Введение

1. Основные направления современной западной социологии

2. Конфронтация социологических теорий. Макротеории

3. Конфронтация социологических идей. Микротеории

Заключение

Введение

XX век стал веком своеобразного триумфа социологии. В это время возникает множество различных теоретических направлений, создаются национальные социологические общества и Международная социологическая ассоциация (1946), широчайшее развитие получают прикладные эмпирические исследования, осуществляемые многочисленными научно-исследовательскими центрами. Во второй половине XX века профессия социолога становится одной из самых популярных и востребованных в западных странах, и к изучению социологии обращаются сотни тысяч американских и европейских студентов. На социологические исследования выделяются миллиарды долларов, регулярно проводятся международные социологические конгрессы и конференции, по объемам тиражей социологическая литература занимает одно из первых мест и становится массовым, общедоступным жанром. В социологии начинают видеть возможности усовершенствования мира. Воистину прав был Р. Миллс, отмечавший, что современная эпоха - это эпоха социологии.

1. Основные направления современной западной социологии

В XIX в. центром социологической мысли была Западная Европа, но, начиная с 20-х годов XX в., позиции лидера в мировой социологии прочно удерживают США. Здесь социология изначально развивалась как прикладная эмпирическая наука, ориентирующаяся на позитивистскую идею строгой объективности и точности научных данных. Благодаря усилиям американских ученых социология из теоретической дисциплины превращается в особый вид практической исследовательской деятельности, находящей поддержку среди различных слоев общества. Вместе с тем в XX в. в разных странах мира активно развивалась и фундаментальная академическая социология, что обусловило своеобразное разделение труда между прикладной и теоретической социологией.

Современная западная социология представлена множеством разнообразных школ и направлений. И классификация этих направлений - весьма непростая задача, поскольку их отличает и время возникновения, и теоретическая направленность, и методология исследований. Существовало и существует немало попыток классификации современных социологических воззрений. Обратимся к одной из самых простых, понятных и наиболее распространенных.

Большинство социологических направлений, исходя из их методологических и теоретических особенностей, разделяются на две большие группы. Первую образуют «макросоциологические» теории, которые постулируют примат общества по отношению к индивиду. Они стремятся описать социальные закономерности надиндивидуального порядка, и их логика исследований предполагает движение от общего к частному, от понятий «общество» и «социальная система» к понятиям «индивид» и «личность». Эти теории берут свое начало во взглядах О. Конта, Г. Спенсера, Э. Дюркгейма, к ним также относятся такие направления, как структурно-функциональный анализ (Т. Парсонс), теории конфликта (Л. Козер, Р. Дарендорф), структурализм (М. Фуко, К. Леви-Стросс), технологический детерминизм (Р. Дрон, У. Ростоу, Дж. Гэлбрейт, Д. Белл), неоэволюционизм (Л. Уайт, Дж. Стюарт, Дж. Мердок) и др.

Вторую группу образуют «микросоциологические» теории, в центре внимания которых, наоборот, оказывается именно человек, индивид, личность. Они пытаются объяснить общесоциологические закономерности через анализ внутреннего мира человека и особенностей его взаимодействия с другими людьми. Соответственно, их методология исследований предполагает движение от частного к общему, от изучения «клеточек» социального организма к характеристике общества в целом. Истоки этого подхода следует искать во взглядах М. Вебера и представителей психосоциологии (Л. Уорд, Г. Тард, В. Парето). Из современных направлений его развивают символический интеракционизм (Дж. Мид, Ч. Кули, Г. Блюмер, А. Роуз, Г. Стоун, А. Стресс), феноменологическая социология (А. Шюц, Т. Лукманн), теории обмена (Дж. Хоманс, П. Блау), этнометодология (Г. Гарфинкель, А. Сикурел) и другие.

Следует отметить, что теории, отнесенные к одной методологической группе, могут достаточно сильно отличаться друг от друга, как по сфере конкретно-научных интересов, так и по трактовке рассматриваемых явлений.

Рассмотрим кратко некоторые из наиболее популярных современных социологических направлений.

Конфронтация социологических теорий. Макротеории

Функционализм с его акцентом на натуралистический подход к исследованию социальной реальности, на естественнонаучную методологию и системные качества общества, с его попыткой перечислить все необходимые условия, обеспечивающие равновесие и порядок социальной системы, все составляющие ее элементы, механизмы ее интеграции, в свое время находил широкую поддержку как в академических, так и в политических кругах западного общества.

Благодаря подробному анализу функционализма, проведенному А. Д. Ковалевым в четырнадцатой главе, мы можем здесь ограничиться краткими резюмирующими замечаниями об этой влиятельнейшей социологической теории.

Наиболее полно основы функционализма сформулировал Т. Парсонс. Для его структурно-функциональной схемы характерно механистическое представление о нормативной обусловленности социального действия. В работе «Структура социального действия» Парсонс критикует бихевиоризм за игнорирование внутренней психологической структуры личности. Однако его концепция взаимодействия нормативной структуры и личности - это концепция социального бихевиоризма. Как отмечает С. Меннел, будучи институционализированной, нормативная культура у Парсонса представляет собой набор бихевиористских машинных программ; нужная для той или иной конкретной ситуации программа извлекается не саморефлексирующим, мыслящим индивидом, а активизируется при посредстве внешнего стимула.

Чувствуя слабость своей концепции личности, Парсонс обратился к психоаналитической терминологии, заимствуя у Фрейда понятия «сверх-Я» и «оно» и трансформировав учение последнего: он рассматривает эти понятия как продукты социального опыта. В его истолковании фрейдовские «интернализация» и «интероекция» приобрели значение простого научения или формирования навыка. Объединение идей волюнтаризма и бихевиоризма оказалось необходимым Парсонсу для того, чтобы обосновать центральную идею его социального учения, идею «социального порядка», в котором «над насилием и конфликтом доминирует согласие (консенсус) и гармония».

Парсонс построил сложную концептуальную систему, в центре которой находится процесс институционализации взаимодействия в стабилизированные образцы, называемые социальными системами, окрашенные личностными характеристиками и ограниченные культурой.

Наиболее слабые стороны структурно-функциональной теории общества - антиисторизм и нормативный детерминизм.

Обвинения в антиисторизме структурный функционализм пытался опровергнуть: а) разработкой неоэволюционизма; б) созданием ряда теорий «социального изменения», учитывающих значение дисфункциональных элементов в социальной системе; в) поворотом к изучению «социального конфликта», апеллирующему к работам К. Маркса; г) выработкой своего рода синтеза структурно-функциональной модели равновесия и модели конфликта, обычно выражающейся в функциональных терминах; д) созданием так называемой общей теории социальных систем.

На упрек в нормативном детерминизме структурный функционализм оказался неспособным ответить, что и вызвало появление упоминавшихся выше оппозиционных ему теорий, которые основному натуралистическому постулату структурного функционализма противопоставляют субъективизм, а системности - взаимодействие.

Неоэволюционистские теории в западной социологии в большинстве своем пытаются совместить характерную для структурного функционализма идею системности с идеей развития. Одним из первых такую попытку предпринял сам основатель структурного функционализма Парсонс. В книгах «К общей теории Действия» и «Рабочие материалы по теории социального действия», написанной совместно с Э. Шилзом, он выдвинул положение о том, что все действующие системы, если им удается выжить, сталкиваются с четырьмя важными проблемами. Во-первых, они должны обеспечить получение ресурсов из окружающей среды и распределение этих ресурсов внутри системы. Этот процесс Парсонс и Шилз обозначили как процесс адаптации. Во-вторых, эти системы должны быть способными мобилизовать ресурсы для достижения определенных целей и установить приоритет между этими целями. Это процесс целедостижения. В-третьих, они должны координировать и регулировать отношения внутри системы и, следовательно, иметь налаженный механизм интеграции. Наконец, должны существовать пути выработки в составляющих систему индивидах такой мотивации, которая обеспечивала бы соответствие деятельности целям системы, равно как и пути снятия прежних эмоциональных напряжений у членов общества. Последние две функции Парсонс и Шилз назвали латентными.

С введением Парсонсом и Шилзом понятий адаптации, достижения целей, интеграции и латентности наметился существенный сдвиг в теории от анализа структур к анализу функций. Структуры теперь рассматриваются эксплицитно, с точки зрения их функциональных последствий, для решения названных четырех проблем. Взаимосвязь между частными структурами анализируется в плане ее влияния, на те условия, которые каждая из структур способна удовлетворять.

Результатом исследования взаимозависимостей между четырьмя системами (культурой, социальной системой, личностью и организмом), как отмечал Тернер, явилась периферия информационного контроля, при котором культура информационно ограничивала социальную систему, социальная структура информационно регулировала личностную систему, а личность информационно регулировала организмическую систему, а с другой стороны, каждая система в иерархии является «энергетическим условием», необходимым для действия высшей системы. Таким образом, «отношения входа-выхода между системами действия являются взаимными: системы обмениваются информацией и энергией.

Тем самым Парсонс и Шилз попытались решить проблему развития и изменения системы как проблему приведения ее в соответствие с требованиями институционализированной нормативной модели. Правда, они вводят понятие латентности, относящееся к действующим в системе лицам. Однако принятие латентных функций отнюдь не означает отказа от нормативного подхода к пониманию социального действия. Как и во многих работах, подход Парсонса и Шилза, несмотря на некоторый сдвиг акцентов, остается нормативистским.

Еще один шаг в сторону синтеза системного подхода и эволюционализма был сделан Парсонсом в статье «Эволюционные универсалии в обществе», в которой он обратился к первоначально отвергавшейся им эволюционной схеме Г. Спенсера. В статье он попытался дать ответ тем критикам; которые обвиняли структурный функционализм в неспособности объяснить социальные изменения в современном обществе.

Однако, кроме утверждения о том, что в обществе существуют некие «эволюционные универсалии», т. е. определенные характеристики систем, способные служить критерием достигнутого уровня развития, эта статья Парсонса не содержала существенно новой перспективы.

Наконец, Парсонсом была предпринята еще одна попытка совместить идею эволюционизма со своей социологической схемой. Он обратился к проблеме человека и попытался объяснить процесс усложнения социальных систем через все возрастающую дифференциацию функций, выполняемых индивидами в системе. Он утверждал, что процесс все возрастающей дифференциации ролевых функций оказал воздействие на эволюцию человеческих обществ и конкретных социальных систем. На ранних этапах человеческой эволюции, отмечал Парсонс, различные ролевые функции выполнялись одним лицом. В современном мире произошла дифференциация ролевых функций, которые стали выполняться различными лицами. Таким образом, делается вывод: современные общества эволюционировали в высокодифференцированные структуры, способные осуществлять эффективный контроль над окружением. Тем самым они достигли не только экономической, но и культурной продуктивности и притом в такой степени, о которой на ранних стадиях не имели никакого представления. Парсонс сумел подняться над функционализмом, не отбросив его, а приспособив к требованиям эволюционного подхода. Однако сохранить функционализм оказалось возможным, только лишив эволюционизм присущего ему духа развития и прогресса. Содержание социальной эволюции свелось у Парсонса к усложнению системы и увеличению ее адаптивной способности.

В отличие от Парсонса известный теоретик С. Эйзенштадт сконцентрировал внимание на проблеме дифференциации ролевых функций человека не в плане поиска механизмов изменения, а в направлении исследования процессов достижения новых уровней интеграции в культурных системах. «...Переоценка интеграции эволюционного направления, - писал он, - возможна на основе системного объяснения процессов изменения внутри общества, процессов перехода от одного типа общества к другому, и особенно изучения ступеней или стадий, обнаруживающих некоторые основные характеристики, общие для различных обществ».

Эйзенштадт обусловил оценку процессов развития не только адаптивными достижениями системы, но и возможностями, которые система создает для институционализации и интеграции социальных структур.

Известный интерес представляют культурологические варианты неоэволюционистских теорий, выдвинутые американскими социологами и антропологами Л. Уайтом, Дж. Стюартом, Дж. Мердоком и др. Различие их эволюционалистских подходов определяется прежде всего выбором фактора, который они кладут в основу общественного развития. Так, Уайт придерживается концепции «технологического детерминизма» в культурной эволюции, Стюарт стоит на позиции многолинейной эволюции, Мердок акцентирует внимание на роли социальной организации и т. д..

Теория «социальных изменений» в социологии существует в нескольких вариантах. Сконструировать модель социального изменения в традициях структурно-функционального анализа попытался Р. Мертон, находящийся под сильным влиянием идей П. Сорокина и Т. Парсонса. Основываясь на методологических принципах структурно-функционального анализа, Мертон заявил об отказе от создания общей социологической теории. В книге «Социальная теория и социальная структура» он предложил систему множественных парадигм функционального анализа на уровне конкретных социальных систем и общностей (анализ в терминах референтных групп и т. д.). Пытаясь преодолеть метафизичность структурно-функционального подхода Парсонса, Мертон наряду с понятием функций ввел понятие «дисфункции», т. е. заявил о возможности отклонения системы от принятой нормативной модели, что в свою очередь должно повлечь за собой или новый этап в приспособлении системы к существующему порядку, или определенное изменение системы норм. Таким путем Мертон пытался ввести в функционализм идею изменения. Но он ограничил изменение средним уровнем конкретной социальной системы, связав его с проблематикой «разлада» системы - с понятием аномии.

Кроме разработанной Мертоном «структурно-дисфункциональной» модели социального изменения существует целый ряд других - однофакторных и многофакторных - моделей. Общее, что характеризует все эти модели, - то попытка выяснить причины становления и развития тех или иных социальных явлений, т. е. попытка дать им причинно-следственное объяснение. На протяжении длительной истории развития социологической мысли назывались самые различные причины социальных изменений: естественный отбор (Г. Спенсер), географическая среда, и особенно климат (Г. Бокль), народонаселение (Р. Мальтус), раса (А. Гобино), выдающиеся личности (Ф. Ницше), война (А. Тойнби), технология (У. Огборн), разделение труда и кооперации (Э. Дюркгейм), экономика (У. Ростоу), идеология (М. Вебер) и др.

В теориях социальных изменений структурно-функциональной модели оказалась противопоставлена причинно-следственная модель анализа социальных изменений. В качестве альтернативы нормативному детерминизму было выдвинуто несколько видов детерминизма - от биологического до технологического и экономического. Однако общая точка зрения так и не выкристаллизовалась. Как отметил американский социолог Р. Бирштедт, «проблема социального и культурного изменения остается нерешенной».

Обострившиеся социальные противоречия, волна столкновений и конфликтов 60-х годов побудили социологов обратить внимание на проблемы социального конфликта.

Теории «социального конфликта» сложились на основе критики метафизических элементов структурного функционализма Парсонса, который обвинялся «в чрезмерном акцентировании внимания на комфортности, в забвении социального конфликта, в неумении учесть центральное место материальных интересов в человеческих делах, в неоправданном оптимизме, в подчеркивании значения интеграции и согласия за счет радикального изменения и нестабильности». К 70-м годам «исследование конфликта, - отмечает американский социолог И. Горовитц, оказалось главным течением американской мысли, и отсюда и американской социологии».

У истоков теории «социального конфликта» стоял американский социолог леворадикальной ориентации Ч. Р. Миллс. Опираясь на идеи К. Маркса, Т. Веблена, М. Вебера, В. Парето и Г. Моска, Миллс утверждал, что любой макросоциологический анализ чего-то стоит лишь в том случае, если он касается проблем борьбы за власть между конфликтующими классами, между управляющими и управляемыми, между высшими и могущественными и обычным человеком.

Более четкую формулировку теория социального конфликта получила в работах западногерманского социолога Р. Дарендорфа, английского - Т. Боттомора, американского - Л. Козера и других западных социологов.

Обосновывая главные положения теории социального конфликта, Дарендорф утверждает, что все сложные организации основываются на перераспределении власти, что люди, обладающие властью, способны с помощью различных средств, среди которых главным является принуждение, добиваться выгоды от людей, обладающих меньшей властью. Возможности распределения власти и авторитета крайне ограничены, и поэтому члены любого общества борются за их перераспределение. Эта борьба может не проявляться открыто, но основания для нее существуют в любой социальной структуре.

Таким образом, согласно Дарендорфу, в основе конфликтов человеческих интересов лежат не экономические причины, а стремление людей к перераспределению власти. Источником конфликтов становится так называемый homo politicus (человек политический), а поскольку одно перераспределение власти выдвигает на очередь другое, социальные конфликты имманентно присущи обществу, любому обществу. Они неизбежны и постоянны, служат средством удовлетворения интересов, смягчения проявлений различных человеческих страстей. «Все отношения индивидов, построенные на несовместимых целях, - утверждает Дарендорф, являются отношениями социального конфликта».

Дарендорф, отбросив крайние утверждения Парсонса о всеобщем согласии, сам впал в крайность, провозгласив всеобщность конфликта, т. е. конфликт всех против всех. Теория «социального конфликта» Дарендорфа - это «политический детерминизм». Такого рода подход ведет к вульгаризации социального анализа, сведению сути к непосредственно очевидному - к столкновению интересов, - оставляя неисследованными истинные глубинные экономические источники самого различного рода конфликтов, проявляющихся в разнообразных и бесконечно сложных перипетиях жизни общества.

Именно вульгаризация природы конфликта не дает Дарендорфу возможности выделить основные, антагонистические и второстепенные, неантагонистические конфликты, не позволяет ему увидеть, что непреходящий характер конфликтов второго рода не требует с неизбежностью постоянного наличия конфликтов первого рода. Нарисованный Дарендорфом образ социального мира, воскрешающий гоббсовские представления о войне всех против всех, искажает действительную природу социальных отношений.

Тернер справедливо отмечает, что «Дарендорф использует риторику «насилия», «диалектики», «господства и подчинения» и «конфликта» для вуалирования видения социальной реальности, близкого... к утопическому образцу».

Крайности Парсонса и Дарендорфа попытался уравновесить американский социолог Л. Козер. Его основная идея состоит в подчеркивании необходимости «исследовать как корни согласия, так и корни конфликта между индивидами и классами индивидов».

Однако вопрос о том, как соотносятся «согласие» и «конфликт» в общей теории «социального конфликта», остается открытым. Западные социологи в большинстве своем рассматривают социальный конфликт как исторически инвариантную форму социального взаимодействия, а не как характеристику исторически определенных социальных структур, сводят конфликт к внутри- или межгрупповым отношениям и отрицают его макросоциологический характер. Хотя теория «социального конфликта» и является существенным противовесом односторонности структурно-функциональной теории, она оказывается не в состоянии дать строгое и непротиворечивое объяснение процессам общественного развития. Теоретики «конфликта» обычно ссылаются на К. Маркса, но без теории классовой борьбы и революции.

Своеобразным синтезом структурно-функциональной модели равновесия и модели социального конфликта стала общая теория «социальных систем», обычно формулируемая в функциональных терминах.

Развитие этого направления в западной социологии продолжает традиционно-натуралистическую, позитивистскую ветвь, когда объект социологии - социальные отношения и структуры - трактуется в понятиях, близких к естественнонаучному подходу. Эти отношения и структуры рассматриваются как абсолютно независимые от людей, от их намерений и стремлений. В этом случае"поведение людей определяется «императивами системы», обусловливающими направленность их действий и диктующими типы принимаемых решений. Как отмечал Парсонс, социальная система для функционалистов - это Система только символического взаимодействия, взаимодействия не между реалиями морали, а между бесплотными исполнителями ролей. Человек рассматривается в этих социальных системах как более или менее пассивный объект, на который воздействуют социальные структуры. Задача социолога при таком понимании сводится к описанию этих структур й в конечном счете к тому, чтобы способствовать манипулированию человеком путем изменения окружающих его условий.

В рамках общей теории систем проблема фундаментального структурного изменения, осуществляемого в соответствии с целями, поставленными людьми, остается нерешенной. Сторонники этого подхода, подобно традиционным функционалистам, наделили системы автономией, независимой от социальной деятельности жизнью; даже рассказывая о преднамеренных изменениях системы, они не говорят, как правило, о людях или социальных группах, ответственных за достижение социально значимых целей. Вместо этого употребляются безличные понятия типа «единицы принятия решения». Эффективность же решения определяется тем, насколько его реализация будет способствовать оптимальному функционированию системы при заданных условиях. Иными словами, сторонники этого подхода ищут условия, обеспечивающие позитивные для системы последствия, причем часто эффективность «работы» системы достигается благодаря отказу от анализа возможных негативных последствий тех или иных решений для людей. Сведение характеристики человека к какому-то одному качеству, например к потребностям, мотивациям или установкам, действительно делает теоретические модели более простыми, но эти модели перестают соответствовать реальности анализируемых при их посредстве социальных процессов.

Это становилось все более очевидным при попытке эмпирически проверить теоретические положения, выдвигаемые в рамках такого подхода. В конце концов оказалось невозможным уйти от вопроса о качественной специфике объекта социологического исследования. Здесь чрезвычайно важное влияние оказали работы Ж. Гурвича, Т. Адорно, X. Шельски, М. Поланьи и других социологов и представителей философии науки. Они вынуждены были уже на философском уровне искать причины тех неудач, которые постигли как эмпирическую социологию, так и макротеории общества, основанные на допущениях, свойственных естественным наукам. Это в первую очередь методологический объективизм, игнорирование сознательной творческой деятельности индивида в созидании и развитии социального процесса, активное использование идей и методов естественнонаучного знания, сопровождающееся приданием последним отнюдь не свойственных им широких мировоззренческих функций. Многие социологи указывали на неплодотворность такого подхода, связывая его с идеями сциентизма, технократизма, манипулирования сознанием и т. д.

Во Франции роль раннепарсоновского подхода к социальной реальности сыграл в 60-е годы структурализм - влиятельное направление, представленное такими видными социологами, как Мишель Фуко, Клод Леви-Стросс и др. Французский структурализм также явился рационалистической реакцией на субъективистские (на уровне «обыденного сознания» в его социально-философской аранжировке) направления западной социологии, такие, как феноменологическая социология и в особенности экзистенциалистская парадигма с ее упором на «спонтанные, не поддающиеся общезначимой фиксации, дорефлексивные и непосредственные явления душевной жизни... Ответственность за свой собственный внутренний мир, невозможность перенести эту ответственность на какие-либо внешние (социальные давления) или внутренние обстоятельства (внутренние давления - например, бессознательное) определяют специфику экзистенциалистской трактовки бессознательного».

Основной пафос структурализма состоял в попытке построения новой, несубъективистской парадигмы разрешения проблемы человека, человеческого мышления и знания, а шире - проблемы объективного анализа социального. Под структурами понимаются сущностные, устойчивые в каждый данный момент соотношения элементов социального, независимые от субъективных факторов.

Идеальной моделью такого объекта для структуралистов явился язык как изначально и прозрачно структурированное образование. Структуралисты Франции - последователи лингвистического структурализма, развивавшегося в первой четверти века. Отсюда их методологический аппарат, связанный с аппаратом структурной лингвистики, семиотики, с привлечением некоторых методов, используемых точными и естественными науками.

«Гиперрационалистский» подход к социальной реальности состоит в акцентировании наличия во всех человеческих проявлениях - общественных институтах, культурном творчестве и т. д. - некоей общей субстанции - «коллективного бессознательного».

К. Леви-Стросс, один из крупнейших современных культур-антропологов, изучая структуру мышления и быта первобытных народов, делает вывод, что исторический подход («диахронный разрез») лишь облегчает понимание того, как возникают те или иные социальные институты. Главная же цель научного исследования общества - «синхронный разрез», прослеживание того, каким образом коллективное бессознательное формирует символические структуры данного общества - его ритуалы, культурные традиции, речевые формы. Изучение исторических и этнических фактов лишь шаг к постижению коллективного бессознательного.

Фундаментальные этнологические труды Леви-Стросса обладают значительной эвристической ценностью.

У М. Фуко социоисторические исследования культур (он именует их «дискурсами») прошлого, особенно эпохи средневековья, раннего и позднего Возрождения, классицизма посвящены наиболее к тому времени слабо изученным западным рационализмом областям человеческого бытия - таким сферам коллективного бессознательного, как болезнь, безумие, девиантное поведение. Позднее он работает над многотомным трактатом по истории сексуальности.

Фуко выводит «дискурсивные» (ментальные) структуры, подразумевая под этими обозначениями нормативные системы и структурацию знания, действовавшие в различные периоды истории, - из структуры социальных институтов, данных как бы изначально, без анализа процесса их становления.

Истинно научным, объективным исследованием является, по Фуко, возможно более строгое и детальное изучение каждой данной ментальной структуры как структуры коллективного бессознательного в ее соотношении со структурой «власти». Все субъективные факторы элиминируются (знаменитая формула Фуко о «смерти человека»).

Сциентистская невозмутимость французских структуралистов, их принципиальная отстраненность от феноменов социальной динамики вызвали в научной среде, особенно французской, энергичные возражения.

социология парсонс адаптация теория

3. Конфронтация социологических идей. Микротеории

Ряд социологов, неудовлетворенных структурно-функционалистскими и структуралистскими макротеориями, ведущими к реификации (овеществлению) социальной системы, пренебрегающими изучением творческой, сознательной человеческой деятельности, вплотную занялись разработкой теорий, ориентированных на выяснение роли конкретных межчеловеческих взаимодействий в создании и функционировании структур социального мира. Эта переориентация социологических интересов с системности на взаимодействие (характерная для 70-х годов) сопровождалась более глубоким осознанием метатеоретических (логических и теоретико-познавательных) оснований социального исследования.

Среди новых микротеорий можно выделить две основные теоретико-познавательные ориентации - натурализм и субъективизм. Для натуралистического крыла интеракционизма (мы применяем этот термин в широком смысле, подразумевая под интеракционизмом всю многообразную совокупность теорий взаимодействия) оказался характерным бихевиористский подход, В этих теориях главное внимание уделяется самому наблюдаемому факту человеческого поведения и взаимодействия. Взаимодействие трактуется в двух различных вариантах. Одна из форм так называемого социального бихевиоризма трактует взаимодействие по формуле «стимул (С) - реакция (Р)», вторая - «стимул (С) - интерпретация (И) - реакция (Р)». Первая форма бихевиоризма представлена психологической концепцией социального обмена Дж. Хоманса и ее различными вариациями, вторая - символическим интеракционизмом Дж. Мида и его вариациями.

Теория «социального обмена», наиболее яркими представителями которой являются Дж. Хоманс и П. Блау, в противоположность структурному функционализму исходит не из примата системы, а из примата человека. «Назад к человеку» - этот лозунг, выдвинутый Хомансом, положил начало критике структурного функционализма с позиций психологизма.

Структурные функционалисты абсолютизировали нормативную сторону жизнедеятельности общества. Бихевиористы провозглашают примат психического над социальным. И в том и в другом случае, как отметил западногерманский социолог Н. Элиас, «общество» и «индивид» не только отрываются друг от друга, но и противопоставляются друг другу, рассматриваются в качестве разделенных, статичных сущностей, а не «нераздельных аспектов одного сложного и постоянно меняющегося набора взаимосвязей».

Бихевиористы заняли строго определенную позицию в отношении двух гносеологических проблем. Первая проблема - это проблема свободы выбора или его жесткой детерминированности. Эта проблема была решена в пользу детерминизма. Вторая проблема - это необходимость знания душевных состояний индивидов для объяснения их поведения, которую бихевиористы решительно отвергают, так как считают сами эти состояния иллюзией. Интересна в этом аспекте критика бихевиоризма американским философом Э. Адамсом. И кошка может утверждать, пишет американский ученый, что «знает в библиотеке все, ибо провела там много, времени и облазила каждый угол. Она знает каждый укромный уголок за книгами, все входы и выходы, звуки и запахи и т. д. Однако каждый согласится, что о библиотеке как таковой кошка знает очень мало, ибо самое важное измерение этого феномена недоступно ее познавательным способностям. Если кто-нибудь попытается рассказать ей о книгах в плане их содержания, которое не может быть воспринято в рамках ее возможностей наблюдения, она, несомненно, заключит, будто ей втолковывают, что каждая книга содержит невидимого «либеркулуса», внутреннюю книгу... и сочтет это бессмыслицей».

Бихевиористская концепция Хоманса оказала существенное влияние на концепцию П. Блау. Исходным положением теории «социального обмена» Блау является то, что людям необходимы многообразные виды вознаграждений, получить которые они могут только взаимодействуя с другими людьми. Люди, пишет Блау, вступают в социальные отношения, поскольку ожидают, что будут вознаграждены, и продолжают эти отношения, потому что получают то, к чему стремятся. Вознаграждением в процессе социального взаимодействия могут быть социальное одобрение, уважение, статус и тому подобное, а также и практическая помощь. Блау учитывает и то, что отношения в процессе взаимодействия могут быть неравными. В этом случае человек, обладающий средствами для удовлетворения потребностей других людей, может использовать их для приобретения власти над ними. Это возможно при наличии четырех условий: 1) если нуждающиеся не располагают необходимыми средствами; 2) если они не могут получить их из другого источника; 3) если они не хотят получить то, в чем они нуждаются, силой; 4) если в их системе ценностей не произойдет изменений, при которых они смогут обойтись без того, что раньше им было необходимо.

Блау вводит в свою теорию элементы экономического подхода. Однако экономический обмен выступает у него в качестве эпифеномена по отношению к обмену социальному. При этом с необходимостью встает вопрос о тавтологичности теории социального обмена, что признает и сам Блау. «... Предпосылка теории обмена, гласящая о том, - пишет он, -. что социальным взаимодействием руководит интерес обоих (или всех) партнёров... становится тавтологичной, если любое и всякое поведение в межличных отношениях рассматривать как обмен, даже такое поведение по отношению к другим, которое не руководствуется ожиданием выгод от них».

Вследствие этого Блау пытается выделить те типы поведения, на которые распространяется его теория. Однако, как пишет Меннелл, теория социального обмена Блау неизбежно будет тавтологичной, пока в нее не будет включено достаточное число объективных Свидетельств о мотивах и намерениях взаимодействующих индивидов. «Она не объясняет, почему на практике оказывается, что люди в разных обществах и социальных группах и даже одной социальной группе - ищут самых разнообразных вознаграждений. Необходимо изучать социальные обычаи и культуру, чтобы выявить, что ценят люди и на какой тип власти они скорее ориентируются. Социальные нормы и интернализованные ценности в конечном счете детерминируют действие не больше и не меньше, чем физическое насилие. Они просто делают одни выходы более возможными, чем другие. Учитывая это обстоятельство, следует признать, что роль теории обмена при объяснении определенных типов социального взаимодействия весьма ограничена». Эта ограниченность объясняется, по сути дела, неверным решением фундаментальных гносеологических проблем, касающихся природы социальной детерминации, роли личностного начала в процессе социального взаимодействия, взаимоотношения объекта и субъекта в социальном познании. «... Развитие социологических теорий обмена за два десятилетия представляет собой сплошную картину выборочных заимствований давно известных понятий и принципов из других дисциплин, а также реакцию на выявленные недостатки функциональных форм теоретизирования».

Осознание глубоких противоречий бихевиористского подхода, а также мысль о несводимости человеческого поведения к набору реакций на внешние стимулы, о способности человека творчески осмысливать свою социальную среду побудила ряд западных социологов интерпретировать поведение с точки зрения того значения, которое личность (или труппа) придаеттем или иным аспектам ситуации. Для обоснования этой идеи социологи-теоретики обратились к теориям символического интеракционизма, к феноменологической социологии.

«Символический интеракционизм» (Г. Блумер, А. Роуз, Г. Стоун, А. Стросс и др.) в своих теоретических построениях делает главный акцент на лингвистическую или предметную сторону коммуникации, особенно на роль языка в формировании сознания, человеческого «Я» и общества.

По мнению самих американских социологов, «символический интеракционизм» стремится к описанию человеческих взаимодействий и общества с позиций приспособления и отказа от приспособления друг к другу игроков в игре. Поскольку игры имеют правила, «символические интеракционисты» предпочитают фокусировать внимание на том, как игроки в зависимости от хода взаимодействия создают, поддерживают и осознают правила игры. Создателем теории «символического интеракционизма» является американский социолог и философ-прагматист Дж. Г. Мид. Сам Мид считал свою социальную психологию бихевиористской на том основании, что она начинается с наблюдения реального протекания социальных процессов. Но когда дело касалось исследования внутренних фаз реального поведения или деятельности, его теория не была бихевиористской. Наоборот, утверждал американский ученый, она непосредственно связана с исследованием этих процессов «внутри» поведения как целого. Стремясь определить, как сознание рождается в поведении, она идет, так сказать, от внешнего к внутреннему, а не от внутреннего к внешнему.

Характерными, чертами «символического интеракционизма», отличающими его от большинства направлений буржуазной социологии и социальной психологии, стали, во-первых, его стремление исходить при объяснении поведения не из индивидуальных влечений, потребностей, интересов, а из общества (понимаемого, правда, как совокупность межиндивидуальных взаимодействий) и, во-вторых, попытка рассматривать все многообразные связи человека с вещами, природой, другими людьми, группами людей и обществом в целом как связи, опосредствованные символами. При этом особое значение придается языковой символике. В основе «символического интеракционизма» лежит представление о социальной деятельности как совокупности социальных ролей, которая фиксируется в системе языковых и других символов. Именно Мид стал основателем теории ролей, попытавшись найти выход из того тупика, в который завели социальную психологию индивидуалистические концепции личности.

Мид рассматривает личность как социальный продукт, обнаруживая механизм ее формирования в ролевом взаимодействии. Роли устанавливают границы подобающего поведения индивида в определенной ситуации. В процессе ролевого исполнения происходит интериоризация связанных с ролью значений. Необходимое во взаимодействии «принятие роли другого» обеспечивает, согласно Миду, превращение внешнего социального контроля в самоконтроль и формирование человеческого «Я». Сознательная регуляция поведения описывается как непрерывное соотнесение представления о своей роли с представлением о самом себе, со своим «Я». «Я» как то, что может быть объектом для себя самого, является в сущности социальным образованием и возникает в ходе реализации социального опыта».

По существу Мид трактует окружающий мир как совокупность реакций и форм поведения, как своеобразную «серию ситуаций». В разрешении индивидами возникающих перед ними ситуационных проблем он видит исходный элемент социального процесса. Развивая идеи У. Джеймса и Ч. Кули, Мид создал теорию «зеркального «Я». Согласно этой теории, самосознание индивида есть продукт социального взаимодействия, в ходе которого индивид приучается видеть в себе некий объект, причем определяющее значение здесь приобретает коллективная установка соответствующей социальной группы (или некоего организованного сообщества).

Согласно концепции «символического интеракционизма» в изложении Г. Блумера, люди действуют по отношению к объектам, ориентируясь прежде всего на значения, которые придают этим объектам, а не на их субстанциональную природу. Эти значения формируются и переформировываются в процессе социального взаимодействия. Социальная реальность далека от того, чтобы быть стабильной. Она подвижна и конвенциональна и является продуктом взаимосогласования значений между тесно взаимосвязанными совокупностями действующих лиц - акторов. Эти лица вовлечены в бесконечный поток интерпретаций, оценок, определений и переопределений ситуаций, так что лишь четкие индуктивные процедуры могут помочь в деле объяснения поведения.

Отсюда делается вывод, что любая социологическая теория, которая выводится дедуктивно, не может дать истинного объяснения человеческому поведению ввиду его конкретной ситуационной обусловленности и изменчивого характера. В этой связи «символический интеракционизм» можно рассматривать как «антитеоретическую социологическую теорию, которая в принципе отказывается выйти за пределы частных характеристик социальных процессов... Эта концепция заходит слишком далеко в отклонении концептуального обобщения и абстракции».

Следуя терминологии М. Вебера, развивавшего ранее во многом сходные идеи, некоторые социологи называют символический интеракционизм «теорией действия». Другие именуют его «ролевой теорией», хотя в этом случае обычно упускаются из виду важные аспекты характерного для «символического интеракционизма» образа социальной реальности. Символические интеракционисты, ссылаясь на Ньюкома, введшего ряд их положений в «психологически ориентированную» социальную психологию («ролевая теория Ньюкома»), все же подчеркивают отличия своего подхода от ньюкомовского. Точно так же они отмежевываются и от структурно-функционалистской теории. А. Роуз, например, видит главные отличия в том, что интеракционисты рассматривают социальную жизнь «в процессе», а не в равновесии, и отрицают «наследственную тенденцию к гомеостазису». Наконец, в отличие от бихевиоризма в социологии, социологического позитивизма и их современного синтеза и прочих натуралистически ориентированных концепций сторонники рассматриваемого направления подчеркивают, что не физические стимулы сами по себе, а их интерпретация индивидом, «определяющим ситуацию», вызывает подлежащие изучению «реакции».

В том, что касается признания роли накопленного социального опыта в регуляции индивидуального поведения, символический интеракционизм кажется весьма близким психологическим концепциям «культурного детерминизма». Однако его сторонники отказываются рассматривать личность просто как продукт культуры. Во-первых, говорят интеракционисты, значительная часть взаимодействий между людьми происходит не с помощью определенных культурой (конвенциальных) символов, а посредством естественных знаков, так что многое, чему обучаются люди, не зависит от специфических особенностей культур, в которых они воспитываются.

Во-вторых, утверждают сторонники этой концепции, большинство обусловленных культурой требований к индивиду определяет границы его поведения, а вовсе не личностные «вариации» внутри этих границ. В-третьих, по их мнению, культурные предписания чаще всего отнесены к стандартизованным ситуациям и к определённым ролям, вовне которых личность обладает некоторой свободой выбора. В-четвертых, полагают они, некоторые культурные экспектации требуют не соответствия традиционным способам поведения, а новых форм, не предусмотренных культурой (таковы, например, творческие профессии - ученый, художник и пр.). В-пятых, говорят последователи интеракционизма, культурные значения, посредством которых индивид подходит к объектам, определяют лишь возможное, но не обязательно необходимое поведение в отношении объектов. Так, определив, что перед ним стул, человек может сесть на него, но вовсе не должен только и делать, что сидеть на стуле. В-шестых, продолжают они, культура, особенно в развитых обществах, не представляет собой внутреннего однородного единства. Очень часто индивид оказывается перед конфликтом противоположных требований. В-седьмых, отмечают интеракционисты, концепции культурного детерминизма не могут объяснить, каким же образом разрешается данный конфликт. Они не моделируют творческих возможностей человеческой личности, как это делает, например, «символический интеракционизм» в теории символического мышления или в учении о ролевых конфликтах и защитных механизмах. И наконец, заключают сторонники интеракционизма, культурный детерминизм не учитывает влияния биогенетических и психогенетических факторов. «Если личность, - пишет американский социальный психолог Т. Шибутани, - это продукт культуры, то каждый разделяющий общее культурное наследие, должен быть похож на остальных. Что нуждается в объяснении, так это тот факт, что каждый человек не похож на других». И далее: «Нужно сказать для ясности, что такие понятия, как «культура» и «социальная структура», абстрактны; абстракции только в общем виде описывают то, что делают люди, но никого не принуждают ничего делать».

В 60-х годах среди социологов Запада резко повысился интерес к работам немецкого философа феноменологического направления Э. Гуссерля и соответственно известное развитие получила так называемая феноменологическая социология. Большое влияние на развитие этой дисциплины оказали труды австрийского философа А. Шюца. В центре внимания Шюца находится проблема «интерсубъективности». Проблема состоит в том, «как мы понимаем друг друга, как формируется общее восприятие и общее представление о мире». Шюцевские анализы интерсубъективности составили фундамент «социологии обыденного знания» - одной из наиболее разработанных на сегодняшний день концепций феноменологической социологии.

Теория «легитимизации», развиваемая этими американскими социологами, исходит из того, что внутренняя нестабильность человеческого организма требует «создания самим человеком устойчивой жизненной среды». В этих целях они предлагают институционализацию значений и моделей действий человека в «обыденном мире».

«Этнометодологи» (Г. Гарфинкель, А. Сикурел, Д. Дуглас, П. Макхью и др.) полагают, что, вступая во взаимодействие, каждый индивид имеет представление о том, как будет или должно протекать это взаимодействие, причем представления эти организуются в согласии с нормами и требованиями, отличными от норм и требований общепринятого рационального суждения. Отсюда программное положение этнометодологии: «Черты рациональности поведения должны быть выявлены в самом поведении».

Именно поиски этой мифологизированной рациональности, которая не может быть схвачена объективными методами социального познания, и являются предметом этнометодологии.

Поиски эти привели сторонников этнометодологии к отрицанию объективного существования объективных норм, социальных структур, общества вообще. Человек сам в процессе обыденной жизни создает социальные нормы, в соответствии с которыми он организует свое поведение или отказывается от норм, если они перестают соответствовать его обыденным представлениям, полагают этнометодологи.

Заключение

Итак, западная теоретическая социология, как мы могли убедиться, развивается в рамках двух основных парадигм - макросоциологической и микросоциологической. В обоих случаях мы наблюдали как доведение внутренней логики парадигмы до экстремальных пределов (например, в случае этнометодологии), так и поиски компромиссных решений - иногда более, иногда менее успешны.

В последнее десятилетие наиболее четко обозначилась общая тенденция к конвергенции противостоящих ранее друг другу парадигм, иначе говоря - к переходу от многовариантного к монопарадигматическому статусу социологической науки, от теоретического плюрализма к теоретическому монизму. Идея когерентности социологических теорий исходит из гипотетической возможности объединения структурных теорий и теорий социального Действия в интегративную социологическую теорию.

Поиски в направлении единой теории («метатеории») продолжаются. Собственно, идея такой метатеории родилась с рождением социальной мысли. Вспомним Гоббса с его вопросом: как вообще возможно существование общества, организованной социальной жизни? Более специальный пример - теоретизирование Э. Дюркгейма («Социологический метод», 1899).

В конце XX столетия, после продолжительных дебатов социологических школ, каждая из которых, углубляясь в исследование какой-либо из сторон социальной реальности, могла абстрагироваться от других ее сторон, наука об обществе вновь возвращается к интегративной тенденции. Возвращается на качественно новом этапе, обогащенная изощренной методикой эмпирического исследования, использованием достижений многих наук - психологии и философии, истории и этнографии, а также других отраслей естественного и общественного знания.

Список использованной литературы

1.Арон Р. Этапы развития социологической мысли / Общ. ред. и предисловие П.С. Гуревича. - М.: Издательская группа «Прогресс» - «Политика», 1992. - 608 с.

2.Асп Э.К. Введение в социологию. - СПб.: Алетея, 2000. - 248 с.

.История социологии в Западной Европе и США. Учебник для вузов. Ответственный редактор - академик РАН Г.В. Осипов. - М.: Издательская группа НОРМА-ИНФРА. - М., 1999. - 576 с.

.Современная западная социология: словарь. - М.: Политиздат, 1990. - 432 с.

.Социология: Учебник для вузов / Под ред. проф. В.Н. Лавриненко. - 3-е изд., перераб. и доп. - М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2007. - 448 с.

Современная западная социология

Структурный функционализм. Анализ структурного функционализма следует начать с рассмотрения взглядов основоположника данного направления – французского социолога Э. Дюркгейма (1858-1917) Именно Дюркгейм положил начало рассмотрению социальной реальности в качестве особого рода фактов, возникающих в результате коллективного взаимодействия людей и имеющих вследствие этого обратное принудительное воздействие на отдельных индивидов. По его мнению, социальные факты – это «коллективные представления» (способы мышления, действия и чувствования), «социальные течения» (факты массового поведения в толпе) и «формы коллективного бытия», к которым он относил так называемые факты морфологического характера. Это – «число и характер основных элементов, из которых слагается общество, способы их сочетания, степень достигнутой ими сплоченности, распределения населения по территории, число и характер путей сообщения, формы жилищ и т.д.». При этом первенствующее значение среди социальных фактов имеют коллективные представления, поскольку «социальная жизнь целиком состоит из представлений» и все верования, способы поведения, установленные группой, обретают характер институтов, т.е. обязывающих установлений.

Другим важнейшим методологическим принципом Э.Дюркгейма является трактовка общества не как некоего нагромождения социальных фактов, а как функционального целого, связанного причинно-следственными и функциональными связями. Это функциональное единство общества имеет как бы двойное основание – в разделении труда, имеющем морфологические причины «прогрессивного уплотнения общества», а также в моральной солидарности членов общества. Поскольку общество находится в развитии, оно подвержено качественной трансформации от одного содержательного типа общества к другому. Первый тип сообществ (орда, клан) имеет своим содержанием механическую солидарность (проистекает из сходства), а второй – органическую солидарность (проистекает из разделения труда, т.е. из различий). Последний тип – это и есть современные индустриальные общества.

Как глубокий исследователь, Дюркгейм поставил очень важную проблему общественной патологии, которую он определил как а н о м и ю. Аномия – это состояние функциональной дезорганизации, ценностно-нормативного вакуума, общественной анархии, возникающее, помимо прочего, из-за редукции морали в экономической сфере и из-за экспансии экономического индивидуализма в общественную жизнь. При этом исследователь верил, что современное общество сумеет обрести адекватную органическую форму коллективной солидарности, которая будет следствием коллективной, в том числе профессионально-корпоративной, работы по выработке соответствующих ценностных и нормативных образцов.

Таким образом, мы можем обозначить важнейшие теоретические принципы ученого: «социальные факты нужно рассматривать как вещи» (т.е. внешним образом), одни социальные факты необходимо объяснять через другие («в устройстве внутренней социальной среды»). Последнее возможно как в причинном, так и в функциональном плане. Методами же исследования этих зависимостей являются: обнаружение сопутствующих изменений в исследуемых социальных фактах, их сравнение, а также основывающаяся на статистике типологическая группировка. Системообразующим методологическим принципом работы ученого является обнаружение механизмов общественного порядка, выявление ресурсов его укрепления.

Дальнейшее развитие структурного функционализма в наибольшей мере проявилось в трудах Т. Парсонса (1902-1979). Парсонс попытался произвести синтез теорий действия и функционализма, то есть связать воедино как аспекты активности индивида, так и его зависимость от социальной и других типов систем. Ключевым в его теории как раз и стало понятие «элементарное действие», которое включает в себя действующее лицо («актора»), цель, ситуацию (ситуационные условия действия и средства), нормативную ориентацию и принятие решения.

Следует отметить, что действующее лицо рассматривается ученым как целеустремленная личность; элементы ситуации, которые она не может контролировать, - ситуационными условиями, а которые подконтрольны - средствами. В своей деятельности "актор" руководствуется ценностями и нормами, которые, в свою очередь, заданы символическими системами. Тем самым мотивационная ориентация действующего лица включает, по Парсонсу, чувственное отношение к объекту (аспект удовлетворенности), когнитивное определение ситуации (аспект интереса действующего лица) и собственно оценку целей, средств, объектов с точки зрения возможных последствий (аспект отбора). Другими словами, в мотивации задействованы, и переменные индивидуально-личностного начала (эмоции, знания, оценки личности), и переменные социально-группового, прежде всего, символического, порядка. По мнению ученого, актор должен сделать пять специфических выборов (согласно модельным переменным): «аффективность – аффективная нейтральность», «диффузность – специфичность», «универсализм – партикуляризм», «достижение – аскрипция», «ориентация на себя – ориентация на коллектив».

Поскольку элементарное социальное действие в действительности включено в различные системы действий, да и само оно также представляется особого рода системой, постольку необходимо применение четырехфункциональной системы анализа любых конкретных живых систем. Согласно этому принципу, каждая система, чтобы сохранять свою целостность и эффективность во взаимодействии со средой, должна удовлетворять четырем функциональным требованиям: адаптации, целедостижения, интеграции, поддержания образца. Особое место здесь занимает функция поддержания образца, которую в живых организмах осуществляет генетические коды, а в социальных системах – символические системы.

На уровне системы действия Парсонс аналитически выделил четыре первичные подсистемы, выполняющие названные функциональные требования (далее - в порядке указанном выше): организм, личность, социальная и культурная подсистемы. Характер исполнения функциональных требований на уровне социальной системы, в свою очередь, определяется тем обстоятельством, что личность в социальном взаимодействии выступает как носитель ролевых предписаний, заданных системой стандартизированных, т.е. институциональных, отношений. Приспособление социальных систем к внешней среде происходит как раз через институционально-ролевую дифференциацию: функцию адаптации выполняют роли. Функция целедостижения определяется способностью людей объединять свои усилия в рамках социальных организаций. Интеграцию в социальной системе обеспечивают нормы, а поддержание образца – ценности.

Т.Парсонс считает, что общество является особым типом социальной системы, достигшей наивысшего уровня дифференциации и самодостаточности. Его функциональное единство обеспечивается подсистемами экономики (адаптация), политики (целедостижение), культуры (поддержание образца). Функцию же интеграции общества выполняет система «социетальной общности», которая содержит в себе главным образом структуры нормативов.

В эволюционном изменении общества Парсонс выделяет четыре основных процесса: повышение адаптивного потенциала, дифференциацию, включение и генерализацию ценностей. Другими словами, постоянно дифференцирующееся общество становится все более нормативно и ценностно интегрированным: нормативная лояльность членов сообщества обеспечивается их ценностной генерализацией в постоянном процессе институциональной социализации.

Таким образом, теория Парсонса представляет собой взаимосвязанную логическую структуру понятий, описывающих социальную реальность. Однако, как считают критики парсонсовского синтеза, он несправедливо отождествил деятельность индивида и системы (например, приписал последним целевые интенции), функцию и цель. Его мир утопичен, потому что в нем нет места конфликту и, в общем-то, он статичен. Вместе с тем, столь активный спор с парсоновской теоретической системой свидетельствует и о прямой зависимости последующего теоретизирования в социологии от идей ученого.

Р.Мертон (род.в 1910 г.). Вклад Мертона в теорию структурного функционализма весьма существенен, поскольку ученый кардинально переформулировал основополагающие положения теории. Он показал, в частности, что «постулат функционального единства общества» спорен, поскольку отдельные социальные явления отнюдь не способствуют этому. Поэтому нужно вести речь о степени функционального единства, а какова она – уже определяется конкретными исследованиями.

Подверг критике Мертон и «постулат универсальности функционализма», утверждающий позитивность функций всех стандартизированных или культурных форм. Социолог, по его мнению, должен исходить из того, что социальное явление может быть функциональным, дисфункциональным или нефункциональным. В силу этого Мертон предложил считать сетевой баланс функциональных последствий каждого социального явления.

Сомнению со стороны Мертона подвергся и «постулат обязательности», провозглашающий универсальную необходимость уже существующих институтов и структур для функционирования общества. С его точки зрения, необходимые для общества функции могут выполнять так называемые «функциональные альтернативы-эквиваленты», берущие на себя функции, ранее выполнявшиеся другими институтами. Основная теорема функционального анализа в мертоновской трактовке звучит следующим образом: «… точно так же, как одно и то же явление может иметь многочисленные функции, так и одна и та же функция может по-разному выполняться различными явлениями».

В качестве альтернативной стратегии функционального анализа Мертон предлагает свою «парадигму понятий и проблем», задающих процедурную логику исследованию. Во-первых, ученый согласен, что предметом социологического анализа является «стандартизированное» явление (роли, процессы, нормы, социальные организации и т.д.). Во-вторых, он предлагает отделять мотивы и цели от объективных последствий социальных явлений. Речь идет о введенных Мертоном понятиях явных и латентных функций. «В основе разграничения между явными и латентными функциями лежит следующее: первые относятся к тем объективным и преднамеренным последствиям социального действия, которые способствуют приспособлению или адаптации некоторой определенной социальной единицы (индивидуум, подгруппа, социальная или культурная система); вторые относятся к непреднамеренным и неосознанным последствиям того же самого порядка». Далее, необходимо различать уровни функциональных требований и, как указывалось выше, социальные единицы, обслуживаемые функциями (индивиды, подгруппы, большие социальные системы). Структурный контекст ограничивает вариативность функциональных альтернатив. Конечно, надо исследовать механизмы, через которые выполняется функция: распределение ролей, иерархизация ценностей, обособление институциональных требований и т.д. Важным аналитическим принципом является внимание к динамическим аспектам социальных структур. Наконец, в отличие от Парсонса, Мертон предлагает стратегию теорий среднего уровня, тесно связанных с практическими исследованиями. Такая стратегия ориентирует на обнаружение противоречий в каждом явлении и на каждом уровне. Таковы, собственно, результаты работы ученого по исследованию общественных проблем, отраженных в таких работах как «Социальная структура и аномия», «Бюрократическая структура и личность», «Наука и социальный порядок» и др.

Теории социального конфликта. Представители данного направления в большинстве своем отнюдь не отрицают системно-функционального характера общественных отношений. Концептуальная направленность социологов конфликтологической традиции обусловлена, прежде всего, особым вниманием к динамическому аспекту общества, а, следовательно, - и к источнику социальных изменений. Существование на каждом данном этапе развития общества общественных групп с различными интересами и неравным потенциалом силы; принудительный характер общественной интеграции и постоянное изменение баланса сил; осознание своего интереса, мобилизация и борьба за его осуществление; изменение социальной структуры и вызревание нового потенциала конфликта, - так можно было бы очертить круг основных проблем социологии конфликта.

К.Маркс (1818-1883). В западной социологической традиции принято относить теоретические воззрения Маркса к конфликтологическому направлению. К этому есть определенные основания. Действительно, если формализовать социологические взгляды Маркса по уровню анализируемых социальных явлений, то самый высший этаж займет теория общественно-экономической формации, средний – теория классовой борьбы, нижний – теория революционной миссии пролетариата по коммунистическому преобразованию общества. Другими словами, можно вести речь о трех уровнях концептуализации социального конфликта в марксистской интерпретации.

Первый уровень концептуализации социального конфликта. Нельзя не обратить внимания на тот факт, что Маркс по существу является одним из основоположников системного подхода к анализу общества. В широком смысле общественная система трактовалась им как совокупность устойчивых связей между основными сферами общественной жизни и соответствующими социальными институтами. При этом концептуальной основой рассмотрения общества как целостной социальной структуры для Маркса стало выделение экономических отношений в качестве определяющих все остальные. Экономическая структура, или базис, согласно его теории, представляет собой совокупность производительных сил (люди и орудия труда) и производственных отношений, фиксируемых в отношениях собственности. Именно отношения собственности и определяют характер общественной системы, или, по Марксу, тип общественно-экономической формации. Все другие формы социальных отношений – политические, идеологические – в конечном счете служат господствующей форме собственности. Сама же суть отношений собственности есть эксплуатация господствующим классом угнетенных социальных групп через присвоение большей части созданной трудящимися прибавочной стоимости.

Объективный характер общественных отношений обусловлен поступательным прогрессом производительных сил, взрывающих на определенном этапе оболочку устаревшей формы собственности. Значит, данный процесс носит естественноисторический характер. Таким образом, по Марксу, в основе социального конфликта лежат объективно заданные уровнем развития производительных сил противоположные социально-экономические позиции общественных групп.

Второй уровень концептуализации социального конфликта. Противоположность социально-экономических позиций находит отражение в классовой, то есть политической, борьбе. Однако социально-прогрессивное значение будет иметь только та классовая борьба, которая ведется восходящим классом, олицетворяющим передовые производительные силы, и которая направлена против социальных сил, цепляющихся за отжившие формы собственности. В конечном счете экономическое господство восходящего класса оформляется в его политическом господстве.

Третий уровень концептуализации социального конфликта. По Марксу, капиталистическое общество так разовьет производительные силы, что концентрация общественного капитала сделает излишней частнособственнический характер его организации. Общество сможет перейти непосредственно к коллективной форме собственности и коммунистическому принципу распределения общественного продукта. Политическую миссию ниспровергателя отжившего буржуазного общества Маркс отводит пролетариату как самому угнетенному классу этого строя, который, в свою очередь, не только связан с производством общественного капитала, но и должен осознать свое историческое предназначение.

При оценке теоретического наследия Маркса трудно дистанцироваться от негативного исторического опыта реализации марксистских идей построения бесклассового общества. Однако неправильно было бы вследствие этого не видеть и ряда сильных сторон марксистской интерпретации общественного развития. Очевидно, что характер общественных отношений по мере развития производительных сил исторически меняется. Так, раннекапиталистическая форма общественных отношений прямо и откровенно отчуждала работника от результатов его собственного труда, делала его несвободным. Современный уровень развития производительных сил позволяет расширить пространство общественного потребления, сделать его реально массовым. Однако и сегодня трудно говорить о полной общественной гармонии.

Действительно, характер изменения общественных отношений направлен на освобождение личности от социального гнета любого рода - как экономического, так и политического. Вместе с тем реальный ход этой эмансипации оказался не таким, каким он рисовался Марксу. Не произошло ни обнищания пролетариата, ни пролетаризации средних слоев общества. Прогрессивная общественная трансформация раннебуржуазного общества стала возможной как в результате трансформации институтов самого этого общества, так и посредством процессов, включающих в себя элементы, которые считались прежде собственно социалистическими. Историческое значение марксизма в этом отношении состоит и в том, что он стал важным фактором самокритики буржуазного общества и тем самым объективно способствовал его качественному изменению.

Р. Дарендорф (род. в 1929 г.). Согласно Дарендорфу, общество представляет собой совокупность «императивно координированных ассоциаций», для которых первостепенны отношения власти. Эти отношения стремятся стать узаконенными, чтобы выступить как отношения общепризнанного, нормативного авторитета. В каждой из ассоциаций можно выделить два основных типа ролей – правящих и управляемых, чьи интересы кардинально противоположны. Тем самым в качестве исходной точки анализа социального конфликта Дарендорф выделяет проблему интереса, который, по мнению немецкого ученого, может существовать в двух видах.

Как и Маркс, Дарендорф выделяет скрытые («латентные») и поверхностные («явные») интересы. Если на первом этапе социальная группа, пока еще не являющаяся в строгом смысле таковой, адекватно не осознает своих интересов, то на втором, осознанном, этапе она превращается из квазигруппы в фактическую группу интересов. Наконец, на третьем этапе группа уже непосредственно участвует в конфликте, то есть выступает как конфликтная группа.

Более всеобъемлющую теорию социального конфликта предложил американский социолог Льюис Козер (род. в 1913 г.). Как и другие функционалисты, он исходит из системной характеристики общества. Однако другие пункты его взглядов существенно расходятся с положениями структурного функционализма. Во-первых, считает Козер, в любой социальной системе обнаруживаются конфликты, напряженность. Во-вторых, конфликтные процессы, протекающие в социальных системах, могут содействовать как их интеграции, так и дезинтеграции. В-третьих, конфликтные процессы, которые традиционно считались разрушительными для системы, при определенных условиях укрепляют ее адаптацию.

Положительные функции конфликта заключаются в том, что они служат разрядки напряженности, поддерживают целостность социальных систем, обеспечивают взаимодействие конфликтующих сторон, в том числе через обмен полезной для обеих сторон конфликта информацией. Тем самым они созидают коллективы, а также содействуют изменениям.

Помимо функциональных сторон социальных конфликтов Козер выделяет и другие его переменные: причины, остроту и длительность. Это позволило ему определить содержательные рамки двух различающихся типов социальных конфликтов. Речь идет о характере протекания конфликтов в жестких, основанных на личностно-эмоциональной связях, социальных системах, и, наоборот, - в системах открытых. В последних каналы выражения интересов институционализированы, а сами эти интересы реалистичны. Здесь они действительно исполняют роль страховых клапанов.

Субъективистские теории. Представители данного направления исходят из субъективной природы человеческого действия. Надындивидуальные общественные структуры не имеют в этой связи самостоятельной сущности, они действительны лишь постольку, поскольку индивиды действуют в соответствии с признанными ими нормами и смыслами. Поэтому принципиальной задачей социологии становится не познание «социальных фактов» в их взаимообусловленности, а механизм их утверждения в рациональной деятельности людей.

М. Вебер (1864-1920). Веберовская «понимающая» социология имеет важные социально-философские предпосылки. Уже немецкий философ Вильгельм Дильтей противопоставил метод «понимания» в науках о человеке методу «объяснения», применяемому в естественных науках. Другой немецкий философ – Генрих Риккерт – выявил очень важную методологическую процедуру: разграничил отнесение к ценности и оценку. Если «оценка» не выходит за пределы субъективности, то «отнесение к ценности» превращает суждение исследователя в общезначимое, т.е. научное.

Как и Дильтей, М.Вебер исходил из необходимости понимания человеческого действия. Социальным, считал он, является только такое действе, которое мотивировано внутренним смыслом и «ориентировано на другого». Однако исследование поступков людей через непосредственное вживание, интуицию, как это предлагал Дильтей, не имеет общезначимого результата. Понимание будет иметь общенаучный смысл лишь в том случае, если мы причинно объясним человеческие действия в их мотивационной подоплеке, т.е. выявим логическую связь конкретных представлений людей. В этом пункте Вебер использует в качестве каузального принципа идею Риккерта об «отнесении к ценности» разнообразных эмпирических представлений. Но в отличие от взглядов последнего, Вебер трактует ценность исторически, то есть как свойственное каждой эпохе направление интереса. Однако всего этого недостаточно. Возникают серьезные проблемы содержательной классификации ценностей, ценностной динамики, критериев ее направленности.

Эвристическое значение для решения этих проблем имеет введенная М.Вебером в методологический оборот категория «идеальный тип» . Идеальный тип – это логическая конструкция «чистого» явления, которая помогает систематизировать и упорядочить эмпирический материал через соотнесение его с «незамутненным» эмпирикой образом. В свою очередь, как полагает Вебер, идеальный тип может быть выстроен и как исторический, и как социологический: свойство первого – индивидуализация, а второго – генерализация. Строго говоря, у Вебера присутствуют как бы две разновидности и собственно социологического идеального типа: идеальный тип данного класса явлений и перфектный идеальный тип, определяющий горизонт направленности социальных изменений. Последний является своего рода идеальным типом для эмпирически референтных идеальных типов, то есть имеющих конкретно-историческое основание.

Содержательное значение метода «идеальных типов» Вебер продемонстрировал на примере анализа мотивационного ядра социального действия, то есть первичного и фундаментального явления социальной жизни. «Социальное действие, подобно всякому действию, может быть определено: 1) целерационально, т.е. через ожидание определенного поведения предметов внешнего мира и других людей и при использовании этого ожидания как «условия» или как «средства» для рационально направленных и регулируемых целей (критерием рациональности является успех); 2) ценностно-рационально, т.е. через сознательную веру в этическую, эстетическую, религиозную или как-либо иначе понимаемую безусловную собственную ценность (самоценность) определенного поведения, взятого просто как таковое и независимо от успеха; 3) аффективно, особенно эмоционально – через актуальные аффекты и чувства; 4) традиционно, т.е.через привычку». Перфектным, т.е. наиболее «правильным», для Вебера является целерациональное действие, в котором в структуре мотива существует наибольший коэффициент связи цели и средств. «Целерационально действует тот индивид, чье поведение ориентировано на цель, средства и побочные результаты его действий, кто рационально рассматривает отношение средств к цели и побочным результатам и, наконец, отношение различных возможных целей друг к другу…».

Критерием перфектности ценностной ориентации для Вебера является интерес эпохи , которую он связывает в работе «Протестантская этика и дух капитализма» с рациональностью, принимающей в своей перспективе характер формальной логики. Эмпирические эквиваленты формальной рационализации – количественный расчет доходов и расходов в предпринимательской деятельности. В предельном значении формальная рационализация уже не служит для чего-то, это рациональность, выступающая как самоцель. Вместе с тем, она, согласно веберовскому методологическому принципу, должна быть связана с социально-ценностной почвой, поскольку необходимо выделить те ценности и стоящие за ними социальные силы, которые наиболее адекватно воплощают этот дух.

Эмпирический анализ, проведенный М.Вебером, позволил определить протестантский этос с его пафосом «избранности» и профессионального успеха в качестве важного духовного источника предпринимательской активности. Дело в том, что идея «предопределенности» спасения, провозглашаемая рядом радикальных течений протестантизма, ставит перед верующими задачу узнать собственные шансы на потустороннее спасение. А поскольку Господь использует избранных для своих целей в посюстороннем мире, то только успех в профессиональном деле, в том числе выражаемый в денежных единицах, способен укрепить верующего в собственных шансах на спасение. Тем самым экономический успех становится религиозным призванием.

К этому следует добавить, что Вебер не сводил рождение, а тем более развитие «духа капитализма» лишь к феномену протестантизма. По его мнению, рационализировали социальную практику и римское право, и античная наука, воспринятые и развитые Европой в Средние века. Однако именно протестантизм создал наиболее важные мировоззренческие предпосылки нового строя, поскольку мотивировал самое существенное – повседневную хозяйственную жизнь. Тенденцией становящейся социальной системы становится максимальная эффективность, что придавало ей динамизм и силу. Наконец, она начинает воспроизводиться сама по себе, без поддержки религии.

Символический интеракционизм. Данное теоретическое направление интересуется, прежде всего, символическим характером взаимодействия людей, видя в нем исходную предпосылку возникновения общества. Поскольку социальный мир – это символический мир, постольку определяющим условием вступления в него является умение интерпретировать символический смысл поступков других людей и поступать в соответствии с их ожиданиями.

Один из основоположников указанного направления Дж.Г. Мид (1863-1931) показал сам процесс вхождения человека в символическую систему общества. Механизм социализации, по Миду, есть процесс расширяющегося для сознания ребенка символического пространства, чьими смысловыми конструкторами являются ролевые комплексы. При этом одновременно со способностью воспринимать значений ролей «других» ребенок формирует образ собственного «Я» путем соотнесения внутренних интенций с координатами межролевого взаимодействия. Мид называет этот образ «самостью» (self).

На первой, имитационной, стадии социализации ребенок копирует значимые жесты взрослых, тем самым, начиная путь приобщения к миру общих значений. Тут еще нет «самости», поскольку малыш не может представить себя в качестве объекта собственной мысли. Но на второй стадии социализации - «play»(начальная игра) - ребенок, репетируя в воображении линии ролевого поведения узкого круга людей, входящих в его ближайшее окружение, уже начинает видеть перспективы собственного ролевого поведения и тем самым воображать образ своего социального «Я». Эта и есть первая стадия развития «самости» – стадия, когда ребенок координируется с перспективами отдельных конкретных лиц, правда вне социального контекста. На третьей же стадии социализации – «game» (соревновательная игра с твердыми правилами) – он принимает и осознает роли и установки других в их реальном воплощении. Здесь формируется особый план «самости» – «me»(«Я» глазами других), который соотносится с первичным аспектом «self» – «I» (англ. «ай» - «я» как импульсивные тенденции индивида). Таким образом, это вторая стадия развития «самости» – принятие «роли других» (одновременное участие в перспективе нескольких лиц). Собственно, завершение процесса формирования "Я" происходит на стадии принятия роли «обобщенного другого». Молодой человек осознает формально-нормативный характер ролевых предписаний на групповом уровне, в том числе на самом верхнем – общественном. Теперь он участник «общественной игры» (как бы четвертой стадии социализации)! Другими словами, он принимает участие в общей групповой перспективе. Одновременно "образы Я", полученные от разных лиц, из разных ситуаций, интегрируются в устойчивую "Я-концепцию" (заключительная стадия формирования self).

С точки зрения Г. Блумера (1900-1986), символический интеракционизм основывается на трех основных постулатах:

1. Люди действуют на основе значений, которые они придают предметам и явлениям.

2. Сами эти значения есть продукты социального взаимодействия (интеракций) между индивидами.

3. Значения изменяются и применяются в зависимости от контекста.

Феноменологическая социология А. Шутца (1899-1959) также исходит из предпосылки конструирования феноменов социальной жизни в процессе межличностного взаимодействия. Однако Шутц видит данный процесс в несколько другом контексте. Основой формирования наших представлений, по мнению Шутца, является кажущийся нам объективным жизненный мир, пространство повседневной жизни, которое представляется нам «реальным», «конкретным» и «целостным». Это и есть «высшая реальность». Но почему она общая для всех нас? Дело в том, что индивиды исходят из следующих жизненных идеализаций: другие видят мир так же, как и я; наши взгляды на жизненные цели в целом одни и те же. И самым главным механизмом достижения взаимного понимания является процесс типизации . И хотя этот процесс опосредован групповыми различиями, тем не менее, общий план интерсубъективности определяется универсальными чертами самой социальности, которые запечатляются, в том числе и в типизирующих понятиях повседневного языка.

В целостном смысловом универсуме могут быть выделены конечные области значений - различные сферы человеческого опыта: религиозный опыт, игра, фантазия, сон, душевная болезнь, мир науки, искусства и т.д. Любая из этих областей в определенной степени отграничена от других и переход из одной в другую сопряжен с шоковым переживанием. При этом каждый человек обладает своим собственным когнитивным стилем, определяющим поведение и переживание при вовлечении в каждую конкретную сферу опыта. Основными элементами этого стиля являются: напряженность сознания, форма его активности, характер личной вовлеченности, своеобразие переживания времени, особенности коммуникации. Центральный же элемент когнитивного стиля, который обеспечивает собственно интерсубъективную возможность межличностного взаимодействия, - это «эпохе» (способность «выносить за скобки» несущественное для каждого данного случая). И если каждый отдельный индивид обладает своим особенным «эпохе», то всеобщим «эпохе» будет процедура вынесения за скобки сомнений в очевидности «высшей реальности».

Этнометодология. В 1967 г.американский социолог Гарольд Гарфинкель (род. в 1917) ввел в научный обороттермин «этнометодология», означающий методы, которыми руководствуются люди для создания смысла социальной жизни. Социальный мир, по мнению представителей данного направления, это, прежде всего, мир порядка на микроуровне. И поэтому этнометодологов интересуют проблемы создания локального социального порядка через процедуры согласования смысла ситуаций межличностоного взаимодействия. Люди, по их мнению, в каждой ситуации ищут согласия относительно ее общего смысла. Для этого они используют так называемый «документальный метод» , означающий то, что участники интеракции имеют запас образцов ситуаций, накопленный в предшествующее время, и теперь в ходе социальной практики активно «подтверждают» уже известный им смысл. Разумеется, интерпретация любого социального явления зависит от контекста, который всегда «индексирует» образец ситуации прошлого, т. е. «документ».

Следует отметить, что содержание и методы создания рабочих представлений в потоке жизненных ситуаций непосредственно не наблюдаются и могут только подразумеваться. Поэтому этнометодолог должен проникнуть в естественную социальную обстановку или искусственно создать социальную ситуацию, в которой исследователь может наблюдать попытки людей утверждать, создавать, поддерживать или изменять правила «реального мира». Этой цели, например, служит исследовательская процедура нарушения привычных норм поведения, в результате чего обнаруживается проблематичность «очевидных» смыслов той или иной ситуации.

Интегративные теории в социологии. Представители данного направления, прежде всего современной социологии, исходят из двойственности социальной жизни, в которой существуют и объективные социальные структуры надличного свойства, и субъективные предпосылки этой объективации, которые в совокупности создают интерсубъект-объектный континуум социальной жизни. И хотя подобное понимание феноменов социальной жизни было во многом присуще и предшествующей социологической мысли, однако объемное осмысление этой двойственности социальной структуры произошло лишь в трудах ряда социологов ХХ века, чьи взгляды мы ниже и рассмотрим.

Питирим Александрович Сорокин (1889-1968) – ключевая фигура социологии ХХ века. Начав научную карьеру в России, П.А.Сорокин продолжил ее после высылки из Советской России в 1922 г. уже в США. Все это время он настойчиво пытался не только исследовать какие-то отдельные социальные явления, но старался выразить результаты своих социологических раздумий в системно-теоретическом виде.

В конце Х1Х – нач. ХХ века российская социологическая мысль, можно сказать, была на подъеме. Представленная такими именами, как Н.К.Михайловский, М.М.Ковалевский, Л. Петражицкий, Е.Де Роберти, Г.В.Плеханов и др., она находилась в русле передовой социологической мысли того времени. Примечательно также, что ее особенностью стало особое внимание к проблемам социальной психологии. Ведь резкий разлом эпох, выход на историческую арену новых социальных сил, становление массовых движений, резкая пульсация социальной энергии, - все это направляло интерес к анализу массового поведения. В этом же направлении начал работать и П.А.Сорокин.

Отправной точкой теоретизирования Питирима Сорокина стала его работа на кафедре социологии при Психоневрологическом институте, где на него не могли не повлиять идеи выдающихся российских физиологов и рефлексологов. Поэтому в основание систем социального взаимодействия он прямо кладет фундаментальное положение рефлексологии «стимул-реакция», которое, по его мнению, позволяет выстроить строго позитивную науку о социальном поведении. Уже каждый акт элементарного взаимодействия двух людей, с точки зрения российского социолога, содержит в себе ключевые содержательные элементы: индивидов, действия («акты») и символы («проводники»).

Первый элемент – «индивиды» – должны характеризоваться с точки зрения существа их потребностей, свойств нервной системы и других отличительных признаков. Второй элемент – «акты» социального взаимодействия – включают в себя два момента: внешний раздражитель и внутреннюю реакцию на него. «Проводники» – третий элемент – служит передачи реакции от одного индивида другому. Это могут быть язык, письменность, деньги, музыка и т.д. Качественное изменение социального мира, его уплотнение как раз и зависят от насыщенности природно-географического пространства этими «проводниками». И хотя, по Сорокину, изначальные биологические стимулы и принимают собственно социальную форму в ходе их «обработки» в социальных структурах, механизм социального взаимодействия остается специфически рефлекторным. Характерно в этой связи название его крупной монографической работы этого периода – «Преступление и кара, подвиг и награда. Социологический этюд об основных формах общественного поведения и морали» (1913 г.). Таким образом, мы можем определить первый этап творческой биографии ученого как бихевиористский.

На втором этапе научного пути П.А.Сорокина (в 20-е годы) можно выделить две кардинальные проблемы, находящиеся в центре внимания ученого, – социальную стратификацию и российскую революцию.

Проблемы российской революции стали для Сорокина важнейшим фактором его исследовательской стратегии. Пытаясь определить социологический смысл важнейшего события российской истории, он обращается как ко всемирно-историческому контексту подобного рода общественных потрясений, так и к наработанным прежде бихевиористским построениям. В основе революций, считает Сорокин, лежит всеобщий характер подавления базовых инстинктов большинства населения (пищеварительного, собственнического, самосохранения и т.д.). И именно пролетариат оказывается наиболее ущемленным в этом отношении, особенно в вопросе собственности. Кроме того, условием революционного взрыва должно быть и ослабление власти, которая оказывается не в состоянии в данный период разобщить массу и направить «выход» ее энергии в ненасильственное русло.

Сам по себе революционный взрыв означает гигантский «выхлоп» накопленной энергии, ведущий к дезинтеграции социальных отношений: сокращается население, разрушаются семьи и т.д. Наконец, энергетический запас человеческого организма истощается, в результате чего наступает массовая апатия. Это и есть благодатная почва для становления авторитарного режима. Такой порядок общественного движения, по мнению Сорокина, не уникален. Тоталитарная власть, порожденная войной и голодом, постоянный спутник всемирно-исторического процесса. В истории человеческой цивилизации такой строй возникал в Египте, Спарте и Риме, в Пруссии – в эпоху правления Фридриха II, в России – при Петре I. В этом пункте заключается важный методологический принцип Сорокина: общество в каждом конкретном случае не обязательно находится на линии поступательного прогресса, - оно подвержено фазам колебания. То есть суть общественных изменений – это флуктуация. Поэтому и авторитарный режим по мере нормализации общественной жизни теряет свою функциональную необходимость. Его сменяют другие политические силы, адекватные «нормальному» процессу общественной жизни.

Развивая свой подход к анализу социального неравенства, Сорокин, по существу, являлся одним из основоположников стратификационного взгляда на данное явление. Так, ученый указал на необходимость многостороннего и индивидуально-статусного рассмотрения неравенства, при котором индивид одновременно может находиться в разных стратах. Но и здесь Сорокин исходил из того, что стратификационные изменения носят флуктуационный характер. В нормальный условиях высота и профиль экономической стратификации более или менее стабильны, но в состоянии «плоского» или «резкого» профиля экономического дифференциации происходят или застой, или революционный взрыв. При этом во все времена структуры социальной стратификации подвержены изменениям в результате процессов «социальной мобильности» (перемещение индивидов и групп по социальной лестнице). Последняя также имеет тенденцию к флуктуации. Таким образом, мы можем определить второй этап творческой биографии ученого как «структурно-флуктационный».

В гарвардский период своей научной деятельности (с 1929 г.) Сорокин создает «интегральную модель» общества, в которой исходным принципом теоретической систематизации стал уже не бихевиористский постулат «стимул-реакция», а ценностно-нормативный принцип организации социального взаимодействия. Именно культурный компонент теперь для Сорокина стал определяющим принципом социального взаимодействия в первую очередь. Другими словами, можно говорить о социокультурном этапе научной биографии ученого . По его новым представлениям, во всей совокупности культурных компонентов, материальных и нематериальных, мы обнаруживаем не просто социальные системы, а социокультуры, каждая из которых «обладает свойственной ей ментальностью, собственной системой истины и знания, собственной философией и мировоззрением, своей религией и образцом «святости», собственными представлениями правого и должного, собственными формами изящной словесности и искусства, своими правами, законами, кодексом поведения, своими доминирующими формами социальных отношений, собственной экономической и политической организацией, наконец, собственным типом личности со свойственным только ему менталитетом и поведением». Эти культурные суперсистемы представляют собой единство, в основе которого фундаментальный принцип, пронизывающий все составные части его и выражающий основную, главную ценность, которая составляет основу, фундамент всякой культуры, проявляющуюся в мировосприятии, мироощущении, мировоззрении. В соответствии с различными мировоззрениями Сорокин выделяет три социокультурные суперсистемы, из которых две (идеациональная и чувственная) являются основными, а третья (идеалистическая) - переходной и представляют типы культуры: 1) идеациональный, т.е. способный к формированию и восприятию идей; 2) чувственный, в котором главное внимание большинство носителей культуры обращено на осязаемые чувствами предметы; для него характерны материализм, прагматизм. Также отмечаются два переходных типа: 1)идеалистический - который характеризуется гармоничным сочетанием двух основных типов (синтез); 2) смешанный (эклектический) - характеризуется негармоническим сочетанием этих же основных типов.

Основа идеациональной культуры - Абсолют, принцип сверхчувственности и сверхразумности Бога как единственной реальности и ценности (европейская культура средневековья, например). Основа чувственного типа культуры - принцип, согласно которому объективная реальность и смысл ее чувственны. Она стремится освободиться от ценностей идеациональной культуры (религии, морали и т.п.). Ценности ее сосредоточены вокруг повседневной жизни в реальном земном мире. Начало ее формирования можно отнести к ХVI в., а кульминацию - к середине ХХ в. Сейчас мы живем, по Сорокину, в период этого типа культуры. Но он обречен на закат, так как повинен в деградации человека, в придании всем ценностям относительного характера.

Энтони Гидденс (род. в 1938 г.). Социология, начиная от Конта и Спенсера, всегда стремилась определить специфику современного общества, тем самым, отделяя эту современность от того, что ей предшествовало. Указывая на качественное своеобразие нашего времени, многие социологи зачастую ограничиваются лишь констатацией какого то определенного признака, наиболее рельефно характеризующего суть общественных изменений. В противовес этому Э.Гидденс поставил перед собой задачу исследовать наиболее существенные следствия социальной трансформации нашего времени, причем в их системной взаимообусловленности.

Гидденс выделяет три основные черты новейшего времени: а) ускорение изменений всех процессов в обществе; б) глобализацию социального мира; в) изменение внутренней природы современных социальных институтов. По его мнению, в современном мире возникли такие феномены, как бездефицитная экономика, демократия общественного действия, обуздание военно-силовой компоненты политики и т.д.

Но самое главное – в современном мире меняется поведение личности. Теперь она свободна в выборе жизненной стратегии в силу расширяющихся альтернатив, демонстрируемых современным обществом. Индивид освобождается от традиционных межличностных зависимостей, основой его выборов становится личный интерес. Но тем самым в современном обществе, основанном на альтернативном выборе, повышается степень риска. И хотя количество рисков традиционного типа сужается, непрерывный рост новых заставляет считать и осмысливать возможные последствия неправильных действий. Отсюда не могут не возникать и проблемы сомнений и тревог, психологических перегрузок.

И все же в ситуации тотальной эмансипации современный человек обречен на конструирование социальной солидарности на основе ответственности за общество. Эмпирические референты этого процесса Гидденс находит в практике современных общественных движений, защищающих достоинство людей, природу, животных и т.д.

Теория структурации Пожалуй, наиболее значителен вклад Э.Гидденса в понимание процессуального характера социальных отношений. С его точки зрения, социальная структура возможна лишь в контексте воспроизводства социальных практик во времени и пространстве. Она – образец определенных социальных практик. Само это воспроизводство социальных структур возможно лишь благодаря способности людей следовать определенным процедурам, обусловленными, с одной стороны, институциональными нормами и локализованными ресурсами, а с другой – от знаний и намерений людей действовать определенным образом. Тем самым Гидденс указывает на дуальность социальной структуры.

Разумеется, ключевым в процессе структурации является способность индивида быть агентом структуры, то есть отслеживать не только свою деятельность и других агентов, но и самые разнообразные социальные контексты. Этот процесс Гидденс называет «рефлексивным мониторингом».

Пьер Бурдье (1930-2002). Французский социолог рассмотрел способность социального агента взаимодействовать с социальной структурой посредством введения особого понятия «габитус» . Оно означает приобретенную социальным субъектом в ходе предшествующей социальной практики систему диспозиций, т.е. принципов, которые порождают и организуют будущие практик и представления. Габитус, как индивидуальная схема восприятия и оценки, основан на предшествующем опыте, но сам этот опыт сформирован не произвольно, а в условиях структурных ограничений, и в этом смысле он заранее приспособлен к требованиям социальной жизни. Поэтому это обусловленная и условленная свобода, далекая как от создания непредсказуемого нового, так и от механического воспроизводства первоначальных условий. Габитус, по Бурдье, присущ не только индивидам, но и группам, поскольку объективно одинаковые условия жизни не могут не создавать некий общий код предрасположенностей.

Сама социальная практика мыслиться Бурдье как совокупность пересекающихся полей взаимодействия, в которых агенты имеют разные объемы «капиталов» и тем самым разные шансы на власть и доходы в соответствии с вложенным «капиталом». В пространстве каждого «поля» идет соревнование за обладание дефицитными ресурсами с неравными шансами на успех в этих специфических социальных «играх». Успех же в этой борьбе предопределяет властные привилегии: присвоить лучшее социальное пространство, диктовать культурно-символические стандарты, расширить свое коммуникационное пространство и т.д. Поэтому для социолога важно вскрыть специфические формы борьбы в каждом локальном социальном явлении.

Структура современной социологии. К концу XX в. социология превратилась в сложно структурированную науку. В качестве основных структур в ней выделяют:

• макроциологию и микросоциологию;
• общую и прикладную социологию (первая занимается разработкой фундаментальных основ социологии, вторая – исследованием конкретных актуальных социальных проблем);
• теоретическую и эмпирическую социологию, которые решают вопросы либо теоретического свойства, либо комплекс методологических и методических проблем организации и проведения конкретных социологических исследований;
• отрасли социологии (социология личности, феминосоциология, социология образования, политическая социология, экономическая социология и т.д. и т.п. Число отраслей социологии велико и постоянно растет);
• направления и школы социологии, т.е. союзы социологов-единомышленников, исповедующих одинаковые парадигмы, близкие теории, единые методологические и методические ориентировки. Если такой союз имеет четкие пространственно-временные границы, признанного лидера (или нескольких лидеров), более или менее выраженную формализованность, то его называют школой. Направление социологии – более аморфное, как правило, интернациональное объединение единомышленников.

Отрасли социологии . Ныне их так много, что возникла потребность их классификации. Чаще всего отраслевые социологии типологизируют по трем основаниям: а) изучаемым субъектам социальной жизни; б) сферам социальной жизни, в коих действуют исследуемые субъекты; в) междисциплинарному характеру отраслей социологии, их связанности с другими науками.

По субъектам социальных действий (а) различают отраслевые социологии:

1. личности,
2. семьи,
3. малой группы,
4. коллектива,
5. профессиональных групп,
6. страт и классов,
7. молодежи (ювиносоциология),
8. лиц зрелого возраста (акмесоциология),
9. пожилых людей (геронтосоциология),
10. женщин (феминосоциология),
11. гендерную социологию, изучающую особенности социального поведения людей разного пола,
12. национальных образований (этносоциология),
13. организаций (социология армии, высшей школы и т.п.),
14. политических партий,
15. электората,
16. СМИ (средств массовой информации),
17. типов поселений (социология города, социология деревни и т.п.),
18. регионов страны,
19. элиты общества,
20. органов власти и т.д.

Появление новых субъектов социальных отношений (безработных, предпринимателей, забастовщиков, вынужденных переселенцев, беженцев, массовых движений, религиозных течений и др.) и необходимость их социологического анализа предопределяют возникновение либо новых отраслей социологии, либо расчленения названных отраслей на подотрасли.

По второй типологии (б) выделяют следующие отраслевые социологии:

1. труда,
2. свободного времени,
3. быта,
4. управления,
5. индустриальную,
6. сельскохозяйственную (социологию сельского хозяйства),
7. военную,
8. науки,
9. образования,
10. воспитания (в т.ч. педагогическую социологию),
11. морали,
12. права,
13. религии,
14. моды,
15. спорта,
16. искусства,
17. литературы,
18. медицины и здравоохранения,
19. рекламы,
20. кино,
21. девиантного поведения (в том числе социологию преступности),
22. образа жизни,
23. общественного мнения,
24. социальной работы.

Что касается третьей типологии (в), социология не только поставляет нужную разным наукам информацию, но и жадно впитывает в себя выводы, к которым приходят ученые из родственных областей знания. Основные заключения философии имеют для нее теоретико-методологическое значение, выводы других наук учитываются при разработке исследовательских программ, формулировании гипотез, прежде всего. Обмен научной информации имеет не только взаимный, но взаимообогащающий смысл.

Интенсивное формирование и развитие отраслей социологии, изучающих пограничные с другими науками проблемы. Речь идет о.

Классическая западная социология (19 - нач.20 вв.)

Данный этап отличается от предыдущего тем, что европейское общество окончательно вступает на путь капиталистического развития. Различие состоит в том, что первые и вторые описывали совершенно разные общества.

Основателем социологии как самостоятельной науки является французский ученый Огюст Конт. Он выразил в своем творчестве идеалы прогресса, политической и экономической свободы, надежду на то, что с помощью науки можно решить все социальные проблемы. Во всеобщей классификации наук поставил социологию на самую вершину - выше математики, физики и биологии. Социология призвана открывать универсальные законы развития и функционирования общества, неотделимые от законов природы.

Центральным звеном взглядов Конта является открытый им "закон интеллектуальной эволюции человечества", согласно которому общественное сознание людей прошли через три стадии. На теологической стадии доминирует религиозная мифология, все явления человек объясняет действием сверхъестественных сил. На метафизической стадии человеческое сознание оперирует не воображением, а понятиями, отражающими реальные процессы внешнего мира. Из-за слабого развития науки эти понятия довольно абстрактны (природа, космос, материя, дух). На позитивной стадии все суждения и выводы исходят преимущественно из научных наблюдений.

Учение Конта состояло из двух частей - социальной статики, описывающей законы существования, и социальной динамики, описывающей законы и этапы изменения общества.

Многие позитивистские установки Конта воспринял и развил английский мыслитель Герберт Спенсер. Суть его органической теории общества заключается в том, что оно рассматривается как единая система взаимодействия природных, прежде всего биологических, и социальных факторов. Все стороны общественной жизни органично связаны между собой и не могут функционировать вне данной связи. Только в рамках целостного социально-природного организма проявляются подлинное значение любого социального института и социальная роль каждого субъекта.

Эмиль Дюркгейм в своей теории социального реализма исходил из того, что природу социальных явлений следует объяснять социальными факторами, что исходным моментом анализа поведения людей является общество как система взаимодействий индивидов, социальных групп и социальных институтов. Он предлагал опираться на социальные факты, под которыми понимал коллективные привычки, традиции, обычаи, правила поведения, обряды. Считал, что они существуют независимо от индивида. Главным в человеческом обществе, что сплачивает его, он считал социальную солидарность, а силой, создающей общественное целое, полагал разделение труда.

Маркс выдвинул совершенно иной подход к пониманию общества. если для Конта и Дюркгейма главное - стабилизация общества, то для Маркса - его уничтожение и замена новым, более справедливым. Важнейшим содержанием общественного бытия является производство материальных благ. Материальной основой существования и развития общества выступает способ производства, представляющий единство двух сторон: производительных сил (сами люди с их знаниями, навыками, опытом и применяемые ими средства производства) и производственных отношений (отношения по поводу средств производства).

Совокупность экономических отношений - реальная экономическая структура общества характеризуют экономический базис. Его надстройкой являются политические, правовые, нравственные, религиозные и другие взгляды социальных субъектов, а также соответствующие этим взглядам и реализующие их на практике общественные отношения, организации и учреждения. Все элементы надстройки взаимодействуют между собой и влияют на развитие экономического базиса и всего общества.

Учение марксизма об обществе как целостном социальном организме нашло свое выражении в выделении 5 общественно-экономических формаций: первобытно-общинная, рабовладельческая, феодальная, капиталистическая, коммунистическая. Каждая из них имеет свой экономический базис, социальную структуру, политическую надстройку и духовную жизнь. Смена одной формации другой объясняется несоответствием устаревших экономических отношений и прогрессивно развивающихся производительных сил общества.

Макс Вебер превыше всего ставил индивида, причиной развития общества называл культурные ценности, верил в интеллигенцию. Согласно Веберу, только индивид обладает мотивами, целями, интересами и сознанием. Так он подошел к теории социального действия, выделив 4 его типа: целерациональное, ценностно-рациональное, традиционное, аффективное. Два последних не входят в предмет социологии, т.к. человек выполняет их либо автоматически, сообразуясь с традициями, либо бессознательно, подчиняясь чувствам (аффектам). Только первые два он называл осознанными.

Таким образом, развитие социологических представлений об обществе все время шло по нарастающей - от Платона и Аристотеля к Макиавелли и Гоббсу, а от них к Конту и Марксу, а наивысшим выражением стали идеи Дюркгейма и Вебера, заложившие методологический фундамент современной социологии.

Социал-дарвинизм и эволюционизм. Работа Ч. Дарвина "Происхождение видов", вышедшая в 1853 г., оказала огромное воздействие как на общественное мировоззрение, так и на многие отрасли знания. В числе наук, испытавших на себе влияние идей Дарвина, была и социология.

Социал-дарвинистская социология, как и органистическая школа Г. Спенсера, не представляла собой единого учения ни в социальнополитическом, ни в теоретическом плане. В ней можно выделить крайнее направление, тяготеющее по своим принципам к идеологии расизма, в числе сторонников которого были Ж. Габипо, X. Чемберлен, О. Амман и проч. Другие наиболее известные представители социал-дарвинизма - Л. Гумплович, А. Смолл, У. Семнер - хотя и переносили механически биологические законы на общество, но видели в них скорее общую модель эволюционного процесса. В этом направлении отчетливо прослеживается попытка соединения биологизма с психологизмом. Большое значение здесь придается групповым отношениям, социальным нормам, фактам духовной психологической жизни, регулирующим и объясняющим социальную деятельность, т.е. тем факторам, которые явно или подспудно лежали в основании органистического направления социологии, прежде всего в работах Г. Спенсера, которые начинали приобретать если не доминирующее, то, во всяком случае, важное теоретическое положение в общей системе социологических взглядов. Именно они во многом освободили путь к формированию следующих этапов и школ в социологии.

Одним из известных представителей социал-дарвинизма являлся австрийский социолог Людвиг Гумплович (1838-1909). Будучи по профессии теоретиком права и государства, он предложил концепцию, в которой общество рассматривается исключительно с политической точки зрения. Его основные работы: "Раса и государство" (1875), "Расовая борьба" (1883), "Основы социологии" (1885), "Социология и политика" (1892), "Социологическая идея государства" (1892).

По Гумпловичу, государство есть не что иное, как организация господства меньшинства над большинством, причем с течением времени этнические группы заменяются социальными классами. В отличие от Спенсера, Гумплович основным элементом общества признает социальную группу, а не личность. Борьба социальных групп выступает у него в качестве основного двигателя истории. В этом его идеи напоминают марксистскую концепцию, однако это лишь внешнее сходство, и между марксизмом и взглядами Гумпловича существуют явные различия. Марксизм исходит из экономического принципа понимания общественной жизни и своим идеалом видит социалистическое устройство. У Гумпловича же преобладает политическая точка зрения, и он является противником не только социализма, но и правового государства. По Гумпловичу, государство не может быть ничем иным, кроме как организацией господства меньшинства над большинством, а само право имеет значение лишь для упорядочения неравенства. Гумплович не допускал возможности прекращения когда-либо классовой борьбы: для него она являлась естественным и основным законом общества.

Психологическое направление в социологии. Габриэль Тард (1843-1904), французский социолог и один из основоположников социальной психологии, внес значительный вклад в развитие науки о межличностных отношениях и их механизмах. Тард исследовал проблемы общественного мнения, психологии толпы, механизмы психологического заряжения и внушения, а также способствовал включению в арсенал социологии эмпирических методов исследования - анализа исторических документов и статистических данных.

Стремясь освободить социологию от биологизма и органицизма, Тард сравнивал общество с мозгом, клеткой которого является сознание отдельного человека. В то же время общество - это продукт взаимодействия индивидуальных сознаний, совершающегося, по Тарду, посредством передачи людьми друг другу и усвоения ими верований, убеждений, намерений и т.д. Исходя из этого он ставил своей целью создание новой науки - социальной (коллективной) психологии, которая должна изучать взаимодействие индивидуальных сознаний и тем самым выступать в роли фундамента социологии.

По Тарду, социальная психология, в отличие от психологии индивидуальной, занимается исключительно отношениями нашего "Я" к другим "Я", их взаимным влиянием. В этом действии одного духа на другой и следует видеть элементарный факт, из которого вытекает вся социальная жизнь.

Гюстав Лебон (1841-1931) придал тардовской концепции психологии толпы вид целой социологической теории социальноисторического развития. Отождествляя массу с толпой, он предвещал наступление "эры масс" и следующий за этим упадок цивилизации.

Согласно учению Лебона, в результате промышленной революции, роста городов и средств массовой коммуникации современная жизнь все более определяется поведением толпы, которая всегда представляет собой слепую разрушительную силу, ибо в толпе индивиды утрачивают чувство ответственности и оказываются во власти иррациональных импульсов, выражающихся в склонности к догматизму, нетерпимости, в ощущении всемогущества, какими управляет закон "духовного единства толпы".

Г. Лебон считал, что решающую роль в социальных процессах играет не разум, а эмоции. Он выступал против идеи социального равенства и демократии, доказывая, что все достижения цивилизации - результат деятельности элиты. Революцию он считал проявлением массовой истерии.

Социометрия. Социометрический подход к изучению малых групп, предложенный в 1934 г. американским психиатором Джейкобом Морено (1892-1979), сконцентрировал свое внимание на количественном анализе внутригрупповых процессов, в котором центральным является вопрос о характере межличностных отношений, т.е. отношений между всеми членами группы.

Дж. Морено изобрел метод, который оказался чрезвычайно эффективным в социологии и социальной психологии. Он просил членов группы рассказать ему, как они относятся к своим товарищам: кто им нравится, а кто не нравится, с кем бы они хотели работать, а с кем - нет. Благодаря этому приему было найдено важное измерение социально-психологических отношений членов группы. С его помощью оказалось несложным делать графическое изображение и сравнение структуры этих отношений. А главное, метод Морено давал возможность изменять социальную организацию рабочей группы, с тем чтобы она более точно соответствовала социально-психологическим установкам отдельных ее членов друг на друга.

Прием, разработанный Морено, первоначально предназначался для выявления принципов формирования дружеских кружков в ремесленной школе для девочек и только впоследствии был применен в иных целях, в том числе в качестве дополнительного стимула исследования характера лидерства и руководства в группе.

Регулятором межличностных связей у Морено выступает "социо - гравитационный фактор", или "теле". По Морено, "притяжения" и "отталкивания", природа которых связывается с психологическими инстинктами и в известном плане с телепатией, создают данный тип конфигурации "социальных атомов" коллектива, характер личных предпочтений и антипатий в группе.

Эмоциональные отношения людей в группах представляют атомистическую структуру общества, которая недоступна простому наблюдению и может быть вскрыта только с помощью "социальной микроскопии". По мнению Морено, микросоциология фактически возникла с появлением теории "социальной микроскопии". В соединении с социометрическими приемами она положила начало теоретическим и практическим основам микросоциологии, и именно изучение первичных атомистических структур человеческих отношений рассматривалось Морено как предварительная и необходимая работа для большинства макросоциологических исследований.

Суть "общей теории социометрии" состоит в утверждении, что социальные системы включают в себя не только объективные, внешне проявляемые отношения (макроструктура), но и отношения субъективные, эмоциональные, часто невидимые внешне (микроструктура).

Прикладная социометрия в виде специальной техники опроса и обработки данных (социометрические тесты, социоматрицы, социограммы, социометрические индексы) была разработана в исследованиях по ликвидации различных конфликтов в малых группах. Современные социологические и социально-психологические исследования малых групп почти всегда включают метод социометрии.

Символический интеракционизм. Данная концепция возникла как реакция на структурно-функционалистские макротеории, пренебрегающие изучением роли межчеловеческих взаимодействий (интеракций) в создании и функционировании социальных структур. Создателем этой теории явился Джордж Герберт Мид (1863-1931), рассматривавший личность как социальный продукт, обнаруживая механизм ее формирования в ролевом взаимодействии. По Миду, наша сущность, душа, "самость" состоит из двух частей. "Мое" означает видение себя глазами других людей и возникает на основании способности языковых символов вызывать во "мне" ту же реакцию, что и в других людях. Вторая сторона "Я" - "то, как я воспринимаю себя сам" - рассматривается Дж. Мидом как источник творчества, оригинальности и непосредственности. "Внутреннее" общение создает канал, через который проходят все образцы взаимодействия и все "внешнее" общение. На основании этих представлений символические интеракционисты создают оригинальную концепцию человеческой личности, называемую концепцией "обобщенного другого".

В игре ребенок учится быть "отдельным другим", затем - в играх с ровесниками - координировать свои действия с другими и видеть себя глазами группы. Вследствие этого он привыкает рассматривать себя в более широком контексте до тех пор, пока не научится играть роль "обобщенного другого", то есть видеть себя глазами общества.

Ученик Дж.Г. Мида Герберт Блюмер (1900-1987) внес значительный вклад в развитие идей интеракционизма. С его точки зрения, символический интеракционизм покоится на трех базовых посылках:

• ?Люди, скорее, действуют исходя из того, какое значение они придают предметам и событиям, чем просто реагируют на внешние или внутренние символы. Иными словами, символический интеракционизм отрицает как общественный, так и биологический детерминизм.
• ?Значения не столько являются фиксированными, сформулированными заранее, сколько в определенной степени создаются, модифицируются, развиваются и изменяются в интеракци - онных ситуациях. Участники интеракции не следуют автоматически установленным нормам, равно как и сложившимся ролям.
• ?Значения являются результатом интерпретаций, которые были осуществлены в интеракционных контекстах. Принимая роль другого, участники процесса интерпретируют значения и намерения других. Так, значения, которые определяют действие, вытекают из контекста через серию сложных интерпретативных процедур.

Блюмер считает, что интеракционизм резко отличается от социологии социального действия, изображающей поведение человека как ответ на внешние социальные стимулы. Однако, критикуя тех, кто рассматривает действие как предсказуемый ответ на внешние стимулы, он признает, что до определенной степени действие структурировано, поскольку в большинстве ситуаций, в которых происходит взаимодействие между людьми, они уже заранее имеют представление о том, как надо себя вести и как будут действовать другие. Но это знание касается лишь общих направлений поведения, внутри которых остается значительное пространство для маневра, переговоров и т.д. Аналогично Блюмер признает существование социальных институтов и считает, что, хотя они ограничивают поведение человека, у него сохраняется значительная возможность для проявления инициативы даже в ситуациях, где действуют жесткие правила.

Первым, кто попытался объяснить, как можно использовать феноменологию для проникновения внутрь социального мира, был Альфред Шюц (1899-1859). Его главная заслуга состояла в доказательстве того, что способ, с помощью которого люди классифицируют и придают значение реалиям окружающей их действительности, не является сугубо индивидуальным процессом. Люди используют то, что социолог назвал "типизациями" - понятия, обозначающие классы предметов, которые они выражают. Так, "банковский служащий", "футбольный матч", "дерево" - все это примеры типизации. Эти типизации не являются уникальными по отношению к каждому отдельному человеку: напротив, они воспринимаются членами общества, передаются детям в процессе изучения ими языка, чтения книг и разговора с другими людьми. Используя типизации, можно вступать в общение с другими, будучи уверенным, что они видят мир таким же образом. Постепенно член общества создает запас того, что Шюц назвал "знанием здравого смысла", которое разделяют и другие члены общества, что позволяет им жить и общаться.

Шюц считал это явление крайне важным для выполнения практических задач повседневной жизни. Социолог подчеркивал, что, хотя знанием здравого смысла руководствуется подавляющее большинство членов общества, оно не является раз и навсегда данным, неизменным. Напротив, знание здравого смысла постоянно изменяется в процессе интеракции. По Шюцу, каждый индивид по-своему интерпретирует мир, но запас знания здравого смысла позволяет понимать, по крайней мере, частично, действия других.

Наиболее своеобразно положения феноменологической социологии Шюца были восприняты двумя школами. Первую из них, школу феноменологической социологии знания, возглавили П. Бергер и Т. Лукман; основателем второй, получившей название "этномето - дология" (термин сконструирован по аналогии с этнографическим термином "этнонаука", обозначающим зачаточные знания в примитивных обществах), стал Г. Гарфинкель.

Концепции Питера Бергера (р. 1929) и Томаса Лукмана (р. 1927) отличает от учения Шюца стремление обосновать необходимость узаконения, легитимизации символических универсалий общества.

Теория легитимизации, развиваемая этими американскими социологами, исходит из того, что внутренняя нестабильность человеческого организма требует "создания самим человеком устойчивой жизненной среды". В этих целях они предлагают институциализа - цию значений и моделей действия человека в "обыденном мире".

Символические значения рассматриваются исследователями как основа социальной организации. П. Бергер и Т. Лукман уделяют большое внимание значениям, вырабатываемым совместно и стоящим как бы над индивидом. Реальную основу этих значений они видят в религиозных верованиях, разделяемых каждым. Общество таким образом оказывается социальным окружением индивида, которое он сам создает, внося в него "настоящие" ценности и значения, которых впоследствии и придерживается. Эти значения развиваются и объективируются в социальных институтах, позволяя приобщить к ним новых членов общества, вынужденных подчиняться этим "вне-меня-надо - мной" ценностям.

Функционализм. Имя Толкотта Парсонса (1902-1979) является синонимом функционализма. Так же, как и Э. Дюркгейм, Т. Парсонс значительное внимание в своих трудах уделяет проблеме социального порядка. Он исходит из того, что для социальной жизни более характерны взаимная выгода и мирная кооперация, чем взаимная враждебность и уничтожение, утверждая при этом, что только приверженность общим ценностям обеспечивает основу порядка в обществе. Свои взгляды социолог иллюстрирует примером коммерческих сделок. При осуществлении сделки заинтересованные стороны составляют контракт, в основе которого лежат нормативные правила. С точки зрения Парсонса, страх санкций за нарушения правил недостаточен, чтобы заставить людей следовать им безусловно: главное - моральные обязательства. Поэтому правила, регулирующие коммерческие сделки, должны вытекать из общепризнанных ценностей, которые констатируют, что является должным. Порядок в экономической системе, следовательно, основывается на общем согласии относительно коммерческой морали. Сфера бизнеса, как и любая другая составляющая часть общества, по утверждению Парсонса, в определенной степени является и сферой морали.

Консенсус в отношении ценностей представляется исследователю фундаментальным интегративным принципом в обществе. Из общепризнанных ценностей вытекают общие цели, которые определяют общее направление движений в конкретных ситуациях. Так, например, в западном обществе члены конкретного предприятия разделяют цель эффективного производства на своей фабрике, вытекающую из общего взгляда на экономическую продуктивность. Общая цель становится побудительным мотивом для сотрудничества. Средствами воплощения ценностей и целей в действия являются роли. Любой социальный институт предполагает наличие целой комбинации ролей. Содержание ролей можно выразить с помощью норм, которые определяют права и обязанности применительно к каждой конкретной роли. Так, нормы стандартизируют и упорядочивают ролевое поведение, делая его предсказуемым, что и создает основу социального порядка.

Исходя из того, что консенсус является важнейшей общественной ценностью, Парсонс усматривает главную задачу социологии в анализе институциализации образцов ценностной ориентации в социальной системе. Когда ценности институализированы и поведение структурировано сообразно им, возникает стабильная система - состояние "социального равновесия". По мнению социолога, есть два пути достижения социального равновесия. Первый - это социализация, с помощью которой общественные ценности передаются от одного поколения к другому (важнейшие институты, которые выполняют эту функцию, - семья, образовательная система). Второй путь - создание разнообразных механизмов социального контроля.

Парсонс рассматривает общество как систему, считая при этом, что любая социальная система должна отвечать четырем основным функциональным требованиям:

• ?Адаптация (adaptation) касается отношений между системой и ее средой: чтобы существовать, первая должна обладать определенной степенью контроля над второй. Для общества особое значение имеет экономическая среда, которая должна обеспечить людям необходимый минимум материальных благ.
• ?Целедостижение (goal attainment) выражает потребность всех обществ устанавливать цели, на которые направляется социальная активность.
• ?Интеграция (integration) относится к координации частей социальной системы. Главным институтом, благодаря которому реализуется эта функция, является право. С помощью правовых норм упорядочиваются отношения между индивидами и институтами, что уменьшает потенциал конфликта. Если конфликт все же возникает, его следует уладить через правовую систему, избегая дезинтеграции системы социальной.
• ?Удержание образца (latency) предполагает сохранение и поддержание основных ценностей общества.

Эту структурно-функциональную сетку Парсонс применял при анализе любого социального явления.

Консенсус и стабильность системы не означают, что она не способна к изменениям. Напротив, Парсонс считал, что на практике ни одна социальная система не находится в состоянии идеального равновесия, хотя определенная его степень необходима для ее жизнеспособности. Поэтому процесс социального изменения можно представить как "подвижное равновесие".

Так, изменение взаимоотношений общества со своей средой приводит к переменам в социальной системе в целом. Процесс "подвижного равновесия" может затрагивать не только части, но и все общество.

Теории обмена. В отличие от сложившегося основного направления социологии, рассматривающего общественные явления как социальные факты, объяснимые только на основании других социальных фактов, Джордж Хоманс (1910-1989) подчеркивает важность психологии при объяснении социального мира, тем самым порывая с "социологизмом" Э. Дюркгейма. Он видит социальное действие как процесс обмена, участники которого стремятся максимизировать выгоду (материальную или нематериальную) и минимизировать затраты. По мнению Дж. Хоманса, это положение распространимо на все поведение людей. Он не отрицает существования социальных структур, получивших у него наименование структур обмена. Дж. Хоманс считает, что функционализм и экономическая теория достаточно подробно и хорошо описывают эти структуры, но объяснить их они неспособны, поскольку такое объяснение может быть основано только на принципах, руководящих психологией участников обмена.

Изменение взгляда на социальное действие предполагает и изменение взгляда на социальную систему. В отличие от концепции Т Парсонса у Дж. Хоманса социальные системы состоят из людей, находящихся в непрерывных процессах материального и нематериального обмена друг с другом, которые могут быть объяснены пятью взаимосвязанными положениями, основанными на психологическом бихевиоризме:

• ?Положение успеха: чем чаще отдельное действие личности вознаграждается, тем чаще она стремится производить это действие. Это основное правило, которому подчинены все действия человека.
• ?Положение стимула: если какой-либо стимул (или совокупность стимулов) привели к действию, которое оказалось успешным, в случае повторения этого стимула или подобного ему личность будет стремиться повторить действие.
• ?Положение ценности: чем более ценно для личности достижение определенного результата, тем больше она будет стремиться произвести действие, направленное на его достижение.
• ?Положение "насыщения-голодания": чем чаще в прошлом личность получала особое вознаграждение, тем менее ценным будет для нее повторение подобной награды.
• ?Положение "агрессии-одобрения": если человек не получает вознаграждения, на которое он рассчитывал, или получает наказание, которого не предполагал, он стремится продемонстрировать агрессивное поведение, результаты которого становятся для него более ценными. И наоборот, если человек получает ожидаемое вознаграждение, особенно если оно больше, чем то, на которое он рассчитывал, или не получает наказание, которое он предполагал, он стремится демонстрировать одобряемое поведение, и результаты такого поведения становятся для него более ценными.

Этот набор из пяти положений объясняет, по Хомансу, почему человек действует так или иначе в любой ситуации. Хоманс пытается распространить эти положения на объяснение всех социальных процессов. Теория социального обмена Дж. Хоманса представляет собой очень рационализированную модель человеческого поведения, детерминированного внешними обстоятельствами и внутренними мотивами. Рациональность действия при этом заключена не в сознательном выборе (как у Т. Парсонса) в следовании правилам социального обмена, следовательно, свобода человека оказывается лишь "иллюзией выбора", подчиненного психологическим правилам. Сводя социологическое объяснение к принципам бихевиоризма, Дж. Хоманс тем самым производит двойную редукцию, поскольку сам бихевиоризм лишь частично объясняет психологию человека исходя из аналогии с поведением животных. Распространяя бихевиористское объяснение на социальные макропроцессы (власть, стратификация и т.д.), Дж. Хоманс сталкивается с большими трудностями, иногда приводящими его к утверждению, что нет общества вне людей, участвующих в процессах обмена.

Этнометодология. Это сравнительно новое социологическое направление. В 1967 г. Гарольд Гарфинкель (1917-2011) первым ввел термин "этнометодология", приблизительно означающий "методы, которые используют люди": этнометодологи изучают методы, с помощью которых люди воспроизводят социальный мир. Представители этого направления отчасти заимствовали тип социологического подхода, развитый Шюцем. Так, они следуют за Шюцем в убеждении, что реального социального подхода не существует. Социальная жизнь представляется упорядоченной только потому, что члены общества активно заняты приданием смысла социальной жизни. По мнению Д. X. Зиммермана, главный смысл этнометодологии состоит в том, чтобы объяснить, как члены общества справляются с задачей видения, описания и объяснения порядка в мире, где они живут. Особое внимание здесь уделяется исследованию технических приемов, используемых членами общества для решения этой задачи.

Г. Гарфинкель исходит из того, что для осмысления социального мира, придания ему упорядоченного вида члены общества в повседневной жизни пользуются так называемым документальным методом. Суть его состоит в выборе аспектов бесконечного множества характеристик, содержащихся в любой ситуации или контексте, определении их особым образом и в последующем рассмотрении их как свидетельства наличия того или иного общественного образца. Иными словами, "документальный метод" заключается в том, чтобы части образца (например, наличие характерных признаков явления или предмета) представить как "документ", предполагающий существование образца.

Гарфинкель утверждает, что в повседневной жизни люди постоянно соотносят части образца для описания ситуации в целом, а также для упорядочения социальной реальности. В целях доказательства правомерности своего метода Гарфинкель провел ряд интересных экспериментов. В ходе одного из них студенты психиатрического отделения университета были приглашены принять участие в том, что им было представлено как новая форма психотерапии. Их попросили в концентрированной форме изложить свою личную проблему, по поводу которой им необходим совет, а затем задать специалисту-психотерапевту ряд вопросов. Специалист находился в соседней комнате, так что участники эксперимента не могли видеть друг друга, а общение осуществлялось через переговорное устройство. При этом на вопросы студентов психотерапевт мог давать только односложные ответы - "да" или "нет". Студенты не знали, что человек, отвечающий на их вопросы, не был никаким психотерапевтом, а ответы "да" или "нет" были заранее предопределены в соответствии с таблицей случайных чисел. Несмотря на то что ответы были произвольны и не имели никакого отношения к содержанию вопросов, студенты сочли их полезными и осмысленными.

Обобщая результаты эксперимента, Гарфинкель пришел к заключению, что студенты наделяли смыслом ответы, которые сами по себе были бессмысленны. Когда же ответы казались противоречивыми, студенты полагали, что "психотерапевт" не был осведомлен о всех фактах их случая. Так студенты конструировали порядок с помощью документального метода. Гарфинкель заявляет, что эксперименты такого рода проливают свет на то, как люди в целом в своей повседневной жизни постоянно конструируют и упорядочивают социальный мир.

Этот эксперимент может также быть использован для иллюстрации центральной идеи этнометодологии - идеи "индексации", согласно которой смысл любого предмета или поведения вытекает из его контекста, является "индексированным" в конкретной ситуации. В результате любая интерпретация или объяснение членов общества в их повседневной жизни всегда осуществляются со ссылкой на конкретные обстоятельства или ситуации. Так, студенты осмысливали ответы "психотерапевта" исходя из конкретной ситуации: они находились в университете и были уверены, что имеют дело с настоящим психотерапевтом. Если бы те же ответы на те же вопросы были получены в иной ситуации, скажем, в кафе, и в роли психотерапевта выступал бы их коллега, то результаты были бы интерпретированы совсем иначе. В этой связи Гарфинкель делает вывод, что смысл любого действия можно рассматривать только в определенном контексте.

Отсюда вытекает программное положение этнометодологии: "Черты рациональности поведения должны быть выявлены в самом поведении". Гарфинкель концентрирует свое внимание на исследовании единичных ("уникальных") актов социального взаимодействия, отождествляемого с речевой коммуникацией. С его точки зрения, основная задача социологии - выявление рациональности обыденной жизни, противопоставляемой рациональности научной. Гарфинкель критикует методы традиционной социологии как искусственное наложение готовых схем на реальное человеческое поведение.

Ирвинг Гоффман (1922-1982) свою концепцию часто называет "драматургическим подходом", что обосновано следующей аналогией: роли-экспектации, которые другие имеют относительно нашего поведения в определенных ситуациях, рассматриваются им как "пьесы", которые мы "разыгрываем"; он уделяет большое внимание тому, как мы их исполняем и какими способами мы осуществляем руководство нашим "представлением". Все аспекты жизни - от глубоко личных до общественных - описываются в театральных терминах: "пьеса", "сцена", "актер", "кулисы", "менеджер" и т.д. "Руководство представлением" осуществляется постоянно, как если бы человек был одновременно продюсером, ангажирующим себя же на роль, актером, ее исполняющим, и режиссером, следящим за исполнением. Мы используем предметное окружение как реквизит и тщательно охраняем места наших "частных кулис", где мы можем расслабиться после "представления".

Гоффман описывает процесс интерпретации, "представления своего" Я" другим" исходя из мидовских построений о "Я" и "Мое", однако он, так же как и Дж. Мид, нигде не определяет, что собой представляет это самое "Я". "Я" не имеет сущности, и о нем ничего нельзя сказать кроме того, что мы представляем его в различных ситуациях, и это представление есть наша жизнь. В результате мы имеем столько "Я", сколько различных ситуаций подготавливает наше окружение.

Интегративная социологическая теория Ю. Хабермаса. Исходным и центральным пунктом социологической концепции Юргена Хабермаса (р. 1929) является категория "жизненного мира" (Lebenswelt), восходящая к феноменологической традиции. "Жизненный мир" определяется Ю. Хабермасом как нетематизированный горизонт значений, который составляет основание жизненного опыта индивида. Внешние воздействия соотносятся с этим основанием, противопоставляются ему, сравниваются по отношению к нему.

Целью теории коммуникативного действия является описание развертывания "жизненного мира" в эволюционной перспективе. Социальная эволюция, по Ю. Хабермасу, состоит в развитии когнитивных способностей человека. Сравнивая мифологический и современный способы понимания мира, он приходит к выводу о том, что различие между ними основано на фундаментальном различии понятийных систем, в которых они интерпретируют мир. Основываясь на работах К. Леви-Стросса и Ш. Годелье, Ю. Хабермас характеризует мифологический способ понимания мира как неразрывное единство, в котором каждый пункт опыта метафорически или метонимически ассоциируется с любым другим пунктом. Это ассоциирование производится посредством бинарных отношений сходства и различия.

Ассоциативная природа мифологического понимания мира диаметрально противоположна аналитическому разделению объективного, субъективного и социального миров, основополагающему для современного разума. Ю. Хабермас показывает, что недостаточность различения сфер отнесения "жизненного мира" и отсутствие рефлексии не только характерно для мифологической стадии развития так называемых "примитивных народов", но существует и в развитых странах, особенно у детей и подростков.

Противопоставление "закрытого" (мифологического) и "открытого" (современного) взглядов на мир дает Ю. Хабермасу возможность утверждать, что второй является более рациональным. Доказывая возросшую рациональность современного миропонимания, он показывает логическое превосходство познавательного потенциала современного человека над мифологическим и религиознометафизическим познанием. Таким образом, социальный прогресс видится Ю. Хабермасом прежде всего как развитие познавательных способностей индивида.

Хабермас утверждает, что в современном мире рационализация (как действия, так и системы) происходит неравномерно. Социальная система рационализируется более редко, чем жизненный мир. В результате возникает социальное противоречие: над обновленным жизненным миром начинает господствовать устаревшая социальная система. Вследствие этого повседневная жизнь человека становится все более убогой, жизненный мир - все более безлюдным. Сегодняшние проблемы заключаются в основополагающем нарушении условий воспроизводства нашего жизненного мира.

Решение данной проблемы, с точки зрения Хабермаса, лежит в социальной "деколонизации" жизненного мира, открывающей возможность рационализации в форме свободного коммуникативного согласия.

Теории социального конфликта. Теории социального конфликта создавались на основе критики метафизических элементов структурного функционализма Т. Парсонса, который обвинялся в чрезмерном акцентировании внимания на комфортности, в забвении социального конфликта, в неумении учитывать центральное место материальных интересов в человеческих делах, в неоправданном оптимизме, в подчеркивании значения интеграции и согласия за счет радикального изменения и нестабильности.

У истоков теории социального конфликта стоял американский социолог Чарльз Райт Миллс (1916-1962). Опираясь на идеи К. Маркса, М. Вебера, В. Парето и Г. Моска, Миллс утверждал, что любой макросоциологический анализ имеет смысл лишь в том случае, если он касается проблем борьбы за власть между конфликтующими социальными группами.

Более четкую формулировку теория социального конфликта получила в работах Р. Дарендорфа, Т. Боттомора, Л. Козера и других западных социологов.

Обосновывая главные положения теории социального конфликта, Ральф Дарендорф (1929-2009) утверждает, что все сложные организации основываются на перераспределении власти, что люди, обладающие большей властью, способны с помощью различных средств, среди которых главным является принуждение, добиваться выгоды от людей, обладающих меньшей властью. Возможности распределения власти и авторитета крайне ограничены, и поэтому члены любого общества борются за их перераспределение. Картина социального мира, с точки зрения Р. Дарендорфа, представляет собой поле битвы множества групп, соперничающих друг с другом, возникающих, исчезающих, создающих и разрушающих альянсы. Аналогия биологической и социальной систем, как и идея системы как таковой, превращается в концепцию "императивно координированной системы", являясь развитием веберовских понятий "господствующей" (authority) или "властной" (power) систем, синонимичных для Р. Дарендорфа. Дарендорф определял "императивно координированные ассоциации" как организации, в которых существует "господство" (что присуще всем организациям вообще), создающее условия для конфликта.

Рассматривая власть и господство, он, подобно с Т. Парсонсу признает их необходимость для общества, но не поддерживает его концепции "функционально необходимых условий". Допуская, что функция власти состоит в поддержании целостности, сохранении согласованности ценностей и норм, Р. Дарендорф придает наибольшее значение ее неинтегративному аспекту, порождающему конфликтные интересы и соответствующие ролевые ожидания.

Обладающий властью или влиянием заинтересован в сохранении status quo; не обладающий ими заинтересован в их перераспределении, в изменении существующего положения. Этим интересам придается объективный характер, вытекающий из представления о включенности их во внутреннюю структуру ролей наряду с четырьмя "функциональными реквизитами" Т. Парсонса, направленными на поддержание организации как таковой.

Из всего многообразия направлений социологии можно выделить два типа в зависимости от подхода к анализу общества: первый тип акцентирует внимание на том, как структура общества влияет на поведение людей, второй - как создается общество через деятельность людей. Однако многие современные социологи считают, что было бы желательно создать теорию, которая бы объединила эти подходы.

Теория структурации. Энтони Гидденс (род. 1938), британский социолог, направляет свои усилия на преодоление разделения структуры и действия. Отправной пункт предлагаемой им концепции достаточно прост. Гидденс считает, что ни структура, ни действие не могут существовать независимо друг от друга. Социальные действия создают структуры, и только через социальные действия осуществляется воспроизводство структур. Для описания взаимодействия структур и социальных действий Гидденс использует термин "структурация" (structuration). Он обращает внимание на "двойственность структуры", имея в виду, что структуры делают возможным социальное действие, а социальное действие создает эти же самые структуры. Это положение Гидденс иллюстрирует на примерах языка и речи. Язык - это структура, состоящая из правил общения, которая кажется независимой от любого индивида. Чтобы язык сохранился, на нем должны говорить и писать сообразно существующим правилам. Язык постепенно изменяется: появляются новые слова, забываются старые. Речь же - исторически сложившаяся форма общения людей посредством языковых конструкций, создаваемых на основе определенных правил. Таким образом, люди своими действиями могут трансформировать и воспроизводить структуры. Гидденс различает два вида структур в социальной жизни: "правила" и "ресурсы". Под правилами имеются в виду процедуры, которым индивиды могут следовать в социальной жизни. Иногда интерпретации этих правил обретают письменную форму - например, в виде законов или бюрократических правил. Структурные правила могут воспроизводиться членами общества или меняться путем создания новых образцов правил через интеракцию, через действия. Второй вид структуры - ресурсы - также возникает только в результате человеческой деятельности и может изменяться или поддерживаться людьми. Ресурсы могут быть локализированными или властными. Локализированные ресурсы включают в себя полезные ископаемые, землю, инструменты производства и товары. По Гидденсу, эти ресурсы не существуют вне человеческой активности. Так, земля не является ресурсом до тех пор, пока ее никто не обрабатывает. Властные (нематериальные) ресурсы проявляются в способности одних индивидов доминировать над другими, заставлять их выполнять свои желания, и в этом смысле люди становятся ресурсами, которые могут быть использованы другими людьми.

Определив в общих чертах, что есть система, Гидденс переходит к объяснению природы социальных систем, институтов. В его представлении социальная система - это образец социальных отношений, существующий в определенное время и в определенном пространстве. Такие институты, как государство или бюрократия, рассматриваются социологом как образцы поведения, существующие какой-то промежуток времени.

Ввиду "двойственности структуры" системы и институты тесно связаны с деятельностью людей, которых Гидденс зачастую называет "агентами", подразумевая при этом их изначально активную позицию в обществе. По Гидденсу, структура влияет на человеческое поведение благодаря знанию об обществе, которым располагают агенты. В обществе есть большое количество "общего знания" о том, как вести себя и как поступать с вещами. Это позволяет агентам ориентироваться в повседневной жизни и оперировать окружающими предметами. В своем поведении агенты используют знание правил общества, которые существуют в его структуре. Они также пользуются материальными и властными ресурсами, являющимися частями структуры общества.

Гидденс полагает, что люди наделены стремлением к определенной степени стабильности в социальной жизни. У них есть потребность в "онтологической безопасности", или уверенности в том, что природа и социальный мир останутся неизменными. Он предполагает, что это может быть связано с естественной заботой о физическом сохранении тела. Люди постоянно думают о том, что они делают, и оценивают, достигаются ли их цели. Если цели не достигаются, агенты могут начать вести себя иначе. Образцы взаимодействия при этом могут меняться, а с ними меняется и социальная структура. Для социолога само понятие "агент" предполагает человека, способного трансформировать окружающий его мир посредством своих действий, а также воспроизводить его, что, впрочем, не связано с обязательной трансформацией всего общества.

Представление о двойственности структуры, по мнению Гидден - са, позволяет разрешить спор между детерминистами, которые верят, что человеческое поведение всецело зависит от внешних сил, и волюнтаристами, считающими, что люди, обладая свободной волей, действуют только в соответствии со своими желаниями. Социолог считает, что ни первые, ни вторые в принципе не правы, но в каждой позиции есть элемент истины. Он полагает, что только в исключительных обстоятельствах, когда против людей используется непосредственная физическая сила, они не свободны в своих действиях. Во всех остальных случаях, даже тогда, когда люди заявляют, что у них нет выбора, на самом деле у них есть возможность сделать что-то иначе.

В обществе поведение людей, по Гидденсу, безусловно, сдерживается наличием властных отношений, ибо все социальные действия так или иначе связаны с этими отношениями. При этом он рассматривает власть как инструмент, с помощью которого люди-агенты могут изменить положение вещей или действия других людей (сдерживать их или ограничить их свободу). В то же время власть увеличивает свободу действий тех агентов, которые ею обладают: то, что ограничивает одного, позволяет другому действовать более разнообразно.

Для того чтобы социология развивалась в направлении преодоления разграничения между действием и структурой, заявляет Гид - денс, потребуются новые исследования относительно воспроизведения структуры под влиянием целенаправленных действий людей - агентов.

Классические концепции теоретической социологии

Истоки зарождения социологии

Социология возникает в конце 30-х - начале 40-х годов XIX в. В социальной сфере это было время крайней нестабильности. Восстание лионских ткачей во Франции, силезских ткачей в Германии (1844г.), чартистское движение в Англии, чуть позже революция 1848г. Во Франции свидетельствовали о нарастании кризиса общественных отношений. Во времена решительных и быстрых перемен у людей возникает потребность в обобщающей теории, способной прогнозировать, куда движется человечество, на какие ориентиры можно опереться, обрести свое место и свою роль в этом процессе. К. Маркс и Ф. Энгельс начинали свою теоретическую и практическую деятельность в то же время и при тех же обстоятельствах. Они, следуя рационалистической традиции, сформулированной в немецкой философии, и опираясь на свой опыт участия в революционном движении, предложили решить эту проблему на основе концепции научного социализма, сердцевиной которой является теория социалистической революции. О.Конт и другие «отцы-основатели социологии» - Г. Спенсер, Э. Дюркгейм, М. Вебер - предложили реформистский путь развития общества. Основоположники социологии были сторонниками стабильного порядка. В условиях революционного подъема они думали не над тем, как разжечь пожар гражданской войны, а наоборот, как преодолеть кризис в Европе, установить согласие и солидарность между различными социальными группами. Социология как раз и рассматривалась ими в качестве инструмента познания в обществе и выработки рекомендаций по его реформированию. Методической же основой реформизма, с их точки зрения, является «позитивный метод».

О. Конт - основоположник социологической науки.

О. Конт - основоположник социалистической науки. Огюст Конт (1798-1857г.г.)- французский философ, основоположник позитивизма (от лат. положительный) и буржуазной социологии. Основная идея Конта отделение науки от метафизики (т.е. учение о сверхчувствах, парапсихологии) и теологии (т.е. наука о боге или богословие). По его мнению, истинная наука должна отказаться от неразрешимых вопросов, т.е. таких, которые невозможно ни подтвердить, ни опровергнуть, опираясь на факты доступные эмпирическому наблюдению. Конт настаивал на исследовании взаимосвязей фактов, их функционирования в рамках больших целостностей, больших систем. Высшим видом систем он считал общество, человечество. Социальная теория Конта состоит из 2 частей: "Социальная статика" и "Социальная динамика". Основной интерес французский мыслитель направил на динамику. Первичный фактор социальной динамики - это духовное и умственное развитие. Вторичные факторы - это климат, раса, средняя продолжительность жизни, прирост населения. Вторичные факторы обуславливают разделение труда и побуждают интеллектуальных и моральных черт человека. Позитивист О. Конт - предложил выделить социологию как отдельную науку в 1836 году.

Его методы в социологии:

Наблюдение социальных фактов

Эксперимент

Сравнение

Развитие социологии шло по двум направлениям: в виде теоретической и эмпирической (практической) социологии.

К. Маркс основатель теории конфликта.

1. Маркс внес большой вклад в теорию стратификации общества, т.е. расслоение общества, в основе которого лежит владение собственностью, т.е. экономический фактор. Экономика и экономический фактор доминируют все социальные отношения в обществе.

2. Любое общество разделено на имущие и не имущие классы. Между этими классами существует непримиримые противоречия.

3. Эти противоречия могут быть устранены в результате классовой борьбы, которая является движущей силой развития общества.

4. Равенство людей, а следовательно справедливое общественное устройство, может быть достигнуто в результате социальной революции. Задача которой перераспределение собственности, через передачу его во владение государству.

5. История показала, что эта схема Маркса утопична, а социальное неравенство невозможно устранить, его можно только сгладить.

Социологическая концепция Э. Дюркгейма.

Первым социологом давшим узкую трактовку социологической науки, был Эмиль Дюркгейм (1858 -1917) - французский социолог и философов, создатель так называемой " французской социологической школы " С его именем связан переход социологии от науки тождественной общество знанию к науке, связанной с изучением социальных явлений и социальных отношений общественной жизни, т.е. самостоятельной, стоящей в ряду других общественных наук.

"Предметом изучения социологии является социологическая реальность, основанная на социологических факторах, существующих объективно, независимо от человека и способов оказывать на него давление. Теория образования человека зависит от внешних факторов, а не от него самого".

Понимающая социология М. Вебера.

Поведение - отношение или внутренняя и внешняя позиция личности на совершение или не совершение поступка.

Если в это отношение вкладывают смысл, то поведение становится социальным.

Если это поведение ориентировано на другого человека, то это социальное действие

Если индивиды ориентируются друг на друга, то это социальная связь.

Когда социальные связи регулярны - это нравы.

Когда эти нравы узаконены - это норма.

Понимающая социология: "необходимо изучать мотивы поведения людей и тогда мы сможем понять человека и воздействовать на его поведение".

Историко-социологическое исследование М. Вебера.

"Протестантская этика. Дух капитализма" - это историко-социологическое исследование, сравнивая проповеди, законы, выступления и т.д. Вебер пришел к выводу, что капитализм Западного образца стал возможен благодаря основным этическим принципам протестанткой религии: стремление к личному успеху, аскетизм, трудолюбие и т.д.

Социология П. Сорокина.

Творческую деятельность Сорокина делят на два периода - русский (с начала 10-х по 1922г.) и американский. К началу 60-х годов П. Сорокин уже около сорока лет был "американским социологом, прочно занимавшим одно из мест в первой "десятке" ведущих социологов мира.

В "Системе социологии" П.А. Сорокиным выдвигаются основные принципы, на базе которых он предлагал создать социологию. Он разработал структуру социологии, главные её направления и основные задачи каждого из них.

"Социология изучает общество с трех главных точек зрения:

1) его строения и состава

2) данных в нем процессов или его жизнедеятельности

3) происхождения и развития общества и общественной жизни - таковы основные задачи изучения социологии"

Сорокин разделил социологию на теоретическую и практическую. Теоретическая социология изучает явления человеческого взаимодействия с точки зрения сущего. Теоретическая социология подразделяется на:

1. социальную аналитику, изучающую строение, как простейшего социального явления, так и сложных социальных единств, образованных той или иной комбинацией простейших социальных явлений.

2. социальную механику, изучающую процессы взаимодействия людей и тех сил, которыми оно вызывается и определяется.

3. социальную генетику; "Задача генетической социологии - дать основные исторические тенденции в развитии общественной жизни людей"

Социология практическая изучает явления человеческого взаимодействия с точки зрения должного. Социология практическая, по Сорокину, включает в себя социальную политику.

Современная западная социология - чрезвычайно сложное и противоречивое образование, представленное множеством различных школ и течений. Они отличаются друг от друга по своей теоретической направленности, по политической ориентации, по времени возникновения, по исторической судьбе. Существовало и существует немало попыток систематизации современных социологических воззрений. Один из наиболее плодотворных вариантов классификации современных социологических направлений предложен шведским социологом П. Монсоном. Он выделяет четыре основных подхода к решению вопроса о взаимосвязи личности и общества.

Первый подход исходит из примата общества по отношению к отдельному индивиду и сосредоточивают свое внимание на изучении закономерностей «высокого» порядка, оставляя в тени сферу субъективных мотивов и смыслов. Общество понимается как система, которая возвышается над индивидами и не может быть объяснена их мыслями и действиями. Логика рассуждений при обосновании такой позиции примерно такова: целое не сводится к сумме его частей; индивиды приходят и уходят, рождаются и умирают, а общество продолжает существовать. Эта традиция берет свое начало в социологической концепции Э. Дюркгейма и еще раньше - во взглядах О. КонтаВторой подход, напротив, смещает центр своего внимания в сторону личности, утверждая, что без изучения внутреннего мира человека, его побудительных мотивов и смыслов невозможно создать объяснительную социологическую теорию. Эта традиция связана с именем немецкого социолога М. Вебера. Среди современных теорий, соответствующих данному подходу, можно назвать: символический ин-теракционизм (Г. Блюмер), феноменологию (А. Шюц, Т. Лукман) и этнометодологию (Г. Гарфинкель, А. Сикурел). Третий подход сосредоточивается на изучении самого механизма процесса взаимодействия общества и индивида, занимая как бы «срединную» позицию между двумя первыми подходами. Одним из основателей этой традиции считается ранний П. Сорокин, а одной из современных социологических концепций - теория действия, или теория обмена (Дж. Хоманс).Наконец, четвертый подход - марксистский. По типу объяснения социальных явлений он схож с первым подходом. Однако принципиальное отличие состоит в том, что в русле марксистской традиции предполагается активное вмешательство социологии в преобразование и изменение окружающего мира, тогда как три первые традиции рассматривают роль социологии скорее как рекомендательную.

Одной из наиболее известных является типология, основанная на теории "трех волн" А. Тофлера . По мнению исследователя, человечество в своем развитии пережило три волны радикальных преобразований : 1) аграрную революцию , превратившую кочевников в крестьян; 2) индустриальную революцию , превратившую аграрное общество в индустриальное; 3) технологическую революцию , связанную с началом компьютерной эры и переходом к информационному обществу. Третья волна радикальных преобразований должна привести к непрерывному обновлению социальных отношений и созданию сверхиндустриальной цивилизации. В соответствии с этой теорией А. Тофлер выделил три типа обществ : 1) традиционное (аграрное); 2) капиталистическое (индустриальное); 3) современное (информационное). Современное общество характеризуется : 1) готовностью и стремлением к развитию, изменению (14); 2) высоким уровнем социальной мобильности (4.4); 3) рыночным механизмом регулирования поведения индивида в обществе; 4) рациональным развитием, основанном на научных знаниях и информации; 5) доминированием в общественном мировоззрении критицизма, рационализма и индивидуализма ; 6) отсутствием конкретных предписаний и запретов, эрозией морали и права.

Д. Белл предложил типологию, основанную на эволюции технологии и знания . Он выделил доиндустриальное, индустриальное и постиндустриальное общества. Последнее , по его мнению, характеризуется : 1) широкими торговыми отношениями между странами; 2) большим излишком товаров, доступных среднему человеку; 3) "информационным взрывом" (резким возрастанием роли и значения знаний и информации в обществе); 4) возникновением "глобальной деревни" ("сближением" стран и народов благодаря мгновенным всемирным коммуникациям) (16.1).

Оригинальную историческую типологию обществ, основанную на господствующем виде производящей деятельности , предложили Г. Ленски и Дж. Ленски . Они выделили общества, живущие: 1) охотой и собирательством ; 2) огороднические ; 3) аграрные ; 4) промышленные .

Немецкий социолог Ф. Тённис противопоставлял современное и традиционное общества в зависимости от выраженного в них типа воли . Традиционное общество (гемайншафт – община) характеризуется естественной (инстинктивной) волей, направляющей поведение людей как бы сзади (например, материнская любовь), в нем господствуют инстинкты, чувства, органические отношения. Напротив, современное общество (гезельшафт ) основано на рассудочной воле , предполагающей возможность выбора и сознательно поставленной цели деятельности, в нем господствуют расчетливый разум и механические отношения. В ходе истории, по мнению Ф. Тённиса, первый тип общества все более уступает место обществу второго типа.