Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Смысл жизни, в качестве этической категории, обозначает высшую, стратегическую нравственную ценность (или их целостную совокупность), которая личностью выбирается, представляется как социально значимая.

Одной из центральных проблем этики является определение места человека в жизни, смысла его бытия. Существовали различные исторические концепции – от Древней Греции до наших дней, – которые предлагали различные модели смысла жизни исходя из содержания общечеловеческих ценностей:

гедонизм (от. греч. наслаждение) – смысл жизни получить максимум наслаждений;

эвдемонизм (от. греч. счастье) – смысл жизни в том, чтобы быть счастливым;

утилитаризм (от. лат. польза) – смысл жизни в стремлении к личной выгоде и пользе;

прагматизм (от. греч. действие, практика) – смысл жизни связывается с богатством, стремлением к обладанию вещами, комфортом, престижем;

корпоративизм (от. лат. объединение, сообщество) – смысл жизни связывается с общностью интересов ограниченной группы людей, преследующей частные интересы;

перфекционизм (от. лат совершенство) – смысл жизни связывается с личным самосовершенством; гуманизм (от. лат человечный) – смысл жизни связывается со служением другим людям, проникнут любовью к ним, уважением к человеческому достоинству и с заботой о благе людей.

Смысл - это объективная наполненность, содержательный критерий жизни; осмысленность - это субъективное отношение к жизни, осознание ее смысла. Жизнь индивида может иметь смысл, независимо от осмысления.

Объективно смысл жизни человека реализуется в процессе его жизнедеятельности, протекающей в разных сферах. Поэтому он может выступать как спектр смыслов и целей. Но в любом случае человек должен состояться, иметь возможность представить себя миру, выразить свою сущность. Жизнь наполняется смыслом, когда она полезна другим, когда человек с удовлетворением и полной самоотдачей занимается своим делом, когда существование его проникнуто нравственным добром и справедливостью. Тогда объективная значимость, смысл его жизни совпадают с его личными, субъективными стремлениями и целями. Наилучший вариант - ситуация, когда смысл и осмысленность образуют гармоничное единство. Ведь осознать смысл своей жизни - значит, найти свое «место под солнцем».

С осознанием смысла жизни тесно связано понятие цели. В сознании человека цель выступает образом того будущего состояния действительности, которое отвечает его представлениям, потребностям и идеалам. Цель не тождественна смыслу жизни.

Цель – это определенный рубеж, а смысл жизни - генеральная линия, определяющая цели, та общая направленность, которая сказывается на всем поведении человека, на всей его жизни. Цель жизни - впереди, это субъективное представление о будущем. Смысл жизни – это объективное содержание самой жизни и одновременно - стремление к высшей цели.

Смысл жизни не преподносится нам готовым, ему нельзя научиться. Этическая теория дает нам лишь ориентацию. Человеку предстоит не узнать смысл жизни, а обрести его в опыте своего бытия, выстрадать в процессе самоутверждения и сложных нравственных исканий. Обретение подлинного, а не ложного смысла – чрезвычайно сложный процесс, предполагающий заблуждения и ошибки, искаженное или неполное воплощение замыслов, несовпадение смысла жизни в общечеловеческом аспекте с индивидуальной интерпретацией.

Сложность проблемы состоит в том, что знать что-то о смысле жизни, определить его для себя и прожить свою жизнь со смыслом далеко не одно и то же.

Таким образом, ответ на вопрос "есть ли смысл в жизни?" в значительной степени зависит от самого человека от того, захочет и сможет ли он отыскать высшую нравственную ценность, способную придать смысл его существованию. Если мы не способны сами наполнить свою жизнь смыслом, то за нас этого не сделает никто.

Пока мы определяем смысл жизни натуралистически, мы вращаемся в замкнутом круге произвольно принятых yтверждений. С одной стороны, утверждается, что смысл жизни - это счастье или наслаждение, но при этом бессознательно подразумевайся, что быть счастливым и наслаждаться имеет смысл (а это, весьма проблематично). Полезно искать смысл жизни в самой жизни, но не стоит, наверное, приравнивать проявления жизни и ее смысл.

Земная жизнь должна получить нравственный смысл из авторитетного источника. Ведь она не так уж хороша, и ценность ее весьма сомнительна. Во-первых, в ней слишком много зла, страдания. За короткий человеческий век не удается достичь сколько-нибудь серьезных целей: ни материальных, ни, тем более, духовных. Во-вторых, какой смысл имеет бытие, в конце которого ничего нет, "бытие к смерти". Трудности натуралистического подхода тоже склоняют к мысли, что за повседневными проявлениями жизни надо открыть ее идеальную суть, иначе жизненная суета не получит морального оправдания.

Для религии поиск такого "высшего" не составляет особого труда: наше существование имеет смысл постольку, поскольку оно ориентируется на божественные заповеди и ценности. Смысл жизни нельзя отождествлять ни с какой конкретной целью. Ведь тогда, достигнув цели, мы всякий раз теряли бы смысложизненный ориентир. Не только материальная, но и духовная цель, самая возвышенная, не образует смысла. Смысл нашей жизни условный, бытие человека само по себе не важно, важно его соотнесение с абсолютной ценностью. Очевидно, что надо не столько получить "информацию о смысле жизни", сколько пережить смысл, почувствовать, что это именно то, чего всегда жаждал. Значит, суть бытия надо постигать не умозрительно, а реально живя, т.е. практически и на деле утвердить свой способ жизни как имеющий смысл. В этом-то, наверное, и состоит главный смысл человеческое бытия: это путь созидания смысла, осмысливания того, что без нашего усилия осталось бы слепой необходимостью, бессмыслицей. Смысл жизни не дан, не задан, его надо утвердить и доказать, если хочешь, чтобы он был. Этим самым мы утверждаем самих себя как людей, заслуживающих бессмертия. Смысл нужно пережить, т.е. не найти, а проложить свой путь.

С категорией «смысл жизни» тесно связано понятие «счастье». Если смысл жизни - это как бы объективная оценка значимости существования человека, то счастье - это сопровождающееся чувство глубокой моральной удовлетворенности личностное переживание полноты своего бытия, результатов своей жизнедеятельности. Поэтому счастье всегда связано с ощущением необыкновенного подъема духовных и физических сил, стремлением к переживанию всей многомерности бытия, а состояние счастья прямо противоположно состоянию пассивности, равнодушия, инертности.

Правда если понимать счастье лишь как чувство удовлетворения, то придется признать равноценность любых переживаний удовлетворенности, а значит, и счастья: и в случае совершения добра, и в случае совершения зла. Поэтому существует множество «моделей» счастья - общепризнанных и личных, в рамках которых счастье соотносится с благом - с обладанием им или созиданием его. Однако и здесь «возможны варианты».

В гуманистической этике существует мнение: для того чтобы человек был счастлив, он должен не иметь, а быть (Э. Фромм) - быть нравственно автономной, самодостаточной личностью, отличающейся определенными моральными качествами. Поэтому счастье - это осуществление внутренней свободы, процесс реализации глубочайшего личного «хотения». Необходимые условия счастья:

Объективные - удовлетворение основных жизненных потребностей человека. Поэтому материальное благополучие и жизненный комфорт - еще не счастье, а лишь норма человеческого существования, условие счастья.

Субъективны - внутренняя готовность и способность личности к счастью - своего рода талант, в котором проявляется глубина и яркость личности, ее внутренняя энергия. В конечном счете это - нормальное состояние человека. И поэтому отказ от счастья есть предательство личности, подавление в себе собственной индивидуальности, а утрата способности к счастью – показатель деградации личности, душевного хаоса, неспособности найти главную линию в жизни.

Итак, для счастья необходимы следующие условия:

оптимальное удовлетворение материальных потребностей;

самореализация личности через профессиональную деятельность и бескорыстное общение. Некоторые особенности и «законы» счастья

Счастье можно обрести только в процессе самоосуществления, самореализации личности. Оно невозможно при пассивном образе жизни.

Счастье не есть непрерывное состояние радости. В нем нельзя пребывать, как в некой «зоне непрекращающихся удовольствий». Это - миг, «звездный час» человека, наиболее яркие точки его жизни.

Предчувствие, предвкушение счастья, его ожидание часто значительнее, острее и ярче, чем его осуществление.

Счастье существует только во взаимном общении, во взаимодействии людей. Им нельзя владеть, обособившись ото всех. Для счастья всегда нужны другие: только тогда, когда другие приобщены к «моему» счастью, а я к счастью других - только тогда счастье сохраняет свою полноценность, наполненность.

Счастье не может быть абсолютным. Оно - не полное отсутствие несчастий, но способность преодолевать невзгоды и неудачи. Счастье временно, преходяще. Когда мы счастливы, мы всегда испытываем неосознанный страх: страх потерять счастье, страх, что оно пройдет, кончится. Это, с одной стороны, омрачает счастье, придает ему привкус горечи, а с другой - ориентирует нас на бережное отношение к счастью.

Счастье не есть безмятежность и спокойствие, оно всегда сопряжено с борьбой - преодолением тех или иных обстоятельств. Переживание полноты бытия, достижение глубокого внутреннего удовлетворения невозможно без преодоления собственной инертности, пассивности, внешних обстоятельств, наконец, без преодоления «самого себя».

Счастье может базироваться не только на высоких моральных ценностях, в его основе могут лежать и антиценности ради которых человек иногда сознательно идет на саморазрушение личности, будучи не в состоянии отказаться от мгновений пусть призрачного, но счастья.

Мера счастья зависит от степени нравственности индивида: удовольствие в жизни может испытать каждый, счастье - только по-настоящему нравственный человек.

Счастье является одной из глобальных, бесспорных для любого человека нравственных ценностей. В истории философии (как и в житейской практике) можно найти множество толкований счастья.

Еще в древнегреческой этике возникло учение о стремлении человека к счастью – эвдемонизм . Древнегреческий философ Демокрит понимал счастье как особое благостное состояние души, заключающееся в уравновешенности, гармонии, размеренности, невозмутимости, бесстрастии. В более поздней этике киников встречается подобное понимание: быть счастливым – значит не знать страстей, быть безразличным ко всем ценностям, «жить по природе», сохранять независимость и спокойствие. Для Эпикура счастье – в наслаждении (особом состоянии души, благородном спокойствии, безмятежности, невозмутимости духа).

В христианском вероучении понятие счастья обретает сугубо духовный смысл, связанный с Божественным откровением и не имеющий отношения к радостям земного бытия.

В эпоху Возрождения законным нравственным принципом поведения вновь провозглашается стремление к земному счастью. Но особенно большое значение принцип эвдемонизма приобретает в этике французских материалистов XVIII века. Счастье человека они объявляют конечной целью всякого общества и всякой полезной деятельности людей. Стремление к счастью трактовалось ими как данное человеку от природы, а достижение счастья – как осуществление подлинного назначения человека.

Таким образом, чаще всего встречается модель, в рамках которой счастье соотносится с неким благом, с его обладанием или созиданием.

Существует и другое мнение: чтобы человек был счастлив, он должен не иметь, а быть (Э. Фромм) – быть нравственной, самодостаточной личностью, отличающейся определенными моральными качествами. Поэтому счастливый человек никогда не будет совершать заведомо злых поступков, иначе он утратит ощущение счастья. Еще Аристотель говорил, что добро – это путь к счастью и одновременно его составной элемент.

Русское слово «счастье» можно понять как «соучастие», т. е. причастность данного индивида высшей мироуправляющей силе, как божественное участие в его судьбе. Счастье – это благоприятное течение человеческой жизни и глубокое субъективное удовлетворение этим течением.

Поскольку счастье характеризует качество и отношение к жизни в целом, то его можно определить как сложную гамму чувств, в которой положительные переживания каким-то образом преобладают над отрицательными. Отдельными элементами этой сложной гаммы будут удовольствия. Удовольствие, или наслаждение, - это элементарное психическое переживание, в котором осуществляется непосредственная положительная оценка какого-либо действия, явления или ситуации.

Но совершать действия исключительно ради удовольствия способны и животные. В человеческой же психике над переживаниями удовольствия надстраиваются более сложные системы. Ближайшей из них является чувство радости. Радость можно определить как душевное состояние промежуточное между удовольствием и счастьем. Существует несколько отличий радости от удовольствия.

Во-первых , они различаются по длительности переживания. Радость обычно более продолжительна, чем удовольствие, так как она является положительной оценкой не только актуального воздействия, которое происходит в настоящем, но также сохранением прошлых и предвосхищением будущих положительных воздействий.

Во-вторых , радость отличается от удовольствия степенью вовлеченности сознания или, шире, души. Поле человеческого сознания обладает известной широтой, и то, что находится в его центре, может быть по качеству противоположным находящемуся на периферии и блокировать эту противоположность. Например, можно сохранять радостное состояние души, испытывая одновременно какое-то незначительное неудовольствие, например, легкую боль от царапины.

В-третьих , радость возвышается над удовольствием степенью активности субъекта. Удовольствие является чисто пассивным переживанием, даже если оно возникает как результат активной деятельности человека. Состояние радости не может исключить определенной активности субъекта, потому что оно не является мгновенным точечным переживанием, а затрагивает прошлое и будущее, распространяется на многие участки сознания.

Итак, радость, в отличие от удовольствия, предполагает образование в сознании человека более сложной и совершенной оценочной системы, а именно, отнесения к ценностям. Жизненными ценностями называются те внутренние и внешние стороны человеческой активности, наличие которых дает чувство радости. К основным жизненным ценностям традиционно относят: здоровье, имущественный достаток (богатство), свободу, социальный престиж (уважение окружающих). Эти жизненные ценности принято называть привативными . Под этим имеется в виду, что их значимость осознается скорее через их отсутствие, чем присутствие.

Чтобы картина была более полной, к этому перечню следует добавить непривативные ценности: любовь, творчество, благоговение.

Счастье – это состояние, возникающее в процессе обретения непривативных ценностей и сохранения привативных жизненных ценностей.

Рассуждение о счастье – это попытка нарисовать идеал наилучшего состояния человека. Счастье – это интегральный результат нравственной жизни. Оно базируется на признании приоритета как общественных, так и личных интересов. Поэтому счастье становится доступным тому, кто занят полезной деятельностью, ведет добродетельную жизнь.

Необходимо отметить, что счастье не статично, а динамично, оно не столько в достигнутых рубежах, сколько в самом движении к цели, в борьбе с трудностями, встречающимися на пути (К. Маркс утверждал, что «счастье – это борьба»). Отсутствие проблем вызывает скуку, пресыщенность. Однако для достижения счастья немаловажно умение человека довольствоваться тем, чего он достиг на текущий момент. Поэтому справедливы и слова К. Пруткова: «Хочешь быть счастливым – будь им».

Счастье – не где-то за горизонтом, оно внутри человека: в его отношении к миру, к своей способности воспринимать и переживать действительность. Можно сделать себя счастливым. Для этого надо научиться радоваться чужой радости и смягчать чужую боль.

С категорией «смысл жизни» тесно связано понятие «счастье». Если смысл жизни - это как бы объективная оценка значимости существования человека, то счастье - это сопровождающееся чувство глубокой моральной удовлетворенности личностное переживание полноты своего бытия, результатов своей жизнедеятельности. Поэтому счастье всегда связано с ощущением необыкновенного подъема духовных и физических сил, стремлением к переживанию всей многомерности бытия, а состояние счастья прямо противоположно состоянию пассивности, равнодушия, инертности.

Правда если понимать счастье лишь как чувство удовлетворения, то придется признать равноценность любых переживаний удовлетворенности, а значит, и счастья: и в случае совершения добра, и в случае совершения зла. Поэтому существует множество «моделей» счастья - общепризнанных и личных, в рамках которых счастье соотносится с благом - с обладанием им или созиданием его. Однако и здесь «возможны варианты».

В гуманистической этике существует мнение: для того чтобы человек был счастлив, он должен не иметь, а быть (Э. Фромм) - быть нравственно автономной, самодостаточной личностью, отличающейся определенными моральными качествами. Поэтому счастье - это осуществление внутренней свободы, процесс реализации глубочайшего личного «хотения». Необходимые условия счастья:

Объективные - удовлетворение основных жизненных потребностей человека. Поэтому материальное благополучие и жизненный комфорт - еще не счастье, а лишь норма человеческого существования, условие счастья.

Субъективны - внутренняя готовность и способность личности к счастью - своего рода талант, в котором проявляется глубина и яркость личности, ее внутренняя энергия. В конечном счете это - нормальное состояние человека. И поэтому отказ от счастья есть предательство личности, подавление в себе собственной индивидуальности, а утрата способности к счастью – показатель деградации личности, душевного хаоса, неспособности найти главную линию в жизни.

Итак, для счастья необходимы следующие условия:

оптимальное удовлетворение материальных потребностей;

самореализация личности через профессиональную деятельность и бескорыстное общение. Некоторые особенности и «законы» счастья

Счастье можно обрести только в процессе самоосуществления, самореализации личности. Оно невозможно при пассивном образе жизни.

Счастье не есть непрерывное состояние радости. В нем нельзя пребывать, как в некой «зоне непрекращающихся удовольствий». Это - миг, «звездный час» человека, наиболее яркие точки его жизни.

Предчувствие, предвкушение счастья, его ожидание часто значительнее, острее и ярче, чем его осуществление.

Счастье существует только во взаимном общении, во взаимодействии людей. Им нельзя владеть, обособившись ото всех. Для счастья всегда нужны другие: только тогда, когда другие приобщены к «моему» счастью, а я к счастью других - только тогда счастье сохраняет свою полноценность, наполненность.

Счастье не может быть абсолютным. Оно - не полное отсутствие несчастий, но способность преодолевать невзгоды и неудачи. Счастье временно, преходяще. Когда мы счастливы, мы всегда испытываем неосознанный страх: страх потерять счастье, страх, что оно пройдет, кончится. Это, с одной стороны, омрачает счастье, придает ему привкус горечи, а с другой - ориентирует нас на бережное отношение к счастью.

Счастье не есть безмятежность и спокойствие, оно всегда сопряжено с борьбой - преодолением тех или иных обстоятельств. Переживание полноты бытия, достижение глубокого внутреннего удовлетворения невозможно без преодоления собственной инертности, пассивности, внешних обстоятельств, наконец, без преодоления «самого себя».

Счастье может базироваться не только на высоких моральных ценностях, в его основе могут лежать и антиценности ради которых человек иногда сознательно идет на саморазрушение личности, будучи не в состоянии отказаться от мгновений пусть призрачного, но счастья.

Мера счастья зависит от степени нравственности индивида: удовольствие в жизни может испытать каждый, счастье - только по-настоящему нравственный человек.

Проблема счастья постоянно фигурирует в повседневной общении людей. Актуальна она в философии, искусстве. Некоторые мыслители, прежде всего евдемонисты, считали ее главной, а все остальные проблемы - производными о ней. Она на самом деле весьма актуальна, поскольку представление о счастье, понимание сущности существенно влияют (по крайней мере могут влиять) на жизнедеятельность личности.

Все хотят быть счастливыми, однако представляют счастье по-разному. Даже специалисты не могут однозначно истолковать это понятие. Часто это связано с отождествлением трех феноменов: счастье; представление о счастье, то есть счастье, каким его знает обыденное сознание (мораль является формой общественного сознания обычного уровня) "счастье" как понятие этики. Все это порождает непреодолимые трудности, поскольку теряется предмет теоретического анализа.

Понятие "счастье", как и любое другое научное понятие, является не объектом, а результатом познания. Этика исследует не понятие "счастье", а собственное счастье, феномен счастья. Правда, она не может обойти вниманием те полупонятие-напивуявлення о счастье, которыми пользуется обыденное сознание, своеобразно осмысливает этот феномен. Результатом такого исследования и четко очерченное понятие "счастье".

Анализ феномена счастья можно начать с рабочего определения, согласно которому оно толкуется как особое психическое состояние, сложный комплекс переживаний человеком высокой удовлетворенности своей жизнью. "Счастье, - по мнению Дж. Локка, - в своем полном объеме есть наивысшее удовольствие, на которое мы способны, а несчастье - наивысшее страдание", можно жить содержательным, творческой жизнью и не переживать такого интенсивного чувства, которым есть чувство счастья. Однако быть счастливым без него нельзя. Это свидетельствует о существенности субъективного начала в счастье.

В то же время предлагаемое определение слишком широким, поскольку не все люди, переживающие состояние наивысшей удовлетворенности своим бытием, действительно счастливы. Удовлетворенность своим бытием может быть результатом извращенного представления о смысле жизни и предназначении человека. Правда, понятие "искаженное представление о смысле жизни и предназначении человека" так часто использовалось различными идеологами, что в его интерпретации приходится относиться осторожно. Предлагаемое определение счастья слишком широкое и потому, что подобные чувства могут вызываться интенсивным эстетическим отношением к действительности, в акте которого человеку нередко удается максимально абстрагироваться от практически-утилитарных, социальных, политических, моральных и других проблем, деактуализуваты их и всем существом почувствовать и пережить безграничную радость своего простого бытия, присутствия в мире, переживания удовлетворения предводительством лоне природы ("Intermezzo" украинского писателя Михаила Коцюбинского (1864-1913)). Однако эстетические чувства удовлетворения бытием существенно отличаются от чувства счастья, поскольку оно является реалистичной, натуралистичнишою форме ощущения и переживания бытия.

Счастье - состояние наивысшего внутреннего удовлетворения человека условиями своего бытия, полноте и осмысленностью жизни, реализацией своего человеческого предназначения.

Объективной основой счастья есть мера добродетели человека, совокупность факторов, определяющих ее жизненное благополучие (здоровье, материальное благополучие, везение и т.д.).

Иллюзии удовлетворение жизнью можно достичь и искусственными средствами (алкоголем, наркотиками и т.д.). Однако после этого непременно наступает тяжелое состояние (похмелье, ломки и т.п.) и прозрение, понимание того, что иллюзия счастья принципиально отличается от настоящего счастья. А счастье, по словам русского писателя Льва Толстого (1828-1910), есть удовольствие без раскаяния.

Признавая субъективное начало существенным моментом счастья, необходимо выяснить объективные основы счастья. Определенный материал по этому дает обыденное сознание, в частности общественное мнение, народная мудрость. Счастливыми считают людей здоровых ("Здоровый нищий, - как считал немецкий философ Артур Шопенгауэр (1788- 1860), - счастливее больного короля") красивых (природа предоставила им значительный аванс); богатых, хотя бы потому, что богатство обеспечивает человеку свободу действий (немецкий мыслитель Фридрих Энгельс (1820-1895) утверждал, что стремлению к счастью меньше всего нужны идеальные права. Оно требует прежде всего материальных средств); влюбленных, которым отвечают взаимностью ("Высшее счастье в жизни - это уверенность в том, что вас любят, - писал французский прозаик Виктор Гюго (1802-1885), - любят ради вас самих, точнее сказать - любят вопреки вам»); тех, кто имеет близких друзей ("... какое счастье - дружба, подобная той, которая существует между нами, - писал К. Маркс Ф. Энгельсу. - Ты-то знаешь, что никакие отношения я не ценю так высоко") ; тех, кто достиг высокого социального статуса; кто максимально себя само-реализовав и заслужил уважение соотечественников ("Мы бываем счастливы, - писал французский философ Блез Паскаль (1623-1662), - только чувствуя, что нас уважают") и др.

Понятно, что одного здоровья или богатства мало для того, чтобы быть счастливым, а владеть всеми благами почти невозможно. Без некоторых из них человек может быть счастливым, без других (здоровье, полноценное общение, реализация творческих потенций) - нет. Очевидно, идеально счастливых людей не бывает.

Счастью человека могут угрожать и природные катаклизмы (землетрясения, вулканы, наводнения, другие бедствия), а также неблагоприятные состояния общества (войны, нестабильность, беззаконие и т.д.). К тому же, как заметил французский писатель Жан Лабрюйер (1645- 1696), "перед лицом некоторых несчастий то стыдно быть счастливым".

Иногда счастливую жизнь понимается как объективный, заранее запрограммированный процесс, как "счастливую судьбу". В Древней Греции судьба была персонифицировано, и она сказывалась именами Адрастен, Ананке, Ате, Атропос, Мойра, Тюхе (Тихое), Хеймармене. В Древнем Риме судьбу называли Парки, Фортуной. Перечисленные персонажи тогдашней мифологии нередко считались богинями не только судьбы, но и счастье. Согласно этой точке зрения отдельные люди просто должны быть счастливы. Это одна концепция, в которой понятие "счастье" характеризует весь жизненный путь человека. Большинство концепций используют это понятие для характеристики отдельных звеньев, эпизодов, фактов жизни личности. Согласно им жизнь редко дарит счастье. К тому же оно слишком кратковременным, эпизодическим, касается человека лишь отдельными гранями (счастливый в любви, но не реализовал себя в научной или художественном творчестве; достиг высоких творческих успехов, но чувствует себя одиноким в этом мире и т.д.). В связи с этим говорят о количественные характеристики счастье.

Иногда счастье понимается как удачу, то есть случайное, часто незаслуженное получения благ (выигрыш в лотерею, получение наследства, нахождение клада). Но если в настоящем чувстве счастья человек испытывает удовлетворение своей жизнью, то в таком случае радость приносят предметы внешнего мира, которые изменяют ее жизнь к лучшему. Поэтому прав римский философ-стоик Луций-Анней Сенека

(ок. 4 до н. э. - 65 н. э.), утверждая, что нельзя считать счастливым того, кто зависит от счастливой случайности. Потому что главное, по словам российского писателя Михаила Пришвина (1873-1954), "чтобы счастье пришло, как заслуга".

Способность человека испытывать чувство счастья и характер этого переживания зависят как от его мировоззрения (идеалов, понимание смысла жизни, назначения человека), так и от многих других субъективных факторов (темперамента, характера, жизненного опыта, способностей, которые он может реализовать). Люди веселого нрава иначе воспринимают свою жизнь, чем мрачные. Это касается уязвимых и невозмутимых натур. Завышенные амбиции и неспособность их реализовать порождают недовольство собой. Не является полезной и заниженная самооценка.

Познание сущности счастья связывают с выяснением того, чем оно является для человека - целью или результатом. Как правило, это следствие неоправданного отождествления реального счастья (результата) с представлением о счастье, которое связывают с достижением определенной цели. Такое представление может сопровождаться интенсивными переживаниями предчувствие счастья, что существенно влияет на достижение жизненных целей, активизирует деятельность человека. А собственное счастье, счастье как результат успешной деятельности нередко делает человека пассивным, по крайней мере на время.

О невозможности однозначного толкования счастье писали многие мыслители. Так, по словам немецкого философа Иммануила Канта (1724-1804), по счастью невозможен никакой императив, который приписывал бы делать то, что делает счастливым. Часто в таких рассуждениях речь идет не о счастье как проявление нравственного сознания, а об объективной основу, то есть о том, что делает человека счастливым. При этом в поле зрения находятся не виды человеческой деятельности, не свершения, которые приносят человеку счастье, а то, что объединяет все свершения. Наиболее полно это воплощено в словах Л. Толстого: "Счастье есть ощущение полноты физических и духовных сил в их общественном применении". Действительно, счастливой может быть человек, поведение и жизнедеятельность которой ориентированы на общечеловеческие ценности. Непременным условием счастья является и самореализация личности. Поскольку жизненные планы людей существенно отличаются, каждый стремится самореализоваться в сфере своей жизнедеятельности, то счастье каждого человека индивидуально неповторимое.

С категорией «смысл жизни» тесно связано понятие «счастье». Если смысл жизни - это как бы объективная оценка значимости существования человека, то счастье - это сопровождающееся чувство глубокой моральной удовлетворенности личностное переживание полноты своего бытия, результатов своей жизнедеятельности. Поэтому счастье всегда связано с ощущением необыкновенного подъема духовных и физических сил, стремлением к переживанию всей многомерности бытия, а состояние счастья прямо противоположно состоянию пассивности, равнодушия, инертности.

Правда если понимать счастье лишь как чувство удовлетворения, то придется признать равноценность любых переживаний удовлетворенности, а значит, и счастья: и в случае совершения добра, и в случае совершения зла. Поэтому существует множество «моделей» счастья - общепризнанных и личных, в рамках которых счастье соотносится с благом - с обладанием им или созиданием его. Однако и здесь «возможны варианты».

В гуманистической этике существует мнение: для того чтобы человек был счастлив, он должен не иметь, а быть (Э. Фромм) - быть нравственно автономной, самодостаточной личностью, отличающейся определенными моральными качествами. Поэтому счастье - это осуществление внутренней свободы, процесс реализации глубочайшего личного «хотения». Необходимые условия счастья:

Объективные - удовлетворение основных жизненных потребностей человека. Поэтому материальное благополучие и жизненный комфорт - еще не счастье, а лишь норма человеческого существования, условие счастья.

Субъективны - внутренняя готовность и способность личности к счастью - своего рода талант, в котором проявляется глубина и яркость личности, ее внутренняя энергия. В конечном счете это - нормальное состояние человека. И поэтому отказ от счастья есть предательство личности, подавление в себе собственной индивидуальности, а утрата способности к счастью – показатель деградации личности, душевного хаоса, неспособности найти главную линию в жизни.

Итак, для счастья необходимы следующие условия:

оптимальное удовлетворение материальных потребностей;

самореализация личности через профессиональную деятельность и бескорыстное общение. Некоторые особенности и «законы» счастья

• Счастье можно обрести только в процессе самоосуществления, самореализации личности. Оно невозможно при пассивном образе жизни.
• Счастье не есть непрерывное состояние радости. В нем нельзя пребывать, как в некой «зоне непрекращающихся удовольствий». Это - миг, «звездный час» человека, наиболее яркие точки его жизни.
• Предчувствие, предвкушение счастья, его ожидание часто значительнее, острее и ярче, чем его осуществление.
• Счастье существует только во взаимном общении, во взаимодействии людей. Им нельзя владеть, обособившись ото всех. Для счастья всегда нужны другие: только тогда, когда другие приобщены к «моему» счастью, а я к счастью других - только тогда счастье сохраняет свою полноценность, наполненность.

Счастье не может быть абсолютным. Оно - не полное отсутствие несчастий, но способность преодолевать невзгоды и неудачи. Счастье временно, преходяще. Когда мы счастливы, мы всегда испытываем неосознанный страх: страх потерять счастье, страх, что оно пройдет, кончится. Это, с одной стороны, омрачает счастье, придает ему привкус горечи, а с другой - ориентирует нас на бережное отношение к счастью.

Счастье не есть безмятежность и спокойствие, оно всегда сопряжено с борьбой - преодолением тех или иных обстоятельств. Переживание полноты бытия, достижение глубокого внутреннего удовлетворения невозможно без преодоления собственной инертности, пассивности, внешних обстоятельств, наконец, без преодоления «самого себя».

Счастье может базироваться не только на высоких моральных ценностях, в его основе могут лежать и антиценности ради которых человек иногда сознательно идет на саморазрушение личности, будучи не в состоянии отказаться от мгновений пусть призрачного, но счастья.

Мера счастья зависит от степени нравственности индивида: удовольствие в жизни может испытать каждый, счастье - только по-настоящему нравственный человек.