Х олодной ночью 25 ноября (6 декабря) 1741 в России произошел государственный переворот.
Власть Анны Леопольдовны закончилась, началось правление дочери Петра. А все потому что ее поддержали гвардейские элитные полки. Далее как это было...

В ноябре 1741 года было перехвачено письмо из Силезии, в котором сообщалось о заговоре цесаревны Елизаветы, намеревавшейся свергнуть малолетнего императора Иоанна. Правительница Анна Леопольдовна не послушалась советов и вместо того, чтобы сразу арестовать свою родственницу, решила приструнить ее по-семейному. Перед Елизаветой открылась перспектива заточения в крепости или каком-нибудь дальнем монастыре, и до сих пор колебавшаяся цесаревна не на шутку испугалась и стала действовать.

В ночь на 25 ноября 1741 года Елизавета Петровна, надев кавалерийскую кирасу, прекрасная как Афина, села в сани и в сопровождении гренадеров-преображенцев прибыла в Съезжий дом Гренадерской роты Преображенского полка, где находилось около 300 солдат. Гренадеры в ней души не чаяли. Она регулярно отмечала вместе с ними полковые праздники, крестила их детей и там ее всегда ждали.

Подняв серебряный крест, она спросила солдат: "Други мои! Как вы служили отцу моему, то при нынешнем случае и мне послужите верностью вашей!" - обратилась цесаревна к гвардейцам.

"Рады положить души наши за Ваше величество и Отечество наше!" - отвечали они и вместе с прелестной воительницей отправились на Адмиралтейскую площадь, "штурмовать Зимний".

В толпе не было ни одного офицера, Елизавета в первый и последний раз в жизни взяла на себя роль военачальника. Неподалеку от дворца заговорщики оставили сани и пошли к Зимнему пешком. Цесаревне было трудно поспевать за солдатами - она путалась в юбках и вязла в снегу. И тогда, тоже в первый и последний раз в истории переворотов, гренадеры усадили своего полководца на плечи. Так, верхом на своих солдатах, Елизавета и въехала во дворец, чтобы стать императрицей.

Переворот прошел довольно спокойно, хотя все страху натерпелись достаточно. В ту ночь Елизавета Петровна дала клятву: если получится захватить престол, она за свою жизнь не подпишет ни единого смертного приговора. Императрица сдержала свое слово.

Пока новая императрица принимала поздравления, возбуждённые успехом переворота преображенцы отправились по домам ко всем высшим сановникам. Фельдмаршала Ивана Юрьевича Трубецкого грубо разбудили среди ночи и без обиняков спросили, какой государыне он служит. Старый царедворец не потерял присутствия духа и ответил: "Служу ныне правящей государыне!", не называя при этом её имени. Ответ преображенцев вполне удовлетворил...

На следующий день вышел манифест о восшествии «Елисавет I» на престол. В нем говорилось, что предыдущие царствования окончательно разорили Россию, что народ русский притесняется врагами веры Христовой и посему страдает и что Елизавета избавит его от унижения и чужеземного засилья.

Дворцовый переворот 1741 года открыл так называемую «Эпоху государственных переворотов» в России и явился естественным, если даже не вполне закономерным следствием десятилетнего царствования Императрицы Анны Иоанновны, фактически передавшей бразды правления страной выходцам из Митавы и вообще иноземцам, снискавшими в России дурную славу. Таков был знаменитый фаворит Императрицы Эрнст-Иоганн Бирон (1690 – 1772), по имени которого это десятилетие и стало впоследствии называться «Бироновщиной», таково было и его ближайшее окружение. В числе последних обычно называют братьев Левенвольде, участвовавших в возведении Анны Иоанновны на престол. Один из них, Карл-Густав, в течение первого года же нового царствования добился расширения прав остзейского дворянства, ему же предусмотрительно доверили формирование лейб-гвардии Измайловского полка и одного из конных полков с офицерами из тех же остзейских немцев. Во главе русской армии встали всё те же немцы – Миних и Ласси.
Впрочем, тотальный шпионаж и доносительство, возведённые в это время едва ли не в ранг государственной политики, многоходовые дворцовые интриги, а за ними политический террор и репрессии организовывались и всецело поддерживались людьми, в окружение временщика Бирона как будто не входившими. Таковыми были родственник Императрицы граф С.А. Салтыков, бывшие сподвижники Петра Первого Феофан Прокопович, графа Остерман, камергер Татищев и другие. В результате всех этих доносов и интриг, направленных против старой русской знати, пострадали – т. е. были казнены, отправлены в заключение или сосланы – князья Долгорукие, Голицыны (одного из которых низвели в придворные шуты), Черкасские, Юсуповы и другие. Всех сосланных в Сибирь в течение этих десяти лет насчитывались свыше 20 000 человек, из них 5 000 полагались впоследствии без вести пропавшими.
Самой же Императрице, по примеру покойной своей матери окружившей себя шутами и многочисленными карлами, дураками и дурами (т. е. карликами и юродивыми обоего пола), как представляется, не было и дела до того, что творилось у неё за спиной, да и вообще в её разоряемом иноземцами Отечестве. Оттого-то и содержание двора при Анне Иоанновне, сообщает нам анонимный автор начала XX столетия, обходилось казне впятеро дороже, чем при Петре Первом. И, как отмечали в 1730-х гг. иностранные послы, «при неслыханной роскоши двора в казне не было ни гроша, а потому никому ничего не платят». А наиболее ярким примером, апофеозом «нецелевого использования» государственных средств этого времени следует, наверное, считать курьёзную, шутовскую в прямом смысле слова свадьбу князя-вероотступника М.А. Голицына и одной из приживалок Императрицы калмычки А.И. Бужениновой в специально построенном для этой цели на Неве «Ледяном доме», имевшей место зимой 1739 – 1740 гг.
Одним словом, государственный переворот в таких условиях притеснения русских и вообще всего русского, в условиях разорения государственной казны был просто неизбежен. Тем более, что у противников Бирона и его режима был и готовый кандидат на престол – незамужняя дочь Петра Первого цесаревна Елизавета Петровна, которой в 1740 году шёл уже 31 год. Понятно, что о её крестьянских корнях (да к тому же ещё и лифляндских) и тёмном прошлом её матери (до того, как та стала любовницей сначала Шереметева, затем Меньшикова, и только потом самого Петра) сторонники Елизаветы либо не желали думать, либо, в абсолютном большинстве своём, просто не знали. А для не столь уж юной – и, заметим, незаконнорожденной – Елизаветы само имя Петра Великого служило надёжным пропуском в высшие эшелоны государственной власти и, рано или поздно, при желании и известной доли расторопности, должно было открыть дорогу к трону.
Положение Бирона, разошедшегося «по принципиальным соображениям» с Остерманом (получавшим на разных должностях до 100 000 рублей ежегодно), ещё более усугубилось и стало весьма шатким со смертью Анны Иоанновны, последовавшей вечером 17 (28) октября 1740 г.
Вопрос о престолонаследии был решён покойной Императрицей ещё в первые годы её царствования, а с рождением у её родной племянницы Анны Леопольдовны 12 (23) августа 1740 г. сына, наречённого при крещении Иоанном, оставалось только официально провозгласить его наследником престола, что, разумеется, и было сделано. Накануне смерти Императрицы вернувшимся из Копенгагена новоиспечённым действительным тайным советником А.П. Бестужевым-Рюминым (его назначение в Кабинет состоялось в марте 1740 г., и он был нужен Бирону в качестве противовеса Остерману) была составлена так называемая «позитивная декларация», предназначавшаяся для подписания сановниками первых 4-х классов (Табели о рангах). Суть этой декларации сводилась к тому, что все они-де желают видеть регентом Иоанна Антоновича именно Бирона. А 16 (27) октября, за сутки до своей смерти, Императрица подписала бумагу о назначении Иоанна наследником, Бирона же – регентом.
Однако после недолгих колебаний матери наследника, при посредничестве фельдмаршала Миниха, в ночь с 8 (19) на 9 (20) ноября 1740 г. Бирон был арестован, а Анна Леопольдовна провозглашена великой княгиней и правительницей государства. С этой самой минуты перед Анной Леопольдовной, урождённой принцессой Мекленбургской, явно замаячил призрак русского трона. Однако, как писал много позже в своих мемуарах граф Ф. Г. Головкин (1768 – 1823), будучи женщиной без характера, она опиралась, «с одной стороны, на герцога Ульриха, своего мужа, в чине генералиссимуса, но без власти и без дарования, а с другой стороны, на графа Линара, саксонского посланника, своего любимца, которые не знали ни страны, ни ее обычаев, ни духа народа, ни его языка, и поэтому не могли управлять Россией».
Заботы о делах государственного управления легли, таким образом, на плечи вице-канцлера графа М.Г. Головкина, который придерживался того мнения, что правительнице следует как можно скорее отправиться в Первопрестольную, чтобы быть там вместе с сыном помазанной на царство. В его намерения входило также приглашение в эту поездку и честолюбивой младшей дочери Петра, живого символа русской национальной государственности, которую предполагалось на второй же день поездки заключить в монастырь. (После воцарения Елизаветы Головкин предан был суду, признан виновным в государственной измене и приговорён к смерти. Вскорости, однако, приговор этот был заменен на вечную ссылку в одно из самых глухих местечек Якутии, где он и скончался в 1754 г.)
Мысль о заключении Елизаветы в монастырь вице-канцлер Головкин после долгих устных увещеваний Анны Леопольдовны имел неосторожность изложить на бумаге, которую отправил во дворец с доверенным лицом, неким Юрием Грюнштейном, бывшим торговцем ювелирными изделиями из Дрездена, состоявшим на русской службе. Однако Грюнштейн был подкуплен, и начал с того, что передал пакет цесаревне. (Его предательство было впоследствии вознаграждено потомственным дворянством и 927 душами крепостных.) Ознакомившись с содержанием пакета, Елизавета снова тщательно его запечатала и отправила Анне Леопольдовне. После этого Анна Леопольдовна, наконец, согласилась с доводами вице-канцлера, и отъезд был решён. Вместе с тем, было решено прежде отпраздновать в Петербурге день святой Екатерины, именины её дочери. Это обстоятельство и дало заговорщикам время помешать проекту Головкина, и первая в русской истории дворцовая революция разразилась в самый канун праздника, в ночь на 25 ноября (6 декабря) 1741 г., в условиях, когда авторитет власти Анны Леопольдовны окончательно рухнул.
Кстати, дипломатическую и финансовую поддержку перевороту, подготовка которого быстро стала секретом полишинеля, обеспечивал маркиз де Шетарди, французский посланник в Петербурге, долго интриговавший в своё время против Бирона и его партии, а затем против Остермана, Миниха и самой Анны Леопольдовны, ненавидевших Францию и французов и придерживавшихся идеи союза России с Австрией. Елизавета же, напротив, симпатизировала всему французскому.
В ночь на 25 ноября (6 декабря) 1741 г. Елизавета в сопровождении давно сочувствовавшего ей лейб-медика Лестока (связанного с Шетарди) и своего учителя танцев Шварца прибыла в казармы славного детища Петра Первого лейб-гвардии Преображенского полка и после пламенного воззвания повела за собой в Зимний дворец гренадерскую роту этого полка. За ней последовали 308 гвардейцев (некоторые источники, однако, называют 300 гренадер и 64 «заротных» чинов), вскоре после переворота удостоившихся почётного звания Лейб-компании. В Зимний дворец гвардейцы прошли без всякого сопротивления со стороны караула, и Елизавета Петровна (которую из-за глубокого уже снега разгоряченные гвардейцы внесли во дворец на своих плечах), при поддержке своего ближайшего окружения, провозгласила себя новой Императрицей.
Судя по всему, на арест Анны Леопольдовны, Антона-Ульриха и лиц, им сочувствующих (Миних, фрейлина правительницы Юлия Менгден и другие) ушло не больше десяти-пятнадцати минут, а вот с арестом Императора-младенца пришлось подождать около часа, пока он не проснулся – таково было указание Елизаветы. Кроме того, впоследствии выяснилось, что в суматохе гвардейцы уронили на пол четырёхмесячную дочь Анны Леопольдовны Екатерину на пол, в результате чего она оглохла.
Так начиналось царствование той, что восшествие на престол состоялось «по законному праву, по близости крови к самодержавным … родителям»…

Подготовка заговора

Переворот этот не был ни для кого неожиданностью. Cлухи о нём расходились по столице и стали достоянием правительства. Нити заговора не распространялись в сердце высшего общества, и круг сторонников Елизаветы ограничивался в основном «кавалерами» её двора. В подготовке переворота участвовали те, кто станут опорой Елизаветы в годы её правления, лейб-медик И. Г. Лесток , её фаворит А. Г. Разумовский , а также братья Александр и Пётр Шуваловы и М. И. Воронцов . Руководителями заговора являлись Лесток и сама Елизавета.

Дипломатическую и финансовую поддержку заговору обеспечивал французский посланник маркиз де Шетарди . Французское правительство не устраивало то, что глава русской дипломатии А. И. Остерман твёрдо держался австро-русского альянса. Накануне неизбежной войны за австрийское наследство французы стремились разрушить австро-русскую смычку. Кроме того, давние союзные отношения со Швецией вынуждали французов действовать в шведских интересах в условиях разгоравшейся русско-шведской войны . Шведы же считали, что неразбериха, порождённая в Петербурге государственным переворотом, неизбежно ослабит позиции русских.

Центром движения в пользу дочери Петра I стали казармы гвардейского Преображенского полка . Немало потрудилась для завоевания симпатий гвардейцев и сама цесаревна. Она часто проводила время в казармах «без этикета и церемоний», одаривала гвардейцев деньгами и крестила их детей. Солдаты не называли её иначе, как «матушка». Она в свою очередь называла их «дети мои».

24 ноября 1741 года, в 23 часа, Елизавета получила сообщение, что гвардейцы готовы поддержать её «революцию». Лесток послал двух наблюдателей к Остерману и Миниху разузнать, не забили ли там тревоги. Ничего подозрительного они не заметили. Сам Лесток отправился в Зимний дворец .

Вернувшись к Елизавете, Лесток нашел её молящейся перед иконой Богоматери. Впоследствии было высказано предположение, что именно в эту минуту она дала обет отменить смертную казнь , в случае удачи опасного предприятия.

В соседней комнате собрались все её приближенные Разумовский, братья Шуваловы, Михаил Воронцов , принц Гессен‑Гомбургский , его жена Анастасия Трубецкая и родные цесаревны: Василий Салтыков (дядя Анны Иоанновны), её кузены Скавронские , Ефимовские и Гендриковы .

Цесаревна надела кавалерийскую кирасу , села в сани и по темным и заснеженным улицам столицы поехала в казармы Преображенского полка. Там она обратилась к своим приверженцам со словами, которые по-разному воспроизводят в исторических сочинениях: «Други мои! Как вы служили отцу моему, то при нынешнем случае и мне послужите верностью вашею!» или: «Ребята! Вы знаете, чья я дочь, ступайте за мной». Гвардейцы отвечали: «Матушка, мы готовы, мы их всех убьем». Елизавета возразила: «Если вы хотите поступать таким образом, то я не пойду с вами». Понимая, что ненависть её сторонников обращена против иностранцев, она сразу же объявила, что «берет всех этих иноземцев под свое особое покровительство». Она взяла крест, встала на колени, а за нею и все присутствующие, и сказала; «Клянусь умереть за вас, клянетесь ли вы умереть за меня?» «Клянемся!!!», - прогремела толпа.

Арест брауншвейгского семейства

Выйдя из саней на Адмиралтейской площади, Елизавета в сопровождении трехсот солдат направилась к Зимнему дворцу. Солдаты нервничали, спешили, цесаревна с трудом шла по снегу. Тогда гренадеры подхватили её на свои широкие плечи и внесли в Зимний дворец . Все входы и выходы тут же были перекрыты, караул сразу же перешел на сторону мятежников. Гренадеры устремились в императорские апартаменты на втором этаже. Солдаты разбудили и арестовали Анну Леопольдовну и её мужа Антона Ульриха .

Шетарди в своем донесении во Францию отмечал: «Найдя великую княгиню правительницу в постели и фрейлину Менгден , лежавшую около неё, принцесса [Елизавета] объявила первой об аресте. Великая княгиня тотчас подчинилась её повелениям и стала заклинать её не причинять насилия ни ей с семейством, ни фрейлине Менгден, которую она очень желала сохранить при себе. Новая императрица обещала ей это» Миних, которого примерно в те же минуты невежливо разбудили и даже побили мятежники, писал, что, ворвавшись в спальню правительницы, Елизавета произнесла банальную фразу: «Сестрица, пора вставать!» Кроме этих версий, есть и другие. Авторы их считают, что, заняв дворец, Елизавета послала Лестока и Воронцова с солдатами на «штурм» спальни правительницы и сама при аресте племянницы не присутствовала.

Анна Леопольдовна с Антоном Ульрихом спустились из апартаментов на улицу, сели в приготовленные для них сани и позволили увезти себя из Зимнего дворца. Однако не все прошло гладко при «аресте» годовалого императора. Солдатам был дан строгий приказ не поднимать шума и взять ребёнка только тогда, когда он проснется. Около часа они молча простояли у колыбели, пока мальчик не открыл глаза и не закричал от страха при виде гренадеров. Кроме того, в суматохе сборов в спальне уронили на пол четырёхмесячную сестру императора, принцессу Екатерину Антоновну . Как выяснилось впоследствии, от этого удара она оглохла.

Императора Ивана Антоновича принесли Елизавете, и она, взяв его на руки, якобы проговорила: «Малютка, ты ни в чём не виноват!» Что делать с младенцем и его семьей, никто толком не знал. Так с ребёнком на руках Елизавета поехала в свой дворец. Вернувшись домой, она направила во все концы города гренадер, в первую очередь, в места расположения войск, откуда они привезли новой государыне полковые знамена. За всеми вельможами послали курьеров с приказанием немедленно явиться во дворец.

Манифест о вступлении на престол

Коронационная процессия

К утру 25 ноября 1741 года были готовы форма присяги и манифест, в котором провозглашалось, что Елизавета I Петровна вступила на престол «по законному праву, по близости крови к самодержавным.. родителям» . Над этими документами потрудились назначенный канцлером князь A.M. Черкасский , секретарь Бреверн и новый глава русской дипломатии А. П. Бестужев‑Рюмин .

Вызванные и построенные у Зимнего дворца полки принесли присягу. Солдаты прикладывались сначала к Евангелию и кресту, потом подходили к праздничной чарке. Под приветственные крики «Виват», залпы салютов с бастионов Адмиралтейской и Петропавловской крепостей Елизавета торжественно и чинно проследовала в свою резиденцию.

28 ноября был издан второй манифест, в котором право дочери Петра I на российскую корону подкреплялось ссылкой на завещание Екатерины I . Иван Антонович был объявлен незаконным государем, не имевшим «никакой уже ко всероссийскому престолу принадлежащей претензии, линии и права» . Монеты с его изображением были изъяты из обращения, а множество листов с присягой на верность ему публично сожжены на площадях «при барабанном бое».

Для личной охраны императрицы на случай попыток перехватить у неё бразды верховного правления в декабре 1741 года была учреждена особая лейб-компания . Наиболее могущественные люди предыдущего правления - Миних , Левенвольде и Остерман - были приговорены к смертной казни, заменённой ссылкой в Сибирь - дабы показать Европе терпимость новой самодержицы. Брауншвейгское семейство было выслано в Европу, но по дороге задержано в Риге до окончательного решения их участи.

Wikimedia Foundation . 2010 .

• Дворцовый переворот (значения)
• Дворцовый переворот 1762 года

Смотреть что такое "Дворцовый переворот 1741 года" в других словарях:

Елизавета Петровна - Елизавета I Петровна … Википедия

Шетарди, Жак-Иоахим Тротти - Жак Иоахим (Жоакен) Тротти, маркиз де ла Шетарди (фр. Jacques Joachim Trotti marquis de la Chétardie; 3 октября 1705(17051003) 1 января 1759) французский дипломат и генерал, который в качестве француз … Википедия

Лейб-кампания - Стиль этой статьи неэнциклопедичен или нарушает нормы русского языка. Статью следует исправить согласно стилистическим правилам Википедии … Википедия

Пётр III - Фёдорович … Википедия

ШЛЯПЫ - (партия «шляп»), шведская политическая партия, ведущая консервативно дворянская группировка середины 18 века. Партия «шляп» образовалась в 1730 х годах и представляла интересы части дворянства и верхушки буржуазии, особенно столичной. Ее… … Энциклопедический словарь

Дворцовые перевороты - Дворцовый переворот это захват политической власти в России XVIII столетия, имеющий причиной отсутствие чётких правил наследования престола, сопровождающийся борьбой придворных группировок и совершающийся, как правило, при содействии гвардейских … Википедия

Ломоносов, Михаил Васильевич - — ученый и писатель, действительный член Российской Академии Наук, профессор химии С. Петербургского университета; родился в дер. Денисовке, Архангельской губ., 8 ноября 1711 г., скончался в С. Петербурге 4 апреля 1765 года. В настоящее… … Большая биографическая энциклопедия

§ 3. Дворцовый переворот 1741 г. Воцарение Елизаветы Петровны

17 октября 1740 г. умерла Анна Иоанновна. Наследником престола был объявлен сын Анны Леопольдовны и герцога Антона-Ульриха Брауншвейгского грудной младенец Иван Антонович, регентом при нем Бирон. В ночь на 9 ноября 1740 г. Бирон был свергнут Минихом и отправлен в сибирский город Пелым, регентство перешло к родителям Ивана Антоновича. Между тем в русской армии (прежде всего в гвардии) зрел заговор в пользу младшей дочери Петра I – Елизаветы.

Восшествие на престол Елизаветы Петровны (1741–1761) было подготовлено всем ходом предшествующих событий. Бироновщина, долголетнее преобладание в высших сферах управления и в армии выходцев из немецких государств, преследование тех, кто открыто протестовал против этого или был под подозрением – все это вызвало недовольство в среде русского дворянства и, прежде всего, в гвардейских полках, где служила наиболее энергичная часть дворянской молодежи. Гвардейские полки находились в сердце государства, в Петербурге, несли службу при императорском дворе, охраняя венценосную особу. Это была организованная военная сила в самом центре столицы. Как правило, командный состав полков назначался из представителей лиц, приближенных к трону. При Анне Иоанновне на эти должности назначались немцы или выдвиженцы немецкой партии, что вызывало возмущение основной массы офицерства, да и рядового состава, в значительной своей части состоявшего из представителей дворянского сословия. И взоры недовольных все чаще останавливались на Елизавете Петровне – «дщери Петра Великого». В ней видели то лицо, которое установит желаемый порядок вещей в высших сферах власти, покончит с национальным унижением. Таким образом, предпосылки государственного переворота во многом обусловлены были мотивами национальными. К тому же, и это облегчало задачу, среди немецкой верхушки, узурпировавшей власть, не было единства. Племянница Анны Ивановны Анна Леопольдовна и ее новорожденный сын Иван Антонович были фигурами номинальными. Подлинное руководство государственными делами первоначально осуществлял Бирон, а после его удаления в ссылку честолюбивый генерал-фельдмаршал Б.Х. Миних, его низвергнувший. Но ему противостояли, претендуя на первое место в управлении государством, А.И. Остерман и его единомышленники. Слабость существующей власти стала одной из главных причин успешного осуществления заговора.

Елизавета Петровна, дочь Петра Великого от его второй супруги Екатерины Алексеевны, родилась в 1709 г. Петр любил своих дочерей и в своей беспокойной жизни постоянно возил их за собой, что не способствовало их воспитанию и образованию. Атмосфера, в которой росла Елизавета, ее окружение, причудливо сочетали и то новое, что было внесено в жизнь реформами преобразователя, и черты старины. Даже по меркам своего времени она получила образование самое поверхностное и могла гордиться разве тем, что говорила пофранцузски как на родном языке, и при Дворе никто не мог с ней соперничать в танцах. Природный ум и энергия соединялись в ней с отвращением к серьезному, систематическому труду. Высокая, статная с изумительным цветом кожи, с румяным круглым лицом, приветливая и простая в обращении, она производила чарующее впечатление на окружающих, любила наряды и увеселения и вместе с тем была религиозна до набожности.

Смерть Петра, не оставившего завещания, круто изменила ее жизнь. Она становится заметной фигурой в борьбе за трон, где лица и группировки, стремившиеся к власти, рассматривали ее то как опасную соперницу своих креатур, то как персону, воцарение которой поставит их у руля правления, откроет доступ к чинам и богатству.

Елизавета чуть было не стала невестой своего племянника, императора Петра II. Стремясь от нее избавиться, ее сватали не только за представителей правящих династий Европы, но и за сына персидского шаха Надира. Ее браку с принцем Карлом Голштинским помешала только внезапная смерть жениха. В годы царствования Анны Ивановны Елизавета была удалена от Двора, отстранена от участия в политической жизни. Выделяемые ей средства заставляли вести жизнь самую скромную, к тому же она проводила свое время «не назидательно». Среди ее окружения был Алексей Разумовский, из певчих, сын простого казака, с которым, как говорили, она была тайно повенчана.

После падения Бирона и объявления Анны Леопольдовны регентшей при малолетнем сыне положение Елизаветы Петровны еще более ухудшилось. Б.Х. Миних и А.И. Остерман, сосредоточившие в своих руках всю полноту власти, не скрывали враждебного к ней отношения. В условиях непопулярности царствующей персоны, Елизавета представляла собой реальную угрозу власти, поэтому к ней приставили соглядатаев. Вновь стало реальностью ее замужество. На этот раз речь шла о представителе одного из захудалых немецких княжеств. При этом она должна была отказаться от претензий на российскую корону. Елизавета осознавала, что ее положение является критическим, что тем или иным способом она будет устранена, противодействовать этому было необходимо. Таким образом, и сама Елизавета, и российское дворянство, которое воспринимало ее как достойную преемницу престола, были недовольны засильем немцев и готовы к осуществлению правительственного переворота.

Подготовка заговора имела ту особенность, что самое активное участие в нем приняли послы иностранных держав – Швеции и Франции, чьи правительства были недовольны пропрусской ориентацией внешней политики России. Обстановка была столь напряженной, что о предстоящем перевороте как о неизбежности говорили почти открыто. Однако другая сторона, по-видимому, недооценивала степень опасности.

На рауте 25 ноября 1741 г. Анна Леопольдовна обратилась к Елизавете с вопросом: «Правда ли, сестрица, что Вы замышляете против меня заговор»? Стало очевидным: медлить нельзя. Однако Елизавета колебалась: в случае неудачи последствия могли оказаться самыми тяжелыми. Есть сведения, что ее посетил посол Франции маркиз Де-Шетарди и показал два рисунка. На одном она была изображена в темнице, на другом – в царской короне.

События развернулись в ночь на 27 ноября 1741 г. Гренадерская рота Преображенского полка провозгласила царствующей персоной Елизавету Петровну. Правительнице Анне Леопольдовне вместе с сыном разрешили поначалу выехать за границу, но затем последовал приказ отправить их в ссылку на север – в Холмогоры. Позже бывший император Иван VI Антонович был заключен в Шлиссельбургскую крепость и в 1764 г. был убит при попытке его освободить.

Новая царствующая персона прежде всего поспешила обосновать необходимость переворота и свои права на корону. В манифесте, изданном в день переворота, провозглашалось, что содеянное было необходимо для предотвращения в государстве потрясений и осуществлено по «единогласной» просьбе всех верноподданных, что восшествие на престол осуществлено было по законному праву близости крови с великими предками. По-видимому, составителям манифеста этой мотивировки показалось недостаточно. Через три дня последовал еще один манифест, где уже обстоятельно эти права разъяснялись. Права эти, «преступно попранные теми, кто призвал к власти угодных лиц», обосновывались завещанием Екатерины I, которое и было ими сокрыто, что стало главным пунктом обвинения для Остермана, Миниха и Левенвольда.

Участники переворота были по-царски награждены. Офицерам и солдатам выдана была денежная сумма, равная одной трети годового жалованья. Гренадерская рота Преображенского полка получила наименование «лейб-компании» (личной ротой), и капитаном ее

провозгласила себя сама императрица. Не только офицеры, но и рядовые лейб-компании пожалованы были в потомственное дворянство. В гербы их внесена надпись: «За верность и ревность». Им пожалованы были также деревни из отписных имений тех лиц, которые подверглись опале.

Внутренняя политика

Воцарившись, Елизавета Петровна провозгласила о своем стремлении возвратиться к «началам Петра». Последовали соответственные преобразования в правительственном аппарате. После дворцового переворота 1741 г. Кабинет министров был упразднен, Сенату были возвращены все прежние его права. В него вошли сторонники Елизаветы, представлявшие русское дворянство. Вновь став высшим органом управления, Сенат сосредото-

чился, главным образом, на законодательной деятельности. Им было подготовлено 4 /5 всех

законов (указов Сената), введенных в империи с 1741 по конец 1761 г., именные указы (1 /5 законов) также составлялись и рассматривались в Сенате до подписания их императрицей. Вместе с тем при императрице вскоре после ее восшествия на престол возник не имевший никакого формального статуса совет из доверенных лиц и фаворитов – братьев Шуваловых и Воронцовых, А.П. Бестужева-Рюмина, А.Г. Разумовского (тайного мужа Елизаветы Петровны), выполнявший роль правительства и влиявший и на работу Сената. В государственных учреждениях по мере укрепления абсолютистского режима увеличивалось значение личного начала при принятии решений в противовес принципам коллегиальности. К середине XVIII в. сформировалась сильная бюрократия (чиновничество), усилилась централизация власти.

14 мая 1756 г. была учреждена Конференция при высочайшем дворе, в которой первоначально обсуждались вопросы ведения военных операций в начавшейся Семилетней войне и проблемы международной политики, но вскоре она сосредоточила в своих руках и внутреннее управление, имея право направлять в Сенат свои указания (в форме «протоколов», «экстрактов»); в качестве правительствующего органа восстановленный Сенат, «как это установлено было Петром», претерпел значительные изменения. Его полномочия оказались теперь значительно шире. При Петре I Сенат был органом административным. При Елизавете ему дана была законодательная инициатива: его распоряжением раздавались чины, деньги, жаловались деревни и проч., «утесняя здесь иные учреждения». Позднее Екатерина II скажет, что наделение Сената столь широкими полномочиями стало следствием «неприлежания царствующей персоны к делам» и стремлением к полноте власти лиц из ее окружения. И, действительно, лишь в первое время после восшествия на трон Елизавета Петровна посетила несколько заседаний Сената, но затем от государственных дел почти устранилась. Должностные лица неделями, а то и месяцами ждали случая, чтобы получить подпись под срочным указом: одно упоминание о делах вызывало в ней чувство раздражения. Но с тем большим увлечением она предавалась увеселениям и придворным балам.

Вместе с этим ей в большой степени присуще было чувство милосердия: она отказалась утвердить проект жестокого уголовного кодекса, фактически отменила смертную казнь, приказала изыскать возможность понизить цену на соль, высокая цена которой справедливо рассматривалась бедными слоями населения как налог, по тяжести равнозначный подушной подати, и только смерть императрицы помешала осуществить эту меру.

Чем меньше Елизавета Петровна уделяла внимания государственным делам, тем большую роль играли в управлении государством лица из ее окружения. Среди них выделялись две крупные фигуры: Алексей Петрович Бестужев-Рюмин, возвращенный ею из ссылки, и Петр Иванович Шувалов.

А.П. Бестужев-Рюмин, ко времени восшествия Елизаветы ему было около 50 лет, успел пройти долгий путь на государственной службе. Один из тех, кто был замечен и выдвинут Петром I, он получил блестящее образование за границей, где приобрел обширные знания во многих областях, но, прежде всего, в сфере международных отношений. Его дипломатическая служба протекала в Германии, Англии, Голландии и Дании. Он становится профессиональным дипломатом самого высокого уровня, отлично знающим политическую жизнь Европы. Профессия, время и перипетии судьбы в немалой степени способствовали формированию его характера. Наделенный трезвым умом, изворотливый, обладающий твердой волей, он умел проводить свою линию невзирая ни на какие препятствия, умело лавируя между враждующими группировками. Верный в дружбе и беспощадный к врагам, которых у него было предостаточно, чему способствовали высокое положение канцлера и влияние при Дворе, он в полной мере испытал переменчивость фортуны своего времени. После смерти Петра впал в немилость, а приверженность к Бирону была вознаграждена получением одной из самых высоких должностей в империи – он руководил внешней политикой. Падение патрона чуть было не привело его на плаху. Возвращенный из ссылки Елизаветой, которая питала к нему доверие, он был в числе немногих, кто оказал ей поддержку в тяжелое для нее время. Теперь, поставленный во главе внешней политики России, он оставался на этом посту в течение почти двух десятилетий.

Петр Иванович Шувалов при недостатке в образовании отличался завидной инициативой во многих сферах государственной деятельности, но, прежде всего, в области экономики и финансов. Он был автором многочисленных проектов, большая часть которых так

и не была осуществлена ввиду их полной несостоятельности. Так, например, для транспортировки соли, добываемой на озере Эльтон, к Волге он предложил проложить трубу длиною более ста верст, поставив мощные насосы и т. д.

Его брат, Иван Иванович Шувалов, один из фаворитов Елизаветы, имея в силу этого большие возможности, стал крупнейшим меценатом, много сделавшим для развития науки

и искусства.

Таков был неполный перечень тех, кто олицетворял новое царствование и в силу обстоятельств вершил государственными делами.

Придя к власти, царствующая персона и ее окружение должны были решать назревшие проблемы государственной жизни. Одна из главных касалась финансов. Они находились в катастрофическом положении, что было следствием потрясений, вызванных петровскими реформами, долгой войной, расточительством преемников Петра, господством временщиков. Но и в этих обстоятельствах в новом правительстве было понимание, что главный источник поступления в казну – крестьянское хозяйство, обремененное подушной податью, повинностями в пользу помещика, находясь в тяжелом состоянии, не могло быть надежной основой финансового благополучия. В этих условиях на первый план выступила идея повышения налогов косвенных. Проблема эта была не нова, так же как и пути ее решения. Суть заключалась в следующем: на предметы потребления, которые были необходимы в повседневном обиходе, при продаже накладывался акциз – пошлина, которая и следовала в казну. В этом случае плательщиками оказывались не только крестьяне, но и другие слои населения. Этим широко пользовался не только Петр I, но и его предшественники. Традиционно такими товарами являлись, прежде всего, вино, соль и табак.

Инициатором повышения налогов на эти предметы выступил упомянутый П.И. Шувалов. Однако в Сенате, который рассматривал этот вопрос, особую озабоченность вызвало предполагаемое повышение стоимости соли, продукта необходимого, что главной своей тяжестью ложилось на малоимущие слои населения и прежде всего на крестьянство. Сенат не одобрил это предложение. Тогда П.И. Шувалов выдвинул компромиссное решение: цена соли все-таки повышалась, но одновременно несколько снижался размер подушной подати.

В этом варианте предложение прошло. Подушная подать действительно в течение нескольких лет оставалась несколько сниженной, но из-за недостатка денег в казне вскоре вновь была повышена. Однако высокая цена соли осталась без изменений.