Аль-Андалус - название, под которым была известна Мусульманская Испания - территория Пиренейского полуострова во времена мусульманского владычества в Средние века (711-1492).

Иногда применялось как общее обозначение всех государств региона, независимо от их религиозно-политической принадлежности.

Этимологически не вполне надёжно связывается с именем народа вандалов, некогда обитавших на этой территории; от него происходит испанское название Андалусия, закрепившееся за землями Южной Испании, составлявшими ядро крупнейших мусульманских государств полуострова.

Последним мусульманским государством на территории Испании был Гранадский эмират, покорённый христианами в 1492 г.

В XV в. Реконкиста была завершена и христиане начали вторжение в мусульманские территории северной Африки, а также начали исследование Америки и Азии.

История

После вторжения арабов и берберов и падения королевства вестготов (битва при Гвадалете 711 г.) Аль-Андалус составлял часть Омейядского халифата, а затем образовал самостоятельное государство - сначала эмират, затем халифат c центром в Кордове.

В 1031 г. халифат распался на множество мелких государств (тайфа).

С подъёмом христианских королевств на севере полуострова название Аль-Андалус всё чаще применялось ко всё уменьшающейся территории, контролируемой мусульманами.

При этом мусульмане составляли не более трети населения мусульманской Испании, в которой проживало значительное количество христиан и иудеев.

Взятие Гранады войсками Католических королей в 1492 г. положило конец последнему исламскому государству на полуострове.

Тем не менее значительное мусульманское население (мориски) сохранялось в Испании до начала ХVII в.

После изгнания морисков и марранов понятие Аль-Андалус окончательно стало историей.

Мировые новости

В начале рамадана 91 года хиджры (июль 710 года) около сотни мусульманских всадников и четыре сотни пехотинцев под командованием бербера Абу Зара Тарифа ибн Малика, вольноотпущенника наместника Африки Мусы ибн Нусайра, высаживаются на небольшом Зеленом острове в Гибралтарском проливе. Позднее этот участок суши будет переименован в честь выдающегося исламского полководца, который первым ступил на него, и станет называться островом Тариф. Эта экспедиция положила начало великой эпохе — завоеванию Испании.

Краткая предыстория военной экспедиции

В 78 году хиджры (697 год) халиф Абдул-Малик ибн Марван назначает Мусу ибн Нусайра правителем Ифрикии (часть Северной Африки). Новый наместник стал первым самостоятельным наместником Ифрикии, независимым от правителей Египта. После ряда походов 87-90 гг по хиджре (706-709 гг.) ему удалось подчинить власти халифа большую часть берберских племен Ифрикии и Магриба и упрочить власть халифа на завоёванных землях. Несмотря на дипломатичную политику в отношении берберских племен Муса ибн Нусайр активно добивался распространения среди них ислама. В результате его усилий многие берберы приняли ислам и вошли в состав мусульманской армии. Самые талантливые и отважные берберы становились предводителями отрядов мусульман. Среди них были и два выдающихся бербера, которыми до Судного Дня будет гордиться вся исламская умма — Тариф ибн Малик и Тарик ибн Зияд, первые покорители Испании. Их имена не только сохранены в сердцах мусульман, но и увековечены в географических названиях (остров и город Тариф названы в честь Тарифа ибн Малика, а Гибралтарский пролив — в честь Тарика ибн Зияда).

Завершив необходимые приготовления в Магрибе, Муса ибн Нусайр направил халифу аль-Валиду послание, прося позволить ему начать завоевание Андалусии. Ответ халифа содержал следующее: “Пусть страна сначала будет разведана отрядами легкой кавалерии! Надо исследовать её и добыть для тебя сведения о том, что в ней есть! Будь благоразумен и не позволяй мусульманам потеряться в океане опасностей и смут!” На это Муса ответил: “Это не океан, а всего лишь узкий канал, берега которого видны невооруженным глазом”. “Тем не менее - ответил ему аль-Валид - даже если так, пусть страна сначала будет разведана.” Поэтому Муса ибн Нусайр послал своего талантливого полководца Тарифа с четырьмя сотнями пехотинцев и сотней всадников с наказом разведать предполагаемое место высадки мусульманских войск в Андалусии.

Военная экспедиция

Тариф и его маленькая армия погрузились на четыре судна и высадились на острове, расположенном вблизи Андалусии и известного под названием Зеленый остров. На этом острове, который ныне называется остров Тарифа, в память о его высадке, предводитель берберов оставался целый день, пока все его люди не вернулись к нему с разведданными. Затем он двинулся дальше и совершил несколько удачных вылазок на материк. Мусульманам удалось захватить несколько пленников и богатые трофеи, после чего они благополучно возвратились обратно. Увидев исламских воинов в целости и сохранности, Муса ибн Нусайр возблагодарил Аллаха за победу, дарованную Его рабам, а когда доставленные пленники рассказали о плодородии и богатстве своей земли, он еще больше укрепился в своем решении вторгнуться в Испанию. Поэтому он призвал своего освобожденного раба, которому доверял важные посты в армии, и назначил командовать другой экспедицией против Андалусии. Его звали Тарик ибн Зияд. Приготовления заняли целый год, и уже в рамадане 92 года хиджры Тарик ибн Зияд высаживается с семью тысячами воинов на побережье Испании. Примечательно, что спустя еще год (и снова в месяце рамадан!) с основными силами мусульман уже вторгается в Андалусию сам Муса ибн Нусайр.

Наступила великая эпоха завоевания Испании, начало которой было положено в знойный летний день месяца рамадан 91 года хиджры…

2 рамадана 702 года хиджры (20 апреля 1303 г.) началась трехдневная битва при Мардж аль-Саффаре (также же известная как битва на равнине Шакхаб) между монгольской армией Газан-хана и мамлюкским войском египетского султана Насира Мухаммада ибн Калавуна. Блестящая победа мусульман в этой знаменитой битве положила конец опустошительным вторжениям монгольских орд в Шам, продолжавшихся шестьдесят лет, и отвела угрозу их вторжения в Египет. Но помимо важнейшей победы мусульман эта битва вошла в историю и по другому поводу. Накануне судьбоносного сражения выдающийся богослов, шейх аль-Ислам Ибн Теймийя, вышедший вместе с войском навстречу врагу, вынес свою знаменитую фетву, в которой он призвал исламских воинов прервать пост рамадана. Впрочем, расскажем обо всем по порядку…

Предыстория

В 1299 году произошло пятое крупное вторжение монгольских орд в Шам, повторявшееся каждое десятилетие, начиная с 1244 года. Напомним, что после разорения монголами Багдада (1258 г.) перестал существовать Аббасидский халифат, что означало конец так называемого Исламского Золотого Века. Падение столицы халифата оказало столь удручающее воздействие на мусульман, что два года спустя монголы без труда захватили Алеппо и Дамаск. Лишь победа мусульман в битве при Айн Джалуте (1260 г.) смогла временно остановить наступление захватчиков, которые затем неоднократно вторгались в Шам, предавая все огню и мечу. Вот и в 1299 году 60-тысячная монгольская армия Газан-хана пересекла Евфрат и захватила Алеппо, а затем соединилась с отрядами армянского царя Хетума II и грузинских князей. Султан Египта встретил армию Газана на северо-востоке от Хомса в местности Вади аль-Хазнадар, где 22 декабря 1299 года произошло генеральное сражение. Войско мусульман, составлявшее ок. 25 тысяч человек, потерпело сокрушительное поражение от 100-тысячного объединенного монголо-христианского войска. Потери мусульман составили почти половину армии, при чем многие из них были убиты лучниками из числа маронитов и друзов. После этого монголы со своими союзниками двинулись на беззащитный Дамаск. В этот критический момент шейх аль-Ислам Ибн Теймийа возглавил делегацию ученых и знати, отправившись на переговоры в ставку Газан-хана в Набаке (рядом с Дамаском). Оговорив условия сдачи города, Ибн Теймийи удалось добиться главного: получить гарантии неприкосновенности жизни мусульман.

В том же году из-за нападения Чагатаидов на Керман и Фарс монгольский хан с основным войском возвратился в Иран, и мамлюки вновь заняли Дамаск. Покончив с Чагатаидами, в 1303 г. Газан-хан решил возвратиться в Сирию, окончательно покорить Шам и подготовить плацдарм для вторжения в Египет. Эту задачу должно было выполнить 80-тысячное монгольское войско под командованием Кутлуга. Как только вести о наступлении монгол достигли жителей Хамы и Алеппо, они бежали вместе со своими правителями в Дамаск. Для защиты города из Египта прибыл отряд под командованием заместителя султана — Бейбарса аль-Джашнакира.

Роль Ибн Теймийи в призыве на джихад против монгол

Ситуация в Дамаске, наполненном беженцами, становилась все более критической: город не мог в одиночку выстоять против монгол. В Дамаске началась паника и жители хотели бежать из него, однако им было строго запрещено покидать город под угрозой смертной казни и конфискации имущества.

Понимая серьезность положения, Бейбарс немедленно отправил послание 18-летнему султану Египта Насиру Мухаммаду Калавуну с просьбой о помощи. Необходимо было убедить главу последнего оплота исламского мира того времени выступить в поход. Для этой миссии жители Шама выбрали шейх аль-Ислама Ибн Теймийу.

Прибыв ко двору султана, шейх вручил тому послание. Однако помня о тяжелом поражении трехлетней давности, Насир Мухаммад колебался. Промедление было смерти подобно, поэтому когда Ибн Теймийя заметил нерешительность султана, он ему сказал свои знаменитые слова: «Если ты повернешься спиной к Шаму, то мы назначим там своего султана, который сможет защитить его жителей и властвовать в мирные дни». Эти слова шейха побудили Насира Мухаммада незамедлительно выступить в поход.

В этот год наступление священного месяца рамадан совпало с пятницей. Все жители Дамаска собрались в соборной мечети и ее окрестностях для проведения молитвы-таравих и обращения к Аллаху с мольбами о помощи. И Всеслышащий Аллах ответил на их мольбу.

В субботу 2 рамадана мамлюкское войско прибыло к Дамаску. Жители города ликовали, а его правители тут же поспешили поприветствовать султана. Но не успели они встретиться, как правителю Египта доставили срочное послание о приближении монгол, которые находились всего лишь в 40 км от города. Султан вместе с другими военачальниками принял решение немедленно двинуться навстречу монголам, не дожидаясь, пока те дойдут до стен Дамаска. Не успев отдохнуть после изнурительного похода, постящиеся воины тут же снова облачились в доспехи. И здесь произошло знаменательное событие. Опасаясь, что в случае соблюдения поста во время битвы исламская армия будет обессилена и не сможет противостоять полчищам монгол, шейх аль-Ислам вынес фетву, которая гласила о необходимости прервать пост. Он сослался в своей фетве на пример из жизни пророка Мухаммада, мир ему и благословения Аллаха, который также приказал своим сподвижникам прервать пост во время похода для освобождения Мекки от язычников в 630 году. Авторитет Ибн Теймийи среди мусульманского войска был чрезвычайно высок, и все они во главе с султаном безоговорочно приняли эту фетву.

В сопровождении чтецов Корана и ученых, воодушевлявших воинов на джихад, султан двинулся в путь. В этот момент аббасидский халиф аль-Мустакфи би-Ллях, находившийся в гуще солдат рядом с султаном, воскликнул: «О борцы за веру! Не обращайте внимание на то, что может произойти с султаном! Сражайтесь за ваших жен и за религию вашего пророка, мир ему и благословения Аллаха!» Здесь следует отметить, что вместе с мамлюками на битву вышли все жители Дамаска, которые могли держать оружие, включая женщин и подростков. На равнине Мардж аль-Саффар должна была состояться решающая битва. Весь исламский мир, затаив дыхание, ждал исхода этого сражения.

К берегам древней Иберии - Гесперии - приплыл когда-то Геракл за золотыми яблоками, и именно он, если доверять легенде, основал древнейший город Европы...

Вслед за тройкой в Андалусию...

Древние страны, история которых идет «от первого плача и первого поцелуя», неизбежно подчинены мистике числа три. Расположение большинства языческих святилищ и дольменов задано принципом троичности, христианские памятники несут на себе печать Троицы. Коррида - уникальное искусство Испании, вымерена троичными циклами: три матадора, три «акта» в каждом бою. Тексты канте хондо - глубинного пения андалусских цыган - чаще всего состоят из трех строк. Да и в историях, в них «выпетых» (как и в самой жизни) чаще всего три персонажа: он, она и третий (соперник, смерть, луна или просто тайна). Внимательный путешественник продолжит список и, может быть, вспомнит, играя в казино на курортах Коста дель Соль, о «тройке, семерке и тузе». Мы же взглянем сквозь призму тройки на карту Испании.

Территория Испании невелика - 504 тысячи кв. км (со всеми островами, включая Канарские) - незавидный осколок грандиозной империи, над которой когда-то «не заходило солнце», но по насыщенности ее хватило бы на десятки разных государств. У каждой провинции свое лицо, и каждая претендует на то, что именно это «лицо» и есть Испания, но главных претендентов три: Мадрид, Барселона и Юг - Андалусия, куда мы и держим путь...

Мистическая власть тройки здесь не заканчивается. В самой Андалусии три центра - Севилья, Гранада и Кордова, а в смешении культур, из которого родилась Андалусия, главными были три «струи»: восток, цыгане и христианская культура Иберийского полуострова. К берегам древней Иберии - Гесперии - приплыл когда-то Геракл за золотыми яблоками, и именно он, если доверять легенде, основал древнейший город Европы - Кадис, которому уже 3 тысячи лет. Сейчас это процветающий центр одной из андалусских провинций и крупнейший порт, у которого в Андалусии всего лишь два соперника - Малага и Атъмерия. Тройка остается вездесущей, правда, провинций в Андалусии восемь, хотя и восьмерка - всего лишь две тройки в зеркальной проекции...

В Андалусии сейчас 6 с половиной миллионов жителей на 90 тыс. кв. км (чуть меньше Португалии). В одно целое восемь составляющих ее провинций были объединены лишь в XIX веке после Реконкисты и до сих пор Альмерия, Гранада, Хаэн, Кордова, Малага, Кадис, Севилья и Уэльва (названные именами столиц) оспаривают пальму первенства в исконности и «андалусскости»...

Арабская красавица с цыганской кровью

Так назвал Андалусию один из знаменитых поэтов. Мнение поэтов менее знаменитых вы наверняка услышите, если вам придется посетить эти благодатные места. Дело в том, что в Андалусии каждый второй (если не каждый первый) - поэт.

Вся Испания - смешение кровей и культур, но в Андалусии «замес» самый густой. Это финикийцы, греки, римляне, вандалы, цыгане, мавры... Государство Тартесс, основанное древнейшими поселенцами низовий Гвадалквивира упоминалось уже в Ветхом Завете. До сих пор голоса древних цивилизаций слышатся в названиях андалусских городов: Малага - от древнеиберийского слова «мала-ка» - «холм, покрытый пастбищами»,

Альмерия - арабская Аль Марийа - «зеркало моря»... Древность воспринимается и подается разными странами по-разному, для Андалусии она в порядке вещей. Скажем, Виа Аугуста - дорога, построенная древними римлянами, до последнего времени использовалась просто как качественная мостовая.

Каждый андалусский город отражает в миниатюре историю всей провинции. Выберем наугад... Малага - столица Кос-та дель Соль, курорты которой - от Мар-бельи до Торремолиноса - облюбовали арабские шейхи, голливудские кинозвезды, а также прочие туристы, включая наших соотечественников, притягивала «посетителей» с древнейших времен. Ее основали финикийцы, потом она переходит под власть Рима, а затем - Византии (именно в этих землях добывали мрамор для строительства константинопольской Софии). В 571 ее завоевывает вестот Леовихильдо, а в 711 в Малагу входят войска Тарика - первого мавританского военачальника, переплывшего Гибралтар. Первое арабское войско состояло всего лишь из 9-ти тысяч человек, но за пять лет мавры подчинили себе весь испанский юг (а также некоторые северные территории и даже ненадолго перешли за Пиренеи) и основали мавританское государство Аль Андалус (по-арабски «земля варваров») - будущую Андалусию. Испанцы постоянно рассуждают о Реконкисте - отвоевании Испании у мусульман, завершившемся в 1492 год}", тогда же, когда Колумб открыл Америку, а вот о Конкисте - арабском завоевании, упоминают редко, да и слово это никто не употребляет - слишком спокойно, бескровно и даже «гостеприимно» произошло укоренение арабов в Испании. Испания получила в дар от Востока 8 веков уникальной цивилизации, расцветшей на границе миров и исчезнувшей в XV веке, как в восточной сказке, оставив потомкам лишь памятники и легенды.

Наиболее блестящей для Андалусии была эпоха Кордовского Эмирата, основанного в 756 Абдеррахманом I (последним правителем из разгромленной династии Омеядов). После него сменились 8 эмиров, а затем Абдеррахман III провозгласил себя халифом - «наместником Бога на земле». Кордовские эмиры и халифы мало походили на взбалмошных персонажей восточных сказок - они были учеными и меценатами, поощряли науки и искусства. Кордова считалась в те времена самым просвещенным городом Европы. Но в 1031 году из-за внутренних распрей Халифат распался и наступила эпоха раскола на мелкие княжества - тайфас. Тогда же начинается Реконкиста - в 1085 году Альфонсо VI завоевывает Толедо. Это была первая крупная победа христиан и конец мирного сосуществования религий и культур. С XI века Аль Андалус, страшась натиска с севера, входит в империю альморави-дов, а с XII века - альмохадов. Но продвижение христиан остановить не удается, и в XIII веке последним оплотом арабов остается Гранадский эмират. В 1492 году Реконкиста завершается сдачей Гранады Католическим королям Фердинанду и Изабелле. Последний андалузский эмир Боабдил расплакался, глядя на свою утраченную столицу, и вошел в историю благодаря жестоким словам своей матери - Айши: «Оплакивай теперь как женщина то, что не смог защитить как мужчина»...

«Если есть на земле рай, то он в Андалусии...»

Арабы не зря полюбили Андалусию. Эта земля казалась им земным раем, и они украшали ее памятниками божественной красоты. Через века после изгнания арабов странствующий по Андалусии американский классик Вашингтон Ирвинг скажет: «Если есть на земле рай, то он в Андалусии...» и попытается увековечить ее чары в своих новеллах «Сказания Альгамбры».

В этом «раю» 3 тысячи солнечных часов в году и всего лишь 30 кубических сантиметров осадков. Но райская погода в разгар лета может обернуться адской жарой. Расположенный в 90 км от Севильи городок Эсиха удостоился прозвища «сковородка Андалусии» - летом там можно зажарить яичницу под солнцем. При этом в горах Сьерра Невада даже летом лежит снег, а зимой можно кататься на горных лыжах (и искупаться в море, спустившись с гор).

Дожди в Андалусии - редкость, но недостаток влаги восполняет мифический Гвадалквивир - настоящая полноводная река, а в Испании, где реки летом пересыхают или превращаются в ручейки, это невиданная роскошь. И хотя Гвадалквивиру, несмотря на звучное название, далеко до Амазонки (и даже до Москвы-реки), любовь андалусцев к своей Великой Реке многократно увеличивает ее размеры - а если судить по поэзии, то ей нет в мире равных. Еще в IX веке Ион Сайд писал, что Бетис (он же Гвадалквивир) затмевает славу Нила...

Первые упоминания о плавании по Гвадалквивиру можно найти еще v греческого историка и географа Страбона в трактате «Иберия» (V век до н.э.). Когда-то по Гвадалквивиру поднимались корабли викингов, и арабы, не сильно сведущие в кораблестроении, были вынуждены создать свой речной флот для отражения набегов. В те времена река была, конечно, полноводнее и гораздо чище. В Корни (недалеко от Севильи) еще в прошлом веке была фабрика осетровой икры. Об осетрах и викингах остались лишь воспоминания, но карпы водятся до сих пор, а в плаванье по Гвадалквивиру от Севильи до Санлукара может отправиться любой турист. Корабли отходят от Золотой башни в Севилье (3000 песет туда-обратно за 5-часовую прогулку) с апреля по октябрь.

«Рай - это там, где тепло, журчат ручьи и можно ничего не делать», - утверждал один из героев Киплинга. В последнем андалусцы всегда преуспевали и об их радостном и беспечном отношении к жизни до сих пор ходят легенды. «Здесь два класса людей воспринимают жизнь как бесконечные каникулы: богачи и бедняки, - писал в начале XIX века влюбленный в Андалусию Вашингтон Ирвинг.

Одни, потому что им ничего не надо делать, другие - потому что им нечего делать. Никто не сведущ так, как испанские бедняки в искусстве ничегонеделания. Климат - одна причина, остальное - темперамент... Бедность! Для испанца это отнюдь не горе. Он обходится с ней с той же элегантностью, как и со своим потертым пиджаком. Он остается идальго, даже если одет в лохмотья».

В Андалусии, как нигде в Испании, живуче средиземноморское представление о жизни, все более теснимое европейским ритмом и деловитостью современной цивилизации. Принцип древних греков «otium cum dignitatem» (достойная праздность) здесь чтят как главный завет предков. Никто не убедит андалус-ца, что работа в жизни главное, он свято продолжает верить, что главное в жизни - это жизнь, и пользоваться ею умеет как никто друтой. По подсчетам журнала «Экономист» Испания занимает 3-е место в мире по комплексу показателей качества жизни, сами же испанцы, которые печатному слову не очень доверяют (по потреблению книг и газет им досталось одно из последних мест в Европе), убеждены, что несправедливо обделены пальмой первенства. А произрастать эта «пальма» должна бы, конечно, в Андалусии. Нигде в Европе нет стольких праздников и выходных, как в Испании, а в Андалусии их больше, чем где бы то ни было. Только ресторанов и баров в Испании - 161 тысяча, больше, чем в остальных странах европейского сообщества вместе взятых. На пять миллионов мадрндцев приходится 8000 баров (то есть, по бару на каждые 600 человек), но Андалусия уверенно бьет все рекорды -летом там столько же баров, сколько местных жителей.

Пусть уверяют, что есть после семи вечера вредно, что вставать нужно на заре, а ложиться хотя бы в 12... «Оставьте эти проповеди каталонцам», - скажет истинный андалусец. И даже если он согласится, то жить продолжит по-своему: ночной сон он считает чудачеством, а идею высыпания перед рабочим днем -покушением на истинные приоритеты.

Есть страны, в которых ночная жизнь -особая сфера, не каждому ведомая и доступная. В Испании - это лишь продолжение жизни дневной, обязательное для каждого и начисто лишенное ореола избранности. В других странах ночь принадлежит молодым, богатым, бездельникам или страдающим бессонницей. В Испании она принадлежит всем. «Салир пор ла ноче» - выйти часов в 11 вечера что-то выпить, перекусить и поболтать с друзьями, бесконечно переходя из одного «предпоследнего» бара в следующий «предпоследний» - самое обыденное времяпровождение для истинного ценителя жизни. И если «северные» города (типа Барселоны или Мадрида) иногда изменяют этому закону в течение недели, чтобы восполнить недогулянное в выходные, Андалусия неизменно бурлит по ночам, вне зависимости от того, понедельник сегодня или суббота.

В последнее время андалусцы все чаще сетуют об утрате национального колорита. Это проявляется не только в том, что фламенко и канте хондо все больше перерождаются на потребу туристам, но и в том, что андалусцы... начали работать. Когда в 1992 году в Севилье должна была состояться всемирная выставка, вся Испания ожидала, что ее наверняка не успеют открыть вовремя, будет сплошная неразбериха, а в последний момент окажется, что забыли подвести электричество. Но за исключением одного сгоревшего павильона, все работало, как часы. Андалусия еще раз подтверждает загадочный парадокс испанского бытия: никто не работает, но всё при этом каким-то образом работает и совсем неплохо...

В последнее время (может и оттого, что нынешний президент Испании Фе-липе Гонсалес андалусец?) все чаще заходит речь о том, чтобы превратить Андалусию из «бедной богатой страны» в испанскую Калифорнию - тоже рай, но в понимании несколько отличном от кип-линговского. Первые плоды - налицо. На юге провинции Ачьмерия (в районе местечка Далиас) возник «огород Европы» - гигантское тепличное хозяйство - 12 тысяч гектаров, укрытых пленкой (удерживать приходится, естественно, не жару, которой предостаточно, а влагу)- Эта идея некоего каталонца (которую он, как говорят, перенял в Израиле) за несколько лет превратила пустынный и бедный район Андалусии в место с рекордным для Испании доходом на душу населения, где произрастает все: от кабачков и редиски до киви и бананов. Чем не райский сад?..

От фиесты до сиесты

Испанские слова «фиеста» - праздник и «сиеста» - послеобеденный отдых (чаще всего от фиесты) известны каждом)", и каждый может убедиться в том, что «фиеста» в Испании не просто звучное слово, но одна из самых распространенных реалий. В каком бы месте Испании вы ни оказались, можем заверить: праздник вы увидите обязательно: если не в вашем городке, так в соседнем, если не самый знаменитый, так уж исконней некуда, а местные жители убедят вас, что их «мавры и христиане» или «огненные бычки» шгчем не хуже венецианского карнавала.

Святая неделя в Севилье или карнавал в Кадисе знамениты не меньше Сан Фермина в Памплоне. куда стекаются паломники со всего мира. Но особо гордятся андалусцы местными торжествами, где святость, ярмарка и карнавал сливаются воедино, где Богоматерь в карнавальных одеяниях проплывает по улицам среди арабских скакунов и танцоров фламенко, где рядом со скульптурами святых, разукрашенных, как ярмарочные зазывалы, бойко продаются пирожки с «волосиками ангела» или тянучки - «монашкины вздохи».

Любое религиозное торжество или процессия, к которым у испанцев особая страсть, в Андалусии превращается в карнавал. В городке Далиас есть чудотворная скульптура Христа - «Иисус огней». Когда наступает засуха и молитвы и подношения святым не помогают, ее проносят ночью по улицам (в третье воскресенье сентября) в кромешной тьме, освещая разноцветными бенгальскими огнями (пиротехников из Дална-са приглашали даже в Голливуд). В Фуэн-хироле (недалеко от Марбельи) 15 июля для скульптуры Богоматери устраивают катание на лодке, потом моряки проносят ее на руках по воде во главе грандиозного морского парада. В Баэне - на полпути от Кордовы до Гранады - в СВЯТУЮ неделю происходят процессии «чернохвостых» и «белохвостых» иудеев (хвосты расположены на головах - как у гренадеров). «Чернохвостые» и «белохвостые» шествуют по улицам с барабанами, каждый по своем)1 маршруту, и при встрече начинают барабанить - кто кого заглушит. А увековеченная Лопе де Вегой Фуэнте Овехуна сохраняет до сих пор уникальный и несколько шокирующий обычай - в Пасхальное воскресенье там на центральной площади расстреливают за предательство... Иуду (в виде куклы, естественно).

Но никаким пасхальным экстрава-гантностям не затмить славу Святой Недели в Севилье. Торжества эти длятся от Вербного Воскресенья до Пасхи: службы во всех соборах роскошные и многолюдные как никогда, театрализованные представления на темы священной истории, обеты и благодарения за исполненные просьбы и услышанные молитвы. В часовнях развешивают «эксвотос» - подношения по обетам: восковые руки, ноги - за исцеления, иногда фотографии или цветы или что-то совсем невообразимое, что прихожанин посчитал достойным подарком святом}" - в одной из часовен рядом с восковой рукой красовалась пачка Мальборо и погремушка в виде коня. Но апогей торжеств наступает с заходом солнца - по запруженным людьми улицам движется ночная процессия, плывут фигуры святых, почти зловеще гудят барабаны и трубы. Богоматерь Макарена, вся в цветах и сотнях свечей, медленно движется к Собору на плечах прихожан. Кто-то из толпы, не выдержав напряжения, начинает петь -а, точнее, «выстреливает» в небеса стрелой - «саэтой» - выкриком о страсти, боли и любви, о крестной муке, пережитой Спасителем. «Я читал Библию множество раз, - писал Вашингтон Ирвинг, - но пережить ее смог только в Севилье».

Вскоре после Святой недели Севилья (повинуясь закону единства и борьбы противоположностей) погружается в суету Апрельской ярмарки (с 18 по 23 апреля, а если совпадает с Пасхой, тогда на неделю позже) - на смену торжеству духа приходит разгул плоти, и торговцы, когда-то изгнанные из храма, заполняют город. На ярмарке объединяются все испанские топики: вино, коррида, лошади и фламенко. Открывает ее парад арабских скакунов, с которыми по элегантности могут соперничать только их всадники (и, прежде всего, всадницы). На лугу Св.Себастьяна, где когда-то инквизиция расправлялась со своими жертвами (рядом с бывшей табачной фабрикой, увековеченной Кармен), вырастает городок палаток и павильонов, толпа гуляет, бурлит и танцует... А началось все это (еще в 1848 году) с обычной ярмарки скота, постепенно переросло в Ярмарку с большой буквы, а сейчас это просто праздник, на котором Севилья празднует... себя.

Фламенко - вслед за Дуэнде от кабаре до цыганских пещер

Как ни банальна хемингуэевская цитата, фламенко в Испании - это тот праздник, который всегда с тобой. Эту завораживающую стихию народного танца и музыки, уникальную, поскольку главное в ней - трагедия и скорбь, любовь в ореоле смерти, тоска, пронзающая душу, - давно уже приручили на потребу туристам и в каждом испанском городе вы найдете «табладо фламенко», где с большим или меньшим мастерством вам станцуют и споют то, что когда-то было святыней святых, рождалось не на заказ, а из глубин сердца. «Когда пою от души, во рту у меня привкус кровн», -говорила знаменитая певица Аника ла Пириньяка. Так она ощущала то, что испанцы назвали «дуэнде» - демоном творчества, стихией того самого «настоящего», невыразимого словами. Недаром в «канте хондо» - «глубинном пении» так мало слов и там много протяжных звуков, пауз, гитарных переборов и чистого ритма, отбиваемого ладонями. «Идет она пленницей ритма, который постичь невозможно...», - писал Гарсия Лорка о цыганской сигирийи; так же невозможно до конца постичь фламенко. Иностранцы - слушатели и зрители - начинают похлопывать в ладоши, поводить плечами и горделиво запрокидывать голову - но с лиц их не исчезает изумленно-растерянное выражение. Танцы и песни других народов открыты - пускайся в пляс, води хоровод. Фламенко держит величавую дистанцию. Обычно народные танцы - коллективное действо, большинство же танцев фламенко - сольные, а если танцует пара, то «байла-оры» почти не прикасаются друг к другу. Дуэнде не терпит панибратства, не затягивает в толпу, но манит и тревожит, и никто не знает, где предстоит с ним встреча - то ли в табладо фламенко, порой слишком напоминающем кабаре, то ли в баре, где собираются кан-таоры, или в легендарных пещерах Сакромонте в Гранаде, где цыгане сохраняют (или делают вид?) фламенко в свом исконном виде.

Адреса «Табладо фламенко» можно найти в любом путеводителе, а вот дуэнде в них отыскать трудно, зато японцев -превеликое изобилие. Они дружно хлопают, кричат «оле» (этот возглас, ставший для многих символом Испании, не что иное, как трансформированный «аллах») и дружно фотографируются на фоне юбок с воланами. Дуэнде, чаще всего, остается за кадром. В Севилье охоту на него можно начать с бара «Карбонерия», расположенного в бывшем угольном складе на улочке Levies древнего еврейского квартала. В его двух залах и патио собираются кантаоры (певцы фламенко), и, если повезет, можно застать настоящую «хуэргу» (дословный перевод «гульба»), когда один кантаор запевает, подхватывает другой, их перепевает третий, ладони отбивают ритм на деревянных столах, и вот уже кто-то танцует, а туристы завистливо следят за игрой дуэнде...

Фламенко ассоциируется, прежде всего, с цыганами, но родилось это искусство из слияния традиций арабской, еврейской, византийской и индийской музыки (именно из Индии перекочевали в Европу цыгане). Но главное - что оно не только «родилось», но и продолжает рождаться заново каждый раз - мастерство кантаоров передается изустно и профессионалы сразу слышат, когда кто-то, даже очень хороший гитарист, пытается играть фламенко по нотам.

Как само фламенко, загадочно и его название. Прежде всего, «фламенко» по-испански означает: житель Фландрии и все, что имеет отношение к этой стране. По одной из версий искусство фламенко было занесено в Испанию цыганами, пришедшими из Фландрии. По другой версии, кастильцы, пораженные грубыми манерами фламандской свиты Карла V, воцарившегося в Испании в 1517 году, стали использовать это слово для обозначения не слишком рафинированного поведения. А может, Фландрия тут не при чем и слово это происходит от арабского felag mengu, что значит «беглый крестьянин» -почти синоним «цыган», вечных изгоев. Одновременно изысканные жесты и костюмы танцев фламенко напоминают птицу фламинго, а страстный и огненный характер этого танца - пламя (от латинского «flamma»). Есть даже гипотеза, что фламенко восходит к культу огня и сначала было ритуальным.

Каким бы ни было происхождение слова «фламенко», очевидно, что термин сначала определял тип поведения, а лишь потом закрепился за танцем п музыкой. До сих пор о человеке можно сказать «un flamenco», даже если он не танцует и не поет. «Фламенко» - это отношение к жизни, а музыка - лишь его выражение.

Сидя как-то раз в прибрежном баре «Малагенья», недалеко от Торремолиноса, я наблюдала за многолюдным андалузским семейством, которое убеждало в чем-то самого младшего сына со всем напором цыганского темперамента, и постоянно слышалось: «Ты же фламенко!» Разобрать причину конфликта в хоре голосов мне не удавалось. То ли, думала я, они хотят его заставить станцевать прямо здесь, то ли он не хочет заниматься танцами, то ли не соглашается примерить костюм байла-ора (толстая мамаша все время пыталась всучить ему пакет с какой-то одеждой). Через 10 минут все разрешилось - сынок гордо встряхнул кудрями, оттолкнул мамин пакет (в котором, как потом выяснилось, был спасательный жилет) и пошел... кататься на виндсерфинге. Он, оказывается, боялся выйти в море при сильном ветре, а родные его всего лишь подбадривали: «Оле!»

Федерико Гарсиа Лорка: «Канте хондо - это андалусское пение, чьим исконным и совершенным образцом можно считать цыганскую сигирийю и все песни, восходящие к ней и еще живущие в народе...

Цыганская сигирийя начинается отчаянным воплем, рассекающим надвое мир. Это предсмертный крик угасших поколений, жгучий плач по ушедшим векам и высокая память любви под иной луной на ином ветру.

Затем мелодия, входя в таинство звуков, ищет жемчужину плача, звонкую слезу в голосовом русле. Но ни один андалусец не может без содрогания слышать этот крик, ни у одной испанской песни нет такой поэтической мощи, и редко, крайне редко человеческий дух творил с такой стихийностью.

В 1400 году нашей эры стотысячное войско Тамерлана вытеснило цыганские племена из Индии. Уже через двадцать лет цыгане кочевали по Европе, а в Испанию они приплыли из Аравии и Египта вместе с сарацинами, грабившими время от времени наше южное побережье. Цыгане, обосновавшись в Андалусии, восприняли древнюю местную музыкальную традицию и, обогатив ее своей архаикой, дали окончательный облик пению, которое мы и называем теперь канте хондо.

От снежных вершин Сьерра-Невады до истерзанных жаждой олив Кордовы, от гор Касорлы до солнечных низовий Гвадалквивира кочуют эти песни, связуя воедино нашу пеструю и неповторимую Андалусию. В 1947 году Михаил Иванович Глинка приехал в Гранаду из Берлина... Здесь он подружился со знаменитым гитаристом того времени Франсиско Родригесом Мурсиа-но. Глинка часами слушал наши песни и вариации на их темы в исполнении Мурси-ано, и, может быть, именно тогда, под мерный рокот гранадских фонтанов, он утвердился в намерении создать национальную школу русской музыки... Возвратившись на родину, Глинка порадовал друзей благой вестью и рассказал им о наших песнях, которые он изучил и даже ввел в свои сочинения. Его друзья и ученики также обратились к народной музыке, причем не только русской; в основу некоторых их произведений легла музыка южной Испании. Так угрюмый восточный колорит и тоскливые модуляции наших песен отозвались в далекой Москве, печаль их вплелась в таинственный перезвон кремлевских колоколов».

Пляжи, воды и фламинго

Ветер для настоящих любителей виндсерфинга (которых среди летних гостей Андалусии не меньше, чем любителей фламенко) не помеха, а мечта. Благостное Средиземное море редко дает этой мечте исполниться, но Андалусии опять повезло. Самая южная точка Испании - городок Тарифа, отделенный от Африки всего лишь 14-ю километрами моря, славится своими ветрами на всю Европу. Традиционные чемпионаты по серфингу привлекают в Тарифу спортсменов и болельщиков со всего мира и превращают этот маленький городок в подобие узорчатого арабского ковра или многоцветной мозаики. Те, кому удалось попасть на парад серфингов в Тарифе, утверждают, что он ничуть не уступает Кадисскому карнавалу. «А что, паруса - вместо костюмов», - убеждал меня хозяин ресторана в тарифском порту, подавая на десерт мороженое «парус»: смесь ванильного, клубничного , мятного, апельсинового и шоколадного.

Для тех, кто уже побывал на Коста Брава или Коста дель Соль, нет смысла описывать прелести испанских пляжей. Все хорошие пляжи одинаково прекрасны, но каждый - хорош по-своему. Трудно лишь поверить, что в курортной, запруженной туристами Испании еще остались дикие пляжи, тем более не в северной Астурии или Галисии, где дожди могут зарядить даже в августе, а океан иногда штормит неделями, а в Андалусии, рядом с супермодными курортами - стоит лишь свернуть с нахоженных путей.

В районе Уэльвы (недалеко от границы с Португалией) в Маталасканьяс заканчивается дорога и 32 километра диких пляжей тянутся до самого устья Гвадалквивира. По мнению знатоков, это лучшее место Коста де Лус. Пляжи Мон-сул и Генуэзский известны далеко за пределами Андалусии, хотя попасть туда можно только пешком или на лодке. На Кабо де Гата («гата» восходит к «агату» -во времена финикийцев на берегу можно было запросто отыскать драгоценные камни) до сих пор встречаются целые колонии розовых фламинго.

Если ваш путь пролегает через Альмерию, воспользуйтесь давним сказочным принципом: «налево пойдешь - в глуши пропадешь, направо пойдешь -войско найдешь». От Альмерии налево по побережью (в сторону Аликанте) раскинулись дикие пляжи (их, впрочем, правильно назвать полудикими - на некоторых есть даже души с пресной водой). Самые знаменитые натуристские пляжи расположены вокруг местечка Вера, которое также славится своими пышными процессиями Святой Недели -быть может, местные жители заранее отмаливают грехи перед курортным сезоном. Если же свернуть направо, в сторону Малаги и Марбельи, «войско» отдыхающих сразу же дает о себе знать. Местечки, когда-то известные лишь своими рыбачьими промыслами, стали столицами тусовок. «Как поэтичны названия рыбачьих деревушек в Андалусии, - писал Антонио Мачадо, - в них покой и тихий прибой волны: Агуадульсе, Рокетас де Map...». В Агуадульсе сейчас крупнейший спортивный порт, соперничающий даже с портом Банус в Марбелье, а Рокетас де Map превратилась в одну из дискотечных столиц побережья.

Средняя годовая температура на Ко-ста дель Соль - 25 градусов - даже небеса гарантируют туристам прекрасный отдых, об остальном позаботились анда-лусцы. Для тех, ком)" вдруг надоест море, открыты гидропарки в Торремолиносе и Фуэнхироле (с 10 до 18, цены от 1500 до 1700 песет) - бассейны с волнами, пещеры водных ужасов, горки, по которым мчишься с водным потоком, водопады -массажеры. Если вы мечтаете не просто отдохнуть, но и поправить здоровье, вас ждет центр «Таласотерапии» («талас» -море по-гречески) в гостинице «Мелиа Коста дель Соль» в Торремолиносе. Там лечат все: от ревматизма и астмы - до стрессов и депрессии, новых болезней цивилизации, а все процедуры и препараты созданы на базе даров моря.

Если вы не очень доверяете новомодным веяниям медицины, можно отправиться на воды - это лечение проверено веками. На курорте с серными водами Эдионда (между Малагой и Кади-сом) когда-то сам Юлий Цезарь лечился от чесотки. Серные ванны местечка Карратрака (50 км от Малаги) также известны с эпохи римлян. В местном остале «Принц» останавливались лорд Байрон, Флобер, Александр Дюма и «принимали» местные воды и виды на живописнейшую равнину.

Если вас больше привлекает второе, то стоит посетить заповедник и даже поохотиться, получив лицензию. Самый знаменитый природный парк в Андалусии - Доньяна, в устье Гвадалквивира. Там во дворце Доньяна обычно отдыхает испанский президент Фелипе Гонсалес с семейством и гостями. Если вам не повезло и Фелипе вас не пригласил на охоту - не расстраивайтесь. Ничуть не хуже общедоступный парк Алькорнока-лес (недалеко от Медина Сидония) - это один из немногих остатков исчезнувшей иберийской сельвы (170 гектаров), где растут пробковые дубы, бродят дикие звери (а не только охотники) и скачут белки, которые в древности могли бы добраться до самых Пиренеев, перескакивая с ветки на ветку...

ТРИ ЖЕМЧУЖИНЫ АНДАЛУСИИ

Севилья: от Хиральды до бара Берии...

Четвертый город Испании по величине, столица Андалусии Sevilla чаще всего рифмуется со словом «maravilla» - чудо.

Мусульманский историк Ачь Сакунди писал: «Если возжелаешь в этом городе птичьего молока - тебе дадут». Даже святая Тереса была так очарована красотой и статью города и его жителей, что призналась: «Если кто-то сумеет не согрешить в Севилье, значит он многого стоит». Недаром этот город - родина Дон Жуана и Кармен.

«Меня построил Геракл, Цезарь окружил стеною, а Святой король завоевал...», - это краткое изложение истории города красуется на воротах Херес. Сама же история была куда насыщенней. Эпоха наибольшего расцвета Севильи при-|шлась на арабское владычество, и пиком ее был XII век, эпоха альмохадов, построивших Хиральду (минарет, превращенный в колокольню) - символ Севильи и Андалусии. В XVI веке открытие Америки снова выносит Севилью на гребeнь успеха и превращает в важнейший порт и торговый центр. Лицо города - его памятники. На лице Севильи три главные «отметины»: Собор, Хиральда и Алькасар, не говоря о Гвадалквивире. Все строения в Андалусии гуманных размеров, за исключением севильского Собора, По величине (116 метров в длину, 76 в ширину, купол - 56 метров) это третий храм христианского мира (после Св. Петра в Риме и Св. Павла в Лондоне), а среди готических соборов - первый. Его 5 нефов построены в XV веке на месте мечети, а золотой крест отлит из первого золота, привезенного из Аме-

»рики Колумбом. В Соборе покоятся и останки Первооткрывателя, который после смерти путешествовал не меньше, кчем при жизни. В 1507 году его тело доставили в Севилью и похоронили в одной из церквей цыганского района Триада, в 1542 останки Колумба перевезли на Гаити, в 1796 - в Гавану, откуда они вернулись в Севилью в 1899. Впрочем, зная страсть испанцев к мощам - не только святых праведников, но и канонизированных путешественников - остается лишь надеяться на то, что захороненное в соборе когда-то принадлежало Колумбу. Мудрее поступил решивший увековечить себя великий конкистадор Писарро - он принес в дар Собору серебряные подсвечники ровно своего роста. Желающих познакомиться с прочими историями времен покорения Америки ждут в Архиве Индий - там с 1785 насобирали более 36-ти тысяч папок с документами.

Отдохнуть после паломничества в собор можно в Апельсиновом Дворике -напоминании о мусульманском прошлом - в тени апельсиновых деревьев среди фонтанов, в которых арабы когда-то совершали ритуальные омовения...

18 июня 1885 года навеки останется в памяти севильцев как день, когда молния «подправила» Хиральду. Молния снесла балконы с южной стороны башни, пристроенные архитекторами XVI века. От вмешательства природы Хиральда только похорошела - открылись старинные арки и окна, ранее загороженные баллюстрадой. С тех пор тянется бесконечная дискуссия городских авторитетов: разбирать ли оставшиеся балконы? Ждать решения явно придется до следующей молнии - за век успели лишь поставить громоотвод.

Построить минарет мечети, который потом станет Хиральдой, приказал султан Абу Якуб Юсуф, но место выбрал с песчаной и водянистой почвой. Чтобы башня не накренилась, был необходим крепкий фундамент, и в дело пошли камни от вестготских базилик и римских храмов. Роль «камней» исполняли даже статуи: арабы, противники изображений, крушили их без сожаления. Хираль-да выросла на поверженном богатстве множества веков. Когда в 1248 году Севилья была отвоевана, мечеть превращают в колокольню, и Хиральда получает прозвище - «мавританка с христианским гребнем».

Но надстроить «гребень» - колокольню - собрались лишь после землетрясения 1355 года, когда снесло три золотых шара - завершение мечети. Природа снова претендовала на титул главного архитектора. Тогда же установили флюгер - Хиральдильо (от глагола «хи-рар» - крутиться), котором)7 башня обязана своим названием. Эта 4-метровая дама - аллегория Веры, хотя севильцы считают ее святой Хуаной. Изваял флюгер в 1568 кордовский архитектор Эрнан Руне, а образцом ему служила... классическая Минерва. Круг замкнулся - ради Хп-ральды были повержены римские статуи, но венчает ее подобие одной из них.

Алькасар - арабский дворец в стиле мудехар, построенный в XIV веке, ныне музей, служил 7 веков резиденцией испанских королей. Из них, как водится в истории, наиболее прославился самый аморальный - Педро Жестокий, убивший своего брата Фадрике и гостя - Абу Сайда, одного из Гранадских правителей. Над дверью его спальни до сих пор красуются черепа. Но этот мрачный колорит сразу же исчезает, стоит лишь заглянуть в зал послов или во двор Дев -их изыски не уступают самой Альгамбре.

«Памятники прекрасны, но еще прекрасней Севилья», - поется в народной песне, и строку эту выкрикивают кучера, призывающие туристов прокатиться по городу в экипаже. В этом путешествии можно полюбоваться на Золотую Башню и на крупнейшую в Испании площадь для боя быков, побывать в цыганском районе Триала, доехать до Площади Испании, оставшейся от Всемирной Выставки 1929 года, где мозаикой выложены символы и гербы всех испанских провинций. Но есть в Севилье место, куда нужно идти пешком - и лучше всего вечером. Это район Санта Крус - бывший еврейский квартал, где обязательно заблудишься в узких улочках, вдруг выйдешь на миниатюрную площадь с фонтаном и крестом посередине, услышишь музыку и забредешь в бар. из которого слышатся переборы гитары. Когда заходит солнце и дорогу освещают лишь редкие фонари, все обволакивает предощущение тайны и самые невероятные вещи кажутся возможными. Однажды мы бродили по севильскому лабиринту вместе с туной - студенческим ансамблем в средневековых одеяниях и плащах, украшенных лентами с именами покоренных дам - и встретили... двух Дедов Морозов (август, жара под сорок). Точнее, это были Санта Клаусы, поскольку разговаривали они на каком-то северном языке (то ли датском, то ли шведском), причем один учил другого танцевать фламенко и поводил подолом своей красной шубы, как танцовщица - юбкой. А на соседней улице мы натолкнутись на вывеску «Бар Берия» - панкам и не такое может прийти в голову, но все же... Я заглянула на «родной огонек» и обнаружила, что посетители столь экстравагантного заведения сидят... в парикмахерских креслах и все прояснилось: по-испански парикмахерская - это «Барбе-рия», и молодой хозяин, унаследовав у деда заведение перепрофилировал его, а в названии просто раздвинул буквы. В русской истории он был не сведущ...

Кордова: от мраморного леса до цветочных крестов

Кордова - олтанша, укрытая покрывалом тайны, затаившаяся в себе. Каждый камень этого города хранит легенды, и даже если сюжет неведом, присутствие их ощутимо. Новое и старое в Кор дове четко разделено арабской стеной - именно она организует город, а не Гвадалквивир, мост через который впечатляет гораздо больше, чем сама река - в этом Севилья и Кордова антиподы.

Сложно представить тот блеск, которым Кордова могла похвастаться когда-то. Уже при Августе «Патрицианская Колония» была самым большим городом Испании. Абдеррахман I провозглашает Кордову «жемчужиной» Халифата и столицей государства Аль Андалус. На 1 миллион ее жителей приходилось 3 тысячи мечетей и 300 бань - это тоже признак цивилизованности, а не только Университет, открытый уже в X веке. Даже Багдад с трудом соперничал с Кордовой.

Кордовская мечеть - восьмое чудо света - мгновенно переносит нас в сказочный мир 1000 и 1-ой ночи. Она была столь велика и прекрасна, что жители города освобождались от необходимости совершать паломничество в Мекку. Ее построили на месте вестготской базилики всего лишь за год - в 785-ом, но достраивали два века. Не мудрено: «мраморный лес» (так называл мечеть французский романтик Теофиль Готье) из 850-ти колонн в среднем по 4 метра с бело-красными арками на поле 174 на 137 метра «вырастить» не так просто. Еще сложнее было предугадать ее судьбу - стать единственным в мире зримым сращением непримиримых религий. После Реконкисты в мечети открыли часовню, а в 1523 архитектор Кабильдо строит посреди мечети... Собор. Именно так - не перестраивает мечеть, а встраивает в ее середину храм - смешение готики, платере-ско и барокко - за век строительства стили успели меняться. Путь к Собору сквозь «мраморный лес» украсили барельефы из священной истории, вмонтированные прямо в мусульманские арки, предвосхищая главный принцип сюрреализма - сочетание несочетаемого.

По тому же принципу существует старый город. Сложно представить, глядя на монотонные стены домов центрального квартала, какое буйство красок таится в их двориках - патио. Дома Кордовы, как арабские женщины, скрывают свою красоту от чужих глаз, но, в отличие от них, всегда готовы выставить ее напоказ. Если дверь приоткрыта - можно войти и увидеть... 1500 горшков с цветами, как в доме 6 по улице Albucasis. Именно этот дом чаще всего побеждает на майском конкурсе дворов, проверяющем готовность Кордовы к туристическому сезону. Не меньше знамениты дома 4, 14, 23 по улице Armas, 12 и 31 по улице Montero - в их дворах (как и во множестве других) не только произрастают тысячи цветов, но и специально к празднику возводятся цветочные кресты. Кордова верна себе - многоцветье арабской мозаики, изысканность восточных узоров сливаются в цветочном орнаменте на христианском кресте...

Гранада: от Альгамбры до садов Хенералифе...

Гранада, как многие великие города, лежит на холмах, правда их не семь, а три: Альгамбра, Альбайсин и Сакромон-те. Холмы и снежные горы на горизонте придают ей особое обаяние, неведомое равнинным Севилье и Кордове. Ее сестры были знамениты уже при римлянах, Гранада расцветает лишь во времена кордовского халифата, но сдают ее арабы последней. По мере того, как христиане отвоевывали земли Аль Андалус, в Гранаде скапливались беженцы - лучшие умы и руки арабского мира. В 1609 году после изгнания мавров и евреев город надолго лишился силы.

Главное творение гранадских мастеров - дворец Альгамбра («красный холм») - символ Андалусии, восточная сказка, исполненная в камне. Никто не оценит точнее ее невыразимую красоту, чем слова слепого нищего, выбитые у ворот Альгамбры, где он когда-то просил милостыню: «Подайте мне, Бога ради, ведь нет ничего ужасней, чем быть слепым в Гранаде...»

По количеству гостей Альгамбра летом перегоняет Прадо и встречает их с истинно восточным гостеприимством. Дорога сквозь ворота Эспланады ведет к трем мавританским дворцам. На воротах высечены рука и ключ - по легенде Альгамбра будет стоять до тех пор, пока рука не дотянется до ключа. Руке это вряд ли удастся, а вот сама Альгамбра находит ключ к сердцу каждого. Влюбленные пары до сих пор, следуя древнему поверью, бьют в колокол на одной из дворцовых башен - клятвы любви, произнесенные в Альгамбре под колокольный звон, нерушимы. Но и тот, кто бродит в одиночку по кипарисовым лабиринтам, слушает пение воды в садах Хе-нералифе, склоняется над фонтаном, стоящим на 12-ти львах, проходит вдоль бассейна по Миртовому Двору к Посольскому Залу и замирает, ступая на изразцовые плиты, вглядываясь в резной потолок из кедрового дерева... чувствует себя влюбленным.

Как невозможно разглядеть все 5 тысяч ювелирно выточенных ячеек купола Зала Двух Сестер, так и чудеса Гранады не опишешь словами. Она вдохновляла лучших поэтов и лучших музыкантов. Можно спорить, но удач было больше у последних. Каждый год с 15 июня по 15 июля в садах Хенералифе проходит Международный фестиваль музыки и танца. Не знаю, есть ли у этого фестиваля девиз, но единственно возможный: «Божественная музыка в райском саду»...

Альгамбра вызывала не только любовь, но и ревность. Карл V, как и другие испанские короли, часто останавливался в Альгамбре и опрометчиво решил вызвать архитекторов древности на дуэль. По его приказу часть дворца была разрушена и на ее месте возведен Дворец Карла V. Этот шрам не смог повредить Альгамбре, но раз и навсегда доказал, что соперничество тщетно.

Увидеть всю Альгамбру, как на ладони, можно с холма Альбайсин. В этом древнейшем районе Гранады с узкими улочками, карабкающимися по склону, сохранились последние мавританские дома (на calle del Agua) и колодцы с прозрачной и ледяной водой. Один из них недалеко от смотровой площадки святого Николая, откуда мы и взглянем в последний раз на Альгамбру...

Калейдоскоп Андалусии

Когда рассказ подходит к концу, все недосказанное толпится в памяти и выкрикивает: «А как же я!?» Балконы Хи-ральды... А в Нерхе (недалеко от Малаги) со времен арабов над морем возвышается башня - «балкон Европы» - откуда в ясные дни виден берег Африки... А в деревушке Берха (на юге Атьмерии) у особняка Молино делв Перрильо столько же дверей и окон, украшенных коваными решетками, сколько дней в ГОДУ...

Севильская площадь для боя быков, самая большая и знаменитая... а в Ронде - самая древняя. Там сражался легендарный Педро Ромеро, «отец» тавромахии, посмотреть на которого приходили бандиты с гор, рискую собственной жизнью, а не менее легендарный Курро Гильен, раненый на площади, похоронен прямо под ареной.

Цыганские пещеры Сакромонте... А в городке Гуадикс (41 км от Гранады) в квартале Сантьяго 1300 пещер-квартир (трубы и телевизионные антенны торчат из земли), и в этих пещерах, где живут самые обыкновенные семьи, температура в 18 градусов держится круглый год - можно обойтись без отопления и без кондиционера. В последнее время пещеры в моде, и их скупают богачи.

Музеи Севильи и Гранады полны уникальных экспонатов... а в Ароче (140 км от Уэльвы, почти на границе с Португалией) обыкновенный горожанин Паули-но основал единственный в мире музей четок. 1300 четок, принадлежавших римским папам, баскетболистам, политикам, артистам... он собирал 30 лет и попал в книгу Гиннеса.

Собор в кордовской мечети, цыганские саэты на процессиях Святой Недели, смешение культур... А на вокзале в Вальверде до сих пор можно прочитать: «поезда не ходят по воскресеньям и в день рождения королевы Виктории» - в начале века права на экспорт угля принадлежали англичанам, и целый район жил по английским законам... А местечко Табернас (30 км от Альмерии) в 60-е годы было преобразовано в Дикий Запад: 8 городков, салуны, ранчо, тюрьмы... там снимали ковбойские фильмы (в том числе несколько сцен из знаменитых «Лоуренса Аравийского» и «Индианы Джонса»), поскольку загорелое местное население прекрасно заменяло индейцев. Сейчас андалусский «Голливуд» переквалифицировался в «Диснейленд» и ублажает туристов концертами и шоу.

Роскошные севильские экипажи... А в Михасе (25 км от Малаги) самый популярный вид транспорта - «такси-ослы», на лбах у них табличка с номером - чем осел хуже автомобиля... А в Херес де ла Фронтера во дворце Recreo de las Cardenas, где обосновалась Королевская школа конного спорта, каждый четверг в 12 часов происходит парад великолепных лошадей арабских и берберских кровей, сохранением и улучшением расы которых с XV века занимались монахи-картезианцы.

Лабиринты арабских улочек... А недалеко от Малаги находится горный лабиринт Торкаль - по легенде это город, окаменевший по воле разгневанного Бога. На протяжении столетий от гнева людского там скрывались и мавры, и наполеоновские солдаты, и просто бандиты. Сейчас лабиринт (30 километров) открыт для туристов и во избежание гнева заблудившихся, маршруты указаны стрелками: зеленые - полчаса, желтые -полтора, красные - три...

В андалусском местечке Торрокс прекрасное вино, но оно теряет свой вкус, если его увезти с родины, - так и Андалусия в самых подробных пересказах никогда не будет такой же терпкой и пьянящей, как наяву. Вывод ясен и комментарии излишни.

Архитектор, построивший мост над рекой Тахо в Ронде, хотел увековечить дату завершения грандиозного труда, но сорвался в пропасть. До сих пор на каменной арке можно прочитать: «В году...». На этом многоточии прервем рассказ об Андалусии.

Фото: И.Гаврилова, К. Кокошкина, А. Каменева

ИБН АЛЬ-КУТЫЙЯ

ИСТОРИЯ ЗАВОЕВАНИЯ АНДАЛУСИИ

Во имя Аллаха, милостивого, милосердного, да благословит и охранит Аллах господина нашего Мухаммада, со всем родом его и сподвижниками.

Рассказывают, что у готов последним царем в Андалусии был Гитица , который скончался, оставив троих сыновей. Старшего из них звали Оломонд, среднего - Ромуло, а младшего - Артабас. Когда Гитица умер, сыновья были еще малыми детьми, и царством правила их мать. Столицей государства готов был город Толедо.

Однако Родерик, военачальник покойного правителя, восстал против царицы и вместе с верными ему людьми захватил столицу, изгнав оттуда сыновой Гитицы.

Когда же у берегов появились арабы и Тарик ибн Зияд - военачальник халифа из рода Омайядов, аль-Валида ибн Абд аль-Малика,- ступил на землю Андалусии, Родерик послал гонцов к сыновьям Гитицы, которые к тому времени возмужали и стали доблестными рыцарями, и в своих посланиях призывал их встать на защиту царства готов, дабы ударить по врагу всем вместе, одним кулаком. Сыновья Гитицы откликнулись на этот призыв, собрали войска и явились к Родерику, но, не доверившись ему, со своими войсками остановились в Секунде, недалеко от Кордовы.

Родерик вышел к ним навстречу, а затем они все вместе выступили на сражение с Тариком. Но когда войска арабов и готов встали друг против друга, изготовившись для боя, Оломонд и его братья сговорились предать Родерика. Они тайно послали ночью гонца к Тарику, сообщив ему, что Родерик был одним из псов царя Гитицы, их отца, и послушно служил ему, но потом захватил власть и овладел троном отца. Они предлагали Тарику заключить с ними мир, обещали утром перейти со своими войсками на его сторону при условии, что он вернет им отцовские земли в Андалусии, все имения его, которых было около трех тысяч. Потом эти имения стали называться “королевскими” владениями.

Тарик принял их условие, и утром сыновья Гитицы со своими войсками перешли на сторону арабов, и это было причиной завоевания Андалусии. Явившись к Тарику, сыновья Гитицы спросили его: “Ты сам по себе эмир или над тобой есть еще эмир?” Тарик ответил: “Надо мною - эмир, а над ним - еще эмир”. Затем Тарик разрешил им встретиться с правителем Магриба Мусой ибн Нусайром, которому был подвластен, а Муса в то время находился в Ифрикийи , что неподалеку от страны берберов.

Оломонд просил Тарика подтвердить грамотой их договоренность, чтобы в ней содержались те условия, на которых они заключили мир с Тариком. Полководец apaбов сделал то, что они просили, и они направились к Мусе. Они нашли его, когда он собирался уже переправляться в Андалусию, и вручили ему грамоту от Тарика, где было записано, что они согласны повиноваться apабам на таких-то условиях. Но Муса отправил их к халифу аль-Валиду ибн Абд аль-Малику в Дамаск. Там они встретились с халифом, и тот подтвердил грамоту Тарика и велел составить подобную грамоту для каждого из сыновей Гитицы, и в ней было записано, что им даруется право не вставать, когда кто-нибудь входит к ним или выходит от них, и это было сделано из почтения к их царскому сану.

Потом они вернулись в Андалусию и жили там, окруженные почетом и уважением. Оломонд скончался, оставив дочь, это и есть Сара аль-Кутыйя Готская, и е двух сыновей, бывших в год смерти отца малыми Один из них стал потом епископом Севильи, а второй, имя которому Аббас , скончался в Галисии.

Но младший, Артабас, вознамерился расширить владения, решив захватить имения своих братьев, и слуилось это в начале правления халифа Хишама ибн Абд аль-Малика. Оломонд всегда предпочитал Севилью, где у него была тысяча селений; расположенных на западе Андалусии. Артабас постоянно жил в Кордове, и у него тоже была тысяча селений, только в центре Андалусии. К потомкам Артабаса принадлежит комес Абу Саид... Что же касается Ромуло, то он был также владельцем тысячи селений на востоке Андалусии и постоянно жил в Толедо. Из его потомков можно назвать Хафса ибн аль-Барра, кади местных мусульман-неарабов .

Когда Артабас начал притеснять братьев, Сара, дочь Оломонда, приказала построить в Севилье корабль и, когда он был готов, взяла с собой малолетних братьев и отплыла на этом корабле в Сирию. Высадившись в Аскалоне, Сара держала дальше путь по пустыне и, прибыв в Дамаск, припала к вратам халифа Хишама ибн Абд аль-Малика, напомнила ему о себе и о договоре, который ее отец заключил с халифом аль-Валидом, и пожаловалась Хишаму на своего дядю Артабаса, прося восстановить справедливость.

Халиф Хишам допустил Сару до себя, и, войдя к нему, она увидела Абд ар-Рахмана ибн Муавию , будущего эмира Андалусии, который был тогда еще юношей. Абд ар-Рахман запомнил это, и, когда позже Сара приезжала в Кордову, он принимал ее у себя в присутствии своих детей, чтобы почтить ее и показать свое расположение.

Халиф приказал составить для Сары грамоту и отправил ее к Ханзале ибн Сафвану, эмиру Ифрикийи, наказав проследить за исполнением договора, заключенного аль-Валидом.

Халиф Хишам выдал Сару замуж за Ису ибн аль-Музахима, и они вместе отбыли в Андалусию, где им вернули их владения. Этот Иса ибн аль-Музахим положил начало роду Ибн аль-Кутыйя. Иса умер в тот год, когда эмиром Андалусии стал Абд ар-Рахман ибн Муавия, а руки Сары стали добиваться Хамза ибн Муламис аль-Мазхаджи и Умайр ибн Сайд. Эмир Абд ар-Рахман решил их спор в пользу Умайра, и потомки их были самыми знатными людьми в Севилье...

А теперь вернемся к тем временам, когда встретились на поле боя Тарик с Родериком, и было это в долине около города Сидона, и Аллах обратил в бегство Родерика и его войско. И бежал, отягощенный своим оружием, Родерик, спасаясь от мусульман, и бросился в протекавшую поблизости глубокую реку, и больше никто его не видел, и тело его не было найдено.

А вот что еще рассказывают о причинах поражения Родерика. Говорят, что у царей готов в Толедо был замок, где хранился деревянный ларец, и в нем лежали четыре Евангелия. И готы так почитали этот замок, что никогда не отпирали его врата. И если кто-нибудь из правителей готов умирал, то на стене замка писали его имя.

Когда же власть захватил Родерик, то стал носить царский венец, чем вызвал недовольство своих подданных, а потом решил открыть двери того замка и достать ларец с Евангелиями. Он так и сделал, хотя приближенные предостерегали его. И, открыв двери замка, Родерик вошел вовнутрь и увидел на стенах изображения всадников, видом похожих на арабов, вооруженных луками и копьями, и на голове каждого была чалма. А под изображениями была начертана такая надпись: “Если будет открыт этот замок и перед глазами людей предстанут эти изображения, то придут в Андалусию воины, подобные тем, что нарисованы здесь, и захватят страну”.

Королевство Испания, государство на юго-западе Европы, занимающее 85% территории Пиренейского п-ова. Испания вместе с Балеарскими и Канарскими островами занимает площадь 504 750 кв. км. Два прибрежных города в Северной Африке, Сеута и Мелилья, также входят в состав Испании.

Происхождение населения Испании связано с неоднократными нашествиями разных народов.
Этнические и расовые различия Испании не препятствовали многочисленным смешанным бракам. В результате многие представители второго поколения мусульман оказались людьми смешанных кровей. После восстановления христианства в Испании были приняты указы против иудеев (1492) и против мусульман (1502). Этим группам населения приходилось выбирать между принятием христианства и изгнанием. Тысячи людей были ассимилированы испанским этносом.

Во внешнем облике испанцев и их культуре сильно выражены афро-семитские и арабские черты, что дало повод для крылатой фразы «Африка начинается на Пиренеях».

В 2004 в Испании проживало 40,28 млн. человек.

Официальный язык Испании – испанский, часто называемый кастильским.

Государственная религия Испании – римско-католическая. Большинство испанцев католики. Имеется небольшое количество протестантов, cвыше 500 тыс. мусульман и ок. 15 тыс. иудеев.

Религия в жизни общества

Католицизм имеет статус государственной религии и 30% школьников обучаются в католических школах. По закону 1966 года были введены свобода вероисповедания и право религиозных меньшинств публично отправлять культовые обряды и содержать конфессиональные организации. Ранее небольшим протестантским и еврейским общинам было запрещено иметь собственные школы, готовить духовенство, совершать богослужения в армии и издавать газеты. В настоящее время отношение многих испанцев к религии носит довольно формальный характер. В Андалусии быстрыми темпами возрождается мусульманство.

Архитектура и изобразительное искусство

Арабы принесли в испанское искусство развитую культуру орнамента и оставили ряд великолепных памятников архитектуры в мавританском стиле, среди них мечеть в Кордове (8 в.) и дворец Альгамбра в Гранаде (13–15 вв.).

История

Название «Испания» – финикийского происхождения. Римляне использовали его во множественном числе (Хиспаниа) для обозначения всего Пиренейского п-ова.

Христианство проникло в Испанию через Андалусию во 2 в. н.э., и к 3 в. в главных городах уже существовали христианские общины.

Арабское господство и начало Реконкисты.

Победа арабов в битве на р.Гуадалете в Южной Испании 19 июля 711 и гибель последнего короля вестготов Родериха два года спустя в битве у Сегоюэлы предрешили судьбу вестготского королевства. Арабы стали называть захваченные ими земли Аль-Андалус. До 756 они управлялись губернатором, который формально подчинялся дамасскому халифу. В том же году Абдаррахман I основал независимый эмират, а в 929 Абдаррахман III присвоил себе титул халифа. Этот халифат с центром в Кордове просуществовал до начала 11 в. После 1031 Кордовский халифат распался на множество мелких государств (эмиратов).

К тому времени, когда Абд аль-Рахман достиг Испании, арабы уже закрепились на Пиренейском полуострове. Их пребывание и жизнь там вписали одну из самых славных глав в истории ислама.
После того, как Шарль Мартель установил заслон походам на Францию, мусульмане решили сосредоточить всё внимание на южной области Испании - Андалусии, которую они называли Аль-Андалус и построили там цивилизацию, значительно превосходившую те, что когда-либо знала Испания. Властвуя мудро и справедливо, они проявляли высокую терпимость к христианам и евреям, что побудило впоследствии многих из них принять Ислам. Кроме того мусульмане развивали и совершенствовали торговлю и сельское хозяйство, покровительствовали искусствам, вносили значительный вклад в развитие науки и создали в Кордобе наилучшую на то время инфраструктуру в Европе.

К десятому столетию Кордоба могла похвастать населением в 500000 человек (тогда как, например, в Париже в то время насчитывалось около 38000 жителей). Согласно летописи тех дней, в городе к тому времени было построено 700 мечетей, около 60000 дворцов и 70 библиотек, в одной из которых по имеющимся сообщениям находилось 500000 манускриптов. В Кордобе было более 900 публичных бань, впервые в Европе появились уличные фонари. В пяти милях за городом размещалась резиденция халифа Мадинат аль-Захра. Строительство этого комплекса из мрамора, гипса, слоновой кости и оникса, заняло сорок лет. В те времена - до разрушения в 11-м веке - его считали одним из чудес света. Его реконструкция и восстановление, начатые в первых годах двадцатого столетия, всё ещё продолжатся.
Тем не менее, к 11-му веку слабое сопротивление христиан начало расти и войска под предводительством Альфонсо Шестого вновь заняли Толедо. Это было началом исторического периода, называемого христианами Реконкистой. Оно отчётливо обозначило главную проблему, что омрачала ту благородную и грациозную эпоху: неспособность многочисленных правителей Исламской Испании сохранять и поддерживать единство. Когда множественные христианские королевства начали представлять серьезную угрозу, ослабленные междоусобицами мусульманские правители были вынуждены обратиться за помощью к Альмоваридам, североафриканской берберской династии. Альмовариды сокрушили восставших христиан, однако в конечном итоге сами захватили власть. В 1147г. Альмовариды в свою очередь были разгромлены Альмохадами - еще одним союзом берберских племен.
Несмотря на то, что подобные внутренние распри и междоусобная вражда никоим образом не были необычными по тем временам - христианские королевства также непрестанно воевали между собой - они, тем не менее, ослабляли силу мусульман в то самое время, когда христиане начали создавать сильные союзы и альянсы, формировать могущественные армии и готовиться к походам и кампаниям, которые в более поздние времена положили конец Арабскому правлению в Европе.

Тем не менее, арабы не собирались с лёгкостью сдаваться; Аль-Андалус была также и их родиной. Постепенно, однако, они вынуждены были отступать - вначале из Северной Испании, затем из её центральной части. К тринадцатому столетию их когда-то обширные и протяженные владения уменьшились до размеров нескольких разбросанных глубоко в горах Андалусии княжеств, которые, однако, не только боролись за выживание, но и процветали.

Одновременно удивительным и впечатляющим было то, что именно за последние два века своего правления арабы и создали то великолепное королевство, которое больше всего их прославило - Гранаду. Кажется, будто во время своего медленного отступления на юг они вдруг осознали, как писал Вашингтон Ирвин, себя народом без страны, и приступили к строительству величественного памятника - Альхамбры, цитадели, возвышающейся над Гранадой, которую писатель-современник оценил как "великое чудо цивилизованного мира".

Постройка Альхамбры началась в 1238г. Мухаммадом ибн аль-Ахмаром, который во время осады Гранады королем Арагона Фердинандом явился в его шатёр и смиренно пообещал стать в обмен на мир и безопасность его народа вассалом короля.

То решение было необходимым, хоть и трудным, особенно, когда Фердинанд потребовал от него согласно заключённому договору предоставить войска в помощь христианам против мусульман при осаде Севильи в 1248г. Верный своему слову, Ибн аль-Ахмар исполнил просьбу короля Арагона, и Севилья пала перед христианами. Но, вернувшись в Гранаду, где ликующие толпы людей приветствовали его как победителя, он раскрыл бурю, бушевавшую в его душе, коротким и горестным возгласом: "Нет победителя, кроме Бога".

Вначале выстраиваемая как крепость, Альхамбра в правление преемников Ибн аль-Ахмара постепенно разрасталась в выдающийся комплекс изысканных восхитительных зданий, укромных внутренних дворов, прозрачных бассейнов и скрытых от глаз садов. Позднее, после смерти Ибн аль-Ахмара, и сама Гранада также перестраивалась и реконструировалась, и стала, как писал один из арабов, посетивших ее: "подобна серебряной вазе, наполненной изумрудами".

Тем временем христианские короли выжидали. Беспрестанно и непреклонно наступая, они захватили Толедо, Кордобу и Севилью. Уцелела лишь Гранада. В 1482г. произошла очередная мелкая ссора между её правителями, которая привела к расколу мусульманского союза на две враждебные группировки. Этим воспользовались два сильных христианских монарха: Фердинанд и Изабелла заключили брачный союз и объединили свои королевства. В итоге спустя десять лет Гранада пала. Второго января 1492г. - в год, когда они снарядили экспедицию Колумба в Америку, - Фердинанд и Изабелла подняли флаг христианской Испании над Альхамброй и Боабдиль, последний мусульманский правитель в горести отправился в изгнание, сопровождаемый разгневанной престарелой матерью: "Оплакивай, подобно женщине, город, который ты не сумел защитить как мужчина!".

Причины падения.

В известной мере единство халифата всегда было иллюзорным. Огромные расстояния и трудности сообщения усугублялись расовыми и племенными конфликтами. Между политически господствовавшим арабским меньшинством и берберами, составлявшими большинство мусульманского населения, сложились крайне враждебные отношения. Этот антагонизм еще больше обострился из-за того, что лучшие земли доставались арабам. Положение усугублялось наличием прослоек мулади и мосарабов – местного населения, в той или иной степени испытавшего мусульманское влияние.

Мусульмане фактически не смогли установить господства на севере Пиренейского п-ова. В 718 отряд воинов-христиан под началом вестготского предводителя Пелайо разбил мусульманскую армию в горной долине Ковадонга.

Постепенно продвигаясь к р.Дуэро, христиане занимали свободные земли, на которые не претендовали мусульмане. В то время образовалась пограничная область Кастилия (territorium castelle – в переводе «земля зáмков»); уместно заметить, что еще в конце 8 в. мусульманские летописцы называли ее Аль-Кила (зáмки). На ранних этапах Реконкисты возникли христианские политические образования двух типов, различавшиеся по географическому положению. Ядром западного типа было королевство Астурия, которое после перевода двора в Леон в 10 в. стало называться королевством Леон. Графство Кастилия превратилось в независимое королевство в 1035. Два года спустя Кастилия объединилась с королевством Леон и тем самым приобрела ведущую политическую роль, а вместе с ней и приоритетные права на земли, отвоёванные у мусульман.

В 1137 Каталония присоединилась к королевству Арагон. Это государство в 13 в. значительно расширилось к югу (до Мурсии), присоединив также Балеарские о-ва.

Однако эти крупные достижения были не столько результатом рвения крестоносцев, сколько следствием слабости и разобщенности правителей тайф (эмиратов на территории Кордовского халифата). В ходе Реконкисты случалось, что христиане объединялись с мусульманскими правителями или, получив от последних большую мзду (parias), нанимались защищать их от крестоносцев.

Завершение Реконкисты

Реконкиста была обязана своими успехами не только военным действиям христиан. Большую роль сыграла также готовность христиан идти на переговоры с мусульманами и предоставлять им право проживания в христианских государствах, сохраняя свои веру, язык и обычаи. Например, в Валенсии северные территории были почти полностью очищены от мусульман, центральные и южные районы, кроме самого города Валенсия, населяли в основном мудехары (мусульмане, которым было разрешено остаться). Зато в Андалусии после крупного мусульманского восстания в 1264 политика кастильцев полностью изменилась, и почти все мусульмане были выселены.

Описывая судьбу Ислама в Испании, Ирвинг пришёл к заключению, что мусульмане были стремительно изгнаны из Испании. Никогда прежде изгнание народа не было столь масштабным. При переселении в Северную Африку и в другие земли многие мусульмане несли с собой остатки испанской эры и, таким образом, сумели внести значительный вклад в материальную и культурную жизнь приемных земель.
Большая часть переселения, однако, наступила позже. Вначале большинство мусульман оставались в Испании: им, отрезанным от своих первоначальных корней временем и расстоянием, просто некуда было идти. Кроме того, вплоть до наступления эпохи Инквизиции условия жизни в Испании не были тяжёлыми. Христиане позволяли мусульманам работать, служить в армии, владеть землей и даже исповедовать их религию. Все эти уступки были обусловлены важностью присутствия мусульман для продолжавшегося в то время процветания экономики Испании. Но затем, во времена Инквизиции, у мусульман были отобраны все права, жизнь их стала невыносимо трудной, и многие из них начали покидать эту землю. В конце концов, в начале 17-го века оставшиеся в Испании мусульмане были изгнаны.

Кордова.

«Вдруг вступаешь в лес мраморных колонн, глаза разбегаются в бесчисленных рядах их,
теряющихся в призрачной дали; редкие маленькие окна едва пропускают свет, так что полусумрак, царствующий здесь, еще более увеличивает необыкновенность впечатления».

Русский путешественник В.П. Боткин

Уже почти 500 лет не существует страны аль-Андалус, название которой переняла историческая область на юге Испании - современная Андалусия. Однако духовное и материальное наследие аль-Андалуса живёт и сегодня, особенно в арабском мире.

При исследовании истории государства аль-Андалус учёных особенно привлекает период его наивысшего расцвета - IX-XI века. В это время страна была единой и могучей, управлялась независимыми эмирами, а потом халифами, которые блеском и роскошью двора затмевали правителей Багдада. Центром страны в 717 году стал город Кордова, располагавшийся в излучине реки Гвадалквивир, пересекающей Андалусскую равнину с северо-востока на юго-запад, близ южных склонов Сьерра-Морены.

Всё лучшее, что в течение веков было связано с историей и расцветом Кордовы, сосредоточено в её знаменитой мечети. Мечеть была заложена в 785 году эмиром Абд ар-Рахманом I на месте вестготской церкви Святого Висенте, которую эмир за большие деньги выкупил у христианского населения Кордовы. Мечеть обнесли стенами, которые кажутся бесконечными, так как строители не выделяли их над городскими строениями, а применили своеобразный способ их возведения. В зависимости от рельефа местности высота стен колебалась от 8 до 20 метров: там, где рельеф понижается к Гвадалквивиру, стены словно вырастают до своей предельной высоты. Прежде вдоль них шла колоннада, защищавшая пешеходов от дождя и солнца.

Через ворота колокольни можно пройти во внутренний двор мечети - Апельсиновый, в котором расположены 5 фонтанов для омовения.

Кордовская мечеть знаменита не столько своей более чем 1000-летней историей, сколько разноцветными мраморными колоннами, хотя многие из них были уничтожены. Колонны поддерживают двойные, расписанные двумя цветами арки, и это производит чарующее, ни с чем несравнимое впечатление. Высота колонн - чуть больше трех метров, но она искусственно увеличена сложнейшей системой подковообразных двухъярусных арок, расцвеченных красновато-коричневыми и белыми полосами. Длинные, расходящиеся во все стороны коридоры колонн и бесконечное повторение арок производят впечатление безграничного пространства, которое как будто поглощает находящегося в нем человека. Многие исследователи сравнивали внутреннее пространство кордовской мечети с пальмовым лесом: эмир Абд ар-Рахман I очень любил пальму и даже посвятил этому дереву стихотворение.

Мечеть в Кордове не раз расширялась и обновлялась. При Абд ар-Рахмане II в мечети было добавлено 7 поперечных нефов.

Кордовский халиф Абд ар-Рахман III построил новый минарет, который арабские историки считали прототипом знаменитой севильской Хиральды. Но самой прекрасной частью мечети был пышно декорированный михраб, перед которым при Хакеме II было воздвигнуто купольное помещение. Этот правитель для украшения михраба специально выписал из Византии искусных мастеров.

Когда в Испании была завершена Реконкиста, новые властители переделали мечеть в христианский храм. Еще в XIII веке там были заложены пролеты, соединявшие внутренние помещения мечети с Апельсиновым двором. Вскоре новые богатые кордовские семьи вдоль внутренних стен бывшей мечети, не меняя её общей планировки, стали строить собственные капеллы.

Существенные изменения произошли в XVI веке, когда в центре мечети была сооружена церковь. Население Кордовы было против этого строительства, по поводу возведения церкви разгорелись нешуточные страсти. И тогда после долгих споров архиепископ Кордовы обратился к императору Карлу V, который и дал разрешение на строительство церкви внутри мечети. Однако, при посещении Кордовы в 1526 году, император уже сожалел о своём согласии, якобы сказав следующее: «Вы построили то, что можно было построить, где угодно; и разрушили то, что было единственным в мире!». Стены церкви оказались выше кровли мечети.

После XIII века в судьбе Кордовы мало что менялось, славой города стало величие его исторического прошлого и культуры, а также красота архитектурных памятников стиля «мудехар», чарующая всех до сегодняшнего времени.

Современная Испания

Сегодня Ислам в Испании является второй по числу последователей религией после христианства. Он был признан официальной религией в 1967, когда вышел закон о свободе вероисповедания.

По разным данным сегодня в Испании проживают около 1,5 млн. мусульман, преимущественно выходцы из Марокко, Алжира, Пакистана и Сенегала. В книге, изданной Арабским Домом при министерстве иммиграции, говорится, что крупнейшая мусульманская община на территории Испании – 300 тыс. человек – проживает в провинции Каталония. Провинция Андалусия, что на юге страны, стала домом для 120 тысяч мусульман, за ней следует Мадрид, в котором проживают 80 тысяч.

Испании около 450 мечетей и молельных залов, из них лишь 13 крупных мечетей и исламских центров. По словам члена парламента Мохамед Эль-Шаеб, испанские мусульмане нуждаются в большем количестве больших мечетей.

Однако строительство больших мечетей во многих районах Испании практически невозможно. Так, в Севилье мусульмане уже многие годы безуспешно борются за разрешение на сооружение своей джума-мечети.

ЛИТЕРАТУРА
Надежда Ионина
Онлайн Энциклопедия Кругосвет
Альтамира-и-Кревеа Р. История Испании, тт. 1–2. М., 1951
Майский И.М. Испания 1808–1917. М., 1957
Современная Испания. М., 1983
Испания. М., 1993

• 3078 просмотров