Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Данная статья содержит: константин константинович романов стихи молитва - информация взята со вcех уголков света, электронной сети и духовных людей.

Чтоб и душу Тебе посвятить,

Лишь Твою милосердную волю,

Научи никогда не роптать

На свою многотрудную долю.

Ты Своею Пречистою Кровью,

Безкорыстной, глубокой любовью

Научи меня, Боже, любить!

Свидетельство о публикации №110121804124

Притом, уже знакомое мне что-то навевает.

Хочу сказать – Любовь не поучает.

То не наука. Может, Таинство прикосновенья,

опознавание и чувствованье Божьего Веленья.

Константин константинович романов стихи молитва

К. Р. (великий князь Константин Константинович Романов)

Научи меня, Боже, любить

Всем умом Тебя, всем помышленьем,

Чтоб и душу Тебе посвятить

И всю жизнь с каждым сердца биеньем.

Научи Ты меня соблюдать

Лишь Твою милосердую волю,

Научи никогда не роптать

На свою многотрудную долю.

Всех, которых пришел искупить

Ты Своею Пречистою Кровью, –

Научи меня, Боже, любить!

Надпись в Евангелие

Пусть эта книга священная

Спутница вам неизменная

Будет везде и всегда.

Пусть эта книга спасения

Вам подает утешение

В годы борьбы и труда.

В грустной юдоли земной,

Пусть в ваше сердце вливаются, –

И небеса сочетаются

С чистою вашей душой.

Не говори, что к небесам.

Не говори, что к небесам

Твоя молитва недоходна;

Верь: как душистый фимиам,

Она Создателю угодна.

Когда ты молишься, не трать

Излишних слов; но всей душою

Старайся с верой сознавать,

Что для Него слова? – О чем,

Счастливый сердцем иль скорбящий,

Ты не помыслил бы, – о том

Ужель не ведает Всезрящий?

Любовь к Творцу в душе твоей

Горела б только неизменно,

Как пред иконою священной

Лампады теплится елей.

Великой княгине Елизавете Феодоровне

Ты так невыразимо хороша!

Такая же прекрасная душа!

В твоих очах таится глубина;

Твою не запятнает чистоту,

Создавшего такую красоту!

О царь! Скорбит душа твоя,

Томится и тоскует, –

Я буду петь: пусть песнь моя

Твою печаль врачует.

Пусть звуком арфы золотой

Утешит дух унылый твой

И облегчит мученье.

Их человек создать не мог, –

Не от себя пою я:

Те песни мне внушает Бог,

Не петь их – не могу я.

О царь! Ни звучный лязг мечей,

Ни юных дев лобзанья,

Не заглушат тоски твоей

И жгучего страданья.

Но лишь души твоей больной

Святая песнь коснется, –

Мгновенно скорбь от песни той

И вспрянет дух унылый твой,

О царь! И торжествуя,

У ног твоих, властитель мой,

Пусть за тебя умру я.

Меня бранят, когда жалею.

Меня бранят, когда жалею

Я причиняющих печаль

Мне бессердечностью своею;

Меня бранят, когда мне жаль

Того, кто в слабости невольной

Иль в заблужденьи согрешит.

Хоть и обидно мне, и больно,

Но пусть никто не говорит,

Что семя доброе бессильно

Взойти добром; что только зло

На ниве жатвою обильной

Нам в назидание взошло.

Больней внимать таким сужденьям,

Чем грусть и скорбь сносить от тех,

Кому мгновенным увлеченьем

Случится впасть в ничтожный грех.

Не все ль виновны мы во многом,

Не все ли братья о Христе?

Не все ли грешны перед Богом,

За нас распятым на кресте?

Copyright © 2006-2016 Библиотека “Халкидон”

Великий Князь Константин Константинович Романов – певец добра и красоты

Имя великого князя Константина Константиновича Романова, печатавшегося под псевдонимом К.Р., как и его личность, жизнь и деятельность, мало известны широкому кругу читателей. А между тем, деятельность этого человека является частью нашей истории и культуры.

Великий князь Константин (1858-1915гг.) родился в семье управляющего флотом и морским ведомством России великого князя Константина Николаевича, второго сына императора Николая I, брата императора Александра II.

По традиции императорской семьи ему предстояло стать военным. Константин Константинович плавал в эскадре морского училища, участвовал в боях против турецкого флота в 1877 году. Много лет отдал армейской службе: командовал ротой гвардейского Измайловского экипажа, был командиром лейб-гвардии Преображенского полка, занимал пост генерал-инспектора военно-учебных заведений. «Жизнь моя и деятельность вполне определились,- записывал в 1888 году в своем дневнике великий князь,- Для других я – военный. для себя же я – поэт. Вот мое истинное призвание».

К.Р. вошел в литературу в начале 80-х годов. Это было время подъема интереса к поэзии, когда звучали имена А.К.Толстого, Я.П.Полонского, А.Н.Майкова, А.А.Фета и других поэтов.

Первое опубликованное стихотворение К.Р. – «Псалмопевец Давид» – о юном Давиде, призванном ко двору царя Саула, чтобы успокаивать его пением и игрой на арфе, когда царя тревожил злой дух. В этом утверждение высокого назначения поэзии, которой дана способность облегчать душевные муки и спасать от уныния. 70 стихотворений положены на музыку. Среди композиторов – П.Чайковский. С.Рахманинов, Р.Глиэр, А.Гречанинов.

В поэзии К.Р. высокая романтическая настроенность соединяется с теплотой и искренностью, душевностью, с горячим стремлением ко всему, что несет человеческому сердцу любовь, свет и радость.

Когда меня волной холодной

Объемлет мира суета,

Звездой мне служат путеводной

Любовь и красота.

Великий князь был восторженным поклонником искусств во всех его видах: и в живописи, и в драматическом искусстве, и в музыке; был дружен с П.И.Чайковским, проводил долгие часы в беседах с ним. Сам был талантливым пианистом и композитором, положил на музыку не только ряд собственных стихотворений, но и произведения А.К.Толстого, А.Майкова, В.Гюго.

В сердце его неизменно жила любовь к родине. Тоска в разлуке с ней отразилась в многих его стихах:

Несется благовест. Как грустно и уныло

На стороне чужой звучат колокола.

Опять припомнился мне край отчизны милой,

И прежняя тоска на сердце залегла.

Я вижу север мой с его равниной снежной

И словно слышится мне нашего села

Знакомый благовест. И ласково, и нежно

С далекой родины гудят колокола.

«Служил он этой родине верой и правдой со всех случаях, где только можно ей служить, – вспоминает хорошо знавший Константина Романова известный юрист и общественный деятель А.Ф.Кони, – и в этом отношении в его стихотворениях рассыпано очень много указаний именно на его желание служить родине всеми силами души. Он так понимал русского солдата, он ценил его, ценил в нем те достоинства, которых не поймет и не оценит чуждый взор иноплеменный. Несмотря на его высокое положение, его отношение к нижнему чину было удивительно простым и сердечным. Во всех стихотворениях, посвященных солдатам, чувствуется такое понимание солдатского горя и радости, что эти стихотворения сами по себе одни могли составить значительный вклад в русскую литературу».

Значительное место в творчестве К.Р. занимают переводы Гете, Шиллера, Шекспира, Мюссе.

Большим, искренним, глубоким и непоколебимым было религиозное чувство в душе Константина Романова. Это чувство определяет главную тему стихотворений «Молитва», «Не говори, что к небесам. », поэмы «Себастиан – мученик», драмы «Царь Иудейский» и др.

Жизнь Константина Константиновича Романова богата многочисленными служебными и общественными делами. В 1889г. он назначается президентом Российской академии наук; в 1890г. избирается почетным академиком по разряду изящной словесности. Ученую деятельность он совмещал с обязанностями по военной службе. К этому прибавилось его почетное членство во множестве обществ: Географическом, Археологическом, Историческом, Российском музыкальном, университетов, библиотек, церковных братств.

Он с успехом играет в любительских драматических спектаклях главные роли Гамлета, Дон Цезаря и других. По воспоминаниям очевидцев, игра его отличалась простотой, необыкновенным одушевлением артиста.

Все, знавшие великого князя, отмечают его благородство, такт, сочувствие нуждавшимся. Им была создана постоянная комиссия помощи нуждающимся литераторам, художникам, музыкантам.

Он считал, что задача всякого истинного христианина в умении ставить себя на место другого. Во многих его произведениях звучит голос совести, он сам говорит: «О, если бы совесть в жизни уберечь». В одном из стихотворений К.Р. содержится смысл жизни, как он его понимал:

Поверь, мой друг, не страшно умирать,

Когда средь огорченья и страданья,

Средь испытаний и труда

Ни разу грешные уста

Не изрекали слов роптанья,

Когда умели нежною душой

Мы разделять чужое счастье,

Когда в печали, полные участья,

Мы жили радостью чужой,

Мы плакали чистосердечно

О горемычной участи людей

И относилися беспечно

К печали собственной своей.

Житейские волненья и тревоги не миновали великого князя. Судьба нанесла ему тяжелый удар: в боях первой мировой войны погиб его любимый сын Олег. Было подорвано здоровье и самого Константина Константиновича. Смерть освободила его от ужасного знания о последних днях его молодых сыновей, которые были сброшены живыми в шахту под Алапаевском в 1918г.

В одном из последних стихотворений он говорит:

Как знать, – неведомым крылом

Уж веет смерть и надо мною.

И если б с радостным челом

Отдаться в руки ей без боя

И с тихой, кроткою мольбою,

Безропотно, с улыбкой ясной

Угаснуть осенью безгласной

Пред неизбежною зимой.

Умер великий князь Константин Константинович 2 июня 1915 года, читая мемуары о великой княгине Елене Павловне.

Не говори. Что к небесам

Твоя молитва недоходна:

Верь, как душистый фимиам,

Она Создателю угодна.

Когда ты молишься, не трать

Излишних слов: но всей душою

Старайся с верой сознавать,

Что слышит Он, что Он с тобою.

Что для него слова? – О чем

Счастливый сердцем иль

Ты ни помыслил бы – о том

Ужель не ведает Всезрящий?

Любовь к Творцу в душе твоей

Горела б только неизменно,

Как пред иконою священной

Лампады теплится елей.

Пусть эта книга священная

Спутница вам неизменная

Будет везде и всегда.

Пусть эта книга спасения

Вам подает утешение

В годы борьбы и труда

В грустной юдоли земной

Пусть в ваше сердце вливаются

И небеса сочетаются

С чистою вашей душой

Владимирской иконе Божией Матери

С какою кротостью

И скорбью нежной

Взирает с полотна!

Как бы предчувствует она!

Как Бог Он взором

И беззаботен, как дитя!

Научи меня, Боже, любить,

Всем умом Тебя, всем помышленьем,

Чтоб и душу Тебе посвятить

И всю жизнь с каждым сердца биеньем.

Научи Ты меня соблюдать

Лишь Твою милосердную волю,

Научи никогда не роптать

На свою многотрудную долю.

Всех, которых пришел искупить

Ты Своею Пречистою Кровью,

Бескорыстной, глубокой любовью

Научи меня, Боже, любить!

Православный женский журнал «Самарянка»

Константин Романов – К*

Служа поэзии святой,

Благоговейно чти искусство;

Ему отдайся всей душой,

Дари ему и ум, и чувство.

Будь верен долгу своему

И, гордый званием поэта,

Преследуй песнью ложь и тьму

Во имя истины и света.

На лад возвышенный настрой

Свою божественную лиру,

О небесах немолчно пой

Их забывающему миру.

Во зле лежит он искони,

Но люди жаждут обновленья -

К добру и правде их мани

Могучей силой песнопенья.

Пой о любви толпе людской,

Пой величаво, вдохновенно,

Перед поэзией святой.

Великий князь Константин Константинович Романов (К. Р.)

Константин Константинович Романов , поэтический псевдоним К. Р. (10 (22) августа 1858, Стрельна - 2 (15) июня 1915, Павловск) - великий князь, президент Императорской Санкт-Петербургской академии наук, поэт, переводчик и драматург.

Второй сын великого князя Константина Николаевича и великой княгини Александры Иосифовны, внук Николая I. Получил разностороннее домашнее образование. В его обучении и воспитании принимали участие известные историки С. М. Соловьев, К. И. Бестужев-Рюмин, музыкальный критик Г. А. Ларош, виолончелист И. И. Зейферт, писатели И. А. Гончаров и Ф. М. Достоевский. С детства великого князя готовили к службе на флоте. В 7 лет его воспитателем был назначен капитан 1-го ранга И. А. Зеленой, состоявший в этой должности до совершеннолетия великого князя. Занятия велись по программе Морского училища. В 1874 и 1876 годах гардемарином совершил дальнее плавание в Атлантический океан и Средиземное море на фрегате «Светлана». В августе 1876 года сдал экзамен по программе Морского училища и был произведён в чин мичмана.

С 1877 по 1898 годы Константин Константинович служил в различных морских и сухопутных частях, участвовал в Русско-турецкой войне 1877-1878 годов. С 1898 назначен в Свиту Его Величества. В 1887 году великому князю Константину Константиновичу было присвоено звание почётного члена Императорской Академии наук, а в 1889 году был назначен её Президентом («августейший президент»). Это был первый и единственный в истории России случай, когда Академию наук возглавлял член царствующего дома.

С 1900 – Главный начальник Военно-учебных заведений. Под руководством великого князя Константина Константиновича была произведена большая работа по развитию и улучшению обучения в военно-учебных заведениях. Почётный член Николаевской инженерной академии (с 1904 г.), Императорской военно-медицинской академии и Михайловской артиллерийской академии и мн. др.

Константин Константинович Романов был также известным русским поэтом, переводчиком и драматургом, печатавший свои стихотворения под инициалами К. Р. Подписывать свои произведения полным именем ему было нельзя выступать в качестве профессионального поэта, актера или музыканта одному из членов царствующего дома было «не по чину».

Первые стихотворные произведения были опубликованы в журнале «Вестник Европы» в 1882. Первая книга «Стихотворения К. Р.» (1886) в продажу не поступала, была разослана тем, кого поэт считал близким себе по духу. Она вызвала стихотворные посвящения и отклики в письмах – восторженные и не вполне объективные. Поверив в свой талант, великий князь стал печатать все, что выходило из-под пера: любовную, пейзажную лирику, салонные стихи, переводы и вскоре занял прочное место в литературе. В 1888 К. Р. издал первую поэму «Севастиан-мученик», затем сборники «Новые стихотворения К. Р.», «Третий сборник стихотворений К. Р.» (1900), «Стихотворения К. Р.» (1901).

Мелодичные строфы поэзии Константина Константиновича легко превращались в романсы (самый известный - романс «Растворил я окно. » с музыкой П. И. Чайковского). Они удержались в вокальном репертуаре, так как музыку к ним писали Чайковский, Рахманинов, Глазунов, Глиэр. Популярной песней стало стихотворение «Умер бедняга в больнице военной». Самое значительное произведение К. Р. – мистерия «Царь Иудейский» (1913) была запрещена к постановке Синодом, не допустившим низведения евангельской истории Страстей Господних на театральные подмостки. По разрешению царя пьеса была поставлена любительским придворным театром, где автор исполнил одну из ролей.

С Великим князем вели переписку И. А. Гончаров, Я. П. Полонский, А. А. Фет, ценивший его вкус и даже поручавший ему исправлять свои стихи. К. Р. также много переводил на русский язык: трагедию Ф. Шиллера «Мессинская невеста», трагедию И. В. Гёте, шекспировского «Короля Генриха IV». К. Р. – автор удачного перевода шекспировского «Гамлета» на русский язык, над которым работал с 1889 по 1898 год; перевод с обширными комментариями в 3-х томах был издан в 1899 и неоднократно переиздавался.

Быть иль не быть, вот в чем вопрос.

Сносить в душе с терпением удары

Пращей и стрел судьбы жестокой или,

Вооружившись против моря бедствий,

Борьбой покончить с ним?

Не более; и знать, что этим сном покончишь

С сердечной мукою и с тысячью терзаний,

Которым плоть обречена,- о, вот исход

Многожеланный! Умереть, уснуть; Уснуть!

И видеть сны, быть может? Вот оно!

Какие сны в дремоте смертной снятся,

Лишь тленную стряхнем мы оболочку,- вот что

Удерживает нас. И этот довод –

Причина долговечности страданья.

Кто б стал терпеть судьбы насмешки и обиды,

Гнет притеснителей, кичливость гордецов,

Любви отвергнутой терзание, законов

Медлительность, властей бесстыдство и презренье

Ничтожества к заслуге терпеливой,

Когда бы сам все счеты мог покончить

Каким-нибудь ножом? Кто б нес такое бремя,

Стеная, весь в поту под тяготою жизни,

Когда бы страх чего-то после смерти,

В неведомой стране, откуда ни единый

Не возвращался путник, воли не смущал,

Внушая нам скорей испытанные беды

Сносить, чем к неизведанным бежать? И вот

Как совесть делает из всех нас трусов;

Вот как решимости природный цвет

Под краской мысли чахнет и бледнеет,

И предприятья важности великой,

От этих дум теченье изменив,

Теряют и названье дел.- Но тише!

Прелестная Офелия!- О нимфа!

Грехи мои в молитвах помяни!

Великий князь Константин Константинович скончался 2 июня 1915 года. Был последним из Романовых, умершим до революции и погребённым в великокняжеской усыпальнице Петропавловской крепости.

Научи меня, Боже, любить

Всем умом Тебя, всем помышленьем,

Чтоб и душу Тебе посвятить

И всю жизнь с каждым сердца биеньем.

Научи Ты меня соблюдать Лишь

Твою милосердую волю,

Научи никогда не роптать

На свою многотрудную долю.

Всех, которых пришел искупить

Ты Своею Пречистою Кровью,

Бескорыстной, глубокой любовью

Научи меня, Боже, любить!

О, если б совесть уберечь,

Как небо утреннее, ясной,

Чтоб непорочностью бесстрастной

Дышали дело, мысль и речь!

Но силы мрачные не дремлют,

И тучи - дети гроз и бурь -

Небес приветную лазурь

Тьмой непроглядною объемлют.

Как пламень солнечных лучей

На небе тучи заслоняют -

В нас образ Божий затемняют

Зло дел, ложь мыслей и речей.

Но смолкнут грозы, стихнут бури,

Опять заблещет солнца свет

Среди безоблачной лазури.

Мы свято совесть соблюдем,

Как небо утреннее, чистой

И радостно тропой тернистой

К последней пристани придем.

Я на тебя гляжу, любуясь ежечасно:

Ты так невыразимо хороша!

О, верно под такой наружностью прекрасной

Такая же прекрасная душа!

Какой-то кротости и грусти сокровенной

В твоих очах таится глубина;

Как ангел, ты тиха, чиста и совершенна;

Как женщина, стыдлива и нежна.

Пусть на земле ничто средь зол и скорби многой

Твою не запятнает чистоту,

И всякий, увидав тебя, прославит Бога,

Создавшего такую красоту!

На балконе, цветущей весною,

Как запели в садах соловьи,

Любовался я молча тобою,

Но твоих я не слушал речей:

Я как будто мечтой погружался

В глубину этих мягких очей.

Все, что радостно, чисто, прекрасно,

Что живет в задушевных мечтах,

Все сказалось так просто и ясно

Мне в чарующих этих очах.

Не могли бы их тайного смысла

Никакие слова превозмочь.

Словно ночь надо мною нависла,

Светозарная, вешняя ночь!

О, не дивись, мой друг, когда так строго

Я пред тобой молчаньем обуян;

На дне морском сокровищ много,

Но их не выдаст океан.

В душе моей загадочной есть тайны,

Которых не поведать языком,

И постигаются случайно

Они лишь сердцем, не умом.

О, пусть духовный взор твой сокровенно

Проникнет в глубину души моей,

И тайны все ее мгновенно

Легко ты разгадаешь в ней.

Так месяц глубь морскую проницает

Снопом своих серебряных лучей

И безмятежно созерцает

На дне сокровища морей.

Здесь, в тишине задумчивого сада,

Опять, о, ночь, меня застанешь ты,

И все одной душа полна мечты,

Что я калиф, а ты - Шехеразада.

Последняя нарушена преграда

Меж миром слез и дольней суеты

И царством грез и горней красоты;

Меж нами нет разлада.

Ты шепчешь мне про таинства небес,

И словно я с лица земли исчез,

Отдавшись весь твоей волшебной воле.

Калиф внимал красавице своей,

Но ты одна мне рассказала боле,

Чем в тысячу уведал он ночей.

Серия сообщений “Стихи”: стихи на разную тему: цветы, мужчина и женщина, отношения, красота, искусство,авторы-поэты, история возникновения, Часть 1 – "По лепесткам прекрасных дивных роз. "

“Итак всякого, кто исповедает Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцем Моим Небесным; а кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцем Моим Небесным ” (Мф. 10:32-33).

«Если будешь просить прощения у каждой двери, не станешь смиреннее, ибо Cмирение – это Христос. Если ты прочитаешь горы книг, не станешь мудрее, ибо Мудрость – это Христос. Если ты уйдешь на край земли в поисках Свободы, не станешь свободнее, ибо Свобода – это Христос. Обыщи весь мир, загляни в самого себя: и мир, и ты сам – ничто, ибо нет никого и ничего лучше Христа. Есть ли мир, нет ли мира, все равно – есть лишь одно незабываемое Cчастье – Христос.

Ты спрашиваешь и спрашиваешь без устали – почему то или это так, а не иначе, и не находишь ответа. – Найди Христа, и все твои вопросы закончатся сами собой. О чем бы ты ни судил – так ли оно, или не так, все равно, сердце твое успокоится только тогда, когда оно найдет Христа.» (с)

Научи меня, Боже, любить
Всем умом Тебя, всем помышленьем,
Чтоб и душу Тебе посвятить
И всю жизнь с каждым сердца биеньем.
Научи Ты меня соблюдать
Лишь Твою милосердную волю,
Научи никогда не роптать
На свою многотрудную долю.
Всех, которых пришел искупить
Ты Своею Пречистою Кровью,
Бескорыстной глубокой любовью
Научи меня, Боже, любить …

(Князь К.Романов)

Сказал (Господь) также к некоторым, которые уверены были о себе, что они праведны, и уничижали других, следующую притчу: два человека вошли в храм помолиться: один фарисей, а другой мытарь. Фарисей, став, молился сам в себе так: Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь: пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю. Мытарь же, стоя вдали, не смел даже поднять глаз на небо; но, ударяя себя в грудь, говорил: Боже! будь милостив ко мне грешнику! Сказываю вам, что сей пошел оправданным в дом свой более, нежели тот: ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится. (Лк,18)

Отец Сергий Кисилев:

О, как мне быть не фарисеем,
Как стать смиренным мытарем?
По виду близок я к спасенью,
Но так ли на сердце моём?
Смиренный взгляд, благое слово
Не стоят многого труда,
Но как же снять с души оковы,
Её томящие года? Её томящие всегда?

Ведь там, во глубине сердечной,
Во тьме сокрытый мною клад,
А в нём - начало смерти вечной,
Грехов сокровища лежат.
Они мне сердце больно ранят
И совесть мучают всегда,
Но покаянье не достанет,
До этой бездны без труда,
А может быть и никогда…

Ведь мне дороже жизнь земная,
Земная пыль меня манит,
И сердце бедное, страдая,
Всю эту грязь в себе хранит.
О, как мне быть не фарисеем,
Как стать смиренным мытарем,
Чтобы неложное спасенье
Обрёл я в Господе моём?
Моя надежда только в Нём!

https://ispovedniki.files.wordpress.com/2018/05/04_farisej.mp3

Боже, милостив буди мне, грешному. Подай, Господи!

Научи меня ходить по облакам,
Научи, ведь ты же Бог и ты всё можешь.
На Земле есть те, кто молятся деньгам,
Хотят всех заставить им молиться тоже.

Я хочу быть не над ними и не с ними.
Босиком уйти по белым облакам.
Ноги сбил, идя дорогами земными,
Средь людей здесь по ухабам и камням.

На Земле живёт народов разных много,
Хвалят все язык свой, веру и уклад.
Своего, другим навязывая Бога,
Несогласным, здесь внизу устроив Ад.

Человек слаб телом, разумом ничтожен,
Облик Твой в...

Научите меня верить в Бога,
И молитвы читать по ночам.
Покажите мне к храму дорогу,
и поставьте к святым образам.

Покажите мне, как в Бога верить,
Не прося себе блага взамен.
И поверить - есть чистые двери,
И дорога в страну перемен.

Верить надо мне в силу молитвы,
Глядя в светлые лица икон,
Чтобы с запахом воска и мирты,
Мне открылся бы Божий закон.

Чтоб под шёпот молитвы зовущей,
Видя свет от церковной свечи,
Что-то стало бы чище и лучше
Для уставшей, заблудшей души.

Научи меня забывать
Научи меня снов не видеть
Научи меня не прощать
Научи меня ненавидеть
Ну, пожалуйста, научи
Покажи мне дорогу к Свету
Я хочу погрузиться в Лету
И прошу тебя - не молчи
Ты освоил науку эту
Научи меня, научи...

Научи меня любить,
Ветер в поле, он так волен.
Полной грудью воздух пить,
Не склоняться своей доле

Научи встречать рассвет,
И ценить свободы сладость.
И росы жемчужный след.
И родного неба ясность.

Научи меня любить,
По ночам летать на воле
Заново саму себя слепить,
Не склонятся ивушкою в поле.

Научи сплетать слова,
В стихотворные куплеты.
Из букв сплетая кружева,
Убранство для родной планеты.

Научи меня любить,
Уважать свои желания.
Чувства сердца отпустить,
Завершив...

Научил меня жить, научил меня верить,
И, не глядя назад, научил меня ждать.
Этой странной любви невозможно измерить,
Невозможно простить, или просто понять.

Всё, что есть – только ты. Мне не нужно другого.
Очень жаль, что при всех мне тебя не обнять.
Между мной и тобой – три коротеньких слова.
Я хочу их на ушко тебе прошептать.

Ты прости, что порой я такой невозможный.
Может быть, это дождь не даёт мне уснуть.
Я не знал, что любить иностранца так сложно,
И порой от тоски...

Научи меня Небо молчанию,
Дай свою глубину и покой.
Подари их огромность сознанию,
Чтобы им, мир объять под тобой.

Научи меня Небо терпению,
Я устал от порывов души.
Помоги, цЕну вспомнить мгновению,
Чтобы им, наслаждаться в тиши.

Научи меня Небо возможности,
Пропустив сквозь себя всё, не брать.
И не вняв, гласу гнева и гордости,
Всегда взвесив всё, в жизни решать.

Научи меня Небо открытости,
Отрешённой от тягот мирских.
Чтобы в ней, оставаясь я личностью,
Мог принять...

«У меня есть странная привычка –
иногда слушаться хороших, добрых, умных людей»
(Захар Прилепин)

Научите меня жить
весело и ярко.
И рискну предположить –
лучше нет подарка.
Я такое замучу!
И на всю печёнку
так зажгу, что засвечу
фото-кино-плёнку…

Научите меня жить
праведно и честно.
Чтоб себе не удружить
карою небесной.
Дайте мне такой совет,
чем потом бы хвастать.
Да чтоб после сорок лет
по жаре не шастать…

Научите меня жить
сыто и богато.
И чтоб...

Научи меня пенью ручья,
Остроте соколиного взора,
Покажи первозданья очаг,
Где рождается течь небосвода.

Объясни мне закон естества,
Облачи в невесомость эфира,
Чтоб вкусить, как младая листва,
Пробежится под беглою силой.

И в янтарных стрелах светила,
Что срывают ночную завесу,
Научи меня жить в этом мире,
Как невинного чувством младенца.

О БЕЛЫХ ОДЕЖДАХ, ДЖИНСАХ И «ПРАВОСЛАВНОЙ» МОДЕ.До своего грехопадения Адам и Ева были окружены, как бы окутаны Божией благодатью. Это была их «одежда», а в иной они не нуждались. И сквозь всю свою историю, сквозь все скитания, вплоть до нынешнего крайнего духовного одичания, люди пронесли в глубине сознания память об этой сияющей благодати, что освещала и согревала их тела и души во времена райской, безгрешной жизни. Память эта, поборов языческую любовь к пестроте, проявляет себя в устойчивом, не выветривающемся веками трепетном отношении к белым простым длинным одеяниям – этому слабому, грубо-чувственному ее подобию. Белоснежные древнеегипетские калазирисы, греческие хитоны и длинные белые рубахи наших предков не что иное, как выражения этой памяти. Интересно, что древние египтяне, начало культуры которых теряется в глубине тысячелетий, чрезвычайно ценили льняное полотно ослепительной белизны и настолько тонкое, что сквозь несколько слоев сшитой из него одежды просвечивали родинки на теле. Еще более тонкие, совершенно прозрачные ткани умели делать из хлопка древние индусы. Нетрудно понять, что могло быть прообразом таких одеяний. Белый цвет всегда был символом чистоты. Чистота одежды или тела изначально понималась как чистота духовная, как свобода от нечистой силы: именно в этом смысле говорилось о «нечистом» месте и вообще о любой нечистоте. Гигиеническое понимание чистоты пришло уже в наше время. В традиционной православной культуре очищение тела и надевание чистых белых рубах было частью необходимой подготовки к церковной службе, написанию иконы, строительству храма и прочим богоугодным делам. Даже в современном испорченном мире сохраняется особое отношение к белым одеяниям. Белое платье невесты по-прежнему символ ее невинности, нравственной чистоты. Вкусив запретного плода, Адам и Ева «узнали… что наги, и сшили смоковные листья, и сделали себе опоясание» (Быт. 3, 7). Их тела, привыкшие к теплу от пронизывающей их благодати (вспомним, как растаял снег вокруг Серафима Саровского, так что согрет был и его собеседник Мотовилов) ощутили не только духовную, но и физическую уязвимость. Вместо духовной одежды человек получил, подобно животному, грубую плотскую. «И сделал Господь Бог Адаму и жене его одежды кожаные и одел их» (Быт. 3, 21). Одежда должна была не только защищать от внешних воздействий, но и прикрывать «срам», оберегать целомудрие. Но с развитием культуры люди стали использовать одежду совсем не для того, для чего она дана была Господом. Одежда приобрела знаковый характер, стала своеобразным языком их самовыражения. Древние люди были выносливы и холодов не боялись. Но они надевали на себя шкуры животных-тотемов, заменявших им истинного Бога, в знак породнения с этим животным ради его покровительства (этому же служили и другие обряды, например принятие жертвенной крови). Много позднее, в Древнем Риме, легионеры которого, как известно, воевали и на севере, и на юге, в подобные шкуры с головой животного, накинутой вместо капюшона, было принято одевать музыкантов, чьей главной задачей было поднятие боевого духа воинов. Для этого же надевали шкуры и дикари: устрашить врага, поддержать боевой дух «своих». Пример из другой эпохи. Разве не было душно нашим боярам и дворянам летним зноем под несколькими слоями пышных одежд, в тяжеленной шубе на меху, в высокой горлатной шапке? Их костюм говорил о знатности происхождения, высоком положении в обществе. Заявить об этом считалось важным, ради этого приходилось терпеть. Современные модницы пока еще не перещеголяли французских дам рубежа XVIII–XIX веков, ходивших в полупрозрачных платьях, надетых либо на голое тело, либо на мокрое трико, и при этом всерьез обсуждавших возможность обходиться вообще без всяких одежд. Бесстыдниц того времени не могли остановить даже увещевания врачей, устраивавших экскурсии на кладбища к могилам жертв «голой» моды, умерших от пневмонии. А на фотографиях середины XIX века мы видим приехавших на Кубу англичан – чопорных господ в кринолинах и фраках. И это в сорокаградусную жару! А рядом с ними – полунагие туземцы. Фотографии, сделанные этнографическими экспедициями начала прошлого века в русской глубинке: деревенские девушки, одетые в праздничные костюмы. Начало осени, под ногами – раскисшая земля. Богатые невесты в кожаных сапогах, под которые надевалось несколько пар шерстяных носок с узорными краями. Рядом – девушки из бедных семей, босиком. Одним – не жарко, другим – не холодно. *** Мы приняли христианство от Византии, когда-то перемешавшей в своем художественном горниле традиции громадного культурного региона: кельтские, римские, греческие, индийские и прочие. Аскетическая идея хранения целомудрия причудливо обернулась в ее костюме невероятной, истинно восточной пышностью, пестротой, перегруженностью, так что человеческое тело превратилось в подставку для демонстрации всей этой роскоши. Русь к художественному наследию своей великой предшественницы отнеслась весьма избирательно. «Третий Рим» скрупулезно и без суеты отобрал из богатого византийского сундука только то, что соответствовало спокойно-негромкой русской душе – простой, благородной, бесхитростной, исполненной внутреннего, непоказного достоинства. Лишь то, что соответствовало чистоте и духу христианской истины. В быту жили скромно: все лучшее несли в церковь. Убранство Божиих храмов и богослужебных одеяний священнослужителей Руси зримо являли величие Господа и небесных чертогов. Великолепные царские облачения были собственностью государства так же, как и одежды царских служилых людей и челяди. Они не были роскошными предметами личного пользования. Их назначение – выражать высокий государственный статус православной Руси, возглавляемой помазанником Божиим. Весьма многие существенные черты нашего менталитета так и остались незыблемыми. Даже после губительных для святоотеческих нравов петровских реформ русские дамы отличались от своих западноевропейских сестер большей стыдливостью. В романе «Война и мир» Лев Толстой, писатель, которому дано было очень остро чувствовать тончайшие оттенки нравственного состояния общества, неоднократно называет следовавшую крайней французской моде начала XIX века петербургскую «львицу» Элен Безухову «голая Элен», тем самым подчеркивая несоответствие этой моды русскому менталитету. А о другой героине романа, образ которой противопоставлен Элен, Наташе Ростовой, собирающейся на свой первый в жизни бал, он пишет: «Наташа казалась девочкой, которую в первый раз оголили и которой бы очень стыдно это было, ежели бы ее не уверили, что это так необходимо надо». Весьма знаменателен такой факт: когда русские женщины надевали платья декольте, они, как правило, снимали нательные крестики. Если же этого не делали, то это воспринималось не как проявление большой набожности, а, напротив, глубокого духовного падения: крест из святыни превращался в красивую безделушку. Эта «мода» пришла из Франции. Знаменитая французская кинозвезда Бриджит Бардо уже в наше время «освежила» моду своих развратных предшественниц, надев крест, с ее легкой руки ставший опять популярным «украшением» европейского женского костюма. Генералиссимус Суворов, величайший герой нашего Отечества, писал, что для него превыше всего на свете – честь дочери. Странно ли это? Нет, не странно. Потому что он, истинный христианин, который шагу не мог ступить без Бога, без молитвы, хорошо понимал, что никакие военные победы не спасут Россию, если будет попрано целомудрие. Скромное поведение, целомудрие девушки, порицание свободных связей, хранение семьи – все это основные нравственные составляющие общественной системы, залог будущего страны, необходимые условия воспитания новых поколений. *** Наступил джинсовый век – подлинная революция в одежде, отразившая новую фазу отношений между мужчиной и женщиной. Еще раз пошатнулись патриархальные традиции, все еще сохранявшиеся даже в губительной среде коммунистического «равноправия». В качестве морального оправдания джинсовой моды в обществе окончательно утвердился миф об «удобстве» брюк как таковых по сравнению с «устаревшей» юбкой. Но так можно говорить разве что сравнивая брюки с мини-юбками. И, право же, что удобнее – накинуть через голову юбку или влезать, извиваясь, в две тесные, колом стоящие штанины, а потом еще мучиться с часто подводящей застежкой-молнией? И в каком наряде современная женщина выглядит красивее? На самом деле вопрос «простоты» зависит от привычки и психологической установки. Например для тех же японцев нет ничего более удобного, чем есть, сев на корточки перед крохотным столиком да еще с помощью двух длинных палочек вместо вилки. Вряд ли найдется европеец, которому это может понравиться. Житель Средней Азии предпочитает для своего обеда позу по-турецки, а древние греки, римляне и представители многих других народов за пиршественными столами возлежали. Удобно же или неудобно в джинсах, зависит от того, как человек привык себя вести, какие манеры ему свойственны. Сидеть в скромной позе, соединив коленки и держа прямо спину, в них очень неудобно. Джинсы требуют, чтобы их владелец небрежно развалился на сидении, широко раскинув ноги. В джинсах женщина может свободно и естественно курить, носить мужскую стрижку или всклокоченные волосы, вести развязные разговоры, пересыпанные грубыми неприличными словечками, с изобилием сленговых оборотов. Джинсы отвечают вполне определенному стилю жизни, иначе вы в них будете выглядеть совершенно неестественно. Еще один миф: в брюках будто бы теплее, чем в юбке. Устройте в двух проходных комнатах сквозняк, затем завесьте проем открытой двери простой ситцевой занавеской до полу. Вы сразу заметите, насколько меньше стало дуть. Значительная часть холодного воздуха будет как бы стекать вниз даже по самой тонкой, но вертикально свисающей ткани. Так вот, к сведению утверждающих о тепле брюк: эта одежда создает вокруг малого таза постоянный, очень тонкий сквозняк, который самым пагубным образом отражается на женском здоровье. А в старину и вообще все наши предки ходили в длинных рубахах – мужчины носили их поверх штанов. Если современные женские брюки создают такого рода сквозняк, да еще и сдавливают кожу, мышцы, кровеносные сосуды, то судите сами, насколько полезны брюки! Джинсы же вдобавок создают постоянную неестественную подпорку, давление снизу, тем самым медленно, но верно, искривляя позвоночник, не давая позвонкам нормально функционировать. Поэтому у тех, кто постоянно с юности носит джинсы, формируется совершенно специфическая осанка – сутулая спина. Конечно, степень деформации бывает различной, но факт остается фактом: среди постоянных, многолетних носителей джинсов невозможно встретить человека со стройной фигурой. Джинсы этого просто не потерпят. Грустно и смешно, но были «теоретики», которые оправдывали «красоту» джинсов, обращаясь к… русской иконописи! В 1970-е годы в одном солидном художественном журнале появилась статья, в которой вполне серьезно доказывалось, что полинявшие и вытертые (а позже – нарочито выбеливаемые) места на джинсах ведут свою эстетическую родословную от изображения пробелов на иконах и фресках. Помню, как на одной студенческой конференции в текстильном вузе обсуждался доклад, в котором юная особа при всеобщем горячем одобрении доказывала необычайную женственность джинсов. В том же вузе на семинарском занятии другая девушка осмелилась сделать доклад о православном понимании термина «женственность». Она говорила о Божией Матери, святых женах и их одеяниях… Аудитория выслушала все в гробовом молчании, и даже врожденная студенческая корпоративность не помогла: ни слова одобрения и поддержки. Словно речь шла о чем-то крайне неуместном и неприличном. Вот так воспитываются сегодня наши будущие модельеры, подавляющее большинство из которых – женщины. Чему удивляться? Понимание женственности – своеобразная лакмусовая бумажка состояния нравственного здоровья общества. В период максимального одичания человека неведомые древние художники изображали женщину в виде невероятно грузной фигуры (так называемые палеолитические Венеры). Лицо у таких фигур вообще отсутствует, ибо в те времена единственно ценимым качеством женщины была ее способность к воспроизведению потомства. Напротив, воплощением манерности, кокетства и горделивого чувства превосходства над окружающими являют собою изображения так называемых «парижанок» эгейской культуры середины II тысячелетия до Р. Х. – раскрашенных, завитых, в вычурных, глубоко декольтированных платьях. Позднеренессансный идеал итальянской женской красоты конца XVI века – дебелые, ленивые, инфантильно-чувственные особы с коровьими глазами. А в России в послереволюционную эпоху невероятно популярными, а стало быть, женственными считались крепкие девушки в красных косынках, резиновых тапочках, с резкими манерами и учебником политэкономии подмышкой. Каждому свое. Весьма характерна в этом смысле печальная динамика моды на обнажение женского тела в наше время. Так, в 1980-х годах мелькание обнажающейся при наклонах, поднятии рук и каких-то резких движениях полосы талии из-за недостаточно длинной кофточки считалось пикантной полуприличной деталью. Закончилось это возникновением уже в 1990-е годы моды на так называемые топики – коротенькие кофточки вроде индийских чоли, теперь уже совершенно законно обнаживших нижнюю половину спины и живот до талии. Прошло еще несколько лет – блузки, правда, несколько удлинились, но зато опустилась линия пояса, так что нарочито и вызывающе обнажился пупок. В суетных условиях городского бытия это выглядит совсем не соблазнительно и не изящно, а скорее физиологично и неприятно. Да еще пирсинг, этот штрих папуасской моды, свидетельствующий о том, что возможности моды «цивилизованной» исчерпаны и дальше искать в ней просто нечего. А далее, в точном соответствии с градусами падения нравственности, линия пояса поползла еще ниже… Неловко об этом писать, да куда деваться, ежели это наша гнусная повседневная действительность. И поистине пробирает смех сквозь слезы, когда переводишь глаза от этого срама вверх и видишь простодушную физиономию, совсем не глупую и ничуть не развратную. Эдакая современная Наташа Ростова, которая убеждена, что так можно и нужно одеваться, потому что так теперь ходят «все». *** Сегодня к Богу прийти легче, чем 20 лет назад. Окончательно выхолостились ложные идеалы атеистического «земного рая» и для многих наших соотечественников наступила пора подлинного христианского прозрения. Но вместе с тем пришли и свои проблемы: во всех углах засуетились околоправославные силы – от циничных «подсвечников», переминающихся с ноги на ногу в храмах, чтобы обрести популярность верующих избирателей, до целой своры «программистов» всех мастей, сочинителей и пробивателей всевозможных «программ» и «проектов» на православную тему – по медицине и экологии, искусству и педагогики. А еще существует у нас феномен доморощенной православной «моды», родившейся в околомонастырской среде. Остроумно пишет об этом Н.А. Павлова, характеризуя обстановку первых лет возрождения Оптиной пустыни. «Паломницы спешно переодевались в черное с головы до пят и, подвязав по-монашески низко платки “в нахмурку”, именовали друг друга “матушками”. С “батюшками” же дело обстояло так: как раз в ту пору монастырю пожертвовали большую партию флотских шинелей, которые шли нарасхват. Потому что, если к черной шинели добавить черную шапочку типа скуфьи да взять четки поувесистей, то вид был почти монашеский» (Павлова Н.А. Пасха красная. М., 2000. С. 16). Монашеское облачение обладает необычайной выразительностью, обаянием и притягательной силой для верующих, ибо оно суть материальное выражение глубокого духовного смысла. Что же касается одеваемых в подражание ему темных одежд, то они действительно очень красивы и совершенно преображают любого человека, хоть молодого, хоть старого. Но к лицу они бывают только при одном условии: если соответствуют духовному устроению его носителя. Если же гармонии между человеком и столь много обязывающим полумонашеским одеянием нет, то такой костюм оборачивается своего рода сектантской униформой, вызывающей законное раздражение нецерковных и даже церковных людей, которые такой «моды» не придерживаются. Вообще говоря, открыто носить четки полагается только монахам, и несоответствие внешнего вида с претензией на благочестие внутреннему настрою – явление вовсе не христианское. Но во что же, может спросить читатель, все-таки одеваться современной православной женщине? И на этот, как и на любой другой вопрос, ответ следует искать в Священном Писании. «И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут… Но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них; Если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, кольми паче вас, маловеры! Итак, не заботьтесь, и не говорите: “что нам есть?” или “что пить?” или “во что одеться?” Потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» (Мф. 6, 28–33). Человек приходит в мир, чтобы спастись. Так давайте и будем думать о спасении и не тратить драгоценное время и средства на всякие пустяки. Господь в свое время пошлет то, что нам нужно. Если вы еще очень молоды и хотите нравиться или немощны пока духом, чтобы отказаться от каких-то украшений, всегда есть возможность чем-то дополнить свой туалет по вкусу и карману, не нарушая при этом его скромности, соответствия роду занятий, возрасту, обязательных требований приличия, принятых в Православии. Главное, чтобы одежда была естественной, не навязанной никем и ничем со стороны, соответствовала состоянию вашей души. Любая же мода есть отражение чужого вкуса, а потому – насилие. Но самое главное, как можно меньше думать о том, как мы выглядим перед людьми, и больше – о том, как выглядим перед Господом, Который видит нас постоянно, во что бы мы ни одевались. Тогда и проблем с костюмом у нас не будет. Это касается и привычки краситься, которую порой никак не могут перебороть многие православные и даже церковные женщины. Все мы знаем, что искажать образ Божий – грех, но… как часто пытаемся свалить вину на других, как истинные дочери праматери Евы: мужу, мол, так нравится, на работе у нас иначе нельзя и прочее. Но если вы хороший работник и работа ваша не противоречит христианским установлениям, чего же бояться? На протяжении веков христиане выносят страшные мучения ради Христа, а мы боимся стереть с губ помаду и немножко потерпеть недоумения знакомых и сослуживцев. В семейной же жизни особого уважения, как и прочного счастья, с помощью косметики и модных костюмов еще никто не обрел. Если любящий муж думает, что раскрашенная жена красивее, то он скоро поймет свое заблуждение, и это будет первым шагом к достижению истинно христианской любви в вашей семье, которой нужно искать всем – и молодым, и пожилым. Как одевались святые жены, перед изображениями которых мы сегодня молимся? Так же, как и все женщины их времени. И, несомненно, скромно и непритязательно, потому что мысли их были заняты совершенно иными заботами. Живописуя их на иконах, фресках, мозаиках, художники разных эпох в знак глубокого почитания порой облекали их в пышные, драгоценные одежды уже своего времени. Но что бы они ни носили, главной их «одеждой» была благодать Божия, сделавшая их облик прекрасным и бессмертным на все времена. Любовь Буткевич кандидат искусствоведения 22 января 2007 г.

Великий Князь Константин Константинович Романов (1858-1915) - военный и государственный деятель Российской Империи, генерал от инфантерии, известный поэт. Сын Великого Князя Константина Николаевича, внук Императора Николая I. Участвовал в русско-турецкой войне 1877 - 1878 гг., Георгиевский кавалер. С 1889 г. много лет возглавлял Академию наук. Его первые поэтические произведения появились в печати под псевдонимом «К.Р.» в 1882 г., впоследствии вышли сборники «Стихотворения К.Р.» (в 1886, 1889, 1900 гг.). Около семидесяти его стихотворений были положены на музыку. Сам Константин Константинович был музыкантом-любителем, содействовал организации Пушкинского дома, выступил инициатором создания Православного палестинского общества (1882), награждён многими российскими и иностранными орденами и медалями. Умер Великий Князь 2 июня 1915 г. в Павловске, похоронен в Великокняжеской усыпальнице Петропавловского собора Санкт-Петербурга.

НАУЧИ МЕНЯ, БОЖЕ...

Научи меня, Боже, скорбеть
О моих пред Тобой согрешеньях,
И в молитвах святых, песнопеньях,
О несчастных душою болеть.

Научи меня, Сильный, идти
Лишь стезёю святого ученья;
Одного лишь искать мне спасенья,
Правды вечной заветы блюсти.

Научи меня, Боже, любить
Всем умом Тебя, всем помышленьем,
Чтоб и душу Тебе посвятить,
И всю жизнь с каждым сердца биеньем.

Научи меня верить, Святой,
Что возможно души обновленье,
Что доступно грехов искупленье
И что милостив гнев правый Твой.

Научи меня, Отче, обнять
Всех лишь чистою братской любовью,
А за Церковь родную мне мать
Научи пострадать даже кровью.

Научи меня, Щедрый, отдать
Свои силы добру на служенье,
Чтоб страдальцам нести утешенье,
С ними славить Твою благодать.

Подкрепи, научи врачевать
Моих братьев душевные муки,
Чтобы горя замолкнули звуки
И чтоб некому было стонать!..

***

Когда креста нести нет мочи,
Когда тоски не побороть,
Мы к небесам возводим очи,
Творя молитву дни и ночи,
Чтобы помиловал Господь.

Но если вслед за огорченьем
Нам улыбнётся счастье вновь,
Благодарим ли с умиленьем
От всей души, всем помышленьем
Мы Божью милость и любовь?

Когда предвидя близкую разлуку,
Душа болит уныньем и тоской
Я говорю, тебе сжимая руку:
Христос с тобой!

Когда в избытке счастья неземного
Забьётся сердце радостно порой,
Тогда тебе я повторяю снова:
Христос с тобой!

А если грусть, печаль и огорченье
Твоей владеют робкою душой,
Тогда тебе твержу я в утешенье:
Христос с тобой!

Любя, надеясь, кротко и смиренно
Свершай, о друг, ты этот путь земной
И веруй, что всегда и неизменно
Христос с тобой!

***О, если б совесть уберечь,
Как небо утреннее, ясной,
Чтоб непорочностью бесстрастной
Дышали дело, мысли, речь!

Но силы мрачные не дремлют,
И тучи дети гроз и бурь
Небес приветную лазурь
Тьмой непроглядною объемлют.

Как пламень солнечных лучей
На небе тучи заслоняют
В нас образ Божий затемняют
Зло дел, ложь мыслей и речей.

Но смолкнут грозы, стихнут
И всепрощения привет бури
Опять заблещет солнца свет
Среди безоблачной лазури.

Мы свято совесть соблюдём,
Как небо утреннее, чистой
И радостно тропой тернистой
К последней пристани придём.

1907 г.