Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Н. А. Растегаева

ЯЗЫКОВАЯ КУЛЬТУРА: ПОНЯТИЕ И АСПЕКТЫ СОДЕРЖАНИЯ

Языковая культура рассматривается как вид культуры, включенный в ее систему. Автор проводит разграничение понятий «языковая культура», «культура речи», «речевая культура», приводит собственную трактовку понятия языковой культуры и описывает ее компоненты.

Ключевые слова: культура, язык, морфология культуры, языковая культура, компоненты языковой культуры

The article is devoted to the language culture as a kind of culture and a part of general system of culture. The author differentiates concepts of language culture, speech culture and culture of speech, suggests her own definition of language culture and describes its components.

Keywords: culture, language, morphology of culture, language culture, components of language culture

Понимание культуры как системы, согласно М. С. Кагану, проистекает из ее происхождения. «И филогенез, и онтогенез... свидетельствуют о том, что культура есть целостно-всесторонний способ “очеловечивания человека” - человеческого рода и каждого его представителя - в процессе обретения им таких качеств, которые природе неизвестны и порождаются преобразованием биологической формы бытия в социокультурную» . При подобной трактовке культуры не вызывает сомнения, что язык (под языком здесь и далее понимается естественный язык как единство знаковой системы и ее речевой реализации) является элементом культурной системы, образующим специфическую языковую подсистему культуры.

Исследователи морфологии культуры рассматривают различные ее виды и отрасли, в числе критериев их выделения называя сферы жизни общества, виды деятельности, формы общественного сознания и т. д. Термин культура применяется в этом случае «для обозначения культурных сфер и компонентов, так можно говорить о культуре труда, быта, поведения, о художественной, музыкальной, нравственной, правовой, политической культурах» . Проблема морфологии культуры подробно разработана (хотя и не решена окончательно) в философской и культурологической литературе, однако незаслуженно мало внимания уделено культуре языка. Место, занимаемое языком в жизни человека и общества, позволяет говорить о языковой культуре как об одном из важнейших видов культуры. Важно отметить, что хотя языковая культура входит общую систему культуры, но занимает в ней особую нишу в сравнении с другими компонентами. Объясняется это тем, что речь идет о феномене, сравнить функциональную нагрузку которого можно лишь с культурой в целом. Будучи основой социальности и культуры, язык проникает во все сферы жизни человека и общества настолько глубоко, что представить их вне языка становится невозможным. «Фактическое единство языка и культуры, выражаемое тем, что язык пронизывает все другие ее феномены» ,

позволяет говорить о языковой культуре как о виде культуры, представленном в той или иной степени во всех остальных культурных сферах.

Исследование языковой культуры необходимо начать с дифференциации понятий культура речи, речевая культура, языковая культура.

Термины речевая культура и культура речи широко употребляются в научной и учебной литературе. Иногда они трактуются как синонимичные , однако все сильнее распространяется тенденция к разграничению данных понятий, примером чему могут служить соответствующие статьи в энциклопедии русского языка под редакцией Ю. Н. Караулова. Во втором ее издании термин культура речи определяется как «владение нормами литературного языка в его устной и письменной форме, при котором осуществляется выбор и организация языковых средств, позволяющих в определенной ситуации общения и при соблюдении этики общения обеспечить наибольший эффект в достижении поставленных задач коммуникации» . Речевая культура понимается значительно шире: «составная часть культуры народа, связанная с использованием языка» [Там же, с. 413-414]. Автор процитированной выше энциклопедической статьи о речевой культуре О. Б. Сироти-нина в более позднем издании подчеркивает, что «понятие речевой культуры шире понятия культуры речи, в которое включается только характер использования языка, отношение к нему, но не сам язык и закрепленная в нем картина мира» .

В отечественной науке существует мнение, что термины культура речи и культура языка являются синонимами , однако подход, при котором данные понятия разграничиваются, распространен более широко. В большом энциклопедическом словаре «Языкознание» под редакцией В. Н. Ярцевой это различие сформулировано следующим образом: понятие культура языка используется, «когда имеются в виду свойства образцовых текстов, закрепленных в памятниках письменности, а также выразительные и смысловые возможности языковой системы» ; под культурой же речи понимается «кон-

кретная реализация языковых свойств и возможностей в условиях повседневного и массового - устного и письменного - общения» . Важным отличием культуры языка от культуры речи считают и то, что «просветительские проблемы у нее сложнее и многомернее» .

В зарубежном языкознании, как отмечает Е. О. Опарина в обзоре «Языковая культура как предмет общественного интереса», данные термины сначала употреблялись как синонимы, а затем понятие культура языка поглотило понятие культура речи. В том же обзоре упоминается, что «становление коммуникативно-прагматической парадигмы в языкознании 70-х годов привело к тому, что культура языка стала трактоваться как составная часть культуры вообще и, следовательно, не должна была ограничиваться педантичной корректировкой отдельных грамматических, стилистических и смысловых ошибок, т. е. сводиться к нормативизму» . Е. О. Опарина использует термин языковая культура как «обозначающий широкий спектр явлений, относящихся как к языковой системе, так и к ее функционированию в речи, а также к социокультурно мотивированным характеристикам речевого поведения» [Там же, с. 89].

Содержание понятия языковая культура в данной статье очень близко с представлениями о речевой культуре О. Б. Сиротининой и пониманием языковой культуры Е. О. Опариной. Языковую культуру будем трактовать как вид культуры, занимающий особое место в ее системе, обуславливающий и регулирующий бытие человека в языковой среде. Содержание языковой культуры, на наш взгляд, составляют следующие компоненты: лингвистический (языковой), институциональный, когнитивный,

аксиологический, эстетический и потребностно-мотивационный.

1. Лингвистический аспект включает в себя собственно язык и все многообразие текстов, его представляющее.

2. Институциональный аспект обнаруживается в функционировании различных социальных и культурных институтов, имеющих объектом своей деятельности язык или языковую культуру его носителей (науки о языке, система передачи знаний о нем, языковая политика - как реализация института государственной власти, СМИ и т. д.).

3. Когнитивный аспект - языковые знания; речевые умения; опыт освоения языка. В состав языковых знаний будем включать знание фонетики, лексики, грамматики, орфоэпии, орфографии, пунктуации, стилистики, речевого этикета. Различают знание языка и владение языком. Второе подразумевает не просто знание правил некоторого языка, а способность мобилизовать это знание при выполнении определенных коммуникативных задач. Иными словами, владение языком означает наличие не только

языковых знаний, но и речевых умений. Речевое умение понимается как способность «правильно выбрать стиль речи, подчинить форму речевого высказывания задачам общения, употребить самые эффективные языковые средства» . Речевые умения имеют творческий характер, так как обстоятельства и задачи общения полностью не повторяются никогда, и человеку приходится каждый раз заново подбирать нужные языковые средства.

4. Аксиологический аспект - осознанное отношение к языку как к общечеловеческой и личной ценности; оценка качества речи. Язык представляет собой ценность, будучи феноменом, обладающим положительной значимостью как для общества, так и для отдельной личности: транслятор культурного наследия, связующее звено в диалоге культур, познавательная, эстетическая, практически преобразующая ценность. Ценностное отношение к языку характеризуется внутренним принятием языка как ценности, осознанием постоянной потребности в нем. Осознание общечеловеческой значимости данного феномена свойственно, как правило, людям с высоким уровнем языковой культуры, так как основывается на понимании его роли в жизни общества и человека. Личностная же ценность языка осознается гораздо более широким кругом лиц благодаря необходимости высокого уровня владения родным и иностранным языком для достижения успеха во многих сферах жизни. Так, например, на современном этапе общественного развития в условиях глобальной интеграции культур владение иностранным языком становится условием успешной профессиональной деятельности.

5. Эстетический аспект основывается на чувственно-образном освоении действительности посредством языка и включает в себя два компонента: художественную реализацию и восприятие языка; эстетическое нехудожественное восприятие и воспроизводство языка. В первом случае речь идет о результате деятельности художника слова, во втором - об универсальном, обыденном эстетическом отношении к языку или его отдельным компонентам. Для эстетического аспекта языковой культуры первично переживание, а не адекватность понимания.

6. Потребностно-мотивационный аспект реализуется в осознании необходимости развития языковой культуры и культуры речи; в интересе к изучению языка, в том числе и иностранного; в стремлении к красивой гармоничной речи. Данный аспект языковой культуры объединяет в себе все многообразие факторов, способных побудить человека к изучению языка, совершенствованию своей речи.

Таким образом, языковая культура может быть осмыслена как вид культуры, который обуславливает и регулирует бытие человека в языковой среде, тем самым опосредует взаимодействие человека и языка.

В ходе исторического развития каждый народ выработал свою языковую культуру, и то, что свойственно данной отрасли культуры одного народа, оказывается совершенно не характерным для друго-

го. Конечно, можно говорить и об общечеловеческих составляющих языковой культуры: например, в ней обязательно присутствуют представления о правильности речи, система передачи знаний о языке, речевой этикет и т. д. Подобно культуре в целом языковая культура проявляется в различных масштабах (общечеловеческом, национальном, социальном или личностном), каждый из которых обладает определенными специфическими свойствами.

1. Головин, Б. Н. Основы культуры речи: учеб. для вузов / Б. Н. Головин. - 2-е изд. - М.: Высш. шк., 1988. - 319 с.

2. Григорьев, В. П. Культура языка и языковая политика / В. П. Григорьев // Обществ. науки и современность. - 2003. -№ 1. - С. 143-157.

3. Жиляева, О. А. Языковая культура как фактор успешности профессиональной деятельности / О. А. Жиляева // Изв. Рос. гос. пед. ун-та им. А. И. Герцена. - 2009. - № 93. - С. 245-249.

4. Каган, М. С. Введение в историю мировой культуры: в 2 кн. Кн. 1. / М. С. Каган. - 2-е изд. - СПб.: Петрополис, 2003. -383 с.

5. Культурология: учеб. / ред. Ю. Н. Солонин, М. С. Каган. - М.: Высш. образование, 2008. - 566 с.

6. Леонтьев, А. А. Основы психолингвистики: учеб. для вузов / А. А. Леонтьев. - М.: Смысл, 1997. - 287 с.

7. Опарина, Е. О. Языковая культура как предмет общественного интереса / Е. О. Опарина // Язык и культура: сб. обзоров. - М.: ИНИОН, 1999. - С. 88-108.

8. Русский язык: энцикл. 2-е изд., перераб. и доп. / гл. ред. Ю. Н. Караулов. - М.: Большая рос. энцикл.: Дрофа, 1997. -

9. Сиротинина, О. Б. Речевая культура / О. Б. Сиротинина // Русский язык: энцикл. / гл. ред. Ю. Н. Караулов. - 3-е изд. -

М.: Большая Рос. энцикл.: Дрофа, 2003. - С. 343-347.

10. Языкознание: большой энцикл. слов. / гл. ред. В. Н. Ярцева. - 2-е изд. - М.: Большая Рос. энцикл., 1998. - 685 с. -(Большие энциклопедические словари).

11. Ячин, С. Е. Язык как основание и универсальная модель культуры / С. Е. Ячин // Государство, религия, Церковь в России и за рубежом. - 2010. - № 1. - С. 14-31.

Филологические науки/9. Социолингвистика

К. с. н. Иванова Д. Н.

Южный федеральный университет, Россия

ЯЗЫКОВАЯ СИТУАЦИЯ И ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА

Цель статьи – изучить механизм воздействия лингвистической культуры на языковую ситуацию в целом и формирование «надъязыка» в частности. Термин «культура речи» имеетболее или менее однозначное толкование в общем языкознании и не нуждается в долгих комментариях. Однако предпринятое нами исследование позволяет по-новому соотнести эти два понятия«языковая ситуация» и « культура речи». Необходимо отметить, что в зарубежной лингвистике чаще использовали термин «культура языка» (ср. англ. Linguistic culture ,нем. Sprachkultur ). Но такое терминологическое разграничение не представляется нам существенным, так как в обоих случаях речь едет об овладении нормами литературного языка. Чтобы избежать терминологической путаницы, мы решили ввести рабочий термин «лингвистическая культура». Сейчас мы считаем целесообразным коснуться рабочего определения понятия « лингвистическая культура », так как наше видение этого концепта существенным образом отличается от общепризнанных определений смежных ему понятий «культура речи» и «культура языка».

Дать свое определение термина в самом начале наших рассуждений по данной тематике представляется нам очень важным, поскольку в соответствии с ним строятся наши дальнейшиерассуждения и выводы. В нашем понимании « лингвистическая культура » включает суммарный набор идей, ценностей, убеждений, отношений, предрассудков, мифов, религиозных взглядов, а также все остальные возможные формы «культурного багажа», которые люди привносят в свою языковую практику и которые регулируют их языковое поведение. Лингвистическая культура также связана с трансмиссиейи кодификацией языка и находит свое воплощение в текстах, составленных в соответствии с нормами языка.

Мы считаем, что важно рассматривать языковую политикуне только как нечто официально зафиксированное, представленное в эксплицитной форме в виде широко пропагандируемых практических мероприятий (де-юре),а также как выражаемые имплицитно и неофициально идеи и предположения (де-факто), которые могут влиять на результаты языковой политики. Другими словами, если область языковой политики трактуется какоткрытая и определенная, то зона, в которойвоспроизводится и накапливаетсяразного рода «культурный багаж», способный повлиять на языковое поведение индивидов,воспринимаетсякак зона неопределенная и расплывчатая и, вследствие этогоее часто игнорируют, оставляя за рамками исследования.

Для нас же лингвистическая культура является очень важной частью исследования, поскольку, как нам представляется, эксплицитная область языковой политики есть лишь вершина айсберга, которая открыта для изучения, в отличие от зоны лингвистической культуры, которая имеет латентный характер, но интересна для изучения, как в теоретическом, так и в практическом плане.

Лингвистическая культура консолидирует людей, являясьрезультатом их интеракции, что, в конечном счете, служит самоорганизации, воспроизводству и фиксации языковых форм. Лингвистическая культура, являясь частью сознания воспроизводящих ее людей, выступает еще и частью их жизненной среды, то есть того контекста, в котором протекает повседневная коммуникация индивидов, кристаллизуется их ментальность и стиль языкового поведения.

Впервые термин « лингвистическая культура» употребил Гарольд Шифман в 1987 году при описании процессов языковой ассимиляции носителями немецкого языка в США. На смысловую нагрузку данного термина, каким его ввел Шифман,повлиял также его богатый жизненный опытпо изучению языковых ситуаций в различных полиэтнических регионах, таких как Индия и СССР. Особо глубоко Шифман изучал тамильский язык, один из самых древних и самых распространенных языков в Индии. Именно при изучении этого языка у него впервые возникла идея о том, что тамильский язык имеет рядуникальных характеристик, которые выделяют его из других языковых групп в Индии, одновременно выявляя сходство с языками Южной Азии. Совокупность этих уникальных социолингвистических характеристик он и назвал лингвистической культурой.

Сами тамильцыиспытывают особый пиетет к своему языку за его«чистоту», древнюю литературу, и довольно долго пытаются возродить его, очиститьотзаморского влияния, в особенности опасным считается воздействие санскрита и хинди. В результате специально продуманных и воплощенных в жизнь практических мероприятий в области языковой политики для современного тамильского языка характерно небольшое количество лексических заимствований (в сравнении с другими языками Индии) из санскрита. Меры по защите языка от внешнего влияния сработали даже на фонетическом уровне. Фонологическая система современного тамильского языка имеет ряд абсолютно уникальных архаичных черт, таких, например, как нефонематичность противопоставления глухих и звонких смычных.

Борьба за «чистоту» тамильского языка была долгой и упорной и продолжалась почти полвека. Конституция Индии, принятая в 1950 году, провозгласила «добровольный» переход с английского на хинди и обозначила сроки адаптационного периода - 15 лет. Вначале 1965 года сторонники хинди объявили, что пришло время английскому уступить дорогу хинди. Негативная реакция носителей других языков не заставила себя долго ждать. Носителитамильского языка отличались особым фанатизмом и шли на крайние меры (вплоть до случаев самосожжения), чтобы не уступить этой «мерзости» .

В стабильную эпоху общество представляет собой достаточно четко обозначенную таксономическую систему, формирующуюся национальной культурой (с ее устоявшимися стереотипами поведения и достаточно четкой аксиологической шкалой), с одной стороны, и лингвистической культурой, закрепленной в каноническом корпусе текстов, с другой. Если в период относительной статики общественного развития лишь некоторые сомневаются в национально-поведенческих канонах, то в период ярко выраженного динамизма увеличивается число людей, оказавшихся без четкой опоры, без системы верований, ценностей и идеалов. Лингвистическая культура раскрывается через систему взглядов, установок, оценок, норм и умонастроений, зафиксированных в языковых знаках, которые правильно читаютсятолько носителями данной культуры

Наша авторская гипотеза заключаетсяв предположении,что лингвистические культуры, демонстрирующие большую степень близости, способствуют более быстрой языковой и культурной ассимиляции. Именно это произошло с немцами и другими иммигрантами из протестантских стран в США. В случае перехода на двуязычие у носителей смежных лингвистических культур скорее будет проявляться субординированный билингвизм, при котором языки в сознании не разделяются, и, наоборот,при наличии дистантных культур чаще фиксируются случаи проявления в течение продолжительного времени координированного билингвизма, для которого характерно раздельное существование языков в сознании. От характера и типа лингвистической культуры зависит способ взаимодействия языков в сознании индивида и опосредованность вторичной языковой системы первичной.

Так,идея смежности лингвистических культур лежала в основе лозунгов о создании единого тюрского языка. Как известно, тюрские языки демонстрируют большую степень материальной близости, поэтому в истории было много попыток сблизить эти языки между собой. Данная идея отчетливо прозвучала еще в начале двадцатого века и после Октябрьской революции сохраняля свою актуальность. Однако, как отмечает западные исследователи , попытки создать единый тюрский язык была с самого начала обречена на неудачу. И причина, в большей степени, была не в лингвистической области. Большинство тюрских языков настолько близки между собой, что носители их легко понимают друг друга. Причина была, скорее, в том, что тюрские народы, демонстрируя общность лингвистических культур, разошлись между собой в экономическом и политическом отношении.

В наши дни, когда приобрели популярность идеи возрождения самобытности культур, и каждая народность стремится к приобретению автономности, такие призывы выглядят менее перспективными. Кроме того, в большинстве тюрских языков процессы нормализации и стандартизации имееют, более или менее, законченныйхарактер. Однако время от времени можно услышать подобные лозунги, в том числе и на Северном Кавказе.

Если суммировать различные призывы, звучащие в разных регионах, то можно выделить две конкурирующие идеи – о создании некого «надъязыка» и использовании всеми турками-мусульманами турецкого языка. Мифологема о туркизации литературного языка была одно время довольно популярна в Дагестане и, конечно, в первую очередь, в Азербайджане, особенно при А. Эльчибее. В Дагестане распространение этой идеи имеет ряд предпосылок объективного и субъективного характера. Во-первых, в условиях«этнической и языковой пестрости» данного региона создание единого литературного языка представляется весьма проблематичным, если не сказать невозможным. Во-вторых, ретроспективный анализ языковой ситуации в Дагестане показывыет, что тюрские языки (кумыкский и азербайджанский) играли роль языков межнациональногообщения в полиэтническом Дагестане. Однако в наши дни роматический имидж Турции как символа модернизации и европезации исламского мира заметно померк. «Этноэлиты «коренных народов» Северного Кавказа (включая тюрские) ориентированы на этноцентризм и стремятся сохранить этническую идентичность и негативно относятся к своему культурному растворению в тюрском суперэтносе» .

Другой проект (создание «надъязыка») был популярен в Узбекестане, где был разработан «среднетюрский» язык «ортатюрк». В 1993 году была проведена международная конференция по данной тематике в городе Ташкенте. В фокусе внимания авторов проекта оказалась идея разработки «метода создания усередненных языков», основанного на «математической процедуре усреднения на каждом из уровней языка (фонемном, лексическом, морфемном, синтаксическом) посредством формул . В одной из публикаций такой язык сравнили с эсперанто.

Безусловно, реализация таких проектов возможна только при условии сходства линвистических культур народов, вовлеченных в данные проекты. Например, можно говорить о возможности создания подобных проектов для белорусского и русского языков, или таджикского и персидского. Схожесть лингвистических культур демонстрируют украинский и русский. Но практически во всех этих случаях возможные процессы конвергенции близкородственных языков наталкивается на этностремительные тенденции, особенно заметные в последние годы. В заключение мы бы хотели отметить, что специфика современной языковой ситуации в полиэтнических регионах проявляется в действии следующих антимоний:

Повышение уровня суверенитета национальных образований противоречит центостремительным тенденциям актуальной государственной политики;

Полная культурная ассимиляция,достижение которой наиболее вероятно для носителей близких лингвистических культур, может привести к языковой и культурной эрозии и, в конечном счете, к потере национальной самобытности не только этническими меньшинствами, но и более крупными этносами.

ЛИТЕРАТУРА

1. Schiffman, H. F. (1996).Linguistic culture and language policy. New York: Routledge. P. 45-48.

2. Schiffman, H. F. (2002).French language policy: Centrism, Orwellian dirigisme, or economic determinism?In J. A. Fishman (series ed.) & L. Wei,J.-M. Dewaele, & A. Housen (vol. Eds.), Contributions to the sociology of language. Vol. 87: Opportunities and challenges of bilinguism (pp. 89 – 104). Berlin: Mouton. P. 206-208.

3. Ramaswamy, S. (1997). Passions of the tongue: Language devotion in Tamil India, 1891 – 1970. Berkeley, CA: University of California Press. p. 92.

4. Miller, R. A. (1982). Japan’s myth: The language and beyond. New York : Weatherhill . P .106.

5. Черноус В. В. Россия и народы Северного Кавказа: проблемы культурно-цивилизационного диалога // Научная мысль Кавказа. Ростов – на- Дону. СКНЦ ВШ, 1999, №3. С. 19.

Язык культуры - это совокупность культурных объектов, обладающая внутренней структурой (комплексом устойчивых отношений, инвариантных при любых преобразованиях), явными (формализованными) или неявными правилами образования, осмысления и употребления ее элементов, и служащая для осуществления ее коммуникативных и трансляционных процессов (производства культурных текстов).

В широком смысле под этим понятием мы называем те средства, знаки, формы, символы, тексты, которые позволяют людям вступать в коммуникативные связи друг с другом, ориентироваться в пространстве культуры. Это важнейшая из созданных людьми знаковых систем.

Язык культуры - это универсальная форма осмысления реальности, в которую «организуются» все вновь возникающие или уже существующие представления, восприятия, образы и другие подобного рода смысловые конструкции (носители смысла).

Язык культуры формируется и существует только во взаимодействии людей, внутри сообщества, принявшего правила этого языка. Любой из языков - это исторически сложившаяся знаковая система, образующая основу всей культуры говорящего на нем народа. Человеческий язык сложился на основе возможностей, заложенных в биологической природе человека.

По-видимому, человек обладает врожденной и генетически передающейся по наследству языковой способностью, т.е. психофизиологическим механизмом, с помощью которого ребенок в течение первых лет жизни может научиться речи. Реализация и развитие языковой способности происходит у людей только в условиях общения. Язык формируется и развивается людьми только благодаря совместной, общественной жизни, поэтому, имея биологические предпосылки, он является по своей сути социальным феноменом.

Каждому языку культуры соответствует, как правило, своя область действительности или человеческой деятельности, представленная в определенных смыслах, а также собственно знаковая система - выразительное средство языка. Во всяком языке существуют нормы, определяющие построение речи. Люди, говорящие на одном языке, способны понимать друг друга по тому, что придерживаются одних и тех же норм. Несоблюдение этих норм порождает путаницу и недоразумения. Наглядным примером тому служит выражение «Помиловать нельзя казнить», которое может приобрести два противоположных смысла в зависимости от того, где поставить запятую (или сделать паузу).

В культуре нет ничего само собой разумеющегося. Каждое явление требует расшифровки. Важным моментом функционирования языка культуры является понимание. При коммуникации (обмене знаками) неизбежно присутствует определенная неадекватность понимания (обусловленная различием индивидуального опыта, степенью знакомства с языком и т.п.).

Понимающий всегда обладает определенным представлением о понимаемом, ожидает определенного смысла и интерпретирует знаки в соответствии с этим представлением. Понимание апперцептивно, то есть новая информация ассимилируется путем соотнесения с тем, что уже известно, новое значение и новый опыт включается в систему знания уже имеющегося. На этой основе происходит отбор, обогащение и классификация материала. Даже те артефакты, которые нам хорошо известны, могут быть известны людям других культур. В настоящее время есть множество фильмов о непонимании людей разных культур («Сегун», «Тарзан», «Пришельцы»).

Для первобытного человека необходимо объяснить, что такое окно, стол и т.д. Это происходит потому, что разные культуры говорят на разных языках. Человечество вовлечено в процесс понимания разных культур, существующих в одно время и в разные временные пласты. Диалог между культурами затруднен неадекватностью перевода, при котором теряются смыслы и оттенки. Особенно это актуально в отношении уникальных произведений искусства (Пушкин принципиально непереводим), теряются оттенки языка, так наш «Щелкунчик» в английском превращается в «Щипцы для орехов».

Язык культуры синтезирует различные аспекты жизни человека - социальные, культурно-исторические, психологические, эстетические, и др. Чтобы событие жизни стало явлением культуры, оно должно быть переведено в текст. Следовательно, язык - это ядро системы культуры. Именно через язык человек усваивает представления, оценки, ценности - все то, что определяет его картину мира.

Язык культуры можно дифференцировать:

По отнесенности к определенной области действительности или человеческой деятельности;

По принадлежности к определенной (этнической, профессиональной, историко-типологической и т.д.) субкультуре ;

Языковому сообществу (английский, русский и т.д.);

По знаковой представленности, ее типам (вербальный, жестовый, графический, иконический, образный, формализованные языки) и видам - определенным культурным порядкам (язык причесок, костюма);

По специфике смысловой выразительности (информационное содержание, эмоциональная выразительные, экспрессивно значимые) и ориентации ан определенный способ восприятия (рациональное познание, интуитивное понимание, традиционное отнесение);

По специфике внутренних грамматических, синтаксических, семантических правил (семантически открытые и замкнутые языки, языки с полным и неполным синтаксисом и т.д.);

По ориентации на определенные коммуникативные и трансляционные ситуации (язык политических речей, язык официальных документов);

С точки зрения приоритетности и популярности на том или ином уровне культуры, в той или иной специализированной форме, в той или иной субкультуре.

Язык является продуктом культуры, это структурный элемент культуры, это условие культуры. Фундаментальный смысл его в том, что язык концентрирует и воплощает в единстве все основания человеческой жизни. Язык культуры - это способ ее хранения и передачи от поколения к поколению.

Поэтому проблема языка культуры - это фундаментальная проблема не только науки, но и человеческого бытия. Понимание языка культуры и овладение им дает человеку свободу, придает способность к оценке и самооценке, к выбору, открывает пути включения человека к культурный контекст, помогает осознать свое место в жизни и культуре, ориентироваться в сложных и динамичных социальных структурах.

Смысл языка культуры в том, что понимание мира, которое мы можем достичь, зависит от диапазона знаний или языков, позволяющих нам этот мир воспринимать.

В настоящее время принято классифицировать языки культуры следующим образом:

Естественные языки как основное и исторически первичное средство познания и коммуникации. Их основой является слово. Это открытая система, способная к неограниченному развитию, для которых характерно отсутствие автора, они возникают и изменяются закономерно и независимо от воли людей, для них характерен непрерывный процесс изменения, ассимиляции и отмирания.

Изменение смысла слов и понятий может быть связана с разнообразными факторами, в том числе и социально-политическими. Особое использование языка влечет активизацию некоторых его черт, создавая особый «ментальный мир». Например, современный язык пополняется словами иностранного происхождения (лизинг , фрайчайзинг), уголовным сленгом, компьютерным сленгом или умирает. Эволюция языка не является просто следствием перемен в общественной жизни.

Несмотря на изменения, происходящие в языке, он остается одним и тем же на протяжении столетий. Дело в том, что наряду с быстро изменяющимся слоем лексики в языке имеется основной словарный фонд - лексическое ядро языка, которое сохраняется веками. Словарный запас обычного человека 10-15 тыс. слов, часть из них активные, а часть пассивные, человек понимает их значение, но не употребляет (Шекспир имел в словарном запасе 30 тыс. слов).

Искусственные языки - это языки науки, где значение фиксировано и существуют строгие рамки использования. Искусственные языки могут иметь автора (например, азбука Морзе, дорожные знаки), их значение не зависит от интонации, они понятны всем, занятой в данной области. Повседневная речь многозначна, что недопустимо в науке, где необходима предельная адекватность восприятия.

Научное знание стремится избежать неопределенности информации, что может привести к неточностям и даже ошибкам. Кроме того, повседневная лексика громоздка. Язык науки стал достоянием массового сознания и стал претендовать на преодоление непонятности науки. Научная речь является звеном между специализированном языком научной терминологии и живым, «естественным» языком.

Вторичные языки - это коммуникационные структуры , надстраивающиеся над естественными языками (миф, религия, искусство). Сознание человека - это сознание языковое. Следовательно, все виды надстроенных над сознанием моделей могут быть определены как вторичные моделирующие системы. Сложность структур вторичных моделирующих систем зависит от сложности передаваемой информации.

Например, поэтическая речь - структура большой сложности в сравнении с естественным языком. И если бы объем информации, содержащейся в поэтической речи и обычной был бы одинаковым, художественная речь потеряла бы право на существование. Но художественная структура позволяет передавать такой объем информации, который совершенно недоступен для передачи средствами элементарного языка.

Изобретение знаковых систем записи - одно из величайших достижений человеческой мысли. Особенно большую роль сыграло появление и развитие письменности, позволившее человеческой культуре выйти из начального, примитивного состояния. Зародышем письменности было так называемое «предметное письмо» - возникшее еще в первобытном обществе использование предметов для передачи сообщений (например, оливковая ветвь как знак мира).

Первой стадией истории письменности было письмо в рисунках - пиктография. На следующей стадии возникает идеографическое письмо, в котором рисунки приобретают все более упрощенный и схематический характер. И, наконец, стало применяться алфавитное письмо, в котором используется относительно небольшое количество письменных знаков, означающих не слова, а звуки.

Базисным знаком письма является абстрактная единица - буква. Запись создает возможность увеличить словарный запас языка, т.к. в бесписьменных языках редко употребляемые слова исчезали из социальной памяти. Неизмеримо возрастает количество возрастающей в обществе информации. Снимаются временные и пространственные границы общения, изменяется качество информации.

В современной науке проблема языка формируется как проблема междисциплинарная. Однако, среди наук, изучающих данную проблему, выделяют семиотику и герменевтику. Языками культуры занимается специальная наука семиотика (наука о знаковых системах, исследует свойства знаков и знаковых систем в человеческом обществе, в природе или в самом человеке). Это наука о семиозисе культуры (то есть процессах порождения знака) и знаково-лингвистической и нелингвистической коммуникации. Семиотика является относительно современной наукой, претендующая на создание метаязыка.

Одним из основоположников данной науки считается американский философ Ч.С. Пирс (1834-1914). Именно он ввел в научное знание представления о динамичности семиозиса, показав, что именно этот процесс включает в себя не только производство знаков, но и их интерпретацию, влияющую на первоначальный образ объекта. Ч. Моррис (1834-1896) - американский философ и социальный психолог полагал, что понятие знака может оказаться столь же фундаментальным для наук о человеке, как понятие атома для физики и клетки для биологии.

Основатель Парижской школы семиотики Ф. де Соссюр (1857-1913), считал семиотику частью социальной психологии, аргументируя возможность научного изучения культурного общества через язык как важнейшую из языковых систем. Он полагал при этом, что законы функционирования знака в языке надо исследовать в рамках общей системы структурных закономерностей, отвлекаясь при этом от анализа его эволюционных изменений. Его подход имел ряд последователей. Модель Соссюра была распространена на всю сферу знаковых систем в культуре.

Другой известный французский структуралист К. Леви-Стросс предполагал, что явления социальной жизни, искусство, религия и др. имеют природу, аналогичную природе языка, а, следовательно, они могут изучаться теми же методами. Продемонстрировал этот подход А.Р. Барт на анализе знаковых аспектов культуры повседневности: пищи, одежды, интерьера и т.п.

Русская ветвь семиотики восходит к трудам А. Потебни, Г. Шпета, которые рассматривали семиотику как сферу этнической психологии, одними из первых выделяя ее особую роль для гуманитарных наук, Ю. Лотмана, который ввел по аналогии с ноосферой понятие семиосферы - семиотического пространства, существующего по определенным закономерностям.

В рамках теории знака были выделены разграничения:

- Семантики - отношение к миру внезнаковой реальности, то есть выделение смысла

Синтактики - отношение знака к другому знаку

- Прагматики - сферы отношения между знаками и теми, кто ими пользуется

Семиотические методы стали называть точными в противовес субъективно-вкусовому интерпретационному подходу, который доминирует в гуманистическом знании. Семиотика создает общий язык, применяемый к любому конкретному языку науки, и к особым знакам, которые в науке используются. Отношение семиотики к наукам двоякое: с одной стороны, семиотика - это наука в ряду других наук, а с другой стороны, - это инструмент наук, так как семиотика имеет богатые традиции, и подобно другим наукам, она должна сохранять к своей истории живой интерес. Семиотика дает основу для понимания важнейших форм человеческой деятельности и связи этих форм друг с другом, поскольку все эти виды деятельности и все отношения находят отражение в знаках.

Необходимость толкования, перевода породила такой метод как герменевтика - это способ толкования многозначных или не поддающихся уточнению текстов (большей частью древних, например, Гомера , Библии и др.). Герменевтика - одна из древних наук, она появилась в раннем христианстве и занималась тогда трактовкой религиозных текстов. В эпоху Возрождения герменевтика выступает как искусство перевода памятников античной культуры на язык современной культуры. Самое последнее во времени возникновения самостоятельное течение западной философии имеет самую долгую предысторию. Философская герменевтика, следуя этим традициям, определяет господство понимания над разумом, языка над сознанием, тем самым подчеркивается возможность реконструирования «жизненного мира» (Э. Гуссерль) прошлым культур с целью понимания отдельных их памятников.

Основателем современной философской герменевтики считается Г.Г. Гадамер. Герменевтика занимается интерпретацией текста, не только реконструируя, но и конструируя смысл. Слово «герменевтика» происходит от имени бога Гермеса - в древнегреческой мифологии посланника богов и толкователя их воли. Это значит, что герменевтика с самого начала была связана с идеями интерпретации и понимания. Усматривая основную проблему философии в проблеме языка, герменевтики видят в ней не только метод гуманитарных наук, но и способ истолкования определенной культурно-исторической ситуации и человеческого бытия вообще; они отвергают объективное научное познание, доверяя косвенным свидетельствам сознания, воплощенным в речи, прежде всего письменной.

Свою самостоятельность герменевтика обрела уже в работах немецких философов Ф. Шлейермахера и В. Дильтея, согласно которым для понимания исторических текстов и любых памятников прошлого необходимо войти в ту культурно-историческую атмосферу, в которой творил их создатель, и постараться как можно точнее воспроизвести ее в переживании и вообще в сознании исследователя.

Многое заимствуя у Дильтея и Хайдеггера, Гадамер придал герменевтике универсальный смысл, превратив проблему понимания в саму суть философии. Предметом этого знания с точки зрения герменевтики является мир человека, трактуемый как область человеческого общения. Именно в этой области протекает повседневная жизнь людей, создаются культурные и научные ценности.

Смысл герменевтики чаще всего не детерминирован жестко словом или знаком, а может быть придан вещи или явлению в зависимости от культурного контекста, наследственной информации, временем произнесения или написания, субъективного опыта.

Французский исследователь Ф. Полан, введший различие между значением слова и его смыслом, утверждал, что смысл определяется контекстом, в котором то или иное слово произнесено. А Л. Выгодский ввел в науку понятие подтекста, автором которого был Станиславский, понимавший подтекст как генератор смысла слова, как указание на мотив поступка. По Выгодскому именно из подтекста, а не из контекста выводится смысл.

Можно предположить, что эти два подхода в определенной мере связаны с двумя способами достижения понимания. Один из них разработан в структуралистической школе, и как метод строгой логики он нуждается в отстраненности объекта исследования от человека. Другой метод - когда главная задача состоит в том, чтобы ликвидировать дистанцию между объектом и исследователем. Несмотря на кажущуюся противоположность, мы считаем вполне допустимым, и даже полезным, сочетание обоих подходов к изучению знаково-символических систем.

Культура в данном случае понимается как поле взаимодействия этих систем. Установление смысловых связей между элементами этой системы, дающими представление об универсальной модели мира, возможно только при подходе к языку культуры как к тексту, обладающему некоторым внутренним единством. При этом следует иметь в виду его принципиальную многозначность.

На современном этапе развития науки все очевиднее становится необходимость комплексного изучения языковых и социокультурных процессов в их функциональном взаимодействии в ходе исторического развития общества. Целесообразность подобного подхода обусловлена, в частности, невозможностью рассмотрения целого ряда важнейших языковых явлений в отрыве от условий функционирования общества, развития его культуры. Соответственно учет языкового контекста имеет большое значение для адекватного освещения вопросов, находящихся в поле зрения таких смежных научных дисциплин, как культурология, социология, история и т.д.

Изучение вопроса о соотношении феноменов «язык» и «культура» во многом затруднено отсутствием четкого и непротиворечивого определения понятия «культура», разработанного понятийно-терминологического аппарата. Специалисты насчитали не менее 600 определений культуры, однако разброс в интерпретации объема понятия «культура» в них настолько велик, что некультурологу весьма непросто сориентироваться в этом море дефиниций, в силу чего зачастую ему приходится в конечном итоге довольствоваться обыденным представлением о культуре. Не вдаваясь в детали этих определений, отметим, что культура в них нередко отождествляется либо со всей совокупностью духовных и материальных ценностей, созданных человеком, и т.п. Соответственно варьируется и представления о роли языка в культурном процессе (ср.: часть/ элемент/ инструмент/ форма и пр. культуры). В целом диапазон оценок включает либо полное растворение языка в культуре (причем языку нередко неправомерно приписывается лишь сугубо инструментальная роль), либо, напротив, отрицание прямой взаимосвязи обоих феноменов. Не можем не заметить, что ведущиеся по этому поводу дискуссии зачастую носят схоластический характер.

Из широкого круга вопросов, охватываемых проблемой «Язык и культура», наиболее разработанными в настоящее время являются лишь некоторые аспекты, касающиеся, например, роли языка в художественном творчестве, а также «отражательной» или «познавательной» функции языка. В последнем случае исследователи обычно оперируют расширительным пониманием культуры как совокупности материальных и духовных ценностей, созданных человеком. Причем язык рассматривается как своего рода «слепок» того или иного культурного слоя, как исторически изменчивый набор обозначений, фиксирующих культурный прогресс общества, его историческую эволюцию. Иными словами, язык фиксирует цивилизационные напластования, многие из которых являются предметом специальных этимологических разысканий.

При написании настоящей работы мы ставим перед собой задачу рассмотреть в определенном ракурсе проблему взаимодействия языка и культуры в истории этноса, отнюдь не претендуя на сколько-нибудь исчерпывающее освещение этой комплексной и многоаспектной темы. При этом особый интерес для нас представляли вопросы, существенные для понимания рада конвергентных и дивергентных процессов, сопровождающих формирование поли- и монокультурных этнических общностей.

Исходным был системно-функциональный подход к феноменам «язык» и «культура». В своем понимании феномена культуры мы руководствовались концепцией, согласно которой культура является системой духовного освоения действительности, включающей производство, хранение, распределение и потребление духовных ценностей.

При сравнении обеих систем мы обращали особое внимание на их сущностные, т.е. субстанциональные, и функциональные параметры.

В нашем представлении оба феномена - язык и культура - являются автономными, но вместе с тем тесно взаимодействующими знаковыми системами, соотнесенными с мышлением и коммуникацией. Следует, однако, подчеркнуть несколько важных моментов:

Обе системы имеют комплексный характер, так как они используют некоторое множество знаковых систем;

Знаковые системы, характерные для языка, являются изофункциональными, однородными. Они манифестируются в виде различных форм существования этнического языка (литературный язык, обиходно-разговорная речь и пр.), используемых как в звуковой, так и в графической реализации. В силу этого можно говорить о гомогенности языка как системы в целом;

Знаковые системы, используемые в культуре, весьма разнообразны и неоднородны, они существенно отличаются друг от друга. Так, в работах М. Кагана называются как рядоположенные (что, на наш взгляд, весьма спорно, если учесть несопоставимую значимость сравниваемых компонентов) такие «языки», как кинетический, звукоинтонационный, вербальный, звуковая сигнализация, иконический язык. Разнородность этих «языков» позволяет говорить о гетерогенности культуры как феномена;

Оба феномена, как уже отмечалось, тесно связаны с мышлением и коммуникацией, однако значимость этой взаимосвязи, ее удельный вес существенно отличаются друг от друга. Так, коммуникативная функция безусловно превалирует в языке, является его доминирующим функциональным назначением. В культуре, напротив, преобладает функция эстетическая, прежде всего это установка на эстетическое самовыражение личности, творца. В каком-то смысле автор может быть индифферентен к тому, как будет воспринято современным массовым потребителем его произведение, найдет ли оно своих почитателей либо, напротив, предвосхитит будущий виток в развитии культуры и соответственно не будет понято современниками. Таким образом, с определенной долей условности можно говорить о том, что в языке как феномене преобладает установка на массового адресата, в то время как в культуре более ценится элитарность, а не массовость (ср. отношение к массовой культуре, тиражирующей некоторые стереотипы на «потребу» публике). Справедливости ради следует, впрочем, отметить, что оппозиция «массовость-элитарность» в какой-то мере правомерна и для языка как токового. Мы имеем в виду особую престижность, элитарность литературного языка, изначально имевшего узкую социальную базу. Так, например, в древнечешский период, по мнению ученых, всего лишь два-три процента носителей чешского языка были грамотными, т.е. могли в той или иной мере владеть нормой литературного идиома: это было духовенство, позже к их числу присоединились феодалы, высшее бюргерство и т.п. Далее, культивирование литературного языка, целенаправленно осуществляемое его кодификаторами, также отражает своеобразный языковой эстетизм (языковая культура), принципы которого меняются в зависимости от действующих речевых канонов. Так, в эпоху чешского Возрождения намеренно культивировалось значительное отличие поэтического языка (как в прозе, так и в поэзии) от языка разговорного, языка «улицы». Впоследствии на протяжении длительного времени, во всяком случае вплоть до первой половины XX в., действовало правило следования образцовой речи так называемого хорошего автора. Примечательно, что по словам чешского реализма, Я. Неруда, настойчиво добивался от чешской общественной элиты, чтобы она использовала в своем непринужденном общении отнюдь не обиходно-разговорный, а литературный язык со всеми его атрибутами. Практика современной языковой коммуникации убедительно показывает, насколько безуспешными были эти попытки: языковая эстетика все в большей степени тяготеет к разговорности, экспрессивности, а отнюдь не к рафинированной литературной норме. Ныне практически во всех славянских языках в качестве своего рода «эталонной речи» утверждается язык средств массовой коммуникации, публицистики. Проявлением элитарности, своего рода социальной маркированности было и намеренное использование иностранного языка, скажем французского, в аристократической среде России, немецкого - в среде чешской знати и богатого мещанства. Впрочем, с течением времени использование социально маркированных идиомов стало утрачивать свою кажущуюся притягательность. Социальная база литературного языка существенно расширилась;

Как в языке, так и в культуре действует сходная коммуникативная цепочка: генератор (коммуникатор), порождающий определенный текст (причем, как справедливо отмечает П. Зима, не всякий порождаемый текст есть произведение культуры и не всякое произведение культуры воплощается с помощью языковых средств) – каналы коммуникативной связи, обусловливающие как синхронную, так и диахронную трансляцию текста, - адресат/ реципиент/ коммуникант как финальный пункт коммуникативной цепочки. Несмотря на то что технические возможности современных каналов коммуникативной связи допускают использование для фиксации, хранения и передачи информации различных семиотических систем, а также их комбинаций, преимущества языковой знаковой системы неоспоримы. Это обусловлено такими ее свойствами, как универсальность, способность к постоянному развитию, совершенствованию, стабильность (гибкая), полисемантичность (что важно для экономии языковых знаков), богатсво выразительных средств, высокая степень аналогичности в репродукции схем, что способствует оперативной «расшифровке» информации, и т.п. Важно, однако, подчеркнуть, что при коммуникативном, осуществляемом с помощью языковых средств, особое значение имеет соответствие языковой компетенции обоих участников коммуникативного акта, предполагающей не только знание нормы употребляемого языкового идиома, но и умение его адекватно использовать сообразно существующему коммуникативному стандарту. В противном случае может возникнуть коммуникативный сбой, своего рода коммуникативный шок у адресата, которому предназначается информация (чаще всего это происходит при необоснованном нарушении нормы в случаях престижного, эталонного речевого употребления: ср. ошибки в речи дикторов радио- и телевещания, в публичных высказываниях государственных деятелей и т.п.) Иными словами, коммуникатор «кровным образом» заинтересован в том, чтобы порождаемая им информация быстро, без потерь, с адекватной реакцией была воспринята адресатом. Напомним, что в культуре, как уже отмечалось, фактор подобной взаимной компетентности не столь актуален.

Едличка А. Теория языковой культуры сегодня // Новое в зарубежной лингвистике, выпуск ХХ. М., 1988, с. 260-269.

языковая лингвистика синхронный аспект

1. Вопросы языковой культуры в чешском и словацком языкознании поднимаются не впервые. Они обсуждались и раньше на конференциях с более широкой тематикой, например на конференциях по проблемам нормы литературного языка (Братислава, 1955 г.), марксистского языкознания (Либлице 1960 г.), развития литературного словацкого языка и языковой культуры в Словакии (Братислава, 1962 г.), или же на конференциях, посвященных только проблематике языковой культуры (Смоленице, 1966 г., и Прага, 1968 г.- последняя с популяризаторским уклоном). Общей чертой этих конференций было то, что на них рассматривались и решались в тесной связи вопросы теории и практики языковой культуры и в ряде случаев трудно сказать, который из этих аспектов - теория или практика - преобладал и какой из них дал больше импульсов для развития деятельности в области языковой культуры.

В работе данной конференции Настоящая статья написана на основе доклада, прочитанного на конференции по вопросам языковой культуры, которая состоялась 14-17 июня 1976 г. в г. Либлице. точно так же, как и предыдущих, упомянутых выше, участвовали чешские и словацкие лингвисты; впервые на этой конференции вопросы языковой культуры обсуждались при широком международном участии.

Проблематика языковой культуры была еще в недавнем прошлом намеренно изолирована, рассматривалась и решалась только под углом зрения данного конкретного языка, а на начальном этапе при ее рассмотрении вообще преобладал страноведческий подход. Сейчас же назрела необходимость расширения научного сотрудничества и в этой области языкознания, с тем чтобы при изучении этой проблематики, необычайно важной для решения современной общественной речевой практики, был использован опыт, полученный в других странах. С другой стороны, нельзя забывать о том, что языковая ситуация каждого языка специфична, что каждый литературный язык имеет свои особенности и что деятельность в области языковой культуры должна эту специфику учитывать.

2. Понятие языковой культуры разрабатывалось постепенно, о чем свидетельствуют многочисленные работы советских и чехословацких ученых-лингвистов. Причем были дифференцированы (иногда и в терминологическом отношении) основные составные части понятия. Эта дифференциация была не только результатом развития научного познания, она была необходима также для того, чтобы не отождествлялись различные по сути явления и не подменялись и механически не переносились критерии подхода.

В последних работах чешских и словацких языковедов были выделены четыре круга явлений, включаемых в разном объеме в понятие языковой культуры:

а) явления, относящиеся к языку, - здесь речь идет о языковой культуре в собственном смысле этого слова; б) явления, относящиеся к речи, высказыванию, - иногда этот аспект дифференцируется и терминологически, и тогда говорится о культуре речи . Притом в обеих областях (в области языка и речи) одинаково выделяются два направления: 1) культура как состояние , уровень (языка и речи), 2) культура как деятельность , т.е. культивирование (совершенствование) языка и речи. Проблематика этих кругов явлений - поначалу включенных в языковую культуру - становится предметом рассмотрения вновь созданных дисциплин, часто смежного характера.

В Чехословакии с самого начала решение вопросов языковой культуры было связано с построением и развитием теории литературного языка, она считалась ее важной составной частью. Одновременно при этом широко рассматривались социолингвистические аспекты, и это еще до того, как была создана социолингвистика в качестве самостоятельного раздела науки о языке. Проблематику культуры языка и речи включает в сферу своего рассмотрения и психолингвистика , или, шире, теория речевой деятельности , иначе теория коммуникации. Круг проблем, относящихся к культуре речи, к высказыванию, должен в определенном смысле интересовать и науку о тексте . Понятие культивирования языка (следовательно, языковая культура в более узком смысле) частично совпадает с понятием стандартизации языка; В. Таули, например, использует это понятие для разработки принципов кодификации.

В заключение можно напомнить, что понятие (и термин) стандартология , разработанное и используемое в хорватской лингвистике в сущности, совпадает с теорией литературного (стандартизованного) языка, поэтому и культура языка здесь является частным элементом стандартологии.

Нeт сомнений в том, что деятельность, направленная, с одной стороны, на язык, на его культивирование, с другой стороны, на речь, на языковую реализацию, имеет своей целью выявить такие особенности языка и речи, которые отвечали бы требованиям, предъявляемым к языку и речи с учетом современных социальных и коммуникативных факторов. Из этого проистекает очевидная связь между двумя аспектами языковой культуры, практическим и теоретическим. Бесспорна здесь и связь языка с речью: культивирование (совершенствование) языка имеет целью создать предпосылки для реализации совершенного высказывания. Из этого следует вывод о том, что при осознании дифференцированности проблематики языковой культуры, к которому пришла современная лингвистика, следует учитывать ее комплексность, вытекающую из комплексного характера самого явления. Именно этот комплексный подход, комплексное видение проблематики языковой культуры я считаю важным в современном научном и общественном контексте.

3. Культивирование (совершенствование) языка и речи как целенаправленная деятельность имеет теоретическую, и практическую стороны. Теоретическая сторона целиком и полностью закреплена за лингвистами; по своей ориентированности на практику, в подготовке кодификационных трудов культивирование языка имеет институциональный характер, однако оно обязано учитывать принципы, относящиеся к функционированию языка, обусловленному социальными и коммуникативными факторами. В решении теоретических вопросов, связанных с культивированием речи, языковых высказываний всегда принимают участие лингвисты, и в частности специалисты по стилистике, если понимать стилистику в широком смысле этого слова - так, как она понимается, например, в работах К. Гаузенбласа. Наряду с лингвистами в языковой культурной деятельности принимают участие представители самых различных учреждений, которые в широком аспекте могут влиять на различные сферы общественной языковой деятельности (центральных руководящих органов, радио, телевидения, научно-технических организаций и т.п.). Значительную роль в этой деятельности играет языковое воспитание, как „школьное, так и внешкольное... составной частью воспитания является так называемая языковая пропаганда, направляемая, а отчасти и проводимая самими лингвистами, а также широким кругом лингвистически образованных специалистов.

Осознавая комплексность и сложность проблематики языковой культуры и подчеркивая связь между отдельными ее элементами и аспектами, определяющими решение вопросов языковой культуры, уместно и сейчас провести разграничительную черту между двумя направлениями: между культурой и культивированием (совершенствованием) языка, культурой и культивированием языковых высказываний. В дальнейшем изложении я сосредоточусь на области культивирования языка.

4. Предмет культуры языка (в смысле его культивирования - это явления, связанные с функционированием языка в обществе. Эту область не интересуют исследования структуры языка, хотя результаты структурного анализа могут оказаться значимыми для решения проблем культуры языка. В области культуры языка самую важную роль играет синхронный аспект, т.е. почти исключительно синхронный подход используется при исследовании и решении ее специфических проблем. Следовательно, главная задача состоит в изучении современного состояния языка, современных условий его функционирования и, наконец, прежде всего в изучении современных потребностей общества в выразительных средствах.

Синхрония трактуется не в статическом, а в динамическом плане: современное состояние языка рассматривается как результат предшествующей эволюции и как условие дальнейшего развития. Динамика современного состояния проявляется в напряженных отношениях между исчезающими и возникающими элементами, между элементами традиционными и инновационными. При общем доминировании синхронного подхода к предмету нельзя, однако, вообще избежать сравнения частных временных срезов, в которых иногда видится суть решения отношения синхронии и диахронии.

При решении актуальных проблем современной чешской языковой культуры, бесспорно, интересно и важно вспомнить, как решались актуальные проблемы языковой культуры в прошлом; для современного литературного чешского языка в этом отношении показательно, например, сравнение с периодом 30-50-х гг. XIX века, когда литературный чешский язык под влиянием специфических социальных и коммуникативных условий начал быстро развиваться как язык складывающейся чешской национальной общности. Поэтому понятие языковой культуры всегда тесно связано с особенностью культурной языковой традиции, и в этой связи представляется плодотворным обращение к истории языковой культуры данного языка, т. е. к исследованиям в плане диахронии.

5. Предмет культуры языка, которая охватывает как культивирование языка, так и его состояние, включая достигнутый уровень развития, - это литературный язык. Ибо только в литературный язык и его развитие вмешиваются или имеют возможность вмешаться лингвисты, только на литературный язык могут оказать влияние выдающиеся творческие личности и только состояние литературного языка оценивается с точки зрения принципов и требований языковой культуры. На развитие диалекта или на развитие повседневного нелитературного языка (так называемого „субстандарта") лингвисты не оказывают, да и бессильны оказать влияние, поскольку развитие диалекта, как и повседневного нелитературного языка, протекает стихийно и определяется воздействием социальных условий.

Однако диалект, а в настоящее время в особенности повседневный разговорный язык диалектически связаны с литературным языком, и последний может оказать oпосредованное влияние на современные нелитературные образования. Состояние диалекта и повседневного разговорного языка не оценивается с точки зрения языковой культуры. Этот тезис об ограничении предмета языковой культуры (в значении культуры языка) представляется вполне обоснованным.

Нельзя, однако представлять проблематику культуры литературного языка изолированной, оторванной от проблем национального языка как целого. Наоборот, проблемы языковой культуры данного литературного языка в отдельные периоды его исторического развития всегда решались с точки зрения отношения литературного языка к нелитературным образованиям. Сегодня при решении проблематики этих взаимоотношений можно опереться на вновь выработанное социологически обоснованное понятие - языковая ситуация .

С другой стороны, культура высказывания никоим образом не ограничивается литературными высказываниями, вопросы литературности и нелитературности высказывания - наличие в нем литературных (или нелитературных) элементов не являются решающими для его оценки с точки зрения языковой культуры, как неоднократно подчеркивали Ф.Данеш и К. Гаузенблас. Разумеется, и здесь нельзя полностью отбросить момент литературности или нелитературности использованных средств выражения. Но при этом оценка высказывания всегда зависит от коммуникативной ситуации и других стилеобразующих условий. Однако и в этой области языковой культуры совершенствование высказывания затрагивает прежде всего публичные сообщения (а следовательно, литературные).

6. Совершенствование литературного языка, сознательная забота о культуре речи как специальная деятельность лингвистов, должны опираться на научное познание литературного языка. В то же время забота лингвистов прямо нацелена на практику - на употребление литературного языка в данном обществе, на его функционирование в языковых высказываниях.

Несколько слов о том, как трактуют содержание культуры языка (или же, в концепции и терминологии советской лингвистики, культуры речи - как частной лингвистической дисциплины) отдельные лингвистические традиции; наш анализ основан на работах, посвященных этой проблематике и вышедших в последнее время.

С проблематикой культуры языка тесно связан проблематика нормы и кодификации . И. Скворцов центральным понятием культуры речи считает норму. Работа польских ученых «Культура польского языка" во введении подробно рассматривает вопросы языковой нормы. Нет сомнений в том, что.культивирование (совершенствование) языка неизбежно связано с литературной нормой, оказывает воздействие на узус посредством кодификации.

Норма и кодификация представляют собой коррелятивную пару понятий; их дифференциация является результатом развития научного познания, но она не должна приводить к игнорированию их взаимосвязи, тесной зависимости друг от друга. Если мы связываем культуру языка (его культивирование) с литературным языком и если коррелятивная пара,норма - кодификация" как единство существует только в литературном языке (хотя норма свойственна любому языковому образованию), то напрашивается вывод, что понятие нормы и кодификации должно лечь в основу для изучения проблематики культуры языка. В разделах статьи Л. И. Скворцова хорошо прослеживаются иерархические отношения, составных частей проблемы: норма (я бы добавил, и кодификация)- литературный язык - культура речи.

Вместе с понятием нормы на передний план языковой культуры попадают и некоторые частные проблемы: это прежде всего проблема инноваций , которая связана с развитием нормы - на ней сосредоточена вышеупомянутая работа польских авторов; касается ее и работа Скворцова. Диалектическое противоречие между стабильностью и изменчивостью нормы, (разрешенное известным понятием гибкой стабильности у В. Матезиуса) на уровне выразительных средств проявляется в диалектически напряженном отношении между традиционными и инновационными элементами.

С этой проблематикой опять же тесно связана (хотя и не исчерпывает ее) проблематика вариантности нормы , вариативных средств в норме и их оценка. Вариативные средства - это проявление исторической изменчивости нормы, в синхронном плане они отражают динамику нормы. В то же время вариативные средства литературной нормы в некоторых случаях являются результатом влияния норм других образований национального языка, а также проявлением внутренней дифференциации нормы литературного языка на разговорную и письменную. Само собой разумеется, что они связаны с полифункциональностью литературного языка, т.е. с той его чертой, которая относится к числу определяющих.

7. В самом начале развития теории языковой культуры в 30-е годы, связанной прежде всего с деятельностью Б. Гавранека, были выработаны общие принципы культуры языка. В них наряду с новыми тогда методологическими лингвистическими принципами отразились и некоторые специфические проблемы тогдашней чешской языковой ситуации и литературного чешского языка, с учетом которых эти принципы и были выработаны. В нашей деятельности мы также сталкиваемся с ними, но уже в другом методологическом и общественном контексте. Здесь возникает возможность для сравнения, а это будет способствовать более обобщенному характеру наших выводов.

Я попытаюсь поэтому хотя бы в виде тезисов, в общем виде наметить, какие понятия, выработанные современной лингвистикой, и какие общепринятые принципы определяют решение проблематики современней языковой культуры.

а) Для решения этой проблематики применительно к любому литературному языку представляется наиболее важной ее связь проблематикой языковой ситуации . Под языковой ситуацией я понимаю (говоря сжато) такую действительность, когда данное языковое или коммуникативное сообщество (неоднородное в социальном, региональном и возрастном отношениях) употребляют образования национального языка (литературный язык, повседневный - разговорный язык, диалект) в разных коммуникативных сферах (повседневной, специальной, публицистической, художественной и т. п.); к ее характеристике относится также установление интерференции средств выражения из отдельных образований в языковых высказываниях, а также сталкивания и взаимовлияние норм. Опираясь на исходное понятие языковой ситуации, мы при решений актуальных проблем языковой культуры (в их комплексном понимании) сможем учесть сложные отношения, существующие сегодня между отдельными составными частями языковой ситуации и определяющими ее факторами.

Проблемы языковой культуры следует рассматривать и решать с точки зрения данного языкового сообщества и с точки зрения его общественных потребностей в средствах выражения и условий коммуникации. Теперь даже при ограничении проблематики культивирования языка литературным языком останется в поле нашего зрения связь литературного языка с остальными образованиями, сосуществующими с ним. При решении.проблематики культуры высказывания опять же следует учитывать все элементы и факторы, включаемые в понятие „языковая ситуация".

• б) Для понимания и реализации языковой культуры языка соответствующего языкового сообщества важен тезис о специфичности каждой языковой ситуации и любого литературного языка. Эта специфичность вытекает прежде всего из специфических, неповторимых условий исторического развития каждого конкретного языка. Социальные и коммуникативные условия, определяющие функционирование современных литературных языков в социалистических странах, во многом сходны. Это подобие определяет тот факт, что в развитии современных литературных языков мы можем наблюдать сходные тенденции развития и выделение некоторых общих черт. Так, например, повсеместно выравнивается стилистическая отработанность и стилистическая дифференциация, универсальный характер имеет сегодня влияние повседневного разговорного языка на литературный язык и т. п. Тем не менее, специфика каждого литературного языка сохраняется, потому что конкретные проявления близких тенденций в зависимости от структурных и функциональных условий бывают различными.
• в) Для решения проблем языковой культуры чрезвычайно важно понятие динамики современного литературного языка, его нормы. Суть динамики можно наблюдать в соотношении традиционных и инновационных элементов в норме. Традиционные элементы имеют опору в языковой культурной традиции, которая тесно связана с литературным языком; инновационные элементы мотивируются по-разному, но главным мотивом выступает принцип удовлетворения потребностей общества в выразительных средствах. Именно поэтому во многих странах лингвистика уделяет большое внимание данной проблематике. Ее решение скорее видится в общей плоскости, чем в оценке отдельных конкретных явлений.
• г) С вопросом динамики современного литературного языка очень тесно связана проблематика вариантности литературной нормы. Вариативные средства в современной литературной норме - это результат влияния нескольких противопоставленных тенденций. В небольшом перечне я напомню некоторые пары оппозиций: тенденция к демократизации и интеллектуализации (называемая иногда тенденцией к европеизации или интернационализации); тенденция к экономичности и тенденция к эксплицитности , описательности; тенденция к специализации (в применении к специальным сферам общения речь идет о тенденции к терминологизации ) и тенденция, которую я бы назвал тенденцией к обобщенному, даже монопольному употреблению выразительных средств (например, в публицистике); в противоположность более узкой тенденции к терминологизации можно говорить параллельно о тенденции к детерминологизации , и, наконец, в лексике тенденция к интернациональному и к национальному . В новой чешской языковой культуре (начало этой линии представляют основы теории, разработанной в 30-х годах) мы находим не один пример того, как при решении конкретных проблем по культуре языка тщательно учитывалось диалектическое соотношение этих тенденций.

Наоборот, всей предшествующей деятельности в области языковой культуры был свойствен как раз однобокий, недиалектический подход, одностороннее подчеркивание одной из тенденций; это характеризует, например, период языкового пуризма . Пуризм в собственном, более узком смысле этого слова подчеркнуто абсолютизировал тенденцию к национальному. В целом это направление использовало только одну тенденцию и в других парах: мы были свидетелями подавления тенденции интеллектуализации (отказ от специальных средств книжной лексики, например от некоторых номинативных конструкций, производных предлогов и др.), попеременно поддерживались то тенденция к экономии выразительных средств, то к эксплицитности выражения (отказ от так называемых распространенных глагольно-именных конструкций в пользу однословных наименований, например provаdt pruzkum/zkoumat "проводить исследование/исследовать; в некоторых случаях предпочтение отдавалось не наречиям, а конкурентным конструкциям, несколько по-другому выражающим наречное значение: vekove/ vekem, teplotne/co do teploty и т.п.).

8. В заключение можно сказать: нет сомнений в том, что вообще, если речь идет о формулировке общих принципов, нетрудно прийти к исходным позициям. И все же трудности при решении конкретных проблем в каждом языке непременно возникают. Свою роль здесь играет отношение всего языкового сообщества и его групп к пониманию языковой культуры в целом и отдельных ее моментов (например, отношение к заимствованным словам, пусть даже к интернационализмам или заимствованным из одного языка, отношение к средствам синтаксической конденсации и т.д.).

При решении конкретных проблем данного литературного языка может быть полезен сравнительный взгляд на решение сходных проблем в других языках.