Учение о поведении. Бихевиоризм в психологии кратко. Бихевиоризм в психологии

Наполеон французский государственный деятель и полководец, первый консул Французской республики (1799 - 1804), император французов (1804 - 14 и март - июнь 1815). Родился 15 августа 1769 года в семье небогатого корсиканского дворянина адвоката Карло Буонапарте. Характер у Наполеона с раннего детства оказался нетерпеливым и неспокойным. "Ничто мне не импонировало,- вспоминал он впоследствии,- я был склонен к ссорам и дракам, я никого не боялся. Одного я бил, другого царапал, и все меня боялись. Больше всего приходилось от меня терпеть моему брату Жозефу. Я его бил и кусал. И его же за это бранили, так как бывало еще до того, как он придет в себя от страха, я уже нажалуюсь матери. Мое коварство приносило мне пользу, так как иначе мама Летиция наказала бы меня за мою драчливость, она никогда не потерпела бы моих нападений!" . Наполеон рос ребенком угрюмым и раздражительным. Мать любила его, но воспитание и ему и другим своим детям дала довольно суровое. Жили экономно, но нужды семья не испытывала. Отец был человек, по-видимому, добрый и слабохарактерный. Истинным главой семьи была Летиция, твердая, строгая, трудолюбивая женщина, в руках которой находилось воспитание детей. Любовь к труду и к строгому порядку в делах Наполеон унаследовал именно от матери. Обстановка этого уединенного от всего света острова, с его довольно диким населением в горах и лесных чащах, с нескончаемыми междуклановыми столкновениями, с родовой кровной местью, с тщательно скрываемой, но упорной враждой к пришельцам-французам, сильно отразилась на юных впечатлениях маленького Наполеона. В десятилетнем возрасте был помещен в Отенский коллеж во Франции, а затем в том же 1779 переведён на казённую стипендию в Бриеннское военное училище. В 1784 успешно окончил училище и перешёл в Парижскую военную школу (1784 - 85). В феврале 1785 г. скончался его отец Карло Бонапарте от той самой болезни, от которой впоследствии умер и сам Наполеон: от рака желудка. Семья осталась почти без средств. На старшего брата Наполеона, Жозефа, надежда была плоха: он был и неспособен и ленив, 16-летний юнкер взял на себя заботу о матери, братьях и сестрах. После годичного пребывания в Парижской военной школе он вышел 30 октября 1785 г. в армию с чином подпоручика и отправился в полк, стоявший на юге, в г. Валенсе. Трудно жилось молодому офицеру. (Приложение 1) Большую часть жалованья он отсылал матери, оставляя себе только на самое скудное пропитание, не позволяя себе ни малейших развлечений. В том же доме, где он снимал комнату, помещалась лавка букиниста, и Наполеон все свободное время стал проводить за чтением книг, которые давал ему букинист. Общества он чуждался, да и одежда его была так невзрачна, что он и не хотел и не мог вести сколько-нибудь светскую жизнь. Читал он запоем, с неслыханной жадностью, заполняя заметками и конспектами свои тетради. Больше всего его интересовали книги по военной истории, математике, географии, описания путешествий. Читал он и философов .

Воспитанный на передовых идеях французского Просвещения, последователь Ж.Ж. Руссо, Г. Рейналя, Бонапарт воспринял Великую французскую революцию с горячим одобрением; в 1792 вступил в Якобинский клуб. Его деятельность развёртывалась главным образом на Корсике. Это постепенно привело Бонапарта к конфликту с корсиканскими сепаратистами во главе с Паоли, и в 1793 он вынужден был бежать с Корсики. Во время долгой и безуспешной осады республиканской армией Тулона, захваченного монархистскими мятежниками и английскими интервентами, Бонапарт предложил свой план овладения городом. 17 декабря 1793 Тулон был взят штурмом. За взятие Тулона 24-летний капитан был произведён в бригадные генералы. С этого времени начинается стремительное восхождение Бонапарта. После кратковременной опалы и даже ареста в дни термидорианской реакции за близость с О. Робеспьером, Наполеон вновь обратил на себя внимание - уже в Париже - энергией и решительностью при подавлении монархистского мятежа 13 вандемьера (5 октября) 1795. Вслед за тем он был назначен командующим парижским гарнизоном и в 1796 - главнокомандующим армией, созданной для операций в Италии. [ 1 с. 45].

В последующих военных кампаниях Наполеона всё более усиливались завоевательные тенденции. Кампоформийский мир 1797 выявил дипломатические способности Наполеона. Он 9 -10 ноября 1799 (18 -19 брюмера VIII года) произвёл государственный переворот, установивший режим консульства и фактически предоставивший ему, хотя и не сразу, всю полноту власти.

В 1802г. Наполеон добился своего назначения пожизненным консулом (Хрестоматия по новой истории под ред., а 18 апреля 1804 г. сенат вынес постановление, дающее первому консулу, Наполеону Бонапарту, титул наследственного императора французов. Чтобы укрепить новую, буржуазную монархию и придать ей внешний блеск, Наполеон I создал новое имперское дворянство, пышный императорский двор, расторг брак с первой женой Жозефиной и вступил в 1810 в брак с Марией Луизой - дочерью австрийского императора Франца I.

Победоносные войны с коалициями держав, огромное расширении территории империи и превращение Наполеона I в фактического повелителя всей Западной (кроме Великобритании) и Центральной Европы способствовали необычайной его славе. Судьба Наполеона I, достигшего за 10 лет беспримерного могущества, заставлявшего считаться со своей волей монархов Европы, казалась многим его современникам необъяснимой и дала почву для разного рода «наполеоновских легенд». Человек огромной личной одарённости, исключительной работоспособности, сильного, трезвого ума и непреклонной воли, беспощадный в достижении цели, Наполеон I был выдающимся представителем буржуазии в пору, когда она была ещё молодым, восходящим классом; он наиболее полно воплотил все присущие ей тогда сильные черты, а также её пороки и недостатки - агрессивность, своекорыстие, авантюризм.

В области военного искусства Наполеон I развивал и совершенствовал то новое, что было ранее создано армиями революционной Франции. Заслуга Наполеона I заключалась в том, что он нашёл наиболее целесообразное в данных исторических условиях тактическое и стратегическое применение колоссальных вооруженных масс, появление которых стало возможным благодаря революции.

Наполеон знал карту и умел обращаться с картой, как никто, он превосходил в этом своего начальника штаба и ученого картографа маршала Бертье, превосходил в этом всех полководцев, до него гремевших в истории, и в то же время карта никогда не связывала его, и когда он отрывался от нее, выезжая в поле, воодушевляя войска своими обращениями, раздавая приказы, ворочая громадными густыми колоннами, то и здесь он оказывался на своем, т. е. на первом и недосягаемом, месте. Его приказы, его письма к маршалам, отдельные его изречения до сих пор имеют значение как бы основных трактатов по вопросу о крепостях, об артиллерии, об устройстве тыла, о фланговых движениях, об обходах, о самых разноообразных предметах военного дела.

Он показал себя замечательным мастером стратегии и манёвренной тактики. Сражаясь против численно превосходящего противника, Наполеон I стремился к разъединению его сил и к уничтожению их по частям. Его принципом было: «численную слабость возмещать быстротой движений» . На марше Наполеон I вёл войска рассредоточено, но с таким расчётом, чтобы их можно было собрать в необходимый момент в любом пункте. Так складывался принцип «порознь идти, вместе сражаться».

Наполеон I совершенствовал новую манёвренную тактику колонн в сочетании с рассыпным строем, основанную на чётком взаимодействии различных родов войск. Он широко применял быстрый маневр в целях создания превосходства на решающих направлениях, умел наносить внезапные удары, осуществлять обходы и охваты, наращивать усилия на решающих участках сражения. Считая своей главной стратегической задачей разгром сил противника, Наполеон всегда стремился овладеть стратегической инициативой. Основным способом разгрома противника для него являлось генеральное сражение. Достигнутый в генеральном сражении успех Наполеон стремился развить, организуя настойчивое преследование неприятеля. Наполеон предоставлял широкую возможность инициативы командирам частей и соединений. Он умел находить и выдвигать способных, талантливых людей [ 8 с. 70].

Но стремительное возвышение наполеоновской Франции и победы французского оружия объяснялись не столько личными качествами Наполеон и его маршалов, сколько тем, что в столкновении с феодально-абсолютистской Европой наполеоновская Франция представляла исторически более прогрессивный, буржуазный общественный строй. Это сказывалось и в военной сфере, где полководческое искусство Наполеон имело несомненный перевес над отсталой, рутинной стратегией и тактикой армий феодальной Европы, и в превосходстве системы буржуазных социальных отношений, смело вводимых в странах Западной Европы наполеоновским законодательством, над отсталыми патриархально-феодальными отношениями. Однако с течением времени наполеоновские войны утратили свойственные им ранее (несмотря на их завоевательный характер) прогрессивные элементы и превратились в чисто захватнические. В этих условиях никакие личные качества и усилия Наполеона не могли принести победы. Отечественная война 1812 не только уничтожила «великую армию» Наполеона, но и дала мощный толчок национально-освободительной борьбе против наполеоновского гнёта в Европе. Неизбежное в этих условиях поражение Наполеона, завершенное вступлением союзных войск в Париж (март 1814), заставило его отречься от престола (6 апреля 1814). Союзники-победители сохранили Наполеону титул императора и отдали ему во владение о. Эльба. Высадка Наполеона во Франции (1 марта 1815) и «Сто дней» (20 марта - 22 июня 1815) вторичного его царствования снова показали не только его талант, но в ещё большей мере значение стоявших за ним социальных сил. Беспримерное «завоевание» за 3 недели без единого выстрела Франции стало возможным лишь потому, что народ считал Наполеона способным изгнать из Франции ненавистных народным массам Бурбонов и аристократов.

Трагедия Наполеона заключалась в том, что он не решился полностью опереться на поддерживавший его народ. Это привело к его поражению при Ватерлоо и вторичному отречению (22 июня 1815). Сосланный на о. Св. Елены, он умер через 6 лет пленником англичан (5 мая 1821 года).

Таким образом эпоха, в которой жил Наполеон Бонапарт, способствовала его стремительному взлету, его блестящей карьере. Наполеон, безусловно, был талантливым человеком. Поставив перед собой еще в далекой юности цель - добиться власти, он шел последовательно и терпеливо к ней, используя весь свой потенциал. Великая французская революция, республиканские войны позволили подняться ряду талантливых, но не знатных полководцев, в числе которых был Бонапарт. Стремительный взлет Наполеона обусловлен «концентрацией» в одном человеке гениальности, амбиций, правильного понимания складывающейся вокруг него обстановки.

Жили экономно, но нужды семья не испытывала. Отец был человек, по-видимому, добрый и слабохарактерный. Истинным главой семьи была Летиция, твердая, строгая, трудолюбивая женщина, в руках которой находилось воспитание детей. Любовь к труду и к строгому порядку в делах Наполеон унаследовал именно от матери. Обстановка этого уединенного от всего света острова, с его довольно диким населением в горах и лесных чащах, с нескончаемыми междуклановыми столкновениями, с родовой кровной местью, с тщательно скрываемой, но упорной враждой к пришельцам-французам, сильно отразилась на юных впечатлениях маленького Наполеона. В десятилетнем возрасте был помещен в Отенский коллеж во Франции, а затем в том же 1779 переведён на казённую стипендию в Бриеннское военное училище. В 1784 успешно окончил училище и перешёл в Парижскую военную школу (1784 - 85). В феврале 1785 г. скончался его отец Карло Бонапарте от той самой болезни, от которой впоследствии умер и сам Наполеон: от рака желудка.

Семья осталась почти без средств. На старшего брата Наполеона, Жозефа, надежда была плоха: он был и неспособен и ленив, 16-летний юнкер взял на себя заботу о матери, братьях и сестрах. После годичного пребывания в Парижской военной школе он вышел 30 октября 1785 г. в армию с чином подпоручика и отправился в полк, стоявший на юге, в г. Валенсе. Трудно жилось молодому офицеру. (Приложение 1) Большую часть жалованья он отсылал матери, оставляя себе только на самое скудное пропитание, не позволяя себе ни малейших развлечений. В том же доме, где он снимал комнату, помещалась лавка букиниста, и Наполеон все свободное время стал проводить за чтением книг, которые давал ему букинист. Общества он чуждался, да и одежда его была так невзрачна, что он и не хотел и не мог вести сколько-нибудь светскую жизнь. Читал он запоем, с неслыханной жадностью, заполняя заметками и конспектами свои тетради. Больше всего его интересовали книги по военной истории, математике, географии, описания путешествий. Читал он и философов.

Воспитанный на передовых идеях французского Просвещения, последователь Ж. Ж. Руссо, Г. Рейналя, Бонапарт воспринял Великую французскую революцию с горячим одобрением; в 1792 вступил в Якобинский клуб. Его деятельность развёртывалась главным образом на Корсике. Это постепенно привело Бонапарта к конфликту с корсиканскими сепаратистами во главе с Паоли, и в 1793 он вынужден был бежать с Корсики. Во время долгой и безуспешной осады республиканской армией Тулона, захваченного монархистскими мятежниками и английскими интервентами, Бонапарт предложил свой план овладения городом. 17 декабря 1793 Тулон был взят штурмом. За взятие Тулона 24-летний капитан был произведён в бригадные генералы. С этого времени начинается стремительное восхождение Бонапарта. После кратковременной опалы и даже ареста в дни термидорианской реакции за близость с О. Робеспьером, Наполеон вновь обратил на себя внимание - уже в Париже - энергией и решительностью при подавлении монархистского мятежа 13 вандемьера (5 октября) 1795. Вслед за тем он был назначен командующим парижским гарнизоном и в 1796 - главнокомандующим армией, созданной для операций в Италии..

Он показал себя замечательным мастером стратегии и манёвренной тактики. Сражаясь против численно превосходящего противника, Наполеон I стремился к разъединению его сил и к уничтожению их по частям. Его принципом было: «численную слабость возмещать быстротой движений». На марше Наполеон I вёл войска рассредоточено, но с таким расчётом, чтобы их можно было собрать в необходимый момент в любом пункте. Так складывался принцип «порознь идти, вместе сражаться».

Таким образом эпоха, в которой жил Наполеон Бонапарт, способствовала его стремительному взлету, его блестящей карьере. Наполеон, безусловно, был талантливым человеком. Поставив перед собой еще в далекой юности цель – добиться власти, он шел последовательно и терпеливо к ней, используя весь свой потенциал. Великая французская революция, республиканские войны позволили подняться ряду талантливых, но не знатных полководцев, в числе которых был Бонапарт. Стремительный взлет Наполеона обусловлен «концентрацией» в одном человеке гениальности, амбиций, правильного понимания складывающейся вокруг него обстановки.

Когда хотят отдать себе отчет о строящемся здании, необходимо представить себе условия постройки, т. е. затруднения и способы, род и качество потребных материалов, момент, случай, настоятельность; но особенно важно иметь в виду гений и вкус архитектора, особенно, если он одновременно является и владельцем, если он строить для себя, если, раз поселившись, он старательно приспособляет дом согласно своему образу жизни своим потребностям. Таким является социальное здание, построенное Наполеоном Бонапартом; архитектор, собственник и главный обитатель с 1799 г. по 1814 год, он создает современную Францию; никогда индивидуальный характер не налагал так глубоко своей печати на коллективное дело, так что, чтобы понять это дело, необходимо прежде всего ознакомиться с самим характером .

Наполеон – человек другой расы и другого века. – Происхождение его отца. – Переселение на Корсику. – Фамилия его матери. – Летиция Рамолино. – Его юношеские чувства в Корсике и Франции. – Указания, основанные на его первых сочинениях и его стиле. – Современные идеи, монархические или демократические, не имеют на него никакого влияния. – Его впечатления 20 июня, 10 августа, после 31 мая. – Его связь без привязанности с Робеспьером, потом с Баррасом. – Его чувства и выбор во время 13-го вандемьера. – Великий кондотьер. – Его характер и его поведение в Италии. – Его нравственный и физический облик в 1798 году. – Он проявляет раннее превосходство. – Его характер и ум аналогичны таковым его итальянских предков XV-го столетия.

Чрезвычайный и необычный во всех отношениях он выступает за пределы установленных рамок; по своему темпераменту своим инстинктам, способностям, воображению, своим страстям и морали он кажется вылитым по особому образцу, составлен из другого металла, чем его сограждане и его современники. Очевидно, это – не француз, не человек XVIII-го столетия; он принадлежал к другой расе, к другому веку ; с первого взгляда в нем можно было отличить иностранца, итальянца и еще что-то побочное, не поддающееся никакому уподоблению или аналогии. По происхождению и крови он был итальянец. Тосканский род его отца встречается последовательно, начиная с ХII-го века, вначале во Флоренции, потом в Сан-Миниато, наконец, в Сарзане, маленьком захудалом городишке Генуэзской республики, где в целом ряде поколений он прозябал в уединении провинциальной жизни в виде длинного ряда нотариусов и муниципальных представителей.

«Все итальянцы, говорил сам Наполеон, смотрят на меня как на своего соотечественника... Когда возник вопрос о браке моей сестры Полины с принцем Боргезом в Риме и в Тоскане, семья принца и все его родственники говорили в один голос: «Отлично, между нами будь сказано, это – одна из наших фамилий…»

Позднее, когда папа колебался короновать Наполеона, в Конклаве итальянская партия одержала верх над австрийской партией, прибавляя к политическим доводам следующее маленькое соображение национального самолюбия: «При всем том, фамилия, на которую мы возлагаем управление над варварами, есть фамилия итальянская, и тем самым мы отомстим галлам».

Выражение знаменательное, освещающее глубины итальянской души, старшей дочери современной цивилизации, проникнутой правом своего превосходства, упорной в своей ненависти к живущим по другую сторону Альп, высокомерной наследницы римской гордости и античного патриотизма .

Из Сарзаны фамилия Бонапартов выселяется на Корсику и живет там, начиная с 1529 года; год спустя происходит взятие, укрощение и прочное порабощение Флоренции; с этого момента в Тоскане под управлением Александра Медичи, а потом Козимо I-го и его наследников и во всей Италии под властью испанцев постоянное ярмо, монархическая дисциплина, внешний порядок и общественное спокойствие сменяют независимость местного самоуправления, частные войны, широкая игра политических авантюр и удачных захватов власти, режим эфемерных княжеских достоинств, создавшихся на насилии и обмане. Таким образом, как раз в тот момент, когда энергия, тщеславие, крепкая и свободолюбивая закваска средних веков начинает выдыхаться , незначительная ветвь, оторвавшись, прививается на почве одного острова, не менее итальянского, но почти варварского, в обстановке учреждений, нравов и страстей начала средних веков, в общественной атмосфере достаточно грубой, чтобы сохранить всю её силу, всю её жестокость.

Благодаря неоднократным сочетаниям с местными дочками ветвь эта еще более осваивается с условиями места. С этой стороны, по материнской линии, со стороны бабки и матери Наполеон является чистокровным туземцем. Его бабка, Пиетра-Санта, была родом из Сартена, кантона, корсиканского по преимуществу, где родовая месть поддерживала еще в 1800 году режим ХI-го века, где непрестанные войны враждебных семей прерывались лишь на время перемирий, где, в большей части городов, выходили только вооруженными группами, где дома своими бойницами походили на крепости. Его мать, Летиция Рамолино, на которую по характеру и силе воли он походил более, чем на своего отца , была женщина примитивной души, которой не коснулась цивилизация, простая и цельная натура, не способная к тонкостям, удовольствиям и лоску светской жизни, беззаботная в вопросах о своем благополучном существовании, литературно необразованная, бережливая, как крестьянка, но энергичная, как вожак партии, сильная душой и телом, способная на крайние решения, словом деревенская «Корнелия», зачавшая и выносившая сына в обстановке случайностей войны и поражений во время наиболее сильного вторжения французов, при бегствах в горы верхом на лошади, при ночных тревогах и ружейных выстрелах . «Потери, лишения, утомления, говорит Наполеон, все переносила, всем бравировала она; это был мужчина в образе женщины».

Летиция Рамолино, мать Наполеона Бонапарта

Рожденный и выросший в таких условиях, он чувствовал в себе с первого дня рождения до последнего дня жизни свою расу, свою страну. «Все там было лучше, – говорил он на Св. Елене, – даже запах самой земли»; он мог бы разобрать его с закрытыми глазами; он нигде не встречал подобного. Он видел там себя в первые годы своей жизни; жил там в дни молодости, среди стремнин; переезжал чрез высокие вершины, спускался в глубокие долины, в узкие ущелья; пользовался почетом и удовольствиями гостеприимства, принимаемый всюду как соотечественник, как брат. В Боконьяно , где его мать, беременная им, нашла убежище, «где месть и ненависть не умирали до седьмого поколения, где в роспись приданого молодой девушки входило число её двоюродных братьев, меня принимали как желанного гостя и жертвовали собою ради меня». Сделавшись французом в силу необходимости, пересаженный на французскую почву, воспитанный на счет короля во французской школе, он горел патриотизмом к своему острову и сильно одобрял борца за свободу Паоли, против которого шли его родственники.

«Паоли, говорил он за столом, был великий человек, он любил свою родину, никогда я не прощу моему отцу, который был его адъютантом, его содействия присоединению Корсики к Франции; он должен был бы следовать за его судьбой и пасть вместе с ним». Во время своей юности он остается в душе врагом французов, угрюмым, раздраженным, мало кого любящим, мало кем любимым, одержимым тягостным чувством, словно побежденный, которого постоянно оскорбляют и заставляют быть слугой. В Бриенне он не посещает своих товарищей, избегает игр с ними, в свободные часы замыкается в библиотеке итолько Бурриенну откровенно, в резких, полных ненависти выражениях объявляет: «Я причиню твоим французам все зло, на которое я буду способен».

«Корсиканец по происхождению и по характеру, писал его профессор истории в Военной школе, он пойдет далеко, если тому будут благоприятствовать обстоятельства».

Выйдя из Военной школы, вгарнизон Валенсии и Аксонны он постоянно остается чужаком, враждебно настроенным; к нему возвращается старое чувство ненависти; он хочет об этом написать и обращается к Паоли: «Я родился, говорит он ему, когда погибла родина. Тридцать тысяч французов, вторгшихся на наши берега, затопивших трон свободы потоками крови, таково было гнусное зрелище, поразившее мои взоры. Крики умирающих, вопли побежденного, слезы отчаяния окружали мою колыбель с момента моего рождения... Я хочу очернить кистью бесславия тех, которые предали общее дело, подлые души, которых прельстила грязная сделка».

Несколько позже, его письмо к Буттафуоко, депутату в Учредительное собрание и главному деятелю по вопросу о присоединении к Франции, представляет длинное послание сгущенной злобы, которая, сдерживаемая вначале с трудом под формою холодного сарказма, в конце концов начинает бить чрез край, точно перегрелая лава, и кипит в потоке горячей брани.

С пятнадцати лет, сначала в школе, потом в полку, его воображение витает в прошлом его острова; он описывает это прошлое; он живет там душою в течение многих лет; он предлагает свою книгу Паоли; вследствие невозможности ее напечатать, он делает из неё сокращение, которое посвящает аббату Рейналю и резюмирует в ней натянутым слогом, с чувством горячей и трепетной симпатии летописи своего маленького народа, возмущения, освобождения, героические и кровавые жестокости, общественные и семейные трагедии, ловушки, предательства, мщение, любовь и убийства, словом, историю, подобную истории кланов Горной Шотландии. Его стиль, еще более чем его сочувствие, обнаруживает в нем иностранца. Без сомнения в этом сочинении, как и в других сочинениях своей молодости, он следует, насколько это в его силах примеру знаменитых авторов, Руссо и особенно Рейналю; он, как ученик, подражает их тирадам, их чувствительным разглагольствованиям, их гуманитарной напыщенности. Но это платье напрокат стесняет его, ему не по росту; оно очень хорошо сшито, великолепно пригнано, из тонкой материи; оно требует чересчур размеренную походку и слишком сдержанные жесты; на каждом шагу оно образует на нем грубые складки или смешные мешки; он не умеет его носить, и оно трещит у него по всем швам. Он не только не знает и никогда не знал орфографии, но он не знаком с языком, с прямым значением слов, с происхождением и связью их, с удобством или неудобством взаимного сочетания фраз, оборотов, с точным смыслом картинного языка; он бурно шагает вперед по безалаберной нескладице, несвязности, по итальянизмам, варваризмам и спотыкается без сомнения вследствие неловкости, неопытности, но также и вследствие чрезмерной горячности и стремительности: мысль, обремененная страстью, прерывистая, бьющая ключом указываешь на глубину и температуру её источника. Уже в Военной школе профессор изящной словесности говорил, что «в неправильной и странной величине своих многословий он, казалось, походил на гранит, раскаляемый на вулкане».

Он был в такой степени своеобычный по уму и чувствам, так мало приспособлен к окружающему миру, до того отличался от своих товарищей, что становилось наперед ясным, что существующие идеи, сильно влиявшие на последних, не повлияют на него.

Наполеон Бонапарт в 16 лет

Из двух господствующих и противоположных идей, сталкивающихся между собою, каждая могла считать его своим сторонником, но он не следовал ни за той, ни за другой. Будучи воспитанником короля, который содержал его в Бриенне, а потом в Военной школе, который воспитывал также его сестру в Сен-Сире, который в продолжение двадцати лет является благодетелем его семьи, к которому в это же самое время он обращается с умоляющими и признательными письмами за подписью своей матери, он не смотрит на него как на своего главу, ему не приходить в голову встать в его ряды, извлечь ради него шпагу; он мог быть прекрасным дворянином, воспитанным в школе кадетов-дворян, но, в нем совсем не было дворянских и монархических традиций . Бедный и обуреваемый честолюбием он читает Руссо, ищет покровительства у Рейналя, компилирует философские сентенции и общие места о равноправии, ни во что подобное не веря; модные фразы для его мысли есть то же, что академическое одеяние или красный колпак клуба; он не ослеплен демократической иллюзией, чувствует одно лишь отвращение к действительной революции и к владычеству черни. В Париже в 1792 году, в разгар борьбы между монархистами и революционерами он занят изысканием, «какого-нибудь доходного дельца» и предполагает нанимать дома, чтобы потом с барышом сдавать их жильцам.

20-го июня он в качестве простого зрителя присутствуем при разгроме Тюйльери и видя у окна короля, одетого в красный колпак: «Che coglione!» говорит он довольно громко, а следом за этим прибавляет: «Каким образом позволили войти этой сволочи! Нужно было смести пушечными выстрелами четыре или пять сотен, и остальные побежали бы» 10-го августа, когда звучал набат, его презрение одинаково было как по отношению к народу, так и по отношению к королю; он бежит на Карусель к одному другу и оттуда в качестве праздного зрителя «он спокойно видит все происшествия дня»; Наконец, когда замок взят с бою, он бежит к Тюйльери, в соседние кофейни и только смотрит: у него нет ни малейшего желания принять участие, ни малейшего внутреннего побуждения, ни якобинского, ни ройялистского. Даже его лицо до такой степени спокойно, что он неоднократно вызывает враждебные и недоверчивые взгляды, словно какой-то неизвестный и подозрительный. Подобным же образом, после 31-го мая и 2-го июня он осуждает областной мятеж, вследствие слабой организации его сил: со стороны восставших – загнанная армия, отсутствие укрепленной позиции, кавалерии, неопытные артиллеристы, Марсель, предоставленный своим собственным силам, полный враждебных санкюлотов, скоро осужденный, взятый, разграбленный; наличность шансов против подобного восстания: «Пусть бедняки, населяющие Виварэ, Севенны, Корсику бьются до последней крайности; но вы, вы теряете битву, и тысячелетний плод утомлений, трудов, экономии и достатка становится добычей солдата». Ни одно из политических или социальных убеждений, которые имели тогда такую власть над людьми, не влияют на него. До 9-го Термидора он был по-видимому республиканец – монтаньяром; его видят в течение нескольких месяцев фаворитом и близким советником Робеспьера младшего, поклонником Робеспьера старшего; в Ницце он жил в связи с Шарлоттой Робеспьер. Вслед за 9 Термидором он громогласно отрекается от этой компрометирующей дружбы: «Я его считал чистым душою, говорит он относительно Робеспьера младшего в одном откровенном письме, но, будь это даже мой отец, я сам заколол бы его, раз он стал замышлять тиранию». Вернувшись в Париж, он всюду ищет покровителя и находит его в Баррасе, человеке крайне развращенном, который ниспроверг и приказал убить двух своих первых покровителей. Среди смены проявлений фанатизма и борьбы партий он остается холодным исполнителем предписаний, безразличным к какой бы то ни было программе и занятым исключительно устройством своего благополучия. 12-го Вандемьера вечером, выйдя из театра Фейдо и видя приготовления секционеров, он говорил Жюно: «сэр, если бы секции поставили меня во главе, даю слово, через два часа мы были бы в Тюйльери и прогнали бы всю сволочь Конвента!» Пять часов спустя, призванный членами Конвента, он просить «три минуты» на размышление и, вместо того чтобы «заставить вылететь представителей», он расстреливает парижан в качестве добросовестного кондотьера, который не предается всецело, который предлагает себя первому нанимателю, более щедрому давальцу, с тем чтобы позднее взять свое слово обратно и, если представится случай, все взять. Оставаясь таким кондотьером, я хочу сказать предводителем шайки, он все более и более становится независимым и под смиренною внешностью и под предлогом общественного блага устраивает свои собственные дела. все совершая в свою пользу, оставаясь начальником за свой счет и выгоду в своей итальянской компании, до и после 18-го Фруктидора. Но он был кондотьером высшего порядка, добирался уже до более высоких положений, имевших конечною целью или трон, или эшафот, желал подчинить себе Францию и при содействии Франции – Европу; он постоянно был занят проектами, спал по три часа в ночь, играл идеями и народами, религиями и правлениями, играл человеком с бесподобною ловкостью и жестокостью, не затруднялся в выборе средств и в выборе цели, прекрасный и неистощимый артист в сфере представительства, обворожительного обращения, подкупа и запугивания; он поражал, а еще более устрашал, точно великолепный дикий зверь, внезапно впущенный в стадо ручных, жвачных животных. Сравнение не слишком сильное, и оно было сказано свидетелем, другом опытным дипломатом: ««Вы знаете, что, питая к нему, к этому милому генералу, чувство глубокой любви, я все-таки называю его потихоньку маленьким тигром, чтобы лучше охарактеризовать его рост, его цепкость, его смелость, быстроту его движений, его порывы, словом все, что соответствовало в нем этому понятию».

В это же самое время, до появления официальной лести и принятия установившегося типа, его можно видеть лицом к лицу в двух портретах с натуры: один – физический, нарисованный Герэном, искренним художником: другой – нравственный облик, очерченный высокообразованной женщиной, которая с совершенной культурой европейца соединяла житейский такт и проницательность – M-me де Сталь. Оба портрета до такой степени согласны между собою, что каждый из них, как будто поясняет и заканчивает другой. «Я увидела его, – говорит M-me де Сталь, – в первый раз при его возвращении во Францию после кампоформийского договора. Когда я несколько оправилась от чувства смущенного удивления, я ясно ощутила чувство боязни». Однако «он не имел тогда никакой власти, ему даже грозили темные подозрения Директории»; на него смотрели скорей симпатично, с благожелательной предупредительностью; «таким образом, чувства боязни, которое он внушал, являлось скорее результатом особенного влияния его личности почти на всех, которые к нему приближалась. Я видела людей весьма достойных уважения, видела также людей жестоких, но в впечатлении, которое Бонапарт произвел на меня, не было ничего, что могло бы напомнить мне тех или других. Я заметила довольно скоро, в различных случаях, когда я встречала его во время пребывания в Париже, что его характер нельзя было определить словами, которыми мы привыкли пользоваться; он не был ни добрый, ни злой, ни кроткий, ни жестокий в обыденном смысле. Подобное существо, не имеющее себе равного, было более чем обыкновенный человек; его фигура, его ум, его язык носят на себе печать чуждой природы... Вместо спокойного отношения при более частых встречах с Бонапартом чувство робости во мне с каждым разом нарастало. Я смутно чувствовала, что никакое движение сердца не могло на него действовать. Он смотрит на человеческое существо, как на явление или вещь, а не как на подобного себе; все остальные являются для него цифрами. Сила его воли заключается в невозмутимом расчете его эгоизма; это – ловкий игрок, для которого род людской является противником и которому он старается сделать шах и мат... Всякий раз, когда я слышала его говорящими, я была поражена его превосходством; превосходство это не имело ничего общего с превосходством людей, образованных и культурных при содействии науки и общества, каковые примеры может выставить Франция и Англия. Его речи обнаруживали знание и умение оценить обстоятельства, подобно тому как охотник знает свою дичь... В его душе чувствовалась холодная, острая шпага, которая ранила и леденила, в его уме я чувствовала глубокую иронию, от влияния которой ничто не могло ускользнуть – ни великое, ни прекрасное, ни даже его собственная слава, так как он презирал нацию, рукоплесканий которой добивался... Он не останавливался ни перед средством, ни перед целью; непроизвольного у него не было ни в хорошем, ни в дурном. Для него не существовало ни закона, ни правила, идеального и отвлеченного; «он смотрел на вещи только с точки зрения их немедленной полезности; общий принцип ему был досаден как глупость, как враг». Взгляните теперь на портрет Герена , на этот худощавый корпус, на эти узкие плечи в сюртуке, образовавшем складки от нервных движений, на эту шею, обернутую в высокий, скрученный галстук, на эти виски, прикрытые длинными, прямо падающими волосами, перед вами – живая маска, резкие черты, в которых сталкиваются контрасты тени и света, щеки, запавшие до внутреннего угла глаза, выдающиеся скулы, массивный и выступающий подбородок, извилистые губы, подвижные, стиснутые от напряженного внимания; большие, ясные глаза, глубоко всаженные в орбиты, неподвижный, косой взгляд, режущий как сабля, две прямых складки, идущие от основания носа на лоб точно нахмуренность от сдерживаемого гнева и непреклонной воли. Прибавьте к этому еще то, что видели или слышали современники: отрывистую речь, короткие решительные жесты, допрашивающий, повелительный и абсолютный тони, и вы поймете, каким образом все, лишь только приходят с ним в соприкосновение, чувствуют властную руку, которая опускается на них, сжимает их, гнетет и не выпускает.

Уже в салонах Директории, когда он говорит с мужчинами или даже с женщинами он употребляет систему «вопросов, которые устанавливают превосходство того, кто их делает над тем,к кому они обращены».

– Вы женаты? говорит он одному.

Другой: «Сколько у вас детей?» или: «Когда вы приехали?» – Перед одной француженкой, известной своею красотою, умом и живостью своих суждений, он держится прямо, как немецкий генерал-строевик, и говорит ей:

– Сударыня, я не люблю, когда женщины вмешиваются в политику.

Всякое равенство, всякая фамильярность, приятельское панибратство исчезают при его появлении. Когда его назначили главнокомандующим итальянской армии, адмирал Декре, который был хорошо с ним знаком в Париже, узнает, что он находится в Тулоне: «Я немедленно предлагаю всем товарищам представить их, рассчитывая на мое знакомство; бегу, исполненный торопливости и радости; салон открывается; я бросился, но одного взгляда, звука голоса было достаточно, чтобы яостановился. Тем не менее в нем ничего не было оскорбительного, но и того было достаточно; с тех пор я никогда не пытался перешагнуть определенной мне дистанции».

Несколько дней спустя в Альбеже генералы дивизиона приезжают на главную квартиру весьма плохо настроенные к маленькому выскочке, которого им шлют из Парижа; между ними был Ожеро, хвастливый и грубый рубака, гордый своим высоким ростом и беззастенчивостью; он поносить его и заранее отказывается от повиновения: любимчик Парра, генерал Вандемьера, генерал улицы, ничем не отметивший себя, не имеющий друга, похожий на медведя, потому что он всегда один со своими мыслями, фигурка с репутацией математика и мечтателя.

Их вводят, и Наполеон заставляет себя ждать. Наконец, он появляется, опоясанный своей шпагой, объясняет свои намерения, дает им свои приказания и отпускает их. Ожеро онемел; только по выходе оттуда он пришел в себя, и к нему вернулась его обычная ругань; он сознается Массена, что этот маленький прыщ нагнал на него страху; он не может понять влияния, под которым он чувствовал себя раздавленным в первый же момент . Он был необычайный и выдающийся, созданный для командования и для победы, своеобразный и оригинальный, и его современники отлично это чувствуют; наиболее знакомые с былой историей иностранных народов, например mme де Сталь, а позднее – Стендаль, для того, чтобы выяснить его личность восходят до мелких итальянских тиранов XIV-го и XV века, до Кастручио Кастракани, до Брагио из Мантуи, до Пичинино, до Малатеста де Римини, до Сфорцы из Милана; но здесь, по их мнению имеется только случайная аналогия, психологическое сходство. Однако, на самом деле, и исторически доказано, что родство это положительно существует; он происходит от знаменитых итальянских деятелей 1400-го года, от военных авантюристов, узурпаторов и основателей недолгих государств; он наследовал по прямой передаче их кровь и их врожденную умственную и нравственную структуру ,

Побег, срезанный в родном лесу до наступления поры истощения, был пересажен на родственную, но далекую почву, где постоянно существует трагический и боевой режим; первобытная сила сохранилась в нем неприкосновенно, она передавалась от поколения к поколению, обновлялась и укреплялась скрещиваниями. Наконец, в последний момент отпрыск развивается поразительно, с тою же листвою и теми же плодами, как и в былое время; новейшая культура и французское садоводство подрезало у него несколько веток, удалило несколько игл: его глубокая ткань, его жизненная субстанция, его произвольный рост нисколько не изменились. Но почва, которую он находить во Франции и в Европе, почва, взрытая бурями революции, для него более благоприятна, чем старое поле средних веков; он здесь один, он не терпит, как его предки в Италии, конкуренции себе подобных, ничто его не теснит, он может использовать все соки земли, весь воздух и солнце, пространство и сделаться колоссом, чего не могли достигнуть старые растения, может быть такие же жизнеспособные и конечно такие же глубоко проникающие, как и он сам, но рожденные на земле менее тучной и заглушающие друг друга своею близостью.

Выпущенный в 1785 из Парижской военной школы в армию в чине поручика, Бонапарт за 10 лет прошёл всю иерархию чинопроизводства в армии тогдашней Франции. В 1788 году, будучи поручиком, пытался поступить на русскую службу, но получил отказ руководившего набором волонтёров для участия в войне с Турцией генерал-поручика Заборовского. Буквально за месяц до прошения Наполеона о принятии в Русскую армию был издан указ о принятии иноземцев на службу чином ниже, на что Наполеон не согласился. В запале он выбежал от Заборовского, крикнув, что предложит свои услуги королю Пруссии: «Мне король Пруссии даст чин капитана». Кто знает, поступи Наполеон на русскую службу и история всей Европы да и мира, того времени, сложилась бы по-другому. К моменту своего появления под Тулоном (сентябрь 1793) он состоял в чине капитана регулярной артиллерии, но кроме того ещё и подтвердил звание подполковника волонтеров (с 17 сентября). Уже в Тулоне в октябре 1793 Бонапарт получил должность батальонного командира (соответствовало чину майора). Наконец, назначенный начальником артиллерии в армию, осаждавшую занятый англичанами Тулон, Бонапарт осуществил блестящую военную операцию. Тулон был взят, а сам он получил в 24 года звание бригадного генерала — нечто среднее между чинами полковника и генерал-майора. Новый чин Бонапарта был присвоен ему 14 января 1794 г.

После термидорианского переворота Бонапарт из-за своих связей с Огюстеном Робеспьером сначала был арестован (10 августа 1794 г., на две недели). После освобождения из-за конфликта с командованием он выходит в отставку, а через год, в августе 1795, получает должность в топографическом отделении Комитета общественного спасения. В критический для термидорианцев момент он был назначен Баррасом своим помощником и отличился при разгоне роялистского мятежа в Париже (13 вандемьера 1795), был произведён в чин дивизионного генерала и назначен командующим войск тыла. Менее года спустя, 9 марта 1796 г., Бонапарт женился на вдове казненного при якобинском терроре генерала, графа Богарне, Жозефине, бывшей любовнице одного из тогдашних правителей Франции — П. Барраса. Свадебным подарком Барраса молодому генералу некоторые считают должность командующего Итальянской армией (назначение состоялось 23 февраля 1796 г.), но предложил Бонапарта на эту должность Карно.

Так на европейском политическом небосклоне «взошла новая военная и политическая звезда», а в истории континента началась новая эпоха, имя которой на долгие 20 лет будет «наполеоновские войны».

Кризис власти в Париже достиг своего апогея к 1799 году, когда Бонапарт находился с войском в Египте. Коррумпированная Директория была не способна обеспечить завоевания революции. В Италии русско−австрийские войска, которыми командовал Александр Суворов, ликвидировали все приобретения Наполеона, и даже возникла угроза вторжения во Францию. В этих условиях возвратившийся из Египта популярный генерал, опираясь на верную ему армию, разогнал представительные органы и Директорию и провозгласил режим консульства (9 ноября 1799).

Согласно новой конституции, законодательная власть делилась между Государственным Советом, Трибунатом, Законодательным корпусом и Сенатом, что делало её беспомощной и неповоротливой. Исполнительная власть, напротив, собиралась в один кулак первого консула, то есть Бонапарта. Второй и третий консулы имели лишь совещательные голоса. Конституция была одобрена народом на плебисците (около 3 миллионов голосов против 1,5 тысяч) (1800). Позже Наполеон провёл через сенат декрет о пожизненности своих полномочий (1802), а затем провозгласил себя императором французов (1804).

В момент прихода Наполеона к власти Франция находилась в состоянии войны с Австрией и Англией. Новый итальянский поход Бонапарта напоминал первый. Перейдя через Альпы, французская армия неожиданно появилась в Северной Италии, восторженно встречаемая местным населением. Решающей стала победа в битве при Маренго (1800). Угроза французским границам была ликвидирована.

Став полноправным диктатором, Наполеон в корне изменил государственное устройство страны. Внутренняя политика Наполеона состояла в укреплении его личной власти как гарантии сохранения результатов революции: гражданских прав, прав собственности на землю крестьян, а также тех, кто купил во время революции национальные имущества, то есть конфискованные земли эмигрантов и церкви. Обеспечить все эти завоевания должен был Гражданский кодекс (1804), вошедший в историю как кодекс Наполеона. Наполеон провёл административную реформу, учредив институт подотчетных правительству префектов департаментов и супрефектов округов (1800). В города и деревни назначались мэры.

Был учреждён государственный Французский банк для хранения золотого запаса и эмиссии бумажных денег (1800). До 1936 года в систему управления Французским банком, созданную Наполеоном, не вносилось серьёзных изменений: управляющий и его заместители назначались правительством, а решения принимались совместно с 15 членами правления из акционеров — так гарантировался баланс между интересами общественными и частными. 28 марта 1803 года были ликвидированы бумажные деньги: денежной единицей становится франк, равный пятиграммовой серебряной монете и поделенный на 100 сантимов. Для централизации системы сбора налогов были созданы Управление прямого налогообложения и Дирекция сведённого налогообложения (косвенных налогов). Приняв государство с плачевным финансовым состоянием, Наполеон ввёл жёсткую экономию во всех сферах. Нормальное функционирование финансовой системы было обеспечено созданием двух противостоящих друг другу и в то же время сотрудничающих министерств: финансов и казначейства. Их возглавляли выдающиеся финансисты того времени Годен и Молльен. Министр финансов отвечал за поступления в бюджет, министр казначейства давал подробный отчёт о расходовании средств, его деятельность проверялась Счётной палатой из 100 государственных служащих. Она контролировала расходы государства, но не выносила суждения об их целесообразности.

Административные и правовые нововведения Наполеона заложили основу современного государства, многие из них действуют и по сей день. Именно тогда была создана система средних школ — лицеев и высшие учебные заведения — Нормальная и Политехническая школы, до сих пор остающиеся самыми престижными во Франции. Прекрасно сознавая важность воздействия на общественное мнение, Наполеон закрыл 60 из 73 парижских газет, а остальные поставил под контроль правительства. Была создана мощная полиция и разветвлённая тайная служба. Наполеон заключил конкордат с Папой Римским (1801). Рим признавал новую французскую власть, а католицизм объявлялся религией большинства французов. При этом свобода вероисповедания сохранялась. Назначение епископов и деятельность церкви ставились в зависимость от правительства.

Эти и другие меры заставили противников Наполеона объявить его предателем Революции, хотя он считал себя верным продолжателем ее идей. Истина же в том, что он сумел закрепить некоторые революционные завоевания (право на собственность, равенство перед законом, равенство возможностей), но решительно отмежевался от принципа свободы.

Политика Наполеона в первые годы его правления пользовалась поддержкой населения — не только собственников, но и малоимущих (рабочих, батраков). Дело в том, что оживление в экономике вызвало рост зарплаты, чему способствовали и постоянные наборы в армию. Наполеон выглядел спасителем отечества, войны вызывали национальный подъём, а победы — чувство гордости. Ведь Наполеон Бонапарт был человеком революции, а окружающие его маршалы, блестящие военачальники, происходили подчас из самых низов. Но постепенно народ начинал уставать от войны, длившейся уже около 20 лет. Наборы в армию стали вызывать недовольство. К тому же в 1810 году вновь разразился экономический кризис. Буржуазия же сознавала, что экономически подчинить всю Европу ей не под силу. Войны на просторах Европы теряли для неё смысл, затраты на них стали раздражать. Безопасности Франции давно ничто не угрожало, а во внешней политике всё большую роль играло стремление императора распространить свою власть, обеспечить интересы династии. Во имя этих интересов Наполеон развёлся с первой женой Жозефиной, от которой не имел детей, и женился на дочери австрийского императора Марии-Луизе (1810). Наследник родился (1811), но австрийский брак императора был крайне непопулярен во Франции.

Союзники Наполеона, принявшие континентальную блокаду вопреки своим интересам, не стремились строго её соблюдать. Росла напряжённость между ними и Францией. Всё более очевидными становились противоречия между Францией и Россией. Патриотические движения ширились в Германии, в Испании не угасала герилья. Разорвав отношения с Александром I, Наполеон решился на войну с Россией. Русская кампания 1812 стала началом конца Империи. Огромная разноплеменная армия Наполеона не несла в себе прежнего революционного духа, вдали от родины на полях России она быстро таяла и, наконец, перестала существовать. По мере движения русской армии на запад антинаполеоновская коалиция росла. Против наспех собранной новой французской армии в «Битве народов» под Лейпцигом выступили русские, австрийские, прусские и шведские войска (16—19 октября 1813). Наполеон потерпел поражение и, после вступления союзников в Париж, отрёкся от престола. В ночь с 12 по 13 апреля 1814 года в Фонтенебло, переживая поражение, оставленный своим двором (рядом с ним были только несколько слуг, врач и генерал Коленкур), Наполеон решил покончить с собой. Он принял яд, который всегда носил при себе после битвы под Малоярославцем, когда только чудом не попал в плен. Но яд разложился от долгого хранения, Наполеон выжил. По решению союзных монархов он получил во владение маленький островок Эльба в Средиземном море. 20 апреля 1814 года Наполеон покинул Фонтенебло и отправился в ссылку.

Было объявлено перемирие. Во Францию вернулись Бурбоны и эмигранты, стремившиеся к возврату своих имуществ и привилегий. Это вызвало недовольство и страх во французском обществе и в армии. Воспользовавшись благоприятной ситуацией, Наполеон бежал с Эльбы в феврале 1815 года и, встречаемый восторженными криками толпы, без помех возвратился в Париж. Война возобновилась, но Франция уже не в силах была нести её бремя. «Сто дней» завершились окончательным поражением Наполеона около бельгийской деревни Ватерлоо (18 июня 1815). Он был вынужден уехать из Франции, и, понадеявшись на благородство правительства Великобритании, добровольно прибыл на английский военный корабль «Беллерофон» в порту Плимута, рассчитывая получить политическое убежище у своих давних врагов - англичан. Но английский кабинет министров рассудил иначе: Наполеон стал пленником англичан и под предводительством британского адмирала Джорджа-Эльфинстона Кейта был отправлен на далёкий остров Святой Елены в Атлантическом океане. Там в посёлке Лонгвуд Наполеон провёл последние шесть лет жизни. Узнав об этом решении он сказал: «Это хуже, чем железная клетка Тамерлана! Я предпочёл бы, чтобы меня выдали Бурбонам… Я отдался под защиту ваших законов. Правительство попирает священные обычаи гостеприимства… Это равносильно подписанию смертного приговора!». Англичане выбрали Святую Елену из-за её удалённости от Европы, опасаясь повторного побега императора из ссылки. На воссоединение с Марией-Луизой и сыном у Наполеона не было надежды: ещё в пору его ссылки на Эльбе жена, находясь под влиянием своего отца, отказалась приехать к нему.

Наполеону было разрешено выбрать офицеров в сопровождающие, ими стали оказавшиеся вместе с ним на английском корабле Анри-Грасьен Бертран, Шарль Монтолон, Эммануэль де Лас Каз и Гаспар Гурго. Всего же в свите Наполеона было 27 человек. 7 августа 1815 года на борту корабля «Нортумберленд» бывший император покидает Европу. Девять кораблей эскорта с 3000 солдат, которые будут охранять Наполеона на Святой Елене, сопровождали его корабль. 17 октября 1815 года Наполеон прибыл в Джеймстаун — единственный порт острова. Местом обитания Наполеона и его свиты стал обширный дом Лонгвуд-хаус (бывшая летняя резиденция генерал-губернатора), расположенный на горном плато в 8 километрах от Джеймстауна. Дом и территория, примыкающая к нему были окружены каменной стеной протяжённостью в шесть километров. Вокруг стены были расставлены часовые так, чтобы видеть друг друга. На вершинах окрестных холмов размещались дозорные, сообщавшие сигнальными флажками все действия Наполеона. Англичане сделали всё, чтобы побег Бонапарта с острова стал невозможен. Низложенный император поначалу возлагал большие надежды на смену европейской (а прежде всего британской) политики. Наполеону было известно, что наследная принцесса английского престола Шарлотта (дочь Георга IV) страстная его поклонница. Новый губернатор острова, Гудсон Лоу, ещё более ограничивает свободу низложенного императора: сужает границы его прогулок, требует от Наполеона показываться караульному офицеру не менее двух раз в день, старается сократить его контакты с внешним миром. Наполеон обречён на бездеятельность. Его здоровье ухудшается, Наполеон и его свита обвиняли в этом нездоровый климат острова.

Состояние здоровья Наполеона неуклонно ухудшалось. С 1819 года он болел всё чаще. Наполеон часто жаловался на боль в правом боку, у него опухали ноги. Его лечащий врач ставил диагноз «гепатит». Наполеон подозревал, что это рак — болезнь, от которой умер его отец. В марте 1821 года состояние его ухудшилось настолько, что он не сомневался в близкой смерти. 13 апреля 1821 года Наполеон продиктовал своё завещание. Он уже не мог двигаться без посторонней помощи, боли стали резкими и мучительными. 5 мая 1821 года Наполеон Бонапарт умер. Он был похоронен недалеко от Лонгвуда в местности, носящей название «Долина герани ». Есть версия, что Наполеон был отравлен. Однако авторы книги «Химия в криминалистике» Л. Лейстнер и П. Буйташ пишут, что «повышенное содержание мышьяка в волосах все еще не дает основания безоговорочно утверждать факт умышленного отравления, потому что такие же данные могли быть получены, если бы Наполеон систематически использовал лекарства, в состав которых входит мышьяк.

Луи-Филипп, уступив давлению бонапартистов, в 1840 году послал на Святую Елену делегацию для выполнения последней воли Наполеона — быть похороненным во Франции.

Его тело с 1840-го года находится в Доме Инвалидов в Париже. Материал для изготовления установленного здесь памятника, изваянного из редкого уральского камня, был любезно подарен Французскому правительству Императором Александром Третьим.

1-я жена: (с 9 марта 1796, Париж) (1763—1814), императрица Французов. Детей не имели. В разводе с 16 декабря .

2-я жена: (с 1 апреля 1810, Сен-Клу)