Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Проблема внешнеполитических отношении Османской империи со странами Центральной и Восточной Европы в XVI-XVII вв. пока еще мало изучена, хотя интерес к ней в турецкой и польской исторической литературе в последнее время значительно возрос.

Об этом свидетельствует выход в свет нескольких новых работ турецких историков Ф. Р. Уната. О. Л. Баркана и Кемяля Беилилли. Еще больше подобных изданий в польской исторической литературе. Б Польше за последние три десятилетия появились публикации источников по этой проблематике, например, такие как книга А. Пшибося и Р. Желевского «Дипломаты давних времен, ценный «Каталог документов турецких»4, которые были обнаружены в польских архивах и хранилищах рукописей тюркологом 3. Абрахамовичем и им же изданы.

Наконец, следует отметить вышедшую в 1966 г. итоговую монографическую работу польских историков «Дипломатическая служба Польши в XVI-XVIII по «и «История польской дипломатии», в которых, однако, не акцентирована деятельность польских армян на дипломатическом поприще.

Имеется лишь мимолетное упоминание имен нескольких дипломатов-армян при рассмотрении деятельности польской дипломатической службы на протяжении XVI-XVII вв.

Вместе с тем издана прекрасно аргументированная, основанная на многочисленных архивных документах и нарративных источниках, обширная статья видного историка, востоковеда-тюрколога Богдана Барановского «Армяне на дипломатической службе Речи Посполитой»6, которая вошла затем, в качестве одной из глав, в его монографию «Знакомство с Востоком в средневековой Польше»7.

Аналогичная работа касательно связей Польши с Востоком в XVIII в. опубликована востоковедом Яном Рейхманом8. Эти исследования Б. Барановского, Я. Рейхмана, а также А. Зайончковского являются первым опытом в деле изучения роли и места польских армян в связях Польши с Востоком.

Армянские историки оперируют в основном теми данными, которые содержатся в этих работах польских востоковедов. Ныне созрела необходимость продолжить начатую ими работу, дополнить ее новыми документальными материалами, главным образом из неиспользованных польскими учеными архивов Львова, Киска, а также данными армянских источников.

В настоящей статье затрагиваются некоторые малоизученные аспекты деятельности польских армян-дипломатов и купцов в осуществлении политических контактов Турции с Польшей.

В ней на основе архивных материалов освещается характер выполняемых польскими армянами дипломатических миссий в Турции II та важная, порою решающая роль, которую сыграли дипломаты-армяне в бурные, насыщенные поенными тревогами и столкновениями годы первой четверти XVII в., особенно же в критические дни заключения в Стамбуле в 1623 г. Хотинского трактата о мире между Турцией и Полыней.

Источники свидетельствуют, что польская дипломатическая служба в Турции и Иране в значительной степени осуществлялась в XVI-XVII вв. польскими армянами пришедшими на службу в королевскую канцелярию из сферы торговли и имевшими большой жизненный опыт и широкие политические и экономические связи на Востоке. В большинстве случаев это были полиглоты.

Знание восточных языков, нравов и обычаев турок, крепкие связи с армянами Стамбула, Анкары, Адрианополя, Бурсы, Измира и других городов, осведомленность в вопросах восточного этикета, умение наладить контакты с придворными кругами и приближенными султана везирем - все это было присуще им, выполнявшим в Османской империи дипломатические поручения, и приносило успех их (иногда весьма ответственным) миссиям.

Украинский историк И. Линпиченко, характеризуя общественную роль армян в истории Юго-Западной Руси, в частности, писал: «Условия жизни делали из каждого армянина настоящего дипломата dе fасtо. Не удивительно поэтому, что армяне весьма часто являются и дипломатами dе jure.

Никто лучше армян не знал обычаев и привычек татар, турок и других восточных народов, с которыми их ежедневно сталкивали торговые обороты. Кому же, как не армянам, было поручать рискованное дело дипломатических переговоров с искуснейшими дипломатами того времени, людьми Востока, когда мелкое нарушение этикета, неловкая фраза, нарушение пустой, на взгляд горделивого шляхтича, формальности могли в самом начале расстроить дипломатическую кампанию на Востоке?

Кто, наконец, из шляхтичей того времени мог похвастаться подобными лингвистическими способностями, какими обладал каждый заурядный армянин… Поэтому-то, хотя во главе дипломатических миссии на Восток и стоят обыкновенно шляхетно урожденные поляки, какой-нибудь знатный магнат или молодой член важной шляхетской фамилии, начинающий свою дипломатическую карьеру, однако послом dе fасtо является состоящий при нем в скромной роли драгомана армянский купец»10 Чрезвычайно велика роль славянских стран, в том числе Польши и Украины, в истории армянских поселений на протяжении всего средневековья.

Города Речи Посполитой, гостеприимно приютившие армянских переселенцев, явились фактически второй родиной для них. Вот почему в армянских источниках того времени - хрониках, памятных записях манускриптов о Польше и Украине с признательностью говорится как о «Польском и украинском доме армян».

Первая четверть XVII з. была временем экономического и культурного расцвета армянских поселений в Польше, разместившихся более чем в пятидесяти городах страны, главным образом на ее юго-восточных границах, в городах-центрах торговли с Востоком, расположенных на путях караванной торговли с Турцией и Крымом.

Самые значительные поселения армян были во Львове (где одну шестую часть населения составляли армяне) и пограничном Каменце-Подольском, где они составляли треть жителей города.

Торговля с Турцией приносила огромные доходы армянскому купечеству Польши, о чем свидетельствуют имеющиеся в нашем распоряжении данные реестров пошлин, уплачиваемых армянами на Каменецкой и Снятинской таможнях - так называемый «чвартый грош» за привозимые из Турции богатые караваны товаров.

Укажем, например, что лишь за один 1616 г. прибыль каменецкого купца Сефера Нуридзнановнча составляла 9.420 золотых талеров, а купца Багдасара Оганесозича - свыше 11 тысяч. .

Существовал ряд крупных торговых семейных фирм львовских армян, которые имели свои торговые представительства в Стамбуле н других городах Османской империи. Эти так называемые «торговые дома» Бернатовичей, Акопсовичей, Оганесовичей, Муратовичей, Вартересовичей и Серебковичей проявляли интерес не только к торговой конъюнктуре, но и к военно-политическому и экономическому положению Османской империи.

Деятельные и предприимчивые, армянские купцы вели с большим риском для жизни караванную торговлю с Турцией: участие в караване, идущем на Восток, в те времена было равносильно участию в военной экспедиции.

Как заявляли старейшины армянской общины Львова в городском магистрате, «наша молодежь… с 16 - 18-ти лет привыкла ездить по купеческим делам к туркам и за море в восточные страны, так что их по году, а иногда и больше дома не бывает.

В этих поездках при караване они часто подвергаются опасности и упражняются в стрельбе, когда на них нападают сотни татар, опришков и разбойников, и они должны отстреливаться от них».

Путь торгового каравана от Львова до Стамбула занимал около месяца. И все жев течение года армянские купцы из Польши совершали по несколько поездок в кркрупные города Османской империи, где они прекрасно освоились, обретя обширные связи.

Польская исследовательница Л. Харевичева писала, что «львовские армяне имели большие доходы, и хотя они не были многочисленны, однако подвижностью своею вводили в заблуждение представление современников о своей численности до такой степени, что путешественник Дециуш заявлял: «Partim Polanian occupant Armeni («Частично Польшей владеют армяне»)», что было, разумеется, преувеличением.

В Константинополе постоянного посольства Польша не имела и ограничивалась поситкой время от времени в Высокую Порту посольств во главе со знатными вельможами. Это были, согласно собранным нами данным, посольства: князя Гурского - в 1613 г., Тарговского - в 1614 г., королевского коморннка Чудовского и Корицкого - в 1618 г., магната Отвиновского - в 1619 г., князя Збаражского - в 1622-1623 гг. и львовского горожанина, армянина Хачатура Серебковича (Серобяна) - в 1623 г., получившего от короля Сигнзмунда III за успешно выполненную миссию титул королевского секретаря.

При подобной ситуации особую ценность приобретали те сведения политического и военного характера, которыми снабжались королевская канцелярия и коронный гетман Станислав Конецпольский при посредстве гонцов. Ими также были армяне, например, Стефан Серебкович из Львова, Минас Хачерович из Каменца-Подольского и др.

На службе у гетмана Станислава Конецпольского состояли армяне Марк Сергиёвич, Ованнес Ромашкович и Ованнес Пиотрович. О значительности услуг Марка Сергеевича свидетельствует выданная гетманом охранная грамота, освобождавша я Марка Сергиёвича от уплаты таможенных пошлин во время поездок в Турцию.

Этот документ, хранящийся во Львовском историческом архиве, в частности, гласит:«Дом Марка Сергеёвича, как подручного слуги моего, оказывающего важные услуги Речи Посполитой, должен быть огражден от постоя всяких гостей, для чего приказываю герб свой шляхетский прибить над дверями его дома в Каменце и предупреждаю, что причиненные ему кем-либо обиды за мои личные буду почитать».

Ованнес Ромашкович был известным дипломатом XVIIв. Он 30 лет прослужил в королевской канцелярии и был удостоен высокого титула королевского секретаря. Свою дипломатическую карьеру Ромашкович начинал так же в Стамбуле в качестве представителя гетмана С.Конецпольского.

Из турецкой столицы он посылал самые разнообразные сведения о подготовке османами войны против Польши. Его отчет о пребывании в столице Османской империи был представлен в королевскую канцелярию и сохранился до наших дней.

В актах армянского магистрата г. Каменец-Подольский сохранились сведения и о другом армянском дипломате той эпохи Оваинесе Пиотровиче, который называет себя «слугой ясновельможного господина воеводы Саидомирского, гетмана коронного»,»выполняющим важные поручения своего господина, весьма необходимые Речи Посполитой».

Документальные материалы архивов Украины сообщают конкретные данные об армянах, сопровождавших названные посольства в Стамбул в качестве секретарей посольств, переводчиков-толмачей, игравших важную, порой решающую роль в переговорах при султанском дворе.

Ими были в начале XVIIв. Ивашко Вартерисович, Сефер Муратович, армянин Томашиз Каменца, львовянин Симон Вартерисович, пользовавшийся большим доверием короля Сигнзмунда III, который поручал ему особо ответственные миссии. В одном из заявлений львовские армяне, обращаясь к Симону Вартерисовичу, говорили:»Ты — наш старейшина, тебе надлежит защищать наши права, нашу религию и церковь армянскую, тебе все пройдет, так

Русские сыграли фатальную роль в судьбе сразу нескольких своих беспокойных соседей, претендовавших на земли самой России и на влияние в значительной части Старого Света.

Россия, восстанавливая и приумножая могущество Дневнерусского государства, несколько раз оказывалась на волосок от гибели и запросто могла стать военным трофеем для своих сильных и амбициозных соседей. Однако этого так и не произошло. А сами соседи, рискнувшие вступить в противоборство с нашей страной, потом горько об этом жалели, оплакивая свое былое могущество...

Литва

Еще в начале второго тысячелетия нашей эры единого литовского государства не существовало. Разрозненные племенные союзы жемайтов, литвы, ятвягов и жемаглов стали объединяться только в XIII столетии усилиями князя Миндовга, возглавившего потом единое государство. К этому времени представители литовской знати благодаря династическим бракам уже контролировали древнерусское Полоцкое княжество. Миндовг же, недолго думая, присоединил значительную часть территории современной Белоруссии к молодому литовскому государству. Таким образом именно Литва, скорее всего, даже еще до монголо-татар, стала первой, кто получил большую выгоду от раздробленности Руси.

Позже Литва, воспользовавшись пресечением династии Рюриковичей по западной линии, прихватила еще и Волынь. Когда же Московское княжество усилилось настолько, что смогло претендовать на западнорусские земли, великий князь Ягайло задумал избавиться от «законных наследников», договорившись о совместном походе на Москву с темником Орды Мамаем. Однако не успел. Мамай, как известно, был разбит в Куликовской битве. А сам Ягайло со своей матушкой Иулианией поклялся в верности Дмитрию Донскому и попросился к нему в семью, предлагая себя в качестве жениха дочери победителя Мамая. Естественно, признавая верховную власть Москвы над Литвой. Но не прошло и года, как его позиция изменилась. Ягайло принял католичество и женился на польской королевне Ядвиге, заключив с Польшей Кревскую унию. А его кузен Витовт разбил татар на юге и тевтонцев на западе, распространив власть Великого княжества Литовского от Балтийского до Черного моря и превратив его в одно из самых больших и могущественных государств Европы.

Вот только великие литовские князья прекрасно отдавали себе отчет в том, что рано или поздно Рюриковичи могут попытаться вернуть свои земли, и это не давало им покоя. Именно поэтому в литовских документах под фактическим запретом оказалось наименование «Россия», которое чиновники и священнослужители из Великого княжества Литовского стали заменять пресловутым термином «Московия», полюбившемся столетия спустя русофобам. Именно таким, несколько наивным, образом литовцы хотели показать отсутствие преемственности между Киевской Русью и Россией со столицей в Москве. Но терминологическая казуистика Великое княжество Литовское спасти не смогла.

В XVI веке Литва, вмешавшись в Ливонскую войну, была жестоко бита русскими войсками, и потеряла даже Полоцк. Успехи российского оружия решили судьбу княжества Литовского. Дабы спастись от полного разгрома, Литва бросилась за защитой к Польше, и в 1569 году в соответствии с Люблинской унией добровольно рассталась со своей независимостью, став частью государства Речи Посполитой. Великое Княжество Литовское как государство перестало существовать. На столетия Литва перешла под власть чужих монархов, чтобы возродиться в ХХ веке маленькой республикой, у которой сохранилась лишь память о былом величии и осталось достаточно прохладное отношение к России.

Москва же Ливонскую войну в итоге проиграла, а потом и вовсе вынуждена была открыть свои ворота иноземным захватчикам, но эта история связана уже с Речью Посполитой, в которой первую скрипку играли поляки.

Польша

Возникнув синхронно с Русью и пережив вместе с ней всю тяжесть феодальной раздробленности, а также познав горечь многочисленных поражений и иностранного господства, польское государство возродилось в XIV веке и сразу же начало прихватывать все, что плохо лежало по соседству. А плохо лежали в то время земли Галицко-Волынского княжества, они очень быстро и оказались под польским владычеством.

В XVI веке Литва, фактически подчинившаяся полякам в результате вышеупомянутой Люблинской унии, принесла им богатое приданое – большую часть земель современных Украины и Белоруссии. Однако вместе с приобретением полякам передалась и литовская боязнь того, что русские рано или поздно могут отобрать эти территории обратно. Покорение России превратилось для поляков в своего рода навязчивую идею.

Победив в Ливонской войне и отбив у русских потерянные литовцами земли, Польша не успокоилась. Воспользовавшись внутренними неурядицами в период Смутного времени, поляки, подняв на знамя сначала Лжедмитрия, а затем королевича Владислава, попытались прибрать Россию к рукам. И это у них почти получилось. В Москву в 1610 году вошел польский гарнизон, а православное русскоязычное население Речи Посполитой поляки ограничили в правах церковной унией, а также в политической и экономической сферах.

Но в 1612-м русский народ поднялся. Народное ополчение под руководством Минина и Пожарского выбило поляков из Китай-города и вынудило капитулировать польский гарнизон Кремля. С этого момента у гордых польских шляхтичей все буквально начало валиться из рук. Их попытки вернуться в Россию не увенчались успехом, а недовольные польскими панами казаки и прочие православные жители Поднепровья поднимали одно восстание за другим, пока Богдан Хмельницкий не изгнал ляхов со значительной части территории современной Украины. Этот успех закрепили русские войска, которые, несмотря на смерть Хмельницкого и предательство со стороны части казацкой старшины, снова прогнали поляков за Днепр.

С тех пор Речь Посполитая просуществовала еще более ста лет, но год от года она всё больше попадала в зависимость от России. К середине XVIII столетия Санкт-Петербург уже активно влиял на избрание польских монархов и спокойно проводил через земли Речи Посполитой свои войска, а также пытался добиться для живущих под властью Варшавы православных равных прав с католиками. Националистически настроенные поляки подняли в ответ на это восстание, создав в 1768 году Барскую конфедерацию. Однако её разгромил Александр Суворов.

Восстание поляков дало прекрасный повод их наказать. В 1772 году Россия, Австрия и Пруссия произвели первый раздел Речи Посполитой, лишив Польшу ряда окраинных территорий. По итогам второго раздела в 1793 году России отошли некогда захваченные Литвой земли Руси, а Пруссии - заселенная этническими поляками северо-западная Польша. В 1794 году поляки опять подняли восстание под руководством Тадеуша Костюшко, которое также подавил Александр Суворов. Так, шляхтичи окончательно исчерпали кредит доверия к себе, и в 1795 году Россия, Австрия и Пруссия поделили остатки Речи Посполитой между собой. Участие поляков в наполеоновских войнах на стороне Франции привело к новому переделу польских земель на Венском конгрессе, по результатам которого было образовано Царство Польское с центром в Варшаве под властью российского монарха. Независимость поляки вернули себе уже в ХХ веке, но «Речь Посполитая от можа до можа» превратилась для них в несбыточную мечту. Каждая попытка Польши отхватить себе кусок от российского пирога чудесным образом приводила к ровно противоположном результату. И сегодня польским правым, призывающим Польшу к новому противостоянию с Россией, не мешало бы вспоминать об этой удивительной иронии судьбы...

Швеция

Сейчас это многим может показаться невероятным, но Швеция достаточно долго была одним из наиболее могущественных государств Европы, которое на протяжении более ста лет реально угрожало России. Звезда Швеции уже один раз закатывалась в Средние века – с уходом времен викингов северное королевство ослабло, утратило влияние и очутилось в подчинении у датского короля. Но уже в XVI столетии шведы вернули себе независимость и прибрали к рукам первые заморские территории – в Эстляндии.

В XVII веке для потомков викингов наступил второй звездный час. В Смутное время они конкурировали с поляками за влияние на Русское царство. А вскоре после этого весьма успешно выступили в Тридцатилетней войне и сразились с доброй половиной Европы в Северной войне 1655–1660 годов, постояв в Варшаве и лишив датчан Сконе.

Благодаря военным победам Швеция держала в повиновении всю Северную и Центральную Европу. Захватив большую часть Прибалтики и устья всех основных рек Германии, шведы превратили Балтику в свое внутреннее море и получили привилегии в Северной Атлантике.

В конце XVII века у Швеции появились экономические проблемы, но от них страну отвлек молодой король Карл XII, воодушевивший соотечественников военными триумфами и дипломатическими достижениями. Расправившись с коалицией России, Польши, Дании, Саксонии и Норвегии, Карл XII наверняка уже чувствовал себя самым могущественным монархом в мире. Но шведский айсберг был разбит российским ледоколом.

После нескольких локальных побед русской армии разъяренный Карл решил наказать «зарвавшихся московитов» и в 1708 году двинул войска на Россию. Однако жители Белой и Малой Руси, несмотря на обещания, данные Карлу перебежчиками вроде бывшего петровского гетмана Мазепы, отнюдь не были склонны встречать захватчиков с распростёртыми объятиями, и либо закрывались от них за стенами городов, либо бежали в леса, унося с собой запасы провианта. Король приказал грабить и жечь русские города и села. Весной 1709-го он безуспешно осаждал Полтаву, и именно под ее стенами в судьбе, наверное, всей Европы произошли крутые перемены.

В июне под Полтаву с основными силами русской армии прибыл Петр I. Российский царь имел преимущество над противником и в живой силе, и в артиллерии. Против 37 тысяч шведов и их союзников, располагавших 41 пушкой, он собрал примерно 60-тысячное войско, в распоряжении которого было 300 орудий.

Карл XII сделал ставку на силу удара своей отборной пехоты и тяжелой кавалерии, а также на неожиданность, рассчитывая опрокинуть российскую армию в ходе ночной атаки. И – прогадал. Шведы не успели вовремя построиться для наступления и атаковали позиции русских уже на рассвете под ожесточенным ружейным и артиллерийским огнем. Даже потеснив российское войско после штыковой атаки, солдаты Карла ничего не добились. Петр I воодушевил полки личным присутствием и лично повел их в бой, обратив шведов в беспорядочное бегство. В руках у русских осталось 137 шведских знамен и штандартов. К пленным шведским генералам русский царь проявил уважение, пригласив их в свой шатер на праздничный пир, где вернул верховному командованию армии противника шпаги.

Король Карл XII, поняв, что война проиграна, бросил остатки своих войск, и бежал через Днепр, чтобы укрыться во владениях турецкого султана. Вся шведская армия, включавшая примерно 16 тысяч солдат, офицеров и некомбатантов, сдалась на милость победителя. В бою она потеряла свыше девяти тысяч человек убитыми, против 1345 человек, погибших с российской стороны.

Сражение под Полтавой стало одним из наиболее судьбоносных в мировой истории. Армия, считавшаяся сильнейшей в Европе и претендовавшая на покорение практически всех своих соседей, была разбита. Швеция, рассчитывавшая на гегемонию в Северной и Центральной Европе, за один день превратилась в небольшую и утратившую всякое международное влияние страну.

Карл пытался вернуть своей стране былое величие, подбивая на тотальную войну против России Турцию, но так в этом и не преуспел. Вернувшись в Швецию, он попытался реабилитироваться, ввязавшись в войну с датчанами, но был убит при невыясненных до конца обстоятельствах – то ли шальной пулей неприятеля, то ли собственным окружением, осознавшим, что король своими военными авантюрами толкает Швецию к пропасти.

Турция

История Османской империи – это история, пожалуй, самого потрясающего взлета и самого трагического угасания великой державы. Образованная в XIII веке на части земель бывших владений Византийской империи в Малой Азии, Оттоманская Порта примерно за триста лет стала самым могущественным государством на Земном шаре.

В XVI столетии османские знамена развивались уже не только над Малой Азией, но и над Балканами, практически всей Северной Африкой, Аравией, Левантом, Закавказьем и Западной Персией. Вассалами турецких султанов стали крымско-татарские ханы. Черное море для османов было внутренним, а в Средиземном – они чувствовали себя абсолютными хозяевами. На германцев турки наводили ужас и даже дважды брали в осаду Вену. Из набегов на Россию и Речь Посполитую татары гнали миллионы пленников, которых затем продавали на невольничьих рынках своим турецким сюзеренам.

Российское государство стояло у османов как костью в горле. Иван Грозный посмел присоединить к Московской державе тюркские ханства и кавказские княжества, которые султан уже видел своими вассалами. За такую обиду русские должны были подвернуться жестокому наказанию. Воспользовавшись тем, что после подписания Люблинской унии, Ливонская война складывалась для России не лучшим образом, татары в 1571 году дошли в набеге до Москвы, а еще через год, получив от турецкого султана семитысячный отряд отборных янычар, крымский хан Девлет Гирей двинулся покорять Россию.

Однако русские военачальники Михаил Воротынский и Дмитрий Хворостин, зайдя в тыл турецко-татарским войскам и навязав им свой стиль боя возле российской передвижной крепости «гуляй-поле», в конце концов, сумели наголову разгромить незваных гостей. Так, Россия не стала турецким владением.

После завершения Смутного времени России и Турции стало тесно на одном континенте. За двести с небольшим лет российские и турецкие войска встречались в бою десять раз. И лишь один раз все это время Турции удалось выйти из войны победителем – разгромив русскую армию в Прутском походе Петра I.

Начиная со второй половины XVIII века, положение Османской империи стало катастрофическим. Русские войска полностью вытеснили турок из Северного Причерноморья, Крыма и Бессарабии. В начале XIX столетия России отошло побережье Кавказа. В 1853 – 1856 годах турки попытались взять реванш, высадившись в Крыму вместе с британцами, французами и сардинцами, но это не принесло Порте ничего хорошего. Напротив, в Санкт-Петербурге утвердились в намерении вытеснить турок в Азию. По итогам же Русско-турецкой войны 1877 – 1878 годов Османская империя фактически покинула Европу, сохранив за собой лишь небольшой участок суши на берегах Босфора.

Порту подвело то, что ее могущество было основано в первую очередь на жестокости и насилии. Покоренные силой народы автоматически становились союзниками России, на столетия превратившейся в главного противника Османской империи. Освободительный поход русской армии на Балканы стал одним из самых ярких примеров международного альтруизма и самопожертвования во имя торжества гуманизма и славянского братства, забившим гвоздь в крышку гроба османской имперской экспансии...

***

Четыре великие державы, чья власть распространялась далеко за пределами территорий, заселенных представителями их титульного этноса, и чьи армии наводили ужас на соседей, споткнулись, попытавшись замахнуться на Россию, и превратились по итогам борьбы с нашими предками в небольшие национальные государства, в которых теперь лишь снимают фильмы и пишут книги о былом величии. Сама история доказывает, что оптимальный способ взаимодействия с русскими – это мирное сосуществование.

Русско-турецкая война 1676 - 81 была вызвана расширением агрессии Османской империи во 2-й половине 17 века.

Русско-турецкая война 1676 - 81 была вызвана расширением агрессии Османской империи во 2-й половине 17 века. После захвата Подолии в результате польско-турецкой войны 1672-76 турецкое правительствово стремилось распространить своё господство на всю Правобережную Украину, опираясь на своего вассала (с 1669) - гетмана Правобережной Украины П. Д. Дорошенко. Предательская политика Дорошенко вызвала недовольство значительной части украинского казачества, которое в 1674 избрало гетмана Левобережной Украины И. Самойловича единым гетманом Украины. В 1676 Дорошенко с 12-тыс. отрядом захватил Чигирин, рассчитывая на подход турецко-татарского войска, но весной 1676 русско-украинские войска под командованием Самойловича и русского военачальника Г. Г. Ромодановского осадили Чигирин и вынудили Дорошенко капитулировать. Оставив в Чигирине гарнизон, русско-украинские войска отошли на левый берег Днепра. Турецкий султан назначил гетманом Правобережной Украины находившегося у него в плену Ю. Б. Хмельницкого и в июле 1677 двинул на Чигирин 120-тыс. турецко-татарскую армию Ибрахим-паши. Русский гарнизон Чигирина три недели сидел в осаде и даже предпринял ряд успешных вылазок. Объединённая русско-украинская армия во главе с князем Г. Г. Ромодановским и гетманом И. Самойловичем в ночь с 26 на 27 августа переправилась на правый берег Днепра и в решающем сражении 28 августа разбила турецкую армию.

В июле 1678 турецко-татарская армия (около 200 тыс. чел.) великого везира Кара-Мустафы осадила Чигирин. Русская армия, переправившись через Днепр, 12 июля выиграла крупное сражение. В ходе ожесточённых сражений 1-3 августа русская армия отбросила турецкую армию за реку Тясмин. Однако из-за того что Ромодановский упустил время для полного окружения турецких войск, турки захватили Нижний город, а в ночь на 12 августа русский гарнизон покинул крепость. Новое сражение 19 августа окончилось в пользу русской армии. 20 августа началось отступление турецких войск. Неудачи под Чигирином предопределили крах агрессивных планов Османской империи в отношении Украины.

В 1679-80 русские войска отразили набеги крымских татар, а 3 (13) января был заключён Бахчисарайский мирный договор 1681, договор сроком на 20 лет о перемирии между Русским государством, Турцией и Крымским ханством. Его условия: граница между Россией и Турцией проходит по Днепру; города Киев, Васильков, Триполье, местечки Дедовщина и Радомышль остаются за Россией. Турция признаёт воссоединение Левобережной Украины и Киева с Россией, а запорожских казаков - её подданными. Между Бугом и Днепром создавалась нейтральная зона. Крымские татары получали право на кочёвку и охоту в степях по берегам Днепра и около других рек, а казаки и другое русское население - право рыбной ловли в Днепре и его притоках, добычи соли, охоты и свободного плавания по Днепру до Чёрного моря.

ТЕЛЕСНЫЕ НАКАЗАНИЯ В ОСМАНСКОЙ ИМПЕРИИ Фалака (тур. falaka) - орудие для наказания ударами по босым подошвам ног, традиционное для Ближнего Востока и Северной Африки. Наказание фалакой широко применялось в Иране и в Османской империи по отношению к преступникам, должникам, провинившимся детям, женщинам и подмастерьям, а также в армии у янычар. За XX век фалака как инструмент наказания почти утратила традиционное использование и сохранилась в качестве незаконного метода допроса - битья по стопам ног. Первые упоминания о наказании фалакой появляются в X веке. В Северной Африке наказание фалакой стало традиционным для мусульманских школ мектебов. Согласно персидским источникам, фалака была принесена в Персию монголами в XIV веке. Европейцам стало известно о фалаке по османскому законодательному кодексу с XVI века. Предположительно, название пытки происходит из арабского слова falak, filak - «раскалывать, расщеплять» [А.Д. Михельсон. Объяснение 25000 иностранных слов, вошедших в употребление в русский язык, с означением их корней", 1865: «Фалак - от араб. falak, filak, от falaka - раскалывать, расщеплять. Обрубок дерева (с выемками или отверстиями), в который вставляются ноги виновного, подвергшегося наказанию палками по пятам»]. Фалака представляет собой орудие, состоящее из деревянного шеста примерно 1-3 метра длиной и протянутой вдоль него верёвки. Отверстия для её крепления расположены по краям или по середине, на расстоянии 20-30 сантиметров. Функционально фалака выполняет роль колодок, в которых закрепляют и подвешивают ноги наказываемого. Наказание фалакой имеет черты ритуализированного действия. Чтобы держать фалаку, требуется два человека. Для начала экзекуции ноги приговорённого, который лежит на земле, вдевают в фалаку между верёвкой и шестом или заставляют вправить ноги самостоятельно. Шест несколько раз поворачивают вокруг своей оси, тем самым натягивая верёвку, которая собирает стопы ближе друг к другу и фиксирует их в петле, не дающей им хода назад. Фалаку с закреплёнными в ней ногами приподнимают, чтобы другой человек мог наносить по выставленным подошвам удары палкой или другим похожим средством. Палкой подошвы традиционно били в Турции, розгой секли в Персии, стегали ремнём из носорожьей кожи (koorbash) в Египте. В качестве розг использовались прутья ивы, тополя, гранатового дерева, примерно 2 метра в длину, не толще большого пальца в ширину. Поскольку прутья ломались от ударов, в экзекуции мог быть задействован ещё один человек, подающий свежие розги. В зависимости от типа, пруты могли ломаться сразу при первом ударе; иногда для каждого удара использовали новый прут. Наносить удары по стопам могли несколько человек, что типично для Персии. В странах Ближнего Востока, до периода модернизации, наказания приводились в исполнение без суда на месте преступления или по сумме виновностей по приказу представителей властей. В Османской империи, особенно в Стамбуле, по которому нередко проводил рейды Великий визирь, наказание фалакой производилось его охранниками из корпуса янычар. Известно, что специализированные на фалаке охранники имели отличную от других одежду и назывались фалакаджами (всего в охране визирей их было по пять). В XVII веке фалакаджи были одеты в короткий турецкий кафтан, подпоясанный красным поясом, красные штаны, белые носки и жёлтые ботинки. В описании костюма XIX века перечисляются белая чалма, зелёный киртл, красные турецкие штаны длиною до колен и жёлтые сапоги. Должность фалакаджи дожила вплоть до реформы османской армии 1826 года. В школах-мектебах допустивший ошибку или невыучивший урок мальчик по велению учителя должен был вправить свои ступни в фалаку. Двое учеников, обычно помощники учителя из старших классов, приподнимали фалаку и учитель бил вздёрнутые кверху подошвы провинившегося ученика палкой или специальным хлыстом с ремнём на конце (shallaq). Порой родители сами обращались к учителю - просили воспитать их ребёнка фалакой. В некоторых школах существовало правило: получивший свою порцию, обливаясь слезами, держит ноги следующей жертвы. Это было не только обязанностью, но и своеобразным поощрением - становясь соучастником экзекуции, ребёнок понемногу забывал о своей боли. Узбекский и советский математик Т.Н. Кары-Ниязов, описывая обучение в туркестанских мектебах, признался, что ещё в 1912 году испытал этот инструмент, после чего в течение некоторого времени совершенно не мог ходить. Сотрудник советского посольства в Турции, В. Стамбулов, в биографическом романе о писателе Намыке Кемале отметил, что «Розги, неизменная фалака, висевшая в старое время на стене классной комнаты в каждой турецкой школе, считались испытанным средством для вколачивания в головы детей сухой и трудной премудрости». В советском издании «История просвещения в Турции» 1965 года утверждается, что традиционная фалака перешла в новую турецкую школу, где инструкция определяет размеры палок и сорт дерева, из которого их изготавливают. Очень доходчиво такое наказание описано в романе А.Раевского «Игра демонов»: – Вот эти две женщины, – маленькая ручка с хлыстом указала на стоящих перед строем Гембру и Ламиссу, – решили сегодня нас покинуть, то есть убежать. Из-за них наши воины полдня мотались по лесу вместо того, чтобы заниматься более важными делами. Так вот, чтобы все поняли, что бегать от нас не стоит, эти женщины сейчас будут наказаны. Давай! – карлик махнул ручкой и заковылял в сторону. – Лечь на землю! – тихо скомандовал стоящий рядом воин. – Вот здесь. Женщины послушно легли на траву возле дерева. Они не видели, как две верёвки были переброшены через толстую ветку высоко над их головами. Бездумно следя за кружением рядом с ними пыльных сапог, они почувствовали, как тугие узлы стягивают их щиколотки, и ноги стали рывками подниматься вверх. Тянущая сила остановилась, лишь когда ладони вытянутых рук неловко упёрлись в землю, а волосы упали в серую пыль. Почти сразу же послышался звук рассекаемого воздуха, и острая пронизывающая боль прокатилась по всему телу от пяток до самой головы. У Ламиссы дрогнули руки, и голова её на миг бессильно уткнулась в землю. – Раз! – донёсся сверху царапающий гортанный голос. Тут же последовал второй удар, затем третий. Казалось даже, что бьют не по пяткам, а по голове, так сильно отдавалась боль в позвоночнике и затылке. Каждый удар выдавливал, выплёскивал слёзы из глаз Гембры. Эти непроизвольные слёзы боли не имели никакого отношения к плачу, но Гембра из последних сил отворачивала голову, стараясь никому их не показать, особенно Ламиссе. Лицо подруги с высоко поднятыми сведёнными бровями и ртом, судорожно сжимающим густую, пропылённую прядь золотых волос, на миг промелькнуло перед затуманенным болью и слезами взором Гембры. – Шесть, семь, восемь! Онемевшие руки подкашивались при каждом новом ударе, головы тыкались в пыльную землю, крик боли рвался наружу, но женщины нашли в себе силы подавить его. Лишь от последних трёх ударов Ламисса негромко застонала. – Десять! Внутри всё сжалось в ожидании нового удара. Но обычного свистящего звука не прозвучало. А через минуту подтянутые кверху ноги наказуемых бессильно упали на землю и верёвки вокруг щиколоток были перерезаны и сняты. Карлик ещё что-то вещал собравшимся, но слова его гудели далёким невнятным бормотанием. Всё ощущения внешнего мира померкли и доходили приглушённо и отстранённо, сквозь завесу парализующей боли. – Не будь они для нас подходящим товаром, били бы не гибким хлыстом, а бамбуковой палкой, а после бамбуковой палки ходить особенно не в радость. Всем понятно? – донеслись до затуманенного болью сознания последние слова карлика. Затем чьи-то сильные руки подхватили лежащих и поволокли в сторону. Они долго сидели молча, опершись спинами о колесо повозки, не замечая ничего вокруг, пока, наконец, унялась дрожь в ослабевших руках, и приступы боли помалу перестали сжимать внутренности. Один из солдат, подойдя, швырнул им две длинные рубашки из грубого небеленого холста. Боясь лишний раз пошевелить ногами, женщины, не вставая, стали осторожно натягивать новую одежду. Справившись с задачей, Гембра даже нашла в себе силы улыбнуться. В Османской империи фалака - обычное наказание за небольшие провинности вроде мелких краж, пьянства, уклонения от налогов и дисциплинарная мера у янычар. Закон исключал применение фалаки на высших и средних сословиях свободных людей, предписывая её четвёртому, самому низшему слою общества - райятам, однако на практике такое разделение соблюдалось нестрого. В целом, у людей с деньгами всегда имелась возможность спасти свои ступни от фалаки. Число ударов, согласно изначальному закону не могло превышать 39 ударов, однако позже оно было поднято до 75. На практике, в порыве гнева, турки часто уже не принимали это в расчёт и удары сыпались до тех пор пока не устанет рука, превращая подошвы ног в желеобразную массу. В отличие от османов, в Персии фалака являлась общепринятым и универсальным наказанием для всех слоёв общества - от визирей, министров до простого люда, так что для фалаки даже появилась идиома «есть палки». В Персии шах нередко наказывал своих министров, офицеров фалакой, которую приводили в исполнение у него перед глазами дворцовые слуги - фарраши, основной обязанностью которых является выбивание ковров. Фалака полагалась за небольшие провинности детям и использовалась для получения признаний «виновных». Для битья использовались розги примерно 1,8 метра длиной. Утверждается, что почти каждый иранец на дворе держал наготове фалаку и связку розг, заботясь о том, чтобы они не засыхали и преждевременно не ломались. У европейских современников фалаки имеются различные сведения относительно суровости этого наказания. Например, The English Cyclopaedia 1866 года сообщает, что фалака представляет собой крайне болезненное наказание, и для лечения причинённых ею ран и иногда требуется удалять куски повреждённой плоти. Известны случаи, когда людей приговаривали к нескольким сотням ударов и случаи, когда об ноги ломалось по несколько сотен ивовых прутьев. До нанесения всех ударов нередко кто-то вступается за несчастного. В литературе есть примеры указаний - бить, «пока ногти не выпадут из ступней», а также утверждения о смертельных исходах от фалаки. К противоположным свидетельствам можно отнести книгу английского путешественника и бизнесмена С.Дж. Уиллса, где он, сообщая о широком использовании фалаки в Персии, при этом отмечает, что за свои 20 лет жизни в этой стране ему не приходилось слышать о смертях от фалаки. Сообщается также, что если обвиняемому предоставлялось возможность выбора между штрафом и наказанием фалакой, то он скорее выбирает последнее. Джеймс Ричардсон, английский путешественник и исследователь Сахары, писал, что фалака оставляет на подошвах лишь небольшие царапины и отметины, что кровотечений от фалаки за свою жизнь в Тунисе он ни разу не наблюдал. Различные путешественники в отношении фалаки сходятся во мнении о «крепких как кожа носорога», «железных» подошвах простого иранского, арабского, турецкого люда, воспитанных босым хождением, о которые за обычную фалаку могут быть сломаны по 50 прутьев. Путешественник Томас Стивенс отмечает, что даже при таком наказании последующее прихрамывание выглядит как-то неестественно и преувеличенно. Начиная с XX века, фалака в Турции стала применяться как метод допроса, при котором, по свидетельствам европейцев, допрашиваемым могли наносить от 200 до 800 ударов каждому, а потом ошпаривать подошвы кипятком. В турецкой литературе наказанию фалакой в школе посвящены романы Ахмета Расима (биографический) и Омера Сейфеддина. Сцены фалаки можно встретить в романе Решата Нури Гюнтекина «Клеймо» и в автобиографическом произведении Муаллима Наджи. Эпизод наказания фалакой есть в постановке «Визирь ленкоранского ханства» азербайджанского писателя Мирзы Фатали Ахундова, в азербайджанском фильме «Кура неукротимая». Сцены фалаки - популярный атрибут турецких художественных фильмов, повествующих об османской эпохе, реже о более позднем времени. Упоминания фалаки встречаются в русской справочной литературе XIX века, например, в Сравнительном словаре русско-татарских наречий Лазаря Будагова, в толковом словаре А.Д. Михельсона, сборнике материалов для описания местностей и племен Кавказа, энциклопедическом лексиконе. Фалака упоминается в художественной и публицистической литературе, в частности, в статье В.Г. Белинского «Россия до Петра Великого» (1841-1842), где она определена как «батоги, которыми в Турции и других мусульманских странах били по пятам»; в «Турецком суде» (1824) В.Т. Нарежного фалака - «деревянное орудие, в которое вправляют ноги преступника для наказания его по подошвам или палками или воловьими жилами»; а также в стихотворении А.С. Пушкина «Видение короля», где использовано слово «фаланга» и пояснено в примечании как «палочные удары по пятам». В книге лингвиста-востоковеда Т.А. Шумовского «Странствия слов» приведён пример происхождения ряда общеупотребительных русских слов от азиатского источника, среди которых слова «палка» и «палач», ставшие результатом усвоения тюркских слов фалак - «розга» и фалакчй - «секущий розгами». В русофильской газете «Дуэль» выдвигается версия, что арабское «фалака», наоборот, происходит от русского «палка». В иранских мектебах фалака применялась вплоть до последнего правящего Каджара, а также в современных школах в период правления Реза Пехлеви (1925-1941). Фалака упоминается в турецком сериале «Великолепный век». Поэма американского поэта Ричарда Гриффина «The Bastinado» рассказывает о маленькой девочке из гарема и могучем палаче, который, по велению жены султана, наказал девочку за надуманные провинности. Современная практика использования фалаки связана с историческими традициями в Персии и на Аравийском полуострове, позже перенятыми в Османской империи. Фалака как метод пыток используется в странах Ближнего Востока, Иране и Индийском регионе. При этом стопы могут закреплять не в фалаке, а инструментами для нанесения ударов могут служить любые подручные средства - от проводов до полицейских дубинок. По данным исследования за 2009 год, 84% пациентов, ранее подвергнутых фалаке, имеют внешние знаки в виде шрамов и пигментации подошв, неравномерностях в жировой ткани переднего отдела стопы, пятки и в подошвенных связках. Также следами применения фалаки может быть необычная мягкость подушечки стопы и подошвенного апоневроза при их ощупывании, боль при надавливании на пятку. Фалаку как удары по стопам ног применяют при допросах, когда следы пыток нужно скрыть. Также для скрытия следов пыток стопы после фалаки могут погружать в лёд. Для смягчения кожи перед фалакой подошвы смачивают водой. Сцены фалаки как метода полицейской пытки и дисциплинарного наказания заключённых в тюрьме в Турции 70-х годов XX века показаны в художественном фильме «Полуночный экспресс».

В 1299 году турки-османы создали на северо-западе Малой Азии новое государство, передает . В первую очередь возможность для создания государства возникла из-за ослабления влияния и мощи Византийской империи.

Одним из руководителей ранней Турции стал Осман Первый. Отколовшиеся от ослабшей Византии государства вели войну друг с другом. Но успешнее всего был именно Осман, которому удалось значительно расширить свои границы. После смерти Османа его потомки распространили свое влияние на Восточное Средиземноморье и Балканы.

Более двух веков Византия пыталась вновь завоевать Османскую империю, но попытки были тщетны. С каждым десятилетием это казалось все более невозможным. Переломным моментом в развитии империи стал захват Бурсы в 1324 году. В 1387 году турки завоевали город Салоники, а затем успешно поработили сербов.

Но более ста лет туркам не давал покоя город Констанинополь (современный Стамбул), принадлежавший в то время Византийской империи. Это был красивый город, утопавший в саду. Около ста лет город был окружен захваченными османами территориями. Но туркам все не удавалось захватить сам город, который несмотря на угрозы существовал.

Главной причиной того, что туркам не удалось быстро захватить Константинополь стало вторжение в Малую Азию страшной силы в лице Тамерлана Великого. Тимур захватил некоторые территории осман, а одного из султанов даже взял в плен. Опустошительные набеги кочевников Тамерлана на долгие годы отвлекли турок от Константинополя. Тем более, в Османской империи несколько десятилетий длилась междоусобная война за престол между родными правителей.

Однако в середине 15-го века правитель осман Мехмед Второй проводит ряд реформ, которые делают империю более жизнеустойчивой. Например, уже тогда появилось негласное правило убивать кандидатам на престол всех своих братьев-конкурентов. Дело доходило даже до убийства младенцев.

В армии была введена жесткая дисциплина, туда набирались только мусульмане, что делало ее более сплоченной.

Благодаря своим нововведениям, Мехмед Второй в 1453 году завоевал Константинополь. А затем и склонил перед собой Трапезундскую империю (современный Трабзон). В 1463 году османы захватили Боснийское королевство, а через несколько лет под натиском турков пали албанские княжества.

В 1475 году туркам удалось захватить весь Крым. В 1478 году Крымское ханство признало османский сюзеренитет. В 1514 году турки разгромили персов и укрепили окончательно свое влияние в Малой Азии.

С восхождением на трон Сулемана Первого Османская империя начала новый поход на европейские государства. Так, в 1521 году пал город Белград. Затем был оккупирован остров Родос. Параллельно турки захватили земли мамлюков на территории Африки, переплыв через Средиземное море.

В 1526 году турки разгромили венгров и убили венгерского короля Лайоша Второго. В 1529 и 1532 годах османы доходили даже до Вены (современная Австрия), но так и не смогли взять ее штурмом.

В XVI-XVII веках Османская империя достигла наивысшей точки своего влияния. В этот период империя османов была одной из самых могущественных стран мира - многонациональное, многоязычное государство, простиравшееся от южных границ Священной Римской империи - окраин Вены, Королевства Венгрия и Речи Посполитой на севере, до Йемена и Эритреи на юге, от Алжира на западе, до Каспийского моря на востоке. Под её владычеством находилась бо́льшая часть Юго-Восточной Европы, Западная Азия и Северная Африка.

Экономика Османской империи была построена на рабстве. С завоеванием новых земель турки привозили рабов на крупные рынки, где их продавали на аукционах. В те годы на невольничьем рынке Стамбула можно было купить рабов из Африки, Азии и Европы. Например, крымско-татарские воины совершали набеги в Восточной Европе и регулярно привозили в Стамбул тысячи рабов из польских, украинских и русских земель.

Также в казну поступали деньги от налогов, которые были особенно высоки для немусульман. Османы также практиковали девширме, своего рода «налог детьми» для немусульманского населения. Это были христианские мальчики с Балкан и из Анатолии, изъятые из своих семей, воспитанные как мусульмане, и зачисленные в самый известный филиал Капикулу, в янычары, специальный отряд османской армии, который стал решающей силой в османском вторжении в Европу.

Падение Османской империи произошло по ряду объективных причин. Главная - это давление религии над государством, что негативно влияло на развитии экономики и производства. Из-за вмешательства мечети Османская империя проиграла конкуренцию европейским державам. Вторая причина - это освоение португальцами и испанцами Южной Америки, а также выход европейцев в Индию в обход Османской империи. То есть если раньше европейские купцы платили огромную дань туркам за проход караванов из Азии в Европу, то с открытием морского пути в Индию эта необходимость отпала. Третья - ввязывание в Первую мировую войну, которая окончательно подкосила экономику страны.

В 1922 году Османская империя официально прекратила существование. Как бы то ни было среди тюркских народов это была самая великая империя, которая простиралась от Африки до Каспийского моря, от Персии до Крымского полуострова.