Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Одним из первых выступлении пролетариата, последовавших непосредственно за Октябрьской революцией, была революция в Финляндии.

Здесь уже сразу после свержения царского самодержавия начался подъем стачечного движения, охватившего город и деревню. Промышленный пролетариат требовал 8-часового рабочего дня, повышения заработной платы, улучшения продовольственного снабжения. Забастовки сельскохозяйственных рабочих проходили под лозунгами увеличения заработной платы и сокращения рабочего дня. Разорявшиеся мелкие арендаторы - торпари - отказывались работать на землевладельцев и вносить арендную плату.

Однако трудящиеся Финляндии не имели подлинно революционного руководства. Даже левое крыло Социал-демократической партии не было тогда готово возглавить революционную борьбу. Правые социал-демократы, вошедшие в состав буржуазного правительства, ничего не сделали для действительного облегчения положения народных масс.

Правда, в апреле 1917 г. рабочим удалось добиться фактического введения 8-часового рабочего дня на предприятиях, а в июле сейм по предложению социал-демократов вотировал законы о 8-часовом рабочем дне, демократизации местного самоуправления и объявил себя носителем верховной власти в стране. Однако правительство Керенского отказалось утвердить эти законы и разогнало сейм.

Финская буржуазия больше всего опасалась развития пролетарского революционного движения. Готовясь к его подавлению, она стала укреплять свои вооруженные отряды - шюцкор, созданный весной 1917 г. для борьбы с забастовками.

В ряде мест шюцкоровцы устроили кровавые расправы над бастующими рабочими. В ответ рабочие приступили, как это было и в 1905 г., к созданию отрядов Красной гвардии.

Победа Октябрьской социалистической революции воодушевила рабочий класс Финляндии. 13 ноября 1917 г. в стране началась всеобщая забастовка.

Отряды рабочих заняли многие железнодорожные станции, телефон, телеграф, арестовали наиболее активных реакционеров. Революционные действия рабочего класса вынудили сейм снова принять законы, которые были в июле отклонены правительством Керенского, но дальше этого он не пошел.

Требования трудящихся о борьбе с голодом и безработицей, о социальном страховании и другие остались неудовлетворенными.

Красная гвардия требовала взятия власти пролетариатом. В. И. Ленин в письме руководителям левого крыла финской социал-демократии О. В. Куусинену, Ю. Сирола и др. выразил от имели пролетариата России уверенность в том, что «большой организационный талант финских рабочих, их высокое развитие и длительная политическая школа демократических учреждений поможет им успешно осуществить социалистическую реорганизацию Финляндии».

Но в Центральном революционном совете, руководившем забастовкой, сторонники взятия власти оказались в меньшинстве, и совет, рассчитывая, что напуганная выступлением рабочих буржуазия добровольно согласится на создание социал-демократического правительства, 19 ноября прекратил забастовку.

Дальнейший ход событий показал необоснованность этих расчетов. В конце ноября буржуазное большинство сейма поручило образование правительства реакционному деятелю Свинхувуду. Правительство Свинхувуда сразу же обратилось к Германии с просьбой прислать войска для подавления революционного движения. Германия и до этого тайно поставляла оружие шюцкоровцам.

6 декабря сейм декларировал независимость Финляндии. 31 декабря Советское правительство признало Финляндию независимым, суверенным государством.

Между тем в стране быстро назревал революционный кризис. Резко обострилось продовольственное положение. Народные массы голодали, были случаи голодной смерти. Буржуазия прятала продовольствие. Обыски, произведенные Красной гнардиой в Выборге, обнаружили в буржуазных домах большие запасы продуктов питания. Правительство, усугубляя трудности, вывозило продовольствие на север Финляндии, где создавало базу для готовившейся войны против рабочего класса.

12 января 1918 г. буржуазное большинство сейма предоставило Свяихувуду фактически диктаторские полномочия. Ненавистный рабочим шюцкор был взят на государственное содержание. Участились нападения шюцкоровцев иа рабочих. Отряды шюцкора стали стекаться в среднюю и северную части страны, куда тайно выехали бывший царский генерал Маннергейм, назначенный главнокомандующим вооруженными силами буржуазии, и часть членов правительства.

В такой обстановке вечером 27 января 1918 г. в Финляндии началась революция. Красная гвардия заняла в Хельсинки правительственные учреждения, банки. На следующий день, 28 января, было создано революционное правительство - Совет народных уполномоченных. В него вошли О. Куусинен, Ю. Сирола, А. Тайми и другие. Совет народных уполномоченных послал приветствие Советскому правительству России и Совету рабочих и солдатских депутатов Эстонии. Руководство Социал-демократической партии Финляндии обратилось к международному пролетариату с воззванием, которое заканчивалось призывом к социалистической революции.

Революция быстро победила в Южной Финляндии с ее промышленными центрами и организованным рабочим классом. Здесь возникали новые, революционные государственные органы власти. Но более обширная северная часть страны, где большинство населения составляли крестьяне и была сильна кулацкая прослойка, осталась под властью. буржуазии и явилась базой контрреволюции.

Революционное правительство немедленно объявило арендуемую торпарями землю их собственностью, чем сразу привлекло их на сторону революции. Оно повысило налогообложение богатых, освободило от налогов беднейшие слои населения, упразднило сбор в пользу церкви, обязало предпринимателей уплатить рабочим заработную плату за время стачек. Однако революционное правительство не выдвинуло лозунгов социалистической революции. В разработанном им проекте конституции оно предлагало установить не диктатуру пролетариата, а некую «чистую» демократию, при которой должна была сохраниться частная собственность на средства производства и на землю. Такая перспектива ослабляла революционный порыв пролетариата.

По отношению к классовым врагам проявлялась неоправданная снисходительность. Отсутствовал орган для борьбы с активно выступавшей контрреволюцией. Трудовая повинность для буржуазии почти не проводилась в жизнь. Частные банки и вклады богачей не были экспроприированы.

Впрочем, нередко случалось, что логика ожесточенной классовой борьбы побуждала Совет народных уполномоченных действовать революционнее своей программы и выступать в качестве органа диктатуры пролетариата. Буржуазия была фактически лишена политических прав, ее газеты закрыты, организации распущены. Предприятия и имения в случае саботажа или бегства хозяев передавались в распоряжение трудящихся. Финляндский банк был национализирован.

Тем временем обосновавшиеся в северных районах контрреволюционеры открыли военные действия против революционного правительства. Развернувшаяся активная буржуазная пропаганда утверждала, что белофинны ведут борьбу за «освобождение» Финляндии, а «красные» будто бы хотят подчинить Финляндию России и отобрать у крестьян землю.

Буржуазии удалось настроить крестьян против революции и, введя воинскую повинность, вовлечь их в контрреволюционную белую армию. Эта армия была хорошо вооружена и располагала квалифицированным командным составом. На помощь белофиннам прибыло около 2 тыс. финских солдат из егерского батальона, сформированного в Германии для участия в войне против России, и около 1,5 тыс. вооруженных «добровольцев» из Швеции.

Рабочий класс гораздо слабее подготовился к вооруженной борьбе. Не хватало оружия, не было обученного командного состава, организованной разведки, резервов. К тому же революционное правительство упустило военную инициативу. Но рабочие были полны решимости бороться. Тысячи добровольцев вступали в Красную гвардию.

Она выросла до 80 тыс. человек п противостояла белой армии на фронте, пересекавшей всю страну от Ботнического залива до Ладожского озера.

Трудящиеся Советской России с огромным сочувствием следили за героической борьбой финских революционеров. В приветствии революционным рабочим Финляндии Советское правительство выражало надежду, что они доведут борьбу до победоносного конца, и обещало поддержку. Советская Россия тогда сама находилась в исключительно тяжелом положении, но, выполняя свой интернациональный долг, помогала революционной Финляндии оружием, делилась с ней продовольствием. Русские добровольцы сражались в рядах финской Красной гвардии. 1 марта 1918 г. между РСФСР и Финляндской

Республикой был заключен договор об укреплении дружбы и братства.
За два месяца боев белым удалось добиться некоторых территориальных успехов, но юг с важнейшими промышленными городами оставался в руках Красной гвардии.

Стремясь получить иностранную помощь, буржуазия была готова пожертвовать независимостью страны. 7 марта 1918 г. белофинны заключили с Германией мирный договор, соглашение о торговле и мореплавании, а также секретное военное соглашение, обязавшись не договариваться без ее санкции с соседними государствами о территориальных изменениях, предоставить Германии военные базы, задерживать суда антигерманской коалиции, допустить германский капитал на равных правах с финским к эксплуатации ресурсов Финляндии.

20 марта Маннер-гейм обратился к германскому правительству с просьбой о скорейшей присылке немецких войск, указывая, что «промедление будет иметь роковые последствия».

3 апреля немцы высадили в Ханко 12-тысячную «балтийскую дивизию» под командованием генерала фон дер Гольца, а немного позже у Ловисы - другой многотысячный отряд. Появление в тылу Красной гвардии опытных и хорошо вооруженных немецких войск, поддерживаемых военными кораблями и авиацией, резко изменило соотношение сил в пользу контрреволюции.

Уже через несколько дней контрреволюционеры овладели городом Тампере. 13 апреля немцы захватили героически сопротивлявшуюся столицу страны - Хельсинки.

По договоренности с немецкими интервентами правые социал-демократы (Таннер и др.) опубликовали воззвание, в котором клеветали на финляндскую революцию и Советскую Россию, доказывали бесполезность дальнейшей борьбы и призывали рабочих сложить оружие.

Революционное правительство переехало в Выборг. Продолжая героическое сопротивление, отряды Красной гвардии отходили на восток. 29 апреля пал Выборг, а в первых числах мая потерпели поражение и остальные части Красной гвардии. Несколько тысяч революционных рабочих пробились в Советскую Россию.

Главными причинами поражения революции в Финляндии являлись непоследовательность и нерешительность левого крыла Социал-демократической партии, предательская политика таннеровцев, отсутствие прочного союза рабочего класса с крестьянством, которое буржуазии удалось обмануть националистическими лозунгами, в особенности же военная помощь финской контрреволюции со стороны Германии.

Тем не менее революция имела большое значение. Она была первой после Октября пролетарской революцией. Несмотря на то что у революционного правительства отсутствовала ясная социалистическая программа, оно на практике осуществляло не только общедемократические, но и некоторые социалистические мероприятия. В дальнейшем революционный опыт помог передовым рабочим освободиться от социал-демократических пережитков и основать в августе 1918 г. на базе левого крыла Социал-демократической партии Коммунистическую партию Финляндии.

После поражения революции финская буржуазия установила в стране режим неслыханного белого террора. Около 90 тыс. человек, в том числе тысячи женщин, были арестованы; из них более 30 тыс. были расстреляны, замучены или погибли в тюрьмах от голода и болезней, десятки тысяч приговорены к длительному тюремному заключению, сосланы на каторгу. Социальные завоевания рабочего класса были ликвидированы.

Палач революции, немецкий генерал фон дер Гольц фактически обладал высшей властью в стране.

Финляндия была объявлена монархией во главе с немецким принцем Фридрихом Карлом Гессенским, зятем Вильгельма II. Только разгром Германии в мировой войне и германская Ноябрьская революция заставили финскую буржуазию отказаться от своих монархических проектов. В 1919 г. сейм принял республиканскую конституцию.

April 7th, 2016

"В городе Таммерфорсе, сделавшемся авангардом борьбы рабочих с белогвардейцами, почти с первых же дней революции (Февральской) общее руководство подготовкой рабочих взял в своп руки местный Комитет социал-демократической партии. Этот Комитет поставил себе задачей сформировать, при содействии русских войск, падежное ядро финской Красной гвардии.
Для этой цели мной, как начальником 106-й пехотной дивизии, совместно с Дивизионным Комитетом, дано было в распоряжение партии 300 заручных винтовок (т.-е. сверхкомплектных по наличному числу солдат). Были приняты все меры предосторожности, дабы эту передачу скрыть от финской буржуазии и своих же рядовых солдат.
Эти винтовки из казармы были перевезены в штаб lO6-й пехотной дивизии, который помещался рядом с рабочим домом, куда эти винтовки, укупоренные в ящики, были перенесены.
Началось обучение членов социал-демократической партии военному строю, которое производилось в рабочем доме и во дворе его по ночам. Я лично принимал деятельное участие в этой подготовке вместе с некоторыми русскими инструкторами.

Несмотря на все принятые меры, буржуазия все-таки узнала о передаче оружия и приготовлении соц.демократической партии, и, при случае, полковник Креммер, помощник губернатора, неофициально дал мне понять, что им известно о связи и помощи с нашей стороны финской Красной гвардии и советовал нам не вмешиваться в эти местные дела.
Назначенный мной комендантом города Таммерфорса подпоручик Муханов (впоследствии расстрелянный белыми) принимал деятельное участие совместно с милицией (исключительно рабочей) в работе по обнаружению в городе и окружающих районах белогвардейских организаций, складов оружия и ликвидации их.
Правда, были случаи, когда белогвардейцы оказывали отчаянное сопротивление и приходилось на помощь милиции призывать русские войска.

Означенными мерами район Таммерфорса был в значительной степени очищен от белогвардейцев, что нам особенно пригодилось при начале гражданской войны в январе месяце, когда белые были еще слишком слабы, чтобы напасть на наш гарнизон и финскую Красную гвардию. Конечно, тайные кадры формирований белых, как показало будущее, все-таки остались.
Главными районами формирований Красной гвардии явились крупные рабочие центры, занятые к тому же русскими войсками, в то время, как белая гвардия, преследуемая красными, группировалась, преимущественно, на севере, западе, в районе Вазы, Николайштадта, а также па востоке, в Карелии.
Источниками формирований красных были рабочие, белых - крестьянское население и интеллигенция, преимущественно шведская. Не подлежит сомнению, что финская буржуазия, в своих расчетах опереться па вооруженную силу, имела в виду, помимо части финского населения, еще помощь немцев и шведов.

В первые моменты в распоряжении правительства Свинхувуда в районе Николайштадта было не более двух тысяч белогвардейцев, подготовленных еще до разрыва с левыми. Но контингент их был довольно хороший, состоявший из молодежи, довольно смелой и дисциплинированной. Впоследствии влились туда шюцкорские формирования.
Ядром же формирований послужил 27-й егерский батальон, быстро переброшенный пз Германии в предвидении гражданской войны. В батальоне было много офицеров. Солдаты получили отличную военную подготовку во время Мировой войны, находясь на Северном фронте против русских войск.
Финляндские стрелки, находясь еще под впечатлением своей службы в Германии, враждебно были настроены к русским войскам, что в связи с агитацией белых, которые всю вину в начавшейся гражданской войне сваливали на русских большевиков, создавало благоприятную почву для воодушевления финских белых войск.

Наконец, на помощь белой гвардии начали прибывать шведские добровольцы - частью из Швеции, частью из местного шведского населения, с антирусской и германофильской ориентацией. Из этих добровольцев сформирована была шведская добровольческая бригада, значительно усилившая собой белогвардейскую армию.
Вооружение белогвардейское правительство перевезло частью заблаговременно тайным образом из Гельсингфорса в Николайштадт; затем обратилось за номощыо к Швеции и, хотя официально получило отказ в помощи оружием и припасами, но неофициально эту помощь получало в течение всей гражданской войны.
Но и указанного вооружения было недостаточно, особенно артиллерии. Поэтому у белогвардейцев созрел план внезапного нападения на русские войска, расположениые в Финляндии, и это им удалось осуществить, главным образом, в отношении частей, расположенных в районе Николайштадт», Якобштадта, Торнео и Сейнайоки.
Этому нападению подверглись части пограничной охраны 1-го Финляндского пограничного полка, l-го Петроградского конного пограничного дивизиона, 2-й отдельной Прибалтийской конной бригады, - подчиненные командованию 42-го армейского корпуса, и 423-го пехотпого Лужского полка с одной легкой батареей, подчиненные командованию 106-й пехотной дивизии.

Это нападение на разбросанные в разных местах русские части, осуществить которое удалось только при содействии некоторой части недовольного нашего командного состава, дало в руки белых приблизительно около двух тысяч винтовок, двадцати пулеметов и одну легкую шести-орудийную батарею с наличным комплектом боевых припасов.
Командный состав финской белой гвардии был, преимущественно, из шведов, частью прибывших с финскими егерями, частью присоединившихся добровольно. Затем, некоторым русским, после пленения их, было предложено вступить в ряды белой гвардии. Кто именно персонально туда попал, мне неизвестно.
Здесь я остановлюсь на характеристике 423-го пехотного Лужского полка, который был подчинен мнe, как выборному начальнику дивизии, но который фактически никому не подчинялся.
Этот полк (423-й Лужский), будучи раньше вполне дисциплинированным, к моменту борьбы с финской белой гвардией проявил признаки полного разложения, и даже выборный командир полка прапорщик Юшкевич (большевик) бессилен был заставить этот полк повиноваться себе.

Казалось, что белая гвардия, напавшая одновременно на русские войска и финские красные части, должна была поднять против себя на борьбу и Советскую Россию, но, повидимому, международное положение этого не позволяло, и Советское Правительство оставило вопрос дальнейшей борьбы в Финяндпи на произвол судьбы и отказалось от вмешательства в инициативу политических органов и военного командования русских войск в Финляндии.
Что же касается состояния русских войск в Финляндии, то, как было указано выше, войсковые части были близки к полному разложению и особой склонности к борьбе с белой гвардией не имели. Эти причины впоследствии сыграли немаловажную роль в конечной неудаче борьбы финского пролетариата со своей буржуазией и в торжестве последней.

Таким образом финские белогвардейцы, пользуясь малой бдительностью русских войск, произвели на них внезапное нападение. Первоначальному разгрому подверглись части пограничной стражи и 423-го пехотного Лужского полка, находившиеся в районе Николайштадт - Улеаборг.
Затем они быстро продолжали свои операции и к 15/28 января заняли район Каске-Кристиненштадт-Сейнайоки, захватив остальные части 423-го полка, одну легкую батарею 106-й пехотной дивизии, позиционную батарею (6-дм. орудия) и части пограничной стражи.
Солдаты были арестованы в своих бараках, большевики расстреляны, а офицеры без оружия были выпущены на свободу. В числе расстрелянных находился командир 423-го пехотного Лужского полка прапорщик Юшкевич.
Согласно плану белых, они предполагали нападение на русские войска и финскую Красную гвардию произвести по всей территории Финляндии, но это не увенчалось успехом в других местах.

Захватив, путем внезапного нападения на русские войска, оружие, обмундирование и всевозможное ценное имущество частей войск, в котором белая гвардия ощущала особую потребность, генерал Маннергейм привел белогвардейские части в порядок, доведя силы примерно до двух полков пехоты с двумя батареями и кавалерийским полком, общей численностью до десяти тысяч человек.
Генерал Маннергейм обещал белогвардейскому правительству Свинхувуда покончить в течение двух педель с восстанием красных и 15 января 1918 года двинулся на г. Таммерфорс, имея ближайшей целью захватить штаб 106-й пехотной дивизии и рабочий центр Финляндии.
Из Петрограда и Гельсингфорса не было абсолютно никаких указаний, какого именно образа действий держаться по отношению к начавшейся гражданской войне между белыми и красными финнами.
Настроение гарнизона, надо заметить, в эти дни значительно понизилось. Раздавались уже голоса, что не нужно вмешиваться в гражданскую войну. Этого настроепия держалось большинство гарнизона Таммерфорса.

Учитывая все обстоятельства, - с одной стороны, необходимость нe допустить, чтобы и войска таммерфорского гарнизона постигла участь, подобная другим гарнизонам северной Финляндии, а с другой, - необходимость общего фронта с рабочими финнами по борьбе с белогвардейцами, - чтобы не подорвать авторитета русской армии среди населения Финляндии, я вполне самостоятельно без колебания принял решение выступить с войсками не только гарнизона Таммерфорса, но и всей дивизии на защиту рабочего класса Финляндии.
Приняв подобное решение, я немедленно выслал передовые отряды смешанного состава, т.-е. частью из русских солдат, частью из финских красногвардейцев, для занятия станций Оривесси и Ноккиа и, кроме того, на финскую Красную гвардию возложил задачу ликвидировать небольшие белые банды, разбросанные в районе Таммерфорса.
Одновременно с этим я начал сосредоточение частей дивизии вдоль линии железной дороги Таммерфорс - Рихимяки. До начала борьбы мной вызвана была из Раумо пулеметная команда 421-го пехотного Царскосельского полка, а самый полк должен был сосредоточиться в Або. Порча железных дорог, правда, надолго задержала выполнение моего плана.

Из добровольцев 422-го пехотного Колпинского полка, совместно с финской Красной гвардией, число которой увеличивалось с каждым днем, был сформирован отряд, примерно, около двух батальонов пехоты, двух орудий и десяти пулеметов. Финских красногвардейцев вошло в этот отряд около пятисот человек.
Части были погружены на поезд и достигли ст. Коркиакоски, которая была ул«е занята нашим передовым отрядом, двигавшимся от Оривесси вдоль железной дороги.
В районе станции Июлю, что в 30-35 кил. к северо-востоку от Таммерфорса, произошло первое столкновение с передовыми частями белой гвардии, которые были разбиты, отброшены к северу и укрепились затем в районе Вильнула, заняв железнодорожный мост, здания станции и перешеек между озерами.

Это столкновение можно считать первым серьезным боем между красными и белыми во время вспыхнувшей гражданской войны в Финляндии.
Оно имело громадное значение в том отношении. что произошло между русскими революционными войсками и финской белой гвардией, а затем дало возможность белым почувствовать, что для победы над красными необходима более серьезная подготовка и продолжительный срок, а отнюдь не две недели, в течение которых генерал Маинергейм собирался покончить с восстанием красных.

С 18 (31) января на поддержание гарнизона гор. Таммерфорса прибыли следующие части: отряд разведчиков 421-го Царскосельского полка (добровольцы) с десятью пулеметами; около двухсот пятидесяти добровольцев 114-го пехотного полка.
Блиндированный поезд, сооруженный своими средствами финской Красной гвардией в гор. Гельсингфорсе и состоявший из нескольких вагонов, защищенных тонкой броней от ружейного и пулеметного огня и вооруженный пулеметами и несколько отрядов финской Красной гвардии различной численности.
Наконец, Балтийский флот прислал отряд матросов-анархистов в двести пятьдесят человек, которые, появившись в гор. Таммерфорсе с черными знаменами, произвели удручающее впечатление на финскую буржуазию и подняли настроение Красной гвардии и русских добровольцев. Матросы обратились ко мне с просьбой послать их в самое опасное место, что вскоре и представилось возможным.

23 января наш отряд, в составе двух рот русских с небольшой частью красногвардейцев и двумя пулеметами, направленный еще раньше для занятия станции Ноккия, по достижении Лавия атаковал белых, которые, в числе около пятисот человек, при первых же выстрелах рассеялись.
24 января отряд красногвардейцев, в составе двухсот человек, с двумя пулеметами, под командой матросов, атаковал и рассеял отряд белых в районе Лаутакиля, южнее железной дороги.
С этого момента положение на железной дороге Бьернеборг-Таммерфорс восстановилось, и последняя находилась в нашем полном распоряжении.
С 19 января в самом городе Бьернеборге начались бои между белой гвардией, сформированной в его райопе силой до Революция и тысячи человек, и гарнизоном красных, которым помогали русские войска, состоявшие из пограничной стражи, матросов и артиллеристов 2-ой группы позиционных батарей.
Особенно серьезные бои произошли 21 января, после которых белые отошли в северном направлении. К 24 января отряд красных, в составе трехсот человек, продвигаясь к северу с помощью русских войск, захватил имение, в котором, после перестрелки, были взяты в плен одиннадцать белых и подводы с винтовками.

В районе Або войсками командовал сначала полковник 421-го пехотного Царскосельского полка Булацель, а затем капитан I ранга Вонляревский. Борьба велась матросами и имела своим объектом район Иляне в 25 километрах к северовостоку от Або, где замечены были крупные формирования белогвардейских отрядов. Эти отряды были рассеяны.
Пользуясь отвлечением отряда на северовооток, белые 26 января (8 февраля) в 15 часов атаковали батарею и ноет на острове Липперто. В 24 часа белые взяли этот пост и укрепились на острове.
Против них была послана канонерская лодка с отрядом в сто пятьдесят человек, в результате чего белые в районе Або были ликвидированы.
28 января получены были сведения, что в районе Альберга, в 10 километрах к западу от Гельсингфорса, обнаружены белогвардейцы, для ликвидации которых был отправлен отряд из добровольцев 34-й дружины и финских красногвардейцев.
По приближению к Альбергу, белые, силою около четырехсот-пятисот человек, укрепившись в каменных постройках, открыли ружейный огонь. Для достижения успеха, отряд красных, имевший только ружья и пулеметы, вызвал из Гельсингфорса артиллерию. В результате боя наши потери были-два убитых матроса, раненых три солдата и двадцать красногвардейцев.

В конце февраля положение русских войск, в смысле их боеспособности и пригодности для боевых действий в помощь Красной гвардии Финляндии, значительно изменилось и в худшую сторону. Причин для этого было достаточно.
Брестский договор, согласно которому Советское правительство решило вывести русские войска, и возможное вмешательство Германии сразу же повлекли за собой отлив добровольцев как командного, так и солдатского состава.

Наконец, 2/15 марта отдан был приказ Военным Отделом Областного Комитета за Ка 40, в котором было указано:
1) с 15 марта старая армия должна считаться ликвидированной в Финляндии. 2) все, желающие защищать революцию и интересы рабочего класса и не ставящие свои личные интересы выше интересов революции и социализма, должны себя подготовить, чтобы вступить в красные Советские войска, чтобы дать решительный отпор белой гвардии, а также немцами и узурпаторам буржуазии.
Этот приказ окончательно дал толчок к эвакуации из Финляндии даже добровольцев, так как многие связаны были вообще службой, а теперь являлась возможность ехать домой. Тяга домой у многих, даже преданных революции, брала верх над их интернациональными тенденциями.
В общем, можно сказать, что к началу марта месяца всего добровольцев в войсках западной Финляндии насчитывалось не более одной тысячи человек. С начавшейся демобилизацией и эвакуацией русских войск из Финляндии заканчивается первый период гражданской войны."

Подполковник М. С. Свешников.

Это воспоминания М. С. Свечникова - подполковника Русской императорской армии. Из дворян Войска Донского, участник похода против Китая 1900-1901 и русско-японской войны 1904-1905, в Первую мировую участник обороны крепости Осовец.
Награды:
Георгиевское оружие (ВП 26.09.1916)
Орден Святого Георгия 4-го кл. (ВП 26.09.1916; за отличия и.д. начальника штаба Осовецкой крепости).
Орден Святой Анны 4-й ст. (1904);
Орден Святого Станислава 3-й ст. с мечами и бантом (1904);
Орден Святой Анны 3-й ст. с мечами и бантом (1904);
Орден Святого Станислава 2-й ст. (1905).

Военный теоретик и по сути один из авторов идеологии и концепции создания специальных сил (спецназ), комбриг (1935).
Принимал активное участие в штурме Зимнего 25 октября (7 ноября) 1917 года. После того, как обороняющиеся отбили три первые атаки, Свечников повел на четвёртый штурм отряд гренадеров (440-450 бойцов 106-й пехотной дивизии, прибывших вместе с ним из Финляндии). Атака проходила со стороны набережной Невы и увенчалась успехом.
26.08.1938 приговорен Военной коллегией Верховного суда (ВКВС) СССР по обвинению в участии в военно-фашистском заговоре к высшей мере наказания.

Сверкает идея, как пламя,
и в нашей бушует крови.
Она – это красное знамя,
ей – лучшие чувства мои.
Ялмари Виртанене, финский поэт и революционер
(Перевод Р. Такала)

Читатель статьи, возможно, задастся вопросом, а чем собственно интересна революция и гражданская война в Финляндии почти столетней давности?

В действительности мало кто из отечественных историков и людей, изучающих революционное движение в России, помнит и знает историю Финляндской революции, тем более что события рассматриваются сейчас изолированно. А ведь она была первой после Октября социалистической революцией и единственной в Скандинавии, и для всех рабочих и современников происходящее на территории бывшей Российской империи воспринималось не как заграничное и чужое. Финская историческая наука замалчивает и по сей день замалчивает многие факты, рисуя свои, буржуазные, картины произошедшего.

Опыт тех дней важен, потому как дает ответ на некоторые из современных вопросов. Вы увидите: влияние русского революционного движения на финский рабочий класс, развитие классового самосознания среди рабочих, ошибки социал-демократической партии и борьбу внутри нее, предательство оппортунистической группировки и отважную войну пролетариата, ужасный белый террор. Гражданская война в Финляндии, предшествовала русской гражданской войне, в вопросах организационных, тактических было недостаточно опыта, а формирование Красной гвардии проходило во время самой борьбы.

Следует сразу отметить, что в статье упор главным образом будет сделан на классовый анализ, в качестве более детального отражения хода событий рекомендую книгу М.С. Свечникова , руководителя Красной гвардии и участника тех событий, а так же другие источники (см. ссылки в конце).

Великое княжество Финляндское находилось с 1809 по 1917 годы в составе Российской империи. Революционные события и борьба за власть рабочего класса, происходящие в России, являлись толчком в политической жизни Финляндии, поэтому будут рассматриваться во взаимосвязи.

9 января 1905 года вошло в историю как «Кровавое воскресение», ставшее началом Первой русской революции 1905-1907 годов, которая в свою очередь была, по словам В.И. Ленина, «генеральной репетицией революции 1917 года». Расстрел царскими властями мирной демонстрации, приведший к гибели около тысячи человек и ранению двух тысяч, поднял пролетариат на борьбу. За четыре месяца (с января по апрель 1905) в стачках приняло участие 810 тыс. рабочих, следом за ним стало расти крестьянское движение. В.И.Ленин в статье «Начало революции в России» отмечал: «на пролетариат всей России смотрит теперь с лихорадочным нетерпением пролетариат всего мира. Низвержение царизма в России, геройски начатое нашим рабочим классом, будет поворотным пунктом в истории всех стран…» . Рабочие Гельсингфорса - столицы Финляндии (сейчас Хельсинки) присоединились и поддержали всеобщую октябрьскую политическую стачку протеста против расправы над русскими рабочими, объявив всеобщую стачку в Финляндии. Вместе с общими пролетарскими требованиями, финские рабочие выдвигали и лозунги национально-освободительного характера. Финские рабочие организовали Красную гвардию и готовились к восстанию, а финская буржуазия пыталась договориться с царизмом о восстановлении в Финляндии конституции (в 1903 году манифестом царя генерал-губернатор был наделен чрезвычайными полномочиями по охране государственного порядка). Всероссийская стачка рабочего класса заставила царизм уступить в финляндском вопросе. 22 октября 1905 г. Николай II издал манифест о восстановлении конституции в Финляндии. Финская буржуазия сочла свои требования выполненными и стала готовиться к выборам нового сейма. Финские меньшевики, подобно нынешним КПРФникам, во всём поддерживая буржуазию, сеяли в массах конституционные иллюзии и призывали рабочих и крестьян прекратить вооружённую борьбу с царизмом.

Рис. 2. Женщины – бойцы Красной гвардии

Но уже в 1910 г. III Государственная дума провела закон, предложенный Столыпиным, по которому все основные вопросы, касавшиеся Финляндии, должны были обсуждаться в думе и утверждаться царским правительством, финляндский сейм (однопалатный парламент) превращался лишь в законосовещательный орган. Ленин писал об утраченных позициях и предательстве буржуазии: «Опыт революции 1905 года показал, что даже в этих двух нациях господствующие классы, помещики и буржуазия, отрекаются от революционной борьбы за свободу и ищут сближения с господствующими классами в России и с царской монархией из боязни перед революционным пролетариатом Финляндии и Польши» . В начале марта 1917 г. Временное правительство восстановило в Финляндии царскую конституцию и установило коалиционный сенат (правительство из 6 социал-демократов и 6 представителей буржуазии). Был созван также сейм, избранный ещё в 1916 г., но фактической власти ни сейм, ни сенат так и не получили. (Приемы подобные этим часто использует и нынешняя реакция.) Временное правительство назначило своего представителя в Финляндию и отказалось признать её независимость.

Сразу после Февральской революции и свержения царского самодержавия в Финляндии начался подъем рабочего движения, стачки охватили город и деревню. Промышленные и сельскохозяйственные рабочие требовали 8-часового рабочего дня, повышения заработной платы, улучшения снабжения продовольствием. Разорявшиеся торпари (мелкие арендаторы) отказывались работать на землевладельцев и вносить арендную плату.

Проблема в том, что пролетариат Финляндии не имел настоящего революционного руководства: левая часть социал-демократической партии (далее СДПФ) не была готова возглавить революционную борьбу, а вошедшая в состав буржуазного правительства правая социал-демократия, как и российские меньшевики и эсеры, ничего не сделала для реального облегчения положения народных масс . Но в апреле 1917 г. рабочим удалось добиться фактического введения 8-часового рабочего дня на предприятиях, а в июле финляндский сейм, добиваясь независимости, объявил себя носителем верховной власти в стране. Однако правительство Керенского по примеру царизма отказалось утвердить эти законы и распустило сейм. Большевики во главе с Лениным и Сталиным разоблачили империалистическую политику Временного правительства и выставили требование признания за Финляндией её права на самоопределение вплоть до отделения от России.

Рис. 3. Фрагмент статьи из газеты «Правда» № 46, 15 (2) мая 1917 г.

Финская буржуазия больше всего боялась развития рабочего революционного движения. Готовясь к его подавлению, она стала укреплять и вооружать реакционные военные отряды, называемые шюцкор (от швед. Skyddskar – охранный корпус), создаваемые под видом спортивных обществ с весны 1917 года. Для аналогии, у немцев лишь в 1934 году появились охранные отряды – Schutzstaffeln, (сокр. SS) главная опора фашистского режима. В ряде мест шюцкоровцы устраивали кровавые расправы над бастующими рабочими. В ответ рабочие приступили, как и в 1905 году, к созданию отрядов Красной гвардии.

Финская буржуазия начала переговоры с Германией с целью отделения Финляндии от России. Опираясь на германских империалистов, финская буржуазия готовилась не только к отделению от России, но и к гражданской войне со своими рабочими.

Победа Великой Октябрьской социалистической революции в России воодушевила рабочий класс Финляндии. 13 ноября 1917 г. в Финляндии началась всеобщая забастовка, отряды рабочих заняли многие железнодорожные станции, телефон и телеграф, арестовали наиболее активных реакционеров. Революционные действия рабочего класса вынудили сейм вновь принять законы, которые были в июле отклонены правительством Керенского, но дальше этого сейм не пошел — требования пролетариата о борьбе с голодом и безработицей, о социальном страховании и другие не были удовлетворены.

Рис. 4. Финские красноармейцы

Красная гвардия решительно требовала взятия власти пролетариатом . В. И. Ленин в письме руководителям левого крыла СДПФ выразил от имени пролетариата России уверенность в том, что «большой организационный талант финских рабочих, их высокое развитие и длительная политическая школа демократических учреждений поможет им успешно осуществить социалистическую реорганизацию Финляндии» . Но сторонники взятия власти в Центральном революционном совете, руководившем забастовкой, оказались в меньшинстве. Совет же, находясь под влиянием правой социал-демократии, «полагал», что напуганная выступлением рабочих буржуазия добровольно согласится на создание социал-демократического правительства, и 19 ноября прекратил забастовку.

В конце ноября буржуазное большинство сейма утвердило реакционное правительство Свинхувуда, которое сразу же обратилось к Германии с просьбой прислать войска для подавления революционного движения. Германия и до этого оказывала помощь — тайно поставляла оружие шюцкоровцам.

Для решения вопроса о власти был созван чрезвычайный съезд социал-демократической партии. 14 ноября 1917 г. на съезде финских социал-демократов выступил народный комиссар по делам национальностей И. В. Сталин. Он приветствовал рабочих Финляндии и разъяснил им программу Советской власти по национальному вопросу. Советское правительство гарантировало независимость Финляндии.

«Полная свобода устроения своей жизни за финляндским, как и за другими народами России! Добровольный и честный союз финляндского народа с народом русским! Никакой опеки, никакого надзора сверху над финляндским народом!» - провозгласил товарищ Сталин . И. В. Сталин призывал рабочих Финляндии последовать примеру русских рабочих и обещал братскую помощь Советской республики. Однако съезд, большинство делегатов которого находилось под влиянием оппортунистов, не принял решения о захвате всей полноты власти рабочим классом Финляндии. Правая часть финской социал-демократии предала рабочий класс республики — тем самым она отдала власть в руки буржуазии, помогла ей укрепить свою власть.

Буржуазное большинство финляндского сейма высказалось за отделение от России.

В декабре 1917 г. Совет народных комиссаров опубликовал декрет о признании независимости Финляндской республики. Объявление Советским правительством во главе с Лениным независимости Финляндии являлось выдающимся историческим актом, которого доселе не знала история. Большевики показали, что они на деле осуществляют право наций на самоопределение вплоть до их государственного отделения .

Рис. 5.Постановление СНК о внесении в ЦИК предложения о признании независимости Финляндии

Тем временем в Финляндии резко обострилось продовольственное положение. Народные массы голодали, и даже были случаи голодной смерти. Как выяснилось, буржуазия специально прятала продовольствие, надеясь задушить революцию в тисках голода. В ходе обысков, произведенных Красной гвардией в Выборге, в домах буржуев были обнаружены большие запасы продуктов питания. Буржуазное правительство же не только не боролось с голодом, а напротив, только усугубляло ситуацию, специально вывозя продовольствие на север Финляндии, где создавалась база для готовившейся войны против рабочего класса.

Рис.6. Командиры Красной гвардии в Лахти

12 января 1918 г. буржуазное большинство сейма предоставило фактически диктаторские полномочия Свинхувуду. Ненавистный рабочим шюцкор был взят на государственное содержание, нападения шюцкоровцев на рабочих участились. Буржуазия явно готовилась к нападению. В среднюю и северную части Финляндии стали стекаться отряды контрреволюции, туда же тайно выехал и бывший царский генерал Маннергейм, назначенный главнокомандующим вооруженными силами буржуазной республики, и вместе с ним часть членов буржуазного правительства.

27 января 1918 г. вечером в Финляндии началось вооруженное восстание — рабочие стали брать власть в свои руки. В Хельсинки Красная гвардия заняла правительственные учреждения и банки.

28 января было создано революционное правительство — Совет народных уполномоченных (далее СНУ), в который вошли: О. Куусинен, Ю. Сирола, А. Тайми и другие. СНУ послал приветствие Советскому правительству России и Совету рабочих и солдатских депутатов Эстонии.

В Южной Финляндии революция быстро победила, так как там находились промышленные центры страны и был организованный рабочий класс. Здесь возникали новые, революционные государственные органы власти. Но в более обширной северной части страны, где большинство населения составляли крестьяне, была достаточно сильна кулацкая прослойка — она вся осталась под властью буржуазии, став опорной базой контрреволюции.

Революционное рабочее правительство немедленно объявило землю, арендуемую торпарями, их собственностью, чем сразу привлекло их на сторону революции. Было повышено налогообложение богатых и освобождены от налогов беднейшие слои населения, упразднены сборы в пользу церкви, предпринимателей обязали выплачивать рабочим зарплаты за время стачек.

Но революционное правительство не выдвинуло лозунгов социалистической революции, согласно проекту конституции оно предлагало установить не диктатуру пролетариата, а некую «чистую» демократию, при которой должна была сохраниться и частная собственность на средства производства, в том числе на землю. Естественно, что такая перспектива ослабляла революционный порыв пролетариата. К классовым врагам проявлялась неоправданная снисходительность, отсутствовал орган для борьбы с контрреволюцией, как активно выступавшей, так и ждущей своего часа. Трудовая повинность для буржуазии почти не проводилась в жизнь, частные банки и вклады богачей не были экспроприированы. Хотя ожесточенная классовая борьба и революционный подъем рабочих побуждали СНУ порой действовать революционнее своей программы — так предприятия и имения в случае саботажа или бегства хозяев передавались в распоряжение трудящихся, был национализирован Финляндский банк.

Тем временем укрепившиеся в северных районах контрреволюционеры начали военные действия против революционного правительства. Активная буржуазная пропаганда утверждала, что белофинны ведут борьбу за «освобождение» Финляндии, а красные якобы хотят подчинить Финляндию России и отобрать у крестьян землю. Буржуазия сумела настроить крестьян против революции и вовлечь их в контрреволюционную белую армию. На подконтрольных ей территориях была введена воинская повинность.

Армия контрреволюционеров была хорошо вооружена и располагала квалифицированным командным составом. На помощь белофиннам прибыло около 2 тыс. финских солдат из егерского батальона, сформированного в Германии для участия в войне против России, и около 1,5 тыс. вооруженных «добровольцев» из Швеции.

Раскол рабочего класса, спровоцированный правыми социал-демократами (оппортунистами) Финляндии, половинчатость принимаемых СНУ мер сослужили революции в Финляндии дурную службу, не позволив ей стать действительно пролетарской. Контрреволюция оказалась сильнее. В дальнейшем революционный опыт помог передовым рабочим основать в августе 1918 г. на базе левого крыла СДПФ Коммунистическую партию Финляндии.

Рис. 7. Батальон финских егерей

Рабочий класс подготовился к вооруженной борьбе гораздо слабее, чем контрреволюционная буржуазия. У него не было обученного командного состава, не хватало оружия, организованной разведки, резервов. революционное правительство упустило военную инициативу, но, несмотря на это рабочие были полны решимости бороться за свою свободу и революцию! Тысячи добровольцев вступали в Красную гвардию — ее ряды насчитывали уже почти 80 тыс. человек. Она противостояла белой армии на фронте, пересекавшем всю страну от Ботнического залива до Ладожского озера.

Рис. 8. Пулеметная рота в Портту

Рабочие Советской России с огромным сочувствием следили за героической борьбой свих финских товарищей. Советское правительство в приветствии революционным рабочим Финляндии выражало надежду, что они доведут борьбу до победоносного конца, и обещало свою поддержку. Хоть Советская Россия тогда сама находилась в исключительно тяжелом положении, но, выполняя свой интернациональный долг, она помогала революционной Финляндии оружием, делилась с ней продовольствием, а русские добровольцы сражались в рядах финской Красной гвардии. 1 марта 1918 г. был заключен договор об укреплении дружбы и братства между РСФСР и Финляндской Республикой.

За два месяца боев белым удалось добиться некоторых территориальных успехов, но юг с его важнейшими промышленными центрами оставался в руках Красной гвардии. Понимая, что сама не справится, финская буржуазия была готова пожертвовать независимостью страны, лишь бы получить иностранную поддержку. 7 марта 1918 г. белофинны заключили мирный договор с Германией, соглашение о торговле и мореплавании, а также секретное военное соглашение. Белофинские «освободители» обязались предоставить Германии за помощь в подавлении восставшего революционного народа военные базы, задерживать суда антигерманской коалиции, не договариваться без немецких санкции с соседними государствами о территориальных изменениях, допустить германский капитал на равных правах с финским к эксплуатации ресурсов Финляндии — то есть фактически страна была отдана «национальной» буржуазией на растерзание немецкому империализму как примитивная колония. Финские капиталисты еще и торопили немцев 20 марта выступающий от их имени Маннергейм просит германское правительство скорее прислать немецкие войска, указывая, что «промедление будет иметь роковые последствия».

3 апреля в Ханко немцы высадили 12-тысячную «балтийскую дивизию» под командованием генерала Рюдигера фон дер Гольца, а немного позже у Ловисы — другой многотысячный отряд. Появление опытных и хорошо вооруженных немецких войск, поддерживаемых военными кораблями и авиацией в тылу Красной гвардии, резко изменило соотношение сил в пользу контрреволюции . Революционной рабочей власти пришлось вести войну на два фронта. Уже спустя несколько дней контрреволюционеры овладели городом Тампере.

Рис.9. Пленные красные в павшем рабочем Тампере.

13 апреля германские войска захватили героически сопротивлявшуюся столицу страны — Гельсингфорс. Правые социал-демократы (Таннер и другие), пойдя на сговор с немцами, окончательно предали революцию — они опубликовали воззвание, в котором клеветали на финляндскую революцию и Советскую Россию, доказывали бесполезность дальнейшей борьбы и призывали рабочих сложить оружие.

Революционное правительство переехало в Выборг. Отряды Красной гвардии отходили на восток, продолжая героическое сопротивление. 29 апреля Выборг пал, в первых числах мая потерпели поражение и остальные части Красной гвардии. Нескольким тысячам революционных рабочих удалось пробиться в Советскую Россию.

Рис.10. Белые торжествуют в столице

После поражения революции финская буржуазия установила в стране режим неслыханного белого террора. «Буржуазия устроила кровавые бани в Таммерфорсе, Выборге, Гельсингфорсе и прочих городах, где рабочих убивали, как зверей, без всякого следствия и суда. Сотнями убивали их на улицах, во дворах и сараях … В Выборге зверства были настолько ужасны, что даже находящиеся в Выборге консулы иностранных держав решились сделать протест против жестокого избиения рабочих … При расстрелах буржуазия не разбирали виновных и невиновных. В Выборге, Гельсингфорсе, Таммерфорсе была расстреляна масса русских рабочих … В Усикиркке и Куолемаярви на местах казни заключённых находились груды трупов, причём в каждой груде насчитывалось по 5-15 трупов» .

Мария, сестра больницы, поведала Ауре Кийскинен о страшной картине, которую ей довелось увидеть во рвах Аннинских укреплений: «Сегодня около одиннадцати часов утра пошла по делам в город. По дороге в Нейтсютниеми, около рвов, наткнулась на двух истерически плачущих русских женщин. Я остановилась и спросила, что случилось? Заметив по моей одежде, что я - «сестра милосердия», как они называют, и, услышав, что я говорю по-русски, женщины уцепились за меня, как утопающие хватаются за соломинку, и стали просить помочь им найти во рву расстрелянных мужей. Солдаты, охранявшие ров, не пускали их туда. Оказывается, накануне, ночью или рано утром, ко рву привели несколько сот русских солдат и финских красногвардейцев, поставили на край рва и расстреляли. Всех свалили в одну кучу. Позднее рассказывали, что у этих рвов расстреляли в разное время не менее двух тысяч человек. Я объяснила солдатам, что эти женщины хотят проверить, есть ли среди расстрелянных их мужья, и что во имя человечности им следует разрешить это. Солдаты отдали честь, очевидно, моей форме сестры, и разрешили нам пройти… Трудно описать словами ту страшную картину, которая открылась перед нами. Трупы расстрелянных валялись вповалку в самых различных положениях. Стены рва были забрызганы кровью и кусками мозга, а в промежутках между валами земля превратилась в сплошную кровавую слякоть. Здесь не возможно было пройти, а о поисках родных не могло быть и речи. Мы поспешили уйти от этого ужасного места, подавленные морально и физически. Неужели это происходит в XX веке?..» .

О кровавых расправах, происходивших в Финляндии, даже писали иностранные газеты. Так, «Social-Demokraten» сообщала шведам, что в Выборге «белые устроили … настоящую резню … расстреляно 4000 красногвардейцев, русских и поляков без какого-либо суда. О польских жителях Выборга было известно, что они во время войны симпатизировали белым. Но были славяне - этого оказалось достаточно для расправы» .

Тела расстрелянных

Нет смысла описывать все случаи. Порядка 90 тыс. человек, в том числе тысячи женщин, были арестованы. Из них более 30 тыс. расстреляны, замучены или погибли в тюрьмах от болезней и голода, десятки тысяч приговорены к длительному тюремному заключению, сосланы на каторгу. Все социальные завоевания рабочего класса были ликвидированы.

Либералы, националисты, обыватели часто кричат на все голоса о красном терроре, забывая о предшествующем — белом терроре. Справедливости ради стоит отметить, что взятие и первые месяцы власти «бандитов-большевиков» обошлись без кровопролитий. Да и кто из трудящихся стал бы на защиту буржуазного правительства Керенского, кому оно нужно? Красные отпустили генерала П.Н.Краснова под честное слово не участвовать в борьбе против революционного народа, амнистировали монархиста В.М.Пуришкевича, были помилованы люди, покушавшиеся на Ленина из «Союза георгиевских кавалеров». Можно привести целый список других примеров, причем все освобожденные вновь примыкали к белому движению, и никто не держал данного им слова.

А вот чудовищный белый террор, развернувшийся в небольшой Финляндии, стал для контрреволюционеров в России своего рода свидетельством того как можно утопить в крови победу рабочего класса. Революционерам он тоже стал наукой, показав к чему неизбежно приведет победа контрреволюции. Этот белый террор не оставил выбора красным, как нещадно подавлять всякую контрреволюцию в самом зачатке.

Отвечая на вопросы американского журналиста, В.И. Ленин пишет: «После революции 25 октября (7 ноября) 1917 г. мы не закрыли даже буржуазных газет, и о терроре не было и речи. Мы освободили не только многих министров Керенского, но и воевавшего против нас Краснова. Лишь после того, как эксплуататоры, т. е. капиталисты, стали развертывать свое сопротивление, мы начали систематически подавлять его, вплоть до террора. Это было ответом пролетариата на такие поступки буржуазии, как заговор совместно с капиталистами Германии, Англии, Японии, Америки, Франции для восстановления власти эксплуататоров в России , подкуп англо-французскими деньгами чехословаков, германскими и французскими - Маннергейма , Деникина и пр. и т. п. Один из последних заговоров, вызвавших «изменение», - именно усиление террора против буржуазии в Петрограде, - был заговор буржуазии, совместно с эсерами и меньшевиками, о сдаче Петрограда, захват офицерами-заговорщиками Красной Горки, подкуп английскими и французскими капиталистами служащих в швейцарском посольстве наряду со многими служащими русскими и пр. » .

Подведем итоги . Основными причинами поражения революции в Финляндии являлись: непоследовательность действий революционной рабочей власти, нерешительность левой части СДПФ, предательская политика правой социал-демократии, отсутствие крепкого союза рабочего класса с крестьянством, которое было обмануто националистическими лозунгами буржуазии, и, безусловно, военная помощь финской контрреволюции со стороны Германии.

Товарищ Десятник

Сегодня исследуется тема "разбор революции в Финляндии"

4 января 1918 года (22 декабря 1917 по ст.ст) Петроградский ВЦИК утвердил декрет СНК от 31(18).12.1917 г. о признании независимости Финляндии.

Вечером 27 января 1918 г., на башне Народного дома] в Гельсингфорсе был поднят красный флаг. Это был сигнал к началу единственной в Скандинавии социалистической революции]. Причины восстания ― острые социальные проблемы, а также активная политическая борьба за власть в независимой Финляндии. Но сам захват власти был едва ли чем-то бóльшим, чем просто государственный переворот. Красных в Финляндии вдохновил успех большевиков в ноябре 1917 г., когда плохо вооружённым отрядам удалось свергнуть Временное правительство.

В последние дни января 1918 года страна разделилась на два противоположных лагеря: север и большая часть центральной Финляндии были под контролем белых, в южной части преобладало влияние красных. Количество ставших под ружье с той и другой стороны в ходе воины менялось. На стороне красных сражалось около 5 тысяч русских, преимущественно в качестве командиров, инструкторов и артиллеристов. Это были солдаты и офицеры русских воинских частей, располагавшихся на территории Финляндии. (То, что на ее территории, несмотря на признание независимости, продолжали оставаться русские войска было связано с тем, что Россия находилась еще в состоянии войны с Германией и угроза нападения последней с севера на Петроград продолжала существовать). Что касается белой гвардии, то ее качественному усилению способствовало прибытие в феврале из Германии более 1000 финских егерей, проходивших там военную подготовку, а затем принявших участие в Первой мировой войне на стороне Германии. Имевшие боевой опыт, егеря возглавили различные воинские подразделения, стали инструкторами… Поддержку белой гвардии оказывал и прибывший из Швеции батальон добровольцев, так называемая «Черная бригада». В отличие от красных, войска белых были лучше обучены, хорошо вооружены и экипированы.

Революционное правительство в Гельсингфорсе не предвидело ряда серьезных проблем: способности белой Финляндии организовать военное сопротивление, нестабильности помощи красных из России и военной интервенции кайзеровской Германии в поддержку белых. Собственно говоря, восстание было обречено на поражение уже спустя три недели, когда немецкие войска, пройдя Польшу, Украину и Прибалтику, достигли Нарвы (18 февраля). Брест-Литовский мир, заключенный 3 марта, вынуждал Ленина предоставить красных финнов их судьбе и ускорить демобилизацию 40 тысяч русских солдат, остававшихся в Финляндии с царских времён. Русский Балтийский флот покинул Гельсингфорс, в то время как 10 тысяч хорошо вооружённых немецких солдат высадились в Гангё с целью захвата красной столицы Финляндии.

Красная Финляндия, занимавшая всю южную индустриальную часть страны с населением примерно полтора миллиона, просуществовала три с половиной месяца.

Сначала финской Гражданской войны в январе 1918 года) русофобия в Финляндии (точнее в Белой ее части) принимает наиболее радикальные формы. Во время гражданской войны в Финляндии за разжигаемой русофобией, стояло желание белых сделать русских козлами отпущения за все жестокости и тем самым обосновать собственные идеи, по психологическим причинам жестокую правду о братоубийственной войне пытались замаскировать якобы идеологической борьбой в защиту западной культуры от русских, объявленных заклятыми врагами. Без внешнего врага поднять массы на войну было бы сложно. Иными словами, белым в Финляндии требовалась какая-то внешняя угроза, чтобы отвлечь собственное население от тех глубоких политических и социально-экономических проблем, которые привели финское общество к расколу и войне.

И такой угрозой была объявлена Советская Россия и в частности — русские войска, которые еще не были выведены с территории Финляндии после получения ей независимости, а в общественное сознание финнов начала активно внедряться мифологема «освободительной войны» против России, которая должна была подменить собой реальную гражданскую войну, хотя в действительности русские войска не несли никакой угрозы финской независимости, а вся помощь РСФСР красным финнам свелась к тайным поставкам оружия и идеологической поддержке. В итоге ненависть к русским в этот период вылилась в Финляндии в открытые этнические чистки. Русские подвергались уничтожению безотносительно того, служили ли они добровольцами в Красной гвардии, или были сочувствовавшими белым гражданскими лицами.

Однако больше всего в истории этого восстания потрясает та карательная кампания, которую белые развернули после своей победы. Финский исследователь Марко Тикка в своей книге «Время террора» («Terrorin aika», 2006) смог указать на то, что после падения Таммерфорса] в начале апреля 1918 г. финское правительство, хотя и неофициально и как бы против своей воли, уступило требованиям армии и белой гвардии организовать военно-полевые суды, что противоречило финским законам и существующей практике. В 2004 г. государственная историческая комиссия «Жертвы войны в Финляндии» сообщила, что за короткий период (весна-лето) этой кампании расстрелы совершались с редко снижаемой интенсивностью ― было казнено почти 10 тысяч человек. Суды проходили за закрытыми дверями. Многие десятилетия сведения о том, кто кого осуждал на смерть и почему, сохранялись только устно и неофициально.

Всего было арестовано свыше 80 тысяч человек, почти три процента населения страны, из которых 75 тысяч были посланы в спешно организованные лагеря, где заключённым не хватало места, воды, еды и медицинской помощи. Из-за плохих условий умерло 13 500 человек, то есть 15 процентов заключённых. В худшем из лагерей, в Экенесе, где содержалось около 9 тысяч заключенных, умерло 30 процентов ― столько же, сколько в японских лагерях во время Второй мировой войны. После гражданской войны Финляндия испытывала острую нехватку продовольствия, а летом 1918 г. в Скандинавии началась эпидемия «испанки». Однако причина той поспешности, с которой расправлялись с заключёнными, крылась прежде всего в равнодушии к их судьбе со стороны правительства, риксдага и руководства армии.

Уже в феврале 1918 г. белое финское правительство постановило устроить лагеря, намереваясь предать суду всех, кто каким-либо образом принимал участие в восстании или проявлял симпатии делу красных. В мае 1918 г., после завершения гражданской войны, финский риксдаг, в котором социал-демократы занимали 92 из 200 мест, решил продолжать свою работу, несмотря на то что только одному члену парламента от Социал-демократической партии было позволено остаться. Остальные 91 человек были казнены, заключены в тюрьму или бежали из страны. Этот «куцый парламент» в конце мая принял правительственный закон о введении по всей стране системы судов над «государственными преступниками». Было создано 144 таких суда, перед которыми предстали свыше 75 тысяч человек. Многие были отправлены на принудительные работы, пятистам был вынесен смертный приговор (125 приговоров были приведены в исполнение), и почти 60 тысяч оказались лишены гражданских прав.

В общем, чтобы обеспечить работу судов над «государственными преступниками», потребовался весь юридический корпус страны. До этого в работе сотен военно-полевых судов принимали участие несколько тысяч человек, часто судьи, полицейские, домовладельцы и мелкие хозяева. В 2006 г. финский исследователь Аапо Роселиус в своей книге «По следам палачей» смог указать, что в 1918 г. по меньшей мере 8 тысяч человек принимали участие в расстрелах. Таким образом, значительное число людей делало то, что, как многие из них знали, шло вразрез с фундаментальными нормами права. Однако они рассчитывали на защиту финского государства.

В Таммерфорсе после его взятия белыми 6 апреля 1918 г. было уничтожено около 200 русских, в том числе белых офицеров, число казненных русских в Выборге 26-27 апреля оценивается в 1000 человек (абсолютное большинство которых не принимало никакого участия в гражданской войне), в том числе женщин и детей.

Так, в далеко не полном, содержащим всего 178 фамилий, списке убитых в Выборге русских, хранящемся в ЛОГАВ, содержатся сведения об Александре Смирнове (9 лет), Касмене Свадерском (12 лет), Андрее Чубрикове (13 лет), Николае и Александре Наумовых (15 лет) и т. д. Под горячую руку белофиннов попали и некоторые поляки, которых расстреливали, вероятно, спутав с русскими (причем подобные «ошибки» случались и в других местах: например, один принятый за русского поляк был убит в Ууси Каарлепюю).

Один из русских эмигрантов, живших в то время недалеко от Выборга, так описывал происходившее в городе: «Решительно все, от гимназистов до чиновников, попадавшиеся в русской форме на глаза победителей пристреливались на месте; неподалеку от дома Пименовых были убиты два реалиста, выбежавшие в мундирчиках приветствовать белых; в городе убито 3 кадета; сдавшихся в плен красных белые оцепляли и гнали в крепостной ров; при этом захватывали и часть толпы, бывшей на улицах, и без разбора и разговоров приканчивали во рву и в других местах. Кого расстреливали, за что, все это было неизвестно героям ножа! Расстреливали на глазах у толпы; перед расстрелом срывали с людей часы, кольца, отбирали кошельки, стаскивали сапоги, одежду и т. д. Особенно охотились за русскими офицерами; погибло их несть числа и в ряду их комендант, интендант, передавший перед этим свой склад белым, и жандармский офицер; многих вызывали из квартир, якобы для просмотра документов, и они домой уже не возвращались, а родственники потом отыскивали их в кучах тел во рву: с них оказывалось снятым даже белье» .

Сведения об ужасах доходили и до жителей, близлежащих к Выборгу населенных пунктов. Об этом, в частности, рассказал на страницах своего дневника библиограф, писатель Сергей Минцлов, проживавший в то время в своем имении, в деревне Кямяря (находилась в 7-ми километрах от одноименной железнодорожной станции, ныне ст.Гаврилово). Вот некоторые выдержки из его «Дневника»:
«17/ 30 апреля. Приезжие рассказывали о взятии Выборга: убитых с обеих сторон насчитывают 6000 человек. Подробности пока неизвестны, знаем только, что сдавшаяся русская солдатня перебита вся до единого…
22апреля/ 5 мая. …В Выборге жизнь входит в нормальную колею: комендант издал указ, воспрещающий под страхом кары самовольное убийство кого бы то ни было в домах и на улицах. Вызван он тем, что белогвардейцы чинили свои расправы не только на улицах, но врывались и в дома, вытаскивали оттуда наравне с мазуриками русских офицеров и убивали на месте, несмотря на полное отсутствие какой- либо вины… У живущего в Выборге генерала убито таким образом трое сыновей, недавно произведенных в офицеры. Всех же
русских, не причастных к финской междоусобице, погибло около 300-т человек…
24 апреля / 7мая. …Цифру истребленных русских насчитывают за восемьсот… Было несколько случаев сумасшествия среди финнов, видевших картину избиений в Выборге…
2/ 15мая. Вчера жена ездила в Выборг искать провизию… Пименовы, у которых побывала жена, рассказали о творившемся за эти дни. Записанные мною рассказы о бойне русских и пленных красных оказались не преувеличенными:
решительно все — от гимназистов до чиновников, попадавшиеся в русской форме на глаза победителей — пристреливались на месте. Неподалеку от дома Пименовых были убиты два реалиста, выбежавшие в мундирчиках приветствовать белых. В " городе убиты три кадета. Сдавшихся красных белые оцепляли и гнали в крепостной ров; при этом захватывали и часть толпы, бывшей на улицах, и без разбора и разговоров приканчивали во рву и в других местах… Перед расстрелом срывали с людей часы, кольца, отбирали кошельки, стаскивали сапоги, одежду и т.д. Особенно охотились за русскими офицерами; погибло их несть числа… Многих вызывали из квартир, якобы для просмотра документов, и они домой уже не возвращались, а родственники потом отыскивали их в кучах тел во рву; с них оказывалось снятым даже белье. В дело избиения русских вмешался наконец… английский консул Фриск — и принял их под свое покровительство… Мертвых, собранных по городу, наваливают на возы кучами и свозят к общим могилам…
9/22 мая. …по моим сведениям, полученным от русской колонии, убито только одних офицеров сто двадцать человек… »

События в Выборге вызвали широкий резонанс в России. Советское правительство 13 мая обратилось к германскому послу В. Мирбаху с просьбой о создании совместной комиссии для расследования убийств русских жителей Финляндии. При этом происшедшее в городе описывалось следующим образом: «Здесь происходили массовые расстрелы ни в чем не повинных жителей русского происхождения, совершались чудовищные зверства над мирным русским населением, расстреливались даже 12-летние дети. В одном сарае в Выборге, как передавал свидетель, последний видел 200 трупов в том числе русских офицеров и учащихся. Жена убитого подполковника Высоких рассказывала свидетелю, что она видела, как уничтожаемые русские были выстроены в одну шеренгу и расстреляны из пулеметов. По словам свидетелей, общее число убитых за два дня доходит до 600 человек. После занятия Выборга белогвардейцами группа арестованных русских подданных, числом около 400 человек, среди которых находились женщины и дети, старки и учащиеся, были приведены к вокзалу; посоветовавшись между собой минут 10, офицеры объявили им, что они приговорены к смертной казни, после чего арестованные были отправлены к Фридрихсгамским воротам на «валы», где их и расстреляли из пулеметов; раненых добивали прикладами и штыками, происходило настоящее истребление русского населения без всякого различия, истреблялись старики, женщины и дети, офицеры, учащиеся и вообще все русские» . Немало возмущения описанные выше факты вызвали и в рядах русского Белого движения, в результате чего многие его лидеры выступили позднее против обсуждавшихся проектов совместного с финнами похода на Петроград армии Юденича. Морской министр Северо-Западного правительства контр-адмирал В.К. Пилкин писал в 1919 году своему коллеге в правительстве Колчака контр-адмиралу М.И. Смирнову: «Если финны пойдут [на Петроград] одни, или хотя бы с нами, но в пропорции 30 тысяч против трех-четырех,— которые здесь в Финляндии, то при известной их ненависти к русским, их характере мясников…они уничтожат, расстреляют и перережут все наше офицерство, правых и виноватых, интеллигенцию, молодежь, гимназистов, кадетов — всех, кого могут, как они это сделали, когда взяли у красных Выборг» . Того же мнения придерживался и один из лидеров антибольшевистского петроградского подполья В.Н. Таганцев: «Никто из нас не хотел похода финляндцев на Петроград. Мы помнили о расправе над русскими офицерами заодно с красными повстанцами» . Причем, по мнению историка Т. Вихавайнена, подобные взгляды на судьбу Петрограда в случае взятия его финнами «имеют под собой основание и в смысле опыта 1918 г., и в тех планах, которые вынашивались в экстремистских кругах «активистов».

Преследованиям подвергались и финские женщины, имевшие связь с русскими: им остригали волосы, рвали на них одежду, а в некоторых местах даже обсуждали возможность их клеймения каленым железом. В местечке Корсняс подобную экзекуцию в последний момент предотвратил местный священник. Проблемы чистоты нации вообще, судя по всему, весьма беспокоили финское общество: когда в 1921 году в Финляндию эвакуировались участники Кронштадского восстания, финская пресса резко выступила против размещения беженцев в сельской местности, опасаясь, что русские смешаются с местным финским населением. В результате кронштадтцы были размещены в нескольких лагерях с весьма строгими условиями содержания: границу лагеря запрещалось покидать под угрозой расстрела, общение с местными жителями также было строго запрещено.

Во время войны с белофиннами в 1939-40 г., несмотря на массовость финской пропаганды, белому генералу Маннергейму красноармейцы не верили. Слишком глубокой была народная память о событиях в Финлядии в 1918 г.

Брехня сопровождала Финляндию все время, вплоть до окончания Великой Отечественной войны. Начиная от листовок и заканчивая подсчетами собственных потерь в Зимней войне.

Образцы брехливых финских листовок времен войны с белофиннами

Выводы, как всегда, делаем сами

Отношение финнов к России никогда нельзя было назвать дружелюбным. В стране, бывшей на протяжении нескольких столетий ареной войн между Швецией и Россией, последняя устойчиво воспринималась как «угроза с Востока».

Несколько нормализовалось финское отношение к русским после присоединения Финляндии к России в 1809 г. Предоставив Финляндии весьма привилегированное место в составе Империи, Петербургу удалось завоевать расположение финнов. Однако, как отмечал в своем докладе Александру II в 1861 г. сенатор Бруннер, «не должно заключать, что любовь и преданность [финнов] монарху простирается также и на русский народ, к которому доселе не было симпатий по многим причинам, каковы суть: различие религий, характера, нравов и обычаев и прочее». Аналогичного мнения насчет характера отношения финнов к России придерживаются и финские историки. Но даже подобная картина представляется идиллической в свете последовавших за ней перемен.

Начиная с конца XIX в., отношение финнов к России вновь меняется в худшую сторону, что связано с так называемой «политикой русификации», которую попытались провести царские власти в отношении Финляндии. В Великом княжестве, бывшем до этого одной из самых лояльных императору частей Российской Империи, начинаются беспорядки, саботаж царских указов, получает развитие сепаратизм и национализм. Там находят убежище и поддержку многие русские революционные организации, финские «активисты» (так в Финляндии называли сторонников борьбы с Россией) готовят подпольные вооруженные отряды, и устраивают покушения на российских чиновников.

В годы русско-японской войны лидеры финских сепаратистов пытались наладить контакты с Японией, а в Первую Мировую войну - с Германией, на стороне которой даже воевал егерский батальон, набранный из числа финских добровольцев. И хотя некоторые подпольные организации специально подчеркивали, что их целью является возбуждение среди финнов ненависти не к русскому народу, а к русским властям, для многих активистов эти понятия слились воедино.

Таким образом, противостояние финнов с царским правительством оказало весьма серьезное влияние и на отношение финнов к русским даже после обретения Финляндией независимости. Именно с этого момента (а точнее - с начала финской Гражданской войны в январе 1918 года) русофобия в Финляндии (точнее в Белой ее части) принимает наиболее радикальные формы.

Причину такого положения дел весьма четко сформулировал финский историк О. Каремаа: «Во время гражданской войны в Финляндии за разжигаемой русофобией, как представляется, стояло желание белых сделать русских козлами отпущения за все жестокости и тем самым обосновать собственные идеи», «по психологическим причинам жестокую правду о братоубийственной войне пытались замаскировать якобы идеологической борьбой в защиту западной культуры от русских, объявленных заклятыми врагами… без внешнего врага поднять массы на войну было бы сложно».

Иными словами, белым в Финляндии требовалась какая-то внешняя угроза, чтобы отвлечь собственное население от тех глубоких политических и социально-экономических проблем, которые привели финское общество к расколу и войне. И такой угрозой была объявлена Советская Россия и в частности — русские войска, которые еще не были выведены с территории Финляндии после получения ей независимости, а в общественное сознание финнов начала активно внедряться мифологема «освободительной войны» против России, которая должна была подменить собой реальную гражданскую войну, хотя в действительности русские войска не несли никакой угрозы финской независимости, а вся помощь РСФСР красным финнам свелась к тайным поставкам оружия и идеологической поддержке. В итоге ненависть к русским в этот период вылилась в Финляндии в открытые этнические чистки.

Русские подвергались уничтожению безотносительно того, служили ли они добровольцами в Красной гвардии, или были сочувствовавшими белым гражданскими лицами. В Таммерфорсе после его взятия белыми 6 апреля 1918 г. было уничтожено около 200 русских, в том числе белых офицеров, число казненных русских в Выборге 26-27 апреля оценивается в 1000 человек. (абсолютное большинство которых не принимало никакого участия в гражданской войне), в том числе женщин и детей.

Так, в далеко не полном, содержащим всего 178 фамилий, списке убитых в Выборге русских, хранящемся в ЛОГАВ, содержатся сведения об Александре Смирнове (9 лет), Касмене Свадерском (12 лет), Андрее Чубрикове (13 лет), Николае и Александре Наумовых (15 лет) и т. д. Под горячую руку белофиннов попали и некоторые поляки, которых расстреливали, вероятно, спутав с русскими (причем подобные «ошибки» случались и в других местах: например, один принятый за русского поляк был убит в Ууси Каарлепюю).

Один из русских эмигрантов, живших в то время недалеко от Выборга, так описывал происходившее в городе: «Решительно все, от гимназистов до чиновников, попадавшиеся в русской форме на глаза победителей пристреливались на месте; неподалеку от дома Пименовых были убиты два реалиста, выбежавшие в мундирчиках приветствовать белых; в городе убито 3 кадета; сдавшихся в плен красных белые оцепляли и гнали в крепостной ров; при этом захватывали и часть толпы, бывшей на улицах, и без разбора и разговоров приканчивали во рву и в других местах. Кого расстреливали, за что, все это было неизвестно героям ножа!

Расстреливали на глазах у толпы; перед расстрелом срывали с людей часы, кольца, отбирали кошельки, стаскивали сапоги, одежду и т. д. Особенно охотились за русскими офицерами; погибло их несть числа и в ряду их комендант, интендант, передавший перед этим свой склад белым, и жандармский офицер; многих вызывали из квартир, якобы для просмотра документов, и они домой уже не возвращались, а родственники потом отыскивали их в кучах тел во рву: с них оказывалось снятым даже белье».

События в Выборге вызвали широкий резонанс в России. Советское правительство 13 мая обратилось к германскому послу В. Мирбаху с просьбой о создании совместной комиссии для расследования убийств русских жителей Финляндии. При этом происшедшее в городе описывалось следующим образом:

«Здесь происходили массовые расстрелы ни в чем не повинных жителей русского происхождения, совершались чудовищные зверства над мирным русским населением, расстреливались даже 12-летние дети. В одном сарае в Выборге, как передавал свидетель, последний видел 200 трупов в том числе русских офицеров и учащихся. Жена убитого подполковника Высоких рассказывала свидетелю, что она видела, как уничтожаемые русские были выстроены в одну шеренгу и расстреляны из пулеметов. По словам свидетелей, общее число убитых за два дня доходит до 600 человек.

После занятия Выборга белогвардейцами группа арестованных русских подданных, числом около 400 человек, среди которых находились женщины и дети, старки и учащиеся, были приведены к вокзалу; посоветовавшись между собой минут 10, офицеры объявили им, что они приговорены к смертной казни, после чего арестованные были отправлены к Фридрихсгамским воротам на «валы», где их и расстреляли из пулеметов; раненых добивали прикладами и штыками, происходило настоящее истребление русского населения без всякого различия, истреблялись старики, женщины и дети, офицеры, учащиеся и вообще все русские».

Немало возмущения описанные выше факты вызвали и в рядах русского Белого движения, в результате чего многие его лидеры выступили позднее против обсуждавшихся проектов совместного с финнами похода на Петроград армии Юденича.

Морской министр Северо-Западного правительства контр-адмирал В.К. Пилкин писал в 1919 году своему коллеге в правительстве Колчака контр-адмиралу М.И. Смирнову: «Если финны пойдут [на Петроград] одни, или хотя бы с нами, но в пропорции 30 тысяч против трех-четырех,— которые здесь в Финляндии, то при известной их ненависти к русским, их характере мясников…они уничтожат, расстреляют и перережут все наше офицерство, правых и виноватых, интеллигенцию, молодежь, гимназистов, кадетов — всех, кого могут, как они это сделали, когда взяли у красных Выборг».

Того же мнения придерживался и один из лидеров антибольшевистского петроградского подполья В.Н. Таганцев: «Никто из нас не хотел похода финляндцев на Петроград. Мы помнили о расправе над русскими офицерами заодно с красными повстанцами». Причем, по мнению историка Т. Вихавайнена, подобные взгляды на судьбу Петрограда в случае взятия его финнами «имеют под собой основание и в смысле опыта 1918 г., и в тех планах, которые вынашивались в экстремистских кругах «активистов». Преследованиям подвергались и финские женщины, имевшие связь с русскими: им остригали волосы, рвали на них одежду, а в некоторых местах даже обсуждали возможность их клеймения каленым железом. В местечке Корсняс подобную экзекуцию в последний момент предотвратил местный священник.

Проблемы чистоты нации вообще, судя по всему, весьма беспокоили финское общество: когда в 1921 году в Финляндию эвакуировались участники Кронштадского восстания, финская пресса резко выступила против размещения беженцев в сельской местности, опасаясь, что русские смешаются с местным финским населением. В результате кронштадтцы были размещены в нескольких лагерях с весьма строгими условиями содержания: границу лагеря запрещалось покидать под угрозой расстрела, общение с местными жителями также было строго запрещено.

С окончанием гражданской войны физическое уничтожение русских в Финляндии прекратилось, но желание финского правительства избавиться от русского населения и беженцев никуда не исчезло. Еще в апреле 1918 года финский сенат принял решение о высылке из страны всех бывших русских подданных, и в течение весны-лета около 20 000 русских оказались выдворены из страны.

Впрочем, вскоре финны отказались от подобной практики и предоставили российским беженцам возможность попасть в страну. Обосновывалось это соображениями формирования благоприятного международного имиджа Финляндии. О. Стенруут, руководивший на тот момент финским МИД, полагал, что терпимая к беженцам политика Финляндии укрепила бы ее независимый статус и освободила от германской зависимости. Того же мнения придерживался и пограничный комендант Рантакари, считавший, что отказ в приеме беженцев принес бы Финляндии «ненависть всего цивилизованного мира».

Однако параллельно с подобными решениями в стране нагнеталась межнациональная напряженность. Основными проводниками русофобии в финском обществе стали бывшие егеря, Аграрный Союз, получивший 42 места в парламенте в 1919 году и ставший второй по величине партией, щюцкор и созданное в 1922 году Академическое карельское общество (АКС). Причем разжигаемая этими организациями ненависть носила, с точки зрения ее членов, созидательный характер, являясь неотъемлемым элементом конструирования финской национальной идентичности. По их мнению, единства финской нации возможно было достичь только через разжигание ненависти ко всему русскому.

«Если нам это удастся,— полагал председатель АКС Элмо Кайла,— тогда уж не за горами то время, как нацию нашу будет вести одна мысль, сильная, всепобеждающая, когда воплотится в жизнь поговорка мужей Хярмя «о рюсся можно говорить, лишь скрежеща зубами». Тогда Финляндия станет свободной».

Весьма символичную в этом смысле медаль для членов АКС разработал один из его идеологов священник Элиас Семойоки: одна ее сторона олицетворяла любовь к Финляндии, другая - ненависть к России. В результате в Финляндии проводилась систематическая политика возбуждения национальной вражды в отношении русских.

Еще в 1920 г. упоминавшийся выше Э. Кайла составил «инструкции и программу распространения «рюссафобии» (от слова «рюсся» — презрительного именования русских), которые были разосланы окружным начальникам щюцкора, «активистам» и егерским офицерам. Получателям следовало организовать в своих коллективах распространение русофобии и назначить ответственных за это лиц. В деревнях к этой работе следовало привлекать местных глав щюцкора и учителей.

Массированная антирусская компания проводилась в финской прессе, где зачастую даже звучали призывы к уничтожению русских. В марте 1923 года в газете «Юлиоппиласлехти» вышла статья «Рюссафобия», в которой утверждалось, что «если мы любим свою страну, нам нужно учиться ненавидеть ее врагов… Поэтому во имя нашей чести и свободы пусть звучит наш девиз: Ненависть и любовь! Смерть «рюссам», будь они хоть красные, хоть белые».

В том же году АКС тиражом в 10 тыс. экземпляров выпустила брошюру «Проснись, Суоми!», содержавшую похожие идеи: «Что же хорошее к нам когда-либо приходило из России? Ничего! Смерть и уничтожение, чума и русское зловоние тянулись оттуда… Россия всегда была и навсегда останется врагом человечества и гуманного развития. Была ли когда-либо польза от существования русского народа для человечества? Нет! А его исчезновение с лица земли было бы человечеству, наоборот, великим счастьем».

Не менее радикально была настроена и щюцкоровская газета «Suojeluskuntalaisen», которая провела в 1921 г. среди своих читателей конкурс на лучшую пословицу о русских, победителем в котором стал читатель, предложивший такой вариант: «Какое животное более всего походит на человека? Это «рюсса». Из-за большой популярности конкурса был проведен и второй тур, в котором лучшей стала пословица: «Побей по спине - избавишься от кашля, убей - и избавишься от «рюссы». Впрочем, подобные газетные выпады не будут выглядеть слишком вопиющими, если учесть, что в этот период даже финские чиновники в официальных отчетах допускали сравнения русских с животными. Одновременно с этим цензуре подверглась школьная программа, из которой были убраны упоминания о русских в положительном ключе.

Чистки проходили и в финской армии, которую националисты стремились избавить от всяких следов «русскости». В первую очередь, безусловно, из армии увольнялись русские офицеры. Так, например, в сентябре 1919 года в отставку были спешно отправлены все русские летчики, готовившие пилотов для финских ВВС. Вслед за ними пришла очередь и финских офицеров, служивших в царской армии. В 1920 году со страниц газеты «Илкка» их увольнения потребовал лидер Аграрного союза С. Алкио.

Не менее активно против служивших в России финнов выступали и офицеры-егеря. В 1924 году они даже пригрозили коллективной отставкой, если из армии не будут уволены бывшие царские офицеры. В итоге число офицеров, получивших подготовку в России, в финской армии постоянно снижалось на протяжении 20-30-х годов, а все ключевые должности занимали финны, служившие в германской армии.

Определенным притеснениям подвергалась в Финляндии и Православная церковь, в отношении которой правительство проводило политику финнизации. 3 марта 1923 г. Государственный совет издал постановление о переводе службы в православных храмах в течение года на финский или шведский языки. Число приходов под действием финских властей также постепенно сокращалось: часть церквей была снесена (как, например, церковь в Хямеенлинне в 1924 г.), часть - превращена в лютеранские кирхи (Церковь Александра Невского в Суоменлинне), некоторые - переданы под муниципальные учреждения (Церковь Апостолов Петра и Павла в Торнио). По-своему боролись с православием и финские националисты: после 1918 года русские церкви и кладбища неоднократно подвергались осквернению.

Помимо спускаемой сверху, «идеологической» русофобии в Финляндии существовала и русофобия бытовая. В условиях весьма тяжелого послевоенного положения страны и трудностей с продовольствием и жильем финны с большим беспокойством относились к беженцам, которые, по их мнению, лишь усугубляли и без того непростую экономическую ситуацию в Финляндии.

Опасались финны и за свои рабочие места, причем, необходимо отметить, что не всегда безосновательно: в 1920-30-х годах беженцы (правда, в основном - ингерманландцы) неоднократно привлекались штрейкбрехерской организацией «Объединение Виентирауха» для замещения мест бастующих рабочих. И хотя доля таких работников в общей массе беженцев была весьма невелика, ненависть к ним финнов переносилась на всех иммигрантов из России в целом. В итоге, по заключению Каремаа, «к 20-м гг. XX в. почти все финны были склонны к восприятию «рюссафобии».

Как мы видим, в 1920-х годах в Финляндии действительно существовало довольно серьезная проблема этнической нетерпимости в отношении русских, которая не только сломала судьбы сотен оказавшихся в Финляндии бывших российских подданных, но и создавала напряженность в советско-финских отношениях в означенный период.

Как отмечал в 1923 году полпред СССР в Финляндии А.С. Черных, «русофобство финской буржуазии может сравниться разве только с их не менее ярким антисемитизмом. В текущей нашей работе мы ежедневно чувствуем эту глухую стену националистической, зоологической ненависти.

Классовая ненависть финской буржуазии к Республике Советов, сочетаясь с неистовым русофобством, определяет непрерывные и, с первого взгляда, непонятные колебания финской политики.

Объективно между нами и Финляндией нет серьезных поводов для конфликтов, наоборот, все как будто способствует деловому сближению, практически наша терпеливая, уступчивая, благожелательная политическая линия не встречает здесь отклика. Здесь сама идея, мысль о возможности лояльных, спокойных отношений с Россией вызывает сильнейшую оппозицию».

Подобное положение дел, безусловно, оказывало негативное влияние на развитие советско-финских и отношений и в конечном итоге стало еще одним фактором, приведшим два государства к Зимней войне.