Новаторство в поэзии В.В. Маяковского

2. Новаторство поэзии В.Маяковского..

Б. Эйхенбаум писал: «История поставила перед Маяковским задачу огромной важности и трудности. Он должен был изменить не только поэзию, но и самое представление о ней и о поэте, что было, пожалуй, еще трудней."Борьбу за изменение традиционных взглядов на поэта, поэзию и ее роль, ее задачи Маяковский начинает уже в самом начале своего творчества.» (1)

В поэме "Облако в штанах " (1914-1915 гг.) Маяковский восклицал:

Слушайте!

Проповедует,

мечась и стеная

сегодняшнего дня крикогубый Заратустра!"

Как пишет Эйхенбаум: "Это был уже вызов традиции.…крикогубый Заратустра" - это "пророк", но не жрец…Действительно, поэт у Маяковского - пророк, но пророк не высшей силы, как у Пушкина, а пророк нового времени:

Где глаз людей обрывается куцый,

Главой голодных орд,

В терновом венце революций

Грядет шестнадцатый год.

А я у вас - его предтеча …

С самого начала обрушивается Маяковский на поэтов, которые "…выкипячивают, рифмами пиликая, из любовей и соловьев какое-то варево." Маяковскому противна замкнутость поэтов в своем маленьком мирке, когда им была "красота великолепного века вверена …", противна конфеточная сладость их поэзии.

Господа поэты, неужели не наскучили

пажи, дворцы, любовь, сирени куст вам?

Если такие, как вы, творцы-

Мне наплевать на всякое искусство."

Такие поэты были "немасштабны", мелки для Маяковского, и с такой лирикой он боролся всю жизнь:

Нами лирика в штыки неоднократно атакована…

Не думаем, однако, чтобы он был совершенно против лирики. Просто и в эту область поэзии поэт внес свой громадный масштаб, силу и энергию стиха. ("Послушайте!")

И, надрываясь

В метелях полуденной пыли

Врывается к богу,

Боится, что опоздал,

Целует ему жилистую руку,

Чтоб обязательно была звезда! -

Клянется -

Не перенесет эту беззвездную муку!…

Чем духовно сильнее человек, тем сильнее воспринимается неожиданно прорвавшаяся боль, но тем сильнее и его борьба. Поэзия Маяковского - это всегда борьба, борьба "за" и "против": против "старья", старой поэтической системы, старого понимания поэзии, за новое, новое во всем, за обновленье мира. В статье "Как делать стихи?" Маяковский писал: "Слабосильные топчутся на месте и ждут, пока событие пройдет, чтоб его отразить, мощные забегают на столько же вперед, чтоб тащить понятное время." Это утверждение было бы невозможно без той веры в силу слова, с которой Маяковский пришел в поэзию. Он первый внес в поэзию представление о слове, как об оружии:

Я хочу, чтоб к штыку приравняли перо…

Без веры в силу слова не было бы поэзии Маяковского, не было бы и самого Маяковского. Не было бы и таких понятий как "социальный заказ", и "целевая установка". В статье "Как делать стихи?" поэт отмечает: "Я пишу о своей работе …". Понимание поэзии как работы было принципиально новым. Цель этой работы определялась "классом и требованиями борьбы". В той же статье Маяковский пишет: "Например, революция выбросила на улицу корявый говор миллионов, жаргон окраин полился через центральные проспекты. Это новая стихия языка. Как его сделать поэтическим?" ("Улица корчится безъязыкая").

Нужен был новый стиль и новый жанр. Поэт обращается к окнам РОСТА. "Это - не только стихи … Это протокольная запись труднейшего трехлетия революционной борьбы, переданная пятнами красок и звоном лозунгов. Это - моя часть огромнейшей агитработы окон сатиры РОСТА. Пусть вспоминают лирики стишки, под которые влюблялись. Мы рады вспомнить и строки, под которые Деникин бежал от Орла," - писал Маяковский.

Мы не рассматриваем здесь то новое, что вошло в поэзию с окнами РОСТА, потому что "честь" открытия этой формы принадлежит не Маяковскому. Сама по себе форма: шаржированный, карикатурный рисунок с поясняющей подписью - была не нова. Принципиально новыми были - ориентация на массы и агитационный их характер, чем был обусловлен и стиль окон. РОСТА. Но Маяковский стал работать в РОСТЕ после того, как увидел подобный плакат на улице. Маяковский, как никто из поэтов выразил свое время, полное пафоса творения нового мира и веры в будущее. Это время было в нем. Он жил и дышал им, судьба страны, судьба времени стала его судьбой:

Это было с бойцами или страной,

Или в сердце было в моем.

И именно поэтому Маяковский, может быть сам того не подозревая, выполнил еще одну очень важную историческую миссию, возложенную на него. "Он должен был, - писал Эйхенбаум, - избавить русскую поэзию от противоречия "гражданской" и "чистой" поэзии, противоречия поэта-гражданина и поэта-жреца…Маяковский вовсе не гражданский поэт в узком смысле слова: он создатель новой поэтической личности, нового поэтического Я, ведущего к Пушкину и Некрасову и снимающего их историческую противоположность, которая была положена в основу деления на "гражданскую" и "чистую" поэзию. Маяковским снята сама эта противоположность", потому что, в его поэтическом Я общественное и личное стало нераздельным". Отсюда своеобразие жанра таких поэм, как "Владимир Ильич Ленин" и "Хорошо!": лиро-эпический. Маяковский задумывался не только над судьбой своей страны, но и над судьбой всего мира. Мало того, мысль о судьбах всего человечества была не просто доступна поэту, она стала для него привычной, он не мог и не хотел уйти от нее. Своим творчеством Маяковский наиболее полно воплотил мысль Л. Н. Толстого о том, что "человек, живя в этом мире, должен…признавать себя членом всего человечества"; "чтобы то новое, что он <писатель> видит, было важно для людей, он должен жить не эгоистической жизнью, а принимать участие в общей жизни человечества." Маяковский писал:

Я разницу стер

Между лицами своих и чужих.

Стихотворный жанр Маяковского возник как своеобразный монолог поэта, обращающегося к слушателям. И это не случайно. Маяковский начал именно с монологов, потому что часто слушателей-то не было. В дооктябрьском творчестве ощущается страшное одиночество поэта. Диалог с читателем возникает только после Октября. У Маяковского есть как бы три вида монологов. Во-первых, есть стихи (например, "Приказы по армии искусств"), где поэт стоит лицом к лицу с теми, к кому он обращается: "Довольно шагать, футуристы, в будущее - прыжок!", или:

Встаньте, товарищи,

Прошу подняться.

Это лишь имитация разговора с аудиторией. В первом случае - это, скорее, воззвание, а во втором - речь у микрофона, без ожидания реакции зала. Хотя, вполне возможно, что это тенденциозный подход.

Во-вторых, поэт иногда повернут к читателю только в вполоборота, потому что формально его речь обращена к собеседнику, находящемуся "в стихе". ("Юбилейное", "Сергею Есенину", "Разговор с фининспектором о поэзии ") Монолог-беседа, в отличие от монолога-речи, намного легче и свободнее; приближается к разговорной речи. (Уже возникает диалог, но пока не с читателем):

Гражданин фининспектор!

Простите за беспокойство.

Спасибо…

Не тревожьтесь…

Я постою…

И, в-третьих, это монолог-размышление, почти внутренний монолог, но все же выговариваемый вслух (пр. "Мелкая философия на глубоких местах", "Домой"). Он характерен свободой и непринужденностью развития мысли. Несомненно, что по форме - лирический жанр. Но лирика Маяковского особая, она не замкнута в себе, не прячется от мира, и, наоборот, жаждет реакции, отклика. Например, в разговоре с фининспектором Маяковский вдруг обращается к читателю:

А если вам кажется, что всего делов -

Это пользоваться чужими словесами,

То вот вам, товарищи, мое стило,

И можете писать сами.

Это лирика, в поле внимания которой человек (лирический герой) во взаимоотношениях с окружающим миром.

"Это не лира вам!" - говорил Маяковский про свои стихи. Эйхенбаум в статье "Трубный глас" писал: "Маяковский никогда не касался лиры - куда она ему! У него руки не так сделаны. Она сломалась бы при первом его прикосновении. Он громогласен от природы. И вот это - самое важное…настало время, когда поэт мыслит себя громогласно кричащим их (стихи) в тысячеголовую толпу. Где уж тут думать о тонкостях ритма, звуковых сочетаний, о законченности фраз и точности рифм! Надо, чтобы долетало в самый конец этого огромного зала, в котором мыслит себя поэт.

Это очень важно. Это - переворот. Другой стих, другая поэтика, другой словарь - все заново.

И вот - новая запись стихов: не по строкам, а по дыханию, потому, что каждое слово надо кричать полной грудью… строки располагаются не по схеме, а по произношению (партитура для чтения).

Таков ритм - такова и рифма. Она появляется у Маяковского только там, где нужна, где должна быть, а природа ее - новая. Она вся в ударном слоге, потому что только этот слог и долетает до последнего уха последнего слушателя, а Маяковский- всегда перед толпой, никогда не в кабинете. Он рифмует "грязь вы " и "разве", "напрасно вам" и "праздновать". Так как " рифма вся в ударном слоге", то большое значение имеет звукопись (особенно аллитерация):

Город грабил, греб, грабастал,

Глыбил пуза касс,

А у станка худой и горбастый

Вставал рабочий класс…

Футуристы не первыми начали активно применять аллитерацию. Но у них она лишена благозвучия.

Громоздите за звуком звук вы

И вперед поя и свища.

Есть еще хорошие буквы:

Эр, Ша, Ща.

У Маяковского есть даже стихотворение с аллитерацией в заглавии" Шумики, шумы, шумища" (" …на шепоте подошв " - наглядный пример аллитерации). Или:

…а в ваших душонках поношенный вздошек …

(трагедия "Вл. Маяковский")

…Выдумавшие каши, бифштексы, бульоны

И тысячи блюдищ всякой пищи.

(" Гимн обеду")

… лужами сжатый жулик…

… в хорах архангелова хорала…

(" Облако в штанах") и т.д.

Маяковский возродил эхо-рифму, впервые применив ее для окон Роста:

Если Врангеля и пана добьем,

мир будет тогда?

В усложненной форме она появляется во второй главе поэмы "Хорошо!":

чтоб землю

В ранних стихотворениях Маяковского встречаются разорванные рифмы такого же типа, как у Эдгара По, Бодлера и Анненского:

Угрюмый дождь скосил глаза.

Решеткой

железной мысли проводов-

встающих звезд

легко оперлись ночи…

В дальнейшей своей поэтической работе М. применил 1

Теперь и мне на запад!

Буду идти и идти там,

пока не оплачут твои глаза

Набранного петитом.(" В. и м.")

Второй тип - "разнесенная" рифма: начало и конец одной строки рифмуется с концом другой:

Последний на штык посажен

Наши отходят на Ковно,

На сажень

человечьего мяса нашинковано.("В. и м.")

И, наконец, третий тип - "спрятанная" рифма, когда начальное или серединное слово одной строки рифмуется с концом другой:

Раздражало вначале:

ни угла ни одного,

ни к чаю газет.

Постепенно вживался небесам в уклад.

Выхожу с другими глазеть.

("Человек")

Возможны и случаи совмещения различных рифм. В статье "Как делать стихи" М. писал: "Я всегда ставлю самое характерное слово в конце строки и достаю к нему рифму во что бы то ни стало. В результате. Моя рифма почти всегда необычайна и уже во всяком случае до меня не употреблялась, и в словаре рифм ее нет."

После революции в русский язык вошло множество новых слов. Маяковский существенно расширил словарный состав поэтического языка, ввел в него политическую и революционную лексику, "говор миллионов"; широко использовал неологизмы. Он считал, что "новизна в поэтическом произведении обязательна." И действительно, у него очень много неологизмов: серпастый, молоткастый, крикогубый и т.д Часто применял метафоры:

…у меня изо рта

шевелит ногами непрожеванный крик.

С небритой щеки площадей

Стекаю ненужной слезой я…

На ресницах морозных сосулек

Слезы из глаз-

Из опущенных глаз водосточных труб.

Иногда поэт использует прием буквализированной метафоры: например, в поэме "Облако в штанах" он поразительно обыгрывает выражение "расходились нервы":

Тихо, как больной с кровати,

Спрыгнул нерв…

Теперь и он, и новые два

мечутся отчаянной чечеткой.(1)

Новаторство в поэзии Маяковского напрямую связано и с чтением его стихов вслух. Проблеме чтения стихов поэта в настоящее время посвящено немало научных работ, хочется же отметить главное, что также говорит о новаторстве в поэзии. Известны требования, предъявляемые Маяковским истинному поэту - его атрибутами должны быть сильный голос, звуковое давление на публику, некая "площадность". Сам Маяковский этим критериям отвечал полностью благодаря своему сильному голосу, благодаря любви к публичным выступлениям. Однако другие обвиняются им в непоэтичности именно по этим признакам. Поэтическое новаторство для Маяковского напрямую соотносится с голосом, более того, подчеркиваются неизбежные проблемы, связанные с телесностью, голосовым аппаратом. Показателен параллелизм: одежда - имена, тело - вещь, голосовой акт - акт протеста, новаторства, нечто бунтарское. Отказ от избитых, "изношенных" имен вещей имеет глубокие футуристические корни - это словотворчество Хлебникова, см. также фразу Крученых о том, что цветку, обозначаемому словом "лилия", гораздо больше подходит имя "эуы".(2) Но есть и другая особенность процитированного фрагмента. В поэтическом мире Маяковского футуристическое вклинивание между означаемым и означающим, обнажение тела вещи, порождает коллизию в самом теле, сопровождающуюся кризисом голоса. Как объект несет в себе возможность имени, так тело несет в себе возможность одежды. См. обратное:

(1) Эйхенбаум Б. М. О поэзии. М.: Сов. писатель, 1987. - С. 297-300..Впервые: Эйхенбаум Б.М. Традиции гражданской поэзии [О Маяковском] // Известия. 14 апреля 1940 г. - С.4.

(2) Черемин Г.С. Путь Маяковского к Октябрю М., 1975

Я сошью себе черные штаны

Отказ от одежды - это бунтарский акт новаторства голоса, двусторонняя природа которого соотносится как с названием, так и с криком, т.е. с называнием себя. Мы в данном исследовании не ставили целью разобраться в этих новшествах досконально, но упомянуть о них стоит, поскольку тяга поэта к публичным выступлениям известна. Знаем мы и то, что перед смертью Маяковский часто терял голос, что очень угнетало его.

3. Трагизм судьбы поэта.

Говоря о новаторстве в поэзии, нельзя не сказать и о заблуждениях поэта, связанных прежде всего с тем, что В.В.Маяковский - продукт эпохи революции 1917 года. Он искренне верит в ее идеалы и поэтому стихи его всегда политизированы. Критики часто разделяют дореволюционное и послереволюционное творчество поэта. Это не всегда правильно.

Реальный Маяковский никак не укладывается в схему, суть которой выразил в статье 1936 года авторитетный в ту пору литературовед И.Луппол: “Октябрьская социалистическая революция вызвала Маяковского к новой жизни, она как бы поставила его на рельсы, с которых он уже не сходил”. Страстное, неотступное стремление в будущее связано у Маяковского с тем, что многое в сегодняшней жизни он не принимал. Он по-прежнему “всей нынчести изгой” (“Про это”, 1923). По-прежнему звучат в его стихах мотивы мировой скорби: “Для веселия планета наша мало оборудована”, “Это время трудновато для пера” (“Сергею Есенину”, 1925). Не оставляет его чувство одиночества:

Пронзительно грустны иронические строки в элегическом стихотворении 1925 года “Мелкая философия на глубоких местах”:

Годы -- чайки.

Вылетят в ряд -

и в воду -

брюшко рыбёшкой пичкать.

Скрылись чайки.

В сущности говоря,

где птички?

Я родился,

кормили соскою, -

стал староват...

Вот и жизнь пройдёт,

как прошли Азорские

Всего тридцать два года было поэту, когда он написал это стихотворение. Мысль об уходящей жизни, предчувствие приближающейся смерти не отпускают его. Они возникают и в стихотворении 1926 года “Разговор с фининспектором о поэзии”:

с годами изнашиваешь.

В архив,

исписался,

Всё меньше любится,

всё меньше дерзается,

и лоб мой

с разбега крушит.

Приходит

страшнейшая из амортизаций -

амортизация

сердца и души.

Вечные, не связанные со злобой дня, не диктуемые агитпропом и социальным заказом темы возникали в стихах Маяковского не “по мандату долга”. Они звучали диссонансом в советскую эпоху казённого жизнеутверждения. Тогда требовалось совершенно иное. Вот как формулировал эти требования Николай Тихонов в своём выступлении на I съезде писателей: “Новое человечество отвергло за ненадобностью тему мировой скорби. Мы стремимся стать мастерами не мировой скорби, а мировой радости”.

Маяковский по природе своей был трагическим поэтом. О смерти, о самоубийстве он писал, начиная с юности. “Мотив самоубийства, совершенно чуждый футуристической и лефовской тематике, постоянно возвращается в творчестве Маяковского, - заметил Р.Якобсон в статье “О поколении, растратившем своих поэтов”. - Он примеривает к себе все варианты самоубийства... В душе поэта взращена небывалая боль нынешнего времени”. Мотив смерти, самоубийства звучит у Маяковского как вечный, общечеловеческий. Здесь он свободный поэт, нет у него никакой агитационной, дидактической, прагматической цели, он не связан ни групповыми обязательствами, ни полемикой. Стихи его глубоко лиричны, по-настоящему раскованны, в них он действительно рассказывает “о времени и о себе”.

Внутренняя свобода, истинное вдохновение одушевляют стихи Маяковского о любви (они, безусловно, принадлежат к вершинным достижениям любовной лирики XX века), о революции, о поэзии. В этих стихах он большой поэт, “великолепный маяк”, как сказал о нём Е.Замятин, в его творчестве слышен “грозный и оглушительный” гул могучего исторического потока. Такой мощности голос у Маяковского, что, не напрягая его, он обращается к вселенной, к мирозданью:

Ты посмотри, какая в мире тишь

Ночь обложила небо звёздной данью.

В такие вот часы встаёшь и говоришь

векам, истории и мирозданью...

Самые проникновенные строки Маяковского, трагический нерв его поэзии - в великой, опьяняющей мечте о будущем счастливом человечестве, которое искупит все сегодняшние грехи и преступления, о будущем, где бед и страданий не будет. В поэме “Про это” он обращается к учёному, который в далёком будущем сможет воскресить людей, подарить им новую, исполненную счастья жизнь:

тридцатый век

обгонит стаи

сердца раздиравших мелочей.

Нынче недолюбленное

наверстаем

звёздностью бесчисленных ночей.

Воскреси

хотя б за то,

ждал тебя, откинув будничную чушь!

Воскреси меня

хотя б за это!

Воскреси -

своё дожить хочу!

Энергия и сила упругой, мощной строки Маяковского питается этой верой. Последние написанные им строки - о силе свободного слова, которое дойдёт до потомков через головы правительств:

Я знаю силу слов, я знаю слов набат,

Они не те, которым рукоплещут ложи

От слов таких срываются гроба

шагать четвёркою своих дубовых ножек.

Бывает, выбросят, не напечатав, не издав.

Но слово мчится, подтянув подпруги,

звенят века, и подползают поезда

лизать поэзии мозолистые руки.

Поистине это “стих, летящий на сильных крыльях к провиденциальному собеседнику” (О.Мандельштам).

Каким бы спорным и противоречивым ни представлялось сегодня творчество Маяковского, он был и остается одним из величайших русских поэтов. Мандельштам включал Маяковского в число тех русских поэтов, которые даны нам “не на вчера, не на завтра, а навсегда” (“Выпад”, 1924). Цветаева тоже считала, что Маяковский - поэт не только своего века, она писала: “Своими быстрыми ногами Маяковский ушагал далеко за нашу современность и где-то за каким-то поворотом долго ещё нас будет ждать” (1)

(1) М. Цветаева Эпос и лирика современной России - М., 1932.

(2) О.Мандельштам. Выпад - М., 1924.

Пастернак, процитировав строки двадцатилетнего Маяковского:

Хоть ты, хромой богомаз,

лик намалюй мой

в божницу уродца века!

Я одинок, как последний глаз

у идущего к слепым человека! -

заметил: “Время послушалось и сделало то, о чём он просил. Лик его вписан “в божницу века””. Полстолетия, прошедшие с тех пор, как Пастернак сказал это, подтвердили справедливость его слов: Маяковский вошёл в историю века, занял заметное место на русском поэтическом Олимпе. (1)

В.Корнилов в своей статье “Не мир, но миф”, написанной к столетию Маяковского, признавая, что поэт “велик и неповторим”, всё-таки считает, что “юбилей ни к чему, и в средней школе его изучать тоже ни к чему, во всяком случае ближайшие полстолетия”. В статье Г.Миронова спорит с ним: «Вряд ли это верно. Да, Маяковского изучать ещё трудно, но уже ясно, что изучать историю русской поэзии, минуя, опуская Маяковского, нельзя. Сейчас уже нет сомнений, что Маяковский “устоит”, несмотря на все обвинения и разоблачения». (2)

(1) Б. Пастернак Люди и положения. - М., 1956.

(2)Н. Миронова Жив ли сегодня Маяковский? - М.,2003.- с.7.

Но изучать его нужно, не затушёвывая его кричащих противоречий, не закрывая глаза на сбои в нравственных ориентирах, на “пустоты”, отделяя подлинную поэзию от стихов, которые при своём рождении уже были не жизнеспособны.»

Понять творчество Маяковского, многие его мотивы и образы, его сильные и слабые стороны можно лишь в том случае, если рассматривать его в контексте истории, в широком русле современной ему литературы.

Маяковский впервые вошел в литературу с появлением манифеста "Пощечина общественному вкусу", в котором была изложена программа футуристов. Он не просто входит в литературу, а врывается, вносит в нее коренные изменения. В манифесте он называет футуристов "лицом нашего времени", излагает их предложение "сбросить Пушкина, Достоевского, Толстого и прочих с парохода современности". Говорит о том, что они объявляют "непреодолимую ненависть к существующему до них языку". Требует "увеличение словаря в его объеме произвольными и непроизвольными словами", создавая тем самым "словоновшество".

Футуризм оказал большое влияние на раннее творчество В. Маяковского. Как "словоновшество" поэт, используя традиционные способы образования слов, создает свои, новые формы: изъиздеваюсь, декабрый вечер, любеночек, наслезненные глаза, дождь обрыдал и другие. Коренное изменение внес Маяковский в технику русского стиха. Он установил новые методы рифмовки, которые близки к ораторскому слову. В своей статье "Как делать стихи?" Маяковский писал, что самое характерное слово он ставит в конец строки и подбирает к нему рифму. Маяковский нарушает так называемый силлабо-тонический стих, установленный реформой В. Тредиаковского в начале ХVШ века, и создает тоническое стихосложение, в котором длина стиха определяется количеством полноударных слов.

Маяковский использует лестничное строение стиха, где каждое слово - "ступенька" - имеет логическое ударение и несет определенную смысловую нагрузку. Употребляя, на первый взгляд, обычные лексические единицы, иногда с новыми формами образования, Маяковский сумел создать ошеломляющие метафоры: "грудь испешеходили", то есть исходили взад и вперед, вдоль и поперек. Часто ошеломляющая метафора разворачивается во всю строфу:

Вот - я, весь боль и ушиб.

Вам завещаю я сад фруктовый

моей великой души.

Практически в каждом произведении Маяковского в большом количестве содержатся метафоры - ошеломляющие, овеществляющие, развернутые; различные сравнения - "На цепочке Папомона поведу, как мопса" и другие, неологизмы, гиперболы, реже - прием контактного повтора ("Слава, Слава, Слава героям!!!") В тематике всех ранних произведений В. Маяковского есть нечто общее: человек большой любви, страсти, человек "для сердца" оказывается ненужным, неуместным, осмеянным. В них - крик боли, отчаяния, проклятия из-за лжи и подлости окружающего мира. Поэт в ожидании появления настоящего человека: "Опять, тоскою к людям ведомый, иду...". У поэта "тоска к людям", тяга к человеку; но вот, оглядываясь по сторонам, он видит, что перед ним вместо человека - какое-то странное существо, лишенное человеческого облика:

Два аршина безликого розоватого теста:

Хоть бы метка была в уголке вышита.

Нет лиц, нет людей - такова основная мысль многих стихотворений раннего Маяковского.

Через час отсюда в чистый переулок

вытечет по человеку ваш обрюзгший жир...

Жирные, лоснящиеся существа составляют массу окружающих. Если Блок в "Плясках смерти" писал: "Как тяжко мертвецу среди людей...", то о традиции молодого Маяковского можно сказать: как тяжело средь мертвецов живому. Экстраверт Маяковский обращается к людям, но не находит понимания. В этот период доля поэта - характерно обостренное чувство одиночества, близкое к лермонтовскому или есенинскому. Все чаще в ранней лирике проступают тюремные очертания, обозначается образ "жизнь - тюрьма", возникают ассоциации, несущие мысль о несвободе: бог, пойманный арканом в небе; городовые, распятые перекрестком. В стихотворении "Ко всему" этот образ разрастается до огромных размеров:

Вся земля - каторжник с наполовину

выбритой солнцем головой!

Жизнь в ранних стихотворениях Маяковского - несвободная, закованная, перечеркнутая тюремной решеткой.

Полжизни прошло, теперь не вырвешься...

Я в плену. Нет мне выкупа.

Оковала земля, окаянная.

Я бы всех в любви моей выкупал,

да в дома обнесен океан ее!

Жизнь заточена, "океан любви" обнесен в дома - такой предстает действительность в ранней поэзии Маяковского. Вместе с образом тюрьмы, "загона", закованной земли развивается в творчестве Маяковского другой образ, сначала трагически окрашенный, - образ солнца. Солнце у раннего Маяковского часто предстает в мрачном свете. Солнце - мучитель, проливающий кровь людей; солнце, едва просочившись в крохотную щелку, "как маленькая гноящаяся ранка", тут же прячется, тускнеет, побежденное мраком, теснотой. Солнце - "неб самодержец", жирный и рыжий, выезжающий "по тропам крыш". Раннему Маяковскому мерещились "косые скулы океана", он мечтал о необъятных просторах жизни. Образ океана, как и образ солнца в ранние годы творчества, внутренне скован, несвободен. Как солнце заслонено решеткой, так и океан зажат в тиски.

Любовь громадины, "сфинкса" Маяковского - грандиозная, великая:

Любовь мою,

Как апостол во время оно,

По тысячи тысяч разнесу дорог.

Поэт "прекрасно болен", у него "пожар сердца". В поэме "Облако в штанах" любовь необходима, она прекрасна, даже если приносит боль:

Сквозь жизнь я тащу

Миллионы огромных чистых Любовей

И миллион маленьких грязных любят.

Во "Флейте-позвоночнике" звучат ноты отчаяния; разрушение направлено на самого себя: "Все равно я знаю, я скоро сдохну". В стихотворении "Ко всему" Маяковский, называя себя "величайшим Дон-Кихотом" говорит:

Только в моем воспаленном мозгу была ты!

Была... Любовь уходит.

И в поэме "Война и мир" поэт боится оступиться, потерять оставшееся:

Оступлюсь - и последней любовишки кроха

навеки канет в дымный омут

В поэме "Человек" Маяковский - в пламени любви.

Только боль моя острей - стою огнем обвеет,

На несгорающем костре немыслимой любви.

Костер несгорающий, но любовь немыслима, а боль - все острей... И Маяковского бросает в другую стихию. Он переходит к теме искусства поэта, его творчества. Здесь поэт превозносит необузданность, свободу творческой фантазии. Во весь голос заявляет, что он не такой, как все, а фантазия его способна перевернуть весь мир:

Ноктюрн сыграть могли бы

На флейте водосточных труб?

Он - "бесценных слов мот и транжир". Поэт не защищен от грязи окружающего мира, которая взгромоздилась "на бабочку поэтиного сердца". В стихотворении "Эй" ясно видно, что фантазия поэта действительно не знает границ:

Эй! Человек, землю саму

зови на вальс!

Маяковский, в стихотворении "Поэт-рабочий", доказывает, что работа поэта такая же, как и работа токаря, нет разницы между техником и поэтом. Они равны.

Сердца - такие ж моторы.

Душа - такой же хитрый двигатель.

Главная, ведущая тема для молодого Маяковского - поэзия.

Я хочу одной отравы -

пить и пить стихи.

Поэзия поэта неразрывно связана с его жизнью.

Видите - гвоздями слов

прибит к бумаге я.

Оценивая свое творчество как что-то высшее, нечеловеческое, поэт пишет:

Забуду год, день, число.

Запрусь одинокий с листом бумаги я,

Творись, просветленных страданием

слов нечеловечья магия.

Поэзия Маяковского - "нечеловечья магия".

Владимир Владимирович Маяковский участвовал в таком литературном движении как футуризм. Маяковского считают чуть ли не единственным, кто добился успеха в этой стези. Футуристы выступали за новый стиль в поэзии и протестовали против Пушкина, Достоевского. Футуристы хотели создать новое течение поэзии и добавить в словари новые слова, они выступали против классики и говорили, что на ней не могут основываться все поэтические произведения.

В 1912 году выходит первое стихотворение Владимира Владимировича Маяковского написанное в новом стиле «Ночь». Стихотворение поразило своей необычностью, было много новых слов, которые раньше в произведениях не использовались. Талант Маяковского был заявлен ярко и необычно, он воспринимал мир глазами художника. В описании ночного города писатель использовал много метафор и нововведённых слов. Так дом с зажжёнными окнами у Маяковского выглядит, словно игорный стол, на который раздали желтые карты.

В стихотворении «А вы могли бы» Владимир Владимирович с помощью свое таланта оживляет неодушевленные предметы. Таким образом, писатель предлагает читателю попробовать сыграть на водосточных трубах, словно на флейте. Он смог все сформулировать так, что многие предметы стали выглядеть не так хмуро, как раньше.

В раннем творчестве Маяковского можно увидеть слова, которые он преобразовал в новые и писал свои произведения. Владимир Владимирович всегда противопоставлял деревню городу, он верил, что будущее за технологиями и прогрессом. Ему нравится жить в городе, шумные улицы, большое количество народа, а деревню он считает чем-то изжившим себя. Он не видел будущего в деревнях и какого-то развития.

Маяковский и не забывал описывать правду, его стихотворения максимально приближены к правде. Про город, который ему так нравиться Маяковский пишет, что он жестокий и иногда несправедливый.

Маяковский новатор, который писал, как он говорил новыми словами о старом мире. Он хотел создать что-то свое значимое для народа, каждое слово в стихотворении Маяковского имеет глубокий смысл и свое ударение. Маяковский хотел добиться признание среди народа, и он добился его своим творчеством.

Сочинение Традиции и новаторство Маяковского

Маяковский известен не только своей лирической поэзией, но и революционными тематиками в своих произведений. Маяковского смело можно отнести к поэтам - футуристам, новаторам, основателям нового стиля в литературе.

Опыт, переданный Маяковским, показывает, что поэт пришел вовремя и смог передать бунтующее настроение народа, его потребности и проблемы. Поэмы, стихотворения и другие произведения Маяковского вошли в историю благодаря тому, что он пытался затронуть актуальные проблемы того времени, не боялся противостоять старому и был патриотом своей страны несмотря на острые социальные, экономические и политические проблемы.

Поэт смог показать миру новую поэзию, понятную всем слоям общества, всему народу. Его поэзия отличается тем, что она подходит для митингов, демонстраций, призывов, чего ранее затронуто не было. Если ранее поэты писали о любви, делах сердечных или о родине, то Маяковский призывал народ идти за собой, использовал больше обращений. Поэт не боялся использовать новые чуждые обществу слова, ненормативную лексику, грубые обороты и обличающие пороки фразы. Новый стиль, по мнению Маяковского, поможет писателям-новаторам лучше донести свой послы до граждан.

Но обращения и митинговый сленг нес за собой огромный и глубокий посыл. Сатира, часто используемая поэтом-футуристом, помогала говорить о недостатках людей, общества, других поэтов.

Самым главным в творчестве Маяковского была эмоциональность, он отдавал себя полностью написанию произведений. Его гнев, переживания и другие эмоции отчетливо слышны в стихотворениях - это то неподдельное, что и нужно читателям, слушателям, народу.

Можно заметить, что большинство стихотворений автора посвящены политике, разоблачению взяток, ведь это реальные проблемы общества до революции. Своими стихотворениями Маяковский заставлял задумать советского читателя о правильном, пытался доказать, что нужно быть честным не только к себе, но и к власти, обществу в целом.

Конечно, второй по популярности темой была тема любви. Большинство стихотворений данной тематики было посвящено Лиле Брик, которую так нежно любил поэт. Также другими темами, на которые писал поэт были: тема поэта и поэзии, тема человечности.

Маяковский смог в грубой форме описать волнующие и не решающиеся проблемы советского общества. Он не боялся идти в перед, сжигая мосты, нести людям правду, какой бы она не была.

По мнению Маяковского, поэт или писатель должен служить и помогать своему народу, только тогда он оправдает себя как человека, причастного к искусству.

Маяковский посвятил свою жизнь поэзии, отдавался полностью своему делу, желая помочь всем словом. Его дело не умерло, ведь спустя столько лет его стихотворения любят, вспоминают и ценят.

Несколько интересных сочинений

• Анализ произведения Юность Толстого

  Произведение Льва Николаевича Толстого «Юность» с пониманием и жалостью, искренне разделяет боль в душе Николая Иртеньева. Произведение повествуется от лица главного героя, что делает нас ближе к герою.

Идея защиты личности в романе «Дубровский» красной линией проходит через все произведение. Автор показывает сложные жизненные ситуации, а также сильных людей, которые не боятся отстаивать свои интересы и пресекать несправедливость.

• Анализ рассказа Бунина Легкое дыхание 11 класс

  Прочитав название рассказа, сразу возникает вопрос, о чём он. Как-то не понятно. «Легкое дыхание» выражение, которое сразу ассоциируется с медициной. А у Бунина оно ассоциируется с героиней Олечкой Мещерской. Почему?

• Сочинение по картине Кипренского Портрет мальчика Челищева 8 класс

  Орест Кипренский за свою жизнь заслужил звание знаменитого русского художника, благодаря своим чудесным портретам. Его работы занимали особое место в разделе романтизма, он помог развитию этого стиля.

• Анализ произведения Очарованный странник Лескова сочинение

  В повести «Очарованный странник», вышедшей в свет в 1873 году, представлен образ человека удивительной судьбы. На пароходе, плывущем на Валаам, черноризец-паломник, назвавшись мирским именем Иваном Северьяновичем Флягиным

В творчестве Маяковского сочетаются лучшие традиции русской классической литературы и новаторство поэзии социалистической эпохи.

Противники Маяковского пытались представить его нигилистом, обвиняли в пренебрежительном отношении к культурному наследию. Маяковский резко возражал против этих измышлений. В ответ на обвинение в «уничтожении классиков» он в 1930 году говорил: «Никогда я этим глупым делом не занимался...»

Отношение Маяковского к крупнейшим русским поэтам XIX века свидетельствует о том, как высоко он ценил великих мастеров классики.

Когда наша страна праздновала стодвадцатипятилетний юбилей со дня рождения Пушкина, Маяковский написал известное стихотворение - «Юбилейное» (1924) и в нем выразил свою глубокую любовь к великому поэту. «Я люблю вас, но живого, а не мумию!», - страстно восклицает Маяковский, протестуя против того «хрестоматийного глянца», который наводили на поэта псевдоученые педанты.

Высоко ценил Маяковский Лермонтова. Он защищал поэта от вульгарных критиков, высмеивал их попытки объявить его «индивидуалистом, потому-де, что в его поэзии «целые хоры небесных светил и ни слова об электрификации». В стихотворении «Тамара и Демон» Маяковский использовал образы лермонтовской поэзии.

Наследуя лучшие традиции классиков, Маяковский вместе с тем выступил как поэт-новатор. Для нового содержания он нашел новые средства художественного выражения. Художественное новаторство было рождено новой эпохой в развитии человечества - эпохой пролетарской революции. В борьбе пародов России за победу социализма сформировалась личность поэта. Революционная эпоха определила содержание и характер его лирики, своеобразие его поэтического стиля, столь органично сплавившего реалистическую точность и конкретность изображения с масштабностью поэтического видения мира.

Сближая поэзию с политикой, Маяковский поставил искусство на службу революции. Мастер политического плаката, газетного стиха, он необычайно широко и оригинально использовал в своем творчестве средства и приемы художественной условности. Его метафора не только подчиняется конкретному идейному замыслу, но и вбирает в себя важнейшие социальные ассоциации эпохи. Так, например, рождаются образы революции-потопа, а также развернутый образ «войска стихов». Свойственный стилю Маяковского гиперболизм становится политическим отражением характерного для революционной эпохи накала социальных столкновений и гигантского размаха социалистических преобразований страны. С невиданной ранее широтой Маяковский вводит в поэтический язык живую современную речь, социально-политическую фразеологию эпохи. В основе его поэзии лежит разговорная речь. «Большинство тона вещей построено на разговорной интонации», - писал Маяковский. He случайно многим своим стихотворениям он давал название: «разговор», «рассказ», «послание» и т.п. Чаще всего в произведениях Владимира Маяковского слышатся ораторские интонации поэта-трибуна, «агитатора, главаря».

Маяковский постоянно боролся против ложного представления, будто существует особый «поэтический язык», которым только и можно писать стихи. Он резко критиковал поэтов, которые писали на условно-поэтическом жаргоне.

С такой же энергией боролся против литературных штампов, избитых, омертвевших, ничего не говорящих выражений. Маяковский широко пользовался всеми богатствами русского языка. Когда это было нужно, поэт не пренебрегал старыми словами: архаизмами и славянизмами. Маяковский часто употреблял и неологизмы - слова, созданные им самим. Их особенность в том, что они создавались на основе общеупотребительных русских слов и всегда были ясны по своему смыслу: «Молоткастый, серпастый советский паспорт», «Я планов наших люблю громадье» и т.п. Как эти, так и другие неологизмы Маяковского имеют цель наиболее выразительно выявить содержание стихотворения, его смысл.

Очень большое значение в произведениях Маяковского имеет рифма. Ho поэт не удовлетворился старым способом рифмовки. Он часто рифмует слова, учитывая не только их окончания, но и предшествующие звуки, не только буквальные совпадения слогов, но и созвучия слов. Рифмы Маяковского исключительно разнообразны и выразительны.

Нужно сказать, что за послеоктябрьские годы советская поэзия выдвинула многие имена, занявшие место в одном ряду с крупнейшими поэтами прошлого. И можно смело утверждать, что за всю историю русской литературы не было еще такого периода, когда за сравнительно короткий исторический срок появилось бы такое обилие и разнообразие поэтических талантов. Плеханов и Сельвинский, Пастернак и Есенин, Луговской и Заболоцкий, Багрицкий и Прокофьев, Твардовский и Леонид Мартынов, Светлов и Асеев, Маршак и Антокольский - вот далеко не исчерпывающий список имен современников Маяковского, которыми мы можем гордиться. И это, несомненно, огромное богатство! Каждый из названных писателей - яркая самобытная поэтическая величина, каждый из них заслуженно может быть назван большим поэтом.

И среди этих поэтов мы выделяем Маяковского, называя его не только «большим», но и великим. Этот человек завоевал особое место даже среди лучших из лучших наших поэтов.

Начало XX века – расцвет русской поэзии. В этот период появляются новые поэтические формы, по-другому начинают звучать традиционные темы; возникает необычный поэтический язык. В.В. Маяковского считают новатором в области стихосложения.

Его особый стиль, внимание к ритму стихотворения, нетрадиционные рифмовки, использование новых слов – все это отличает поэзию В.В. Маяковского от традиционной лирики. Творчество поэта вызывало и до сих пор вызывает дискуссии.

В поэтической системе Маяковского особенно важны рифмы, усеченные строки, разноударные стихи. Поэт использует свой стиль написания стихотворения, таким образом, В.В. Маяковский выделяет паузами значимые смысловые строки. Вот как происходит нагнетание тягостной атмосферы безысходности в стихотворении «Хорошее отношение к лошадям»:

Лошадь на круп [пауза]

грохнулась [пауза – читатель заостряет свое внимание],

и сразу [пауза]

за зевакой зевака [пауза],

штаны пришедшие Кузнецким клешить [пауза],

сгрудились…

Такая нетрадиционная разбивка стихотворения на строки помогает поэту привлечь внимание читателя к самому главному, ощущение безысходности передано не только лексически, но и синтаксически, через особую разбивку строки.

В. Маяковский повышенное внимание уделял слову, поэтому в его произведениях встречаем множество авторских неологизмов – слов, придуманных самим поэтом, они наиболее полно раскрывают суть поэтического замысла, передают оттенки авторской речи. В стихотворении «Необычное приключение, бывшее с Владимиром Маяковским летом на даче» много авторских неологизмов: «златолобо», «ясь», «трезвонится», «вспоем». Поэт играет со словами и рифмами, поэтому, например, в данном стихотворении есть омонимы: «Гоню обратно я огни впервые с сотворенья. Ты звал меня? Чаи гони, гони, поэт, варенье!», синонимы: «солнце», «златолобо», «светило». Поэтическая лексика В.В. Маяковского всегда необычна, и читатель открывает новые значения традиционных слов и форм.

Поэт в своей лирике использует такой поэтический прием как звукопись. Таким образом, читатель не только представляет себе изображенную поэтом картину (большинство стихотворений Маяковского сюжетны), но и слышит то, что происходит. В стихотворении «Хорошее отношение к лошадям» стук копыт умирающей лошади передан следующим образом:

Били копыта,

Пели будто:

Здесь важно не значения слов, а сочетание звуков. По-новому звучат в поэзии В.В. Маяковского традиционные темы. Например, в стихотворении «Прозаседавшиеся» тема бюрократизма раскрывается поэтом через смешение фантастики и реальности, создание гротескных ситуаций, когда люди

«…на двух заседаниях сразу.

Заседаний на двадцать

Надо поспеть нам.

Поневоле приходится разорваться.

До пояса здесь,

А остальное

В этом же стихотворении используется и еще один новаторский прием В. Маяковского: смешение лексических стилей. В рамках одного произведения есть слова и выражения, тесно связанные с реалиями современного поэту мира, а с другой стороны – встречаются устаревшие формы и слова. Например, по соседству находятся такие слова и выражения: Тео, Гукон (абравиатуры начала ХХ века) и старинная форма глагола орать – оря; неологизм того времени – аудиенция и архаизм – со времени она.

Таким образом, В.В. Маяковский выступил в поэзии начала ХХ века новатором в области стихосложения. Его поэтическая манера привлекла внимание читателя, а талант поставил в один ряд с выдающимися поэтами начала ХХ века.

Вариант 2.

В сложный, переломный для России период выходит на поэтическую арену Маяковский. Первая русская революция потоплена в крови, атмосфера накалена до предела, вихрь мировой войны заставляет усомниться людей во всех прежних ценностях.

Они с великой надеждой смотрят в будущее и жаждут грядущих перемен. Эти сложные общественные процессы отражаются в искусстве, словно в зеркале. Откровенное отрицание традиционной культуры, эпатаж мещанского быта, едва ли не религиозный культ техники и современной индустрии с ее сверхчеловеческой мощью – все это послужило толчком к популярности футуризма.

Маяковский предчувствует “неизбежность крушения старья” и средствами искусства предвосхищает грядущий “мировой переворот” и рождение “нового человечества”. “Рваться в завтра, вперед!” - вот его девиз.

езда в незнакомое.

И это незнакомое, непознанное превращается в предмет его творчества. Он широко использует прием контрастов: мертвые предметы оживают в его поэзии и становятся более одушевленными, чем живые. Поэзия Маяковского с ее урбанистически-индустриальным пафосом противопоставляет образ многотысячного современного города с его оживленными улицами, площадями, гудящими автомобилями - картинам природы, которая представляется ему чем-то косным и безнадежно мертвым. Поэт готов расцеловать “умную морду трамвая”, он воспевает городской фонарь, который “снимает с улицы синий чулок”, тогда как луна у него - “дряблая”, “никому не нужная”, а сердце девушки безжизненно, как будто “выварено в йоде”. Поэт убежден, что новое слово можно сказать только по-новому. Маяковский - первооткрыватель, который владеет словом и словарем, как смелый мастер, работающий со своим материалом по собственным законам. У него свое построение, свой образ, свои ритм и рифма. Поэт бесстрашно ломает привычную стихотворную форму, создает новые слова, вводит в поэзию низкую и вульгарную лексику. По отношению к величайшим явлениям истории он усваивает фамильярный тон, о классиках искусства говорит с пренебрежением:

Берутся классики,

свертываются в трубку

и пропускаются через мясорубку.

Он любит все контрастное. Красивое уживается у него с безобразным, высокое - с низким:

Проститутки, как святыню,

меня понесут и покажут

Богу в свое оправдание.

Все его стихи носят глубоко личный характер, он присутствует в каждом из них. И это конкретное присутствие становится точкой отсчета, системой координат в безудержном потоке его воображения, где смещены время и пространство, где великое кажется ничтожным, а сокровенное, интимное разрастается до размеров Вселенной. Одной ногой он стоит на Монблане, другой - на Эльбрусе, с Наполеоном он - на “ты”, а его голос (“орание”) заглушает громы.

Он - Господь Бог, сотворивший свой поэтический мир независимо от того, понравится ли кому-нибудь его творение. Ему все равно, что его намеренная грубость может кого-то шокировать. Он убежден, что поэту позволено все. Как дерзкий вызов и “пощечина общественному вкусу” звучат строки из стихотворения “Нате!”:

А если сегодня мне, грубому гунну,

кривляться перед вами не захочется - и вот

я захохочу и радостно плюну,

плюну в лицо вам

я - бесценных слов транжир и мот.

Маяковскому свойственно совершенно новое видение мира, он словно выворачивает его наизнанку. Привычное предстает в его поэзии странным и причудливым, абстрактное становится осязаемым, мертвое - живым, и наоборот: “Слезы снега с флажьих покрасневших век”; “Прижались лодки в люльках входов к сосцам железных матерей”.

Поэзия Маяковского говорит не только языком образов и метафор, но и широко использует звуковые и ритмические возможности слова. Ярким примером служит стихотворение “Наш марш”, в котором буквально слышится бой барабанов и мерный шаг марширующих колонн:

Дней бык пег.

Медленна лет арба.

Наш Бог бег.

Сердце наш барабан.

Прежнее представление о поэзии, да и саму поэзию изменил Владимир Владимирович Маяковский. Его называют рупором идей и настроений эпохи, а стихи - “оружие масс”. Маяковский вывел из салонов на площади и заставил поэзию шагать вместе с демонстрантами.

Великое и неоднозначное поэтическое наследие Маяковского включает такие шедевры, как “Послушайте!”, “Себе, любимому, посвящает эти строки автор”, “Облако в штанах”, а также многие злободневные стихи. В творчестве Маяковского многое сложно, и не всегда его можно понять и принять. Но при оценке его творчества следует помнить, что поэзия - факт биографии, зависящий от окружающей действительности. Неспокойное время многих катаклизмов, происходящих в судьбе страны, время поиска новых путей развития России наложило на творчество поэта свой отпечаток.

Маяковский, в попытках добиться предельного уровня экспрессии, отвечающего (неважно, любовь ли это, искусство ли, политика ли) новому жизненному содержанию, создает свой, оригинальный творческий метод. Цель, которую автор поставил перед собой, - писать “так же хорошо, но о другом - с акцентом на “хорошо”, в данном случае”. Поэт добился осуществления задуманного, так как оставил после себя новое, несомненно, талантливое, то, что будут помнить века.