В своей посвященной не поэзии, а прозе статье, напечатанной в 1910 г., он декларировал стилевые принципы "прекрасной ясности": логичность художественного замысла, стройность композиции, четкость организации всех элементов художественной формы.

Так, именно Михаил Кузмин сыграл роль поэтического наставника для будущего лидера акмеизма Гумилева. Наиболее авторитетными для нового поколения учителями стали поэты, сформировавшие эстетические принципы символизма, - И. Анненский, А. Блок, М. Кузмин.

Со временем на смену излюбленным символистами оттенкам смысла и цвета пришли недвусмысленные слова и цельные яркие краски. Однако по-настоящему заметно "риторическая" стилистика проявилась лишь в творчестве Н. Гумилева, но вскоре и он эволюционировал в сторону многозначительной символичности.

Ярчайшим проявлением синтеза в русском модернизме стала поэзия М. Цветаевой, где взаимодействие "музыки" и "риторики" дало особенно интересные результаты.

1. Специфика развития лирики М.Цветаевой

Творчество М. Цветаевой стало выдающимся и самобытным явлением как культуры "серебряного века", так и всей истории русской литературы. Она принесла в русскую поэзию небывалую дотоле глубину и выразительность лиризма.

Первые стихи Марины Цветаевой “ Вечерний альбом” вышли в 1910 году и были приняты читателями как стихи настоящего поэта. Но в тот же период началась трагедия Цветаевой. То была трагедия одиночества и непризнанности, но без какого-либо привкуса обиды, ущемленного тщеславия. Цветаева принимала жизнь такой, какая есть. Так как она в начале своего творческого пути считала себя последовательным романтиком, то добровольно отдавала себя судьбе. Даже тогда, когда что-то попадало в поле ее зрения, тотчас чудесно и празднично преображалось, начинало искриться и трепетать с какой-то удесятеренной жаждой жизни.

Постепенно поэтический мир Марины Цветаевой усложнялся. Романтическое мироощущение вступало во взаимодействие с миром русского фольклора. Во время эмиграции поэзия Марины Цветаевой принимает в себя эстетику футуризма. В своих произведениях от интонации напевной и говорной она переходит к ораторской, часто срывающейся на крик, вопль. Цветаева по-футуристически обрушивается на читателя всеми поэтическими приемами. Большая часть русской эмиграции, в частности живущей в Праге, отвечала ей недружелюбным отношением, хотя и признавала ее дарование. Но Чехия все равно осталась в памяти Марины Цветаевой светлым и счастливым воспоминанием. В Чехии Цветаева заканчивает свою поэму “Молодец”. Эта поэма была ангелом-хранителем поэтессы, она помогла ей продержаться самое трудное время в начальную пору существования на глубине.

В Берлине Марина Цветаева очень много работает. В ее стихах чувствуется интонация выстраданной мысли, выношенности и жгучести чувств, но появилось и новое: горькая сосредоточенность, внутренние слезы. Но сквозь тоску, сквозь боль переживания она пишет стихи, исполненные самоотреченности любви. Здесь же Цветаева создает “Сивиллу”. Этот цикл музыкален по композиции и образности и философичен по смыслу. Она

тесно связана с ее “русскими” поэмами. В эмигрантский период наблюдается укрупненность ее лирики.

В стихи М. Цветаевой входит страстное социальное начало. По мнению Цветаевой, поэт почти всегда противопоставлен миру: он - посланец божества, вдохновенный посредник между людьми и небом.

Поэзия Марины Цветаевой постоянно видоизменялась, сдвигала привычные очертания, на ней появлялись новые ландшафты, начинали раздаваться иные

звуки. В творческом развитии Цветаевой неизменно проявлялась характерная для нее закономерность. “Поэма горы” и “Поэма Конца” представляют

собою, в сущности, одну поэму-дилогию, которую можно было бы назвать или “Поэмой Любви” или “Поэмой Расставания”. Обе поэмы - история любви, бурного и краткого увлечения, оставившего след в обеих любящих душах на всю жизнь. Никогда больше Цветаева не писала поэм с такой страстной нежностью, лихорадочностью, исступленностью и полнейшей лирической исповедальностью.

В “парижский” период Цветаева много размышляет о времени, о смысле мимолетной по сравнению с вечностью человеческой жизни. Ее лирика, проникнутая мотивами и образами вечности, времени, рока, становится все более и более трагичной. Чуть ли не вся ее лирика этого времени, в том числе и любовная, пейзажная, посвящена Времени. В Париже она тоскует, и все чаще и чаще думает о смерти. Для понимания поэм Цветаевой, а также некоторых ее стихотворений важно знать не только опорные смысловые образы-символы, но и мир, в котором Марина Цветаева как поэтическая личность мыслила и жила.

В парижские годы М. Цветаева пишет мало лирических стихов, она работает главным образом над поэмой и прозой мемуарной и критической. В 30-е годы Цветаеву почти не печатают - стихи идут тонкой прерывающейся струйкой и, словно песок, - в забвение. Последним циклом стихов Марины Цветаевой были “Стихи к Чехии”. В них она горячо откликнулась на несчастье чешского народа.

Глава 2. Тема женского счастья как один из аспектов поэзии М. Цветаевой

В творчестве М. Цветаевой доминируют следующие темы: тема дороги, пути - "Всюду бегут дороги…"(1916), "По нагорьям"(1922), " Рельсы" (1923) и др.; тема поэта, его пути и жизни - цикл "Поэт", "Стол", "Разговор с гением"(1928); эволюция темы Родины в произведениях разных лет - цикл "Стихи о Москве"(1916), "Расстояние: версты, мили…"(1925), "Русской ржи от меня поклон…"(1925), "Лучина"(1931), " Тоска по Родине! "(1934); трагичность, разочарованность женской любви - "Соперница, а я к тебе приду…"(1916),; пушкинская тема - " Стихи к Пушкину"(1931); поэты-современники в поэтическом мире М. Цветаевой - циклы "Стихи к Блоку"(1916-1921), "Ахматовой"(1916), " Маяковскому"(1921), "Памяти Сергея Есенина"(1926); противоборство творчества и духовного мещанства - "Читатели газет"(1935); тема одиночества в любви, дружбе и творчестве; символика лирической ситуации сиротства - "Роландов Рог"(1921), цикл "Ученик"(1921), "Деревья"(1923); тема собственной смерти - "Стихи о Москве"(1916), "По набережным, где серые деревья…"(1923), "Что, Муза моя? Жива ли еще? "(1925), " Стол"(1933), тема счастья – «Я счастлива жить образцово и просто», «Счастье», «На радость».

2.1. «Счастье есть дело судьбы, ума и характера» Н. М. Карамзин (по лирике М.Цветаевой)

Более полувека тому назад совсем юная и никому еще не известная Марина Цветаева высказала непоколебимую уверенность:

Разбросанным в пыли по магазинам

(Где их никто не брал и не берет!),

Моим стихам, как драгоценным винам,

Настанет свой черед. 4

Прошли годы трудной жизни и напряженной творческой работы - и гордая уверенность обернулась полным неверием: "Мне в современности и в будущем - места нет". Это, конечно, отчасти полемическая крайность, отчасти добросовестное заблуждение, в известной мере объяснимое одиночеством и растерянностью поэта, знавшего силу своего таланта, но не сумевшего сладить с тернистым жизненным путем. Судьба художника не сводится к его личной судьбе: художник уходит - искусство остается. Сама Цветаева сказала гораздо точнее: "...во мне нового ничего нет, кроме моей поэтической отзывчивости на новое звучание воздуха". Благодаря этой отзывчивости большой поэт, фатально пытавшийся противопоставить себя своему веку, в конечном итоге оказался неотделим от искусства этого века.

Наследие поэтессы велико. Среди созданного Цветаевой, кроме лирики, семнадцать поэм, восемь стихотворных драм, автобиографическая, мемуарная, историко-литературная и философско-критическая проза.

Обширное наследие это неравноценно. Есть в нем и то, что пережило свое время или было продиктовано соображениями случайными, злобой давно минувших событий. Но без лучших стихов и поэм Цветаевой сейчас уже невозможно составить достаточно полное представление о русской литературе XX века.

Стихи она начала писать с шести лет, печататься - в шестнадцать, а два года спустя выпустила довольно объемистый сборник - "Вечерний альбом». Изданный небольшим тиражом, он не затерялся в потоке стихотворных новинок, затоплявшем тогда прилавки. Его заметили и одобрили такие взыскательные и влиятельные критики, как В.Брюсов, Н.Гумилев, М.Волошин. Брюсов противопоставлял Цветаеву другому тогдашнему дебютанту - Илье Эренбургу. "Если Эренбург, - писал он, - постоянно вращается в условном мире, созданном им самим, в мире рыцарей, капелланов, трубадуров, то стихи Цветаевой, напротив, всегда отправляются от какого-нибудь реального факта, от чего-нибудь действительно пережитого".

Особенно поддержал Цветаеву при вхождении ее в литературу М.Волошин, который адресовал ей стихи, где писал:

К вам душа так радостно влекома...

О, какая веет благодать

От страниц "Вечернего альбома"! 5

Характер у Цветаевой был трудный, неровный, неуступчивый. Илья Эренбург, хорошо знавший ее в молодости, говорил: "...она совмещала в себе старомодную учтивость и бунтарство, пиетет перед гармонией и любовь к душевному косноязычью, предельную гордость и предельную простоту. Ее жизнь была клубком прозрений и ошибок".

Однажды Цветаева обмолвилась по чисто литературному поводу: "Это дело специалистов поэзии. Моя же специальность - жизнь". Жила она сложно и трудно, не знала и не искала ни покоя, ни благоденствия, всегда была в полной неустроенности, искренне утверждала, что "чувство собственности" у нее "ограничивается детьми и тетрадями". Она хорошо знала себе цену как поэту ("В своих стихах я уверена непоколебимо"), но ничего не сделала для того, чтобы как-то наладить и обеспечить свою человеческую и литературную судьбу ("Все в мире меня затрагивает больше, чем моя личная жизнь").

И при всем том она была очень жизнестойкой ("Меня хватит еще на 150 миллионов жизней"). Она жадно любила жизнь и, как положено поэту-романтику, предъявляла ей требования громадные, часто - непомерные.

Мало сказать, что жизнь не баловала Цветаеву - она преследовала ее с редким ожесточением. Поэтесса всегда была обездолена и страшно одинока. Ощущение своего "сиротства" и "круглого одиночества" было для нее проклятием, источником неутихающей душевной боли. Но не в ее природе было жаловаться, а тем более - упиваться собственным страданием. "Русского страдания мне дороже гётевская радость", - упрямо твердила она вопреки всем ударам судьбы. Свою муку она прятала под броней гордыни и презрительного равнодушия. На самом же деле люто тосковала по простому человеческому счастью: "Дайте мне покой и радость, дайте мне быть счастливой, вы увидите, как я это умею!"

Еще тяжелее пришлось ей в эмиграции. Тем не менее вера в свои силы ее не оставляла: "Не знаю, сколько мне еще осталось жить, не знаю, буду ли когда-нибудь еще в России, но знаю, что до последней строки буду писать сильно, что слабых стихов - не дам".

Ценой громадных усилий Цветаева сохранила свою личность на чужой и враждебной ее идеалам земле. Зато она избавилась от снобизма и эстетства, познала истинную цену жизни и искусства, живя в мире, где то и другое часто оказывалось несовместимым. В своем трактате "Искусство при свете совести" она изучила старый и всегда новый вопрос: что важнее - человек или художник, и ответила: "Быть человеком всегда важнее, потому что он нужнее".

Рассказ о поэзии неотделим от личности поэта. Слова Карамзина можно толковать более широко, чем они воспринимаются, будучи вырваны из контекста. Личность Марины Цветаевой многопланова и выразительна. Ее счастье было в ее творчестве, в стихах, в которых нет ни одного проходного слова, где каждое забито, как гвоздь, по самую шляпку, в которых вольный, неукротимый женский характер возникает буквально из ничего - из одной интонации:
- отметить значение творчества М. Цветаевой.

Глава 1. Особенности развития поэзии «серебряного века» в русской литературе

1.1. Специфика развития лирики М.Цветаевой

Глава 2. Тема женского счастья как один из аспектов поэзии М. Цветаевой

2.1. «Счастье есть дело судьбы, ума и характера» Н. М. Карамзин (по лирике М.Цветаевой)

2.2. Проблема судьбы как счастья в лирике М. Цветаевой

Заключение

Счастье у Лермонтова - краткий, мгновенный отдых на безостановочном и бесконечном пути, приостановленное вечное движение в пространстве и времени, совмещение несовместимых или трудносовместимых начал, единство «свободы и покоя», парадоксальное, горько-ироническое решение темы («счастье» смерти, забвения, могильного покоя) - вариация постоянного лермонтовского мотива невозможности счастья.

Я счастлив! Тайный яд течет в моей крови,

Жестокая болезнь мне смертью угрожает!..

Дай бог, чтоб так случилось!.. Ни любви,

Ни мук умерший уж не знает.

Шести досток жилец уединенный,

Не зная ничего, оставленный, забвенный,

Не возмутит надежный мой покой!...

Высшая гармония, абсолютная полнота счастья не вмещаются в рамки остановленного мгновения, они взрывают, разрушают, испепеляют сами себя.

Любовь - всепроникающая тема и один из универсальных мотивов в творчестве Лермонтова, который сопричастен непосредственно мотиву счастья, счастья в любви, и прежде всего в любви к женщине в ее различных проявлениях: от бескорыстно-идеального, «небесного» чувства до всепоглощающей любви-страсти или демонического соперничества. К любви во всех ее формах Лермонтов предъявляет требование высокой ответственности, верности, полного понимания. Нередко любовь звучит у него почти как синоним «счастья» или «добра»:

Не верят в мире многие любви

И тем счастливы; для иных она

Желанье, порожденное в крови,

Расстройство мозга иль виденье сна.

Я не могу любовь определить,

Но это страсть сильнейшая! - любить

Необходимость мне; и я любил

Всем напряжением душевных сил.

И отучить не мог меня обман,

Пустое сердце ныло без страстей,

И в глубине моих сердечных ран

Жила любовь, богиня юных дней .

Но Лермонтов не остановился на абсолютном противопоставлении несовершенной реальной и неосуществимой идеальной вечной любви. В раннем творчестве он использует, в частности, воскрешенный романтизмом и восходящий к поэзии трубадуров культ любви как высшей, почти религиозной ценности:

Моя душа твой вечный храм;

Как божество, твой образ там;

Не от небес, лишь от него

Я жду спасенья своего .

В позднем творчестве Л. эти мотивы исчезают или видоизменяются.

У Лермонтова больше, чем у других русских лириков, любовная тема, тема идеального счастья пронизана мотивами страдания - неудачи, неисполнимости связанных с этим чувством надежд и на протяжении всего творчества, выступает как лейтмотив, наряду с темой страдания от измены любимого человека или от обманчивости всей жизни.

Любовь у Лермонтова нередко проявляется в целом комплексе чувств и порывов, таких, как восхищение, благодарность, сострадание.

Таким образом, можно заметить, что определить концепцию автора всегда сложно, так как необходимо увидеть все творчество целостно, в этой целостности определить доминанту, главный идейный центр. Нет однозначности мотива счастья в ранних стихотворениях Лермонтова, что приводит к мысли о том, что счастье сложная онтологическая категория, в этой категории неотъемлемым являются моральная ответственность человека, душевная гармония, внутренняя свобода, умение любить и быть понятым.

3 ОСОБЕННОСТИ РЕАЛИЗАЦИИ МОТИВА СЧАСТЬЯ В ПОЗДНЕЙ ЛИРИКЕ М.Ю. ЛЕРМОНТОВА

Если в ранней лирике мотив счастья характеризовался как мечта о социальной утопии, нечто небесное, святое, то в поздней лирике прослеживается усиленное противостояние среды, толпы идеальному счастью, все большая вера в невозможность счастья. Лермонтов осознает всю ценность земного счастья, уже не стремится к небесному, идеальному существованию.

Земного счастья мы не ценим,

Людей привыкли мы ценить;

Себе мы оба не изменим,

А нам не могут изменить.

В толпе друг друга мы узнали,

Сошлись и разойдемся вновь.

Была без радостей любовь,

Разлука будет без печали .

В литературе высказывались разные мнения относительно социального облика героини: «падшая» ли это женщина, стоящая вне общества, или женщина светского круга, пренебрегшая моралью и «благопристойностью». Все же в стихотворении дана не социально объективированная драма отношений, а некая новая и психологически трезвая расстановка любовных «ролей»: вместо поисков идеальной женской души - сознательно («договор»!) и заведомо временный союз равных, взаимоузнавание и сближение людей одного душевного опыта, сохранивших в житейском «кружении» крупицу сердечности («людей привыкли мы ценить»). Зрелая поэзия Лермонтова вообще отмечена появлением женского лица, дублирующего героя и его душевный мир.

Поэтическая речь стихотворения насыщена антитезами, но они оказываются средством не столько романтической контрастности, сколько углубленного и жесткого анализа.

Я, матерь божия, ныне с молитвою

Пред твоим образом, ярким сиянием,

Не о спасении, не перед битвою,

Не с благодарностью иль покаянием,

Не за свою молю душу пустынную,

За душу странника в свете безродного, -

Но я вручить хочу деву невинную

Теплой заступнице мира холодного.

Окружи счастием душу достойную,

Дай ей сопутников, полных внимания,

Молодость светлую, старость покойную,

Сердцу незлобному мир упования.

Срок ли приблизится часу прощальному

В утро ли шумное, в ночь ли безгласную -

Ты восприять пошли к ложу печальному

Лучшего ангела душу прекрасную .

Стихотворение строится как монолог лирического героя - мольба о счастье любимой женщины, о ее душе (вероятно, что в стих. речь идет о В. А. Лопухиной). В ходе монолога вырисовываются три образа: божьей матери, лирического героя и той, о которой он молится. В общем контексте лермонтовской лирики существенно, что внутренняя драма героя, одинокого странника с «пустынной душой», отодвинута на второй план, а на первый выступает образ героини - ее нравственная чистота и беззащитность перед враждебными силами «мира холодного». Мольба за нее освещает с новой стороны образ самого героя: трагедия духовного одиночества не разрушила его глубокого участия и заинтересованности в судьбе другого человека. «Молитва» проникнута интонацией просветленной грусти, связанной с особым преломлением в этом стихотворении религиозных мотивов и мотивов переживания за счастье любимого человека: существование «незлобного сердца», родной души заставляет героя вспомнить о другом, светлом «мире упования», в котором «теплая заступница» охраняет весь жизненный путь «достойной души» и ангелы осеняют ее на пороге смерти. Вместе с тем герой отвергает традиционные формы обращения к богу с молитвой о себе («Не о спасении, не перед битвою, / Не с благодарностью иль покаянием, / Не за свою молю душу пустынную»), как бы заведомо зная, что благодать не коснется его собственной «пустынной души».

Стих. высоко оценили современники Лермонтова: С. П. Шевырев, А. А. Григорьев и др.; В. Г. Белинский сказал о нем - «чудная „Молитва“».

Не смейся над моей пророческой тоскою.

Я знал: удар судьбы меня не обойдет;

Я знал, что голова, любимая тобою,

С твоей груди на плаху перейдет;

Я говорил тебе: ни счастия, ни славы

Мне в мире не найти; настанет час кровавый,

И я паду, и хитрая вражда

С улыбкой очернит мой недоцветший гений;

И я погибну без следа

Моих надежд, моих мучений.

Но я без страха жду довременный конец, -

Давно пора мне мир увидеть новый.

Пускай толпа растопчет мой венец:

Венец певца, венец терновый!..

Пускай! Я им не дорожил .

Это предсмертный монолог поэта, обращенный к возлюбленной. Литературное время стихотворения неопределенно, что подчеркнуто колебанием глагольных форм («не смейся...», «Я знал, удар судьбы меня не обойдет», «Пускай! я им не дорожил»). Такое словоупотребление создает впечатление «замогильного голоса» поэта, который начинает говорить о себе уже в прошедшем времени. Вместе с тем эта неопределенность, а также близкая стилистическая связь стихотворения с ранней лирикой Лермонтова не позволяют жестко прикреплять стихотворение к какой-либо конкретной жизненной ситуации. Стихотворение связано с нередкими у раннего Лермонтова моментами душевного кризиса, обусловленного биографическими или творческими причинами. Опять же прослеживается невозможность и отсутствие счастья как такового в жизни поэта. Осознание этого для Лермонтова очень болезненно, окружающая его толпа затмевает последние надежды на столь родное и уже ушедшее в прошлое счастье, надежды на благородные мечты, остается лишь завистливая мечта толпы, серой и злобной.

Как часто, пестрою толпою окружен,

Когда передо мной, как будто бы сквозь сон,

При шуме музыки и пляски,

При диком шепоте затверженных речей,

Мелькают образы бездушные людей,

Приличьем стянутые маски,

Когда касаются холодных рук моих

С небрежной смелостью красавиц городских

Давно бестрепетные руки, -

Наружно погружась в их блеск и суету,

Ласкаю я в душе старинную мечту,

Погибших лет святые звуки.

И странная тоска теснит уж грудь мою;

Я думаю об ней, я плачу и люблю,

Люблю мечты моей созданье

С глазами, полными лазурного огня,

С улыбкой розовой, как молодого дня

За рощей первое сиянье.

Так царства дивного всесильный господин -

Я долгие часы просиживал один,

И память их жива поныне

Под бурей тягостных сомнений и страстей,

Как свежий островок безвредно средь морей

Цветет на влажной их пустыне.

Когда ж, опомнившись, обман я узнаю

И шум толпы людской спугнет мечту мою,

На праздник не́званную гостью,

О, как мне хочется смутить веселость их

И дерзко бросить им в глаза железный стих,

Облитый горечью и злостью!.. .

Это стихотворение продолжает кризисное настроение поэта. Недоверие к «толпе людской» возрастает, обличается сатирическое и надменное отношение к ней. Но значение стихотворения не сводится только к обличению «большого света». Оно глубоко и многозначно. Тема маскарада здесь символична. Речь идет не просто о бале, а о бездушии и фальши светского общества. Обнаруживается парадокс: то, что непосредственно окружает поэта, оказывается призрачным, видимым «как будто бы сквозь сон», и, напротив, воображаемое прошлое оказывается подлинной реальностью, описанной точным, вещественно-предметным языком: «И вижу я себя ребенком; и кругом / Родные все места: высокий барский дом / И сад с разрушенной теплицей». Таким образом, стихотворение рисует две действительности: окружающую и воображаемую, ту, которая близка природным началам и вводится в стихотворение через мотив мечты, приобретающий особое значение: «И странная тоска теснит уж грудь мою: / Я думаю об ней, я плачу и люблю, / Люблю мечты моей созданье / С глазами, полными лазурного огня...». Мечта в этом стихотворении предстает как нечто старинное, святое прошлое, которое может быть разрушено настоящим обманом, людскими страстями, ненастоящими, фальшивыми чувствами. Лермонтов стоит перед выбором: доверится мечте, как и раньше, либо отказаться от нее, чтобы не подвергнуть посягательству «пестрой толпы». Противоречие между «мечтой» и действительностью решается в пользу «мечты», утраченной идиллии детства, и вызывает вспышку энергии, желание бросить «в глаза» веселящемуся светскому обществу «железный стих, облитый горечью и злостью».

В исследовательской литературе обращалось внимание на особенности художественной структуры стихотворения, сочетающего в себе лирическое и сатирическое начала. Лирическая тема в стихотворении отчасти опирается на элегическую традицию. Предметность пейзажных описаний сочетается с таинственным и неопределенным зрительным воплощением «мечты», предстающей поэту в женском облике; Лермонтов прибегает здесь к психологическим, эмоциональным эпитетам и метафорам («С глазами, полными лазурного огня», «с улыбкой розовой»).

Описание

Лермонтов - одно из самых высоких, героических имен в русской литературе. Читатель Лермонтова при первом же соприкосновении с творчеством поэта ощущает себя стоящим у порога огромного и неповторимого поэтического мира. Этот мир поражает и завораживает своей таинственной глубиной и мощью, своим мужественным трагическим строем. В этом мире господствует ни на что не похожий, но безошибочно узнаваемый «лермонтовский элемент» (

1 Дефиниция понятия «мотив»……………………………………. 6

2 Особенности реализации мотива счастья в ранней лирике М.Ю. Лермонтова……….………………………………………………………. 19

3 Своеобразие реализации мотива счастья в поздней лирике М.Ю. Лермонтова…………………………….………………………………… 36

Заключение………………………………………………………… 45

Список использованных источников…………………………….. 47

Введение………………………………………………………………………………………3-4

Основная часть……………………………………………………………………………......5-15

1.1. Лирика - род литературы………………………………………………………………..5-6

1.2. Определение в словарях слова счастье…………………………………………………6-7

1.3. Понятие счастье в лирике поэтов XIX века…………………………………………..7-10

1.4. Понятие счастье в лирике поэтов XX века………………………………………….11-15

Заключение…………………………………………………………………………………….16

Список литературы……………………………………………………………………………..17

Введение

Что такое счастье? Я думаю, этот вопрос волновал человечество со времен его возникновения. Конечно, время откладывает свой отпечаток на общество и на каждого человека в отдельности, меняются приоритеты, цели, ценности, но потребность чувствовать себя счастливым остается неизменной. Другой вопрос в том, какие явления приносят нам счастье, и все ли мы умеем быть счастливыми?

Так что же такое счастье?

Строго говоря, счастье - это философская категория, которая подразумевает идеальное состояние высшего удовлетворения жизнью. С этой точки зрения счастье - абсолютное отсутствие всех желаний. Так или иначе, все философы сходятся на том, что счастье есть понятие не материальное, но внутреннее. То есть, человек счастлив, если он внутренне на это способен. Счастье - это довольство собою. По еще одной версии, счастье есть отсутствие несчастья.

Вопрос о счастье интересовал многих ученых и мыслителей. С одной стороны психологи оценивают счастье как наследие философии. С другой же - как уровень психологического комфорта человека.

Счастье представляет собой фокус человеческой деятельности, ее высшую правду, смысл и красоту. Это - не просто благо, а благо благ; образно выражаясь, его можно назвать гаванью, куда держит путь корабль жизни. Счастье составляет глубинный источник человеческой деятельности и задает ей перспективу, без убеждения и веры в реальность, достижимость счастья она лишилась бы смысла и была бы невозможной как сознательная жизнедеятельность. Счастье - достижимая цель деятельности, пусть высшая, трудная, но, тем не менее, цель: оно находится в пределах возможностей человека.

Счастье - это действительно важная часть нашей жизни, волнующая людей различных взглядов и культур. Поэтому данная тема на самом деле является актуальной.

Проблема счастья поднимается во множестве литературных произведений. В школе на уроке литературы мы изучаем различные произведения как прозаические, так и лирические. Меня заинтересовало, как поэты понимают слово счастье.

Цель - сопоставление определения слова счастье в русской лирике и различных словарях.

рассмотреть особенности лирики как рода литературы;

найти определение слова счастье в словарях;

найти словосчастье в стихотворениях русских поэтов XIX-XX веков;

проанализировать строки со словом счастье;

сопоставить словарное определение слова счастьес поэтическим.

Объект исследования - стихи русских поэтов и словари

Предмет исследования - слово счастье

Методы исследования - чтение учебной, научно-популярной и справочной литературы; поиск информации в глобальных компьютерных сетях; анализ; анализ лирических произведений; обобщение и систематизация.

Анализ - вычленение из целого отдельных частей объекта, которые можно изучать в отдельности, отделять случайное от необходимого, выявлять взаимосвязи и взаимодействия частей, устанавливать иерархию и структуру.

Обобщение - мыслительное действие, позволяющее человеку в многообразии предметов находить нечто общее, необходимое ему для правильной ориентации в окружающем мире.

Систематизация - мыслительная деятельность, в процессе которой изучаемые объекты организуются в определенную системуна основе выбранного принципа.

Основная часть

1.1. Лирика - род литературы

В лирике на первом плане единичные состояния человеческого сознания: эмоционально окрашенные размышления, волевые импульсы, впечатления, внерациональные ощущения и устремления.

Если в лирическом произведении и обозначается какой-либо событийный ряд, то весьма скупо, без сколько-нибудь тщательной детализации. По Шлегелю, «Лирика всегда изображает лишь само по себе определенное состояние, например, порыв удивления, вспышку гнева, боли, радости и т.д., - некое целое собственно не являющееся целым. Здесь необходимо единство чувства».

Лирическое переживание предстает как принадлежащее говорящему. Оно не столько обозначается словами, сколько с максимальной энергией выражается. В лирике (и только в ней) система художественных средств всецело подчиняется раскрытию цельного движения человеческой души.

Лирическая эмоция — это своего рода сгусток душевного опыта человека.

Лирическая поэзия оказывается художественным освоением не только сознания, но и бытия. Таковы философские, пейзажные и гражданские стихотворения. Лирика способна связывать выражаемые чувства с фактами быта и природы, истории и современности, с планетарной жизнью, вселенной, мирозданием. Лирическое творчество может обретать и религиозный характер.

Лирика в большей мере, чем другие роды литературы, тяготеет к запечатлению всего позитивно значимого и обладающего ценностью.

Лирика тяготеет главным образом к малой форме. «Как можно короче и как можно полнее». Хотя и существует жанр лирической поэмы.

Состояния человеческого сознания выражаются в лирике по-разному: либо прямо и открыто, либо по преимуществу косвенно, в форме изображения внешней реальности (описательная лирика, прежде всего пейзажная) или компактного рассказа о каком-то событии (повествовательная лирика).

Лирика несовместима с нейтральностью и беспристрастностью тона, широко бытующего в эпических повествованиях. Речь лирического произведения исполнена экспрессии, которая здесь становится организующим и доминирующим началом. Лирическая экспрессия дает о себе знать и в подборе слов, и в синтаксических конструкциях, и в иносказаниях, и, главное, в фонетико-ритмическом построении текста.

На первый план в лирике выдвигаются «семантико-фонетические эффекты» в их неразрывной связи с ритмикой, как правило, напряженно-динамичной. При этом лирическое произведение в подавляющем большинстве случаев имеет стихотворную форму, тогда как эпос и драма обращаются преимущественно к прозе.

Много роднит лирику с музыкой. Однако последняя, постигая сферы человеческого сознания, недоступные другим видам искусства, вместе с тем ограничивается тем, что передает общий характер переживания. Не то в лирической поэзии. Чувства и волевые импульсы даются здесь в их обусловленности чем-то и в прямой направленности на конкретные явления.

Носителя переживания, выраженного в лирике, принято называть лирическим героем. Этот термин, введенный Ю.Н. Тыняновым в статье 1921 года «Блок», укоренен в литературоведении и критике (наряду с синонимичными ему словосочетаниями «лирическое я», «лирический субъект»).

Лирический герой не просто связан тесными узами с автором, с его мироотношением, духовно-биографическим опытом, душевным настроем, манерой речевого поведения, но оказывается (едва ли не в большинстве случаев) от него неотличимым. Лирика в основном ее «массиве» автопсихологична.

Лирику, в которой выражаются переживания лица, заметно отличающегося от автора, называют ролевой.

1.2. Определение слова счастье в различных словарях

Энциклопедический словарь

Сча́стье - состояние человека, соответствующее внутренней удовлетворённости своим бытием, полноте и осмысленности жизни.

Толковый словарь С.И. Ожегова

Сч’астье, -я, ср.
1. Чувство и состояние полного, высшего удовлетворения. Счастье созидания. Стремление к счастью. Семейное счастье
2. Успех, удача. Не бывать бы счастью, да несчастье помогло (посл.)

Словарь антонимов

Счастье - беда.В счастье не возносись, в беде не унывай (пословица). Счастью не верь, а беды не пугайся (пословица)
Счастье - горе.
Кто горя не видал, тот и счастья не знавал (пословица)
Счастье - несчастье.
Счастье с несчастьем, как вёдро с ненастьем, живут переменчиво (Мельников-Печерский).

Словарь ассоциаций

Философский словарь

Счастье - понятие морального сознания, обозначающее такое состояние человека, которое соответствует наибольшей внутренней удовлетворенности условиям своего бытия, полноте и осмысленности жизни, осуществлению своего человеческого назначения.

Толковый словарь русского языка. Д.Н. Ушакова

Счастье - 1. состояние довольства, благополучия радости от полноты жизни, от удовлетворения жизнью; 2. успех, удача (преимущ. случайная). Солнце не вечно сияет, счастье не вечно везет (Некрасов Н.А.)

Толковый словарь В.И. Даля

Счастье - случайность, желанная неожиданность. Доля, пай, рок, судьба, часть и участь, доля. Такое наше счастье, что на мосту с чашкой. Всякому свое счастье; в чужое счастье не заедешь. | Случайность, желанная неожиданность, талан, удача, успех, спорина в деле.

Словарь эпитетов

Счастье— безоблачное (Кутузов, Круглов); бледное (Фофанов); брызнувшее в лицо (Ремизов); бурное (А.Яблоновский); всесильное (Фет); голубое (Белый); дерзкое (Фофанов); золотое (Круглов, Козлов); искрометное (Чехов); коловратное (Даль, Мятлев).

Новый словарь русского языка Т.Ф. Ефремовой

Счастье - 1. Состояние абсолютной удовлетворенности жизнью, чувство наивысшего удовольствия, радости. 2. Успех, удача, счастливый случай, стечение обстоятельств. 3. О состоянии, когда очень хорошо, о везении, удаче, сопутствующих кому-либо.

Словарь русских синонимов

Счастье - благополучие, благоденствие, благодать, блаженство, победа, удача, успех, случай; ему посчастливилось, везет; красные дни; под случай попасть, разлюли-малина, судьба, благополучие; удачливость, доля, счастливый конец, фарт, участь, предназначение, вера, путешествие, благосостояние, синяя птица наслаждение, состояние, талант, фортуна, счастьице, везение, любовь.

1.3. Понятие счастье в лирике поэтов XIX века

Для работы со словом счастьемы взяли стихотворения А.Н. Майкова, А.А. Фета, Н.А.Некрасова.

Аполлон Николаевич Майков

Все детство (род.в Москве 23 мая 1821 г.) Майков провел в имении отца, в сельце Никольском, близ Троицке-Сергиевской лавры, а также в имении бабушки, среди деревенской природы и семейно-патриархального быта старинных помещиков. Окончив университет и уж издав первую книжку стихотворений (1842), восторженно встреченную Белинским, Майков отправился в Италию; он прожил там два года. Впечатления классической страны, вместе с врожденным темпераментом и влиянием окружающей среды, навеки решили судьбу молодой музы. Она влюбилась в свою старшую сестру - строгую музу Греции и Рима; не подражала ей, но прониклась ее духом, познала себя в ней и сплела венок из собственных цветов, только собранных на той же прекрасной земле, которая возрастила лучшие цветы древней музы.

Жизнь Майкова - светлая и тихая. Большинство поэтов в юности должно преодолевать сопротивление семьи, родных и близких, считающих поэзию пустым, непрактичным занятием, аристократическою забавой. Судьба сделала жизненный путь Майкова ровным и светлым. Ни борьбы, ни страстей, ни бури, ни врагов, ни гонений. Путешествия, книги, памятники древности, рыбная ловля, стихи, мирные семейные радости, и над всей этой жизнью, как ясный закат, мерцание не бурной, но долговечной славы - такая счастливая доля достается немногим баловням судьбы, особенно в наше время и в нашем отечестве.

В чём счастье?..
В жизненном пути,
Куда твой долг велит - идти,
Врагов не знать, преград не мерить,
Любить, надеяться и - верить.

Поэт считает, что счастье - это долгий жизненный путь, по которому нужно идти всю жизнь, не сходя со своей дороги.Вера, любовь и надежда - это главное в жизни, по мнению поэта.

Много сходств с трактованием счастья в словаре С.И. Ожегова: чувство и состояние полного, высшего удовлетворения.

Сопоставление с синонимическим словарем: путешествие, любовь.

Афанасий Афанасьевич Фет

А. А. Фет занимает совершенно особое положение в русской поэзии второй половины XIX века. Общественная ситуация в России тех лет подразумевала активное участие литературы в гражданских процессах, то есть парадность стихов и прозы, а также их ярко выраженную гражданскую направленность. Некрасов дал начало этому движению, заявив, что каждый писатель обязан «отчитываться» перед обществом, быть, прежде всего, гражданином, а потом уже человеком искусства. Фет этого принципа не придерживался, оставаясь вне политики, и заполнил, таким образом, свою нишу в поэзии той эпохи, поделив её с Тютчевым.

Но если мы вспомним лирику Тютчева, то она рассматривает человеческое бытие в его трагичности, Фет же считался поэтом безмятежных сельских радостей, тяготеющий к созерцательности. Пейзаж у поэта отличается спокойствием, миром. Но, возможно, это внешняя сторона? Действительно, если приглядеться, то лирика Фета наполнена драматизмом, философской глубиной, которые всегда и отличали «больших» поэтов от авторов-однодневок.

Когда, измучен жаждой счастья
И громом бедствий оглушён,
Со взором, полным сладострастья,
В тебе последнего участья
Искать страдалец обречён, —

Не верь, суровый ангел бога,
Тушить свой факел погоди.
О, как в страданье веры много!
Постой! безумная тревога
Уснёт в измученной груди...

По мнению поэта, счастье - непостоянная составляющая жизни. Счастья желают, добиться счастья - как напиться прохладной воды путнику, измученному жаждой.

Сопоставляется с синонимическим словарем: вера, надежда.

А.А.Фет считал, что в счастье нужно верить до последнего.

Николай Алексеевич Некрасов

Некрасов является преемником и продолжателем лучших традиций русской поэзии — ее патриотизма, гражданственности и гуманности.
Тема о назначении поэзии — одна из основных в лирике Некрасова.

В литературу XIX века вошла Муза Некрасова — сестра страдающего, истерзанного, угнетенного народа.

Тема народа традиционно считается некрасовской темой. Ап. Григорьев назвал его “человеком с народным сердцем”. По словам Достоевского, поэт “любил всех тех, кто страдал от насилья”.

Очень важна для понимания особенностей поэзии Некрасова так называемая
“покаянная лирика». Именно некрасовский герой явил образец мужества и попытки преодоления трагического разлада с самим собой, потому что ему все казалось, что он не соответствует высокому идеалу поэта и человека.
Особое место в “покаянной лирике” занимает тема нравственного идеала, в поисках которого лирический герой обращается, прежде всего, к тем, кто нес в себе боль о человеке, боль о России. Народный заступник — страдалец, идущий на жертву.
По-новому Некрасов писал о любви. Поэтизируя взлеты любви, он не обошел вниманием ту “прозу”, которая “в любви неизбежна”. В его стихах появился образ независимой героини, подчас своенравной и неприступной. Отношения между любящими стали в лирике Некрасова более сложными: духовная близость сменяется размолвкой и ссорой, герои часто не понимают друг друга, и это непонимание омрачает их любовь.
Трагическое восприятие жизни, сострадание ближнему, беспощадная рефлексия и в то же время безудержная жажда счастья — вот отличительные черты поэзии Некрасова.

Душно! без счастья и воли
Ночь бесконечно длинна.
Буря бы грянула, что ли?
Чаша с краями полна!

Грянь над пучиною моря,
В поле, в лесу засвищи,

Чашу вселенского горя
Всю расплещи!..

Для понимания данного стихотворения необходимо знать историческую ситуацию в России в 1860-ых годах. В этом стихотворении поэт с горечью и гневом говорит о безрадостной атмосфере в стране самодержавия и крепостничества — в царстве «рабства и тоски».

Счастье здесь - понятие, сходное с понятием воли, свободы.

Сходство со словами из Синонимического словаря: надежда, ожидания.

Когда с тобой - нет меры счастью,

Вдали - несчастен и убит!

И, словно волк голодной пастью,

Тоска пожрать меня грозит!

Куда не обращаю взоры -

Долины, облака и горы -

Всё говорит: "Люби! люби!"

Во цвете лет - не погуби!

Не наноси смертельной раны,

Не откажи моей мольбе...

Пусть лучше растерзают в раны

И сердце принесут к тебе!..

Поэт считает, что счастье - это любовь, нахождение рядом с любимой. В такой ситуации счастье безмерно и всеобъемлюще. Несчастье сравнивается с голодным волком, который так и норовит проглотить. Сходно с трактованием слова « счастье» из философского словаря и со словарем эпитетов: бурное счастье.

Хоть счастие судьбой даровано не мне,
Зачем об этом так напоминать небрежно?
Как будто бы нельзя в больном и сладком сне
Дозволить мне любить вас пламенно и нежно.

Хотя б признался я в безумиях своих,
Что стоит робкого вам не пугать признанья?
Что стоит шелк ресниц склонить вам в этот миг,
Чтоб не блеснул в очах огонь негодованья?

Участья не прошу - могла б и ваша грусть,
Хотя б притворная, родить во мне отвагу,
И, издали молясь, поэт-безумец пусть
Прекрасный образ ваш набросит на бумагу.

Для поэта нет в жизни счастья, если нет любви. Он даже не просит ответной, ему достаточно быть влюбленным. Таким образом, мы понимаем, что счастье - это любовь или просто мечта о ней.

Рассмотрев стихотворения поэтов XIX века, можно говорить о похожести понимания счастья.

У всех поэтов счастье ассоциируется со словом любовь. У Некрасова счастье трактуется через понятие воли, свободы. Майков полагает, что жизнь - это уже счастье, и нужно наслаждаться каждым ее мгновением. Фет говорит о том, что счастье нужно подождать, заслужить, оно не может постоянно присутствовать в жизни человека.

1.4. Понятие счастье в лирике поэтов XX века

Для работы со словом счастьемы взяли стихотворения А.А. Блока, К.Д. Бальмонта, С.А. Есенина.

Александр Александрович Блок

Сам поэт хотел от своих читателей, чтобы его лирика рассматривалась как единое произведение - как трехтомный роман в стихах, названный им «трилогией вочеловечения».
В центре его лирики - сама личность современного человека. Именно личность в ее отношении со всем миром (и социальным, и природным, и «космическим») составляет ядро проблематики поэзии Блока.

Центральный цикл первого тома трилогии - «Стихи о Прекрасной Даме». В них отразился любовный роман Блока с Менделеевой и увлечение философскими идеями В.С. Соловьева. В учении философа Блока привлекала мысль о вечной женственности, о том, что через любовь возможно устранить эгоизм и объединить человека и мир. В женщине необходимо узреть ее небесную природу.
Сюжет стихов «О прекрасной Даме» - это сюжет ожидания встречи с возлюбленной. Лирический герой и прекрасная дама заведомо неравны, это противопоставление земного и небесного. В их отношениях атмосферасредневекового рыцарства, она на недосягаемой высоте. Герой тоскует от любви.

Второй том - мотив погружения в жизненные стихии. Теперь сознание героя обращено к НЕ придуманной жизни. Стихия природы, урбанистическая цивилизация, земная любовь нашли отражение в этой лирике. Поле зрения героя - национальная и общественная жизнь страны. Стихия - ключевой символ. Прекрасная Дама вытеснена Незнакомкой - женщиной двух миров, напоминание о высоком идеале в мире разврата и пьяниц.
Главное для Блока - мужественная идея противостояния страшному миру, идея долга.
Третий том - ведущий мотив - омертвение мира современной городской цивилизации. «Ночь, улица, фонарь, аптека…» - яркий пример. Герой греховен, черств, он устал. Ощущение безысходности, мысль о грядущем возмездии за измену идеалу.
Новые ценности - народная жизнь, Родина. Тема России - отныне важнейшая в его творчестве. Для лирического героя любовь к Родине - интимное чувство. Образы Руси и Жены очень близки.

Как мучительно думать о счастье былом,

Невозвратном, но ярком когда-то,

Что туманная вечность холодным крылом

Унесла, унесла без возврата.

Это счастье сулил мне изнеженный Лель,

Это счастье сулило мне лето.

Ты поешь и не просишь ответа!

Я любил и люблю, не устану любить,

Я по - прежнему стану молиться,

Ты, прекрасная, можешь поэта забыть

И своей красотой веселиться!

А когда твои песни польются вдали

Беспокойной, обманчивой клятвой,

Вспомню я, как кричали тогда журавли

Над осенней темнеющей жатвой.

Счастье - миг, прекрасный миг. Несмотря на то, что оно «невозвратно», лирический герой благодарен жизни за мгновения счастья в ней. Мгновения счастья скоротечны, они проходят, смысл - в прошении у жизни нового переживания и наслаждении счастливым мигом.

Найдены сходства с толкованием в Словаре синонимов:вера, стремление.

Пора забыться полным счастья сном...

Пора забыться полным счастья сном,

Довольно нас терзало сладострастье...

Покой везде. Ты слышишь: за окном

Нам соловей пророчит счастье?

Теперь одной любви полны сердца,

Одной любви и неги сладкой,

Всю ночь хочу я плакать без конца

С тобой вдвоем, от всех украдкой.

О, плачь, мой друг! Слеза туманит взор,

И сумрак ночи движется туманно...

Смотри в окно: уснул безмолвный бор,

Качая ветвями таинственно и странно.

Хочу я плакать... Плач моей души

Твоею страстью не прервется...

В безмолвной, сладостной, таинственной тиши

Песнь соловьиная несется...

Стихотворец считает, что счастье - это только любовь. Чувства героя настолько сильны, что он готов плакать от счастья. Счастье также - это слияние с природой: даже в трели соловья слышится обещание счастья.

Находим сходство толкования слова счастье со Словарем ассоциаций и Толковым словарем С.И. Ожегова.

С мирным счастьем покончены счеты,

Не дразни, запоздалый уют.

Всюду эти щемящие ноты

Стерегут и в пустыню зовут.

Жизнь пустынна, бездомна, бездонна,

Да, я в это поверил с тех пор,

Как пропел мне сиреной влюбленной

Тот, сквозь ночь пролетевший, мотор.

Счастье недолговечно. «Мирное счастье» - наслаждение рядом с любимой, уют. Когда счастье уходит из жизни, она становится «пустынной, бездомной, бездонной».

В этом стихотворении отсутствие счастья связано с ощущением горя, пустоты и грусти (Словарь антонимов).

Блок считал, что нельзя вечно быть счастливым, нельзя всю жизнь провести на пике чувств. Но, как нельзя быть вечно счастливым, так нельзя и вечно страдать. В жизни должно быть и то и другое, только тогда эти состояния человеческого сознания ощутимы в полноте своей силы.

Константин Дмитриевич Бальмонт

Константин Дмитриевич Бальмонт был широко известен как поэт-символист, переводчик, эссеист и историк литературы. В России он пользовался огромной популярностью последние 10 лет ХIХ века, был кумиром молодежи. Творчество Бальмонта продолжалось более 50 лет и в полной мере отразило состояние тревоги, страха перед будущим, желание замкнуться в вымышленном мире.

Всю жизнь Бальмонт работал очень интенсивно. В год у него выходило по несколько сборников в нескольких изданиях. Он изучил 16 языков, поглощал целые библиотеки, стремился как можно полнее понять жизнь и людей.
С 1897 года поэт путешествует по всему миру, что отразилось на тематике его стихотворений. Отречение царя от власти Бальмонт воспринял с радостью, но революцию 1917 года отверг, считая ее грубой и страшной. В 1920 году поэт-бунтарь подает прошение о выезде за границу, где и остается навсегда. В эмиграции Бальмонт тосковал по родине.

Особенность его поэзии в том, что ее можно назвать вечным поиском значимого и необычайно красивого мгновения для того, чтобы обратить внимание читателей на то, что жизнь каждого человека полна великолепных и запоминающихся моментов. Вряд ли у Бальмонта можно найти устойчивую систему образов, как у других поэтов, как никому другому, Бальмонту удалось возвысить в своей лирике переменчивость настроения, душевное непостоянство и пристальное внимание к быстропроходящим переживаниям и мироощущениям.

Да, я вижу, да, я знаю: в этой жизни счастья нет.
Счастье брезжит, как мерцанье умирающих планет.
Там в пространствах недоступных, вечно полных тишины,
Ярко дышат, ярко светят Неба огненные сны.
Дышат стройные Светила, блещут только для себя,
К нам невольный свет бросают, нас, безвестных, не любя.
Миллионы, миллиарды нескончаемых веков,
Мы, отринутые, стонем, слыша звон своих оков.
Мы не знаем, где родится новой истины звезда.
Нами правят два проклятья: Навсегда и Никогда.
Навсегда в пределах жизни, к мнимой смерти мы идём,
И страданье нам смеётся над обманчивым путём.
К нам доходит свет небесный — в час, когда умрёт звезда.
И с живой душой обняться мы не можем никогда.

Для Бальмонта счастье или всегда или никогда. Он считает, что в этой жизни счастья нет, он стремится выше, к небесам. Его поэзия - это иной мир, который он создал своими чувствами и мыслями. Там счастье - это блаженство, мир, встреча, удача.

Бальмонт - это поэт, который считает, что в реальной жизни нет ничего стоящего, а в частности счастья. Он уходит в иной мир. Его мир - это мир иллюзий и фантазий.

Сергей Александрович Есенин

Основной темой ранней лирики Есенина становится описание природы, родных картин, пейзажей, проникнутых теплотой, близких с детства, знакомых, любимых. При этом многие явления природы поэт олицетворяет, видит в них живое, разумное начало.

Родная природа для поэта — вечный источник восхищения и вдохновения, описание самых простых и будничных сцен в его восприятии становится волшебным, сказочным.

Характерно, что любовь и природа в ранней лирике Есенина взаимосвязаны, неразделимы. Все многообразие мотивов описания природы (пейзажные зарисовки, стихи о животных, бытовые сцены) перерастает в одну, глобальную, важную для понимания всей лирики Есенина тему — тему Родины.

Во второй период творчества (1917-20) образ Родины обретает и социальные контуры. Вглядываясь в лицо родной земли, Есенин все острее осознает ее нищету и заброшенность. В стихи все чаще проникают угрюмые и серые тона, печальные пейзажные зарисовки. Возникает тема поэта и поэзии.

После революции 1917 г. поэт ощущает трагический разрыв между собой и родиной. Вернувшись туда, где поэт жил мальчишкой, лирический герой замечает, насколько все вокруг переменилось; и осознает себя лишним в этих местах.

От воспевания патриархальной России Есенин в конце творческого пути приходит к осознанию: чтобы не отстать от времени, России необходимо стать "мощной" и "стальной".

Лирика московского периода и последних лет жизни поэта описывает в основном любовь несчастливую, обреченную на разлуку. И лирический герой, и его возлюбленная страдают от разлуки, но жизни их оказываются разъединенными жизненной бурей, “роком событий”.

Со временем поэт приходит к глубокому, философскому пониманию сути счастья и смысла человеческой жизни. В лирике появляются философские мотивы. Стихотворения последних лет отражают мысли Есенина о прожитой жизни: он не сожалеет о прошедших временах, принимает с философским спокойствием и мудростью тот факт, что “Все мы в этом мире тленны”.

Вот оно, глупое счастье
С белыми окнами в сад!
По пруду лебедем красным
Плавает тихий закат.

Здравствуй, златое затишье
С тенью березы в воде!
Галочья стая на крыше
Служит вечерню звезде.

Где-то за садом, несмело,
Там, где калина цветет,
Нежная девушка в белом
Нежную песню поет.

Стелется синею рясой
С поля ночной холодок...
Глупое, милое счастье,
Свежая розовость щек!

В этом стихотворении поэт показывает, что для него счастье - это нечто спокойное, как вечерняя картина и что-то нежное, как девушка, одарившая его своим вниманием. Наблюдать за родной природой, быть влюбленным - это счастье.

Можно сравнить с толкованием слова счастье в Словаре синонимов: счастье - благополучие, благосостояние, блаженство.

О верю, верю, счастье есть!
Еще и солнце не погасло.
Заря молитвенником красным
Пророчит благостную весть.
О верю, верю, счастье есть.

Звени, звени, златая Русь,
Волнуйся, неуемный ветер!
Блажен, кто радостью отметил,
Твою пастушескую грусть.
Звени, звени, златая Русь.

Люблю я ропот буйных вод
И на волне звезды сиянье.
Благословенное страданье,
Благословляющий народ.
Люблю я ропот буйных вод.

В этом стихотворении понятие счастья складывается из любви к природе и Родине, они неотделимы друг от друга. Если в родной стороне все хорошо - поэт счастлив.

Можно сравнить с толкованием слова счастье в Словаре синонимов: счастье - труд, родина, дело, успех.

Рассмотрев стихотворения поэтов XX века, можно говорить о большой разнице в трактовании данного слова. Если Бальмонт не видит счастья в реальной жизни, То Есенин, наоборот, полагает, что счастье - это все земное: любовь к девушке, к природе, к Родине. Блок считал, что нельзя вечно быть счастливым, нельзя всю жизнь провести на пике чувств. Но, как нельзя быть вечно счастливым, так нельзя и вечно страдать. В жизни должно быть и то и другое, только тогда эти состояния человеческого сознания ощутимы в полноте своей силы.

Заключение

Проделав работу, можно сделать следующие выводы:

1.Особенность лирики как рода литературы состоит в том, что на первый план выходят единичные состояния человеческого сознания: эмоционально окрашенные размышления, впечатления, ощущения и устремления. В лирике (и только в ней) система художественных средств всецело подчиняется раскрытию цельного движения человеческой души.

2.Энциклопедический словарь, Толковый словарь С.И.Ожегова, Словарь антонимов, Словарь ассоциаций, Философский словарь, Толковый словарь русского языка Д.Н. Ушакова, Толковый словарь В.И. Даля, Словарь эпитетов дают разное толкование слова счастье.

3.При анализе стихотворных строк поэтов XIX века можно отметить, что у всех поэтов счастье ассоциируется со словом любовь. Подобное толкование слова счастье мы находим в Словаре синонимов и Словаре ассоциаций.
У Некрасова счастье синонимично понятиям воли, свободы. Ни один из рассмотренных словарей не дает такой трактовки.
Майков полагает, что жизнь - это уже счастье, и нужно наслаждаться каждым ее мгновением. Фет говорит о том, что счастье нужно подождать, заслужить, оно не может постоянно присутствовать в жизни человека. Похожее определение слова счастье находимв словаре С.И. Ожегова: счастье - чувство и состояние полного, высшего удовлетворения.

4.Рассматривая стихи поэтов XX века, можно говорить о большой разнице в трактовке слова счастье. Бальмонт не видит счастья в реальной жизни, оно призрачно, как «мерцанье угасающих планет». В мире, созданном мечтой и воображением поэта,счастье реально и полно. Его понимание близко к толкованию в Словаре синонимов: счастье - благодать, блаженство, наслаждение.

Есенин, наоборот, полагает, что счастье - это все земное: любовь к девушке, к природе, Родине. Близкое толкование находим в Словаре синонимов: счастье - труд, родина, дело, успех.

Блок считал, что нельзя вечно быть счастливым, нельзя всю жизнь провести на пике чувств. Но, как нельзя быть вечно счастливым, так нельзя и вечно страдать. В жизни должно быть и то и другое, только тогда эти состояния человеческого сознания ощутимы в полноте своей силы. Блоковское толкование слова счастье близко к Словарю синонимов: счастье - вера, стремление.

5. При сопоставлении словарного и поэтического толкования слова счастье отмечаем, что чаще всего значение сближается с толкованием в Словаре синонимов, в Словаре ассоциаций, Словаре С.И. Ожегова.

Список литературы

1. Ефремова Т.Ф. Новый словарь русского языка, М., 2000

2.Ожегов С.И. Словарь русского языка, М.: «Русский язык», 1989

3.Словарь русских синонимов и сходных по смыслу выражений М.: «Русские словари», 1999

4.Толковый словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. Д. Н. Ушакова. М., 2000

Интернет - ресурсы

Антология Русская любовная лирика 19 века

Поэты второй половины XIX века

Русская литература XX века. Лирика

Русские поэты 20 века

Сборник электронных толковых словарей

Многие философы и литературоведы видели в А.С. Пушкине «Дитя добра и света». Таким его рисует и митрополит Антоний (Храповский). Пушкинская поэзия, считает митрополит Антоний, «заставляет сердце наше расширяться, сладостно трепетать и воспроизводить в нашей памяти и в нашем чувстве все доброе, все возвышенное». Не случайно и глупому Дадону, и неприкаянному Онегину, и несчастному Евгению из «Медного Всадника», и воскресшей мертвой царевне грезилась своя блаженная страна, чудный мир, в котором они будут счастливы. Грезился он и автору.
Среди поэтов своего круга Пушкин особенно ценил Баратынского. Темы их произведений часто перекликаются.
Желанье счастья в меня вложили боги,
Я требовал его от неба от земли…
Эти строки Баратынского, но могли быть и Пушкина. Порыв к счастью властвовал над ними. В юности поет жил, «в закон, себе вменяя страстей единый приговор». Вскоре и он, и Баратынский поймут, что гоняются за призраками. Когда поэты это осознают, пусть и в разные годы, они начнут искать счастье в отдыхе, покое. Возмужавший Баратынский напишет, что ныне довольствуется «отдыхом, на счастье похожим». Пушкин же свою мысль формулирует иначе:
На свете счастья нет,
А есть покой и воля.
Он, как и Онегин, мог бы сказать: «Я думал: вольность и покой замена счастью». Романтик XIX века уже не мог, хотя и хотел, подобно Державину, находить блаженство в покое. Покой видеться весьма призрачной заменой счастью.
Один из ведущих мотивов Пушкинского творчества, не только лирики,- жажда, поиск и обретение блаженства. В произведениях поэта есть и есенинская любовь к родному пепелищу, и лермонтовская устремленность к горным вершинам, тютчевское стремление вырваться за пределы бытия и фетовское или пастернаковское упоенье блаженством сиюминутного мгновения. Самые разные состояния поет, определяет то словом «счастье», то словом «упоенье». Впрочем, могут быть и иные слова: «наслажденье», «свобода» - главное для нас понять, по каким законом должен быть создан тот мир, который « поэта приведет в восторг и умиленье». Различные вариации на тему счастья присутствует в пушкинском стихотворении «Когда б ни смутное влеченье...».
Когда б ни смутное влеченье
Чего-то жаждущей души,
Я здесь остался б - наслажденье
Вкушать в неведомой тиши:
Забыл бы всех желаний трепет,
Мечтою б целый мир назвал -
И всё бы слушал этот лепет,
Всё б эти ножки целовал.
С одной стороны, мы видим конфликт двух неравных сил, столкнувшихся в роковом поединке, а с другой – противостояние несовместимых представлений о счастье: душевного умиротворения и неукротимой духовной жажды. Непросто определить тематику стихотворения. Любовная, философская?.. Автор стремиться разобраться в своих желаниях. Четырехстопный ямб свидетельствует о том, что поет, говорит свободно и ясно. В стихотворении присутствует и мужская, твердая, ясная, напряженная, и женская, Более мягкая, душевная, клаузула. Пушкин отказался от деления произведения на строфы: образ-чувство, создан «единым духом». Аллитерации: [щ], [ч], [ж], [ш] – напоминают о шелесте листвы, создает ощущение покоя умиротворения. Многие глаголы в стихотворение в сослагательном наклонение, что можно расценивать как желание показать невозможность счастья.
О гармонии увяданья повествует Пушкин в стихотворении «Лишь розы увядают…».
Лишь розы увядают,
Амброзией дыша,
В Элизий улетает
Их легкая душа.

И там, где волны сонны
Забвение несут,
Их тени благовонны
Над Летою цветут.
Прозрачная, ирреальная картина состоит из едва уловимых деталей, прекрасных и невообразимых, грезящихся. Что значит сочетание «тени благовония»? Как это тени цветут в мире, где все сонно и мертво? Поет, создает красоту за пределами плоти. И «волны сонны», и дыхание « Дыша – душа» создают волшебную мелодию. Розы цветут не в краю забвения и смерти, а над Летою, в идеальной стране. В ней поет надеться обрести наслаждение и свободу.
Уж сколько сказано о счастье. Люди напротяжение веков ищут блаженство. Поэта грезят о «блаженной стране», где царствует покой и наслаждение. Но мы не насекомые и не можем позабыть обо всем в благоуханном цветке. Мир без борьбы, усилий, страстей кажется жалким. В нем нет истинного счастья.

"Прекрасное" и "вечное" в поэзии Ахматовой

2.1. Тема счастья

Определяя абрис поэтической системы И.Анненского, поэта, реально заложившего "акмеистический фундамент" русской поэтической культуры, Л.Гинзбург отмечает два момента. Первый: "Обещание счастья изменяет соотношение лирического субъекта с действительностью". И второй - ситуационно дающий акмеистическую картину мира - ..."человек, тянущийся к миру, который ему не дается". Ощущение "мира, который не дается" человеку, присущее как предощущение акмеистического мироощущения Анненскому, переходит в стойкое качество всех "гиперборейцев". Если символизм "собирал" свой космос в метафорические ряды, видя во всем глубинные общности и отражения, то принцип поэтики акмеизма - это принцип собирательства, концентрации, сосредоточения вокруг субъекта его мира, его личного космоса. Это - принцип ассоциативных метонимических связей, сцеплений, крючков, которыми как бы соединяются разрывы мировой ткани. Ощущение себя и окружающих предметов мира "на равных", обладающих равными возможностями к самовыявлению, уступает место необходимости окультурить хаос, овладеть миром при помощи акта номинации, быть подлинными "адамистами", дающими вещам имена - как в первый день творения.

Что касается принципа концентрации, то в трех ранних - и лучших - статьях об акмеизме - Жирмунского, Недоброво и Б.Эйхенбаума - он фиксируется по-разному: Жирмунский, идя от противопоставления романтической, "метафорической" и классической, "метонимической" линий в развитии поэзии, связывал акмеизм с классическим стилем - что в русской традиции всегда влекло за собой осознание культуры этого стиля как "высокой" и достаточно совершенной. (Позже именно это послужило поводом для разговоров о мнимом "реализме" стихов Ахматовой и Мандельштама, коего нет: акмеистический текст ориентирован на иные критерии.) "Классичность" подразумевала собирательство, т.е. концентрацию.

Недоброво, говоря о воплощении в стихах А.Ахматовой "гордого человеческого самочувствия", скрепляемого "твердым словом закона", облекающим его, как панцирем, по-своему декларировал идею концентрации.

Б.Эйхенбаум, идущий от эволюции поэтических приемов и жанровых форм, которые, по его мнению, рождают закономерные смены парадигм, фиксировал проблему равновеликости стиха и слова, стихии ритма и стихии слова, или, еще точнее, стихового слова и предметного слова, провозглашая победу в стихе - прозы. И это тоже было своеобразным пониманием идеи концентрации мира, необходимости архитектонического преодоления хаоса средствами самого искусства, в котором поэт-мэтр уподоблялся зодчему, строящему из камней здание культуры.

"Одним из наиболее кардинальных завоеваний литературного языка, обязанного акмеистам, явилось резкое смещение границ между поэзией и прозой (и ими обеими) и жизнью - внеположенным миром, внетекстовым бытием, "разыгрыванием", как сказал бы Мандельштам, в произведении... Суть акмеистической реформы в этом отношении - в интериоризации в пространстве стихотворения... элементов прозы, но не ради таких ее прежде всего бросающихся в глаза особенностей, как "сюжетность", наличие многих героев, сюжетной композиции и т.д., а ради максимального спрессовывания мира произведения". Этот спрессованный мир произведения является для культуры акмеизма залогом возможности "собирания" хаоса в космос - пусть микро, а не макро. В статье 1922 г. "Конец романа" Осип Мандельштам, много размышлявший о судьбах культуры в связи с судьбами новоевропейского субъекта, писал: "...мера романа - человеческая биография... Дальнейшая судьба романа будет ни чем иным, как историей распыления биографии, как формы личного существования, даже больше чем распыления - катастрофической гибели биографии... Ныне европейцы выброшены из своих биографий, как шары из биллиардных луз, и законами их деятельности, как столкновением шаров на биллиардном поле, управляет один принцип: угол падения равен углу отражения".

Стоит сравнить это высказывание с точкой зрения Н.Недоброво, который, давая свою оценку ранней лирики Ахматовой, уже в статье пятнадцатого года проницательно отмечал, что хотя ее лирика есть своеобразное биение о мировые границы (ср. с "принципиально" иным ощущением хаоса в символистской традиции!) но при этом ей свойственно редкое качество: "У Ахматовой есть дар геройского освещения человека"16. Как одно из главных достоинств молодой поэтессы Н.Недоброво отмечал также поиск ею "людей с биографией" (т.е. одну из парадигмальных черт новой культуры, на исчезновение которой сетовал в 1922 г. О.Мандельштам): "Еще недавно, созерцая происходившие в России события, мы с гордостью говорили: "это - история". Что же, история еще раз подтвердила, что крупные ее события только тогда бывают великими, когда в прекрасных биографиях вырастают семена для засева народной почвы. Стоит благодарить Ахматову, восстанавливающую теперь достоинство человека: когда мы перебегаем глазами от лица к лицу и встречаем то тот, то другой взгляд, она шепчет нам: "это - биография". Уже?".

Итак, темы Ахматовой: "биение о мировые границы" (т.е. ощущение хаоса) и пафос мужественного преображения, имеющий в идеале "людей с биографией" (собирание действительности в космос - устроенный мир).

Способность совместить ощущение мира как хаотического состояния многообразных "веществ существований" с четкой идеей собирательства мира в единый пучок, фокусированный луч, высвечивающий сектор, необходимо интересный для нового поэта, - и таким образом "собирающий", "называющий" историю, - редкое качество, в полной мере присущее Ахматовой. Запечатленное опосредованным образом в различных наблюдениях исследователей, оно стало причиной, по которой поэтическая система Ахматовой явила собой ту самую железную закономерность основ, о которой говорилось выше.

Создание "повествовательной целостности" жизни подразумевало иное, не символистское (еще близкое к классической романтической парадигме) видение мира. Тем более оно не было реалистическим. Современная исследовательница метко назвала ахматовский стиль "дичающим классицизмом", противопоставив его (а не сопоставив!) классическому стилю.

Все тот же В. Жирмунский в ранней работе двадцатых годов так писал о глубинной содержательности так называемых "стилевых эволюции". Эволюция стиля, как единство художественно-выразительных средств или приемов, тесно связана с изменением художественно-психологического задания, эстетических навыков и вкусов, но также - "всего мироощущения эпохи". (подчеркнуто мною. - Н.П.)

Исследователи двадцатых годов и начала века, не в пример нам, видели в творчестве Ахматовой то, что на языке культурологии называется "образец" - типический пример новой культурной парадигмы. Мир классической парадигмы распался - зеркало рассыпалось в россыпь осколков, каждый из которых тоже есть отражение мира, но уже по-другому. В культуре десятых годов появляются, помимо идеи концентрации, образ сбора, собирания, - и отсюда, как главные мотивы этого образа, - мотивы связки писем, приватных заметок-записочек, собранных в шкатулке, ларце, укладке.

В традициях культуры акмеизма создано было одно непререкаемое условие: каждый текст, написанный поэтом, осознавался как включенный в "мировой поэтический текст" - некий верховный абсолют культуры, противостоящий своей гармонией и прекрасной архитектоникой миру хаоса. Включение не означало, что конкретный текст есть лишь часть - он был аналогом всей системы и как бы использовал материал всей мировой культуры не как образец, а как материал для создания нового предмета искусства. В акмеистическом тексте также осуществлялась установка текста на самопознание, ибо "...специфика акмеистического текста в том, что его структура может воспроизводить его генезис".

Установка текста на самопознание (отметим это как главное качество акмеистического текста) приводила к изменению роли лирического субъекта: он переставал быть, как в "романтической" лирике символизма, медиумом надмирных сил, и превращался в своеобразную театрализованную "персону", сознательно "эпизирующую" (по иной трактовке - "прозаизирующую") то, что раньше называлось "лирическим тематизмом".

Идеал авторской позиции в этом случае представал как арбитрская позиция (Р. Тименчик), вынесенная за пределы данного текста, апеллирующая к культурной и языковой традиции (Отсюда - иллюзия реалистичности и классицистичности текста).

Рассматривая позицию "текст в тексте", Ю.М.Лотман отмечает следующие моменты: игру (понимаемую по Й. Хейзинги), удвоение, мотив зеркала - и связанную с ним тему двойничества. Однако это наблюдение относится ко всякому, как считает исследователь, тексту культуры. Не останавливаясь на необходимых, с нашей точки зрения, уточнениях, отметим, что гораздо существеннее - главный принцип: принцип выяснения соподчинения текстов, идея иерархии текстов, помогающая упорядочить взаимоотношения культурных элементов. Как же осуществлялась эта иерархия в поэзии Ахматовой? Каковы были ее отношения с культурной традицией? Что значили смены ритмов в стихе? И, самое главное, чем объединялись все эти вопросы? Начнем с последнего.

2.2.Тема любви

Любовь, несомненно, самое возвышенное, самое поэтическое из всех чувств, ведь поэту всегда "диктует чувство" -- а какое из чувств сравнится с любовью по силе воздействия? Любовные мотивы в лирике Ахматовой представлены во всем их многообразии: встречи и разлуки, измены и ревность, самопожертвование и эгоизм любящих, безответная страсть и мучительное счастье взаимности. Для Ахматовой, как некогда для Тютчева, любовь - это союз двух душ, изобилующий внутренними трагедиями:

Их съединенъе, сочетанъе,

И роковое их слиянье,

И... поединок роковой.

А в качестве эпиграфа к самому интимному, "любовному" своему сборнику автор берет отрывок из стихотворения еще одного своего предшественника в области любовных коллизий, Баратынского:

Прости ж навек! но знай, что двух виновных,

Не одного, найдутся имена

В стихах моих, в преданиях любовных.

Любовь становится у Ахматовой неотъемлемой частью человеческого бытия, основой гуманистических ценностей; только с ней возможны "и божество, и вдохновенье, и жизнь, и слезы", как писал некогда Пушкин. То есть, говоря словами другого поэта, ставшего классиком еще при жизни, - Блока: "Только влюбленный имеет право на звание человека".

Адресаты любовной лирики С. Есенина

Детская поэзия Е.А. Благининой

Нелегко разъять в анализе цельность благининской поэзии, потому что стихи ее не отдельно о труде, отдельно о природе или о личной жизни. «Россия, страсть моя!» -- и все у нее о России: когда рисует весны и осени, рассветы и закаты...

Жизненный и творческий путь Василия Яковлевича Ерошенко

В 1914 году, овладев японским языком, Ерошенко уезжает в Японию. Здесь он получает специальность массажиста, преподает в университете города Токио, знакомится с японским театром и японской культурой...

Лингвопоэтический анализ повести Виктории Токаревой "Птица счастья"

Как было сказано ранее, актуальной для нашего исследования представляется типология артем по семантическому механизму...

Любовная лирика в творчестве Вероники Тушновой

Стихотворение «Сто часов для счастья…» написано Вероникой Тушновой в 1962 году и относится к последнему периоде ее творчества. «Сто часов для счастья…» - мужественное произведение. Вероника Тушнова выливала его из насмерть раненого сердца...

Обзор литературной премии "Русский Букер"

Алексей Слаповский - завсегдатай "Русского Букера". Он четырежды за все время существования литературной премии попадал в ее шорт-лист. А "Победительница" - лучший на сегодняшний день роман автора по версии критиков. Действительно...

Образ русского народа в поэме Н.А. Некрасова "Кому на Руси жить хорошо"

Нежно и любовно относятся странники к окружающей их природе. Они чутки и внимательны к травам, кустам, деревьям, цветам, они умеют понимать животных и птиц и разговаривать с ними. Обращаясь к птичке, Пахом говорит: "Отдай свои нам крылышки...

Поэзия Аркадия Кутилова

Ведя разговор о творчестве Кутилова, следует учитывать, что перед нами не только поэт, ни и оригинальный художник. Поэзия и живопись дополняют и объясняют друг друга, наверное, в этом кроется осязаемость и "плотность" кутиловских стихов...

Поэзия Аркадия Кутилова

Перевернув последнюю страницу стихов "таёжной лирики" мы окунаемся в Любовь. Любовь человеческую, грешную и святую, испепеляющую и дарующую новые силы. Все, что окружает, перестаёт существовать...

Поэзия Аркадия Кутилова

Одной из ведущих тем творчества Кутилова является тема войны. Но читая стихи поэта мы не найдём строк, воспевающих героизм военных. Война не подвиг, это убийство. Через всё своё творчество Кутилов проносит свою главную мысль - "не убей"...

Своеобразие поэтики С. Есенина

Писать о любви Есенин начал в позднем периоде своего творчества (до этого времени он редко писал на эту тему). Есенинская любовная лирика очень эмоциональна, экспрессивна, мелодична...

Сопоставление понимания смысла и счастья жизни героями рассказов Б. П. Екимова и современными подростками

Для выяснения того, как понимают счастье и смысл жизни современные подростки, в школе №98 был проведен социологический опрос среди учащихся 7-11 классов. В опросе участвовало 118 человек, из них 7-8 классы - 47 человек, 9-11 классы - 71 человек...

Тема дороги в творчестве Николая Рубцова

Тема дороги достаточно часто встречается в произведениях русских поэтов и писателей. Например, у Н.А. Некрасова в стихотворении «В дороге» и поэме «Кому на Руси жить хорошо»; у А.С. Пушкина - образ зимней дороги; у Н.В...

Тема любви в произведениях Чехова

Сюжет рассказа "На пути", который демонстрирует вариацию мотива нереализовавшейся любви, своеобразной "любви-невидимки". Рассказ повествует о случайной встрече двух очень разных людей в комнате трактира с нелепым названием "проезжающая"...

Художественные особенности антиутопии Е. Замятина "Мы"

«Серьезнейшая ее [книги] тема возникает сразу, с первой же записи повествователя, в первом же абзаце. Там процитирована статья из Государственной Газеты (других, очевидно...