Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Одной из неотъемлемых составных частей военной истории Отечества является участие женщин России в войнах. Россиянки оставили в них свой заметный след. К сожалению этот важный аспект нашей истории не получил до сих пор должного внимания. Служба женщин в действующей армии России вызывала интерес исследователей и раньше. Однако, это были небольшие труды, освещавшие узкую тематику: службу сестер милосердия в военных госпиталях, на полях сражении; выходили работы, посвященные отдельным личностям. Следует отметить, что изучение новых архивных и литературных источников дает основание утверждать, что в различные исторические эпохи во время войн женщины принимали активное участие в составе действующей армии. Если же бросить ретроспективный взгляд в глубину веков, то перед нами вспыхнут яркие, сильные, отважные натуры, сражавшиеся на поле брани за Русь святую. Былинные строки донесли до нас могучую удаль поленниц, которые не только охраняли рубежи Отечества, но и вступали в поединки с богатырями-мужчинами, ловко скакали на коне, метко стреляли из лука, великолепно владели мечом. Исторически существовавшая незаурядная личность – русская княгиня Ольга, пожалуй, до сих пор не имеет соперниц среди необыкновенных женщин, которыми богата Россия. Свою хорошо вооруженную дружину водила на непокорных соседей, завоевывала их земли; обладая проницательным государственным умом, мудро управляла княжеством. Ее благосклонность искала могучая влиятельная Византия, уважали и побаивались князья.

В величайшей битве на поле Куликовом в 1380 г. в мужских одеждах рубились с ордынцами русские княжны Дарья Андреевна Ростовская, Феодора Ивановна Пубжольская, дочь воеводы Фили Фекла. Несомненно, были и другие женщины, как из привилегированных слоев, так и простолюдинки, но об этом сведения до нас, к сожалению, не дошли.

Не разрешалось укладом жизни, традициями, взглядами на положение женщины в обществе держать ей в руках оружие, хотя звание полковника Лейб-гвардии Преображенского полка имели «по штату» все самостоятельно правившие российские императрицы – Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II. А кому не было положено «по штату», в периоды военной опасности под мужским именем, в мужском костюме преумножали своими подвигами честь мундиру и славу российскому оружию. В 1807 г. погибла Александра Тихомирова (известна была под именем Александр Тихомиров), прослужившая в армии около 15 лет. Только после ее смерти сослуживцы узнали от духовника, что отважный гвардеец-капитан являлся женщиной. От рядового до чина капитана дослужилась Татьяна Маркина, под фамилией Курточкин, казачка из станицы Нагаевской, приведшая в изумление Екатерину II, когда стало известно, что капитан «женского полу». Хорошо знакомо имя штабс-ротмистра Надежда Андреевны Дуровой. Боевое крещение Она получила в 1807 г. в сражении при Гутштадте, участвовала в сражениях при Гейльсберге, Фридлянде. За храбрость и мужество император Александр I наградил ее знаком отличия военного ордена разрешив, как особую милость за военные заслуги и отвагу, остаться в армии под фамилией Александров. Дурова участвовала в Отечественной войне 1812 г. Служила ординарцем у Кутузова. Участвовала в боях под Смоленском, в Бородинском сражении. Здесь она была контужена, после выздоровления возвратилась в действующую армию и снова отличилась во многих боях. В 1816 г. вышла в отставку, ей, как и всем офицерам, была назначена пенсия. В Отечественной войне 1812 г. немало женщин участвовало в народном партизанском движении. Некоторые отряды возглавляли женщины: старостиха Василиса Кожина, крестьянка Анфиса, Прасковья-кружевница, которая руководила отрядом из 60 человек (в основном женщины), за ее голову французы назначили большую награду. «Бабьи команды» наносили немало вреда противнику, однажды отбили отряд русских пленных, среди которых был раненный полковник. Бесстрашие этих женщин, доблесть их в защите Отечества от захватчиков, была отмечена наградой – серебряной медалью в память Отечественной войны.

Панорама «Оборона Севастополя 1854-1855 гг.»Даша Севастопольская

Изучение традиции участия женщин в военной истории России показывает, что особенно активно она проявлялось в области медицины. Документально зафиксированное применение женского труда в военных госпиталях России начинается с реформ Петра I. В уставе воинском 1716 г. в главе 34 «О полевом лазарете» или шпитале говорится, что «… потребно всегда при десяти больных быть для услужения одному здоровому солдату и нескольким женщинам, которые оным больным служить имеют, и платье на них мыть…». После Петра I наступает некоторое затишье в привлечении женщин для воинских нужд. И только начиная с Крымской войны 1853-1856 гг. женщина, как сестра милосердия, не сходит с поля сражения, включая последнюю мировую войну. Впервые в мировой истории в Крымскую компанию на театр военных действии в Крым в ноябре 1854 г. прибыло 120 сестер милосердия Крестовоздвиженской общины (17 сестер умерли при исполнении служебных обязанностей, 4 получили ранения). Инициатором применения женского ухода за больными и раненными на войне был выдающийся военный хирург Н. И. Пирогов. Сестры были хорошо подготовлены в профессиональном отношении и отличились исключительной добросовестностью в работе. В основном они были выходцами из высших кругов и интеллигенции. Среди них: Е. Хитрова, Е. Бакунина, М. Кутузова В. Щедрина и многие другие. Сестры милосердия стойко работал под пулями и ядрами с огромным количеством раненных и больных. Невозможно не упомянуть имя русской женщины, которая считается первой сестрой милосердия – Даши Севастопольской (Дарья Лаврентьевны Михайловой). Она проявила себя в Альминском сражении, устроив в лощине перевязочный пункт. Все 11 месяцев осады эта 16 летняя девушка работала, не разгибая спины в лазаретах, на перевязочных пунктах, перенося вместе с защитниками города все ужасы войны. Она была награждена Императором денежным пособием и серебряной медалью, а императрица прислала ей золотой крест с надписью «Севастополь».

На официальном уровне право участия женщин в войне по уходу за раненными получило признание во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг. Впервые в истории России в различных медицинских учреждениях на обоих театрах военных действий – Балканском и Кавказском с Высочайшего повеления трудились женщины-врачи, получившие медицинское образование за границей; были откомандированы 40 выпускниц и 12 слушательниц последнего курса Петербургских Женских врачебных курсов, которые работали врачами, фельдшерицами; а также сестры милосердия, прошедшие подготовку, как в общинах, так и по линии Красного Креста. Студенток направляли в военно-временные госпитали и лазареты, они работали под руководством профессора Н.В. Склифосовского. Женщины оперировали наравне с мужчинами-врачами. Всем участницам войны были вручены медали, учрежденные в память об этой войне. 6 сестер милосердия, оказавших помощь раненым на поле боя, были награждены особой серебряной медалью «За храбрость»: Бойэ, Духонина, Ольхина, Полозова, Энгельгардт, Юханцева. Женщины – врачи, участвовавшие в этой войне, были награждены медалью «За усердие».

Из области медицины снова вернемся к службе женщин в действующей армии. Первым регулярным женским воинским формированием в России стал Добровольческий ударный батальон смерти под командованием Марии Леонтьевны Бочкаревой. Это случилось во время Первой мировой войны. Крестьянка по происхождению, она добровольно отправилась на фронт в 1914 году.Несмотря на суровую дисциплину, Бочкарева пользовалась непререкаемым авторитетом среди своих «солдатиков», как она сама любовно называла бойцов батальона. Она отличалась смелостью, не раз поднимала бойцов в штыковую атаку, за что была награждена двумя Георгиевскими крестами и двумя медалями.

Что касается Второй мировой войны, бесспорным лидером по масштабам женского участия оказался Советский Союз. Женщины

Анеля Тадеушевна Кживонь (1925 — 1943 гг.).

заменили ушедших на фронт мужчин на производстве и составили подавляющую часть медицинского персонала военных госпиталей. Они выполняли вспомогательные работы в действующей армии, входили в состав партизанских отрядов и, наконец, воевали наравне с мужчинами на передовой. Красная армия была первой европейской армией ХХ века, включавшей в себя отдельные женские боевые подразделения на регулярной основе. Официальная российская историография предполагает, что общая численность женщин, вовлеченных в боевые действия на стороне СССР, составляет 800 000 человек.

Колоссальные потери советских войск на начальном этапе войны привели к тому, что в 1942 году в СССР была проведена массовая мобилизация женщин на службу в действующую армию и в тыловые соединения. Только на основании трех приказов наркома обороны Иосифа Сталина от апреля и октября 1942 года, сравнительно недавно рассекреченных и опубликованных в России, подлежали мобилизации и направлению в войска связи, ВВС и ПВО 120 000 женщин. По мобилизации ЦК ВЛКСМ на военную службу были призваны около 500 000 девушек, 70% которых служили в действующей армии. Женщины должны были заменить отправляемых на фронт красноармейцев во вспомогательных службах и выполнять работу связисток, вооруженцев, водителей автомашин и тракторов, телефонисток, разведчиц, пулеметчиц, номеров орудийных расчетов, кладовщиц, библиотекарей, поваров.

Давая оценку ратному подвигу советских женщин, прошедших вместе с войнами-мужчинами весь боевой путь, Маршал Советского Союза А. И. Еременко писал: «Едва ли найдется хоть одна военная специальность, с которой не справились наши отважные женщины так же хорошо, как их братья, мужья и отцы».

Первой из женщин – Героев Советского Союза военных лет стала 18-летняя партизанка Зоя Космодемьянская. Высшей степени отличия она была удостоена указом от 16 февраля 1942 г. (посмертно). А всего за подвиги в годы Великой Отечественной войны 90 женщин стали Героями Советского Союза, более половины из них были удостоены звания посмертно.
Печальная статистика: из 27 партизанок и подпольщиц 22 награждены посмертно, из 16 представительниц сухопутных войск – 13 посмертно.

Необходимо отметить, что 30 человек награды нашли после войны. Так, указом от 15 мая 1946 г. шесть летчиц 46-го гвардейского Таманского авиационного полка получили «Золотые Звезды» Героев, а к 20-летию Победы были награждены сразу 14 женщин, правда, 12 из них – посмертно.
Единственная среди Героев иностранка – стрелок роты автоматчиков 1-й Польской пехотной дивизии

им. Т. Костюшко Анеля Кживонь – погибла 12 октября 1943 г., спасая раненых бойцов. 11 ноября 1943 г. ей посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. Последний раз в истории СССР звание Героя Советского Союза женщинам было присвоено 5 мая 1990 г. «Золотой Звездой» была награждена Екатерина Демина (Михайлова) – санинструктор 369-го отдельного батальона морской пехоты. Героями (посмертно) стали две летчицы – Екатерина Зеленко и Лидия Литвяк. Старший лейтенант Зеленко 12 сентября 1941 г. на своем бомбардировщике Су-2 таранила немецкий истребитель Ме-109. Зеленко погибла, уничтожив вражеский самолет. Это был единственный таран в истории авиации, выполненный женщиной. Младший лейтенант Литвяк – самая результативная женщина-истребитель, которая лично сбила 11 вражеских самолетов и погибла в воздушном бою 1 августа 1943 г.

В военной истории Отечества Женщины России были активными участницами борьбы за ее свободу и независимость. Овладевали любой «мужской» военной специальностью. Как писал в «Севастопольских рассказах» Л.Н. Толстой, «Из за награды, из за названия, из за угрозы не могут люди принять все ужасы войны. Должна быть другая, высокая побудительная причина. И эта причина есть – любовь к Родине».

В наше мирное время женщины продолжают ратное дело, начатое их соотечественницами в прошлые времена, многие девушки посвящают свою жизнь — делу служения Отечеству. В некоторых военных вузах они в качестве курсантов проходят обучение вместе с мальчиками. В частности в Военном университете Министерства Обороны на факультете иностранных языков и зарубежной военной информации по специальности «перевод и переводоведение» учатся девушки — будущие военные переводчики при этом они являются образцом, как в учебе, так и службе не уступая мальчикам. Таковыми являются: Старшина Д.В.Тумарцова, Старший сержант Н.А. Мороз, Сержант Е.В. Лупанова, Сержант А.В. Герасимова, курсанты Е. М. Коняхина, Е.А. Тарасова, Е.В. Гусева и многие другие. Сегодня в рядах Вооруженных Сил Российской Федерации среди женщин – офицеров есть генералы, полковники, подполковники, майоры, капитаны, старшие лейтенанты и лейтенанты. Традиции россиянок служить своему Отечеству продолжается.

Поздравляем всех женщин России с наступлением весны и предстоящим замечательным праздником – Международным женским днём!

Сообщество Морполита и Габриэль Цобехия

Литература:

1. Мордовцев Д.Л. Русские исторические женщины. СПб., 1872.
2. Шашков С.С. История русской женщины. СПб., 1879.
3. Зорин А.Е. Женщины – героины в 1812 году. М., 1912.
4. Щебкина Е. Из истории женской личности в России. СПб., 1914.
5. Дурова Н.А. Кавалерист-девица СПб., 1887.
6. Пирогов Н.И. Исторический обзор действий Крестовоздвиженской общины сестер в госпиталях в Крыму и в Херсонской губернии. СПб., 1876.
7. Военно-медицинский отчет за войну с Турциею 1877-1878 гг. СПб., 1884.
8. Иванова Ю.Н. Храбрейшие из прекрасных: Женщины России в войнах. М., 2002.
9. Мурманцева В.С. Советские женщины в Великой Отечественной войне. М., 1974.

Масютин Максим

Участвуя в проекте "На службе Отечеству" в течение двух месяцев, Максим написал эту работу. Это одна из лучших работ в классе. Проект прошёл публичную защиту на уроке Мужества.

Скачать:

Предварительный просмотр:

Храни огонь родного очага

И не позарься на костры чужие!

Таким законом наши предки жили

И завещали нам через века:

«Храни огонь родного очага!»

О. Фокина.

Защищать Родину – долг каждого гражданина. Воин, защитник родной земли во все времена пользовался почетом и уважением на Руси. В народе воспевались отвага, мужество, героизм тех, кто не щадил жизни, отстаивая свою землю. С глубокой древности военная служба считалась хотя и опасной, но почетной и нужной. Историкам известно много событий, когда на защиту Отечества вставали его сыны и дочери. Самым важным таким событием является Великая Отечественная война, которая не оставила равнодушным никого: ни взрослого, ни малого, ни мужчину, ни женщину. Нет ни одной семьи, которая оставалась бы в стороне от этого события. Не исключение и наша семья.

Мой прадедушка Масютин Петр Михайлович родился 24 сентября 1918 г. В октябре 1939 г. пошел на действительную службу. Прошла она в Монголии. Бои при Халхин-Голе были первой военной школой. Дедушка командовал орудийным расчетом в войне против японских захватчиков на реке Халхин-Гол. Он был смел, отважен. Его орудие разбило два японских штаба, восемь автомашин, два броневика и один танк. За редкую стойкость и отвагу в боях с японскими захватчиками ему была вручена медаль «За Халхин-Гол».

Немного оставалось служить солдату. Скоро домой к родным, но не сужденно было сбыться солдатским мечтам. Началась Великая Отечественная война. В числе других дедушка был направлен в военное училище. А враг в это время уже захватил: Прибалтику, Украину, Белоруссию часть России. Враг рвался на Кавказ. Быстро был пройден курс обучения. Младший сержант Масютин вместе с товарищами отправился на фронт в составе автобатальона при артполке. Не одну тысячу километров прошагал он со своим полком, десятки городов и сотни деревень освобождал сначала на родной земле, а затем на земле, повержанной фашистами Европы, теряя боевых друзей, был ранен сам. Я знаю, прадедушка был смелым, мужественным, стойким солдатом. Об этом говорят его многочисленные награды: медали «За Мужество и Отвагу», «За Победу», «За взятие Берлина», «Медаль Жукова». Приказом по 36-й мотострелковой дивизии от 3 сентября 1945 года мой прадедушка Петр Михайлович Масютин награжден «Орденом Славы III степени».

Второй мой прадедушка Харитонов Валентин Иванович родился

9 ноября 1925 года. В ноябре 1941 года он был привлечен на строительство астраханских оборонительных рубежей. В марте 1943 года он был призван в действительную армию в Сталинградский Краснознаменный корпус и зачислен слесарем по ремонту танков до сентября 1943 года.

В дальнейшем воевал стрелком 1570 артилерийского полка. С боями

брал железнодорожную станцию Войково в Крыму, в составе зенитного полка долгое время охранял от бомбежек г.Керчь и мост в Керченском проливе. Был демобилизован в феврале 1946 года по болезни.

В 1941 году был призван в армию и после ранения вернулся домой.

Мой дед Масютин Василий Петрович 12 февраля 1957 года рождения служил с 1975 по 1977 год на границе с Ираном в городе Нагорный Карабах. Дослужил до старшего сержанта, был награжден Нагрудным знаком «Отличник погранвойск» 2 степени.

Мой второй дед по маминой линии Шупиков Батырбек Устаевич

в городе Энгельсе Саратовской области в строительной части.

Мой дядя Масютин Виктор Васильевич 15 февраля 1980 года рождения с 2001 года был призван в город Володарск Нижегородской области. Служил механиком в автомобильных войсках, затем перевели в финансовую часть экономистом в звании младшего лейтенанта, где он и сейчас проходит службу.

Мой дядя Масютин Михаил Васильевич 17 ноября 1985 года рождения проходил службу с 2005 по 2007 год во внутренних войсках в городе Калач-на-Дону.

Во время конфликтов в Чечне возил на бензовозе топливо для танков, был награжден нагрудным знаком

«За отличие в службе» ВВ МВД России.

Мой папа Масютин Василий Васильевич 10 марта 1982 года рождения проходил службу с 2000 по 2002 год в ракетных войсках

В городе Горячий ключ Краснодарского края.

Защитников Родины среди наших родственников много. Человек должен гордиться тем, что он служит в армии, на самом деле он становится смелее и сильнее. Я тоже хочу служить, чтоб не прервать эту семейную традицию. Хочу походить на своего отца, деда. Хочу проверить себя на выдержку, стойкость. Но к этому времени нужно хорошо подготовиться: стать крепким, сильным, выносливым, ловким.

К сожалению, сегодня в вооружённых рядах не всё так гладко, воинская служба полна жестокости. Жестокость со стороны старослужащих к новобранцам может нести различные последствия. Некоторые призывники не выдерживают все эти тяготы и самовольно покидают свои части – сбегают. Я считаю, что нужно создать такие условия, чтобы у призывников было желание служить, а для наших родителей не было соблазна освободить своего ребёнка от службы в армии любыми путями.

Проводить Гусликовских в Иркутск собралось столько народу, что заняли почти весь перрон. Правда если самого Алексея пришли провожать управляющий таможней Орликов да Антон Дмитриевич Сихри, то Анхен и Мари почти целиком классы, в которых они преподавали или учились. Надарили кучу букетов и корзинок с пирожками, которыми в последствии питался весь вагон. Когда стали прощаться, то многие девчонки расплакались, Анхен сдержалась, но у неё еще долго потом подрагивали губы и предательски блестели глаза.
На четвертый день прибыли в Иркутск, в первую очередь пропускали эшелоны с воинскими грузами. Благодаря тому, что управляющий Татищев распорядился выделить для оказания помощи помощника пакгаузного надзирателя и трех досмотрщиков, то всё прошло быстро и без накладок. Хотя Мари немного стушевалась, при переезде в экипаже по понтонному мосту через Ангару, естественно к этому надо привыкнуть, что ощущаешь себя былинкой среди огромной массы воды.
Казенная квартира оказалась в том же квартале, что и таможня, на втором этаже бывшего купеческого особняка и состояла из семи комнат со всеми присущими на то время плодами технического прогресса в виде электричества, канализации и ванны с титаном. Вот только отопление было печным и состояло из трех голландских печей, обогревающих комнаты и большой печки с духовкой на кухне, а это дрова, зола и всё сопутствующее. Мебели явно предостаточно, есть даже пианино, правда изрядно расстроенным.
Анхен была готова хоть сейчас взять извозчика и не разбирая вещей поехать в юнкерское училище, чтобы навестить сына, но Алексей взял инициативу в свои руки:
- Я завтра сразу после службы заеду в училище, передам ему наш адрес и узнаю, смогут ли его отпустить в увольнение. В любом случае в воскресенье навестим его, ведь должна же быть комната для свиданий с родными.
Анхен пришлось только вздохнуть и утвердительно кивнуть головой. До полуночи разбирали вещи, а затем слегка сполоснувшись – попадали в кровати. Кухарку от прежних хозяев взяли, но с испытательным сроком, так что ужин был приготовлен и завтрак ожидался отменным.
Алексей при переезде поместил свои форменные сюртуки и брюки с рубашками в специальные брезентовые чехлы, так что можно было смело отправляться с утра представляться начальнику.
Утром за завтраком провели небольшой семейный совет, на котором было решено, что Мари пойдет учиться в ближайшее от дома учебное заведение – буквально через два квартала располагалась 2-ая женская гимназия, к начальнице пойдет сначала супруга и только при неблагоприятном исходе туда будет делегирован сам Алексей по всей форме.
Уже направляясь в таможню, Гусликовский поймал себя на мысли, что 16 лет назад также представлялся руководству таможни на должность помощника управляющего Лиственичной таможенной заставы, а теперь он помощник управляющего Иркутской складочной таможни 1-го разряда, когда то одно из самых крупных таможен Российской империи. Правда сейчас с отменой на юге Дальнего Востока режима порто-франко и беспошлинной торговли на сухопутной русско-китайской границе и созданием в границах бывшего Приамурского таможенного округа новых таможен и застав, которые приняли на себя те товары, которые в своё время оформлялись в Иркутске, сбор с платежей упал в десятки раз. Но остались еще и фискальные функции и борьба с контрабандой.
За столько лет многое изменилось и здание таможни другое, да и мало кто его помнит. Как и в Благовещенске Алексей прибыл заранее, поэтому раздевшись и отдав пальто швейцару прошел в приемную управляющему. Канцелярский чиновник был уже на месте и представившись, тут продолжил разбирать бумаги. А вот и он сам, поджарый и сухощавый, давно за сорок. Приглашает пройти с ним в кабинет.
Помещение просторней чем в Благовещенске, да и убранство побогаче – т-образный стол из морёного дуба, удобное кожаное кресло, портьеры на окнах из вишневого плюша, неизменна лишь карта России и портрет императора. Вручил предписание…
- Рад вашему прибытию, катастрофически не хватает штатных чиновников, сами понимаете мобилизация, хотя у многих бронь, но сами стремятся. Вот управляющий Бодайбинской заставой Салтыков, бывший артиллерист и участник русско-японской войны, прекрасный вам скажу специалист и не подлежащий по занимаемой должности призыву, написал прошение на перевод на должность помощника управляющего Нохтуйской заставой. А затем ушел добровольцем на фронт. Я его прекрасно понимаю, сам бывший офицер – закончил Казанское пехотное училище, но ведь и здесь ответственный участок, - тут управляющий немного отвлёкся и машинально забарабанил пальцами по столу.
- Да, ваш формуляр еще не прибыл, поэтому если можно, то коротко о себе.
- Родился в 1875 году в Ярославской губернии, гимназию закончил в Варшаве, затем Московский университет. Из-за смерти отца, чиновника по таможенному ведомству, доучиться не удалось. В 1896 году поступил на службу помощником корабельного смотрителя в Рижскую таможню, через два года был назначен на должность помощника управляющего Лиственичной таможенной заставы, находящейся сейчас под вашим руководством, - при этих словах Татищев оживился и перебил Алексея.
- Подождите сударь, я тоже после выхода в отставку в 1899 начинал с помощника корабельного смотрителя. Так это вы тогда в Рижской таможне распотрошили ту французкую галошу…
- Как забыть… Шарль Жоли…
- А на Лиственичной прослужили, значит местные условия знаете, вот вам и карты в руки. Продолжайте пожалуйста..
- Затем на два года командировка в Харбин. Семь лет управляющим Лахасусской таможенной заставой на Сунгари прослужил, затем Екатерино-Никольская на Амуре. С июня 1911 года – член Благовещенской таможни. Женат, сын в этом году поступил в Иркутское пехотное училище, дочь – учится в шестом классе гимназии. Супруга преподавала в Риге и Благовещенске. Прошения о переводе не подавал, видно Господь услышал молитвы моей жены, она очень хотела быть поближе к сыну…
- Да, наши жены как жены декабристов поменяли Ригу и Москву на Иркутск, хотя сравнения видно не к месту.. А теперь к делу.. Думаю что три дня на обустройство хватит и знакомтесь с работой отделов. Затем объезд всех застав и постов. Поездка не с целью ревизии, на это есть ревизор. Разберитесь, где с изменением обстановки на военное время появились узкие места. По приезду мне письменный доклад. Начните с Бодайбинской, она самая дальняя, да и надо успеть до ледостава.
Тут в дверь постучали и зашел чиновник, доложивший, что чиновники собраны.
- Пусть заходят, - Татищев обратился к Гусликовскому и продолжил,- сейчас представлю вас старшим чинам таможни.
Зашли чиновники и почти по военному стали в одну шеренгу вдоль противоположной от окон стены. Татищев, а за ним и Гусликовский зашли между ними и столом.
- Господа, имею честь представить вам прибывшего на должность моего помощника, то есть 1-го заместителя управляющего таможни коллежского асессора Гусликовского Алексея Андреевича. Его распоряжения могу отменить только я.. Так что как говорится прошу любить и жаловать. Более подробно познакомитесь во время службы. Теперь персонально…Ревизор 2-го разряда коллежский советник Ясюкевич Геннадий Дмитриевич; ревизор 3-го разряда коллежский советник Вижевский Людвиг Матвеевич; контролёры 2-го разряда коллежские советники Шишмарёв Иннокентий Петрович, Житкевич Марк Яковлевич, Перфильев Иван Константинович; казначей таможни губернский секретарь Макеев Валентин Васильевич; бухгалтер губернский секретарь Куделя Николай Васильевич; пакгаузный смотритель коллежский асессор Фомин Александр Евгеньевич. Ну, а с остальными познакомитесь при исполнении служебных обязанностей. Всё, все приглашенные свободны. Ваш Алексей Андреевич кабинет напротив.
В лицо всех представленных чиновников Гусликовский запомнил, а вот по имени и отчеству – придется запоминать, но это всё мелочи.
Кабинет оказался небольшим, но довольно уютным. Стол, как он любит, оббит зеленым сукном, зеленый абажур на лампе, подробная карта Иркутской губернии с флажками, указывающими подведомственные учреждения. Вот почти родная Лиственичная, вот Танхойская. Книжный шкаф забит Сборниками циркуляров и узаконениями по таможенной части. Вышел в приемную и попросил дежурного канцелярского чиновника штатное расписание таможни. Расписался в формуляре дела и стал изучать…Так получается, что уже призвано в действующую армию помимо Салтыкова двое канцелярских чиновников и пять досмотрщиков…
Время пролетело незаметно вот и обедать пора, на него отводится два часа, можно кучу дел переделать, ведь до дома пять минут пешком… Анхен и Мари уже успели сходить в гимназию и всё устроилось как нельзя лучше. Дочку взяли в лучший класс по успеваемости, а супруге тут же предложили место педагога. За обедом, предвидя вопрос супруги, Гусликовский начал первым:
- После окончания службы возьму извозчика и съезжу в училище, как я навел справки находится по улице Юнкерской, расстояние приличное…
- А я?
- Анхен, у Андрея могут быть занятия или скажем чистка оружия… Мужской коллектив щепетилен во многих вопросах, могут посчитать маменьким сыночком. Узнаю как можно больше, встречусь с командирами, узнаю -может ли в ближайшие выходные пойти в увольнение. Во всяком случае увижусь и передам ему наш адрес.
Осенние дни короткие, в шесть вечера уже легкие сумерки, поэтому извозчика заказал заранее. Тот хотел немного схитрить и попытался сделать объезд по Старо-Лютеранской на Набережную Ангары, но Алексей его быстро поправил и тот недовольно крякнув свернул на Савинскую…
А вот и училище… Кирпичный забор, широкие железные ворота, крашенные в зеленый цвет с двуглавым орлом, зебра шлагбаума. У него топчется юнкер в шинели с палашом в ножнах, на погонах широкие продольные полосы и повязка на рукаве… Попросив извозчика подождать Гусликовский направился к дежурившему на КПП.
- Господин юнкер. У меня сын на первом курсе, третий взвод… Гусликовский Андрей. Мне бы его повидать или с командиром поговорить..
- Я сам со второго курса, он мне лично не знаком. Сейчас самоподготовка идет до 19.15, а затем в половину восьмого ужин. Я сейчас дежурному по училищу доложу, он вроде третьим взводом и командует, - подошел к выходившему на улицу зарешеченному окошку и постучал по стеклу. На крыльце тут же показался юнкер в гимнастерке, на погонах две лычки.
- Тут с юнкеру с первого курса отец приехал, доложи подпоручику Самойлову, - тот молча выслушал и вернулся в дежурку.
Через пару минут вышел офицер, перетянутый ремнями, на поясе пистолетная кобура. Придерживая левой рукой эфес шашки, правую приложил к козырьку:
-Подпоручик Самойлов. Чем обязан..
Алексей Андреевич не то, чтобы стушевался, но по чему то пересохло в горле. Достал из кармана еще пахнущее клеем и краской служебное удостоверение.
- Коллежский асессор Гусликовский, по Департаменту таможенных сборов, переведён в ваш город, сын на первом курсе учится, третий взвод. Мы только вчера приехали – сыну хотел адрес передать, а еще лучше увидеть. Супруга будет переживать, если не встречусь..
- Вам господин Гусликовский повезло, я как раз командую третьим и четвертым взводом. Учится ваш сын хорошо, старателен, не то, что некоторые лоботрясы… Юнкер Гуменюк, подменитесь и сходите в учебный корпус, передайте заместителю командира взвода, что я разрешил на КПП сходить… Извините, мне пора в столовую, пробу пора с ужина снять..
Эти пять минут показались вечностью.. Ага, вон кто то бежит.. Фуражка в руках. Стрижка короткая, такую он никогда не носил. Обнялись до хруста в костях. Затем Алексей отодвинул сына.
- Дай посмотрю… Форма тебе идет..
- Когда приехали? Как там мама, Мари?
- Приехали вчера, запомни адрес.. Старо-Лютеранская 121, телефон 31-74. Мари уже завтра пойдет в шестой класс, а маму взяли преподавать во втором. Почему то в разгар учебного года вакансия была…
- Вот так повезло. В это воскресенье у нас присяга, начало в десять утра. Приезжайте, пропустят всех, вот только, - сын на мгновение замялся, - привезите корзину пирожков. В отделении нас двенадцать, а только я получается местный. Надо ребят угостить, пусть дом вспомнят..
Они еще проговорили несколько минут, то и дело перебивая друг друга, пока до Гусликовского не дошло, что он в пальто с подкладкой, а сын в одной гимнастерке… Договорились, что Андрей обратится к зам. ком. взвода о включении в списки увольняемых, а семья приедет на присягу.
По приезду на квартиру Анхен засыпала его вопросами, как выглядит сын и когда его можно увидеть. Не похудел ли? Узнав, что сын попросил настряпать домашних пирожков, пообещала, что и сама приготовит струделей по рижским рецептам. Сокрушалась, что нет тары на ведро, а то бы сварила какао…
На присягу в юнкерское училище прибыли не только родители и но и высокие чины, на гостевой трибуне рябило от погон и шитья на шинелях и форменных пальто. Родителей и родственников попросили разместится на аллее за трибуной. Вот запел горн. Юнкера выходили взводными колоннами и выстроились на плацу. Показалось знамя, за ним чеканил шаг знаменный взвод, заняли свои места линейные с флажками на штыках. Все эти действия комментировал стоящий позади них казачий офицер, так что всё было понятно. Кто то из гостей выступил с приветственной речью, как писали потом газеты – сам иркутский губернатор действительный статский советник Александр Николаевич Юган.
Наконец напротив взводов 1-го курса установили столы, возле них встали офицеры. Юнкера выходили по одному, брать в руки папку и читать присягу. До строя было не меньше сорока сажен, поэтому слова было трудно разобрать.
Вот из строя вышел Андрей, повернулся к строю, видимо прочитал текст присяги, расписался и пошел строевым шагом. Анхен вцепилась Алексею в руку и прошептала:
- Я мечтала совсем о другом. Его ждал Московский и Санкт-Петербургский университет. А тут еще война.
С трибуны снова произнесли несколько бравурных речей про войну до победного конца, затем зычный голос рявкнул- Под знамя смирно, затем – К торжественному маршу! Заиграл духовой оркестр и коробки юнкеров прошли чеканя шаг мимо гостей..
Наконец строй распался и разрешили пообщаться с родными. Супруга едва сдерживала слезы и гладила одной рукой стриженый затылок сына. Мари словно взрослая девица чмокнула брата в щеку, а затем взяла в руки его фуражку, одела на голову и приложила руку к головному убору – мол знай наших. Стоявшие рядом юнкера так и ели её глазами. Гусликовский про себя улыбнулся – ну теперь станут приставать к Андрею, чтобы познакомил с сестрой..
Затем Андрей с Мари сходили к экипажу за гостинцами, которые были для верности завернуты в тулуп, чтобы не остыли. Вернулись, Андрей на пару минут отлучился и вот уже корзина пуста. Супруга вцепилась в рукав и что то шепчет ему на ухо.
- Мама, всё нормально. Мне уже выдали увольнительную до восьми утра завтрашнего дня. Если не против, то можно ехать, посмотрю как устроились, - Анхен при этих словах всплеснула руками и стала истово креститься.
На квартире Андрея сразу погнали в ванну и переодевшись с формы в домашнее, он тут же стал прежним, как будто не было отъезда и разлуки. А за столом супруга всё старалась подложить сыну чего-нибудь повкуснее, пока тот не стал протестовать… Удивительно, но в постели Анхен ничего не стала выговаривать Алексею про неудачный выбор сына..
А в Бодайбо выехать не удалось, на две недели раньше ударили морозы и начался ледоход. По Якутскому тракту еще можно было доехать до пристани в поселке Усть-Кут, расположенному на пятьсот верст севернее Иркутска, но тогда бы пришлось ждать больше чем полмесяца установления санного пути. Нет, это была бы не позволительная роскошь..

Поводом встретиться с председателем региональной общественной организации «Офицерское собрание» генерал-майором в отставке Олегом Путинцевым стало празднование 100-летнего юбилея Красной Армии. Олег Дмитриевич оказался интересным собеседником. Он – из военной династии. Уже несколько поколений посвящают свою жизнь служению Родине. История семьи в погонах начинается с отца, Дмитрия Тихоновича, – ветерана Великой Отечественной войны. Эстафету Путинцева-старшего приняли сыновья – Борис и Олег. Борис окончил Горьковское радиотехническое военное училище. А Олег стал артиллеристом. Сейчас уже его сын, Игорь, представляющий уже третье поколение, продолжает традиции.

– Отец и не думал быть военным, – рассказывает Олег Дмитриевич. – Окончил Богучарское педагогическое училище, несколько месяцев работал учителем истории и географии в Журавской неполной средней школе. В 1939 году отца призвали в Рабоче-крестьянскую Красную Армию. Все его мирные планы перечеркнула советско-финская война, после окончания которой отца, учитывая его образование, направили в Харьков. Здесь, в училище, он и встретил Великую Отечественную войну. В декабре 1941 года его направили на курсы «Выстрел» при военной Академии имени М.В.Фрунзе в Ташкенте, которые он окончил в марте 1942 года. И на – фронт! Вот только не политруком, а артиллеристом. Осенью 1942 года 78-я стрелковая дивизия, где он служил, была переброшена под Москву. В районе Ржева полки насмерть встали на пути фашистов, рвущихся к Москве. Отец воевал в составе противотанкового дивизиона. На самом переднем крае расчёты наших пушек-сорокопяток первыми встречали немецкие танки.

Поскольку я сам артиллерист, то могу смело утверждать, что эти пушчонки могли более-менее эффективно поражать бронированные цели лишь с расстояния в сотни метров или из засады. В случае промаха фашистские танки, обладавшие, как правило, орудиями гораздо более крупного калибра, могли уничтожить целый расчёт всего лишь одним выстрелом.

Как рассказывал отец, неслучайно артиллеристы с чёрными юмором называли сорокопятки «Смерть врагу – конец расчёту», причём вместо «конец» использовалось гораздо более выразительное слово. И подвиг каждого бойца, поджигавшего танки из таких пушек, значим.

Отцу довелось освобождать Воронежскую область – свою малую родину. Дивизия участвовала в наступательной операции «Малый Сатурн» в декабре 1942 года. Штаб находился в Калаче. С боями прошёл Украину, Молдавию, Венгрию, Чехословакию. Боевой путь завершил в Австрии. В 1945 году отец серьёзно заболел. Угодил в медсамбат, где и встретил мою маму. По болезни отца демобилизовали. Так что вернулся домой капитан Дмитрий Путинцев в наградах и с женой-казачкой из Урюпинска.

– До сих пор по поводу даты 23 февраля ведутся споры между историками. Так, некоторые из них считают, что Рабоче-крестьянская Красная Армия фактически была создана 28 января 1918 года декретом Совета народных комиссаров РСФСР. Что вы думаете по этому поводу?

– Чтобы понять, о чём идёт разговор, позволю сделать небольшое отступление. Разгоравшаяся в России Гражданская война и угроза военной интервенции требовали от Советского правительства создания регулярной армии. Уже 28 января 1918 года Совет народных комиссаров принимает Декрет об организации Рабоче-крестьянской Красной армии (РККА), а следом, 11 февраля, был основан Рабоче-крестьянский Красный Флот (РККФ).

Предполагалось набрать в Красную армию 18-летних парней, причём на добровольных началах. Но молодёжь не спешила вступать в ряды РККА, а фронтовики, уставшие от войны, отдыхали по домам. 22 февраля 1918 года правительство вынуждено было обратиться к народу с Декретом-воззванием «Социалистическое Отечество в опасности!». На следующий день началась массовая запись петроградских рабочих в Красную Армию. Всего за 23-26 февраля записалось около 10 тысяч человек. Желание послужить молодой Республике изъявили также около восьми тысяч офицеров бывшей царской армии.

А 23 февраля 1918 года красноармейские отряды оказали решительное сопротивление германским войскам под Псковом и Нарвой. Некоторые историки ставят под сомнение этот факт, поскольку никаких документальных доказательств якобы этому не существует. Возможно, и не было, но, тем не менее, 23 февраля – это прежде всего дань памяти тем людям, которые в судьбоносный для молодой Республики час встали на защиту своей Родины. И, собственно, сейчас этот день так и называется – День защитников Отечества, что, по-моему, очень точно отражает суть произошедшего сто лет назад.

– Олег Дмитриевич, можно ли говорить, что Вооружённые Силы рождались на обломках царской армии?

– В принципе, так и есть. Временное правительство добило старую армию путём её демократизации и либерализации. На фронте царила полная неразбериха - никто толком не мог понять: за кого воевать?! Солдаты полками сдавались в плен, братались, дезертировали с поля боя. Не подчинялись они и своим офицерам. Из старой русской армии единственными частями, сохранившими воинскую дисциплину, были полки латышских стрелков, которые перешли на сторону Советской власти.

Правительство советского государства с огромными усилиями пыталось сформировать армию, но этот процесс шёл, как я уже говорил, очень тяжело. В строительстве новых Вооружённых Сил был использован опыт русской армии. Пришлось отказаться от принципа добровольности и выборности командиров, поскольку он крайне вредно влиял на уровень боеспособности частей. После ряда реорганизаций восстановили единоначалие. Теперь за порядок и дисциплину отвечали командир и комиссар. 29 июля 1918 года в стране был введён воинский призыв, который позволил к середине сентября довести численность РККА до почти полумиллиона человек.

Наряду с количественным ростом армия укреплялась и качественно. Одними лозунгами о том, что социалистическое Отечество в опасности, войну не выиграешь. Нужны были опытные кадры, пусть и не поддерживающиеся всё цело Советскую власть. В массовом порядке стали призывать так называемых военспецов, то есть офицеров и генералов царской армии. Во время Гражданской войны в Красную армию было призвано около 75 тысяч бывших офицеров из 150-тысячного корпуса офицеров Российской империи. В то время как в Белой армии служили 35 тысяч царских офицеров. Часть из них после разгрома «белого движения» перешли на сторону большевиков. Всего в годы Гражданской войны до 50 процентов командного состава в РККА были военспецы. Многие потом стали гордостью СССР, как, например, полковник Борис Шапошников, ставший маршалом Советского Союза и начальником Генерального штаба армии. Ещё один руководитель Генерального штаба Красной армии во время Великой Отечественной войны – маршал Александр Василевский. В Гражданскую войну он вступил штабс-капитаном.

Действенной мерой укрепления среднего командного звена стали военные школы и курсы ускоренной подготовки красных командиров из числа солдат, прошедших боевую закалку на фронтах Первой мировой войны. Достаточно вспомнить Василия Чапаева, ставшего комдивом, или Семёна Будённого, возглавившего 1-ю Конную армию.

Рабоче-крестьянская Красная Армия прошла через горнило войн, с честью отстояв завоевания Великого Октября. В феврале 1946 года РККА была преобразована в Советскую Армию, просуществовавшую до 1992 года.

– «Холодная война» возникла вскоре после окончания Второй Мировой войны. Вчерашние союзники весной 1949 года создают организацию Североатлантический альянс НАТО. Чем ответил СССР?

– Советский Союз, стремясь обезопасить себя, создал вокруг своей границы своего рода буфер, окружив себя странами, в которых по окончании военных действий сформировались просоветские правительства, и укрепил эту сплочённость созданием Совета Экономической Взаимопомощи (СЭВ) для совместного решения экономических проблем в связи с расколом Европы. В эту организацию входили СССР, Венгрия, Болгария, Польша, Румыния, Чехословакия. Албания, ГДР, Монголия. А в 1955 году был создан военно-политический союз – Организация Варшавского Договора (ОВД), куда входили Болгария, Венгрия, ГДР, Польша, Румыния, СССР, Чехословакия. Албания. Позже в 1968 году она денонсировала договор. Варшавский договор стал мощным фактором в стратегии сдерживания, которую СССР выработал в ответ на создание агрессивного блока НАТО.

Мне довелось служить в Группе советских войск в Германии (ГСВГ), и могу сказать, что её боевой потенциал был сопоставим со всеми европейскими армиями, входившими на тот момент в Североатлантический альянс. Войска Группы относились к первому стратегическому эшелону – войскам прикрытия. Здесь занимались не муштрой, а настоящей боевой учёбой. Мы в полной мере осознавали, что именно нам предстоит удержаться на линии границы ГДР до мобилизации всех Вооружённых Сил СССР и стран, входивших в Организацию Варшавского договора. К сожалению, социально-политические преобразованиями в СССР и других государствах Восточной Европы на рубеже 1980-1990-х годов привели к тому, что в феврале 1991 года странами-участницами было принято решение об упразднении военных структур Варшавского договора. Пришлось выводить войска из Восточной Европы, и чем всё это закончилось вам хорошо известно.

– Вам довелось участвовать в выводе войск с территории Чехословакии?

– В Центральную группу войск я был переведён из Забайкальского округа в 1988 году, на должность командующего ракетными войсками и артиллерией. Здесь я получил звание «генерал-майора». 26 февраля 1990 года в Москве было подписано Соглашение о полном выводе из Чехословакии советских войск. Согласно документу, вывод войск предусматривалось провести в три этапа. В академии нас не учили этому. Дело совсем новое. А предстояло вывести ни много не мало, а более семи тысяч человек. Плюс к тому же технику, вооружение, семьи. Забот полон рот.

Член попечительского совета Верхнемамонского казачьего кадетского корпуса имени Матвея Платова
генерал-майор в отставке Олег Путинцев поздравил команду учебного заведения, ставшей лучшей
в военно-тактических спортивных соревнованиях «Православный воин-2017»..
Фото с сайта Верхнемамонского казачьего кадетского корпуса.

Но самая большая головная боль – ядерное оружие. На территории ЧССР находились хранилища ядерных боеприпасов. Пришлось не спать ночами, контролировать погрузку, разгрузку в спецвагоны. Хранилища были освобождены в ходе первого этапа вывода ЦГВ и переданы чешским представителям уже в июле 1990 года. Не поверите, но прощались мы с чешскими коллегами со слезами на глазах. Они хорошо понимали, что будет со страной после ухода советских солдат.

После распада СССР, в мае 1992 года, были созданы Вооружённые Силы Российской Федерации. История Красной Армии – Вооружённых Сил СССР на этом закончилась. Новая армия стала вооружённой силой государства с новым социально-политическим устройством. Но армия России по праву является преемником боевой славы и лучших традиций той Красной Армии, которая родилась в бурных событиях 1918 года.

– После Чехословакии куда вас направили?

– В Белоруссию. Предложили должность командующего ракетных войск и артиллерии Белорусского военного округа. Но вскоре пришёл 1991 год – развал Советского Союза. Мой военный опыт никому не понадобился, и мне пришлось уволиться. Обидно было: 48 лет, генерал-майор. Но отчаиваться, долго не пришлось. Посол России в Белоруссии, с которым я был в хороших отношениях, предложил мне работу в Исполнительном секретариате СНГ. Там я проработал двенадцать лет. Курировал все силовые структуры стран СНГ.

– В Российской Армии продолжает службу ваш сын?

– Игорь пошёл по моим стопам. Также окончил Ленинградское высшее военное артиллерийское училище. И тоже с золотой медалью. Так что фамилия Путинцевых дважды выбита золотыми буквами на мраморе в стенах училища. Служил в ГСВГ, затем в Алакуртти под Кандалакшей. В июне 2000 года Игорь успешно окончил Михайловскую военную артиллерийскую академию. Сейчас он полковник, защитил диссертацию, преподаёт там же, в академии. В общей сложности семья Путинцевых в погонах служит Отечеству уже более семидесяти лет.

Пользуясь возможностью, хотел бы поздравить всех ветеранов военной службы, действующих военнослужащих с юбилеем и пожелать всего доброго, семейного благополучия, здоровья и мирного неба над головой.

Беседовал Валерий КАЗАНОВ.

Олег Путинцев, сын Игорь и внук Евгений, который мечтает
стать офицером. Фото из семейного архива Олега Путинцева.

На фронте Карпов пробыл тоже года полтора. Воевал храбро, был разведчиком 629-го стрелкового полка 134-й дивизии 39-й армии, участвовал во взятии десятков «языков», получил много наград, стал Героем Советского Союза. О его «языках» в упоминавшемся биографическом словаре «Русские писатели ХХ века» говорится: «лично привел 45 «языков», участвовал в захвате 79» (с. 330). Итого, за год с небольшим, видимо, 124 языка! Прекрасно! Однако не совсем понятно, зачем столько языков одному полку или дивизии, даже целой армии. А Карпов же был не один, в других полках и дивизиях армии тоже имелись разведчики, они тоже не мух давили. Так сколько же их набирается, «языков»? А ведь за каждым – переход линии фронта, охота, смертельный риск, снова переход линии фронта с живым грузом обратно…

Кроме того, вот что интересно: у Карпова с его 124 «языками» аналогов нет. Он один такой! Не только за полтора года участия в войне, но и за всю Вторую мировую не было ни одного разведчика, диверсанта, показатели которого хоть отдаленно походили на карповские. Правда, знаменитый Отто Скорцени уже после войны организовал побег из заключения более 500 нацистов. Но разве можно сравнивать: заключенные же хотели бежать и сами всячески содействовали этому, а «языки» Карпова не только визжали, вопили, царапались, но часто были при оружии, могли пульнуть. Почему за 124 «языка» не дали три-четыре Звезды, не знаю. Уж не это ли тоже имеет в виду Герой, когда говорит о своей несчастной покалеченной жизни?

А летом 1944 года В. Карпов уже в Москве, смотрит, как 17 июля ведут через всю столицу 57 тысяч немецких пленных (19 генералов), попадает в кинохронику. Осенью становится слушателем Высшей разведывательной школы при Генштабе. И с этого начинается беспрерывное шестидесятилетнее восхождение: в званиях и должностях, в новых наградах и премиях, в изданиях и переизданиях книг баснословными тиражами… Кое о чем уже было упомянуто. А сколько одних премий! Госпремия Узбекской ССР (1970), Министерства обороны (1978), Госпремия СССР (1986), премии им. Фадеева, им. Симонова, им. Бунина и даже какая-то загадочная итальянская премия «Золотая астролябия»… Да еще и высокие звания – доктор литературы Стратклайдовского университета (Англия), академик Международной Академии информатизации при ООН, почетный академик Академии военных наук России… Не обременительно ли? Признаюсь честно: кое-что мне здесь просто неведомо и непонятно, например, какое отношение имеет писатель к астролябии или к Академия информатизации… А ведь это еще не все. Он же и почетный гражданин Ташкента, «Заслуженный работник культуры Узбекистана», «Заслуженный деятель культуры Польской Республики»…

И вот при всем этом не может Карпов до сих пор забыть, что Сталин крепко покалечил ему жизнь. Твердит неустанно: «Я был уже и Героем Советского Союза, и полковником, и коммунистом, а все ходил с ярлыком «врага народа» (Правда-пять, 14.7.98). Да где ж страдалец носил позорный ярлык – под Золотой Звездой, что ли, или под полковничьими погонами? Где значилось, что он «враг народа» – в паспорте? в партбилете? в удостоверении депутата Верховного Совета? в дипломах лауреата?..

Если так, то до чего ж безгранична была советская демократия! В руководящую партию принимали «врагов народа», отмечали их высшими наградами, ставили на ответственные посты, даже брали на работу в Генштаб… Но как быть с утверждением все того же биографического справочника, что «20 февраля 1943 года решением Военного совета Калининского фронта судимость с красноармейца Карпова была снята» (с. 330)? Сня-та!..

Сам он рассказал об этом на встрече с братками так: «Вступая в партию в 1943 году, я все рассказал коммунистам. Они слушали спокойно. Один пожилой человек улыбнулся:

– Молодость. Не знал, куда силы деть, вот и бесился.

Именно так все и было. Хотелось острых ощущений, независимости, какой-то таинственности» («К новой жизни», №1’68, c.42). Не ясно ли, что речь идет о грабеже и о судимости за него? А о 58-й статье – ни слова.

* * *

Но вернемся к «Маршалу Жукову». Мы остановились на том, что «они обмыли награду», и при этом, по мысли Карпова, Сталин тайно злорадствовал по поводу будто бы оскорбительной «формулировочки» в Указе о награждении. А дальше идет взятый в кавычки, как цитата из воспоминаний маршала, текст о том, что Сталин поручает командовать Парадом Жукову. Обращает на себя внимание концовка этой «цитаты»: «Прощаясь, Сталин заметил, как мне показалось не без намека: «Советую принимать парад на белом коне, которого вам покажет Буденный» (т. 1, с. 81).

Какой намек? На что намек? Неизвестно. Эти слова Сталина должны бы сильно удивить Жукова: откуда Верховный знает о каком-то белом коне? Но – ни малейшего недоумения. Запомните сей пассажик. Он имеется и в «Генералиссимусе», но уже не как цитата, а как собственный текст автора (т. 2, с. 378).

По поводу сталинского поручения маршалу командовать Парадом автор в обеих книгах восклицает: «Какое благородство! Какая скромность! Какое уважение к Жукову. Если бы за кулисами не творилось иное. Парад намеревался принимать Сталин сам. Об этом стало известно позднее от Василия Сталина, который в кругу собутыльников разболтал тайну отца» (т. 1, с. 81; т. 2. с. 378).

Круг собутыльников – это, надо полагать, по меньшей мере, человек десять. Кто же были эти собутыльники? Назови хоть одного? Не может… А когда разболтал? Неизвестно… И каким образом от собутыльников «тайна» дошла до мультилауреата Карпова? Молчит… Да ты, сердцевед, за кого же нас держишь?

Дальше «рассказ Василия» в переложении автора: «А дело было так. Сталин понимал, что он не молод (в 65 лет это все понимают, кроме, как увидим, Карпова. – Авт. ) и на коня не садился с времен Гражданской войны, да и тогда редко бывал в седле, больше руководил в салон-вагоне».

Такой, дескать, был салонный руководитель этот «вождь народа» Сталин, хочет внушить нам сочинитель. А еще, как уверяет, Верховный был ужасно сонлив. Смотрите, говорит, 30 апреля 1945 года Жуков звонил ему из Берлина. В ответ слышит:

«– Товарищ Сталин только что лег спать.

– Прошу разбудить. Дело срочное».

Обратите внимание на похожесть ситуации, – бдит разведчик, – когда произошло нападение Германии, Сталин спал. И вот кончается война, и Жуков опять поднимает Верховного с постели» (Правда. 26.4.02).

Что из этого следует? Да не то ли, что он всю войну от начала до конца проспал? А Карпов за это время под храп Верховного поймал и привел 124 «языка».

Дальше следуют две страницы подробнейшего – словно сам все видел – издевательского текста о том, как ночью Сталин в сопровождении начальника своей охраны Власика и сына Василия явился в Манеж, где «горел полный свет» и, следовательно, кроме «коновода» был кто-то из работников Манежа, и пытался с налету освоить верховую езду. Но поскольку «фокус не удался» парад было поручено принимать Жукову.

Все это чушь зеленая. Такое мог сочинить только человек, люто ненавидящий Сталина и не имеющий ни малейшего представления о том, что это такое – Сталин. Когда я рассказал Александру Проханову про эту чушь, он заметил: «Мне легче представить в седле Надежду Константиновну». И был, пожалуй, прав.

Если все-таки на минуту согласиться с Карповым, что Сталин горел желанием прогарцевать по Красной площади, то должен же военный писатель соображать, что Красная площадь это не полевая тропинка, что грандиозный Парад с его великим многолюдством, громом музыки, обилием ярких плакатов – это не тихий ночной Манеж. В такой обстановке надо так умело владеть лошадью, как это может только профессиональный кавалерист, каковыми и были маршалы Жуков и Рокоссовский. А говорить о 65-летнем старике, загоревшемся желанием принимать парад в седле, может лишь сильно необыкновенный человек, каковым Владимир Васильевич Карпов и является.

Но вот ведь еще какой поразительный факт. Карпов пишет в «Маршале Жукове»: «на моем письменном столе оказался наконец-то первый вариант воспоминаний Жукова» (т. 1, с. 78). Каким образом? Почему? С какой стати? Странно… Но, видимо, это действительно было так.

И вот на соседней странице Карпов цитирует будто бы выброшенные из воспоминаний Жукова строки: «На другой день (после получения третьей Звезды) я поехал на Центральный аэродром посмотреть, как идет тренировка к параду. Там встретил Василия Сталина. Он отозвал меня в сторону и рассказал любопытную историю». И далее следует уже знакомая нам манежная байка.

Но, во-первых, известно, что Василий боготворил отца. Так неужели он стал бы выставлять его перед Жуковым комическим честолюбцем? Ведь не был же он на тренировке пьяным. Во-вторых, как же так: только что Карпов уверял, будто Василий с пьяна проболтался «в кругу собутыльников», а теперь, оказывается, трезвым языком – трезвому Жукову. Одно грандиозное открытие уничтожает другое. В-третьих, вообще крайне сомнительно, что Василий мог быть на ночных тренировках, ибо в эту пору он командовал авиационным корпусом в Германии и, надо думать, находился там. Наконец, в так называемом выброшенном тексте Жукова писатель приводит такое место из случайного ночного разговора на аэродроме:

«– А на какой лошади отец тренировался? – спросил я (Жуков) Василия.

Это уж совсем убийственно: ведь Василий же не присутствовал при разговоре отца с Жуковым и не знал ни о какой рекомендации. Таким знанием мог наделить его только Карпов за своим письменным столом. Это еще один, но пока не последний гвоздь в гроб махровой лжи.

* * *

В помянутый день 1 марта 1997 года я спросил Карпова, откуда он взял эту манежную историю. Он ответил, что, пользуясь высоким положением члена ЦК и 1-го секретаря Правления Союза писателей СССР, имел доступ к бумагам умершего маршала и среди них обнаружил вот этот рассказ Василия. Сокращения текста жуковских воспоминаний, конечно, могли быть, были, и очень вероятно, что при восстановлении в десятом издании (1990 г.) сокращенных мест Карпову, пользуясь своим высоким положением, удалось вставить эту самую манежную байку, которую сам и выдумал в отместку за покалеченную жизнь. Ведь без труда видно, как этот издевательский текст чужд всей книге воспоминаний Жукова, проникнутой глубоким уважением к Сталину.

А можно еще и прикинуть, сколько человек, по сведениям Карпова, знали манежную историю: Сталин, Жуков, Буденный, Власик, Василий, человек десять его собутыльников, несколько работников Манежа и, конечно же, знакомые, близкие многих из них. Наверняка это сотни людей. И пятьдесят лет все, кроме любящего сына, хранили молчание, история никак не распространилась, и вот только разведчик Карпов выведал, поймал и привел… Пригнись, читатель, брехня летит, задеть может!..

А теперь прошу всех сесть поудобнее, чтобы, не дай Бог, не упасть после того, как узнаете еще об одном открытии Карпова. Вот: «Обратите внимание на то (любит он обращать внимание читателя, как мы уже видели в строках о сонливости Верховного. – Авт.), что Сталин настойчиво рекомендовал Жукову именно того коня, с которого сам свалился. Он знал, что дисциплинированный Жуков не может пренебречь его рекомендацией, и, может быть, втайне надеялся, что с маршалом произойдет такой же, как с ним, казус, и Жуков всенародно опозорится. Но, как видим, такая мелкая, недостойная вождя, надежда не оправдалась» (Маршал Жуков. Т. 3. С. 83).

Вы поняли? Вождь державы, глава государства, Верховный главнокомандующий армии-победительницы мечтал, чтобы любимец народа, его прославленный заместитель грохнулся с лошади на брусчатку Красной площади и величайшее в истории родины торжество обернулось бы вселенским позором.

Плутарх говорил: «Ничтожные люди, возвысившиеся над другими, делают все вокруг ничтожным и недостойным»… Надеюсь, теперь уже и без Плутарха все видят, что Карпов изображал не Сталина, а выворачивал перед читателями свое собственное нутро.

Вспомните еще раз слова, будто бы сказанные Сталиным Жукову, которых не было в предыдущих девяти изданиях его воспоминаний, но вдруг появились в десятом: «Прощаясь, он заметил, как мне показалось, не без намека: «Советую принимать парад на белом коне, которого вам покажет Буденный». Именно этот текст и всю последующую манежную байку, судя по всему, Карпов и вставил.

Но во-первых, если была столь гнусная надежда, зачем делать какой-то таинственный намек, который наверняка должен бы насторожить предполагаемую жертву коварства. Наоборот, следовало как можно лучше скрыть подлую мечту. Во-вторых, этот «намек» ведь не имеет никакого отзвука или продолжения в жуковских воспоминаниях, он повисает в воздухе. В воспоминаниях хотя и появилась манежная байка, но нет и тени полоумной мечты о конфузе во время Парада. Этот «намек» в устах Сталина нужен только Карпову, дабы сущий вздор выглядел правдоподобно.

И не соображает, ну как придуманный им негодяй мог надеяться, что 48-летнего кавалериста-профессионала, до сих пор упражняющегося в верховой езде, постигнет такой же конфуз с конем, как и 65-летнего старика, впервые забравшегося в седло. Да неужто Сталин был дурее Карпова!

И после всей этой брехни Карпов еще изображает возмущение тем, что после ХХ съезда на Сталина «вылили море грязи и помоев, которые являлись не только мстительным домыслом когда-то им обиженных, но и результатом конъюнктурной подлости новых карьеристов и угодников власти» (Маршал Жуков. Т. 1. С. 84). Тут можно добавить только одно: как новых угодников, так и старых.

* * *

И вот сталинофобская туфта пошла гулять по свету. Немногие поняли ее вздорность и дали отпор. Одним из первых – покойный Владимир Успенский. В его «Советнике вождя» герой-повествователь говорит: «Иосиф Виссарионович тяги к седлу не имел. Я просто не представляю себе его на коне… И уж, конечно, он понимал, что овладевать искусством верховой езды в 65 лет – не самое подходящее время. Тем более, не для прогулок по тихим полям и рощам, где конь не будет пугаться и шарахаться, а для того, чтобы гарцевать на площади при громе оркестров, раскатах «Ура!», резких командах. Даже не всякому джигиту доступно управлять конем в такой обстановке».

Знаток вопроса, В. Успенский рассказывал: «У нас сложилась традиция: командующий парадом и принимающий парад выезжают к войскам на конях военного маскировочного окраса – на караковых, вороных или рыжих. Лишь в 1945 году, как исключение, для придания особой торжественности, решено было подобрать для принимающего Парад коня белой масти. Сделать это оказалось не легко… Лишь к середине июня нашли наконец в кавалерийском полку дивизии имени Дзержинского рослого и статного Кумира арабско-кабардинского комплексана, не просто белого, а с серебристым отливом. Этот красавец подходил по всем статям и сразу понравился Жукову. В оставшиеся до Парада дни Георгий Константинович каждое утро ездил в Манеж «обкатывать» Кумира, познавая его особенности и приучая к себе. Сработались безупречно.

Со скакуном для маршала Рокоссовского особых хлопот не было. Буденный предложил одного из своих любимцев – вороного Полюса. Статен, умен, обучен. Рокоссовскому хватило нескольких тренировок» (т. 4, с. 394).

Но многие другие авторы, поверив байке, видимо, просто растерялись и не знали, что делать. Воспроизвести – для разумного литератора, желающего воссоздать правдивый образ Сталина, это невозможно. Видимо, этой растерянностью объясняется, например, тот факт, что Ю. Емельянов в своем увесистом двухтомнике «Сталин» (М., 2002), за который получил из рук Юрия Бондарева премию им. Шолохова, даже не упомянул о Параде Победы. А вот профессор А. Уткин в своем великом труде «Вторая мировая война» (М., 2002) все-таки ухитрился в тексте объемом в 54 авторских листах выкроить семь строк для Дня Победы и четыре строки для Парада (с. 841). Начало у него такое: «9 мая московское радио объявило о великой победе». Что значит московское радио? Будучи ненавистником Сталина, любезный историк даже в строках о победе просто не в силах преодолеть себя и сказать, что 9 мая 1945 года Сталин обратился по радио к народу, поздравил с Великой Победой, провозгласил вечную славу павшим в боях за Родину. Это выглядит особенно позорно рядом с угодливыми строками о том, что сказал (цитаты!) и сделал в День Победы Черчилль. Да еще и вспомнил о выступлении Ллойд Джорджа (опять цитаты!) после окончания Первой мировой. В таком контексте это оказалось не чем иным, как низкопоклонством перед Западом. Впрочем, им пронизаны все 54 листа книги.

А Емельянову, промолчавшему о Параде Победы, право, куда как полезнее было бы промолчать кое о чем в рассказе о Тегеранской конференции. Там лауреат уверяет, что в апартаментах американской делегации «штат специалистов по прослушиванию разговоров» во главе с Серго Берия, сыном Лаврентия Павловича, установил скрытые микрофоны, и таким образом Сталин знал о всех разговорах Рузвельта и Черчилля наедине (с. 336-337). Откуда автор это взял? Оказывается, из воспоминаний этого самого Серго «Мой отец – Лаврентий Берия» (М., 1994). Да как этим воспоминаниям можно верить! Он с самого начала путается: то пишет, что в Генштабе, куда его вызвали, ему сказали: «Аппаратуру, которую получишь (подслушивающую), следует установить в одном месте» (с. 231), то заявляет, что когда явился в наше посольство в Тегеране, «аппаратура была уже подключена», и «мне предстояло заниматься расшифровкой магнитофонных записей» (там же). Да как же могли установить аппаратуру до приезда С. Берии, если он ее и привез? Кроме того, как можно было устанавливать аппаратуру до начала конференции, точнее, до того, как удалось из-за угрозы покушения уговорить Рузвельта переехать в наше посольство, – ведь он мог и не согласиться?

А уж если задача состояла в переводе живой речи, то как выглядит вопрос Берии-отца к сыну: «Кстати, как у тебя с английским?» Ничего себе «кстати»! Да это самое главное!

А кем этот Серго был в 1943 году? Девятнадцатилетним курсантом военной Академии связи. И вот будто бы именно этому юнцу Сталин лично поручил проделать хитроумную штукенцию и именно с ним каждый день часа полтора вел по поводу ее разговоры. Да еще при этом доверительно советовался с курсантом, хотел знать его высокое мнение о возможных шагах Рузвельта и Черчилля: «Как думаешь, как чувствуешь – пойдут на уступки? А на этом будут настаивать?» и т. п. (с. 235).

«Видимо, – пишет С.Берия, – о том, чем мы занимаемся в Тегеране, кроме Сталина, мало кто знал» (с. 235). Да вовсе не мало. Сам же пишет, что вместе с ним работала целая группа: «Я не знаю, кто из них был армейским офицером, кто служил в разведке или Наркомате иностранных дел (с. 234). И приводит слова Сталина о целом «ряде людей», технических специалистов, которых он будто бы отобрал лично – «которых знаю, которым верю» (там же). И никто из этого немалого «ряда людей» за шестьдесят лет не сказал ни слова о подслушивании, а написал один лишь беглый предатель Олег Гордиевский. Так предателю и вера?

Если уж оставить в стороне все этические соображения, то неужели можно поверить, что этим делом занимался сам Сталин, а не кто-то другой, допустим. Л. Берия? И неужели автор не понимает, чем могло обернуться раскрытие подслушивания на союзнических переговорах таких фигур, как американский президент и премьер-министр Великобритании? А ведь они, надо думать, приехали в Тегеран тоже со «штатом специалистов» самых разных профилей. Рузвельта сопровождали даже любимые им филиппинские повара, упомянутые в воспоминаниях Черчилля. А уж надо ли говорить о специалистах служб безопасности и разведки?

Прошло, говорю, шестьдесят лет, но до сих пор вылез с разоблачением один лишь Гордиевский да С. Берия. И вот шолоховский лауреат счел необходимым ввести все это «в научный оборот», как принято говорить. Подумал хотя бы о том, почему Берия не назвал ни единого сподвижника. А ведь говорит, что был целый «штат специалистов». И почему при нынешней вседозволенности никто из всего «штата» не поведал об этом?.. Ну, а теперь могут заговорить во всем мире. Какой это подарок русофобам и фальсификаторам истории Второй мировой войны. Право, просто поразительна бездумная легкость, с какой иные патриоты швыряют комья грязи в свою родную историю.