Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Почему эта статья будет Вам интересна:

Раскрыты имена участников заговора против царя. Как заговорщики обманули Николая Второго и весь русский народ?

Юрист А.Ю. Сорокин : «Святой Царь-Мученик оставался законным Государем Российской империи вплоть до мученической кончины 17 июля 1918 г.».

Чего именно боялись заговорщики в Своде Основных Государственных законов от 23 апреля 1906 г.?

Согласно ст.58 ОГЗ , «Император Николай II, при Священном короновании и миропомазании принимал Самодержавие от Бога как «великое служение», и не в его царской власти было отказаться от него».

Императору открыто угрожали убийством сына и гибелью всей династии.

Было ли законной властью Временное правительство или Россию захватили обычные бандиты?

Одной из удивительных особенностей русской истории является то, что меньше всего мы знаем о событиях наиболее близких к нашим дням. Впрочем, по зрелом размышлении, можно сделать вывод, что удивительного в этом ничего нет. Просто правдивая информация о том, что происходило на глазах еще живых очевидцев, более актуальна в современной политической жизни, и, следовательно, более опасна для сегодняшних либерально-демократических эквилибристов, пытающихся скрыть истину ради сиюминутных, своекорыстных интересов.

Это в полной мере относится и к т.н. «отречению» Императора Николая II. С первых мартовских дней 1917 г. прошло только 90 лет (статья написана в 2009 г. – ред.) , но «факт отречения» почти всеми признан очевидным и не заслуживающим какого-либо внимания и затрат времени. «Отречение» уже стало аксиомой русской истории.

Но мы все же позволим себе попытку дать оценку действиям Государя… причем, оценку правовую, как наиболее беспристрастную.

Как известно, до 1 марта 1917 г. «прогрессивная общественность» вкупе с высшим армейским генералитетом требовала от Самодержца «ответственного министерства» или, в иной трактовке, «министерства общественного доверия». Как признавал один из самых активных заговорщиков, лидер кадетской фракции в Государственной Думе П.Н.Милюков принципиальной разницы между этими революционными «формулами» не было, так как речь все равно шла об одном и том же круге лиц «ответственных министров». Просто первая формула, поддерживаемая, в частности, председателем Госдумы М.В.Родзянко, требовала правительства, ответственного перед законодательными учреждениями – Государственной Думой и Государственным Советом. Формула же «министерства общественного доверия», культивируемая Милюковым, расширяла круг учреждений, перед которыми должны были быть «ответственны» министры, включая в него Общеземский союз во главе с князем Г.Е.Львовым, Военно-промышленные комитеты, возглавляемые бывшим председателем III Думы, московским «неторгующим купцом» А.И.Гучковым и другие самозваные организации, представители которых не сумели к 1917 г. получить законное право называться «представителями народа». В любом случае, требование заключалось в создании правительства, не ответственного перед Императором.

Святой Царь-Мученик остался законным Государем Российской империи вплоть до мученической кончины 17 июля 1918 г.

Поразительно, но все эти профессоры, приват-доценты, присяжные поверенные и прочие представители «образованного общества», не удосужились для начала задаться хотя бы вопросом о правомерности предъявления такого требования и о возможности, с точки зрения юридической, его удовлетворения. Ослепление прелестями западной «демократии» было настолько велико, что вопрос о законности, легитимности подобного рода заявлений, за редкими, да и то недостаточно, как бы помягче выразиться, настойчивыми исключениями, даже не вставал. А дело обстояло так, что не ответственного перед Верховной властью правительства в Российской империи быть просто не могло . В соответствии со ст. 10 Основных Государственных законов (ОГЗ), являющихся главным источником (если хотите, самодержавной конституцией) российского имперского права, «власть управления во всем ее объеме принадлежит Государю Императору; …в делах же управления подчиненного определенная степень власти вручается от Него» . Такое положение исключает возможность существования каких-либо государственных служащих не ответственных, в т. ч. и вплоть до увольнения, перед Монархом. Именно поэтому ст. 17 Законов закрепляет положение о том, что «Государь Император назначает и увольняет Председателя Совета министров, Министров и Главноуправляющих отдельными частями» . Статья 123 прямо гласит: «Председатель Совета Министров, Министры и Главноуправляющие отдельными частями ответствуют перед Государем Императором», при этом «каждый из них в отдельности ответствует за свои действия и распоряжения» .

«В чем проблема? – спросите вы, – Надо было изменить Государственные законы, и все было бы в порядке». Отнюдь. Именно эти-то законы изменить, в тех условиях, было и нельзя.

В соответствии со ст. 84 ОГЗ «Империя Российская управляется на твердых основаниях законов, изданных в установленном порядке». Согласно ст. 92 «Законодательные постановления не подлежат обнародованию, если порядок их издания (не публикации, конечно же, а принятия – А. С.) не соответствует положениям сих Основных Законов» . Статья же 91 говорит, что законы «прежде обнародования» , а таковое во всеобщее сведение осуществлялось Правительствующим Сенатом, «в действие не приводятся» . Вот как раз порядок принятия новых Основных Законов либо внесения в них изменений и дополнений и не мог быть, да и не был на самом деле, соблюден.

Согласно ст. 8 ОГЗ подлежали пересмотру «единственно по почину» Государя Императора. Однако от него инициатива изменения существующего строя, вне всякого сомнения, не исходила. Более того, по ст. 86 ОГЗ Российской империи «никакой новый закон не может последовать без одобрения Государственного Совета и Государственной Думы» . Занятия же последней, как известно, с 27 февраля 1917 г. были приостановлены, не начавшись. Таким образом, предварительного одобрения участвовавших в законодательстве палат быть не могло. А ведь требовалось еще и последующее утверждение закона Монархом .

Во время прекращения занятий Госдумы изменения в ОГЗ, согласно ст. 87, не могли быть внесены даже в чрезвычайном порядке, в том числе и самим Государем.

Но главное в том, чего никогда не могли понять «общественные деятели». Императору Всероссийскому принадлежит Верховная Самодержавная власть. А это значит, что Русская монархия в принципе не может стать «конституционной» . Конституционная «монархия», столь дорогая сердцу многих «прогрессивных» монархистов, есть уже и не монархия вовсе, а красивая ширма для закулисного республиканского политического гешефта. Ограничить же свою власть, передать право законодательствовать, формировать и контролировать деятельность правительства Российский монарх не имел права. Как писал Императору Александру I знаменитый русский историк Н.Карамзин: «Можешь все, но не можешь законно ограничить свою власть».

Да, да, Император самой великой в ХХ в. империи не мог делать все, что пожелает. Его власть была ограничена, но не человеческой волей, а Православной верой, блюстителем которой Государь являлся в соответствии со ст. 64 Основных Законов. Самодержавно-монархическая форма правления составляет одно из главных начал христианского учения о государстве. Вот как пишет об этом Св. Филарет Московский (Дроздов): «Как небо бесспорно лучше земли и небесное лучше земного, то так же бесспорно лучшим на земле должно быть признано то, что устроено по образу небесного, как и сказано было боговидцу Моисею: виждь, да сотвориши вся по образу, показанному тебе на горе (Исх., 25, 40), то есть на высоте боговидения. Согласно с этим Бог, по образу Своего небесного единоначалия, учредил на земле царя; по образу Своего небесного вседержительства, устроил на земле царя самодержавного; по образу своего царства непреходящего, продолжающего от века от века, поставил на земле царя наследственного».

Церковно-государственный Собор 1613 г. как инструмент восстановления богозаконной власти в период безвластия отразил глубокое народное убеждение, что наследственное Самодержавие есть великая святыня, предмет нашей политической веры, русский догмат, единственно надежная защита от бедствий внешних и внутренних в будущем. Наши святые отцы учили, что человеконадеянное своеволие толпы в выборе формы правления и содержания российской государственности есть богоборчество.

Император Николай II, при Священном короновании и миропомазании принимал Самодержавие от Бога как «великое служение» (Примечание 2 к ст. 58 ОГЗ), и не в его царской власти было отказаться от него.

Могли ли это понять изуверившиеся русскоязычные «денди», мнившие себя выразителями воли Русского народа? Могли ли они осознать, что христианские венцедательные заповеди, в том числе «Бога бойтесь, царя чтите» (1 Петр. 2, 17), «Не прикасайтесь помазанным Моим» (1 Пар. 16, 22), есть неотъемлемая и неотменимая часть русского государственного права?

А ведь российское имперское законодательство, не игнорирующее, в отличие от республиканского, бытие Божие, а, наоборот, именно из факта этого бытия выводящее сам принцип власти, в ст. 4 ОГЗ изначально закрепляет принцип, гласящий что повиноваться Царской власти «за совесть Сам Бог повелевает» (см. также Рим. 13, 5). Но слова «Бог» и «совесть» были для этих «передовых» деятелей, якобы представлявших волю Православного Русского народа, пустым звуком.

Все это говорит о том, что телеграмма, посланная от имени Государя (хотя есть сомнения в том, что ее послали по его поручению), в которой Николай II якобы дает согласие на требование «ответственного министерства» и поручает председателю закрытой Госдумы Родзянко составить кабинет «из лиц, пользующихся доверием всей России», никакого юридического значения не имеет. Так что бесполезными оказались труды безымянных составителей проекта этого «манифеста», направленного из Ставки Верховного Главнокомандующего в штаб Северного фронта.

Точно также не имеют юридического значения сохраняющие, тем не менее, историческую ценность документы, названные актами или манифестами об отречении .

Как известно, после разговора командующего Северным фронтом генерала Рузского с Родзянко в ночь с 1 на 2 марта 1917 г. заговорщиками уже открыто было выдвинуто требование отречения Государя. В первой половине дня 2 марта генерал Алексеев и генерал А.С.Лукомский организовали предъявление Государю «верноподданнейшего» требования об отречении всеми главнокомандующими фронтами: генералами Брусиловым, Эвертом, Сахаровым и Великим князем Николаем Николаевичем. Заручившись круговой порукой, генерал Рузский 2 марта в течение двух часов «уговаривал» Императора отречься, позволяя себе даже фразы типа: «Ну, решайтесь». В результате в 3 часа дня 2 марта 1917 г. Государь подписал телеграмму о согласии отречься в пользу своего сына Цесаревича Алексея.

Примечательно, что генерал Рузский эту телеграмму не отослал, а когда Государь, передумав, потребовал вернуть неотправленную телеграмму, приказ Императора исполнить отказался. Понятно, ведь это был единственный пока «документ» об отречении. Верни его Рузский Государю, у заговорщиков могло не оказаться никакого письменного свидетельства об отношении Государя к отречению вообще.

Существует две версии этого документа.

Согласно большинству источников текст телеграммы был следующим:

«Председателю госуд. думы. Петр. Нет той жертвы, которую я не принес бы во имя действительного блага и для спасения родимой Матушки-России. Посему Я готов отречься от Престола в пользу моего Сына, чтобы он остался при нас до совершеннолетия при регентстве брата моего великого князя Михаила Александровича. Николай».

Однако ряд историков считает, что эта телеграмма была передана Императором генералу Алексееву 3 марта 1917 г. в Могилеве, когда Государь узнал о том, что Великий князь Михаил Александрович Престола не принял. Эту телеграмму, по этой версии, генерал Алексеев не отправил, чтобы «не смущать умы».

«В тяжелую годину ниспосланных тяжких испытаний для России мы, не имея сил вывести Империю из тяжкой смуты, переживаемой страной перед лицом внешнего врага, за благо сочли, идя навстречу желаниям русского народа, сложить бремя врученной нам от Бога власти.

Во имя величия возлюбленного русского народа и победы над лютым врагом призываем благословение Бога на сына нашего, в пользу которого отрекаемся от престола нашего. Ему до совершеннолетия регентом брата нашего Михаила Александровича».

Попробуем дать оценку этим документам.

Дело в том, что Российским Основным Государственным Законам вообще не известно понятие отречения от Престола . Вот чего не учли доморощенные Робеспьеры, «мучившиеся» вопросом: «А вправе ли отрекаться Николай за сына в пользу Великого Князя Михаила Александровича?»

Единственная в ОГЗ статья, упоминающее право на отречение, – это ст. 37. Но она говорит о праве на отречение не царствующего монарха, а лишь наследников. В ней прямо говорится о свободе «отрещись» от права, «при действии правил, выше изображенных о порядке наследия Престола». Да и эта свобода ограничена лишь теми случаями, «когда за сим не предстоит никакого затруднения в дальнейшем наследовании Престола» . Иными словами, даже и наследование Престола в определенных случаях понимается как обязанность, отказ от которой не допускается.

Могут возразить, что даже, если право на отречение от Престола и не было предусмотрено Законами, то, руководствуясь принципом «разрешено все, что не запрещено», Император все же мог отречься. Однако этот принцип является началом регулирующего имущественный оборот гражданского, а не государственного права. В отношении же Верховной власти, отношений «субординации» он не применим.

Учитывая же, что огромные права даны Богом Государю в неразрывной связи с его обязанностью, долгом Царского служения, а также факт миропомазания, следует признать, что отказ от обязанности, причем обязанности перед Богом, совершенно не допустим ни с точки зрения светского, в том числе и гражданского, права, ни с точки зрения права канонического, по крайней мере, без соответствующего предварительного разрешения если не Церковного Собора, то уж, во всяком случае, Святейшего Синода. Такого же разрешения, как известно, не было.

Во-первых, при отречении Императора Петра III письменных законов о Престолонаследии, кроме «Устава» Императора Петра I, позволяющего, кстати, не отрекаться от Престола, а завещать его, не существовало. Нормы о престолонаследии, составившие II главу первого раздела Свода ОГЗ были приняты только Императором Павлом I.

Во-вторых, возможность учета отречения неправославных монархов при рассмотрении начал Русского Самодержавия весьма сомнительна, если не сказать больше.

Вместе с тем, следует учитывать, что цитируемые Законы устанавливают единственное основание для занятия Престола Наследником – согласно ст. 53 наследник вступает на Престол «по кончине Императора» . Других оснований для занятия Российского Императорского Престола нет.

Об этом же говорит ст. 43, 44 и 52, предусматривающие назначение Правителя и Опекуна, а также назначение Совета Правительства, в случае, когда именно по кончине Императора Престол переходит к малолетнему наследнику.

Посему отречение от Престола по российскому имперскому законодательству , никем, как уже говорилось, не измененному, невозможно в принципе .

Есть, помимо этого, еще ряд частных замечаний по поводу этих «документов об отречении».

Так, в обеих телеграммах говорится о регентстве. Но понятие «регентство» Законам не известно. Глава третья «О совершеннолетии Государя Императора, о правительстве и опеке» предусматривает назначение до достижения Императором 16-летнего возраста Правителя и Опекуна (ст. 41). Причем назначение его осуществляется, согласно ст. 43, царствующим Императором и именно «на случай Его кончины» . Более того, ст. 44 предусматривает, что «правительство государства и опека над лицом Императора в малолетстве принадлежит отцу и матери» . Таким образом, то, что в телеграммах названо «регентством», если под ним все же понимать «правительство и опеку» могло быть установлено только в случае кончины Николая II. Поручение же «правительств» Великому Князю Михаилу Александровичу, поскольку родители Наследника Цесаревича были живы, вообще незаконно.

Теперь перейдем к анализу самого известного текста «отречения». Вот полный текст:

«Ставка. Начальнику штаба. В дни великой борьбы с внешним врагом, стремящимся почти три года поработить нашу Родину, Господу Богу угодно было ниспослать России новое тяжкое испытание. Начавшиеся внутренние народные волнения грозят бедственно отразиться на дальнейшем ведении упорной войны. Судьба России, честь геройской нашей армии, благо народа, все будущее дорогого нашего Отечества требуют доведения войны во что бы то ни стало до победного конца. Жестокий враг напрягает последние силы, и уже близок час, когда доблестная армия наша совместно со славными нашими союзниками сможет окончательно сломить врага. В эти решительные дни в жизни России почли Мы долгом совести облегчить народу Нашему тесное единение и сплочение всех сил народных для скорейшего достижения победы, и, в согласии с Гocyдapcтвeннoю Думoю, признали Мы за благо отречься от Престола Государства Российского и сложить с Себя Верховную Власть. Не желая расстаться с любимым Сыном Нашим, Мы передаем наследие Наше Брату Нашему Великому Князю Михаилу Александровичу и благословляем Его на вступление на Престол Государства Российского. Заповедуем Брату Нашему править делами государственными в полном и ненарушимом единении с представителями народа в законодательных учреждениях, на тех началах, кои будут ими установлены, принеся в том ненарушимую присягу. Во имя горячо любимой Родины призываем всех верных сынов Отечества к исполнению своего святого долга перед Ним, повиновением Царю в тяжелую минуту всенародных испытаний и помочь Ему, вместе с представителями народа, вывести Государство Российское на путь победы, благоденствия и славы. Да поможет Господь Бог России.

В отношении появления этого документа есть некоторые неясности. В.В.Шульгин в своих воспоминаниях утверждает, что текст был полностью написан самим Государем еще до приезда В.В.Шульгина и А.И.Гучкова в Псков вечером 2 марта 1917 г. Однако вряд ли мысль отречься от Престола в пользу Великого Князя Михаила Александровича возникла у Николая II до приезда сих «делегатов». Дело в том, что право Цесаревича Алексея Николаевича наследовать престол «прежде всех» было совершенно очевидно. Не могла послужить единственным основанием для такого решения и гемофилия, которой был болен Цесаревич.

Здесь же было, скорее всего, другое обстоятельство.

Как мы видели, Император Николай II хотел, чтобы Алексей Николаевич оставался с ним до совершеннолетия, как то и предусматривают Основные Государственные Законы. Однако такое положение было совершенно неприемлемо для заговорщиков. По воспоминаниям генерала А.С.Лукомского 2 марта 1917 г., после разговора с А.И.Гучковым и В.В.Шульгиным, Государь хотел подписать отречение в пользу наследника. Но на вопрос можно ли ему будет жить в Крыму, А.И.Гучков ответил, что Государю придется немедленно выехать за границу. «А могу ли тогда взять с собой наследника?» – спросил Император. Гучков ответил, что «новый Государь при регенте должен оставаться в России».

Таким образом, заговорщики фактически требовали отречения в пользу Михаила Александровича. То, что такое требование, а равно и отречение, как таковое, незаконны и юридического значения не имеют, мы уже говорили. Сами заговорщики признавали незаконность отречения «минуя» Алексея Николаевича. Но несовершеннолетний Император не может отречься от Престола или «присягнуть конституции». Следовательно, уже запланированное изменниками создание, как им казалось, «правового вакуума» в результате «отречения» Михаила Александровича, было бы невозможным. Отсюда вывод – единственной возможностью установления конституционной «монархии» или скорейшего провозглашения России республикой было, в случае отречения в пользу Алексея Николаевича, цареубийство. Таковое же, совершенно понятно, лишало «лиц, облеченных доверием страны» всякой видимости законного правопреемства. Поэтому революционеры пошли на полное игнорирование закона. Но dura lex est lex, закон суров, но это закон. «Отречение» в пользу Великого Князя Михаила Александровича было, конечно же, абсолютно незаконным.

Согласно ст. 39 Основных Государственных Законов «Император или Императрица, Престол наследующие, при вступлении на оный и миропомазании, обязуются свято наблюдать… законы о наследии Престола».

Статья 25 гласит, что «Императорский Российский Престол есть наследственный» , а в статье 28 говорится, что «наследие Престола принадлежит прежде всех старшему сыну царствующего Императора» . В соблюдении этого права наследства присягают также и все Члены Императорского Дома (ст. 206 Свода Основных Государственных Законов). К присяге «на верность подданства воцарившемуся Императору и законному Его Наследнику, хотя бы он и не был наименован в манифесте» о восшествии на Престол, приводятся «вообще все подданные мужского пола, достигшие двадцатилетнего возраста, всякого чина и звания» (Примечание 2 к ст. 55).

Следовательно, пока был жив Наследник Цесаревич Алексей Николаевич, Престол, во всяком случае, перейти к Великому Князю Михаилу Александровичу не мог. Великий Князь, присягнув Наследнику Николая II и законам о наследовании Престола, не вправе был вообще официально высказываться по вопросу о занятии Престола, кроме как, само собой разумеется, о непринятии Престола вследствие нарушения Закона. Такою же верностью подданства был обязан и весь русский народ.

Столь же юридически ничтожны вряд ли самим Государем придуманные слова об отречении «в согласии с Государственною Думою» и о праве законодательных учреждений устанавливать начала, которыми надлежало Михаилу Александровичу руководствоваться при управлении «делами государственными». Они, как и «ответственное министерство», противоречат принципу неотменимости Самодержавия. О принесении ненарушимой присяги, вообще непонятно, кто должен ее приносить: Михаил Александрович или «представители народа».

Обратим, также, внимание на форму данного документа. Это, как видим, адресованная 2 марта 1917 г. не «всем Нашим верным подданным», как положено, а в Ставку, начальнику штаба Верховного Главнокомандующего генерал-предателю Алексееву телеграмма, подписанная, кстати, карандашом.

Основные Государственные Законы предусматривают, что даже отречение лица, имеющего право на наследование Престола, становится невозвратным, только когда оно будет обнародовано, как уже упоминалось, согласно ст. 91 Правительствующим Сенатом, и обращено в закон.

Следовательно, этот, с позволения сказать, «государственный документ», подложно названный потом «манифестом» об отречении, силы закона не приобрел, и, как было рассмотрено ранее, приобрести не мог .

В заключение, отметим еще одно очень важное, если не главное, наряду с нарушением установленных законодательством основ правопорядка, правил принятия, обнародования и оформления рассмотренных «документов», обстоятельство.

Императору почти открыто угрожали убийством Сына и гибелью всей династии. Воистину, кругом царила «измена, трусость и обман».

Главным условием признания того или иного деяния в качестве имеющего правовое значение является «свобода воли».

В. В. Шульгин, в революционном ослеплении полагал, что «в случае отречения… революции как бы не будет (вот, именно, «как бы»). Государь отречется от престола по собственному желанию, власть перейдет к регенту, который назначит новое правительство. Государственная Дума, подчинившаяся указу о роспуске и подхватившая власть (вот так «подчинившаяся»)… – передаст власть этому новому правительству».

И именно отсутствие этого самого «собственного» желания окончательно убеждает в юридической ничтожности всех этих «актов» и «манифестов».

Если действие, и это верно не только для гражданско-правовых отношений, совершается под влиянием насилия, угрозы, обмана, заблуждения или стечения тяжелых обстоятельств, то имеющая место воля самого действующего лица на совершение соответствующего действия отсутствует, имеющее же место волеизъявление отражает волю другого лица – при насилии или угрозе, либо воля действующего лица в других случаях сформирована под воздействием обстоятельств, искажающих его истинную волю.

Все эти обстоятельства при «отречении» Императора Николая II, а равно и Великого Князя Михаила Александровича, имели место.

Императора ввели в заблуждение относительно провозглашенной в воззвании Временного комитета приверженности «думцев» «незыблемости монархического начала». Военный министр генерал Беляев, не предпринимая никаких мер к восстановлению порядка, безответственно телеграфировал «об успокоении». Командующий Петроградским военным округом генерал Хабалов предлагал в качестве способа усмирения мятежа запасных частей развести мосты – это когда по льду Невы ходили трамваи. Морской министр Григорович, с целью «сохранения ценных кораблестроительных карт», требовал ухода из Адмиралтейства верных Государю войск. Императорский поезд не пропускали в Петроград. Императора не подпускали к телеграфу и телефону – штаб Северного фронта имел прямую телефонную и телеграфную связь с Петроградом. Приказы Верховного Главнокомандующего саботировались и даже без Его ведома отменялись. И Родзянко, и Алексеев – все бессовестно лгали Государю об истинном положении в столице, а ведь, по признанию захватившего Министерство путей сообщения Бубликова, достаточно было одной дивизии, чтобы подавить бунт; в Таврическом дворце при сообщении о движении войск на Петроград несколько раз поднималась паника; при случайных выстрелах на улице «революционные солдаты» выскакивали в окна.

Царя самым подлым образом обманывали и в отношении действительного настроения петроградского населения, которое якобы выступало против Государя лично, и в отношении войск, среди которых якобы не было надежных частей. Августейшая семья, не имея возможности вследствие болезни детей выехать из Царского Села, подвергалась величайшей опасности. Ну, конечно, и угроза внутренних беспорядков во время напряженнейшей борьбы с внешним врагом, накануне победы, свидетельствовали о стечении тяжелых обстоятельств, о которых прямо говорится в телеграмме от 2 марта 1917 г. Императору почти открыто угрожали убийством Сына и гибелью всей династии. Воистину, кругом царила «измена, трусость и обман».

Интересны обстоятельства принятия Великим Князем Михаилом Александровичем рассмотренного решения. 3 марта 1917 г. в дом № 12 по Миллионной улице в Петрограде, где находился Великий Князь, прибыли чуть ли не в полном составе князь Львов, Гучков, Родзянко, Милюков, Керенский, Некрасов, Ефремов, Ржевский, Бубликов Терещенко, Шидловский, Шульгин, Набоков, Нольде и другие лица и убеждали его отказаться от престола в пользу народа, который впоследствии сам изберет его или кого-нибудь другого. При этом Керенский заявил: «Я не вправе скрыть здесь, каким опасностям вы лично подвергаетесь в случае решения занять престол… Во всяком случае… я не ручаюсь за жизнь вашего высочества!..»

Все это совершенно определенно говорит о том, что отречение не состоялось. Святой Царь-Мученик остался законным Государем Российской империи вплоть до мученической кончины 17 июля 1918 г.

Власть Временного правительства, равно как и власть его «наследников» – власть узурпированная, власть незаконная. Со 2 марта 1917 г. на всей территории Российской Империи ни одного мгновения не существовало и не существует какого бы то ни было рода или вида («ветви») государственной власти, которая могла бы претендовать на какой угодно род или вид законной преемственности. Все имеющиеся документальные акты перехода власти от законных ее носителей, отказа от нее и проч. – все это с юридической точки зрения не выдерживает самой снисходительной критики. Россия и по сей день – Самодержавная Православная Монархия. Всякий «избиратель» или его «избранник» – лишь звено в эстафете преступников, продолжение которой и есть залог достигнутого 85 лет назад губительного успеха.

В 1613 г. Народ Русский присягнул Дому Романовых до скончания века, «твердо и неразрушимо в предъидущие лета, в роды и роды». «А кто убо не похощет послушати сего Соборного Уложения… по священным правилам святых Апостол и Вселенских седми Соборов Св. Отец и Поместных… извержен будет, и от Церкви Божией отлучен, яко раскольник Церкви Божией и всего Православного Христианства…».

Текст выступления на конференции «Отречения не было? (изучение обстоятельств февральского переворота 1917 г.)», Москва, 7 ноября 2009 г. Текст приводится в сокращении.

Член Российского Имперского Союза-Ордена с 2001 г. Старший Соратник-Руководитель. В 2005 г. избран Членом Верховного Совета РИС-О. С 2006 г. Генеральный Секретарь РИС-О.

Все положения об органах государственной власти и их взаимоотношениях с императорской властью и правительством были закреплены в опубликованных 23 апреля 1906 г. Основных государственных законах. По поводу оценки этих законов в историко-правовой и исторической литературе длительное время шли дискуссии о том, можно ли этот документ рассматривать как конституцию. Высказывалось мнение, что это вообще не конституция или, если и конституция, то фиктивная. Представляется, что для такой оценки нет оснований. Основные государственные законы 1906 г.- можно назвать первой российской конституцией. В этом документе указывается форма правления - дуалистическая монархия, т.е. такая монархия, в которой, с одной стороны, чрезвычайно обширна власть монарха и ответственность перед ним правительства, а с другой стороны, существует парламент, наделенной законодательной властью (хотя и ограниченной). Форма государственного устройства - унитарное государство, определена конструкция органов государственной власти, их компетенция и порядок взаимоотношений, порядок взаимоотношений центра и регионов, права, свободы и обязанности подданных, т.е. решены все те вопросы, которые обычно решаются в конституциях. В качестве прототипа российской конституции 1906 г. была взята конституция Пруссии 1850 г., о чем говорили сами составители в процессе ее подготовки.

В соответствии с Основными законами императору принадлежала государственная власть. Он не только глава государства, но и глава исполнительной власти. Он назначал всех важных чиновников госаппарата, имел право издавать в порядке управления указы и повеления. В его исключительной компетенции находились вопросы внешней политики, в том числе объявления войны и заключения мира, руководство вооруженными силами, а также право объявлять в стране в целом или в отдельных местностях военное или чрезвычайное положение. От его имени действовали суды, и он же назначал судей. Ему принадлежало право помилования и амнистии.

Император назначал премьер-министра, министров и других должностных лиц. Правительство было ответственно перед царем, а не перед Думой.

Согласно Основным законам царская власть ограничивалась лишь двумя положениями. Во-первых, законодательную власть она делила с Государственной Думой и Государственным Советом. Ст. 86 Основных законов гласила, что “ни один закон не может воспринять законной силы без одобрения Государственной Думы и Государственного Совета”. Императору принадлежало право законодательной инициативы, а что касается изменений в Основных законах, то они могли последовать только по инициативе царя. Ему принадлежало право абсолютного вето, т.к. без утверждения императора ни один закон не мог воспринять законной силы. Во-вторых, по образцу европейских конституций указы и повеления императора должны были скрепляться подписями премьер-министра или соответствующих министров и главноуправляющих. Но, если в большинстве европейских стран уже в то время правительства формировались парламентами, то в России император мог в любой момент уволить любого министра, отказавшегося скрепить своей подписью его повеление и заменить другим, более покладистым. Провозглашенное Манифестом от 17 октября 1905 г. право парламентского контроля за действиями исполнительной власти на практике оказалось фикцией. Все свелось к предоставленному Думе и Государственному Совету праву запроса, обращенному к министрам. Однако оно ни к чему не обязывало министров, т.к. они не были ответственны перед Думой и Государственным Советом. К тому же министры могли отказаться отвечать на запрос, сославшись на секретность тех или иных материалов. Кроме того, император регулировал работу Думы и Государственного Совета. Указом царя определялись их ежегодные созывы и продолжительность работы, он мог досрочно распустить Думу, назначить новые выборы и время их созыва. Наконец, в соответствии со ст. 87 Основных законов во время перерывов в работе Думы император по представлению Совета министров мог издавать указы, имеющие силу законов. Правда, в течение 2-х месяцев после возобновления занятий Думы указы необходимо было внести на обсуждение в Думу, или они теряли свою силу. Именно в таком чрезвычайном порядке учреждаются военно-полевые суды и принимается указ о столыпинской аграрной реформе.

В Основных законах (как и в каждой конституции) содержалась особая глава, в которой закреплялись основные права и свободы подданных. Однако они носили формальный характер, т.к. их реализация на практике была весьма ограничена. Так, неприкосновенность личности ограничивалась тем, что с 1906 г. по февраль 1917 г. не было ни одного года, в течение которого на территории империи или ее отдельных регионов не объявлялось бы военное положение или положение усиленной или чрезвычайной охраны, когда полиция и военное командование получали особые полномочия вплоть до предания гражданских лиц военно-полевому или военно-окружному суду и юридические гарантии прав подданных приостанавливались.

Провозглашалось (ст. 76 Основных законов) право подданных свободно выбирать свое местожительство и беспрепятственно ездить за границу. Но в соответствии с Положением о паспортах и видах на жительство 1895 г. бессрочные паспорта, по которым действительно можно было свободно выбирать место жительства и получить заграничный паспорт, выдавались только дворянам, офицерам, чиновникам и почетным гражданам. Лица податных сословий (т.е. крестьяне и мещане) получали виды на жительство при условии уплаты налогов и повинностей и разрешения на отлучку от своих общин, и только указом от 5 октября 1906 г. эти ограничения были отменены, да и то не полностью.

В ст. 81 Основных законов провозглашалась свобода веры. Однако в ст. 62 подчеркивалось, что православная христианская вера “есть истинная и господствующая”. Церковь, как уже отмечалось выше, была государственной, ей принадлежал ряд государственных функций, в частности, ведение книг актов гражданского состояния. Вообще вне закона фактически оказывались атеисты. Так на практике реализовывалось право на свободу веры.

Что касается свободы слова, печати, собраний, союзов, то порядок реализации этих прав устанавливался временными правилами о собраниях, союзах и о печати, изданными в марте 1906 г. Этими правилами для образования обществ или союзов, а также проведения публичных собраний формально не требовалось разрешения, но фактически устанавливался разрешительный порядок, т.е. организаторы соответствующих союзов или собраний должны были заранее представить властям проект устава, списки членов руководящих органов, источники поступления денежных средств (для обществ или союзов), и без утверждения устава общество не могло приступить к работе.

Основные законы Российской империи

Основные законы (в новой редакции) были приняты 23 апреля 1906 г. Они подвели своеобразный итог проведенных преобразований всех звень­ев верховной власти. Хотя Основные законы не именовались Конституци­ей, они вполне могут считаться первой конституцией России, ибо дело не в названии, а в сути, в назначении закона. Французская декларация прав человека тоже не называлась конституцией, но знаменовала собой наступ­ление новой конституционной эры.

Конституция России 1906 г. была так называемой октроированной, то есть жалованной конституцией, в которой монарх, совершая акт «высочайшей милости», уступал часть своих прав народному собранию. Но юридические свойства конституции не зависят от способа её принятия. Конституция 1906 г. представляла собой весьма солидное, основательное нормативно-правовое образование (она состояла из 11 глав и 124 статей), охватившее все основополагающие государственно-правовые институты. У Основных законов была особая юридическая сила. Изменить их можно было лишь в особом законодательном порядке (император мог только вы­ступить с инициативой пересмотра, но не мог воспользоваться ею без со­гласия Государственной думы).

Впервые в своей истории основные законы, которые, как известно, изда­вались с 1832 г., провозгласили права и гражданские свободы. Российским подданным, превратившимся в граждан, конституционно гарантирова­лись неприкосновенность личности и законность юридического преследова­ния (ст. 30 - 32), неприкосновенность жилища (ст. 33), свобода выезда за пределы государства (ст. 34), неприкосновенность собственности (ст. 35), свобода собраний, слова и печати (ст. 36–39).

Каково же было положение основных звеньев верховной власти в России по Основным законам 1906 г.?

Император. Правовое положение императора определяла ст. 4, кото­рая предоставляла ему «верховную самодержавную власть». Однако те­перь эта власть не признавалась неограниченной, как это было ранее. Закон гласил, что «государь император осуществляет законодательную власть в единении с Государственным советом и Государственной думой» (ст. 7).

Самодержавная власть мыслилась как гарант целостности Российского многонационального государства, которое ст. 1 объявляла «единым и не­раздельным». Русский язык признавался общегосударственным в армии, на флоте и в «государственных и общественных установлениях». Употреб­ление местных языков и наречий в этих установлениях регулировалось особыми законами.

По традиции особа государя объявлялась «священной и неприкосно­венной». Прерогативой императорской власти становилась законотворче­ская деятельность: «почин по всем предметам законодательства» (ини­циатива) и утверждение законов.

Но законы, не принятые Госсоветом и Госдумой, считались отклонен­ными. Император мог издавать, в соответствии с законами, указы «дай устройства и приведения в действие различных частей государственного управления» и повеления, «необходимые для исполнения законов» (подзаконные акты).

Император оставался также верховным руководителем «всех внешних сношений Российского государства», объявлял войну, заключал мир и международные договоры. Конституция оставила за ним право быть «державным вождем», то есть главнокомандующим армии и флота. Импе­ратор мог издавать указы и повеления относительно дислокации войск, переведения их на военное положение, обучения их, прохождения службы чинами армии и флота и «всего вообще относящегося до устройства воо­руженных сил и обороны Российского государства» (ст. 14).

Прерогативой императора было объявление в стране военного и исклю­чительного (чрезвычайного) положения, чеканка монеты и определение ее внешнего вида . Он ведал назначением и увольнением высших чиновников, жаловал титулы, ордена и другие государственные отличия, а также права состояния. Имущества , составлявшие личную собственность императора, и имущества, находящиеся в собственности царствующего императора (не подлежащие разделу, передаче по наследству и другим видам отчуждения), освобождались от платежа налогов и сборов .

Осуществляемой от имени государя императора признавалась Основ­ными законами судебная власть в России. За ним сохранялось право по­милования осужденных, смягчения наказаний и общее прощение совершив­ших преступные деяния с прекращением дел и освобождением их от суда и наказания.

По английскому принципу «контрассигнатуры» подпись императора под указами перед опубликованием скреплялась подписью председателя Совета министров или соответствующего министра (ст. 26). За императо­ром сохранялась также право абсолютного вето (роспуска) в отношении Госдумы.

Свод основных государственных законов

О существе Верховной Самодержавной Власти 1

4. Императору Всероссийскому принадлежит Верховная Самодержавная власть. Повиноваться власти Его, не только за страх, но и за совесть, Сам Бог повелевает.

7. Государь Император осуществляет законодательную власть в единении с Государственным Советом и Государственной Думой.

8. Государю Императору принадлежит почин по всем предметам законодательства. Единственно по Его почину Основные Государственные Законы могут подлежать пересмотру в Государственном Совете и Государственной Думе.

9. Государь Император утверждает законы и без Его утверждения никакой закон не может иметь своего свершения.

10. Власть управления во всем ее объеме принадлежит Государю Императору в пределах всего Государства Российского. В управлении верховном власть Его действует непосредственно; в делах же управления подчиненного определенная степень власти вверяется от его, согласно закону, подлежащим местам и лицам, действующим Его Именем и по Его повелениям.

11. Государь Император, в порядке верховного управления, издает, в соответствии с законами, указы для устройства и приведения в действие различных частей государственного управления, а равно повеления, необходимые для исполнения законов. 2

12. Государь Император есть верховный руководитель всех внешних сношений Российского Государства с иностранными державами. Им же определяется направление международной политики Российского государства.

13. Государь Император объявляет войну и заключает мир, а равно договоры с иностранными государствами.

14. Государь Император есть Державный Вождь российской армии и флота. Ему принадлежит верховное начальствование над всеми сухопутными и морскими вооруженными силами Российского Государства. Он определяет устройство армии и флота и издает указы и повеления относительно: дислокации войск, приведения их на военное положение, обучен ия их, прохождения службы чинами армии и флота и всего вообще, относящегося до устройства вооруженных сил и обороны Российского Государства...

15. Государь Император объявляет местности на военном или исключительном положении.

16. Государю Императору принадлежит право чеканки монеты и определение внешнего ее вида.

17. Государь Император назначает и увольняет Председателя Совета министров, Министров и Главноуправляющих отдельным и частями, а также прочих должностных лиц, если для последних не установлено законом иного порядка назначения и увольнения.

23. Государю Императору принадлежит помилование осужденных, смягчение наказаний и общее прощение совершивших преступные деяния и прекращение судебного против них преследования и освобождение их от суда и наказания, а также сложение, в путях Монаршего милосердия, казенных взысканий и вообще дарование милостей в случаях особых, не подходящих под действие общих законов, когда сим не нарушаются ничьи огражденные законом интересы и гражданские права.

См. также раздел III. Основные законы об участии монарха. Государственного Совета и Государственной Думы в законодательстве.

Примечания:

1 Свод законов Российской империи. Изд. 1906 г. Т. 1. 4.1. СПб., б. г.

Основные государственные законы (Основные законы) - законодательный акт, который фиксировал важнейшие принципы общественного и государственного устройства Российской империи, права и обязанности граждан и т.п. Являлся юридической базой для текущего законодательства. Действовавшие в 1913 г. Основные законы были утверждены Николаем II 23 апреля 1906 г.

2 Ст. 11 во многих случаях фактически позволяла императору законодательствовать в обход Государственного совета и Государственной Думы, поскольку указы, издававшиеся царем "для устройства и приведения в действие различных частей государственного управления", зачастую по своей значимости ничем не отличались от законов.

Государственный совет

"Учреждение Государственного Совета "

1. Государственный Совет составляет государственное установление, в коем обсуждаются законодательные предположения, восходящие к Верховной Самодержавной Власти по силе Основных Государственных Законов и в порядке, установленном в сем Учрежде нии и в Учреждении Государственной Думы. В Государственном Совете образуются также Департаменты и Особые Присутствия для рассмотрения дел, к ведению оных отнесенных. 2

2. Государственный Совет образуется из Членов по Высочайшему назначению и Членов по выборам.

6. В Государственный Совет воспрещается являться депутациям, а также представлять словесные или письменные заявлен ия и просьбы.

9. Общее число Членов Государственного Совета, призываемых Высочайшей Властью к присутствованию в Совете из среды его Членов по Высочайшему назначению, не должно превышать общего числа Членов Совета по выборам. Состав присутствующих в Совете Членов по Высочайшему назначению может быть пополняем из числа сих Членов, как не присутствующих в Совете, так и вновь назначаемых. Члены по Высочайшему назначению увольняются только по их о том просьбам.

10. Состав Членов Совета по выборам может быть заменен новым составом до истечения срока полномочий сих Членов (ст. 18) по указу Императорского Величества, коим назначаются и новые выборы Членов Совета.

12. Члены Государственного Совета по выборам избираются: 1) от духовенства Православной Российской Церкви; 2) от Губернских Земских Собраний; 3) от Дворянских общ еств 3 ; 4) от Императорской Академии Наук и Императорских Российских 1 Университетов; 5) от Совета Торговли и Мануфактур, Московского его Отделения, местных Комитетов Торговли и Мануфактур, Биржевых Комитетов и Купеческих Управ 4 и 6) от населения Великого Княжества Финляндского. 5

13. От духовенства Православной Российской Церкви избираются Святейшим Синодом в порядке, им с Высочайше го утверждения определяемом, шесть Членов Государственного Совета: трос из монашествующего православного духовенства и трое из белого православного духовенства.

14. Каждое Губернское Земское Собрание избирает по одному Члену Государственного Совета.

15. Дворянские общества в губерниях и областях, в которых производятся дворянские выборы, избирают из своей среды, каждое, по два выборщика. Съезд сих выборщиков собирается в С.-Петербурге и выбирает из своей среды восемнадцать Членов Государственного Совета.

16. Императорская Академия Наук и каждый Императорский Российский Университет избираю т по три выборщика: Академия, в полном Академическом Собрании, избирает их из числа Ординарных Академиков, а Сов ет каждого Университета - из числа Ординарных его Проф ессоров. Съезд сих выборщиков собирается в С.-Петербурге и выбирает, из своей среды, шесть Членов Государственного Совета.

17. Совет Торговли и Мануфактур избирает четырех выборщиков, в том числе двух от торговли и двух от промышленности. Московское Отделение сего Совета, а также Иваново-Вознесенский, Костромской и Лодзинский Комитеты Торговли и Мануфактур - по два выборщика от промышленности, прочие Комитеты Торговли и Мануфактур - по одному выборщику от промышленности, Биржевые Комитеты: С.-Петербургский и Московский (общих бирж) - по четыре выборщика, в том числе по два от промышленности и по два от торговли, Варшавский, Одесский, Киевский, Нижегородский, Рижский, Ростовский на Дону, Харьковский (общей биржи), Самарский, Саратовский, Лодзинский, Либавский, Бакинский, Екатеринбургский, Пермский, Томский и Омский - по два выборщика, в том числе по одному от промышленности и по одному от торговли, Комитет Харьковской Каменноугольной Биржи - одного выборщика от промышленности, все же прочие Биржевые Комитеты, а также Купеческие Управы - по одному выборщику от торговли. Съезд сих выборщиков собирается в С.-Петербурге и избирает из своей среды двенадцать Членов Государственного Совета, в том числе шесть от промышленности и шесть от торговли.

18. Члены Государственного Совета по выборам избираются сроком на девять лет, с тем, чтобы каждые три года одна треть каждого разряда сих Членов выбывала в очередном порядке...

26. Члены Государственного Совета по выборам не обязаны отчетом перед своими избирателями и, в отношении свободы суждений и мнений по делам, подлежащим ведению Совета, подчиняются соответствующим правилам, постановленным для Членов Государственной Думы.

29. Законопроекты поступают в Государственный Совет из Государственной Думы (Учр. Гос. Думы, ст.49). Законопроекты, предначертанные по почину Государственного Совета, вносятся в Совет либо Министрами и Главноуправляющими отдельными частями, либо Комиссиями, образованными из Членов Государственного Совета (ст. 56 сего Учр.).

36. Государственный Совет может обращаться к Министрам и Главноуправляющим отдельными частями за разъяснениями, непосредственно касающимися рассматриваемых им дел. Министры и Главноуправляющие имеют право отказаться от сообщения Совету разъяснений по таким предметам, кои, по соображениям государственного порядка, не подлежат оглашению. Равным образом Министры и Главноуправляющие должны быть выслушаны в собрании Государственного Совета каждый раз, когда они о том заявят.

44. Государственный Совет может обращаться к Министрам и Главноуправляющим отдельными частями, подчиненным по закону Правительствующему Сенату, с запросами по поводу таких, последовавших с их стороны или подведомственных им лиц и установлений, действий, кои представляются незакономерными (ст.57-59).

46. Постановлением Государственного Совета по рассмотренным им делам почитается мнение, принятое в Общем его Собрании большинством голосов. В случае разделения голосов поровну, производится новое голосование. Если и затем не получится большинства голосов, то голос Председателя Совета дает перевес. Постановление Совета об отмене выборов в Члены Совета, по неправильности этих выборов, получает силу в том случае, если принято большинством двух третей наличных Членов Совета.

54. Об отмене или изменении действующего или издании нового закона Члены Государственного Совета подают письменное заявление Председателю Государственного Совета. К заявлению об изменении действующего или издании нового закона должен быть приложен проект основных положений предлагаемого изменения в законе или нового закона, с объяснительной к проекту запиской. Если заявление это подписано не менее, чем тридцатью Членами, то Председатель вносит его на рассмотрение Государственного Совета.

56. Если Государственный Совет разделяет изложенные в заявлении соображения о желательности отмены или изменения действующего или издания нового закона, то соответствующий законопроект вырабатывается и вносится в Государственный Совет подлежащим Министром либо Главноуправляющим отдельной частью. В случае отказа Министра или Главноуправляющего от составления такого законопроекта, Государственным Советом может быть образована для его выработки Комиссия из своей среды.

57. О сообщении сведений и разъяснений по поводу таких, последовавших со стороны Министров или Главноуправляющих отдельными частями, а равно подведомственных им лиц и установлений, действий, кои представляются незакономерными, Члены Государственного Совета подают письменное заявление Председателю Государственного Совета. Если заявление подписано не менее, чем тридцатью Членами, то Председатель вносит его на обсуждение Государственного Совета.

58. Принятое большинством Членов Государственного Совета заявление (ст.57) сообщается подлежащему Министру или Главноуправляющему отдельной частью, которые, не далее одного месяца со дня передачи им заявления, либо сообщают Государственному Совету надлежащие сведения и разъяснения, либо извещают Совет о причинах, по коим они лишены возможности сообщить требуемые сведения и разъяснения.

59. Если Государственный Совет большинством двух третей Членов не признает возможным удовлетвориться сообщением Министра или Главноуправляющего отдельной частью (ст. 58), то дело представляется Председателем Государственного Совета на Высочайшее благовоззрение.

Примечания:

1 Свод законов Российской Империи. Издание 1906 г. Т. 1. Ч. 2. СПб., б. г.

Учреждение Государственного Совета" (т.е. закон о Государственном Совете), действовавшее в 1913 г., было утверждено Николаем П 23 апреля 1906 г. в ходе проведенной тогда реформы Государственного Совета.

2 "Учреждение Государственного Совета" установило новую структуру Совета: Общее собрание, два Особых присутствия (одно - по делам о принудитель ном отчуждении недвижимых имуществ и вознаграждении их владельцев, другое - для предварительного рассмотрения всеподданнейших жалоб на определения Департаментов Правительствующего Сената) и два номерных Департамента (в компетенцию 1 Департамента входили разнообразные дела, в частности, о привлечении к ответственности высших должностных лиц, об утверждении в княжеском, графском и баронском достоинстве и пр.; во 2 Департаменте рассматривался кассовый отчет Министерства финансов, годовые отчеты Государственного, Дворянского и Крестьянского банков и др.).

3 Дворянство каждой губернии объединялось в особую корпорацию - губернское дворянское общество.

4 Совет торговли и мануфактур - совещательный орган при Министерстве торговли и промышленности. Членами Совета являлись представители ведомств и торгово-промышленных кругов, которые назначались министром торговли и промышленности. В составе Московского отделения Совета входили представители делового мира Москвы, также приглашавшиеся министром торговли и промышленности. В различных городах "для содействия правительству в изыскании мер на пользу торговой и мануфактурной промышленности" могли создаваться Комитеты торговли и мануфактур, члены которых выбирались купечеством, городскими думами или всем городским обществом.

Биржевые комитеты - предпринимательские организации, образовывавшиеся теми или иными биржевыми обществами, т.е. обществами членов соответствующей биржи для руководства биржевой деятельностью и защиты их интересов перед правительственными и общественными учреждениями.

Купеческие управы - органы купеческого сословного самоуправления, которые создавались городскими купеческими обществами (т.е. купеческими корпорациями) в Петербурге, Москве и Одессе для заведования капиталами, имуществами и учреждениями данного общества, для ведения списков членов общества, раскладки и взимания с них пошлин, сборов и пр.

5 Население Великого княжества Финляндского получило право участвовать в выборах членов Государственного Совета после появления закона 17 июня 1910 г. о порядке издания касающихся Финляндии законов общеимперского значения. В результате ст.12 "Учреждения Государственного Совета" подверглась соответствующим изменениям, которые были зафиксированы в "Продолжении" Свода законов за 1910 год.

Источники:

Приложение к стенографическим отчетам Государственного Совета. Сессия VIII. 1912-1913 гг. СПб., 1913. Общий список Членов Государственного Совета со времени его преобразования (Новый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Т. 14. С.1-16).

Члены Государственного Совета с 1801 г. (Энциклопедический словарь Гранат. Т. 23. Стб.642-735).

Левенсон М.Л. Государственный Совет. Изд. 2-е. Пг., 1915.

Списки гражданским чинам первых четырех классов, исправленные по 1 марта 1913 и по 1 марта 1914 гг. СПб., 1913, 1914.

Альманах современных русских государстве нных деятелей. СПб., 1897. Формулярные списки Членов Государственного Совета (ф. 1162. Оп. 6.)

Бородин А.П. Усиление позиции объединенного дворянства в Государственном Совете в 1907-1914 гг. (Вопросы и стории. 1977. М 2. С.56-66).

Состав Членов Государственного Совета на 1913 г.

Таблица 1

Государственный Совет 1913 г. Сословное происхождение

Таблица 2

Государственный Совет 1913. Наличие чинов

Таблица 3

Государственный Совет 1913 г. Вероисповедание. Возраст

Таблица 4

Государственный Совет 1913 г. Образование

Таблица 5

Государственный Совет 1913 г. Профессиональная принадлежность до получения членства в ГС

Таблица 6

Государственный Совет 1913 г. Наличие недвижимого имущества

Таблица 7

Политическая ориентация членов Государственного Совета (1906-1914 гг.)