Арендный блок

Каждый национальный язык включает литературный язык и территориальные диалекты. Литературным, или «стандартным», называют язык повседневного общения, официально-деловых документов, школьного обучения, письменности, науки, культуры, художественной литературы. Его отличительная черта – нормированность, т. е. наличие правил, соблюдение которых обязательно для всех членов общества. Они закреплены в грамматиках, справочниках и словарях современного русского языка. Диале́кт (греч. διάλεκτος — «наречие» от греч. διαλέγομαι — «говорить, изъясняться») — разновидность языка, которая употребляется как средство общения между людьми, связанными между собой одной территорией. В диалектах тоже действуют свои языковые законы. Однако они не осознаются отчетливо носителями говоров – сельскими жителями, тем более не имеют письменного воплощения в виде правил. Русским диалектам свойственна только устная форма существования, в отличие от литературного языка, обладающего и устной и письменной формой. Говор, или диалект, – одно из основных понятий диалектологии. Диалект – самая маленькая территориальная разновидность языка. На нем говорят жители одной или нескольких деревень. Сфера применения говора уже, чем сфера применения литературного языка, который является средством общения для всех, говорящих по-русски. Литературный язык и диалекты постоянно взаимодействуют и влияют друг на друга. Воздействие литературного языка на говоры, конечно, сильнее, чем говоров на литературный язык. Его влияние распространяется через школьное обучение, телевидение, радио. Постепенно говоры разрушаются, утрачивают свои характерные черты. Ушли и уходят вместе с людьми старшего поколения многие слова, обозначающие обряды, обычаи, понятия, предметы быта традиционной деревни. Вот почему так важно как можно полнее и подробнее записать живой язык деревни. В нашей стране долгое время господствовало пренебрежительное отношение к местным говорам как к явлению, с которым необходимо бороться. Но так было не всегда. На середину XIX в. в России приходится пик общественного интереса к народной речи. В это время вышли в свет «Опыт областного великорусского словаря» (1852 г.), где впервые были специально собраны диалектные слова, и «Толковый словарь живого великорусского языка» Владимира Ивановича Даля в 4 томах (1863–1866 гг.), также включающий большое число диалектных слов. Материалы для этих словарей активно помогали собирать любители российской словесности2. Журналы, губернские ведомости того времени из номера в номер публиковали различного рода этнографические зарисовки, диалектные описания, словарики местных речений. Противоположное отношение к говорам наблюдается в 30-е гг. нашего века. В эпоху ломки деревни – период коллективизации – провозглашалось уничтожение старых способов ведения хозяйства, семейного уклада, культуры крестьянства, т. е. всех проявлений материальной и духовной жизни деревни. В обществе распространилось отрицательное отношение к говорам. Для самих крестьян деревня превратилась в место, откуда надо было бежать, чтобы спастись, забыть все, что с ней связано, в том числе и язык. Целое поколение сельских жителей, сознательно отказавшись от своего языка, в то же время не сумело воспринять новую для них языковую систему – литературный язык – и овладеть ею. Все это привело к падению языковой культуры в обществе. Уважительное и бережное отношение к диалектам свойственно многим народам. Для нас интересен и поучителен опыт стран Западной Европы: Австрии, Германии, Швейцарии, Франции. Например, в школах ряда французских провинций введен факультатив по родному диалекту, отметка за который ставится в аттестат. В Германии и Швейцарии вообще принято литературно-диалектное двуязычие и постоянное общение на диалекте в семье. В России начала XIX в. образованные люди, приезжая из деревни в столицу, говорили на литературном языке, а дома, в своих поместьях, общаясь с соседями и крестьянами, нередко пользовались местным диалектом. Сейчас людям, говорящим на диалекте, присуще неоднозначное отношение к своему языку. В их сознании родной говор оценивается двояко: 1) через сравнение с другими, соседними диалектами и 2) через сравнение с литературным языком. Возникающее противопоставление «свое» (свой диалект) – «чужое» имеет разный смысл. В первом случае, когда «чужое» – другой говор, оно часто осознается как что-то плохое, нелепое, над чем можно посмеяться, а «свое» – как правильное, чистое (Особенности произношения часто закрепляются в прозвищах. Так, можно услышать: «Да мы их зовем щемяки, они на щ говорят; вот, к примеру, щичащ (сейчас)»).

Во втором случае «свое» оценивается как плохое, «серое», неправильное, а «чужое» – литературный язык – как хорошее. Такое отношение к литературному языку вполне оправдано и понятно: тем самым осознается его культурная ценность.

Наука, изучающая территориальные разновидности языка – местные говоры, или диалекты, – называется диалектологией (от греч. dialektos «говор, наречие» и logos «слово, учение»).

У нас самая большая информационная база в рунете, поэтому Вы всегда можете найти походите запросы

Эта тема принадлежит разделу:

Языкознание

Языкознание начало развиваться, труд в области лингвистики. Проблема языкового знака. Слово как основная единица языка. Фонетическая речь, система звуков. Система русского и изучаемого языка.

К данному материалу относятся разделы:

Предмет языкознания: языкознание в системе наук

Понятие языкового знака: означающее и означаемое, значение и значимость

Единицы и ярусы системы языка: фонологический, морфологический, синтаксический; слово как основная единица языка

Язык и речь; организация системы языка: единицы и варианты; контрастная, дополнительная дистрибуция, свободное варьирование; синтагматико-парадигматические отношения

Органы речи

Образование звуков речи: резонанс, форманты

Единицы фонетики: звук, слог, такт (фонетическое слово), фраза

Вокализм, классификация гласных звуков

Консонантизм, классификация согласных звуков

Фонетические процессы: ассимиляция, диссимиляция, аккомодация, протезы, метатезы, эпентезы

Слог, строение слога, виды слогов. Теории слогообразования

Ударение и просодия. Виды ударения

Фонетика и фонология

Фонема. Дифференциальный признак. Фонологически значимые и незначимые оппозиции. Классификация оппозиций

Нейтрализация. Сильные и слабые позиции. Варианты и вариации фонем. Гиперфонема

Фонологическая система русского и изучаемого языка

Предмет грамматики как лингвистической дисциплины. Состав грамматики. Грамматическое значение и грамматическая категория

Части речи и члены предложения

Знаменательные и служебные части речи

Существительное как часть речи: грамматические категории (в родном и изучаемом языке)

Глагол как часть речи: грамматические категории (в родном и изучаемом языке)

Морфология и словообразование

Понятие морфологической формы. Морфема и виды морфем

Моционные, деривационные, реляционные грамматические категории

Основа слова; виды основ

Словообразование и словоизменение

Грамматические способы языков: аффиксация, чередования и внутренняя флексия (виды чередований), ударение как грамматический способ, редупликация, супплетивизм

Грамматические способы: способ служебных слов, способ порядка слов, интонация как грамматический способ

Виды чередований: фонетические, морфологические, грамматические чередования

Синтаксис: основные синтаксические единицы

Словосочетание и предложение: предикативные, атрибутивные, объективные, релятивные словосочетания; синтаксические связи в словосочетаниях

Словосочетание: синтаксическая связь и виды синтаксических связей

Предложение: строение и виды

Лексикология, предмет лексикологии. Номинативное значение слова, языковое и контекстное значение слова. Лексема

Слово как предмет лексикологии. Виды слов в языке

Словарный состав языка. Основной словарный фонд, активный и пассивный словарь

Омонимия, антонимия, паронимия

Диалект может отличаться от литературного языка на всех уровнях языковой системы: фонетическом, морфологическом, лексическом и синтаксическом.

Так, например, для некоторых северных диалектов русского языка характерно окающее произношение, замена звука «Ч» на «Ц» («цай» вместо «чай», «цёрный» вместо «чёрный и т.д.). Другой особенностью некоторых северных диалектов является совпадение окончаний творительного и дательного падежей множественного числа существительных. Например: «работать рукам» вместо общерусского «работать руками». Но, конечно, больше всего отличий в области лексики. Так, в севернорусских диалектах, вместо общерусского «хороший» говорят «баской», вместо «сосед» - «шабёр»; в сибирских деревнях крыжовник называется словом «аргус», изба - словом «буда», а вместо общерусского «ветка» говорят «гилка».

Диалектные различия в русском языке в целом очень невелики. Сибиряк без труда понимает рязанца, а житель Ставрополья - севернорусса. А вот в таких странах как Германия или Китай отличия между отдельными диалектами могут быть даже большими, чем разница между русским и польским языками. Поскольку в таких странах общение между людьми, говорящими на разных диалектах, сильно затруднено или даже вовсе невозможно, в них резко возрастает роль общенационального литературного языка. Литературный язык служит здесь фактором, объединяющим все население страны в один народ. С другой стороны, есть языки, в которых диалектное членение вообще отсутствует. Важным отличием диалектов от литературных языков является отсутствие у диалектов самостоятельной формы письма (исключения немногочисленны).

Соотношение диалектов и литературного языка в современных европейских странах во многом похоже. Для говорящих на диалектах - жителей сельской местности - типично владение (хотя бы частичное) литературным языком и отношение к нему как к языку престижному (официальному, письменному, языку культуры). Престижность диалекта ограничивается территорией его распространения.

Известны случаи, когда диалект, в результате формирования своей собственной литературной нормы становился отдельным самостоятельным языком.

Можно считать, что функцию «языка литературы» по отношению к диалектам выполняет язык фольклора; при этом язык произведений фольклора часто не совпадает с диалектом среды бытования этих произведений. Важным отличием диалектов от литературных языков является отсутствие у диалектов самостоятельной формы письма (исключения немногочисленны).

Функции более или менее чистого диалекта неуклонно уменьшаются, и сейчас наиболее типичными сферами его использования являются семья и разного рода ситуации непринужденного общения односельчан друг с другом. Во всех иных коммуникативных ситуациях можно наблюдать смешанные формы диалектной речи. В результате стирания диалектных черт под влиянием литературного языка образуются так называемые полудиалекты.

Речь жителей современной деревни, во-первых, расслоена социально и, во-вторых, имеет ситуативную обусловленность; иначе говоря, она отличается свойствами, которые традиционно считаются специфическими для литературного языка. Социальная и ситуативная неоднородность современного территориального диалекта - следствие происходящих в нем изменений, совершающихся под мощным воздействием литературного языка.

Каждый национальный язык включает литературный язык и территориальные диалекты. Литературным , или «стандартным», называют язык повседневного общения, официально-деловых документов, школьного обучения, письменности, науки, культуры, художественной литературы. Его отличительная черта – нормированность , т. е. наличие правил, соблюдение которых обязательно для всех членов общества. Они закреплены в грамматиках, справочниках и словарях современного русского языка. Диале́кт (греч. διάλεκτος - «наречие» от греч. διαλέγομαι - «говорить, изъясняться») - разновидность языка, которая употребляется как средство общения между людьми, связанными между собой одной территорией. В диалектах тоже действуют свои языковые законы. Однако они не осознаются отчетливо носителями говоров – сельскими жителями, тем более не имеют письменного воплощения в виде правил. Русским диалектам свойственна только устная форма существования, в отличие от литературного языка, обладающего и устной и письменной формой.
Говор, или диалект, – одно из основных понятий диалектологии. Диалект – самая маленькая территориальная разновидность языка. На нем говорят жители одной или нескольких деревень. Сфера применения говора уже, чем сфера применения литературного языка, который является средством общения для всех, говорящих по-русски.
Литературный язык и диалекты постоянно взаимодействуют и влияют друг на друга. Воздействие литературного языка на говоры, конечно, сильнее, чем говоров на литературный язык. Его влияние распространяется через школьное обучение, телевидение, радио. Постепенно говоры разрушаются, утрачивают свои характерные черты. Ушли и уходят вместе с людьми старшего поколения многие слова, обозначающие обряды, обычаи, понятия, предметы быта традиционной деревни. Вот почему так важно как можно полнее и подробнее записать живой язык деревни.
В нашей стране долгое время господствовало пренебрежительное отношение к местным говорам как к явлению, с которым необходимо бороться. Но так было не всегда. На середину XIX в. в России приходится пик общественного интереса к народной речи. В это время вышли в свет «Опыт областного великорусского словаря» (1852 г.), где впервые были специально собраны диалектные слова, и «Толковый словарь живого великорусского языка» Владимира Ивановича Даля в 4 томах (1863–1866 гг.), также включающий большое число диалектных слов. Материалы для этих словарей активно помогали собирать любители российской словесности 2 . Журналы, губернские ведомости того времени из номера в номер публиковали различного рода этнографические зарисовки, диалектные описания, словарики местных речений.
Противоположное отношение к говорам наблюдается в 30-е гг. нашего века. В эпоху ломки деревни – период коллективизации – провозглашалось уничтожение старых способов ведения хозяйства, семейного уклада, культуры крестьянства, т. е. всех проявлений материальной и духовной жизни деревни. В обществе распространилось отрицательное отношение к говорам. Для самих крестьян деревня превратилась в место, откуда надо было бежать, чтобы спастись, забыть все, что с ней связано, в том числе и язык. Целое поколение сельских жителей, сознательно отказавшись от своего языка, в то же время не сумело воспринять новую для них языковую систему – литературный язык – и овладеть ею. Все это привело к падению языковой культуры в обществе.
Уважительное и бережное отношение к диалектам свойственно многим народам. Для нас интересен и поучителен опыт стран Западной Европы: Австрии, Германии, Швейцарии, Франции. Например, в школах ряда французских провинций введен факультатив по родному диалекту, отметка за который ставится в аттестат. В Германии и Швейцарии вообще принято литературно-диалектное двуязычие и постоянное общение на диалекте в семье. В России начала XIX в. образованные люди, приезжая из деревни в столицу, говорили на литературном языке, а дома, в своих поместьях, общаясь с соседями и крестьянами, нередко пользовались местным диалектом.
Сейчас людям, говорящим на диалекте, присуще неоднозначное отношение к своему языку. В их сознании родной говор оценивается двояко: 1) через сравнение с другими, соседними диалектами и 2) через сравнение с литературным языком. Возникающее противопоставление «свое» (свой диалект) – «чужое» имеет разный смысл. В первом случае, когда «чужое» – другой говор, оно часто осознается как что-то плохое, нелепое, над чем можно посмеяться, а «свое» – как правильное, чистое (Особенности произношения часто закрепляются в прозвищах. Так, можно услышать: «Да мы их зовем щемяки, они на щ говорят; вот, к примеру, щичащ (сейчас)»).

Во втором случае «свое» оценивается как плохое, «серое», неправильное, а «чужое» – литературный язык – как хорошее. Такое отношение к литературному языку вполне оправдано и понятно: тем самым осознается его культурная ценность.

Наука, изучающая территориальные разновидности языка – местные говоры , или диалекты , – называется диалектологией (от греч. dialektos «говор, наречие» и logos «слово, учение»).

4. 2. Вопрос о диалектной основе национального русского языка

Традиционно диалектной базой национального русского языка считался среднерусский московский говор – переходный между северными и южными говорами.

В начале 1950-х гг. существовала теория орловско-курского диалекта как основы национального русского языка. Однако эта точка зрения, не подкрепленная данными диалектологии и истории русского языка, была отвергнута.

В последние годы преобладающим становится мнение о том, что национальный русский язык сложился не на основе какого-либо одного диалекта, а на основе взаимного слияния многих диалектов, т.е. в качестве основы формирования единого национального русского языка рассматривается сама концентрация диалектов.

Но данная точка зрения не противоречит концепции московского говора как основы национального русского языка. Московский говор сам выступает как результат концентрации диалектов, поскольку он по своей природе является смешанным, переходным, среднерусским, объединившим в себе черты и северных и южных говоров. Это говор, которым пользовалось население города, являвшегося в течение восьми веков экономическим, политическим и культурным центром русского народа. Вместе с тем, это говор, лишенный резких диалектных отклонений от общеязыковой нормы, понятный в равной степени как жителям севера, так и жителям юга.

Орфография в XVI–XVIIвв. была неупорядоченной, отсутствовали единые нормы правописания, а отношение государства к этому было весьма мягким. Так, в указах царя Алексея Михайловича говорилось: если челобитчик вместо«о» напишет«а» или вместо«е» – «и» , то особенно его не притеснять. Допускалось сильное влияние говоров на письменную речь. Постепенно московский говор стал образцовым для всех областей Руси.

В процессе формирования национального великорусского языка многие языковые черты, возникавшие на русской почве, вероятно, в разное время, получили довольно широкое распространение в пределах всей русской национальной территории:

новое образование форм прошедшего времени преимущественно от глаголов совершенного вида с «было» : #пошел было ;

в именном склонении наметились три современных типа;

в народной речи получили распространение окончания «-ам», «-ами», «-ах» , распространившиеся из системы древнерусского склонения существительных с основой на*а на другие склонения;

начинает развиваться система русских подчинительных союзов.

4. 3. Отличия литературного языка донационального периода и национального литературного языка

В донациональный период устная и письменная разновидности языка являлись замкнутыми, изолированными, параллельно существующими системами. В XIIв. наблюдается тенденция к сближению двух форм существования языка: письменного языка и разговорной речи. Создается устная форма литературного языка: устно-разговорная форма нормированного литературного языка, которая отсутствовала в донациональный период.

Сферы применения литературного языка в донациональный период были ограничены: деловые документы (приказной язык); публицистика; высокий стиль (литературный славянизированный язык). В национальный период единый литературный язык используется во всех сферах устного и письменного общения людей.

В национальный период изменяется соотношение между литературным языком и местными говорами. Диалекты перестают быть основным средством общения. Многие люди овладевают нормами литературного языка. Литературный язык начинает тормозить развитие диалектных явлений, прекращается образование новых диалектов. С XVIIв. приостанавливается диалектное дробление языка, уже не наблюдается выделения новых диалектных групп. Начинается процесс концентрации диалектов. Происходит развитие и территориальное распространение смешанных, переходных говоров – говоров позднего образования, которые охватывают все новые территории, осваиваемые русским народом в эту эпоху: Сибирь, Дальний Восток. Диалекты становятся исключительно устным средством общения определенных социальных групп людей, проживающих в сельской местности. Происходит вытеснение диалектов устной разновидностью литературного языка.

В донациональную эпоху язык нормировался очень слабо, отсутствовали единые образцовые нормы. В национальном литературном языке сильна тенденция к единообразию, что приводит к складыванию и закреплению норм литературного языка. В национальный период складываются и закрепляются единые общенациональные нормы литературного языка: орфоэпические, лексические и грамматические. Наличие норм – это один из существенных признаков национального литературного языка. В донациональную эпоху говорить о нормах в строгом смысле этого термина нельзя, т.к. существующие тогда правила употребления языковых средств основываются в основном на традиции и не могут считаться сознательно узаконенными и признанными. В национальный период нормируются и устная, и письменная формы литературного языка.

Норма – это совокупность таких правил употребления языковых средств, которые узаконены литературой, признаны обществом в качестве обязательных и потому поддерживаются и охраняются литературой, обществом и государством.

Нормы теперь известны всем носителям языка. При этом появляется возможность сознательного отступления от норм в творчестве писателей для достижения определенных художественных целей.

Для языка национального периода свойственна бóльшая роль художественной литературы в выработке литературных норм. Возрастает роль писателей в процессе выработки единых норм, в создании образцов национального литературного языка.

Именно литература является главнейшей и важнейшей сферой функционирования языка, здесь он наиболее быстро развивается, совершенствуется и наиболее быстро стабилизируется. В результате этого его роль возрастает, организующее влияние усиливается.

В выработке и становлении общенациональных языковых норм исключительна велика роль литературы, которая отбирает из всего запаса языковых единиц и категорий наиболее отвечающие нуждам всего общества, шлифует, обрабатывает языковые правила, делая их едиными для всего народа фактами общенационального языка. В это время возрастает роль личности в создании языка, вообще становится возможной постановка этого вопроса.

В национальный период началось развитие функциональных стилей языка. В донациональный период функции литературного языка выполняли два типа языка: книжно-славянский и народно-литературный. Функции литературного языка распределялись между этими двумя типами и обусловливались внелитературными факторами. А в национальный период все функции общения выполняет один литературный язык. На основе двух типов литературного языка складывается единый национальный литературный язык. Два типа языка трансформировались в два стиля: высокий и низкий, на смену которым затем пришли функциональные стили: художественно-беллетристический, публицистический, официально-деловой, научный, разговорный.

Однако для большой части жителей России языком повседневного общения является говор. Говор, диалект - самая маленькая территориальная разновидность языка, на которой говорят жители одной деревни или нескольких близлежащих деревень. В говорах, как и в литературном языке, действуют свои языковые законы. Это значит, что каждый говорящий на диалекте знает, как можно сказать в своем говоре, а как нельзя. «У нашый дяревни так гаворють, а у Жытицъх саусем (совсем) другая гаворка (говор, наречие)», - замечают в деревне Кашкурино Смоленской области. Правда, эти законы отчетливо не осознаются, тем более не имеют письменного свода правил. Русским диалектам свойственна только устная форма существования в отличие, например, от немецких диалектов и от литературного языка, обладающих устной и письменной формами бытования.

Сфера применения говора гораздо уже, чем литературного языка, который является средством общения (коммуникации) для всех людей, говорящих по-русски. Следует заметить, что литературный язык постоянно воздействует на диалекты через школу, радио, телевидение, прессу. Это отчасти разрушает традиционный говор. В свою очередь диалектные нормы влияют на литературный язык, что ведет к возникновению территориальных разновидностей литературного языка.

Широко известно противопоставление московской и петербургской литературной нормы (последняя сформировалась под воздействием северо-западных говоров), например, произношение слов [ч’то], коне[ч’н]о в Петербурге при [што], коне[шн]о в Москве, петербуржцы произносят твердые губные в некоторых словах и формах слов: се[м], восе[м]десят и другие случаи. Кроме того, различаются севернорусский и южнорусский варианты литературного произношения. Так, для первого характерно частичное сохранение оканья, причем неполного оканья, то есть различение о и а в первом предударном слоге, в безударных слогах (например, в Архангельске, Вологде, Владимире и др.), а для второго - произношение [g] фрикативного (в Рязани, Тамбове, Туле и др.) в отличие от литературного [г] взрывного.

Иногда литературный язык заимствует слова и выражения из диалектов. Это относится в первую очередь к предметно-бытовой и производственно-промысловой лексике: жбан - «сосуд типа кувшина с крышкой», коврижка - «род пряника, чаще на меду», косовица - «время, когда косят хлеба, травы», обечайка - «боковая стенка различных цилиндрических или конических сосудов, барабанов, труб». Особенно часто литературному языку не хватает «своих» слов для выражения чувств, то есть экспрессивной лексики, которая быстрее других слов «стареет», утрачивая первоначальную выразительность. Тогда-то на помощь приходят диалекты. Из южных диалектов в литературный язык пришли слова валандаться - суетиться, бессмысленно тратить время, хапать - хватать, жадно брать, из северо-восточных - балагурить, что означает разговаривать, шутить, а распространившееся в разговорно-жаргонном языке словечко лох, скорее всего, по происхождению является северо-западным. Оно имеет значение - разиня, шалопай.

Надо заметить, что по своему происхождению говоры неоднородны: одни очень древние, а другие помоложе. Говорами первичного образования называют те из них, которые распространены на территории раннего расселения восточнославянских племен с VI века до конца ХVI, там, где складывался язык русской нации, - в центре европейской части России, включая Архангельскую область. На пространствах, куда русские люди переселялись, как правило, после ХVI века из самых разных мест - северных, центральных и южных губерний России, возникали

говоры вторичного образования. Здесь смешивалось население, а значит, смешивались и те местные языки, на которых оно говорило, в результате получалось новое языковое единство. Так и рождались новые говоры в Среднем и Нижнем Поволжье, на Урале, Кубани, в Сибири и других краях России. Говоры Центра являются для них «материнскими».

В настоящее время людям, говорящим диалектно, свойственно двоякое отношение к своему языку. Сельские жители, с одной стороны, оценивают родной язык, сравнивая его с окружающими говорами, а с другой - с литературным языком.

В первом случае, когда свой говор сравнивается с языком соседей, он полагается хорошим, правильным, красивым, а «чужой» обычно оценивается как что-то нелепое, корявое, подчас даже смешное. Это часто отражено в частушках:

Как барановски девчонки

Говорят на букву «ц»:

«Дайте мыльце, полотенце

И цулоцки на пеце!»

Здесь внимание обращено на очень распространенное в русских говорах явление - «цоканье», суть которого заключается в том, что на месте ч деревенские жители ряда мест произносят ц.

С высмеиванием речевых особенностей соседей связано и большое число присловий. «Куриса на улисе яйсо снесла» - одна из дразнилок подобного рода. В данном случае обыгрывается еще одна диалектная черта: произношение звука [c] на месте [ц], присущая некоторым говорам Орловской, Курской, Тамбовской, Белгородской, Брянской областей. В русском языке звук [ц] (аффриката) состоит из двух элементов: [т+с] = [тс], если в говоре утрачивается первый элемент - [т] -, на месте [ц] остается [с].

Особенности произношения соседей подчас закрепляются в прозвищах. В деревне Поповка Тамбовской области нам довелось услышать высказывание: «Да мы их зовем «щемяки», они на щ говорят: щищас (сейчас) приду». Деревенские жители чутко улавливают отличия одного говора от другого.

Но вот при сравнении с литературным языком часто свой

говор оценивается как плохой, серый, неправильный, а литературный язык - как хороший, которому следует подражать. Язык у нас какой плохой - шубной (Воронова Валентина Ефимовна, 1928 года рождения, деревня Ежовская Сямженского района Вологодской области). У нас здесь плохо говорят. И не [цэ] , и не [ч’е]. Мы и [цэ] потеряли и [ч’е] не нашли (Кузьмичева Екатерина Егоровна, 1925 года рождения, деревня Уляхино Гусь-Хрустального района Владимирской области).

Сходные наблюдения о диалектах находим в книге М.В.Панова «История русского литературного произношения XVIII-ХХ веков»: «Те, кто говорят диалектно, стали стыдиться своей речи. И раньше, бывало, стыдились, если попадали в городскую, недиалектную среду. Сейчас и в своей семье старшие слышат от младших, что они, старшие, говорят «неправильно», «некультурно». Голос лингвистов, советующих сохранять уважение к диалекту и использовать местную речь в семье, среди односельчан (а в иных условиях пользоваться речью, которой учит школа), - этот голос не был услышан. Да и звучал он тихо, не широковещательно».

Уважительное отношение к литературному языку закономерно и вполне понятно: тем самым осознается и подчеркивается его ценность и значимость для всего общества. Однако пренебрежительное отношение к собственному говору и к говорам вообще как к речи «отсталой» безнравственно и несправедливо.

Стоит обратить внимание на тот факт, что во многих странах Западной Европы с уважением и заботой относятся к изучению местных говоров: в ряде французских провинций родной диалект преподают на факультативных занятиях в школе и отметка за него ставится в аттестат. В Германии вообще принято литературно-диалектное двуязычие. Похожая ситуация наблюдалась и в России ХIХ века: образованные люди, приезжая из деревни в столицу, говорили на литературном языке, а дома, в своих поместьях, при общении с крестьянами и соседями пользовались местным диалектом. Говоры возникли в процессе исторического развития народа, и в основе всякого литературного языка лежит диалект. Вероятно, если бы не Москва стала столицей русского государства, наш литературный язык тоже был бы иной. Поэтому все диалекты с лингвистической точки зрения равноценны.

Ирина БУКРИНСКАЯ, научный сотрудник Института русского языка РАН; Ольга КАРМАКОВА, кандидат филологических наук, старший научный сотрудник Института русского языка РАН