В древнейших русских летописях упоминается, первые монахи, и монастыри на Руси лишь после крещения князя Владимира; первая датировка относится по времени правления князя Ярослава 1019–1054. Современник его, Иларион, с 1051 г. Киевский митрополит, в своем похвальном слове, посвященном памяти князя Владимира в «Слове о законе и благодати», которое он произнес между 1037 и 1043 гг., будучи священником при дворе князя, говорил, что уже во времена Владимира в Киеве «монастыреве на горах сташа, черноризцы явишася» . Но это были подобия монастырей, которые были на востоке или на западе в Европе. Скорее всего, Иларион, упоминал просто об христиан, живших в отдельных домах вблизи церкви в строгой аскезе, и собиравшихся вместе только на богослужение, но не имевших еще монашеского устава, что давали послабления в иноческих обетов. Еще не было правильного пострижения в монахи, также в можно заметить, что в летописях написано что, не было больших успехов в распространении христианства в Киевской Руси до прибытия туда митрополита Феопемпта в 1037, вероятно первого в Киеве иерарха греческого поставления и греческого происхождения.

Под тем же 1037 г. В древнерусский летописец торжественно повествует: «И при сем нача вера хрестьянска плодитися и раширяти, и черноризьци почаша множитися, и монастыреве починаху быти. И бе Ярослав любя церковныя уставы, попы любяше повелику, излиха же черноризьце». И дальше летописец сообщает, что князь Ярослав основал два первых на Руси монастырь имени святого Георгия Георгиевский и св. Ирины первый женский монастырь Ирининский. Первые правильные монастыри по восточному образцу были основаны они в Киеве. Они назывались ктиторскими, или, княжеские обители, ибо их ктитором был князь. Для Византийской империи такой вид монастырей были обычным явлением, хотя и не главным. Из дальнейшей истории этих монастырей видно, что древнерусские князья использовали свои ктиторские права на монастыри; особенно это сказывалось при заложения новых монастырей, и назначения, настоятелей на должность главы этой обители. Это означает полную копирку византийской системы отношений между ктитором и основанным им монастырем. Такие монастыри часто получали названия по имени святого покровителя ктитора. По этому первые христианское монастыри носили имена, Георгий, и Ирина имя святых покровителя князя и его супруги. Эти обители потом становились родовыми монастырями, и усыпальницами. Они получали от своих ктиторов деньги и другие дары, например иконы книги утварь, а иногда и земли. Почти все обители, основанные в домонгольский период, были либо княжескими, либо ктиторскими монастырями.

Совершенно отличное от княжеского монастыря был у знаменитой киевской пещерной обители - Киевского Печерского монастыря. Он возникает из аскетических устремлений отдельных лиц. Выходцами из простого народа. Он прославился не знатностью ктиторов и не княжескими усыпальницами и не богатством своего алтаря или красотой здания. А той любовью, мудростью которую каждый мог снискать там. Также современников удивлялись аскетическим подвигам послушников и самих монахов. Современники и летописцы утверждают что вся жизнь монахов, «в воздержании, и в великом пощеньи, и в молитвах со слезами».

Хотя Печерский монастырь очень скоро приобрел общенациональное значение и сохранил это значение и свое влияние на духовно–религиозную жизнь народа и в позднейшие времена, в истории его основания осталось много неясного. Опираясь на различные научные разыскания, можно представить эту историю следующим образом.

Об основании пещерного монастыря из летописей значится в 1051 г. В связи с рассказом о возведении на митрополичью кафедру священника церкви в Берестове село к юго–западу от Киева, находившееся во владении Ярослава. Звали его Иларионом, и был он, как свидетельствует летопись, «муж благ, книжен и постник». Жизнь в Берестове, в это время была не спокойной, хотя имена там князь обычно проводил большую часть времени. А с князем там была дружина и двор по этом. В связи с этим Иларион вынужден был искать более подходящие место. Для уединенной молитвы, аскетических практик. В удаленной от суеты месте. На лесистом холме, на правом берегу Днепра, к югу от Киева, он вырыл себе маленькую пещерку, которая и стала местом его аскетических бдений. Это дошло до Ярослав и он решил сделать его митрополитом. В это время никто не занимал митрополичью кафедру. Князь велел епископам хиротонисать его. Он был первым митрополитом русского происхождения. Новая должность Илариона не способствовало его духовному росту. Она поглощало все его время, и теперь он лишь изредка мог приходить в свою пещерку. Но очень скоро у Илариона появился последователь.

Это был отшельник, который звали Антония, известен он как основатель Печерского монастыря. Хотя о его жизни мы знаем, очень мало, и только отрывочны. Его житие, было написанное в 70–е или 80–е гг. XI . Но через три столетия оказалось утраченным. Так что мы знаем об Антоний. Был он уроженец города Любеча, близ Чернигова, имел сильное стремление к подвижничеству, что привело его в Киев. Некоторое время он жил в пещерке Илариона, а потом отправился дальше на юг. Из жития он бал на Афоне, или Болгарии, как утверждает М. Приселков, мы не можем точно утверждать. Более вероятно, что он был в Болгарии.

Этот вопрос для истории Печерского монастыря имеет не такую важность. Более значимым, как для духовной и религиозной жизни первоначальных обителей и братии был не Антоний, а настоятель монастыря Светой Феодосий. Антоний принадлежит к тем подвижникам, которые подают яркий пример своей собственной жизнью, но не имеют призвания к наставничеству и учительству. Из жития Святого Феодосия. Можно видеть, что Антоний предпочел оставаться в тени, а управление новой обителью передал в руки других братий. Лишь из жития Антония можно составить представления о очень запутанной церковной и политической обстановки сложившийся в Киеве и всей Руси. Антоний может и не был на Афоне, но нужна была легенда о благословении Святой горы на основания монастыря. Возможно, был умысел придать Печерскому монастырю, выросшему из аскетических устремлений русской среды, печать «византийского» христианства, связав его со Святой Афонской горой и представив его основание как почин Византии. После своего возвращения Антония с Афона как рассказывает житие, он был очень опечален и не удовлетворенным строем жизни в Киевских монастырях это мог быть лишь монастырь святого Георгия. Он снова удалился в уединение место в пещеру Илариона. Благочестие Антония снискало у верующих такое великое почитание, что сам князь Изяслав, сын и преемник Ярослава, приходил к нему за благословением.

Но Антоний недолго оставался в одиночестве. Уже между 1054 и 1058 году. К нему присоединился священник, который в Печерских летописях известен под именем Великого Никона или Никона Великого. Интересно его происхождении видь не каких у поминаний о нем нет, где родился, знаем только что он был в преклонном возрасте, когда пришел к Антонию. Есть догадки у М. Приселкова, что Великий Никон был не кто иной, как митрополит Иларион, который в 1054 или 1055 г. по требованию из Константинополя был сведен с кафедры и заменен греком Ефремом. При этом Иларион, разумеется, сохранил свой священнический сан; он появляется уже как иерей, принявший великую схиму; при пострижении в схиму он, как и положено, переменил имя Иларион на Никон. Теперь, когда монастырь начал стремительно расширятся, его деятельность в нем приобрело большой размах. Будучи священнослужителем, он, просит у Антония, постригать послушников в монахи. Он, как мы видим стал живым, воплощением идеи общенационального служения своего и многих других монастырей. По пришествию времени он оставляет Печерскую обитель и после недолгой отлучки, он снова возвращается в монастырь, и становится настоятелем. Он умирает, прожив долгую, насыщенную событиями жизнь. Никон стоит в самом средоточии национально–культурных событий XI в. Поскольку все они так или иначе были связаны с Печерским монастырем. Он представлял то древнерусское национальное настроение монашества. Монашество в те времена было против греческого иерархического устройства, так и вмешательство киевских и других князей в жизнь Церкви.

Если с именем Великого Никона связан национально–культурный расцвет Печерского монастыря, то с именем святого Феодосия мы можем, видеть уже действительно духовное и наставническое развития русского монашества. Роль Феодосия для истории монашества во много больше роли Антония. Его житие, было написанное монахом Печерского монастыря Нестором в 80–е гг. В ту пору, когда там жил Никон Великий. Нестор рассказывает нам о Феодосии как об аскете, воплотившим в жизнь все идеалы христианского благочестия. Нестор пишет о житие Феодосия под влияниями Византийских авторов. Житие Феодосия написано, так как писали в Восточной церкви. Но в житии Феодосий представляется, целостным и живым, таким простым и естественным, что в повествовании Нестора нельзя уже видеть только подражание Византийским образцам написания. Феодосий пришел к Антонию в 1058 году или несколько раньше. Благодаря суровости своей аскезы и духовных подвига Феодосий занял видное место среди обитателей монастыря. Благодаря своему положению через четыре года он был избран большинством голосов и стал настоятелем в 1062. За это время число братии многократно увеличилось настолько, что Антоний и Варлаам. Первые игумены монастыря решили расширить пещеры. Но число братии выросло на столько что, Антонию пришлось, обратился к киевскому князю Изяславу с прошением пожаловать монастырю землю над пещерами для строительства церкви. Монахи получили согласия на землю. По пришествию времени была, выстроена деревянная церковь, новые кельи. Все строения были обнесены деревянным частоколом. Эти моменты есть в житии Феодосия. Нестор, составляя житие, связывает возведение наземного монастыря с именно началом настоятельства Феодосия. Правильнее было бы считать, что ко времени настоятельства Феодосия были завершены эти строительные работы. Важнейшим трудом еще в первый период его игуменства стало введение общежительного устава Студийского монастыря. Из жития Феодосия мы узнаем, что он стремился сам к строгому исполнению устава, но и требовал исполнения иноческих обетов для всей братии. Труды Феодосия заложили духовное основание Киево–Печерского монастыря и сделали из него на следующие два столетия образцом древнерусского монастыря.

Одновременно с расцветом Печерского монастыря появляются новые обители в Киеве и в других городах Руси. Из помещенного в Патерике рассказа о ссоре наставников печерской братии, Антония и Никона, и князя Изяслава. Произошло это из–за пострижения в монахи, Варлаама и Ефрема которые были, княжескими дружинниками. Но и мена из этой ссоры мы узнали, что в Киеве был и другой монастырь Светой Мины. О том, как и когда он был основан у нас, нет точных сведений и источников. Возможно, что монастыря и вовсе не было в Киеве, а просто там жил черноризец–болгарин из византийского или болгарского монастыря Святой Мины. Ушедший вместе с Никоном из Киева и за ссоры с князем. Никон оставил Киев, чтобы избежать княжеского гнева. После он направился на юго–восток. К берегу Азовского моря и остановился в городе Тмутаракани монастырь. В то время там правил князь Глеб Ростиславич, внук князя Ярослава до 1064. В Тмутаракани, которая у византийцев известна была под именем Таматарха. Никон между 1061 и 1067 гг. основал монастырь в честь Божией Матери и оставался в нем до 1068 года, до своего возвращения в Киев, в Печерский монастырь, где с 1078 по 1088 г. он был избран настоятелем.

Димитриевский монастырь основан был в Киеве в 1061 или 1062 году. князем Изяславом. Для управления эти монастырем он пригласил настоятеля Печерского монастыря. Соперник Изяслава в политической борьбе за Киев и титул великого князе был, Всеволод. Он в свою очередь тоже основал монастырь под названием Михайловский и Выдубицкий в 1070 году. И велел заложить в нем каменную церковь. Через два года в Киеве возникли еще две обители. Спасский Берестовский монастырь, вероятно, всего был основан Германом, ставшим впоследствии Новгородским владыкой 1078–1096. В источниках этот монастырь часто называют «Германичем». Другой, Кловский Влахернский монастырь, называвшийся также «Стефаничем», был основан Стефаном, настоятелем Печерского монастыря 1074–1077и епископом Владимира–Волынского 1090–1094. Но его судьба была трагической, он был разрушен татарами.

Таким образом, эти десятилетия были временем бурного монастырского строительства. С XI до середины XIII в. возникло и много других обителей. Многие насчитывают в одном Киеве до 17 монастырей.

В XI в. Строится много, монастырей и вне Киева. Мы уже упоминали монастырь в Тмутаракани. Монастыри появляются также в Переяславле 1072–107, в Чернигове 1074, в Суздале 1096 . Особенно много обителей строилось в Новгороде, где в XII–XIII века, насчитывалось до 17 монастырей. Самыми знаменитыми монастырями среди других были Антониевский и Хутынский. Основателем их были Светой Варлаамом Хутынским. Как правило, новые монастыри были княжескими, или ктиторскими. В этом нет нечего странного, что каждый князь стремился иметь в своем городе один монастырь или несколько. Поэтому в столицах всех княжеств, строятся монастыри мужские или женские. Ктиторами некоторых из них были и епископы. Всего до середины XIII в. на Руси было до 70 обителей, расположенных в городах или их окрестностях.

Были и топографически монастыри, они располагались на торговых и водных путях Древней Руси пример водный путь из Варяг в Греки, в городах по Днепру, в Киеве и вокруг него, в Новгороде и Смоленске. С середины XII века. появляются монастыри в Ростово–Суздальской земле во Владимире–на–Клязьме и Суздале. В этот период мы можем утверждать о первых шагах в монастырской колонизации Заволжья, где в основном строились небольшие скиты и пустыньки. Колонизация осуществлялась выходцами из Ростово–Суздальской земли, постепенно продвигавшимися в сторону Вологды. Сам город Вологда был построен как поселение около монастыря Святого Герасима в 1178. В честь Святой Троицы. Далее монастырская колонизация пошла на северо–восток, в направлении к месту впадения реки Юг в Сухону.

Первые шаги монастырской колонизации к северу от Волги, в так называемом Заволжье, впоследствии, переросли в великое движение, русского монашества. Которое усеяло скитами и пустынями огромную область от Волги до Белого моря в мести Поморья и до Уральских гор.

После вторжения и попадания Руси под власть золотой орды. Много монастырей было разграблено, и уничтожено. Нетронутыми остались только те, монастыри которые находились, в новгородском княжестве.

Хотя от платежа дани татарам было избавлено все русское

духовенство со всеми церковными людьми. У тартаров была концепция полного веротерпенния ко всем религиям, и к русской православной церкви. Церковь не терпела от ханов притеснений, но, наоборот, митрополиты получали от ханов особе льготные грамоты, которыми обеспечивали права и привилегии духовенству на неприкосновенность церковного имуществ. В тоже время именно церковь стала той силой, которая сохраняла и воспитывала не только религиозное, но и национальное единство русского христианства. И мена монастыри стали носителями национальной идеи об обледенения русских земель.

Вообще православное духовенство пользовалось у монголов почетом и покровительством. В 1270 г. хан Менгу-Тимур издал следующий указ: "на Руси не дерзнет никто посрамлять церквей и обижать митрополитов и подчиненных ему архимандритов, протоиереев, иереев и т.д." Хан Узбек даже расширил привилегия церкви: "Все чины православной церкви все монахи подлежат лишь суду православного митрополита, отнюдь не чиновников Орды и не княжескому суду. Тот, кто ограбит духовное лицо, должен заплатить ему втрое. Кто осмелится издеваться над православной верой или оскорблять церковь, монастырь, часовню тот подлежит смерти без различия, русский он или монгол. Да чувствует себя русское духовенство свободными слугами бога". Но у нас нет источников для утверждения что как то поменялась монашеская жизнь.

Страница 2 из 25

Основание монашества

Н ачало монашескому образу жизни положено было еще в III веке, но в IV веке оно получает полное развитие. Ослабление строгости христианской жизни, со вступлением в Церковь таких язычников, которые в христианстве заботились только о мирских интересах, побуждало ревнителей благочестия уходить из городов и селений в пустыни, чтобы там, вдали от мирских волнений, проводить жизнь в подвигах самоотречения, молитве и размышлениях о Боге. В ряду таких подвижников первое место занимает преподобный Антоний Великий, по справедливости считающийся основателем монашества. Он родился в Египте в 251 году, в богатом христианском семействе. Когда ему было 18 лет, родители его умерли, и он остался наследником значительного состояния. Но сердце Антония не лежало к земным благам. Однажды, придя в церковь, он услышал слова Евангелия: “Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение свое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною”. Это изречение благочестивый юноша принял как божественное призвание к жизни самоотреченной и поступил так, как было сказано: продал свое имение, деньги раздал бедным, а сам удалился к одному старцу-отшельнику, обитавшему вблизи его родного селения, и под его руководством предался подвижнической жизни. Но, стремясь к совершенному уединению, юный подвижник скоро оставил старца и поселился сначала в пустой гробовой пещере, а потом в развалинах старой крепости на восточном берегу Нила, где не было никакого человеческого жилища. Двадцать лет прожил в этих развалинах св. Антоний в совершенном уединении, подвизаясь в посте и молитве и подвергая себя всевозможным лишениям. Только два раза в год некоторые из его друзей приходили к нему сюда и приносили ему хлеб, получая взамен корзины, сделанные руками преподобного.

Суровая отшельническая жизнь, которую вел преподобный, проходила, однако, не без тревог и волнений. С одной стороны великий подвижник нередко подвергался искушениям от демонов, наводивших на него страх и ужас разными чудовищными привидениями, а с другой его душу смущали собственные его помыслы об удовольствиях и наслаждениях, оставленных им в мире. Увеличив свои труды и усилив молитвы, он, наконец, укрепился настолько в духовной жизни, что ни демонские искушения, ни собственные помыслы не тревожили его более. Слава о необыкновенной жизни Антония между тем распространилась по всему Египту, и многие из христиан стали посещать его, а некоторые пожелали даже поселиться около него, чтобы под его руководством вести такую же подвижническую жизнь. Антоний согласился принять на себя обязанность руководителя в отшельнической жизни, и вокруг него образовалось целое общество учеников-подвижников. Это была первая монашеская община (305 г).

Подробных правил относительно монашеской жизни Антоний не давал своим ученикам; но в общем виде он точно определял те требования, какие они должны были выполнять, чтобы достигнуть высшего нравственного совершенства. Так, он словом и примером собственной жизни заповедовал им: полное отречение от всех земных благ, совершенную преданность воле Божией, молитву, уединенные размышления о Боге и мире духовном, телесный труд и прочее.

Через шесть лет (312 г.) после основания монашеской общины преподобный Антоний, обеспокоиваемый множеством посетителей, удалился из развалин крепости в так называемую внутреннюю пустыню, отстоявшую на три дня пути к востоку от места его последних подвигов, и поселился в одной горной пещере. Только по временам приходил он к оставленной им братии для назидания и укрепления ее в духовной жизни. Но народ нашел его и в новом его уединении, тем более, что Господь сподобил великого подвижника дара чудотворения и прозрения. Люди всех сословий, богатые и бедные, знатные и незнатные, приходили к нему в пустыню, одни - чтобы видеть святого мужа, другие - чтобы получить от него совет, утешение, или исцеление. Приходили к нему даже языческие ученые, привлекаемые его славою, и вступали с ним в споры о вере. Антоний, глубоко изучивший человеческую природу и уединенными размышлениями достигший полного христианского ведения, своими простыми безыскусственными рассуждениями всегда одерживал над ними верх. Слава Антония была так велика, что даже сам император Константин обращался к нему с письмом, в котором называл его отцом и убеждал писать к себе о нуждах. Но Антоний, порвавший все связи с миром, не хотел было даже принять письма и, только по убеждению братии, принял и написал ответное письмо, в котором, верный самому себе, хваля благочестие царя, советовал ему не превозноситься царским званием, так как цари земные имеют над собою Царя Небесного, Иисуса Христа.

В течение своей долговременной отшельнической жизни преподобный Антоний только два раза оставлял свою пустыню и появлялся в мире. В первый раз он приходил в Александрию в 311 году, во время гонения Максимина, чтобы ободрить и утешить страдальцев за веру, а во второй раз - тоже в Александрию в 351 году, чтобы поддержать православных в борьбе с арианами. В последний раз появление в шумном городе уважаемого столетнего пустынника было особенно благодетельно для Церкви; в несколько дней он обратил ко Христу значительное число язычников и еретиков. В последние годы своего пребывания во внутренней пустыне преподобный Антоний встретил там Павла Фивейского, еще прежде него начавшего подвижническую жизнь и, до встречи с ним, не видавшего человеческого лица; по сказаниям житий, Антоний и похоронил Павла. Сам Антоний, проживши в пустыне более 85 лет, мирно скончался в 356 году (105 лет от роду).

Преподобный Антоний основал иночество отшельническое, скитское. По установленному им порядку, подвижники, находясь под руководством одного старца, аввы (отца), жили отдельно друг от друга в хижинах или пещерах и предавались подвигам уединенным. Такие подвижнические общины назывались лаврами. Но еще при жизни преподобного Антония появился другой род иноческой жизни - иночество общежительное. Подвижники, собираясь в одну общину под управлением одного аввы, проводили жизнь вместе в одном или нескольких помещениях, следуя одним общим правилам. Такого рода общины назывались киновиями, монастырями.

Основателем монашества общежительного был преподобный Пахомий Великий (годы жизни: 292-348). Он был родом из верхней Фиваиды; родители его были язычники, и сам он был в молодости язычником. Состоя на военной службе, он во время одного похода имел случай познакомиться с христианской благотворительностью, пожелал сделаться христианином и, действительно, по окончании военной службы крестился. Слава египетских подвижников привлекла его к иноческой жизни. Ознакомившись с подвижнической жизнью в фиваидской пустыне, под руководством одного старца, Пахомий для дальнейших подвигов избрал уединенное место при Ниле, известное под названием Тавенны. Сюда пришел к нему брат его Иоанн, и они прожили и подвизались вдвоем, доставая пропитание трудами рук своих. Здесь же у преподобного Пахомия созрела мысль основать иночество общежительное. На одном острове Нила он начал устраивать монастырь, в котором бы желающие подвизаться жили вместе. Слава о подвигах Пахомия скоро привлекла к нему множество учеников, так что построенный им монастырь не мог вместить всех желающих, и он принужден был основать еще несколько новых монастырей не в дальнем расстоянии друг от друга на берегах Нила. Он устроил также и женский монастырь на другом берегу Нила; в нем первой жительницей была сестра Пахомия.

В своих монастырях Пахомий ввел определенные правила монашеского общежития. Это первый иноческий устав. Все общество монахов, разделенное Пахомием на 24 класса, по степени развития их духовной жизни, находилось под управлением одного общего аввы, каковым был при жизни своей Пахомий. Ему принадлежал главный надзор над всею братиею. Далее, каждый монастырь имел своих второстепенных начальников, называвшихся настоятелями и игуменами. Они находились в подчинении у главного аввы и сообщали ему о состоянии своих монастырей. В монастырях были еще экономы, с помощниками, заведывавшие хозяйственной частью. А так как каждый монастырь делился на несколько общин, состоявших из трех или четырех домов, и в каждом доме было по нескольку келий, в которых жило по два и по три монаха, то были еще и в каждом доме частные надзиратели, подчиненные настоятелям монастырей. Начальствующие лица должны были быть образцами строгой жизни для остальной братии. Под руководством своих начальников монахи проводили жизнь в молитве, чтении книг духовного содержания, особенно Священного Писания, в трудах.

Общественное богослужение совершалось два раза в сутки - днем и ночью. Монахи собирались в церковь по данному знаку, скромно и в молчании, читали Священное Писание и молитвы, пели псалмы. В первый и последний день недели причащались Святых Таин, причем Литургия совершалась обыкновенно соседними пресвитерами из сел, так как Пахомий, опасаясь появления в братии духа любочестия, не допускал, чтобы кто-нибудь из них принимал пресвитерский сан, как и сам не принял его. Кроме того, иноки должны были совершать молитвы отдельно в каждом доме перед отходом ко сну и после сна. После молитвы или богослужения настоятель предлагал братии беседы об истинах христианских. Чтением монахи занимались в своих кельях во время, свободное от молитвы и от работ. Книги они получали из монастырской библиотеки от эконома.

Работы, которыми занимались монахи, были разного рода. Они возделывали землю, разводили сады, работали в кузницах, в мельницах, кожевнях, плотничали, валяли сукна, плели корзины и циновки. Вообще иноки занимались всякого рода трудом, необходимым для содержания целого общества; сторонних средств к жизни у них не было никаких. На работу они выходили в порядке и молчании, вслед за своим настоятелем. Молчание вообще предписывалось во всякое время, во избежание пересудов. Все эти обязанности иноки должны были исполнять с безусловным послушанием, по данному знаку. Послушание, от которого зависит весь порядок монашеской жизни, предписывалось самое строжайшее. Без позволения начальников никто из братии не только не мог выйти из монастыря, но не мог даже начать новой работы или перейти с одного места на другое.

Одежду иноки носили все одинаковую и самую простую. Нижняя одежда была льняная, хитон без рукавов, верхняя - кожаная; на голову надевалась волосяная шапочка - кукуль, а на ноги сандалии. Эта одежда никогда не снималась, даже во время сна. Постелей для сна у иноков Пахомия не было, а были седалища с наклоненным задником и двумя загороженными стенками; подстилать дозволялось только рогожу. Вставали иноки задолго до рассвета. Пища употреблялась иноками самая простая, однажды в сутки, обыкновенно в полдень. Это - хлеб, маслины, сыр, овощи и плоды. В субботу и воскресенье была, впрочем, вечерняя трапеза. Ели все вместе, в молчании, опустивши на лицо покрывало, так что не могли видеть, как и что кто ест. Пахомий, предлагая братии все необходимое для поддержания жизни, предоставлял каждому по своей воле умерщвлять свое тело, но в то же время он осуждал тех, которые принимали пищу с жадностью.

Одним из главных обетов иноческих Пахомий поставлял в своих правилах - совершенную нестяжательность. Вступающему в общину монахов не дозволялось приносить в монастырь никаких имуществ; даже одежда мирская вновь прибывшего отдавалась неимущим мирянам. Монахи не должны были иметь ничего собственного. Работа, исполненная тем или другим братом, принадлежала не ему, а всей общине. Считалось преступлением, если кто из братии сберегал у себя в келье деньги, хотя бы самую малую монету. Все, необходимое для жизни,- пищу, одежду - иноки получали из общих средств монастыря. Экономы распоряжались снабжением братии пищей и одеждой из материалов, заготовленных в монастыре или купленных ими на стороне на деньги, вырученные от продажи иноческих изделий. Чтобы все эти строгие правила выполнялись иноками неизменно, Пахомий установил, чтобы вступающие в его общину не прежде были принимаемы, как после годичного испытания, чрез опытных старцев, их готовности вести жизнь согласно этим правилам. При жизни преподобного Пахомия основанное им на таких началах общество монахов возросло до 7000, а через сто лет после него - до 50 000. И отшельническое, и общежительное монашество скоро распространилось по всему Египту и даже перешло отсюда в другие страны. Так, Аммон основал общество пустынножителей на горе Нитрийской с прилегающей к ней пустыней; Макарий Египетский - в так называемой пустыне Скитской, где было много замечательных подвижников; Иларион, любимый ученик Антония, перенес монашество на свою родину, в Палестину, где около Газы основал монастырь. Отсюда монашество распространилось по всей Палестине и Сирии. Василий же Великий, совершивший путешествие по Египту и Палестине и ознакомившийся с тамошней жизнью, распространил монашество - как мужское, так и женское - в Каппадокии. Устав, который он дал своим монахам, скоро распространился по Востоку и стал всеобщим.

В V веке уже весь Восток был усеян множеством монастырей. Из подвижников V века замечательны: Исидор Пелусиот, Симеон Столпник, Евфимий, Савва Освященный и многие другие. Исидор, человек богословски и философски образованный, удалившись в египетские пустыни, проводил жизнь подобно Иоанну Крестителю: одевался в одежду из жесткого волоса и питался только кореньями и травами. Выбранный настоятелем одной монашеской общины, он вел такую же суровую жизнь и располагал к тому же братию. Симеон, родом сириянин, много лет подвизался в молитве, не сходя со столпа и перенося голод и все атмосферные перемены. Он положил начало новому роду подвижничества - столпничеству. Евфимий, основатель палестинской лавры, за свои подвиги получил дар чудотворений. Савва, ученик Евфимия, начал пустынническую жизнь с восьми лет. Он основал множество монастырей в Палестине и ввел в них определенный богослужебный устав.

Наконец, кроме столпничества, в V столетии явился еще особый род подвижничества - это в обителях неусыпающих. Один инок, Александр, устроил такой монастырь, в котором богослужение совершалось непрерывно, в течение целых суток. Богатый константинопольский житель Студий, которому понравился такой порядок, построил в Константинополе монастырь и пригласил поселиться в нем общину неусыпающих. Этот монастырь получил название студийского.

В VI веке были замечательными подвижниками: Симеон юродивый, принявший на себя подвиг юродства и достигший полного бесстрастия, и Иоанн Лествичник, много лет подвизавшийся на горе Синайской и написавший сочинение, известное всем под названием Лествицы, в котором изобразил степени духовного восхождения к нравственному совершенству; в VII веке - Алипий Столпник, подвизавшийся на столпе более пятидесяти лет. В конце VIII и начале IX века представителем строгой монашеской жизни был известный поборник иконопочитания - Феодор Студит. Из его монастыря, славившегося строгостью иноческой жизни, выходило много подвижников благочестия, например, в IX веке Николай, подвергшийся истязаниям за иконопочитание; Иоанникий, прославившийся даром прозрения, и другие.

Становятся известными пустынники на Афоне. Таковы - св. Петр (XI в.), подвизавшийся здесь с лишком пятьдесят лет в одиночестве, и св. Анастасий (X в.), устроивший на Афоне монастырь, в котором вскоре появилось множество подвижников.

На Западе монашество распространилось с Востока. В первый раз познакомил Запад с восточной монашеской жизнью св. Афанасий Великий жизнеописанием преподобного Антония, переведенным на латинский язык. Далее, во время афонских смут (около половины IV века), многие западные епископы были удаляемы на Восток, где знакомились с монашеской жизнью и, возвращаясь домой, заводили у себя монастыри. Таков, например, Евсевий, епископ Варчелльский. Кроме того, такие великие мужи, как Амвросий Медиоланский, Иероним, Августин, Мартин, епископ Турский, в конце IV века имели большое влияние на развитие в западном обществе расположения к монашеской жизни. Иероним, проживавший долгое время на Востоке, в Вифлеемском монастыре, своими письмами оттуда о тихой монашеской жизни побудил многих знатных римских мужчин и женщин начать монашескую жизнь. У Мартина Турского, при его жизни, было уже до 2000 монахов. Но гораздо более имел успеха Иоанн Кассиан в начале V века. Он был человек образованный, путешествовал по Востоку, познакомился с правилами общежительных монастырей и перенес их в южную Галлию, где в Массилии (Марсели) основал два монастыря. Но, вообще, монашество на Западе не встретило сначала такого сочувствия, как на Востоке, и распространялось гораздо медленнее. Условия жизни и климат на Западе были совсем не такие, как на Востоке; поэтому восточное подвижничество прививалось там труднее.

По действующим в России узаконениям монашество имеет своим последствием ограничение гражданских и государственных прав. Монах не может занимать мирских должностей; он может переменить место жительства только с разрешения своего начальства, он не может иметь своего имущества (родовое идет при пострижении его наследникам, а благоприобретенное он может предоставить кому пожелает) и приобретать таковое. Монахи не могут делать духовные завещания и не пользуются правом наследования. Лишь архиереям и другим духовным властям предоставлено право завещать свою собственность. Кельи и другие здания внутри монастыря, построенные монахами для собственного употребления, считаются собственностью монастыря. Не запрещается владеть движимым имуществом - книгами, деньгами и т. д., причем деньги можно помещать в банки и кассы. Запрещаются - торговля (кроме продажи вещей своего приготовления), вступление в обязательства и договоры от себя (но от монастыря и по поручению начальства можно), принятие чужих вещей на сохранение (кроме книг); поручительство и ходатайство в делах, не относящихся к духовному ведомству. Монахи освобождены от податей и телесного наказания. Сложивший с себя монашество по личному желанию и с позволения духовного начальства возвращается со всеми правами, принадлежащими ему по происхождению, но с лишением чинов и отличий, заслуженных им до пострижения. После добровольного сложения сана данное лицо в течение 7 лет находится под церковной епитимией; в это время ему нельзя жениться, приписываться к обществам в той губернии, в которой он был монахом, и жить в столицах. Сложившие сан не имеют также права поступать на гражданскую службу.

Из полного Православного Богословского энциклопедического словаря

Основатели Киево-Печерской Лавры и монашества на Руси

Прп. отец наш АНТОНИЙ Печерский - начальник всех Российских монахов; 1073 год, 10 июля - день кончины.

Прп. отец наш ФЕОДОСИЙ, игумен монастыря Печерского и начальник в Российской земле монашеского общего жития; 1074 год, 3 мая - день кончины.

Празднование в честь ИКОНЫ БОЖИЕЙ МАТЕРИ ПЕЧЕРСКОЙ (с предстоящими Антонием и Феодосием) 3 мая ст. стиля.

П реподобный Антоний Печерский, основатель Киево-Печерского монастыря, по справедливости считается отцом русского монашества. Антоний был родом из города Любеча Черниговской губернии. С молодых лет питая склонность к жизни иноческой, Антоний отправился на Восток, был в Константинополе, а оттуда прошел на Афон. Строгость иноческой жизни афонских подвижников так понравилась Антонию, что он упросил игумена одной из афонских лавр принять его в число братии и постричь в иночество. Увидя его ревность в прохождении монашеских подвигов, игумен понял, какую пользу мог бы принести Антоний в России, и, призвав к себе, сказал: «Иди опять на Русь, и да будет на тебе благословение Святой Горы, ибо от тебя имеют произойти многие черноризцы». Антоний, придя в Киев, обошел все монастыри, но ни в одном не нашел такой строгой жизни, к какой привык на Афоне, и в 1013 году поселился в пещере недалеко от города и начал вести отшельническую жизнь. Скоро покой его, однако, был нарушен: преемник Владимира Святого, Святополк Окаянный, начал преследовать христиан и умертвил нескольких монахов из Киевских обителей. Тогда Антоний, покинув свою пещеру, опять удалился на Афон. При новом князе Ярославе Антоний возвратился в Киев. Слава о его подвижнической жизни очень скоро распространилась по всему Киевскому княжеству, и вот к Антонию начинают приходить всякого звания люди, кто за благословением и советом, кто с просьбой принять к себе на сожительство. Первым поселился в его пещере пресвитер Никон, постригавший затем всех, кого принимал Антоний. За ним пришел Феодосий.

Детство свое Феодосий провел в Курске, в доме матери и, рано научившись читать, увлекся аскетическими книгами и стал мечтать о монашестве. Мать была против намерений Феодосия, ссорилась с ним из-за этого, даже била, но Феодосий был непреклонен. Несколько раз пытался он бежать в какой-либо монастырь, и, наконец, нашел себе убежище по сердцу - пещеру Антония, куда и был принят и пострижен в монашество в 1052 году. Когда братии у Антония собралось 12 человек, они выкопали себе в пещере церковь, а рядом устроили кельи. Антоний, чувствуя склонность к жизни отшельнической, созерцательной, скоро оставил братию и, поставив им игуменом Варлаама, сам удалился в затвор.

Жизнь иноков проходила в долгих церковных службах и тяжких трудах. Пища была скудная и малопитательная, да и ее многие вкушали в самом малом количестве и не каждый день. О материальной обеспеченности ни игумен, ни братия не заботились, и очень часто случалось, что с вечера они не знали, чем будут питаться завтра. После Варлаама игуменом, по желанию всей братии, Антоний назначил Феодосия. При нем число братии стало быстро расти, ни храм, ни кельи не могли вместить всех, и вот, с благословения Антония, братия, на пожертвованной князем Изяславом горе вместо прежней пещерной церкви устроили новую деревянную церковь во имя Успения Божией Матери, поставили кельи, оградили все постройки тыном и, таким образом, с 1062 года открыли Печерский монастырь, пошедший, по замечанию летописцев, от благословения Святой Афонской Горы. Здесь, в пещерной церкви, был похоронен и основатель киевского монашества Антоний в 1073 году. Печерский монастырь мало-помалу сделался образцом для всех других монастырей и стал оказывать огромное влияние на всю русскую религиозность. Аскетическая настроенность распространялась из него и в обществе. Из Киево-Печерского же монастыря пошла на Руси письменность и духовное просвещение.

Слава о Киево-Печерской Лавре, как хранительнице многих святынь, дошла и до настоящего времени. Сколько паломников ежегодно прибывает сюда на поклонение святым угодникам, почивающим в ближних и дальних пещерах Лаврских. Православный русский народ твердо помнит, что Киев - это колыбель христианства, здесь, по преданию, был апостол Андрей Первозванный, водрузил на горах Киевских крест и, таким образом, своими стопами освятил Киевскую землю.

Здесь в священных волнах Днепра, как в библейском Иордане, совершено было крещение наших предков - славян, здесь же почивают святые равноапостольные Владимир и Ольга, здесь многие нетленные тела угодников Божиих источают благодать всем с верою приходящим и поклоняющимся. Братья-христиане, если кто имеет возможность, сходите или съездите в Киев, там душа ваша найдет мир и благодатное освящение.

Радуйтесь, Антоние и Феодосие, монашеского в России жития первоначальницы.

Мы располагаем двумя важнейшими и очень ценными источниками для изучения первых веков русского монашества, это Житие преп. Феодосия Печерского , написанное Нестором в конце XI в. , и включивший это житие Киево-Печерский патерик , оригинальное произведение агиографического жанра, созданное в конце ХI-ХIII вв. Последний – это своеобразная «энциклопедия» монашества Древней Руси, содержащая сведения о самых разнообразных сторонах его жизни. Сам киевский Печерский монастырь, с которым связана деятельность и Феодосия, и других игуменов и братьев, рассказ о жизни и подвигах которых составляет содержание Патерика, был той основой, на которой развивалось монашество других, северных и западных земель Руси, образцом, которому следовали монастыри последующего времени. Что касается других современных эпохе источников, то летописи дают главным образом сведения об основании монастырей , захоронениях в них, а других, не печерских монашеских житий сохранилось не много. Это житие Аркадия, епископа новгородского и Слово о Мартине, мнихе туровском . Информация, содержащаяся в последних, не может сравниться по объему с Житием Феодосия и Патериком, но расширяет ее на монастыри в других регионах – в Новгороде и Турове.

пути проникновения монашества на Русь

На возникновение монашества на Руси и его формирование христианские монастырские традиции оказали влияние двумя путями: через монашескую литературу – рассказы о монашеских подвигах на Ближнем Востоке и в Византии, монастырские уставы, – и через личный монашеский опыт русских подвижников, полученный в Константинополе, в Палестине и, главным образом, на Афоне, где ко времени принятия Русью христианства образовались общины, наиболее полно воплощавшие христианские воззрения на жизнь человека вне «мира», человека, полностью посвятившего себя Богу.

Греческие и сирийские сочинения о монашеском подвиге, назидательные рассказы и повести в славянских переводах с греческого были хорошо известны на Руси с раннего времени.

«Изречения святых отцов», известные в славянской письменности как Азбучно-Иерусалимский патерик, были распространены здесь уже в XI в., став одним из источников Изборника 1076 г. и Пролога. Синайский патерик, содержащий рассказы о подвижничестве синайских и палестинских монахов, собранные Иоанном Мосхом (УП в.), сохранился в древнерусском списке ХI-ХП вв.; он также послужил одним из источников Пролога и был известен составителям Киево-Печерского патерика. В несторовом Житии Феодосия есть ссылки на св. Савву Освященного, Иоанна Лествичника и Евагрия. Есть основания считать, что в это время было известно и «Сказание о египетских черноризцах» (Египетский патерик) и «Изречения отцов» (Скитский патерик), сохранившиеся в славянском переводе только в более поздних списках .

Личный монашеский опыт

Личный опыт монашеского служения перенес на холмы над Днепром сам будущий Антоний Печерский, местный уроженец, «некий благочестивый муж от града Любеча», как его называет автор сказания в Патерике, Нестор Печерский, не зная ни его мирского имени, ни его происхождения. Желая принять иночество, любечанин побывал в Константинополе и затем на Святой горе, где, обойдя монастыри, так воспылал любовью к Христу, что захотел стать достойным афонских монахов и постричься здесь. Он был принят в один из монастырей, в котором, пройдя подготовку у игумена, был им пострижен с именем Антония . Нестор не указывает, что это имя было дано молодому славянину в память основателя монашества в римском Египте Антония Великого (ок. 250–355) , но это скорее всего именно так. Об этом можно думать на основании слов самого Нестора, который пишет, что афонский игумен рассматривал ново- постриженного как потенциального распространителя иночества в своей стране, на Руси, что и подтвердилось в дальнейшем. Нестор сравнивает известность печерского Антония со славой Антония египетского (Великого ).

В Константинополе в монастыре жил ученик преп. Антония Печерского Ефрем, вернувшийся затем на Русь и ставший епископом переяславским. Игумен Даниил из Черниговской земли во время паломничества в Святую землю в первые годы XII в. жил в подворье лавры св. Саввы Освященного в Иерусалиме, ставшей позднее центром православия и просвещения в Палестине.

Сам преподобный Антоний, вернувшись с Афона на Русь и поселившись в пещере в лесу под княжеским селом Берестовом, своей праведной жизнью, трудом и молитвой привлек к себе внимание новообращенного киевского общества, к нему приходили за поучением и благословением не только простые жители, но и вельможи, и князья. А пещера святого стала местом притяжения для тех, кто решил последовать его примеру. Так возник небольшой подземный монастырь с 12 иноками, постриженными Антонием. Однако сам основатель монастыря выступает в дальнейшем не в качестве иеромонаха или игумена. Он уходит на иную гору, поселяется в отдельной пещере, из которой не выходит до конца жизни. Его роль скорее ктиторская – создателя обители, перенесшего на нее традицию и благословение Святой горы. Он поставил первым игуменом Варла- ама, а после его перехода в другой монастырь – избранного братией Феодосия. Новых иноков постригает уже не он, а по его повелению это делает священноинок Никон , а после него по желанию Антония презвитером становится Феодосий . Таким образом, последний совмещает обязанности игумена и иеромонаха, что открывает перед ним большие возможности в организации жизни монастыря.

Правила монашеской жизни

В монастыре, возникшем в пещерах на берегу Днепра, вначале, при Антонии, руководствовались, вероятно, общими принципами монашеской жизни, принесенными им с Афона, а в богослужении следовали Типикону «Великой церкви», то есть собора св. Софии в Константинополе . Феодосий, будучи уже игуменом монастыря, специально интересовался Студийским монастырским уставом, и найдя его у монаха Студийского монастыря Михаила, приехавшего в Киев с митрополитом Георгием (ок. 1065 г.), сделал список с него. Этот устав был использован при организации в Печерском монастыре богослужений и монастырского быта («И уставил он в своем монастыре, как петь монастырскую службу и как класть поклоны, и читать, и стоять в церкви, и все церковные правила, и как сидеть во время трапезы, и что есть в какие дни – все по уставу») . Следовательно, это был уже монастырский устав. Однако, похоже на то, что этот текст не вполне удовлетворял организатора русского монашества, так как включал только часть нужного устава. Об этом говорит сообщение Патерика, что Феодосий, воспользовавшись пребыванием в Константинополе своего сопостриженника Ефрема, послал к нему одного из братьев, чтобы тот, списав, принес «весь устав Студийского монастыря». Тот, «весь устав монастырский списав, послал к нему» . Феодосий принял этот устав, велел прочесть его перед братией и «оттоле начат вся в своем монастыре творити по уставу святыя обители Студийския» и этому, по словам автора Жития Феодосия, следуют и ученики преподобного.

Древнерусский перевод Студийского устава сохранился в списке XII в., принадлежавшем новгородскому Воскресенскому монастырю, что свидетельствует о его распространении в это время не только в южной Руси, но и в северной. Это редакция устава Студийского монастыря, принадлежащая константинопольскому патриарху Алексию (1025–1043) . Возможно, что и сам перевод, несущий несомненные древнерусские языковые черты, был сделан в Константинополе самим Ефремом «кажеником» (скопцом), будущим митрополитом Переяславским . Изложение содержания Студийского устава в редакции патриарха Алексия дает Е. Е. Голубинский.

Две восточно-христианские школы монашества и Русь

Житие Феодосия и Киево-Печерский патерик показывают, что в Киеве в ХI-ХIII вв., как и на Руси этого времени вообще, были известны оба основных течения монашества: и египетско-сирийское, нашедшее признание на Афоне и принесенное на Русь Антонием, и палести- но-константинопольское, которому следовал Феодосий. В Печерском монастыре они и сосуществовали параллельно, будучи представлены подвижниками, руководствовавшимися разными путями монашеского подвига, и сменяли друг друга в процессе развития монастыря.

По мнению Г. П. Федотова, в обители св. Антония и Феодосия открываются «два потока духовной жизни: один пещерный, аскетико-ге- роический, другой надземный, смиренно-послушный, социально-кари- тативный» . Палестинский монашеский идеал святости оказался ближе всего к религиозной жизни Руси. Хотя основателем монашества был Антоний Великий , на Руси подражали главным образом не ему, а Савве Освященному. В рассказе о жизни и подвиге Феодосия Нестор использует жития св. Евфимия и Саввы, палестинских святых VI в. По мнению исследователя, «мы имеем право говорить об очеловечении, о гуманизации аскетического идеала в Палестине – и на Руси» .

Вместе с тем, в истории Печерского монастыря Федотов видит смену традиций от египетско-афонской при Антонии к палестинско- студийской при Феодосии и новое «воскрешение традиции Антония и Св. Горы» в переписке создателей Патерика Симона и Поликарпа, когда в монастыре возобладали «жестокие искушения, жестокая демонология, жестокие страдания -…атмосфера, в которой совершаются изумительные подвиги посмертных учеников Антония» .

Ступени монашеского подвига

Приходя в монастырь, чтобы посвятить свою жизнь Богу, кандидат в черноризцы некоторое время находился на низшей ступени послушества и обучения монастырской жизни. На это время ему разрешалось носить свою одежду. Затем он получал монашескую одежду (рясу) и должен был участвовать во всех монастырских «службах». Только после этого, если он выдерживал такое испытание, его постригали и облачали в монашескую мантию (длинную черную одежду без рукавов, надеваемую поверх нижней) и он становился чернецом. При этом происходила смена имени, что должно было подтвердить, что человек, посвятивший себя Богу, становится другим. Существовала и последняя, высшая ступень монашеского совершенства. После того, как монах своей чистой жизнью и подвигами доказывал свою отрешенность от грешного мира, он удостаивался принять «великий ангельский образ» («схиму», от греч. ΣΧΗΜΑ – образ). В этом случае его вновь постригали и вновь меняли ему имя, на него возлагали куколь – головной убор в виде глубокого капюшона, почти закрывающего лицо, с символическими рисунками и знаками.

Молодые монахи проходили школу у игумена или пресвитера (священника). Инок не должен возноситься ни в чем, обязан считать себя ниже других, не величаться, он должен приучить себя быть скромным, покорным всем, не заниматься стяжательством (накоплением богатства). Когда ходит, держать руки согнутыми у груди (т. е. не размахивать ими), и при встрече поклониться брату. Феодосий призывал братию не ходить по чужим кельям, но молиться каждому в своей .

Монашеский труд

Повседневный монашеский труд – это и постоянная молитва, и ночная служба, и постничество, но и рукоделие, обеспечение себя и братии средствами существования. Среди наиболее частых послушаний для новых монахов, живших в общем помещении и не имевших постоянного места для сна, была работа в поварне – колоть дрова, носить воду из реки, затем – вратарем (сторожем) у монастырских ворот, наконец – прислуживание в трапезной. Такой путь прошел в течение шести лет, например, князь-инок Никола-Святослав, пока он не стал жить в отдельной келии, которую сам и построил .

Феодосий еще до поступления в монастырь в течение двух лет занимался печением и продажей просфор, а также размолом зерна для них. В монастыре, уже будучи монахом, а затем игуменом, он также приходил в пекарню, участвуя вместе с пекарями в работе, подбадривая их и «веселясь духом». Однако обычным его занятием вне службы и молитв было прядение шерсти («волны»), причем одновременно он напевал наизусть псалмы. Из этой шерсти монахи вязали на продажу носки («копытца») и шапки («клобукы»). В монастыре была общая пекарня, но не было мельницы, поэтому зерно раздавалось монахам по кельям и они сами

жерновах, делая это обычно ночью. Не мало монахов связывали свой труд с книгами. Черноризец Иларион занимался в келии Феодосия перепиской книг, священник Никон переплетал их («строющу книгы»), а Феодосий в это время, сидя рядом, вил для этого веревки и тихо напевал наизусть псалтирь. Обычным занятием монахов было также разведение огорода и выращивание овощей .

Кельи

Монахи имели свои кельи, в которых отдыхали после обеда и должны были проводить время в молитвах после вечерней службы. При преп. Антонии кельями были вырытые самими монахами в мягком лессовом грунте пещеры. Затем, при увеличении числа братии, кельи стали строиться на земле, а пещеры стали монастырским кладбищем. Игумен имел двойную келью – вторая, «внутренняя», была для него своеобразной моленной, домовой часовней, куда Феодосий удалялся для молитвы .

Нормы поведения

Введение общежительного устава требовало соблюдения строгих норм поведения. Ходить по чужим кельям считалось грехом. После вечерней молитвы запрещались беседы монахов, каждый должен был молиться в своей келье. Игумен Феодосий ночью обходил монастырь, прислушиваясь, что делается в кельях, и если вместо молитвы слышал беседу монахов, собравшихся в одной келье, стучал им в дверь и наутро вызывал к себе и выговаривал, стремясь, чтобы его беседа дошла до согрешившего и, дав ему епитимью, отпускал . Ночная и утренняя службы и молитвы требовали отдыха в середине дня, и по монастырскому распорядку после обеда закрывались монастырские ворота и братья спали по кельям. Впрочем, обычай послеобеденного сна был вообще распространен на Руси: длинный рабочий день в светлое время года требовал дополнительного отдыха. На ночь монастырские ворота закрывались еще до наступления темноты .

Особенно строг был Феодосий в своих требованиях не иметь у себя в кельях продукты, не предусмотренную личную одежду и вещи. Обходя кельи, он изымал несоответствующее этим нормам: «он многократно ходил по кельям своих учеников и если находил у них или угощение, или одежду сверх принятой, или что из имущества, то бросал это в печь, как дьявольское и греховное». Игумен обосновывал это тем, что думая об имуществе в своей келье, невозможно быть искренним в молитве, по божественным словам: «где ваши сокровища, там и сердца ваши будут». Иноку надлежит думать о соблюдении устава и довольствоваться тем, что дает на трапезе келарь, а в кельях ничего не иметь .

Введение строгого общежительства Феодосием должно было изменить характер хозяйства монастыря и самоощущения братии: вместо отдельных иноков, объединившихся ради общей цели – спасения вне мира – и участвовавших в общих богослужениях, должна была возникнуть единая хозяйственная община с общим хозяйством, столом, строгой уравнительностью. Это равенство было очень притягательно в теории, но осуществить его в монастырской жизни оказалось трудно.

Правила и дисциплина после Феодосия

Строгость монашеской дисциплины и неоспоримость запретов, вынесенных игуменом, были общераспространенным явлением. Однако то «истинное общежитие», нарочитое имущественное равенство братии, которое вводил Феодосий, как отмечал уже Е. Е. Голубинский, в самом Печерском монастыре после его смерти продержалось недолго . В рассказах о жизни монахов в XII в. часты сообщения о богатых и бедных среди братии. Умерший инок мог лежать, омытый и спеленутый, оставаясь без погребения, так как он был очень беден и никаких сбережений на погребение не оставил. Он был погребен по специальному распоряжению игумена. В то же время, один из братии, Арефа, родом из Полоцка, хранил в своей келии «много богатство», которое однажды у него украли . По словам Г. П. Федотова, «после смерти святого строгий уставный быт не удержался в монастыре, и Печерский патерик уже не помнит о киновийной жизни» . Однако некоторые общежительные нормы, такие, как общий стол, в монастыре сохранились.

Рядовые монашеские подвиги

Стремление полнее посвятить себя служению Христу, избавиться от соблазнов светской жизни, преодолеть грешные мысли и слабости тела, вызывали у монахов особые подвиги, призванные заменить все это постоянной молитвой, отгородиться от всего, что мешает сосредоточиться на вечном, отвлечься физическим изнурением. Преподобный Феодосий в юности, еще до поступления в монастырь, заказал себе у кузнеца вериги и носил их на голом теле, под рубашкой, и его мать узнала об этом по крови на рубашке. В монастыре он носил власяницу – рубашку («свиту») из грубой шерсти, скрывая ее под другой «свитой». Монахи боролись с леностью и слабостями, отказывая себе в сне лежа («на ребрах»), а спали только сидя, «на столе» (скамье) в течение короткого времени. Даже мытья под текущей водой нужно было избегать. Среди подвигов святого указывалось, что его никогда не видели «воду на тело изливающа» .

Уединение и затворничество

Наиболее распространенным способом сосредоточиться на мысли о Боге было уединение, отказ от общения с другими, даже с бра- тиями. Но это разрешалось только опытным монахам. Сам Феодосий, будучи уже игуменом, проводил все постные дни, закрывшись в пещерной келье и выходя к братии лишь в конце поста, чтобы поддержать ее в этом деле. Наиболее строгим уединение было в форме затворничества, когда инок закрывался, иногда добровольно замуровывался в келье на годы, оставляя только отверстие для принятия пищи и редкого устного общения. Он не посещал церковь, но будучи в одиночестве, все время проводил в молитвах, в общении с Богом. Некоторые затворники проводили так и восемь, и тридцать лет. Для честолюбивого человека пребывание в затворе могло быть соблазнительно потому, что способствовало приобретению известности и почитания, если он оказывался в состоянии вынести это добровольное заточение. Когда молодой монах пожелал уйти в затвор, игумен отговаривал его, говоря, что «нет тебе пользы праздно сидеть, потому что ты еще молод, лучше тебе оставаться среди братии и, работая на них, ты не лишишься награды своей». Но тот не послушался его и был прельщен . Зато выдержавший затвор в течение длительного времени настолько уходил от грешного (даже монастырского) мира, что нередко получал дар исцеления .

Монастырские должности. Игумен во главе монастыря

Монастырь с многочисленной братией требовал четкой организации, твердого устава, распределения обязанностей. Во главе его стоял игумен, бывший наиболее опытным монахом, хорошим организатором, способным вести дела и с внешним миром. Он должен был быть в курсе всего, что делается в монастыре и что делает каждый из братии.

Первоначально фактическим настоятелем монастыря был его основатель (ктитор) Антоний, который управлял монастырем, пока тот был мал (3–5 монахов). Когда Антоний решил уйти от управления монастырем, то как ктитор сохранил права назначения игумена. Он выбрал первого игумена Варлаама, а когда тот был переведен князем из монастыря, то Феодосия. После смерти Антония Феодоси- ем было установлено избрание нового игумена всей братией монастыря. Он утвердил перед своей кончиной избранного братией своего преемника Стефана. В дальнейшем избрание игумена самими монахами стало правилом – они соглашались иметь в качестве «старейшины и пастыря» человека, которому они доверяют и которого признают способным руководить собой. После избрания имя нового игумена сообщалось князю и затем, по «повелению» князя, митрополит «поставлял» игумена как главу монастыря. Общежительный монастырский устав требовал вместе с тем полного подчинения игумену. Передавая свои функции игумена Стефану, Феодосий говорил инокам, что они имеют игумена, которого сами захотели: «его послушайте и отцом духовным его имейте, бойтесь его и делайте все по его повелению» . Такие же порядки существовали и в других монастырях. В новгородской берестяной грамоте XII в. автор оправдывается, что не мог прийти на встречу, как обещал, из-за того, что его «игумен не пустил», хотя он отпрашивался, но послал его по другому делу .

Если ктитором монастыря выступал князь, он сам назначал игумена в свой монастырь, а митрополиту оставалось только его поставить по церковному правилу. Так сделал, например, князь Изяслав, взяв Варлаама из Печерского монастыря и поставив его игуменом вновь созданного своего монастыря. Антоний Римлянин, вероятно, сам был игуменом основанного им монастыря, но в своей Духовной завещал «место се на игуменство» и распорядился: «а кого избирут братья, но от братьи, и иже кто в месте сем терпит» .

Вторым после игумена лицом в монастыре был приставник – управляющий, помощник игумена, наиболее авторитетный и активный монах, возможный преемник настоятеля. Важнейшей должностью в общежительном монастыре был келарь, ведавший хозяйством, постоянной заботой которого было накормить братию, достать продукты.

Особое место в монастыре занимал священник – иеромонах. Его должность не всегда совпадала с игуменской. Первым иеромонахом был Никон, священник, поселившийся в пещере вместе с Антонием. Он постригал по указанию Антония новых иноков, служил литургию в монастырском храме, а после игумена Стефана был избран игуменом монастыря. В монастыре были и другие священники («презвитеры»), служившие в церкви и исполнявшие все нужные требы, иеродьяконы и «строители церковные» – пономари и другие церковнослужители. У игумена и пожилых и заслуженных иеромонахов были монахи – служители, которые могли быть сокелейниками.

К числу высоких должностей принадлежал также «демествен- ник церковный» – руководитель церковного хора. Это была ответственная должность, требовавшая несомненных способностей и большой профессиональной подготовки. Таким демественником был в Печерском монастыре Стефан, который при Феодосии был также приставником, а после его смерти занял место игумена, основал свой, «Стефанеч» монастырь на Клове, а затем стал епископом. «Доместиком» Богородичного храма новгородского Антони- ева монастыря был также известный Кирик, выдающийся ученый-математик .

Монастырский стол

Монастырский стол был традиционно очень ограничен. Все уставы исключали употребление монахами мяса в течение всего года. По скоромным дням были разрешены рыба и творог («сыр»). В бедном монастыре, каким был первоначально Печерский, монахи питались печеным хлебом и водой; вареные и горячие каши из гороха или чечевицы («сочиво») и пшена ели только по субботам и воскресеньям. При отсутствии круп варили травы («зелие»), сдобрив растительным маслом. В качестве запасного блюда на обед, при отсутствии других продуктов, давали вареную пшеницу, смешанную с медом . Продукты покупались в городе на деньги, которые получали за проданные изделия монашеского рукоделия, иногда приходилось брать продукты «у продающих… взаим», то есть в долг. Однако по большим праздникам и торжественным событиям игумен разрешал для братии богатый стол, своеобразный монашеский пир («учрежение велие»). Так несколько раз отмечали в Печерском монастыре чудесное появление обильных даров во время недостатка продуктов .

Монастырь как хозяйственный организм

Со времен Феодосия монастырь стал собственником земли, находящейся под зданиями самого монастыря (ее передал в дар князь Изяслав) и за его пределами. Это были вклады князей и бояр, желавших обеспечить таким образом вечное поминание себя и своих родных при богослужении. Эти земли обрабатывали зависимые люди – смерды, крестьяне, работавшие на полях, под присмотром монастырских «приставников», вероятно аналогичных «пашенным тиунам» Русской Правды. Были несвободные работники и в самом монастыре. Такими стали воры, которые неоднократно пытались обворовать инока Григория, так что они были осуждены и светской властью («градским властелином»), и самим Григорием, передавшими их вместе с их детьми монастырю .

Крупные монастыри обладали в городе высоким авторитетом и доверием, в том числе относительно материальных ценностей. Один из киевлян, уезжая из города, доверил монаху Конону, жившему в отдельной келье Печерского монастыря, шкатулку («крабицу ма- лу») с серебром. Несмотря на попытку другого инока похитить эту ценность, она была сохранена . Новгородский Юрьев монастырь, как один из наиболее богатых и самостоятельных хозяйственных организмов в XIII в., производил денежные операции по выдаче кредита под залог, т. е. фактически банковские операции, для местных бояр. Один из них, Климент, взял в свое время в этом монастыре в долг 20 гривен серебра и в своей духовной, не имея потомков, завещал монастырю свои села и деньги, которые монастырь должен был получить с должников завещателя .

Благотворительность монастыря

Печерский монастырь занимался благотворительностью для нищих и убогих (бедных). Поскольку сама монастырская закрытая община не предусматривала содержание в себе необеспеченных людей, не являющихся монахами, при монастыре, вне его была устроена богадельня («двор») с церковью первомученика Стефана, где жили и питались за счет монастыря нищие, слепые, хромые и другие инвалиды («трудноватые»). Следуя библейской заповеди «девять частей прибытка возьми себе, а десятую отдай Богу своему» монахи десятую часть монастырского дохода передавали этой богадельне, посылая кроме того по субботам печеный хлеб в городские тюрьмы и тем, кто находился в заключении .

Особенностью монастырей на Руси в первые века их истории, до XIV в., было то, что они создавались в городах и ближних пригородах и как церковные институты были важной составной частью древнерусского города. Не проникая вглубь территории страны, в сельскую местность, монастыри в это время мало занимались миссионерством. Вместе с тем, с участием представителей всех социальных групп страны и поддержкой княжеской власти, здесь была создана высокоразвитая христианская цивилизация, ставшая основой монашеской жизни у народов этого огромного региона в последующие века, вплоть до нашего времени.

Разнообразие характеров людей, ставших монахами, находило соответствие и в разнообразии монашеских характеров, несмотря на большее или меньшее соответствие их требованиям монастырского устава. Правда, и сами уставы регулировали внешнее проявление человеческой индивидуальности, предусматривая приложение их к различным случаям и к разным типам личности.

Введение

2 Первые монашествующие в Древней Руси

3 Возникновение монастырей в Киевской Руси

4 Преподобный Феодосий и Киево-Печерский монастырь

5 Монастыри на Руси в XI веке

3 Просветительская деятельность монастырей

Заключение

Литература

Введение

Актуальность темы. «Будьте совершени, якоже Отец ваш Небесный совершен есть» (Мф. 5, 48). Послушная своему Божественному Основателю, Церковь Христова вот уже без малого две тысячи лет стремится к достижению не достижимого без благодати Божией идеала совершенства, заданного Господом в Нагорной проповеди и лежащего в основании великой христианской аскетической традиции. Эта традиция, давшая необъятный сонм святых аскетов, несомненно, не появилась в одночасье, но стала плодом многовекового развития и оттачивания своих форм и норм. «Вглядываясь в русскую историю, в самую ткань русской культуры, мы не найдем ни одной нити, которая не приводила бы к преподобному Сергию Радонежскому. Нравственная идея, государственность, живопись, зодчество, литература, русская школа, русская наука - все эти линии русской культуры сходятся к Преподобному. В лице его русский народ сознал себя, свое культурно-историческое место, свою культурную задачу и получил историческое право на самостоятельность. Куликово поле, вдохновленное и подготовленное у Троицы, еще за год до самой развязки, было пробуждением Руси как народа исторического»? - так в начале минувшего столетия, перед лицом постигшей Россию катастрофы, священник Павел Флоренский писал о преподобном Сергии Радонежском и его времени. Сегодня 2014 год - это 700-летие со дня рождения преподобного. Это время, когда нужно обратить свой взгляд в историю благочестия Древней Руси, которая создала добрую почву, для прорастания такого Радонежского цветка благочестия. Изучение монастырского жизни, быта и нравов XI-XIII вв. имеет большое значение как исследование. При этом под понятием «быт» следует понимать совокупность таких элементов как повседневные занятия, одежда, рацион и т.д., а под понятием «нравы» - духовную жизнь монастыря, особенности духовно-нравственного восприятия все - возможных явлений из жизни древнерусских обителей и монастырскую аксиологию.

Цель работы заключается в изучении появления и осмысление дальней истории древнерусского монашества XI-XIII вв.

Задачи определены соответственно поставленным целям:

описать причины и обстоятельства появления монашества на Руси;

рассмотреть особенности первых монастырей;

освятить личности подвижников благочестия;

проанализировать распространение монашества по другим регионам;

сделать анализ форм взаимодействия монастырей с внешним миром.

Новизна данного исследования определяется тем, что впервые предпринимается комплексная реконструкция всех возможных сторон быта монастырей XI-XIII вв.

При обзоре литературы, непосредственно связанной с нашей темой, считаем целесообразным исходить из общей проблематики нашего исследования. Хронологически историографию вопроса можно поделить на дореволюционный, советский и современный этапы.

Дореволюционную историографию проблемы исследователи разделяют на два направления - «школу историков-иерархов» и светскую историческую науку. Различаясь по методам исследования, оба направления рассматривали такие вопросы как происхождение института. Общий очерк истории монастырей, основанный на широком привлечении разнообразных источников, в том числе и неопубликованных, впервые вводимых в научный оборот, дается в «Истории Русской Церкви» митрополита Макария (Булгакова). Опубликованная более ста лет назад, она сохраняет актуальность и для науки сегодняшнего дня, хотя с тех пор появилось значительное число публикаций источников и глубоких исследований, посвященных отдельным периодам, явлениям, событиям истории Церкви, монастырей и монашества. Не меньшее значение имеют соответствующие разделы «Истории Русской Церкви» академика Е.Е. Голубинского. Эти ученые детально проанализировав все источники и известную литературу своего времени, дают оценку всем событиям в православной традиции.

Для истории монашества первостепенное значение имеют произведения агиографического жанра. Исследование В.О. Ключевского «Древнерусские жития святых как исторический источник» остается единственным опытом исследования истории явления в целом. Хотя существуют и другие труды о русских святых, в том числе преподобных, однако они значительно уступают очерку Ключевского по широте источниковой базы.

Следующий этап изучения института монашества - советская историография. Атеистическая доктрина не могла признать роли Церкви в истории, поэтому были практически прекращены публикации о Церкви, а монастырям отводилась роль эксплуататора, отнимающего у крестьян освоенную землю. Но со временем советская историческая наука переоценила свое отношение к монастырям Древней Руси. Значительный вклад в изучение древнерусского монашества внес Я.Н. Щапов. Ему принадлежат исследования в области ктиторскиой деятельности князей, роли архимандритии на Руси, социальной роли монастырей.

Советские историки уделили значительное внимание древнерусскому монашеству в процессе изучения городов Древней Руси. Особенно показателен в этом смысле труд М.Н. Тихомирова «Древнерусские города». «Монашество в этот первоначальный период истории русской церкви было тесно связано с городами» - справедливо отмечал М.Н. Тихомиров. Большое значение для изучения жизни древнерусских монастырей имеют археологические данные. В этой связи особенно ценны реконструкции архитектурных сооружений древнерусских городов П.А. Раппорта.

Следует особо выделить русскую эмигрантскую историческую науку: А.В. Карташев и И.К. Смолич. Для нее в отношении изучения древнерусского иночества характерны попытки осмыслить древнерусскую святость и увидеть ее исторические истоки. Реконструкции монастырского жизни представлены только в исследованиях И.К. Смолича. Однако построены они, в основном, на поздних источниках.

Помимо указанных монографий о возрождении интереса к монастырской истории свидетельствует выпуск сборника статей «Монашество и монастыри в России. XI-XX в.». Для настоящего исследования особый интерес представляет статья Я.Н. Щапова «Монашество на Руси в XI-XIII веках» и М.И. Бълховой «Монастыри на Руси XI - середины XIV вв.».

Объектом настоящего исследования является монашество XI-XIII вв. Греческое слово «монах» («один», «живущий в уединении») нашло себе в русском языке очень выразительный синоним - «инок», то есть человек, живущий иным образом, нежели остальные люди. Древнерусское монашество как носитель этого «иного жития» и составляет объект.

Предмет исследования - история, быт и нравы монастырей, находившихся вблизи крупнейших центров древнерусской государственности - Киева и Новгорода в конце XI - XIII вв. Этот выбор объясняется, главным образом, степенью сохранности источников настоящего исследования.

Источниковая база исследования. Летописи остаются основными источниками, содержащими сведения по истории монастырской жизни в Древней Руси, но круг затрагиваемых в них проблем ограничен. В них содержатся конкретные сведения об устройстве обителей, строительстве в их пределах, уточняются даты настоятельства. В зависимости от того, где создан летописный свод, содержатся факты о жизни в монастырях в разных регионах Древнерусского государства. Так, в работе использованы «Повесть временных лет», Новгородская, Ипатьевска и Лаврентьевская летописи.

Летописные сведения дополняются свидетельствами других нормативных источников. К их числу относятся агиографические сочинения, то есть жития святых. Количество дошедших до нас ранних житий невелико. Почти все известные жития связаны с деятелями, занимавшими значительное место в истории Древней Руси. Несмотря на то, что списки житий, дошедшие до нас, значительно удалены от времени смерти святого, в них можно выявить сведения по истории монастырей в древнерусских городах.

Особое место занимает Киево-Печерский Патерик. Рассказывающий о ранней истории Киево-Печерского монастыря и его первых подвижниках, он формировался начиная с первой трети XIII в. Патерик содержит несколько десятков рассказов о печерских подвижниках. Описываемые события происходили в середине XI-XII вв. Благодаря этому источнику можно проследить постепенный рост монастыря, его внутреннюю жизнь, виды подвижничества, отношения с князем и боярством, а также и распределение обязанностей монахов.

Таким образом, исследователь монастырской повседневности располагает целым рядом исторических источников, позволяющих произвести реконструкцию отдельных сторон жизни монастырей в Древней Руси.

Хронологические рамки исследования охватывают первые века существования собственно русского иночества: XI-XIII вв. В данный отрезок времени монашество пережило свой первый расцвет на нашей земле, связанный в основном с жизнью и деятельностью преподобного Феодосия Печерского, распространением Студийского устава и т.д.

Методологию настоящего исследования в значительной степени определяет характер используемых в нем источников. В основе исследования - системный подход. Системный подход реализуется через использование комплекса методов, выбор которых определяется содержанием конкретных исследовательских задач. В настоящей работе использованы историко-генетический, проблемно-хронологический, сравнительно-исторический, культурологический, психо-исторический методы исследования.

Научная новизна данного исследования определяется тем, что предпринимается комплексная реконструкция всех возможных сторон быта монастырей XI - XIII вв.

Структура работы исходит из поставленных в исследовании задач, а именно:

рассмотреть и проанализировать причины и историю появления первых монастырей в Древней Руси;

дать характеристику монашества до времени преподобного Сергия Радонежского.

Глава 1. Монашество в XI веке: истоки и первые шаги

1 Исторический экскурс в православное монашество Востока

В период обращения Руси в христианство, монашество в Восточной Церкви уже приобрело законченные черты. Поэтому следует дать краткий и схематический очерк его исторического пути, чтобы лучше понять те процессы, которые происходили на Руси в период появления русского иночества.

При своем зарождении монашество отличалось особым аскетизмом. Это вызвано самой идеей возникновения института монашества на христианском Востоке. Протоиерей А. Шмеман так описывает причины и характер первого монашеского подвига: «Монашество есть не что иное, как воплощение в новых условиях того исконного, евангельского понимания христианства, которое определяло собою жизнь всей ранней Церкви. Отречение от мира есть условие христианства. В эпоху гонений, сама принадлежность к христианству уже «отделяла» человека от мира и его жизни… когда эти условия изменились и мир перестал бороться с христианством, а, напротив, предложил ему союз, который мог стать и очень скоро стал более опасным для духовных ценностей, не допускающих «натурализации», монашество стало как бы выражением их независимости. С самого начала также и идеал девства и вообще вольного отказа от тех или иных, не плохих самих по себе, благ, развивался параллельно с мученичеством. Когда же это последнее исчезло, монашество не могло не стать всем, что мученичество воплощало и выражало».

Первые монахи-отшельники появляются уже в начале IV в. на территории Египта. Великий сонм древнеегипетских анахоретов, самыми яркими представителями которого являются преподобные Антоний Великий, Макарий и Пахомий Великий, обрел в лице последнего «начальника египетской киновии». Братия, которая собралась вокруг преподобного Пахомия, образовала первый христианский монастырь. Возник он в Тавенне, возле Фив, в318 или в319 г. Его устав стал основой общежительного аскетизма. Становление и развитие монашества в точном определении сущности и основных черт принадлежит уже святителю Василию Великому. Его аскетические творения, написанные для монашеских общин Каппадокии, содержат в себе богословское и пасторское обоснование киновии.

Палестинские обители, в которых первоначальниками киновии были Илларион Газский и Харитон Великий (IV в.), превратились в общежительные монастыри, получившие наименования «лавра». Ефимий Великий (V в.), Феодосий Киновиарх (ок. 529 г.) и, в особенности, игумен преподобный Савва Освященный были основателями монашеского общежития, которое в Палестине имело свои особые местные черты. В V в. иночество процветало уже в Сирии и на Синайском полуострове. Образы великих сирийцев Ефрема и Исаака, Иоанна Лествичника и Симеона Столпника свидетельствуют о необычайной высоте, на которую взошло там иноческое отречение от мира.

В течение IV-VI вв. восточное монашество стало играть чрезвычайно важную роль в жизни Церкви; его церковно-общественное и государственно-политическое значение станет нам более понятным, если обратиться к «Кодексу» императора Юстиниана (VI в.), в котором новеллы, касающиеся монастырей, занимают весьма важное место. В VIII-IX вв. значение монашества выросло еще больше. Оно нашло в себе силы выступить против иерархии и императорской власти, по крайней мере, встать в оппозицию к ним, чтобы отстоять учение Церкви по важнейшим вопросам православной жизни. Известно, что в судьбоносной для Церкви борьбе за почитание икон именно монашество обеспечило торжество иконопочитания. Победа этой «партии» еще более возвысило и упрочило положении монастырей в Византии. Эпоха иконоборчества - время великих лидеров. Пример тому - судьбы преподобных Феодора Студита, Иоанна Дамаскина и других. После поражения иконоборчества монашество вступило в самый блистательный период своей истории. Возрастает число обителей, влияние монахов становится настолько сильным, что современники называли Византию «царством монахов», а свое время - «эпохой монашеской славы».

1.2 Первые монашествующие в Древней Руси

В появлении русского иночества расцвет византийского монашества имел чрезвычайно важные последствия. Эхо иконоборчества и та роль, которую сыграли монахи в Торжестве Православия, в пору Крещения Руси были еще живым воспоминанием. Рассматривая историю русского благочестия, можно с уверенностью сказать, что святые иконы и «равноангельный чин» монахов были окружены особым почтением в сознании древнерусского человека. В самой истории становления древнерусского монашества можно увидеть связь с событиями иконоборческой эпохи, - связь не внешнюю, а внутреннюю, духовную. При появлении иконоборчества многие исповедники православия бежали в Таврию и Крым. Святой Стефан Новый (+ 767), ревностный поборник иконопочитания, называл северные берега Черного моря надежным пристанищем для монахов-беженцев. В его житии читаем: «Византия осиротела, как будто все монашество было уведено в плен. Одни отплыли по Евксинскому Понту, иные на остров Кипр, а другие в старый Рим». Пещеры, которых так много в Крымских горах, могли быть первыми кельями для этих беженцев. В житии святого Стефана, архиепископа Сугдейского, много потрудившегося для просвещения язычников в Крыму, можно увидеть новые свидетельства того, что здесь было тогда много поборников почитания икон. Поэтому вполне возможно, что именно монахи, бежавшие из Византии, принесли с собой в Южную Русь усердное почитание икон. После прибытия на полуостров монашеская братия очень скоро освоилась и умножилась числом. Доказательством этому служит послание святого Феодора Студита к сосланным в Крым епископам, где с похвалой говорится о проповеднических трудах прибывших на полуостров иноков: «ваша ссылка устроена спасающим все Промыслом не только ради вашей безопасности, но и для спасения тамошних жителей. Ибо, прибыв туда, вы явились светильниками для находившихся во мраке и заблуждении жизни, руководителями слепых, учителями добродетели, проповедниками благочестия, обличителями совершенной здесь страшной дерзости против Христа».

Важно отметить еще и то, что пещеры, обжитые людьми и похожие на монастыри, обнаружены не только в Крыму. Археологические находки VIII и IX вв. в верховьях Дона у реки Тихая Сосна, притока Дона, вблизи городов Коротояка и Острогожска свидетельствуют о христианских катакомбах-пещерах, которые являлись руинами древних монастырей. Такое мнение встречаем и у В. Зверинского. Если монахам удалось прейти на северо-восток, то можно и предположить, что подобное продвижение происходило и в северо-западном направлении, тем более что пришедшие из Византии иноки были носителями деятельного христианства, а в этих областях условия для проповеди Евангелия были особенно благоприятны, потому что со стороны восточнославянского населения она не встречала никаких препятствий. Распространяясь на северо-запад, христианская проповедь достигла Киева. Уже во второй половине X в., при князе Святославе, когда страна и народ уже приобрели черты государственно-политической организации, христианство проникло на княжеский двор: княгиня Ольга, мать киевского князя, была крещена в Константинополе.

Трудно дать точную характеристику всей монашеской деятельности в Киевском государстве, потому как сведения о самом начале христианства на этой земле имеют большие пробелы. Известно только то, что христиане жили в Киеве еще до Крещения Руси и что у них был свой храм - церковь святого пророка Илии. Это видно из договора между Киевом и Византией от 944/45 г. Среди этих христиан, несомненно, были подвижники, которые вели благочестивую и строго аскетическую жизнь. Вспомним, к примеру, первых киевских мучеников - варяг убитых в 983 г., на которых пал жребий для жертвоприношения. Но внешних следов, которые бы указывали на монастырские строения или нечто подобное, пока обнаружить не удалось.

1.3 Возникновение монастырей в Киевской Руси

В древнейших источниках упоминания о монастырях на Руси относятся лишь к эпохе князя Ярослава (1019-1054). Его современник, митрополит Киевский Иларион в своем знаменитом похвальном слове, посвященном памяти князя Владимира, - «Слове о законе и благодати», говорил, что уже во времена Владимира в Киеве «монастыреве на горах сташа, черноризцы явишася». Противоречие это можно объяснить двояко: вполне вероятно, что монастыри, которые упоминает Иларион, не были монастырями в собственном смысле, а просто христиане жили в отдельных хижинах вблизи церкви в строгой аскезе, собирались вместе на богослужение, но не имели еще монашеского устава, не давали иноческих обетов и не получали правильного пострижения. Такого мнения придерживается митрополит Макарий (Булгаков) и церковный историк Е.Е. Голубинский. С другой стороны - составители летописи, которая включает в себя «Свод 1037 г.», имеющий весьма сильную грекофильскую окраску, склонны были недооценивать успехи в распространении христианства в Киевской Руси до прибытия туда митрополита Феопемпта (1037), вероятно первого в Киеве иерарха греческого поставления и греческого происхождения.

Под тем же 1037 годом летописец повествует: «И при сем нача вера хрестьянска плодитися и раширяти, и черноризьци почаша множитися, и монастыреве починаху быти. И бе Ярослав любя церковныя уставы, попы любяше повелику, излиха же черноризьце». И дальше летописец сообщает, что Ярослав основал два монастыря: святого Георгия и святой Ирины - первые монастыри в Киеве. Но это были так называемые ктиторские или княжеские обители, потому что их ктитором был князь. Для Византии такие монастыри были привычным явлением, но не преобладающим. Из позднейшей истории этих обителей можно увидеть, что древнерусские князья использовали свои ктиторские права на монастыри. Это в большей степени проявлялось при назначении новых настоятелей. Поэтому с уверенностью можно говорить о точном повторении характерных для Византии отношений между ктитором и основанным им монастырем. Такие монастыри обыкновенно получали наименование по имени святого покровителя ктитора. Так, христианское имя Ярослава - Георгий, а Ирина - имя святой покровительницы его супруги; эти обители впоследствии становились родовыми монастырями, они получали от ктиторов материальные средства и другие дары и служили им семейными усыпальницами.

На основании изученного материала можно предположить, что почти все обители, основанные в домонгольскую эпоху, а это период до середины XIII в., были именно княжескими, или ктиторскими, монастырями.

Совершенно другое начало было у киевской пещерной обители - Печерского монастыря. Он возник из аскетических устремлений отдельных лиц из простого народа и прославился не знатностью ктиторов и не своими богатствами, а любовью и святостью жизни своих насельников, вся жизнь которых проходила «в воздержании, и в великом пощеньи, и в молитвах со слезами».

Печерский монастырь очень скоро приобрел общенациональное значение и на долгое время сохранил свое влияние на духовно-нравственную жизнь всего христианского народа.

Об основании пещерного монастыря летописец повествует под 1051 г., в связи с рассказом о возведении на митрополичью кафедру священника Илариона в селе Берестове, что расположен к юго-западу от Киева. Он был «муж благ, книжен и постник». Жизнь в Берестове, где князь обычно проводил большую часть времени, была неспокойной и шумной, потому что там находилась княжеская дружина. Поэтому Иларион, стремясь к духовным подвигам, вынужден был искать уединенного места, где бы он мог молиться в удалении от суеты. На лесистом холме на правом берегу Днепра, к югу от Киева, он вырыл себе маленькую пещерку, которая и стала местом его монашеских бдений. Этого благочестивого пресвитера Ярослав выбрал на вдовствовавшую тогда митрополичью кафедру и велел епископам хиротонисать его. Он был первым митрополитом русского происхождения. Новое послушание Илариона поглощало все его время, и теперь он лишь изредка мог приходить в свою пещерку для подвигов.

О происхождении пещер на берегу реки Днепр можно найти следующее: «В одном из подземелий изрытых варягами, для того чтобы укрывать в них награбленное имущество, за два года до смерти В. К. Владимира т.е. в 1013 г., уроженец черниговской губернии, местечка Любеча, некто Антипа, родившийся в 983 г., принявший монашество на Афонской горе, в монастыре Есфигменском и с ним имя Антония, пришел в Киев и, ища уединения, нашел пещеры варяжския и поселился в них».

Итак, согласно сказанному еще до митрополита Илариона в киевских пещерах подвизался инок Антоний. И далее: «Смуты происходившия по смерти В. К. Владимира между его сыновьями, заставили Антония оставить пещерножительство и возвратиться в Есфигменскую обитель, где он тогда принял схиму т.е. великий ангельский образ. В последния годы княжения В. К. Ярослава, Антоний возвратился в Киев и поселился на Берестове, близ варяжской пещеры в небольшой пещере, ископанной пресвитером церкви св. апостола Петра и Павла - Иларионом, который в то время был уже митрополитом». Так отшельник под именем Антоний стал основателем Печерского монастыря. Нужно сказать, что в его жизни многое остается для нас неясным, потому что сведения о нем отрывочны. Ведь его житие написано в семидесятые или даже восьмидесятые года XI в. Точно нельзя сказать, есть уверенность только в том, что написано оно до 1088 г. Это утверждает А.А. Шахматов, который говорил о том, что список широко был известен в XIII в., но через три столетия оказался утраченным.

Известно только, что Антоний был из города Любеча, имел сильное стремление к подвижничеству. Он пришел в Киев, некоторое время пожил там в пещерке Илариона, а потом отправился на юг. Был ли он на Афоне или в Болгарии, как утверждает М. Приселков - также не совсем ясно. Но этот вопрос для истории Печерского монастыря имеет лишь второстепенное значение, потому что как наставник братии на первом плане стоит не преподобный Антоний, а настоятель монастыря преподобный Феодосий. Преподобный Антоний принадлежит к тем подвижникам, которые подают яркий пример своей собственной жизнью, но не имеют призвания к наставничеству и учительству. Из жития преподобного Феодосия и из Печерского патерика видно, что преподобный Антоний предпочитал оставаться в тени и управление новой обителью передал в руки других братий. Лишь житие Антония, которое могло быть составлено в связи с очень запутанными церковно-политическими событиями в Киеве, говорит нам о благословении Святой горы на основание монастыря. Возможно, что упоминание такого благословения было с умыслом придать Печерскому монастырю, выросшему из аскетических устремлений русской среды, печать «византийского» христианства, связав его со Святой Афонской горой. Однако речь больше о том, что именно благочестие преподобного Антония нашло у верующих великое почитание, что даже сам князь Изяслав, сын и преемник Ярослава, приходил к нему за благословением.

Антоний недолго оставался в одиночестве. Уже между 1054 и 1058 гг. к нему пришел священник, который в Печерском патерике известен под именем Великого Никона (или Никона Великого). Интересен и важен вопрос о том, кем был этот Никон. М. Приселков утверждает, что Великий Никон был не кто иной, как митрополит Иларион, который в 1054 или 1055 г. по требованию из Константинополя был сведен с кафедры и заменен греком Ефремом. Иларион сохранил священнический сан, поэтому появляется уже как иерей, принявший великую схиму. При пострижении в схиму ему было дано Никон. Теперь в растущем монастыре его деятельность приобретает особый размах. Будучи священником, он, по желанию преподобного Антония, постригает послушников. Со временем Никон оставляет Печерскую обитель и после недолгого периода снова возвращается, становится настоятелем и умирает, прожив долгую, насыщенную событиями жизнь. Конечно, Никон стоит в самом средоточии национально-культурных событий XI в., поскольку все они так или иначе были связаны с Печерским монастырем. Он представлял монашество, которое составляло оппозицию как греческой иерархии, так и вмешательству киевских князей во внутреннюю жизнь Церкви.

1.4 Преподобный Феодосий и Киево-Печерский монастырь

Преподобный Феодосий в 1062 году был избран настоятелем Печерского монастыря. Он еще при жизни снискал особое почитание и любовь у своих современников, потому что поистине был «первоначальником общежития на Руси». Его житие и Патерик Печерского монастыря - главные источники, знакомящие нас с его деятельностью и с его наставлениями своих учеников. Патерик ценен и тем, что он помогает составить целостное представление о древнерусском монашестве XI-XII вв., и в особенности о внутренней жизни монастырей в тот период. По своему содержанию Печерский патерик - это агиографическое описание Печерской обители и подвигов ее насельников от возникновения монастыря до конца XII или начала XIII в.

Составителем жития преподобного Феодосия был черноризец Печерского монастыря по имени Нестор. Он написал житие в конце 80-х гг. XI в., когда настоятелем монастыря был Великий Никон - то есть примерно через пятнадцать лет после кончины святого игумена, так что еще были живы многие из братии, знавшие его при жизни. Хотя сочинение Нестора обнаруживает влияние некоторых образцов византийской агиографии, оно все-таки написано весьма реалистично и несет на себе отпечаток личности автора. Образ Феодосия был тогда еще настолько живым, почти современным для писателя, что, несмотря на использование Нестором византийских житий, образ этот наделен специфическими чертами русского подвижника. Поражает в Феодосии не только ревностное стремление совершенствовать свою душу и, отрешившись от всего внешнего, превратить земную жизнь в небесное жительство, но и его стремление к воздействию на мир. Эта черта проступает и в жизнеописаниях преподобного Варлаама Хутынского и преподобного Авраамия Смоленского.

Известно, что преподобный Феодосий пришел к преподобному Антонию в 1032 г. в возрасте двадцати трех лет. Благодаря ревности в своих духовных подвигах преподобный Феодосий занял видное место среди братии обители. Не удивительно, что через некоторое время он был избран настоятелем монастыря. За это время число братии умножилось настолько, что преподобные Антоний и Варлаам (первый игумен монастыря) решили расширить пещеры. Число братии продолжало расти, и преподобный Антоний обратился к киевскому князю Изяславу с просьбой пожаловать обители землю над пещерами для строительства церкви. Монахи получили просимое, выстроили деревянную церковь, кельи и обнесли строения деревянным забором. В житии преподобного Феодосия эти события отнесены к 1062 г.. Составитель жития Нестор поэтому связывает возведение наземных монастырских строений с началом настоятельства преподобного Феодосия. Правильнее было бы считать, что ко времени настоятельства преподобного Феодосия относится лишь завершение этого строительства. Само «Житие» преподобного Феодосия по словам историка И. Смолича было издано шесть раз: Бодянским в «Чтения», Яковлевым в «Памятники русской литературы XII и XIII вв.», А. Поповым в «Чтения», Шахматовым в «Чтения», Абрамовичем в «Памятники славяно-русской литературы», «Киево-Печерский патерик (1911)», Абрамовичем в «Киево-Печерский патерик (1930)».

Важнейшим деянием преподобного Феодосия в первый период его игуменства было введение общежительного устава Студийского монастыря. Из жития преподобного можно узнать, что он стремился к самому строгому исполнению братией иноческих обетов. Его труды заложили духовное основание Киево-Печерского монастыря и сделали из него на два столетия образцовую древнерусскую обитель.

Итак, будущий преподобный был еще юношей, когда пришел к преподобному Антония. Ему пришлось выдержать долгую борьбу, чтобы получить от матери, не одобрявшей его склонности к иночеству, благословение на пострижение в монахи. Преподобный Антоний принял беглеца из мира и юный послушник своим смирением и терпением, своей духовной настроенностью вскоре приобрел любовь старца-отшельника, который велел Великому Никону постричь его. Молодой инок скоро снискал любовь и у братии. Поэтому после перевода по воле великого князя игумена Варлаама в монастырь святого Димитрия, преподобный Феодосий берет на себя послушание игумена.

Трудно сказать, каким уставом руководился Печерский монастырь до игуменства Феодосия, но многое говорит о том, что Печерский монастырь в первые годы своего существования строил свою жизнь на основе «Устава Великой церкви», как и другие киевские обители, возникшие до него. Но время показало, что этот Типикон был мало пригоден для устройства монастырской жизни, потому что в нем содержались лишь богослужебные правила. Новый настоятель вероятно знал о существовании монастырского устава преподобного Феодора Студита. Поэтому он посылает в Константинополь инока к монаху Ефрему, который когда-то был пострижен в Печерском монастыре, а теперь спасался в одном из греческих монастырей, чтобы получить от него список Студийского устава. Преподобный Феодосий, получил устав, однако не в том списке, который был сделан рукой самого преподобного Феодора и по которому жили в его монастыре, а в его позднейшей обработке, выполненной Алексием, патриархом Константинопольским (1025-1043).

Этот устав в редакции не подробный монастырский устав, который предусматривал бы все обстоятельства монастырского быта, здесь содержатся лишь некоторые богослужебные указания, идущие от самого патриарха Алексия, и самые общие правила постов и монашеской жизни вообще. Однако обязательно следует заметить, что преподобному Феодосию было важнее всего сохранить основу устава - принцип строгого общежития, который он и старался провести в жизнь во все время своего настоятельства. Он сам непрестанно подвизался, говоря «в руках работа, в устах молитва», и требовал того же и от вверенной ему братии. Простое и в простоте своей такое впечатляющее и живое повествование Нестора показывает нам и многосторонний пастырский дар Феодосия, и его ревностное стремление к неукоснительному соблюдению принципа общежительства. Он не поощрял изощренной или чрезмерно суровой аскезы, характерной для сирийских отцов, потому как понимал, что такой подвиг реально может стать общей основой монастырской киновии. В особенности это было невозможно и в тот период, когда иночество на Руси только-только делало свои первые шаги, а впереди был долгий и трудный путь, чтобы стать со временем подлинным примером христианского благочестия. Это, конечно, не значит, что преподобный Феодосий отвергал высшие ступени подвига. Он хорошо знал, что только они дают духовный опыт и способность к духовному руководству, что для настоятеля они являются единственным источником вдохновения.

Сам он усердно подвизался, но в смирении своем не любил, чтобы о его подвигах знала братия и вообще современники. Лишь в юности он носил вериги. Молитва, смирение, пост заполняют его жизнь. Свой игуменский сан он несет с величайшим смирением, его бедное одеяние показывает братии и великим мира сего, что бедность украшает христианина. Он всегда в посте: сухой хлеб, редко овощи без масла - вот и все его пропитание, но лицо его всегда радостно. Свое монашеское делание он совершает в ночи, весь день он посвящает работе, он заботиться о братии, но руководит ею без чрезмерной суровости. Воспитывает ее больше своим примером, чем словами, а поучает притчами. Провинившихся он увещевает с любовью и кроткой строгостью. Чудеса преподобного Феодосия, дар пророчества, представлены в житии как следствие его добродетелей. Эти чудеса большей частью относились к общению с внешним светским миром, лежащим за монастырской стеной, потому что, с одной стороны, подчеркивали значение милостыни мирян для монастырской жизни, а с другой - укрепляли у мирян уважение к христианским добродетелям иночества.

Житие дает нам ряд примеров служения преподобного Феодосия ближним, так что его можно считать первоначальником социально-христианского служения миру. Монах Нестор называет его заступником вдовиц, сирых и убогих. Его подвиги напоминают нам о палестинском иночестве. Вскоре о преподобном Феодосии услышал киевский княжеский двор, где он был в большой чести благодаря своим прозорливым советам. Это явно выразилось в его споре с князем Святославом, в котором он победил: своевольному князю пришлось склониться перед духовной властью будущего святого.

Преподобный Феодосий проповедовал и в кругу монастырской братии. Его поучения затрагивали основные принципы иноческого жития, но он не давал в них наставлений о том, как делать те или иные аскетические упражнения.

Мнение преподобного Феодосия о разных случаях повседневного монастырского быта выражены в оставшихся после него пяти поучениях для монахов, принадлежность которых святому не вызывает сомнений. В основу воспитания преподобный Феодосий кладет ревностное стремление к совершенствованию. Главную цель монашеской жизни своего времени он видит в смирении и терпении, в молитве и любви к братьям. Но он не требовал от монахов чрезмерно трудных внешних монашеских подвигов. Для святого игумена было ясно, что от первого поколения иноков нельзя сразу требовать слишком многого. Эти поучения свидетельствуют о том, как медленно и постепенно утверждалось христианско-аскетическое мировоззрение, и о том, что всякое ужесточение требований могло бы только повредить монастырской жизни. Для развития древнерусского иночества было чрезвычайно важно, что у Феодосия аскетические требования шли рука об руку с практическими пастырскими задачами, ибо только так могло монастырское общежитие удержаться на определенной высоте.

Монах Печерской обители во времена Феодосия проводил день в молитве и рукоделии. Из жития Феодосия можно узнать, что в монастыре ежедневно служились утреня, часы и литургия. Время между богослужениями монахи заполняли рукоделием: они плели лапти и шляпы, которые потом продавали в городе, чтобы на вырученные деньги закупить зерно для обители. Это зерно монахи сами мололи и сами пекли из него хлеб. Весной и летом братия работала в монастырском огороде. Еда была простой и скудной: в будние дни пища состояла в основном из хлеба и воды, лишь в субботу и воскресенье, когда по уставу дозволяется разрешение поста, для братии варилась каша или овсяный суп. Но часто у братии не было ни каши, ни даже хлеба. Ели все вместе в трапезной, и преподобный Феодосий строго запрещал брать с собой в кельи какую-нибудь пищу, кроме сухого хлеба. Особенно сурово постились в Святую Четыредесятницу и в Страстную седмицу.

Тем не менее, такие социальные и культурные связи монастырей с внешним миром позволили многим исследователям, в особенности советской историографии, назвать Печерский монастырь культурным центром домонгольской Руси, а также дали повод говорить об отклонении монастыря от «первоначального идеала монашества, которое знает лишь религиозную жизнь вне мира, лишь аскезу и главным делом которого было спасение собственной души монаха».

С другой стороны о великом духовном значении Печерской обители для того времени можно судить по написанному в конце XII в. посланию епископа Симона монаху Поликарпу. Епископ Симон в свое время был иноком монастыря и соавтором Печерского Патерика. «Кто невесть мене, грешнаго епископа Симона, и сия соборныя церкви, красоты владимирския, и другиа суждальския церькви, юже сам создах? Колика имеета градов и сел! И десятину собирают по всей земли той и тем всем владеет наша худость. И сия вся бых оставил, но веси, какова велия вещь духовная и ныне обдержит мя и молюся Господеви, да подаст ми благо время на правление. И свесть тайная Господь, истинно глаголюти яко всю сию славу и честь вскоре яко кал вменил бых, аще бы ми трескою торчать за враты или смятением помятену быти пред враты честныа тоа лавры и сотворитеся просителю, - то лучше бы ми временныа сия чти. Един день в дому Божия Матери паче тысячи лет, и в нем изволих быти паче, нежели жити мне в селех грешничих». Поэтому снова повторим, что именно святой игумен Печерского монастыря стал правилом веры не только для своих собратий и современников, но и для всего древнерусского иночества. В его образе монашеское благочестие обрело свою идеальную меру подвижничества. Именно поэтому, когда после некоторого перерыва древнерусское иночество переживало свой самый высокий расцвет, в понимании смысла аскезы оно сохранило внутреннюю связь с преподобным Феодосием.

После мирной кончины преподобного Феодосия, стремившегося удержать братию монастыря на ступени строгой киновии, его «система» монашеского кормления стала претерпевать некоторые изменения. Печерский монастырь, как и другие городские обители, находился в слишком тесных отношениях с миром. Следствием этих отношений стало постепенное обмирщение внутри монастырского быта. С другой стороны, иночество, в противодействие этому обмирщению, явило ряд примеров строгого подвижничества, которое в свою очередь в отдельных случаях приводило к впадению в прелесть. Для Печерского монастыря особое значение имели отношения с правящим киевским князем. Монастырь, как и другие обители, должен был считаться с княжеской милостью или немилостью. Сам преподобный Феодосий с его великим авторитетом мог противиться княжескому своеволию, но после него не всем настоятелям удавалось держаться такого авторитета. Все эти обстоятельства так или иначе влияли на монастырскую жизнь, и в позднейшие времена братия Печерского монастыря выглядит в ином свете, чем при преподобном Феодосии. Прежнее единство, которое составляло краеугольный камень общежития преподобного Феодосия, теперь распадается.

И еще одно очень важное обстоятельство: со сменой внутреннего строя монашеской жизни, монастырь сразу начинает черпать вдохновение из другого источника, чем прежде. Так дух киновии преподобного Феодосия можно сравнить с палестинским подвижничеством. Неслучайно преподобный Феодосий в поучении братии вспоминал имена преподобных Ефимия Великого и Саввы Освященнаго. Образ жизни этих отцов и их окружения способствовал введению общежития в особенности общей трапезы и молитвы. Этот монастырский идеал был у преподобного Феодосия связан и со Студийским уставом, который тоже требовал строгого соблюдения правил общежития. В свою очередь, чрезмерность монашеских подвигов, характерная для иноков монастыря в XI-XII вв. и описанная в Печерском Патерике, напоминает уже о сирийских подвижниках, или о некоторых египетских иноках. Вспомним и жития святогорцев XI в., которые сопротивлялись введенной святым Афанасием Святогорцем киновии. В стремлении к жизни по своему разумению, тоже впадали в прелестное состояние. Руководствование в монашеском подвиге только своим разумением и зачастую только чрезмерностью находим в Печерском. Лишь не многим этот путь становился узким путем ко спасению души. Для неопытных и особенно для тех, кто не прошел школу общежительства это был путь отчаяния, колебаний и искушений, и как свидетельствует Патерик, часто и умалишения. Все это, по мнению И.К. Смолича, свидетельствует о внутреннем надломе монашества в домонгольский период.

Об этом говорит и другой источник - житие преподобного Авраамия Смоленского. В XII веке Смоленск недолгое время переживал культурный подъем и даже соперничал с Киевом. Преподобный Авраамий родился в Смоленске вскоре после 1146 г. в богатой семье, получил очень хорошее для своего времени образование, не исключено, что он знал и греческий язык. Пострижен в монастыре вблизи Смоленска, где его стремления к настоящей монашеской жизни могли лишь усилиться, благодаря изучению хранившихся в монастыре творений святителей Иоанна Златоуста, Василия Великого, Ефрема Сирина и жития преподобного Феодосия Печерского. Преподобный Авраамий провел здесь около тридцати лет, живя в строгом воздержании и посвящая время молитве. Монах Ефрем, ученик Авраамия и составитель его жития, сообщает, что великие палестинские подвижники, такие как преподобные Илларион, игумен Савва или Ефимий были ему примерами для подражания. Это позволяет посчитать его сторонником палестинской традиции. В 1197 г. преподобный Авраамий был рукоположен в священный сан. Дальше Ефрем пишет, что преподобный каждый день совершал Божественную Литургию, за которой всегда произносил проповедь. Сила и яркость его слова привлекали к нему толпы людей. Такая слава вызывала зависть и недоброжелательства у настоятеля монастыря и у монахов, так что преподобный Авраамий подвергся притеснениям.

Тогда он вынужден был перейти в монастырь святого Креста в Смоленске и продолжал там свое пастырское служение и проповедничество. При этом преподобный Авраамий проявлял себя ревностным сторонником древнерусских эсхатологических учений. Вскоре, однако, и на новом месте у преподобного Авраамия появились завистники и недоброжелатели, которые и обвинили его перед епископом в ереси. На суде присутствовал смоленский князь и епископ, они обнаружили, что обвинение было клеветой. Однако епископ все - равно отправил преподобного Авраамия в монастырь, в котором когда-то начал свой иноческий путь. Ему было запрещено совершать Божественную Литургию и принимать посетителей. В житии сказано, что за такую несправедливость Смоленск постигла Божия кара - сильная жара и засуха. После того, как епископ отменил запрещение, по молитве преподобного Авраамия пошел дождь. Тогда владыка назначил его настоятелем монастыря.

Обитель преподобного Авраамия вскоре стала местом паломничества верующих. В монастыре он вел строгое монашеское правило и делание. Преподобный преставился в1219 или 1220 г. Его житие представляет собой ценный материал по XII в., подобно тому, чем является житие преподобного Феодосия для XI в. Духовная среда, окружавшая преподобного Авраамия, повторяет некоторые черты, знакомые нам по Печерскому Патерику. Можно конечно считать, что древнерусское домонгольское монашество вступило тогда уже в полосу упадка. Но нельзя забывать, что причина этого заключена не в самом тогда еще новом для Руси монашестве, а в тогдашних условиях государственно-политической и церковной жизни. Внутренняя зрелость и сила иночества покоится на многолетнем непрестанном духовном делании, а древнерусский черноризец такой духовной школы пройти еще не успел. Век преподобного Феодосия был слишком краток и его влияние сохранялось в одном - двух поколениях монастырской братии. Русское монашество еще не впитало в себя всего аскетического опыта иночества, не усвоило основ общежития.

Аскетические творения святых отцов говорят о том, как медленно совершается этот процесс, какой вред может причинить перерыв в духовном делании и как легко могут подвергнуться монастыри обмирщению. Для того чтобы удержаться на достигнутой высоте, иночество нуждается не только в устоявшемся аскетическом предании, но и в живых носителях его, которые бы воспитывали бы новые поколения монахов в духе этого предания. А этого-то как раз и не было, потому что при всей своей личной духовности и благочестии: преподобный Феодосий Печерский не создал «школы» аскетического миросозерцания - ни для всего домонгольского монашества вообще, ни для Печерского монастыря, в частности. Поэтому в иночестве этой эпохи мы не видим «золотой середины» - строгого общежития, киновии, первой и самой важной школы черноризца. Вместо этого либо чрезмерные подвиги, либо обмирщение монастырского быта. Преподобный Феодосий своим житием указал на высоту монашеского чина, на его необходимость для христианского общества и сам был примером аскетической доблести для новообращенного народа. При этом он был скорее воплощением нового русского христианства вообще, чем русского иночества. Хотя именно при преподобном Феодосии и был первый расцвет Печерской обители.

1.5 Монастыри на Руси в XI веке

Одновременно с расцветом Печерского монастыря в Киеве и в других городах появляются новые обители. Из рассказа в Патерике о ссоре наставников печерской братии, Антония и Никона, и князя Изяслава из-за пострижения в монашеский чин княжеских дружинников Варлаама и Ефрема, узнаем, что в Киеве уже тогда был монастырь святого Мины. О том, как и когда возник этот монастырь, нет точных сведений. Возможно, что такого монастыря и вовсе не было в Киеве, а просто там жил черноризец-болгарин из византийского или болгарского монастыря святого Мины, ушедший вместе с Никоном из Киева. Такое мнение высказывает церковный историк Е.Е. Голубинский. Никон оставил город, чтобы избежать княжеского гнева, и направился на юго-восток. Он пришел на берег Азовского моря и остановился в городе Тмутаракани, где правил князь Глеб Ростиславич, внук князя Ярослава. В Тмутаракани он основал монастырь в честь Божией Матери и оставался в нем до 1068 г., до своего возвращения в Киев, в Печерский монастырь, где с 1077/78 по 1088 г. он подвизался уже как настоятель.

Свято - Димитриевский монастырь был основан в Киеве в 1061/62 г. князем Изяславом. Для управления им Изяслав пригласил настоятеля Печерского монастыря. Соперник Изяслава в борьбе за Киев, князь Всеволод, в свою очередь тоже основал монастырь - Михайловский Выдубицкий и в 1070 г. велел построить в нем каменную церковь. Через два года в Киеве возникли еще две обители. Спасский Берестовский монастырь, вероятно, был основан Германом, ставшим впоследствии Новгородским владыкой (1078-1096), - в источниках этот монастырь часто называют «Германичем». Другой, Кловский Влахернский монастырь, называвшийся также «Стефаничем», был основан Стефаном, настоятелем Печерского монастыря (1074-1077/78) и епископом Владимира-Волынского (1090-1094), просуществовал он до разрушения Киева татарами.

Таким образом, эти десятилетия были временем бурного монастырского строительства. С XI до середины XIII в. возникло и много других обителей. Голубинский насчитывает в одном Киеве до 17 монастырей. Митрополит Макарий указывает в своей истории 18 монастырей, а за весь домонгольский период - около 74.

В XI в. строятся монастыри и вне Киева. Уже упоминались монастырь в Тмутаракани. Монастыри появляются также в Переяславле (1072-1074), в Чернигове (1074), в Суздале (1096). Особенно много обителей строилось в Новгороде, где уже в XII-XIII вв. насчитывалось до 17 монастырей. Самыми значительными среди них были Антониев и Хутынский. Как правило, это были княжеские, или ктиторские, монастыри. Каждый князь стремился иметь в своем стольном граде монастырь, поэтому в столицах всех княжеств строятся монастыри - мужские и женские. Ктиторами некоторых из них были правящие архиереи.

Существовала и своеобразная иерархия среди обителей. Она была тесно связана с престижем и политическим весом того города или княжества, где находился монастырь. Так, Киево-Печерский монастырь, находившийся в Великом княжестве, скоро приобрел титул Лавры. Со временем, как утверждает историк, он стал ставропигиальным, то есть стал подчиняться непосредственно Константинопольскому Патриарху, минуя Киевского Митрополита. Другим не менее важным монастырем был монастырь святого Георгия в Новгороде Великом. Юрьевский монастырь потому еще имел большое значение, что был резиденцией новгородских архиепископов, которые издревле проводили весьма независимую церковную политику. Другие монастыри находились в менее выгодных положениях, поэтому вынуждены были считаться с княжеской властью, народным вечем или другими обстоятельствами.

Топографически монастыри располагались на важнейших торговых и водных путях Древней Руси, в городах по Днепру, в Киеве и вокруг него, в Новгороде и Смоленске. Только с середины XII в. монастыри появляются в Ростово-Суздальской земле - во Владимире-на-Клязьме и Суздале. Ко второй половине этого века можно отнести первые шаги в монастырской колонизации Заволжья, где в основном строились маленькие скиты и пустыньки. Колонизация осуществлялась выходцами из Ростово-Суздальской земли, постепенно продвигавшимися в сторону Вологды. Сам город Вологда возник как поселение около основанной святым Герасимом обители в честь Святой Троицы. Далее монастырская колонизация устремлялась на северо-восток, в направлении к месту впадения реки Юг в Сухону.

Немаловажным в изучении истории монастырей является вопрос о их географическом местонахождении. Благодаря проведению археологических раскопок, создана наиболее точная и полная картина расположения древних храмов и обителей. Характерным для Руси было то, что с середины XI в. монастыри основывались в пределах городов или очень близко к ним, например, в пригородах. Так, новгородские монастыри Юрьев и Пантелеймонов расположены к югу от города, в трех километрах, в непосредственной близости друг к другу. Там же расположен и другой княжий монастырь - Спасо-Преображенский. За пределами же города расположен и Киево-Печерский монастырь. Почти все обители, будучи в населенных местах, так или иначе были связаны с их жизнью, то есть не были полностью изолированными от общественной и политической жизни Древнерусского государства.

Итак, на Руси постепенно складывается система монастырей. Приняв христианство из Византии, вместе с остальной церковной культурой восприняла и монашество, как неотъемлемую ее часть. Ко времени принятия христианства византийское монашество переживало очередной подъем. Вот почему монашество Руси сразу занимает подобающее место и прочно закрепилось в жизни древнерусского общества. Далее монастыри становятся символом благосостояния князя или архиерея, отсюда большой рост числа так называемых «ктиторских» монастырей, то есть обителей, живущих не своим трудом, а на средства мецената. И только лишь с появлением Печерского монастыря - обители, основанной монахом - отшельником можно говорить о начале собственно русского иночества.

Глава 2. Монашество на Руси до преподобного Сергия Радонежского

1 Монастыри на Руси в XII-XIII вв.

Преподобный Феодосий не создал определенной «школы» монашества - ни для Печерского монастыря в частности, ни для всего домонгольского монашества вообще. Поэтому в иночестве этой эпохи мы не видим «золотой середины» - строгого общежития, киновии, первой и самой важной школы черноризца: вместо этого либо чрезмерные подвиги, либо обмирщение монастырского быта. При этом преподобный Феодосий своим житием указал на высоту монашеского чина, на его необходимость для христианского общества, и сам был примером аскетической доблести для новообращенного народа.

С распространением христианства монастыри стали появляться и в остальных регионах Древнерусского государства. Этот процесс прослеживается с начала XII в. Особо выделяется Новгород, о котором сохранились более полные сведения. Первые обители здесь появляются в начале XII в. И здесь тоже существовала традиция создания монастырей на средства князей, но немного в меньшей степени. Первый монастырь возник около 1119 г. По сообщению Новгородской первой летописи, «заложи Кюрьяк игумен и князь Всеволод церковь камену манастырь святаго Георгия Новегороде». Юрьев монастырь в течение всего XII века оставался княжеским. О нем заботились Мстислав Владимирович и его сын Всеволод. Обитель являлась усыпальницей представителей княжеской семьи. Однако само политическое устройство Новгорода, феодальная республика, не предполагало сильную княжескую власть, а это существенно отличалось от остальных регионов Древнерусского государства. Князья избирались вечем, приглашались извне и практически не имели той полноты власти, как, например, в Киеве. Представителям местной городской верхушки было невыгодно иметь сильного князя, а их влияние в городе постепенно возрастало. В Новгороде практически не было своей княжеской династии - поэтому и монастыри, которые создавались на средства управляющих князей, не имели первенствующего положения в городе. Их было всего три: Юрьев (1119 г.), Пантелеймонов (1134 г.) и Спасо-Преображенский (1198 г.). Время их учреждения -XII в. В связи с княжескими усобицами падает авторитет княжеской власти, обители на средства князей не создаются. Уже с конца XII в. и Юрьев, и Пантелеймонов монастыри оказались включенными в сферу боярской деятельности. В стенах этих обителей стали хоронить представителей боярской знати. Существовавший с 1199 г. еще один княжеский монастырь, созданный супругой Ярослава Владимировича после смерти ее двух сыновей, Изяслава и Ростислава, также попал под влияние новгородского боярства. Это монастырь, посвященный Рождеству Пресвятой Богородицы на Михалице. Его первой игуменьей была вдова новгородского посадника Завида Неверонича (Неревинича).

Таким образом, намечается новое явление, нигде до этого не встречаемое на Руси - в Новгороде создаются монастыри на средства боярства. Это, например Щилов монастырь, который, согласно источникам, основан на средства монаха. На средства Олония Шкила был основан монастырь, известного впоследствии по его имени. Постепенно и княжеские обители связывались с кругами новгородской знати. Этот процесс наметился еще с конца XII в., что совпадало по времени с возрастанием роли боярства в политической жизни Новгорода. В Новгороде монастыри строят и местные владыки. Архиепископ Иоанн вместе со своим братом Гавриилом основали два монастыря: Бело-Николаевский во имя святителя Николая в 1165 г. и Благовещенский в 1170 г. В начале XIV в. в Новгороде появляется заметная фигура: архиепископ Моисей. Им было основано несколько обителей, и первый появляется в 1313 г. во имя святителя Николая в Неревском конце. Впоследствии все эти обители хранили связь с новгородскими иерархами. В период с XII - начало XIV вв. в Новгороде 27 обителей, среди них 10 женских.

Другая картина наблюдается в Северо-Восточной Руси. В XII - начале XIII в. великое княжение из Киева было перенесено сначала в Суздаль, а затем во Владимир. Все устоявшиеся традиции княжеских семей переносятся в новый центр политической жизни. Так же как и в Киеве, князья строят церкви и монастыри. Первые известия об этом относятся к середине XII в.: Суздаль и Владимир - начало правления Юрия Долгорукого, и к XIII в.: Ростов, Ярославль, Нижний Новгород. После того, как Юрий Долгорукий занял княжеский престол, он продолжал строительство храмов в Северо-Восточной Руси. Однако в отличие от Киева, где княжеские монастыри играли роль родовых усыпальниц, потомки Юрия Владимировича предпочитали хоронить членов своей семьи в соборных церквах, ими же основанных. Исключение составляет Ярославль, где около 1216 г. князем Всеволодом Константиновичем основан Спасо-Преображенский монастырь. В Ярославле была своя княжеская династия, члены княжеской семьи постригались перед смертью и были захоронены в своем монастыре: в 1229 году здесь похоронен Ярославский князь Федор Ростиславич Черный, в 1345 г. - его внук Василий Давидович.

Как и в Новгороде, на Северо-Востоке Руси монастыри основывались и местными иерархами. Было основано два монастыря в Суздале и один в Ярославле. Они служили местом, откуда поставлялись епископы на Ростовскую кафедру и куда владыки удалялись, оставляя престол, принимая схиму. В Северо-Восточной Руси известно около 26 монастырей, 4 из них женские. Эти монастыри преимущественно княжеские (ктиторские).

Сведения о монастырях Юго-Западной Руси появляются только с ХIII в. Это связано с тем, что во время правления Романа Мстиславича (1199-1205) создается сильное Галицко-Волынское княжество, занявшее одно из ведущих мест в политической жизни Древней Руси. Сведений о существовании обителей в этом княжестве немного, но нет оснований сомневаться в их существовании. В середине XIII в. происходит расцвет Юго-Западной Руси. Здесь существовала сильная княжеская власть. Князья участвовали во всех сферах общественной жизни, активно вмешивались в церковные дела. Существовала тесная связь между монастырями и князьями. Согласно сведениям летописца, имелось более десяти монастырей, непосредственно связанных с княжескими семьями. Они создавались на их средства, то есть тоже были ктиторскими. Так, Апостольский монастырь во Владимире-Волынском был построен владимирским князем Владимиром Васильковичем около 1287 г. Известие о монастыре находится в духовном завещании князя. Умирая, он отказал своей жене Елене Романовне построенный им на свои средства монастырь святых Апостолов с пожалованным монастырю селом Березовичи: «а Садовое ей Сомино далъ есмь княгине свое и манастырь свои Апостолы же создахи и соею силою, а село есмь коупил Березовиче оу Рьквича оу Давыдовича Фодорка, а далъ есмь на немъ 50 гривенъ коунъ, а 5 локотъ скорлата да броне дощатые, а тое далъ есмь ко Апостолом же». Можно проследить и дальнейшую связь семьи Владимира Васильевича с этим монастырем по летописи. Немногочисленные упоминания о существовании монастырей в этом регионе Древней Руси не позволяют выявить наличие женских обителей.

Итак, уже в этот период развития монастырей в Древней Руси можно увидеть определенную зависимость между политическим устройством исследуемых территорий и монастырским строительством. Там, где существовала сильная княжеская власть, обители создавались преимущественно на княжеские средства и находились в полной их зависимости. А там, где существовала номинальная княжеская власть, как в Новгороде, число монастырей, созданных при участии князей, незначительно, но возникают обители, связанные очень тесно с кругами боярства. Положение монастыря в общественной жизни во многом зависело от того, к какому социальному слою принадлежит основатель (ктитор).

Для более полного понимания места монастырей в жизни древнерусского общества необходимо обратиться и к изучению их хозяйства и собственности. Я.Н. Щапов, исследуя только актовый материал, пришел к выводу, что на примере Печерского монастыря можно проследить процесс зарождения и развития земельной собственности путем передачи монастырю доходов с государственных земель, княжеского села или других источников.

Каким образом монастыри приобретали в собственность земли и угодья? Во-первых, ктиторы монастырей были обязаны обеспечить свои обители средствами для существования. Кроме вкладов в виде икон, книг, денег, они передавали в собственность монастырей и земли со всеми угодьями. Благовещенский монастырь в Новгороде имел свои села, которые его создатели архиепископ Иоанн и его брат Гавриил «купили и передали... монастырю». Епископ Нифонт дарит Спасо-Мирожскому монастырю в Пскове землю в собственность, а архиепископ Моисей дал множество имений Михайловскому монастырю на Сковоротке.

Другой способ приобретения монастырями земель - вклады. Они делались с целью упоминания имени вкладчика в повседневных монастырских службах, как говорится, на помин души. Очень интересно сообщение Ипатьевской летописи под 1158 г.: «Том же лете преставися блаженая княгини Глебовая Всеславича, дочи Ярополча Изяславича... си бо блажена княгини велику имеяше любовь с князем своим, к святей Богородици и к отцю Феодосию, ревнущи отцю своему Ярополку. Сии бо Ярополк вда всю жизнь свою Небльскую волость и Дерьвьскую и Лучьскую, и около Киева; Глеб же вда в животе своем с княгинею 600 гривен серебра, а 50 гривен золота; а по княжи животе княгини вда 100 гривен серебра, а 50 гривен золота, а по своем животе вда княгини 5 сел и с челядью, и все да и до повоя». В данном случае Киево-Печерскому монастырю делаются вклады на протяжении двух поколений одной княжеской семьей, которая правила не в Киеве. Это снова показывает значение этой обители для всего древнерусского общества. Подобное явление дает основание предполагать, что это не единичный случай, хотя информация источников лаконична.

Иногда монастыри получали не только земельные владения, но и право собирать дани с них. Вкладчики обеспечивают монастыри иммунитетными правами. Это выражено в формуле запрета входа в монастырские земельные владения, как указано в грамоте Изяслава Мстиславича Пантелеймонову монастырю, где запрет касается не только князя, но и новгородского епископа.

Кроме сел и земель, монастыри получали и другие владения в собственность. В их число входят «лес, и борти, и ловища...». Рязанский князь Олег Иванович отдал во владение Ольгову монастырю Арестовское село «с винами и с поличьными, и с бортными землями, и с поземом, и с озеры, и с бобры и с перевесьици». Монастырь стал собственником пахотной земли, озер и бобровых находищ, там расположенных. Бобровая охота считалась доходным занятием в Древней Руси. Обычно в монастырскую собственность, кроме земельных наделов с селами, входили покосы и луга. Существует сведение о наличии скота в монастырских селах. Монахи и население монастырских сел занимались рыбной ловлей, охотой. Борти и бортяные земли указывают на изготовление меда: так же как и охота на бобров, это является исконным русским промыслом, приносящим хорошие доходы. Таким образом, сельское хозяйство было одним из направлений деятельности монастыря.

Другой формой деятельности было» создание богоугодных заведений при монастырях для убогих и нищих, содержащихся на средства самого монастыря. На это монастырь использовал десятую часть со всех монастырских доходов. К сожалению, до нас дошло только одно подобное свидетельство, касающееся Киево-Печерского монастыря в период игуменства Феодосия. Но зная, то влияние и значение, которое имел Печерский монастырь на Руси, можно предполагать, что подобные факты отмечались ж в других регионах.

Монастыри обладали значительными денежными средствами, с помощью которых производили и некоторые финансовые операции. Так, по духовной Климента Новгородца, Юрьев монастырь выступает в роли дающего ссуду деньгами для нужд боярина. Впоследствии он возвращает монастырю эти средства, но в виде пожалования села с землями и угодиями.

Таким образом, хозяйство монастырей получает благоприятные условия и возможности для своего развития и обогащения. Это превращает их в крупных феодальных собственников своего времени. Изучение источников показывает, что каждый монастырь стремился увеличить свои владения. Вместе с тем, монастырь обладал своей землей сам по себе, строго отмежевываясь от соседних территорий. Как отмечает Я.Н. Щапов монастырская земельная собственность перед исследователями предстает весьма раздробленной. А это в свою очередь приводило к некой обособленности монастырей друг от друга и в духовном общении, и внутреннем и внешнем развитии.

2 Общественная деятельность монастырей

Монастыри в XI - начале XIV в. располагались в черте города или в близких пригородах. Это приводило к тому, что они не имели возможности полностью оградиться от светской жизни. Древнерусские монастыри были связаны не только с представителями отдельных членов княжеских или знатных семей, но и непосредственно вовлекались в политическую жизнь общества. Во-первых, в обителях решались конфликты между враждебно настроенными князьями, боровшимися между собой за владение киевским столом. Так, например, в 1169 г. после смерти киевского князя Ростислава Мстиславича за великий княжеский стол началась борьба между родственниками. Она закончилась постановлением на княжеский престол Мстислава Изяславича в Киеве. Но спорные вопросы было необходимо решать. Враждующих князей собрал в Вышгороде князь Давыд Ростиславич, а местом, куда съехались князья, стал Печерский монастырь: «и приеха Мьстислав у Печерськии манастырь, и за ним Володимир приеха и повеле ему съсести в икономли кельи, а сам съседе в игуменьи кельи». Приехавшие князья приняли крестное целование, которое должно было положить конец распре.

Настоятели крупных монастырей были среди тех, кто пытался решать междукняжеские конфликты. Наибольшую активность проявляли тоже игумены Печерского монастыря. Что касается Новгорода, то наиболее активное участие в жизни общества принимали игумены Юрьева монастыря. Часто они являлись послами, выполняя поручения князя, новгородцев. Так, в 1133 г. игумен Исайя посетил в качестве посла Киев, после чего вернулся в Новгород с митрополитом Михаилом. Новгородская первая летопись не сообщает причину этой поездки. Известие находится в непосредственной близости к известиям о назревавшем конфликте между Новгородом и Суздалем, а также между Киевом и Черниговом. Новгород являлся как бы центром этих событий. Кроме предпринятых действий против Суздаля, новгородцы призывались к участию и во втором конфликте на стороне каждой из двух группировок. Возможно, приезд митрополита в Новгород был необходим для остановки этих междоусобиц. Однако вероятно и другое по мнении. Я.Н. Щапова - этим длительным пребыванием в северном русском городе, с декабря по февраль 1133 г., митрополит Михаил отстранился от политических дел.

Иногда настоятели Юрьева монастыря выступают посредниками в политической борьбе в самом Новгороде. Так, в 1342 г. владыка Василий Калека (1329-1351) посылает архимандрита Иосифа с боярами уладить конфликт, возникший в городе в связи с убийством богатого новгородца - Луки Варфоломеевича. То, что владыкой был послан настоятель Юрьева монастыря, говорит о значительном авторитете последнего среди горожан, тем более что Иосиф был и архимандритом, что ставило его выше игуменов новгородских монастырей.

Немаловажна такая функция древнерусских обителей, как подготовка будущих церковных иерархов, епископов и архиепископов. Обычно до выдвижения на епископскую кафедру будущие иерархи проходили в стенах монастырей «подготовку». Монашествующий был обязан не только исполнять послушания, но постоянно заниматься своим самосовершенствованием: молиться, заниматься богомыслием и участвовать в богослужении. Так, преподобный Феодосий имел обычай проверять, чем монахи заняты ночью: «И егда бо слышаше кого молитвы творяша, и ставь прославляше о нем Бога». Наиболее почитаемые за богоугодную жизнь выбирались настоятелями. Это, в основном, путь, который проходили в стенах монастырей будущие владыки. Так, митрополит Петр задолго до своего постановления митрополитом всея Руси был иноком. В 12 лет он ушел из дома в один из Волынских монастырей, где «нес монастырские послушания, носил на поварню воду и дрова, мыл братии власяницы, и ни зимою, ни летом нисколько не оставлял своего правила». Через некоторое время «по воле настоятеля он был произведен во диаконы, а потом и в пресвитера». После длительного пребывания в стенах этой обители Петр получил благословение настоятеля и создал в пустынном месте на р. Рате свой собственный монастырь во имя Преображения св. Спаса. В нем до постановления на святительскую кафедру Петр был игуменом. Сам факт, что игумен монастыря, в котором подвизался Петр, позволяет ему уйти, говорит о том, что он был исключительно смирен и благочинен, а также подготовлен для обучения и наставления новых иноков уже в своем монастыре.

По сохранившимся источникам можно определить те монастыри, из которых выходили епископы для кафедр древнерусских городов. Их около шестнадцати. Находились они в восьми городах, распределяясь соответственно: в Новгороде - пять, в Киеве - три, во Владимире и Ростове по два, в Переяславле, Суздале, Ярославле и Твери по одному. Игумены этих монастырей поставлялись владыками, преимущественно в восемь из существующих в этот период шестнадцати епархий. Источники указывают на то, что выходцы из Киево-Печерского монастыря поставлялись на владычные кафедры почти везде князьями. Эти сведения очень ценны, так как в таких случаях правящие князья ставят на кафедру игуменов из монастырей, являющихся для них «фамильными». Так, например, Михайловский на Выдобичи монастырь был родовым для Рюрика Ростиславича, так как он являлся потомком основателя монастыря Всеволода Ярославича.

В Новгороде монастыри сами готовили для города иерархов. При этом Свято - Юрьев монастырь в период, когда он стал архимандритией (середина XIII в.) являлся школой для будущих иерархов. Часто епископы в Новгороде выбирались на всеобщем собрании при участии местного князя и иноков. Это связано с политической системой Новгорода, более демократичной, чем в других городах. А.С. Хорошев считает, что эта практика установилась с 1157 г.. На основании выбора горожан и светской власти при участии игуменов и представителей белого духовенства, святительскую кафедру в Новгороде занимали соответственно: в 1156 г. игумен Аркадий из Аркажа монастыря, Антоний в 1211 г. и Арсений в 1223 г. и 1228 г. - монахи из Хутынского Спасо-Преображенского монастыря, а в 1229 г. - игумен Благовещенского монастыря Феоктист.

Относительно поставления владык в остальных епархиях необходимо отметить одну особенность. Здесь, как и в Новгороде, епископскую кафедру занимали выходцы из монастырей, расположенных в тех же епархиях. Например, когда в ХШ в. создалась Владимирская епископия, формировалась отдельная Владимиро-Суздальская епархия. При этом сами владимирские монастыри готовили своих будущих иерархов. Подобная картина наблюдается и в Ростовской, и в Тверской епархиях.

Монастыри иногда служили и местом заключения. В этот период в них попадали преимущественно представители княжеских семей исключительно по политическим мотивам. Так, прежде чем в 1147 г. принять мученическую смерть от рук киевлян, князь Игорь Олегович, сын черниговского князя Олега Святославича, был арестован и заключен сначала в Киевском Михайловском монастыре, а позже переведен в Переяславль в стены Иоанновского монастыря. Киевский Михайловский монастырь был заложен князем Всеволодом Ярославичем во время его княжения в Переяславле. Монастырь являлся родовым для его потомков, а Изяслав Мстиславич был правнуком Всеволода Ярославича. Следовательно, он посадил своего соперника Ольговича в фамильном монастыре. Позже перевел его также в родовой монастырь святого Иоанна в Переяславле. Изгнанный из Киева Игорь Ольгович был заключен в монастыре свергнувшего его князя.

Показателен случай с заключением новгородского епископа Нифонта в Печерском монастыре. Это произошло в 1149 г., когда Нифонт встал во главе оппозиции против поставления на митрополичью кафедру Клима Смолятича князем Изяславом Мстиславичем. Почему Нифонт был заключен в Печерском монастыре, а не, скажем, в том же Михайловском, для Изяслава родовом монастыре? Возможно, что деятельность Изяслава Мстиславича, направленная на выход русской Церкви из-под эгиды патриарха, была поддержана игуменом и иноками Печерского монастыря. Вот почему противник этого, Нифонт был заключен в стенах обители, где он не мог бы найти поддержки. В данном случае монастырь и князь выступают союзниками в достижении одной цели.

Со второй половины ХII в. в древнерусских городах возникла новая организация - архимандрития. Это монастырь, который занимал ведущее место среди остальных. Архимандрития осуществляла связь между черным духовенством и городом, князем, епископатом, а также во многом контролировала взаимоотношения между самими монастырями.

Возникновение архимандритии, как считает Я.Н. Щапов, было возможно после того как монастыри стали самостоятельными феодальными хозяйственными организациями. Будучи подчинены митрополиту и епископам в плане церковной дисциплины, они в административном отношении, в участии в городской жизни обладали самостоятельностью, чему во многом способствовала и связь монастырей с их ктиторами - княжескими династиями и боярами (в Новгороде). Самые ранние сведения об участии «всех игуменов» городских монастырей связаны с княжескими похоронами, с княжескими съездами и т.д. в Киеве. По сведениям источников, игумены участвуют в крупных политических или экономических событиях в городе помимо митрополита или наряду с ним.

Самая первая архимандрития возникла в стольном городе Киеве еще во второй половине XII в. Этот титул получил печерский игумен Поликарп (1164-1182), который был очень тесно связан в этот период с киевскими князьями, особенно с Ростиславом Мстиславичем. На самом деле право назначения, а также утверждения архимандрита принадлежало патриарху. На Руси, вероятно, этим правом обладал митрополит как ставленник Константинопольского патриарха. Но Поликарп в этот момент был не в лучших отношениях с главой Русской Церкви - греком Константином. Причиной были некоторые разногласия по церковным вопросам. Близость к княжескому дому указывает на то, что инициатива получения титула архимандрита Поликарпом исходила именно от князя, а саму архимандритию в Киеве можно рассматривать как институт, противопоставленный митрополиту и связанный с княжеской властью.

Своеобразен институт архимандритии в Новгороде, хотя, как и в остальных городах Руси, он возник в бывшем княжеском монастыре в конце XII в. во время игуменства Савватия (1194-1226). Благодаря исследованиям B.Л. Янина эта организация изучена достаточно подробно. В Новгороде архимандрит избирался на вече. Срок его пребывания на должности ограничивался, и игумены новгородских монастырей сменяли друг друга на этом посту, при этом сохраняя игуменство в своем монастыре. Новгородская архимандрития была независима и от новгородского архиепископа. В Северо-Восточной Руси, включая и будущую Москву, архимандрития возникла позже - в XIII - первой половине XIV в. также в княжеских монастырях. Например, в Ярославле - в Спасо-Преображенском монастыре (1311 г.), а в Москве - в Даниловом монастыре (начало XIV в.).

Возникновение архимандритии вызвано необходимостью в организации духовенства в Древней Руси. Особую роль играла при этом, по мнению Я.Н. Щапова, княжеская власть, заинтересованная в собственном контроле над деятельностью монастырей через голову митрополита и епископов. Вот та причина, по которой архимандритии возникали преимущественно в княжеских крупных монастырях.

Таким образом, древнерусский монастырь не был изолированной структурой, а находился в самом тесном контакте со всеми слоями окружающего его общества. Игумены и архимандрты действовали в качестве активных политических фигур, своим авторитетом воздействуя на общественное мнение. Монастыри занимались обширной социальной деятельностью, охватывавшей практически все слои населения.

2.3 Просветительская деятельность монастырей

Монастыри являлись центрами духовной жизни. В стенах монастырей создавались и переписывались рукописи, а потом распространялись среди верующих. При монастырях существовали школы, в которых обучались грамоте и богословию.

Так, согласно сообщению В.Н. Татищева, дочь Всеволода Ярославича Янка основала при Андреевском монастыре в Киеве школу для богатых девушек: «Собравши же младых девиц неколико, обучала писанию, такоже ремеслам, пению и иным полезным знаниям». Подобное упоминание позволяет утверждать, что монастырь был местом, откуда шло образование, навыки к труду, вера и нравственность.

Существуют отдельные известия, подтверждающие грамотность русских иноков. Так, в Печерском монастыре был монах Иларион «бяше бо книгам хитр писати, и сеи по вся дни и нощи писаше книгы в кельи блаженнаго отца нашего Феодосия». Это сведение относится ко второй половине XI в. При монастырях существовали скриптории, в которых создавались и переписывались церковные произведения, были и библиотеки, где эти книги сохранялись. До настоящего времени сохранилось небольшое число рукописей XII - середины XIV в., дающих нам основание по определенным критериям относить их к книжным мастерским монастырей уже существовавших. Так, на примере новгородско - псковского материала Н.Н. Розов определил наличие книгописания в новгородском Хутынском монастыре. Имел свою библиотеку и Юрьев монастырь.

В Киеве, кроме Печерского монастыря, книжный центр существовал и в Зарубском монастыре. Летопись сообщает нам об одном из выходцев этого монастыря: «В то же лето постави Изяслав митрополитом Клима Смолятича вывед из Заруба, бе бо черноризечь скимник и бысть книжник и философ, так якоже на Рускои земли не бяшеть». Авраамий Смоленский, подвизавшийся в своем монастыре, был автором некоторых сочинений, таких как «Слово о небесных силах, чего ради создан бысть человек», а также молитвы. Туров - еще один центр просвещения в Западной Руси. Здесь выдающимся представителем просвещения и книжности являлся Кирилл, епископ Туровский. Он был автором поучений, торжественных слов и молитв, таких как «Притча о душе и теле», «Повесть о белоризце и мнишестве», «Сказание о черноризцем чине», восемь слов на церковные праздники, тридцать молитв и два канона. Творчество Кирилла Туровского явилось одним из наивысших достижений литературы XII в. Его сочинения имеют высокий художественный уровень, глубокую символику. В его произведениях четко прослеживается идея единства Руси, которая является одной из основных идей древнерусских летописей и агиографических произведений.

«Вера благодатная по всей земле простерлась, и до нашего народа русского дошла. И законническое озеро пересохло, евангельский же источник наполнился вод и, всю землю покрыв, до нас разлился. Вот уже и мы со всеми христианами славим Святую Троицу» - слова митрополита Илариона, автора «Слова о законе и благодати».

И действительно, наступили «новые времена», пришли «новые люди». Сам Иларион, как неоднократно говорилось, являет собой удивительный пример того, какие плоды принесло Крещение Руси при святом Владимире. Прошло чуть более полувека с того времени, и перед нами предстал, как благодатный плод усилий по христианизации Руси, подвижник-аскет и выдающийся богослов. Его пещера дала начало великому Киево-Печерскому монастырю. Позже из обители преподобных Антония и Феодосия монашество стало распространяться по всей Руси. Здесь воспитывались многие будущие епископы Русской Церкви. Ко времени нашествия татаро-монголов Русская Церковь получила из Лавры не менее пятидесяти епископов. Лавра дала замечательных миссионеров: святителей Леонтия и Исайю, преподобных Кукшу с учеником Никоном и Нифонта. Так исполнились пророческие слова игумена афонского монастыря, сказанные преподобному Антонию при отправлении его на родину: «Иди на Русь обратно и да будет на тебе благословение Святой Горы, ибо от тебя пойдет много чернецов».

Среди славянских племен Древней Руси, долго противостоявших христианству, были вятичи и радимичи, жившие в бассейне реки Оки. Они отличались грубостью своих языческих нравов и обычаев и до конца XI в. не сближались с русскими племенами. Для их просвещения был послан Киево-Печерский монах преподобный Кукша. Некоторых он крестил, совершил много чудес, но был схвачен язычниками и после долгих мучений вместе со своим учеником Никоном обезглавлен. Эти племена приняли христианство лишь в середине XII в.

В верховье Днепра, в регионе вокруг Смоленска, жили кривичи. Преподобный Нестор сообщает, что они еще в конце XI в. «творяще сами собе закон». Во второй половине XII в. их просвещение и настоящая волна обращений были связаны с проповедью преподобного Авраамия Смоленского, о чем повествует его Житие.

Это те не многие факты того, показывающие характер просветительской деятельность монастырей описываемого периода. Останавливаться на этом подробно нет смысла, потому что по этой тематике есть разделы в каждой исторической литературе. Заметим, что Церковь и монашество в Древней Руси всегда стремились избежать опасности обмирщения, возникавшей из-за многообразия их деятельности. И в контексте истории можно увидеть, что это удается, и зачастую, благодаря памятникам просвещения. Ведь иночество, опираясь потом на подвижническое настроения русского народа, выдвигает для решения этой очень тонкой и сложной задачи как обмирщение новых подвижников благочестия и с этим обретает в себе новые силы.

Заключение

Монастыри издавна составляли неотъемлемую часть древнерусской повседневности. Уже к началу XIV в. на Руси сложилась определенная система монастырей. Русь, приняв христианство из Византии, вместе с остальной церковной культурой восприняла и монашество, как неотъемлемую ее часть. Ко времени принятия Русью христианства византийское монашество переживало очередной подъем. Вот почему монашество Руси сразу заняло подобающее ему место и прочно закрепилось в религиозной жизни древнерусского общества. Далее монастыри становятся символом благосостояния князя или архиерея, отсюда большой рост числа так называемых «ктиторских» монастырей, то есть обителей, живущих на средства ктитора - мецената. И только лишь с появлением Печерского монастыря - обители, основанной русским монахом - отшельником можно говорить о начале собственно русского монашества.

Несмотря на внутреннюю замкнутость, монастырь никогда не был изолирован от взаимодействия с миром. Так, древнерусские иноки, будучи духовниками мирян, безусловно, оказывали на них влияние. Выражалось оно в просвещении древнерусского общества. Естественно, что в таком случае необходимо не столько увещевание, сколько личный пример. И такой пример был найден в лице древнерусского иночества. Скорее всего, именно это обстоятельство обеспечило такой искренний подвижнеческий и благочестивый взгляд всей древнерусской христианской общественной мысли.

Необходимо отметить и активное участие монастырей в общественной жизни. Игумены и архимандриты, например, выступали в качестве миротворцев, своим духовным авторитетом воздействуя на общественное мнение. Монастыри занимались обширной социальной деятельностью, охватывавшей практически все слои населения. На память приходят слова святейшего патриарха Московского и Всея Руси Кирилла: «Мы - наследники Святой Руси, проживающие в разных государствах, но имеющие общую веру, историю, и культуру, - призваны Богом к высокой ответственности за сохранение бесценного сокровища православной традиции, принятой нами от предков. Мы призваны делом и самой жизнью являть «единство духа в союзе мира» (Еф. 4:3), противостоя розни века сего. Даже в самые непростые эпохи, времена тяжких испытаний и великих скорбей, святые земли Русской остаются для всех взыскующих их помощи верным маяком в бушующем море житейских страстей, источником утешения и надежды на всеблагой Промысл Господень, действующий одному Ему ведомыми путями в судьбе каждого человека и целых народов».

монашество русь печерский монастырь

Литература

1.Вот повести минувших лет, откуда пошла Русская земля, кто в Киеве стал первым княжить и как возникла Русская Земля. - Перевод Д.С. Лихачева

2.Жития и подвиги святых Киево-Печерской Лавры с приложением избранных акафистов. - Минск: Свято-Елизаветинский монастырь, 2005.

Изборник 1076 года: Слово о чтении книг // Красноречие Древней Руси: XI - XVII вв. - М.: Советская Россия, 1987. - С. 33-34.

Иларион. Слово о законе и благодати // Красноречие Древней Руси: XI - XVII вв. - М.: Советская Россия, 1987. - С. 42 - 49.

Киево-Печерский Патерик. - М., 1759.

Киево-Печерский Патерик: полное собрание житий святых в Киево-Печерской Лавре подвизавшихся. - 2-е изд. в новом полном переводе Е. Поселянина. - М.: Издание книгопродавца А.Д. Ступина, 1900.

Кирилл Туровский. Торжественные слова // Красноречие Древней Руси: XI - XVII вв. - М.: Советская Россия, 1987. - С. 70 - 107.

Краткое греческое Житие Стефаия Сурожского - Труды В.Г. Васильевскаго. - Т. 3. Петроград: Типография Императорской Академии наук, 1915. - С. CCXVIII- CCXXIII.

Лука Жидята. Поучение к братии // Красноречие Древней Руси: XI - XVII вв. - М.: Советская Россия, 1987. - С. 39 - 40.

Поучения Феодосия Печерского: Поучение о терпении и о милостыне // Красноречие Древней Руси: XI - XVII вв. - М.: Советская Россия, 1987. - С. 67 - 69.

Поучения Феодосия Печерского: Слово о вере христианской и о латинской // Красноречие Древней Руси: XI - XVII вв. - М.: Советская Россия, 1987. - С. 58 - 62.

Поучения Феодосия Печерского: Слово о терпении, и о любви, и о посте // Красноречие Древней Руси: XI - XVII вв. - М.: Советская Россия, 1987. - С. 63 - 66.

Абрамович Д.И. Изследование о Киево - Печерскомъ Патерике какъ историко - литературномъ памятнике. - СПб.: Типография Императорской академии наук, 1902.

Аверинцев С.С. Поэтика ранневизантийской литературы. - М., 1977.

Бестюжев-Рюмин К. Крещение Руси. - Минск: Белорусская Православная Церковь, 2008.

Бълхова М.И. Монастыри на Руси XI - середины XIV вв. // Монашество и монастыри в России. XI - XX вв. : Исторические очерки. - М.: Наука, 2002. - С. 25 - 56.

Гаврюшина Л.К. Бегство св. Саввы на Святую гору: сербская житийная традиция и ее восприятие на Руси // Герменевтика древнерусской литературы. - М.: Знак, 2005. - Сборник 12. - С. 580 - 591.

Голубинский Е.Е. История Русской Церкви. - М.: Общество любителей истории, 2002. - Т. 1- 2.

Демин А.С. Из истории древнерусского литературного творчества XI - XVII вв. // Герменевтика древнерусской литературы. - М.: Языки славянской культуры, прогресс-традиция, 2004. - Вып. 11. - С. 9 - 131.

Дмитриевский А.А. Описанiе литургическихъ рукописей, хранящихся въ библiотекахъ Православнаго Востока: в 3 т. - Киев: Типография Г.Т. Корчух - Новицкаго, Мих. ул., № 4, 1895. - Т.1

Доброклонский А.П. Руководство по истории Русской Церкви. - М., 2009.

Древне-русская литература. / Составитель А.Л. Жовтис. - М.: «Высшая школа», 1965.

Духопельников В.М. История России XII - XVIII вв.: учебное пособие для студентов исторических специальностей высших учебных заведений. - Харьков, 2005.

Ефимов А.Б. Очерки по истории миссионерства Русской Православной Церкви. - М.: Издательство ПСТГУ, 2007.

Журавлев В.К. Рассказы о русской святости, русской истории и русском характере. - М., 2004.

Казанский П.С. История православного монашества на Востоке. - в 2-х т. - М.: Паломник, 2000.

Карташев А.В. Очерки по истории Русской Церкви. - Минск: Белорусский экзархат, 2007. - Т. 1.

Киевския пещеры и Киево-Печерская Лавра. - Киев: Типография Сементовского, 1864.

30.Ключевского В.О. Древнерусские жития святых как исторический источник. - М., 1988.

Красноречие Древней Руси: XI - XVII вв. / Составитель Т.В. Черторицкая. - М.: Советская Россия, 1987.

Кусков В.В. История Древнерусской литературы. - М.: Высшая школа, 1989.

Лебедев Л., прот. Крещение Руси: 988 - 1988. - Московская патриархия, 1987.

Лихачев Д.С. Введение к чтению памятников древнерусской литературы. - М., 2004.

Макарий (Булгаков), митроп. История Русской Церкви. - М., 1995. - Кн. 2.

Малицкий П.И. Руководство по истории Русской Церкви. - Изд. 4-е. - М., 2000.

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

Валентина Калиничева

Эпоха Отечественной войны 1812 года оказала огромное влияние на развитие как русской национальной, так и мировой культуры. События 1812 года получили достойное отражение в поэзии и прозе, музыке и изобразительном искусстве, театре и кино. Память о войне хранят музеи, архитектурные и скульптурные памятники, монеты, названия улиц и городов, мемориальные доски. И всё это неоценимое богатство мы просто обязаны передать следующим поколениям.

Именно поэтому в юбилейный год 200-летия Отечественной войны 1812 года Фондом поддержки молодых талантов им. Елены Чудаковой при поддержке Посольства России в Литве в рамках проекта «1812 год в литературе и искусстве» был подготовлен и проведён цикл мероприятий, включавший в себя:

1. экспозицию произведений литературы и искусства, посвященных этой теме, развёрнутую в большом зале Вильнюсского Дома национальных общин; выставка продлилась до 19 января 2013 г.

2. торжественный вечер открытия этой экспозиции с комментариями и концертной программой;

3. серию встреч с учениками вильнюсских школ.

4. Предполагается издание памятного буклета, посвящённого этим мероприятиям и его презентация.

Недавнее мероприятие провели председатель Фонда им. Елены Чудаковой Инесса Маковская и член Фонда, руководитель вокальной студии классической музыки "Гармония" Людмила Мальцева.

Экспозиция, открывшаяся в Доме нацобщин, разделена на 5 частей: литература, живопись, музыка, кино, архитектура и скульптура.

Писатели и поэты об Отечественной войне 1812 года

Наследие здесь богатейшее: А. С. Пушкин, М. Ю. Лермонтов, Ф. И. Тютчев, Н. А. Некрасов, Лев Толстой, Марина Цветаева, не говоря уже о К. Н. Батюшкове, В. А. Жуковском, П. А. Вяземском, М. Н. Загоскине, Д. Л. Мордовцеве, Г. П. Данилевском, Я. П. Полонском. Все они и многие другие были представлены в экспозиции.

Многие писатели были не только свидетелями, но и прямыми участниками военных событий — В.А.Жуковский, Ф.Н.Глинка, П.А.Вяземский, В.Ф.Раевский, К.Ф.Рылеев, А.С. Кайсаров, А. Ф. Воейков, С.Н. Марин, Д.В.Давыдов и многие другие.

О некоторых из них:

Из патриотических стихотворений Жуковского, навеянных 12-м годом, наибольшую популярность получил «Певец во стане русских воинов», оказывавший огромное воодушевляющее воздействие на передовую дворянскую молодежь. В «Певце» Жуковский обратился к патриарху русской поэзии Г.Р.Державину с приглашением «грянуть в струны», и семидесятилетний поэт отозвался на этот призыв «Гимном лиро-эпическим на прогнание французов из Отечества».

На события войны откликнулся и другой представитель старшего поколения, известный писатель и историк Н.М.Карамзин. После вступления союзных войск в Париж Карамзин пишет стихотворение «Освобождение Европы и слава Александра I». Он гордится русским народом, который «главы под иго не склонял», и приходит к выводу, что «победами славна лишь справедливая война».

Патриотических стихотворений тех лет известно около шестисот. Часть из них собрал В.А.Жуковский и издал в 1814 г. под названием «Собрание стихотворений, относящихся к незабвенному 1812 году».

Рвется в бой совсем еще молодой К.Ф.Рылеев, будущий декабрист. Он первым обращается к теме партизанской войны. Его «Песнь партизанская» стала народной.

В рядах русской армии сражался Ф.Н.Глинка, известный уже в то время поэт и публицист. В минуты передышки, нередко прямо на поле боя заносил он в записную книжку свои мысли и наблюдения. Так создавались «Письма русского офицера».

Слева направо: Людмила Мальцева, Жильвинас Радавичюс, Людмила Исаева, Валентина Калинчева,Инесса Маковская, Гражина Косарева и Алина Краскаускене. Фото: Аугустинас Дагялис.

Ф.Н.Глинка первым в литературе назвал войну 1812 г. Отечественной. Широко известны были также его песни и стихи на тему Отечественной войны. В связи с открытием в 1839 г. памятника на Бородинском поле Глинка создает «Очерки Бородинского сражения».

Откликнулся на события войны и знаменитый баснописец И.А.Крылов. Особую известность в народе получила басня «Волк на псарне». Все понимали, что Крылов высмеивает попытки Наполеона вступить в мирные переговоры, когда стало очевидно его опасное положение.

Мотивами войны пронизано всё творчество поэта-партизана Дениса Давыдова. Лирический герой его стихов — лихой воин-гусар, пламенный патриот, не жалеющий своей жизни ради защиты Родины. О том, как вместе с крестьянами громил врага, рассказал Давыдов в «Дневнике партизанских действий» — цикле художественных новелл.

Андрей Сергеевич Кайсаров - выдающийся ученый-филолог, профессор, героически павший на Отечественной войне 1812 года.

Его имя - в галерее воинской славы храма Христа Спасителя. С Кайсарова началась русская военная журналистика и фронтовая печать.

В 1812 Кайсаров служил в походной типографии при главной квартире армии, выпускавшей листовки и воззвания к местному населению и солдатам наполеоновской армии, газету «Россиянин» на русском и немецком языках, приказы, произведения, посвященные войне.Типография, в организации и деятельности которой Кайсаров играл важную роль, стала одним из центров публицистики 1812 года.

Марин Сергей Никифорович (17.2.1776-9.2.1813), полковник, поэт-сатирик, флигель-адъютант императора Александра I. Начал службу подпрапорщиком в Преображенском полку, где проявил склонность к литературе. Во время Отечественной войны 1812 состоял при генерале П.И. Багратионе. Приобрёл широкую известность у современников благодаря своему блестящему уму, бойким шуточным стихотворениям и пародиям. Стихи Марина расходились во множестве списков.

Хмельницкий Николай Иванович, русский драматург, государственный чиновник. В Отечественную войну 1812 года - адъютант Кутузова. В 1829 - 1837 годах - Смоленский губернатор.

В 1836 г. вышли записки героини войны Надежды Дуровой под названием «Кавалерист-девица. Происшествия в России». Рассказывая о своем участии в войне, Дурова живописно воспроизводит военный быт русской армии, дает красочные характеристики Кутузову, Ермолову и другим.

Участником войны 1812 г. является также А.С.Грибоедов. Вслед за комедией «Горе от ума» он задумывает трагедию «1812 год». К сожалению, был сделан только план и несколько набросков. Грибоедов хотел показать истинного героя войны и его горестную судьбу: вернулся, освободив родину, в прежнее рабство.

Двенадцатый год застал Пушкина на школьной скамье, в лицее. Многие свои строки и строфы Пушкин напоил, по его собственному выражению, «славою двенадцатого года».

В 1831 г. вышел роман Загоскина «Рославлев, или Русские в 1812 году». Это было первое по времени обширное художественное повествование об Отечественной войне. Участник событий 1812 г., Загоскин сумел правдиво воссоздать некоторые эпизоды войны, партизанского движения, картины провинциального быта.

В ответ на «Рославлева» Загоскина Пушкин начал писать свой роман «Рославлев». Блестяще начатый, он, к сожалению, не был закончен. В противовес загоскинской идиллизации Пушкин дал в своем романе картину, полную исторической правды.

Особое место в художественной литературе, посвященной героической странице в истории России, занимает стихотворение М.Ю.Лермонтова «Бородино» — первое художественное произведение, в котором исторически точное описание боя сочетается с высочайшим поэтическим мастерством. Впервые Лермонтов дал рассказ о Бородинском сражении от лица рядового участника, простого солдата-артиллериста.

Семь лет напряженного труда (1863—1869) посвятил Л.Н.Толстой созданию грандиозной эпопеи «Война и мир». Он изучал исторические документы, работы историков, разыскивал «сырой и жизненный материал» в письмах, записках, рассказах, совершил поездку в Бородино. Стремясь понять, какая сила поднимала на героические подвиги тысячи русских солдат в Бородинском сражении, Толстой приходит к выводу, что сила эта — патриотизм русского народа.

На события Отечественной войны откликнулся также автор широко известных в свое время исторических произведений Г.П.Данилевский, написав роман «Сожженная Москва».

Особый интерес в экспозиции представляет копия книги литератора, историка, педагога, этнографа Ф. А. Кудринского «Вильна в 1812 г.», жившего в Вильне и сотрудничавшего в газете «Виленский вестник».

Книга написана в память столетней годовщины Отечественной войны. С факсимиле Императора Александра I, Наполеона и некоторых русских генералов.

Героическая тема 1812 г. с новой силой зазвучала в годы Великой Отечественной войны. В первый же год войны была написана и напечатана повесть С.Голубова «Герасим Курин». В 1943 г. вышел в свет его роман «Багратион».

На сценах многих театров страны с успехом шли пьесы советских авторов «Фельдмаршал Кутузов» В.Соловьева, «Полководец» К.Тренева, «Петр Багратион» Г.Мдивани, «Давным-давно» А.Гладкова.

В дальнейшем также был создан ряд интересных произведений, посвященных событиям, связанным с Отечественной войной 1812 г.

В романе Л.Раковского «Кутузов» перед читателями предстает прекрасный образ великого русского полководца. В основе романа Б.Окуджавы «Свидание с Бонапартом» также события Отечественной войны 1812 года. Романтические судьбы героев тесно переплетены с истинной историей нашествия, а потом и изгнания из России наполеоновских войск.

Можно отметить также историческую хронику «Денис Давыдов» Н.Задонского, «Сынов степей донских» Д.Петрова-Бирюка, «На Старой смоленской дороге» Н.Рыленкова.

Художественные произведения, посвященные теме двенадцатого года, часть из которых представлена в экспозиции, весьма различны по своему характеру, но их историческое значение бесспорно.

1812 год в изобразительном искусстве

Война 1812 года особенно ярко отразилась в произведениях живописи и графики, архитектуры и скульптуры.

Тысячи русских и зарубежных художников, как профессионалов, так и любителей, приняли участие в создании произведений, посвященных Отечественной войне 1812 года, наиболее крупным её сражениям и ярким личностям, проявившим себя в этих битвах. Репродукции наиболее известных художников, посвятивших себя этой теме, представлены в экспозиции.

В первую очередь художников привлекали образы русских военачальников.

В 1813 г. Р.М. Волков написал парадный портрет М.И. Кутузова. Более достоверное изображение М.И. Кутузова принадлежит кисти А.О. Орловского (1813). Автор не идеализирует полководца — перед нами печальный человек, умеющий размышлять и чувствовать.

Известна значительна работа «Портрет Багратиона» художника Василия Тропинина, созданная им в 1816 году.

Другой известный художник Орест Кипренский (1782-1836), по праву названный певцом русской воинской доблести, создал романтический образ русского война в портрете гусарского полковника Давыдова (1809).

25 декабря 1826 года в присутствии императора Николая I, его семьи и ближайшего окружения состоялось официальное открытие постоянно действующей «Военной галереи» Зимнего дворца.

Создание этой галереи началось вскоре после триумфальной победы русской армии над Наполеоном. Император Александр I задумал создать в Зимнем дворце галерею, где были бы представлены портреты прославленных русских полководцев Отечественной войны 1812 года - Кутузова, Барклая-де-Толли, Багратиона, Раевского, Тучковых, Кутайсова, Дохтурова, Ермолова, Неверовского и многих других славных сынов России. Условием размещения портрета в Военной галерее было участие в боевых действиях против наполеоновских войск в 1812-1814 годах в генеральском чине, либо произведение в генералы вскоре после окончания войны за отличия, проявленные в боях.

С этой целью в 1819 г. был приглашен замечательный английский портретист Джордж Доу. За 10 лет Доу и два его русских помощника — А.В.Поляков и В.А.Голиков — написали 332 портрета русских генералов — участников Отечественной войны и заграничных походов, ставших порой единственными изображениями героев. Современников удивляла и скорость, с какой работал портретист, и схожесть изображения с натурой. Для Военной галереи в Зимнем дворце был специально подготовлен парадный зал, потолок его украшен декоративной росписью, на стенах в пять рядов в золоченых рамах размещены портреты. Более 300 портретов участников войны!

Этот художник некогда восхищал А.С. Пушкина, который в своем стихотворении «Полководец» писал:

Толпою тесною художник поместил

Сюда начальников народных наших сил,

Покрытых славою чудесного похода

И вечной памятью двенадцатого года.

В первой четверти 19 века наиболее популярен был жанр графики, позволяющий быстро и непосредственно выражать наблюдения, мысли; он был живее и свободнее живописи.

Немецкий художник-баталист и литограф А. Адам участвовал в походе на Россию в составе IV-го корпуса вице-короля Италии Евгения Богарне. На протяжении всей кампании он подробно фиксировал в рисунках и дневниковых записях ход событий, в которых, как правило, принимал непосредственное участие.

После возвращения во Францию, на основе многочисленных зарисовок, которые ему удалось сохранить несмотря на неимоверные тяготы отступления, Адам в период с 1827 по 1833 гг. литографирует их и снабжает пояснительными текстами из своего походного журнала. Альбом Адама несомненно представляет большой интерес, поскольку объективно отражает события Отечественной войны 1812 г.

События войны отражены и в рисунках баварского придворного художника, члена Академий художеств в Мюнхене, Берлине, Вене и Санкт-Петербурге Петера Гесса. В 1813 - 1815 годах он участвовал в походах против французов, его впечатления и наблюдения воплотились в ярких рисунках. Позднее художник создал ряд жанровых сцен из военной жизни эпохи 1812-1814 годов. Получив заказ написать серию картин о наиболее крупных сражениях войны 1812 г., художник В 1839 г. вместе с военными консультантами посетил места боев, которые ему предстояло изобразить. В 40-е гг. он написал 12 полотен маслом: «Сражение при Бородине», «Переправа через Березину», «Сражение при Тарутине», «Сражение под Смоленском» и др.

Христиан Вильгельм Фабер дю Фор (v. Faber du Faur) - вюртембергский генерал-майор (1839), художник-любитель. Изучал право, с 1802 г. государственный адвокат в Штуттгарте. В 1809 добровольно поступил в полк Короля. В 1812 году служил в 25-й пехотной дивизии Великой армии. С 1849 - генерал-майор.

Создал серию рисунков о походе в Россию, которая в 1827-1830 гг. была гравирована и издана под названием «Листы из моего портфеля, зарисованные на месте во время кампании в России» с подробными пояснениями к гравюрам. Альбом выдержал несколько изданий, наряду с серией рисунков А. Адама он является ценнейшим изобразительным источником о войне 1812 года. Кисти Фабер дю Фора принадлежат картины «Переход через Березину» и «Кофейня в Вильно». Ныне вся серия акварельных рисунков, посвященных походу в Россию, хранится в собрании Баварского музея армии (г. Ингольштадт, Германия).

В картинах русского живописца Василия Васильевича Верещагина проявилась истинная роль народа, рядового русского солдата в войне 1812 года. Около семнадцати лет отдал Верещагин работе над этой темой. Серия осталась незавершенной и в нынешнем виде включает в себя двадцать картин, не считая этюдов, рисунков и незаконченных композиций. Сам художник делил ее на две части. Семнадцать картин, объединенных названием «Наполеон в России», представляют основные эпизоды русской кампании, начиная от Бородинского сражения, вторжения в Москву и кончая гибелью «Великой армии» в снегах России. Сюда входят такие работы, как: «Наполеон на Бородинских высотах», «Сквозь пожар», «На морозе» и другие. Другую часть он озаглавил «Старый партизан».

Очень важно то, что в лице этого живописца тема Двенадцатого года и русская батальная школа получили всемирное признание, чему способствовал и передвижной характер его художественных выставок. Примеру Верещагина последовали многие баталисты: А.Д. Кившенко, Ф.А.Чирка, И.Ф.Прянишников, В.В.Мазуровский, Н.С.Самокиш, А.Ю. Аверьянов и др.

Одновременно с картинами художник Василий Верещагин написал и книгу о тех событиях «Наполеон в России», в которой дал оригинальную и непривычную трактовку личности французского императора.

Столетний юбилей Отечественной войны всколыхнул интерес к ее событиям. В 1912 г. непревзойденный мастер панорамной живописи Ф.А.Рубо написал лучшую из своих панорам — «Бородинская битва», где показал один из напряженных моментов сражения в полдень 26 августа (7 сентября). На огромном живописном полотне массы воюющих размещены с таким искусством, что нет ощущения их скученности, и в то же время картина не распадается на изображение отдельных эпизодов.

Память человечества об Отечественной войне 1812 г. запечатлена в архитектурных ансамблях и скульптурных памятниках: Государственный Бородинский военно-исторический музей-заповедник и Александровская колонна, триумфальные Нарвские ворота и памятник защитникам Смоленска

1812 г., памятники М. И. Кутузову и М. Б. Барклаю де Толли, П.И. Багратиону и другим героям, Храм Христа Спасителя и Триумфальная арка в Москве.

Большое число памятников было установлено к широко отмечавшемуся столетнему юбилею Отечественной войны 1812 года. Особое место среди них занимает группа памятников, сооруженных на Бородинском поле.

Огромное количество самых разных новых памятников создано по всему миру и в прошедший юбилейный год 200-летия этого события. Это архитектурно-скульптурные памятники героям войны и новый десантный катер с именем «Денис Давыдов», новые или восстановленные храмы, часовни, музеи и открытие (после реконструкции) новой экспозиции панорамы «Бородинская битва», картины и скульптуры, памятные знаки и доски, монеты и марки, новые версии спектаклей, посвящённых Отечественной войне 1812 г., и новая постановка оперы С.С.Прокофьева «Война и мир» в Музыкальном театре Станиславского и Немировича-Данченко, и многое, многое другое.

Отечественная война 1812 года в музыке

Музыке, однако, повезло меньше других видов искусств. Далеко не все произведения дошли до нашего времени, а сохранившиеся нотные издания стали редкостью, существуя лишь в единичных экземплярах.

Музыка Отечественной войны 1812 года - это, главным образом, военные песни и марши (победные - на взятие городов и траурные - на смерть героев), а также произведения, воспевающие победу, - хоры, куплеты на возвращение войск и императора и т. п. Все эти произведения были написаны по конкретным поводам, создавались в ходе непрестанно меняющейся картины войны, отражали ее основные события и возникали сразу «по горячим следам». Можно сказать, что это была своеобразная музыкальная хроника Отечественной войны. Все издания, которые можно было найти в библиотеке или в Интернете, были представлены в экспозиции.

Ценны также вокальные сочинения на стихи поэтов, которые участвовали в войне 1812 года, - Д.В.Давыдова, генерал-лейтенанта, предводителя партизанского движения, и В. А. Жуковского, вступившего в Московское ополчение в чине поручика.

Отдельного внимания заслуживают произведения Д. С. Бортнянского и А. Н. Верстовского на текст знаменитой оды В. А. Жуковского «Певец во стане русских воинов», написанной накануне Тарутинского сражения.

Участником военных действий 1812 года был и композитор А. А. Алябьев, увековечивший свое имя романсом «Соловей». Добровольно вступив в русскую армию, он прошел в её рядах путь защитника Отечества вплоть до Парижа. На военную тему А. А. Алябьевым написаны патриотические и гусарские песни. Разумеется, много внимания уделялось авторами Александру I и Наполеону.

Одним из самых знаменательных событий Отечественной войны 1812 года является Бородинское сражение. Оно запечатлено в музыкальных сочинениях разных жанров и для разных средств исполнения. Из вокальных произведений стоит отметить песню «Бородино» на слова М. Ю. Лермонтова и музыку Алексея А. Архангельского для хора с фортепиано), «Скажи-ка, дядя» (муз. Ю. Полкорая для голоса с фортепиано). В ряду инструментальной музыки значительное место занимают марши, для духового оркестра - «Бородинский марш» (муз. А.Ф. Львова, талантливого скрипача, композитора, автора русского национального гимна «Боже, царя храни»). «Бородинский марш» им написан в 1839 году по случаю сооружения памятника на Бородинском поле.

Было написано много сочинений, посвященных Москве того времени. Среди них выделяется фантазия Д.Штейбельта «Изображение объятой пламенем Москвы», написанная сразу после изгнания наполеоновских войск.

Из наиболее выдающихся оркестровых произведений можно назвать торжественную увертюру «1812 год» П. И. Чайковского. Она создавалась по случаю открытия Храма Христа Спасителя, возведение которого было посвящено 70-летию победы России в Отечественной войне 1812 года. Немало музыкальных произведений было написано в связи со 100-летним юбилеем.

Среди музыкально-сценических произведений конца XIX - начала XX века следует отметить неоконченную оперу В.С. Калинникова «В 1812 году» (был написан только пролог).

К созданию оперы «В 1812 году» композитор Василий Сергеевич Калинников (1866—1900) приступил по предложению театрального и музыкального деятеля, мецената Саввы Ивановича Мамонтова (1841—1918), написавшего либретто. Знаменитый меценат проявил себя с неожиданной стороны. Однако начав работу над оперой в 1899 году, композитор успел завершить только «Пролог». В 1901 году «Пролог» был поставлен на сцене русского частного оперного театра в Москве, основанного тем же С. И. Мамонтовым.

Либретто незаконченной Калинниковым оперы легло в основу оперы (с тем же названием в 3 действиях с прологом и эпилогом) Бориса Карловича Яновского (1875—1933), композитора, дирижера и музыкального критика. Опера «В 1812 году» была им написана к 100-летнему юбилею победы русского народа в Отечественной войне 1812 года.

Из сценической музыки 2-й половины ХХ века этой теме посвящена знаменитая опера С.С.Прокофьева «Война и мир» на либретто самого композитора и М.А.Мендельсон-Прокофьевой по одноимённому роману Л.Н.Толстого (началом работы над оперой стал 1941 год). Задуманная еще перед Великой Отечественной войной, эта опера создавалась, несомненно, как отклик композитора-патриота на грозные события военных лет уже XX века. Ни над каким другим своим произведением Сергей Сергеевич не трудился так долго и тщательно. Он посвятил опере десять лет, и все-таки не успел при жизни увидеть ее на сцене в полном варианте.

Почти одновременно с С.С.Прокофьевым Т.Н.Хренников написал музыку к спектаклю Театра Красной Армии «Давным-давно» по пьесе А.К.Гладкова. Спектакль был поставлен в 1942 году и имел большой успех. А в 1980 году в Государственном академическом Большом театре состоялась премьера балета Т.Н.Хренникова «Гусарская баллада» (либретто О.М.Виноградова на сюжет той же пьесы).

Отечественная война 1812 года в кино

Тема Отечественной войны 1812 года нашла свое отражение и в кинематографе. Одной из первых картин о войне 1812 года была историческая драма «1812 год», снятая к 100-летнему юбилею событий. Впоследствии были «Кутузов» Владимира Петрова, «Эскадрон гусар летучих» Станислава Ростоцкого, «Гусарская баллада» (муз. Т.Хренникова) и «О бедном гусаре замолвите слово» (муз. А.Петрова) Э.Рязанова и другие фильмы. Но наиболее известная и любимая всеми зрителями стала экранизация романа Льва Толстого «Война и мир» режиссера Сергея Бондарчука. Хотя это не первая попытка отечественных кинематографистов переложить для экрана бессмертную эпопею Льва Толстого, пишет Федор Раззаков в книге «Наше любимое кино… о войне». Первая была предпринята в 1915 г. режиссерами Владимиром Гардиным и Яковом Протазановым. Учитывая состояние тогдашнего кинематографа, получилась лишь экранизация отдельных отрывков романа.

Спустя сорок лет американский режиссер Кинг Видор вновь обратился к «Войне и миру», сняв двухсерийную версию с участием таких звезд Голливуда, как Одри Хепберн (Наташа Ростова), Генри Фонда (Пьер Безухов), Мела Феррера (Андрей Болконский) и др. Однако фильм не имел того успеха, на который рассчитывали его создатели.

Именно американо-итальянская киноверсия «Войны и мира», а также приближающееся 150-летие Бородинского сражения побудили советских кинематографистов снять свой вариант толстовского романа.

15 апреля 1969 г. в Лос-Анджелесе, на церемонии вручения премии «Оскар» за 1968 г., фильм «Война и мир» был удостоен награды как лучший зарубежный фильм. Он также внесен в Книгу рекордов Гиннесса за то, что в его съемках принимало участие самое большое число киностатистов — 120 тысяч человек.

Торжественный вечер открытия экспозиции состоялся 19 декабря 2012 г. в Вильнюсском Доме национальных общин. Несмотря на холодную погоду за окном, свободных мест в зале не было. Вечер вели председатель фонда им. Елены Чудаковой Инесса Маковская и руководитель вокальной студии классической музыки «Гармония» Людмила Мальцева. Они рассказали об идее мероприятия и прокомментировали представленные на выставке экспонаты. Среди выставленных книг, портретов героев Отечественной войны 1812 г., репродукций картин, нот музыкальных произведений тех лет или посвящённых им, нашлось место и для кукол в форме воинов разных родов войск Отечественной войны 1812 г. (автор - преподаватель русской начальной школы «Svaja» Залина Хуцистова).

В ходе вечера было немало музыки, помогавшей создать обстановку и настроение той эпохи. Очень трогательным было выступление детей русского детсада «Sveikuolis» (руководитель - Любовь Кольцова, музыкальный руководитель Елена Беляева). Совсем маленькие мальчики, одетые в мундирчики того времени, и девочки в бальных платьях представили собравшимся картинку бала. Сначала танцевали, пройдясь перед зрителями парами, а затем, усевшись отдохнуть, общались и беседовали словами из лермонтовского «Бородино».

Камерные произведения для флейты, скрипки, виолончели и фортепияно исполнил семейный ансамбль «Regnum musicale» (руководитель Раймонда Даунене) и Л. Мальцева. Солисты ансамбля «Гармония» Валентина Калинчева и Игорь Абетковский проникновенно исполнили произведения композитора Андрея Петрова из кинофильма «О бедном гусаре замолвите слово».

Вечер прошёл с большим успехом и завершился словами благодарности от И. Маковской всем собравшимся, проявившим интерес к столь непростой, но очень интересной теме, директору Дома национальных общин госпоже Альвиде Гедаминскене, а также всем тем, кто помогал в подготовке и проведении этого мероприятия.

Вечер вызвал большой интерес у присутствовавших преподавателей средних школ Вильнюса, которые выразили желание привести сюда своих воспитанников, чтобы провести для них не совсем обычный, но полезный и наглядный урок истории.

Встречи с учениками вильнюсских школ

И такие уроки истории состоялись уже после праздника Нового года и зимних школьных каникул. Особенно многочисленным был отряд школьников из русской школы «Senamiesčio» (около 80 человек) во главе с директором, магистром педагогических наук Людмилой Исаевой, учителями Жильвинасом Радавичюсом (магистром исторических наук, дворянином, старшим учителем неформального образования детей, автором ряда образовательных проектов для детей, подростков и взрослых), а также учителями истории - Гражиной Косаревой (учителем-методистом) и Алиной Краскаускене (старшим учителем).

Эти встречи-беседы с детьми были невероятно тёплыми. Иногда создавалось впечатление, что дети не хотят уходить. Они слушали, задавали вопросы, сами читали стихи. Очень жаль, что при встрече с первой школой не было музыки. Совсем по-другому проходили встречи, иллюстрированные музыкальным сопровождением. В этом случае школьники не так уставали, внимание и настроение были совсем другими, дети и взрослые были ближе друг другу.

Одну из групп составляли дети из литовской школы, изучающие русский язык. При общении с ними на русском языке абсолютно не чувствовалось языкового барьера. Они были раскованы, не стеснялись и с удовольствием исполнили литературный монтаж, подготовленный ими в школе, на стихи М.Ю.Лермонтова «Бородино». Все встречи завершались общим фотографированием.

Вне зависимости от настроения и самочувствия организаторов до начала встреч со школьниками, после этих встреч было ощущение, что всё это не зря, не впустую, а настроение всегда было приподнятым.

Валентина Калиничева,

член Фонда им. Елены Чудаковой