Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

10 июля 1941 года 19-й день войны Финны наступают.00.13 – Главком вызвал меня по телефону. Фюрер еще раз связался с ним и высказал крайнюю озабоченность тем, что танковые дивизии будут направлены на Киев и понесут бесполезные потери (в Киеве – 35% населения – евреи; мосты нам все

11 июля 1941 года 20-й день войны Обстановка на фронте:Группа армий «Юг»: Атаки русских на правый фланг армии Шоберта (11-я армия), видимо, вызвали значительное ослабление румынских соединений. Командование 11-й армии доносит, что оно считает эти соединения неспособными для

14 июля 1941 года 23-й день войны Обстановка на фронте:Группа армий «Юг»: Противник произвел очень сильную контратаку против северного фланга группы армий в районе Звягеля, причем на отдельных участках ему даже удалось продвинуться. Эта атака вынудила нас ввести в бой 25-ю

15 июля 1941 года 24-й день войны Обстановка на фронте:Группа армий «Юг»: 11-я армия отбросила противника на своем правом фланге, однако он все же еще продолжает сопротивляться южнее Днестра. 17-я армия вклинилась в линию Сталина. Противник предпринимает ожесточенные

24 июля 1941 года 33-й день войны Обстановка на фронте:Группа армий «Юг»: Положение на фронте 11-й и 16-й танковых дивизий обостряется. Эти дивизии слишком слабы, чтобы сдержать натиск крупных сил противника, отходящих перед фронтом группы Шведлера и 17-й армии. Усиление их за счет

25 июля 1941 года 34-й день войны Обстановка на фронте:На фронте группы армий «Юг»: Отмечено некоторое продвижение наших войск на северном фланге и в районе южнее Киева. На южном фланге 1-й танковой группы положение продолжает оставаться несколько напряженным. В общем

26 июля 1941 года 35-й день войны Обстановка на фронте:Группа армий «Юг»: Противник снова нашел способ вывести свои войска из-под угрозы наметившегося окружения. Это, с одной стороны, – яростные контратаки против наших передовых отрядов 17-й армии, а с другой – большое

27 июля 1941 года 36-й день войны Обстановка на фронте:На фронте группы армий «Юг» разразились сильные грозовые ливни. Всякое движение замерло. Можно лишь попытаться продвинуть танковый клин, направленный на Умань, дальше на юг с целью перехвата железной дороги и шоссе,

28 июля 1941 года 37-й день войны Обстановка на фронте:Существенных изменений не произошло. ОКХ направило приказ в штаб группы армий «Юг», требующий наступления 1-й танковой группы не в юго-восточном, а в южном направлении – на Умань.На фронте группы армий «Центр» русская

30 июля 1941 года 39-й день войны Обстановка на фронте:На фронте группы армий «Юг» постепенно начинают сказываться результаты длительного перемалывания русских войск, действующих на Украине. Противник отходит. Несмотря на это, ввиду малой активности румын и учитывая наличие

31 июля 1941 года 40-й день войны Обстановка на фронте:Группа армий «Юг»: Отсутствие новых сведений о местонахождении свежих сил противника, выявленных нашей разведкой в районе южнее 11-й армии, заставляет думать, что они находятся в прежнем районе.В результате успешных

2 июля 1941 г. Одиннадцатый день войны. Запись в дневнике:«Утром проливной дождь. Кажется у меня грипп, всего ломает. В Себеже узнали - Идрицу только что разбомбили. Едем в Освею. В дороге майор-артиллерист просил передать, что он выдвинул пушки на рубеж западнее дороги. Кому

4 июля 1941 г. Тринадцатый день войны. Связист из 385-го полка, молодой политрук с двумя «кубарями» в петлицах, пришел за нами, когда было еще темно. Нагрузившись пленкой, взяв камеры, мы пошли за ним. Идти пришлось недалеко. Копяк не из тех командиров, которые со своим штабом

6 июля 1941 г. Пятнадцатый день войны. У деревни Волынцы сняли саперов, наводящих мост, услышали артиллерийскую стрельбу, по выстрелам нашли батарею тяжелых 152-миллиметровых орудий, сняли батарею, стреляющие пушки. А когда противник засек батарею и открыл по ней методический

В большинстве мемуаров советских военачальников неустанно повторяется мысль, что начало Великой Отечественной войны застало большинство красноармейцев мирно спящими, отчего войска приграничных округов и были разгромлены. Виноват, естественно, Сталин, который не внял предупреждениям военных и до последнего противился приведению армии в боевую готовность…

Точно так же французские и немецкие генералы в своих мемуарах клялись, что изо всех сил отговаривали соответственно Наполеона и Гитлера от нападения на Россию, а те не послушали. Цель во всех трех случаях одна и та же - спихнуть вину за поражения с себя на главу государства, и каждый раз изучение документов дает совершенно противоположную картину.

Десять дней на сборку армии

Кто находился в кабинете Сталина

А кто, кстати, сказал, что он этого не сделал?

Психологический шок - так коротко историки описывают состояние обычных людей в первые дни войны. И подчеркивают: главным был даже не страх, а вводящее в ступор удивление. Между тем о том, что война обязательно начнется, знали не только советские командиры, выслушавшие в мае 1941 года предельно откровенную речь Сталина. Об этом говорили на всех советских кухнях, по улицам маршировали ворошиловские стрелки и отряды юношей и девушек в противогазах, а на политзанятиях народ просвещали относительно возможного противника. Но тем не менее началось все с шока...

В канун 75-й годовщины начала Великой Отечественной войны мы говорим с доктором исторических наук, профессором Еленой Сенявской о людях этих первых страшных дней: героях и трусах, добровольцах и дезертирах.

Елена Сенявская: В воздухе действительно пахло грозой. Это чувствовали все - и народ, и власть. Хасан, Халхин-Гол, начало Второй мировой войны и связанное с ней присоединение к СССР западных областей Украины и Белоруссии, затем Бессарабии и прибалтийских государств, Зимняя война с Финляндией. Вот только что это будет за война, в конце 30-х представляли совершенно неадекватно.

И это видно по довоенным фильмам и книгам. Они оптимистичны, задорно-агрессивны, бравурно-музыкальны...

Елена Сенявская: Советская стратегическая доктрина исходила из того, что война будет вестись "малой кровью" и "на чужой территории". Под нее подстраивалась и вся пропагандистская система страны. Прозрение наступило позже. Об этом, оглядываясь назад из июля 1942 года, написал в своем фронтовом дневнике Михаил Белявский: "Вот посмотрел сейчас фильм "Моряки", и еще больше окрепло убеждение в том, что наше кино с его "Моряками", "Истребителями", "Четвертым перископом", "Если завтра война", фильмами о маневрах и литература с романами "На Востоке" и "Первым ударом"... во многом виноваты перед страной, так как вместо мобилизации демобилизовывали своим "шапкозакидательством"... Большой долг и большая ошибка".

Кстати, и "враг" в этих фильмах какой-то не конкретный, а абстрактный "вражина", "соловей-разбойник"...

Елена Сенявская: Еще один "прокол" нашей пропаганды. В значительной степени он объясняется "большой игрой", которую вели лидеры всех крупных держав, включая "западные демократии", накануне Второй мировой войны. Дипломатическое сближение СССР с Германией, направленное в первую очередь на то, чтобы оттянуть начало войны на как можно более длительный срок, неизбежно влияло на публичную политику и пропаганду, в том числе и внутри страны. Если до середины 1939 года средства массовой информации, несмотря на все недостатки, вели последовательную воспитательную работу в духе ненависти к фашизму и его идеологии, то уже в конце сентября ситуация резко изменилась. После заключения 23 августа 1939 года Пакта о ненападении и 28 сентября Договора о дружбе и границе с Германией отказались от публичной антифашистской пропаганды в СМИ, а произведения искусства, в которых имелись антифашистские мотивы, были "отсеяны" и исполнять их более не разрешалось.

Какие, к примеру, запретили?

Елена Сенявская : В Москве был прекращен не только показ антинацистских фильмов "Профессор Мамлок" по пьесе Фридриха Вольфа и "Семья Оппенгейм" по роману Лиона Фейхтвангера, но и исторического фильма "Александр Невский", а в Театре им. Вахтангова спектакля по пьесе Алексея Толстого "Путь к победе" о германской интервенции в годы Гражданской войны.

Москвич Юрий Лабас вспоминал: с зимы 40-го года пошли разговоры, что Гитлер непременно нападет на Советский Союз. Но в "Окнах ТАСС" были выставлены плакаты с совсем иным содержанием. На одном из них изображался воздушный бой: наши самолетики красные, а вражеские - из них половина уже сбита и горит - черные, с белыми кругами на крыльях (белый круг - английский опознавательный знак).

За неделю до начала войны в газетах "Правда" и "Известия" было опубликовано сообщение ТАСС с опровержением "слухов" о близости войны между СССР и Германией. "По данным СССР, - говорилось в сообщении, - Германия так же неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении, как и Советский Союз, ввиду чего, по мнению советских кругов, слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы..."

Очередной ход в "большой игре"?

Елена Сенявская: Это заявление впоследствии объяснялось обычным "дипломатическим зондажом". Но и оно волей-неволей ввело в заблуждение и успокоило миллионы советских людей, привыкших верить тому, что "пишут в газетах".

Впрочем, несмотря на успокаивающие интонации высших официальных инстанций, атмосфера последних мирных дней была буквально пронизана предчувствием войны и слухами. К примеру, работавший на философском факультете ИФЛИ будущий академик Георгий Александров в середине мая откровенно рассказывал студентам о выступлении Сталина 5 мая 1941 года перед выпускниками военных академий, на котором вождь народов прямо сказал, что скоро им предстоит драться... Выступление Сталина было довольно длинным, до часа. А в печать просочилась только строчка...

Никто, конечно, не строил иллюзий по поводу договоров с Германией. Так, 11 июня заместитель политрука Владимир Абызов писал матери: "...Что в отношении международной обстановки, то это да. Она в настоящий момент напряжена до крайностей. И не случайно... А сосед наш ненадежный, несмотря на то, что мы с ним и имеем договора..."

И тем не менее известна запись в служебном дневнике начальника немецкого генерального штаба генерал-полковника Гальдера: "...О полной неожиданности нашего наступления для противника свидетельствует тот факт, что части были захвачены врасплох в казарменном расположении, самолеты стояли на аэродромах, покрытые брезентом; передовые части, внезапно атакованные нашими войсками, запрашивали командование о том, что им делать..." Он блефовал?

Елена Сенявская: Отчасти. Полной неожиданности все-таки не было. Будущий академик Владимир Виноградов, встретивший войну в городе Ровно, вспоминал: "За три дня до 22 июня пришел приказ на ночь завешивать окна одеялами и спать в обмундировании. Разрешалось снимать сапоги и ремень. Личному составу выдали боеприпасы, противогазы и известные всем медальоны. Командный состав перевели на казарменное положение. Вечером 21 июня командир полка подполковник Макертичев созвал всех командиров и политработников и еще раз подчеркнул, чтобы никто не отлучался из части, с границы поступают самые тревожные сообщения, все может случиться".

Уже в первые дни войны были совершены подвиги, потрясшие человечество. Хрестоматийные: оборона Брестской крепости, шестнадцать воздушных таранов, совершенных советскими летчиками, первые "матросовцы", бросившиеся на вражескую амбразуру на два года раньше Александра Матросова. Бомбардировки Берлина в августе 1941 года балтийскими летчиками с острова Эзель (Сааремаа)... И менее известные. Например, такой эпизод. После жестокого боя в западноукраинский городок Сокаль ворвались фашисты... Танк приближался к разрушенному зданию пограничной комендатуры, в подвале которого были укрыты женщины и дети. И вот навстречу бронированному чудовищу вышел объятый пламенем человек. Сорвав с себя смоченный бензином халат, кинул его на решетку моторного люка, а сам пылающим факелом бросился под танк. Это произошло в первый день войны, около девяти часов утра 22 июня... Только два десятилетия спустя удалось установить имя героя. Им оказался старший военфельдшер 4-й комендатуры 90-го Владимир-Волынского пограничного отряда Владимир Карпенчук.

Но не всем удалось справиться с почти животным страхом, о котором многие вспоминали, перед наступающей гитлеровской армией...

Елена Сенявская: В военных мемуарах встречаются очень яркие описания этих ощущений. "Втиснешься в окоп и чувствуешь, как вздрагивает земля и качает тебя, как ребенка в люльке", - писал участник первых боев ленинградец Виктор Сергеев. Первые письма с фронта поражают солдатской прямотой: "...Папа и мама, вы знаете, что германец напал на Советский Союз 22 июня 1941 года и я нахожусь уже в бою с 22 июня: с 5 часов ночи, - писал домой 20 июля 1941 года красноармеец Егор Злобин. - ... Папа и мама, повидал я страху. Как с первых дней германец начал нас лупить, не найдем места. Мы попали в окружение его. Он нас и потрепал. От полка осталось человек 50, а то побило или в плен забрали. Ну, я насилу из жадных лап его выскочил и сбежал. Нас прикрепили к другому полку, и мы стали отступать на Каунас. Прошли 100 километров, 23 июня подходим к Каунасу. Как нас там встретили самолеты, пушки, пулеметы германские, как начали по нам лупить - не знаем, куда деваться... Ну, в общем, удирали без штанов... А он за нами гонится, и все отступаем и отступаем, он нас бьет и бьет... Голодные, босые, ноги все потерли".

Больной вопрос о дезертирах. Послушаешь некоторых историков, сдавались в плен в первые месяцы войны чуть ли не дивизиями...

Елена Сенявская: Не все были героями. Это так. Растерянность, неразбериха, потеря управления частями, отчаяние, малодушие - тоже характерные приметы трагического начала войны.

Но ведь это не отрицает невероятный патриотизм, поднявший всю страну...

Елена Сенявская: Разумеется, не отрицает. Посудите сами, в Ленинграде уже 22 июня, как только стало известно о нападении гитлеровской Германии на Советский Союз, в военные комиссариаты пришли, не дожидаясь повесток, около 100 тысяч человек. А ведь согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР мобилизация должна была начаться только в полночь, и горвоенкомату пришлось обратиться в горком партии и исполком Ленсовета за разрешением начать ее досрочно.

Описание первого дня войны встречается во многих дневниках военных лет. Вот каким увидела этот день московская студентка Ирина Филимонова: "На улицах, в трамваях - встревоженные, но не растерянные лица людей. На истфаке (МГУ) полно народу, несмотря на воскресенье... Многие парни уже отправились на призывные пункты. Мы с подругой решили пойти на курсы медсестер, а затем - на фронт. Потом состоялся митинг. В Коммунистической аудитории негде было яблоку упасть. Выступали кратко, страстно. Студенты клялись сделать все, чтобы вместе со всем народом преградить путь проклятому фашизму. В конце митинга все встали и запели "Интернационал".

4 июля Государственный комитет обороны принял специальное постановление "О добровольной мобилизации трудящихся Москвы и Московской области в дивизии народного ополчения". И только в течение первых четырех дней в приемные комиссии райвоенкоматов и в партийные органы поступило 168 470 заявлений с просьбой зачислить в ополчение... В короткий срок столица сформировала и направила на фронт 12 дивизий народного ополчения, в которых насчитывалось около 120 тысяч человек. Около 50 тыс. москвичей вступили в истребительные, коммунистические и рабочие батальоны, ушли в партизаны...

По-моему, в первые дни войны родилась песня, от которой и сейчас мурашки по коже...

Елена Сенявская: Да, 24 июня 1941 года знаменитый актер Малого театра Александр Остужев прочитал по радио стихи Василия Лебедева-Кумача, начинавшиеся тревожно-призывным набатом "Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой!". В тот же день стихотворение опубликовали газеты "Известия" и "Красная звезда". А вскоре родилась песня. Художественный руководитель Краснознаменного ансамбля красноармейской песни и пляски Александр Александров, прочитав утром в газете стихи, уже к вечеру сочинил к ним музыку. Ночью вызвали артистов ансамбля и тут же, в репетиционной комнате, написав ноты на доске, выучили ее. Сын композитора Борис Александров вспоминал, что музыка была настолько созвучна стихам, а стихи - происходящему вокруг, что певцы и музыканты иногда от спазмов, сжимающих горло, не могли петь и играть... Утром следующего дня ее исполняли на Белорусском вокзале. Песня стала гимном Великой Отечественной войны.

Хроника первых минут войны

• 22 июня. В 4 часа 00 минут 22 июня 1941 года начальник штаба Черноморского флота контр-адмирал И.Д. Елисеев приказал открыть огонь по немецким самолетам, которые вторглись далеко в воздушное пространство СССР: это был самый первый боевой приказ дать отпор напавшим на СССР нацистам в Великой Отечественной войне.
• В 4 часа 10 минут УНКГБ по Львовской области передало по телефону в НКГБ УССР сообщение о переходе на советскую территорию в районе г. Сокаль ефрейтора вермахта Альфреда Лискова. На допросе в штабе пограничного отряда он заявил, что наступление германских войск начнется на рассвете 22 июня.
• 22 июня в 4 часа 30 минут немецкие войска перешли в наступление. Началась Великая Отечественная война.
• В 5 часов 25 минут Д.Г. Павлов направил командующим 3, 10 и 4-й армиями директиву: "Ввиду обозначившихся со стороны немцев массовых военных действий приказываю: поднять войска и действовать по-боевому".
• В 5 часов 30 минут министерство иностранных дел Германии направило народному комиссару иностранных дел СССР Ноту от 21 июня 1941 года, в которой заявило, что советское правительство, сосредоточив в готовности к нападению свои вооруженные силы на германской границе, "предало и нарушило договоры и соглашения с Германией".

О трагедии 2-й ударной армии Волховского фронта, которая летом 1942 года была почти полностью уничтожена. Военные чекисты провели собственное расследование причин трагедии "армии Власова".

В начале января 1942 года по замыслу Верховного главнокомандования 2-я ударная армия должна была прорвать блокаду Ленинграда. До 6 января 1942 года она должна была выдвинуться на огненные рубежи, а с 7 января 1942 года начать боевые действия по прорыву обороны противника по реке Волхов.

Однако Особый отдел проинформировал командование Волховского фронта о серьезных недочетах в подготовке наступления, о недостаточном снабжении питанием, боеприпасами, горюче-смазочными материалами частей и соединений 2-й ударной армии. Также отсутствовала устойчивая и надежная связь между штабами различного уровня. Напомню, что отслеживать реальное положение дел в войсках, в то время было важнейшей задачей чекистов. Именно отслеживать, а не влиять. Впрочем, об этом уже писалось ранее / /. Несмотря на возражения контрразведчиков, командование армии заявило, что может начать наступление.

7 января части и соединения 2-й ударной армии, не имея связи с вышестоящими штабами, начали разрозненное и несогласованное между собой наступление. К 14 часам дня военные чекисты в многочисленных донесениях с мест сообщали, что наступающие несут огромные потери, а само наступление «захлебнулось». Руководство Волховского фронта спешно приехало на командный пункт 2-й ударной армии и, убедившись в правдивости сообщений военных чекистов, отменило наступление. В тот день армия потеряла убитыми 2118 военнослужащих. Как вскоре станет ясно - всего 2118!

К мнению военных чекистов командование Красной Армии прислушивалось не всегда. Это миф, что «особисты» могли по собственному желанию арестовать и расстрелять любого командира Красной Армии. Разумеется, они могли применить оружие, если кто-нибудь из военнослужащих попытается перейти на сторону противника, но потом все равно по каждому такому факту проводилось расследование. Мало кто знает, что согласно Постановлению ГКО «О порядке ареста военнослужащих» от 11 августа 1941 года, даже «… красноармейцы и младший начсостав арестовывается по согласованию с военным прокурором дивизии...». Только в «случае крайней необходимости Особые органы могут производить задержание лиц среднего и старшего начсостава с последующим согласованием ареста с командованием и прокуратурой».

Если же военачальник плохо управляет вверенными ему частями и соединениями, допускает преступную халатность в организации их снабжения боеприпасами, продовольствием, горюче-смазочными материалами и т. п., фактически частично или полностью отстранился от выполнения своих обязанностей, то здесь военные чекисты могли лишь докладывать.

Нужно учитывать еще один важный факт. Сотрудники органов Особых отделов, находящихся непосредственно на передовой или при штабе дивизии, не могли в силу множества объективных причин увидеть полную картину происходящего. Они фиксировали лишь отдельные факты. Объясним это на простой схеме. Находящийся на передовой оперуполномоченный Особого отдела докладывал своему начальству, что бойцы в течение нескольких суток не получают горячую пищу и нет подвоза боеприпасов. Его коллега из штаба дивизии сообщал куда следует, что командир дивизии вместо того, чтобы выполнять свои должностные обязанности, второй день пьет спирт и собирается застрелиться. На основании этих фактов сотрудник Особого отдела армии может ходатайствовать о снятии командира дивизии с должности и замене его на боеспособного командира. При этом командованию будут представлены два факта: плохая организация снабжения дивизии и самоустранение от командования командира этого соединения.

Главное оружие военных чекистов в ситуациях, аналогичных январскому наступлению 2-й ударной армии, - рапорты и сообщения собственному руководству, командованию фронтов и руководителям политорганов.

В результате 2-я ударная армия погибла, а военные чекисты провели собственное расследование причин этой трагедии. В течение нескольких десятилетий результаты их расследования были засекречены. Одна из причин - трагедия произошла по вине или преступной халатности, будем называть вещи своими именами, командования 2-й ударной армии. Разумеется, часть вины лежит и на вышестоящем командовании.

«По данным агентуры, опросам командиров и бойцов 2-й ударной армии, вышедших из окружения, и личным выездом на место во время боевых действий частей и соединений 2-й, 52-й и 59-й армий установлено: окружение 2-й ударной армии в составе 22, 23, 25, 53, 57, 59-й стрелковых бригад и 19, 46, 92, 259, 267, 327, 282 и 305-й стрелковых дивизий противнику удалось произвести только из-за преступно халатного отношения командующего фронтом генерал-лейтенанта Хозина, не обеспечившего выполнения директивы Ставки о своевременном отводе войск армии из-под Любани и организации боевых операций в районе Спасской Полисти.

Вступив в командование фронтом, Хозин из района д. Ольховки и болота Гажьи Сопки вывел в резерв фронта 4-ю, 24-ю и 378-ю стрелковые дивизии.

Противник, воспользовавшись этим, построил узкоколейную железную дорогу в лесу западнее Спасской Полисти и беспрепятственно стал накапливать войска для удара по коммуникациям 2-й [ударной] армии - Мясной Бор - Новая Кересть (см. карты № 1 и № 2).
Командованием фронта оборона коммуникаций 2-й [ударной] армии усилена не была. Северную и южную дороги 2-й [ударной] армии прикрывали слабые 65-я и 372-я стр[елковые] дивизии, вытянутые в линию без достаточных огневых средств на недостаточно подготовленных оборонительных рубежах.

372-я стр[елковая] дивизия с боевым составом 2796 человек к этому времени занимала участок обороны протяжением 12 км от д. Мостки до отм. 39,0, что в 2 км севернее узкоколейной жел[езной] дороги.

65-я Краснознаменная стр[елковая] дивизия с боевым составом 3708 человек занимала участок обороны протяжением 14 км от угла леса южной просеки мук[омольного] завода до сарая, в 1 км от д. Крутик.

Командующий 59-й армией генерал-майор Коровников наспех утвердил неотработанную схему оборонительных сооружений дивизии, представленную командиром 372-й стрелковой дивизии полковником Сорокиным, штаб обороны ее не проверил.

В результате этого из выстроенных 8-й ротой 3-го полка этой же дивизии 11 дзотов 7 оказались непригодными.

Командующий фронтом Хозин, начальник штаба фронта генерал-майор Стельмах знали, что противник против этой дивизии сосредоточивает войска и что они не обеспечат оборону коммуникаций 2-й ударной армии, мер же к усилению обороны этих участков не предприняли, имея в своем распоряжении резервы.

30 мая противник после артиллерийской, авиационной подготовки с помощью танков повел наступление на правый фланг 311-го полка 65-й стрелковой дивизии.

2-я, 7-я и 8-я роты этого полка, потеряв 100 бойцов и четыре танка, отступили.

Для восстановления положения была выброшена рота автоматчиков, которая, понеся потери, отошла.

Военный совет 52-й армии бросил в бой последние резервы - 54-й гвардейский стрелковый полк с пополнением 370 человек. Пополнение было введено в бой с ходу, несколоченным, при первом соприкосновении с противником разбежалось и было остановлено заградотрядами особых отделов.

Немцы, потеснив части 65-й дивизии, подошли вплотную к селу Теремец-Курляндский и левым флангом отрезали 305-ю стрелковую дивизию.

В это же время противник, наступая на участке 1236-го [стрелкового] полка 372-й стрелковой дивизии, прорвав слабую оборону, расчленил второй эшелон резервной 191-й стрелковой дивизии, вышел на узкоколейную железную дорогу в районе отм. 40,5 и соединился с частями, наступающими с юга.

Командир 191-й [стрелковой] дивизии неоднократно ставил вопрос перед командующим 59-й армией генерал-майором Коровниковым о необходимости и целесообразности вывода 191-й стрелковой дивизии к Мясному Бору, с тем чтобы создать прочную оборону по северной дороге.

Коровников мер не принял, и 191-я [стрелковая] дивизия, бездействуя и не возводя оборонительных сооружений, осталась стоять в болоте.

Командующий фронтом Хозин и командующий 59-й армией Коровников, будучи осведомлены о сосредоточении противника, все же считали, что оборона 372-й дивизии прорвана небольшой группой автоматчиков, поэтому в бой резервы не вводили, чем дали возможность противнику отрезать 2-ю ударную армию.

Только 1 июня 1942 г. была введена в бой без артиллерийской поддержки 165-я стрелковая дивизия, которая, потеряв 50 % бойцов и командиров, положения не выправила.

Вместо организации боя Хозин дивизию из боя вывел и перебросил на другой участок, заменив ее 374-й стрелковой дивизией, которая в момент смены частей 165-й сд отошла несколько назад.

Имеющиеся силы своевременно в бой введены не были, наоборот, Хозин приостановил наступление и приступил к перемещению командиров дивизий: снял командира 165-й стрелковой дивизии полковника Соленова, назначил командиром дивизии полковника Морозова, освободив его от должности командира 58-й стрелковой бригады.

Вместо командира 58-й [стрелковой] бригады был назначен командир 1-го стрелкового батальона майор Гусак.

Также был снят начальник штаба дивизии майор Назаров, и на его место был назначен майор Дзюба, в это же время был снят и комиссар 165-й [стрелковой] дивизии старший батальонный комиссар Илиш.

В 372-й стрелковой дивизии был снят командир дивизии полковник Сорокин, и на его место назначен полковник Синегубко.

Перегруппировка войск и замена командиров затянулась до 10 июня. За это время противник сумел создать дзоты, укрепить оборону.

2-я ударная армия к моменту окружения противником очутилась в крайне тяжелом положении, в дивизиях насчитывалось от двух до трех тысяч бойцов, истощенных ввиду недоедания и переутомленных непрерывными боями.

С 12 по 18 июня 1942 г. бойцам и командирам выдавалось по 400 г конины и 100 г сухарей, в последующие дни выдавалось от 10 г до 50 г сухарей, в отдельные дни бойцы продуктов не получали вовсе, что увеличило число истощенных бойцов и появились случаи смертности от голода.

Зам. нач. политотдела 46-й дивизии Зубов задержал бойца 57-й стрелковой бригады Афиногенова, который вырезал из трупа убитого красноармейца кусок мяса для питания. Будучи задержан, Афиногенов по дороге умер от истощения.

Питание и боеприпасы в армии вышли, подвоз их воздухом из-за белых ночей и потери посадочной площадки у д. Финев Луг, по существу, был невозможен. Забрасываемые самолетами боеприпасы и продовольствие в армию из-за халатности начальника тыла армии полковника Кресика полностью собраны не были.

Положение 2-й ударной армии крайне осложнилось после прорыва противником линии обороны 327-й дивизии в районе Финев Луг.

Командование 2-й армии - генерал-лейтенант Власов и командир дивизии генерал-майор Антюфеев - не организовало обороны болота западнее Финев Луг, чем воспользовался противник, выйдя во фланг дивизии.

Отступление 327-й дивизии привело к панике, командующий армией генерал-лейтенант Власов растерялся, не принял решительных мер к задержанию противника, который продвинулся к Новой Керести и подверг артиллерийскому обстрелу тылы армии, отрезал от основных сил армии 19-ю [гвардейскую] и 305-ю стрелковые дивизии.

[В] аналогичн[ом] положени[и] [оказались] и части 92-й дивизии, где ударом со стороны Ольховки двумя пехотными полками с 20 танками немцы при поддержке авиации овладели рубежами, занимаемыми этой дивизией.

Командир 92-й стрелковой дивизии полковник Жильцов проявил растерянность и в самом начале боя за Ольховку потерял управление.

Отход наших войск по линии реки Кересть значительно ухудшил все положение армии. Артиллерия противника к этому времени стала уже простреливать огнем всю глубину 2-й армии.

Кольцо вокруг армии сомкнулось. Противник, форсировав реку Кересть, зашел во фланг, вклинился в наши боевые порядки и повел наступление на КП армии в районе Дровяное Поле.

Командный пункт армии оказался незащищенным, в бой была введена рота Особого отдела в составе 150 человек, которая оттеснила противника и вела с ним бой в течение суток - 23 [июня] с.г.

Военный совет и штаб армии вынуждены были сменить место дислоцирования, уничтожив средства связи и, по существу, потеряв управление войсками.

Командующий 2-й армией Власов, начальник штаба Виноградов проявили растерянность, боем не руководили, а впоследствии потеряли всякое управление войсками.

Это было использовано противником, который беспрепятственно проникал в тылы наших войск и наводил панику.

24 июня с.г. Власов принимает решение вывести штаб армии и тыловые учреждения походным порядком. Вся колонна представляла из себя мирную толпу с беспорядочным движением, демаскированную и шум[ную].

Противник идущую колонну подверг артиллерийскому и минометному обстрелу. Военный совет 2-й армии с группой командиров залег и из окружения не вышел. Командиры же, направлявшиеся к выходу, благополучно прибыли в расположение 59-й армии.

Только за два дня (22 и 23 июня с.г.) вышло из окружения 13 018 человек, из них 7000 раненых.

Последующий выход из окружения противника военнослужащих 2-й армии проходил отдельными мелкими группами.

Установлено, что Власов, Виноградов и др[угие] руководящие работники штаба армии в панике разбежались, от руководства боевыми операциями самоустранились и место своего расположения не объявили, законспирировали.

Военный совет армии, [в частности] в лице Зуева и Лебедева, проявил благодушие и не пресек панических действий Власова и Виноградова, оторвался от них, это усилило разброд в войсках.

Со стороны начальника Особого отдела армии майора государственной безопасности Шашкова своевременно не было принято решительных мер по наведению порядка и предотвращению предательства в самом штабе армии.

2 июня 1942 г. в наиболее напряженный боевой период изменил Родине - перешел на сторону противника с [шифр]овальными документами - пом. нач. 8-го отдела штаба армии техник-интендант 2-го ранга Малюк Семен Иванович, выдавший противнику расположение частей 2-й ударной армии и место дислокации КП армии. (Прилагаю листовку).

Со стороны отдельных неустойчивых военнослужащих отмечены случаи добровольной сдачи в плен врагу.

10 июля 1942 г. арестованные нами агенты немецкой разведки Набоков и Кадыров показали: при допросах пленных военнослужащих 2-й ударной армии в немецких развед[ывательных] органах присутствовали: командир 25-й стрелковой бригады полковник Шелудько, пом. нач. опер отдела армии майор Версткин, интендант 1-го ранга Жуковский, зам. командующего 2-й [ударной] армией по АБТВ полковник Горюнов иряд других, которые предавали командно-политический состав армии немецким властям.

Вступив в командование Волховским фронтом, генерал армии тов. Мерецков повел группу войск 59-й армии на соединение с частями 2-й ударной армии.

С 21 на 22 июня с.г. части 59-й армии прорвали оборону противника в районе Мясного Бора и образовали коридор шириной 800 м.

Для удержания коридора части армии развернулись фронтом на юг и на север, заняли боевые участки вдоль узкоколейной железной дороги.

К моменту выхода частей 59-й армии на реку Полисть выяснилось, что командование 2-й [ударной] армии в лице начальника штаба Виноградова дезинформировало фронт и оборонительных рубежей на западном берегу реки Полисть не заняло.

Таким образом, локтевой связи между армиями не произошло.

В образовавшийся коридор 22 июня для частей 2-й [ударной] армии было доставлено значительное количество продуктов питания, людьми и на лошадях.

Командование 2-й [ударной] армии, организуя выход частей из окружения, не рассчитывало на выход с боем, не приняло мер к укреплению и расширению основной коммуникации у Спасской Полисти и не удержало ворот.

В силу почти непрерывных налетов авиации противника и обстрела наземных войск на узком участке фронта выход для частей 2-й [ударной] армии стал затруднен.

Растерянность и потеря управления боем со стороны командования 2-й [ударной] армии окончательно усугубили обстановку.

Противник этим воспользовался и коридор закрыл.

Впоследствии командующий 2-й [ударной] армией генерал-лейтенант Власов окончательно растерялся, инициативу в свои руки взял начальник штаба армии генерал-майор Виноградов.

Последний свой план держал в секрете и никому об этом не говорил. Власов к этому был безразличен.

Как Виноградов, так и Власов из окружения не вышли. По заявлению начальника связи 2-й ударной армии генерал-майора Афанасьева, доставленного 11 июля на самолете У-2 из тыла противника, они направлялись лесом в Оредежском районе по направлению к Старой Руссе.

Местопребывание членов Военного совета Зуева и Лебедева неизвестно.

Нач. О[собого] о[тдела] НКВД 2-й [ударной] армии майор государственной безопасности Шашков, будучи ранен, застрелился.

Продолжаем розыск Военного совета 2-й ударной армии путем заброски агентуры в тыл противника и партизанских отрядов».

Какая реакция будет у руководства страны после прочтения такого документа?

Ответ очевиден.

«…1. Красноармейцы и младший начсостав арестовывается по согласованию с военным прокурором дивизии.

2. Аресты лиц среднего начсостава производятся по согласованию с командованием дивизии и дивизионного прокурора.

3. Аресты лиц старшего начсостава производятся по согласованию с Военным советом армии (военного округа).

4. Порядок ареста лиц высшего начсостава остается прежним (с санкции НКО)».

И только в «случае крайней необходимости Особые органы могут производить задержание лиц среднего и старшего начсостава с последующим согласованием ареста с командованием и прокуратурой» [**] .

Цитаты по ««Смерть шпионам!» Военная контрразведка СМЕРШ в годы Великой Отечественной войны»