Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Созданная в 60-е годы XVII века комедия «Тартюф, или Обманщик» стала одной из самых известных пьес французского драматурга. В ней Мольер подвёрг беспощадной критике наиболее отвратительные человеческие пороки: лицемерие, жажду наживы, подлость, глупость, сладострастие, эгоизм, робость.

Каждый из героев комедии является носителем одной, доминирующей черты характера. В этом разделении персонажей на положительных и отрицательных обнаруживают себя главные черты классицизма – литературного направления, не предполагающего психологического развития характеров. Центральный герой – Тартюф – предстаёт перед читателем существом, лишённым каких бы то ни было человеческих достоинств. Мнимый святоша является вместилищем целого сонма пороков: он пылает страстью к жене своего благодетеля, он не гнушается ограбить того, кто дал ему стол и кров, наконец, он не боится ни земной власти, ни небесного суда, греша и перед людьми, и перед Богом. Жизненный девиз Тартюфа: «Греши тихо, и всё сойдёт тебе с рук!». Гнусному обманщику в комедии противопоставлена горничная Марианы, Дорина – девушка умная и бойкая на язык. Ей одной на протяжении всех пяти действий удаётся хотя бы на словах противостоять Тартюфу. Остальные персонажи не могут справиться с ним целой семьёй: глава знатного семейства Оргон – слишком легковерен и глуп, чтобы разглядеть чужую подлость; его сын Дамис – не в меру порывист и горяч; его дочь Мариана – напротив, робка и стыдлива; его жена Эльмира предпочитает занимать отстранённую жизненную позицию и не волноваться из-за таких пустяков, как чужая любовь и подлость. Брат Эльмиры, Клеант, как и большинство дворян, честен и умён, но лишён внутреннего дара убеждения. Жених Марианы Валер, как человек благородный, даже и не помышляет о том, чтобы вывести Тартюфа на чистую воду, ведь он тем самым вмешается в дела чужой семьи. Каждый из героев комедии до самого конца ведёт себе так, словно не смеет поверить в невероятное лицемерие мнимого святого и непроходимую глупость его покровителя Оргона. Когда в финале семья оказывается на грани разорения и ареста, только вмешательство короля разрубает сеть злостных интриг Тартюфа. В этой развязке Мольер обнаруживает себя как истинный классицист: он наделяет монарха целым рядом достоинств – правдолюбием, прозорливостью, обострённым чувством справедливости, любовью к добру. В каком-то смысле король становится в комедии Мольера Богом, именем которого прикрывается Тартюф, чтобы добиться желаемого богатства и женщины.

Комедийный жанр не мешает «Тартюфу, или Обманщику» органично входить в классицистическую систему произведений. Напротив, обращение к «низким» слоям литературного творчества позволило Мольеру представить перед зрителем образец социальной комедии, в которой одинаково хорошо показана и внутренняя несостоятельность высшего общественного класса, и неиссякаемая жажда жизни класса низшего (в лице Дорины и разорившегося Тартюфа). Герои «Тартюфа» - это не возвышенные герои высоких классицистических жанров, это самые обычные люди, живущие своей маленькой, частной жизнью, но не становящиеся от этого менее интересными.

К числу классицистических черт в «Тартюфе» относится и принцип трёх единств – времени, места и действия. Художественное время комедии не превышает суток. Художественное пространство ограничено домом Оргона, куда при необходимости приходят все остальные персонажи – г-жа Пернель, Валер, судебный пристав – г-н Лояль, посланный королём офицер. Сюжет «Тартюфа» развивается на «едином дыхании»: события сменяют друг друга настолько естественно, насколько это вообще возможно. При этом композиция произведения отличается особой оригинальностью: в первом действии зритель знакомится с проблемой под названием «Тартюф» со слов семьи Оргона, во втором становится свидетелем того, насколько пагубным является влияние мнимого святого на жизнь знатного семейства, в третьем – наконец-то, появляется сам Тартюф и обнаруживает свою истинную суть перед Дамисом, в четвёртом – Оргон убеждается в подлости Тартюфа, в пятом наступает долгожданная развязка, начинающаяся с трагедии и заканчивающаяся стандартным для классицизма финалом – торжеством добра над злом.

Собственно комедией «Тартюф, или Обманщик» является в первых четырёх действиях. Пятое действие больше похоже на трагедию. В нём нет ничего смешного, и даже постоянно звучащий, издевательский голос Дорины слышен в пятом действии не так отчётливо. Горничная Марианы является в комедии настоящим рупором разума, не боящимся говорить правду в лицо всем, кто в этом нуждается. Большинство комедийных ситуаций в «Тартюфе» связано с художественным образом Дорины и её едкими комментариями, обнажающими истинную суть происходящего.

Особое место в «Тартюфе» занимают антиклерикальные идеи. Под личиной главного злодея комедии скрывается хорошо знакомый многим (и современникам Мольера, и людям XXI века) образ хитрого и жадного до жизненных удовольствий монаха, который лишь прикрывается верой для совершения своих подлостей. Первоначально Тартюф и был священником, но под воздействием недовольных религиозников Мольер изменил его образ на мирской, сделав героя просто «благочестивым человеком». По меткому замечанию Дорины, Тартюф – не один такой лживый общественный персонаж: знакомая г-жи Пернель, некая старушка Оранта, не грешит просто потому, что уже вышла из того возраста, когда могла бы это делать. Шурин Оргона, Клеант, ведёт себя в комедии как истинный верующий: он периодически пытается оперировать основными христианскими положениями, позволяющими ему обличать лицемерие Тартюфа и глупость Оргона. Вот только последний слишком ослеплён мнимой святостью своего кумира, а первый – слишком хитёр, чтобы попасться на удочку честного человека.

Вступает в жестокую борьбу с религиозным ханжеством. В первоначальном варианте главный персонаж пьесы был изображен монахом. Пьеса эта стала предметом яростной борьбы. Дважды духовенство добивалось ее запрещения. Дважды Мольер обращался за помощью к королю . Дважды он переделывал пьесу, менял ее заглавие, имя героя. Впервые комедия появилась в 1664 г., в окончательной обработке – в 1669 г.

Мольер, исполняющий роль Цезаря в трагедии Корнеля «Смерть Помпея». Художник Н. Миньяр, 1656

Тартюф здесь уже не монах, а мирянин, бессовестный лицемер и мошенник. Однако главная мысль автора остаётся прежней. Своей фальшивой набожностью и смирением, хитрыми разговорами о презрении к земным благам Тартюф пленяет недалекого буржуа Оргона и его глупую старуху-мать.

Мольер выступает здесь под флагом критики лицемерия как чисто морального порока; это нарочито подчеркнуто в речах Клеанта – резонера, т. е. характерного для классицистической комедии положительного персонажа, высказывающего авторские идеи в форме рассуждений. Пытаясь раскрыть Оргону глаза на Тартюфа, он доказывает, что истинная религиозная вера не имеет ничего общего с ханжеством.

Мольер, возможно, имеет в виду тайную религиозную организацию того времени «Общество святых даров». Ее агенты вылавливали «неблагонадежных», проникая, подобно Тартюфу, в дома буржуазии и простых людей.

Оргон – воплощение легковерия и ослепления, черта эта комически заострена в его поведении в пьесе. В его лице ясно обрисован тип ограниченного, малокультурного и косного французского зажиточного горожанина той эпохи. Типичен и его патриархальный деспотизм в семейном быту.

Восхищаясь «возвышающим» влиянием Тартюфа, Оргон говорит:

Я стал совсем другим от этих с ним бесед:
Отныне у меня привязанностей нет,
И я уже ничем не дорожу на свете:
Пусть у меня умрут брат, мать, жена и дети,
Я этим огорчусь вот столько, ей-же-ей!

На что умный Клеант иронически отвечает:

Я человечнее не слыхивал речей!

Демократизм и народность комедии особенно ярко выразились в прекрасном образе служанки Дорины. Смелая, проницательная и остроумная, эта женщина из народа сразу раскусила Тартюфа и активнее всех борется за счастье семьи.

Тартюф. Фильм по мотивам комедии Мольера

В конце пьесы защитой против темноты и обмана оказывается король, благодаря мудрости которого происки Тартюфа приводят в тюрьму не Оргона, а его самого. Эта сатира Мольера, таким образом, не затрагивает абсолютизма Людовика XIV .

Комедия в основном выдержана в манере классицизма . Действие происходит в течение суток в одном месте – доме Оргона. Оно сосредоточено вокруг одного большого конфликта. В каждом из основных образов целеустремленно подчеркнута одна ведущая черта, показанная в сатирическом преувеличении. В образе Тартюфа – это религиозное ханжество, служащее маской для хищнического корыстолюбия. Еще до появления Тартюфа на сцене мы слышим о его крайней набожности и смирении, вплоть до раскаяния в том, что однажды во время молитвы он убил блоху.

Затем раскрывается подоплека этого благочестия. И тут оказывается, что лицемерие не единственный его порок. Мы узнаем, как Тартюф любит обильно поесть за чужим столом, как неравнодушен к красоте служанки, видим, как он не брезгует никакими средствами, стремясь захватить чужое имущество, как пытается соблазнить жену своего благодетеля. Этот лицемер окончательно разоблачает свой аскетизм, заявляя, что, «кто грешит в тиши – греха не совершает». Все это нарастающие проявления единой сущности характера, который ни в чем не меняется от начала до конца.

Правдивая картина социальной жизни, нарисованная Мольером в этой комедии, не сводится только к обличению ханжества. Она являет нам живое и яркое полотно тогдашнего французского общества.

Комедия «Тартюф» Мольера, написанная в 1664 году, на протяжении нескольких сотен веков является одной из самых популярных пьес во всем мире. В своем произведении французский комедиограф подверг жесткой критике такие человеческие пороки как подлость, лицемерие, глупость, эгоизм, трусость.

Для читательского дневника и при подготовке к уроку литературы рекомендуем читать онлайн краткое содержание по действиям и явлениям. Проверить усвоенную информацию можно при помощи теста на нашем сайте.

Главные герои

Тартюф - лицемерный святоша, плут и обманщик.

Оргон – добродушный и доверчивый глава семейства, попавший под влияние плута Тартюфа.

Эльмира - жена Оргона, мудрая и терпеливая женщина.

Дамис - сын Оргона, вспыльчивый молодой человек.

Мариана - дочь Оргона, невеста Валера, спокойная и робкая девушка.

Другие персонажи

Госпожа Пернель - мать Оргона.

Валер - молодой человек, влюбленный в Мариану.

Клеант - брат Эльмиры, шурин Оргона.

Дорина - горничная Марианы, которая всячески опекает свою госпожу.

Действие первое

Явление I

В большом возмущении госпожа Пернель покидает дом своего сына. « Обиженная кровно » женщина уверена, что все домочадцы нарочно ей прекословят.

В свою очередь, все семейство высказывает недовольство в адрес Тартюфа – лицемерного святоши, в котором госпожа Парнель души не чает. Втершись в доверие к хозяину дома, нищий и жалкий Тартюф настолько возомнил о себе, что теперь « перечит каждому и мнит себя владыкой ».

Госпожа Парнель заступается за своего любимца, в котором видит исключительно доброго, честного и справедливого праведника. Не найдя ни в ком поддержки, она покидает дом, грозясь, что еще не скоро навестит своих родственников.

Явление II

После ухода неугомонной госпожи Парнель Дорина и Клеант продолжают обсуждать ненавистного им Татюфа. Они вынуждены признать, что даже старая госпожа « разумнее, чем сын », который настолько очарован пройдохой, что ставит его выше своей семьи. Оргон не желает видеть очевидное – проходимец лишь надевает маску истового праведника, который « сделал ханжество источником наживы ».

Явления III-VI

Заметив, что подъехал муж, Эльмира просит Клеанта остаться и переговорить с Оргоном по поводу предстоящей свадьбы Марианы. Женщина чувствует, что и в этом вопросе Тартюф строит козни, откладывая церемонию.

Зайдя в дом, Оргон первым делом интересуется, как дела его ненаглядного Тартюфа. Служанка рассказывает, что все это время барыня чувствовала себя очень плохо – ей « озноб мешал, то жар всего нутра ». Однако Оргон ее не слушает и продолжает интересоваться, с каким аппетитом ел и пил Тартюф, хорошо ли спал, и в каком настроении пребывает в настоящее время.

Клеант пытается образумить мужа сестры, открыть глаза на лицемерие его кумира. Вот только Оргон остается глух к его речам. Напоследок Клеант пытается выяснить насчет предстоящего замужества Марианы, но не получает от шурина вразумительного ответа.

Действие второе

Явления I-II

Оргон принуждает Мариану к браку с Тартюфом, в котором видит идеального зятя. Таким образом он хочет исполнить свою мечту и « с Тартюфом породниться ». Дорина слышит этот разговор и вступается за свою госпожу, у которой отнялся дар речи от такого развития событий. Она пытается убедить хозяина, что Тартюф мечтает лишь прибрать к рукам его богатство.

Явления III-IV

Дорина стыдит свою молодую хозяйку за то, что та никак не отреагировала на « неслыханнейший бред » – желание отца выдать ее замуж за Тартюфа и никак не отстояла перед ним свою любовь к Валеру. В ответ Мариана начинает оправдываться, ссылаясь на « могущество отцовского начала ».

Девушка очень расстроена тем, что может сорваться свадьба с любимым Валером. Между влюбленными происходит объяснение, в ходе которого они сильно ссорятся. Мудрая Дорина мирит их, и предлагает как можно дольше тянуть время, чтобы расстроить свадьбу Марианы с Тартюфом.

Действие третье

Явления I-III

Узнав о решении отца, разгневанный Дамис стремится « прекратить проделки наглеца » и вызвать Тартюфа на откровенный разговор. Дорина просит юноша умерить свой пыл, и подключить к решению вопроса Эльмиру, в которую влюблен святоша.

Дорина отправляется к Тартюфу и приглашает его побеседовать с госпожой Эльмирой. Ханжа весьма рад предстоящему свиданию, о котором он давно мечтал. Он не собирается упускать подходящий случай и признается в любви к Эльмире.

Женщина охлаждает любовный пыл Тартюфа тем, что грозит обо всем рассказать супругу, и тот потеряет « испытанного друга ». Испугавшись, святоша берет свои слова обратно. Эльмира обещает помиловать наглеца, но при одном условии: Тартюф должен посодействовать тому, « чтобы вступили в брак Валер и Мариана ».

Явления IV-VII

Дамис, ставший свидетелем разговора между матерью и Тартюфом, намеревается сам обо всем рассказать отцу и « на суд представить справедливый» лицемера, которого тот пригрел на своей груди.

Оргон не верит словам Дамиса, и обвиняет его в клевете на честнейшего из людей. В гневе он лишает сына наследства и выгоняет его на улицу. В страхе, что оскорбленный Тартюф покинет его дом, Оргон обещает предоставить ему дарственную на всю свою недвижимость.

Действие четвертое

Явления I-IV

Клеант обращается к Тартюфу с просьбой примирить его с отцом. Он удивлен, что человек, который так рьяно проповедует христианские ценности, сможет спокойно взирать на то, как « отец на улицу прогнал свое дитя ». Однако святоша находит отговорку в том, что так угодно небу.

Мариана на коленях умоляет отца умерить « отеческую власть » и спасти ее от ненавистного брака. Эльмира предлагает супруг воочию убедиться в лицемерии Тартюфа и понаблюдать за его поведением, укрывшись под столом.

Явления V-VIII

Эльмира приглашает к себе Тартюфа и признается ему в любви. Поначалу он не верит ее словам, и просит доказательств. Женщина говорит, что опасается впасть в грех, на что Тартюф уверяет ее, что ей не стоит бояться, поскольку об их маленькой тайне никто не узнает.

Разгневанный Оргон приказывает пройдохе покинуть его дом. Однако Тартюф нагло заявляет, что роскошный дом принадлежит ему, и именно Оргон вскоре его покинет.

Действие пятое

Явления I-III

Оргона страшит не так написанная им дарственная на имя Тартюфа, как некий ларец, который он передал обманщику на хранение. Ларец передал Оргону его « злополучный друг » Аргас, который в свое время бежал из страны. Теперь он находится в полной власти у Тартюфа, который в любой момент может воспользоваться компроматом.

О случившемся узнает госпожа Пернель и никак не может поверить в то, что ее любимец оказался прожженным обманщиком.

Явления IV-VIII

Валер приносит известие о том, что Тартюф успел очернить Оргона перед королем, и ему нужно как можно быстрее бежать из страны. В этот момент в доме появляется Тартюф в сопровождении офицера. Однако представитель власти арестовывает не Оргона, а Тартюфа.

Офицер поясняет, что мудрый и справедливый монарх быстро раскусил подлую натуру святоши. Он прощает Оргону хранение ларца, а также « державной властию уничтожает он значенье дарственной ». На радостях Оргон торопится высказать свою благодарность повелителю и приступить к приготовлениям свадьбы Марианы и Валера.

Заключение

В своем произведении Мольеру удалось органично сочетать основы классицизма и реализма. Все его герои и бытовые зарисовки реальны, и очень близки и понятны читателю.

После ознакомления с кратким пересказом «Тартюфа» рекомендуем прочесть и полную версию знаменитой пьесы.

Тест по пьесе

Проверьте запоминание краткого содержания тестом:

Рейтинг пересказа

Средняя оценка: 4.6 . Всего получено оценок: 55.

«Тартюф» - признанная вершина творчества Мольера. В этой комедии счастливо сочетается идеологическая насыщенность с художественным совершенством.

Замечательны выведенные в ней характеры. В пьесе почти нет «подсобных» персонажей с условной характеристикой. Едва ли не наиболее бледными получились Мариана, дочь Оргона, и Валер, ее возлюбленный. Впрочем, такого рода персонажи были довольно привычны для французской комедии XVII века, требовавшей обязательного романического элемента.

Они являлись своего рода двигателем шаблонного «внешнего» действия комедии: падение препятствий к их браку являлось, в сущности, сигналом к окончанию пьесы. Главный же интерес пьесы зачастую отходил от любовной интриги. Так случилось оно и в «Тартюфе».

К числу условно очерченных персонажей относится и резонер Клеант, шурин Оргона, введенный в качестве проповедника принципа здравого разума. Ему поручено доказывать различие между ложным и истинным благочестием. По замыслу Мольера он должен был оттенять плутовство Тартюфа. Без сентенций Клеанта комедия вряд ли была бы разрешена к представлению.

За исключением названных лиц, остальные персонажи обладают яркими характерами, на редкость благодарными для сценического воплощения.

Главным персонажем, героем комедии, является Тартюф.

Именно в нем воплощена ненавистная Мольеру фигура ханжи. Тартюф изображен законченным мошенником, ловко использующим наивную доверчивость людей, их веру в то, что за внешней святостью всегда кроется и высшая добродетель. Из развязки комедии мы узнаем, что Тартюф по существу даже и не ханжа, а проходимец с уголовным прошлым. Маска ханжи надета им для совершения очередной плутни, жертвой которой должен явиться Оргон. Мольер изобличает само ханжество, показывая, что оно является орудием преступления, против которого беззащитны наивные святоши. Чтобы сделать сатиру яркой, бьющей в цель, доступной, не требующей разгадки, Мольер не пожалел красок на обрисовку подлинной физиономии Тартюфа.

Известный французский писатель-моралист Лабрюйер в своих «Характерах» (1688) укорял Мольера в том, что его Тартюф слишком прямолинеен, слишком неосторожен, слишком обнаруживает себя. Но Мольер добивался именно сгущения красок, стремился освободить зрителя от всяких иллюзий, добивался того, чтобы с первых шагов героя зритель знал, с кем имеет дело. Тартюф - плут жадный, грубый и хищный. Он надел маску прежде всего потому, что эта маска ослепляет простаков и не дает им заметить даже самого явного плутовства. Тартюф слишком уверен в слепоте одураченных им благонамеренных святош. Да, он дерзок и Неосторожен. Но это потому, что разоблачения он, в сущности, не боится. Получив от Оргона дарственную на имущество и завладев документами, очерняющими Оргона политически, Тартюф сбрасывает маску и спешит воспользоваться полученными козырями и погубить прозревшего Оргона. Однако когда он разоблачен окончательно, он мигом тушуется. Его ничтожество - несмотря на грубость и хищность - ясно обнаруживается. Лишь маска мнимой святости придавала ему видимость значительности. Тартюфа создало легковерие Оргона и ему подобных.

На протяжении всей комедии наличествуют как бы два Тартюфа. Один - жадный, корыстолюбивый, сластолюбивый, бессовестный мошенник, не знающий удержу в своих низменных устремлениях. Другой - его маска: ханжа, усвоивший все манеры, весь жаргон церковников, одурачивавших простаков. И сатира Мольера направлена не столько против откровенных плутней Тартюфа-мошенника, сколько против ханжества, им усвоенного. Мольер показывает, для чего служит маска благочестия, как удобно и просто формулами иезуитской морали прикрывается и оправдывается эгоизм, своекорыстие, преступления. Совесть и ханжество - вещи несовместимые. Ханжество ловкими софизмами оправдывает все. Впрочем, софизмы эти достаточно примитивны. Тартюф без труда овладел ими.

Комедия Мольера обличала бессодержательность церковной морали. Сторонники запрещения пьесы оправдывали свое требование тем, что злоупотребление благочестием подсудно только церкви. Понятно, что это было лишь предлогом, и если бы существовала точная граница между истинным благочестием и злоупотреблением, то, быть может, не было бы и такого шума вокруг постановки. Но Мольер доказывает, что ханжа пользуется формулами так называемого «истинного благочестия», проповедуемого официальным католицизмом. Тартюф святошескими доводами оправдывает свое волокитство; святошеским смирением обезоруживает Оргона, когда Дамис изобличает грязные поступки Тартюфа. Сам Оргон отравлен святошеской софистикой. Он, например, только для того передает Тартюфу шкатулку с опасными документами, чтобы получить для своей совести лазейку и смело отпереться от причастности к хранению этой шкатулки в случае необходимости. Мольер показывает, что святошество открывает столько путей для сделок с совестью, что заглушает естественную мораль человека. В этом основная обличительная сила комедии и причина ненависти к ней.

Развитие характера Тартюфа Мольер дал новым, смелым способом, доказывающим всю оригинальность его комического дарования. Он выводит героя на сцену только во втором явлении третьего действия. На протяжении первых двух актов Тартюф не появляется. Однако характеристика его вполне дана в речах действующих лиц. Тартюф, собственно говоря, разоблачен прежде, чем он вышел на сцену. Зритель легко убеждается, кто в комедии является носителем благоразумия и кто - ослепленной жертвой. Из речей Дорины и других мы узнаем и всю историю Тартюфа, наглого, бездомного пришельца, втершегося в чужой дом и расположившегося в нем полновластным деспотическим хозяином. Этот деспотизм и ослепляет Оргона и его мать. Деспотизм Тартюфа они принимают за «святую» нетерпимость. И эта нетерпимость становится зрителю отвратительной независимо от того, притворна она или нет. Здесь и вскрывается понимание человеческой морали, проповедуемой Мольером: терпимость к естественным страстям человека, человечность в широком значении слова.

Что такое "ТАРТЮФ"? Как правильно пишется данное слово. Понятие и трактовка.

ТАРТЮФ ТАРТЮФ (фр. Tartuffe) - герой комедии Мольера «Тартюф, или Обманщик» (первая ред. под назв. «Тартюф, или Лицемер» - 1664, вторая ред. под назв. «Обманщик» - 1667, третья ред. под настоящим назв. - 1669). Образ восходит к фолыслорно-мифоло-гическому типу трикстера. Очевидна также связь фигуры Т. с фарсовыми масками лицемеров-святош, с соответствующими персонажами произведений Бокаччо, Аретино, Флами-нио Скала, а также Сореля и Скаррона. Современники находили в Т. «портретное» сходство с известными при дворе лицами. Т.- без преувеличения самое знаменитое создание Мольера. Именно благодаря этому образу комедиограф приобрел славу великого творца литературных типов, черты которых представлены на высшей ступени их развития, в предельном выражении, очерчивающем одновременно высшую точку и границы человеческого явления. В отличие от Дон Жуана и Мизантропа (Алъцеста), как бы растворившихся в виде образов многочисленных бунтарей-соблазнителей и резонеров-обличителей, образ Т. являет собой нечто неразложимое, целостность, свидетельствующую об афористической «деформированности» художественного типа. Примечательно, что, быстро превратившись в транскультурный образ, Т. почти ничего не утратил в своей содержательности, как это произошло с большинством литературных образов: с Дон Кихотом, Гамлетом, Кармен, Лолитой и др. Однако мольеров-ский ханжа не обнаружил перспективы дальнейшего движения в литературе. Герой романа Ф.Достоевского «Село Степанчиково и его обитатели» Фома Фомич Описки», традиционно почитаемый «российским Тартюфом», скорее принадлежит к тому же типу трикстера, что и французский святоша, чем является локальной трансформацией мольеровского образа. Сказанное свидетельствует об уникальной плотности художественной структуры персонажа, противящейся расчленению и частичной эксплуатации в культуре: Т. может быть «процитирован» целиком, но не может быть «продолжен», как Дон Жуан, например, или «развит», как Кармен. Имя Т. вошло в европейские языки как синоним лицемерия и ханжества. Однако витийствующих святош западная литература знала задолго до Мольера. Всевозможные «фра» и «падре» изумляли читателей и зрителей своей бесстыжестью, алчностью, иной раз обаятельным озорством. При этом многие герои в сутанах и с четками, в тонзурах и капюшонах выглядели на страницах (на сценах) чрезвычайно выразительно и также могли дать основания для закрепления в культуре их образов как знаковых. Феномен фигуры Т. состоит, по-видимому, не только в ее афористической эмблематичности. Образом своего ханжи-»пустосвята» Мольеру удалось сформулировать проблему, существенную как для его эпохи (обозначившуюся с особой очевидностью именно в его время), так и для других (более ранних и более поздних) эпох, отмеченных метаморфозами христианской религиозности. В первый раз Т. появляется во втором явлении третьего действия. До этой поры домочадцы Оргона, приютившего у себя нищего святошу, вслух изумляются слепоте хозяина и агрессивному лицедейству гостя, ставшего «всевластным тираном» всего семейства. В восторженном монологе Оргона возникает портрет «возлюбленного им навечно» праведника, чьи молитвы в церкви были исполнены такой истовости, что «он привлекал к себе всеобщее вниманье». Образ молящегося Т., так зачаровавшего его будущую жертву, достоин отдельного рассмотрения, ибо он служит не только характеристике лицемерия героя. Воздымание рук к небесам, экстатические повергания ниц, слезы и «лобзание праха» перед святынями - это вполне принятые формы барочного религиозного поведения. «Великий век» необычайно пристрастен к репрезентативности не только в сфере искусства или быта. Склонность к Г ostentation (выставлению напоказ) проявляет и Церковь, даже институт проповедничества оказывается зараженным стремлением к активной визуализации духовного порыва а, следовательно, к акцентуации телесного, кажущегося уже достаточным выражением спириту-ального. Т. появляется впервые с плетью и власяницей в руках, демонстрируя эти атрибуты умерщвления плоти насмешливо наблюдающей его служанке. И далее плоть, видимая материальная оболочка «бессмертной красоты», «дарованная небесами», остается темой Т. Сластолюбивого лжеправедника влечет и земная прелесть жены Оргона Эльмиры, и пышущее здоровьем тело горничной. Он не прочь вкусно поесть и получить «в дар» все имение покоренного его проповедями хозяина. Однако мотив «плоти» служит в комедии не только разоблачению лжеца. В тематической системе произведения этот мотив связан с темой личины, кажимости, призрачности - то есть с одной из популярнейших тем культуры барокко. Но образ тучной плоти, рядящейся духом, - образ Т.- имеет еще и религиозно-философскую подоплеку. «Программной» для характеристики Т. становится сцена обольщения Эльвиры, где распалившийся святоша изъясняет свое чувство в стиле мистического эротизма, не новом для христианской религиозности, но особенно популярном в эпоху Мольера. Лексика Т., тон его монолога, чувственный энтузиазм, с которым он воспевает «творца всего живого» и его «воплощенное подобие» - красивую женщину, служат не разоблачению лицемера, «сделавшего ханжество источником наживы», а выявлению необычайно важного аспекта римо-ка-толичества эпохи Контрреформации. Т., возможно, и не слишком лукавит, костюмируя свою страсть в мистические одежды, он просто «цитирует» одну из традиций мистического богословия, описывающего спиритуальные восторги в терминах земной любви, только «цитирует» наоборот. В этой сцене необычайно ярко выступает демонизм Т. Не мелкий пройдоха, не расчетливый преступник вырисовывается перед читателями: суетную и весьма «материально» ориентированную семейку Оргона посетил сам дьявол. Посетил, как водится, в маске. Однако сатанинское глумление Т. над христианскими святынями осуществляется им в формах, весьма напоминающих формы исповедания религии, принятые современным автору католицизмом. Богослужебная практика Контрреформации, отвоевывая пространство, утерянное в ходе Реформации, в избытке использует все виды искусства. Чувственное великолепие барочных храмов, агрессивная образность их убранства, еще более театрализующееся богослужение, наконец, «мода» на эффектное экзальтированное религиозное поведение - то есть заметное усиление визуализированного, «телесно», материально оформленного - характеризуют новую ситуацию в вероисповедании. Самодовлеющий эстетизм, «игра в алтаре», служат преобладанию выраженного над выражаемым, означающего над означаемым. Таким образом, служение Богу неожиданно попадает под власть двусмысленного, призрачно-маскарадного начала, неразлучного с духом игры, который так пугал средневековых теологов. Т.- дьявол, вселившийся в опустевшую оболочку веры, заполнивший собою форму, в которой должен был пребывать Бог. Он - тот самый демон, который внедряется в то, что живым не является, но таковым прикидывается: в безбожные храмы, в неодухотворенную молитву, в лицедействующего священника. Образ Т., именно пустосвята (по определению трезвомыслящей служанки Дорины), - выразительнейшая манифестация существеннейшей проблемы эпохи, актуальной как для общества, так и для религии. Чуткость великого комедиографа к нюансам ситуации в исповедании культа, видимо, заставила придворных клерикалов добиваться запрещения «Тартюфа», а некоего профессора Сорбонны вынудила выступить с брошюрой, где Мольер назван «демоном в телесной оболочке и в человеческом облике». Тема маски, торжествующей победу над лицом, соблазнительно украшенной обманчивой личины, подменившей собою лик, оказалась в творении философа-моралиста драматически связана с темой глубокого духовного кризиса, охватившего социум и не миновавшего церковь. В более же общем смысле «Тартюф» - пьеса о непростых взаимоотношениях человеческого общества с религией и об извечной проблеме нетождественности веры и ее исповедания, а также о цене, которую платят люди за свою неспособность отличить подлинное от мнимого. Третья, окончательная редакция комедии была сыграна в парижском театре Пале-Рояль 5 февраля 1669 года. Роль Т. сыграл Дю Круа-зи. Среди знаменитых Тартюфов XIX столетия - оба Коклена, старший и младший; XX века - Луи Жуве. В России образ Т. в разное время создали: В.А.Каратыгин (Александрийский театр, 1841), М.Н.Кедров (Московский Художественный театр, 1941). Лит.: S.Rossa-Mignot Introduction //Moliere. La Tartuffe. Paris, 1959; J. Guichamaud. Moliere. Une aventure thdatrale Tartuffe. Dom Juan. Le Misanthrope. Paris, 1963; см. также Лит. к статье «СКАЛЕН». Л.Е.Баженова