Колокол 3 рейха. Тайны третьего рейха. невероятный проект «колокол. Проект «колокол»: фрагменты технической параметрии

Одной из наиболее мрачных страниц в деле Берии стала история возникновения и деятельности спецлаборатории, в которой ставились смертельные опыты на людях. Об этом постеснялись писать в кратком газетном отчете о суде над Берией, опубликованном 24 декабря 1953 года. В приговоре, тем не менее, говорилось: «Установлены также другие бесчеловечные преступления подсудимых Берия, Меркулова, Кобулова, заключающиеся в производстве опытов по испытанию ядов на осужденных к высшей мере уголовного наказания и опытах по применению наркотических веществ при допросах». Что скрывалось за этой фразой и каковы были размах и организационные формы этой деятельности?

В ходе следствия по делу Берии в 1953-м это стало одним из «ударных» эпизодов, хотя подобрались к нему не сразу. Посаженный еще при Сталине в ходе разоблачения т. н. сионистского заговора в МГБ полковник медицинской службы Григорий Майрановский (приговорен ОСО МГБ 14 февраля 1953-го к 10 годам) сам обратил на себя внимание прокуратуры. Весной 1953-го в надежде выйти на свободу он неоднократно обращался к новому министру внутренних дел Берии и в письмах открыто писал о своей «особой работе» в спецлаборатории и упирал на свои заслуги. В первом, из Владимирской тюрьмы 21 апреля 1953-го, он писал: «Моей рукой был уничтожен не один десяток заклятых врагов Советской власти, в том числе националистов всяческого рода (и еврейских) - об этом известно генерал-лейтенанту П.А.Судоплатову» — и заверял Берию: готов выполнить «все Ваши задания на благо нашей могучей Родины». После ареста Берии эти письма попали в руки следствия, и ниточка стала раскручиваться. 18 августа 1953-го дело Майрановского было передано в прокуратуру.

На допросе 27 августа 1953-го Майрановский подробно рассказал, как в конце 1938-го или начале 1939-го обратился к Берии с просьбой разрешить ему проводить опыты над людьми и в результате: «Берия одобрил мое предложение. Мне было поручено провести эти исследования над осужденными».

Теперь настала очередь допросить главного обвиняемого. На прямой вопрос об испытании ядов на приговоренных к расстрелу 28 августа 1953-го Берия ответил: «Не помню». Но после зачтения ему показаний Майрановского понял, что отпираться бессмысленно: «Я признаю, что то, о чем свидетельствует Майрановский, является страшным, кровавым преступлением. Я давал задание Майрановскому о производстве опытов над осужденными к ВМН, но это не являлось моей идеей». Тут же Берию спросили, был ли его заместитель Всеволод Меркулов посвящен в тайну деятельности спецлаборатории. Берия ответил - «безусловно», уточнив, что тот «больше занимался этим». Еще немного подумав, Берия решил, что недостаточно внятно объяснил свою подчиненную роль в этом деле: «Хочу дополнить, что указания об организации спецлаборатории мною было получено от И.В. Сталина и в соответствии с этими указаниями производились опыты, о которых речь шла выше».

К этому времени Меркулов, занимавший должность министра госконтроля СССР, еще не был арестован. Но следствие имело на него виды как на ближайшего сподвижника Берии и пока допрашивало в качестве свидетеля. К удивлению прокурорских следователей, Меркулов на допросе 29 августа 1953-го не только не отрицал наличия в НКВД такой лаборатории, но и взялся теоретически обосновывать ее необходимость. На вопрос, не считает ли он, что эти опыты - преступление против человечности, Меркулов изрек: «Я этого не считаю, так как конечной целью опытов была борьба с врагами советского государства. НКВД - это такой орган, который мог применять подобные опыты над осужденными врагами Советской власти и в интересах советского государства. Как работник НКВД, я выполнял эти задания, но, как человек, считал подобного рода опыты нежелательными». Так в лице Меркулова государство победило человека.

Подобными откровениями свидетель Меркулов проторил себе прямую дорогу в обвиняемые. Генеральный прокурор Руденко 1 сентября 1953-го направил Маленкову справку о Меркулове с просьбой санкционировать его арест как одного из «соратников Берии», руководившего деятельностью секретной лаборатории, где проводились опыты над людьми.

Между тем Берия по ходу дела пытался всячески умалить свою роль в организации и функционировании «лаборатории Икс». На допросе 31 августа заявил: «Майрановского я видел всего два или три раза. Он мне докладывал о работе лаборатории и об опытах над живыми людьми», а санкции на проведение конкретных экспериментов давал Меркулов». Более того, Берия пояснил, что вскоре после своего назначения наркомом он «интересовался этими ядами в связи с наметившейся акцией в отношении Гитлера».

На вопрос, «как вы оцениваете опыты над живыми людьми, тайные похищения и убийства людей», Берия ответил: «Это недопустимые явления и кровавые преступления».

Меркулов, будучи арестованным, на допросе 28 сентября признал, что лично дал разрешение Майрановскому на применение ядов к 30-40 осужденным, пояснив, что никто, кроме него и Берии, не мог давать такое разрешение. Он вновь повторил, что не считает это незаконным, так как речь шла о приговоренных к высшей мере и имелась санкция Берии. Правда, оговорился: «Я, в частности, не предполагал, что эти опыты носят мучительный характер. Я полагал даже, что процедура незаметного отравления осужденного менее мучительна, чем процедура расстрела. Конечно, я обязан был интересоваться деталями проведения опытов и создать в них должные рамки или даже прекратить их вовсе».

Помимо Майрановского, занятого токсикологическими исследованиями, в опытах на людях принимали участие старший химик спецлаборатории Александр Григорович и бактериолог Сергей Муромцев, испытывавший на заключенных ботулинический токсин. Допуск в лабораторию имели: Судоплатов, Эйтингон, Филимонов и начальник лаборатории Аркадий Осинкин. Как пояснил на следствии Майрановский, помимо руководителей НКВД об опытах на людях знали и подчиненные коменданту Лубянки Блохину сотрудники комендатуры: братья Василий и Иван Шигалевы, Демьян Семенихин, Иван Фельдман, Иван Антонов, Василий Бодунов, Александр Дмитриев, которые обычно производили расстрелы, а в случае передачи приговоренных в лабораторию Майрановского были избавлены от необходимости выполнять свои палаческие обязанности. Трудно сказать, были ли они рады этому обстоятельству, не видели ли в Майрановском конкурента, способного «отобрать работу» - заменит пробиркой с ядом их натруженные и мозолистые от рукояток пистолетов руки. И что тогда - увольняться?

Подробно об истории создания лаборатории рассказал комендант Василий Блохин на допросе 19 сентября 1953-го. Берия вскоре после назначения наркомом внутренних дел вызвал его и сказал, что нужно подготовить помещение для производства опытов над заключенными, приговоренными к расстрелу. Блохин датирует этот разговор 1938 годом. Сначала Берия выяснил, нельзя ли использовать для этого помещение в доме № 2 (в главном здании НКВД на Лубянке). Блохин ответил, что такую работу в доме № 2 проводить нельзя и есть возможность оборудовать помещение в другом доме (как явствует из показаний Майрановского, это было здание НКВД в Варсанофьевском переулке). Блохин набросал план и передал Мамулову. Из помещения 1-го этажа было сделано 5 камер и при них приемная.

Майрановский вводил яд заключенным через пищу, путем уколов тростью или шприцем, а также проводил опыты с беззвучным оружием. Блохин рассказал: «При умерщвлении доставленных арестованных путем введения различных ядов присутствовал я, а чаще дежурные, но во всех случаях, когда умерщвление уже было произведено, я приходил в помещение Майрановского для того, чтобы закончить всю операцию. Из управления Судоплатова - чаще других в помещении Майрановского бывал Эйтингон, несколько реже бывал Судоплатов. Во всех случаях умерщвления бывали представители отдела «А» Подобедов, Герцовский, Воробьев». Задания спецотделу, а с 1943-го - отделу «А» подобрать приговоренных для передачи их в лабораторию давали Берия и его заместители Меркулов и Кобулов. Арестованных, подлежащих доставке к Майрановскому, доставляли и размещали по камерам, обязательно с участием работников отдела «А». «После умерщвления арестованных также обязательно присутствовал представитель отдела «А», который на обороте предписания составлял акт о приведении приговора в исполнение, который подшивался работником отдела «А», а также мною и иногда представителем управления Судоплатова. Эти акты хранятся в отделе «А»...»

Блохин пояснил, что умерщвление таким способом приговоренных шло с конца 1938 по 1947 год. Больше всего в 1939 - 1940 гг. около 40 человек. С началом войны это прекратилось, и с 1943-го, когда опыты на людях возобновились, - около 30 человек. Блохин вел тетрадку, куда по собственному почину заносил фамилии подопытных, но в 1941-м сжег ее, потом возобновил записи в 1943-м и, уходя на пенсию в 1953-м, передал тетрадку своему заместителю Яковлеву, а тот с согласия Блохина ее сжег.

В декабре 1953-го Берия и его ближайшие соратники были осуждены и расстреляны. Но расследование прокуратурой истории спецлаборатории продолжалось. Вот что рассказал о своем участии в деятельности спецлаборатории и опытах на людях 4 марта 1954-го на допросе в прокуратуре Муромцев. В 1942-м его вызвал Судоплатов и в присутствии Филимонова предложил участвовать в дежурствах в спецлаборатории. В обязанности входило наблюдение и запись результатов наблюдений. «Лично я, - сказал Муромцев, — участия во введении ядов не принимал». Согласно показаниям Муромцева, почти ежедневно в «Лаборатории Икс» бывал Филимонов, «один раз при мне был Судоплатов (приходил вместе с Филимоновым) - осмотрел обстановку, прошел по коридорчику, посидел несколько минут в приемной, задал несколько вопросов Майрановскому и ушел». Как рассказал Муромцев, он дежурил в спецлаборатории недолго - 2-3 месяца, потом отказался, так как не был «в состоянии переносить эту обстановку»: непрерывное пьянство Майрановского, Григоровича, Филимонова вместе с работниками спецгруппы. «Кроме того, сам Майрановский поражал своим зверским, садистским отношением к заключенным». Некоторые препараты вызывали у заключенных тяжелые мучения. У Муромцева стали портиться отношения с женой (ей не нравилось, что он не ночует дома). Муромцев поговорил с Блохиным, тот доложил Судоплатову, и его не стали больше брать на дежурства. Как пояснил Муромцев, «с Филимоновым я не стал говорить, так как он к тому времени спился».

За время дежурств Муромцева были проведены опыты над примерно 15 осужденными. На вопрос, испытывал ли Муромцев свои препараты, он ответил: «Однажды мне Филимонов сказал, что по предложению Судоплатова я должен проверить действие токсина бутулинуса (так в тексте, речь идет о ботулиническом токсине. - Н. П.) в спецлаборатории, куда я был ими введен для дежурств у Майрановского». Опыт Муромцев провел вместе с Майрановским, токсин был дан вместе с пищей. «Таких опытов было три, кажется, со смертельным исходом. Смерть наступила в течение 48 часов». Во всех случаях наблюдались слабые желудочные боли, тошнота и паралич. Результаты опытов по ботулиническому токсину Филимонов докладывал Судоплатову.

Еще Муромцев вспомнил, как один раз по распоряжению Судоплатова, переданному через Филимонова, он выдал во время войны Майрановскому одну дозу ботулинического токсина для применения, как ему сказал Филимонов, за кордоном, в Париже. Потом Муромцева вызвал Судоплатов и в присутствии Филимонова ругал за то, что препарат оказался не действующим.

Майрановского на допросе 13 марта 1954-го спросили, почему он скрыл, что исследование ядов вел в конце 1938-го еще во внутренней тюрьме. Майрановский признал, что исследования начал в комнате, находящейся в доме в Варсанофьевском переулке, но один раз, когда нужно было проверить какое-то средство, чтобы дать его руководству, производил опыты во внутренней тюрьме НКВД. Григорович стал помогать в дежурствах, когда опыты проводились еще в одной комнате в Варсанофьевском переулке, помогал и В.Д.Щеголев (он в апреле 1940-го в ходе экспериментов отравился и покончил с собой).

Был задан вопрос об опытах с отравленными пулями, и Майрановский рассказал, что опыты им проводились при Филимонове. Участовали сам Майрановский, Григорович, Филимонов и спецгруппа Блохина. Это были облегченные пули, внутри которых был аконитин: «Начали эти опыты в верхней камере в Варсанофьевском переулке, но тогда, когда уже в шести нижних проводились исследования ядов». Майрановский: «В Варсанофьевском переулке, в верхней камере мы проделали опыты, кажется, на трех человеках. Потом эти опыты проводились в подвале, где приводились приговоры в исполнение, в том же здании Варсанофьевского переулка. Здесь примерно было проведено опытов над десятью осужденными».

Производились выстрелы в «неубойные» места разрывными пулями. Смерть наступала в промежуток от 15 минут до часа, в зависимости от того, куда попала пуля. Стреляли в «подопытных» Филимонов или кто-либо из спецгруппы. «Мне кажется, - добавил Майрановский, - Григорович не стрелял, сам я тоже ни разу не стрелял… все случаи при применении отравленных пуль кончались смертью, хотя я вспоминаю один случай, когда подопытного достреливали работники спецгруппы». И был случай, когда пуля остановилась у кости, и подопытный ее вытащил. При опытах с отравленными пулями в подвале присутствовали Майрановский, Филимонов, Григорович, Блохин и его работники из спецгруппы.

Еще Майрановский вспомнил об опытах с отравленной ядом подушкой, что вызывало сон, и о том, как давали большие дозы снотворного, что вызывало смерть.

Ряд преступных эпизодов так и не был расследован. Майрановский на допросе 27 августа 1953-го рассказал, что участвовал в операциях по устранению людей в ходе тайных встреч на конспиративных квартирах. Задания он получал через Судоплатова. Обсуждение предстоящих акций проходило у Берии или Меркулова, и во всех случаях в обсуждении участвовал Судоплатов (иногда Эйтингон и Филимонов). Как пояснил Майрановский, «мне никогда не говорилось, за что то или иное лицо должно быть умерщвлено, и даже не назывались фамилии». Майрановскому организовывали встречу с потенциальной жертвой на конспиративной квартире, и во время еды, выпивки, как он пояснил, «мною подмешивались яды», а иногда предварительно «одурманенное лицо» убивал посредством инъекции. Как сообщил Майрановский, «это несколько десятков человек».

Дал показания о спецлаборатории и Судоплатов. На допросе 1 сентября 1953-го он рассказал, что в курс дела о «Лаборатории Икс» и опытах его ввел начальник 4-го спецотдела НКВД Филимонов, когда его отдел вошел в управление, руководимое Судоплатовым. Работу в «особой лаборатории» проводили Филимонов, Майрановский и Муромцев и отчитывались о ней перед Меркуловым и Берией. Согласно сохранившимся протоколам испытаний, работа началась в 1937 или 1938 годах. Всего сохранилось 150 протоколов.

По свидетельству Судоплатова, Абакумов в 1946-м отдал распоряжение ликвидировать лабораторию, а протоколы испытаний - хранить у себя. И Судоплатов хранил эти документы вплоть до своего ареста в августе 1953-го. После ареста Судоплатова протоколы находились в Генеральной прокуратуре.

В 1954-м папка с названием «Материалы лаборатории Х» была передана из Генеральной прокуратуры на постоянное хранение в КГБ. Ее содержание нынешняя ФСБ хранит в тайне, хотя это противоречит ст. 7 «Закона о государственной тайне», запрещающей засекречивать сведения о репрессиях и преступлениях против правосудия. Интересно, как долго ФСБ намерена хранить в тайне имена жертв преступных экспериментов сталинских чекистов?

1899 - 1964

Родился в городе Батуми. В 1917 г. после окончания гимназии поступил на медицинский факультет Тифлисского университета, где вступил в еврейскую социалистическую организацию «Бунд» (Всеобщий еврейский рабочий союз). Одновременно в течение 5 лет занимался репетиторством Позднее он перебрался в Баку, где учился в Бакинском университете. В 1920-1922 гг. - начальник отдела кустовой промышленности СНХ АзССР. В 1922 году Майрановский переезжает в Москву, где в 1923г. заканчивает медицинский факультет 2-го МГУ, преподает на вечерних общеобразовательных курсах Хамовнического района, работает сначала врачом в терапевтической клинике МГУ, затем ассистентом на университетской кафедре, а позднее заведующим амбулаторией на одной из московских фабрик. С 1928 года он был аспирантом, научным и потом старшим научным сотрудником Биохимического института им. А.Н. Баха, а в 1933-1935 годах руководил токсикологическим отделом того же института; кроме того, в 1934 году назначен заместителем директора этого института. В 1935 году Майрановский перешел во Всесоюзный институт экспериментальной медицины (ВИЭМ), где по 1937 год заведовал секретной токсикологической спецлабораторией засекреченном Отделе фармакологии

С лета 1937 г. Г.Майрановский в 12-м отделе ГУГБ НКВД СССР. В 1938-1940 годах он был старшим научным сотрудником отдела патологии терапии 0В (отравляющих веществ). С 1940 года до момента ареста (13 декабря 1951 года) Майрановский целиком отдавал себя работе в «лаборатории смерти». Задачу перед ним руководство НКВД поставило четкую: создать яды, которые бы “маскировали” свое гибельное действие под естественные причины смерти или болезни человека. За время существования этого секретного объекта у него было несколько “имен” - “Лаборатория №12”, “Лаборатория Х”, “Камера”. Для проведения экспериментов Г. Майрановскому выделили большую комнату в угловом доме по Варсонофьевскому переулку. В помещении было отгорожено пять отсеков, двери которых, снабженные смотровыми глазками, выходили в просторный “приемный покой”. Перед этими дверьми во время отработки очередной серии опытов постоянно дежурил кто-нибудь из сотрудников, контролируя “процесс".

Еще в 1926-м по распоряжению наркома Менжинского в ОГПУ начала действовать лаборатория по использованию ядов и наркотиков. Она была включена в состав секретной группы Якова Серебрянского, которая занималась проведением террористических акций за границей. 12 лет спустя, с приходом нового наркома Лаврентия Берии, решено было модернизировать это “научное подразделение”. В наркомате создали две новые лаборатории. Бактериологическую, возглавил профессор С.Муромцев, другую Г.Майрановский, назначенный начальником 7-го отделения 2-го спецотдела НКВД. Спецотдел подчинялся непосредственно наркому Л.Берии и его заместителю В.Меркулову. «Лаборатория смерти» просуществовала до 1946 года, когда была включена в состав Отдела оперативной техники (ООТ) и стала Лабораторией № 1 ООТ при новом министре госбезопасности В.Абакумове*.

Первые опыты в “лаборатории смерти” Майрановский проводил с производными соединениями иприта. Такой яд казался очень удобным: безвкусный, действует наверняка. Однако был и существенный минус: проводимый после вскрытия умершего химический анализ позволял остановить его наличие в организме. Тогда Майрановский стал экспериментировать с дигитоксином, колхицином, таллием, рицином, варьируя концентрацию этих веществ и способы их введения в организм человека.

Каждый вариант опробовался на 10 “подопытных”. Для всех испытуемых устанавливался определенный период наблюдения за действием яда: от 10 до 14 дней. Если за это время смерти не наступало, несчастного “объекта” “списывали в расход”.

После долгих опытов удалось создать яд, идеально подходящий для работы чекистских агентов. Этому препарату присвоили обозначение К-2. После его приема человек “как бы становился меньше ростом, слабел, становился все тише и через 15 минут умирал”. Ради пущей надежности для К-2 устроили “независимую экспертизу”: труп одного из отравленных был привезен в морг института им. Склифосовского, и там патологоанатомы произвели обычное вскрытие. Диагноз ничего не подозревающих врачей был однозначный: человек умер от острой сердечной недостаточности. В лаборатории отрабатывали и различные способы введения ядов в организм жертвы. Их подмешивали в пищу, в воду, делали инъекции, брызгали на кожу…

В 1940 г. Майрановский защитил в Институте экспериментальной медицины докторскую диссертацию на тему: «Биологическое действие продуктов при взаимодействии иприта с кожей». ВАК при Комитете по делам высшей школы отклонил решение ученого совета института, требуя доработки диссертации. Однако во время войны в 1943 г. по представлению наркома НКГБ Меркулова было возбуждено ходатайство о присвоении Майрановскому степени доктора медицинских наук и звания профессора по совокупности работ без защиты диссертации. В своем ходатайстве Меркулов указывал, что «за время работы в НКВД тов. Майрановский выполнил 10 секретных работ, имеющих "важное оперативное значение».

Трудно определить общее количество жертв экспериментов, проводившихся в лаборатории Майрановского. Судя по некоторым данным, это число достигало 250 человек. Среди тех, кто расстался с жизнью в пресловутой “Камере”, были не только наши зэки, получившие “вышку”. Здесь нашли смерть и германские, и японские военнопленные, поляки, корейцы, китайцы, обвиненные в “шпионаже”. В конце 1945-го для проведения опытов привезли трех немцев- политэмигрантов, бежавших в свое время в Россию от нацистов и получивших здесь вместо спасения смертельную инъекцию.

В послевоенные годы “доктора Смерть”, “набившего руку” на лабораторных экспериментах, решили использовать в осуществлении операций по ликвидации. Его руководителями в этом деле стали признанные специалисты из госбезопасности Павел Судоплатов и Наум Эйтингон. Сам Майрановский такими подвигами гордился до последних дней жизни: “Моей рукой был уничтожен не один десяток заклятых врагов Советской власти, в том числе и националистов всяческого рода. Об этом известно генерал-лейтенанту П.А.Судоплатову”.

Историк Никита Петров, занимавшийся изучением “боевых операций” чекистов:

“В июне 1946 года с санкции Сталина в Ульяновске Судоплатов и его сотрудники убили польского гражданина инженера Самета. Его захватили, вывезли за город, Майрановский сделал ему смертельную инъекцию, после чего была имитирована случайная смерть… В сентябре в поезде был также смертельной инъекцией убит украинский националист Шумский. В купе к этому парализованному инвалиду для проведения “боевой операции” входили Судоплатов и Майрановский…” В том же, 1946 году от укола шприцем, наполненным ядом, погиб коммунист из США Оггинс, работавший в 1930-е агентом НКВД на Дальнем Востоке и позднее арестованный в Москве за “шпионаж”. Американцы добивались его возвращения из советских застенков на родину, но руководители МГБ очень не хотели, чтобы Оггинс оказался в Штатах. Ядовитый укол, который сделал американцу “доктор Смерть” в тюремной больнице, разом решил все проблемы. А вот в другом случае Майрановский был “только” посредником: предоставил исполнителям дозу разработанной им отравы. Этим ядом был убит архиепископ украинской униатской церкви Ромжа.

Дьявольская работа, которой занимались сотрудники “лаборатории Х”, не могла не сказываться на их состоянии. Выдержать такой “конвейер смерти” не могли даже самые закаленные “спецы”. Сотрудник госбезопасности М.Филимонов, участвовавший в испытаниях отравленных пуль, ушел в безнадежный запой уже после 10 “экспериментов”. Еще двое его коллег получили серьезные психические расстройства. Сотрудники спецлаборатории Щеголев и Щеглов покончили жизнь самоубийством. Но сам Майрановский, казалось, был совершенно не подвержен каким-либо “сантиментам”. Судьба-мстительница приготовила Григорию Моисеевичу иной удар.

13 декабря 1951-го он был неожиданно арестован “органами”, - обвинения звучали весьма неожиданно: “должностная халатность” и “незаконное хранение сильнодействующих веществ”.

Причем “халатность” Майрановского состояла в том, что при выполнении нескольких “спецакций” его яды не сработали, и операции чекистов оказались провалены. Следователи МГБ работали больше года, наконец, зимой 1953 года состоялся суд. Решением Особого совещания при министре госбезопасности от 14 февраля 1953 года “доктор Смерть” получил 10 лет тюрьмы.

Но надобность в его знаниях и опыте не исчезла. Даже находясь в заключении, Майрановский продолжал консультировать “органы”: для этого несколько раз его вывозили из Владимирской спецтюрьмы №2 в Москву. Неугомонный отравитель пытался добиться освобождения, аргументируя это необходимостью совершенствования работы с ядами в СССР.

“У меня есть предложения по использованию некоторых новых веществ как из ряда снотворного, так и смертельного действия. Техника применения наших средств в пищевых продуктах и напитках устарела, и необходимо искать новые пути воздействия через вдыхаемый воздух…” (Из письма на имя Л.Берии.) Это послание оказалось очень кстати для тех, кто устроил “свержение” Л.Берии. Показания Майрановского были в числе самых веских аргументов, определивших смертные приговоры Берии и его помощникам.

Самому Г. Майрановскому добиться пересмотра дела так и не удалось. Он отсидел свою “десятку” полностью и был выпущен на свободу лишь в декабре 1961-го. Попробовал хлопотать о реабилитации, но результат оказался прямо противоположным: Майрановского сначала еще раз арестовали, а после освобождения в конце 1962 года он получил предписание в 24 часа уехать из Москвы. Бывшему профессору и полковнику “подсказали” место его будущей работы: заштатная биохимическая лаборатория в Махачкале. Но заведовать этим учреждением ему суждено было недолго. В 1964 году “доктор Смерть” скоропостижно скончался… от острой сердечной недостаточности.

В 1989 году сыновья Майрановского попытались вновь подать прошение о посмертной реабилитации их отца. В своем ответе на это прошение старший помощник Генерального прокурора СССР В.И. Илюхин писал: «Его [Майрановского] вина в совершении преступлений материалами уголовного дела доказана. Оснований к пересмотру дела и реабилитации Майрановского Г.М. не имеется».

Проект "Колокол".

Проект «Колокол»: краткая история вопроса, Рональд Рихтер, Хуан Перон и Аргентина, «Колокол» в мировой массовой культуре.

«Открытие другого, абсолютно нового вида энергии, стало результатом работы доктора Рональда Рихтера с ударными волнами. Доктор Рихтер даже придумал её название (хотя его авторство никогда не признавалось) – именно этот термин мы часто слышим сегодня. Она называется "энергия нулевой точки”.

К числу обстоятельств объективных относилось то, что для подробного разговора о проекте «Колокол» необходимо было собрать дополнительные данные, которых мне очень не хватало, а писать скороспелую белиберду, конечно же, не хотелось. Теперь, собственно, перехожу к сути вопроса.

Сразу разочарую тех, кто надеется получить исчерпывающую и детальную информацию о том, что представлял собой самый, пожалуй, секретный технологический проект III Рейха – «Колокол». Однозначного ответа на этот вопрос как не было, так и нет. Люди, находящиеся, как говорится, «в теме» распространяться о «Колоколе» по понятным причинам не спешат. И тем не менее, кое-что из имеющейся в открытом доступе информации узнать можно.

Рассказ о проекте «Колокол» будет разбит на несколько статей. И тому также есть, как минимум, две причины. Во-первых, некоторые из вдумчивых читателей весьма прозрачно попросили меня писать более короткие тексты: дескать, ты, Осовин, как запустишь этакую текстовую «простынь», так замучаешься крутить колёсико «мышки», пока доберёшься до её окончания. Учту пожелание аудитории.

Вторая причина заключается в том, что в разговоре о проекте «Колокол» придётся затрагивать ряд попутных тем, которые лучше излагать отдельно, не сваливая их в кучу в рамках одной статьи.

Итак, в путь!

ПРОЕКТ «КОЛОКОЛ»: ПЕРВООТКРЫВАТЕЛИ ИГОРЬ ВИТКОВСКИЙ И НИК КУК

Информация о том, что среди научно-технических разработок гитлеровской Германии существовал некий сверхсекретный проект «Колокол» была обнародована для широких кругов заинтересованной общественности в 2000 году. И хотя с тех пор прошло уже более 10 лет, существенного продвижения в выяснении того, что же представлял собой этот проект и существовал ли он на самом деле до сих пор так и не произошло.

Среди массива общедоступной информации сегодня имеется едва ли не единственная статья, посвящённая «Колоколу»: размещена она в англоязычной версии интернет-энциклопедии «Википедия» . Учитывая специфику этого интернет-ресурса, многие из серьёзных исследователей не считают «Википедию» источником информации, заслуживающим безоговорочного доверия. Как известно, в написании статей и дополнений к ним для этой интернет-энциклопедии может принять участие любой желающий, который считает себя специалистом в том или ином вопросе. Проблема заключается в том, что специалистами зачастую себя считают люди, таковыми вовсе не являющиеся. Отсюда – и то недоверие, которое имеется к «Википедии». Тем не менее, статья о проекте «Колокол» на «Википедии» заслуживает нашего внимания хотя бы в том плане, что в ней вкратце изложена история вопроса.

Итак, что же сообщает нам текст, выложенный на «Википедии»? Изложу его с собственными комментариями и дополнениями.

Считается, что «Колокол» («Die Glocke») представлял собой сверхсекретный научно-технологический проект, который реализовывался в рамках спецпрограмм в нацистской Германии. «Колокол», судя по всему, относился к разряду некоего суперсекретного чудо-оружия, которое в работах исследователей альтернативного направления часто именуется немецким термином «Wunderwaffe».

Впервые о «Колоколе» сообщил польский журналист Игорь Витковский (Igor Witkowski) в книге «Правда о чудо-оружии» («Prawda O Wunderwaffe»), которая вышла в 2000 году в Польше. Позднее, в 2003 году, книга Витковского вышла на английском языке («The Truth About The Wonder Weapon»). Работа польского исследователя в 2008 году также была издана и в Германии под названием «Die Wahrheit über die Wunderwaffe: Geheime Waffentechnologie im Dritten Reich».

В своей книге Игорь Витковский писал, что впервые о существовании проекта «Колокол» он узнал, изучая стенограммы допроса обергруппенфюрера СС Якоба Шпорренберга (о Шпорренберге и его аресте подробно было рассказано в десятой части «Схватки за Антарктиду»). По словам Витковского, в августе 1997 года с помощью офицера польской разведки (его имя Витковский не назвал) ему был обеспечен доступ к документам польского правительства, в которых содержались сведения о существовании у нацистов некоего сверхсекретного оружия. Витковскому была дана возможность только прочитать протоколы допроса Шпорренберга, сделать необходимые выписки, но не было разрешено делать копии показанных документов. И хотя, как замечается в статье «Википедии», никаких неопровержимых и убедительных доказательств изложенных им фактов Витковский в своей книге не привёл, его теория о существовании проекта «Колокол» стала завоёвывать всё большую известность.

Большой вклад в популяризацию гипотезы Игоря Витковского сделал английский военный журналист и писатель Николас Джулиан Кук (Nickolas Julian Cook) в книге «Охота за точкой "zero”» («The Hunt for Zero Point»), которая впервые вышла в Великобритании в 2001 году (на русском языке вышла в 2005 году). Ник Кук добавил массу своих соображений в теорию Игоря Витковского.

Ник Кук писал, что учёные III Рейха проводили серию экспериментов на секретном объекте СС, который назывался «Гигант» («Der Riese») и который располагался в районе шахты «Венцеслаш» на территории современной Польши неподалёку от границы с Чехией.

ПРОЕКТ «КОЛОКОЛ»: ФРАГМЕНТЫ ТЕХНИЧЕСКОЙ ПАРАМЕТРИИ

Кук описывает «Колокол» как некое устройство, изготовленное из тяжёлого и прочного металла. Размеры устройства были таковы: около 9 футов (2,7 метра) в ширину и от 12 до 15 футов (3,6 – 4,5 метра) в высоту. По форме устройство очень напоминало колокол. По словам Кука, внутри устройства находились два цилиндра, которые вращались с огромной скоростью в противоположных направлениях. Внутренность устройства, кроме того, была заполнена неким жидким веществом фиолетового цвета (возможно, чем-то похожим на ртуть).

Эта жидкая субстанция имела кодовое обозначение «Ксерум-525» («Xerum-525»), и её запасы хранились также в ёмкости метровой вышины, напоминавшей по форме термос, сделанной из свинца. Ник Кук также упоминал о том, что в экспериментах были задействованы и другие вещества, одно из которых представляло собой некий лёгкий металл, состоявший из пероксидов тория и бериллия.

Игорь Витковский и Ник Кук предполагали, что остатки большого железобетонного каркаса возле шахты «Венцеслаш» (внешне он напоминает знаменитый «Стоунхендж» в Великобритании, хотя и много меньше в размерах) являлись составной частью проекта «Колокол».

Железобетонный каркас в районе шахты «Венцеслаш» (фото – Zdrach ).

Доисторическое архитектурное каменно-земляное сооружение «Стоунхендж», внесённое в список Всемирного наследия, расположенное в 130 километрах к юго-западу от Лондона (фото 2007 года).

Реконструкция «Стоунхенджа», сделанная в 1740 году британским антикваром, масоном и одним из основателей полевой археологии – Уильямом Стьюкли ( William Stukeley , 0 7.11. 1687 – 03.03.1765 ).

Витковский и Кук сделали предположение, что железобетонное сооружение, расположенное около шахты «Венцеслаш», возможно, служило в качестве составной части экспериментальной установки для проведения работ по созданию антигравитационных двигателей, что было составной частью проекта «Колокол».

Существует, впрочем, и прямо противоположное мнение: это сооружение было всего-навсего обычной башней промышленного охлаждения, которая обслуживала расположенный неподалёку завод по производству взрывчатых веществ (справедливости ради надо сказать, что Ник Кук вполне допускал и такое предназначение этого сооружения).

Остатки корпусов завода по производству взрывчатых веществ в районе шахты «Венцеслаш» (фото – Zdrach ).

ПРОЕКТ «КОЛОКОЛ» И ВТОРОЙ ЭШЕЛОН ИССЛЕДОВАТЕЛЕЙ: ДЖОЗЕФ ФАРЕЛЛ И ГЕНРИ СТИВЕНС

Вслед за Игорем Витковским и Ником Куком тему подхватили американские исследователи, сторонники альтернативного исторического подхода, среди которых наиболее видными фигурами были Джозеф Фаррелл (Joseph P. Farrell), Джим Маррс (Jim Marrs) и Генри Стивенс (Henry Stevens).

Три книги Фаррелла, посвящённые научно-техническим исследованиям III Рейха, в 2008-2011 годах были изданы на русском языке издательством «Эксмо» (подробный перечень книг этого автора я привёл в тринадцатой части «Схватки за Антарктиду»). Первая из них называлась так: «Чёрное солнце Третьего рейха. Битва за оружие возмездия» («Reich of the Black Sun. Nazi secret weapons & the cold war allied legend». Adventures Unlimited Press, Kempton, Illinois, 2004; М.: Эксмо, 2008).

В этой работе Джозеф Фаррелл, ссылаясь на книгу Ника Кука, говорит о проекте «Колокол» следующее: «Это устройство было настолько необычным и засекреченным, что когда его эвакуировали из подземной секретной лаборатории в Нижней Силезии перед приходом русских, войска СС расстреляли примерно шестьдесят [на самом деле, Ник Кук говорит о 62 расстрелянных – И.О. ] учёных и инженеров, имевших отношение к этой странной программе» (с. 293-294). Все они были похоронены в окрестностях шахты «Венцеслаш» в братской могиле.

У Генри Стивенса в 2000-х годах на интересующую нас тему вышло две книги. Первая называлась так: «Летающие тарелки Гитлера: необычные летательные аппараты Германии Второй мировой войны» («Hitler’s Flying Saucers: A Guide to German Flying Discs of the Second World War». Adventures Unlimited Press, Kempton, Illinois, 2003). Эта работа, как видно из её названия, посвящена исследованию вопроса о том, в каком направлении, сколь успешно, кем и где именно на территории III Рейха велись работы по созданию необычных летательных аппаратов.

Загадки проекта «Колокол» Стивенс более подробно рассмотрел в другой своей работе, название которой на русский язык можно перевести так: «Неизвестные и до сих пор секретные оружие, наука и технологии Гитлера» («Hitler’s Suppressed and Still-Secret Weapons, Science and Technology». Adventures Unlimited Press Kempton, Illinois, 2007).

В этой книге, как сообщает статья интернет-энциклопедии «Википедия», Генри Стивенс делает интересное предположение о том, что в работе проекта «Колокол» могла быть использована так называемая «красная ртуть».

Более того, Стивенс утверждал, что в верхней части устройства находилось вогнутое сферическое зеркало, поверхность которого в момент активации «Колокола» позволяла воочию лицезреть образы из прошлого.

Учитывая тот факт, что никаких следов «Колокола» после окончания Второй мировой войны обнаружено не было, возникает естественный вопрос: куда же мог подеваться этот исследовательский проект и люди, которые над ним работали? Статья «Википедии» сообщает следующее.

Игорь Витковский полагает, что проект весной 1945 года был эвакуирован в одно из государств Южной Америки, дружественно расположенное к III Рейху.

Ник Кук предположил, что «Колокол» мог оказаться в Соединённых Штатах в рамках секретных договорённостей американских оккупационных войск и обергруппенфюрера СС Ганса Каммлера (о Каммлере и его роли в военных и научно-технических экспериментах III Рейха более подробно было рассказано в десятой части «Схватки за Антарктиду»).

Джозеф Фаррелл в книге «Чёрное солнце Третьего рейха» также выдвигает гипотезу о том, что «Колокол» после войны мог оказаться в США, приводя в качестве аргумента (с. 425-435) историю так называемого «Кексбургского инцидента», который произошёл 9 декабря 1965 года в районе городка Кексбург. В тот день в лесистых районах штата Пенсильвания потерпел катастрофу весьма необычный летательный аппарат, по форме напоминавший то ли жёлудь, то ли колокол. После чего место падения было оцеплено американскими военными, представителями ВВС США и NASA, а вся история относительно того, что же произошло в районе города Кексбург, была строго засекречена.

ПРОЕКТ «КОЛОКОЛ», АРГЕНТИНА И РОНАЛЬД РИХТЕР: ВЫВОДЫ ДЖОЗЕФА ФАРРЕЛЛА

И вот теперь – первый комментарий-отступление. Статья «Википедии» относительно проекта «Колокол» при внимательном рассмотрении и в самом деле оказывается достаточно поверхностной или, как минимум, неполной. Хотя бы потому, что у Джозефа Фаррелла ещё в марте 2009 года в США вышла очередная книга, название которой в полном виде на русском языке звучит так: «Нацистский интернационал. Послевоенные планы нацистов по контролю за мировой финансовой системой, военными конфликтами, научными разработками и программами по исследованию космического пространства» («Nazi International. The Nazi’s Postwar Plan to Control Finance, Conflict, Physics and Space». Adventures Unlimited Press Kempton, Illinois, 2009).

С момента выхода этой книги в США времени прошло вполне достаточно для того, чтобы она уже была переведена на русский язык: под названием «Нацистский интернационал. Послевоенный план нацистов по контролю над миром» (М.: Эксмо) она с 30 сентября 2011 года продаётся в книжных магазинах России. В статье «Википедии» эта книга упоминается, но почему-то совершенно не цитируется, хотя в ней автор излагает массу любопытной информации относительно того, где в послевоенное время могли продолжаться работы в рамках дальнейшей реализации проекта «Колокол».

В третьей части этой книги Джозеф Фаррелл подробно рассказывает о странном проекте, который осуществлялся на территории Аргентины в конце 1940-х – начале 1950-х годов. Строго говоря, Фаррелл лишь продолжает развивать тему, о которой до него заговорил Игорь Витковский, у которого относительно аргентинских экспериментов в 2005 году в Варшаве вышла в свет книга, название которой на русский язык можно перевести примерно так: «Четвёртый Рейх. Неизвестные достижения нацистов» («Czwarta Rzesza: Poszukriwania Fortuny Nazistow»).

О чём идёт речь? Об «аргентинском» проекте широкой общественности впервые стало известно из статьи американского журнала «Time» от 2 апреля 1951 года «Атом Перона» («Peron’s Atom»). В статье рассказывалось о пресс-конференции, которую в конце марта 1951 года собрал Президент Аргентины Хуан Перон. Собравшимся журналистам он сообщил поистине сенсационную новость: «16 февраля 1951 года аргентинские учёные, используя только местные материалы, осуществили управляемое высвобождение атомной энергии, то есть – атомный взрыв […].

Успешный эксперимент был проведён на государственной атомной станции на острове Уэмуль, расположенном на высокогорном озере Науэль Уапи приблизительно в 900 милях к юго-востоку от Буэнос-Айреса. Он не потребовал ни урана, ни плутония» .

В статье, кроме того, сообщалось, что на пресс-конференции вместе с Президентом Аргентины присутствовал австрийский физик, доктор Рональд Рихтер (Ronald Richter). Именно его имя было связано с аргентинской атомной программой, реализация которой началась девятью месяцами раньше.

Иначе говоря, получалось, что Рихтер, вплотную приступив к работе ориентировочно в мае 1950 года, к середине февраля 1951 года достиг желаемого результата. Причём, как следовало из ответов доктора Рихтера на вопросы журналистов, приведённых в публикации журнала «Time» от 2 апреля 1951 года, учёный утверждал, что он мог контролировать силу взрыва. А звук от экспериментального взрыва, который был осуществлён 16 февраля 1951 года, не был слышен в городке Сан-Карлос-де-Барилоче, расположенном всего в 6,5 милях (10,4 километра) от места испытания, что весьма странно.

Стоит заметить, что на самом деле от места на острове Уэмуль, где располагалась лаборатория доктора Рихтера, до города Сан-Карлос-де-Барилоче расстояние ещё меньше: не более 1 километра, что очень хорошо видно на любой географической карте.

План-схема взаимного расположения острова Уэмуль и Сан-Карлос-де-Барилоче, а также расположения на острове строений лабораторий Рональда Рихтера.

Статья в журнале «Time» об экспериментах на острове Уэмуль, естественно, вызвала пристальное внимание в американских СМИ и, в ходе разразившейся общественной дискуссии, в которую в качестве экспертов были вовлечены известные учёные из США, Германии и ряда других стран, заявление Хуана Перона и Рональда Рихтера (1909-1991), фактически, было опровергнуто так как оно полностью противоречило догматам теоретической физики.

В итоге, рассказывает Джозеф Фаррелл, Комиссией по атомной энергии Аргентины (Comisión de Energía Atómica) была сформирована экспертная группа, члены которой должны были проверить, насколько соответствуют действительности удивительные заявления доктора Рихтера.

Отчёт этой группы («Report of Dr. Antonio Balserio Referring to the Inspection Carried out in Isla Huemul in September 1952» , впервые опубликованный в 1988 году Комиссией по атомной энергии Аргентины) был готов к середине сентября 1952 года.

На вопросы членов комиссии Рональд Рихтер отвечал более чем странно. Создавалось ощущение, замечает Джозеф Фаррелл, что Рональд Рихтер намеренно стремился произвести впечатление в лучшем случае просто мошенника, в худшем – некомпетентного специалиста, который неправильно интерпретировал лабораторные эксперименты (или работал с испорченными образцами).

В то же время из отчёта следовало, что доктор Рихтер и в самом деле мог обнаружить нечто, не объяснимое как тогдашними, так и сегодняшними общепринятыми моделями теоретической физики.

Короче говоря, Джозеф Фаррелл, приводя многочисленные цитаты и фотокопии документов, делает вывод, что атомная программа Рональда Рихтера и в самом деле не была стандартной в привычном понимании. Работа Рихтера, особенно если учесть его послужной список, также приводимый Джозефом Фарреллом, являлась ни чем иным, как очередной «реинкарнацией» проекта «Колокол», но – на территории Аргентины. Причём, этот проект лично курировал, обеспечивая его бесперебойное финансирование, бывший рейхсляйтер Мартин Борман, которому в апреле 1945 года без особых проблем удалось покинуть осаждённый советскими войсками Берлин.

Когда с подачи Хуана Перона о работах Рональда Рихтера узнала мировая общественность, непосредственными, реальными кураторами этой необычной программы была предпринята кампания, нацеленная на дискредитацию Рихтера и его экспериментов. Причём, самого Рихтера вряд ли использовали «втёмную»; он, уверен Джозеф Фаррелл, старательно играл отведённую ему роль.

Рональд Рихтер вместе с женой, дочкой и любимицей-кошкой. Споры о том, был ли он гениальным учёным или матёрым шарлатаном возобновились в 2003 году после публикации о нём в январском номере журнала-ежемесячника «Physics Today», издаваемом Американским институтом физики.

Финал этой истории был таков. Последние сведения о Рональде Рихтере, которые удалось обнаружить Джозефу Фарреллу, относились к 1956 году – моменту, когда персоной этого учёного плотно заинтересовались представители Объединённой разведывательной службы (Joint Intelligence Objectives Agency; JIOA) ВВС США. После чего следы Рихтера пропадают. Как, собственно, теряются и какие-либо достоверные сведения относительно того, чем же на самом деле доктор Рихтер занимался в лаборатории на аргентинском острове Уэмуль.

О сути экспериментов Рональда Рихтера подробнее речь пойдёт далее. Здесь же необходимо обратить пристальное внимание на послужной список этого учёного. Джозеф Фаррелл в книге «Нацистский интернационал» приводит биографические данные Рональда Рихтера, которые тот по просьбе американцев изложил в собственном резюме, подготовленном им в 1956 году. Текст этого резюме хранится в Национальном управлении архивов и документации США (гриф секретности с него был снят 26 апреля 1999 года).

Так вот, в 1943 году Рихтер, правда, весьма недолгое время, работал в лаборатории Манфреда фон Арденна, которая располагалась в западном предместье Берлина – Лихтерфельде (Lichterfelde). О работах фон Арденна подробно уже было рассказано в седьмой части «Схватки за Антарктиду». Но вкратце напомню, что фон Арденн вместе со своим сподвижником Фрицем Хаутермансом принимал весьма активное участие в реализации программы III Рейха по созданию атомного оружия. Причём, считается, что именно в лаборатории фон Арденна к 1944 году был разработан наиболее эффективный способ разделения изотопов.

Из приведённых Джозефом Фарреллом фотокопий резюме Рональда Рихтера следует, что из лаборатории Манфреда фон Арденна он был вынужден уйти не без вмешательства гестапо.

Фотокопия резюме Рональда Рихтера (страница 5) из книги Джозефа Фаррелла "Нацистский интернационал".

В том же году Рональд Рихтер приступает к работе в научно-исследовательском подразделении («Forschungsinstitut») германской корпорации «AEG» («Allgemeine Elektricitaets-Gesellshaft»). О специфике работы этого периода в резюме Рихтера ничего не сказано, кроме того, что через 3 месяца в дело вновь вмешалось гестапо и ему вновь пришлось уволиться.

После чего Рихтер начинает работать на компанию «Deutsche Versuchsanstalt fuer Luftfahrt». Как писал в своём резюме Рональд Рихтер, его рабочее место находилось в Берлине, и его работа этого периода была связана с созданием надёжной системы датчиков-анализаторов для устройств, создающих турбулентные потоки (типа аэродинамической трубы).

Страница № 5 резюме Рональда Рихтера крайне интересна данными, которые этот учёный сообщает о себе. Согласно сведениям, изложенным Рихтером, ориентировочно в период 1943 года он проводил более чем успешные эксперименты в области изучения свойств ударной волны, образующейся в результате ядерных реакций, работал в области исследования цепных ядерных реакций, основанных на использовании изотопов лития и бора (то есть принципиально тех же механизмов, которые лежат в основе действия водородной бомбы).

Чтобы не быть голословным, приведу цитату из резюме Рональда Рихтера (с. 5, абз. 4), которая на английском языке выглядит так: «I was successful in improving the detectability of shock-wave-induced nuclear reactions, by developing nuclear reactions schemes, based on the chain-reacting consumption of the lithium and boron isotopes (the same reactions chains, forming the basis of hydrogen bomb mechanism)» . Ниже вы видите фрагмент из резюме Рональда Рихтера с этой цитатой.

Затем, в 1944 году, по протекции имперского министра вооружений и боеприпасов Альберта Шпеера (!) Рональд Рихтер заключает контракт с корпорацией «AEG», на которую и работает до самого окончания боевых действий в Европе. Причём, как следует из резюме Рональда Рихтера, характер его работы на корпорацию «AEG» носил достаточно мирный характер: он занимался исследованиями в области активации катализаторов и разработки лёгких аккумуляторных батарей.

О спектре научных интересов Рональда Рихтера 1930 – первой половины 1940-х годов, а также о специфике его экспериментов в лаборатории на аргентинском острове Уэмуль, как уже было сказано, более подробно речь пойдёт далее. Сейчас же интересно другое. Джозеф Фаррелл в книге «Нацистский интернационал» (с. 311) справедливо замечает: «Рихтер в своём резюме абсолютно ничего не сообщает об исследованиях для "Альгемайне электриситетс гезельшафт”, или " AEG ”, в Берлине […]. На данном этапе стоит подчеркнуть – для тех, кто ещё не заметил, – что именно компания " AEG ”, которую возглавлял будущий руководитель полётов NASA доктор Курт Дебус, построили силовую установку для "Колокола”» .

Глава первая. Германия, как начало проекта

При необходимости мы сможем обойтись без масла, но никогда - без пушек.
Wir werden zu Not auch einmal ohne Butter fertig werden, niemals aber ohne Kanonen.
(Пауль Йозеф Геббельс)

В контексте статей о субстанции «красная ртуть» я часто упоминал проект нацистской Германии «Колокол». Думаю, что настало время немного приподнять завесу тайны над этим сверхсекретным проектом и рассмотреть вкратце (!) ряд вопросов, связанных с физическими принципами действия самого Колокола, от чего отталкивались исследователи, кто был причастен и, наконец, куда все эти разработки исчезли и исчезли ли.

«Сразу разочарую тех, кто надеется получить исчерпывающую и детальную информацию о том, что представлял собой самый, пожалуй, секретный технологический проект III Рейха – «Колокол». Однозначного ответа на этот вопрос как не было, так и нет. Люди, находящиеся, как говорится, «в теме» распространяться о «Колоколе» по понятным причинам не спешат. И тем не менее, кое-что из имеющейся в открытом доступе информации узнать можно»
(Осовин И.А.)

Рассказ о проекте «Колокол» будет разбит на несколько статей. И тому есть, как минимум, две причины. Во-первых, журнал не предполагает размещение длинных текстов.

Игорь Витковский.

Вклад в популяризацию гипотезы Игоря Витковского сделал английский военный журналист и писатель Николас Джулиан Кук (Nickolas Julian Cook) в книге «Охота за точкой "zero”» («The Hunt for Zero Point»), которая впервые вышла в Великобритании в 2001 году (на русском языке вышла в 2005 году). Ник Кук добавил массу своих соображений в теорию Игоря Витковского.

Примерная схема расположения подземных комплексов,
входивших в объект «Гигант».

Синими квадратами, которые вы видите в правом нижнем углу, обозначены два комплекса, находящиеся вне территории Совиных гор. Но которые, как полагают некоторые исследователи, вполне могли входить в подземную структуру объекта «Гигант».

Красными квадратами обозначены комплексы, которые, с точки зрения большинства исследователей, скорее всего, входили в структуру объекта «Гигант». Исключение составляет седьмой красный квадрат в левой верхней части схемы, обозначающий подземный двухуровневый комплекс замка Ксёнж. Подземелья замка, возможно, были связаны с объектом «Гигант» узкоколейной подземной дорогой. Хотя прямых доказательств этому пока что не найдено.

Когда «Колокол» находился в рабочем состоянии, замечал в своей книге Ник Кук, он ярко светился и выбрасывал в окружающее пространство некое излучение, которое привело к смерти нескольких немецких учёных, принимавших участие в экспериментах с «Колоколом» (их имена Ник Кук не указал). Кроме того, в ходе экспериментов облучению подвергались растения и животные.
Игорь Витковский и Ник Кук предполагали, что остатки большого железобетонного каркаса возле шахты «Венцеслаш» (внешне он напоминает знаменитый «Стоунхендж» в Великобритании, хотя и много меньше в размерах) являлись составной частью проекта «Колокол».

Железобетонный каркас в районе шахты «Венцеслаш» (фото – Zdrach).

Реконструкция «Стоунхенджа», сделанная в 1740 году британским антикваром, масоном и одним из основателей полевой археологии – Уильямом Стьюкли (William Stukeley, 07.11. 1687 – 03.03.1765).

Остатки корпусов завода по производству взрывчатых веществ в районе шахты «Венцеслаш» (фото – Zdrach).

В своей книге Игорь Витковский писал, что впервые о существовании проекта «Колокол» он узнал, изучая стенограммы допроса обергруппенфюрера СС Якоба Шпорренберга (о Шпорренберге и его аресте подробно было рассказано российским исследователем Осовиным И.А.в десятой части «Схватки за Антарктиду» в своем интернет-портале http://www.conspirology.org/). По словам Витковского, в августе 1997 года с помощью офицера польской разведки (его имя Витковский не назвал) ему был обеспечен доступ к документам польского правительства, в которых содержались сведения о существовании у нацистов некоего сверхсекретного оружия. Витковскому была дана возможность только прочитать протоколы допроса Шпорренберга, сделать необходимые выписки, но не было разрешено делать копии показанных документов.

Джозеф Фаррелл.

Мы в этой статье в значительной мере будем опираться на книгу Дж. Фаррелла «Братство «Колокола». Секретное оружие СС», в которой он объединил имеющиеся знания об этом секретном проекте.

Дж. Фаррелл в своей книге приводит данные Витковского, касающиеся известных рабочих параметров, конструктивных параметров и результатов действия «Колокола». Он практически полностью придерживается мнения, общего с Витковским и Куком, что «Колокол» как минимум являлся прорывом в области «движущей силы поля», но при этом считает, что он представлял собой нечто гораздо большее, нежели только это. На его взгляд, прорыв в области «движущей силы поля» был мотивом осуществления проекта, но в процессе его осуществления и, возможно, даже в самом его начале, до того как «Колокол» был создан, немцы столкнулись с непредвиденными результатами, которые стали главным предметом исследования.

1. Местонахождение

Согласно данным Витковского, основные лаборатории, в которых осуществлялся проект «Колокол», находились в Нижней Силезии, в Ноймаркте (ныне польский город Срода Сласка) и Лойбусе (ныне польский город Любяз), в производственных помещениях предприятия «Шлезише Веркштеттен дер Фюрстенау». Корпоративную поддержку им оказывали AEG «Альгемайне Электрицитатс Гезельшафт» и электротехнический гигант «Сименс».

Замок Фюрстенштайн (ныне Ксенж, Польша).

В Нижней Силезии находилось еще одно подземное сооружение - в замке Фюрстенштайн, а другое было замаскировано в угольной шахте в Вальденбурге, где «Колокол» мог быть впервые испытан.

Сеть тоннелей под замком (наши дни).

Чуть дальше, в шахте Венцеслас в Людвигсдорфе (ныне польский город Людвиковице), располагался еще один комплекс, являвшийся частью проекта. Здесь, в отдаленной и уединенной долине, эсэсовцы построили сеть туннелей, бункеров и очень странный объект - большую бетонную конструкцию, по всей очевидности, служившую для испытаний (о ней мы говорили выше, приводя фото).
Эта конструкция стоит внутри бассейна, по окружности которого расположены отверстия для тяжелых электрических кабелей.

Эскиз конструкции в бассейне (из книги Витковского «Правда о чудо-оружии»)

Витковский раскрыл Дж. Фаррелллу интересную информацию, которая отсутствует в его книге. Райнер Карлш, немецкий историк, недавно опубликовавший в Германии книгу о ядерной программе Гитлера, также упомянул в своей книге, что группа физиков из немецкого университета в Гиссене провела множество исследований в Людвиковице, а именно в конструкции непонятного назначения. Выяснилось, что в арматуре конструкции присутствуют изотопы, которые могли появиться там только вследствие воздействия мощного луча нейтронов, а значит, использовалось какое-то устройство, ускоряющее ионы и, скорее всего, тяжелые ионы. Согласно расчетам, интенсивность излучения была очень высокой.

Эта информация, к слову, отсекает альтернативное мнение о «станции охлаждения» для завода взрывчатых веществ, если только ВВ/БП не содержали радиоизотопы, что уже будет подтверждением наличия таковых, а связь «Колокола» с бомбой «чистого синтеза» практически линейная.

Тоннель под замком Фюрстенштайн (из книги Игоря Витковского «Правда о чудо-оружии»; на фотографии виден господин Витковский).

Другими словами, что бы ни испытывали в данной конструкции - а все свидетельствует о том, что это был «Колокол», - оно не только отличалось высокой прочностью, необходимой для того, чтобы выдержать испытание, но и излучало радиацию.

2. Краткая история проекта

Дж. Фаррелл пишет, что, хотя эксперименты с «Колоколом» впервые, судя по всему, проводились в мае и июне 1944 года, проект был задуман примерно двумя с половиной годами ранее, и это означает, что он потребовал именно столько времени для воплощения лежавшей в его основе теории в практику.

Исследовательский проект как таковой начал осуществляться в январе 1942 года под кодовым названием «Ворота» (созвучие с «Портал»(?), в чем и логичное в дальнейшем разделение проекта), которое действовало до августа 1943 года. Тогда он был переименован или скорее разделен на два субпроекта. Кодовое название «Ворота» было заменено на «Хронос» и «Фонарщик». Оба они относились к «Колоколу», но проект был разделен на физический и медико-биологический аспекты. Какое название к какому аспекту относится, установлено не было. Система, обеспечивающая «Колокол» энергией, вероятно, получила название «Милосердный».

Дж. Фаррелл в своей книге говорит, что кодовые названия весьма символичны: «Хронос» по-гречески означает «время», а слово «ворота» говорит само за себя. В сочетании они подразумевают, что, по крайней мере, отчасти проект имеет определенное отношение к времени. Если так, это еще одно свидетельство того, что немцы отказались от специальной Относительности (привет А. Эйнштейну) с ее локально плоским пространством и, по всей вероятности, экспериментировали в чем-то вроде «гиперотносительности», или локально созданном искривлении пространства-времени. Значение кодовых названий указывает на исследования в области чрезвычайно радикальной и экзотической физики (здравствуй Тесла).

Ну а как насчет другою кодового названия? Фонарщик - человек, зажигавший уличные газовые фонари в эпоху, предшествующую изобретению электрических ламп. Но выбор этого названия может таить в себе более значительный смысл, как отмечает Витковский: «На это название можно взглянуть с другой точки зрения. Мне представляется, что это вольный перевод древнего имени Люцифер, то есть «тот, кто несет свет».

3. Последний «Ю-390»

Что же произошло с «Колоколом» и его исследовательской группой? Фаррелл считает, что большинство ученых и инженеров убили эсэсовцы, а оборудование проекта было эвакуировано. Также сегодня имеются убедительные свидетельства того, что проект «Фонарщик» (или, если угодно, проект «Люцифер») был эвакуирован на шестимоторном «Юнкерс-390». Это весьма интересно, поскольку одна из последних фотографий «Юнкерс-390» была сделана примерно в то же самое время на летном поле в Праге. Так как в конце войны в строю остался только один «Ю-390», это означает, что он прилетел из Праги в район Людвигсдорфа (вероятно, на аэродром Ополе в Польше), взял на борт дополнительный груз и, согласно сведениям одного офицера-эсэсовца, который принимал участие в осуществлении проекта и протоколы допросов которого Витковский нашел в Берлинском архиве, улетел на авиабазу Бодо в Норвегии, после чего, подобно «Колоколу» и генералу Каммлеру, бесследно исчез.

Каммлер вовсе не погиб в Чехословакии в конце войны (эту личность мы еще исследуем в рамках проекта «Красная ртуть»), а либо принимал участие в американских послевоенных секретных черных проектах, в результате сделки США с высокопоставленными нацистами, включая Мартина Бормана, либо просто исчез вместе с «Колоколом» и продолжал осуществлять его самостоятельно (?).

Последняя известная фотография «Ю-390», случайно сделанная в Праге в 1945 году. (Из книги Игоря Витковского «Правда о чудо-оружии»).

Фаррелл пишет о том, что Витковский раздобыл информацию, подтверждающую «американский сценарий». Среди ученых, причастных к «Колоколу», был некий Герберт Йенсен. Он сопровождал хорошо известного Германа Оберта и весьма таинственную Элизабет Адлер в их «деловой поездке» из Праги в Нижнюю Силезию. Оберт и Йенсен были наряду с Куртом Дебусом (вместе с Вернером фон Брауном создатель американской космической и Лунной программы (!) одними из главных трофеев, которые искали американцы. Другими словами, за ожесточенной борьбой с целью заполучить ученых-ракетчиков из Пенемюнде и раскрыть секреты нацистского проекта по созданию атомной бомбы, похоже, осуществлялись согласованные усилия, направленные на то, чтобы собрать кик можно больше людей, причастных к «Колоколу». С учетом чрезвычайно секретного характера проекта «Фонарщик» следует предположить, что информация о персонале, причастном к проекту, как и информация о том, кто из них избежал гибели от рук эсэсовцев, могла исходить только от самих эсэсовцев.
Что касается Герлаха и Дебуса, то мы уже высказывали предположение, что известность этих ученых, вероятно, спасла их от казни. Возможно, также и поэтому Герлах, «предупрежденный» подобным образом, никогда после войны публично не возвращался к теме исследований в области поляризации спина и гравитации. В этом отношении примечательно также то, что Герлах после пленения англичанами и содержания в Фарм-Холле тоже был единственным немецким ученым, которого из Фарм-Холла перевезли в США для дальнейших интенсивных допросов. По мнению Дж. Фаррелла, важное значение имеет то, что его рабочими дневниками военного времени завладело американское Управление стратегических служб, и они до сих пор остаются засекреченными в архивах ЦРУ. Об их содержании почти ничего не известно.

Кроме того, Витковский считает, что «Ю-390», первый в мире самолет, снабженный средствами дозаправки в воздухе, мог перевезти свой груз в Аргентину для продолжения независимых исследований вдали от глаз союзников, под покровительством и защитой правительства Перона. Действительно, Перон построил в Барилоче современную лабораторию, где немецкие ученые-эмигранты исследовали плазму и высокое напряжение. Мы об этом уже говорили в оной из частей статьи «Красная ртуть. Сирийский след».

Следует отметить, что Витковский также считает: «Колокол» классифицировался как «решающий для войны», согласно оценке немецкого верховного командования, «Колокол» котировался выше атомной бомбы. Хотя это может показаться странным, следует вспомнить, что подобная классификационная схема была применена к захваченному «НЛО» в США после войны, который котировался выше водородной бомбы.

Дж. Фаррелл в своей книге повествует о любопытнейшем факте: придерживающийся левых взглядов и предпочитающий анонимность корреспондент ведущей ежедневной газеты «Neuquen», активно разоблачающей деятельность нацистских военных преступников в области Барилоче в Аргентине, заявил в своей статье, что он видел официальные документы, подтверждающие доставку в конце войны оборудования для экспериментов по антигравитации SS-E-1V и SS-U-13 вместе с пресловутым «Колоколом»... на борту транспортного самолета дальнего действия «Юнкерсе-390», который совершил беспосадочный перелет из Норвегии до аэродрома Гуалегуай в аргентинской провинции Энтре Риос. Если это правда, данное заявление можно рассматривать в качестве свидетельства того, что эсэсовский антигравитационный авиационный проект был после войны главным приоритетом для национал-социалистской ученой элиты.

У меня есть на этот счет несколько отличное от исследователей мнение, но мы о нем поговорим позже и в рамках другой статьи, рассматривающей Аргентину, как транзитный пункт для Новой Швабии, а далее…. Далее возможно практически все, включая Луну.

(Продолжение следует)