Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

ПРОЕКТИВНЫЕ МЕТОДЫ

Психосемантический метод как прием измерения и как прием ана­лиза. Семантический дифференциал Ч. Осгуда. Метод неокончен­ных предложений как подход к изучению социальных ожиданий и социальных стереотипов. Тест двадцати «Я» как прием изучения самоидентификации личности.

Индексный анализ и процедура ранжирования продемонстрируют, что иногда трудно «метод» со­циологического исследования отнести либо к методам измерения, либо к методам анализа. Все зависит от контекста, от исследова­тельской ситуации и от цели, для достижения которой метод при­меняется. Отсутствие стройного понятийного аппарата в социологии - внутренняя специфика и свойство нашей науки. Поэтому некоторые методы носят многозначный характер:

1) они выступают в роли приемов измерения,

2) в роли методов анализа.

Каждая такая процедура предполагает специфическую технику сбора информации и специфическую математическую обработку эмпи­рических данных. Поэтому понятие диагностическая процедура в отличие от понятия метод и техника более приемлемо. К сожалению, это понятие не имеет широкого использования в социологи­ческой литературе.

Сюда относятся психологи­ческие процедуры , позаимствованные социологами из психологии. Эти процедуры можно назвать и тестами .

Одни тесты как бы измеряют личностные характеристики, другие - груп­повые характеристики. Тестов очень много. Рассмотрим процедуры, относящиеся к так называе­мым проективным методам .

При изучении социальной реальности, исследователь задается вопросом, как эта са­мая реальность воспринимается конкретными людьми, прелом­ляется в их сознании, превращается в определенные социальные нормы, образы. Для проникновения во внутренний мир человека невозможно использование заранее заданных схем, однозначно интерпретируемых понятий и категорий. Соответственно, жест­ко формализованные, структурированные методы сбора инфор­мации, в этом случае не работают. Появляется необходимость привлечения понятий и категорий, которыми пользуются сами люди для упорядочивания своего собственного повседневного жизненного опыта.

Эти методы основаны как бы на проецировании субъективных свойств личности на экран социолога. Социолог предлагает рес­понденту стимулы (знаки, тексты, картинки, ситуации) и по реак­циям определяет скрытые, неосознаваемые мыслительные процес­сы, потребности, образы и т.д.

Вспомним логический квадрат. Он в какой-то мере является проективной техникой. Предлагая рес­понденту два вопроса, мы выявляли как бы его субъективные на­клонности, влечения в нереальных для него ситуациях. По этим личностным значениям определяли смысл: степень удовлетворенности учебой как силу мотивации.

В качестве примера рассмотрим три проективных метода:

1) метод семантического дифференци­ала Ч. Осгуда (Ch. Osgood), применяется в социологии для решения широкого спектра задач и интерпретируется и как метод измере­ния, и как метод анализа.

2) метод неокончен­ных предложений ¾ используется в социологии как подход к изучению социальных ожиданий и социальных норм.

3) тест двадцати «Я» ¾ применяется для изучения самоидентификации личности. В двух последних случаях речь идет о работе с текстовой информацией, что также определило выбор именно этих методов.

Семантический дифференциал Ч. Осгуда (СДО)

Этот метод разработан в середине 50-х годов Ч. Осгудом для изучения эмоционального отношения людей к тем или иным поня­тиям для определения их смысла. Он хорошо описан в литературе (например, обзор можно найти в работе ). Метод СДО заключа­ется в следующем. Респонденту предлагается выразить отношение к некоторому объекту (понятию, изображению) по совокупности биполярных шкал, в основном семибалльных, например, таких, как:

Крайние позиции на шкалах описаны вербальными антонима­ми. Совокупность шкал образует исходное пространство шкал. Число градаций на шкале может быть и меньше семи. Крайние позиции могут носить и невербальный характер. Например, Ч. Осгуд исполь­зовал знаки «черный круг ¾ белый круг», «стрелка вверх ¾ стрелка вниз» и т. д. при изучении представителей различных языковых куль­тур (индейцев, мексиканцев, японцев и американцев) по их отно­шению к разным понятиям.

Почему были отобраны перечисленные выше шкалы? Различные эксперименты с различными совокупностями биполярных шкал дали один и тот же результат. Вся совокупность шкал как бы распадалась на три основные группы, на три фактора, названных как Сила, Актив­ность, Отношение .

Этот феномен был открыт Ч. Осгудом и назван синэстезией. Для наших целей важно только, в чем он проявляется. Фактор ¾ группа шкал, по которым оценки объекта похожи. Из приве­денных выше семи шкал к фактору «сила» относятся шкалы 1 и 2 (слабый ¾ сильный, мужской ¾ женский), к фактору «активность» шкалы 3¾4 (активный ¾ пассивный, медленный ¾ быстрый), к фактору «от­ношение» 5¾7 (обычный ¾ необычный, ложный ¾ правдивый, хоро­ший ¾ плохой). Аналогичным образом можно рассуждать и для случая остальных из 20-ти классических шкал, введенных Ч. Осгудом. Кроме семи перечисленных пар к этим двадцати относятся следующие пары:

жестокий ¾ добрый,

кривой ¾ прямой,

разболтанный ¾ пунктуальный,

вкусный ¾ безвкусный,

неудачный ¾ удачный,

твердый ¾ мягкий,

глу­пый ¾ умный,

новый ¾ старый,

неважный ¾ важный,

острый ¾ округ­лый,

хладнокровный ¾ восторженный,

бесцветный ¾ красочный,

нео­бычный ¾ обычный;

красивый ¾ безобразный.

Эти шкалы были отобраны после огромного числа экспериментов с различными парами прилагательных посредством применения математических методов факторного анализа (об этом вам пока не следует задумываться). Именно для этой совокупности шкал была доказана их трехфакторная структура. Другими словами, мы как респонденты любой предъявленный нам объект (понятие, изображение) оцениваем эмоционально в основном по трем факто­рам или в трехмерном пространстве. Это пространство называется семантическим пространством . По этой причине в названии мето­да и используется термин «семантический». Образы объектов в се­мантическом пространстве занимают вполне определенное специ­фическое положение. Анализируя расположение объектов, можно делать выводы о близости образов. Для аналогии вспоминаем школь­ную геометрию и понятия «двумерное пространство» (оно называ­ется просто плоскостью) и «трехмерное пространство».

Идея метода СДО в дальнейшем была развита. В реальных исследованиях у социолога есть три возможности при ра­боте с этим подходом к изучению социальной реальности, или три стратегии формирования совокупности исходных шкал:

а) использовать известные, как бы классические, шкалы с не­большой корректировкой;

б) воспользоваться результатами работы других исследователей;

в) попытаться сформировать свое собственное семантическое пространство факторов.

В первом случае корректировка требуется для исключения пар, некорректных при оценке конкретных объектов. Приведем пример одной задачи, при решении которой использовался метод СДО. Задача - проведение типологического анализа вос­приятия образов 10-ти популярных политиков, т. е. выявления раз­личных групп политиков. При этом образ политиков, отнесенных к одной и той же группе, одинаков. В качестве объектов исследова­ния выступали преподаватели социологического факультета од­ного из вузов. Исследование носило сугубо методический характер, поэтому проблема репрезентативности не стояла и вы­борка была маленькой. Использовался классический набор шкал за исключением пар типа плохой ¾ хороший, ум­ный ¾ глупый и т. д. Такие пары исключались по причине их из­лишней конкретности и некорректности для случая нашей задачи.

Вторая стратегия , а именно использование результатов других исследователей, возможна в следующей ситуации. Предположим, что речь идет о массовых опросах и у социолога нет возможности экспериментировать с большим числом шкал и формировать свое собственное семантическое пространство. Тогда, чтобы отобрать шкалы для своего исследования, он поступает следующим образом. Например, в задаче изучения образов политиков мы выбрали одина­ковое число шкал по каждому из трех факторов. А о том, к какому фактору и с каким весом относится шкала, узнали из литературы.

Третья стратегия ¾ формирование своего собственного семантического пространства для оценки объектов возникает в глубоких аналитических исследованиях, когда СДО является основным под­ходом к изучению социальной реальности. Тогда исходно социолог формирует совокупность шкал, носящих конкретный, а не ассоци­ативный характер (как 20 классических). В этом случае он обязан проверить гипотезу о существовании факторов и выяснить, какие они и сколько их. Это необходимо для перехода к анализу образов в пространстве этих факторов. В каждой задаче, для заданной ис­следователем совокупности объектов, может быть свое собственное факторное пространство с разным числом факторов.

Независимо от выбранной стратегии использования метода СДО анализ образов объектов осуществляется следующим способом. Рас­скажем о нем на примере изучения образов политических лидеров. Получив исходные данные ¾ оценки каждого преподавателя по каж­дому из десяти политических лидеров, ¾ вычислили среднюю оценку по каждому из трех факторов для каждого объекта (лидера).

Оценка по фактору для объекта равна сумме оценок по всем шкалам, вхо­дящим в этот фактор, и по всем респондентам, деленной на вели­чину, равную произведению числа шкал и числа респондентов.

В данном случае, вместо того чтобы написать простенькую формулу для вычисления средней оценки, мы вербально описали ее содер­жание. Как видите, это неудобно. Поэтому социологу и нужна ма­тематика, ибо она дает удобный язык описания.

После вычисления средней оценки по всем факторам (сила, активность, отношение) в отдельности осуществляется переход к вычислению близости между политическими лидерами. Это можно делать в трехмерном пространстве, а можно и в двумерном (выбрав из трех два важных для вас фактора).

Второй случай проще. Тем более что из школьной геометрии вы помните, как вычисляется расстояние между точками (политические лидеры) на плоскости (два выбранных фактора ее образуют). Воспользуемся все же формулой. Обозначим через D (А,В) расстояние между двумя политическими лидерами А и В в пространстве факторов, через d i (A,B) ¾разницу в средних оценках по i -му, фактору. Число факторов равно к. Тогда о близости образов политических лидеров А и В можно судить по значению так называемого дифференциала.

Проведя вычисления по всем парам, а их будет 45 для десяти политических лидеров, получаем так называемую матрицу близостей или матрицу типа «объект ¾ объект». Вспоминаем метод парных сравнений Терстоуна. Там тоже были матрицы близости, только другой природы.

Если кого-то заинтересовало наше исследование, то следует отметить, что выявились четыре типа образов политических лиде­ров. Исследование проводилось в марте 1996 года. Образ президен­та Б. Ельцина был отличен от всех других образов. Аналогична си­туация с В. Жириновским. Образы В. Черномырдина, А. Лебедя, Г. Зюганова были близки. Все остальные политические лидеры об­разовали четвертую группу. Интерпретация этого результата нам не важна. Эта задача интересна нам только как пример, иллюстрирую­щий применение метода СДО в массовых опросах.

2.Метод неоконченных предложений (МНП)

Пример исследова­ния, которое также носило методический характер Оно было связано с проблемами субъективного восприятия студентами обра­за «культурный человек». Стояла задача определения смысла, который вкладывают люди в используемое ими понятие ¾ «культурный человек». В обыденной речи можно доволь­но часто встретить это выражение. Что вкладывают в него люди? Какого человека они называют культурным и каковы критерии куль­турности? Что представляет собой образ «культурный человек» в их сознании? Существуют ли различные типы (виды) восприятия это­го образа? Если существуют, то какие они? Каково семантическое пространство восприятия образа и какой оно размерности?

Совершенно ясно, что попытки обнаружить у респондента чет­ко сформулированное понимание образа будут тщетными, так как в сознании людей этот образ обладает размытыми, аморфными очер­таниями.

Применение МНП дает наиболь­ший эффект как раз в тех исследованиях, где возникает необходимость выявления субъективного восприятия человеком социальной реальности, личностных смыслов индивидов, стереотипов, образов, эталонов, ценностных ориентации людей и т. д.

Респондентам предлагается совокупность неоконченных пред­ложений с просьбой написать их завершение. Вербально выражен­ные реакции респондентов на первую часть предложений составля­ют ту базу, на основе которой можно выявить основные характеристики изучаемого образа. Можно сказать, что эти реакции несут в себе информацию о существующих в обществе и усво­енных индивидом нормах, ценностях, стереотипах, эталонах, обра­зах. Их реконструкция проводится на основе собранной в ходе опроса информации. Ниже приводятся только некоторые неоконченные предложения, использованные нами в этом исследовании.

1) От других людей культурного человека отличает...

2) Культурный человек должен...

3) Обычно культурные люди...

4) Ближе всего к понятию «культурный человек» понятие...

5) Всех культурных людей объединяет...

6) Культурным человеком я называю...

7) Важнее всего для культурного человека...

8) Культурный человек никогда...

9) Культурный человек всегда...

10) Культурный человек обладает...

11) Противоположность культурному человеку...

12) Я не могу назвать культурным человеком того...

В этих предложениях у респондентов сохраняется возможность самим выбирать критерии и определять смысловую основу ответа, реакции респондентов не ограничиваются заранее заданными ва­риантами. В целом можно рассчитывать на то, что разработанные предложения позволяют получить реакции респондента, минимально искаженные влиянием исследователя. Испытуемый вынужден го­ворить своими словами, в результате чего при завершении он ис­пользует те категории, которыми пользуется в повседневной жизни для упорядочения своего жизненного опыта.

Предполагалось, что, составляя окончания к предложениям, респонденты должны были использовать разные обоснования. В широком смысле слова обоснование ¾ это нравственное предписа­ние, заданные культурой стереотипные образцы целей, мотивов и т. д. В узком смысле удобно употреблять понятие «элементарные обоснования» для обозначения смысловых частиц, которые получа­ются как бы при разделении текста (окончания предложений) на отдельные неделимые части.

На первом этапе анализа происходит разделение текстов завер­шения предложений для всех респондентов на элементарные обо­снования. После этого схожие по смыслу обоснования группиру­ются, в результате чего образуются отдельные элементы , которые выражают ту или иную характеристику образа.

Например, обоснования типа: «От других людей культурного человека отличает...»: «...стиль речи», «...способность внятно высказывать свои мысли»; «Обычно культурные люди...»: «...умеют объяс­нить свою точку зрения, не прибегая к крику», «...не кричат на других, не ругаются» ¾явно имеют общую смысловую направленность и относятся к одному элементу.

Соответственно, они отличаются от обоснований типа: «От других людей культурного человека отличает ...»: «...наличие принци­пов», «...воля», «...высокий нравственный уровень»; «Обычно культур­ные люди ...»: «...не колеблются в принятии нравственных решении». Эти обоснования также составляют отдельный элемент,

Первый элемент отмечает манеру общения «культурного чело­века». Он условно может быть назван «Речь и мысли» . Второй ¾ нравственные принципы и внутренний мир «культурного челове­ка», и его можно назвать условно «Внутренним миром» . Некоторые элементы подвергаются обобщению на еще более высоком уровне, образовывая тем самым понятия более высокого уровня абстракт­ности. Выделение элементарных обоснований, а затем и элементов есть нечто иное, как логическая формализация при анализе текстов. Следующий этап анализа состоит в сравнении образа культурного человека для различных респондентов. Например, опираясь на час­тоту встречаемости элементарных обоснований и элементов . А вот тут невозможно обойтись без количественных подсчетов, без мате­матической формализации . Для этого предварительно необходимо сложное кодирование информации .

В силу того, что нас пока в основном интересуют проблемы измерения, приведем фрагмент, имеющий отношение к этой про­блеме. Как отмечалось, предложения «Ближе всего к понятию «куль­турный человек» понятие...» и «Противоположность культурному человеку...» позволяют установить понятия схожие с изучаемым образом и противоположные ему. Большинство ответов представ­ляют собой такие же образы, каким является «культурный чело­век». Так, наиболее близкими к этому понятию респонденты назва­ли: «интеллигентный человек» ¾ 37%, «воспитанный человек» ¾ 16%, «вежливый» ¾ 11% и «образованный» ¾ 9%. Противоположные по­нятия: «хам» ¾ 28%, «некультурный человек» ¾ 13%, невежа ¾ 8%. Сами по себе эти данные малоинформативны. Тем не менее, можно ставить вопрос о построении шкалы «культурный человек» - «не­культурный человек». Можно также рассматривать схожие с этими полюсами понятия и с помощью, например, метода семантическо­го дифференциала оценить близость всех этих понятий.

Кроме того, представляют интерес те респонденты, которые противопоставляют «культурным людям» определенные социальные группы, среди которых выделяются бомжи и преступники. Можно предположить, что в умах этих людей те или иные социальные группы обладают определенной мерой культурности, поэтому представляло бы большой интерес с помощью тех же семантических методик оп­ределить такую меру культурности у разных социальных слоев насе­ления. Из этого делаем вывод, что в рамках одного и того же иссле­дования одновременно могут и должны использоваться различные методы, подходы получения и анализа информации.

Особенность полученных с помощью метода неоконченных предложений данных заключается в возможности многократного обращения к первичной информации. При этом используются раз­личные основания классификации текстовой информации для ре­шения различных исследовательских задач. Метод МНП успешно используется для изучения социальных ожиданий, социальной иден­тичности . МНП применяется и в массовых опросах как спо­соб измерения. Только в этом случае используют одно или несколько предложений.

Тест двадцати «Я»(ТДЯ)

Этот метод разработан в 50-е годы М. Куном (М. Kuhn) и Т. Макпарлендом (Т. Mc.Partland) для изучения образа своего соб­ственного «Я», для изучения самоопределений или самоидентифи­кации личности . Методика сбора информации достаточно проста. Респонденту предлагается лист бумаги с заголовком «Кто Я», с двадцатью пронумерованными линиями. К нему обращаются с просьбой ответить, как самому себе, «Кто Я» и записать достаточно быстро свои ответы; желательно в виде существительных. В той последовательности, в которой они приходят в голову. Не нужно заботиться ни о логике, ни о важности ответов.

Авторами этой методики было установлено, что ответы разби­ваются на четыре класса. Два из них относятся к объек­тивным самоопределениям (обозначим их К1 и К2), а другие два ¾ к субъективным (обозначим их КЗ и К4).

К классу К1 относятся та­кие самоопределения индивида, как «физический» объект (Я - че­ловек, Я - женщина).

Класс К2 составляют самоопределения, пред­ставляющие индивида как социальный объект (Я ¾ член общества, Я ¾ студент, Я ¾ меломан, Я ¾ ученый, Я ¾ преподаватель).

К классу субъективных самоопределений КЗ относятся те, которые связаны как бы с социально-релевантными характеристиками поведения (Я ¾ никому не нужный человек, Я ¾ пессимист, Я ¾ счастливчик, Я люблю слушать музыку, Я любитель выпить в хорошей компании).

Класс К4 образуют те самоопределения, которые в той или иной мере иррелевантны по отношению к социальному поведению, а также иррелевантны к поставленной тестом задаче самоидентич­ности (жить ¾ чтобы умереть).

Ниже приведены реальные данные ¾ это ответы трех студентов из исследования, проведенного нами среди будущих лин­гвистов. Попытайтесь интерпретировать эти данные, ибо в исследованиях будут встречаться как раз именно эти три ситуации.

Ответы трех студентов

Необходимо иметь в виду, что не все респонденты дают пол­ный ответ. Количество за­полненных строк само по себе характеризует личность опрашивае­мого. Как правило, для ответов респонденту часто не хватает су­ществительных, а у некоторых их «избыток» Респонденты обладают или не обладают самоопре­делениями из четырех обозначенных выше. Исходя из этого, мож­но перейти к формальному «описанию» респондента. Каждому по­ставить в соответствие набор, состоящий из нулей и единиц.

Теоретически возможные 16 наборов перечисленых ниже:

0000 0001 0010 0011 0100 0101 0110 0111

1000 1001 1010 1011 1100 1101 1110 1111

Если у респондента присутствуют самоопределения из всех че­тырех классов, то ему ставится в соответствие набор 1111 . Если же у респондента присутствуют самоопределения только класса К2, то ему ставится в соответствие 0100. Число возможных наборов равно 2 4 =16.

На практике встречаются не все наборы. Такое кодирование текстовой информации позволяет выделить от­дельные группы респондентов с одинаковой структурой самоиден­тификации. Тем самым социолог находит типологические группы, типологические синдромы для изучения самоидентификации. Воз­можны и другие пути формализации текстовой информации, по­лученной посредством теста двадцати самоопределений..

Какие выводы можно сделать из такого поверхност­ного рассмотрения методов СДО, МНП, теста двадцати самоопре­делений .

1. Все три ¾ методологические процедуры, в которых не имеет смысла разделять технику сбора, технику измерения, технику анали­за. Вместе с тем в реальных исследованиях они могут использоваться в роли приема измерения свойств социальных объектов, приема ана­лиза социальной реальности, техники сбора эмпирических данных.

2. Каждая разновидность текстовой информации требует для анализа специфической логической формализации. Только после этого наступает очередь для формализации математической.

3. Все три могут быть использованы для разных целей и, в частности, для проведения типологического анализа социальных фе­номенов.

1. Измерение ¾ составная часть анализа информации, связанная с процедурой получения исходных для анализа данных. Отдельные приемы изучения социальной реальности называются как приема­ми измерения, так и приемами анализа (логические и аналитичес­кие индексы, ранжирование). Некоторые приемы измерения (се­мантический дифференциал Ч. Осгуда, метод неоконченных предложений) интерпретируются и как подходы к анализу социаль­ной реальности. Измерение начинается с модели изучения свойств социальных феноменов.

2. Измерение ¾ это шкалирование (одномерное или многомер­ное). Измерение ¾ это процедура получения шкалы (шкала Лайкерта, шкала Терстоуна, шкала Гутгмана). Измерение ¾ получение са­мой шкалы, т. е. линейки с градациями (в предположении существования одномерной шкалы). Измерение ¾ это диагности­ческая процедура.

3. Если соотнести приемы измерения с типами эмпирических данных, то получаем следующие выводы. В первом типе речь идет о метрическом уровне измерения и проблема измерения сводится в основном к формированию аналитических индексов и ранжирова­нию. Во втором типе измерение происходит как кодирование вер­бальных суждений или использование графических шкал. И наконец, проблема измерения вписывается, поглощается, обуславливается различным «происхож­дением» текстов.

©2015-2019 сайт
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2017-10-25

Один из наиболее сложных видов социологических исследований, позволяющий получать уникальные данные о структуре бессознательных представлений целевых групп населения об объекте исследования.

В отличие от традиционных социологических методов, оперирующих маркетологическими и политологическими понятиями, психосемантические исследования позволяют не только выявлять реально существующие в общественном сознании критерии оценки объектов в самых различных областях, но и оценить степень их значимости для целевой аудитории.

При помощи математической обработки данных опроса с применением методов кластерного и факторного анализа, создаются пространственные математические модели массового сознания для соответствующей предметной области и многомерные рейтинги объектов (маркетинговые, политические и т.п.). Многомерные рейтинги демонстрируют не только предпочтение по отношению к тому или иному объекту, но и отношение общественного мнения к объектам оценки в аспекте всех реально действующих критериев, причем именно в тех фразах и понятиях, которыми действительно оперирует общественное мнение.

Психосемантические исследования позволяют:

выявить и понять, какой смысл вкладывают люди в те или иные объекты, понятия, явления – какие эмоции, ощущения они испытывают, когда им предлагают новый товар

выявить те факторы, которые определяют смысловую значимость объектов для каждого человека: по каким критериям люди оценивают различные объекты окружающего мира вообще и конкретные бренды, товары в частности; на чем основывается выбор человека при совершении нового для него действия

определить типы людей, имеющих сходную картину изучаемых смыслов: можно строить классификации людей и группировать их по критерию сходства восприятия определенных товаров, названий, упаковки, т.е. фактически составлять описание, «портрет» целевых групп

определить различия в восприятии человеком разных объектов: каким образом компания, товар воспринимаются на фоне конкурентов, по каким параметрам их превосходит, а по каким отстает, и насколько значимы эти характеристики

составить карты восприятия основных компаний определенного рынка, визуально отображая, насколько они схожи между собой и по каким признакам, в чем они отличаются друг от друга и от идеала

найти ответ на вопрос: насколько предлагаемый бренд, название, концепция позиционирования товара, упаковки отличаются от уже имеющихся, в чем их преимущества и недостатки, в какую сторону их стоит модифицировать.

Ассоцианистская теория Чарльза Осгуда

В основе ассоцианистской теории лежат 3 компонента:

1. Психологический компонент - бихевиоризм.

2. Лингвистический компонент - дескриптивная лингвистика.

3. Математический компонент - теория коммуникаций.

Опираясь на теорию бихевиоризма, Осгуд считал, что в психике человека нет ничего, что не поддавалось бы наблюдению и описанию. Соответственно предпринимались попытки измерить коннотативное значение слова (сюда входят: оценка, сила, экспрессивность). Для психики человека важна ассоциативная связь стимула и реакции, а также вся совокупность реакций на полезные стимулы. Отсюда следует заявление, что человек ничем не отличается от животного, разве что только речью. Это можно изобразить в следующей схеме:

C (стимул) - P (реакция), то есть

любой стимул вызывает в человеке заложенную реакцию, которую можно измерить.

Но в 30-е гг. эта схема перестаёт удовлетворять психологов. Появляется новое течение - необихевиоризм. Необихевиористы вводят понятие - «промежуточная переменная», то есть специфический внутренний стимул, способный вызвать в человеке внешнюю реакцию и отражающий особые индивидуальные опыты человека, из-за чего реакции разных людей отличаются. Появляется следующая схема:

C - ПП¹ - ПП² -ПП³ … - P (взаимоотношения между ПП не обязательно линейные)

Опора на бихевиоризм позволяет создать новую предметную область исследования - отношения между структурой сообщения и качествами индивида. В нашей речи отражаются наши психические свойства; структура вербальных отношений зависит от нашей психики. Ч. Осгуд обращался к исследованию содержания отдельного слова с использованием отношений между стимулами и реакциями, то есть Осгуд изучает ассоциации на слово. Исследование ассоциативных связей слова позволяет Осгуду выйти на проблему эффективной коммуникации, и он создаёт свою концепцию речи. Осгуд понимает речь как систему опосредованных реакций человека на различные речевые и неречевые стимулы. Осгуд подчёркивает, что между речевыми и неречевыми стимулами устанавливаются ассоциативные связи. У человека существует врождённая речевая способность, которая является системой специальных фильтров, и эти фильтры работают как на приёме речи, так и на речевую реакцию. Это означает, что человек генетически предрасположен к восприятию речи, и он умеет её разграничивать от других шумов. Речь помогает ограничивать информацию, которую получает человек. Данное положение в дальнейшем подтвердилось исследованиями других учёных.

Теория речевой приспособленности к среде

Данную теорию можно представить при помощи следующей схемы:

Уровень репрезентации

Уровень интеграции ↔ самостимуляции

Уровень рецепции ↔ моторной кодификации

Базисным уровнем является уровень рецепции и моторной кодификации. Восприятие человеком речи тесно зависит от моторной кодификации. Например, если зажать человеку голосовые связки, то примерно через 1,5 минуты от перестаёт понимать речь. Также учёные доказали, что если слушающий не видит артикуляцию говорящего, то уровень понимая слушающего падает на 20 %. На базе данного уровня вырастает уровень интеграции и самостимуляции. Последним же уровнем является уровень репрезентации, который уже и предполагает реакцию.

Осгуд внедрил новые методологические схемы анализа коммуникации в анализе речевого общения. Отсюда вытекает один из главных выводов Осгуда - речевая деятельность возникает и развивается только в человеческом общении, то есть процессы производства и восприятия речи могут быть исследованы только в общении. Это был абсолютно новый подход в психолингвистике. Таким образом, Чарльз Осгуд устанавливает новую объектную область - человеческую коммуникацию. Предметом исследования стало установление характера отношений между структурой сообщения и качествами индивида, а также проблемы кодирования и декодирования сообщения в условиях коммуникации.

К недостаткам теории Осгуда можно отнести следующее:

Осгуд не изучал интенции говорящего.

Осгуд не разграничивал значение и знание.

Он не интересовался когнитивной (познавательной) базой языковой способности.

Как феноменальный мир организован в восприятии? Когда мы смотрим вокруг, то видим не хаос ощущений, о котором писал Джемс, а окружение, четко разделенное осмысленные предметы. Вот это карандаш (желтый), лежащий на книге (зеленой), а не просто желтое продолговатое пятно на зеленом поле; это - лицо Самюэля Джонса, а хаотическое нагромождение красных, белых и коричневых ощущений. Очень может быть (как думают эмпиристы), что до перцептивного научения внутренний опыт хаотичен по своему характеру, но наверняка к тому времени, когда у молодых индивидуумов развиваются их моторные способности в мере, достаточной для проведения на них экспериментов, сенсорный хаос оказывается подчиненным перцептивному порядку. Какова же природа этого перцептивного порядка? Какие виды организации при этом имеют место? При каких стимулах и центральных условиях? И «почему» в терминах физиологической, гештальтистской и бихевиористской теорий перцептивная организация имеет свои специфические особенности?

ФЕНОМЕНАЛЬНЫЕ ЗАКОНЫ ОРГАНИЗАЦИИ

Посмотрите пристально в течение некоторого времени на фигуру из маленьких черных квадратов, изображенную на рис. 1, А: вы заметите постоянные изменения в ее организации - то горизонтальные, то вертикальные линии, то группы из четырех квадратов, то центральный крест. Мы здесь имеем двусмысленную ситуацию, в которой различные периферические (стимульные) и различные центральные (установка, значение и т. д.) факторы соревнуются в определении того, что будет воспринято. Впервые эта «шахматная доска» была описана Шуманном (1900), который приписал флуктуации перцептивной организации капризам внимания. На рис. 1, Б мы ввели доминирующий стимульный фактор - группу кружков, образующих знакомую фигуру,- и он полностью подавил процессы внимания. Попробуем, насколько это возможно, направить наше внимание на горизонтальные и вертикальные ряды; попробуем, насколько это возможно, воспринять Х-образную форму (необходимо составленную из черных и белых фигур разной формы) - эти организации сопротивляются нашим усилиям. Вертгаймер (1923) первый осуществил подробное исследование факторов, влияющих на перцептивную группировку элементов в зрительном поле. Последующее изложение исходит из его классификации этих факторов, хотя точно и не соответствует ей.

Рис. 1.А - расположение фигур, которое позволяет наблюдать меняюп юся организацию (по Шуманну, 1900). Б - расположение, при ко одна доминирующая организация сопротивляется изменениям.

1. Близость

Чем ближе (при прочих равных условиях) объекты друг к другу в зрительном поле, тем с большей вероятностью они организуются в единые, целостные образы. Пары линий на рис. 2, А по этой причине легко организуются так, что две соседние воспринимаются как целое, при этом почти невозможно воспринять как целое линии, разделенные большим промежутком, т.е. разрушить единицы, основанные на факторе пространственной близости. Кстати, здесь имеет место не просто пространственная близость, но близость процессов одинакового качества.

2. Сходство

Сходство процессов в зрительном поле: чем больше единые и целостные образы, тем с большей вероятностью они организуются. Тот факт, что крест на рис. 1, Б воспринимается Мгновенно и продолжает видеться неизменно, иллюстрирует Действие этого стимульного фактора - крест состоит из качественно одинаковых элементов.

3. Продолжение

Чем больше элементы в зрительном поле оказывается в местах, соответствующих продолжению закономерной последовательности, т. е. функционируют как части знакомых контуров, тем с большей вероятностью они организуются в единые целостные образы. На рис. 2, Б факторы близости и сходства остаются теми же, что и на рис. 2, А, однако здесь более отдаленные элементы обладают свойством прдолжеь выступая как части простого целого. Поэтому можно легко организовывать в связанные единицы относительно отдаленные ломаные линии, несмотря на фактор близости.

Рис. 2. А - фактор близости предрасполагает наблюдателя организовать линии в группы. Б - фактор продолжения работает в противовес близ ти, способствуя группировке менее близких линий. В - замкнутость включает возможность группировки близких частей раздельных фигур

4. Замкнутость

Чем в большей степени элементы зрительного образуют замкнутые целые, тем с большей готовностью они будут организовываться в отдельные образы. Это простое логическое развитие принципа продолжения. На рис. 2, В ломаные линии продолжены до соединения друг с другом и образования форм квадратов; такие замкнутые контуры обладают сильным приоритетом в зрительной организации.

Выше мы перечислили объективные, стимульные переменные. Существуют также центральные факторы (смысл, отношение), которые определяют организацию зрительного поля. Строчка букв которую мы приводим ниже, довольно легко распадается на единицы в соответствии со значениями отдельных слов.

Собакаестмясо

Если то же сделать на незнакомом языке, то, естественно, такой организации не произойдет. Очевидно, мы накладываем организацию на сенсорные данные, осмысливая их, и это является результатом научения, а не врожденной перцептивной организации. Смысловая организация не ограничивается словесным материалом. Изображения на рис. 3, по-видимому, имеют небольшой смысл для большинства читателей - просто некое скопление форм и линий. Но как только вам скажут, что рисунки изображают «Солдата с собакой, проходящих за воротами забора» и «Женщину, моющую пол», они сразу превращаются в понятную организацию. Примечательно, что после того, как эти рисунки ассоциируются с конкретными значениями (и поэтому воспримутся определенным образом), становится очень трудно реконструировать их и воспринять как что-то другое.

К настоящему времени физиологическая точка зрения может мало внести в наше понимание описанных законов группировки. Верно, конечно, что формирование контура есть необходимое предшествующее условие всех типов перцептивной организации, и статистические механизмы, описанные Маршаллом и Тальботом, безусловно, имеют к ней отношение. С другой стороны, точка зрения гештальтпсихологии предлагает объяснение почти всех фактов, что неудивительно, поскольку гештальттеория развивалась преимущественно в рамках экспериментальных исследований восприятия. Сходство и близость в перцептивной организации являются прямым выражением факторов, влияющих на величину связывающих сил.
Продолжение контуров и замкнутость могут рассматриваться как выражение закона прегнантности . Роль смысла как организующей силы не затрагивается классической гештальттеорией, которая делает большой акцент на врожденном характере перцептивных процессов.

Рис. 3. Две фигуры, иллюстрирующие влияние значения на перцептивную организацию (обсуждение см. в тексте).

Довольно удивительно, что бихевиористская точка зрения может сказать больше об этих характеристиках организации, чем о других перцептивных феноменах. В соответствии со схемой Халла организмы способны вырабатывать реакции различения на повторно предъявляемые комплексы стимулов, отличающиеся от реакции на компоненты стимулов в другой комбинации. Связь большинства объектов между собой является физическим фактом; из этого следует, что стимулы от объектов будут повторяющимся образом действовать на организм как взаимодействующие комплексы. Маленький ребенок выучивается отдельным реакциям на свою собственную руку, бутылочку, лицо матери как на различимые «целые», и последующее применение словесных обозначений облегчает организацию стимульного множества. Связывающие факторы сходства и близости, способствующие группировке стимульных элементов, становятся основой генерализованных перцептивных навыков . Поскольку связь объектов, с которыми производятся манипуляции, имеет физическую основу, стимулы, близкие в сенсорном пространстве, будут объединяться во взаимодействующие комплексы гораздо чаще, чем те, которые удалены друг от друга. Эта генерализованная тенденция отвечать на соседние части как на «принадлежащие друг другу» приводит к многочисленным ошибкам ребенка: он может схватить башню из кубиков за верхний кубик и очень удивиться, увидев, что только он один окажется поднятым. Подобным образом У многих объектов практического действия ребенка (ложки, застежки, прутья кровати) взаимодействующие части в высшей степени похожи по сенсорным качествам, и это приводит к генерализованной тенденции воспринимать сходные элементы как единые целые. Ребенок делает усердные попытки взять красивый красный цветок с платья матери; ему трудно воспринимать тонкую бечевку как связанную с яркой красной игрушкой, которую он старается притянуть к себе.

ТРАНСПОЗИЦИЯ (ПЕРЕНОС)

Перцептивные формы как интегрированные целые допускают перенос, несмотря на значительные изменения в сенсорных элементах, их составляющих. Известной иллюстрацией тому является мелодическая тема. Временная последовательность тонов, которая неизменно узнается нами как «Милая Аделина», может переходить от струнных к духовым или голосу, из одного ключа в другой и т.п.: даже измененная по ритму, она еще сохраняет свой «целостный характер». Однако этот характер теряется, когда мелодия проигрывается в обратном направлении,- факт, которому теоретики гештальта не уделили достаточного внимания. Подобно этому, квадрат или круг сохраняет свой «целостный характер» вопреки большим изменениям в величине, цвете, точке зрения и т. д. Этот феномен тесно связан как с константностью восприятия, так и с образованием понятий.

Сюда может быть привлечена нейрофизиологическая гипотеза Хебба, хотя, по общему признанию, она спекулятивна по своей природе. Вопреки изменению в характере стимуляции от треугольников разных размеров, вопреки изменению локализации возбудительного процесса в 17-е поле, в 18-м поле могут образовываться соответствующие клеточные объединения, например возбуждение в этом месте (18-го поля) представляет «форму» треугольности. Подобный же аргумент может быть применен к «формам» и в других модальностях, например мелодиям, меняющимся в ключе. Для гештальттеоретиков транспонируемость с легкостью следует из идеи изоморфизма: мозговые процессы, имеющие одну и ту же молярную физиологическую организацию или структуру, сопровождаются восприятием одинаковых форм в феноменальном поле.

Халл обсуждает феномены переноса, в особенности парадокс арпеджио Хамфри, в связи со своей гипотезой взаимодействия. Однако его аргументация не является ни достаточно подробной, ни достаточно убедительной.

ФЕНОМЕН «ОДИН» И «ДВА»

Центральным для гештальтистской точки зрения на перцептивную организацию является принцип прегнантности, в соответствии с которым наши восприятия стремятся быть настолько простыми и «хорошими», насколько позволяют условия стимуляции. Коффка (1935) в связи с этим ставит следующий вопрос: когда контурная фигура с линиями внутри будет выглядеть как «одно», а когда как «два»? Фигура на рис. 4, А воспринимается как «одно» - как прямоугольник, разделенный включенной в него линией. Фигура же 4, Б, напротив, воспринимается как «два» - как две раздельные единицы, приложенные друг к другу боковыми сторонами. Почему это так? Согласно Коффке, «причина ясна: в первом случае общая фигура лучше, чем каждая из двух ее частей, тогда как во втором имеет место обратное». Коффка отклоняет объяснение эмпиристов, что «лучшими» фигуры становятся благодаря практическим манипуляциям (знакомости), ссылаясь на эксперименты Готтшальдта (1926). В этих экспериментах испытуемые повторно знакомились с простыми фигурами типа той, которая приведена на рис. 5, А. Затем им предъявлялись фигуры, подобные той, которая изображена на рис. 5, Б, с просьбой сообщить, что они видят. Хотя знакомая фигура всегда была включена в новую, только в исключительных случаях испытуемые ее замечали. В самом деле, трудно обнаружить знакомую форму, даже если намеренно ее искать. Используя эти результаты как аргументы против обучения восприятию формы, Коффка считает, что эмпиризм есть также с необходимостью элементаризм. Почти любой сравнительный бихевиорист согласится с тем, что дополнение одной стимульной организации к другой представляет нечто большее, чем просто сложение,- взаимодействие приводит к изменению всей ситуации. В приведенном примере следует заметить, что наиболее успешно маскируют простую фигуру те дополнения, которые продолжают ее контуры в прежних направлениях и вызывают ошибочные движения глаз (что в соответствии с физиологической точкой зрения приводит к формированию несовместимых с прежней формой клеточных ансамблей). Дополнительные линии на рис. 5, В не интерферируют с видимой исходной формой, поскольку пересекают исходный контур почти под прямыми углами.

Рис. 4. Одно и два. А воспринимается как одна фигура, разделенная внутренней линией. Б воспринимается как две независимые фигуры, соединенные боковыми сторонами.

ВЫДЕЛЕНИЕ ФИГУРЫ ИЗ ФОНА

Почему, как образно выразился Коффка, мы видим вещи, но не дыры между ними? Когда я протягиваю руку с распростертыми пальцами и смотрю на нее, рука, конечно, выглядит фигурой , вещью, а различные другие объекты в поле зрения становятся бессмысленными слитными в невыразительную аморфную массу, которую мы и называем фоном . В исключительных обстоятельствах мы способны видеть «дыры» так, как если бы они вдруг стали фигурой, например, когда через темную массу скал видится пронзительно яркий кусок голубого неба; однако мы подозреваем, что в таких случаях многие факторы, нормально связанные с фигурами, переносятся на то, что обычно выступает как фон. В обычном видении нашего трехмерного мира имеется целый ряд чисто физиологических факторов, содействующих выделению того, что фиксируется. «Вещь», на которую мы смотрим, видится как единичная, тогда как объекты, расположенные ближе и дальше в поле зрения, выглядят как неясно двоящиеся; аккомодационный механизм настраивается на поверхность вещи, на которую мы смотрим, и это делает зрительно ясным один объект за счет других. Но существует много других сил, обеспечивающих различие фигуры и фона и большинство их наилучшим образом может быть проиллюстрировано на двухмерных формах (возможно, из-за этого передача научных идей в нашей культуре осуществляется большей частью через посредство плоских поверхностей книжных страниц).

Рис. 5. Простая форма А включена в Б и В. Ее очень трудно выделить в Б, время как в В она легко отделяется (эксперименты Готтшальдта, по Коффке, 1935, стр. 126).

В процессе образования фигуры прежде всего находят общее выражение уже изученные нами феноменальные законы группировки . Чем ближе друг к другу элементы, образующие фигуру, тем легче она может быть изолирована. Фактическим доказательством этого может быть то обстоятельство^ что системы звезд, получившие наименования, содержат звезды, расположенные близко друг к другу, и не содержат тех, которые не составляют часть общей конфигурации.

Аналогично чем больше сходство между элементами, образующими фигуру, тем легче она воспринимается как таковая. Другой параметр стимуляции, еще не обсуждавшийся нами как образующий «целостность»,- контраст : при прочих равных условиях чем сильнее контраст между элементами фигуры и фона (либо по яркости, либо по цвету или форме), тем легче образуется фигура. То же справедливо в отношении непрерывности и замкнутости : чем более легко элементы, образующие фигуру, следуют закономерным и зрительно предсказуемым направлениям, чем более они образуют замкнутые пространства, тем с большей легкостью возникают фигуры. Осмысленность является еще одним определяющим фактором. Если просвечивающие между скалами куски неба имеют характер знакомой формы: профиля, животного, привычной геометрической формы,- они с большей готовностью приобретают качество фигуры.

Как правило, большинство «хороших» фигур, подобно черному кругу на белом фоне, сочетает в себе все эти качества организации: части фигуры плотно скомпонованы (близки), в высокой степени сходны и отделены резким контрастом от частей фона; их контуры непрерывны и правильны по форме; кроме того, они представляют привычные формы как целые.
Каковы феноменальные характеристики, различающие фигуру и фон?

Рубин (1915, 1921), используя перевертывающиеся изображения фигуры и фона, подобные тем, которые приведены на рис. 6 и 7, выделил следующие различия.

1. Части фигуры имеют характер объекта или «вещи» , фон же относительно аморфен и имеет характер материала или субстрата.

2. Части фигуры кажутся лежащими феноменально ближе к наблюдателю, чем фон; хотя этот пространственный эффект не первый по значению, он вполне отчетлив, так что фигура кажется лежащей поверх фона. В самом деле, когда обратимые фигуры перевертываются, нередко возникает впечатление движения назад и вперед в третьем измерении.

3. В соответствии с этим пространственным эффектом фон кажется непрерывно простирающимся за фигуру , приводя к тому, что Коффка называл «двойственной репрезентацией». Так, часть географического поля, представляющаяся нам как фигура, в психологическом поле выступает дважды: один раз как поверхность фигуры и второй - как (подразумеваемая) поверхность фона.

4. Контуры воспринимаются принадлежащими фигуре, а не фону . Это еще одно отчетливое впечатление, которое возникает при восприятии перевертывающихся фигур (см. рис. 6). Хотя каждый контур является общим для обеих возможных фигур, он как бы «прилипает» к той части поля, которая выступает в данный момент как фигура.

Коффка (1935) приводит множество примеров этого эффекта, высказывая мнение о том, что эта «односторонность» контуров является важным аспектом формообразующих процессов в восприятии.

Рис. 6. Иллюстрация двойственного изображения меняющихся фигуры и фона

Выводы Рубина получили подтверждение и развитие в работах Уивера (1927). Используя черные фигуры на белом фоне и ограниченное время экспозиции (при помощи тахистоскопа Доджа), он дополнительно обнаружил, что

5. В то время как фигура имеет вполне определенную локализацию в пространстве и структуру поверхности , фон плохо локализован и обладает поверхностью «пленки». Уивер нашел также, что при постепенном увеличении длительности экспозиции различные характеристики фигуры (контур, форма, Уступы и т. д.) обнаруживаются с различным успехом. Становление контура является необходимым условием любого феноменологического опыта в отношении фигуры. Кроме того, как уже отмечалось, восприятие фигуры облегчается наличием «хорошей» формы, а также фактором осмысленности (Эренштейн, 1930). Особенно интересным в наблюдениях Рубина (1921) было то, что испытуемые с трудом узнавали конфигурации стимулов, если отношения фигуры и фона были перевернуты. Обычной иллюстрацией этого факта может служить вид знакомой карты, на которой массы воды и земли закрашены противоположным разом, а также рассматривание негативов.

ИЗМЕНЧИВОСТЬ ПЕРЦЕПТИВНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ

Упорядоченность и стабильность, накладываемые перцептивными процессами на сенсорные данные, в лучшем случае являются делом времени. Любое сенсорное по; если оно пристально рассматривается достаточно длительное время, начинает изменяться на наших глазах, обнар5 живая свой действительно неоднозначный характер. Когда сенсорная информация нарочито делается двусмысленной, как, например, в случае обращающихся фигур, эта тенденция становится просто более отчетливой. Можно рассматривать любой сенсорный объект как потенциально способный вызывать множественную перцептивную организации В большинстве «нормальных» случаев восприятия один способов организации безраздельно доминирует над остальными благодаря либо врожденным, либо приобретенным механизмам, либо и тому и другому вместе. Когда я смотрю на портрет деда, висящий на стене, имеется крайне высокая вероятность того, что произойдет специфическая организация восприятия и в силу ее высокой вероятности она останется неизменной продолжительное время. Однако даже лицо деда через несколько минут начинает испытывать неожиданные трансформации.

Рис. 7. Изменение отношений фигура - фон. А - поле без дополнительных влияний: появление «вазы» и «лица» почти равновероятно. Б - «ваза» как фигура сделана более вероятной. В - более вероятной фигу, рой сделано «лицо».

Посмотрите пристально некоторое время на рис. 7, А: в отличие от лица деда этот объект с самого начала двусмыслен; первое, что вы видите,- это фигуру, напоминающую вазу, затем что-то похожее скорее на двух полных дам, поглощенных светским разговором, затем снова вазу и т.д. Как сенсорная информация этот зрительный объект почти в одинаковой степени ассоциируется с этими двумя альтернативными организациями. Мы можем специально изменить вероятностные отношения в этой ситуации. Если, как показано на рис. 7, Б, мы придадим вазоподобной области различные метки, что, кроме всего прочего, увеличит ее «вещный характер», то переход ко второму способу организации затруднится. Если же, как это показано на рис. 7, В, мы сделаем осмысленные лица из двух внешних областей, то близнецы возьмут верх над вазой. Эти манипуляции мы производили с самой сенсорной информацией. Но мы можем также изменить перцептивные вероятности, меняя значения, отношения, смысл для наблюдателя. Шафер и Марфи (1943), например, показали, что поощрение и наказание могут надежно определить, какая из двух обращающихся фигур будет восприниматься.

Неоднозначность не ограничивается только альтернативой между двумя конкурирующими организациями. Могут быть созданы такие зрительные ситуации, которые будут вызывать большое число различных перцептивных организаций примерно с одинаковой вероятностью. Майлс (1931) предложил установку, названную им кинефантоскопом: отчетливая тень вращающейся горизонтальной металлической полосы проецируется на экран, и зрительная последовательность, изображенная на рис. 8, повторяется неограниченное время. Наблюдатель может видеть «две руки, протягивающиеся к нему», затем вдруг «две руки, машущие от него», затем «нечто вращающееся по часовой стрелке», после чего «брусок» растягиваемый и сжимающийся», потом опять «машущие к нему руки», затем «дыру в белой простыне, открывающуюся, и вновь закрывающуюся» и т.д. Эти многочисленные возможности легко подвергаются влиянию подсказки: если наблюдатель монотонно повторяет: «машут к...к...к..., машут от...от...от... и т.п.», то характер вос-принимаемого движения обычно подстраивается к такому са-мовнушению. Харроувер (1939) показала, что люди с мозговыми поражениями обычно менее гибки и в меньшей степени подвержены влиянию осмысленной оценки стимульных вероятностей. Она использовала плоские обращающиеся фигуры, подобные тем, которые приведены на рис. 7. Выводы, полученные при этом для стойкости социального восприятия, заслуживают детального экспериментального исследования.

ЯВЛЯЕТСЯ ПЕРЦЕПТИВНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ВРОЖДЕННОЙ ИЛИ ПРИОБРЕТЕННОЙ?

Гештальтисты, постулирующие изоморфизм, склонны приписывать все характеристики восприятия врожденным «полевым» свойствам центральной нервной системы. Бихевиористы, следуя некоему принципу экономии, пытаются найти во всех этих формах поведения признаки научения. Это составляет часть непрерывной и, вероятно, необходимой полемики между нативизмом и эмпиризмом. Однако, как это обычно случается, ответ постепенно оказывается компромиссным - определенные аспекты перцептивной организации врожденно детерминированы, другие являются продуктом жизненного опыта. Как можно исследовать эту проблему? Поскольку перцептивная организация развивается вместе с инструментальным поведением - а в случае приматов, может быть, идет впереди него - и последнее приходится использовать в качестве показателя, возникает не-обходимость задержать перцептивное развитие в период, когда формируются другие способности. В случае животных это означает воспитание их от рождения в полной темноте (если мы желаем изучить зрительное восприятие); в отношении же людей мы должны положиться на случай - иногда с помощью операции возвращается зрение лицам, слепым от рождения.

Хебб (1949) дает наиболее полное описание фактов, имеющих отношение к этой проблеме, и читатель, желающий разрабатывать ее дальше, должен познакомиться с его книгой и цитируемыми в ней источниками (в особенности с обзором Зендена (1932) случаев возвращения зрения лицам, слепым от рождения, и исследованием Райзена (1947) на шимпанзе, выращенных в темноте). Хебб приходит к выводу, что, хотя некоторые свойства перцептивной организации врожденно детерминированы (особенно процессы выделения фигуры из фона), другие свойства, как это может быть показано, являются продуктом длительного периода научения. И как раз к этим последним формам организации он адресует свои нейрофизиологические гипотезы (образование клеточных ансамблей и пр.).

Литература

1. Ehrenstein W. Untersuchungen tiber Figur-Grund und Fragen. «Z. Psychol.», 1930, 117, 339-412.
2. Gottschaldt K. Uber den Einfluss der Erfahrung auf die Wahrnehmung von Figuren. «Psychol. Forsch.», 1926, 8, 261-317.
3. Hebb D. O. The organization of behavior. A neuropsychological theory. N. Y.: Wiley, 1949.
4. Miles W. R. Movement interpretations of the silhouette of a revolving. «Amer. J. Psiyichol.», 1931, 43, 392-405.
5. Richardson H. M. The growth of adaptive behavior in infants: an experimental study at seven age levels. «Genet. Psychol. Monogr.», 1932, 12, 195-359.
6. Riesen A, H. The development of visual perception in man and chimpanzee. Science, 1947, 106, 107-108.
7. Rubin E. Synsoplevede Figurer. Kobenhavn, 1915.
8. Schumann F. Beitrage zur Analyse der Gesichtswahrnehmungen. «Z. Psychol.», 1900, 23, 1-32. 24, 1-33.
9. Senden M. Von Raum-und Gestaltauffassung bei operierten Blindgeborenen vor und nach der Operation. Leipzig: Barth, 1932.
10. Wertheimer M. Untersuchungen zur Lehre von der Gestalt. П «Psychol. Forsch.», 1923, 4, 301-350.
11. Wever E. G. Figure and Ground in the visual perception of form. Amer. J. Psychol., 1927, 38, 194-226.

Детство Чарльза не было счастливым, его родители развелись, когда ему было 6 лет. Окончив Дартмуртский колледж, продолжил своё обучение в Йеле, где работал под руководством Роберта Сирса вместе с Арнольдом Гезеллом и Ирвином Чайльдом. Среди людей, чьи работы произвели на него особое впечатление, Чарльз Осгуд отмечал позднее Кларка Халла. После защиты диссертации некоторое время работал на военных базах, затем получил место в университете Коннектикута, откуда в 1949 перешёл в Иллинойсский университет. Научные достижения Осгуда могут быть отмечены в пяти главных сферах: бихевиоризм против когнитивизма, психолингвистика, теория смысла, кросс-культурные исследования и борьба за мир.

Методика семантического дифференциала была описана в работе The Measurement of Meaning (1957).

Теория Осгуда, согласно которой, каждый звук вызывает вполне определённую эмоциональную реакцию, подверглась критике со стороны лингвистов. На данной теории основана получившая широкое распространение программа ВААЛ, якобы помогающая создавать тексты с определённым эмоциональным воздействием.

В 1963 году за проявленные организаторские способности и вклад в науку Осгуд был избран президентом Американской психологической ассоциации.

Ассоцианистская теория Чарльза Осгуда

В основе ассоцианистской теории лежат 3 компонента:

Опираясь на теорию бихевиоризма, Осугд считал, что в психике человека нет ничего, что не поддавалось бы наблюдению и описанию. Соответственно предпринимались попытки измерить коннотативное значение слова (сюда входят: оценка, сила, экспрессивность). Для психики человека важна ассоциативная связь стимула и реакции, а также вся совокупность реакций на полезные стимулы. Отсюда следует заявление, что человек ничем не отличается от животного, разве что только речью. Это можно изобразить в следующей схеме:

C (стимул) - P (реакция), то есть

любой стимул вызывает в человеке заложенную реакцию, которую можно измерить.

Но в 30-е гг. эта схема перестаёт удовлетворять психологов. Появляется новое течение - необихевиоризм. Необихевиористы вводят понятие - «промежуточная переменная», то есть специфический внутренний стимул, способный вызвать в человеке внешнюю реакцию и отражающий особые индивидуальные опыты человека, из-за чего реакции разных людей отличаются. Появляется следующая схема:

C - ПП? - ПП? -ПП? … - P (взаимоотношения между ПП не обязательно линейные)

Опора на бихевиоризм позволяет создать новую предметную область исследования - отношения между структурой сообщения и качествами индивида. В нашей речи отражаются наши психические свойства; структура вербальных отношений зависит от нашей психики. Ч. Осгуд обращался к исследованию содержания отдельного слова с использованием отношений между стимулами и реакциями, то есть Осгуд изучает ассоциации на слово. Исследование ассоциативных связей слова позволяет Осгуду выйти на проблему эффективной коммуникации, и он создаёт свою концепцию речи. Осгуд понимает речь как систему опосредованных реакций человека на различные речевые и неречевые стимулы. Осгуд подчёркивает, что между речевыми и неречевыми стимулами устанавливаются ассоциативные связи. У человека существует врождённая речевая способность, которая является системой специальных фильтров, и эти фильтры работают как на приёме речи, так и на речевую реакцию. Это означает, что человек генетически предрасположен к восприятию речи, и он умеет её разграничивать от других шумов. Речь помогает ограничивать информацию, которую получает человек. Данное положение в дальнейшем подтвердилось исследованиями других учёных.

Теория речевой приспособленности к среде

Данную теорию можно представить при помощи следующей схемы:

Уровень репрезентации

Уровень интеграции? самостимуляции

Уровень рецепции? моторной кодификации

Базисным уровнем является уровень рецепции и моторной кодификации. Восприятие человеком речи тесно зависит от моторной кодификации. Например, если зажать человеку голосовые связки, то примерно через 1,5 минуты от перестаёт понимать речь. Также учёные доказали, что если слушающий не видит артикуляцию говорящего, то уровень понимая слушающего падает на 20 %. На база данного уровня вырастает уровень интеграции и самостимуляции. Последним же уровнем является уровень репрезентации, который уже и предполагает реакцию. Осгуд внедрил новые методологические схемы анализа коммуникации в анализе речевого общения. Отсюда вытекает один из главных выводов Осгуда - речевая деятельность возникает и развивается только в человеческом общении, то есть процессы производства и восприятия речи могут быть исследованы только в общении. Это был абсолютно новый подход в психолингвистике. Таким образом, Чарльз Осгуд устанавливает новую объектную область - человеческую коммуникацию. Предметом исследования стало установление характера отношений между структурой сообщения и качествами индивида, а также проблемы кодирования и декодирования сообщения в условиях коммуникации. К недостаткам теории Осгуда можно отнести следующее:

Основные публикации

Charles E. Osgood, Method and Theory in Experimental Psychology , Oxford, 1956.

Charles E. Osgood, George Suci, & Percy Tannenbaum, The Measurement of Meaning . University of Illinois Press, 1957. ISBN 0-252-74539-6.

Charles E. Osgood, "Suggestions for Winning the Real War with Communism, " Journal of Conflict Resolution , Vol. 3 (1959), pp. 295-325.

Charles E. Osgood, «An Alternative To War Or Surrender», University of Illinois Press, Urbana 1962.

Charles E. Osgood & Murray S. Miron (eds), Approaches to the Study of Aphasia , University of Illinois Press, 1963.

Charles E. Osgood. Perspective in Foreign Policy . Palo Alto: Pacific Books, 1966. ASIN B0007DRMIS.

Charles E. Osgood, William S. May, & Murray S. Miron, Cross Cultural Universals of Affective Meaning . University of Illinois Press, 1975. ISBN 0-252-00426-4.

Charles E. Osgood, Focus on Meaning: Explorations in Semantic Space . Mouton Publishers, 1979.