Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

«Цвет московской конницы, отбывший счастливые походы 1654 и 1655 годов, погиб за один день, и уже никогда после этого царь московский не мог вывести в поле такое блестящее войско. В траурной одежде вышел царь Алексей Михайлович к народу и ужас охватил Москву...»

Процитированные выше строки исторического произведения известного российского ученого Сергея Соловьева еще десять лет назад можно было бы отправлять на заседание клуба «Что? Где? Когда?», будучи абсолютно уверенным, что вряд ли эрудиты смогут ответить на вопрос: «Кто же был той страшной силой, которая в конце 1650-х в один день истребила цвет российского войска?» И даже подсказка наподобие: «Случайно не украинское ли войско это сделало?» - вряд ли уменьшила бы Ваши шансы на победу в игре против членов клуба.

Уверенность в этом внушало хотя бы то, что об этой битве, которая состоялась всего лишь через пять лет после «памятного акта воссоединения украинского народа с братским российским народом», не упоминалось в учебниках, о ней пытались не говорить и в научной литературе. Весьма примечательно, что даже в народной русской песне «Под городом под Конотопом», где оплакивается смерть русского князя-богатыря Семена Пожарского, которому «пропели петье вечное» именно после этой битвы, ни одним словом не упоминается о «заслугах» православного Войска Запорожского в бесславной гибели царских ратников. Вся вина переводится на татар, калмыков, башкир, которые «кабы черныя вороны» наседали на православных.

А кроме того, именно войска украинского гетмана Ивана Выговского при помощи его союзника, крымского хана Мехмеда IV Гирея летом 1659 г. одержали под Конотопом убедительную победу над царскими войсками во главе с воеводами князьями Н. Трубецким, С. Пожарским, С. Львовым. Но нужна ли была Украине эта победа? Стремился ли к ней совсем не воинственный украинский гетман? Ведь, как известно, даже худой мир лучше доброй войны...

ПЕРВОРОДНЫЙ ГРЕХ УКРАИНСКО- РОССИЙСКИХ ОТНОШЕНИЙ: «ИЗМЕНА» ГЕТМАНА ИВАНА ВЫГОВСКОГО?

Очевидно, даже людям, далеким от профессиональных занятий историей, набила оскомину тема «измены» гетмана Ивана Мазепы. Менее известно, что оппонент Мазепы - Петр I - обосновывая целесообразность ликвидации в Украине гетманского сана, изменниками назвал всех известных ему украинских властителей, сделав исключение только для Богдана Хмельницкого и Ивана Скоропадского. Понятно, что открывать этот «почетный» список должен преемник Богдана - Иван Остапович Выговский. Ведь именно он, конечно же наряду с Мазепой, был заклеймен российской историографией как «изменник», «лях», «иезуит», «скрытый католик» и тому подобное.

Из исторических трудов нередко следует, что еще при жизни своего предшественника Выговский вынашивал тайные намерения оторвать Украину от союза с Москвой, реставрировать на украинской земле польско-шляхетские порядки и власть польского короля и даже загубить православную церковь. Абсурдность последнего обвинения очевидна уже хотя бы потому, что именно семья Выговских, занимая высокие должности в Речи Посполитой, никогда не порывала с православием, а наоборот всячески заботилась о его интересах, выступала инициатором основания православных братств, занималась церковными делами. Так же трудно поверить и в намерения гетмана, ощутившего в своих руках всю полноту власти, отречься от нее в пользу короля Речи Посполитой и польских магнатов. Несколько сложнее выглядит проблема его отношения к Москве.

Украинские ура-патриотически настроенные историки утверждают, что уже с самого начала Выговский, в отличие от Хмельницкого, осознавал небезопасность тесного союза с царем и пытался от него избавиться. На самом же деле прозрение к гетману пришло позже. Включившись в борьбу за гетманскую булаву, Иван Остапович серьезно рассчитывал на поддержку именно царского правительства. Ведь его отношения с польской властью вряд ли можно назвать идиллическими - поляки считали бывшего генерального писаря в правительстве Хмельницкого даже более последовательным противником польского короля, чем таковым был сам гетман.

Из дипломатической переписки посла венгерского князя можно узнать, что между Выговским и Москвой существовали даже какие-то тайные договоренности о поддержке царем кандидатуры последнего на будущих гетманских выборах. Но уже из дипломатической переписки Выговского с царским правительством недвусмысленно следует, что эта помощь, как собственно и в целом признание правомочия гетманского избрания, связывалась российской стороной с его уступками в деле ограничения суверенитета Украинского государства в пользу царя.

Поведение царских послов в Украине свидетельствовало о том, что Москве нужен во главе Войска Запорожского такой гетман, которого, по меткому выражению самого Ивана Остаповича, можно было, «взяв за хохол, за собой водить». Учитывая же слишком большие политические аппетиты московитов и ощущая за собой серьезную поддержку старшины, претендент отказался от любых уступок, задекларировав намерение продолжать политику своего предшественника. Именно с тех пор, с конца лета - начала осени 1657 г., между Выговским и Москвой и «пробежала черная кошка».

Не желая быть марионеткой в руках бояр и воевод царя, в октябре 1657 г. Иван Остапович созывает в Корсуне Генеральную раду. Описав планы российской власти, гетман отрекается от своих полномочий и кладет перед участниками рады булаву. Сейчас трудно установить, настолько искренним был Выговский в своем отречении от власти. Скорее всего это был умелый политический ход. Его правильность подтвердило последующее развитие событий. Казаки не только вернула ему гетманские клейноды, но и выразили полное доверие его политическому курсу и поклялись поддерживать его акции, направленные против притязаний царских воевод.

Чтобы склонить на свою сторону как можно больше влиятельной казацкой элиты, Выговский на раде заявляет о своей готовности пересмотреть принципиальные основы функционирования системы политической власти Гетманата, добровольно уступив целый ряд своих полномочий казацкой старшине и утвердив тем самым полноценную республиканскую властную модель, существенно нарушенную авторитарными методами правления Хмельницкого.

Неожиданные политические ходы Выговского обеспечили укрепление его авторитета. Получив сообщение об единодушной поддержке Ивана Остаповича участниками Корсунской рады, царское правительство впервые официально признает гетманские полномочия Выговского и заявляет об отсутствии намерений ревизировать характер украинско- российских отношений.

Но одержанная осенью 1657 г. политическая победа в Корсуне для Выговского в конечном результате оказалась пирровой победой. Заигрывание гетмана со старшиной на фоне быстрого обогащения последней и такого же непрестанного обнищания рядового казачества, попытки казацкой элиты закрепить в подчинении свободное крестьянство провоцируют в Украине разрастание антистаршинских и антигетманских настроений. Во главе этих выступлений - как это ни обидно осознавать - становится Запорожская Сечь. И здесь следует заметить, что роль последней в процессах украинского государственного стороительства в отечественной исторической литературе часто чрезмерно идеализируется, что не полностью соответствует исторической реальности. Ведь именно лидеры запорожского казачества, в поисках поддержки в борьбе с гетманским правительством, обращаются за помощью к Москве, призывая одновременно ее руководство существенно ограничить прерогативы гетманского руководства, оставив за гетманами только те властные полномочия, которыми они обладали, будучи подданными польского короля.

Внутренняя нестабильность в Украине и появление неожиданного союзника в лице Запорожской Сечи позволяет российской правящей элите, пренебрегая предостережениями древнегреческого философа, попробовать во второй раз войти в одну и ту же реку...

УКРАИНСКО-КРЫМСКОЕ «ВОССОЕДИНЕНИЕ» 1658 Г. ЕГО ПРЕДПОСЫЛКИ И ПОСЛЕДСТВИЯ

Оказанная Москвой антигетманской оппозиции моральная поддержка значительно умножила ее силы. К весне 1658 г. вооруженные антигетманские выступления охватили Запорожскую Сечь, Полтавский полк, большую часть Миргородского. Призывы Выговского к царю о помощи для усмирения бунтов успеха не принесли. Принимая во внимание специфику политической ситуации, сложившуюся в то время в Центрально-Восточной Европе, реальную военную помощь в укрощении мятежа Иван Остапович мог получить только от Крымского ханства.

Понятно, что здесь возникает закономерный вопрос: стоило ли втягивать внешние силы в решение внутреннего конфликта? Но нельзя забывать, что существующий внутренний кризис был спровоцирован в значительной степени также внешним вмешательством. Поэтому тут не все так просто, как может показаться на первый взгляд.

Географически тогдашнее Украинское государство от Крымского ханства отделяла только полоса нейтрального Дикого Поля. В измерении же политическом кратчайший путь из гетманской резиденции в Чигирине до ханского дворца в Бахчисарае пролегал через... Варшаву. Ведь украинско-российский договор 1654 г. расстроил казацкое братство с Крымом, но в то же время сделал возможным появление военно-политического союза Крыма и Польши, сохранявшегося последующие двенадцать лет. И теперь, чтобы получить военную помощь крымского хана, Выговскому нужно было налаживать политические отношения с польским королем.

После того, как в марте 1658 г. начинаются украинско-польские консультации, в апреле в Украину вступает союзная Выговскому крымская орда. При ее поддержке в начале лета 1658 г. гетману под Полтавой удается одержать решительную победой над украинской вооруженной оппозицией.

Сообщая о результатах Полтавской битвы в Москву, Выговский никоим образом не намекает на стремление разорвать отношения с царем и всячески пытается убедить в отсутствии антимосковских настроений в только что заключенном союзе с Крымом. Тем не менее, в августе 1658 г. на Левобережье вводятся царские войска во главе с белгородским воеводой Г. Ромодановским, в обозе которых находят себе убежище уцелевшие после полтавского разгрома лидеры антигетманской оппозиции. Известный своим самоуправством Ромодановский из их числа в противовес Выговскому провозглашает гетманом Ивана Беспалого, наиболее подходившего на роль гетмана, которого российскому воеводе можно было, «взяв за хохол, за собой водить». С этого момента Выговскому ничего больше не оставалось, как ускорить заключение соглашения с польским королем, поскольку авторитета крымского хана оказалось слишком мало, чтобы удержать Москву от интервенции в Украину.

КОРОТКАЯ ЖИЗНЬ ПОЛЬСКО- ЛИТОВСКО-УКРАИНСКО (-РОССИЙСКОЙ) УНИИ

Гадячское соглашение 1658 г. провозгласило появление на карте Европы нового федеративного государства - польско-литовско-украинской Речи Посполитой (то есть республики). Указанные политические народы объединялись как «свободные со свободными» и «равные с равными». Каждая из частей государства имела собственную администрацию, финансы, войско.

Весьма показательно, что в тексте соглашения Украина сохранила за собой право освобождения ее вооруженных сил от участия федерации в войне с Москвой, если до таковой дойдет дело. Более того, гетман Выговский, не оставляя надежд избежать вооруженного конфликта с Москвой, предлагал российской стороне присоединиться к польско-литовско-украинской унии. Причем, учитывая стремление царя Алексея Михайловича быть одновременно и царем московским, и королем польским, и великим князем литовским, черниговским, киевским, малороссийским, волынским, подольским «и прочая, и прочая», предложение украинского гетмана выглядело вполне реалистично. Во всяком случае, еще с осени 1656 г. российское руководство целиком искренне обсуждало с поляками возможность восшествия царя на польский престол и провозглашения личной унии двух государств.

Еще более реалистичные очертания приобрели гетманские предложения с конца 1658 г., когда верные Выговскому войска вместе с крымскими татарами и польскими подразделениями выбили с Левобережья войска Ромодановского. Участники тайного совещания, которое прошло в феврале 1659 г. в палатах царя, также согласились с тем, что с Выговским можно было бы заключить соглашение на основе положений, апробированных в Гадяче. Впрочем, оно, по убеждению советников царя, должно было быть двухсторонним, без участия поляков и литовцев.

Вместе с тем, очевидно, чтобы быть более убедительным на переговорах с украинским руководством, боярину А.М. Трубецкому, направленному в Украину, было предоставлено в распоряжение... почти стотысячное царское войско.

Трудно спрогнозировать, к чему могли привести «переговоры» с таким представительным «посольством», к которому в Украине присоединились войска знакомого уже нам князя Ромодановского и отряды И. Беспалого. Очевидно, не было уверенности в их позитивных результатах и у самого Выговского. А потому он не согласился на предложение Трубецкого встретиться за столом переговоров, саркастически пожаловавшись на то, что очень опасно с боярами встречаться - можно и голову потерять при таких встречах.

Не очень надеялся на них и сам царский воевода, который, как только пересек украинскую границу, сразу начал силой оружия «агитировать» казаков за царя. Едва ли не активнее всех проявил себя в этой агитации уже знакомый нам по упомянутой русской народной песне князь Пожарский, который, как свидетельствует С. Величко, «завладев городом Серебряный, тамошних жителей одних порубил, а других взял в плен со всем их имуществом».

«ОТ ТОГО ПОРАЖЕНИЯ МОГ УБЕЖАТЬ... РАЗВЕ ТОТ, У КОГО БЫЛ КРЫЛАТЫЙ КОНЬ»

Так прокомментировал перспективы спасения царских ратников в битве под Конотопом украинский летописец Самийло Величко. А самой битве предшествовала героическая оборона пятью тысячами украинских казаков под командой нежинского полковника Григория Гуляницкого Конотопской крепости, которую осадило и штурмовало, повторяю, стотысячное (!) царское войско. Только ссылаясь на Божью помощь, божий промысел, можно объяснить то, как казакам Гуляницкого удалось удержать в своих руках город, отражая постоянные атаки настолько превосходящего противника, начиная с конца апреля и до конца июня 1659 года.

Беспрецедентная стойкость защитников Конотопа позволила Выговскому буквально по крохам собрать верные казацкие полки, призвать на помощь крымскую орду, мобилизовать полки волонтеров из Польши, Молдавии, Валахии, Трансильвании.

Проба сил состоялась 24 июня под селом Шаповаловка, где украинский гетман разбил передовой разъезд неприятеля. А 29 июня 1659 г., в день святых Петра и Павла, Выговский во главе своих интернациональных сил подошел к Сосновской переправе под Конотопом. Не давая врагу опомниться, гетман с марша атаковал 15-тысячный российский отряд, защищавший переправу. Драгуны Выговского оттеснили врага за реку, а конница бросилась ему вдогонку. Крымскотатарское войско было оставлено в засаде.

Нанеся неприятелю немалые потери, украинские войска вступили в бой с полками князя Пожарского, которые пришли на помощь отступающим. После этого Выговский отдал приказ об отходе своих сил на прежние позиции, сделав вид, что бежит. Князь Пожарский и другие российские воеводы во главе основных сил бросились вдогонку за ними и попали в заранее подготовленную засаду. Только подавляющее большинство царских ратников переправилось на второй берег реки, как по ним из засады ударили татары. Тем временем украинские казаки успели разрушить переправу и ниже ее запрудить реку. Вода разлилась и сделала невозможным возврат российской конницы на свои исходные позиции. Тяжелая царская кавалерия застряла в топких местах реки, «настоящих конотопах», как о ней писал один из современников событий. Заметив со стен Конотопа развитие боя на переправе и вблизи нее, перешли в наступление и обессиленные осадой полки Гуляницкого.

Результатом Конотопской битвы стало уже упомянутое вначале одно из самых чувствительных и позорных поражений царских войск второй половины ХVII в. По разным сведениям на Конотопском поле полегло от 30 до 60 тысяч царских ратников. В плен попали царские воеводы: князь Пожарский, князь Львов, братья Бутурлины, князь Ляпунов и другие. Большинство из них отправились в неволю в Крым. А упомянутый уже неоднократно герой русской народной песни князь Семен Пожарский по приказу хана был казнен в его ставке. Но причиной того стала не проявленная воеводой рыцарская доблесть на поле боя, а, скорее всего, грязная брань, которой он «удостоил» Мехмеда IV. Как пишет по этому поводу Величко, Пожарский, «распаленный гневом, выругал хана по московскому обычаю и плюнул ему между глаз. За это хан разъярился и велел тут же перед ним отрубить князю голову».

Получив известие воеводы Трубецкого о конотопском поражении, москвичи сразу вспомнили поход на Москву другого украинского гетмана - Петра Сагайдачного. Как писал по этому поводу все тот же Соловьев, «царская Москва задрожала за собственную безопасность; по приказу царя люди всех сословий спешили на земляные работы для укрепления Москвы. Сам царь с боярами раз за разом приходил смотреть на эти работы. Жители окрестностей со своими семьями и имуществом заполнили Москву, пошел слух, что царь выезжает за Волгу, в Ярославль...»

29.6.1659 (12.7). – Конотопская битва между потерпевшим поражение московско-запорожским войском и гетманско-польско-татарским войском Выговского.

Памятный знак в честь "поражения русских войск от народов Западной Европы" в битве под Конотопом во время русско-польской войны 1654-1667 гг.

Конотопская битва состоялась во время между малороссийским гетманским войском Выговского (в союзе с крымскими татарами и поляками, с большим отрядом иностранных наемников) и московским войском князя А.Н. Трубецкого (в союзе с запорожскими казаками). Московская сторона в этой битве потерпела поражение и отступила. На "незалежней" Украине это событие прославляется как грандиозная "победа над москальскими колонизаторами в борьбе Украины за независимость": это «событие, постоянно окруженное атмосферой благодарной памяти потомков», «самое большое в Европе военное поражение», «30 тысяч московских трупов устлали конотопские поля», – пишут "историки" Мыкола Аркас и Дмытро Дорошенко. «Под Конотопом царское войско потерпело одно из самых страшных в своей истории поражений» (укро-канадский "историк" Орест Субтельный). Что же там было на самом деле?

В результате освободительной войны против поляков под предводительством Малороссия в результате прошения к решением в 1654 г. вернулась в состав России. Однако после смерти Хмельницкого новым гетманом стал Иван Выговский, который опасался со стороны Москвы отмены привилегий для казачьей верхушки и симпатизировал Польше с ее шляхетскими вольностями. Надо при этом подчеркнуть, что Выговский никогда не был гетманом всей Малороссии, значительная часть Левобережья его не признавала именно потому, что он хотел вернуть Украину под польскую власть.

В начале восстания Хмельницкого Выговский служил в польских войсках, сражавшихся против казаков, в 1648 г. попал к казакам в плен, но не только сумел уцелеть, но втерся в доверие к самому Хмельницкому и к моменту смерти гетмана был уже Генеральным Писарем. Хитрый и пронырливый, он еще при жизни Хмельницкого пошел по пути двурушничества, играл одновременно на две стороны: на Москву и на Варшаву. Даже украинский националист-историк Грушевский пишет об этом двурушничестве, лукаво называя его "тонкой дипломатией". Факт получения Выговским денег за доверительные сообщения по одному и тому же вопросу и от русских, и от поляков подтверждают документы и московских, и варшавских архивов. Установлено также и получение Выговским жалованных грамот на крупные имения, населенные крестьянами, и от русского Царя, и от польского короля. Став гетманом и поклявшись в верности русскому Царю, Выговский начинает постепенно окружать себя отрядами наемников из числа немцев и поляков. Эти наемные силы были ему нужны, чтобы держать в подчинении недоверчивую массу казаков.

Его приготовления не остались незамеченными казацкой старшиной. Полтавский полковник Мартын Пушкарь и запорожский кошевой Барабаш неоднократно доносили в Москву о подозрительных действиях и намерениях Выговского, но Москва не предприняла никаких мер и по-прежнему верила в лояльность Выговского. Тем не менее руководителей вспыхнувшего восстания против Выговского – полтавского полковника Мартына Пушкаря и кошевого атамана запорожских казаков Якова Барабаша – украинские историки обвиняют в том, что они начали восстание якобы из-за подстрекательств Москвы.

Выговский, имея уже твердое обещание поддержки от Польши и татар, в начале лета 1658 г. двинулся на Полтаву. При помощи наемных немецких войск и татар ему удалось разбить Пушкаря и пришедших к нему на помощь запорожцев и жестоко расправиться со своими политическими противниками. В награду за помощь Выговский дал татарам разрешение грабить и уводить в плен население ряда городов и местечек. Летописец об этом пишет: «даде на разграбление и пленение Гадяч, Миргород, Обухов, Веприк, Сорочинцы, Лютенки, Ковалевку, Бурки, Богочку...». Так "патриот Украины" расплачивался со своими иностранными союзниками свободой собственных соплеменников, которых было уведено татарами в плен около 50 тысяч человек.

Почувствовав в себе силу, Выговский приступил к самой заветной своей мечте – таково было подписание им Гадячского договора с поляками (6.9.1658) о вхождении Гетманщины в состав Речи Посполитой под названием "Великого Княжества Русского" как третьего члена двусторонней унии Польши и Литвы.

Однако даже после этого Выговский не осмелился в открытую заявить об этом договоре, поскольку знал, что казаки возмутятся. Еще до подписания Гадячского договора брат Выговского Данило пытался выбить из Киева русский гарнизон Шереметева, но потерпел сокрушительное поражение. Сам Выговский поспешил на помощь, но был взят Шереметевым в плен. Гетман второй раз присягнул на верность России, обязуясь не воевать больше с царскими войсками, распустить свою армию и отправить татар в Крым. Шереметев поверил клятве и отпустил Выговского с миром. Об этом эпизоде у самостийных историков нельзя найти ни строчки, несмотря на то, что донесения Шереметьева находятся в открытом доступе ЦГАДА (Центральный государственный архив древних актов).

Вскоре после неудачи под Киевом Выговский предпринял наступление на войска князя Ромодановского, стоявшие на границе, но был отброшен. Отступая, Выговский разорял города и села. И лишь после этого в Москве, наконец, осознали предательство Выговского. Он был объявлен изменником, и в ноябре 1658 г. под Варвой казаки, сохранившие верность России, избрали наказным (временным) гетманом Ивана Беспалого вместо Выговского.

В Малороссию было отправлено московское войско под командованием воеводы князя Трубецкого (который впоследствии стал крестным отцом ). Союзниками Москвы выступили казаки-запорожцы. Навстречу им выдвинулась армия гетмана Выговского вместе с поляками и крымскими татарами.

Битва состоялась недалеко от города Конотоп, возле села Сосновка. Выговский имел 25 тысяч войска, союзный с ним крымский хан Мехмед IV Гирей – 30 тысяч, польский отряд А. Потоцкого – 3800 войска. Силы московского войска были вдвое меньшими: конница князей С. Р. Пожарского и С. П. Львова насчитывала около 30 тысяч воинов, и слободские казаки наказного гетмана Ивана Беспалого – 2 тысячи. Исход сражения определили татары, ударившие из засады в тыл и разбившие семитысячный отряд дворянской конницы под командованием Трубецкого.

По реконструкции событий, сделанной русским военным историком В. Каргалововым, воевода Трубецкой приказал отступать таборами в кольце обозных телег, которые, сомкнувшись, образовывали своего рода подвижные крепости. Пешие солдаты под прикрытием обоза отражали наскоки конницы ружейным и пушечным огнем. Из проемов между телегами контратаковали отряды дворянской конницы. В полном порядке армия Трубецкого переправилась на правую сторону Сейма и затем отошла к крепости в Путивле.

По казацкой "Летописи Самовидца" XVII столетия, потери русских в битве и при отступлении, составили от 20 до 30 тысяч человек, однако эти цифры трудно считать достоверными – такова была численность всего войска Трубецкого. Согласно российским архивным данным, «Всего на конотопском на большом бою и на отводе: полку боярина и воеводы князя Алексея Никитича Трубецкого с товарищи московского чину, городовых дворян и детей боярских, и новокрещенов мурз и татар, и казаков, и рейтарского строю начальных людей и рейтар, драгунов, солдатов и стрельцов побито и в полон поймано 4761 человек» (Новосельский А. А. Борьба Московского государства с татарами во второй половине XVII века).

Сразу же после Конотопской битвы татары перестали считаться с Выговским и продолжили грабить города Малороссии. Таким образом, битва при Конотопе не только не укрепила авторитет Выговского, но усилила оппозиционные настроения и вызвала новые восстания казаков против него. Немедленно после битвы запорожский кошевой атаман Иван Сирко напал на ногайские улусы, что заставило крымского хана с основными силами уйти в Крым и оставить Выговского. К восставшим городам Ромны, Гадяч, Лохвица присоединилась усмиренная Выговским в предыдущем году Полтава. Против Выговского выступили два влиятельных духовных лица – Максим Филимонович, протопоп из Нежина, и Семен Адамович, протопоп из Ични. К сентябрю 1659 г., то есть через два месяца после успешной для Выговского битвы, присягу русскому Царю приняли полковник киевский Иван Екимович, переяславский Тимофей Цецюра, черниговский Аникей Силин с казацкими полками и населением этих городов. Уже через короткое время сохранившаяся армия Трубецкого (якобы уничтоженная под Конотопом двумя месяцами ранее) торжественно вступила в Нежин, где русскому Царю присягнули мещане и казаки полка под командованием Василия Золотаренка.

Руководство данных полков и запорожские казаки под командованием Ивана Сирко выдвинули кандидатуру нового гетмана – Юрия Хмельницкого. На казацкой раде в местечке Гармановцы на Киевщине они подтвердили свое решение и зарубили Сулиму и Верещаку, послов Выговского, которые подписали с поляками Гадячское соглашение, вызвавшее войну, а сам Выговский бежал с этой рады. В октябре 1659 г. казацкая рада в Белой Церкви окончательно утвердила Юрия Хмельницкого как нового гетмана. Выговский тут же вынужден был отречься от власти и передал гетманские клейноды новому гетману. Выговскому, бросив в Чигирине собственную семью, пришлось бежать в Польшу, где спустя некоторое время поляки обвинили его в измене и казнили.

Итак, резюмируя все выизложенное – временная тактическая победа Выговского, давшаяся ему исключительно при помощи татар и наемников, не смогла уничтожить русско-казацкое войско (хотя и значительно его потрепала) и обернулась в результате стратегическим поражением гетмана-предателя – после оглашения Гадячского договора от него отвернулись те последние казаки, которые были верны ему. А символический итог Второй Переяславской Рады 17 октября 1659 г. еще раз показал под чьей властью желал находится народ Малороссии.

Сегодня самостийные псевдопатриоты тщательно замалчивают то, что малороссийский народ был категорически против Выговского. Когда 24 августа (любопытная дата) 1658 г. русский гарнизон Василия Шереметева под Киевом рассеял войска Выговского, пытавшиеся выбить русских из города, взятые в плен казаки признавались Шереметеву, что они «под Киев пришли по большой неволе; старшины де их высылали, бив, а иных и рубили». Без наемников Выговский не правил бы ни единого дня. Польский посол Беневский писал о гетмане, что он, “заручившись допомогою татарского войска... задумал одними тиранскими способами заставить казаков покоряться, иначе бы не мог удержаться”.

Когда Выговский угрожал восставшему против него Мартыну Пушкарю неблагословением киевского митрополита, Пушкарь ответил: «Неблагословение ваше пастырское должно пасть на главы изменников, приемлющих неверных царей, а мы признаем своим властелином одного только царя православного». Беневский сообщал о настроениях запорожских казаков: «Запорожцы... хотят служить царю; послов, которых Выговский послал к хану, перехватили и утопили, а своих послов с письмами Выговского хану послали в Москву, предостерегаючи Москву царя, что Выговский изменяет царю».

В то время вообще ни "украинской" национальности, ни такой государственной принадлежности не существовало. просил Царя взять под свою защиту «народ православный христианский из Малыя сия России», ибо враги хотят, «дабы имя русское не помянулось в земле нашей». (Акты Южной и Западной России, т. ХIII). После русский изменил свой титул на «Всея Великія и Малыя и Белыя Россіи». Настоятель Киево-Печерского монастыря Иннокентий Гизель в "Киевском синопсисе" (1674) выразил понимание русского народа как триединого в составе великорусов, малорусов и белорусов, а легитимность московской власти единого Русского государства во всех его трех частях – Великой, Малой и Белой Руси – как единственно законной, поскольку московские князья, а потом Цари, ведут свой род от , который «бысть князь Киевский из земли Российския, Александр Ярославич Невский». Украинский историк Михаил Максимович в своей работе 1868 г. опроверг подтасовку польской историографии: якобы внедрение русской властью названия "Малороссия" после 1654 г. Украинские историки , Дмитрий Багалей, Владимир Антонович писали, что во времена борьбы Русского государства и Речи Посполитой понятия "Малороссия" или "Малая Русь, "Южная Русь" были этнонимом для "малороссийской/южнорусской" народности, а слово "Украина" использовалось лишь как географический топоним, обозначавший окраинные земли обоих государств.

Русский народ Малой Руси (изначального ядра Русского государства с Киевом – матерью городов русских), отторгнутый поляками от Руси Великой (расширившейся), вел долгую борьбу за воссоединение с Русским царством, которому пришлось вести войны с поляками, и они нередко омрачались изменами гетманов. Конотопская битва на самом деле была рядовым эпизодом такой измены в одной из многих русско-польских войн. Данную войну против поляков Россия потом выиграла совместно с малороссийскими казаками, закрепив за собой не только Левобережную Украину, но и отбив многие земли, потерянные в Смутное время.

Однако это не так для современного государства "Украина", где изменников провозглашают "героями Украины". В 2009 г. тогдашний "оранжевый" президент "Украины" В. Ющенко подписал Указ "О праздновании 350-летия победы войска под предводительством гетмана Украины Ивана Выговского в Конотопской битве". Указ, говорится в сообщении пресс-службы президента, «направлен на поддержку инициативы общественности по случаю празднования в 2009 году 350-летия этой битвы и будет способствовать восстановлению исторической правды и национальной памяти, распространению полной и объективной информации о событиях середины XVII века в Украине». В память о Выговском и других выдающихся военачальниках и участниках боевых действий в Конотопской битве, с целью популяризации их политической и военной деятельности президент поручил организовать широкую программу мероприятий и открыть мемориальный комплекс "русско-украинской" Конотопской битвы. В честь этой победы именами Выговского и других военачальников были названы улицы, проспекты, площади в населенных пунктах Украины, почетные имена присвоены воинским частям и учебным заведениям. Отчеканена и введена в обращение юбилейная монета в честь 350-летия победы в Конотопской битве, выпущена почтовая марка и конверт, проведено спецгашение почтовой марки. После 2014 г. Конотопская битва трактуется уже как великое сражение, в котором украинский и другие народы Западной Европы защитили себя от агрессии всей армии Московского царства.

Петр Иванов
Поражает "упёртость" в вранье "историков" Украины.
==================================================
А вас не удивляет, что эта упёртость во вранье даёт очень даже значительные результаты, и сейчас большинство населения так называемой "украины" тупо верит всему, что им говорят по телевизору?
Меня больше поражает то, что российское телевидение и СМИ уделяют много времени политическим и экономическим проблемам "украины", но у рос. СМИ не находится времени на разоблачение тех фальсификаций истории и "мовы", на которых и стоит всё хлипкое здание украинской государственности и национальной идентичности.
А ведь стоит эти фальшивки развенчать и разоблачить, тотчас сама "украина" рухнет и исчезнет опаснейший для России враг. Но не уничтожают, а почему?

Спасибо уважаемому читателю - Владимир, Харьков 2017-07-24 !
Но поражает и "упёртость" во вранье "политиков" Франции; до сих пор Наполеон ОФИЦИАЛЬНО считается национальным героем Франции с множеством памятников и это несмотря на то, что Европа потеряла, как минимум 5.000.000 жителей, в России и Испании считался воплощение Антихриста.

Есть предположения, что в СМИ на Украины широко используются новейшие мировые разработки на сознание.
Думается, что и в России это имеет место, но не на таком ТОТАЛЬНОМ уровне, как на Украине.
А на Западе ОБЯЗАТЕЛЬНО есть такое...

1654 год - Вся Украина возносит благодарственную молитву - Царство Русское пришло на помощь казакам в их борьбе против Речи Посполитой и польского панства, против тех, кто довел весь украинский народ до крайних степеней нищеты, кто угнетал православную веру и всеми силами насаждал на Украине польский язык, тех, кто пытался сломить и уничтожить саму суть и цивилизационное ядро нашего народа.

1657 год - умирает человек, без преувеличения спасший Украину от польского гнета и ее народ от утраты своих корней и утери своих предков, языка и культуры, человек, предотвративший гибель и ассимиляцию наших предков, - гетман Богдан-Зиновий Михайлович Хмельницкий. Вопреки воле Богдана Хмельницкого гетманом становится Иван Выговский - глава Генеральной Канцелярии, известный своей пропольской ориентацией. Основой его власти становится террор руками иностранных наемников.

1658 год - Иван Выговский, изменив своей клятве и заветам Переяславской Рады, подписывает с поляками Гадячский договор, по которому Гетманщина под названием Великое княжество Русское входит в Речь Посполитую как составная часть, наделённая внутренней автономией. Польской шляхте и католической церкви возвращается отнятое казаками имущество. Изгнанным во время казачьего бунта полякам разрешается вернуться.

Однако на этот раз вспыхнуло восстание уже против самого Выговского. Народ не желал возвращения польского национального и религиозного гнёта на Малой Руси даже в смягчённой форме. Речь Посполитая, в свою очередь, не намеревалась соблюдать внутреннюю автономию Великого княжества Русского: польский сейм ратифицировал Гадячский договор лишь в односторонне-урезанном виде. Оппозицию против Выговского возглавили полтавский полковник Мартын Пушкарь, кошевой атаман Яков Барабаш. Чтобы навязать свою власть казачеству, Выговский присягнул как польскому королю, так и крымскому хану Мехмеду IV Гирею, в надежде на военную помощь. После подавления восстания Выговский начал репрессии против старшины. В июне 1658 года по приказу гетмана был убит переяславский полковник Иван Сулима, через несколько месяцев лишился головы новый переяславский полковник Колюбаца, расстреляли корсунского полковника Тимофея Оникиенко, вместе с полковниками были казнены 12 сотников разных полков. Спасаясь от гетмана, бежали уманский полковник Иван Беспалый, паволоцкий полковник Михаил Суличич и генеральный есаул Иван Ковалевский. Яким Самко бежал на Дон.

Царь Алексей Михайлович, не желая войны, начал переговоры с Выговским о мирном разрешении конфликта, которые не принесли результата. 26 марта 1659 года князь Алексей Трубецкой двинулся против Выговского. Имея предписания сперва склонить Выговского к миру, а не воевать, Трубецкой провёл около 40 дней в переговорах с послами Выговского. После окончательного провала переговоров Трубецкой принял решение начинать военные действия. 20 апреля князь Трубецкой подошёл к Конотопу и осадил его. 21 апреля под Конотоп подошли полки князя Фёдора Куракина, князя Ромодановского и гетмана Беспалого. Полки встали тремя отдельными лагерями: полк Трубецкого встал у села Подлипное, полк Куракина «по другую сторону города», полк Ромодановского к западу от Конотопа. Общие силы составляли около 28 тысяч человек, в том числе почти 7 тысяч казаков. 29 апреля, не желая терять время на осаду, князь приказал штурмовать город. Атака окончилась безрезультатно, погибло 252 человека, ранено было около 2 тысяч. Трубецкой вновь перешёл к осадной тактике, которая, однако, осложнялась отсутствием крупнокалиберной артиллерии. К началу июня 1659 года положение осаждённых стало критическим, горожане требовали сдать город. Ситуация изменилась, когда к Конотопу подошли крымское войско и главные силы Выговского - 35 тысяч татар Мехмеда Гирея, около 16 тысяч казаков и порядка 3 тысяч наемников.

Действия отряда князя Пожарского

28 июня 1659 года крымские татары напали на малочисленные конные сторожевые отряды, охранявшие лагерь русской армии Трубецкого, осаждавшей Конотоп, после чего бежали за речку Куколку (Сосновку). Князь Трубецкой с ратными людьми «вышли за обозы, и от обозов товарыщи боярина и воеводы князя Алексея Никитича Трубецкого и стольника князя Федора Куракина окольничие с государевыми ратными людьми своих полков ходили против тех изменников черкас и татар к деревне Сосновке к переправе». Основные силы русского войска остались под Конотопом. К Сосновке был послан конный отряд под началом князей Семёна Пожарского и Семёна Львова (около 4 тысяч человек), а также верные русскому царю казаки-запорожцы гетмана Ивана Беспалого с полковниками Григорием Ивановым и Михаилом Козловским «с Войском Запорожским с двумя тысячми людей». Пожарский атаковал татар нуреддин-султана Адиль-Гирея (второго наследника престола) и наёмников, нанёс им поражение и погнал в юго-восточном направлении. Пожарский и Львов, преследуя бегущих татар и немецких драгун, двигались в сторону села и урочища Пустая Торговица, когда из леса выступила многотысячная армия хана, оказавшаяся в тылу русского отряда. Отряд Пожарского попал в засаду. Русскому отряду противостояла 40-тысячная армия, в состав которой входили крымские татары под командованием хана Мехмеда IV Гирея и наёмники. Пожарский попытался развернуть отряд в сторону основного удара ханских войск, но не успел. Имея значительное превосходство в живой силе, татарам удалось окружить отряд Пожарского и разбить его в ближнем бою. Сам князь Семён Пожарский, до последней возможности сражаясь с врагами, «многих… посекаша и храбрство свое велие простираше», попал в плен. Об упорном характере боя свидетельствуют описания ранений тех, кто сумел вырваться из окружения и добраться до лагеря Трубецкого. Гетман Выговский не участвовал в этом бою. Казацкие полки и польские хоругви подошли к переправе спустя несколько часов после сражения, на втором этапе битвы, когда отряд Пожарского уже был окружён.

Действия отряда князя Ромодановского

Получив сведения о столкновении отряда Пожарского с крупными силами противника, Трубецкой выслал на помощь конные части из воеводского полка князя Григория Ромодановского: около 3000 всадников из дворян и детей боярских, рейтар и драгун Белгородского полка. Навстречу, к переправе вышли войска Выговского. Узнав от вырвавшихся из окружения о том, что отряд Пожарского уже уничтожен, Ромодановский принял решение о организации обороны на реке Куколке. В подкрепление к Ромодановскому были высланы резервный рейтарский полк полковника Венедикта Змеева (1200 человек) и 500 человек дворян и детей боярских из воеводского полка Андрея Бутурлина. Имея троекратное численное превосходство на переправе Куколки, Выговский не смог добиться успеха. Ромодановский, спешив свою конницу, укрепился на правом берегу реки у села Шаповаловка. Бой продолжался до позднего вечера, все атаки выговцев были отбиты. В виду низкого боевого духа казаков, многие из которых были рекрутированы насильно под угрозой отдать их семьи в рабство татарам, Выговскому пришлось опираться на польско-литовские хоругви. К вечеру драгуны коронного полковника Йожефа Лончинского и наёмники Выговского (литовского капитана Яна Косаковского) с боем сумели взять переправу. Об успехах в бою за переправу казаков источники не сообщают. Сам Выговский признал, что именно «драгуны выбили с переправы» русские части. Однако, решающими факторами поражения Ромодановского стали выход противника в тыл обороняющимся и обходной манёвр крымского хана со стороны Торговицы через реку Куколку (Сосновку), брод через реку и болото был показан им перебежчиком. Ромодановскому пришлось отступать к обозу армии князя Трубецкого. Отступлением князя Ромодановского закончился первый день сражения.

29 июня войска Выговского и Крымского хана выдвинулись к лагерю князя Трубецкого у села Подлипное и «учали по обозу и в обоз стрелять из пушек, и повели к обозу шанцы», пытаясь взять лагерь в осаду. К этому времени князь Трубецкой уже успел закончить объединение лагерей своей армии. Завязалась артиллерийская дуэль. В ночь на 30 июня Выговский решился на штурм. Атака закончилась провалом, а в результате контратаки русской армии войска Выговского были выбиты из своих шанцев. В ходе ночного боя сам Выговский был ранен. Ещё немного и войско Трубецкого «овладело б (нашим) табором, ибо уже вломилось в него», - вспоминал сам гетман. Войска гетмана и хана были отброшены на 5 вёрст и встали за деревней Сосновкой, откатившись на позиции, занимаемые до штурма сосновской (через реку Куколку-Сосновку) переправы. После этого наступило двухдневное затишье.

Несмотря на успех ночной контратаки армии Трубецкого, стратегическая обстановка в районе Конотопа изменилась. Далее осаждать Конотоп, имея в тылу многочисленного неприятеля, стало бессмысленным. 2 июля Трубецкой снял осаду с города и армия, под прикрытием движущегося обоза (вагенбурга, гуляй-города), начала отход к реке Семи. В миле от Конотопа Выговский и хан попытались напасть на армию Трубецкого. Эта попытка вновь окончилась неудачей. По словам пленных, потери Выговского и хана составили около 6 000 человек. В этом бою большие потери понесли и наемники Выговского. Потери русской стороны оказались минимальны. 4 июля стало известно, что путивльский воевода князь Григорий Долгоруков выступил на помощь армии князя Трубецкого. Но Трубецкой приказал Долгорукову вернуться в Путивль, сказав, что у него достаточно сил для обороны от противника. В этот же день русские войска встали на реке Семи и начали переправу. С 4 по 10 июля продолжалась переправа. С 4 по 6 июля войска хана и Выговского пытались атаковать армию Трубецкого и вели артиллерийский огонь. Им удалось разбить артиллерией несколько возов, но большого урона армии князя причинить не удалось. 10 июля, закончив переправу, князь Трубецкой пришёл в Путивль.

Согласно российским архивным данным из Разрядного приказа, «Всего на конотопском на большом бою и на отводе: полку боярина и воеводы князя Алексея Никитича Трубецкого с товарищи московского чину, городовых дворян и детей боярских, и новокрещенов, мурз и татар, и казаков, и рейтарского строю начальных людей и рейтар, драгунов, солдатов и стрельцов побито и в полон поймано 4769 человек». Основные потери пришлись на отряд князя Пожарского. Почти полностью погиб рейтарский полк Анца Георга фон Стробеля (Фанстробеля), потери которого составили 1070 человек, включая полковника, подполковника, майора, 8 ротмистров, 1 капитана, 12 поручиков и прапорщиков. Войско Запорожское, согласно докладу гетмана И. Беспалого, потеряло около 2000 казаков. На долю кавалерии приходятся главные потери армии, пехота за все время боев потеряла всего 89 человек убитыми и пленными. Общие потери армии князя Трубецкого за время отступления к Путивлю составили около 100 человек. Потери Выговского составили около 4 тысяч человек, крымские татары потеряли 3-6 тысяч человек.

Можно ли считать исход битвы разгромом русских войск армией Выговского? Однозначно нет, даже и поражением назвать сложно. Действуя в условиях практически двукратного превосходства сил противника, Трубецкой после поражения отряда Пожарского смог перехватить инициативу в сражении, достиг ряда важных успехов и обеспечил успешное отступление - подчеркиваем, не бегство, а именно ОТСТУПЛЕНИЕ - перед лицом превосходящих лиц противника, сумев сберечь не только вверенные ему жизни воинов, но и практически весь обоз. Так что с военной точки зрения действия князя Трубецкого если не безукоризненны, то очень близки к этому.

После столкновения при Конотопе политический авторитет гетмана Выговского, легитимность избрания которого на гетманский пост после смерти Богдана Хмельницкого изначально ставилась под сомнение, упал ещё больше. Разочарованные гетманом соратники Выговского приняли решение свергнуть своего лидера. Собственно, сражение под Конотопом являлось попыткой военными мерами укрепить политическую и личную власть Выговского, которую отказывалось признавать казачество. Результат оказался прямо противоположным. Сразу же после отступления Трубецкого в Путивль на Гетманщине разгорелись крестьянские и городские восстания, подпитываемые действиями союзных с Выговским крымских татар, которые грабили крестьянские и казацкие поселения, уводили в рабство женщин и детей. Против Выговского выступил и его недавний соратник Иван Богун, подняв восстание на Правобережной Украине. Запорожский кошевой атаман Иван Серко напал на ногайские улусы, выполнив поручение князя Трубецкого и гетмана Беспалого. Это вынудило крымского хана оставить Выговского и уйти с войском в Крым. После этого похода Иван Серко с войском Запорожским двинулся против Выговского и разбил посланного ему навстречу Выговским полковника Тимоша с войском. Вскоре к восставшим против Выговского городам Ромны, Гадяч, Лохвица присоединилась усмирённая Выговским в предыдущем году Полтава. Против Выговского выступили некоторые духовные лица: Максим Филимонович, протопоп из Нежина, и Семён Адамович, протопоп из Ични. К сентябрю 1659 года присягу «Белому царю» приняли бывшие союзники Выговского в Конотопской битве: полковник киевский Иван Екимович, переяславский - Тимофей Цецюра, черниговский - Аникей Силич. Полковник Тимофей Цецюра, воевавший на стороне Выговского под Конотопом, рассказал Шереметеву, что полковники и казаки, бились с русскими ратными людьми «по большой неволе, боясь изменника Ивашки Выговского, что он многих полковников, которые не похотели послушать, велел посечь, а иных расстрелял и вешал, а многих казаков с женами и с детьми отдал в Крым татаром».

17 октября 1659 года казацкая рада в Белой Церкви окончательно утвердила Юрия Хмельницкого в роли нового гетмана казачества. Выговского принудили отречься от власти и официально передать гетманские клейноды Хмельницкому. На Раде всё Войско Запорожское «учинилось под его Великого Государя самодержавною рукою в вечном подданстве по-прежнему». Выговский же бежал в Польшу, где впоследствии был казнён по обвинению в измене - закономерный конец для предателя.

Русский солдат-пехотинец. Конец 1650-х годов.
Рис. из книги «Московские выборные полки»

Украинский президент Виктор Ющенко 11 марта 2008 года подписал указ № 207/2008 «О праздновании 350-летия победы войск под командованием гетмана Украины Ивана Выговского в Конотопской битве». В документе предлагается для восстановления исторической правды широко распространить объективную информацию об этом событии, а также провести в честь юбилея много разных массовых мероприятий. Дабы увековечить сражение, поручается назвать в честь него улицы, площади и воинские части, выпустить почтовую марку и юбилейную монету. МИД обязан донести до международной общественности всемирно-историческое значение битвы, телевидение и радио - провести циклы передач, ученые - выступить по теме.

ПОБЕДА НАД «ОККУПАНТАМИ»

В указе нет ни слова о том, кого победил гетман. О Конотопской битве умалчивается и в восьмитомной «Истории Украины». О нем, похоже, не знала Александра Ефименко - выдающийся дореволюционный украинский историк. Однако сражение возле Конотопа в 1659 году было, и о нем вспомнили на Украине в 1995 году. Тогда в официальном органе Верховной Рады - газете «Голос Украины» - была опубликована большая статья, автор которой Юрий Мыцык представил один из эпизодов 13-летней Русско-польской войны 1654-1667 годов как «самое большое в Европе военное поражение», нанесенное украинской армией «оккупационным российским войскам».

С тех пор Конотопское сражение благодаря изысканиям украинских исследователей обогатилось новыми интересными подробностями. Особое внимание было уделено численности русского войска и понесенным им потерям. Первая цифра, вначале определенная в 90 тыс., постепенно возрастала до 120, 150, 200 и даже до 360 тыс. человек. Урон «оккупантов» с 20-30 тыс. при 15 тыс. пленных затем увеличивался до 40, 60 и наконец достиг 90 тыс. убитыми. Наверное, и это не предел. Напомню, что при Бородино Русская армия потеряла 54 тыс. человек, а французы - 45 тыс. Урон «украинской армии» при Конотопе составил, по подсчетам Юрия Мыцыка, 4 тыс. казаков и 6 тыс. крымских татар, союзников гетмана Выговского. Уже одно соотношение потерь 1:9 должно вознести сражение под Конотопом на Олимп величайших достижений воинского искусства всех времен и народов.

Особенность современной украинской истории в том, что даже докторские диссертации защищаются по нарративным источникам. Этот красивый термин означает летописи, письма, мемуары и тому подобные тексты, зачастую повествующие о событии в пересказе из третьих уст, порой противореча друг другу. Документальные источники не привлекаются. Тем более что на Украине в XVII веке имелись проблемы с делопроизводством и архивным хранением. В частности, нет сведений, где и когда родился конотопский победитель Иван Выговской, происходивший из знатного шляхетского рода. С битвой связан лишь один документ - восторженная реляция гетмана, верноподданнически посланная польскому королю вместе с трофейными пушками, знаменем, саблями и другим оружием.

Но в российских архивах содержится огромный корпус документов XVII века, доступный ученым. События этого исторического периода исследовали Новосельский, Санин, Дмитриев и другие специалисты, обстоятельно работавшие с документальными источниками. На основе их изысканий можно достаточно точно установить историческую правду, за которую ратует президент Украины.

ГЕТМАН НА ЧАС

Битвы выигрывают полководцы. Кто же такой Иван Выговской, именем которого скоро назовут улицы и пароходы?

Иван Остапович Выговской (Виговський) родился в начале XVII века, по одним данным, на Волыни, по другим - в Киевском воеводстве. Получил блестящее образование. Воинскую службу начал в регулярной польской армии, где дослужился до ротмистра. В 1638-1648 годах был писарем комиссара Речи Посполитой над Запорожским войском. В 1648 году попал в плен к крымским татарам. Как гласят нарративные источники, его выкупил Богдан Хмельницкий «за самую лучшую лошадку». Выговской присягнул ему на верность и стал служить писарем, вскоре возвысившись до должности главного писаря войска.

Как установили украинские историки, он создал высокоэффективную Генеральную канцелярию, которая фактически стала Министерством иностранных дел Украины. Кроме того, Выговской является одним из основателей национальной разведки и контрразведки, рассылавшим тысячи агентов. Они работали при дворах владык Польши, Литвы, Чехии, Моравии, Силезии, Австрии, Османской империи, Крымского ханства и придунайских княжеств. Только в Москве почему-то ничего не получилось.

Умирая, Богдан Хмельницкий завещал гетманскую булаву своему сыну Юрию. На Чигиринской раде осенью 1657 года казачья старшина возложила гетманские обязанности на генерального писаря Выговского, но только до достижения 16-летним Юрием Хмельницким совершеннолетия. В 1658 году полонофил Выговской в местечке с подходящим названием Гадяч заключил договор о вхождении Украины в Речь Посполитую на равных правах с Королевством Польша и Великим княжеством Литовским. Главой государства являлся польский король. Поскольку названия Украина тогда еще не существовало, в договоре она названа Великое княжество Русское. В состав княжества входили Киевское, Черниговское и Брацлавское воеводства. Остальные украинские воеводства становились польскими. По договору казачья старшина получала привилегии польской шляхты, в частности закрепощала крестьян. Численность казацкого реестрового войска определялась в 60 тыс. человек, а позже должна была сократиться до 30 тыс. Однако польский Сейм ратифицировал договор лишь в части вхождения «княжества Русского» в Речь Посполитую.

Политика Выговского привела к расколу украинского казачества и гражданской войне, в которую Россия поначалу не вмешивалась. Главный оплот противников гетмана - Полтава - была сожжена. Вожди восставших - полтавский полковник Мартын Пушкарь и запорожский кошевой Барабаш - убиты. Соратник гетмана полковник Григорий Гуляницкий разорил Лубны, Гадяч, Глухов и ряд других городов. Большая часть местечек под Полтавой, включая Миргород, была отдана крымцам на разграбление в качестве оплаты «союзной помощи». 1658 год стоил Украине около 50 тыс. убитыми и угнанными в рабство.

Неурядицы на «южных украйнах» заставили царя послать туда войска под командованием Григория Ромодановского. Но Выговской убедил его, что уже навел порядок, и войска отошли за пограничную черту. Только отряд Василия Шереметева вошел в Киев, как предусматривали Переяславские соглашения, заключенные четырьмя года ранее. Оттуда его попытался выбить брат гетмана Данило Выговской, но был разбит. Подоспевший на помощь брату Иван Выговской попал в плен. Гадячского предательства могло бы не случиться, но Шереметев отпустил гетмана, во второй раз присягнувшего на верность России. Он обязался распустить свои войска, отправить ханскую рать обратно в Крым и больше с Россией не воевать. Надо отметить, что гетманы и кошевые атаманы легко присягали разным хозяевам и столь же легко присяге изменяли. Москва этого так никогда и не поняла.

Выговской тут же атаковал стоявшие на границе войско Ромодановского. Был бит, отступил, но снова вторгся на российскую землю и осадил городок Каменный. Лишь после этого царь объявил его изменником. А в ноябре 1658 года сохранившие верность Переяславским соглашениям казаки избрали наказным (временным) гетманом Ивана Беспалого.

В руках Выговского оказалась немалая часть земель Великого княжества Литовского, фактически до самого Смоленска, ранее отвоеванных Россией. В конце 1658 года армия князя Лобанова-Ростовского осадила Мстиславль. Весной 1659 года она нанесла поражение сводному войску другого брата гетмана Самойлы Выговского, Ивана Нечая и литовских полковников Аскирки и Кмитича. После взятия Мстиславля была осаждена имевшая стратегическое значение крепость Старый Быхов, которой овладели 22 декабря. На западном направлении польско-литовско-казачьи войска оказались разгромлены.

ПОХОД ТРУБЕЦКОГО

Лишних солдат у России не имелось, однако царь Алексей Михайлович весной 1659 года собрал большой отряд под командованием главного воеводы боярина князя Алексея Никитича Трубецкого для похода на Украину. Была надежда, что казаки (черкасы, как их тогда называли) одумаются и вернутся под руку православного государя. Численность армии Трубецкого пока полностью не установлена, это дело будущего, но наиболее реальной ученые считают цифру в 30 тыс. воинов. В нее вошли регулярные рейтарские, драгунские и солдатские полки, конные сотни московских чинов и городовых дворян, стрельцы, кадомские, шацкие и касимовские татары, казаки, в том числе донские и яицкие, пушкари. Позже к ним присоединились 2 тыс. запорожцев и некоторое количество украинских казаков, лояльных России.

Проделав за две недели путь в 500 верст до Путивля, войско форсировало Сейм и осадило Конотоп. В районе города находилось 20 тыс. казаков полковника Гуляницкого. Он с 4 тыс. бойцов заперся в Конотопе, значительно усилив его гарнизон. Остальные 16 тыс. возглавил Выговской, прибывший лишь с небольшим отрядом личных наемников. Нынешние историки пеняют Трубецкому, что он вместо того, чтобы разбить гетмана, ввязался в неторопливую осаду города, не имевшего никакого стратегического значения. Однако сохранился царский наказ князю, в котором главным объявлялось «уговаривать черкас, чтобы они в винах своих ему государю добили челом, а государь их пожалует по-прежнему». В царской грамоте Полтавскому полку предписано: «Не хотя разлития крови Православных Христиан, привести казаков в разум с наименьшим ущербом». Вот почему начавшаяся 19 апреля 1659 года осада Конотопа тянулась очень неторопливо.

Тем временем к Выговскому подошло подкрепление. 3800 европейских наемников - поляки, сербы, болгары, валахи, мадьяры, молдаване. Им платили из войсковой казны. А главное, подоспел крымский хан Магмет Гирей (Магомет IV) с вассалами - ногайскими, азовскими, белгородскими и темрюкскими татарами. Толмач хана Терентий Фролов называл численность орды 60 тыс. всадников. Однако российские историки сходятся во мнении, что их было от 30 до 40 тыс. Таким образом, армия Выговского насчитывала вместе с 16 тыс. казаков примерно 50-60 тыс. человек, большая часть которых - татары. При встрече хан потребовал от гетмана и казачьей старшины принести присягу на верность. Выговской, который уже присягал России и Польше, присягнул и хану.

27 июня возле Конотопа появился небольшой татарско-казачий отряд. Трубецкой отправил за ним в погоню практически всю поместную конницу, рейтар и драгун. Переправившись через две речки, полки увидели в болотистой низине казачий табор. Однако это была лишь приманка. Сзади и с флангов на русских неожиданно обрушились татары. Последовала жестокая сеча в полном окружении на топком поле с численно превосходящим противником. Часть конницы смогла прорваться, остальные полегли или попали в плен. Угодили в полон оба раненых воеводы. Семен Романович Пожарский, дальний родственник Дмитрия Пожарского, не раз бивал крымцев, оттого был им ненавистен. Он плюнул в лицо хану и был казнен. Второй воевода - Львов - умер от ран, тело его бросили без погребения. Потери ханского войска оказались столь велики, что разъяренный Магмет приказал убить всех пленных. Однако недовольные ордынцы скрыли примерно 400 пленников, которые впоследствии были выкуплены из Крыма.

КТО ЧЕМ ГОРДИТСЯ

29 июня, собрав все имущество, армия Трубецкого начала отход от Конотопа. Хан и Выговской почти непрерывно атаковали ее, в первую очередь стремясь отбить богатые обозы. Но пушкари, стрельцы, драгуны, солдаты под руководством русских и иноземных воевод загораживались возами, прикрывались рогатками и полупиками, поражая атакующую конницу из мушкетов и пушек. 15 верст до реки Сейм войска шли два дня в непрестанных боях. Вся дорога была усыпана телами татар и казаков. Пехота нового строя оказалась не по зубам традиционной восточноевропейской коннице, считавшейся до той поры сильнее любого пешего строя. Постояв на Сейме, армия в полном порядке переправилась на русский берег и 10 июля пришла в Путивль. Здесь был проведен наличный смотр и переписаны убывшие.

В те времена учет потерь был строгим. Контроль осуществлял Тайный приказ, и воеводы не решались преуменьшать урон и врать царю. Есть списки убывших с точностью до человека по полкам и разрядам. Всего, включая пленных, недосчитались 4769 ратников. Например, потери полка самого Трубецкого «на приступах, в боях, при посылках и отходе»: окольничих - 2 человека (Пожарский и Львов), стольников - 1, стряпчих - 3, дворян московских - 76, жильцов (низший придворный чин) - 161, перевотчиков - 1, городовых дворян и детей боярских 26 городов - 887, рыльских казаков - 25, солдат - 6, стрельцов -1, рейтар - 1302, драгун - 397... Как видим, вся тяжесть потерь лежит на коннице. Такая же ситуация в других полках. Пехота не потеряла и сотни человек. Среди погибших 69 «мурз и татар». После Конотопа хан и Выговской разграбили и сожгли украинские города Ромны, Константинов, Глинский и Лохвицу. Тем временем запорожские казаки кошевого атамана Ивана Серко прошлись по беззащитным татарским улусам. Это заставило часть ханского войска вернуться домой. Остальные отправились загонами по южной Украине и русским землям, дойдя до границ Тульского уезда. Десятки тысяч православных «союзники» угнали в полон. Выговской осадил Гадяч, который защищали 2 тыс. запорожцев и 900 русских солдат, подоспевших на помощь. После трех недель неудачных штурмов гетман с большими потерями и позором отступил. После этого он лишился всякой поддержки. В ноябре из Киева вышел Шереметев с войском и под Хмельниками в очередной раз разбил гетмана и польские отряды Анджея Потоцкого и Яна Сапеги.

Через четыре месяца после Конотопа казаки сместили Выговского, а гетманом избрали Юрия Хмельницкого. 27 октября 1659 года он подписал второй Переяславский договор о вхождении Украины в Россию. Впрочем, через два года и Хмельницкий-младший с легкостью откажется от всех клятв...

Выговской бежал в Польшу, где за заслуги перед короной был произведен в сенаторы Сейма. Но через пять лет, когда на Украине в очередной раз разгорелось антипольское движение, был обвинен в измене и расстрелян. Второй «национальный герой» Конотопа - полковник, он же коронный хорунжий Григорий Гуляницкий - тоже бежал в Польшу, также был обвинен в измене и заключен в Мариенбургскую крепость. Дальнейшая судьба его неизвестна.

О Семене Пожарском народ сложил песню «Смерть Пожарского», в которой, кстати, нет ни слова о казаках, только о татарах. В Москве, потерявшей в одночасье несколько сотен молодых дворян, был долгий траур. Но князь Алексей Никитич Трубецкой был обласкан царем и продолжил государственную деятельность. В 1672 году он стал крестным отцом царевича Петра - будущего императора Петра I.

Битва под Конотопом: мифы нового века

В июле 2009 года исполнится 350 лет Конотопской битве. Президент Украины Виктор Ющенко поручил правительству разработать план мероприятий по празднованию победы «украинской армии» под Конотопом. В честь этой годовщины предлагается, в частности, провести научные конференции и всеукраинский фестиваль «Казачий родослав», а также снять документальный фильм о Конотопской битве. Кроме того, президент поручил правительству и администрации Сумской области решить вопрос о строительстве мемориального комплекса на поле битвы. Цель всех этих мероприятий, как отмечается в указе президента, - «восстановление исторической правды и национальной памяти, а также распространение полной и объективной информации о событиях середины XVII века в Украине».

Только в чем же та «историческая правда», о восстановлении которой ратует украинский президент? Насколько объективна информация, которую Киев, в угоду идеологам крайнего национализма, навязывает всему украинскому народу? Анализ работ представителей нынешней украинской исторической науки Ю. Мыцыка, В. Степанкова, С. Горобца, А. Бульвинского и других показывает, что эта «правда», держится на четырех мифах о конотопской битве...

Миф первый:об «украинско-российской войне 1658-1659 гг.»

Мятеж гетмана войска Запорожского Ивана Выговского, который сегодня на Украине называют не иначе как «украинско-российской войной», был всего лишь эпизодом русско-польской войны 1654-1667 годов. После смерти Богдана Хмельницкого (1657) новым украинским гетманом был избран Иван Выговский. Епископ Черниговский Л. Баранович, освящая избрание Выговского и торжественно вручая ему булаву, саблю и бунчук, сказал: «Ты должен служить верою и правдою великому государю, как служил до сих пор: управляй и укрепляй Войско Запорожское, чтоб оно было неотступно под высокою рукою его царского величества».
Выговский же вскоре совершил измену, то есть акт предательства по отношению к русскому царю как его подданный, нарушив присягу и заключив военно-политический союз с враждебным России Крымским ханством. Руководствуясь мотивом усиления личной власти, уже в октябре 1657 года Выговский направил письмо крымскому хану Мухаммед-Гирею, в котором выражал желание «возобновить прежний братский союз казаков с татарами». При этом, что весьма показательно в отношении личности самого Выгодского, подписался: «Вашей ханской милости, нашего милостивого пана во всем желательный слуга». Хан охотно откликнулся на этот угоднический призыв гетмана и отправил свою орду «кормиться» на украинских землях.
Появление татар привело к росту оппозиции гетману на землях Левобережной Украины. Власть гетмана не признала Запорожская Сечь во главе с кошевым атаманом Я. Барабашем. Запорожцы с оружием в руках выступили против Выговского. Затем восстал Полтавский полк во главе с полковником М. Пушкарем. Рядовые казаки толпами бежали из гетманского войска и переходили на сторону повстанцев.
В июне 1658 года, призвав в помощники ордынцев, Выговский устроил кровавую бойню в Полтаве, отдав город на разграбление татарам. Штурмом были взяты и разгромлены Лубны и Гадяч. Не получив соответствующего приказа из Москвы, русская армия под началом князя Г. Ромодановского, стоявшая в Белгороде, не смогла выступить на помощь повстанцам. Тем не менее Слободская Украина - Харьковский, Сумской, Ахтырский и Острогожский казацкие полки сохранили верность царю и в дальнейшем активно участвовали в военных действиях против гетмана-изменника. Разгром Полтавы был только началом гражданской войны на Украине. Вскоре после ухода основных сил Выговского за Днепр Полтавский, Миргородский и Лубенский полки снова восстали против гетмана, выгнав назначенных им полковников.
Заключив Гадячский договор с Польшей (сентябрь 1658 года), гетман совершил новую измену, поскольку это соглашение предусматривало возвращение Украины в состав Речи Посполитой. Выговский начал вооруженную борьбу против России, которая выступила на защиту оппозиционных ему сил. Называть эти события «украинско-российской войной 1658-
1659 гг.» более чем надуманно. Ведь даже сам Выгодский после Гадячского соглашения, возвращавшего Украину под власть Польши, продолжал подписывать свои письма как «гетман с Войском его царского величества Запорожским». Воистину «слуга двух господ» - коварный и лживый гетман стремился извлечь максимальную личную выгоду от двух монархов, не думая об интересах и чаяниях своего народа.
Действия Выговского в значительной степени способствовали началу гражданской войны на Украине, получившей впоследствии название «Руины». Не украинцы и россияне сражались в этой «войне» друг против друга, а прежде всего противники Выговского («козаки на этой стороне Днепра») и его сторонники («заднепровские»), как отмечали современники.
Действия Ивана Выговского создали серьезную угрозу внешней безопасности Московского государства, они разрушали оборону южных степных рубежей. Уже осенью 1658 года начались набеги татарско-казацких отрядов на пограничные русские города и села. В марте 1659 года царь направляет на Украину армию под командованием князя А. Трубецкого. Это была вовсе не карательная акция, как сегодня пытаются представить украинские историки. Если бы цель похода состояла в том, чтобы пройтись по Украине «огнем и мечом», воевода не стал бы стесняться в средствах, тем более что они у него были. Вместо этого он, строго следуя инструкциям из Москвы, начал длительные переговоры с представителями Выговского о мирном урегулировании конфликта. Каратели так себя не ведут. Украинские историки, пытающиеся найти исторические примеры зверств московских «оккупантов», прибегают только к одному сомнительному факту - истреблению русскими обитателей местечка Сребное, отраженному в летописи Самуила Величко. Этот «очевидец», живший в конце семнадцатого столетия, давно известен историкам домыслами и фантазиями. Ссылаться на него по меньшей мере несерьезно.

Миф второй: об огромной «оккупационной» армии русских[

20 апреля 1659 года русские войска осадили Конотоп, в котором укрепился активный сторонник Ивана Выговского «наказной» гетман Г. Гуляницкий с 4 тысячами казаков из Нежинского, а также частично Черниговского и Прилуцкого полков. Искусной ложью, а где и насилием, он сумел убедить казаков, что царское войско пришло затем, чтобы «гетмана и казачью старшину позабивати, права и вольности их поломати, козаков крестьянами вечными сотворити». Ни один из украинских историков не дает документального подтверждения о якобы стотысячной численности русской армии под Конотопом. Они один за другим голословно утверждают, что русских было 100, 120, 150, 200, 360 тысяч, даже не пытаясь исследовать этот вопрос. Согласно же «Смете военных сил Московского государства в 1663 году» общая численность всей действующей русской армии в кульминационный период русско-польской войны составляла около 122.000 человек. Если верить украинским ученым, все свои наличные вооруженные силы царь Алексей Михайлович бросил на осаду столь небольшого города, как Конотоп, сняв конные и пешие полки с польских, шведских и татарских рубежей.
Конотоп был хорошо укрепленной крепостью. Трубецкой, расположившись обозом в селе Подлипное (к югу от Конотопа), предложил Гуляницкому прекратить сопротивление и сдать город. Получив отказ, князь велел своим стрельцам и драгунам начать подготовку к штурму. На следующий день под Конотоп прибыл князь Ф. Куракин «с товарищи и с государевыми ратными людьми». Трубецкой приказал им «стать под Конотопом по другую сторону города». К западу от крепости стали полки князя Г. Ромодановского из Белгородского разряда (военно-административного округа). Таким образом, с трех сторон Конотоп был плотно окружен тремя осадными лагерями, а с четвертой протекала болотистая и труднопреодолимая река Езуч.
Согласно исследованию советского историка А. Новосельского, обнаружившего в архиве разрядные записи о потерях войск Трубецкого в Конотопской битве, численность русской армии, блокировавшей Конотоп, составляла примерно 30 тысяч человек. Под Конотопом также находились верные царю украинские полки гетмана
И. Беспалого (около 7 тыс. чел.). Значительную часть его бойцов составляли казаки-запорожцы. Полтавский, Миргородский и Лубенский полки, а также полки Слободской Украины были оставлены для обороны своих городов и местечек на случай вторжения изменников-выговцев, крымских татар и ногайцев.
29 апреля русские войска предприняли неудачный штурм Конотопа, обернувшийся значительными потерями. После этого Трубецкой начал неторопливую осаду, которая затянулась почти на два месяца. Князь, следуя царским указам из Москвы, надеялся усмирить Выговского без решительного боевого столкновения и большого кровопролития. Трубецкой в тот момент не смог в должной мере оценить коварство противника и поддался на обман: не организовал разведку и в результате не имел представлений о численности войск неприятеля и особенностях местности, на которой в дальнейшем развернулось сражение.

Миф третий: О «великой победе» украинцев

Выговскому удалось обмануть Трубецкого. Заявляя о готовности к мирным переговорам, он стянул значительные силы к Конотопу. Рано утром 28 июня (8 июля по новому стилю) у Сосновки, в 5 верстах к юго-западу от Конотопа, крымские татары и казаки Выговского атаковали сторожевые сотни русских. И после короткого боя на переправе через речку Куколку отошли. Трубецкой решил, что против него действуют мелкие и разрозненные отряды казаков и татар. Между тем к Сосновке приближались основные силы Выговского и хана. Русским противостояли 10 казацких гетманских полков (Черниговский, Переяславский, Каневский, Уманский, Черкасский, Кальницкий, Паволоцкий, Белоцерковский, Поднестрянский и Прилуцкий - всего около 16 тысяч человек), часть польского отряда А. Потоцкого - 18 хоругвей (около 1.400 человек) и крымско-татарская орда во главе с самим ханом Мухаммед-Гиреем (около 30 тысяч человек).
Полагая, что перед ним небольшие силы врага, Трубецкой направил за речку Куколку свою конницу. Командование этим кавалерийским отрядом было поручено энергичному и храброму князю С. Пожарскому и его товарищу князю С. Львову. В состав ударной группы вошло примерно две тысячи дворян московских и городовых, два рейтарских полка под началом иноземцев-полковников А. Фанстробеля и В. Джонстона с приданными им драгунскими ротами (всего около 4 тыс. человек). Верный царской присяге, гетман Беспалый направил с воеводами
2 тысячи украинских казаков под началом полковников Г. Иванова и М. Козловского. Наиболее боеспособной частью русской конницы были рейтары, вооруженные и обученные не хуже европейской регулярной кавалерии того времени. Отряд Пожарского-
Львова был сводным, так как включал в себя боевые части из разных «воеводских полков».
Князья перешли переправу, атаковав обнаруженных в степи татар и наемников Выговского. Участник боя на русской стороне есаул Семен Черкес так описывал начало сражения: «От обозу отошли за 7 верст и, переправу перешед, на татар и на немец ударили смело без опасу, потому что тут объявились люди не само большие, а больших не начаялись, и хотели тех людей снести». Но еще накануне битвы, не доходя до Сосновки, крымский хан Мухаммед-Гирей, отделившись от Выговского, скрытно пришел в урочище Пустая Торговица, находившееся возле Торговицкого болота. Остановившись в укрытии, крымцы ждали, пока преследующий бегущих наемников и татар отряд Пожарского и Львова не приблизился к урочищу. Выбрав удобный момент, вся крымско-татарская орда внезапно обрушилась на русскую конницу - с тыла и с фланга. Первым удар ханского войска принял на себя рейтарский полк Фанстробеля, который «сумел повернуть фронт и дать залп из карабинов прямо в упор по атакующей татарской коннице. Однако это не смогло остановить ордынцев, и после короткого боя полк был истреблен». В результате конный отряд князя Пожарского попал в засаду, окруженный всей крымско-татарской ордой. Пожарский и его воины до последней возможности мужественно сражались с врагами.
О том, что именно крымские татары, а не казаки Выговского сыграли главную роль в разгроме отряда Пожарского и Львова свидетельствуют документы. Все «начальные люди», которые ранеными попали в плен, были захвачены татарами. После боя гетман униженно выпрашивал у хана русских пленных, ибо хвалиться ему было нечем. По свидетельству очевидца, «а которых де воевод на бою поимали татары, и гетман де у татар тех воевод выпрашивал, и татары де ему не выдали». Сам Выговский подтверждал тот факт, что «все полковники, ротмистры, капитаны либо полегли на поле боя, либо пошли в татарскую неволю».
Попав в плен, князь Семен Романович Пожарский выказал свое презрение к предводителю ордынцев. Он плюнул хану в глаза, а Выговского назвал изменником. Оскорбленный хан тут же приказал казнить Пожарского. Подвиг храброго князя не забыт в народе, до наших дней дошла старинная «Песня о гибели Семена Пожарского». Вполне понятно, почему в песне нет ни слова о казаках-черкесах, а противниками русских выступают крымские татары и другие восточные народы.
Разгромом отряда Пожарского битва не закончилась. Конные полки Ромодановского стояли на сосновской переправе и преграждали дорогу к Конотопу. Вскоре к Сосновке подошли основные силы Выговского и крымского хана. У Ромодановского была только конница, поскольку вся его пехота находилась в шанцах под Конотопом, то есть далеко от переправы. Рейтар и драгун Ромодановского поддержали казаки-запорожцы Беспалого. Спешив свою кавалерию и укрепившись на берегу Куколки, Ромодановский принял на себя удар значительно превосходящих сил неприятеля. Жестокий бой продолжался до самого вечера, пока татары и выговцы не обошли его позицию у деревни Поповка. В то же время польские драгуны Лончинского (из отряда А. Потоцкого) сумели захватить переправу у Сосновки. Даже сам Выговский в своей реляции признавал, что «драгуны выбили (русских. - И.Б.) с переправы, а потом конница переправилась и задержала их стычками». Но не драгуны тогда предопределили исход боя. В большинстве свидетельств участников событий отмечена главная роль татар в том бою. Поляк Т. Корчевский сообщал, что «[хан обошел на другой переправе в тыл оным (русским. - И.Б.). Как скоро хан им в тыл прошел, то тотчас конфузия стала между ними». «Татаровя де в то время, зашед с обе стороны, на государевых ратных людей ударили и государевых ратных людей полки и сотни смешали», - говорили после боя побывшие в плену у Выговского донские казаки. Как отметил безымянный польский участник боя, «на правом крыле и на левом переправилась орда и охватила тыл этой переправы у московитов, которые ее обороняли».
Вывод напрашивается один: победу над русскими под Конотопом обеспечила крымско-татарская орда. Тем не менее в реляции Выговский всячески превозносил свои заслуги, преуменьшая решающее значение татар в битве.

Миф четвертый: о «полном разгроме русских войск»

Ни один из современных украинских историков, пишущих на тему конотопской битвы, даже не попытался выяснить, какими были действительные потери русского войска в этом сражении. Так, Ю. Мыцык продолжает утверждать о том, что «в результате Конотопской катастрофы на поле боя полегло 40 тысяч царского войска, а 15 тысяч, в том числе 50 воевод, было взято в плен. Между тем сохранившиеся в архиве древних актов росписи потерь говорят об ином. «Всего на конотопском на большом бою и на отводе... побито и в полон поймано» 4.769 человек. Горечь в Москве и объявленный по этому поводу траур были вызваны не числом погибших, а тем, что в битве пало много знатной молодежи из аристократических семей (князья Волконские, Вяземский, Мещерский, Болховский, Ухтомские, Щербатов и другие), всего - 246 «московских чинов». Именно этот факт породил слухи о грандиозном побоище и невиданном дотоле разгроме, чего на деле не было.
Уже спустя два месяца после битвы украинские казаки взбунтовались против Ивана Выговского. Один за другим казацкие полки стали переходить на сторону Москвы. При этом первым присягу царю принес Нежинский полк, тот самый, который упорно защищал Конотоп от армии Трубецкого. Выговский бросил гетманскую булаву и бежал в Польшу, где позднее был расстрелян поляками по подозрению в измене. Украина сделала свой выбор, она предпочла Москву Варшаве.
Воинствующий национализм, отказ от исторических связей Киева и Москвы, передергивание фактов и трактовка их в угоду нынешнему времени буквально переполняют сегодня изыскания украинских историков. Возвеличивание тех, кто предал своих друзей и сторонников, изменял присяге, шел против Москвы, дав ей перед этим клятву на верность, втаптывание в грязь истинных героев украинского народа, боровшихся с захватчиками, предателями и изменниками, вот приоритеты украинской историографии. И государственной политики тоже.