Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Что же произошло 22 июня 1941 г.? Обратимся к событиям этого дня и начнем с картины, которую рисуют нам немецкие источники.

"22 июня 1941 года. 3.20 утра. Еще немного - и восходящее солнце высушит росу... на крыльях истребителей 23-й дивизии ВВС, выстроившихся на аэродроме около Ровно... Внезапно глухой рев моторов разорвал тишину. ...с запада выскользнули три самолета, пересекли на бреющем полете границу летного поля и устремились к длинным шеренгам истребителей. Через секунду...из их брюха хлынул ливень двухкилограммовых осколочных бомб, ...бомбы со свистом падали вниз и взрывались среди стоявших истребителей. Раскаленные осколки врезались в крылья и фюзеляжи, пробивали бензобаки... Потоки горящего бензина заливали один истребитель за другим. Густое облако маслянистого дыма клубилось и росло над аэродромом.

Три Хейнкеля-111 53-й бомбардировочной эскадры... развернулись и прошлись над аэродромом еще раз, поливая пулеметным огнем пылавшие обломки. Затем, выполнив свое задание, ушли на запад, в то время как ошеломленные летчики выскакивали из своих постелей. Менее чем за 2 минуты 23-я дивизия ВВС как боевая часть перестала существовать, не успев сделать ни одного выстрела в свою защиту. Командир дивизии полковник Ванюшкин стоял среди обломков и плакал. ... К полудню 22 июня советские ВВС потеряли 1200 самолетов: 300 было сбито в воздушных боях, а 900 уничтожено на аэродромах..." (Военные летчики, с. 58-59).

"...благодаря обширной фоторазведке, проведенной в основном частью Aufklaringsgruppe полковника Ровеля в предшествующие месяцы, были обнаружены все авиабазы ВВС. Они попали под атаку Ju-88 и He-111, в то время как удары с малой высоты наносили Bf-110 и несущие бомбы Bf-109. Немногочисленные советские истребители, поднявшиеся в воздух, были легко уничтожены. В этот день , потеряв всего 32 самолета, Люфтваффе уничтожило 1811 советских самолетов, почти все они, кроме 322, были уничтожены на земле.

На центральном и южном фронте было уничтожено, с 22 по 28 июня, 1570 и 1360 советских самолетов. 1-й воздушный флот (группа армий Север, штаб-квартира в Инстербурге, Восточная Пруссия) объявил о 1211 уничтоженных в воздухе и 487 на земле с 22 июня по 13 июля 1941. ...эти заявления были, без всякого сомнения, преувеличены, но нет сомнений, что советские потери были огромны (Hitler"s Luftwaffe, р. 41).

"В результате этих неожиданных ударов воздушные силы западных округов в первый день войны потеряли около 1200 самолетов, включая 800, которые были уничтожены на аэродромах". Редактор пишет в сноске: "немцы заявили (для всего фронта) о 322 самолетах, уничтоженных в воздухе и 1489 - на земле. Частично это несоответствие в числе уничтоженных на земле самолетов объясняется тем, что часть самолетов могла считаться поддающейся ремонту, но многие из них были потеряны, когда немецкие войска захватили аэродромы.

Аэродромы (Тарново и Долюбово) расположенные прямо на границе были обстреляны немецкой дальнобойной артиллерией (Luftwaffe, p. 239).

..."было раннее воскресное утро и многие солдаты были в увольнении, сказал полковник Ванюшкин, командир 23-й воздушной дивизии, взятый позднее в плен [Опять этот Ванюшкин! - Е.К.]. С русской беспечностью, которая вошла в поговорку… и старые и новые типы стояли все вместе не закамуфлированными рядами..." (Becker, p. 312-313).

Эффект внезапной атаки на советские аэродромы был опустошающим. ...4-х фунтовые осколочные бомбы....

..."Мы с трудом верили своим глазам", докладывал капитан Ганс фон Ханн, командир I/JG3, оперировавшей в районе Львова. "Ряд за рядом разведчики, бомбардировщики и истребители стояли в линиях как на параде. Мы были удивлены числом аэродромов и самолетов, которые русские готовили против нас" (Becker, p. 313).

В секторе 2-го воздушного флота около Брест-Литовска советская эскадрилья, пытавшаяся подняться в воздух, была разбомблена в момент взлета. Позднее оказалось, что периметр летного поля был завален сгоревшими обломками (Becker, p. 314).

..."SD2 - осколочные бомбы, прозванные "дьявольское яйцо", которые были в секретном списке, сейчас сброшены первый раз в больших количествах. Всего лишь 4-х фунтов весом, они были снабжены маленькими стабилизаторами и первоначально предназначались для атаки пехоты с воздуха. С взрывателями, срабатывающими или при ударе о землю, или над землей, результатом взрыва был разлет 50 крупных и 250 более мелких осколков шрапнели на расстояние 12-13 метров (там же).

1811 самолетов уничтожено: 322 в воздухе: 1489 - на земле. …для Геринга, командующего Люфтваффе, результаты показались столь невероятными, что он приказал их секретно проверить. В течении нескольких дней офицеры его штаба ездили по захваченным аэродромам, считая сгоревшие обломки русских самолетов. Результат был еще более ошеломляющим, общее их число превысило 2000. …в секторе западного округа 528 машин уничтожено на земле и 210 в воздухе (Becker, p. 317).

О своем первом боевом вылете 22 июня рассказывает немецкий летчик Гейнц Ноке, после войны написавший на основе своих дневниковых записей книгу воспоминаний "Я летал за фюрера". (Автор комментариев просит у читателей прощения за то, что цитирует этот достаточно одиозный документ без купюр). Хотя эта выдержка повествует о налете на штаб одной из армий Прибалтийского округа, вряд ли приходится сомневаться, что то же самое творилось в тот день и над аэродромами:

04:00: Тревога всем стаффелям. Аэродром кипит жизнью. Всю ночь я слышу отдаленное гудение танков и машин. Мы находимся всего в нескольких километрах от границы.

04:30: Все экипажи собрались в операционной комнате для инструктажа. Наш командир, капитан Войтке, зачитывает специальный приказ фюрера всем вооруженным силам.

05:00: Мы взлетаем и вступаем в бой. В нашем стаффеле 4 самолета, в том числе и мой, были оснащены бомбосбрасывателями и за последние несколько недель я усиленно практиковался в бомбометании. Сейчас под брюхом моего доброго "Эмиля" (Bf 109E - "Emil") находятся крепления для сотни 2-кг осколочных бомб. Я с удовольствием сброшу их Ивану под его грязные ноги.

Летя низко над широкими равнинами, мы замечаем бесконечные немецкие колонны, которые катятся на восток. Группы бомбардировщиков над нами и пугающего вида пикировщики "Штука" на одной с нами высоте летят в том же направлении. Нам предстоит атаковать с бреющего полета один из русских штабов, расположенный в лесах к западу от Друскининкая.

На русской территории, напротив, все кажется спящим. Мы обнаруживаем штаб и пролетаем над деревянными зданиями, но не видим ни одного русского солдата. Спикировав на один из бараков, я нажимаю кнопку бомбосбрасывателя. Я отчетливо ощущаю, как самолет, избавившийся от груза, подпрыгивает вверх.

Другие тоже сбрасывают свой груз. Огромные массы земли фонтанами поднимаются в воздух и на какое-то время мы не можем ничего разглядеть из-за дыма и пыли.

Один из бараков яростно пылает. С машин, стоящих рядом, был сорван камуфляж, а сами они опрокинуты взрывом. Наконец-то Иваны проснулись. Сцена внизу напоминает развороченный муравейник, внизу все суетятся в замешательстве. Пасынки Сталина в одном нижнем белье ищут укрытия в лесу. Зенитчики начинают в нас стрелять. Я прицеливаюсь в одного из них и открываю огонь из пушки и пулеметов. Иван, стрелявший из орудия в одном нижнем белье, падает на землю.

А сейчас - за следующего!

Еще один разворот и я угощу вас свинцом. Русские быстро вскакивают и стреляют в ответ. "Ну, погодите, сейчас будет мой черед повеселиться, ублюдки!"

Я разворачиваюсь для новой атаки.

Я никогда не стрелял еще так точно, как сегодня. Я опускаюсь на высоту двух метров, почти срезая верхушки деревьев. Затем резко тяну ручку управления на себя. Мои Иваны лежат ничком возле своего орудия. Один из них вскакивает на ноги и несется к деревьям. Остальные продолжают лежать.

Я делаю еще пять или шесть заходов. Мы кружим вокруг лагеря как осы. Почти все бараки горят. Я стреляю в грузовик. Он загорается после первой же очереди.

05:56: Полет в строю.

Командир видит наши смеющиеся лица во время доклада.

Заклинание, наконец, развеяно. Мы уже долгое время мечтали сделать большевикам что-либо подобное. Мы испытываем не столько ненависть, сколько крайнее презрение. Для нас настоящее удовольствие - втоптать большевиков в грязь, из которой они и произросли "(Knoke, p.44-46).

Командующий немецкими бомбардировщиками генерал Вернер Баумбах:

"...за 24 часа 1817 русских самолетов было уничтожено, из них 1498 - на земле, 322 сбито истребителями и зенитным огнем. Геринг отказался поверить этим цифрам и послал специальные подразделения исследовать аэродромы, которые тем временем захватила армия. Они насчитали обломки 2000 русских самолетов" (Paul, p. 219).

"...всего советских самолетов 12000-15000, из них 7000 было сосредоточено в западных округах и на оккупированных территориях".

"...по данным немецкой разведки, на Европейской территории - 5700 самолетов, из них - 2980 - истребители. Это оказалось серьезной недооценкой, самолеты в резервных парках не были учтены".

"22 июня... внезапность полная... на многих аэродромах строительство еще не закончено и самолеты стояли крыло к крылу как будто для инспекции. Это была невероятно привлекательная цель. Пилоты Люфтваффе были уверены, что русские сами планировали массовую атаку. ...Когда бомбардировщики закончили свою работу, истребители расстреляли все, что осталось".

"Люфтваффе заявили о 1489 уничтоженных на земле и 322 в воздухе или зенитками. Официальная советская история признает 1200 потерь, из них 800 - на земле... Хотя самолеты на земле были уничтожены, их пилоты не пострадали, и что было самым важным... это упрощало впоследствии задачу формирования новых подразделений" (Spick, p.75-78).

"1200 самолетов в первые 8 часов…"

"...атаки на советские авиабазы привели к коллапсу русского командования, неспособного контролировать свои части. Отчаянные призывы, передаваемые в эфир открытым текстом, оставляют впечатление хаоса. По данным личного дневника Мильха: 1800 самолетов уничтожено в первый день, 800 - 23 июня, 557 - 24-го, 351 - 25-го, 300 - 26-го. Вопрос, смогли ли Люфтваффе уничтожить так много самолетов - можно даже не обсуждать, … катастрофа колоссального масштаба…" (Murray, p.82-83).

"В течение нескольких дней He-111, Ju-88, Dо-17 совершали каждые сутки от четырех до шести вылетов, Ju-87 от семи до восьми, Bf-109 и Bf-110 - от пяти до восьми, в зависимости от расстояния до целей. Между 22 и 25 июня 1-й корпус атаковал 77 аэродромов в ходе 1600 вылетов, первые бомбардировщики обнаружили вражеские машины на земле, незащищенными, часто стоящими длинными рядами, чрезвычайно уязвимыми к действию осколочных бомб, 4-х фунтовых SD-2, которые бомбардировщики и истребители-бомбардировщики несли в больших количествах. ...за 22 июня уничтожено 1800 вражеских самолетов, 29 июня ОКВ сообщил об уничтожении 4017 советских самолетов и немецких потерях в 150 машин".

"Геринг не поверил Кессельрингу, что в одном лишь центральном секторе было уничтожено 2500 самолетов, и назначил расследование. Его проверка показала, что Кессельринг даже преуменьшил успех своих пилотов и истинная цифра была на 200-300 больше, чем он сообщал вначале".

"... 30 июня большие воздушные сражения разыгрались в районе Бобруйска, когда советские самолеты попытались предотвратить форсирование немцами реки Березины. 110 советских самолетов было сбито".

"В первые 3 дня 1-й воздушный флот сбил 400 самолетов противника и уничтожил 1100 на земле, в следующие три месяца - еще столько же... К 30 августа 2-й воздушный флот сбил 1380 самолетов и 1280 уничтожил на земле". (Cooper, 222-223).

"Первая атака... 31 аэродром у границы атакован, к концу дня 1800 русских самолетов было уничтожено. К концу недели Геринг заявил об уничтожении 4990 самолетов, Люфтваффе потеряли 179 машин. 9 июля JG3 сбили 27 русских бомбардировщиков, пытавшихся атаковать их аэродром, за 15 минут. К 26 июля Ме-110 совершили 1574 вылета, сбили 92 самолета противника в воздухе и 823 уничтожили на земле. Счет ZG 26 - 620 советских самолетов".

"30 августа летчики JG3 уничтожили 1000-й русский самолет. 19 августа при атаке советского аэродрома в 17 милях к юго-западу от Ленинграда самолеты ZG 26 сожгли 30 истребителей, повредили 15 и сбили 3, увеличив свой счет до 191 в воздухе и 663 на земле".

"8 сентября JG 51 - 2000-я воздушная победа. К 10 сентября - 1357 вражеских самолетов в воздухе, 298 на земле".

"К 12 ноября 2-й флот - 40000 вылетов, 2169 советских самолетов уничтожено в воздухе, 1657 - на земле. Вероятные потери противника - еще 281 самолет уничтожен и 811 повреждено" (WWII… p.55-56).

"Во время первого вылета я замечаю бесчисленные укрепления, построенные вдоль границы. Они тянутся на многие сотни километров. Частично они еще недостроены. Мы летим над незаконченными аэродромами: там - только что построенная бетонная взлетная полоса, здесь уже стоят самолеты. Например, вдоль дороги на Витебск, по которой наступают наши войска, находится один из таких почти законченных аэродромов со множеством бомбардировщиков "Мартин". Им не хватает либо горючего, либо экипажей [подчеркнуто мной - Е.К.]. Пролетая над этими аэродромами и укреплениями, каждый понимает: "Мы ударили вовремя...". Похоже, Советы делали эти приготовления, чтобы создать базу для вторжения против нас. Кого еще на западе хотела бы атаковать Россия? Если бы русские завершили свою подготовку, не было бы почти никакой надежды их остановить" (Rudel, p.21-22).

А теперь - советские источники.

Первые же доклады позволяют судить о той серьезнейшей ситуации, в которой оказались ВВС после начала немецкого нападения. Операционный отчет Северо-западного фронта, подписанный в 10 часов вечера 22 июня сообщает, что в ходе вражеских атак уничтожено 56 советских самолетов в воздухе и 32 - на самих аэродромах (Сборник боевых документов... далее - вып.34, если не указано иное, с. 43). Еще один отчет, посланный следом в НКО, увеличивает потери до 100 машин и признает, что враг достиг полного превосходства в воздухе (Сборник боевых документов... с. 44). В сводках все время поднимается проблема отсутствия связи с авиационными частями.

26 июня командующий фронтом Кузнецов доложил: "75% экипажей не пострадали. Материальные потери составляют 80%. Прошу усилить фронт тремя смешанными авиадивизиями. В первую очередь нужна матчасть и пилоты".

К 4 июля ущерб, нанесенный авиации фронта становится ясным из перечня того, что осталось: "6-я смешанная авиадивизия... 69 самолетов, 7-я - 26 самолетов, 8-я - 29, 57 - 29 самолетов. За 12 дней с момента начала военных действий из 887 самолетов фронта в наличии осталось всего 153 машины (Сборник боевых документов... с. 119).

21 июня 1942 года генерал Д.Кондратюк, командующий 6-й армией, приготовил отчет о воздушных операциях Северо-западного фронта в первые дни войны. В этом отчете он писал о проблемах, с которыми столкнулся фронт. Он отметил нехватку аэродромов и ведение строительства практически на всех имевшихся аэродромах - 21 постоянном и 49 операционных. Несмотря на усилия по маскировке самолетов, немецкие разведывательные полеты свели эту работу к нулю. Он особо выделил следующие проблемы авиачастей фронта: концентрацию самолетов на существующих аэродромах и отсутствие аэродромов в глубине, что увеличило уязвимость для немецкой атаки; близость аэродромов к границе, плохое рассредоточение самолетов и планирование перемещений частей; наличие старых самолетов и оборудования; неспособность пилотов летать ночью и в плохую погоду; недостаточную штабную работу и недостаток взаимодействия между родами войск; плохую радио- и проводную связь; крайнюю нехватку авиаразведки; незавершенное реформирование; неадекватное мобилизационное планирование тылового обеспечения.

В заключение Кондратюк пишет: "Год войны показал. Что военно-воздушные силы Красной Армии не отвечали требованиям войны. ...полк, базирующийся на двух или трех аэродромах, терял оперативный контроль над своими составными частями, штабная организация не обеспечивала управление боем. ...Частая реорганизация авиации оказала негативный эффект на боеспособность частей... Отсутствие плана действий военно-воздушных сил в случае войны привело к потере значительного числа самолетов и пилотов. Управление средствами радио... не было отработано" (Сборник боевых документов... с. 179-183).

Авиабазы Западного округа пострадали в первые дни войны еще больше. Немцы начали военные действия с опустошающих атак на всю сеть аэродромов Западного округа, а немецкие диверсионные группы перерезали наземные линии связи. Поскольку коммуникации были нарушены, сообщения о потерях поступали крайне медленно, если доходили вообще, и командующие могли только воображать какие опустошения немецкая авиация наносила в воздухе и на земле. Ясно, что немцы сумели сразу же достичь подавляющего превосходства в воздухе. Командующий авиацией фронта И. Копец убедившись, что ее больше не существует, покончил жизнь самоубийством, избежав тем самым судьбы, постигшей вскоре командующего фронтом Д. Павлова, который был расстрелян по приказу Сталина вместе с офицерами его штаба.

Первый подробный доклад об авиации Западного фронта появился 31 декабря 1941 года. Два раздела отчета, написанного Н.Науменко были посвящены трезвой оценке состояния ВВС перед войной и ее участию в боевых действиях в первые восемь дней войны: "К апрелю 1941 года боеготовность частей военно-воздушных сил можно характеризовать следующим образом: истребители - полная неспособность стрелять и вести воздушный бой, бомбардировщики - ограниченная способность, нет разведавиации, поскольку 8 ее эскадрилий получили 6 самолетов. 313-й и 314-й разведполки: все экипажи из молодых пилотов в наличии, но нет самолетов... 314-й полк разведывательной авиации... к началу войны только 6 экипажей летали на Як-4. 215-й штурмовой авиаполк - 12 штук И-15, шла подготовка пилотов на Ил-2, которых в то время округ еще не имел" (Сборник боевых документов... с. 127)

Науменко отметил, что все авиадивизии имели старые самолеты кроме 9-й смешанной, которая были оснащена 262 новыми самолетами Миг-1 и Миг-3. Но только 140 пилотов дивизии могли летать на этих новых самолетах, подготовка сопровождалась серьезными авариями... "Интерес к тренировочным полетам на старых самолетах упал, все хотели летать на новых машинах... Несмотря на военные-штабные учения... штабы имели недостаточный опыт...". Он пишет далее: "В результате действий немецких и белопольских диверсантов с 23:00 21 июня все проводные коммуникации между штабом округа, штабами авиадивизий и полками были перерезаны... каждый аэродром был предоставлен самому себе. Так начиналась Великая отечественная война" (Сборник боевых документов... с. 130).

Далее Науменко переходит к итогам первых восьми дней боев:"22 июня во время первой атаки враг уничтожил 538 наших самолетов (из 1022 истребителей и 887 бомбардировщиков) и потерял 143. Через 8 дней наши потери составили 1163 самолета. К 30 июня осталось 498 самолетов (Сборник боевых документов... с. 131).

Самые мощные части ВВС находились, как и в случае с наземными войсками, в Киевском военном округе. Несмотря на свою силу, авиационные части страдали от тех же самых проблем. 21 августа командующий ВВС Жигарев получил отчет об авиации Киевского округа в предвоенные месяцы и первые дни войны.

Согласно данным автора отчета, полковника Астахова, в 11 авиадивизиях округа и 32 полках насчитывалось 1166 истребителей, 587 бомбардировщиков, 197 штурмовиков и 53 разведывательных самолета. В это число входило 223 новых истребителя Миг-3 и Як, новые бомбардировщики Пе-2 и Су-2 и 31 самолет-разведчик Як-4. Большинство пилотов старых самолетов были хорошо подготовлены к полетам в обычных условиях, но не могли выполнять более сложные задачи. С другой стороны пилоты новых типов самолетов имели только начальную подготовку и не могли считаться боеспособными.

Астахов суммирует характеристику боеспособности авиации округа: "В целом, авиация Юго-восточного фронта не была достаточно подготовлена к боевым операциям по следующим причинам:

А. Во время переоснащения авиации фронта новым вооружением, некоторые из старых, полностью сформированных авиационных полков (52-й и 48-й полки авиации ближнего действия) не имели достаточного количества новых типов самолетов для ведения боевых операций, и их старые машины использовались в новых частях. В результате, до начала войны, эти полки оказались в состоянии низкой боевой готовности...

В. Некоторые авиационные полки, сформированные в 1940 году (224-й, 225-й, 138-й) имели техники только на 20-50% от нормы и в результате их участие в боевых действиях было незначительным.

Г. Дивизионные и полковые командиры плохо использовали зимний период 1940-1941 для тренировок, в то время как аэродромы были покрыты снегом и в результате подавляющее большинство молодых пилотов очень мало летали зимой... а период с мая по июнь не дал им достаточной подготовки для ведения боевых действий.

Д. Перед войной авиация Юго-западного фронта не смогла решить проблему маскировки аэродромов и самолетов и организовать противовоздушную оборону. Это объяснялось не только отсутствием необходимых средств маскировки и нехваткой средств ПВО, но также тем фактом, что командиры на всех уровнях не уделяли этим вопросам большого внимания.

Е. Отсутствие необходимой организованности... в действиях фронтовой авиации при отражении вражеских атак на наши аэродромы в первые три дня войны подтвердили, что боеспособность авиачастей фронта низкая и в этот критический период... действия авиации не соответствуют требованиям приказа НКО № 075".

Из-за этих и иных проблем", писал далее Астахов, "авиация Юго-западного фронта не была готова к отражению внезапного нападения противника 22.06.41". В результате с 22 по 24 июня немцы уничтожили 237 самолетов на аэродромах. Неисправная техника и плохая тренировка привела к потере еще 242 самолетов из-за аварий в период с 22 июня по 10 августа, что составляет 13% всех потерь (1861 самолет). (Сборник боевых документов... вып. 36, с. 109-116)

И последнее. Данные по захваченным немцами советским самолетам известны. Например, по немецким данным, (см. комментарии на стр. 35 книги "The Soviet Air Force in World War II") к 8 июля 1941 года войска группы армий Центр захватили на аэродромах 242 советских самолета, а всего число захваченных самолетов во всех западных округах вряд ли могло превышать 1000 самолетов, просто потому что в авиации Западного округа было больше всего самолетов (после Киевского) и немцы продвигались здесь быстрее. Немцы вряд ли числили неисправные и разбитые при налетах самолеты в числе захваченных. Зачем им было чинить эти машины? К последним они относили, скорее всего, только технически исправные самолеты, некоторые из которых, получив опознавательные знаки Люфтваффе, использовалась в немецких авиачастях (см. раздел 6).

Сомнение в достоверности общепринятых суждений не есть прихоть извращенного ума, скорее, это искренняя попытка отыскать истину там, где она погребена под толщей искусной лжи.

Ищущий - да обрящет!

Кто любит наставление, тот любит знание;

а кто ненавидит обличение, тот невежда.

Книга Притчей Соломоновых, глава 12 .

Минасову М.М.,

Левченко Д.Е.,

Корбану И.В.,

Пасько СМ.,

Николайчуку В.М.,

Николайчуку A.M.,

Кравцову Ю.М.,

Черниковой Н.А.,

Щербитовой Т.Н.,

Митюрниковой Я.А.

О чем эта книга?

О мужестве и предательстве, о доблести и коварстве, о чести и подлости, о героях и изменниках, о маршалах и рядовых. О войне.

Той, что в истории человечества получила наименование Второй мировой. И частью которой была Великая Отечественная война советского народа против нацистской Германии.

Еще раз о войне? - возмутится читатель. Да сколько можно, в конце-то концов! Кому интересна Война, закончившаяся шестьдесят лет назад? Пройдет еще три-четыре, ну, может быть, десять лет - и из жизни уйдет последний участник тех событий. Зачем же ворошить старое? Может быть, еще затеем теоретический спор о причинах и исходе Крымской (а в идеале - Столетней) войны? Нужно жить сегодня, планировать завтра и предвидеть послезавтра - а не копаться в пожелтевших архивных бумагах и ощупывать ржавое мертвое железо танков и пушек той войны. Хватит «о доблестях, о подвигах, о славе»- пора уж привыкнуть к тому, что в Европе шестьдесят лет царит мир! Была, правда, лет шесть назад одна заварушка на Балканах - ну так на то они и Балканы…

Тем более - вся правда о войне советскому (российскому, белорусскому, украинскому, далее - по списку) народу уже сказана. Вернее, даже две правды.

Есть версия советского агитпропа - ее создавали тысячи ученых-историков, мемуаристов, писателей-беллетристов, кинорежиссеров и талантливых (и не очень) актеров.

Суть этой концепции такова:

Германия рвалась к гегемонии в Европе (а в будущем - и в мире), капиталистические государства сдавали Гитлеру страну за страной, и только СССР был постоянным принципиальным противником фашизма. И за это немцы ворвались в наш мирный спящий дом на рассвете 22 июня. Их целью было уничтожить первое в мире пролетарское государство, низвергнуть Советскую власть. Мы пали жертвой внезапного нападения, наша армия была не готова к отражению агрессии коварного врага, поэтому немцы дошли сначала до Москвы, а потом и до Волги. И лишь ценой сверхчеловеческого напряжения всего советского народа мы смогли выстоять и победить.

Концепция, может быть, излишне идеологизированная, но все же сравнительно стройная и логичная - если считать, что эмоции тоже могут являться частью материальных причин для военного конфликта.

Все достаточно просто. Немецким фашистам (о том, что в Германии у власти стояла хоть и национал-, но все же социалистическая партия и какие цели она преследовала - глухо замалчивалось) просто очень хотелось на нас напасть и уничтожить нашу родную коммунистическую власть, чтобы потом обратить нас всех в рабов и разделить страну на поместья для немецких бауэров. Германия демонизировалась по всем правилам военной пропаганды: немцы были монстрами, целью жизни которых было уничтожение «первого в мире пролетарского государства».

Благодаря такому подходу вся история Второй мировой войны низводилась до четырехлетнего кровопролития на Восточно-европейской равнине, происходившего, если верить советским историкам, исключительно из-за звериной ненависти фашистов к советской стране. Гигантские (по размаху, а не по количеству задействованных «штыков») сражения на Тихом океане, операции наших союзников в Юго-Восточной Азии и Северной Африке мы «проходили» как факультативный материал. «Второстепенные театры», что о них говорить! Под Сталинградом сражались миллионные армии, а у Монтгомери и Роммеля, вместе взятых, было едва два десятка дивизий. Разве это сражение! Не говоря уже о Мидуэе, где сражалось-то всего десяток кораблей и тысяч пятнадцать матросов. Вот когда кровь реками, когда трупы горами - вот это война!

Такой подход к истории Второй мировой рано пли поздно, но должен был вызвать реакцию отторжения - у людей, от истории далеких, и реакцию скептического недоверия - у тех, кто мало-мальски этот предмет знал. Ведь что получается: во всех книжках мы пишем, что у нас была лучшая, чем у немцев, техника, наши солдаты проявляли массовый героизм, беззаветную преданность и любовь к Родине - а все равно отступили до Волги! Ну хорошо, «внезапное нападение» могло врасплох застать войска у границы - но ведь все остальные наши армии были в двухстах, пятистах, тысяче километров от линии фронта! Уж они-то должны были встретить наступающих немцев в штыки!

И из естественного недоверия к советской пропаганде родилась вторая доктрина, объясняющая, почему Гитлер напал на СССР.

Резун - Мастер. Мастер с большой буквы, и я не устану это повторять. Как он великолепно провел эту замечательную дезинформационную операцию! Его книги расходились (и доселе расходятся!) миллионными тиражами, его версии 22 июня озвучиваются с университетских кафедр и чуть ли не с церковных амвонов. Этот человек - гений! Но только гений лжи.

Его концепция работает на подсознание читателя. Разве приятно думать, что мы были такими растяпами! У нас враг у ворот, диверсанты тучами роятся, провода режут, немецкие танки гусеница к гусенице вдоль всей границы выстраиваются - а мы спим в шапку! Пакты с фашистами подписываем! Пшеницу им гоним и железорудный концентрат!

И совсем другое дело - под видом пакта мы немцам глаза замыливаем, а сами безжалостный планируем удар в самое сердце Германии. Вот это - круто! Сталин - величайший политик всех времен и народов! Правда, Гитлер его упредил немного, и война пошла как-то чуток не так, но ведь планировалось все хорошо!

Если первая, «советская» концепция изображала немцев исчадьями ада, возжелавшими русской крови, Гитлера низводила до примитивного маньяка-убийцы, а Сталина изображала доверчивым добряком, то концепция Резуна уже тем хороша, что отрешилась от советских излишне эмоциональных оценок начала войны и дала более-менее внятное (по-своему, конечно) объяснение всем тем несуразностям и нелепостям, что творились в первые дни Великой Отечественной.

Сталин у Резуна - великий мыслитель и стратег, готовящий «советизацию» Европы. Гитлер - тоже, в общем-то, не клинический идиот (каким он был в большинстве советских фильмов о войне), а вполне здравомыслящий политик. Сталин готовил вторжение в Европу, Гитлер его упредил - но удар нанес не смертельный, что и позволило Сталину урвать у него пол-Европы. Концепция, в общем-то, великолепная.

Так вот, уважаемый читатель. В настоящей книге ты узнаешь о существовании третьей концепции причин, хода и последствий Великой Отечественной войны. В которой не будет места ни коммунистической пропаганде, ни антисоветской истерии. Мы постараемся следовать логике истории, внимать сухому языку цифр и уважать педантичность реальных фактов. Может быть, выводы, сделанные в этой книге, и будут для многих неожиданными, но автор постарался быть искренним и добросовестным - а о результатах его работы пусть поведает эта книга.

Это отнюдь не историческое исследование. Здесь не будет подробного описания действий 5-й танковой армии в сражении под Прохоровкой или рассказов о боевом пути 8-й гвардейской армии в Великой Отечественной Войне. Все эти фактические подробности давно и тщательно описаны советскими историками и мемуаристами, и отбирать у них хлеб в цели автора не входило.

Боец ПВО ведет наблюдение с крыши дома на улице Горького. Фото: ТАСС/Наум Грановский

75 лет назад, 22 июня 1941 года, войска нацистской Германии вторглись в СССР. Началась Великая Отечественная война. В России и некоторых странах бывшего Советского Союза 22 июня – День памяти и скорби.

22 июня 1941 года для СССР и его столицы Москвы было определено в Берлине за неделю до этой даты – в субботу, 14 июня, на заседании Верховного Главнокомандования вооруженных сил нацистской Германии. На нем Адольф Гитлер отдал последние распоряжения о нападении на СССР с 04 утра 22 июня 1941 года.

В тот же день было распространено сообщение ТАСС о советско-германских отношениях, в котором говорилось:

"По данным СССР, Германия так же неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении, как и Советский Союз, ввиду чего, по мнению советских кругов, слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР, лишены всякой почвы".

Впрочем, 22 июня 1941 года для первого в мире государства рабочих и крестьян могло наступить и месяцем с неделей раньше. Руководители Третьего Рейха первоначально планировали вторжение в Россию на заре четверга 15 мая. Но 6 апреля вместе с войсками союзников – Италии и Венгрии – немцы вошли в Югославию. Балканская кампания понудила Гитлера отложить сроки покорения Москвы.

До полудня 22 июня 1941 года (и тому есть сотни архивных свидетельств) Москва не знала о вторжении Германии.

04:30 . На улицы (по документам) выкатились 48 поливальных машин.
05:30 . Начали работу почти 900 дворников. Утро было погожим, солнечным, красящим "нежным светом стены древнего Кремля".
Примерно с 07:00 . В парках, скверах и других местах обычного скопления людей стала разворачиваться "выездная" лоточная торговля, открывались летние буфеты, пивные и бильярдные – наступившее воскресенье обещало быть очень теплым, если не жарким. И в местах массового отдыха ждали наплыва горожан.
07:00 и 07:30 . (по расписанию воскресенья – в обычные дни на полчаса раньше). Открылись молочные магазины и булочные.
08:30 и 09:00 . Начали работу продуктовые и гастрономы. Промтоварные магазины, кроме ГУМа и ЦУМа, по воскресеньям не работали. Ассортимент товаров, в сущности, обычный для мирной столицы. В "Молочной" на Рочдельской предлагали творог, творожную массу, сметану, кефир, простоквашу, молоко, сыр, брынзу, сливочное масло и мороженое. Все продукты – двух-трех сортов и наименований.

В Москве – обычный воскресный день

Улица Горького. Фото: ТАСС/Ф.Кислов

Гастроном № 1 "Елисеевский", главный в стране, выложил на прилавки вареные, полу и сырокопченые колбасы, сосиски, сардельки от трех до четырех наименований, окорока, буженину трех наименований. В рыбном отделе предлагали свежую стерлядь, малосольную каспийскую сельдь (залом), осетров горячего копчения, паюсную и красную икру. В избыточном числе были грузинские вина, крымские мадера и херес, портвейны, водка и ром одного, коньяк четырех наименований. В то время ограничений по времени в продаже спиртного не было.

ГУМ и ЦУМ выставили весь набор отечественной швейной и обувной промышленности, ситцы, драпы, бостоны и другие ткани, бижутерию, разнообразные по размерам фибровые чемоданы. И драгоценности, стоимость отдельных образцов которых превышала 50 тысяч рублей – пятая часть цены легендарного танка Т-34, штурмовика победы ИЛ-2 и трех противотанковых орудий – пушек ЗИС-3 калибра 76 мм по "прайс-листу" мая 1941 года. Никто в тот день и предположить не мог, что Центральный универсальный магазин Москвы через две недели превратится в армейские казармы.

С 07:00 к большому "массовому мероприятию" начали готовить стадион "Динамо". На нем в 12 часов должны были состояться парад и соревнования физкультурников.
Около 08:00 в Москву из городов и районов области привезли 20 тысяч школьников – на детский праздник, который в 11 часов начался в парке "Сокольники".

Никаких "брожений" выпускников школ по Красной площади и по улицам Москвы утром 22 июня 1941 года не было. Это – "мифология" советского кино и литературы. Последние выпускные вечера в столице прошли в пятницу, 20 июня.

Одним словом, все 4 миллиона 600 тысяч "простых" жителей и около одного миллиона гостей столицы СССР до обеда 22 июня 1941 года не знали, что с ночи началась большая и самая кровопролитная в истории страны война с захватчиками.

01:21 . Границу с Польшей, поглощенной Третьим Рейхом, пересек последний состав, груженный пшеницей, которую СССР поставлял по договору с Германией от 28 сентября 1939 года.
03:05 . 14 немецких бомбардировщиков, вылетев из Кенигсберга в 01:10, сбросили 28 магнитных бомб у рейда под Кронштадтом в 20 км от Ленинграда.
04:00 . Гитлеровские войска перешли границу в районе Бреста. Через полчаса начали масштабное наступление по всем фронтам – от южных до северных рубежей СССР.

И когда в 11 часов в парке "Сокольники" пионеры столицы торжественной линейкой встречали своих гостей – пионеров Московской области, германец продвинулся на 15, а кое-где и на 20 км вглубь территории страны.

Решения на высшем уровне

Москва. В.М.Молотов, И.В.Сталин, К.Е.Ворошилов (слева направо на переднем плане), Г.М.Маленков, Л.П.Берия, А.С.Щербаков (слева направо во втором ряду) и другие члены правительства направляются на Красную площадь. Фотохроника ТАСС

О том, что война идет, в тылу в первой половине дня 22 июня 1941 года знало только высшее руководство страны, командование военными округами, первые руководители Москвы, Ленинграда и некоторых других крупных городов – Куйбышева (ныне Самары), Свердловска (ныне Екатеринбурга), Хабаровска.

06:30 . Кандидат в члены Политбюро, секретарь ЦК и первый секретарь Московского горкома ВКП (б) Александр Сергеевич Щербаков собрал экстренное заседание ключевых руководителей столицы с участием высших офицеров НКО, НКВД и директоров крупнейших предприятий. Он и председатель горисполкома Василий Прохорович Пронин к тому времени имели генеральские звания. На заседании были выработаны первоочередные меры обеспечения жизнедеятельности Москвы в военное время.

По телефону прямо из горкома были даны распоряжения об усилении охраны систем водоснабжения, тепловой и электрической энергии, транспорта и, прежде всего, метрополитена, продовольственных складов, холодильников, канала имени Москвы, железнодорожных вокзалов, оборонных предприятий и других важнейших объектов. На том же заседании была "вчерне" сформулирована концепция маскировки Москвы, в том числе, и строительства макетов и муляжей, защиты правительственных и исторических зданий.

По предложению Щербакова, с 23 июня ввели запрет на въезд в столицу всем, кто не имел московской прописки. Под него попали и жители Подмосковья, в том числе и те, кто работал в Москве. Вводились специальные пропуска. Их должны были выправлять даже москвичи, собираясь в лес за грибами или на пригородную дачу – без пропуска обратно в столицу не пускали.

15:00 . На дневном заседании, которое состоялось после выступления по радио наркома Молотова и после того как Щербаков и Пронин побывали в Кремле, власти столицы по согласованию с генералитетом МВО приняли решение установить на всех высотных точках столицы зенитные батареи. Позже в созданной на следующий день, 23 июня, Ставке Верховного Главного командования Вооруженными силами СССР такое решение назвали "образцовым". И разослали в Военные округа директиву обеспечить зенитную защиту городов по примеру столицы.

Запрет на фотосъемку

Одно из примечательных решений второго заседания руководства Москвы 22 июня 1941 года: было сформулировано обращение с призывом к населению в течение трех суток сдать имеющиеся в личном пользовании фотоаппараты, другую фотографическую аппаратуру, фотопленку и реактивы. Фототехникой отныне могли пользоваться только аккредитованные журналисты и работники специальных служб.

Отчасти поэтому, фотографий Москвы первых дней войны немного. Часть из них и вовсе постановочная, как, к примеру, знаменитый снимок Евгения Халдея "Москвичи слушают по радио обращение тов. Молотова о начале войны 22 июня 1941 года". В первый военный день в столице Союза на 12 часов дня (времени прямой трансляции речи наркома Молотова) было +24 градуса по C. А на фото – люди в пальто, шапках, одним словом, одеты по осени, как в двадцатых числах сентября, когда, предположительно, этот снимок и сделан.

Кстати, одеяния людей на том постановочном снимке сильно отличаются от маек, белых парусиновых ботинок и брюк, в которых на другом фото 22 июня 1941 года, москвичи покупают газировку на улице Горького (ныне – Тверской).

На том же утреннем заседании 22 июня 1941 года, которое провел Александр Щербаков, было принято особое постановление – "предупреждать и пресекать панические настроения" в связи с вторжением войск Гитлера в СССР. Партийный секретарь и фактический хозяин столицы посоветовал всем руководителям и, особенно, артистам, писателям, газетчикам "придерживаться" позиции, что война закончится через месяц, максимум полтора. И враг будет разбит на его территории". И обратил особое внимание на то, что в речи Молотова война названа "священной". Через два дня, 24.06.41., преодолев затяжную депрессию, Иосиф Джугашвили (Сталин) с подачи Лаврентия Берии назначил Щербакова (в дополнение к уже имеющимся должностям и регалиям) начальником Совинформбюро – главного и, по сути, единственного источника информации для масс в годы Великой Отечественной войны.

Зачистки

Москвичи записываются в ряды народного ополчения. Фото: ТАСС

Одним из итогов последнего, прошедшего после 21:00 , заседания руководства Москвы стало решение о создании истребительных батальонов. Они, судя по всему, были инициированы в Кремле, ибо спустя сутки общее руководство подразделениями было возложено на заместителя председателя Совета Народных Комиссаров, главу НКВД Лаврентия Берию. Но первый в стране истребительный батальон стал под ружье именно в Москве, на третий день войны, 24 июня 1941 года. В документах истребительные батальоны обозначались как "добровольческие формирования граждан, способных владеть оружием". Прерогатива приема в них оставалась за партийными, комсомольскими, профсоюзными активистами и другими "проверенными" (так в документе) лицами, не подлежащими призыву на военную службу. В задачу истребительных батальонов входила борьба с диверсантами, шпионами, пособниками Гитлера, а также бандитами, дезертирами, мародерами и спекулянтами. Одним словом, всеми, кто угрожал порядку в городах и других населенных пунктах в условиях военного времени.

На четвертый день войны московский истребительный совершил первые рейды, избрав для начала рабочие каморки и подворотни Замоскворечья, бараки Марьиной Рощи. "Зачистка" была достаточно эффективной. Взяты 25 бандитов с оружием. Пять особо опасных представителей криминалитета ликвидированы в перестрелке. Изъяты продуктовые (тушёнка, сгущёнка, копчености, мука, крупы) и промышленные товары, похищенные еще до начала войны из одного из складов в районе Филей.

Реакция вождя

Генеральный секретарь ВКП(б) Иосиф Сталин. Фото: ТАСС

В Москве – не только горком ВКП (б) и горисполком, но вся высшая власть СССР. По "отраженным" документам, Сталину доложили о вторжении гитлеровских войск практически сразу – около 04:35-04:45. Он, по обыкновению, еще не ложился спать, и, по одной из версий, находился на "ближней даче".

Последующий (второй) доклад о продвижении немцев по всему фронту произвел на вождя сильное впечатление. Он заперся в одной из комнат и не выходил из нее около двух часов, после чего якобы отправился в Кремль. Текст речи Вячеслава Молотова читать не стал. И потребовал докладывать ему об обстановке на фронтах каждые полчаса.

По свидетельствам ряда военачальников, как раз это-то сделать было всего труднее – связь с действующими частями, ведущими ожесточенные бои с немецкими войсками, была слабой, а то и вовсе отсутствовала. К тому же, уже к 18-19 часам 22 июня 1941 года в окружении гитлеровцев оказалось, по разным данным, в общей сложности от 500 тысяч до 700 тысяч солдат и офицеров РККА, которые неимоверными усилиями, при страшном дефиците боеприпасов, техники и оружия, пытались прорвать "кольца" гитлеровцев.

Впрочем, по другим, также "отраженным" документам, 22 июня 1941 года вождь был на Черном море, на даче в Гаграх. И, по словам посла СССР в США Ивана Майского, "после первого доклада о нападении Германии впал в прострацию, полностью отрезал себя от Москвы, в течение четырех дней оставался вне связи, напиваясь до ступора".

Так это? Или нет? Поверить сложно. Проверить уже невозможно – документы ЦК КПСС с той поры массово жгли и уничтожали, по крайней мере, 4 раза. Впервые в октябре 1941 года, когда в Москве началась паника после вступления гитлеровцев на окраину Химок и проезду колонны нацистских мотоциклистов по Ленинградскому проспекту в районе Сокола. Потом в конце февраля 1956 и конце октября 1961 годов, после разоблачений культа личности Сталина на XX и XXII съездах КПСС. И, наконец, в августе 1991 года, по поражению ГКЧП.

Да и надо ли все проверять? Остается фактом то, что в 10 первых дней войны, самого тяжелого для страны времени, Сталина было и не слышно, и не видно. А все распоряжения, приказы и директивы первой недели войны подписаны маршалами и генералами, наркомами и заместителями СНК СССР: Лаврентием Берией, Георгием Жуковым, Семёном Тимошенко, Георгием Маленковым, Дмитрием Павловым Вячеславом Молотовым и даже "партийным городничим" столицы Александром Щербаковым.

Обращение накрома Молотова

12:15. Из студии Центрального телеграфа один из лидеров Советского государства нарком иностранных дел Вячеслав Молотов выступил по радио с обращением.

Оно начиналось словами: "Граждане и гражданки Советского Союза! Советское правительство и его глава товарищ Сталин поручили мне сделать следующее заявление. Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны германские войска напали на нашу страну…" Заканчивалось выступление знаменитыми словами, превратившимися в идиому всей Великой Отечественной войны: "Наше дело правое! Враг будет разбит! Победа будет за нами!".

12.25. Судя по "журналу посещений", Молотов вернулся с Центрального телеграфа в кабинет Сталина.

Выступление наркома москвичи слушали, главным образом по репродукторам, установленным на всех улицах города, а также в парках, на стадионах и других местах массового скопления людей. В исполнении диктора Юрия Левитана текст выступления Молотова повторили 4 раза в разное время.

Москвичи слушают сообщение о нападении гитлеровской Германии на нашу Родину. Фото: ТАСС/Евгений Халдей

При этом примерно с 09:30. до 11:00 в Кремле якобы шла нешуточная дискуссия по поводу того, кто должен выступить с таким обращением? По одной из версий все, как один, члены Политбюро считали, что это должен сделать сам Сталин. Но он активно отпирался, повторяя одно и тоже: политическая обстановка и положение на фронтах "еще не ясны", и потому он выступит позже.

Время шло. И затягивание информации о начале войны становилось опасным. По предложению вождя, тем, кто известит народ о начале священной войны, стал Молотов. По другой версии, никакой дискуссии не было, потому что в Кремле не было самого Сталина. Хотели, было, поручить сказать народу о войне "всесоюзному старосте" Михаилу Калинину, но он даже по бумажке читал, сбиваясь, по слогам.

Жизнь после начала войны

Весть о вторжении войск Гитлера 22 июня 1941 года, судя по документам архивов (донесениям сотрудников и внештатных агентов НКВД, протоколам милиции), а также воспоминаниям очевидцев, не повергла жителей и гостей столицы в уныние и не слишком изменила их планы.

Уже после сообщения о начале войны точно по расписанию с Курского вокзала отошли пассажирские поезда Москва-Адлер. А под ночь на 23 июня – на Севастополь, который гитлеровская авиация жестко бомбила еще в 05:00 22 июня. Правда, пассажиров, у которых были билеты именно до Крыма, в Туле высадили. А сам поезд пустили только до Харькова.

Днем в парках играли духовые оркестры, в театрах при полных залах шли спектакли. До вечера работали парикмахерские. Были практически забиты посетителями пивные, бильярдные. Вечером не пустовали и танцплощадки. Знаменитая мелодия фокстрота "Рио-рита" была слышна во многих уголках столицы.

Отличительная особенность первого военного дня в Москве: массовый оптимизм. В разговорах, помимо крепких слов ненависти к Германии и Гитлеру, звучало: "Ничего. Месяц. Ну, полтора. Разобьем, раздавим гадину!". Другая столичная примета 22 июня 1941 года: после сообщения о нападении гитлеровцев людей в военной форме всюду, даже в пивных, стали пропускать без очереди.

Зенитная артиллерия на страже города. Фото: ТАСС/Наум Грановский

Впечатляющий пример оперативности властей Москвы. По их распоряжению на сеансах в кинотеатрах после 14 часов того же 22 июня 1941 года перед художественными фильмами (а это были "Щорс", "Если завтра война", "Профессор Малок", "Семья Оппенгейм", "Боксеры") стали показывать обучающие короткометражки вроде "Светомаскировка жилого дома", "Береги противогаз", "Простейшие укрытия от авиабомб".

Вечером в саду "Эрмитаж" пел Вадим Козин. В ресторанах "Метрополь" и "Арагви", судя по "листкам расхода" кухни и буфета, особой популярностью пользовались бутерброды с паюсной (черной) икрой, сельдь залом с луком, жареная винном соусе свиная корейка, суп-харчо, чанахи (баранья похлебка), баранья котлета на кости с сложным гарниром, водка, коньяк КВ и вино херес.

Москва еще до конца не осознала: большая война уже идет. И на полях ее сражений уже пали тысячи бойцов РККА, погибли сотни мирных граждан советских городов и сел. Уже через сутки в ЗАГСах города отметят наплыв отцов и матерей с просьбой заменить в свидетельствах о рождении их сыновей имя Адольф на Анатолия, Александра, Андрея. Быть Адольфами (в просторечии – Адиками), массово появившимися на свет во второй половине 1933 и в конце 1939 года, в июне 1941 года стало не только противно, но и не безопасно.

Спустя неделю . В столице СССР постепенно начнут вводить карточки на продукты питания, хозяйственные товары первой необходимости, обувь и ткань.
Через две недели . Москвичи увидят кадры кинохроники, на которых горят советские деревни, села и города и лежащих у своих изб расстрелянных нацистами женщин и малолетних детей.
Ровно через месяц . Москва переживет первый налет гитлеровской авиации, и воочию, не в кино, увидит изуродованные тела погибших под завалами сограждан, разрушенные и горящие дома.

А пока, в первый день войны, в Москве все примерно так, как в хрестоматийном стихотворении Геннадия Шпаликова "На площадке танцевальной Сорок Первый год": "Ничего, что нету Польши. Но сильна страна. Через месяц – и не больше – кончится война…"

Евгений Кузнецов

Много есть объяснений случившемуся летом 1941 года. В основном это эмоциональные оценки и мифы. Мол, боялся Сталин Гитлера . Или наоборот - собирался на Гитлера напасть и совсем фюрера не боялся. Все это не имеет никакого отношения к трагедии, которая началась 77 лет назад.

Причин у катастрофы лета 1941 года было несколько. Вот они.

1. Желание Сталина сыграть роль США

То есть сыграть роль, которую Штаты оставили себе и в Первой и во Второй мировых войнах. Вступить в борьбу последними и диктовать условия послевоенному миру. Не получилось - тяжесть борьбы легла на наши плечи. Но ведь стоило попробовать.

Сама мысль натравить Гитлера на тех, кто его породил, на Лондон и Париж, была интересной и захватывающей. Чтобы начать путь к довоенному миру с Германией, Сталин пожертвовал республиканской Испанией, где рано или поздно победа была бы за Франко (Гитлером и Муссолини ). Предварительно вывез золотой запас республики. Цинично? Не циничнее, чем любая деятельность любого политика на высоком посту.

2. Сталин был уверен, что Гитлер не нападет

Почему? Потому, что Сталин был умным человеком и прекрасно понимал, что воевать на два фронта Германия не сможет. Иосиф Виссарионович читал «Майн Кампф», где Гитлер именно это прямо и пишет. Война на два фронта погубила Германию в Первой мировой. Зачем же фюреру нападать на нас, не закончив уничтожение Англии?

Не было ни одной причины для этого. Риск колоссален, выигрыш сомнителен. И главное: в первый же день Россия и Англия становятся союзниками. Между тем в июне 1941 года отношения между Лондоном и Москвой были настолько «теплыми», что англичане отозвали своего посла. На момент удара нацистов он был в Лондоне уже несколько недель. Союзниками нас сделал безумный поступок Гитлера. Кто мог предположить, что он совершит такую авантюру?

3. Тут резонно возникает вопрос: а как быть с концентрацией на границе с СССР массы германских войск?
Что, не видел их Сталин? Не верил? Видел. И думал, что понимает, зачем они стоят на границе с Советским Союзом. Пять миллионов солдат спрятать невозможно, Гитлер их и не прятал особо. Ему нужно было убедить главу СССР, что эти солдаты стоят не против русских. Выдвижение германских дивизий к нашим границам совершилось в последние недели и даже дни. Как же видел ситуацию Сталин?

Германия проводит операцию прикрытия перед ударом по Англии. Только будет этот удар осуществляться не на остров, не через Ла-Манш, а в Иран, Ирак и Индию. Туда шел еще Наполеон, чтобы задушить англичан. В мае в Ираке вспыхнули бои: немцы спровоцировали антибританское восстание. Черчилль ввел туда войска, после чего английская армия с боями ворвалась на территорию принадлежащей Франции Сирии. Французы поддерживали немцев и воевали с британцами, а другие «деголлевские французы» продвигались вместе с англичанами через Пальмиру и Дамаск.

Сталин не понимал, что Гитлер одновременно пытается готовиться к удару по англичанам на Ближнем Востоке и по русским на востоке. При этом каждой из сторон приготовления немцев к нападению на них казались прикрытием перед ударом по другой стороне. Переговоры с Британией Гитлер провел, отправив в Лондон Рудольфа Гесса, который якобы по личной инициативе туда «улетел». Не случайно все материалы по этому делу засекречены англичанами до сих пор. Были и другие источники, знаки и сигналы, которые убеждали Сталина - Гитлер не нападет. Не может он быть столь глупым и и не может позволить взять верх эмоциям…

4. Ну и наконец, не будем забывать, что Гитлер создал первоклассную военную машину

22 июня, только не 1941, а 1940 года капитулировала Франция - одна из сильнейших держав того времени. При этом вдребезги была разбита и британская армия, которая была Гитлером отпущена из Дюнкерка как первый мостик к потенциальному миру с Британией. На разгром союзников Гитлеру понадобилось совсем мало времени: с 10 мая по 20-е числа июня.

При этом даже фактора внезапности не было: войну французы и англичане объявили немцам 3 сентября 1939 года. Никаких репрессий во Франции также не было. Так как же объяснить такой разгром? Невероятной силой удара и прекрасными боевыми качествами вермахта.

Так вот, Красную армию за такое время на колени поставить не удалось. Мы удержались и выстояли. Но стоило это нам невероятно дорого. Миллионы замученных пленных в первые годы войны. И уморили их нацисты вовсе не потому, что СССР не ратифицировал Женевскую конвенцию. Германия ту конвенцию подписала. А в ней есть строки: сторона подписавшая обязана её соблюдать по отношению ко всем пленным.

СССР же соблюдал эти документы, заявив об этом на весь мир. Имея у себя отдельное, собственное положение о военнопленных. Которое было лучше, чем Женевская конвенция, и давало больше прав пленным. А не подписал СССР ту конвенцию сперва только по одной причине: она была расистской и делила людей на сорта по происхождению, званию и цвету кожи…

Так, что и мучили и убивали наших пленных нацисты только по одной причине: нелюдями они были.

Поэтому победили мы!

Известный казанский историк Михаил Черепанов размышляет о том, какие ключевые события происходили накануне войны и почему наша армия терпела поражение в первые дни войны.

Почему живучи мифы

22 июня в историю нашей страны вошло как трагическое событие. Советские города подверглись жесточайшей бомбардировке гитлеровских люфтваффе. День Памяти и Скорби - повод еще раз поразмышлять о том, что стало причиной массовой гибели на нашей территории не только кадровых военных, но и мирных граждан. Почему наша Рабоче-Крестьянская Красная Армия (РККА) не смогла удержать не только границы родины, но и половину её европейской части? Были ли причины нашего поражения в 1941-1942 годах результатом субъективных факторов, политических ошибок руководства страны, как до сих пор утверждают исторические энциклопедии и учебники? Или были иные причины, не зависящие от конкретных решений Сталина и его окружения? На ком лежит бремя ответственности за трагедию Великой Отечественной и Второй мировой войны? Только ли на гитлеровском нацизме?

Согласитесь, что без реального понимания причин случившегося 75 лет назад мы не сможем предотвратить повторения апокалипсиса. И самое печальное, что все попытки историков найти ответ на заданные вопросы пресекаются не научными контрдоводами, а активным засекречиванием и замалчиванием реальных фактов истории. Такое впечатление, что кому-то выгодно оставлять в неведении всё новые и новые поколения россиян, кормить их мифами.

Исход войны решится на Кавказе, а не на Западном фронте.

Вспомним хотя бы один из таких мифов, до сих пор живущих в учебниках: наша страна совершенно не готовилась отражать агрессию врагов, обороняться. У нас для этого не было ни опыта в армии, ни боевой техники. И вообще, 40 тысяч кадровых военных в СССР репрессировал (намекается - расстрелял) сам Сталин. А с другой стороны утверждается, что именно наша страна была кузницей кадров фашистской Германии и инициатором Второй Мировой войны.

Оставлю эти и подобные утверждения на совести отечественных и иностранных историков, десятилетиями защищающих на этой клевете докторские диссертации. Предлагаю взглянуть на ситуацию с иной стороны. С той, которая 75 лет была не то чтобы засекречена, но выведена за рамки серьезных научных исследований. Но, на мой взгляд, именно в ней прячутся главные причины тех или иных действий руководства нашей страны, которые привели к трагедии июня 1941 года. Судите сами.

Ключ к пониманию - в сирийском Алеппо

Так совпало, что в эти дни внимание наших и мировых СМИ приковано к трагическим событиям в сирийском городке Алеппо. Там сегодня льется кровь мирных граждан и наших солдат. Там - своеобразный центр борьбы с мировыми силами террора. И мало кто знает, что именно в Алеппо произошло событие, ставшее определяющим в цепи последующих политических шагов лидеров разных стран, которые привели к трагедии 22 июня 1941 года.

Именно в Алеппо 20 марта 1940 года состоялось совещание представителей французского и английского военных командований, на котором отмечалось, что в июне 1940 года будет построено 20 военных аэродромов на Ближнем Востоке. Их главная цель - советские нефтяные месторождения на Кавказе и Каспийском побережье.

Это решение не было спонтанным. Об этом свидетельствуют высказывания и действия политиков Франции и Великобритании за несколько предшествующих месяцев. Проследим их хронику.

31 октября 1939 года министр снабжения Великобритании заявил: «Если уничтожить русские нефтепромыслы, нефти лишится не только Россия, но и любой её союзник». Ему вторил министр финансов Франции: «Французские ВВС подвергнут бомбардировке из Сирии нефтеразработки и нефтеперерабатывающие заводы на Кавказе».

8 января 1940 года германское консульство в Женеве подтвердило: «Англия намерена нанести внезапный удар не только по русским нефтяным районам, но и попытается одновременно лишить Германию на Балканах румынских нефтяных источников».

11 января 1940 года английское посольство в Москве сообщало, что акция на Кавказе может «поставить Россию на колени в кратчайшие сроки».

24 января 1940 года начальник имперского генерального штаба Англии генерал Э. Айронсайд представил меморандум: «Мы сможем оказывать эффективную помощь Финляндии лишь в том случае, если нанесем удар по Баку, чтобы вызвать серьезный государственный кризис в России».

1 февраля 1940 года. Военный министр Ирана А. Нахджаван высказал желание закупить в Англии 60 бомбардировщиков и 20 истребителей, выражая готовность задействовать их для разрушения Баку.

Февраль 1940 года. Командующий ВВС Франции в Сирии генерал Ж. Жоно выразился четко: «Исход войны решится на Кавказе, а не на Западном фронте».

8 марта 1940 года. Английский комитет начальников штабов представил правительству доклад «Последствия военных действий против России в 1940 году».

В Анкаре английские, французские и турецкие военные обсуждали вопрос использования турецких аэродромов для бомбежки Кавказа. Баку рассчитывали разрушить за 15 дней, Грозный - за 12, Батуми - за 2 дня. Даже в день нападения немцев на Францию её военные сообщали Черчиллю о готовности бомбить Баку.

30 марта и 5 апреля 1940 года англичане произвели разведывательные полеты над территорией СССР.

Английские бомбардировщики в иранском городе Абадане. Фото: Из личного архива

14 июня 1940 года. Оккупация немцами Парижа. Захват документов Французского Генерального штаба. Советская разведка получает из немецких источников подтверждение: готовится бомбежка Кавказа.

Итак, Сталин получил информацию от своей разведки о реальной угрозе своему единственному нефтяному месторождению. Какие действия должен был предпринять любой руководитель государства на его месте?

Открытие Закавказского фронта

Весна 1940 года. Главное управление ВВС РККА подготовило перечень военно-промышленных объектов Турции, Ирана, Афганистана, Ирака, Сирии, Палестины.

Лето 1940 года. Закавказский военный округ усилен 10 дивизиями (пять стрелковых, танковая, кавалерийская и три авиационных). Число самолетов возросло с нескольких десятков до 500. Сформированы и развёрнуты общевойсковые армии: 45-я и 46-я - на границе с Турцией, 44-я и 47-я - на границе с Ираном.

14 ноября 1940 года. Советско-германские переговоры в Берлине завершились соглашением о совместном проведении операций против Великобритании. Немецкие войска должны были перебрасываться через СССР к Турции, Ирану и Ираку.

Апрель 1941 года. Британские «коммандос» захватили порт Басра в Ираке. В рекордные сроки там возник завод для сборки автомобилей, прибывавших из США с готовыми комплектами.

5 мая 1941 года. Разведуправление Генерального штаба Красной Армии сообщило: «Наличные силы немецких войск для действий на Ближнем Востоке выражаются в 40 дивизиях. В тех же целях сосредоточено до двух парашютных дивизий с вероятным использованием в Ираке».

10 мая 1941 года. Заместитель Гитлера по партии Рудольф Гесс привез правительству Великобритании предложение прекратить войну, добиться соглашения на базе антикоммунизма. Англия должна была предоставить Германии свободу действий против Советской России, а Германия соглашалась гарантировать Англии сохранение её колониальных владений и господство в Средиземном море.

В мае 41-го Германия предлагала Великобритании закончить войну. Фото: Commons.wikimedia.org / Bundesarchiv, Bild 146-1971-033-33 / CC-BY-SA

15 мая 1941 года. Подписан приказ № 0035 «О факте беспрепятственного пропуска через границу самолета Ю-52». Посланник Гитлера привез письмо Сталину о желании продолжать войну с Великобританией.

19 мая 1941 года. Тимошенко с Жуковым предложили Сталину идею превентивного удара по Германии.

Май 1941 года. Только в Азербайджане мобилизовано 3816 гражданских лиц для отправки в Иран.Нет комментариев

Начало июня 1941 года. В Средне-Азиатском военном округе с участием представителей Генштаба РККА проведены командно-штабные учения «Сосредоточение Отдельной армии к государственной границе».

8 июля 1941 года. Директива НКВД СССР и НКГБ СССР № 250/14190 «О мероприятиях по предотвращению переброски с территории Ирана агентуры германской разведки».

23 августа 1941 года. Подписаны Директива Ставки ВГК № 001196 «Командующему войсками Среднеазиатского военного округа о формировании и вводе в Иран 53-й отдельной армии» и Директива Ставки ВГК № 001197 «Командующему войсками Закавказского военного округа о развертывании Закавказского фронта и вводе двух армий в Иран».

25 августа 1941 года три армии РККА (44-я, 47-я и 53 отдельная), 1264 самолета и Каспийская военная флотилия численностью свыше 350 тысяч солдат и офицеров переходят границу Ирана с задачей «3 дивизии иранцев в случае сопротивления уничтожить».

23 февраля 1942 года. Первая колонна из 50 автомобилей послана англичанами через Иран в Советский Союз.

Уточним масштабы наших сил в Иране: 47-я армия (63-я и 76-я горнострелковые дивизии, 236-я стрелковая, 6-я и 54-я танковые дивизии, 23 и 24 кавалерийские дивизии, 2 батальона мотоциклетного полка, 2 зенитно-артиллерийских дивизиона, 2 самоходно-артиллерийских дивизиона);

44-я армия (20-я и 77-я горнострелковые дивизии, 17 горнокавалерийская дивизия, моторизованный полк, зенитно-артиллерийский полк, 2 истребительно-авиационных полка);

53 армия (39-я, 68-я, 83-я горнострелковые дивизии);

4 кавалерийский корпус (18-я и 44-я горнокавалерийские дивизии, 2 зенитно-артиллерийского дивизиона, 2 истребительно-авиационного полка).

Официальные потери Красной Армии в Иране с 25 по 30 августа 1941 г. - около 50 человек убитыми, около 100 ранены и контужены, 4000 эвакуированы по болезням; потеряно 3 самолета, ещё 3 - не вернулись по неясным причинам.

Напомню, что в Ноте Правительства СССР Правительству Ирана 25 августа 1941 года упоминалось, что «на иранские военные предприятия под видом инженеров и техников проникли 56 германских разведчиков… превратив территорию Ирана в арену подготовки военного нападения на СССР».

Получается, что против 56 немецких разведчиков 25 августа 1941 года (когда фашисты были уже под Смоленском) Сталин послал за пределы нашей страны три хорошо вооруженных и имевших опыт боев армии? Или мы вводили войска против другого противника? А главное, когда это было сделано?

Файзрахман Галимов Фото: фото из личного архива

Ветеран войны, чистополец (умер в 2004 году) в своей книге «Дороги солдатские» (Казань, 1998) пишет: «Наша 83-я горно-стрелковая дивизия с 22 июня по октябрь 1941 г. участвовала в военных действиях на иранской территории, а я работал в Иране разведчиком с 15 мая по сентябрь 1941 г. С начала 1940 г. в разведшколе мы изучали персидский язык, географию этой страны, быт населения - вплоть до переодевания в иранскую одежду. Со мной работал майор Мухаммед Али. На наши вопросы — для чего все это нужно, инструкторы отвечали: чтобы ловить и допрашивать перебежчиков.

В мае 1941 года школу подняли по тревоге. Мы получили приказ: отправляться в район Нахичевани. Нас стали готовить к переходу границы Ирана. В начале июня я оказался в Иране. Сначала я шел с удочками, а когда добрался до Тегерана - стал «сапожником». Зашел к купцу, работавшему на советскую разведку. Тот снабдил меня документами. Дальше путь лежал к Каспийскому морю, где была намечена встреча с наставником. Встретившись с майором, я узнал, что целью моего заброса было предупреждение возможного немецкого десанта. Агентура донесла, что немцы готовят взрывы на нефтепромыслах Баку. Наши разведчики обнаружили на берегу катер со взрывчаткой. Выйдя на связь со штабом, получили приказ уничтожить объект, и 21 июня катер был взорван. За эту операцию меня наградили медалью «За боевые заслуги». В наградном листе так и написано: «За спасение нефтепромыслов Баку».

22 июня, в 5.00, когда немецкие самолеты уже бомбили советские города, наша 83-я горно-стрелковая дивизия пересекла границу и дислоцировалась на иранской территории. Полки шли по безводной степи, пересекали песчаные и каменистые пустыни. Некоторые не выдерживали жары и падали в обморок. Падали и лошади. Среди бойцов появились больные холерой. В Тебризе, Тегеране, Куме (Моку) нас встречали пустые улицы - жители сидели дома. Ликвидируя немецкие десанты, мы вышли к берегу Каспия и ждали нового приказа, но его так и не последовало… Поход дивизии завершился в начале сентября. Больных вывезли морем в СССР. Многие солдаты вернулись домой с тропическими болезнями.

Я во время операции совмещал обязанности командира взвода артбатареи и переводчика у командира дивизии. В 1942 году 83-я горно-стрелковая дивизия была направлена в район боевых действий близ Туапсе. Основной же контингент советских войск пробыл в Иране до 1946 года».

Может, ветеран что-то напутал? Могла ли 83-я горнострелковая дивизия уже 22 июня находиться в Иране, если официальный приказ начинать наступление получен лишь 25 августа?

Но Галимов прав. Подтверждение тому - судьба командующего 83-й горнострелковой дивизией генерал-майора Сергея Байдалинова. Он руководил дивизией с мая 1939 года и был арестован на территории Северного Ирана 12 июля 1941 года, приговорен к высшей мере наказания за нарушение Приказа НКО № 00412. Расстрелян незамедлительно. Реабилитирован 30 октября 1958 года. Это зафиксировано в книге доктора исторических наук А.А. Печенкина «Высший командный состав Красной Армии в годы Второй мировой войны» (Москва, 2002).

Как мог командир дивизии оказаться на территории Ирана в июле 1941-го?

Если внимательно изучить документы Центрального Архива Министерства обороны РФ, можно убедиться, что задолго до официального начала Иранского похода бойцы и офицеры именно 83-й горнострелковой дивизии «пропадали без вести».

• Младший лейтенант, командир стрелкового взвода 150 горнострелкового полка, Вафин Иршод Сагадиевич, 1915 г.р., пропал в апреле 1941 г. (ЦАМО, оп. 563783, д.14).
• С лейтенантом Сюткиным Кузьмой Васильевичем, командиром взвода 67 артиллерийского полка, в котором он служил с ноября 1938 г., связь утеряна с июня 1941 г. (ЦАМО, оп. 11458, д.192).
• О красноармейце 428 горнострелкового полка Делас Иване Арсентьевиче, 1921 г.р., «нет известий с 26 июня 1941 г.» (ЦАМО, оп.18002, д.897).
• Красноармейцы того же полка Джураев Нумон пропал без вести в июле 1941 г. (ЦАМО, опись 977520, дело 413), а Чалбаев Михаил Федорович, 1921 г.р. погиб 20 августа 1941 г. (ЦАМО, оп.977520, д.32).
• Спиридонов Николай Спиридонович, 1915 г.р., из д.Важашур Кукморского района, служивший красноармейцем с 4 октября 1939 г., погиб в Иране. Последнее письмо от него датировано 22 июля 1941 г. (ЦАМО, опись 18004, д.751).

Пропадали без вести в июле 1941 года и бойцы других дивизий 53 отдельной армии.

Можно назвать это ошибками в записях, но можно считать доказательством правоты нашего земляка Галимова. О чём это говорит? О том, что советские войск были введены в Иран не 25 августа 1941 года для обеспечения лендлиза, а 22 июня для того, чтобы показать Гитлеру, что мы «не поддаемся на провокации» и, в соответствии с договоренностью, достигнутой в ноябре 1940 года в Берлине, защищаем свою нефть от угроз со стороны Великобритании.

Уже 22 июня 1941 года английский посол в России Криппс поинтересовался у Молотова целесообразностью присутствия частей РККА на границе с Ираном.

Если верить официальным документам, мы 25 августа 1941 года, не обращая внимания на реальную угрозу вермахта нашим столицам, любой ценой пытались обезопасить дорогу для получения 50 английских автомобилей… в 1942 г. Пригодились бы они в случае падения Москвы и Ленинграда? Но смогла бы справиться с тремя иранскими дивизиями одна наша армия?

Ответ на эти вопросы у каждого будет свой. Но пора, наконец, назвать реальную причину наших поражений на западной границе в июне 1941 года: Гитлер не осмелился бы напасть на СССР без однозначной поддержки со стороны Великобритании. А Сталин не считал его своим врагом, потому что видел реальную угрозу своим нефтеносным районам со стороны будущих союзников - Англии и Франции.

И не менее важной причиной введения наших войск в Иран, думается, было стремление России еще с царских времен построить канал от Каспия в Персидский залив. Что может быть важнее, чем прямой выход в Индийский океан в обход турецких проливов и Суэцкого канала? Сегодня этот проект вновь обсуждается на самом высоком уровне между лидерами наших государств.

Причиной введения наших войск в Иран, думается, было стремление России еще с царских времен построить канал от Каспия в Персидский залив.Фото.