И а бунин детство главные герои. Анализ стихотворения детство И.Бунина. Анализ стихотворения "Детство"
Утрата доверия избирателей к государству, обеспечивающему «всеобщее благоденствие», стимулировали поиск новых идей и моделей общественного развития.
Неолиберализм и неоконсерватизм .
В рамках неолиберализма, идейно-политического течения, господствовавшего в евроатлантических странах первые послевоенные десятилетия, новые подходы уже не могли зародиться.
«Общество благоденствия», в котором государство гарантировало постоянный рост благосостояния населения, а увеличивающийся потребительский спрос создавал стимулы росту производства, рассматривалось неолибералами как вершина прогресса.
Экономической основой неолиберализма выступали идеи Кейнса, Гэлбрейта и других сторонников расширенного вмешательства государства в сферу социально-экономических отношений. Согласно этим идеям, повышение роли государства «всеобщего благоденствия» не только не угрожает свободе, но, напротив, укрепляет гарантии прав и свобод граждан. Угрозу свободе неолибералы видели в существовании массовых групп, движений, особенно радикальных. Они считали, что их члены противопоставляют узкие, корпоративные интересы общественным.
Как считал американский политолог Б. Гросс, подобная эволюция неолиберализма способна трансформировать его в идеологию нового тоталитаризма, «фашизма с человеческим лицом», где государство установит тотальный контроль над гражданами, ограничит их свободы, считая, что это нужно во имя их же блага.
Противовесом и неолиберализму и радикализму стал неоконсерватизм, течение, объединившее различные направления. Неоконсерваторы назывались «новыми правыми», радикальными консерваторами. Главный акцент они делали на сохранении традиционных ценностей, т.е. идей классического либерализма XIX века, ставших для развитых стран основой их политической традиции.
Неоконсерваторы позаимствовали у «новых левых» оценку государства «всеобщего благоденствия» как бюрократического монстра, опекающего граждан и тем самым ограничивающего их свободу, вытесняющего дух предпринимательства и предприимчивости. С точки зрения идеологии неоконсерватизма, слишком высокая степень социальной защищенности развращает человека, порождает у него иждивенческие настроения. И одновременно ставит его в полную зависимость от чиновников и их решений. Неоконсерваторы призывали людей опираться на собственные силы, проявлять инициативу и ответственность, солидарность друг с другом. Они считали, что человек реализует свою свободу, участвуя в деятельности различных неправительственных организаций (политических, религиозных, этнических, профессиональных и иных), отражающих его интересы.
Основоположником экономической теории неоконсерватизма принято считать М. Фридмана. Государство, согласно этой теории, должно поддерживать не потребителя, а производителя: обеспечивать стабильность курса валюты, сокращать налоги на прибыль, на добавленную стоимость. Рост производства, удешевление его продукции, по мнению неоконсерваторов, ведут к повышению уровня жизни. Иначе говоря, вопрос ставился так: обращать внимание не только на перераспределение произведенного ВНП, а на то, чтобы обеспечивать его постоянный рост.
Неоконсервативные идеи были взяты на вооружение правоцентристскими политическими партиями. В Великобритании неоконсерватизм ассоциируется с лидером Консервативной партии, ставшей в 1979 г. премьер-министром Великобритании, М. Тэтчер и сменившим ее на этом посту в 1992 г. Д. Мэйджором. В США - с республиканцем Р. Рейганом, ставшим президентом США в 1980 г. В ФРГ - с Г. Колем, лидером христианских демократов, канцлером ФРГ в 1982-1998 гг.
Неоконсерваторы выступали за возрождение авторитета таких социальных институтов, как семья, школа, церковь, апеллируя к идее демократического капитализма. Она предполагала уважение закона и порядка, дисциплинированность, сдержанность, патриотизм. Неоконсерваторы получили поддержку самых широких слоев общества. К их аргументам прислушивались предприниматели и представители «среднего класса», заинтересованные в снижении налогового бремени, малоимущие, считающие социальные программы недостаточно эффективными, интеллектуалы, озабоченные вытеснением духовности рационализмом и прагматизмом.
Социально-экономическая политика неоконсерватизма в США и Западной Европе .
Неоконсервативные правительства приняли меры по повышению эффективности экономики за счет сокращения налогов на производство, более рационального использования бюджетных средств. Особенно льготный налоговый режим устанавливался для тех корпораций, которые модернизировали производство. Важным стимулом к разработке и внедрению передовых технологий стало расширение военных заказов в странах НАТО в 1980-е гг., особенно связанных с проектом стратегической оборонной инициативы (СОИ). Экономия бюджетных средств осуществлялась на различных уровнях государственного управления. Была проведена децентрализация социальных программ, многие из них стали осуществляться за счет бюджетов субъектов федераций, местных органов власти. Часть средств, ранее выплачивавшаяся в виде пособий нуждающимся, стала выдаваться им же, но не как пособие, а как льготный кредит для открытия своего дела в сфере малого бизнеса. Это позволило занять значительную часть бывших безработных преимущественно в сфере обслуживания. Мелкие магазинчики, кафе, ремонтные мастерские, бензоколонки не составляли конкуренции крупным корпорациям, хотя их удельный вес в производстве национального, дохода оказался весомым.
Экономии на государственных расходах способствовало освобождение государства от лишней собственности. Построенное за счет государства и муниципалитетов жилье для граждан с низким и средним достатком, требующее ремонта и не приносящее дохода, было передано в собственность квартиросъемщиков, т.е. приватизировано. Принадлежавшие государству и выживавшие с помощью субсидий предприятия, которые утратили рентабельность, закрывались или приватизировались. Их модернизация осуществлялась частным капиталом. Сокращение роли государства в экономике несколько уменьшило численность армии чиновников и расходы на содержание государственного аппарата.
Неоконсервативная политика не привела к отказу от государственного регулирования экономики. Напротив, его масштабы даже возросли. В США с 1980 по 1995 г. доля ВВП, перераспределяемая государством, возросла с 19,3% до 19,8% . В Великобритании - с 40,4% до 45,3%, во Франции - с 48,9% до 49,6%. Удельный вес бюджетных средств государства в покрытии расхо-дов на социальные программы (образование, здравоохранение, социальное обеспечение и т.д.) в США с 1980 по 1995 г. возрос с 54,2% до 55%, в Великобритании - с 48,2% до 54,5%. Небольшое сокращение доли государственных расходов на эти цели произошло во Франции, Швеции, других странах.
Неоконсервативная революция не разрушила, а укрепила основы «общества благоденствия». Активная социальная политика поддерживала высокий уровень благосостояния населения.
Неоконсервативная революция пересмотрела методы государственного вмешательства в экономику, изменила структуру налогов, скорректировала социальные программы.
Интересы модернизации экономики требовали закрытия нерентабельных предприятий, автоматизации и роботизации многих производственных комплексов. Это подразумевало сокращение численности рабочей силы, что вызывало сопротивление профсоюзов. Однако широко распространившееся в обществе осознание необходимости модернизации лишило те профсоюзы, члены которых подлежали сокращению, общественной поддержки. Политика неоконсерваторов не ста-вила цель разгрома профсоюзного движения. Репрессии использовались лишь в тех случаях, когда профсоюзы пытались проводить забастовочные акции, наносящие ущерб гражданам и экономике в целом. Так, руководство профсоюза авиадиспетчеров в США было привлечено к ответственности за незаконную забастовку, а на место бастующих членов профсоюза встали военные диспетчеры.
Неоконсервативные правительства стремились создать социальную базу политики модернизации. В тех странах Западной Европы , где большая часть трудящихся была организована в профсоюзы, их представители включались в административные органы управления предприятий, наблюдательные советы корпораций, им обеспечили доступ к информации о планах реорганизации. Там, где роль профсоюзов была меньшей (в 1990-е гг. в Швеции, Норвегии, Дании в профсоюзах состояло от 70% до 80% наемных работников, в то время как в США - лишь 16%; в среднем же в развитых странах профсоюзы охватывали 26% занятых), использовались иные формы рабочего участия в модернизации. При модернизации американской корпорации «Дженерал моторе», связанной с переходом к роботизированной, модульной схеме организации производства, 80% высококвалифицированных работников корпорация гарантировала сохранение рабочего места и долю в прибылях. Вводились элементы рабочего самоуправления: каждая бригада сама определяла ритм, порядок и продолжительность работы, отвечая лишь за конечный результат.
Информационное общество в развитых странах.
Меры, осуществленные в рамках неоконсервативной революции, связанные с модернизацией производства, были решающим фактором формирования общества, которое все чаще определяется как информационное.
Все предыдущие технические усовершенствования увеличивали, главным образом, физическую силу человека. Массовое, конвейерное производство превратило работников в придатки машины, выполняющие простейшие функции. Автоматизация, компьютеризация и роботизация производства позволили свести до минимума участие человека в производственном процессе, оставив за ним преимущественно контрольные и творческие функции.
Увеличился спрос на труд инженеров, техников, программистов. Гораздо большее значение, чем когда-либо в прошлом, начали играть центры производства знаний - лаборатории и университеты.
По мере того как трудовая деятельность становилась все более творческой и интеллектуальной, возрастающее значение приобретала заинтересованность работников в труде, его результатах.
Производительность труда в секторах производства знаний, обработки и обобщения информации не может определяться скоростью движения конвейера, диктоваться работодателем. Практика работы крупных корпораций последних десятилетий показала, что наилучших результатов добиваются те из них, где работники творческого труда непосредственно заинтересованы в результатах своей работы. Это обеспечивается за счет высоких зарплат, расширения круга совладельцев акций, введения индивидуальных графиков труда и отдыха.
Интеллектуализация трудовой деятельности позволяет преодолеть жесткие барьеры субординации между управляющими и управляемыми, что содействует развитию отношении социального партнерства.
Важнейшим капиталом информационного общества становится человек, его творческий, интеллектуальный потенциал. Интересы его развития, в частности за счет переквалификации наемных работников физического труда, в 1980-е гг. оказались в центре внимания и государства, и корпораций, и общественных, благотворительных организаций.
Это определяет особое внимание к развитию сферы образования. В 1960-1990-е гг. численность обучающихся в колледжах и университетах в США и Японии возросла в 3,5 раза, в Германии - в 6 раз, в Великобритании - в 7 раз. Средний уровень образовательной подготовки всех занятых достиг 14 лет.
Качественно новое состояние экономики, достигнутое за счет внедрения высоких технологий, обеспечило длительный период бескризисного развития стран Западной Европы и Северной Америки.
Во-первых, новые технологии позволили перейти к энергои ресурсосберегающему производству, обеспечивающему выпуск все больших объемов продукции при сокращении затрат сырья и энергоносителей. Это привело к падению мировых цен на них, создало преимущества на мировом рынке для стран, выпускающих высокотехнологическую продукцию.
Во-вторых, овладение высокими технологиями позволяет постоянно обновлять ассортимент выпускаемой продукции за счет товаров, обладающих качественно новыми потребительскими свойствами. Это исключает затоваривание рынка одним видом продукции.
В-третьих, сами высокие технологии, знания стали важнейшим товаром на мировых рынках. Стоимость их продаж в 1980-е гг. достигла стоимости продажи нефти, газа и иных энергоносителей. Производство высоких технологий стало самым выгодным бизнесом. Знаний не может быть произведено больше, чем нужно. Кроме того, знания могут потребляться многократно разными потребителями. Производство знаний в тех странах, где для этого сложилась соответствующая инфраструктура лабораторий и научных центров, оказывается самой прибыльной и рентабельной сферой вложения капиталов. Важнейшим источником американского мирового лидерства стало завоевание США ведущих позиций в разработке технологических новшеств.
Спад неоконсервативной волны в 1990-е гг.
Политические партии и лидеры, придержи-вающиеся неоконсервативной ориентации, стояли у власти в развитых индустриальных странах более десятилетия (в США - 12 лет, в Великобритании - 18 лет). Поскольку методы политики неоконсерваторов оказались эффективными для решения проблем модернизации общества, их взяли на вооружение в 1980-е гг. почти все политические партии, стоящие у власти в развитых странах. В Испании модернизацию, осуществляемую по неоконсервативным рецептам, проводило правительство, возглавлявшееся лидером социалистов (Социалистической рабочей партии) Ф. Гонсалесом, в Италии - коалиционное правительство, возглавляемое социалистом Б. Кракси, во Франции неоконсервативный курс проводился при президенте-социалисте Ф. Миттеране.
Спад неоконсервативной волны в развитых странах был связан с тем, что основные задачи в области модернизации экономики нашли свое решение. С завершением «холодной войны » изменилась ситуация на международной арене. Резко упало влияние леворадикальных сил. Соответственно, акцент на защите традиционных ценностей демократии, присущий неоконсерватизму, утратил привлекательность в глазах избирателей. На первый план выступили конкретные проблемы социальных, этнических отношений, утверждения нового миропорядка, к решению которых неоконсервативные лидеры оказались не готовы. В США на президентских выборах 1992 г. победу одержал лидер Демократической партии Б. Клинтон. В Великобритании в 1997 г. премьер-министром стал лидер лейбористов Т, Блэр. В Германии в 1998 г. социал-демократы завоевали большинство мест в бундестаге. Наметился рост влияния социалистических и социал-демократических партий и в других развитых странах. Однако система ценностных ориентации и политических ориентиров этих партий за последнее десятилетие существенно изменилась.
Основные идеи и достижения неоконсерватизма, связанные с модернизацией экономики, поддержкой частного предпринимательства, ограничением бюрократических тенденций центрального аппарата власти государства, не ставились под сомнение.
В развитых странах было достигнуто согласие основных политических сил по принципиальным вопросам стратегии общественного развития. Различия в идейно-теоретических и философских взглядах политических лидеров и теоретиков имеют меньшее значение, чем в прошлом. Это дало основание в апреле 1998 г. Т. Блэру предложить распустить Социалистический Интернационал и заменить его союзом нового типа, включающим неолиберальные партии (типа Демократической партии США), разделяющие цели социально ориентированной политики. Эта идея не была поддержана французскими социалистами, но вызвала одобрение у лидера СДПГ Г. Шредера, также выступающего за создание широкого союза партий с общими идеалами.
Вопросы и задания
1. Почему в 80-е гг. в государствах «всеобщего благоденствия» возникли новые, альтернативные идеи развития общества?
2. Раскройте основные различия взглядов и политики неолиберализма и неоконсерватизма с помощью таблицы.
Сформулируйте выводы о сути установленных различий.
3. Что объединяет имена таких политических и государственных деятелей, как М. Тэтчер, Р. Рейган и Г. Коль? Как вы думаете, почему в 80-е гг. XX века возобладали идеи неоконсерватизма?
4. Назовите меры, которые предприняли неоконсерваторы для модернизации экономики в странах Запада. Как они отразились на роли государства? Почему эту политику называют неоконсервативной революцией?
5. Раскройте основные черты, характеризующие информационное общество в развитых странах. С какими достижениями научно-технического прогресса связано его становление?
6. Что такое высокие технологии, какие изменения в обществе происходят при их применении?
7. Чем объясняется спад неоконсервативной волны в развитых странах в 90-е гг.? Кто и почему сменил неоконсерваторов?
Вопрос 40.
Каковы были последствия второй мировой войны для стран Европы?
В первые послевоенные годы
, используя помощь, предоставленную по «плану Маршалла», большинство западноевропейских стран
не только восстановили
разоренную войной экономику
, но и сумели достичь качественно нового состояния развития общества.
Им удалось придать экономике социально ориентированный характер и в то же время обеспечить так называемое «экономическое чудо», то есть небывалый динамизм экономического развития, завоевание новых позиций на мировом рынке.
1. «Экономическое чудо» в Западной Германии [§§26–27 п.1 Загладин].
Учитывая опыт социальных потрясений в странах Европы после войны 1914-1918 гг., правительства и бизнес разных стран стремились не допустить их повторения после второй мировой войны. При восстановлении экономики, ее модернизации всегда возникает проблема социальной цены преобразований.Один из первых удачных экспериментов в этом плане продемонстрировала Западная Германия. Этот эксперимент явился результатом деятельности министра экономики в первом послевоенном правительстве ФРГ - Л. Эрхарда.
Правительство исходило из того, что тяготы восстановления следует равномерно распределить среди всех слоев населения.
При проведении финансовой реформы 1948 г., стабилизировавшей германскую марку, пенсии и зарплаты обменивались в пропорции 1:1.
Половину банковских вкладов можно было обменять по курсу 1:10 , временно замороженную вторую половину - по курсу 1:20. Вклады принадлежали, в основном, имущим. Тем самым данная мера повышала степень социального равенства.
Денежные обязательства банков аннулировались .
Долги предприятий пересчитывались по курсу 1:10. Единовременно получив наличность для выплаты зарплаты, предприятиям отныне следовало существовать за счет реализации своей продукции.
В 1951 г. закон внедрил в практику социальное партнерство - участие трудящихся в управлении производством.
Представители профсоюзов получили до 50% мест в наблюдательных советах компаний ведущих отраслей горного дела и металлургии.
Появились так называемые рабочие акции , обеспечивавшие работникам корпораций долю в прибылях.
У истоков послевоенного восстановления в Германии стояла партия христианских демократов , хотя теоретическое обоснование модели социально-ориентированной рыночной экономики принадлежит социал-демократии.
2. Социал-демократия и социально ориентированная рыночная экономика [§§26–27 п.2 Загладин].
После второй мировой войны социал-демократия стала одной из самых влиятельных политических сил Западной Европы. В 1951 г. ею был создан Социалистический Интернационал.В первые послевоенные годы большинство социал-демократических партий в качестве своей идейной основы определяли марксизм. Это было отмечено, например, в Дортмундской программе действий Социал-демократической партии Германии (СДПГ) 1952 г.
Однако уже в Венской программе Социалистической партии Австрии (1958) и Бад-Годесбергской программе СДПГ (1959) не упоминалось:
о классовой борьбе,
об уничтожении частной собственности,
об обобществлении средств производства.
В Бад-Годесбергской программе были сформулированы основные принципы современной социал-демократии - свобода, справедливость и солидарность. Эти три принципа, к которым иногда добавляются принципы равенства и демократии , нашли свое отражение в программах большинства социал-демократических партий Западной Европы.
Центральное место в концепциях демократического социализма заняла свобода , понимаемая как принцип самоопределения каждого человека в выборе его жизненного пути.
Равенство , подразумевающее равные права каждого индивида на самоопределение.
Признание его человеческого достоинства и интересов, составляет основу справедливости .
Подобный подход позволил социал-демократии добиться больших успехов в странах Европы. Превратившись во влиятельную силу в парламентах, оказавшись у власти во многих странах, социал-демократы стали инициаторами крупных реформ:
была проведена национализация ряда отраслей экономики,
созданы общенациональные системы социального обеспечения ,
сокращена продолжительность рабочего времени и т.д.
В рамках социально ориентированной рыночной экономики важнейшая функция государства состоит в создании гарантий реального равенства прав и возможностей граждан за счет перераспределения доходов и государственной поддержки малоимущих.
В начале века , в среднем в мире, расходы государства на армию и полицию составляли не более 10% ВНП. К концу века в странах Западной Европы государство в той или иной форме распоряжалось уже примерно 50% ВНП. Большая часть расходов направлялась на развитие систем образования, медицинского обслуживания, социального и пенсионного обеспечения, создание новых рабочих мест.
Огромное значение для решения социальных проблем имело расширение и укрепление правовой основы обеспечения интересов трудящихся. Социальные права стали рассматриваться как неотъемлемая часть базовых прав человека , а их соблюдение - как признак существования правового государства.
Это не было переходом к уравнительному распределению. Принцип равенства людей, на котором зиждется демократия, становится формальным, если социальные условия ставят граждан в неодинаковое положение. Соответственно, важнейшей задачей социальной политики демократических стран выступает обеспечение равных стартовых возможностей для молодых людей, вступающих в сознательную жизнь, компенсация тех неблагоприятных социальных факторов, которые порождают неравенство.
В системе равных стартовых возможностей люди занимают то место в социальной пирамиде, которое соответствует их талантам и способностям, трудолюбию и т.д.
Наиболее развитая модель социально ориентированной рыночной экономики сложилась в Швеции. Основными чертами шведской модели стало сочетание высокоэффективной экономики с высоким уровнем потребления:
почти полная занятость,
самая совершенная в мире система социального обеспечения,
отсутствие бедности.
3. Новые левые в Западной Европе [§§26–27 п.3 Загладин].
1960-1970-е гг. ознаменовались неожиданным для большинства европейцев обострением социально-экономических проблем , проявлением кризиса модели социально ориентированной рыночной экономики.Молодые люди этого времени воспринимали высокий уровень жизни и социальной защищенности как нечто данное и привычное. Озабоченность старшего поколения сохранением достатка вызывала у молодежи раздражение и отвращение.
Возрастающую популярность в молодежной среде приобрели идеи левого радикализма. Они опирались на так называемый неомарксизм, который стал основой движения новых левых. Основоположником неомарксизма принято считать венгерского философа Д. Лукача.
Акцент в неомарксизме и у новых левых делался на проблемах отчуждения человека от влияния на политическую, экономическую жизнь, его одиночество и изолированность в обществе.
«Государство благоденствия» и государство в СССР рассматривались как бюрократические машины, больше обслуживающие сами себя, чем общество, чуждые интересам и заботам отдельного человека.
Выходом представлялась революция - она породит новое общество, порывающее со всей предшествующей историей.
Рабочий класс, по мнению леворадикальных интеллектуалов, стал слишком приземленным, стремящимся лишь к материальным благам. Он интегрировался в капиталистическую систему и не может быть движущей силой революции.
Революционной силой провозглашались отверженные, маргиналы , чувствующие себя неуютно в «обществе благоденствия». Это мятежно настроенные интеллектуалы, безработные, сексуальные меньшинства, наркоманы и другие представители подобных групп. Революционной силой считалось также население слаборазвитых стран. «Мировая деревня» должна бросить вызов «мировому городу» - развитым странам демократии.
Позитивный идеал новые левые не формулировали , считая любые схемы догмами. Они полагали, что оптимальная форма нового общественного устройства сложится сама собой, в процессе революционной борьбы.
Города развитых стран стали ареной действия террористических группировок - «городских партизан», «Красных бригад» в Италии, «Красной армии» в Германии и т.д. В их рядах насчитывалось по нескольку десятков человек, но их действия доставляли много проблем властям.
4. Кризис 1970-х гг. [§§26–27 п.4 Загладин]
В начале 1970-х гг. волна левого радикализма в Западной Европе дополнилась подъемом рабочего движения, активизацией коммунистических партий.Возникшие трудности были порождены ростом цен на нефть на мировых рынках после 1973 г. Это подорвало стабильность экономики большинства развитых стран, стало причиной инфляции и экономического спада.
Многие предприятия утратили конкурентоспособность, стали убыточными, существовали благодаря государственным дотациям. Попытки модернизации, связанные с увольнением части работников, отвлечением ресурсов от социальных программ и их направлением на освоение новых технологий, вызвали недовольство работников модернизируемых отраслей.
Часть трудящихся сочла созданную систему социальной защиты недостаточной. Это недовольство привело к росту влияния коммунистического движения. Во Франции коммунисты в начале 1970-х гг. имели поддержку около 20% избирателей. В Италии коммунисты получали на выборах свыше 30% голосов.
Успехи коммунистов были связаны с обновлением их программных установок, выдвижением платформы еврокоммунизма . Его теоретики и лидеры (Р. Гароди во Франции, Э. Фишер в Австрии, Э. Берлингуэр в Италии) предлагали вариант «социализма с человеческим лицом» или «национальных цветов», основанный на традиционных для стран Европы ценностях либеральной демократии. Отличие еврокоммунистических от социал-демократических идей состояло в большем акценте на регулирующую роль государства . Ее предлагалось сочетать с ростом самоуправления трудящихся на уровне предприятий и местных органов власти.
Радикальные взгляды стали проявляться и в среде профсоюзного движения . Массовые выступления шахтеров, требующих сохранения государственной поддержки утрачивающей рентабельность угольной отрасли в 1974 г., привели к отставке правительства консерваторов в Великобритании и досрочным парламентским выборам.
На волне подъема рабочего движения к власти в ряде ведущих стран Европы пришли левые правительства -
лейбористы в Великобритании в 1974-1979 гг.;
правительство национальной солидарности в Италии в 1976-1979 гг., опиравшееся на парламентскую поддержку коммунистов;
коалиционное правительство социалистов и коммунистов во Франции в 1981-1982 гг.
5. Неоконсервативная волна в Западной Европе [§§26–27 п.5 Загладин].
Сложное социально-экономическое положение обеспечило популярность неоконсервативных идей, которые были взяты на вооружение правоцентристскими политическими партиями.
В Великобритании неоконсервативную политику проводила лидер победившей на выборах в 1979 г. Консервативной партии М. Тэтчер. В 1990 г. на этом посту ее сменил Д. Мэйджор. В
ФРГ неоконсервативный курс проводился Г. Колем, лидером партии ХДС, канцлером ФРГ в 1982-1998 гг.
в Испании модернизацию осуществляло правительство, возглавлявшееся лидером социалистов (Социалистической рабочей партии) Ф. Гонсалесом,
в Италии - коалиционное правительство, возглавляемое социалистом Б. Кракси,
во Франции неоконсервативный курс проводился при президенте-социалисте Ф. Миттеране.
роли частного предпринимательства,
института частной собственности,
конкуренции,
ответственности личности перед обществом.
В большинстве стран Европы сложилась традиция особой роли государства в решении социальных проблем.
Намного большим был уровень организованности рабочего движения. В 1990-е гг. в Швеции, Норвегии, Дании в профсоюзах состояло от 70 до 80% наемных работников, в других странах Европы - 30-40%. В США численность профсоюзов составляла 16% рабочей силы.
Использовался опыт социального партнерства.
Особое внимание уделялось созданию новых рабочих мест, в том числе и в сфере малого бизнеса, переквалификации рабочей силы.
Доля ВНП, перераспределяемая государством, возросла - в Великобритании с 1980 по 1995 г. с 40,4% до 45,3%, во Франции - с 48,9% до 49,6%.
Возрос и удельный вес государственных расходов на социальные нужды.
6. Спад неоконсервативной волны [§§26–27 п.6 Загладин].
Социально ориентированная модель модернизации позволила большинству европейских стран технологически перевооружить промышленность, повысить ее конкурентоспособность, сохранить высокий уровень социальной защищенности населения. Это обеспечило длительность пребывания неоконсервативных партий у власти (18 лет - в Великобритании, 16 лет - в ФРГ).Спад неоконсервативной волны был связан:
С решением основных задач в области модернизации экономики.
С окончанием «холодной войны» изменилась ситуация на международной арене. Резко упало влияние леворадикальных сил.
На первый план выступили проблемы социальных, этнических отношений, утверждения нового миропорядка, к решению которых неоконсервативные лидеры оказались не готовы.
В Германии в 1998 г. большинство мест в бундестаге завоевали социал-демократы.
Наметился рост влияния социалистических и социал-демократических партий и в других развитых странах. Однако система ценностных ориентации этих партий существенно изменилась.
Еще в 1980-е гг. большинство социалистических и социал-демократических партий Европы обновили свои программы.
Шведские социал-демократы, заявив о построении государства «всеобщего благоденствия», объявили о разработке новой шведской модели, основанной на ограничении роли государства, придании большей адресности социальным программам, противодействии бюрократизации государственного аппарата. Достижение социализма стало рассматриваться как вектор движения, а не конкретная цель.
В программе Французской социалистической партии (1988) подчеркивалось, что «социалистическое общество - это не столько стремление к концу истории, сколько движение к социализму, наращивание реформ и преобразование социальных отношений, изменение поведения людей и их отношений между собой».
Акцент делался на краткосрочные программы решения конкретных проблем. Это облегчило социал-демократии возможности широкого межпартийного сотрудничества, создания политических коалиций.
Идеи и достижения неоконсерватизма , связанные с модернизацией экономики, поддержкой частного предпринимательства, ограничением бюрократических тенденций центрального аппарата, не ставились под сомнение.
Основные политические силы были едины в принципиальных вопросах стратегии общественного развития. В апреле 1998 г. Т. Блэр предложил распустить Социалистической Интернационал и заменить его союзом нового типа, включающим либеральные партии, которые разделяют цели социально ориентированной политики. Идею не поддержали французские социалисты, а лидер СДПГ Г. Шредер, выступающий за создание широкого союза партий, одобрил ее.
Вопросы и задания
Какие реформы были проведены в Германии Л.Эрхардом? Подумайте, что обеспечило возможность «экономического чуда» в послевоенной Западной Германии.
Как изменились взгляды западноевропейской социал-демократии после второй мировой войны? Объясните ваше понимание основных социал-демократических принципов.
Что такое социально ориентированная рыночная экономика? Какую роль в ее создании играет государство?
Назовите основные черты шведской модели социально ориентированной экономики.
Как вы думаете, почему западноевропейское «общество благоденствия» в 1970-е гг. оказалось перед лицом кризиса? В чем он проявился?
Кто такие новые левые? Чем их взгляды и действия отличались от идей социал-демократов и еврокоммунистов?
Какие общие черты послевоенного развития государств Западной Европы и США вы можете отметить?
Что объединяет имена таких политических и государственных деятелей, как М.Тэтчер, Р. Рейган и Г. Коль? Как вы думаете, почему в 1980-е гг. возобладали идеи неоконсерватизма?
Назовите меры, которые предприняли неоконсерваторы для модернизации экономики в странах Запада. Как они отразились на роли государства? Почему эту политику называют неоконсервативной революцией?
Чем объясняется спад неоконсервативной волны в развитых странах в 1990-е гг.? Кто и почему сменил неоконсерваторов?
XX век в лицах
Маргарет Тэтчер (р. в 1925 г.) - премьер-министр Великобритании в 1979-1990 гг. Дочь бакалейщика, окончила Оксфордский университет. Имея диплом химика, сдала экзамены по праву и стала дипломированным юристом.В 1959 г. была избрана в парламент, в 1970-1974 гг. - министр просвещения. С 1974 г. - лидер Консервативной партии, с 1979 г. - премьер-министр Великобритании. Газеты называли М.Тэтчер «железной леди». Ее правительство самыми жесткими методами проводило модернизацию экономики. Сокращались ассигнования на социальные программы, закрывались нерентабельные предприятия, особенно угольной промышленности. На международной арене Тэтчер поддержала жесткий курс администрации Р.Рейгана в отношении СССР. В 1982 г., когда возник спор с Аргентиной по вопросу принадлежности Фолклендских островов, правительство Тэтчер провело решительную военную кампанию, заставив вспомнить о былой роли Англии как «владычицы морей». Экономическая политика, названная «тэтчеризмом», принесла свои плоды. Ускорились темпы технического перевооружения экономики, увеличилось число мелких и средних собственников. В то же время обострились социальные проблемы, возросла неравномерность развития регионов страны.
В 1990 г. Тэтчер, не получив большинства голосов при очередных выборах лидера партии, подала в отставку и с этого поста, и с поста премьер-министра.
Ее преемником стал Д.Мэйджор, продолжавший прежнюю, неоконсервативную политику, но более гибкими методами.
Гельмут Коль (р. в 1930 г.) - глава правительства ФРГ в 1982-1998 гг. Родился в семье служащего. В университете Франкфурта изучал право, политологию, историю.
В 1959 г. стал самым молодым депутатом ландтага (парламента) земли Рейнланд-Пфальц, в 1969 г. - премьер-министром земли. В 1973 г. Коль - председатель ХДС на федеральном уровне, в 1976 г. - руководитель фракции ХДС в бундестаге ФРГ. Возглавляемая Колем коалиция консервативных партий (блок ХДС/ХСС) побеждала на выборах в 1987, 1990 и 1994 гг. В проведении модернизации экономики правительство Г. Коля использовало методы «неоконсервативной революции». Экономия бюджетных средств, создание налоговых льгот для корпораций сочетались с использованием методов, которые применялись в годы «экономического чуда». Это позволило избежать обострения социальных проблем и роста безработицы.
Наибольшую популярность Колю принесла политика в вопросах германского единства. Г. Колю удалось наладить партнерские отношения с М.С.Горбачевым, затем с Б.Н.Ельциным. Он обеспечил объединение Германии на условиях, наиболее выгодных для ФРГ. Правда, затем Г. Колю пришлось признать, что он недооценил экономические сложности, связанные с объединением. В 1998 г., после поражения на выборах консервативной коалиции, в ФРГ разразился скандал, связанный с незаконными операциями с денежными средствами ХДС. Г. Колю пришлось уйти с поста лидера партии.
Исследователи, занимавшиеся изучением пореформенной экономической политики царского правительства, давно обратили внимание на то, что высшая власть, тормозя процесс капиталистической эволюции аграрного строя страны 1, в то же время способствовала развитию промышленности2. Отметил это и П.И.Лященко в своем труде "История народного хозяйства СССР", как бы синтезировавшем основные результаты изучения экономической истории России в советской историографии к началу 1950-х гг. Он писал: "Вся народохозяйственная, податная, бюджетная, финансовая, кредитная политика государства, покровительствующая развитию капиталистической промышленности, вся внешнеторговая таможенная политика, железнодорожная тарифная политика, вся международная внешняя политика, все отношения с международным капиталом были направлены на цели защиты интересов буржуазии и развития капиталистической промышленности в стране. Но часто эти цели вступали в конфликт с классовой политикой самодержавия - с покровительством землевладельческому дворянству"3. Констатировав наличие такого конфликта, Лященко развел конфликтующие компоненты экономической политики правительства - аграрную политику и промышленную политику - не только по разным главам, но даже по разным томам своего труда. Охарактеризовав в заключительной главе первого тома реформу 1861 г., он в главе "Государственное хозяйство и экономическая политика периода промышленного капитализма", помещенной во втором томе, уже не вернулся к аграрной политике. Говоря здесь о направлениях экономической политики правительства в 1860-1890-е гг., Лященко ведет речь о его отношении к железнодорожному строительству, о таможенной политике, государственном бюджете, поощрении промышленности и т.п., но совершенно не касается сельского хозяйства4. В его освещении пореформенная экономическая политика самодержавия носила вполне буржуазный характер, эволюционируя от фритредерства к протекционизму. Олицетворявший экономическую политику 1860-1870-х гг. министр финансов М.Х.Рейтерн "был убежденным сторонником частнохозяйственной деятельности и инициативы и противником государственного хозяйства, особенно, например, в области железнодорожного строительства, банкового дела и пр."5 Он способствовал строительству железных дорог, предоставляя частным железнодорожным обществам концессии и ссуды, поощрял организацию коммерческих банков и развитие черной металлургии6. Пришедший в 1881 г. на пост министра финансов Н.Х.Бунге был, по словам Лященко, "одним из наиболее видных проводников буржуазной экономической политики в России"7. Его сменил "ставленник буржуазии И.А.Вышнеградский (выдающийся инженер-механик, автор ряда солидных научных трудов)", который "продолжая осуществление задач укрепления "национальной системы" русского капитализма...усиленно проводил политику привлечения иностранного капитала в русскую промышленность, усиления таможенного протекционизма, увеличения кредитных операций, укрепления устойчивости русской валюты"8. Наконец, "эта политика промышленного капитализма нашла наиболее законченное выражение в деятельности министра финансов С.Ю.Витте - крупнейшей фигуры среди "государственных деятелей" и царских министров за все последнее полустолетие существования империи... В 90-х годах государственная экономическая политика приобретает наиболее законченное выражение интересов промышленно-капиталистического развития"9.Лишь в конце главы Лященко вновь вспомнил о том, что "в России 90-х годов капиталистическое содержание все еще развивалось в старой, "самодержавной", помещичьей, полукрепостнической оболочке, сильнейшим образом тормозившей дальнейший ход капиталистического развития". Далее он продолжил: "В интересах промышленной буржуазии было возможно более скорое и полное уничтожение всякого рода крепостнических пережитков, препятствующих свободе капиталистического развития, уничтожение остатков полукрепостнических отношений в деревне, развитие товарности и увеличение емкости деревенского рынка. Интересы руководящей крепостнической части помещичьего класса шли по линии закрепления сословной изолированности крестьянства, сохранения его земельной тесноты и полукрепостнических способов эксплуатации"10.
Почему же руководящая консервативная часть помещичьего класса, олицетворявшаяся царским правительством, проводила политику промышленно-капиталистического развития? Свои ответы на этот вопрос предложили в 1950-1960-е гг. американские историки А.Гершенкрон и Т. фон Лауэ и советский историк И.Ф.Гиндин.
Гершенкрон интерпретировал экономическую политику царского правительства с позиций концепции "стадий экономической отсталости", выдвинутой им в начале 1950-х гг. для объяснения отличий в механизме индустриализации разных стран в зависимости от того, в какой степени в них созрели необходимые предпосылки для рывка в промышленном развитии. Отмечая, что "процесс индустриализации, распространившийся на отсталую страну, значительно отличался по сравнению с более передовыми странами"11, он объяснял эти отличия действием "учрежденческих инструментов", выполнявших функцию заменителей недостающих предпосылок. Причем характер этих "учрежденческих инструментов" зависел от стадии относительной отсталости индустриализующейся страны. При недостатке в ней капиталов роль заместителя играют банки. Этот вариант анализировался Гершенкроном на примере Германии. Если же отсталость была более глубокой, то для замещения недостающих предпосылок требовалось вмешательство государства. Типичный пример такой страны Гершенкрон увидел в России. Экономическая политика самодержавия представлялась ему главной движущей силой индустриального развития России: заменив недостаток в стране капиталов, рынка сбыта, рабочей силы и предприимчивости, она обеспечила возможность индустриализационного рывка, происшедшего в последнем 15-летии XIX века12.
Была ли забота о развитии промышленности главным направлением экономической политики российского правительства? Создается впечатление, что Гершенкрон как бы противопоставлял два этапа пореформенной экономической политики самодержавия: с 1861 г. до середины 1880-х годов, когда ее основное содержание составляло осуществление реформы, и следующее 15-летие, определяющей чертой которого стал проводимый Вышнеградским и Витте курс на индустриализацию. В его трактовке экономическая политика на первом ее этапе создавала препятствия для индустриального развития, на втором - преодолевала их. Гершенкрон положительно оценивал факт отмены крепостного права в России13, но считал, что в России его значение было парализовано сохранением и даже укреплением общины14. Уточняя в полемике с И.Н.Олегиной свою точку зрения, он писал: "Я прежде всего утверждал..., что отмена крепостного права, чрезвычайно усиливая позиции общины, создавала в рамках аграрной реформы специфический фактор отставания, вызвавший замедление индустриального развития страны"15. Поэтому "аграрная реформа в целом явилась препятствием для индустриализации"16 Отсюда проистекало его убеждение в том, что "российский рывок (в развитии промышленности в 90-е годы XIX в. - В.Б.) фактически был результатом действий правительства, а не следствием аграрной реформы"17.
По мнению Гершенкрона, "творцы российской реформы рассматривали индустриализацию как явление нежелательное или вообще были к ней безразличны"18. Что же в таком случае побудило царское правительство в середине 1880-х гг. взять курс на индустриализацию? Как полагает Гершенкрон, "правительственная заинтересованность в индустриализации в значительной мере основывалась на его политике в военной области"19. Более того, "движимое своими военными интересами", российское государство "приняло на себя роль основного агента по ускорению экономического прогресса в стране"20.
Толчок к этому Гершенкрон усмотрел в итогах русско-турецкой войны 1877-1878 гг. "Поражение России, хотя бы и дипломатическое, а не военное, после русско-турецкой войны и признание того, что страна все еще не занимает твердой позиции перед лицом западной военной мощи, вновь навязанное российским государственным деятелям, - пояснял он в своих лекциях "Европа в русском зеркале", - были, конечно, основными мотивами в развертывании великого рывка российской индустриализации"21. А "основным рычагом политики ускорения индустриализации" стало "железнодорожное строительство государства", принявшее с середины 1880-х гг. "беспрецедентные размеры"22. Эта политика осуществлялась за счет сельского хозяйства и прежде всего на средства, полученные в результате ограбления крестьянства. "Индустриальный прорыв, наблюдавшийся в России в последнем десятилетии века, произошел в условиях тяжелого кризиса сельского хозяйства. В некоторой степени кризис был обусловлен тем обстоятельством, что финансирование индустриализации и снабжение сельскохозяйственными продуктами городов, а также экспорт этих продуктов оказались возможны за счет конфискации крестьянского дохода и в некоторой степени за счет исчерпания капитала..."23. "Российское государство под водительством Вышнеградского и Витте заключило крестьян в мощные тиски. Оно предоставило сельское хозяйство самому себе... Основной принцип правительства заключался в том, чтобы конфисковать большую часть выпуска продукции крестьянского хозяйства, вместо того, чтобы предпринять активные шаги на пути подъема этого выпуска"24. "Противоречие между прогрессирующим промышленным сегментом экономики и относительно стагнирующим сельскохозяйственным сегментом" заключало в себе "опасность плохих последствий разного рода"25. В конечном итоге произошло "исчерпание платежеспособности сельского населения" и "терпению крестьянства пришел конец"26. Этим Гершенкрон объясняет экономический кризис начала 1900-х гг. и революцию 1905 г. Такова в общих чертах предложенная им схема "великого рывка" 1890-х годов.
Те же, в основном, черты характеризуют и гораздо более детальную картину индустриализации России в конце XIX в., нарисованную в работах фон Лауэ27. Так же как и Гершенкрон, фон Лауэ пришел к выводу, что рост российской промышленности являлся результатом экономической политики правительства, представляя собой своеобразную "революцию извне", что центральным направлением этой политики был курс на индустриализацию, что такое направление находилось в противоречии с аграрной политикой и осуществлялось за счет деревни, что побудительным мотивом курса на индустриализацию послужили великодержавные внешнеполитические соображения, что его рычагом стало железнодорожное строительство. Имелись, разумеется, и отличия, но не в главном, а преимущественно в акцентах и деталях. Если, например, Гершенкрон связывал курс на индустриализацию с именами Вышнеградского и Витте, то фон Лауэ видел в нем результат эволюции экономической политики государства после 1861 г. Кульминацией этой эволюции, по его мнению, стала система Витте, но ее основы были заложены его предшественниками28.
Трактовка Гиндиным пореформенной экономической политики и механизма российской индустриализации существенно отличалась от представлений Гершенкрона и фон Лауэ, хотя, на первый взгляд, в их основе лежала одинаковая исходная идея. Ведь Гиндин тоже придавал первостепенное значение роли государства в индустриальном развитии России после отмены крепостного права. В поощрении роста крупной промышленности и утверждения капитализма в народном хозяйстве страны он видел важнейшую функцию экономической политики самодержавия. Именно на основе изучения последней им была предложена концепция "государственного капитализма" в России, как феномена насаждения капитализма полуфеодальным государством. Но в отличие от Гершенкрона и фон Лауэ, Гиндин не рассматривал аграрное и промышленное направления экономической политики правительства как альтернативные, взаимоисключающие. Наоборот, он обратил внимание на их взаимосвязь и органическое единство29.
Характеризуя пореформенную экономическую политику российского государства в своем труде "Государственный банк и экономическая политика царского правительства (1861 - 1892 годы)", Гиндин писал: "Классовая природа самодержавия определяла, что одной из важнейших целей экономической политики правительства являлось возможно более длительное сохранение полукрепостнических отношений в деревне. И в то же время сохранение и укрепление политического господства крепостников-помещиков в период капитализма было возможно лишь при условии экономического роста страны, движения ее вперед по пути капитализма. Более того, само продление исторического существования полукрепостнических латифундий стало возможным лишь путем их совмещения с капиталистическим развитием страны и некоторой перестройки этих латифундий на капиталистический лад". Вот почему "при всей противоречивости и непоследовательности экономической политики царского правительства способствование капиталистическому развитию стало главным ее направлением"30.
Изучив и проанализировав экономическую политику правительства в 1861-1892 гг., Гиндин показал, что уже тогда способствование капиталистической перестройке сельского хозяйства и прежде всего помещичьих латифундий посредством форсирования железнодорожного строительства и насаждения тех отраслей промышленности, без которых последнее не могло обойтись, стало неотъемлемым компонентом этой политики. Отметив, что "государственная поддержка железнодорожного строительства не являлась особенностью России", что "во всех капиталистических странах (кроме Англии) в период создания сети железных дорог правительства оказывали частным обществам значительную финансовую поддержку", Гиндин констатировал: "В России в 60-х - 70-х годах сложилась своеобразная система частного железнодорожного хозяйства с самым широким государственным участием и всесторонней поддержкой железнодорожных дельцов ради создания в кратчайший срок сети дорог"31. Вместе с тем "с конца 1860-х годов главным направлением государственного вмешательства в области промышленности становится форсирование создания и развития "железнодорожной промышленности" (транспортного машиностроения и рельсового производства), а также предприятий военной промышленности... В отношении других отраслей промышленности государственное вмешательство ради систематического форсирования их развития не проводилось"32. Исключение составляла поддержка казенными средствами отдельных дельцов-учредителей, деятельность которых, по мнению высших правительственных чиновников, имела "государственное значение"33.
В целом, как писал Гиндин, "при стихийных процессах "усиленного роста капитализма снизу" насаждение его сверху имело в широком историческом плане второстепенное значение. По самой своей сущности прямое государственное вмешательство локализовалось в отдельных отраслях, сосредоточивалось на немногих предприятиях. Поэтому при исследовании конкретных фактов приходится говорить не о насаждении капитализма вообще, а о насаждении отдельных отраслей или отдельных предприятий". К тому же меры царского правительства "ускоряя в некоторых отношениях капиталистическое развитие России... усиливали его противоречия, создавали дополнительные препятствия этому развитию"34. С этими наблюдениями Гиндина резко контрастировал его вывод о том, что "вынужденное сделать главным направлением своей экономической политики развитие капитализма, царское правительство оказывало определенное влияние на его ускорение"35. Подобное противоречие в оценке экономической политики самодержавия, в какой-то мере отражавшее диалектическую противоречивость ее содержания, мы находим и в последующих работах Гиндина при разъяснении им его концепции "государственного капитализма". Так, в статье "Государственный капитализм в России домонополистического периода" он писал: "Государственный капитализм в конкретных условиях пореформенной России, с ее сильнейшими крепостническими пережитками и многоукладной экономикой практически способствовал ускорению развития капитализма. Однако это лишь частично возмещало задержки в росте капитализма в России по сравнению со странами, где буржуазная революция ликвидировала остатки феодализма и домонополистический капитализм развивался в условиях "свободной конкуренции". Российский госкапитализм был рассчитан не только на ускорение экономического развития страны, но и на дальнейшее сохранение крепостнических пережитков"36.
Концепции Гершенкрона - фон Лауэ и Гиндина оказали настолько большое влияние на последующую разработку проблемы - первая - в западной историографии, а вторая - в советской, что эта разработка, как мне представляется, пошла по пути их верификации. Причем такая верификация происходила как бы параллельно: в западной историографии проходила проверку концепция Гершенкрона и фон Лауэ, в советской - концепция Гиндина.
Долгое время западные исследования в большей своей части игнорировались в СССР. Если они и удостаивались здесь внимания, то, как правило, для выражения несогласия и обвинений в искажении исторической действительности37. Атмосфера идеологической войны накладывала свой отпечаток и на отношение западных историков к советским исследованиям. Это проявлялось, в частности, в их стремлении дистанцироваться от результатов советских исследований38. Однако и советские и западные историки разрабатывали, по существу, одни и те же научные проблемы.
Пожалуй, никем, даже среди последователей Гершенкрона, не был воспринят без тех или иных оговорок его тезис об отсутствии в пореформенной России предпосылок индустриального развития, обусловившем особую роль государства, политика которого должна была выполнить функции заместителя этих предпосылок. Авторы ряда работ, опубликованных еще в первой половине 1960-х гг., - У.Хендерсон, Г.Эллисон, Р.Порталь, не отрицая тормозящего влияния общины, все же, в отличие от Гершенкрона, считали, что реформа 1861 г. способствовала модернизации российской деревни и тем самым - созданию условий для роста промышленности39. Это мнение получило солидное обоснование в последующей литературе, благодаря исследованиям У.Блэквелла, М.Фэлкуса, А.Милварда и С.Сола, Ю.Палло, П.Гетрелла, Р.Рудольфа и др.40 Они показали, в частности, что предпосылки индустриализации стали складываться еще до реформы 1861 года.
Пониманию взаимодействия объективных и субъективных факторов индустриализации способствовало эмпирическое изучение конкретных процессов экономического и, в частности, промышленного развития страны (динамики роста производства, национального дохода, накоплений, эволюции отраслевой и региональной структуры народного хозяйства, развития кредита, торговли, транспорта), существенный вклад в которое внесли Р.Голдсмит, Д.Вествуд, Р.Порталь, О.Крисп, А.Каган, У.Блэквелл, П.Грегори, К.Байт, П.Гетрелл и др.41 Оно показало, что подъем железнодорожного строительства начался не с середины 80-х годов XIX в., а еще с конца 60-х годов, что начало роста промышленности также неправильно датировать 80-ми годами, что структура российской промышленности, в которой преобладали текстильные и пищевое производства, свидетельствует об ошибочности утверждения о том, будто в России ведущую роль в процессе индустриализации играла искусственно насаждавшаяся тяжелая промышленность, что темпы роста национального дохода и капиталонакопления были выше, чем это предполагалось, что мнение Гершенкрона о низкой производительности российского сельского хозяйства не подтверждается полученными данными, что высокий уровень инвестирования произведенного совокупного продукта не может быть объяснен лишь государственным вмешательством, что масштабы государственного финансирования промышленности были ограниченными, что, с другой стороны, непроизводительные расходы государства, будучи слишком велики, тяжелым бременем ложились на народное хозяйство страны, и многое другое.
Вместе с тем уже с конца 1960-х годов стала высказываться прямая или косвенная критика основного положения концепции Гершенкрона - фон Лауэ о решающей роли экономической политики царского правительства в индустриализации России. Тезис об искусственном характере индустриального развития России подверг сомнению И.Барель. "При таком видении, - писал он, - главным фактором русского развития становится государство, а история русского развития сводится тогда к хронике промышленной политики"42.
А.Каган, не отрицая важной роли царского правительства в индустриализации России, усматривал ее, во-первых, в содействии развитию внутреннего транспорта, и, во-вторых, в создании условий для притока иностранного капитала в российскую промышленность. Он отмечал, что "расходы на строительство железных дорог были единственной крупной статьей правительственных расходов на индустриализацию". По сравнению с ними правительственные субсидии промышленности были невелики и к тому же "крайне неравномерны". Это "оказывало вредное воздействие на экономику, которая развивалась неравномерно"43. Что касается привлечения иностранного капитала, ради которого был введен в России золотой стандарт, то оно, по мнению Кагана, достигалось слишком дорогой ценой. Но, как полагал Каган, это был, по-видимому, единственно возможный путь индустриализации страны при сохранении в ней политического режима, являвшегося главным препятствием для ее промышленного развития44. В итоге роль экономической политики государства в освещении Кагана выглядела скорее отрицательной, чем положительной.
Дж.МакКей увидел позитивное значение экономической политики царского правительства лишь в создании условий для иностранного предпринимательства. Опровергая утверждения о якобы осуществлявшейся высшей властью индустриализации России он писал: "Непосредственно сооружение железных дорог и субсидирование частного железнодорожного строительства, составлявшие важнейшую сферу производительной деятельности правительства между 1880 и 1900 гг., т.е. в период наибольшего размаха строительства, поглотило немногим более миллиарда рублей. Эта сумма не превышала доход правительства от таможенных сборов за ввоз чая, кофе, алкогольных напитков, соли и селедки в указанные годы. Иначе говоря, государство израсходовало за данный период на железнодорожное строительство не более 5% своего бюджета. Между тем это была единственно крупная статья его расходов на цели индустриализации"45.
Свое несогласие с положениями концепции Гершенкрона выразили в дальнейшем также П.Грегори и П.Гетрелл - авторы наиболее обстоятельных исследований, освещающих процессы экономического развития пореформенной России46.
Следует отметить, что мнения критиков концепции Гершенкрона, возражавших против тех или иных ее положений, были далеко не идентичны, что получило, в частности, выражение в споре по вопросу о значении введения золотого обращения в России, вспыхнувшем на страницах "Journal of Economic History" в 1970-е гг. Опубликованная здесь статья Х.Баркая, поддерживавшего идею Кагана о чрезмерной цене введения золотого стандарта в России, вызвала полемические отклики И.М.Драммонда, а также П.Грегори и Дж.Сейлорса, обративших внимание на уязвимость его аргументации47.
Сомнения в обоснованности концепции Гершенкрона - фон Лауэ породило и изучение социальных аспектов российской индустриализации и прежде всего изучение предпринимателей и предпринимательства в России, получившее в 1960-1980-е гг. на Западе широкий размах. Его результаты отражены во многих книгах и статьях: Дж.МакКея, Т.Оуэна, А.Рибера и др.48 Они показали, что политика правительства по отношению к буржуазии была противоречивой, так как, способствуя обогащению отдельных дельцов, она препятствовала формированию класса в целом, что процесс формирования российской буржуазии шел по преимуществу естественным путем и дал наибольшие результаты в тех отраслях и регионах, где меньше ощущалось непосредственное вмешательство властей. Названные выше историки отмечали, что существенным элементом этого процесса явилась иммиграция предпринимателей из-за границы, наблюдавшаяся задолго до введения в России золотого стандарта, поскольку иностранный капитал привлекали сюда не столько меры правительства, сколько возможности рынка49.
В итоге, как мне представляется, схема Гершенкрона - фон Лауэ не выдержала экзамена эмпирических исследований.
Верификация концепции Гиндина советскими исследователями шла в двух направлениях. Первое составляло изучение объективных процессов капиталистического развития России и ее индустриализации во второй половине XIX в.: отделения промышленного производства от сельского хозяйства50, становления промышленности в индустриально-отсталых районах, а также в отраслях, не пользовавшихся особой заботой царского правительства51, утверждения машинной индустрии52, эволюции организационных форм промышленного предпринимательства53, формирования буржуазии54. Это изучение подтвердило наблюдение Гиндина об ограниченном, локальном и преходящем характере непосредственного насаждения царским правительством некоторых видов промышленного производства, составлявшего характерную черту российской индустриализации, показав спонтанный, естественный характер возникновения большинства отраслей промышленности и развития промышленного предпринимательства в России. Оно выявило также новые доказательства того, что политика государства, способствуя становлению отдельных отраслей промышленности и создавая условия для ее развития в целом, вместе с тем сковывала, ограничивала свободу этого развития.
Второе направление верификации концепции Гиндина - непосредственное исследование экономической политики царского правительства. Среди порожденных им работ особый интерес в данном контексте представляет книга Л.Е.Шепелева "Царизм и буржуазия во второй половине XIX века. Проблемы торгово-промышленной политики" (Л., 1981), а также написанные Б.В.Ананьичем главы об экономическом развитии пореформенной России и экономической политике царского правительства в коллективном труде "Кризис самодержавия. 1895-1917" (Л., 1984)55.
Характеризуя торгово-промышленную политику царизма Шепелев пишет: "Промышленная модернизация России осуществлялась царским правительством ради достижения главной цели - поддержания государственного статуса страны при условии сохранения политического режима (самодержавия) и его классовой опоры - поместного дворянства... Идея заключалась в том, чтобы замедлить и смягчить капиталистическое перерождение деревни и дать дворянству возможность приспособиться к новым условиям... Решая задачу промышленного развития страны, царское правительство стремилось не только ускорить его, но и направить (в желательном направлении) в условиях сохранения и в экономической, и в политической сферах жизни страны множества пережитков крепостничества, задерживавших органическое развитие экономики на капиталистической основе. В своих крайних проявлениях эта политика обычно квалифицировалась как искусственное насаждение крупной промышленности"56. Но прямое насаждение промышленности представляло, по мнению Шепелева, "скорее экстраординарное направление торгово-промышленной политики царского правительства"57. Что же касается осуществлявшейся последним поддержки промышленного развития, то она "была необходима в России как средство хотя бы отчасти нейтрализовать отрицательное воздействие на это развитие множества неблагоприятных факторов и в первую очередь крепостнических пережитков в экономической и политической сферах жизни"58.
Трактовка промышленной политики царизма Ананьичем во многом совпадает с характеристикой Шепелева. Но, на мой взгляд, они не идентичны. "Уроки поражения в Крымской войне, - пишет Ананьич, - заставили русское самодержавие ради сохранения своего могущества и влияния в Европе взять курс на ускоренное развитие промышленности. Это определило общий характер экономической политики правительства в пореформенный период"59. Рассматривая политику Витте как наиболее последовательное воплощение этого курса, он вместе с тем отмечает: "Экономическая политика Витте была глубоко противоречива в своей основе, ибо для капиталистического развития страны он использовал средства и условия, порожденные феодальной природой существовавшей в России системы государственного управления. Консерватизм "системы" Витте состоял в том, что она должна была способствовать укреплению экономического могущества самодержавия... Проводившееся Витте государственное вмешательство в экономику часто оправдывалось необходимостью поддержки неокрепшей еще частной инициативы, однако в действительности оно далеко выходило за эти пределы и препятствовало естественному развитию капиталистических отношений в стране... Политика поощрения промышленного развития проводилась при известной консервации феодальных пережитков в сельском хозяйстве и при высоком напряжении платежных сил населения, особенно крестьянства"60.
Таким образом, согласно концепции, Гиндина, важнейшие положения которой были подтверждены Шепелевым, поощрение царизмом промышленности являлось производным и подчиненным элементом его политики сдерживаемой капиталистической перестройки экономических отношений в стране, проводимой в интересах постепенной буржуазной трансформации старого господствующего класса помещиков и помещичьего государства. В освещении же Ананьича поощрение промышленного развития, осуществлявшееся при консервации феодальных пережитков в сельском хозяйстве и за его счет, выглядит главным направлением экономической политики царского правительства. Это больше похоже на концепцию Гершенкрона - фон Лауэ.
На основе эмпирического изучения проблемы взаимодействия субъективных и объективных, внутренних и внешних факторов индустриализации российской экономики и ее обсуждения в советской и зарубежной научной литературе мной предлагается следующая версия истории индустриального развития России во второй половине XIX в. в связи с экономической политикой царизма.
Россия относилась к числу стран, вступивших на путь капиталистического развития в то время, когда капитализм, утвердившийся в нескольких европейских государствах, стал определять генеральное направление мирового исторического процесса, формируя ту историческую среду, в которой происходило развитие остальных территорий Европы и всего мира. Капиталистическая эволюция этих стран представляла собой результат сложного взаимодействия закономерностей развития, имманентных их общественным структурам и давлению мирового капитализма.
По мере международной экспансии капитализма и превращения его во всеохватывающую мировую систему, активизации на этой основе торговых и финансовых связей различных государств, складывания международного разделения труда и формирования мирового рынка, взаимодействие общественных структур, находящихся на разных уровнях экономического и политического развития, становится все более важным фактором исторического процесса. Для стран, вступивших первыми на путь капиталистической эволюции и индустриализации, значение внешних факторов определялось наличием окружавшей их менее развитой среды, которая могла служить объектом колонизации, торгово-промышленной экспансии и вывоза капиталов. Большую роль играла, разумеется, и конкуренция между ними. Передовые индустриальные государства в своем развитии ориентировались на использование отставших стран в качестве рынка сбыта промышленных товаров, источника сырья и продовольствия, сферы приложения капиталов. Но с другой стороны, отставшие страны, приобщаясь к мировому капитализму, могли воспользоваться "примером и помощью" тех, кто находился в его авангарде.
Естественно, что отношения передовых государств со странами, составлявшими периферию мировой капиталистической системы, во многом зависели от того, насколько велика была разница в уровнях их развития. В этом смысле исходная идея Гершенкрона о том, что индустриализация стран, находящихся на разных стадиях отсталости не должна происходить одинаково, совершенно справедлива и плодотворна. Так же как и наблюдение фон Лауэ об активной роли государства в том случае, когда индустриализация осуществляется "извне", под давлением окружающей среды.
Однако, как справедливо отмечал Гиндин в полемике с фон Лауэ, государство играло активную роль в утверждении капитализма и в тех странах, которые первыми встали на путь капиталистического развития61. Поэтому точнее, пожалуй, сказать, что чем позднее страна приобщалась к капитализму, тем многообразнее становились функции государства. В Великобритании они в основном ограничивались способствованием первоначальному накоплению капитала и обеспечением правовых, социальных и политических условий его расширенного воспроизводства, в том числе таможенной защитой зарождающейся промышленности от иностранной конкуренции. Тем самым была создана благоприятная почва для индустриализации, и государству не было необходимости непосредственно вмешиваться в ее ход.
В странах Западной Европы, последовавших за Великобританией, и в США государству пришлось дополнительно взять на себя в той или иной форме заботы по созданию сети железных дорог. На периферии Европы, в том числе в России, а также в Японии, государство оказалось вынуждено заниматься также привлечением иностранного капитала и даже форсированием становления отдельных отраслей промышленности.
Эти отличия отчасти объясняются тем, что отставшие страны вовлекались в развитие мирового капитализма на все более высоких его стадиях: утверждение капиталистических отношений на Западе Европейского континента произошло, когда в Великобритании завершался промышленный переворот, а в Восточной Европе - в эпоху машинной индустрии.
Но есть здесь и другая сторона вопроса. Первоначально утверждение капитализма было результатом победивших буржуазных, революций, вносивших более или менее радикальные изменения в общественные отношения. Однако в условиях, когда развитие капитализма и его распространение на все новые страны приобрело необратимый характер, перестройка феодальной общественной структуры приобщавшихся к нему стран оказалась возможна эволюционным путем при сохранении политической власти за старым правящим классом, взявшим на себя инициативу капиталистических преобразований, и при постепенной трансформации феодальной монархии в буржуазную.
Именно этим путем в результате реформы 1861 г. пошла Россия. Оказавшись к концу 1850-х гг. перед выбором - либо приспособиться к неумолимо развивающемуся, капитализму, разлагающему извне и изнутри феодально-крепостническую систему, либо утратить свои экономические и политические позиции - правящие круги российского дворянства предпочли первое. Пожертвовав крепостным правом, они попытались спустить на тормозах стихийный процесс ломки феодальных и утверждения капиталистических отношений, дозировав его, введя в определенные рамки, с тем чтобы дворяне, постепенно перестроив свои хозяйства на капиталистический лад, могли сохранить принадлежащую им земельную собственность и господствующее положение в обществе.
Реформой 1861 г. была создана малоподвижная и внутренне противоречивая система. Сохранение крепостнических пережитков в экономике, обеспечивавшееся внеэкономически всей мощью государственного аппарата самодержавия, находилась в вопиющем противоречии с потребностями общественного развития. Оно сковывало процесс капиталистической эволюции народного хозяйства. Между тем буржуазная перестройка помещичьих латифундий, представлявшая собой единственный путь к сохранению помещиками своих экономических и политических позиций, могла быть осуществлена лишь при условии капиталистической эволюции всего народнохозяйственного организма. В этих условиях царское правительс
Детство Иван Бунин провел в родовом поместье Озерки среди роскошной природы. Мальчик любил убегать в лес или поле, наслаждаясь необъятными просторами. Этот счастливый период своей жизни поэт воспроизвел в стихотворении «Детство», написанном в 1895 году. «Детство» относится к автобиографической лирике, автор говорит о том, что воспоминания возвращают его в десятилетний возраст.
Тема произведения – счастливое детство среди природы. Поэт показывает, как воспоминания о детстве могут согреть сердце взрослого человека, сделать его хоть на некоторое время чуточку счастливее.
Единственный образ в стихотворении «Детство» - лирический герой, но он не так прост, как может показаться с первого взгляда. Лирический герой представлен в двух ипостасях – взрослого мужчины и десятилетнего мальчишки. За взрослым Буниным мы можем понаблюдать в первой строфе, а мальчишка появляется во второй. Оба образа существуют неотрывно от природы, более того природа – это то, что «сцепляет» в единое целое содержание и композицию произведения.
Пейзажи – сильная сторона Бунина-поэта, но этот кажется особенным. Автор наполняет каждую строку любовью к родной природе. Уже в начале «Детства» поэт начинает рассказ о прелестях утреннего бора, который купается в лучиках солнца, напоминая «солнечные палаты». Именно приветливый бор и корявая сосна подталкивают лирического героя к приятным воспоминаниям, заставляет почувствовать себя десятилетним мальчишкой. В этот момент он чувствует, насколько человек мал в сравнении с природой: «И чувствую: мне только десять лет, // а ствол – гигант, тяжелый, величавый». В третьей строфе образ мальчишки тесно сплетается с образом мужчины и уже сложно определить от чьего имени продолжается рассказ.
Образ сосны, который занимает центральное место в пейзаже, является символическим. В русской культуре он воспринимается как символ жизненной силы, бессмертия. Символическое значение усиливает идейное звучание произведения, ведь детство – период, когда человек полон сил для познания окружающего мира.
Для того чтобы передать свое отношение к природе и детству И Бунин в каждую строфу добавляет яркое художественное средство: метафору («солнечные палаты», «…пахнет… сухость солнечного лета»), сравнение («песок, как шелк»), эпитеты («кора груба, морщиниста, красна). Особую роль в произведении играют цвета и ароматы. Цветовая гамма солнечная, яркая, блестящая, запахи смолистые, сухие, знойные, характерные для летнего бора. Бунину удается передать и тактильные ощущения (грубая, морщинистая, теплая кора сосны). Автор делает все, чтобы читатель тоже смог испытать те же приятные ощущения, что и маленький мальчик.
Произведение «Детство» состоит из трех катренов с перекрестной рифмой, стихотворный размер – пятистопный ямб с пиррихием, строки равностопные (по 5 стоп в каждой). Чтобы передать детский восторг автор позволяет себе разбавлять спокойный ритм рассказа короткими восклицательными предложениями. Простое, правильное строение обеспечивает плавность ритма, выражая наслаждение, с которым автор предается воспоминанием.
Иван Алексеевич Бунин - поэт, прозаик, переводчик, первый русский лауреат Нобелевской премии по литературе - происходил из старинного дворянского рода, к которому принадлежали поэты В.А. Жуковский и А.П. Бунина, выдающиеся учёные П.П. Семёнов-Тян-Шанский и Я.К. Грот, братья Киреевские.
Родился будущий писатель в Воронеже в знатной, но обедневшей дворянской семье. Бунин гордился своим происхождением: «Все мои предки были связаны с народом и землёй, были помещиками. Помещиками были и деды, и отцы мои, владевшие имениями в средней России, в том плодородном подстепье, где... образовался богатейший русский язык и откуда вышли чуть ли не все величайшие русские писатели во главе с Тургеневым и Толстым». Отец писателя, Алексей Николаевич Бунин, был настоящим русским дворянином. Азартный и беззаботный, больше всего любивший охоту и пение под гитару, он в молодости служил в канцелярии Дворянского собрания, участвовал в Крымской кампании 1853-1856 годов, а после возвращения жил в деревне и растрачивал за картами наследство. И всё же Алексей Николаевич был незаурядной личностью. Как вспоминала жена писателя, В.Н. Муромцева-Бунина, отец «принадлежал к тем редким людям, которые... всех пленяют, возбуждают к себе любовь, интерес за благостность ко всем и ко всему на земле, за художественную одарённость, за неиссякаемую весёлость, за подлинную щедрость натуры». Образ жизни отца казался младшему сыну (у Ивана Алексеевича были ещё старшие братья Юлий и Евгений и младшие сёстры Мария и Александра) образцовым. С годами он не утратил сыновней любви. Мать, Людмила Александровна, урождённая Чубарова, также происходила из старинного дворянского рода. Она занималась воспитанием детей и самозабвенно их любила, особенно Ваню. Детство Бунина прошло в поместье на хуторе Бутырки Елецкого уезда Орловской губернии - среди «моря хлебов, трав, цветов».
Близкие Бунина отмечали присущие ему с детства богатое воображение и впечатлительность. Эти качества развивал в нём и его учитель - сын предводителя дворянства Н.О. Ромашков. «...Человек очень талантливый - и в живописи, и в музыке, и в литературе... вероятно, его увлекательные рассказы... пробудили во мне страсть к стихотворчеству...» - писал Бунин спустя годы.
Места, где прошли детство и отрочество писателя, оказали огромное влияние на его творчество прежде всего органическим приобщением к жизни и быту народа, к красоте природы, к стихии живого национального языка. От матери, отца, дворовых, крестьян Иван Алексеевич слышал многие песни, сказки, предания, истории, мотивы которых позже он использовал в своём творчестве. Словесное мастерство писателя питалось этими источниками и непримиримо противостояло как модернизму, так и «изобразителям сусальной Руси».
В 1881 году Бунин поступил в 1 класс Елецкой гимназии. Годы жизни в Ельце были очень нелегки: бедность, жизнь в семье мещанина Бякина, полуказарменные порядки в провинциальной гимназии привели к тому, что в 1886 году Бунин решил продолжать обучение дома. В доме Бякина он познакомился с творчеством поэтов И.С. Никитина и А.В. Кольцова. Став взрослым, Бунин иначе оценил елецкий период в своей жизни (тема памяти является важной в творчестве писателя), отдав дань не только житейскому опыту, приобретённому там: он всю жизнь проявлял живой интерес к творчеству поэтов «из народа» и посвятил им несколько статей. Простая и сильная поэзия оказала влияние на поэтические опыты юного Бунина. Сравните, например, стихотворение Никитина «Нищий» и бунинское:
В стороне от дороги, под дубом,
Под лучами палящими спит В зипунишке, заштопанном грубо,
Старый, нищий, седой инвалид...
Деревенский нищий, 1887
В 1887 году Бунин, потрясённый ранней смертью популярного молодого поэта С.Я. Надсона, написал стихотворение, посвящён ое его памяти, и направил в петербургский журнал «Родина». Стихотворение было опубликовано, а Бунин стал частым автором журнала.
