Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

«Письмо матери»

С. Есенин - В. Липатов

Лет двадцать - двадцать пять назад свое второе рождение пережила песня Василия Липатова на стихи Сергея Есенина «Письмо матери».

Стихотворение это было написано поэтом в 1924 году, в смутное и тяжкое для Есенина время, когда тоскующей мыслью и памятью он все чаще и чаще обращался к родному дому.

Ты жива еще, моя старушка?
Жив и я. Привет тебе, привет!
Пусть струится над твоей избушкой
Тот вечерний несказанный свет.

Пишут мне, что ты, тая тревогу,
Загрустила шибко обо мне.
Что ты часто ходишь на дорогу
В старомодном ветхом шушуне.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Я по-прежнему такой же нежный
И мечтаю только лишь о том,
Чтоб скорее от тоски мятежной
Воротиться в низенький наш дом.

«Милая, добрая, старая, нежная…» А ведь, по собственному признанию Есенина, он «рос под призором бабки и деда». Мать не поладила со свекровью; отец Александр Никитич кинул семью; мать Татьяна Федоровна ушла на заработки в город… И все равно для поэта все лучшее, что было связано с детством, с открытием Родины, навсегда неразлучно стало с сердечной думой о матери.

«Ты одна мне несказанный свет»… Этот согревающий душу свет наполняет строки поэта в разные годы его жизни.

Есенину - семнадцать.

Матушка в купальницу по лесу ходила,
Босая, с подтыками, по росе бродила.

Травы ворожбиные ноги ей кололи,
Плакала родимая в купырях от боли.

Не дознамо печени судорга схватила,
Охнула кормилица, тут и породила.

Родился я с песнями в травном одеяле,
Зори меня вешние в радугу свивали.

Сергею Есенину - двадцать один…

В Петрограде произошла февральская революция. И в первом же поэтическом отклике на революцию Есенин снова вспоминает святое имя матери:

Разбуди меня завтра рано,
О моя терпеливая мать!
Я пойду за дорожным курганом
Дорогого гостя встречать.

Путаная кочевая жизнь уводила поэта далеко-далеко от низенького деревянного дома в родном селе Константинове на Рязанщине. А он все искал опоры в материнском сострадании и сочувствии.

Есть у Есенина стихотворение - тоже, как и «Письмо матери», помеченное 1924 годом, - но это «Письмо от матери» . В нем поэт переложил на стихи подлинные жалобы и страхи своей матери:

«Стара я стала
И совсем плоха,
Но если б дома
Был ты изначала,
То у меня
Была б теперь сноха
И на ноге
Внучонка я б качала.

Но ты детей
По свету растерял,
Свою жену
Легко отдал другому,
И без семьи, без дружбы,
Без причал
Ты с головой
Ушел в кабацкий омут…»

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Я комкаю письмо,
Я погружаюсь в жуть.
Ужель нет выхода
В моем пути заветном?
Но все, что думаю,
Я после расскажу.
Я расскажу
В письме ответном…

И сын ответил матери - стихами, которые так и назвал «Ответ». Он был напечатан в декабре 1924 года.

А «Письмо матери» увидело свет раньше - весной того же года. Так неотступно преследовало Есенина желание оправдаться перед матерью, все объяснить, чтоб поняла и простила.

Сергей Есенин наезжал в родной дом. Сохранилась фотография 1925 года - последнего года жизни поэта: у самовара сидят Сергей Александрович с матерью Татьяной Федоровной. Она - в платке по-деревенски, слушает, подперев рукой голову, как сын ей читает. Уж не это ли?

Все мы бездомники, много ли нужно нам.
То, что далось мне, про то и пою.
Вот я опять за родительским ужином,
Снова я вижу старушку мою.

Смотрит, а очи слезятся, слезятся,
Тихо, безмолвно, как будто без мук.
Хочет за чайную чашку взяться -
Чайная чашка скользит из рук.

Милая, добрая, старая, нежная,
С думами грустными ты не дружись,
Слушай - под эту гармонику снежную
Я расскажу про свою тебе жизнь.

Много я видел, и много я странствовал,
Много любил я и много страдал,
И оттого хулиганил и пьянствовал,
Что лучше тебя никого не видал…

Татьяна Федоровна пережила своего сына на тридцать лет. С фотографии 1946 года на нас смотрит красивая старая женщина - сын унаследовал красоту от нее. В ее глазах - мудрость и печаль. В них все тот же «несказанный свет». Рука подпирает голову в крестьянском платке. Как на том снимке, где сын читает ей стихи.

Кто же положил на музыку «Письмо матери» ?

В те годы, когда поэт навещал Константиново, неподалеку жил и работал в деревенском клубе Василий Липатов. Был он красный командир, в гражданскую войну командовал кавалерийским взводом, а теперь собирался на ученье в Петроград, решив стать музыкантом.

В Петроградской консерватории его заметил ректор Александр Константинович Глазунов. Липатов учился игре на фортепиано и композиции. Вскоре он был уже хорошим пианистом.

Случай сделал его знаменитым композитором. Прочитав «Письмо матери», Липатов за один день сочинил песню. Она распространилась с невероятной быстротой: без радио через несколько дней ее уже знали и в Москве, и в Рязани.

Слышал ее и сам Есенин. Его сестра Александра вспоминала, как вечерами гуляли они с братом вдоль Оки и пели «Письмо матери».

Одобрил песню и Глазунов. «Я бы мог подписаться под этой мелодией», - сказал маститый композитор.

Однако судьба и песни, и автора музыки сложилась нелегко. В.П. Соловьев-Седой вспоминал: «Письмо матери» подхватили десятки, сотни, тысячи исполнителей и ансамблей. В короткий срок она облетела все города и веси, и не было в нашей стране такого концерта, такого ресторана, бара, кафе, такой «пивнушки», где не исполнялась бы песня Липатова. В один прекрасный день Василий Николаевич Липатов стал знаменит, популярен, любим… В начале 30-х годов, когда усилилась борьба с упадочными настроениями среди молодежи, «Письмо матери» практически не исполнялось. Липатов это тяжело переживал… Все, что он делал потом, было вымучено и бескрыло. А «Письмо матери» стали забывать…

Он пил, мало работал, не хотел лечиться. Так он и ушел от нас, рано состарившийся, больной, мнительно-гордый. Он не сумел оправиться от своего единственного успеха…»

Но и одной-единственной песни - «Письмо матери» на стихи Есенина - оказалось достаточно, чтобы имя Василия Николаевича Липатова не было забыто.

— писатель, который создавал милые сердцу простые произведения, где в каждой строке видна была его любовь к Родине. Однако не только русским просторам посвящал он свои работы. Имеется у него одно из прекрасных стихотворений, посвященных теме матери, теме родного дома, родительской любви и любви детей. Носит оно название Письмо к матери. Данное стихотворение похоже на исповедь перед матерью, которую сын не видел около восьми лет. Ровно столько Есенин не был в родных краях. И вот накануне своей поездки домой, рождается стихотворение Письмо к матери Есенина, которое мы проанализируем.

Письмо к матери краткий анализ

Создал свой очередной шедевр Есенин в 1924 году, используя такой жанр, как письмо. Вчитываясь в слова стихотворения, в каждую его строчку, слышим покаянные ноты, где риторический вопрос вначале произведения перетекает в разговор с матерью по душам.

Лирический герой обращается к родной матери, говоря о том что он жив. Пишет он потому что дошли до него слухи, что мать переживая за него, часто выходит на дорогу, вглядываясь вдаль чтобы увидеть там родного сына. Герой представляет, насколько сильно за него переживает мать, узнав о его разгульной жизни. Ей постоянно кажется, что кто-то в грудь сына рано или поздно всадит нож.

Но не все так плохо. Несмотря на разгульную и пьяную жизнь, душа его осталась такой, как и прежде. Она нежная, мечтающая воротится в родительский дом, где давно мама на рассвете будила сына и было это восемь лет назад. Герой Есенина пишет в письме к матери, что он не такой уже и пропойца, чтобы умирать не увидев родную мать.

Далее герой рассуждает о своей жизни. Он пишет, что рано испытал утрату, устал и просит не будить то, что не сбылось и уже не вернуть. Возврата все равно нет и не будет. Мать же для него отрада, надежда на лучшее, некий луч света.

Анализируя стихотворение, чувствуется огромная сыновья любовь, и пусть сын непутевый, он переживает за свою мать. Может поэтому автор и просит родного человека забыть тревоги, грусть и не ходить на дорогу в шушуне.

Послушать стихотворение. Исполняет К. Шульженко

Речь пойдет об одном из самых знаменитых стихотворений Сергея Есенина «Письмо к матери», написанном в 1924 году. На первый взгляд, это сти-хо-творение оставляет ощущение чего-то абсолютно цельного, монолитного. И впечатление оно всегда производило абсолютно цельное, еще с тех пор как Есенин начал читать его в разных гостиных и в разных редакциях: жалость, сочувствие, слезы. Прочита-ем воспоминания издательского работника Ивана Евдокимова:

«Помню, как по спине пошла мелкая холодная оторопь, когда я услы-шал: „Пишут мне, что ты, тая тревогу, / Загрустила шибко обо мне. / Что ты часто ходишь на дорогу / В старомодном ветхом шушуне“.
Я искоса взгля-нул на него. У окна темнела чрезвычайно грустная и печальная фигура поэта. Есенин жа-лоб-но мотал головой: „…Будто кто-то мне в кабацкой драке / Саданул под сердце финский нож“, — тут голос Есенина пресекся. Он, было видно, трудно пошел дальше, захрипел, еще раз запнулся на строчках „ / П о-весеннему наш белый сад“.
Дальше мои впечатления пропадают, потому что зажало мне крепко и жестоко горло. Таясь и прячась, я плакал в глуби огромного нелепого кресла, на котором сидел в темнеющем простенке между окнами».

Так не раз реагировали на стихотворение Есенина. Так реагируют и по сю пору. Между тем это стихотворение ни в коем случае не является цельным. Оно состоит из лоскутов, цитат, взятых из совершенно разных и несовместимых традиций.

Давайте прочитаем это стихотворение и посмотрим, какие традиции берет Есенин, чего он касается, чем пользуется.

Ты жива еще, моя старушка?
Жив и я. Привет тебе, привет!
Пусть струится над твоей избушкой
Тот вечерний несказанный свет.

«Несказанный свет» — это цитата из Блока. Причем мистического Блока:

И полны заветной дрожью
Долгожданных лет
Мы помчимся к бездорожью
В несказанный свет.

Александр Блок. «Мы живeм в старинной келье…»

Эта цитата совершенно неуместна в есенинском стихотворении. У Блока это словосочетание совсем не значит то, что оно должно значить у Есенина. Дальше:

Пишут мне, что ты, тая тревогу,
Загрустила шибко обо мне,
Что ты часто ходишь на дорогу
В старомодном ветхом шушуне.

Это уже Некрасов с его характерной знаковой рифмой «тревогу» — «дорогу»:

Что ты жадно глядишь на дорогу
В стороне от веселых подруг?
Знать, забило сердечко тревогу —
Все лицо твое вспыхнуло вдруг.

Николай Некрасов. «Тройка»

И тебе в вечернем синем мраке
Часто видится одно и то ж:
Будто кто-то мне в кабацкой драке
Саданул под сердце финский нож.

Финский нож — это жестокий городской романс, совершенно из другой оперы.

Ничего, родная! Успокойся.
Это только тягостная бредь.
Не такой уж горький я пропойца,
Чтоб, тебя не видя, умереть.

Ситуация жестокого романса усугубляется, ассоциации с романсом становятся все крепче. Но резкий слом:

Я по-прежнему такой же нежный
И мечтаю только лишь о том,
Чтоб скорее от тоски мятежной
Воротиться в низенький наш дом.

Нежный-мятежный. Лермонтов, классический романс, Плещеев Алексей Плещеев (1825-1893) — писатель, поэт и автор романсов, переводчик, критик. , роман-ти-че-ская традиция. Совершенно другие ассоциации. И они усиливаются в следую-щей строфе.

Я вернусь, когда раскинет ветви
По-весеннему наш белый сад.

Типичная романтическая романсовая формула «не буди». Дальше «не вол-нуй» — еще одна романсовая цитатная формула. Дальше «ранее утра» — это ро-ман-тические ассоциации. То жестокий романс, то салонный романс и роман-ти-ческая традиция, то горький Некрасов, то блоковская цитата. И все это — под знаком Пушкина. О том, как Пушкин всплывает в этом стихотворении, хорошо пишет Довлатов, вспоминая в «Заповеднике» о своей работе экс-кур-соводом в Пушкинских Горах:

«Перебираюсь в комнату Арины Родионовны… „Единственным по-настоящему близким человеком оказалась крепостная няня…“ Все, как положено… „…Была одновременно — снисходительна и ворчлива, простодушно религиозна и чрезвычайно деловита…“ Барельеф работы Серякова… „Предла-га-ли воль-ную — отказалась…“
И наконец:
— Поэт то и дело обращался к няне в сти-хах. Всем известны такие, например, задушевные строки…
Тут я на се-кун-ду забылся и вздрогнул, услышав собственный голос:
„Ты жива еще, моя ста-рушка? / Жив и я. Привет тебе, привет! / Пусть струится над твоей из-буш-кой…“
Я обмер. Сейчас кто-нибудь выкрикнет; „Безумец и невежда! Это же Есенин, ‚Письмо к матери‘!“
Я продолжал декламировать, лихорадочно со-об-ра-жая: ‚Да, товарищи, вы совершенно правы. Конечно же это Есенин. И дей-стви-тель-но — „Письмо к матери‘. Но как близка, заметьте, интонация Пуш-кина лирике Сергея Есенина! Как органично реализуется в поэтике Есе-нина…“ И так далее.
Я продолжал декламировать. Где-то в конце угро-жаю-ще сиял фин-ский нож… „Тра-та-тита-там в кабацкой драке, трат-та-там, под сердце финский нож…“ В сантиметре от этого грозно поблескивающего лезвия мне удалось затормозить. В на-сту-пи-вшей тишине я ждал бури. Все мол-чали. Лица были взволнованы и строги. Лишь один пожилой турист со значением выговорил:
— Да, были люди…»

Вот эта пушкинская атмосфера, пушкинская общая большая ассоциация. Это еще один дополнительный кусок, взятый Есениным для эмоционального строя этого стихотворения.

Итак, лоскуты, разные традиции. Везде понадергал. И все же… Что объединяет две цитаты, которые я привел, Евдокимова и Довлатова? Публика слушает все это с замиранием сердца. Эмоции ответные абсолютно истинные. Это сти-хо-тво-ре-ние действительно воздействует. За счет чего? В чем секрет? Я думаю, секрета три.

Во-первых, дело в том, что Есенин, может быть, первый поэт, который так близко со-еди-нил свой личный опыт и стихи. То, что вчера было скандальным про-ис-шест-вием, сегодня становилось предметом стихотворения. Есенин не скрывал подно-гот-ной своей жизни. Она была ведома всем и ведома не столько через слухи, сколько через строки. Есенин делился с публикой тем, что происходило с ним — конечно, мифологизируя, приукрашивая, кладя свет и тени так, как было ему нужно. Но делился. Почти ничего не скрывал. И при этом он обра-щался к слу-шателям и читателям, к каждому, как к единственному доверитель-ному другу, который поймет: «Ты меня поймешь, а другие нет. Я тебе расскажу эту боль. А другие — а пусть их». Вот такая интонация — она не могла не воз-дей-ство-вать на публику и воздействует до сих пор.

И все, в том числе Евдокимов в тех воспоминаниях, все ощущают, что завтра с Есениным что-то может произойти. Что этот финский нож завтра реа-ли-зу-ется в жизни. Что саданут ему или произойдет что-то непоправимое. А мы-то теперь знаем, что это непоправимое произошло. От этой невероятной, не-ви-дан-ной прежде связи личного опыта и стиха и происходит во многом наша ответная реакция. Она почти неизбежна. Это первое.

Второе — это, конечно, есенинская поэтика, которая кажется эклектичной исследователю, но даже и для него оказывается все-таки единой и цельной. За счет чего? За счет ключевых слов. Моя версия, что такими ключевыми словами являются «шушун» и «шибко». Этот непонятный диалектный шушун (редко кто может представить, что это такое, — да и не надо) — он как-то все организует, все соединяет. И, соединяясь со словом «шибко», тоже разговор-ным и каким-то неловким, но при этом задушевным, он дает эту удивительную аллитерацию на «ш» и «ж».

Давайте прочитаем и прислушаемся: «Ты жива еще, моя старушка? / Жив и я. Привет тебе, привет! / Пусть струится над твоей избушкой / Тот вечерний несказанный свет. / Пишут мне, что ты, тая тревогу, / Загрустила шибко обо мне, / Что ты часто ходишь на дорогу / В старомодном ветхом шушуне». Вот она, эта плавность, эта песенность, которая всегда давалась Есенину, и это «ш», которое волнами расходится по стихотворению. Вот эти неловкие и стран-ные словечки, которые все делают настоящим.

И третье. Может быть, самое главное. В этом стихотворении есть настоящая, искренняя нота. Настоящая большая тема, тема последней ускользающей надежды. Последнего шанса, последнего смысла, за который можно за-це-питься. Дело в том, что все позднее творчество Есенина характеризуется ускользанием смыслов. Ему нечем становилось жить, не о чем писать. Только о себе и о веч-ной жалости к себе. Хорошая, большая русская тема, но ее для стихо-тво-ре-ний недостаточно — ему этого тоже было мало. И каждый раз он как будто ищет опору, ищет, за что зацепиться. И вот старая тема матери.

Любил он мать или не любил, этого никогда нельзя понять. Пытался любить, а скорее ненавидел, если судить по высказываниям мемуаристов и даже собст-венным его стихам иной раз: «А мать как ведьма с киевской горы». Но вот попытка зацепиться за еще один смысл через связь матери с родиной. А вот последний, решающий смысл, ко-торый на наших глазах ускользает.

Я вернусь, когда раскинет ветви
По-весеннему наш белый сад.
Только ты меня уж на рассвете
Не буди, как восемь лет назад.

Не буди того, что отмечталось,
Не волнуй того, что не сбылось, —
Слишком раннюю утрату и усталость
Испытать мне в жизни привелось.

Надежда появляется и ускользает. Смысл появляется и ускользает. То ли верит он в свою нежность к матери, возвращение в низенький дом, то ли нет. Вот на этих колебаниях смысла, на этой последней надежде и держится наше восприятие стихотворений. И наше сочувствие этому стихотворению, этому поэту, которого уже не отменить. 

Анализ стихотворения

1. История создания произведения.

2. Характеристика произведения лирического жанра (тип лирики, художественный метод, жанр).

3. Анализ содержания произведения (анализ сюжета, характеристика лирического героя, мотивы и тональность).

4. Особенности композиции произведения.

5. Анализ средств художественной выразительности и стихосложения (наличие тропов и стилистических фигур, ритмика, размер, рифма, строфика).

6. Значение стихотворения для всего творчества поэта.

Стихотворение «Письмо матери» было написано С.А. Есениным в 1924 году. Жанр его обозначен в названии – письмо. Основная тема – тема материнства, родного дома, сыновней любви. Произведение носит исповедальный характер. В голосе лирического героя звучат грустные, покаянные ноты.

Открывается стихотворение риторическим вопросом, который плавно перетекает в искренний, откровенный разговор с матерью:

Ты жива еще, моя старушка?
Жив и я. Привет тебе, привет!
Пусть струится над твоей избушкой
Тот вечерний несказанный свет…

Композиция здесь полностью соответствует жанру. В первой строфе мы видим своеобразное вступление. Во второй строфе мы имеем развитие темы, здесь возникает мотив дороги, переходящий затем в мотив жизненного пути героя, странничества:

Пишут мне, что ты, тая тревогу,
Загрустила шибко обо мне,
Что ты часто ходишь на дорогу

Странничество лирического героя, его бесприютность, греховная жизнь противопоставлены в стихотворении миру родного дома, всепрощающей материнской любви. В третьей строфе идет развитие темы материнской любви, беспокойства о сыне.

И тебе в вечернем синем мраке
Часто видится одно и то ж:
Будто кто-то мне в кабацкой драке
Саданул под сердце финский нож.

Лирический герой Есенина лишен душевной целостности. Он – хулиган, «московский озорной гуляка», повеса, кабацкий завсегдатай, полный «тоски мятежной». Внутреннее состояние его передано в стихотворении эпитетами «вечерний», «горький», «тягостная», режущим слух глаголом «саданул». Одновременно в душе его живет нежность, любовь к матери, грусть по родному дому. Исследователи отмечали в этом произведении развитие Есениным мотивов библейской притчи о блудном сыне. Один из таких мотивов – возращение домой из странствий. Он звучит в пятой, шестой, седьмой и восьмой строфах. И речь здесь идет не только о свидании с матерью, с родительским домом, но и о возвращении в прошлое, к себе самому прежнему:

Я по-прежнему такой же нежный
И мечтаю только лишь о том,
Чтоб скорее от тоски мятежной,
Воротиться в старенький наш дом.

В родительском доме лирический герой видит свое спасение от жизненных бурь и невзгод, от тоски неприкаянности, от несчастий, тягостных раздумий. Он вспоминает о прошлом, и это прошлое предстает как лучшая пора в жизни:

Я вернусь, когда раскинет ветви
По-весеннему наш белый сад.
Только ты меня уж на рассвете
Не буди, как восемь лет назад.

Затем герой размышляет о своей судьбе, о пережитом, о несбывшихся надеждах. В голосе его звучит горечь и усталость. Сюжет здесь внутренне углубляется:

Не буди того, что отмечталось,
Не волнуй того, что не сбылось, -
Слишком раннюю утрату и усталость
Испытать мне в жизни привелось.

Чувства героя достигают своего апогея в предпоследней строфе. Он как будто подводит итог своей жизни, четко осознавая, что не может вернуть прошлое. Одновременно он обращается к материнской любви, надеясь обрести надежду, душевную гармонию, исцелиться от душевных ран. Обращение героя к матери носит здесь кульминационный характер:

И молиться не учи меня. Не надо!
К старому возврата больше нет.
Ты одна мне помощь и отрада,
Ты одна мне несказанный свет.

Развязка дана в последней строфе. Лирический герой здесь как будто забывает о себе, о своих невзгодах, усталости, тоске. В центре строфы здесь – образ матери. Закрывается тема беспокойством сына о ней. Мы видим его искреннюю любовь и заботу:

Так забудь же про свою тревогу,
Не грусти так шибко обо мне.
Не ходи так часто на дорогу
В старомодном ветхом шушуне.

Композиционно мы можем выделить в произведении три части. Первая часть – три начальные строфы. Здесь поэт обрисовывает образ родного человека, которому можно излить душу. Первая часть содержит вопрос, приветствие и развернутый ответ. Четвертая, пятая, шестая и седьмая строфы – вторая часть стихотворения. Здесь лирический герой предстает перед читателем. Две последние строфы вновь возвращают нас к образу матери.

Таким образом, мы имеем кольцевую композицию. В начале стихотворения и в финале его возникает образ матери, обрамляя мысли лирического героя о родном доме и его исповедь. Строчки «Что ты часто ходишь на дорогу В старомодном ветхом шушуне» также окольцовывают основную часть письма.

Стихотворение написано пятистопным ямбом, катренами, рифмовка – перекрестная. Поэт использует различные средства художественной выразительности: эпитеты («вечерний несказанный свет», «в…синем мраке», «горький я пропойца»), метафору («струится свет»), анафору («Ты одна мне помощь и отрада, Ты одна мне несказанный свет»), риторический вопрос («Ты жива еще, моя старушка?»), инверсию («Не такой уж горький я пропойца»), просторечные выражения («саданул», «шибко») аллитерацию («Я по-прежнему такой же нежный»), ассонанс («Пусть струится над твоей избушкой»).

«Письмо матери» – одно из лучших произведений Есенина. Лирический герой поэта обретает в нем свои характерные черты. Стихи эти очень напевны, музыкальны, на их основе создан великолепный романс.

Стихотворение «Письмо матери» написано в 1924 году. Это одно из программных произведений Сергея Есенина. Здесь поэт продолжил тему, которая была заявлена ещё ранее, в стихотворении «Русь советская». Это тема возвращения.

В 1924 году Есенин сумел посетить свою родную деревню. После долгих лет разлуки он наконец-то встретился с матерью и любимыми сёстрами. Эта встреча не могла не выразиться в стихах, ведь лирику Сергея Есенина отличает единство проблематики. Всё его творчество сосредоточено на изображении драматической судьбы личности в переломную эпоху, представляя своего рода лирический роман, сюжетом которого поэт сделал свою биографию, превратив её в историю «поэта Сергея Есенина». Более полно Есенин описывает эту встречу со своими родными в стихотворении «Возвращение на Родину».

Стихотворение «Письмо матери» написано в жанре послания. Этот жанр широко использовался русской классической литературой (например, Пушкин «К Чаадаеву»), но никогда этот жанр не был так нежно и просто выражен. Но самое главное, что никогда послания не были настолько похожи на настоящее письмо. Объясняется это тем, что это стихотворение обращено самому родному человеку, поэтому всё произведение написано в очень доверительной манере. Помогает поэту создать особое настроение точно и правильно подобранная лексика.

Так в стихотворение введены просторечия:

Пишут мне, что ты, тая тревогу,

Загрустила шибко обо мне,

Что ты часто ходишь на дорогу

В старомодном ветхом шушуне…

Или в другом четверостишии: «Это только тягостная бредь».

Также легко и непринуждённо Есенин использует вульгаризмы и жаргонизмы, что говорит о том, что и та, и эта лексика привычна поэту:

Будто кто-то мне в кабацкой драке

Саданул под сердце финский нож…

Не такой уж горький я пропойца…

Как уже говорилось, стихотворение написано в доверительной манере, и для него характерны формы разговорного синтаксиса:

Ты жива ещё, моя старушка?

Жив и я. Привет тебе, привет!

Присутствуют здесь обращения: «Ты жива ещё, моя старушка?»; призывы: «…ничего, родная! Успокойся»; восклицания: «…и молиться не учи меня. Не надо!».

«Случайный» выбор слов, а также эти синтаксические приёмы создают впечатление безыскусственного разговора. А когда герой говорит о доме или вспоминает яблоневый сад, в стихах появляется метафорическое олицетворение:

Я вернусь, когда раскинет ветви

По-весеннему наш белый сад.

Эпитеты:

Пусть струится под твоей избушкой

Тот вечерний несказанный свет…

Вместе с тем, в стихотворении присутствует синтаксис и фразеология высокого книжного стиля:

К старому возврата больше нет.

Ты одна мне помощь и отрада,

Ты одна мне несказанный свет.

Благодаря перебоям двух стилевых планов, интимная беседа становится напряжённым лирическим монологом, житейский факт приобретает общезначимость, простые человеческие ценности вырастают в символы высокого и прекрасного. Анафорический повтор («ты одна мне…») усиливает экспрессию всей фразы, которая звучит ещё более печально.

В стихотворении «Письмо матери» выражена надежда на то, что преодоление раздирающих душу противоречий возможно через соприкосновение с исконным, вечными святынями: отчим домом, материнской любовью, красотой природы.

Я по-прежнему такой же нежный

И мечтаю только лишь о том,

Чтоб скорее от тоски мятежной

Воротиться в низенький наш дом.

Но в стихотворении звучит и тревожная нота: надежда лирического героя несостоятельна. Причина этому – он сам, утративший способность управлять своей судьбой:

Слишком раннюю утрату и усталость

Испытать мне в жизни привелось…

Здесь звучит намёк на то, что в жизни поэта происходили большие и не всегда для него приятные события. Жизнь, по-видимому, сложилась не так, как хотелось. Отсюда такая боль и горечь, прозвучавшая в следующих строках:

Не буди того, что отмечталось,

Не волнуй того, что не сбылось…

И фраза поэта – «к старому возврата больше нет» - звучит как завершающий аккорд молодости и мечтаний.

Лирический герой стихотворения «Письмо матери» покоряет нас той стороной своей натуры, которую сам назвал «нежностью». Гораздо легче говорить о любви к человечеству, чем быть чутким к людям, которые тебя окружают (родителям, сёстрам, братьям, друзьям…). И как же часто мы бываем черствы по отношению к самым близким, в особенности, к родителям.