Ничто но ты во мне сияешь. Ода «Бог» Державина: анализ стихотворения

Не знаю, может эта тема здесь уже обсуждалась. В любом случае, возможно, многие из Вас, уважаемые форумчане, с ней знакомы. Тогда Вы, наверное, имеете свое мнение по этому вопросу.
По праву одним из наиболее выдающихся произведений Г.Р. Державина является ода "Бог" ) . Без нее невозможно в полной мере судить о творчестве этого классика нашей русской литературы. По известным причинам это произведение в недавний период нашей истории было предано забвению, и не имело широкой известности (хотя и публиковалась в отдельных сборниках). Признаюсь честно, что и я не обращал на нее внимание, пока не услышал ее в прекрасном исполнении нашего известного актера Николая Бурляева.

Бог
О Ты, пространством бесконечный,
Живый в движеньи вещества,
Теченьем времени превечный,
Без лиц, в трех лицах Божества!
5 Дух всюду сущий и единый,
Кому нет места и причины,
Кого никто постичь не мог,
Кто всё Собою наполняет,
Объемлет, зиждет, сохраняет,
10 Кого мы называем: Бог.

Измерить океан глубокий,
Сочесть пески, лучи планет
Хотя и мог бы ум высокий, -
Тебе числа и меры нет!
15 Не могут духи просвещенны,
От света Твоего рожденны,
Исследовать судеб Твоих:
Лишь мысль к Тебе взнестись дерзает,
В Твоем величьи исчезает,
20 Как в вечности прошедший миг.

Хаоса бытность довременну
Из бездн Ты вечности воззвал,
А вечность, прежде век рожденну,
В Себе самом Ты основал:
25 Себя Собою составляя,
Собою из Себя сияя,
Ты свет, откуда свет истек.
Создавый всё единым словом,
В твореньи простираясь новом,
30 Ты был, Ты есть, Ты будешь ввек!

Ты цепь существ в Себе вмещаешь,
Ее содержишь и живишь;
Конец с началом сопрягаешь
И смертию живот даришь.
35 Как искры сыплются, стремятся,
Так солнцы от Тебя родятся;
Как в мразный, ясный день зимой
Пылинки инея сверкают,
Вратятся, зыблются, сияют,
40 Так звезды в безднах под Тобой.

Светил возженных миллионы
В неизмеримости текут,
Твои они творят законы,
Лучи животворящи льют.
45 Но огненны сии лампады,
Иль рдяных кристалей громады,
Иль волн златых кипящий сонм,
Или горящие эфиры,
Иль вкупе все светящи миры -
50 Перед Тобой - как нощь пред днем.

Как капля, в море опущенна,
Вся твердь перед Тобой сия.
Но что мной зримая вселенна?
И что перед Тобою я?
55 В воздушном океане оном,
Миры умножа миллионом
Стократ других миров, - и то,
Когда дерзну сравнить с Тобою,
Лишь будет точкою одною;
60 А я перед Тобой - ничто.

Ничто! - Но Ты во мне сияешь
Величеством Твоих доброт;
Во мне Себя изображаешь,
Как солнце в малой капле вод.
65 Ничто! - Но жизнь я ощущаю,
Несытым некаким летаю
Всегда пареньем в высоты;
Тебя душа моя быть чает,
Вникает, мыслит, рассуждает:
70 Я есмь - конечно, есть и Ты!

Ты есть! - природы чин вещает.
Гласит мое мне сердце то,
Меня мой разум уверяет,
Ты есть - и я уж не ничто!
75 Частица целой я вселенной,
Поставлен, мнится мне, в почтенной
Средине естества я той,
Где кончил тварей Ты телесных,
Где начал Ты духов небесных
80 И цепь существ связал всех мной.

Я связь миров, повсюду сущих,
Я крайня степень вещества;
Я средоточие живущих,
Черта начальна Божества;
85 Я телом в прахе истлеваю,
Умом громам повелеваю,
Я царь - я раб - я червь - я Бог!
Но, будучи я столь чудесен,
Отколе происшел? - безвестен;
90 А сам собой я быть не мог.

Твое созданье я, Создатель!
Твоей премудрости я тварь,
Источник жизни, благ податель,
Душа души моей и Царь!
95 Твоей то правде нужно было,
Чтоб смертну бездну преходило
Мое бессмертно бытие;
Чтоб дух мой в смертность облачился
И чтоб чрез смерть я возвратился,
100 Отец! - в бессмертие Твое.

Неизъяснимый, Непостижный!
Я знаю, что души моей
Воображении бессильны
И тени начертать Твоей;
105 Но если славословить должно,
То слабым смертным невозможно
Тебя ничем иным почтить,
Как им к Тебе лишь возвышаться,
В безмерной разности теряться
110 И благодарны слезы лить.

Д. Л. БАШКИРОВ*

Белорусский государственный университет

ОДА Г. Р. ДЕРЖАВИНА "БОГ"

Ода Г. Р. Державина "Бог" - одно из самых потрясающих своей Богооткровенностью произведений в мировой литературе. Уже автор ощутил и оставил в "Объяснениях на сочинения Державина..." пример тому, сколь велика дистанция между пережитым им в оде и попыткой истолкования человеческим разумом того, чем преисполнилась душа и что открылось и запечатлелось вдохновением.

Все стало в тексте и сложилось в глубинах интимного мистического опыта поэта, и поражает, сколь безотчетно и согласно, и во всем строе оды и в ряде конкретных символов и подобий, это стихотворение передало чувства человека языком тех образов, в которых открывалась Истина Отцам Церкви, образов, ставших традиционными в Богословии; но Державин не повторил, а открыл их, ибо повторить такое, не открыв, невозможно.

Главный нерв оды - это восприятие Богопознания как пути, который становится человеческой жизнью. Отцы Церкви открыли то примиряющее начало, которое и есть человеческая жизнь, где противоположность: непостижимость Бога и врожденное человеку стремление к Богопознанию (так как именно в Боге полнота благ) исполняется и преисполняется значением и смыслом. В самом строе державинского творения уловлено главное: Богопознание - это движение, любая остановка на этом пути, попытка закрепить обретенное на нем в статичном понятии сразу же отбрасывает человека далеко назад. В непрерывном движении созерцательной мысли рождается, как писал св. Григорий Нисский, "простота догматов", она, продолжает он, "предполагает, что Бог не может быть охвачен ни именем, ни понятием, ни иной какой постигающей силой ума, что Он пребывает выше всякого не только человеческого, но даже ангельского и премирного

положения."1 Мысли о Нем простираются в бесконечность, и не хватает слов.

То слабым смертным невозможно Тебя ничем иным почтить, Как им к Тебе лишь возвышаться, В безмерной разности теряться И благодарны слезы лить2. -

этими строками завершается державинская ода. У св. Григория Нисского читаем: "Одно есть имя, означающее божественную сущность, именно самое удивление, неизреченно возникающее в душе при мысли о Ней"3. "Ибо каким именем объять мне необъятное? Каким речением высказать неизглагольное? Итак, поелику Божество превосходнее и выше всякого означения именами: то научились мы молчанием чествовать превышающее и слово и разумение"4.

Г. Р. Державин пишет:

Неизъяснимый, непостижимый! Я знаю, что души моей Воображении бессильны И тени начертать Твоей. (31-32)

Св. Григорий Нисский: "Ведаем высоту славы Поклоняемого из того самого, что не можем обнять помыслами, заключая о несравненном величии"5. Резюмируя слова

св. Григория, Г. В. Флоровский писал: "О Боге мы говорим не в именах, которые закрепляли бы твердые понятия, но в символах или подобиях, которые только "указуют" на пречистое Естество. И поэтому эти слова не имеют смысла вне живого опыта, в котором означение и символизация раскрывается и осуществляется"6. "Вне живого опыта" умирает все, чем преисполнен поэт в оде. Запечатленная в ней избыточность безмерного восторга человека, восходящего в созерцании к Тому, что открыто в догмате о св. Троице, сменяется недостаточностью и многословностью рационализированной схемы в "Объяснениях на сочинения Державина...": "... кроме богословского

1 Цит. по: Флоровский Г. В. Восточные Отцы IV века. М., 1992. С. 136.

2 Державин Г. Р. Сочинения. Л., 1987. С. 32. Далее ссылки на это издание даются в тексте.

3 Цит. по: Флоровский Г. В. Указ. соч. С. 137.

4 Творения св. Григория Нисского. Ч. 5. М., 1863. С. 415-416.

5 Там же. С. 417.

6 Флоровский Г. В. Указ. соч. С. 137. 142

православной нашей веры понятия, разумел тут три лица метафизическия."7

В строе оды заключено и то различение Божественных имен на два типа, о котором писал св. Василий Великий, а потом и св. Григорий Нисский. Первый - отрицающие имена. Св. Василий Великий: ".всеми сими запретительными именованиями производится как бы некое отрицание чуждаго Богу, и по мере того, как уясняется мысль, и отдаляет от себя помышления о непринадлежащем Богу"8. Св. Григорий Нисский: "Заключающееся в каждом из этих наименований значение указывает только на отстранение ближайшего к нашему разумению, но не изъясняет самого естества, от которого отстранено несвойственное ему"9.

У Г. Р. Державина читаем:

Кому нет места и причины, Кого никто постичь не мог. (29)

Тебе числа и меры нет! Не могут духи просвещенны, От света Твоего рожденны, Исследовать судеб Твоих. (29)

Эти отрицающие имена заключает знаменитое державинское "Ничто", от которого он начинает восхождение к своему Божественному сыновству. Сперва отрицающие имена рождают грандиозные картины устройства мироздания, которых Бог превыше, но и созерцание вселенной заставляет думать человека о своей малости и ничтожности, а при мысли о Боге Державин скорбно восклицает о себе: "Ничто". Это "Ничто" чудесным образом становится своей прямой противоположностью, когда начинается восхождение человека к своему Божественному сыновству. Поразительная чуткость по отношению к Евангелию у Г. Р. Державина рождает образы вначале искреннего потрясения, подавленности человека, оглядывающего видимый мир как бы со стороны, из-за пределов Истинной Жизни, и вдруг преображающегося, освобождающегося от гнетущей его власти непреложных законов мироздания при мысли о Сыновстве. Эта чудесность перехода от Ничто к Сыновству сродни преображению, происходящему

7 Державин Г. Р. Избранная проза. М., 1984. С. 250.

8 Творения иже во святых отца нашего Василия Великого Архиепископа Кесарии Каппадокийския. Ч. III. М., 1993. С. 32.

9 Цит. по: Флоровский Г. В. Указ. соч. С. 138.

с уверовавшими в То, Чему не внемлют фарисеи: Но раб не пребывает в доме вечно: сын пребывает вечно (Иоан. 8:35); Итак, если Сын освободит вас, то истинно свободны будете (Иоан. 8:36); Иисус отвечал: если Я Сам Себя славлю, то слава Моя ничто: Меня прославляет Отец Мой, о Котором вы говорите, что Он Бог ваш (Иоан. 8:54). Г. Р. Державин: "Ты есть - и я уж не ничто!" (31).

И второй тип имен, в основе которого лежит то, что "превысший всякого имени у нас получает многоразличные наименования по различию благодеяний"10, вплетается в ритм державинской оды:

Кто все собою наполняет, Объемлет, зиждет, сохраняет. (29)

Хаоса бытность довременну Из бездн Ты вечности воззвал, А вечность, прежде век рожденну, В Себе Самом Ты основал. (29)

Этот ряд сопоставлений продолжают те образы в оде Г. Р. Державина, в которых он почти дословно открывает то, к чему приходили в своем интимном мистическом опыте Отцы Церкви. Св. Василий Великий, размышляя о Троическом единстве, об Отце, Сыне и Святом Духе, писал, "что от нерожденного света воссиял вечный свет"11; говоря о невозможности различения между светом и светом12, он повторял апостольский образ: "и как сияние от пламени, но не позже пламени, и вдруг и пламя вспыхивает и свет от него возсиявает, так и по требованию апостола должно представить и Сына от Отца"13. У Г. Р. Державина в оде "Бог" есть такие строки:

Себя Собою составляя,

Собою из Себя сияя,

Ты свет, откуда свет истек. (29-30)

Св. Григорий Нисский, размышляя об осуществлении в человеке образа Божия, об "отображении Божественного естества" в человеке при полноте отображения человеком Божественного

10 Творения св. Григория Нисского. Ч. 6. М., 1864. С. 175.

11 Творения иже во святых отца нашего Василия Великого Архиепископа Кесарии Каппадокийския. Ч. III. С. 112.

12 Там же. С. 107, 110, 114-115.

13 Цит. по: Флоровский Г. В. Указ. соч. С. 84.

совершенства, прибегает к следующему сравнению: "Как часто в малом осколке стекла, когда случится ему лежать под лучом, бывает видим целый круг солнца, показываясь в нем в не собственной своей величине, но в каком объеме круга вмещает в себя его малость осколка, - так и в малости нашей природы сияют образы невыразимых оных свойств Божества"14. У Г. Р. Державина:

Ничто! - Но Ты во мне сияешь Величеством Твоих доброт; Во мне Себя изображаешь, Как солнце в малой капле вод. (30-31)

Этот образ продолжает его строка: "Ты есть! - Природы чин вещает." (31). Св. Григорий Богослов, рассуждая о видимом мире, различал его грубое и чувственное естество, которое чуждо Богу, и его красоту и согласие, отражающие

Божественную Премудрость. И в связи с этим св. Григорий Богослов писал, что человек, которого творит Бог в вещественном мире - "род тварей, средних между смертными и бессмертными", он должен быть "мудрым тайником небесного, великим владыкою земли, новым Ангелом из персти", в нем Бог премудро "сопряг образ Свой с землею"15. Человек - грань двух миров, сосредоточие мироздания. "Человеческая природа есть середина между двумя крайностями, отстоящими друг от друга, - природой Божественной и бесплотной и жизнью бессловесной и скотской"16, - отмечал св. Григорий Нисский. Г. Р. Державиным же в оде "Бог" были написаны строки:

Поставлен, мнится мне, в почтенной Средине естества я той, Где начал тварей Ты телесных, Где кончил Ты духов небесных И цепь существ связал всех мной.

Я связь миров повсюду сущих, Я крайня степень вещества; Я средоточие живущих, Черта начальна Божества. (31)

14 Там же. С. 158.

15 Св. Григорий Богослов, Архиепископ Константинопольский. Собр. творений: В 2 т. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1994. Т. 2. С. 33.

16 Св. Григорий Нисский. Об устроении человека. СПб., 1995. С. 52.

"Божие дыхание"17, "частица Божественного"18 - так именует св. Григорий Богослов человеческую душу. "Отсюда, - резюмирует Г. В. Флоровский, - сверхземные и сверхчувственные цели человеческой жизни, - как "новый ангел", поставленный на земле, человек должен взойти на небо, в пресветлую обитель Богоносцев, - призван стать богом по усыновлению."19 И именно со строк:

Я телом в прахе истлеваю,

Умом громам повелеваю,

Я царь - я раб - я червь - я бог!..(31) -

Г. Р. Державин стремительно приближается к своему великому восклицанию:

Но не данные сопоставления характеризуют сущность оды "Бог": отмеченные образы возникают в ее течении, становятся выражением, проявлением этого течения; эта словесная река, прибегая к помощи любимого образа поэта, несет свои воды в их русле, она в них обретает русло, запечатлевается в нем. Разлитое в мире от века вдруг концентрируется в данном движении, и выразить его способны именно эти образы, и поэтому они одни и у Державина и у Отцов Церкви. Эти образы только обрамляют то, что действительно поражает в державинском тексте: при совершенной, наверное, удаленности его сознания - вельможи, сибарита, государственного деятеля - от богословской догматики, стремясь своим сознанием светского поэта воплотить тему "мир и человек", только предполагая в начале творения своего в смутных образах, готовых вот-вот стать мертвой схемой (что и случилось в "Объяснениях на сочинения Державина."), Творца и Зиждителя бытия, он вдруг действительно обретает Его в себе, причем и поэтический восторг, и порой некоторая безотчетность наплывающих на него образов, а, с другой стороны, даже некоторая метафизическая абстрактность ведут Державина в Святая Святых Троического Богословия, и непостижимость Святой Троицы открывается

ему как единственный благодатный дар, данный человеку от века. Он изумлен человеком, пребывающим на путях Божиих; искренность его потрясенности

17 Св. Григорий Богослов, Архиепископ Константинопольский. Т. 2. С. 31.

18 Там же. С. 33.

19 Флоровский Г. В. Указ. соч. С. 99. 146

этим человеком, которому такое дано, отливается в ту словесную форму, которая по своей Боговдохновенности подобна Троице Андрея Рублева. Первые три строки первой строфы:

О Ты, пространством бесконечный, Живый в движеньи вещества, Теченьем времени превечный... (29) -

не рассеченные как в "Объяснениях на сочинения Державина." на "три лица метафизическия", находятся в движении, в непрерывном перетекании друг в друга и в то же время остаются сами собой. Эта непрерывность и сплошность, характеризующая данное место в оде, движения мысли, не останавливающейся на себе самой на пути к Богу и стремящейся только к Нему, уже отражает то, о чем говорил св. Василий Великий, когда, размышляя о Божественных ипостасях, в которых "нет ничего вставного, нет ничего самостоятельного и отличного от Божия естества, чтобы естество сие могло быть отделено Само от Себя и вставкою посторонняго, нет пустого и ненаполненного пространства, которое производило бы перерывы в единении Божией сущности с собою самой, разделяя непрерывное пустыми промежутками"20, замечал, что так и человеку должно мыслить о Боге, такой же непрерывной в созерцании должна быть его мысль.

Само движение образов в оде "Бог" становится своеобразным выходом мысли за пределы самой себя и претворяется в тайну Троического догмата: "Без лиц, в трех лицах Божества!" (29). Св. Василий Великий, исключая "из понятий о Божестве всякое вещественное и ограниченное число"21, приходит к тому, что тайна Троической жизни открывается как "всесовершенное единство сущности и существа"22. Г. Р. Державин в 5-й строке первой строфы оды "Бог" восклицает: "Дух всюду сущий и единый." (29).

Державинские строки - это воплощение живого опыта ощущения претворенных, раскрывшихся, а не заключенных сами в себе человеческих мыслей, движущихся к Богу. В этих мыслях открывается не конкретика Божественной сущности,

20 Цит. по: Флоровский Г. В. Указ. соч. С. 83.

21 Там же. С. 81. Св. Василий Великий писал: "Посему, спасающее нас есть вера, а число придумано как знак, показывающий количество подлежащих. <...> Но недоступное, о премудрые, тем наипаче да будет выше числа!" (Творения иже во святых отца нашего Василия Великого Архиепископа Кесарии Каппадокийския. Ч. III. С. 299).

22 Флоровский Г. В. Указ. соч. С. 82.

а переданная образно-пластически конкретность ощущения выхода мысли за пределы самой себя, когда она вступает на этот путь.

Первые три строки первой строфы - метаморфозы мысли, движущейся к Богу, не ступени понимания, а фазы самоощущения личности, попавшей в лучи Божественного сияния, когда стремление к пониманию сменяется высшей своей стадией - восхищением как откликом на то, чем стала личность, когда на нее упали эти лучи. 5-я строка первой строфы как раз и рождается тогда, когда становится очевидной несоизмеримость этих двух состояний - понимания и восхищения: "Дух

всюду сущий и единый..." (29).

Приближение к Святой Троице открывается личности именно в единстве сущности и существа, когда живой опыт движения к сущности откликается в существе самой личности, изменяет ее. Это изменение и становится приближением к сущности, но именно как конкретное, данное в мгновении или вечности жизнечувствие личности (Державин - редкий, наверное, поэт, которому удалось воплотить это мгновение, облечь его в Слово). Для личности становится возможным только созерцание, единственный отклик на открывшееся в ней; она приближается к невыразимому, что в существовании до этого представлялось ей как содержание всего мироздания, а в данный момент концентрируется в ней как лично переживаемый восторг и восхищение:

Кто все собою наполняет, Объемлет, зиждет, сохраняет, Кого мы называем - Бог! (29)

В последней строке и обозначается та необозримая дистанция, которая присутствует между пониманием о Боге, выраженном в образах соизмеримости Творца и сотворенного (например, пятая строфа), и восхищение Им.

В быстросменяемости одних образов другими в творении Державина открывается несамодостаточность отдельных мыслей и состояний, только в их движении обретается человеком искомое, дается Откровение, которым и становится движение человека к Богу, переживание личного спасения, которое венчает узнавание своего Божественного сыновства:

И чтоб чрез смерть я возвратился, Отец! в бессмертие Твое. (31)

Св. Василий Великий писал: "А я рассуждаю, что, хотя и многое отделяет христианство от языческого заблуждения

и иудейского неведения, однако же в благовестии нашего спасения нет догмата важнее веры в Отца и Сына, - и продолжал далее, - .ибо не в Зиждителя и произведение уверовали мы, но в Отца и Сына запечатлелись благодатию крещения"23. В имени Отец открывается нам таинство Святой Троицы: открывается Божественное Рождение, Божественное Сыновство и открывается Святой Дух от Отца исходящий.

Подобное открывается человеку всегда впервые и навсегда запечатлевается единственный раз; в последней строфе оды Г. Р. Державин мог описать только свое состояние в тот момент, когда он это в себе ощутил, ибо в мире тогда не было ничего выше и прекрасней. И в последней строфе он был столь же точен, сколь и во всем своем творении. Много позже, через десятилетия, он будет благоговейно вспоминать о том, что запечатлелось в его душе и в его словах, ставших в тот момент на века его душою: ".не докончив последняго куплета сей оды, что было уже ночью, заснул перед светом: видит во сне, что блещет свет в глазах его, проснулся, и в самом деле воображение так было разгорячено, что казалось ему, вокруг стен бегает свет, и с сим вместе полились потоки слез из глаз у него; он встал и ту ж минуту, при освещающей лампаде, написал последнюю сию строфу, окончив тем, что в самом деле проливал он благодарныя слезы за те понятия, которыя ему вперены были."24.

Ни внешними впечатлениями, ни влиянием от прочитанного, ни какой-либо осознанной направленностью мыслей нельзя охарактеризовать это создание Г. Р. Державина. "Первое вдохновение или мысль", "первые строки положил на бумагу" поэт "у всенощной в Светлое воскресенье."25 Но когда миновал порыв вдохновения, состояния внутренней сосредоточенности, граничащего с полным

самозабвением, все ушло, стало недоступно, а в памяти поэта запечатлелась та пропасть,

23 Творения иже во святых отца нашего Василия Великого Архиепископа Кесарии Каппадокийския. С. 100.

24 Державин Г. Р. Избранная проза. С. 251. - Интересно, что в биографии Рафаэля упоминается следующий эпизод: "Во мраке ночи взор Рафаэля был привлечен светлым видением на стене против самого его ложа; он взглянул на него и увидел, что висевший на стене, еще недоконченный образ Мадонны блистал кротким сиянием и казался совершенным и будто живым образом. Он так выражал свою божественность, что градом покатились слезы из очей изумленного Рафаэля." - Цит. по: Флоренский П. Иконостас. М., 1995. С. 75.

25 Державин Г. Р. Избранная проза. С. 250.

которая отделила первые строки от всего того, на что он был способен, придя в себя. Подчинить стихию слова осознанной мысли и идее даже путем напряжения всех сил своего разума не удавалось. Все мешало, то он был "занят должностью и разными светскими суетами", то, уйдя в 1784 году в отставку, "приступал-было к окончанию, но также по городской жизни не мог", пока все это не закончилось бегством в Нарву, где он, затворившись "у одной старушки Немки" на несколько дней, дописал оду26.

Поразительная точность и совпадения образов, в которые облеклись размышления поэта о Боге, с образами, к которым в своих творениях обращались Отцы Церкви, вряд ли объяснимы знакомством Державина с какими-либо текстами при написании оды. Стремление к уединению, к отсутствию всяких контактов с внешним миром говорит об упорном желании вслушаться в самого себя, заставить замолчать, онеметь все, что может заглушить этот внутренний голос. И когда это удалось, ода написалась. Его духу открылся путь к Богу, а поразительные совпадения лишь свидетельствуют о том, что он вступил на тот путь, на котором пребывали и Отцы Церкви, что этот путь один для всех, и поэтому образы, в которые облекаются мысли и чувства людей, находящихся на этом пути, сходны.

В этом отношении поражает, что путь к Богу открывается Г. Р. Державину через постижение своего Божественного сыновства. Оно венчает череду Божественных именований, смена которых только очевиднее открывает поэту непостижимость и невыразимость Того, Кого он пытается постичь, а наравне с этим как свою судьбу - судьбу конкретной личности, сталкивающейся с непостижимостью своего Творца и вместе с тем не могущей отказаться от размышлений о Нем, переживается радость христианина, для которого непостижимость Бога Отца претворена уже и в Рождении Бога Сына и Откровении Духа Святого. То, о чем писал с твердой убежденностью и ясностью св. Василий Великий: "Так, когда Господь именуется путем, возводимся к высшему понятию, а не останавливаемся на том, какое представляется с первого взгляда", - и утверждал далее, - "ибо Господь наш действительно есть путь благий, неуклонный и непогрешительный, ведущий к действительному благу - к Отцу. Ибо говорит: никтоже приидет ко Отцу токмо Мною (Иоан. 14:6). И таково наше восхождение

26 Державин Г. Р. Избранная проза. С. 250. 150

к Богу чрез Сына"27, - в оде поэта лично переживается и открывается как жизнь, преисполненная смыслом и значением.

Размышления о Боге открывают ему себя как христианина, а путь к Богу - человеческую жизнь. Человеческая жизнь сама по себе является мыслью о Боге, и разделение одного и другого, попытка заключить в мысли некое конкретное содержание, лишь некую часть своего человеческого бытия, отстранение от нее и

взгляд со стороны как на нечто законченное ведет от размышлений о Боге к бесплодной игре ума и фантазии, к неким метафизическим абстракциям, что и случилось в "Объяснении на сочинения Державина.". "Три лица метафизические", о которых пишет там Г. Р. Державин, традиционны. К подобным образам и понятиям прибегали многие до него и после него. Их философское содержание не подлежит никакой критике и в первую очередь потому, что эти понятия настолько же верны с точки зрения философствующего разума, насколько и абстрактны для живого человеческого чувства, которое может их и не оспаривать, но не может в них удержаться и закрепиться. Это возможно только на пути непрерывного восхождения к Богу. Как откровение данные образы звучат именно в оде, приобретая смысл и значение в сплошности и непрерывности своего движения, которое может быть истолковано как полнота. В оде Догмат сияет. Он не осмысливается, а переживается и исполняется в человеке, и Г. Р. Державину удалось воплотить его исполнение в слове.

Что здесь можно добавить. Может быть, еще и то, что державинская ода - это то состояние, когда человеку действительно открывается, что для существования мира зло не нужно и что его в конечном итоге нет. Этот гений, не вспомнив ни разу о начальнике зла, как тот же Мильтон, Байрон, Гете, Достоевский и многие, многие, многие до него и после него, выразил до предела простым и ясным языком то, что Превыше всего в мире. И только одной этой оды хватило бы, чтобы обессмертить и русский язык и русскую литературу.

27 Творения иже во святых отца нашего Василия Великого Архиепископа Кесарии Каппадокийския. С. 258.

Гавриил Державин, по своей натуре, был человеком напористым, смелым. Он не боялся экспериментов, не сдерживал свои чувства и всегда прямо выражал свои мысли. Его творение «Бог» изначально было опубликовано без какой-либо жанровой принадлежности, но уже с первых строк на читателя обрушивается торжественный восторг, что испытывал автор в процессе написания. Что такое «ода»?

Это стихотворение, в котором поэт поставил своей целью воспеть некое событие, показать героический образ отдельного героя или целого народа. Стихотворение «Бог» несет за собой именно такую цель. Так, Державин хотел показать нам свои чувства, что посетили его в Светлое воскресенье, о чем он пишет в своем дневнике: «воображение так было разгорячено, что в самом деле проливал он благодарные слезы за те понятия, которые ему вверены были».

Сколь великолепны были его чувства, что спустя почти два века, мы можем ощутить ту силу, которую вложил Державин в свою оду. Оду, которую он сам лично считал лучшим своим творением. Тогда, в 18-м веке, ода «Бог» вызвала широчайший публичный резонанс, имела потрясающий читательский успех. Неудивительно, ведь в те времена тема религии почиталась особо, и стихотворение, превозносящее Творца, да еще в такой совершенной форме не могло остаться незамеченным.

Своей первоначальной целью, Державин поставил изобразить могущество и всеобъемлющее величие Бога. Но, по мере того, как строфы складывались друг за другом, ему открылась истина - Бог, это мы. Отражение Бога есть все сущее в нашем мире. Державин пишет: «Я царь, – я раб, – я червь, – я Бог!», и, пораженный этой мыслью, ставит точку в своей оде.

Изобразив Бога, как всемогущую силу, Державин, сравнивает его с человеком. Читатель видит, чувствует, сколь ничтожен и мал человек по сравнению со Вселенной, воплощением которой и является Бог. И наша маленькая человеческая сущность в своих мечтах и терзаниях вечно стремится приблизиться к богу, вознестись к нему, увидеть воочию великий смысл бытия. По ходу лиричного, торжественного повествования, в своей оде Державин раскрывает свой главный замысел.

Человек - это не просто ничтожная пылинка, обреченная на приземленное существования, не знающая и не имеющая ничего, кроме земных, материальных оков. Человек - это и есть Бог, человек - тот, кто пробуждает Бога не только в себе, но и во всем окружающем мире. И эта мысль, открывшаяся Державину совершенно неожиданным образом, и мастерски воплощенная в стихах, настолько поразила общественность, что споры о замысле Державина до сих пор не утихают.

Анализ оды Державина «Бог»

Анализ оды Державина «Бог»

Гавриила Романовича Державина можно считать одним из самых важных деятелей литературы восемнадцатого века. Его творчество было необычайно и разнообразно. Образ гражданина, воспетый в творчестве Державина, был воистину велик и поэтичен. Поэт был новатором, он имел и не боялся выражать собственные прогрессивные мысли. Немало внимания в своей жизни Державин уделил теме значения поэта, творчества. Об этом было написано множество его произведений, в том числе стихотворение «Памятник».

Философия Державина Гавриила Романовича очень не проста, её нелегко понять. Необходимо внимательно вчитываться не только в строки его произведений, но и пытаться читать «между строк». Державин однажды писал о себе, что первым словом, которое он произнёс в своей жизни, было слово «Бог». Спустя года поэт напишет прекрасную оду «Бог», о которой мы сейчас и побеседуем.

Ода Державина «Бог» — одно из самых глубоких и философских произведений поэта. Она была написана в 1780-1784-ые года. В этом стихотворении, Гавриил Романович показал своё мировоззрение, отношение к окружающему миру. Когда Державин написал оду «Бог», ему было больше сорока, и основанием для этого произведения послужили его жизненный опыт и полученная с годами мудрость.

В оде «Бог» Державина сложно найти что-то новое, то, что нельзя прочесть в других произведениях. Но поэту удалось сказать главное – Бог-это мы с вами. Он отражается в нас, он всегда вокруг. Это стихотворение необычайно чистое и светлое. Именно поэтому я так люблю Державинскую оду «Бог».

Богословско-философский анализ оды Г.Р. Державина «Бог»

Величайший из русских поэтов допушкинского периода Гавриил Романович Державин родился 3 июля 1743 г. в Казанской губернии в дворянской семье. Начальное образование он получил в Казанской гимназии и в 19 лет начал службу солдатом в Преображенском полку, впоследствии дослужившись до генеральского чина.

Стихи Державин начал писать с юности, так как имел к этому врождённый дар от Бога. В казарме он сочинял письма, прошения и стишки для офицеров и солдат. В 70-х годах поэт писал уже песни, басни, оды и эпиграммы. Хотя в художественном отношении они были ещё недостаточно зрелыми, но весь облик поэтической системы уже предсказывал будущего мастера. Около 1779 года Державин осознал свой самостоятельный путь в поэзии. В этом году появились первые значительные произведения поэта, напечатанные в журнале «Санкт-Петербургский вестник»: «Ключ», «Стихи на рождение в Севере порфирородного отрока» и другие.

В 1780-1784 годах Державиным создана ода «Бог», ставшая одним из наиболее значительных его произведений. Он выступил в ней против французских материалистов XYIII века.

Ода Державина потрясла весь мир. Её переводили не менее 15 раз на французский язык, не менее восьми – на немецкий, несколько раз – на польский. Кроме того, ода Державина была переведена на английский, итальянский, шведский, чешский, латинский, греческий и японский языки.

Главная тема, проходящая красной нитью через всю оду, – это тема богосыновства. Всемогущий Господь, сокровенно от нашего сознания, единым словом (имеется в виду творческий акт) привёл в бытие материю, из которой впоследствии и создал физический мир. Прославляя промыслительность, всемогущество и предвечность Небесного Творца, Гавриил Романович Державин в оде «Бог» замечает следующее:

Создавый всё единым словом.

В творенье простираясь новом,

Ты был, Ты есть, Ты будешь ввек!

Небо, земля, море и то, что в них создано Богом, целесообразно и прекрасно. Красота и мудрость, проявленные в устройстве вселенной, служат одним из вернейших доказательств бытия Божия. Но как ни огромны пространства вселенной, всё же они являются творением Божиим и поэтому перед полнотой всемогущества Божия, по словам Державина, составляют лишь одну точку:

В воздушном океане оном,

Миры умножа миллионом

Стократ других миров – и то,

Когда дерзну сравнить с Тобою

Лишь будет точкою одною.

А я перед Тобой – ничто.

Хотя и преступил заповеди Божии человек, погрязнув в тине согрешений, но Милосердный Господь не оставил его. По своей неизреченной благости и человеколюбию Бог послал в мир Сына Своего, «чтобы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную» /Ин. 3,16/.

Образ Божий, заложенный в человеческом существе Творцом изначала, не упразднился полностью и после согрешения. Несмотря на то, что человек проводит жизнь свою в греховности, всё же душа его стремится к своему первоисточнику – Богу.

Выражая идею богосыновства между Богом и человеком, Державин говорит:

Ничто! – Но Ты во мне сияешь

Величеством Твоих доброт;

Во мне Себя изображаешь

Как солнце в малой капле вод.

Ещё в ветхозаветные времена псалмопевец Давид приводил следующую аналогию стремления человеческой души к Богу, говоря: Как елень стремится к источникам водным, так душа моя желает к Тебе, Боже (Пс.41). Державин также свидетельствует об этом, говоря:

Несытым некаким летаю

Всегда пареньем в высоты;

Тебе душа моя быть чает,

Вникает, мыслит, рассуждает:

Я есмь – конечно есть и Ты!

Целесобразное устройство вселенной свидетельствует человеку о делах Божиих. Рассматривая и изучая «дела рук Божиих», человек приходит к заключению о реальном существовании Творца. Об этом Державин говорит следующим образом:

Ты есть – Природы чин вещает,

Гласит мое мне сердце то,

Меня мой разум уверяет,

Ты есть; – и я уже не ничто!

По словам Державина, человек представляет частицу вселенной. В пределах физического мира он является царем над растительным и животным миром. Открывая новые галактикии законы, человек, по заключению Державина, не мог произойти сам собой и является творением Небесного Творца:

Я средоточие живущих.

Черта начальна Божества;

Я телом в прахе истлеваю,

Умом громам повелеваю,

Я царь – я раб – я червь – я бог!

Но, будучи я столь чудесен,

Отколе происшел? безвестен;

Твое созданье я, Создатель!

Твоей премудрости я тварь,

Источник жизни, благ Податель,

Душа души моей и Царь!

По благому промыслу Божьему, человек создан для прославления Господа, изучения окружающего мира, наслаждения бытием и продолжения своего рода. Земная жизнь человеческая является временной. Десница Божия определила, чтобы человек, созданный из персти земной, в землю и возвращался. Однако душа человеческая бессмертна и по успении тела отходит к Богу. По этому поводу Державин говорит:

Твоей то правде нужно было,
Мое бессмертно бытие;

Отец! в бессмертие твое.

Человек своим разумом бессилен постигнуть полноту существа своего Творца. Размышляя об этом, поэт говорит:

Я знаю, что души моей

И тени начертать Твоей.

Но прославлять Бога и стремиться к Нему своей душой человек обязан. Ежедневно получая множество благ от Бога, человек часто не замечает сего. Он стремится преимущественно к стяжению материальных благ и наслаждениям житейским. Но сколько бы человек не стяжал материальных благ, сколько бы не наслаждался различными житейскими утехами, его душа не сможет найти отрады и утешения. Только в Боге человек может обрести мир, радость и полное блаженство. Только в Боге успокоится душа его.

Проникнутый любовью к Богу, Гавриил Романович Державин призывает «слабых смертных» тянуться к Богу («к Тебе лишь возвышаться»), поражаясь величию Его творческого гения («В безмерной разности теряться»), и за всё благодарить Его:

Но если славословить должно,

То слабым смертным невозможно

Тебя ничем иным почтить,

Как им к Тебе лишь возвышаться,

В безмерной разности теряться

И благодарны слёзы лить.

Ода «Бог» Державина: анализ стихотворения

January 10, 2017

Глубоко и пылко верующий человек, Гавриил Романович Державин (1743-1816) в своей оде «Бог» попытался проанализировать, что есть Творец и как человек предстоит перед ним. Он не пошел проторенными тропами, а создал личный уникальный портрет Бога - Творца всего сущего.

Краткая история создания оды

Как пишет автор в комментариях, вдохновение пришло к нему в Светлое Христово воскресение в 1780 году. После всенощной он записал первые строки. Время у него отнимала служба в Сенате, и на возвышенных мыслях он не мог сосредоточиться. Начало было положено в стол. Во время службы в 1784 году правителем Олонецкого края он выкроил время и уехал в одиночестве под Нарву. На постоялом дворе он несколько дней творил, но конец оды ему не давался. Он заснул посреди ночи, так и не закончив оду. Вдруг поэт проснулся, свет заблистал в его глазах.

В приливе сил и божественного вдохновения, заливаясь слезами, он дописал последние строки. Так создал поистине гениальное произведение Гавриил Державин. Ода «Бог» ему, несомненно, была подсказана Творцом.

Краткий разбор и одновременно анализ содержания

Ода содержит десять строф, каждая из которых состоит из десяти строк.

В первой строфе автор пытается дать определение Богу. Он не имеет ни конца, ни начала, един, непостижим, всеобъемлющ. И это все истинная правда, если отталкиваться от современного понятия о Творце. Его современники, представители церкви, выступали против того, что Бог вмещает в себя бесконечное пространство, непрерывную жизнь и бесконечное время.

По их представлениям выходило, что не только все созданное Творцом имеет начало и конец, что верно, но жизнь во Вселенной конечна, что в корне неправильно. Ода «Бог» Державина, анализ которой начат, приближается к современным понятиям вечности и бесконечности мироздания. Здесь Державин опередил богословские представления своего времени.

Строфы вторая и третья: сотворение из хаоса

Они иносказательно рассказывают о сотворении земли. Также в этих стихах говорится, что полностью постичь замысел Творца невозможно, можно только догадаться, что это был не произвольный процесс, а направленный: создание из хаоса целого, подчиненного неведомым пока еще человеку законам. Человеку еще долгое время придется постигать замысел Творца, измерять глубины океанов, исследовать свет, идущий от звезд и планет.

Поэт предвидел то, чем займется впоследствии астрофизика, постигая тонкие закономерности. Он не базировался на библейском создании нашего мира в течение семи дней. Во всяком случае, поэт об этом ничего не говорит. О вечном существовании Творца говорит нам ода «Бог» Державина. Анализ и открытия, который делали в своих работах великие ученые, такие как Ньютон, Эйнштейн, Пастер, Павлов (люди верующие), только подтверждает сказанное поэтом.

Строфа четвертая: бесконечность миров.

В ней Державин говорит о создании Богом многих солнц. Он, не зная этого точно, чувствует бесконечность миров, которые создал Творец. Это новый шаг вперед, который сделала ода «Бог» Державина, анализ ее мы проводим сейчас.

Строфы пятая и шестая: кто мы пред Творцом?

Здесь Державин рассуждает, кем он явлен перед Богом. Он сравнивает себя с каплей, точкой пред его величием. Но далее он говорит, что и ему присущи какие-то божественные черты. Он их не уточняет. Современные теологи считают, опираясь на Библию, что Богу присущи гнев, усмешка, очарование и разочарование. Этими чертами он наделил людей. Ода «Бог» Державина, анализ которой продолжается, согласуется с нашими представлениями о природе человека, который создан по подобию Бога.

Строфы седьмая, восьмая и девятая: гимн маленькому человеку

Они звучат продолжением начатой о человеке темы. Человек во все вникает, он мыслит, он рассуждает, он связывает все сущее. Анализ стихотворения Державина «Бог» (ода) показывает, что она начинает звучать гимном маленькому человеку: он и царь, и раб, и червь, и бог! Он чувствует не только свою малость, но и ощущает величие. И это - необъяснимое чудо, которое само собой не могло произойти. Кто его создал? Творец.

Строфа десятая: возврат к истокам

Теперь уже прямо говорит поэт, кто сотворил человека своей премудростью, - Творец. И только в смерти человек вернется к своему Отцу и растворится в нем, как река или ручеек, впадающие в великий океан.

Строфа одиннадцатая - завершающая

Она самая важная. Недаром над ней мучительно работал поэт, а она не давалась ему. Бог предстает пред ним во всем непостижимом и неизъяснимом величии. Воображение души бессильно начертать даже его тень. И это правильно. Человеку не дано представить Создателя. По Библии Он являлся к людям, принимая образ огня. А каков он на самом деле, не знает никто. Славить его, как считает Державин, должен каждый. Но как почитать Бога слабому смертному?

Только лишь одним - стараться возвыситься хоть немного над своими грехами и этим приблизиться к Нему. От этого и льются у поэта слезы благодарности за указанный ему путь. Он призывает читателя глубоко задуматься над сущностью Бога и человека. Об их единстве и различиях. Это основная мысль оды Державина «Бог». Стихотворение длинное и сложное. В каждой строчке заложен глубокий смысл. Мы рассмотрели очень личное сочинение, которое написал Державин (ода «Бог»). Краткое содержание его также изложено. Теперь пора обратиться к составлению плана сочинения.

Анализ оды «Бог» Державина по плану

Наилучший вариант предложил сам поэт:

Определение, что есть Бог.
Сотворение мира.
Бесконечность пространства и времени.
Создание человека по образу и подобию Бога.
Гимн человеку.
Кто сотворил человека, и к кому он вернется.
Как приблизиться к Богу, когда он непостижим?

Поэтический анализ

Можно несколько иначе произвести анализ стихотворения Державина «Бог». Ода - это торжественное произведение. Ее обычно посвящают какому-то событию. В данном случае ее героем стал Творец. Ода требует подчеркнутой торжественности. Поэтому в ней так много архаических, не будничных слов и определений. Поскольку Державин написал оду на религиозную тему, то в ней много церковнославянской лексики. Читатель того времени ее воспринимал легко. Бывая хоть раз в день на обедне или литургии, что одно и то же, он свободно владел этим языком, который с трудом дается современному школьнику.

Нельзя не подсказать ученику, что великий У. Блейк написал стихотворение «Бог». Посмотрите ее 5-ю строфу, также А. Фета «Не тем Господь могуч…». Они написаны доступным русским языком и перекликаются с одой Державина. Религиозная восторженность автора, его философский замысел передаются через торжественные восклицания и антитезы. «Я пред тобой - ничто, - восклицает автор и с восторгом продолжает далее: - Но ты во мне сияешь». В 9-й строфе поразительная антитеза, где автор, смешав себя с грязью, поднимается до вершин духа. Он сам потрясен суждением, которое у него невольно вырвалось, и закончил предложение восклицанием.

Мысль его афористична. В последней строфе - ключ ко всей оде: человек мал и ничтожен, но может и должен развиваться и возвышаться, уподобляясь Творцу.

План оды можно составить иначе

История создания оды.
Посвящение Богу (первые пять строф).
Лик человека перед Создателем (6, 7, 8, 9 и 10-я строфы).
Заключение.

Оду «Бог» следует рассматривать как замечательный пример философской лирики.

Стихотворение Державина Г. Р.
«Бог»

О ты, пространством бесконечный,
Живый в движеньи вещества,
Теченьем времени превечный,
Без лиц, в трех лицах божества!
Дух всюду сущий и единый,
Кому нет места и причины,
Кого никто постичь не мог,
Кто все собою наполняет,
Объемлет, зиждет, сохраняет,
Кого мы называем: бог.

Измерить океан глубокий,
Сочесть пески, лучи планет
Хотя и мог бы ум высокий,-
Тебе числа и меры нет!
Не могут духи просвщенны,
От света твоего рожденны,
Исследовать судеб твоих:
Лишь мысль к тебе взнестись дерзает,
В твоем величьи исчезает,
Как в вечности прошедший миг.

Хаоса бытность довременну
Из бездн ты вечности воззвал,
А вечность, прежде век рожденну,
В себе самом ты основал:
Себя собою составляя,
Собою из себя сияя,
Ты свет, откуда свет истек.
Создавый всe единым словом,
В твореньи простираясь новом,
Ты был, ты есть, ты будешь ввек!

Ты цепь существ в себе вмещаешь,
Ее содержишь и живишь;
Конец с началом сопрягаешь
И смертию живот даришь.
Как искры сыплются, стремятся,
Так солнцы от тебя родятся;
Как в мразный, ясный день зимой
Пылинки инея сверкают,
Вратятся, зыблются, сияют,
Так звезды в безднах под тобой.

Светил возженных миллионы
В неизмеримости текут,
Твои они творят законы,
Лучи животворящи льют.
Но огненны сии лампады,
Иль рдяных кристалей громады,
Иль волн златых кипящий сонм,
Или горящие эфиры,
Иль вкупе все светящи миры -
Перед тобой - как нощь пред днем.

Как капля, в море опущенна,
Вся твердь перед тобой сия.
Но что мной зримая вселенна?
И что перед тобою я?
В воздушном океане оном,
Миры умножа миллионом
Стократ других миров,- и то,
Когда дерзну сравнить с тобою,
Лишь будет точкою одною;
А я перед тобой - ничто.

Ничто!- Но ты во мне сияешь
Величеством твоих доброт;
Во мне себя изображаешь,
Как солнце в малой капле вод.
Ничто!- Но жизнь я ощущаю,
Несытым некаким летаю
Всегда пареньем в высоты;
Тебя душа моя быть чает,
Вникает, мыслит, рассуждает:
Я есмь - конечно, есть и ты!

Ты есть!- природы чин вещает,
Гласит мое мне сердце то,
Меня мой разум уверяет,
Ты есть - и я уж не ничто!
Частица целой я вселенной,
Поставлен, мнится мне, в почтенной
Средине естества я той,
Где кончил тварей ты телесных,
Где начал ты духов небесных
И цепь существ связал всех мной.

Я связь миров, повсюду сущих,
Я крайня степень вещества;
Я средоточие живущих,
Черта начальна божества;
Я телом в прахе истлеваю,
Умом громам повелеваю,
Я царь - я раб - я червь - я бог!
Но, будучи я столь чудесен,
Отколе происшел? - безвестен;
А сам собой я быть не мог.

Твое созданье я, создатель!
Твоей премудрости я тварь,
Источник жизни, благ податель,
Душа души моей и царь!
Твоей то правде нужно было,
Чтоб смертну бездну преходило
Мое бессмертно бытие;
Чтоб дух мой в смертность облачился
И чтоб чрез смерть я возвратился,
Отец! - в бессмертие твое.

Неизъяснимый, непостижный!
Я знаю, что души моей
Воображении бессильны
И тени начертать твоей;
Но если славословить должно,
То слабым смертным невозможно
Тебя ничем иным почтить,
Как им к тебе лишь возвышаться,
В безмерной разности теряться
И благодарны слезы лить.

Стихотворение Державина Г. Р. - Бог

См. также Гавриил Державин - стихи (Державин Г. Р.) :

Богине здравия
Здравья богиня благая, Ввек ты со мною, Гигея, живи! В дни живота мое.

Введение Соломона в судилище
Восшел Давид в сень правды, А с ним и Соломон; Где казнь на злых, бла.

Слушать стихотворение Державина Бог

Темы соседних сочинений

Картинка к сочинению анализ стихотворения Бог

Перед тайной бытия, ужас перед лицом смерти. Но сомнения и колебания были несвойственны прямой, цельной натуре поэта, его верующему сердцу. В знаменитой оде «Бог» (см. её полный текст) мы видим поразительную глубину его философской мысли, вдохновенный религиозный подъем.

Портрет Гавриила Романовича Державина. Художник В. Боровиковский, 1811

Оду «Бог» Державин начал писать в 1780 году, а окончил лишь через четыре года. Он сам рассказал в своих «Записках», что первые строфы этой оды он написал в порыве вдохновения, ночью, вернувшись домой с пасхальной заутрени.. Написав начало, он долго не мог окончить своей оды. Наконец, уже в 1784 году, поэт решил уединиться, чтобы в тишине поработать над этим произведением. Он уехал из Петербурга в Нарву и там, запершись ото всех в своей комнате, работал целую неделю над знаменитой одой. Закончил он ее, как и начал, ночью; во сне Державин увидал необычайный свет, осиявший его. Проснувшись с чувством посетившего его божественного откровения, он сразу, в слезах благодарности и любви к Богу, написал заключительные строки.

Державин. Ода «Бог»

Первые строфы оды посвящены восхвалению различных свойств Божиих: бесконечности, троичности, вездесущия, неизмеримости, всемогущества, величия. Почти, каждая строчка Державинской оды могла бы послужить темой целому богословскому трактату. Возвышенным поэтическим языком Державин поет хвалу Богу:

«О Ты, пространством бесконечный,
Живый в движеньи вещества,
Теченьем времени превечный,
Без лиц, в трех Лицах Божества.
Дух всюду сущий и единый,
Кому нет места и причины,
Кого никто постичь не мог,
Кто все собою наполняет,
Объемлет, зиждет, сохраняет,
Кого мы называем: – Бог.

Измерить океан глубокий,
Сочесть пески, лучи планет
Хотя и мог бы ум высокий,
Тебе числа и меры нет!
Не могут духи просвещенны
От света Твоего рожденны
Исследовать судеб Твоих:
Лишь мысль к Тебе взнестись дерзает,
В Твоем величьи исчезает,
Как в вечности прошедший миг».

Затем Державин говорит о мире вещественном, сотворенном «единым словом» Божиим и вещающем о Его неизмеримом величии. Удивительно красивыми образами изображает он сотворение светил:

«Как искры, сыплятся, стремятся,
Так солнцы от Тебя родятся;
Как в мразный, ясный день зимой:
Пылинки инея сверкают,
Вратятся, зыблются, сияют:
Так звезды в безднах под Тобой».

И все же все эти «миллионы светил», проливающих по воле Божией свои животворящие лучи» – перед Богом – «как нощь пред днем». Как ничтожен весь мир по сравнению с величием Божиим!

«Как капля в море опущенна,
Вся твердь перед Тобой сия,
Но что мной зримая вселенна,
И что перед Тобою я!»

Здесь начинается как бы вторая часть оды. Изобразив по возможности величие Божие, Державин сознает ничтожество человека перед Богом. «Я перед Тобой – ничто», – говорит он

«Ничто! Но Ты во мне сияешь
Величеством Твоих доброт.
Во мне Себя изображаешь,
Как солнце в малой капле вод».

В этом и заключается весь смысл человеческого существа: человек носит всебе образ Божий, отражает в себе лик Божий, – «как солнце в малой капле вод». Одно это сознание нашей духовной природы, нашего существования, утверждает в нас несомненную веру в бытие Божие.

Смело и горделиво говорит поэт о том значении, которое он, человек, имеет в творении всей вселенной, говорит о свойствах человеческой природы, соединяющих в себе небесное и земное начало. Обращаясь к Богу, он говорит, что Творец поставил человека «в середине естества», там:

«Где кончил тварей Ты телесных,
Где начал Ты духов небесных,
И цепь существ связал всех мной.

Я связь миров повсюду сущих,
Я крайня степень вещества,
Я средоточие живущих,
Черта начальна Божества;
Я телом в прахе истлеваю,
Умом громам повелеваю,
Я царь, – я раб; – я червь, – я Бог».

Но откуда же произошло удивительное человеческое существо, повелевающее громам и дерзающее, живя «в прахе» на земле, рассуждать о самых возвышенных свойствах Божиих? «Сам собой (человек) быть не мог». На этот вопрос Державин отвечает словами, исполненными любви и благодарности к Богу:

«Твое созданье я, Создатель,
Твоей премудрости я тварь,
Источник жизни, благ Податель,
Душа души моей и Царь!
Твоей то правде нужно было,
Чтоб смертну бездну преходило
Мое бессмертно бытие;
Чтоб дух мой в смертность облачился
И чтоб чрез смерть я возвратился,
Отец! – в бессмертие Твое.

Неизъяснимый, непостижный,
Я знаю, что души моей
Воображения бессильны
И тени начертать Твоей;
Но если славославить должно,
То слабым смертным невозможно
Тебя ничем иным почтить,
Как им к Тебе лишь возвышаться,
В безмерной разности теряться
И благодарны слезы лить».

Эти чудные заключительные строфы звучат как хвалебный гимн Богу. В оде «Бог» Державин выразил свои самые возвышенные, сокровенные мысли, все лучшее, что было в его душе. Во всем произведении чувствуется необыкновенная стройность, планомерность и единство; трудно себе представить, что такое цельное произведение было написано с промежутком 4-х лет.

Ода «Бог» самая известная изо всех произведений Державина. Она переведена на множество иностранных языков; существует 15 переводов на один французский язык, восемь на немецкий; кроме того она переведена на: английский, голландский, шведский, итальянский, испанский, польский, чешский, латинский, ново-греческий и японский языки.

Измерить океан глубокий,
Сочесть пески, лучи планет
Хотя и мог бы ум высокий, -
Тебе числа и меры нет!
Не могут духи просвещенны,
От света твоего рожденны,
Исследовать судеб твоих:
Лишь мысль к тебе взнестись дерзает,
В твоем величьи исчезает,
Как в вечности прошедший миг.

Ничто! - Но ты во мне сияешь
Величеством твоих доброт;
Во мне себя изображаешь,
Как солнце в малой капле вод.
Ничто! - Но жизнь я ощущаю,
Несытым некаким летаю
Всегда пареньем в высоты;
Тебя душа моя быть чает,
Вникает, мыслит, рассуждает:
Я есмь - конечно, есть и ты!

Ты есть! - природы чин вещает,
Гласит мое мне сердце то,
Меня мой разум уверяет,
Ты есть - и я уж не ничто!
Частица целой я вселенной,
Поставлен, мнится мне, в почтенной
Средине естества я той,
Где кончил тварей ты телесных,
Где начал ты духов небесных
И цепь существ связал всех мной.

1784
________________
ОДА «БОГ»
(Из авторского комментария Г.Р.Державина)
Без лиц, в трёх лицах Божества. - Автор, кроме богословского православной нашей веры понятия, разумел тут три лица метафизические; то есть: бесконечное пространство, беспрерывную жизнь в движении вещества и неокончаемое течение времени, которое Бог в себе и совмещает.
И благодарны слезы лить. - Автор Первое вдохновение, или мысль, к написанию сей оды получил в 1780 году, быв во дворце у всенощной в Светлое вокресенье, и тогда же, приехав домой, первые строки положил на бумагу; но, будучи занят должностию и разными светскими суетами, сколько ни принимался, не мог окончить оную, написав, однако, в разные времена несколько куплетов. Потом, в 1784 году получив отставку от службы, приступал было к окончанию, но также по городской жизни не мог; беспрестанно, однако, был побуждаем внутренним чувством, и для того, чтоб удовлетворить оное, сказав первой своей жене, что он едет в польские свои деревни для осмотрения оных, поехал и, прибыв в Нарву, оставил свою повозку и людей на постоялом дворе, нанял маленький покой в городке у одной старушки-немки с тем, чтобы она и кушать ему готовила; где, запершись, сочинял оную несколько дней, но не докончив последнего куплета сей оды, что было уже ночью, заснул перед светом; видит во сне, что блещет свет в глазах его, проснулся, и в самом деле, воображение так было разгорячено, что казалось ему, вокруг стен бегает свет, и с сим вместе полились потоки слёз из глаз у него; он встал и ту ж минуту, при освещающей лампаде написал последнюю сию строфу, окончив тем, что в самом деле проливал он благодарные слёзы за те понятия, которые ему вперены были.

Писана сия Ода за 15 лет до рождения нашего «всё».
Думаю, что сию Оду, признанную одной из вершин Мировой Поэзии, уместно вспомнить в связи с назначением нового Министра Просвещения Руси.

Соборянин-коммунист-черносотенец
Финков Е. В.
Ростов-на-Дону

Помощь по Теле2, тарифы, вопросы