Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Река времен в своем стремленье
Уносит все дела людей
И топит в пропасти забвенья
Народы, царства и царей.
А если что и остается
Чрез звуки лиры и трубы,
То вечности жерлом пожрется
И общей не уйдет судьбы.

Гавриил Романович Державин родился 14 июля 1743 года в деревне Кармачи Казанской губернии. Он - потомок татарского мурзы Багрима, выселившегося в XV веке из Большой Орды. Отец его был офицером, выйдя в отставку, приобрел небольшой участок под Казанью. «Имел за собою по разделу с пятерыми братьями крестьян только 10 душ, а мать - 50. При всем сем недостатке были благонравные и добродетельные люди».
В 1757 году Державин поступил в Казанскую гимназию. Учился хорошо, но закончить гимназию ему не удалось в феврале 1762 года его вызвали в Петербург и определили в гвардейский Преображенский полк. Службу начал простым солдатом и прослужил десять лет. Известно, что первые стихи Державина были обращены к некоей солдатской дочери Наташе. Вместе с полком участвовал в дворцовом перевороте, приведшем на престол императрицу Екатерину II. Горячий от природы, вел жизнь, которую трудно назвать благопристойной - участвовал в шумных пирушках, не бежал от карт. Однако в 1767 году, при создании Комиссии по составлению «Нового уложения», Державин, как человек грамотный, был привлечен к ведению письменных дел.

В 1773 году Державин впервые выступил в печати (с переводом и оригинальным стихотворением) в сборнике «Старина и новизна». Осенью того же года Державина прикомандировали к секретной Следственной комиссии; в течение года он находился в войсках, действовавших против Пугачева. В записях Пушкина сохранилась такая: «(Слышал от сенатора Баранова). Державин, приближаясь к одному селу близ Малыковки с двумя казаками, узнал, что множество народу собралось и намерены идти к Пугачеву. Он приехал прямо к сборной избе и требовал от писаря Злобина (впоследствии богача) изъяснения, зачем собрался народ и по чьему приказанию. Начальники выступили и объявили, что идут соединиться с государем Петром Федоровичем - и начали было наступать на Державина. Он велел двух повесить, а народу велел принести плетей и всю деревню пересек. Сборище разбежалось. Державин уверил их, что за ним идут три полка. Дмитриев уверял, - добавил Пушкин в приписке, - что Державин повесил их из поэтического любопытства». В 1776 вышел сборник стихов Державина - «Оды, переведенные и сочиненные при горе Читалагае 1774 года».

В феврале 1777 года поэт перевелся в статскую службу с чином коллежского советника. В 1778 Державин женился на Екатерине Яковлевне Бастидон, которую дома всегда называл только Пленирой.

До Державина русская поэзия все еще оставалась достаточно условной. Он смело и необыкновенно расширил ее темы - от торжественной оды до самой простой песни. Впервые в российской поэзии появился образ автора, личность самого поэта. В основе искусства лежит высокая истина, считал Державин, разъяснить которую может только поэт. Искусство должно подражать природе, только тогда можно приблизиться к истинному постижению мира, к истинному изучению людей, к исправлению их нравов.

В 1783 в журнале «Собеседник любителей российского слова» была напечатана «Ода к премудрой киргиз-кайсацкой царевне Фелице, писанная татарским мурзою, издавна поселившимся в Москве, а живущим по делам своим в Санкт-Петербурге». Сочинение Державина чрезвычайно понравилось императрице. Счастливый и благодарный поэт писал княгине Дашковой, обратившей внимание императрицы на оду:

«Сиятельнейшая княгиня, милостивая государыня. Вчерась после полудня, часу в девятом, в доме князя Александра Алексеевича получил я в пакете, подписанном на мое имя из Оренбурга, золотую табакерку, осыпанную бриллиантами, и 500 червонных, всего, думаю, тысячи на три рублей. Приказчик мой тамошней деревни моей никогда не был столько щедр. Я догадываюсь, что, конечно, из того края премудрая Фелица, по соседству, своему мурзе послала сей драгоценный дар, но мне попался ошибкою. Как бы то ни было, я принял с радостным замешательством и восторга моего скрыть не мог; я рассказал всем случившимся мои чувствования как в рассуждении царевны, так и вас, милостивая государыня, предстательством которой, как я думаю, получаю я столь великое и неожиданное награждение за мои слабые дарования...»

Известно, что на приеме Екатерина II, выслушав оду «На взятие Измаила», ласково заметила Державину «Я не знала по сие время, что труба ваша столь же громка, как и лира приятна» . В мае 1784 года Державин был назначен правителем Олонецкой губернии, а в декабре 1785 года его перевели на ту же должность в Тамбовскую губернию. Там часто наживающий врагов поэт попал в 1788 году под суд - за превышение власти. После долгого разбирательства его все же оправдали. «Дело мое кончено, - писал Державин В.В. Капнисту. - Гудович дурак, а я умен. Ее императорское величество всемилостивейшая государыня с особливым вниманием изволила рассмотреть доклад 6-го департамента о моих проступках, о которых Гудович доносил, и приказала мне через статс-секретаря объявить свое благоволение точно сими словами «Когда и Сенат уже его оправдал, то могу ли я в чем обвинить автора «Фелицы» - вследствие чего дело повелела считать решенным, а меня представить. Почему я в Сарском Селе и был представлен; оказано мне отличное благоволение; когда пожаловала руку, то окружающим сказала «Это мой собственный автор, которого притесняли» . А потом, как сказывали, чего я однако же не утверждаю, во внутренних покоях продолжать изволила, что она желала бы иметь людей более с таковыми расположениями, и оставлен был я в тот день обедать в присутствии Ее величества. Политики предзнаменуют для меня нечто хорошее; но я все слушаю равнодушно, а поверю только тому, что действительно сбудется. Посмотрим, чем вознаграждена будет пострадавшая невинность...». Пострадавшая невинность вознаграждена была в 1791 местом кабинет-секретаря Екатерины II, где поэт сильно докучал императрице своим усердием и Державину подыскали не хлопотную должность сенатора.

О дин из лучших биографов Державина, поэт Ходасевич писал : XVIII век особенно его петровское начало и екатерининское завершение, был в России веком созидательным и победным. Державин был одним из сподвижников Екатерины не только в насаждении просвещения, но и в области устроения государственного. Во дни Екатерины эти две области были связаны теснее, чем когда бы то ни было, культурная деятельность, в том числе поэтическая, являлась прямым участием в созидании государства. Необходимо было не только вылепить внешние формы России, но и вдохнуть в них живой дух культуры. Державин-поэт был таким же строителем России, как и Державин-администратор. Поэтому можно сказать, что его стихи суть вовсе не документ эпохи, не отражение ее, а некая реальная часть ее содержания; не время Державина отразилось в его стихах, а сами они, в числе иных факторов, создали это время. В те дни победные пушки согласно перекликались с победными стихами. Державин был мирным бойцом, Суворов - военным. Делали они одно общее дело, иногда, впрочем, меняясь оружием. Вряд ли многим известно, что не только Державин Суворову, но и Суворов Державину посвящал стихи. Зато и Державин одно время воевал с Пугачевым. И, пожалуй, разница между победами одного и творческими достижениями другого - меньше, чем кажется с первого взгляда».

И сам Державин смотрел на поэзию, на свой талант, прежде всего, как на некое орудие, данное ему свыше для политических битв. Он даже составил особый «ключ» к работам - подробный комментарий, указывающий, какие именно события привели к созданию того или иного произведения. В июле 1794 умерла жена Державина.

«Не могши быть спокойным о домашних недостатках и по службе неприятностях, чтоб от скуки не уклониться в какой разврат, женился он генваря 31-го дня 1795 года на другой жене, девице Дарье Алексеевне Дьяковой (которую в доме с нежностью называл Милена), - в третьем лице писал о себе Державин. - Он избрал ее, так же как и первую, не по богатству и не по каким-либо светским расчетам, но по уважению ее разума и добродетелей, которые узнал гораздо прежде, чем на ней женился».
В 1797 году Державин приобрел имение Званка, где ежегодно проводил по несколько месяцев. В следующем году вышел в свет первый том его сочинений, в который вошли такие обессмертившие его имя стихи, как «На рождение порфирородного отрока», «На смерть кн. Мещерского», «Ключ», оды «Бог», «На взятие Измаила», «Вельможа», «Водопад», «Снегирь».

При императоре Павле I поэта назначили государственным казначеем, но с Павлом он не поладил, так как по сформировавшейся у него привычке при своих докладах часто грубил и ругался. «Поди назад в Сенат, - однажды накричал на него император, - и сиди у меня там смирно, а не то я тебя проучу!» Пораженный гневом Павла I, Державин лишь вымолвил «Ждите, будет от этого царя толк». Александр I, сменивший Павла, тоже не оставил Державина без внимания - назначил его министром юстиции. Но через год освободил «слишком ревностно служит».

Выйдя в отставку, Державин практически полностью посвятил себя драматургии - сочинил несколько либретто опер, трагедии «Ирод и Мариамна», «Евпраксия», «Темный». С 1807 года активно участвовал в собраниях литературного кружка, позднее составившего известное общество «Беседа любителей русского слова». Работал над «Рассуждением о лирической поэзии или об оде», в которой обобщил свой собственный литературный опыт.

« Почти всякий раз, как я бывал у Державина , - вспоминал писатель Аксаков, - я упрашивал его выслушать что-нибудь из его прежних стихов, на что он не всегда охотно соглашался. Я прибегал к разным хитростям предлагал какое-нибудь сомнение, притворялся не понимающим некоторых намеков, лгал на себя или на других, будто бы считающих такие-то стихотворения самыми лучшими, или, напротив, самыми слабыми, иногда читал его стихи наизусть в подтверждение собственных мыслей, нравственных убеждений или сочувствия к красотам природы. Гаврила Романыч легко поддавался такому невинному обману и вступал иногда в горячий спор, но редко удавалось мне возбудить в нем такое сильное чувство чтением прежних его стихов, какое обнаружил он в первое наше свиданье, слушая оду к Перфильеву. По большей части по окончании чтения он с улыбкой говаривал «Ну да, это недурно, есть огонь, да ведь это пустяки; все это так, около себя, и важного значения для потомства не имеет; все это скоро забудут; но мои трагедии, но мои антологические пиесы будут оценены и будут жить». Безгранично предаваясь пылу молодого восторга при чтении его прежних пустяков, я уже не мог воспламеняться до самозабвения, читая его новейшие сочинения, как это случилось со мной при чтении «Ирода и Мариамны». Державин это чувствовал, хотя я старался по возможности обмануть его поддельным жаром и громом пышной декламации он досадовал и огорчался. «У вас все оды в голове, - говорил он, - вы способны только чувствовать лирические порывы, а драматическую поэзию вы не всегда и не всю понимаете». Иногда, впрочем, он бывал доволен мною... Державин любил также так называемую тогда эротическую поэзию и щеголял в ней мягкостью языка и исключением слов с буквою р. Он написал в этом роде много стихотворений, вероятно втрое более, чем их напечатано; все они, лишенные прежнего огня, замененного иногда нескромностью картин, производили неприятное впечатление. Но Державин любил слушать их и любил, чтоб слушали другие, особенно дамы. В первый раз я очень смутился, когда он приказал мне прочесть, в присутствии молодых девиц, любимую свою пиесу «Аристиппова баня», которая была впоследствии напечатана, но с исключениями. Я остановился и сказал «Не угодно ли ему назначить что-нибудь другое» - «Ничего, - возразил, смеясь, Гаврила Романыч, - у девушек уши золотом завешены ».

«Благородный и прямой характер Державина, - писал далее Аксаков, - был так открыт, так определенен, так известен, что в нем никто не ошибался; все, кто писали о нем, - писали очень верно. Можно себе представить, что в молодости его горячность и вспыльчивость были еще сильнее и что живость вовлекала его часто в опрометчивые речи и неосторожные поступки. Сколько я мог заметить, он не научился еще, несмотря на семидесятитрехлетнюю опытность, владеть своими чувствами и скрывать от других сердечное волнение. Нетерпеливость, как мне кажется, была главным свойством его нрава; и я думаю, что она много наделала ему неприятных хлопот в житейском быту и даже мешала вырабатывать гладкость и правильность языка в стихах. Как скоро его оставляло вдохновение - он приходил в нетерпение и управлялся уже с языком без всякого уважения гнул на колено синтаксис, словоударение и самое словоупотребление. Он показывал мне, как исправил негладкие, шероховатые выражения в прежних своих сочинениях, приготовляемых им для будущего издания. Положительно могу сказать, что исправляемое было несравненно хуже неисправленного, а неправильности заменялись еще большими неправильностями. Я приписываю такую неудачу в поправках единственно нетерпеливому нраву Державина».

Известна и запись Пушкина, посвященная встрече с Державиным.

«Державина видел я только однажды в жизни, но никогда того не позабуду. Это было в 1815 году. Как узнали мы, что Державин будет к нам (в Царскосельский лицей), все мы взволновались. Дельвиг вышел на лестницу, чтоб дождаться его и поцеловать ему руку, руку, написавшую «Водопад». Державин приехал. Он вошел в сени, и Дельвиг услышал, как он спросил у швейцара где, братец, здесь нужник Этот прозаический вопрос разочаровал Дельвига, который отменил свое намерение и возвратился в залу. Дельвиг это рассказывал мне с удивительным простодушием и веселостию. Державин был очень стар. Он был в мундире и в плисовых сапогах. Экзамен наш очень его утомил. Он сидел, подперши голову рукою. Лицо его было бессмысленно, глаза мутны, губы отвислы; портрет его (где представлен он в колпаке и в халате) очень похож. Он дремал до тех пор, пока не начался экзамен в русской словесности. Тут он оживился, глаза заблистали; он преобразился весь. Разумеется, читаны были его стихи, разбирались его стихи, поминутно хвалили его стихи. Он слушал с живостью необыкновенной. Наконец вызвали меня. Я прочел мои «Воспоминания в Царском Селе», стоя в двух шагах от Державина. Я не в силах описать состояния души моей когда дошел я до стиха, где упоминаю имя Державина, голос мой отроческий зазвенел, а сердце забилось с упоительным восторгом... Не помню, как я кончил свое чтение; не помню, куда убежал. Державин был в восхищении; он меня требовал, хотел меня обнять... Меня искали, но не нашли...»

В эти годы Пушкин уже считал Державина поэтом прошлого. В 1925 он писал Дельвигу: «По твоем отъезде перечел я Державина всего, и вот мое окончательное мнение этот чудак не знал ни русской грамоты, ни духа русского языка - (вот почему он и ниже Ломоносова), - он не имел понятия ни о слоге, ни о гармонии - ни даже о правилах стихосложения. Вот почему он и должен бесить всякое разборчивое ухо. Он не только не выдерживает оды, но не может выдержать и строфы. Читая его, кажется, читаешь дурной, вольный перевод с какого-то чудесного подлинника. Ей-богу, его гений думал по-татарски - а русской грамоты не знал за недосугом. - И дальше - Державин, со временем переведенный, изумит Европу, а мы из гордости народной не скажем всего, что мы знаем об нем (не говоря уж о его мастерстве). У Державина должно сохранить будет од восемь да несколько отрывков, а прочее сжечь. Жаль, что наш поэт, как Суворов, слишком часто кричал петухом». Конечно, это слова гения, сказанные больше для самого себя.
Умер Гавриил Романович Державин в 1816 году в селе Званка Новгородской губернии. Похоронен поэт в Петербурге.

http://www.tonnel.ru/gzl/327275776_tonnel.gif

Я связь миров повсюду сущих,

Я крайня степень вещества;

Я средоточие живущих,

Черта начальна божества;

Я телом в прахе истлеваю,

Умом громам повелеваю,

Я царь — я раб — я червь — я бог!

Но, будучи я столь чудесен,

Отколе происшёл? — безвестен:

А сам собой я быть не мог.

Гавриил Романович Державин (1743-1816) - еще один вы­дающийся деятель русской литературы XVIII века. Его поэзия за­вершает классицистическую традицию и одновременно открывает новые пути, подготавливает появление пушкинской «поэзии дейст­вительности». По словам Белинского, поэзия Державина «была первым шагом перехода от риторики к жизни».

Известность к Державину пришла в 1783 году, когда он создал оду «Фелица», воспевающую Екатерину II. Хотя она написана с ус­тановкой на торжественную оду, но уже здесь явно заметно разру­шение этого жанра. Впоследствии сам автор определит этот жанр - «смешанная ода». Классицизм запрещал соединять в одном произве­дении высокую оду и сатиру, относящуюся к низким жанрам. Но у Державина в оде, восхваляющей императрицу, создается сатириче­ский портрет порочного «мурзы» (вельможи), а «богоподобная» Фели­ца показана обытовленно («Почасту ходишь ты пешком…»), рисуется простыми словами, без всякой пышности. Это не снижает ее образ, а делает более реальным, человечным, как будто списанным с натуры.

Поэзия Державина многогранна. В ней есть сатирические или «гневные», как он сам их называл, оды, наибольшую известность из которых получило стихотворение «Властителям и судиям» (перело­жение 81 псалма Псалтыри). Необходимость подчинения всех еди­ному закону высшей правды и справедливости и неизбежность ка­ры для тех «лукавых» властителей, которые ему не подчиняются - вот главная мысль державинской оды. Обличительная сила ее бы­ла такова, что современники восприняли это стихотворение как ре­волюционную прокламацию.

Но есть в поэзии Державина и стихи, обращенные к частной жизни человека. Здесь с наибольшей силой проявляется еще одно новое качество державинского творчества - автобиографичность, создание образа поэта, конкретного, наглядного, хотя еще не лири­чески углубленного, как в поэзии Жуковского. Это новое для рус­ской поэзии явление хорошо видно в его анакреонтических одах - небольших, изящных стихотворениях, в которых, часто в шутливой форме, поэт рассказывает о себе, своих друзьях и возлюбленных («Венец бессмертия», «Русские девушки»).

Большое место в поэзии Державина занимают философские оды, среди которых наибольшую известность получила ода «Бог», еще при жизни поэта переведенная на многие европейские и восточные язы­ки. Здесь отчетливо звучит главная тема творчества Державина: са­мосознание личности перед лицом мироздания. Для него человек по своей природе противоречив: он не только «умом повелевает гро­мам», но и «телом истлевает в прахе». «Я царь - я раб - я червь - я Бог!» - таков диапазон человеческой личности. Если Ломоносов в своих духовных одах хочет проникнуть за грань непознанного, то Державин - принять Бога и Человека в их естественной данности, «в сердечной простоте беседовать о Боге». Если у Ломоносова чело­век - творец и исследователь, титан-первооткрыватель, то в дер­жавинской оде - человек постигает загадку своей природы и таким путем открывает для себя весь внешний Божий мир и самого Творца.С этим связано и особое осознание своего предназначения в державинской поэзии. Именно он впервые в русской литературе так широко развил тему творчества, поэзии, ее роли и смысла в жизни человека. Среди стихов на эту тему - «Ключ», «Лебедь», «Видение Мурзы» и самое знаменитое - «Памятник» (1795). Это стихотворение представляет собой вольный перевод оды древне­римского поэта Горация «К Мельпомене», посвященной подведению итогов своего поэтического творчества и его оценке. Оно заложило традицию осмысления темы поэта и поэзии в русской литературе («Я памятник себе воздвиг нерукотворный…» А.С. Пушкина). Опи­раясь на перевод «Памятника», сделанный Ломоносовым, Держа­вин выдвигает свои критерии оценки поэтического творчества, по- своему утверждает право на бессмертие. Сила поэзии для него ока­зывается могущественнее законов природы («металлов тверже», неподвластен вихрям, громам, времени) и выше славы «земных бо­гов» - царей. Свое бессмертие поэт связывает с «родом славянов», подчеркивая национальный характер своего творчества:
И слава возрастет моя, не увядая,
Доколь славянов род
Вселенна будет чтить.

Свои заслуги Державин видит в том, что сделал русский слог «забавным», то есть простым, веселым, острым. А главное - это его поэтическая искренность и гражданская смелость, благодаря кото­рым он смог
В сердечной простоте беседовать о Боге
И истину царям с улыбкой говорить.

Державин принадлежит к числу величайших русских поэтов, чье творчество сохранило до наших дней не только свое непреходящее историческое значение, но и живую поэтическую прелесть. Его наследие пережило и восторги современников, и годы забвения, нередко...

В моем представлении Державин связывает далекий XVIII век, теряющийся в тумане "старины глубокой", и век XIX, совсем близкий, знакомый по стольким именам. Ведь, с одной стороны, Державин - младший современник Ломоносова, а с другой - тот,...

Гаврила Романович Державин - один из крупных поэтов XVIII в., последний представитель русского классицизма в литературе. Его творчество абсолютно противоречиво. Выявляя потенциалы классицизма, Державин наряду с этим разбивал его, проторяя путь романтической...

1. Новое!

   В отличие от своих предшественников, Державин твердо убежден в том, что автор и его личная жизнь могут быть предметом поэзии, и смело вводит эту тему в свое творчество. В стихотворении «Прогулка в Царском селе» перед читателем предстает молодой Державин,...

Нужно ли жалеть людей, попавших в трудную жизненную ситуацию? Как мы можем им помочь? Что важнее: просто жалостливые рассуждения или реальные дела? Эти и другие вопросы возникают у меня после прочтения текста В.Ф.Ходасевича.

Автор поднимает проблему отношения к простым людям в своём тексте. Он рассказывает историю известного русского поэта Гавриила Романовича Державина, вышедшего не по своей воле в отставку. Ему нечем было заняться. Вести хозяйственные дела он не умел, да и имением управляла жена. Державин отдыхал, виня в неблагодарности «трёх царей и само Отечество», и даже «правителей и вельмож всех времён и народов».

Чем больше он винил сильных мира сего, тем больше любил слабых, считая их «жертвами исторических великанов, пушечным мясом в истории». Он не просто любил, а принимал деятельное участие в их судьбе, стремился помочь. Он открыл в имении больницу для крестьян, бедным мужикам покупал коров, лошадей, давал хлеба, ставил новые избы. И в этом видел смысл своей жизни.

Я считаю, что позиция автора такова: нужно помогать тем, кто нуждается. Если у тебя есть возможность, тем более помогай. Помогая, Державин перестал жалеть себя, жить обидами. Он обрёл новый смысл жизни: деятельное участие в судьбе простых людей. Несмотря на препятствия, которые чинила жена, у него получалось им помогать.

Чем просто жалеть себя, жалуясь на жизненные обстоятельства, лучше заняться делом. А что может быть лучше, чем помощь другим, тем, кто в ней нуждается. Именно этому учит нас и художественная литература. Нужно помогать. Это самое благородное занятие, которое приносит другому пользу, а тебе удовлетворение.

В рассказе А.И.Куприна «Чудесный доктор» доктор Пирогов в парке случайно встретил отчаявшегося мужчину, который именно в эти минуту решил свести счёты с жизнью, настолько невыносимой она ему казалась. Несмотря на резкий тон Мерцалова, нежелание разговаривать с довольным незнакомцем, доктор не ушёл. Он расспросил мужчину обо всём, узнав, что и он, и его семья в отчаянном положении и им нужна помощь. Доктор не откладывает на потом, не обещает, а в этот же вечер помогает делами попавшей в безвыходное положение семье. Всего-то и надо было несколько купюр, лекарства больному ребёнку, продукты и… доброе слово, что всё наладится. Всё и наладилось, глава семьи нашёл работу, девочка выздоровела, а в семью вернулось благополучие. Трудно представить, что было бы с ними, если бы не случайный прохожий, который не просто пожалел, а помог.

Вспоминаю я и «Повесть о Капитане Копейкине» в «Мёртвых душах» Н.В.Гоголя. Капитан Копейкин, участвуя в кампании 1812 года, лишился руки и ноги. Ему не на что было жить, и он отправился в Петербург просить милости государя, пособия. Государя не оказалось, и Копейкин вынужден был несколько дней ожидать его. Таких просителей было как «бобов на тарелке». Вельможа был сначала благосклонен. Но, когда у Копейкина закончились деньги и он не мог больше ждать, о чём в резкой форме и сообщил вельможе, тот, не проявляя никакого сострадания к бедному человеку, распорядился вывезти его из Петербурга и бросить на большой дороге. Через два месяца стало известно, что в рязанских лесах появились разбойники во главе с изувеченным служивым. А что стоило вельможе отнестись к Копейкину с пониманием?

Из всего вышесказанного хочется сделать вывод: надо помогать тем, кто оказался в трудной жизненной ситуации. Надо помнить, что помощь может понадобиться и нам, и нашим близким. Представим мир, где никто никому не помогает. А каждый живёт только для себя. Страшное зрелище. Не стесняйтесь делать добро. В этом, я уверена, и есть смысл нашей жизни.

Эффективная подготовка к ЕГЭ (все предметы) - начать подготовку

Обновлено: 2018-01-03

Внимание!
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter .
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.

Спасибо за внимание.

Гаврила Романович Державин

СОЧИНЕНИЯ

Составление, биографический очерк и комментарии И. И. Подольской

Иллюстрации и оформление Е. Е. Мухановой и Л. И. Волчека

(C) Издательство “Правда”, 1985 Составление. Биографический очерк.

Комментарии. Иллюстрации.

ДЕРЖАВИН

В начале октября 1803 года Александр I позвал к себе шестидесятилетнего министра юстиции Гавриила Романовича Державина и раздраженно сказал ему: “Ты очень ревностно служишь”. Через несколько дней был дан высочайший указ об отставке Державина. Жизнь словно с разбегу остановилась. Державин оказался не у дел.

Хотя в начале нового 1804 года Державин и писал своим друзьям Капнистам, будто “очень доволен, что сложил с себя иго должности”, которое его угнетало, он чувствовал обиду, беспокойство и пустоту в душе.

Успокоение приходило к нему только на Званке, где проводил он каждое лето. Имение это, купленное им в 1797 году, находилось в ста семидесяти верстах от Петербурга, на высоком берегу Волхова, в окружении лугов и лесов. Здесь учил Державин грамоте и молитвам дворовых ребятишек, наблюдал за полевыми работами, выслушивал вполуха старосту, нехотя проверял счета, без устали восхищался удивительным званским эхом, разносившимся по окрестностям, и каждый день восседал во главе веселого и пышного обеденного стола, за которым собирались многочисленные родственники второй жены его, Дарьи Алексеевны, и гости, охотно посещавшие хлебосольный дом.

Уверяя себя и других в том, что он доволен своим уделом, Державин через несколько лет после выхода в отставку писал:

Блажен, кто менее зависит от людей,

Свободен от долгов и от хлопот приказных,

Не ищет при дворе ни злата, ни честей

И чужд сует разнообразных!

Возможно ли сравнять что с вольностью златой,

С уединением и тишиной на Званке?

Довольство, здравие, согласие с женой,

Покой мне нужен - дней в останке.

“Евгению, Жизнь Званская”

Но не покой был нужен ему: его мучила потребность в деле, смолоду усвоенная привычка к нему. И дело неожиданно нашлось.

В 1805 году случай свел Державина с Евгением, в ту пору новгородским викарием. До пострижения в монахи звали его Евфимием Алексеевичем Болховктиновым Евгений был человеком широких и разносторонних интересов Он окончил духовную академию и слушал лекции в Московском университете. Особую склонность питал он к истории, библиографии и литературе. “Простое перечисление сочинений его. изданных и рукописных, - писал академик Я.К.Грот, - показывает, как обширны и разнообразны были его знания, как многочисленны были предметы, занимавшие деятельный ум его” [Грот Я. К. Переписка Евгения с Державиным. СПб., 1868, с. 65].

Встреча Евгения с Державиным была одним из тех случаев, в которых мы склонны видеть перст судьбы, но на самом деле они помогают осуществиться тому, что должно было произойти; может быть, лишь ускоряют ход событий.

В ту пору Евгений трудился над составлением словаря русских писателей, светских и духовных. Собирая материалы для словаря и не имея сведений о Державине, Евгений решил написать Д. И. Хвостову, приятелю поэта: “Вам коротко знаком Г. Р. Державин. А у меня нет ни малейших черт его жизни. Буква же Д близко. Напишите, сделайте милость, к нему и попросите его именем всех литераторов, почитающих его, чтобы вам сообщил записки: 1) которого года, месяца и числа он родился и где, а также нечто хотя о родителях его, 2) где воспитывался и чему учился, 3) хотя самое краткое начертание его службы, 4) с которого года начал писать и издавать сочинения свои и которое из них было самое первое. 5) Не сообщит ли каких о себе и анекдотов, до литературы касающихся?” [Там же, с. 61].

Письму этому суждено было сыграть особую роль в биографии Державина - как прижизненной, так и посмертной. Вопросы, поставленные Евгением, упали, слоено зерна, на почву, готовую принять их. И, как зерна, они дали всходы: знаменитые “Записки” и не менее известные, хотя и более загадочные, “Объяснения на сочинения Державина”.

Просьба Евгения, переданная Д. И. Хвостовым Державину, заинтересовала его, и он живо на нее откликнулся. Получив письмо от Хвостова в середине мая, Державин поспешно отвечал ему: “Сейчас получил письмо вашего сиятельства от 15 текущего месяца. Усерднейше за оное благодарю. Из него я вижу, что преосвященный Евгений Новгородский требует моей биографии. Охотно желаю познакомиться с сим почтенным архипастырем. Буду к нему писать и попрошу его к себе. Через 30 верст, может быть, и удостоит посетить меня в моей хижине. Тогда переговорю с ним о сей материи лично; ибо не весьма ловко самому о себе класть на бумагу, а особливо некоторые анекдоты, в жизни моей случившиеся <…>, а вам вот что скажу:

Кто вел его на Геликон

И управлял его шаги?

Не школ витийственпых содом:

Природа, нужда и враги.

Объяснение четырех сих строк составит историю моего стихотворства, причины оного и необходимость…” [Державин Г. Р. Сочинения. В 9-ти токах, т. 6, СПб., 1871, с. 169 - 170]

Однако “объяснение”, написанное по просьбе Евгения, увлекло Державина далеко за пределы “четырех сих строк”. Вместе с составлением этого объяснения для поэта открылась новая пора - пора подведения итогов. Работа над “Записками” и “Объяснениями” стала последним делом Державина; захватив его, она заняла его ум и душу. Воскрешая в памяти далекое и близкое прошлое, он словно жил заново; при этом мысль то сознательно, то неосознанно обрабатывала воспоминания, а потому под пером Державина порой возникал “беловой вариант” его жизни - тот вариант, который казался ему, умудренному опытом, достойнее и светлее. Впрочем, вымысла в этом не было; было несколько иное отношение к пережитому, несколько иная оценка его.

“Бывший статс-секретарь при императрице Екатерине Второй, сенатор и коммерц-коллегии президент, потом при императоре Павле член верховного совета и государственный казначей, а при императоре Александре министр юстиции, действительный тайный советник и разных орденов кавалер, Гавриил Романович Державин родился в Казани от благородных родителей, в 1743 году июля 3 числа” [Державин родился не в Казани, а в одной и” деревень Казанской губернии - Кармачи или Сокура], - так начал Державин автобиографию. Его феерическая судьба казалась удивительной и достойной восхищения ему самому. Тем более он желал сохранить все перипетии своей жизни для памяти потомков и отчасти в назидание им.

“Благородные родители” поэта были бедными дворянами. Убогих средств их не достало на то, чтобы нанять учителей сыновьям Гавриилу и Андрею. От “церковников”, то есть дьячков или пономарей, научился Державин читать и писать. Из последующего учения вынес он изрядное знание немецкого языка и умение рисовать. То и другое позднее определило многое в характере его творчества: немецкий язык был в ту пору ключом к европейской образованности, а Державин, как и многие другие поэты, начал с переводов и подражаний; способности к рисованию сказались в необычайной пластике его поэтических образов.

В девятнадцать лет, не успев окончить Казанскую гимназию, Державин стал солдатом Преображенского полка. В темные зимние вечера он сочинял в казарме письма для своих однополчан, “ел хлеб с водой и марал стихи при слабом свете полушечной сальной свечки”.

Горячий, простодушный и честный, он медленно продвигался по службе и был долгое время обойден чинами и наградами.

Начало солдатской службы Державина совпало с дворцовым переворотом 1762 года, в котором его Преображенский полк сыграл немалую роль. Впрочем, сам Державин не сразу понял, что произошло.

Г авриил Державин вошел в историю не только как писатель, он прошел путь от гвардии рядового до министра юстиции Российской империи. Был губернатором двух областей и личным помощником Екатерины II. Он написал первый неофициальный гимн России, участвовал в одном из первых литературных кружков XVIII века, а потом создал свой - «Беседу любителей русского слова».

Гавриил Державин родился в 1743 году под Казанью. Отец его рано погиб, и матери было трудно дать сыновьям хорошее образование. Семья часто переезжала. Сначала Державин учился в оренбургской школе, потом - в казанской гимназии. Здесь он познакомился с поэзией Михаила Ломоносова , Александра Сумарокова, Василия Тредиаковского и сам попробовал сочинять стихи. Владислав Ходасевич писал о его первых произведениях: «Выходило коряво и неуклюже; ни стих, ни слог не давались, а показать было некому, спросить совета и руководства - не у кого» .

С 1762 года Гавриил Державин служил рядовым гвардейцем в Преображенском полку. Это время поэт вспоминал как самый безрадостный период своей жизни. Он нес тяжелую солдатскую службу, а в редкие свободные минуты писал стихи. В части Державин пристрастился к картам, он писал в автобиографии: «Научился заговорам и всяким игрецким мошенничествам. Но, благодарение Богу, что совесть или, лучше сказать, молитвы матери никогда до того не допускали, чтоб предался в наглое воровство или в коварное предательство» . Из-за пагубного увлечения Державина однажды чуть не разжаловали в солдаты: он настолько увлекся игрой, что вовремя не вернулся из увольнения.

Иван Смирновский. Портрет Гавриила Романовича Державина. 1790

Решив покончить с разгульной жизнью, Державин переехал в Петербург. В это время в России свирепствовала чума, и на карантинной заставе - при въезде в столицу - поэта заставили сжечь все его бумаги: «Все, что во всю молодость свою чрез 20 почти лет намарал, как то: переводы с немецкого языка и свои собственные сочинения в прозе и стихах. Хороши ли они или дурны были, того теперь сказать не можно; но из близких его приятелей кто читал… весьма хвалили» . Многие из утраченных стихов Гавриил Державин потом воспроизвел по памяти.

В годы Крестьянской войны (1773–1775) Гавриил Державин служил на Волге, работал в комиссии по расследованию дел сообщников Емельяна Пугачева. Он написал «увещание к калмыкам», в котором призывал их раскаяться и не поддерживать крестьянские волнения. Главнокомандующий войсками Александр Бибиков отправил это послание вместе с рапортом Екатерине II. Материальное положение Державина было тяжелым, и вскоре он написал императрице письмо с перечислением своих заслуг. Поэта назначили коллежским советником и пожаловали ему 300 душ. А спустя четыре года вышла книга с одами Державина.

Вскоре Гавриил Державин женился на Екатерине Бастидон - дочери бывшего камердинера Петра III и кормилицы Павла I. Державин звал жену Пленирой - от слова «пленять» - и посвящал ей множество стихотворений. Именно в эти годы он обрел свой собственный литературный стиль. Он писал философскую лирику - оды «На смерть князя Мещерского» (1799), «Бог» (1784), стихотворение «Осень во время осады Очакова» (1788).

«Фелица» и первый гимн России

Державин публиковался, однако в литературных кругах он был не слишком известен. Все изменилось в 1783 году, когда поэт написал оду «Фелица» с посвящением Екатерине II. Название поэт взял из педагогического сочинения императрицы - «Сказки о царевиче Хлоре». В его стихотворении «царевна киргиз-кайсацкия орды» превратилась в идеал просвещенной правительницы, матери народа. За оду Державин был награжден усыпанной бриллиантами золотой табакеркой, в которой лежало 500 червонцев. А после громкого поэтического выступления поэту стали жаловать высокие должности. Однако принципиальный характер мешал Державину ладить с чиновниками, и его часто переводили с места на место.

«Чуть только коснется до его слуха какая несправедливость и оказанное кому притеснение или, напротив, какой-нибудь подвиг человеколюбия и доброе дело - тотчас колпак набекрень, оживится, глаза засверкают, и поэт превращается в оратора, поборника правды».

Степан Жихарев

Сальватор Тончи. Портрет Гавриила Романовича Державина. 1801

В 1784 году его назначили олонецким губернатором в Петрозаводске, а в 1785 году перевели в Тамбов. Эта область тогда была одной из самых отсталых в стране. Державин построил в Тамбове училище, больницу, приют, открыл городской театр и первую в городе типографию.

Спустя шесть лет поэт перешел на службу лично к императрице: стал ее кабинет-секретарем. Но поскольку честный Державин докладывал больше «все роду неприятного, т. е. прошения на неправосудие, награды за заслуги и милости по бедности» , Екатерина II старалась обращаться к своему помощнику как можно реже, а вскоре его вовсе перевели на службу в Сенат .

В 1791 году Державин создал первый гимн России, хоть и неофициальный. Шла война с Турцией, русские войска под предводительством Александра Суворова взяли крепость Измаил. Вдохновленный этой победой, Державин написал стихотворение «Гром победы, раздавайся!». Стихотворение положил на музыку композитор Осип Козловский. Только через 15 лет «Гром победы» сменился официальным гимном «Боже, Царя храни!».

После смерти первой жены поэт женился во второй раз - на Дарье Дьяковой. Детей у Державина не было ни в одном браке. Cупруги взяли на попечение детей погибшего друга семьи - Петра Лазарева. Один из его сыновей, Михаил Лазарев, стал адмиралом, открывателем Антарктиды, губернатором Севастополя. Также в семье воспитывались племянницы Дарьи Дьяковой.

При Павле I Державин служил в Верховном совете, был президентом Коммерц-коллегии и государственным казначеем. При императоре Александре I - министром юстиции Российской империи. Все это время поэт продолжал писать. Он создал оды «Бог», «Вельможа», «Водопад». В 1803 году Гавриил Державин окончательно ушел с государственной службы.

Не умел я притворяться,
На святого походить,
Важным саном надуваться,
И философа брать вид…

…Падал я, вставал в мой век.
Брось, мудрец! на гроб мой камень,
Если ты не человек.

Гавриил Державин

«Беседа любителей русского слова»

После отставки Гавриил Державин полностью посвятил себя литературе. Он писал трагедии, комедии и оперы для театра, создавал поэтические переводы Расина. Также поэт сочинял басни («Жмурки», «Выбор министра»), работал над трактатом «Рассуждение о лирической поэзии или об оде». «Заметки», как называл их автор, содержали теорию стихосложения и примеры - поэзию разных периодов, начиная с древнегреческой. В 1812 году поэт написал сказку «Царь-девица».

Гавриил Державин организовал литературный кружок «Беседа любителей русского слова». В него вошли писатели Дмитрий Хвостов, Александр Шишков, Александр Шаховской, Иван Дмитриев.

«Голова его была хранилищем запаса сравнений, уподоблений, сентенций и картин для будущих его поэтических произведений. Говорил отрывисто и не красно. Но тот же самый человек говорил долго, резко и с жаром, когда пересказывал о каком-либо споре по важному делу в Сенате или о дворских интригах, и просиживал до полуночи за бумагой, когда писал голос, заключение или проект какого-нибудь государственного постановления».

Иван Дмитриев

«Беседчики» придерживались консервативных взглядов на литературное творчество, выступали против реформ русского языка - их отстаивали сторонники Николая Карамзина . «Карамзинисты» были главными оппонентами «Беседы», позже они сформировали общество «Арзамас».

Последним произведением Гавриила Державина стало неоконченное стихотворение «Река времен в своем стремленьи…». В 1816 году поэт скончался в своем новгородском имении Званка.