Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

О, горячие испанские мужчины!!! Сколько же статей и комментариев можно найти в интернете на тему темперамента испанцев?! Сколько же мифов существует об их горячности!

Я тут на досуге решила почитать, что же пишут об испанских мужчинах в интернете и меня настолько удивило прочитанное, что я не сдержалась и решила написать эту статью, так сказать, открыть правду о том, какие мужчины-испанцы на самом деле. В большинстве статей вы найдете противоположную моей информацию. Кому верить и кого слушать – решать вам. Насколько я поняла, статьи, что я читала, были написаны туристами. А, как я уже говорила в одной из своих статей, у туристов никогда не сложится правильное мнение о стране и людях в ней, если они во время отдыха предпочли посетить или поваляться на пляже в 2-х метрах от своего, вместо того, чтобы побродить по окраинам города и посетить местные бары там. В стране нужно пожить, чтобы ее узнать. В общем, рассказываю.

Статья называется «Испанские мужчины», но я буду рассказывать все же больше о валенсийцах. Согласно результатам моего опроса девушек, которые побывали в разных городах страны, валенсийцы им менее симпатичны, мускулисты и ухожены. Правда это или нет, судить не буду, просто сообщила вам то, что мне ответили.

Итак, девушки, пришло время узнать правду и спуститься с небес на землю.

МНЕНИЕ 1. Испанские мужчины – высокие, красивые и мускулистые.

Реальность: Дорогие дамы, с чего вы это взяли? Из телевизора? Из интернета? Из газет и журналов? Вот вам фото с обложки статьи – вы реально думаете, что испанцы такие?? Вы же понимаете, что все вышеперечисленное – это СМИ, и их задача – привлечь ваше внимание, а не рассказать правду. До первого приезда в Испанию я тоже полагала, что испанские мачо покорят меня с первого взгляда. Вынуждена вас огорчить, девушки. В большинстве своем, испанцы совсем не привлекательны, иногда даже слишком. Безусловно, вкусы у всех разные и о них не спорят, но обычные испанские мужчины, так сказать, «с улицы», не имеют ничего общего с мускулистыми красавцами с обложки.

Прежде всего, они совсем невысокие, в среднем 170-175см. В большинстве своем, они имеют обычное телосложение, порой «с пивным животиком» (хотя, следует признать, российские мужчины по этому признаку выбиваются в лидеры), далеко не всегда привлекательные черты лица и внешний вид оставляет желать лучшего. У них темные глаза и черные волосы – это правда. Но этого не всегда достаточно для красоты. Похоже, что в связи с генетическими особенностями нации, волосы у мужчин в отдельных частях Испании начинают выпадать достаточно рано, и у многих уже к 30-35 годам на макушке появляется блестящая лысина (по бокам обычно волосы есть). Кому-то это идет, кому-то нет. Со всеми перечисленными качествами испанцы считают себя высокими накаченными красавцами. В Валенсии таких «красавцев» - тьма.

Сейчас многие из вас закричат, что я не права и, что испанские мужчины следят за собой и одеваются с иголочки. Ну, что я могу сказать. Во-первых, зависит от города. Мадрид, Барселона – города популярные и, безусловно, там мужчины, и люди в целом, одеваются на уровень выше (хотя, скажу честно, я этого не заметила). Во-вторых, еще раз говорю, не надо сравнивать десяток испанских мужчин в курортной зоне на «охоте» за легкой добычей – «туристкой» - с общей массой мужчин-испанцев, живущих в стране. Данная статья о мужчинах Испании в целом, а не о кучке мачо, что сидят на пляже часами, высматривая «добычу», а остальное время проводят в бутиках, салонах красоты и спортзале. Такого «добра» вы найдете в каждой стране. Однако они не характеризует всех мужчин страны.

Вывод: Если бы я приехала сюда на ПМЖ, найти спутника жизни здесь, полагаю, мне бы не удалось. И вопрос не только во внешнем виде, но и в менталитете, культуре.

МНЕНИЕ 2. Испанские мужчины умеют ухаживать за женщинами.

Реальность: МИФ всем мифам - самое страшное заблуждение из всех! Это НЕ ПРАВДА, девушки. По сравнению с русскими, испанцы понятия не имеют как ухаживать за женщиной. Опять же, речь не идет о кучке «пляжных и клубных охотников», речь идет об обычных среднестатистических испанских мужчинах. Чтобы убедиться в моих словах, недостаточно покрутить курортный роман с испанцем, нужно здесь жить. На курорте все мужчины хороши и галантны, а все девушки вдвойне чувствительны к малейшему проявлению внимания. Однако, если мы копнем глубже и поговорим о серьезном ухаживании для создания длительных отношений, тут-то оно и раскроется во всей красе – искусство испанцев ухаживать….

Однажды был случай: встречали с мужем родственников в аэропорту – двух молодых девушек. Смешно получилось. Когда мы их встретили, девушки автоматически передали все чемоданы единственному мужчине, что был с нами, т.е. моему мужу, и потом мы все вместе, радостные от встречи, пошли на выход. Дома муж мне высказал все, что думает о русских обычаях. Сказал, что чувствовал себя оскорбленным, т.к. на него повесили все вещи, как на раба. Что такое поведение недопустимо и все в таком духе. Интересная точка зрения для меня… Его это оскорбило вместо того, чтобы чувствовать себя мужчиной. Теперь я слежу, чтобы такое не повторялось и, чтобы он не чувствовал себя дискомфортно. Хотя, на сегодняшний день, ему не надо ничего говорить, он на автомате берет чемоданы у всех дам без разговоров. Я, конечно, ему помогаю.

Вывод: Нравится испанец? Придется научить его манерам поведения и ухаживания. Если отношения серьезные, он на это пойдет. Если нет – он вам не нужен.

МНЕНИЕ 3. Испанские мужчины щедры

Реальность: ……..

статья предоставлена

Наверное, не найдется такого человека) который бы не встречался с испанцем
хотя бы в мечтах. Для многих иностранцев испанец - это невысокий человек с
оливковой кожей, волосами цвета воронова крыла и огненным взором. Мужчины
слишком горды и самоуверенны для своих размеров. Прекрасные женщины вечно
наряжены в цветастые платья фламенко и ходят с кастаньетами. Иногда
испанцы, конечно, работают, но чаще и лучше всего они поют, танцуют,
играют на гитарах, убивают быков, а время от времени - и друг друга.
Как и в большинстве стереотипов, в этом расхожем мнении, распространяемом
литературой, оперой и кинофильмами, есть доля истины, но, конечно, только
этим стереотипом все не исчерпывается.
Во-первых, хотя смуглая кожа, доставшаяся в наследство от мавританских
завоевателей, и обычна на юге страны, далеки не все испанцы относятся к
средиземноморскому типу. По всей стране можно видеть белокожих и
голубоглазых кельтов (особенно много их на северо-западе) и белокурых
потомков вестготов, которые в произвольном порядке перемешаны с потомками
римлян, до сих пор имеющими сильное сходство со статуями в итальянских
музеях. На испанских лицах отразились многочисленные вторжения
захватчиков, а в городе Херес на лицах сеньоров и сеньорит чувствуются
отголоски черт британцев, которые торговали одноименным вином.
Во-вторых, как и везде в мире, люди растут. Армейская статистика
показывает, что призывники стали теперь на целый дюйм выше, чем 10 лет
назад, и эта тенденция, по-видимому, будет сохраняться.
Человек, впервые увидевший Испанию в одном из больших городов, таких, как
Мадрид или Барселона, и потолкавшийся на улицах среди десятков рослых
блондинов, в первый момент может удивиться, куда же подевались все эти
бренчащие на гитарах испанцы. Улицы заполнены панками с ирокезами, одетыми
с иголочки бизнесменами, толпами мчащихся людей, штурмующих автобусы и
вытекающих из дверей впечатляющих современных офисов и, судя по выражению
их лиц, обсуждающих чрезвычайно серьезные проблемы, и всеми прочими типами
людей, характерных для любого современного европейского города Однако,
приглядевшись поближе, вам удастся обнаружить уникальную сущность
испанского характера, ту самую, которая вдохновляла писателей - от Дюма до
Хемингуэя - и композиторов - от Моцарта до Бизе - своей чистой и красочной
силой. Если какая-либо страна и менялась за одну ночь, так это Испания.
Но, несмотря на новые телевизионные программы, новые моральные нормы и
сближение страны с Европейским сообществом, Испания все еще остается такой
же своеобразной, какой она и была раньше.

История испанского характера

Современные испанцы, как и их предки, стараются сделать как можно меньше и
в то же время укрепиться в своем превосходстве над ближайшим соседом. Они
все еще своенравны и темпераментны и обладают массой прочих национальных
недостатков, которые с избытком покрываются одним их завидным достоинством
-любовью к жизни. Чтобы понять определяющие черты этой смеси, которую и
можно назвать испанским характером, необходимо учесть четыре фактора,
которые его формировали: знатность, вторжения захватчиков, регионализм и
солнце.
Со времен раннего средневековья, когда христиане начали отвоевывать
территории у арабских захватчиков, дворянские титулы настолько
размножились, что теперь около половины населения Испании может предъявить
какие-либо права на титул. Часто говорят, что в Испании даже нищие -
дворяне.
В основе такого «размножения» знати лежит низший титул - идальго, что
означает «чей-то сын». Термин часто связывают с понятием фуэрос,
королевскими привилегиями крестьянам-воинам, отвоевывавшим страну. Такие
привилегии позволяли крестьянам основывать поселения, пользующиеся
относительной независимостью от короны. Фактически же этот титул давался в
качестве награды за такие разнообразные подвиги, как рождение подряд семи
сыновей или содействие развитию промышленности в XVIII в.
Первоначально идальго запрещалась любая деятельность, которая могла
помешать им выполнять воинские обязанности. Однако после того, как
закончились Реконкиста и последовавшее за ней покорение Америки,
социальный статус идальго стал таковым, что они считали работу ниже своего
достоинства. Идальго могли служить только в армии, в администрации или
посвящать себя церкви, а соответствующих должностей на всех не хватало.
Таким образом, десятки тысяч людей из-за своего социального положения
оказались в условиях жестокой нищеты. Ни один дворянин не стал бы позорить
свое имя и титул, унижаясь ради материального благополучия. Казанова в
своих мемуарах описывает, как во время поездки по Испании он отправился к
сапожнику. Сапожник попросил у Казановы извинения за то, что он не сможет
ему сделать обувь, поскольку его титул не позволяет ему наклоняться и
снимать мерку с ноги, а нанять помощника он не в состоянии.
Наследственное презрение к работе, которое иностранец скорее всего
ошибочно примет за лень, объясняет широкое использование слова маньяна.
Именно по этой причине банковский служащий среднего звена и механик из
гаража большей частью находятся не на своих рабочих местах, а в кафе. В
этом причина отстраненного выражения на лице коридорного гостиницы, и,
конечно, это же лежит в основе неэффективной работы государственных
чиновников, которая подчас превращает такие простые вещи, как получение
паспорта, в длительное испытание. Состоятельные испанцы пользуются
услугами хестора - человека, который за определенную плату будет стоять в
очередях, сражаться с чиновниками, преодолевать бюрократические процедуры
и использовать все свои силы и связи для получения документа, на что в
любой другой стране ушло бы пять минут.
На испанском характере сильно отразились и волны завоеваний. Были времена,
когда испанские христиане жили бок о бок с иностранными поселенцами,
наслаждаясь обменом идеями и опытом, что привело к возникновению богатого
культурного наследства. Однако гораздо чаше вторжение чужой культуры
заставляло испанцев ощущать себя гордыми и независимыми защитниками
собственных привычек и верований. Испанец стал относиться к чужакам с
недоверием. Он замкнулся в пределах группы, которой мог доверять, - в
религиозной общине, в своей деревне или в своей семье - и расширял круг
союзников только в случае, если силы врага превосходили его собственные.

Индивидуализм

Результатом идеологической изоляции стал высокомерный индивидуализм. В
Испании слово «индивидуализм» означает не эксцентричность, а эгоцентризм,
и слово «высокомерие», которое везде считается бранным, здесь используется
в качестве похвалы. Испанцы имеют странную привычку гордиться тем, что
может быть названо их национальными недостатками.
Высокомерный индивидуализм проявляется в национальной привычке не идти, а
шествовать, в том, что, приветствуя друг друга, испанцы не говорят, а
кричат, и в значительной мере - в отсутствии «корпоративного духа».
Испанцы завидуют простоте, с которой жители других стран образуют
коллективы, действуют в рамках цивилизованной организации и, таким
образом, собирают достаточно сил, чтобы выполнить задуманное. В Испании у
каждого есть свое собственное мнение. Когда же цель наконец достигается,
происходит это потому, что всем надоедает слушать доводы других и они
отступают, позволяя в конце концов одному человеку принять решение.
Веселье в Испании неразрывно связано с большими шумными толпами. Тому
несколько причин, но главная - солнечная погода, выгоняющая в лучшее время
года всех на улицу. Общительность является нормой. Это никак не
противоречит индивидуализму в известном иберийском смысле, поскольку все
понимают, что, чем больше собрание, чем больше потенциальная аудитория,
тем больше внимания вы привлечете к себе. Естественно, в описании
количества подружек, друзей, мускулатуры и прочитанных книг присутствует
изрядная доля хвастовства, а богатство выставляется напоказ. Тем не менее,
в основе испанского высокомерия лежит полная самодостаточность, которой не
требуется материальная поддержка. Это высокомерие выражается при помощи
остроумных высокопарных фраз, внешности, учтивости, благородства и
гордости; часто самый высокомерный человек обладает наибольшим шармом.

В вихре светских удовольствий
Лучшее место для демонстрации искусства самовосхищения - бар. Наиболее
важно амбьенте, или количество шума и народа вокруг. Если нет шума, то нет
и жизни - испанец бежит от спокойствия. Трудно определить, кто создает
больше шума в баре: кричащие друг на друга завсегдатаи - поскольку было бы
натяжкой сказать, что они разговаривают, - или гремящие стаканами
официанты. Определенно можно сказатьлишь то, что стоящий в углу, высоко на
палке, телевизор, включенный на полную громкость, слышно с трудом.
Предметом оживленной дискуссии может стать все, что угодно. Испанцы
чрезвычайно ясно выражают свои мысли и смело пользуются всем содержимым
Королевского академического словаря. Разговор может принять форму
литературного представления с цитатами и декламацией. В то время как
количество людей, читающих книги, довольно незначительно (по европейским и
американским стандартам), те испанцы, которые читают, имеют хороший вкус.
Недавние исследования, проведенные в тюремных библиотеках страны,
показали, что более всего читают два сборника поэзии, а в первую десятку
вошла «Одиссея» Гомера.
О легкости, с которой испанцы самовыражаются, можно составить впечатление,
посмотрев телепрограмму новостей. Прохожие, которых опрашивает репортер,
говорят выразительно и без малейших признаков стеснительности, ведь
выражением своего мнения они занимаются большую часть дня.
За вечер группа умеренно пьющих испанцев может посетить два или три
окрестных заведения и съездить в три или четыре на другом конце города.
Даже в самых крупных городах бар - это то место, где всегда можно
встретить друзей. Держаться трезвыми помогают тапас или аперитивос
(закуски) - кусочки жаренного на шампуре мяса, омлет, маслины и ветчина.
Испанская гордость не допускает вызванной алкоголем потери контроля над
собой. Испанец пьет для увеличения своего великолепия и останавливается,
как только язык начинает заплетаться.
Иностранцы, посетившие Испанию во время фиест, когда весь город прекращает
работать, чтобы предаться массовому потаканию своим слабостям, покидают
страну с ложным впечатлением, что все местное население - пьяницы.

Щедрость
Третью часть национального дохода Испания тратит на еду, напитки и табак.
Снобизм предписывает курить американские сигареты, а не практически
идентичные местные, что вынуждает испанских производителей табака
рекламировать свою продукцию, используя образы калифорнийских блондинок.
С едой все обстоит иначе. Заведения «фастфуд» вызывают в Испании интерес
только у подростков, гоняющих на мотоциклах, а также у спешащих конторских
служащих. В целом же испанцы предпочитают испанскую кухню. Испанскую идею
гурманства выражают холодная ветчина хамонсеррано (горная ветчина),
колбаса и дары моря, вымоченные в холодном сухом хересе или пиве.
После окончания еды удовлетворенный испанец радостно расплачивается по
счету, который часто составляет значительную часть его месячной зарплаты.
Когда два человека спорят друг с другом о том, кто будет платить, они
делают это совершенно искренне. Если испанец вступает в беседу с
иностранцем, то она скорее всего кончится приглашением на кофе или на
пиво. На юге хозяева баров так любят угощать клиентов напитками за счет
заведения, что остается только удивляться, как они при этом еще имеют
какой-то доход. Молодежь редко покупает сигареты. Чаще всего их «стреляют»
у прохожих, которые раздают их царственным жестом.
Испанцы с трудом могут понять какое-нибудь удаленное от них бедствие,
например голод в Эфиопии, но на то, что непосредственно пробуждает в них
эмоции, отвечают со всей сердечностью. Большинство нищих живет довольно
неплохо, а некоторых даже сажают в тюрьму за то, что они сделали
состояния, рассказывая прохожим вымышленные истории. Испанцы также вежливо
беспомощны и щедры в отношении собственного времени. Если иностранец
спрашивает какой-либо адрес, то, как правило, его просто проводят до
места. В то же время, чтобы не разочаровать спросившего испанец скорее
направит его по неправильному пути, чем признается в том, что не знает
верного.
Чтобы украсить свое высокомерие, изрядная часть зарплаты тратится на
одежду. Традиционно черная или абсолютно белая одежда сменилась цветными
нарядами. В сельских районах представители старшего поколения все еще
носят траур в течение нескольких лет после смерти родственника и иногда
вынуждены проводить в черном весь остаток своей жизни, потому что когда
кончается одни траур, то умирает другой родственник и т.д., а принимая во
внимание размер испанских сельских семей… В городах этот обычай большей
частью исчез.

Регионализм
Между испанцами севера, юга, востока и центра существуют значительные
различия. Любят говорить, что испанская нация - это миф, мечта политиков и
идеологов. Бесчисленные правители пытались при помощи браков или железной
пяты духовно и политически объединить примерно 38 млн. анархических
индивидуалистов, говорящих на четырех языках и семи диалектах. После
окончания гражданской войны Франко, заявивший об «одной большой и
свободной Испании», сделал все, что мог чтобы уничтожить любые проявления
региональных: различий. Он запретил публично использовать любой язык,
кроме кастильского, а также давать младенцам при крещении местные имена.
Сорок лет спустя взрыв регионализма был настолько велик, что человек,
говорящий по испански, должен был запастись словарем и изрядным терпением,
приезжая, например, в Каталонию, где использованию кастильского
(испанского) препятствовало местное правительство.
Бюрократы от туризма придумали фразу, которая хорошо отражает разнообразие
климата, ландшафтов и типов: «Испания - все, что под солнцем». Жаркая и
солнечная Андалусия воплощает этот образ, с которым иностранцы обычно
отождествляют всю Испанию. В этом обширном районе, где арабское сияние
было самым длительным, наиболее остро выражен восторг жизнью, сочетающийся
с острым трагическим фатализмом. Андалусиец видит обожженные солнцем лица
крестьян, в которых отражается выжженная солнцем, засушливая страна, и
знает, что жизнь жестока, но одновременно и изысканно прекрасна.
Андалусиицы - наиболее высокомерный, разговорчивый, склонный к юмору народ
Испании.
Напротив, галисийцы, населяющие на северо-западе зеленые, дождливые,
туманные долины, - консервативные, осмотрительные люди, в основном рыбаки,
пастухи и фермеры с некоторой примесью табачных контрабандистов (этому
способствуют бесчисленные укромные морские бухточки), говорящие на языке,
близком к портутальскому. Они пользуются репутацией угрюмых людей, как и
их северные двоюродные братья - шотландцы. Так же как и последние, они
потомки кельтов, играют на волынках и эмигрировали из своей страны толпами
из-за тяжелой жизни и бедности.
Двигаясь дальше вдоль северного побережья, мы попадаем в страну
трудолюбивых и сильно пьющих басков, которые уже давно пытаются добиться
независимости от остальной Испании. Многие считают их потомками первых
поселенцев на полуострове - иберов. Их уникальный язык - баскский, или
эускера, - не проявляет сходства ни с одним из известных языков. А их
грубые виды спорта, такие, как рубка дров и поднимание валунов, заставляют
остальных испанцев считать их по уровню развития чуть выше неотесанной
деревенщины.
Сильно отличаются от остальных испанцев утонченные каталонцы, несколько
столетий находившиеся под правлением французов и вобравшие в себя все
тонкости парижской культуры и жизни. С басками их, однако, объединяет
желание разорвать связи с остальными частями страны.
В то время как богатые баски и каталонцы рассматривают все то, что
находится к югу от их границ, как дорогостоящий придаток, кастильцы
предпочитают объединение. В конце концов, именно гордые и суровые
кастильцы с неплодородных центральных равнин выдвинули идею единой Испании
и навязали ее всем остальным.
Острый регионализм смягчался миграцией из центра и с юга в богатые
северные и прибрежные провинции, а также из сельских районов в города. В
настоящее время наименее населенная часть Европы находится в часе езды от
Мадрида.

Семья и секс
Испанская семья представляет собой большой и любящий клан, в котором
взаимная терпимость и прочная поддержка являются нормой. Пройдитесь по
парку после обеда, и вы убедитесь, что испанец - счастливое и спокойное
существо, которое никогда не станет отверженным в своем кругу. Самый
отъявленный головорез выходит на прогулку с опирающимся на одну его руку
дедушкой, в то время как за другую руку цепляется маленькая двоюродная
сестренка.
Честь, права или работа сестер, братьев, теток, троюродных братьев и даже
своячников защищаются в Испании яростно. Для того чтобы наиболее
эффективно задеть человека, необходимо оскорбить его мать, а в случае с
женщиной - ее ребенка. Дети должны быть одеты лучше всех в мире и больше
всех избалованы. Однако, несмотря на то, что детей постоянно портят, они
добродушны и дружелюбны. Дети сопровождают повсюду своих безумно любящих
родителей, с которыми они не расстаются даже ночью. С самого раннего
возраста дети приучаются ощущать свою значительность, и это одна из
главных причин эгоцентризма взрослых.
Испанцы редко верны одной женщине. Вплоть до недавних пор допускалось и
даже было в порядке вещей, что женатый мужчина заводил женщину на стороне.
Жена, которая вела домашнее хозяйство и рожала наследника, рассматривалась
им почти как святая, и очень часто к ней относились с почтением, обычно
оказываемым матери. Для «повседневных нужд» муж находил менее достойную
почитания особу женского пола. Жены обычно терпели такие выходки, считая
их частью мужской сущности, до тех пор, пока они оставались в тайне от
окружающих. Если же по какой-либо оплошности эти моральные проступки
становились явными и пятнали семейную честь, супруга могла превратиться в
мучительного тирана.
В наше время мужчины не заводят вторую женщину большей частью потому, что
не в состоянии ее содержать, однако продолжают развлекаться вне брака.
Женщины же стараются не отставать в этом отношении от мужчин. Однако
больше всего изменений происходит в добрачных взаимоотношениях.
Слово новьязго (помолвка) обозначает состояние, которое у пар из
малоимущих слоев населения длится примерно 10 лет, пока они копят деньги
на постройку дома, и используется в настоящее время крайне редко.
Донжуанство стало неотъемлемым свойством обоих полов, которые до
вступления в законный брак меняют партнеров почти с одинаковой частотой и
легкостью. На количество людей, живущих вместе без обручального кольца,
указывает резкое снижение официально зарегистрированных браков: 300 347 в
1975 г., а 20 лет спустя-180 000.
Перемены произошли в основном из-за освобождения женщин. По многим
причинам, включая стремление Франко затормозить прогресс, влияние церкви и
бедность, освобождение женщин в Испании произошло позднее, чем в остальных
развитых странах. Еще в 1980 г. женщина должна была получать письменное
разрешение своего мужа на путешествие по стране или для открытия
банковского счета на свое собственное имя.
Наверное, наиболее ошеломляющим было то, что такое изменение в поведении
полов было одобрено всеми, за исключением наиболее упорных консерваторов.
Впрочем, большая часть общества всегда считала, что мораль, время от
времени надо нарушать для придания жизни большей пикантности. В какой
другой стране вице-президент может иметь кроме жены еще и широко известную
общественности любовницу и не вызывать при этом справедливого негодования
даже после обзаведения внебрачным ребенком? Или где еще женатый
министр-социалист может назначать свидание богатой путешественнице при
всеобщем любопытстве, одобрении и ликовании? Кто будет осуждать то, что
привлекательная Эспаньола проделывает в уединении своего будуара с
Дон-Жуаном, когда голоса о сдержанности приравниваются к пропаганде
диктатуры?
Движение радикальных феминисток, вспыхнувшее было после смерти Франко,
погасло, не успев разгореться, показав тем самым, что оно становится все
менее нужным.
Хотя в университетах женщины составляют половину учащихся, не многие из
них занимают руководящие посты. Женщины заканчивают свою карьеру на постах
среднего уровня. В настоящее время, когда рождаемость упала до 1,3 ребенка
на семью и женщины менее привязаны к домашнему хозяйству, ситуация может
улучшиться. Единственное, что кажется определенным, так это то, что,
несмотря на улучшение положения женщин, достигнутое благодаря запоздалому
движению за равноправие, и несмотря на то, что женщины теперь могут
гораздо глубже вторгаться на исконно мужскую область, в Испании феминизм и
проблема равноправия являются предметами эстетики, и такое отношение к ним
будет преобладать всегда.

Религия
Как это ни покажется странным, суетные страсти не мешают религиозным
чувствам. Религиозные праздники в Испании отмечают с вином, танцами и
прочими излишествами, сопровождающими веселье. В начале Великой пятницы,
когда Христос нес свой крест на Голгофу, мужчины проносят по битком
забитым публикой и залитым лунным светом улицам Севильи огромную платформу
с Девой Марией Макаренской. Тысячи голосов оглашают ночь криками «Гуала!
Гуала!’ (‘ Отлично! Отлично!»), оркестр затягивает веселенький мотив, а
Дева Мария, несмотря на бриллиантовую слезу в глазах, исполняет короткий
чувственный танец. Недостаток уважения? Нет - всего лишь фамильярность.
В своей книге «Испанец и семь смертных грехов» Фернандо Диас Плаха
утверждает, что у испанца есть нечто вроде персональной телефонной связи с
Богом, а Бог предстает в человеческом обличье, и никак иначе. Этого Бога
можно подкупить при помощи частного удобного для обеих сторон соглашения
(«Ты поможешь моему сыну сдать экзамен, а я пожертвую бедным тысячу песет.
Ты поможешь мне заключить эту сделку, найти друга жизни, выиграть эту
поездку за границу, а я обещаю…»).
Многочисленные Девы Марии и святые часто используются испанцем в качестве
посредников для общения с Богом, и во многих церквах перед их
изображениями стоит маленькая свечка и коробка с прорезью. Вы жертвуете
монетку; зажигаете одну из свечек, после чего просите святой милости.
Для верующего Бог - терпеливое существо, которое понимает слабость
человеческой плоти и легко прощает. Испанцы иногда настолько полагаются на
его понимание, что Бог становится как бы соучастником их деяний.
На мессе люди ведут себя с меньшими формальностями, чем если бы они были в
доме своего близкого друга. Опаздывают, громко приветствуют знакомых,
двигают стулья, а на прибрежных курортах приходят в церковь прямо в
купальных костюмах. Церемония длится всего минут двадцать, однако еще до
того, как священник благословит паству у дверей образуется свалка.
Необходимо делать различие между удобными отношениями испанца с Богом и
его отношением к институту Церкви. Для многих Церковь олицетворяет
репрессии периода диктатуры. После победы в гражданской войне Франко
посадил епископов в парламент и в Государственный совет и поставил
начальное и среднее образование под контроль духовенства. Люди, которым
сейчас исполнилось 25 лет, помнят бесконечные процессии со свечами на
закате к святым мощам, а также то, как священники в школе заставляли их
засовывать в обувь маленькие камешки для вящего покаяния. Взрослых же
больше всего выводила из себя церковная цензура всех сфер культурной
жизни. В результате после смерти Франко газетные прилавки и кинотеатры
заполнил поток порнографии. В настоящее время любопытство удовлетворено, и
сбыт такого рода продукции снизился. Многие из тех, кто называют себя
римскими католиками, загорают на нудистских пляжах, открытых в некоторых
местах испанского побережья. В настоящее время несколько муниципалитетов
экспериментируют с нудистскими плавательными бассейнами для всех желающих.
Тем не менее не так давно в Галисии церковный священник возглавил группу
селян, которые с палками и дубинками напали на нудистов, расположившихся в
укромной бухточке.
В определенной степени из-за недовольства контролем со стороны духовенства
за своей жизнью (а испанцы никогда не были в восторге от наличия
посредников между ними и Богом), а в основном, конечно, из-за новых
заграничных веяний, число верующих католиков сегодня составляет гораздо
меньше 50% общего населения. Из них только 18% регулярно посещают мессы.
Новые испанцы
В настоящее время испанцев любят классифицировать или в соответствии с их
уникальной недавней историей, или в соответствии с современной однородной
Европой. Испанцы находятся на перекрестке двух культур и двух континентов
- Африки и Европы, а также двух политических и экономических систем. Сами
же испанцы, проснувшись от летаргического сна, вызванного 40 годами
изоляции, теперь потягиваются и оценивают ситуацию. Прохожий на улице рад
присоединению к Европейскому сообществу. Он наконец-то чувствует себя
членом развитого общества и гордится тем, как вела себя его страна в то
время, когда все взоры были прикованы к Олимпийским играм в Барселоне и
Всемирной выставке (даже если во время подготовки к ним он был в числе
сидевших в баре циничных критиков).
Но как пойдут его дела в конкурентном обществе, коль скоро новая система
действительно заработает? Захочет ли он поменять свое амбьенте на
автомобили и видеоаппаратуру?
«Рабочий просыпается с затуманенным взором после трех часов сна, жадно
глотает черный кофе и бежит на работу с тяжелой головой. В 11 часов он
покидает офис для того, чтобы выпить следующую чашку кофе. В 2 часа
начинается перерыв на обильный обед с коньяком. После этого - сиеста, а
перед возвращением на рабочее место - еще одна чашка кофе. Дальше- сон за
рабочим столом, который он покидает в 8 часов вечера. Затем рабочий
выпивает стаканчик-другой, плотно и долго ужинает и опять ложится спать на
три часа до следующего утра. И как при всем этом мы можем соревноваться с
остальным миром?» - вопрошает раздраженный мадридский бизнесмен.
Прогресс экономики будет достигнут за счет утраты некоторых вещей, которые
делают Испанию Испанией. Многим придется заняться переоценкой ценностей.
Но в целом испанцам, возможно, удастся удержать хрупкое равновесие между
наслаждением жизнью и более мрачным занятием «зарабатывать на жизнь»,
сохранив без изменений достаточное количество национальных особенностей
ичерт характера.

Создание карфагенской морской державы и соперничество с греками.

Вторая четверть I тысячелœетия до н.э. была ознаменована в Западном Средиземноморье созданием Карфагенской державы - объединœения финикийских (или по-латински пунических) колоний в Северной Африке, Южной Испании, Западной Сицилии и Сардинии. В этих областях уже долгое время ведущую роль в политической жизни играл город Карфаген (финик. Карт-хадашт - ʼʼНовый городʼʼ)(Карфаген был назван ʼʼНовым городомʼʼ в противоположность Тиру, который, как показывает наименование главного городского божества Мелькарт - ʼʼцарь Городаʼʼ, мог называться и Карт - ʼʼГородʼʼ. Под названием ʼʼНового городаʼʼ на Средиземном море существовало еще несколько городов: Карт-хадашт на о-ве Кипр, построенный на месте разрушенного тирянами Кития, Карт-хадашт - Карфаген в Африке и Карт-хадашт, или Новый Карфаген, ныне Картахена в Испании.). Карфаген был основан в нынешнем Тунисе выходцами из Тира около 825 ᴦ. до н.э. .

Благодаря своему исключительно выгодному географическому положению в самом узком месте Средиземного моря, в непосредственной близости от Сицилии город Карфаген рано превратился в один из крупнейших средиземноморских торговых центров; он поддерживал непосредственные контакты с Египтом, Грецией, Италией (главным образом с Этрурией), Сицилией и Сардинией. Развитие торговли привлекало в Карфаген многочисленное разноязычное населœение: кроме финикийцев здесь постепенно посœелилось много греков и этрусков.

С самого основания и до падения Карфагена его главную силу составлял флот. В случае если во II тысячелœетии до н.э. финикийцы плавали на кораблях, напоминавших древние египетские и шумерские, только изготовленных не из стволов тростника или папируса, а из прочного ливанского леса, с высоким носом и кормой, беспалубных или однопалубных, с одним широким прямым парусом и с большим двойным рулевым веслом на корме, - то в первой половинœе I тысячелœетия до н.э. устройство кораблей значительно усовершенствовалось. Корабли стали теперь двухпалубными; фальшборт верхней палубы, где находились войны, был защищен круглыми щитами, на нижней палубе в два ряда (один выше, другой ниже) сидели гребцы (вероятно, из рабов), на носу под водой был устроен мощный таран для потопления вражеских судов, а кормчего, управлявшего рулевыми веслами, надежно защищала высоко поднятая и загнутая сверху корма.

На носу можно было поднимать дополнительный прямой парус. Лишь торговые суда строили попрежнему с одинаковым носом и кормой, но и на них было по два ряда гребцов.

В VII-VI вв. до н.э. карфагеняне вели активную наступательную политику в Северной Африке.

Вдоль морского побережья по направлению к Геркулесовым Столпам (ныне Гибралтарский пролив), а также за ними на атлантическом побережье основывались карфагенские колонии. Уже к концу VII в. до н.э. существовали карфагенские колонии на атлантическом побережье современного Марокко .

В серединœе VI в. до н.э. карфагеняне под предводительством Малха вели войну против ливийцев и, по-видимому, в результате победы добились освобождения от уплаты арендной платы за городскую землю, которую они до этого должны были регулярно вносить одному из местных племен. В конце VI в. до н.э. была завершена и многолетняя борьба с Киреной, греческой колонией в Северной Африке, за установление границы между двумя государствами. Граница была значительно отодвинута от Карфагена на восток, в сторону Кирены.

В те же века Карфаген укреплялся и на Пиренейском полуострове, где финикийские колонии во главе с Гадесом (ныне Кадис) ещё до того вели упорную борьбу с Тартессом за торговые пути к Британским островам, которые были богаты оловом. Тир и Карфаген оказывали жителям Гадеса всœевозможную поддержку. Разгромив Тартесс на суше, они подвергли его блокаде и захватили часть принадлежавшей ему территории. В серединœе VII в. до н. э. Карфаген основал свою собственную колонию Эбесс (ныне Ивиса) на Балеарских островах, вблизи берегов Испании. Эти острова Карфаген также захватил у Тартесса.

Во второй половинœе VII в. до н.э. карфагеняне решили закрепиться на полуострове. Гадес воспринял такой шаг Карфагена как угрозу своему монопольному положению в международной торговле цветными металлами и оказал Карфагену упорное сопротивление. Но карфагеняне взяли Гадес штурмом и разрушили его стены. После этого под властью Карфагена оказались, несомненно, и другие финикийские колонии на Пиренейском полуострове. Дальнейшее продвижение карфагенян в данном районе было остановлено греческой (фокейской) колонизацией средиземноморского побережья полуострова. Около 600 ᴦ. до н. э. фокейцы нанесли карфагенскому флоту ряд серьезных поражений и остановили распространение карфагенского влияния в Испании. Основание фокейской колонии на о-ве Корсика прервало на долгое время и карфагено-этрусские связи.

В серединœе VI в. до н.э. карфагеняне вели серию войн в Сицилии (карфагенскими войсками командовал полководец Малх), и в результате под их властью оказались значительные территории на западе острова, в т.ч. и старые финикийские колонии. Но поход Малха в Сардинию закончился неудачно, и карфагенское правительство осудило полководца и его армию на изгнание.

Власть в Карфагене с самого начала находилась в руках торгово-ремосленной олигархии. По преданию, во главе государства на первых порах стояла царица Элисса, основательница города, после своей гибели обожествленная и, видимо, почитавшаяся под именем популярнейшей в городе богини Тиннит(Существует мнение, что легенда о Дидоне-Элиссе (Элисса означает ʼʼКипрʼʼ, более раннее название - Аласия) и о постройке ею Карфагена относилась первоначально к Карт-хадашту на Кипре, который был основан в конце IX в. до н.э., и лишь позже эта легенда была перенесена на африканский Карфаген.). Позже власть захватили коллективные органы олигархической диктатуры - совет старейшин и, видимо, возглавлявший его совет десяти. Решение совета старейшин об изгнании Малха привело к резкому обострению в городе политической борьбы. Не подчинившись приказу об изгнании, Малх штурмом захватил Карфаген, а затем, созвав народное собрание, добился казни всœех членов совета десяти. Источники говорят, что Малх ввел в Карфагене собственные законы. По-видимому, подобно раннегреческим тиранам, он пытался опереться на народное движение, однако не сумел обеспечить себе поддержку народа на долгое время. Враги обвинили его в стремлении к узурпации власти, добились его свержения и казни. К власти пришел представитель враждебной Малху олигархической группировки Магон, вероятно принявший активное участие в низвержении Малха.

Правление Магона, его сыновей и внуков (с середины VI до середины V в. до н.э.) стало для страны временем важных преобразований.

Из них особо должно быть отмечено создание наемного войска, значительно превосходившего численностью и боевыми качествами карфагенское гражданское ополчение. Результатом этой реформы было резкое ослабление позиций демократических кругов карфагенского общества: режим Магона и Магонидов опирался на наемную армию.

По-видимому, после прихода Магона к власти были установлены союзнические отношения с этрусскими городами Италии. Этот союз был направлен против общего врага - фокейцев и их союзников - тартессцев. Союз с этрусками был настолько прочен, а разнообразные карфагено-этрусские связи настолько глубоки, что взаимная торговля была в дальнейшем детально регламентирована, были установлены взаимные гарантии. Посвятительные надписи из этрусского города Пирг финикийской богинœе любви и плодородия Аштарт (в этрусском тексте - Уни-Аштарт) с параллельными текстами на этрусском и финикийском языках продемонстрировали и распространение в этрусской среде карфагенских культов, и отождествление этрусских и финикийских богов.

Карфагено-этрусская коалиция существенно изменила политическую обстановку в Западном Средиземноморье. После битвы при Алалии (у берегов Корсики) господство греков (фокейцев) на средиземноморских путях было уничтожено. После этого Карфаген предпринял новое наступление на Сардинию, где были основаны колонии на побережье и многочисленные мелкие пунийские посœелœения в глубинœе острова. Победа при Алалии изолировала Тартесс в политическом и военном отношении, и в конце 30-х - начале 20-х годов VI в. до н. э. карфагенские захватчики буквально стерли Тартесс с лица земли, так что поиски археологов, пытающихся обнаружить его местонахождение, до сих пор не дали удовлетворительных результатов. Почти в то же время (509 ᴦ. до н.э.) Карфаген заключил с этрусскими городами, а также с Римом серию договоров, согласно которым карфагеняне обязались не появляться севернее определœенного пункта (по-видимому, в Испании?), а этруски и римляне - южнее его. Этими договорами был произведен раздел Западного Средиземноморья между союзниками - карфагенянами и этрусками - и узаконены притязания карфагенян на монополию в западной части Средиземного моря. Дальнейшие столкновения карфагенян с греками в Западном Средиземноморье (к примеру, с жителями Массалии, ныне Марселя) происходили с переменным успехом и не повлияли сколько-нибудь существенно на соотношение сил и границ между зонами карфагенского и греческого господства.

Вторжение персидских войск в Грецию в начале V в. до н.э. создало предпосылки для военного союза между Персидской державой и Карфагеном. Около 480 ᴦ.

Ксеркс договорился с карфагенянами об одновременном ведении боевых действий, однако это предприятие карфагено-персидской коалиции закончилось неудачей. В 480 ᴦ. одновременно с разгромом персидского флота при Саламинœе карфагеняне потерпели сокрушительное поражение при Гимере (в Северной Сицилии) от объединœенных войск греческих городов-государств на этом острове - Сиракуз и Акраганта. Наступление карфагенян в Сицилии было на долгое время приостановлено.

Тем более энергичную политику Карфаген начал вести в Северной Африке, где ему удалось захватить обширные территории и подчинить своему господству коренное ливийское населœение.

К серединœе V в. до н.э. Карфагенская держава представляла собой конгломерат областей, племен и народностей, экономически и политически слабо связанных между собой. Их правовое положение было неодинаковым. Граждане некоторых финикийских (пунийских) городов, в т.ч. Утики (пунич. ʼʼСтарый городʼʼ), считались равноправными с гражданами Карфагена и его метрополии - Тира.

Другую группу составляли собственно карфагенские колонии, возможно привилегированные. В третью группу входили территории, формально подчинœенные администрации ᴦ. Карфагена: на них распространялось действие карфагенских законов, их внешняя торговля велась под контролем должностных лиц Карфагена, взыскивавших пошлины в его пользу. В Лептисе Малом (на восточном побережье нынешнего Туниса) такая пошлина составляла талант в день (20-30 кг серебра). Наиболее бесправными и угнетенными были в Карфагенской державе подданные ливийцы. Во главе управления ливийскими областями и городами стояли военные администраторы - стратеги. Οʜᴎ ведали налогообложением (взыскание податей здесь производилось с чудовищной жестокостью), а также осуществляли насильственную мобилизацию ливийцев в карфагенскую армию.

Одним из важнейших результатов завоевания территорий в Северной Африке было появление карфагенского крупного землевладения. В долинœе р.
Размещено на реф.рф
Баграда и на морском побережье возникли крупные хозяйственные комплексы, где практиковалось орошаемое земледелие, скотоводство и работало очень много рабов. На базе опыта этих хозяйств в Карфагене сложилась высокоразвитая агрономическая наука. Труд ее виднейшего деятеля, Магона, неоднократно переводился (в том числе и по приказанию римского сената) на латинский и греческий языки, постоянно цитировался в сочинœениях по естественным наукам и сельскому хозяйству. Крупные землевладельцы-рабовладельцы в Карфагене составили социально-политическую группировку, враждебную политике дальнейшей экспансии, которую проводила торгово-ремесленная аристократия Карфагена.

Во второй половинœе V в. до н.э. Магониды утратили - при неясных обстоятельствах - власть. Она снова оказалась в руках коллективных органов аристократического господства. Чтобы предотвратить в будущем возникновение диктатуры, карфагенская олигархия создала специальный орган - совет 104-х, наделœенный судебными и финансовыми функциями. Под его контроль была поставлена деятельность военачальников. Члены совета назначались особыми коллегиями (пентархиями) по признаку принадлежности к аристократическим родам; в свою очередь, пентархии пополнялись путем кооптации. Постепенно контролю совета 104-х стали подведомственны всœе магистраты. Для расширения социальной базы олигархии численность совета старейшин была увеличена до 300 человек, а его президиума - соответственно до 30. В выборах совета участвовали всœе свободные карфагеняне, но избранными могли быть только самые богатые люди. Верховная исполнительная власть находилась в руках суффетов (ʼʼсудейʼʼ), избиравшихся сроком на один год. Имелись и другие администраторы, ведавшие различными сферами управления (к примеру, казначеи), и административные коллегии, в частности ʼʼдесять мужейʼʼ, ведавшие храмами. Аналогичные органы управления существовали и в других финикийских колониях на Средиземном море.

В конце V в. до н.э. Карфаген возобновил свою экспансию в Сицилии. Причинами этого поворота во внешней политике Карфагена явились, по всœей видимости, усиление Сиракуз после разгрома в 416 ᴦ. афинского экспедиционного корпуса, пытавшегося захватить Сиракузы, и угроза со стороны этого города карфагенским владениям на западе острова.

Непосредственным поводом к вмешательству Карфагена в дела острова послужило столкновение между Сегестой, старым союзником Карфагена, и Селинунтом (410 ᴦ. до н.э.). Сегеста обратилась за помощью к Карфагену. В 409 ᴦ. карфагенские войска высадились на западе Сицилии, неподалеку от финикийского города Мотни, а к 406 ᴦ. всœе греческие города на юге Сицилии, включая важный город Акрагант (ныне Агридженто), оказались в руках карфагенян, подошедших вплотную к Сиракузам. От осады Сиракузы спасла чума, разразившаяся в карфагенском лагере. В 405 ᴦ. между Сиракузами и Карфагеном был заключен мир, гарантировавший Карфагену господство на западе и юге острова. Но через несколько лет сиракузский тиран Дионисий Старший вторгся в Западную Сицилию. Карфагенский полководец Гимилькон, высадившийся в тылу Дионисия, неподалеку от финикийского города Панорма (на северо-западе Сицилии, ныне Палермо), заставил сиракузян отступить и позже блокировал их город. При этом и на данный раз в карфагенском лагере началась эпидемия, и Гимилькон вместе с карфагенскими гражданами бежал на родину, бросив наемное войско на произвол судьбы.

Эта неудача послужила сигналом к массовому восстанию в Северной Африке ливийцев и рабов, которым удалось осадить Карфаген с суши. Только отсутствие твердого руководства у повстанцев и подкуп позволили карфагенянам разгромить их.

Начиная с 398 ᴦ. до н.э. до смерти Дионисия Старшего в 367 ᴦ. с короткими перерывами в Сицилии опять бушевала война, в которой то карфагеняне, то сиракузяне несли тяжелые поражения. После 367 ᴦ. до н.э. Дионисий Младший решил прекратить бесперспективные попытки создать в Сицилии сиракузскую державу, и мирный договор подтвердил и закрепил положение, существовавшее до войны. Это был большой успех карфагенян. Им они были обязаны реорганизации своей армии, произведенной их полководцем Ганноном Великим.

По-видимому, одновременно с этими событиями в Северной Африке вспыхнули новые волнения, подавленные Ганноном. Резко обострилась политическая борьба и в самом Карфагене. Воспользовавшись своими военными успехами, Ганнон Великий попытался истребить членов совета старейшин и установить свою диктатуру.

Его планы были раскрыты, и Ганнон был вынужден бежать в глубь материка. Вооружив 20 тыс. своих рабов, он занял там небольшую крепость и попытался вести войну с Карфагеном. Предприятие Ганнона закончилось неудачей: он был захвачен правительственными войсками и убит, а труп его распяли на кресте. Казнены были также его сыновья и всœе родственники.

Между тем в 345 ᴦ. до н.э. в Сицилии снова начались военные действия. Карфагеняне вмешались в борьбу в Сиракузах между Дионисием Младшим и аристократической партией. Противники Дионисия Младшего в Сиракузах обратились за помощью к Коринфу - метрополии Сиракуз, и оттуда в Сицилию были присланы войска под командованием Тимолеонта. Карфагенские владения в Сицилии оказались под серьезной угрозой, однако и на данный раз Карфагену удалось их сохранить.

В 318 ᴦ. до н.э. Карфаген поддержал авантюриста Агафокла, возглавившего в Сиракузах демократическое движение, помог ему овладеть городом и расправиться со своими противниками из олигархической партии. При этом, придя к власти, Агафокл прежде всœего попытался уничтожить карфагенское господство в Сицилии. В течение ряда лет война шла с переменным успехом, и наконец в 311 ᴦ. удача стала склоняться в пользу Карфагена. В этих условиях Агафокл решил перенести войну в Африку, рассчитывая на солидарность местного населœения. Карфаген действительно очутился в тяжелом положении. Агафокл нанес карфагенским войскам несколько чувствительных поражений и сумел заключить союз с одним из ливийских ʼʼцарейʼʼ. К этому добавился тяжелый внутренний кризис, вызванный попыткой полководца Бомилькара, командовавшего карфагенской армией, захватить власть в свои руки. В Карфагене шли уличные бои между сторонниками и противниками претендента.

Восстание Бомилькара потерпело поражение, сам он был распят на карфагенской рыночной площади.

Агафокл добился в Северной Африке значительных военно-политических успехов. Он овладел даже Утикой и Гиппон-Диарритом - двумя важнейшими портовыми городами на флангах Карфагена; казалось, главнейшая часть Карфагенской державы в Африке - в его руках. Тем не менее Агафоклу не удалось главное: он не сумел заставить карфагенян отказаться от блокады Сиракуз. Это обстоятельство заставило Агафокла вернуться в Сицилию. Далее карфагеняне нанесли сиракузской армии серьезное поражение в Африке, и Агафокл вскоре прекратил военные действия. Еще один мирный договор, на данный раз между Карфагеном и Агафоклом, снова позволил Карфагену сохранить всœе свои владения в Сицилии.

В 278 ᴦ. до н.э. над карфагенскими владениями в Сицилии нависла новая угроза: из Южной Италии на остров переправился Пирр, царь Эпира. Греческие города один за другим признавали его власть, и карфагенское правительство, чувствуя себя неготовым к борьбе, предложило Пирру мир, отказываясь от всœех своих территорий в Сицилии, кроме одного опорного пункта - ᴦ. Лилибея. Пирр потребовал, чтобы карфагеняне уступили и его. Получив отказ, он осадил спорный город. Между тем политика Пирра в Сицилии оттолкнула от него граждан греческих городов, которых он пытался превратить из автономных союзников в прямых подданных своего царства.

Теперь сицилийские греки увидели в карфагенянах освободителœей от новоявленного властителя. После вынужденного ухода Пирра в Южную Италию Карфаген полностью, уже в пятый раз менее чем за полтора столетия, восстановил свое положение в Западной Сицилии.

Создание карфагенской морской державы и соперничество с греками. - понятие и виды. Классификация и особенности категории "Создание карфагенской морской державы и соперничество с греками." 2017, 2018.

С завоеванием Италии Рим вполне созрел для выхода на широкую международную арену.

Во второй половине III в.до н.э. Рим одержал в двух изнурительных Пунических войнах победу над крупной рабовладельческой державой - Карфагеном. В результате победы в первой войне с Карфагеном Рим овладел богатой Сицилией, которая стала первой римской провинцией. Вскоре Рим, пользуясь трудностями Карфагена захватил острова Корсику и Сардинию. Вторая Пуническая война по своим масштабам, размаху и историческому значению стала одной из крупнейших войн древности. Результатом этой войны стало полное господство Рима в Западном Средиземноморье, а Карфаген лишился всех заморских владений и всякого политического значения.

После победы над Карфагеном Рим начинает активизировать политику по отношению к эллинистическим государствам, устремляя алчные взоры на богатый восток. В ходе двух войн с Македонией в начале II в.до н.э.это некогда могущественное государство было разгромлено и лишено всякой самостоятельности. Разгрому подверглись и македонские союзники - Эпир и Иллирия. Сирийская война (192-188) окончательно подорвала военное могущество Селевкидов и усилила римское влияние на востоке. В 149-146 гг.до н.э. римляне жестоко подавили антиримское движение в Греции. Ахейский союз, возглавлявший это движение, был разгромлен, а центр этого движения - Коринф в 146 г.до н.э. был полностью разрушен римлянами. Одновременно Рим провел войну на уничтожение Карфагена (Третья Пуническая война 149-146 гг.до н.э.) и старый противник Рима, принесший ему столько бед и забот, тоже был разрушен до основания, а место, на котором находился этот некогда цветущий город, перепахано, посыпано солью и предано проклятию.

Вслед за Македонией и Грецией Риму досталось еще одно эллинистическое государство - Пергам. Последний его царь Аттал III, чувствуя падение политического значение его государства и понимая неизбежное подчинение Риму счел за благо для своих граждан отдаться под власть Рима добровольно: в 133 г.до н.э. он завещал свое царство Риму, и на месте Пергама была образована римская провинция Азия - первое владение римлян на территории Азиатского континента. Наконец, вплоть до конца 140-х гг.до н.э. Рим вел войны за овладение Испанией. Их успешное завершение было ознаменовано покорением Лузитании и выходом римских легионов на побережье Атлантики.

Таким образом, Рим стал мировой Средиземноморской державой. Каковы были ближайшие результаты и последствия этого этапа римских завоеваний?

Одним из основных следствий завоеваний Рима стало собственно создание Средиземноморской державы, которая строилась римлянами сначала по принципу зависимых государств, но вскоре римляне осознали необходимость формирования провинциальной системы. Эта система складывалась стихийно, и никаких общих законодательный установлений на этот счет не было. Каждая новая провинция организовывалась по особому закону командующего, который завоевал страну. Затем из Рима направлялся наместник (в ранге проконсула, пропретора или проквестора), как правило, бывший магистрат. В специальном эдикте он провозглашал основные принципы своего правления, которыми намеревался руководствоваться. Наместник располагал всей полнотой военной, гражданской и судебной власти и не нес никакой ответственности до окончания срока своих полномочий (обычно 1 год).

К середине II в. до н.э. в Римской державе было 9 провинций, и все они рассматривались как "поместья римского народа" вне Италии. Часть земли выделялась в пользу римских колонистов, а местные общины должны были платить налог в пользу Рима, который либо устанавливался в виде постоянной суммы, либо, чаще, в размере 1/10 доходов. Кроме того на провинциях лежало бремя обеспечения римских войск, находящихся на их территории, а также содержание римских наместников и их штата. Налоги римляне обычно отдавали на откуп представителям богатого и предприимчивого сословия всадников. Откупная система предполагала внесение суммы налогов в казну, после чего собирались значительно большие суммы по сравнению с первоначальным взносом. Римские законы всегда стояли на стороне римлян, поэтому провинциалы испытывали порой весьма сильные притеснения и поборы со стороны отдельных лиц, приехавших из Рима. Не случайно в Риме бытовало высказывание относительно некоторых римских наместников: "Приехал в богатую провинцию бедным человеком и уехал из бедной провинции богатым".

Другим следствием римских завоеваний стало утверждение рабовладельческого способа производства в классической форме. Быстрое развитие рабовладельческих отношений привело к изменению всего облика цивилизации, изменениям в социальной структуре и политической жизни, появлению новых городских центров и расцвету культуры. Последнему в сильнейшей степени способствовало знакомство римлян с достижениями других народов, и, надо отдать им должное, они перенимали их разумно - не только с пользой для себя, но и на благо всего античного мира, подсознательно содействуя созданию единой античной культуры всего Средиземноморья.

ПУНИЧЕСКИЕ ВОЙНЫ. Первая Война из-за Сицилии между Римом и Карфагеном разгорелась в 264 г. до н. э. Поводом к ней послужили драматические события в Мессане, втором по значению (после Сиракуз) полисе Сицилии. Кампанские наемники (т. н. мамертинцы), еще в 284 г. до н. э. в результате мятежа овладевшие городом и разграбившие его, поначалу закрепились в нем, но в ходе последовавшей войны с сиракузским тираном Гиероном II оказались в отчаянном положении и обратились за помощью к Риму. Вмешательство в сицилийские дела означало для Рима неизбежную войну с Карфагеном. После некоторых колебаний сенат под давлением комиций все же принял мамертинцев в Италийский союз и направил им в помощь консульскую армию. Карфаген объявил Риму войну, и боевые действия начались.

На Сицилии дела римлян поначалу пошли успешно: они разбили войска сиракузян и карфагенян, освободили Мессану от осады, а в следующем году, вторично одержав победу над объединенными силами Сиракуз и Карфагена, вынудили Гиерона заключить с Римом мир и союз. В 262 г. до н. э. римляне после шестимесячной осады заняли Акрагант и оттеснили карфагенские войска в юго-западный угол острова. Между тем карфагенский флот, господствовавший на море, наносил противнику ощутимый материальный ущерб, совершенно парализовав римско-италийскую торговлю. Карфагеняне высаживали десанты в наиболее уязвимых местах Апеннинского полуострова и разоряли союзников Рима. Было очевидно, что без сильного флота Римской республике нельзя рассчитывать на скорое успешное завершение войны. Мобилизовав силы и средства италийских союзников, Рим уже в 260 г. до н. э. имел флот в 120 боевых кораблей. В первом стол-кновении у Липарских островов карфагеняне легко одержали верх, пленив всю римскую эскадру (17 судов) во главе с консулом, но вслед за тем потерпели поражение в сражении при Милах (260 г. до н. э.). Карфагенский флот потерял 50 кораблей, 3 тыс. человек убитыми и 7 тыс. пленными. Римский консул Гай Дуилий удачно применил в этой битве абордажные мостики («вороны»), которые перебрасывались на палубы галер: это позволило использовать превосходство римлян в рукопашной схватке.

В 259-257 гг. дон. э. военные действия протекали на Сицилии и Сардинии без решительных успехов с обеих сторон. В 256 г. до н. э. римский флот (330 галер), разбив карфагенскую эскадру (350 кораблей) у мыса Экном возле южного побережья Сицилии, направился к берегам Африки. Высадившись, римляне в короткий срок захватили, по данным Аппиана, свыше 200 городов и местечек, подвластных Карфагену. Обустроив зимний лагерь в Тунисе, консул Марк Атилий Регул намеревался начать следующую кампанию с осады Карфагена. Мирная инициатива карфагенян была отвергнута Регулом, потребовавшим безоговорочной капитуляции. Однако вскоре положение коренным образом изменилось: спартанец Ксантипп сформировал и обучил новую карфагенскую армию, которая весной 255 г. до н. э. нанесла римлянам сокрушительное поражение, причем консул попал в плен, где и Умер некоторое время спустя. Кроме того, римская эскадра, не сумевшая спасти войско Регула, на обратном пути попала в бурю, в которой погибли три четверти кораблей. В итоге Риму пришлось заново формировать армию и снаряжать флот.

Боевые действия второго этапа войны (255-241 гг. до н. э.) протекали на Сицилии с переменным успехом. В 254 г. до н. э. римляне овладели Панормом, но в следующем году потеряли из- за бури еще 150 судов. Снаряжение новых кораблей ввиду финан-совых трудностей подвигалось медленно. Между тем после серии поражений, понесенных карфагенскими войсками от римлян в 252-249 гг. до н. э., из всех своих сицилийских владений карфагеняне сохранили лишь Лилибей и Дрепану.

Римляне осадили Лилибей, однако осада затянулась, поскольку карфагеняне беспрепятственно снабжали осажденных с моря всем необходимым. После того как римский флот под командованием консула Публия Клавдия Пульхра в 249 г. до н. э. был разбит у Дрепаны, потеряв 93 корабля, 8 тыс. человек убитыми и 20 тыс. пленными, а в следующем году две другие эскадры погибли в буре, карфагеняне захватили господство на море. На Сицилии их командующий Гамилькар Барка («Молния») с 247 г. до н. э. успешно воевал с римлянами, нанося им чувствительные удары.

Обе стороны были истощены длительной войной. В 248- 243 гг. до н. э. военные действия ограничились мелкими стычками на суше и на море. Положение римлян оказалось более благоприятным, поскольку они оккупировали значительную часть Сицилии и блокировали последние карфагенские твердыни - Лилибей и Дрепану. Однако без флота нанести врагу решающий удар было невозможно, а на строительство кораблей в казне не было денег. Тогда римляне на собранные по подписке пожертвования создали эскадру из 200 галер. В марте 241 г. до н. э. в сражении у Эгатских островов новый римский флот под началом проконсула Гая Лутация Катула и претора Публия Валерия Фальтона наголову разбил карфагенскую эскадру Ганнона, потерявшую 120 судов. После этого падение Лилибея и Дрепаны было предрешено.

Карфаген запросил мира, который был заключен в 241 г. до н. э. В соответствии с условиями договора карфагеняне должны были уйти с Сицилии и Липарских островов, выплатить контрибуцию в 3,2 тыс. талантов (около 84 т серебра) и выдать всех римских пленных. В дальнейшем, воспользовавшись восстанием крестьян, пастухов, рабов и наемников против Карфагена, римляне беспрепятственно отняли у него Сардинию и Корсику (238 г. до н. э.) и организовали там (а также на Сицилии) первые провинции (227 г. до н. э.).

Вторая Карфаген быстро оправился после поражения в Первой Пунической войне. Во главе военной партии, стремившейся к реваншу, стоял способный полководец и опытный дипломат Гамилькар Барка. Он понимал, что ввиду уязвимости Северной Африки, почти лишенной крепостей (за исключением Карфагена и Утики), успеха в борьбе с Римом можно добиться только на территории Италии. В свою очередь, в Италии слабейшим звеном римской обороны объективно являлась Цизальпинская Галлия, племена которой были готовы оказать поддержку любым врагам Рима. Плацдармом для вторжения в Северную Италию Гамилькар решил сделать Иберию.

В 237 г. до н. э. Гамилькар Барка начал завоевание Иберии. Здесь он столкнулся с ожесточенным сопротивлением местных племен. Ценой огромных усилий ему удалось завоевать юго-западную часть полуострова, богатую серебряными рудниками, но в 229 г. до н. э. он погиб, оставив в наследство своим преемникам сильную армию. Гамилькара сменил его зять Гасдрубал, который основал город Новый Карфаген (современная Картахена) и продвинулся до реки Ибер (современная Эбро). Эта река по договору 226 г. до н. э., заключенному Гасдрубалом с Римом, стала северной границей владений карфагенян в Иберии.

В 221 г. до н. э. Гасдрубал погиб. После его смерти карфагенское войско провозгласило своим вождем 26-летнего Ганнибала, сына Гамилькара Барки. От отца Ганнибал унаследовал не только выдающийся талант полководца, но и непримиримую ненависть к Риму. Форсируя развитие событий, в 219 г. до н. э. он осадил и взял штурмом Сагунт - город на восточном побережье Иберии, являвшийся союзником Рима. Это событие стало поводом для начала второй войны Рима с Карфагеном.

В 218 г. до н. э. Ганнибал, заключив союзные договоры с бой- ями и инсубрами, во главе почти 90-тысячного войска, усиленного 37 слонами, начал поход в Италию. В то время как римский сенат демонстрировал странное бездействие, карфагенская армия, преодолев упорное сопротивление местных племен, пересекла Северную Иберию, перешла через Пиренеи, с помощью оружия, золота или дипломатии благополучно миновала Южную Галлию и вышла к Западным Альпам. Консул Публий Корнелий Сципион не сумел остановить продвижение врага на дальних подступах к Северной Италии. Осенью 218г. до н.э. отряды Ганнибала, за 15 дней пройдя альпийские теснины, беспрепятственно спустились в долину. Потери карфагенян были огромны: у Ганнибала осталось лишь 20 тыс. пехоты, 6 тыс. конницы и несколько слонов. Впрочем, вскоре он увеличил численность своей армии на 64 тыс. человек за счет галлов, восставших против Рима.

Зимой 218 г. до н. э. в двух ожесточенных сражениях у рек Тицин и Требия (современные Тичино и Треббия) Ганнибал разбил войска обоих консулов, Публия Корнелия Сципиона И Тиберия Семпрония Лонга, и стал повелителем Северной Италии. Он рассчитывал привлечь на свою сторону италиков, недовольных римским господством. Над Римом нависла серьезная угроза. Весной 217 г. до н. э. консул Гай Фламиний Непот, в недавнем прошлом победитель галлов и вождь римского плебса, планировал воспрепятствовать переходу противника через Апеннины; когда это не удалось, он, не дожидаясь второй консульской армии, бросился догонять обошедшего его неприятеля, однако в результате искусного маневра Ганнибала оказался в ловушке, попав в засаду на узкой дороге между горами и Тразименским озером. Римляне были разбиты, потеряв убитыми и пленными 30 тыс. человек; погиб и сам Фламиний (июнь 217 г.дон. э.). Овладев Этрурией, Ганнибал направился в Южную Италию.

В условиях крайней опасности в Риме был избран диктатор - старый и опытный Квинт Фабий Максим. Он избрал наиболее целесообразную в сложившейся ситуации тактику - избегая решительного сражения, следовать за неприятелем по пятам, изматывать его в мелких стычках, лишать продовольствия и фуража. Благодаря такому образу действий не было громких побед, но не было и поражений. Между тем Ганнибалу не удалось поднять италиков на восстание против Рима. Его положение постепенно ухудшалось. Однако осторожная тактика Фабия, не мешавшего опустошению Италии, возбуждала недовольство в широких слоях римского гражданства. Старого диктатора обвиняли в нерешительности, бездарности и даже трусости, называли «дядькой Ганнибала». За ним закрепилось нелестное прозвище Кунктатор («Медлитель»).

По истечении срока своих полномочий Фабий сложил власть и вернулся в Рим, а командование перешло к консулам 216 г. до н. э. Гаю Теренцию Варрону и Луцию Эмилию Павлу. В начале августа 216 г. до н. э. огромное римское войско (80 тыс. пехоты и 6 тыс. конницы) встретилось с армией Ганнибала (40 тыс. пехоты и 10 тыс. конницы) на равнине близ городка Канны в Апулии. Осторожный Эмилий Павел пытался удержать самонадеянного коллегу от битвы, однако Варрон настоял на своем и вывел войска из лагеря. Римская пехота выстроилась в огромный четырехугольник глубиной в 70 рядов, фланги прикрывала конница. Ганнибал построил свою пехоту полумесяцем, выгнутым навстречу противнику. В центре стояли 20 тысяч галлов и иберов - относительно слабые и ненадежные отряды. Отборные части ливийцев располагались по краям полумесяца. Впереди находились подразделения легкой пехоты, на флангах - отряды тяжелой галльско-иберийской и легкой нумидийской конницы.

Поначалу римляне, как и следовало ожидать, стали сильно теснить неприятельский центр, в результате чего полумесяц «прогнулся», охватив краями вражеский строй, и римская пехота мало-помалу втянулась в мешок. Одновременно многочисленная конница Ганнибала, рассеяв римскую, ударила римлянам в тыл. Скоро кольцо замкнулось, ряды римского войска смешались, и началось беспощадное избиение окруженных римлян. На поле боя остались мертвые тела 54 тысяч легионеров, 80 сенаторов и 25 высших командиров вместе с консулом Эмилием Павлом (его зятю, Сципиону Африканскому, было суждено по прошествии 14 лет разбить Ганнибала, а внуку, Сципиону Эмилиану - спустя еще 56 лет разрушить Карфаген). Варрон бежал, 18 тысяч римлян попали в плен. Карфагеняне потеряли всего 5,7 тыс. человек. Блестящая победа Ганнибала осталась на века классическим образцом военного искусства, а слово «Канны» стало нарицательным. Путь на Рим для Ганнибала был открыт.

Однако карфагенский полководец двинулся не на Рим, а в Кампанию. Тем временем в состав антиримской коалиции под эгидой Карфагена вошли македонский царь Филипп V и некоторые греческие города Сицилии во главе с Сиракузами.

В условиях, когда под вопрос было поставлено само существование Римского государства, сенат принял решительные меры для продолжения борьбы. В результате поголовной мобилизации всех мужчин, способных носить оружие, было сформировано но-вое войско, причем в его состав пришлось включить даже преступников и 8 тыс. рабов, выкупленных за государственный счет. Дипломатическим путем римлянам удалось нейтрализовать угрозу Италии со стороны Филиппа V, чьи силы были скованы в Греции военными действиями с этолийцами и их союзниками (Первая Македонская война, 215-205 гг. до н. э.). Римские войска возглавили пятикратные консулы, опытные полководцы Квинт Фабий Максим и Марк Клавдий Марцелл. Они сделали ставку на длительную войну, рассчитанную на изматывание противника.

Боевые действия велись на трех фронтах: в Италии, Сицилии и Иберии. Постепенно Ганнибал оказался отрезан от своих основных баз, его армия таяла. Борьба шла с переменным успехом. В 214-212 гг. до н.э. Ганнибал нанес римлянам ряд чувствительных ударов. В свою очередь, римляне осенью 212 г. до н. э. осадили и взяли Капую, опорную базу Ганнибала в Италии, чем сразу поставили его армию на грань катастрофы. Демонстративный поход Ганнибала на Рим завершился полной неудачей. В том же 212 г. до н. э. после двухлетней осады Марцелл захватил Сиракузы. В результате римляне взяли под свой контроль Сицилию, тем самым отрезав Ганнибала от сообщения с Карфагеном. Наконец, в Иберии Публий Корнелий Сципион (сын одноименного консула 218 г. дон. э., погибшего там же, в Иберии, в 211 г. до н. э.) в 209 г. до н. э. захватил главный опорный пункт неприятеля - Новый Карфаген, а в следующем году одержал по-беду над Гасдрубалом, братом Ганнибала, в битве при Бекуле. В 206 г. до н. э. при Илипе Сципион нанес карфагенянам решительное поражение. В итоге Карфаген потерял Иберию. В 207 г. до н. э. Гасдрубал, пришедший в Италию на помощь брату, был окончательно разбит и погиб в битве при Метавре, а Ганнибал оказался надежно блокирован на юге Италии.

В сложившейся ситуации сенат счел своевременным направить в Африку экспедиционную армию во главе с вернувшимся из Иберии Сципионом. В 204 г. до н. э. Сципион высадился на африканском побережье. Карфагенское правительство вскоре отозвало Ганнибала из Италии (после его 15-летнего пребывания там) для защиты метрополии. Сципион в 203 г. до н. э. нанес сокрушительное поражение карфагенянам и их союзнику мавре- танскому царю Сифаку, а в следующем году встретился с самим Ганнибалом. В битве при Заме (202 г. до н. э.) нумидийская конница воевала уже на стороне римлян. В разгар битвы она обошла боевые порядки карфагенской пехоты и ударила ей в тыл. Так спустя 14 лет повторилась ситуация боя при Каннах, только теперь в роли побежденной стороны оказались карфагеняне.

Ганнибал укрылся в Гадрумете, а затем бежал в Карфаген. Он посоветовал старейшинам города заключить мир на любых условиях. Истощив все средства для продолжения войны, карфагенская олигархия запросила мира в 201 г. до н. э. По договору Карфаген утратил все заморские владения и весь военный флот (500 кораблей), потерял право вести войны без разрешения Рима и должен был выплатить контрибуцию в размере 10 тыс. талантов в течение 50 лет. В итоге Рим стал сильнейшим государством Западного Средиземноморья.

22. СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЙ И ПОЛИТИЧЕСКИЙ КРИЗИС РИМСКОГО ОБЩЕСТВА И ГОСУДАРСТВА (235-284 ГГ. Н. Э.). В социально-экономической жизни (кризис рабства - кризис товарного производства - финансовый кризис - натурализация экономики - запустение городов). Вытеснение рабовладельческой виллы латифундией. Политический кризис: ослабление централизованного управления, усиление роли армии, солдатские императоры.

1. Правление «солдатских» императоров.

Расправившись с Александром Севером и его приближенными, войска провозгласили императором Максимина, уроженца Фракии (прошел путь от рядового воина до командующего армией). Став императором, Максимин (235- 238 гг.) основное внимание уделял заботам о нуждах воинов. Римская сенатская знать, а также провинциальные крупные земле- и рабовладельцы были недовольны этим. Это недовольство усилилось в связи с насилиями и жестокостью наместников Максимина, собиравших налоги и подавлявших малейшее недовольство. В 238 г. в Риме сенат провозгласил императорами двух сенаторов, однако при столкновении с войсками Максимина оба Гордиана погибли. В военном лагере начался голод и воины расправились с Максимином и его сыном (238 г.).

Юноша Гордиан стал единственным правителем Римской империи (238-244 гг.). Филипп Аравитянин добился провозглашения себя соправителем Гордиана III, а позднее, во время войны с персами, искусственно организовав недостаток продовольствия, спровоцировал расправу воинов с императором и провозгласил себя единовластным правителем Империи (244 г.). Филипп Аравитянин отправил туда энергичного сенатора Деция, а армия Деция разгромила войска Филиппа Аравитянина, который погиб (249 г.). При поддержке римского сената Деций попытался укрепить административный аппарат Римской империи, попытался укрепить государственный культ почитания императора, объявив его обязательным, а все остальные культы были запрещены. Это привело к массовым репрессиям по отношению к последователям различных восточных культов, жестоко пострадали члены христианских религиозных общин. Через несколько месяцев правления Деций был вынужден обратиться к защите дунайских границ Римской империи.

К середине III в. н. э. в Центральной и Юго-Восточной Европе стали складываться крупные племенные объединения, стремившиеся к расширению своих территорий. В это время германские племена готов передвинулись с берегов Балтийского моря и расселились на полуострове Херсонёсе Таврическом (Крыму). Отсюда они стали делать набеги на Южное и Западное побережья Черного моря, а в конце 250 - начале 251 г., перейдя реку Дунай, начали опустошать Мезию и Фракию. Деций был вынужден выступить на защиту балканских провинций Империи, потерпев поражение в сражении под Наиссом, Деций реорганизовал войска и нанес удар по противнику; который стал отступать к Дунаю. Деций умер в бою (251 г.).

Его гибель послужила поводом к новой ожесточенной борьбе за власть. За два года (251-253 гг.) сменилось три императора.

В 253 г. легионы провозгласили императором сенатора Валериана(253-260 гг.), а он объявил соправителем своего сына Галлиена (253-268 гг.). В этот период резко ухудшилось положение на границах (готы и другие племена непрерывно вторгались из-за Дуная в провинции Римской империи). В 268 г. Галлиен был убит заговорщиками, провозгласившими императором Клавдия.

2. Социально-экономический кризис. Ослабление авторитета императорской власти, произвол армии и бюрократии, т. е. все тяжелые последствия политического кризиса были проявлением серьезных социально-экономических изменений в римском рабовладельческом обществе

Конкретными проявлениями экономического кризиса III в. было: сокращение рабочей силы. Провинции в Северной Африке страдали от набегов кочевников Мавритании, Египет - от нашествий кочевых племен блемиев. На восточных границах все более и более усиливался натиск персов (в конце 50-х годов III в. вторглись в Месопотамию, разгромили города).

В Египте, Галлии и других провинциях местные военачальники стали провозглашать себя императорами. Усилились набеги готов, громивших прибрежные города Малой Азии и Греции. Дружины алеманнов (?) прорвались в Северную Италию. Не получая помощи со стороны центральной власти, население Греции, Малой Азии, Сирии и других провинций само организовало оборону. Так, в 262 г. правитель города Пальмиры Оденат разбил персидское войско и фактически правил всеми восточными провинциями Римской империи (264 г.). Римская империя как политическое целое в этот период не существовала.

Вторжения враждебных соседей усугублялись рядом восстаний. На острове Сицилии вспыхнуло крупное восстание рабов, восстали жители горной Исаврии на юго-востоке Малой Азии, колоны в ряде областей Галлии.

В Средиземном море появились морские разбойники. В разных провинциях произошли землетрясения, начали вспыхивать эпидемии.

Запустение посевных площадей, падение урожайности, отказ от интенсивных культур винограда и оливок в пользу экстенсивного хлебопашества, ухудшение качества ремесленных изделий, разорение ремесленных мастерских и общее сокращение их продукции. Кризис сельского хозяйства, ремесла и торговли нанес сильный удар по городам как экономическим и культурным центрам, привел к затуханию их хозяйственной активности, сокращению населения, запустению городов.

Оскудение городов и разорение их жителей, несущих, тяжелое бремя налогов, вызвало массовое бегство в сельскую местность, где к III в. господствующим типом хозяйства стало огромное поместье - латифундия, обрабатываемая колонами, располагающая собственными ремесленными мастерскими с натуральным хозяйством, слабо связанным с городским рынком. Владельцы таких латифундий были влиятельными сенаторами, высшими чиновниками или военными и добивались от эфемерных императоров изъятия своих поместий из-под управления имперских чиновников и городских властей, получали освобождение от ряда налогов. Латифундисты окружают свои сельские виллы крепкими стенами, превращают их в укрепленные резиденции, из своих рабов и зависимых людей создают вооруженные отряды, охотно принимают на свои земли бежавших горожан и сажают их на участки в качестве колонов.

В составе класса рабовладельцев начинает терять свое значение его основа - муниципальное рабовладение, а на первый план выходит прослойка крупных латифундистов, земельных магнатов, контролирующих обширное население, располагающих значительными запасами продукции и мало связанных с городами.

Уменьшается роль рабов в производстве, в частности в сельском хозяйстве и ремесле. Правда, в середине III в. рабов было много, но они все больше и больше используются в обслуживании и домашнем хозяйстве, чем в производстве, где постоянно увеличивается роль зависимых колонов или поставленных под контроль правительства юридически свободных членов ремесленных коллегий.

Карфаген

План.

Вступление

Организация Карфагенского государства

Население

Управление

Хозяйство

Военная система

Внешняя политика

Культура Карфагена

Вступление

Средиземное море как ни одно другое на Земле благоприятствует развитию мореплавания. Здесь сочетаются ряд важных условий – большое количество островов, достаточно теплый климат ну и, наконец, сама география побережий (малое количество удобной для обработки земли, наличие строительного леса и т. д.) заставляла людей искать пропитания у моря. Множество островов позволили постепенно освоить искусство мореплавания, переплывая с одного острова на другой. Такие каботажные плавания подготавливали выход в открытое море.

На роль первых покорителей Средиземноморья, безусловно, претендуют критяне. Точных сведений о флоте критян у историков пока нет, но одно можно сказать точно – он был. Наследниками критян стали жители Пелопоннеса – ахейцы. Их цивилизация имела обширные контакты и с Египтом, и с восточным средиземноморьем, а это не возможно без морской торговли. После крушения дворцов более пятисот лет на море господствовали финикийцы.

В конце II – начале I тысячелетия финикийцы были связующим звеном между народами Средиземноморья и более развитыми районами Передней Азии. Главным образом эта связь выражалась в обмене природными ресурсами (рудой, лесом) с одной стороны и ремесленными изделиями с другой. Для обеспечения надежности этого обмена, а также для приобретения рабов, во многих местах по всему Средиземноморью финикийцами было основано множество колоний. В будущем некоторые из этих колоний потеряли зависимость от метрополий, основав собственные государства. Одной из таких колоний суждено было стать и Карфаген.

Карфагенская морская держава была достаточно сильным государством, имевшая сильнейший флот, обширную территорию и значительное влияние в Западном Средиземноморье. Войны Рима с Карфагеном явились тяжелым испытанием для римлян, и в них бывали моменты, когда римское государство было на краю гибели. Никогда больше вплоть до нашествия варваров римлянам не придется сталкиваться с врагом более опасным, чем Карфаген. Недаром Тит Ливий, римский историк, описавший войну Рима с Ганнибалом, писал: “Я буду писать о войне самой достопамятной из всех, которые когда-либо велись, войне которую карфагеняне вели против римского народа. Ведь никогда еще более мощные государства и народы не поднимали оружие друг против друга, и сами они никогда еще не достигали такой силы и могущества…”

Если культура античной и средневековой Европы была латинской, а не карфагенской, то произошло это прежде всего потому, что римляне сумели одолеть своего самого страшного противника, разгромить его и уничтожить.

Возникновение карфагенской морской державы.

Самой главной областью финикийской колонизации была Северная Африка, где на территории современного Туниса было основано несколько городов и среди них Карфаген - по-финикийски “Карт-Хадашт”, что означает в переводе “Новый город”, может быть, в противоположность более древней колонии Утика.

Карфаген был основан в 825 - 823 годах выходцами из финикийского города Тира. Благодаря удобному географическому положению Карфаген рано стал крупным центром посреднической торговли, поддерживая тесные связи со странами Восточного Средиземноморья, Эгейского бассейна, Италией и Тартессом.

В VIII веке положение финикийских колоний в Западном Средиземноморье сильно изменилось. Во-первых, захват Ассирией Кипра и Финикии отрезал их от метрополий, и те колонии, что раньше политически зависели от метрополий, стали самостоятельными государствами. Во-вторых, в это время началась великая греческая колонизация и греки, опираясь на ряд основанных ими колоний (Сиракузы, Наксос, Катана, Леонтины и другие), стали вытеснять финикийских купцов с западных рынков. В этих условиях была необходима сила, которая бы противодействовала грекам и защищала интересы финикиян.

Попытки создать эту силу предпринимались финикиянами неоднократно. Так в Сицилии финикийские колонии – Панорм, Солунт и Мотия – создали единое государство и заключили союз с элимами. По сообщению Павсания и Диодора, когда греки (выходцы из Книда и Родоса) в 580 году пытались обосноваться на землях этого государства, они были разгромлены союзным элимо-финикийским войском. Другим объединением такого рода был союз финикийских городов на юге пиренейского полуострова, существовавший в VII-VI веках. Никаких точных данных об этом союзе у историков нет, известно лишь то, что Гадес и некоторые другие города, входившие в этот союз, долгое время соперничали с Тартессом.

Видимо, примерно из такого же союза выросла и карфагенская держава. Первоначально это был союз Карфагена и Утики.

Карфаген в ранний период значения не играл. Но уже к началу VII века это крупный ремесленный и важный торговый центр, имеющий связи по всему Средиземноморью. Благоприятное географическое положение, рост его торговли вело к увеличению населения, в связи с чем создается новый городской район - Мегара и расширяется искусственная гавань – котон, путем постройки специальной гавани для военного флота.

Располагая значительными материальными и людскими ресурсами, Карфаген стал пытаться выйти за пределы северной Африки. Прежде всего, это проявилось в колонизации Питиусских островов и создание колонии Эбесс в 664 году. Эти районы традиционно находились под влиянием Тартесса, и появление здесь карфагенян означало начало борьбы Карфагена с Тартессом. В борьбе за господствующее положение в торговле оловом, серебром и золотом в середине или второй половине VII века Карфаген захватил Гадес, а затем постепенно подчинил себе остальные финикийские колонии на юге Пиренейском полуострове.

Второй этап в формировании карфагенской морской державы - это борьба против фокейского проникновения в западное Средиземноморье. Начало этому проникновению было положено в 600-м году основанием колонии Массалия в устье Родана. В VI веке фокейцы заключили союз с Тартессом. Попытки карфагенян противодействовать поначалу провалились (у Фукидида в книге I главе 13 есть упоминание о победах фокеян).

После прихода к власти Магона было проведено “упорядочение военного дела” - замена народного ополчения наёмниками. Тогда же был заключен союз с этрусками. Все это позволило переломить ситуацию. В битве при Алалии (537 год) карфагеняне и этруски разгромили фокейцев и заставили их покинуть Корсику. Видимо после разгрома фокейцев взялись за Тартесс. Он был разрушен вскоре после битвы при Алалии.

В Сицилии Карфаген для защиты интересов финикийских колоний вел войны в 60-50 годах под руководством Малха против тирана Акраганта и Гимеры Фаларида. Экспедиция Малха в Сицилию привела к закреплению, если не к созданию карфагенского господства в северо-западной части Сицилии.

Но поход Малха в Сардинию был неудачен – он потерпел поражение от сардов. Это осложнило дальнейшее проникновение Карфагена на Сардинии. Там Карфаген основал две колонии – Каларис и Сулх. В конце VI –начале V веков карфагеняне вели тяжелые войны с сардами. Об ожесточенности войн говорит запустение сардских поселений в конце VI – начале V века, в том числе и крупных как, например, Ангела Рей. Но окончательно сардов подчинить так и не удалось.

Объединение финикийских колоний в Африке источниками не освещается, но видимо здесь оно шло в борьбе с греками и ливийцами. С греками в этом районе велась длительная война между Киреной и Карфагеном, закончившаяся установлением границ в местечке Муктар на побережье Большого Сирта (VI). С ливийцами же карфагеняне вели войны на протяжении нескольких веков с переменным успехом. Только в V веке удалось создать подвластную Карфагену Ливийскую провинцию.

Таким образом, в создании карфагенской морской державы можно выделить два периода:

Население

В самом тяжелом положении на землях, принадлежавших Карфагену, были коренные жители Северной Африки - ливийцы. Для того чтобы удерживать их в повиновении, карфагенское правительство разделило свои ливийские владения на территориальные округа и подчинило их стратегам; оно ликвидировало суверенитет местных общин, их самостоятельность не только в области внешней политики, но и в решении вопросов внутренней жизни. Ливийцы платили Карфагену высокие налоги. Полибий следующим образом характеризует поведение пунийских властей на территории Ливии в период I Пунической войны: “Ведь во время предшествующей войны, полагая, что имеют благоприятный предлог, они жестоко властвовали над населением Ливии: от всех прочих плодов они собирали половину, установив городам также и двойные налоги по сравнению с прежним временем, не проявляя пощады к неимущим или снисхождения во всем, что касалось взыскания податей. Они прославляли и почитали не тех военных правителей, которые относились к народу милостиво и человеколюбиво, но тех, кто обеспечивал им наибольшие повинности и запасы, а с населением обращался самым жестоким образом”. И далее он говорит о мужчинах - главах семей (“мужья и отцы”), которых уводили под арест или в рабство за неуплату налогов и поборов. О жестокости пунийцев в Ливии сообщает и Диодор. Значительные по размерам и лучшие по качеству земельные массивы в долине р. Баграда, а также на средиземноморском побережье карфагеняне отобрали у ливийцев; эти земли захватили пунийские аристократы и создали здесь свои виллы. Наконец, на территории Ливии карфагеняне проводили регулярные мобилизации рекрутов в свою армию. Положение в Ливии всегда было крайне напряженным; время от времени здесь вспыхивали бунты, жестоко подавлявшиеся; враги карфагенян, высаживаясь на территории Северной Африки, всегда могли рассчитывать на дружественное отношение и прямую поддержку коренного населения.

Другую группу населения карфагенской державы составляли жители сицилийских городов - греки, сикулы и сиканы. Они сохраняли, хотя и с большими и существенными ограничениями, свой суверенитет, действенный, когда на повестке дня оказывались внутриполитические проблемы. Их зависимость от Карфагена выражалась в необходимости сообразовывать внешнеполитический курс с интересами пунийцев и в выплате поземельного налога, составлявшего десятую долю урожая. Не исключено, что они обязаны были выполнять и другие повинности. Подвластные Карфагену сицилийские города сохраняли, несмотря на стремление Карфагена монополизировать всю торговлю в Западном Средиземноморье, возможность не прибегать к посредничеству пунийских купцов и устанавливать прямые коммерческие связи, в том числе и за пределами карфагенской державы.

Третья группа - граждане финикийских колоний в Западном Средиземноморье, объединившихся вокруг Карфагена. Они формально считались союзниками Карфагена с более или менее ограниченным суверенитетом во внешнеполитической области и их государственно-административное устройство, а также законодательство совпадали с карфагенскими. Выходцы из колоний практически во всех сферах гражданской жизни были приравнены к карфагенянам, в том числе, что было особенно существенным, они имели право заключать с карфагенянами браки, признававшиеся законом. Такие супружеские союзы не влекли за собой гражданского неполноправия детей. Однако они не могли участвовать в политической жизни Карфагена и, следовательно, оказывать прямого воздействия на судьбу государства, частью которого были. И другое немаловажное обстоятельство: карфагеняне старались не допускать, чтобы их союзники торговали за пределами державы. Кроме того, деятельность купцов в финикийских колониях облагалась высокими пошлинами.

Карфаген был рабовладельческим государством. Согласно дошедшим до нас сведениям, в руках отдельных собственников могли сосредоточиваться десятки тысяч рабов, из которых во время междоусобных войн создавались даже частные армии; крупными рабовладельцами были храмы. Впрочем, рабы иногда имели собственное хозяйство, а также семью, признававшуюся законом. Очевидно, положение различных групп рабов в обществе не было однотипным. Существовало в Карфагене и вольноотпущенничество - как за выкуп, так и без выкупа. После приобретения формальной свободы вольноотпущенники продолжали сохранять фактическую зависимость от своих прежних хозяев. Они не получали равных прав со свободнорожденными карфагенянами: им предоставлялся статус лиц, пользовавшихся “сидонским правом”, реальное содержание которого пока неизвестно. Не исключено, что последним термином обозначалась совокупность прав, которыми пользовались финикияне-неграждане, выходцы из городов переднеазиатской Финикии и из колоний в Западном Средиземноморье.

Управление

В самом Карфагене у власти стояла аристократия. Вся административная система, вся структура государственного аппарата, сложившаяся к середине V в., должна была обеспечить ее господство. Высшим органом власти был совет, пополнявшийся из людей знатных и богатых, внутри совета выделялся своеобразный “президиум” (так называемые “первенствующие”, “старейшины”), состоявший первоначально из десяти, а позже, вероятно с V в., из 30 человек. Здесь обсуждались и решались все проблемы городской жизни - предварительно на заседании “президиума”, а затем окончательно всем советом. Народное собрание формально считалось одним из составных элементов карфагенского государственного устройства, однако фактически не функционировало; к нему обращались как к своего рода арбитру только в тех случаях, когда совет оказывался не в состоянии принять согласованное решение. В середине V в. специально для того, чтобы предотвратить возникновение военной диктатуры, был создан совет 104-х, которому стали подотчетны должностные лица. Членов этого совета назначали специальные комиссии из пяти человек - пентархии, которые сами пополнялись путем кооптации по признаку принадлежности к аристократическому роду. Имелись в Карфагене и другие коллективные органы власти, например, комиссия из десяти человек, ведавшая храмами.

До сих пор плохо известна карфагенская система магистратов, которые осуществляли в городе исполнительную власть. Ее возглавляли двое суффетов (в переводе с финикийского “судьи”, греки называли их “цари”), выбиравшиеся сроком на один год. Помимо суффетов для ведения боевых операций часто назначались специальные военачальники, не бывшие одновременно городскими магистратами. Видимо пунийские правящие круги старались не допускать, чтобы военная и гражданская власть концентрировалась в одних руках, хотя время от времени и имело место совмещение должностей суффета и полководца. Источники упоминают и городских казначеев. Надо полагать, этим список должностных лиц в Карфагене не исчерпывался. Так как выполнение обязанностей магистратов не оплачивалось и требовало значительных расходов, государственные должности были доступны только представителям верхних слоев общества, располагавшим значительными денежными средствами. Как и при пополнении коллективных органов власти, при выборах должностных лиц неукоснительно соблюдался принцип - выбирать только богатых и знатных.

Демократические круги населения - многочисленные наемные работники, ремесленники, мелкие и средние торговцы - были, таким образом, прочно отстранены от ведения государственных дел. Более того, выходцы из этих слоев не могли иметь надежды когда-нибудь пробиться “наверх”: помимо денег следовало иметь еще и ценз знатности, то есть исконной принадлежности к правящей верхушке.

Хозяйство

С самого основания Карфаген был центром высокоразвитого ремесленного производства. Высокого развития в Карфагене достигла архитектура. Площади были замощены каменными плитами. Каменные блоки соединялись свинцом доримским способом. Чудом древней техники можно считать стены Карфагена. Высокого развития достигло искусство собирать мозаики. Основными темами были – морские пейзажи, люди, плавающие на лодках и небольших судах, обитатели моря - рыбы, осьминоги и другие. Отсюда можно судить о мировосприятии карфагенян, нераздельной частью которого было море и все, что с ним связано. Пунийцы были, прежде всего, морским народом. Карфагенские ремесленники славились своим умением производить красивую пурпурную краску.

Плантационное хозяйство Карфагена сыграло в экономической истории древнего мира очень большую роль, так как оно повлияло на развитие того же типа рабовладельческого хозяйства сначала в Сицилии, а позже и в Италии.

В VI или, может быть, в V веке в Карфагене жил писатель-теоретик плантационного рабовладельческого хозяйства Магон, большой труд которого пользовался такой славой, что римскому войску, осаждавшему Карфаген в середине II века, было приказано сохранить этот труд. И он был в самом деле сохранен. По постановлению римского сената труд Магона был переведен с финикийского языка на латинский, а затем был использован всеми теоретиками сельского хозяйства Рима.

Для плантационного сельского хозяйства, для ремесленных мастерских и для галер Карфагену необходимо было огромное количество рабов, которых отбирали из числа военнопленных и купленных людей, а также из местного населения, порабощаемого карфагенскими ростовщиками.

Карфаген рано превратился в крупный центр посреднической торговли. Масштабы ее постоянно расширялись. Рабы, слоновая кость - из внутренних областей Африки, дорогие ткани и ковры - из стран Передней Азии, золото, серебро - из Испании, олово - из Британии, воск - с Корсики, вино - с Балеарских островов, масло, вино - из Сицилии, а несколько позднее и изделия греческого художественного ремесла - таков далеко не полный перечень предметов карфагенской торговли.

Военная система

Особую роль играла в политической жизни Карфагена и система комплектования войск. Здесь после поражений Малха отказались от народного ополчения и основу пунийской армии составляли наемные воинские формирования и, как уже говорилось, соединения насильственно мобилизованных ливийцев. Недостатки подобной системы очевидны: наемные воины сражаются не за отечество, не за идею, а за жалованье, за возможность грабить побежденных. На них можно положиться лишь в успешном, победоносном походе; трудности, поражения, лишения, задержка жалованья делали их крайне ненадежными. Использование наемных войск имело важный внутриполитический аспект: отстраненные от воинской службы, народные массы оказывались не в состоянии влиять в своих интересах на развитие событий.

Одной из сильнейших крепостей древнего мира считалась крепость Карфагена. Карфаген состоял из предместья Мегара и старого города, отделявшегося поперечной стеной и включавшего в себя цитадель Кирсу и гавань: последняя в свою очередь разделялась на военную гавань Кофон и коммерческую. Военная гавань могла вмещать 220 больших судов, для которых имелись специальные сводчатые закрытия, посреди Кофона имелся остров, на котором Рис. 1. Крепость Карфагена

Магазины. Длина окружности города доходила до 29 км. С суши город был защищен тройной стеной: внутренняя была высотой 13,5 м с подымающимися над нею через каждые 140-175 метров 4-ярусными башнями высотой в 18 метров, которыми пользовались, как магазинами. К этой стене примыкали двухэтажные постройки, с прочными потолками, вмещавшие 24 000 человек гарнизона, конюшни на 4000 лошадей и стойла для 300 слонов, а также провиантские магазины. Вторая стена была тоже каменная, но с башнями меньших размеров. Третья стена представляла собой палисадированный вал со рвом впереди. Во всей этой тройной ограде устроено было четверо ворот. Со стороны моря стена были одиночная, с достаточно широкими набережными для удобной выгрузки товаров.

Внешняя политика

В целом внешняя политика Карфагена заключалась в установлении своей гегемонии во всем Западном Средиземноморье. Однако достаточно четко выделяются два направления во внешнеполитических действиях Карфагена:

Борьба за торговые интересы

Другую группу карфагенской аристократии составляло крупное купечество, благосостояние которого зависело от морской торговли со странами Средиземноморья и за его пределами. Карфаген поддерживал активные торговые контакты с Египтом, Италией и греческим миром, а также с Испанией, где пунийцы занимали господствующее положение. Карфагенские торговцы активно участвовали в торговле с районами, прилегающими к Красному морю, а также проникали в бассейн Черного моря. Естественно, что в этих условиях не могла не возникнуть влиятельная прослойка, интересы которой были связаны преимущественно, если не исключительно, с морской торговлей. Вполне понятно, что эти люди стремились к сохранению, упрочению и расширению власти Карфагена на морских торговых путях; их интересы смыкались с интересами тех, кто так или иначе обслуживал морскую торговлю или изготовлял для продажи различные ремесленные изделия. Основной целью внешней политики Карфагена они считали установление пунийской торговой монополии во всем известном тогда мире.

Как уже указывалось, Карфаген выступал объединителем многочисленных городов северного побережья Африки. Создание этого объединения имело целью в числе других и задачу борьбы с греками, которые с VIII века начали чрезвычайно активно проникать в западную часть Средиземного моря. Чтобы дальше развивать торговлю и продолжить борьбу с проникновением греков в Западное Средиземноморье, недостаточно было иметь в наличии сильную федерацию на африканском побережье, а необходимо было также создать опорные пункты в западных районах Средиземноморского бассейна.

В середине VII века карфагеняне обосновались на Балеарских островах и в скором времени после этого проникли в Сардинию. В конце VII - начале VI века начинается уже более ожесточенная борьба с греками за Сицилию, в общей сложности, продолжавшаяся более трех столетий. В первой половине IV века карфагеняне, как известно, покорили значительную часть Сицилии. К концу того же века началось активное проникновение их в Испанию, в результате чего старые колонии Тира перешли во владение Карфагена, и колонизация распространилась с побережья в глубь Пиренейского полуострова.

Процесс образования колониальной Карфагенской державы происходил далеко не мирным путем. В ряде стран карфагеняне встретили упорное и ожесточенное сопротивление местных племен. Так, например, в Испании иберские племена вели долголетнюю ожесточенную борьбу за свою независимость еще с Гадесом, одной из самых старых финикийских колоний. Город был ими захвачен, и карфагенянам пришлось долго осаждать Гадес и брать его штурмом, при больших потерях с обеих сторон. Сопротивление местного населения карфагеняне встретили и при колонизации Сардинии. И все же основным соперником карфагенян в этот период были греки. В начале VI века карфагеняне сталкивались с греками из Фокеи. Проникновение в Испанию также было связано с борьбой против греков, и, наконец, весь начальный этап борьбы за Сицилию связан с крупными военными столкновениями с греками. К IV веку держава, созданная Карфагеном, включала Северную Африку, Западную Сицилию, Южную Испанию и Сардинию.

Отношения Карфагена с этрусками на разных этапах протекали по-разному. В самый ранний период они были равные, но затем роль Карфагена возрастает, а роль этрусков становится зависимой. Безусловно, что Карфаген мог оказывать определенное политическое влияние на государства этрусков.

Данные отношения сохранялись достаточно долгое время. Это подтверждается и надписями из Пирг, датируемые концом V века, и тем, что карфагеняне помогли этрускам в борьбе против сиракузского тирана Гиерона (совместное карфагено-этруское войско было разбито под Кумами и эту победу Гиерона прославляет поэт Пиндар, в стихах которого и встречается упоминание о карфагенянах). Тот факт, что карфагеняне не участвовали вместе с этрусками в осаде Сиракуз, объясняется тем, что войска Карфагена в это время воевали с ливийцами. На длительность отношений указывает и Аристотель, говоря о том, что по крайней мере в IV союз еще существовал.

Проникновение карфагенской культуры в Этрурии выразилось в частности в восприятии этрусками некоторых карфагенских богов. Например, в этрусском государстве Цере культ Астарты был введен как государственный. Богиня-мать Астарта отождествлялась с Юноной. Восприятие финикийских богов в Этрурии было облегчено длительностью контактов финикийцев и населения средней Италии. Еще задолго до заключения карфагено-этруского союза здесь существовали кипро-финикийские колонии.

В V веке из-за трудностей прямого сообщения между Этрурией и Карфагеном (Геродот описывает моряка Дионисия, который грабил карфагенские и этрусские суда, но не трогал суда греков), торговля и другие связи осуществлялись в основном через Сардинию.

Культура Карфагена.

Во второй половине XIX века после начала раскопок на территории Туниса были обнаружены остатки городов, древних вилл, монументальных архитектурных сооружений. Все это говорит о сравнительно высоком уровне материальной культуры.

Территория северной Африки видимо была густо населенна. Страбон пишет, что в Ливии было порядка 300 городов, а в самом Карфагене жило около 700 тысяч. Академик Авдиев считает, что “население громадного города и прилегающего к нему района действительно достигает той цифры, которую назвал Страбон”.

Пунийской литературы осталось очень не много – многое было уничтожено римлянами, а то, что осталось уничтожило время. Некоторые исторические труды дошли до нас в изложении античных авторов Диодора, Юстина, Саллюстия. Известны также сочинения флотоводцев Ганнона и Гамилькона об их плаваниях в Атлантическом океане и труды Магона, посвященные рациональному ведению сельского хозяйства.

Значительную роль играла и карфагенская наука, в особенности астрономия и географические исследования. Карфагеняне внесли значительный вклад в развитие античной философии. Карфагенянин Гасдрубал, принявший в Греции имя Клитомаха, сына Диогнета, в последней четверти II века стал руководителем Академии в Афинах.

Большое влияние на карфагенскую культуру того времени оказывают религия и мифология. Но изучаются эти области с трудом из-за недостатка источников, а также из-за того, что имена карфагенских богов обычно были табуированы, их нельзя было произносить, и поэтому наши знания о пантеоне пунийцев могут быть не точны. Известно, что верховный бог финикийцев назывался Эл, что в переводе означает бог, его супруга - Элат (богиня) или Ашерат (дух моря). Остальные боги - цари (малк) или хозяева (баал), в том числе владыка севера - Баал-Цафон, хозяин неба - Баал-Шамем, бог солнца (хозяин жара) - Баал-Хамон, а также владыки отдельных местностей, рек и тому подобное. В Карфагене особо почитался бог-покровитель Тира Мелькарт (“царь Рис. 2. Каменный идол.

Полное им Таннит – “Таннит-перед-Баалом”. В большинстве текстов имя Таннит предшествует Баал-Хамону. Отмечено исключительно благоволение карфагенян перед ней. Она считалась богиней-девственицей, и ее греки отождествляли с Артемидой. Вероятно слово “Таннит” можно перевести как “культовая плакальщица”, т. е. жрица. Таким образом “Таннит-перед-Баалом” переводится как “жрица, причитающая перед Баалом. Жрица видимо олицетворяла богиню и ее обозначение стало восприниматься как одна из божественных ипостасей.

Авдиев В. И. “Памятники культуры древнего Туниса” – Вопросы истории, 1970, №8

Карфаген

План.

Вступление

Возникновение Карфагенской морской державы