Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Из-за болезни сильные запахи были для неё непереносимы; аромат роз или гиацинтов вызывал головокружение, поэтому она любила камелии , которые почти не пахнут .

Сюжет

Повествование ведётся от первого лица. 12 марта 1847 года рассказчик прочёл объявление о том, что в богатом доме состоится распродажа мебели и предметов роскоши, которые остались от умершего владельца - куртизанки Маргариты Готье. Герой появляется на аукционе и под влиянием внезапного побуждения за очень крупную сумму выкупает книгу «Манон Леско », надписанную неким Арманом Дювалем. Через несколько дней объявляется сам Арман - красивый молодой человек, который только что вернулся из поездки. Он умоляет перепродать ему книгу, и таким образом рассказчик узнаёт историю Маргариты Готье, «дамы с камелиями».

Впервые Арман Дюваль увидел её в театре и влюбился с первого взгляда, хотя Маргарита лишь смеялась над ним. Под благовидным предлогом он зашёл в гости и был поражён тем, что умирающая от чахотки женщина столько пьёт, принимает гостей до поздней ночи, ложится спать лишь под утро. Улучив момент, Арман признаётся в любви, и Маргарита соглашается стать его любовницей. Она говорит: «Я уже давно ищу любовника молодого, покорного, беззаветно влюблённого, не требующего ничего, кроме моей любви». Однако со временем Маргарита проникается ответным чувством. Она бросает своих покровителей и уединяется с Арманом в деревне. Влюблённые ведут идиллическую жизнь, пока Арман не узнаёт, что привыкшая к роскоши Маргарита, оказывается, тайно распродаёт своё имущество, чтобы расплатиться с долгами. Об их финансовых тяготах узнаёт отец Армана Жорж Дюваль. В отсутствие сына он приезжает к Маргарите и просит её спасти Армана от разорения:

У моего сына нет состояния, но он хочет пожертвовать для вас наследством матери. Если он примет от вас дар, который вы хотите ему принести, честь и достоинство обязывают его обеспечить вас на случай несчастья. Но он не может принять вашей жертвы, потому что свет, которого вы не знаете, истолкует превратно его согласие и запятнает наше имя. Никто не поинтересуется спросить себя, любит ли вас Арман и любите ли вы его, является ли эта взаимная любовь счастьем для него и спасением для вас. Все отметят только то, что Арман Дюваль позволил своей содержанке… продать для него всё, что у неё было.

Маргарита порывает с Арманом и возвращается в Париж . Она возобновляет старый образ жизни, что усугубляет болезнь, снова сходится с покровителями. Арман же решает, что его просто бросили и жестоко мстит: находит новую возлюбленную по имени Олимпия и постоянно появляется с ней на глазах у Маргариты. Измученная Маргарита уезжает в Англию, Арман в ответ тоже отправляется путешествовать. В дороге он узнаёт о смерти Маргариты, немедленно отправляется назад, но не успевает даже на аукцион.

Драма

Роман сразу стал очень популярен. Драматург Сироден посоветовал Дюма-сыну переделать его в пьесу. Закончив работу, он показал её отцу, тот был в восхищении. Дюма-отец собирался поставить её в своём Историческом театре, но помешали события революции 1848 года . В 1850 году Александр Дюма переработал драму. Театр «Водевиль» принял её к постановке. Но возникло препятствие: сюжет для того времени был смелый, министр полиции Леон Фоше запретил пьесу. Дюма безрезультатно обращались к цензору де Бофору - запрет оставался в силе. Госпожа Дош , которая должна была исполнять роль Маргариты, в своих хлопотах о пьесе дошла до Луи-Наполеона , с которым познакомилась в Лондоне. На одну из репетиций пришёл единоутробный брат принца-президента герцог Морни , потребовавший «свидетельство о морали» для пьесы, подписанное тремя знаменитыми писателями. Дюма-сын показал драму Жюлю Жанену , Леону Гозлану и Эмилю Ожье , и те рекомендовали её к постановке. Однако даже это не помогло. Лишь после переворота 2 декабря Морни, сменивший на короткое время Фоше, снял запрет на постановку .

Экранизации и постановки

• Дама с камелиями (фильм, 1912) - французский немой фильм , в главной роли Сара Бернар .
• Дама с камелиями (фильм, 1915) - английский немой фильм, в написании сценария которого принимала участие Фрэнсис Мэрион .
• Дама с камелиями (фильм, 1917) - американский немой фильм, роль Маргариты Готье исполнила Теда Бара . В настоящее время считается утерянным .
• Дама с камелиями (фильм, 1921) - американский немой фильм, в главных ролях - Рудольф Валентино и Алла Назимова .
• Дама с камелиями (фильм, 1926) - американский немой фильм, в главных ролях - Норма Толмедж и Гилберт Роланд . Долгое время считался утерянным .
• Camille: The Fate of a Coquette - американский немой фильм Ралфа Бартона (англ. Ralph Barton ), в главных ролях - Поль Робсон , Синклер Льюис , Анита Лус .
• Дама с камелиями (фильм, 1936) - американский фильм с Робертом Тейлором и Гретой Гарбо , получившей за эту роль номинацию на премию «Оскар». Включён в список 100 самых страстных американских фильмов и в список 100 лучших фильмов по версии журнала Time в 2005 году .
• Дама с камелиями (фильм, 1962) - испанский художественный кинофильм, экранизация режиссёра Альфонсо Балькасара, в главной роли Сара Монтьель .
• Дама с камелиями (фильм, 1976) - телефильм , в ролях - Кейт Неллиган , Питер Фёрт , Альфред Бёрк , режиссёр - Роберт Найтс
• Дама с камелиями (фильм, 1978) - немецкий фильм режиссёра Тома Тёлле , в ролях - Эрика Плуар , Татьяна Иванова .
• Подлинная история дамы с камелиями (фильм, 1981) - художественный биографический кинофильм о жизни Мари Дюплесси , режиссёр - Мауро Болоньини, в главной роли - Изабель Юппер .
• Дама с камелиями (фильм, 1984) - телефильм, в ролях - Грета Скакки , Колин Фёрт , Джон Гилгуд .
• Дама с камелиями (спектакль 1990) - постановка Центрального академического театра Российской армии , режиссер Александр Бурдонский
• Дама с камелиями (фильм, 1994) -

В доме недавно умершей парижской куртизанки Маргариты Готье проводится аукцион, чтобы распродать все ее имущество и оплатить долги. На аукцион приходит мужчина и покупает роман «Манон Леско». Он сам не может объяснить, почему решил купить эту книгу. Листая страницы, он замечает, что книга была подарком куртизанке от Армана Дюваля. Через несколько дней к нему является сам Дюваль, только что вернувшийся в Париж из путешествия. Он просит продать ему эту книгу и рассказывает историю своей любви с Маргаритой.

Увидев как-то раз куртизанку в театре, Арман сразу же влюбляется в нее. Беспечная женщина же только смеялась над ним. Однажды он приходит к ней в гости и узнает, что мадемуазель ведет разгульный образ жизни, невзирая на смертельную болезнь – чахотку. Она много пьет и целые ночи проводит приемы. Он признается Маргарите в любви, и она становится его любовницей. Проходит время, и женщина сама влюбляется в молодого юношу. Она отказывается от своей жизни и переезжает с возлюбленным в деревню. Они ведут размеренную счастливую жизнь, однако скоро Дюваль узнает, что его возлюбленная тайно продает свое имущество, поскольку имеет много долгов. Тогда он решается использовать наследство матери, чтобы покрыть все ее долги, поскольку больше у него ничего нет. Но этому плану не дано осуществиться, поскольку о нем узнает отец Армана. Он приезжает к Маргарите, когда сына не было с ней и просит отказаться от юноши. Только этим она сможет спасти его от разорения и осмеяния в обществе. Маргарита внимает голосу разума и возвращается в столицу. Она вновь становится куртизанкой, что только усугубляет ее болезнь.

Арман решает, что его предали и, чтобы отомстить, находит новую любовницу. Он постоянно приходит с ней в те места, что и Маргарита. В итоге, женщина не выдерживает и уезжает в Англию. Юноша также покидает Париж. В дороге его извещают о смерти Маргариты, но он не успевает ни на похороны, ни на аукцион.

Основная идея романа – показать пошлость общества, которое склоняется только перед богатством и славой, но не склоняется перед любовью.

Картинка или рисунок Дама с камелиями

Другие пересказы для читательского дневника

• Краткое содержание Глуховский Метро 2033

  Московское метро строилось как бомбоубежище на случай войны. После Третьей Мировой войны, в которой использовали ядерное оружие, метро превратилось в единственное место, где можно было жить.

• Краткое содержание Отель «У погибшего альпиниста» Стругацкие

  Инспектор полиции Петер Глебски приезжает в отпуск в удалённый горный отель, названный в честь постояльца, разбившегося при восхождении.

Под роскошными камелиями я увидел скромный голубой цветок.

Эмиль Анрио

<…>Дюма-отец сказал однажды Дюма-сыну: «Когда у тебя родится сын, люби его, как я люблю тебя, но не воспитывай его так, как я тебя воспитал». В конце концов Дюма-сын стал принимать Дюма-отца таким, каким его создала природа: талантливым писателем, отличным товарищем и безответственным отцом. Молодой Александр твердо решил добиться успеха самостоятельно. Он, конечно, будет писать, но совсем не так, как Дюма-отец. Нельзя сказать, чтобы он не восхищался своим отцом, но он любил скорее отцовской, нежели сыновней любовью.

«Мой отец, - говорил он, - это большое дитя, которым я обзавелся, когда был еще совсем маленьким». Таким вставал перед ним отец из рассказов его матери, мудрой Катрины Лабе, которая, чтобы зарабатывать на жизнь, содержала теперь небольшой читальный зал на улице Мишодьер. Она не затаила обиды на своего ветреного любовника, но и не питала на его счет никаких иллюзий.

У сыновей часто вырабатывается обратная реакция на недостатки отцов. Дюма-сын ценит ум и талант Дюма-отца, но его оскорбляют некоторые смешные черты отца. Он страдает, слушая его наивно-хвастливые рассказы. Образ жизни в отцовском доме, где вечно мечутся в поисках ста франков, внушает ему неосознанное стремление к материальной обеспеченности. Да и потом стариковское донжуанство всегда раздражает молодежь. «Я выступаю в роли привратника твоей славы, - сказал однажды Александр Дюма-сын Александру Дюма-отцу, - обязанности которого заключаются в том, чтобы впускать к тебе посетителей. Стоит мне подать руку женщине, как она просит познакомить ее с тобой».

К этому времени, чтобы не путать, их уже начали называть Александр Дюма-отец и Александр Дюма-сын, что очень возмущало старшего.

«Вместо того чтобы подписываться Алекс[андр] Дюма, как я, - что в один прекрасный день может стать причиной большого неудобства для нас обоих, так как мы подписываемся одинаково, - тебе следует подписываться Дюма-Дави. Мое имя, как ты понимаешь, слишком хорошо известно, чтобы тут могло быть два мнения, - и я не могу прибавлять к своей фамилии „отец“: для этого я еще слишком молод…»

В двадцать лет Дюма-сын был красивым молодым человеком, с гордой осанкой, полным сил и здоровья. В высоком, широкоплечем, с правильными чертами лица юноше ничто, кроме мечтательного взгляда и слегка курчавой светло-каштановой шевелюры, не выдавало правнука черной рабыни из Сан-Доминго. Он одевался как денди или как «лев», по тогдашнему выражению: суконный сюртук с большими отворотами, белый галстук, жилет из английского пике, трость с золотым набалдашником. Счета портного оставались неоплаченными, но молодой человек держался высокомерно и сыпал остротами направо и налево. Однако под маской пресыщенности угадывался серьезный и чувствительный характер, унаследованный им от Катрины Лабе; Дюма-сын скрывал эту сторону своей натуры.

В сентябре 1844 года отец и сын поселились на вилле «Медичи» в Сен-Жермен-ан-Лэ. Там оба работали и оказывали самое радушное гостеприимство друзьям. Дюма-сын приглашал их любезными посланиями в стихах:

Однажды по дороге в Сен-Жермен Дюма-сын встретил Эжена Дежазе, сына знаменитой актрисы. Молодые люди взяли напрокат лошадей и совершили прогулку по лесу, затем вернулись в Париж и отправились в театр «Варьете». Стояла ранняя осень. Париж был пуст. В «Комеди-Франсез» «молодые, еще никому не известные дебютанты играли перед актерами в отставке старые, давно забытые пьесы», - писала Дельфина де Жирарден. В залах Пале-Рояля и «Варьете» можно было встретить красивых и доступных женщин.

Эжен Дежазе питал так же мало уважения к общепринятой морали, как и Дюма-сын. Баловень матери, он был гораздо менее стеснен в средствах, чем его друг. Молодые люди в поисках приключений лорнировали прелестных девиц, занимавших авансцену и ложи «Варьете». Красавицы держались с простотой, присущей хорошему тону, носили роскошные драгоценности, и их с успехом можно было принять за светских женщин. Их было немного - знаменитые, известные всему Парижу, эти «высокопоставленные кокотки» образовывали галантную аристократию, которая резко отличалась от прослойки лореток и гризеток.

Хотя все они и были содержанками богатых людей (а на что же жить?), они мечтали о чистой любви. Романтизм наложил на них свой отпечаток. Виктор Гюго реабилитировал Марион Делорм и Жюльетту Друэ. Общественное мнение охотно оправдывало куртизанку, если причиной ее падения была преступная страсть или крайняя бедность. Куртизанки и сами были не чужды сентиментальности. Большинство из них начинало жизнь простыми работницами: чтобы стать честными женщинами, им не хватило одного - встретить на своем пути хорошего мужа. Достаточно было прогулки в Тиволи, посещения зарешеченной ложи в Амбигю, кашемировой шали и драгоценной безделушки, чтобы перейти в разряд содержанок. Но, даже став продажными женщинами, они сохраняли тоску по настоящей любви. Жорж Санд умножила число непонятных женщин, мечтающих о «вечном экстазе». Все это объясняет, почему два юных циника в «Варьете» смотрели не только на соблазнительные белоснежные плечи куртизанок, но и вглядывались в их глаза, светящиеся нежностью и грустью.

В этот вечер в одной из лож авансцены сидела женщина, в то время славившаяся красотой, вкусом и теми состояниями, которые она пожирала. Звали ее Альфонснна Плесси, но она предпочитала именовать себя Мари Дюплесси. «Она была, - пишет Дюма-сын, - высокой, очень изящной брюнеткой с бело-розовой кожей. Головка у нее была маленькая, продолговатые глаза казались нарисованными, эмалью, как глаза японок, но только смотрели они живо и гордо; у нее были красные, словно вишни, губы и самые прелестные зубки на свете. Вся она напоминала статуэтку из саксонского фарфора…» Узкая талия, лебединая шея, выражение чистоты и невинности, байроническая бледность, длинные локоны, ниспадавшие на плечи на английский манер, декольтированное платье из белого атласа, бриллиантовое колье, золотые браслеты - все это делало ее царственно прекрасной. Дюма был ослеплен, поражен в самое сердце и покорен.

Ни одна женщина в театре не могла соперничать с ней в благородстве наружности, и тем не менее предки Мари Дюплесси, кроме одной из ее бабок, Анны дю Мениль, происходившей из дворянского нормандского рода и совершившей мезальянс, были лакеями и крестьянами. Ее отец, Марен Плесси, человек мрачный и злобный, считался в деревнэ колдуном. Он женился на Мари Дезайес, дочери Анны дю Мениль, которая родила ему двух дочерей, а потом сбежала от него. Альфонсина родилась в 1824 году; она была одних лет с Дюма. Она не получила никакого образования и до пятнадцати-шестнадцати лет свободно бегала по полям. Потом отец - во всяком случае так рассказывают - продал Мари цыганам, которые увезли ее в Париж и отдали в обучение к модистке. Гризетка, зачитывавшаяся романами Поля де Кока, она танцевала со студентами во всех злачных уголках Парижа, а по воскресеньям в Монморенси охотно позволяла увлекать себя в темные аллеи. Ресторатор Пале-Рояля, который однажды свозил ее в Сен-Клу, меблировал для нее небольшую квартирку на улице Аркад, но почти сразу же вынужден был уступить Мари герцогу Аженору де Гишу, элегантному студенту политехнической школы, который в 1840 году ушел из армии для того, чтобы стать одним из предводителей «модных львов» Итальянского бульвара и «Антиноем 1840 года». Через неделю у «Итальянцев» и в знаменитой «инфернальной ложе» авансцены № 1 Оперы, своего рода филиале Жокей-клуба, только и говорили что о новой любовнице молодого герцога.

Александр Дюма-сын

Дама с камелиями

Андре Моруа

Из книги „Три Дюма"

Под роскошными камелиями я увидел скромный голубой цветок.

Эмиль Анрио

<…>Дюма-отец сказал однажды Дюма-сыну: «Когда у тебя родится сын, люби его, как я люблю тебя, но не воспитывай его так, как я тебя воспитал». В конце концов Дюма-сын стал принимать Дюма-отца таким, каким его создала природа: талантливым писателем, отличным товарищем и безответственным отцом. Молодой Александр твердо решил добиться успеха самостоятельно. Он, конечно, будет писать, но совсем не так, как Дюма-отец. Нельзя сказать, чтобы он не восхищался своим отцом, но он любил скорее отцовской, нежели сыновней любовью.

«Мой отец, - говорил он, - это большое дитя, которым я обзавелся, когда был еще совсем маленьким». Таким вставал перед ним отец из рассказов его матери, мудрой Катрины Лабе, которая, чтобы зарабатывать на жизнь, содержала теперь небольшой читальный зал на улице Мишодьер. Она не затаила обиды на своего ветреного любовника, но и не питала на его счет никаких иллюзий.

У сыновей часто вырабатывается обратная реакция на недостатки отцов. Дюма-сын ценит ум и талант Дюма-отца, но его оскорбляют некоторые смешные черты отца. Он страдает, слушая его наивно-хвастливые рассказы. Образ жизни в отцовском доме, где вечно мечутся в поисках ста франков, внушает ему неосознанное стремление к материальной обеспеченности. Да и потом стариковское донжуанство всегда раздражает молодежь. «Я выступаю в роли привратника твоей славы, - сказал однажды Александр Дюма-сын Александру Дюма-отцу, - обязанности которого заключаются в том, чтобы впускать к тебе посетителей. Стоит мне подать руку женщине, как она просит познакомить ее с тобой».

К этому времени, чтобы не путать, их уже начали называть Александр Дюма-отец и Александр Дюма-сын, что очень возмущало старшего.

«Вместо того чтобы подписываться Алекс[андр] Дюма, как я, - что в один прекрасный день может стать причиной большого неудобства для нас обоих, так как мы подписываемся одинаково, - тебе следует подписываться Дюма-Дави. Мое имя, как ты понимаешь, слишком хорошо известно, чтобы тут могло быть два мнения, - и я не могу прибавлять к своей фамилии „отец“: для этого я еще слишком молод…»

В двадцать лет Дюма-сын был красивым молодым человеком, с гордой осанкой, полным сил и здоровья. В высоком, широкоплечем, с правильными чертами лица юноше ничто, кроме мечтательного взгляда и слегка курчавой светло-каштановой шевелюры, не выдавало правнука черной рабыни из Сан-Доминго. Он одевался как денди или как «лев», по тогдашнему выражению: суконный сюртук с большими отворотами, белый галстук, жилет из английского пике, трость с золотым набалдашником. Счета портного оставались неоплаченными, но молодой человек держался высокомерно и сыпал остротами направо и налево. Однако под маской пресыщенности угадывался серьезный и чувствительный характер, унаследованный им от Катрины Лабе; Дюма-сын скрывал эту сторону своей натуры.

В сентябре 1844 года отец и сын поселились на вилле «Медичи» в Сен-Жермен-ан-Лэ. Там оба работали и оказывали самое радушное гостеприимство друзьям. Дюма-сын приглашал их любезными посланиями в стихах:

Однажды по дороге в Сен-Жермен Дюма-сын встретил Эжена Дежазе, сына знаменитой актрисы. Молодые люди взяли напрокат лошадей и совершили прогулку по лесу, затем вернулись в Париж и отправились в театр «Варьете». Стояла ранняя осень. Париж был пуст. В «Комеди-Франсез» «молодые, еще никому не известные дебютанты играли перед актерами в отставке старые, давно забытые пьесы», - писала Дельфина де Жирарден. В залах Пале-Рояля и «Варьете» можно было встретить красивых и доступных женщин.

Эжен Дежазе питал так же мало уважения к общепринятой морали, как и Дюма-сын. Баловень матери, он был гораздо менее стеснен в средствах, чем его друг. Молодые люди в поисках приключений лорнировали прелестных девиц, занимавших авансцену и ложи «Варьете». Красавицы держались с простотой, присущей хорошему тону, носили роскошные драгоценности, и их с успехом можно было принять за светских женщин. Их было немного - знаменитые, известные всему Парижу, эти «высокопоставленные кокотки» образовывали галантную аристократию, которая резко отличалась от прослойки лореток и гризеток.

Хотя все они и были содержанками богатых людей (а на что же жить?), они мечтали о чистой любви. Романтизм наложил на них свой отпечаток. Виктор Гюго реабилитировал Марион Делорм и Жюльетту Друэ. Общественное мнение охотно оправдывало куртизанку, если причиной ее падения была преступная страсть или крайняя бедность. Куртизанки и сами были не чужды сентиментальности. Большинство из них начинало жизнь простыми работницами: чтобы стать честными женщинами, им не хватило одного - встретить на своем пути хорошего мужа. Достаточно было прогулки в Тиволи, посещения зарешеченной ложи в Амбигю, кашемировой шали и драгоценной безделушки, чтобы перейти в разряд содержанок. Но, даже став продажными женщинами, они сохраняли тоску по настоящей любви. Жорж Санд умножила число непонятных женщин, мечтающих о «вечном экстазе». Все это объясняет, почему два юных циника в «Варьете» смотрели не только на соблазнительные белоснежные плечи куртизанок, но и вглядывались в их глаза, светящиеся нежностью и грустью.

В этот вечер в одной из лож авансцены сидела женщина, в то время славившаяся красотой, вкусом и теми состояниями, которые она пожирала. Звали ее Альфонснна Плесси, но она предпочитала именовать себя Мари Дюплесси. «Она была, - пишет Дюма-сын, - высокой, очень изящной брюнеткой с бело-розовой кожей. Головка у нее была маленькая, продолговатые глаза казались нарисованными, эмалью, как глаза японок, но только смотрели они живо и гордо; у нее были красные, словно вишни, губы и самые прелестные зубки на свете. Вся она напоминала статуэтку из саксонского фарфора…» Узкая талия, лебединая шея, выражение чистоты и невинности, байроническая бледность, длинные локоны, ниспадавшие на плечи на английский манер, декольтированное платье из белого атласа, бриллиантовое колье, золотые браслеты - все это делало ее царственно прекрасной. Дюма был ослеплен, поражен в самое сердце и покорен.

Ни одна женщина в театре не могла соперничать с ней в благородстве наружности, и тем не менее предки Мари Дюплесси, кроме одной из ее бабок, Анны дю Мениль, происходившей из дворянского нормандского рода и совершившей мезальянс, были лакеями и крестьянами. Ее отец, Марен Плесси, человек мрачный и злобный, считался в деревнэ колдуном. Он женился на Мари Дезайес, дочери Анны дю Мениль, которая родила ему двух дочерей, а потом сбежала от него. Альфонсина родилась в 1824 году; она была одних лет с Дюма. Она не получила никакого образования и до пятнадцати-шестнадцати лет свободно бегала по полям. Потом отец - во всяком случае так рассказывают - продал Мари цыганам, которые увезли ее в Париж и отдали в обучение к модистке. Гризетка, зачитывавшаяся романами Поля де Кока, она танцевала со студентами во всех злачных уголках Парижа, а по воскресеньям в Монморенси охотно позволяла увлекать себя в темные аллеи. Ресторатор Пале-Рояля, который однажды свозил ее в Сен-Клу, меблировал для нее небольшую квартирку на улице Аркад, но почти сразу же вынужден был уступить Мари герцогу Аженору де Гишу, элегантному студенту политехнической школы, который в 1840 году ушел из армии для того, чтобы стать одним из предводителей «модных львов» Итальянского бульвара и «Антиноем 1840 года». Через неделю у «Итальянцев» и в знаменитой «инфернальной ложе» авансцены № 1 Оперы, своего рода филиале Жокей-клуба, только и говорили что о новой любовнице молодого герцога.

Молодой красавицей увлекались самые блестящие мужчины Парижа: Фернан де Монгион, Анри де Контад, Эдуард Делессер и десятки других. Знатные любовники привили ей изящные манеры и культуру, хоть и поверхностную, но весьма приятную. Под руководством лучших наставников одаренная и чувствительная девушка расцвела. В 1844 году, когда Дюма-сын с ней познакомился, в ее библиотеке были Рабле, Сервантес, Мольер, Вальтер Скотт, Дюма-отец, Гюго, Ламартин и Мюссе. Она превосходно знала произведения этих авторов, любила поэзию. Ее обучали музыке, и она с чувством играла на пианино баркаролы и вальсы.

Короче говоря, она с головокружительной быстротой шла в гору, окруженная все более изысканной роскошью. В 1844 году она считалась самой элегантной женщиной Парижа и соперничала с Алисой Ози, Лолой Монтес и Аталой Бошен. У нее можно было встретить не только «львов» Жокей-клуба, но и Эжена Сю, Роже де Бовуара, Альфреда де Мюссе. Все испытывали к ней восхищение, смешанное с уважением и жалостью, потому что она была явно выше своей постыдной профессии. Почему она ею занималась? Во-первых, потому, что привыкла тратить сто тысяч франков золотом в год, а во-вторых, потому, что, больная, лихорадочно-возбужденная, вечно недовольная собой, она могла забыться лишь в наслаждении.

Подлинная история "Дамы с камелиями" (история с продолжением)

В основе романа А. Дюма-сына "Дама с камелиями" лежит истинная история Мари Дюплесси, в которой, камелия играла не последнюю роль. Дюма создал образы Армана и Маргариты, как будто бы возрождая в них самого себя и любимую Мари.

"Мари Дюплесси (фр. Marie Duplessis, 1824 - 5 февраля 1847, Париж) - известная французская куртизанка, любовница Александра Дюма-сына, прообраз главной героини его романа "Дама с камелиями". Популярность Мари была так велика, что она легко могла позволить себе тратить 100000 франков в год (для сравнения, годовая зарплата клерка составляла 1500 франков). Современники описывали Мари как "очень привлекательную молодую женщину с миниатюрной фигурой и обворожительной улыбкой". Не получившая в детстве никакого образования, Мари увлеклась литературой и поэзией, училась музыке, приобрела изящные манеры и слыла самой элегантной женщиной Парижа. Её салон посещали Эжен Сю, Альфред де Мюссе, Роже де Бовуар, Арсен Уссэ. Мари Дюплесси умерла в возрасте 23 лет от туберкулеза (в те времена неизлечимое заболевание)."

Кроме прообраза Маргариты Готье в романе Александра Дюма-сына "Дама с камелиями", образ Мари использовался в опере Джузеппе Верди "Травиата".

Краткое содержание романа или лебретто: "Веселая, циничная, любящая шампанское и драгоценности, мужчин и развлечения, Маргарита Готье знакомится в театре с молодым дворянином Арманом Дювалем и известным светским львом бароном де Варвилем. Арман красив, беден и идеализирует Маргариту, барон же знает ей цену, немолод, некрасив, но очень богат и готов оплачивать все ее прихоти в обмен на радости совместной жизни. Каждый по-своему любит ее… Маргарита делает нелегкий выбор в пользу бедности. Но планам на счастливую семейную жизнь не суждено сбыться - отец Армана в панике умоляет Маргариту оставить сына, не губить карьеру юноши. Влюбленная женщина должна совершить подвиг во имя любви...

Это была выдающаяся красавица, которую знал весь Париж - по букету чудных камелий, без которых она нигде не появлялась. При этом камелии были не всегда одинакового цвета. В течение двадцати пяти дней каждого месяца камелии были белые, а остальные пять дней они были красные- цвета крови, это был знак, что она не была доступна в эти дни для мужчин... Никаких других цветов Маргарита Готье не любила и никогда не носила. Цветущими же камелиями постоянно были убраны все ее комнаты, а особенно будуар.

Такая постоянная страсть к этим цветам заставила ее поставщицу цветов м-м Баржон назвать ее "La dame aux camelias" (дамой с камелиями) - так окрестил ее и весь светский Париж. Прозвище потом перешло и ко всем "светским львицам", увлекающим светскую молодежь.

Цветы эти не покинули Маргариту Готье и после ее смерти. Весь ее гроб был усыпан камелиями и обложен роскошными венками из них. Прелесть и красота этого убранства так подействовала на собравшуюся на похороны многочисленную публику, особенно же на дам, что в продолжение целого года после ее смерти среди богатых парижан даже вошло в моду ездить на Монмартрское кладбище и украшать могилу букетами, венками и цветущими кустами камелий. А один из ее друзей, отсутствовавший во время похорон, написал в ее память стихотворение и возложил ей на могилу, окружив гирляндой из дивных красных камелий.

Когда же это увлечение публики стало понемногу охладевать, то оправившийся от страшного потрясения, произведенного на него предсмертным письмом бедной Маргариты, Арман Дюваль, тот самый юноша, из безнадежной любви к которому она постаралась сократить свою горькую жизнь, покрыл всю ее могилу камелиями. Могила эта была и летом и зимой сплошь усеянна белыми цветами камелий, среди которых виднелась только небольшая белая мраморная плита, на которой было начертано ее имя. Садовнику было строго приказано следить за цветами и, как только какие-либо из них увядали, сейчас же, несмотря ни на какую цену, заменять их свежими...".

Среди постоянных посетителей этой могилы был, как говорят, и сам Александр Дюма-сын, а написанный им трогательный роман произвел такое сильное впечатление на знаменитого итальянского композитора Верди, что он сочинил на его сюжет известную оперу "Травиата", которая и до сих пор является одной из любимейших во всех странах и почти не сходит со сцены.

Большой любительницей и поклонницей камелий была также знаменитая певица Аделина Патти. Сначала она очень увлекалась красными розами и носила их постоянно на голове. Но потом, получив такой громадный успех в "Травиате", изменила розе и осталась верной уже красной камелии. Она не только любила прикалывать ее себе на грудь и украшать ею свою прическу, но являлась всегда в театр с букетом камелий, а все комнаты ее роскошных аппартаментов во время цветения камелий были нередко убраны целыми цветущими деревьями и кустами этого растения.

культура искусство литература проза проза Кроме прообраза Маргариты Готье в романе Александра Дюма-сына "Дама с камелиями", образ Мари использовался в опере Джузеппе Верди "Травиата".