Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

На пути от мифа и богатырской сказки к своей классической форме средневековый героический эпос прошел через многие стадии развития. Самая ранняя из них, или архаическая, представлена сложившимися в Скандинавии мифологическими сказаниями о богах. Затем последовал переходный "богатырский период", когда древние повествования о культурных героях-первопредках, победивших хаос и давших людям культуру, окрасились "историзмом". На следующем этапе возник собственно классический эпос, основанный на эпическом осмыслении реальных исторических событий, а затем уже – обширные эпопеи, затронутые влиянием куртуазной культуры. Англосаксонская поэма "Беовульф" принадлежит к памятникам переходного периода, сюжет, положенный в его основу, восходит к мифу и сказке, однако осмыслен в духе "исторических" преданий о предводителях племен, распрях и междоусобицах, раздиравших раннесредневековую Европу.

"Беовульф" был впервые опубликован в начале XIX в., в период, когда романтики пробудили интерес к Средневековью. Этот памятник англосаксонской словесности дошел до нас в единственной рукописи начала X в. и имеет многие признаки письменного произведения, созданного образованным клириком примерно в VIII в. Однако не вызывает сомнения, что сохранившийся текст основан на более древней устной поэме. Она возникла, возможно, еще до начала переселения англов и саксов с континента на Британские острова, которое продолжалось с середины V до начала VII в., и в течение нескольких столетий исполнялась и модифицировалась дружинными певцами – скопами. Кроме многих стилистических особенностей поэмы, характерных для устного народного творчества, в пользу такого предположения говорит тот факт, что события в "Беовульфе" разворачиваются в землях данов (датчан) и геатов (гаутов), но отнюдь не в Британии. И датчане, и геаты – восточно- германские племена, обитавшие на юге Скандинавии, были, по всей видимости, соседями.

"Беовульф" – обширная аллитерационная поэма на древнеанглийском языке, насчитывающая 3183 стиха. В ней принято выделять два эпизода: победа героя над Гренделем и его матерью и битва с драконом. Первые же строки эпоса вводят нас в мир героических скандинавских преданий.

Некогда юный Скильд Скефинг, приплыв к берегам Дании на ладье, стал первым королем этой страны, которой после его смерти правили его потомки. К роду Скильда Скефинга принадлежал и король Хротгар, сын Хеальфдена, во время правления которого разворачиваются события первого эпизода поэмы.

Богатый и щедрый король Хротгар построил для пиров со своей дружиной прекрасный дворец Хеорот ("Оленья палата"). Однако недолго продолжалось в нем веселье: Грендель, страшное чудовище, обитавшее в расположенном неподалеку болоте, повадился приходить в Хеорот по ночам и пожирать дружинников Хротгара. Никто не мог справиться с Гренделем, пока на помощь датчанам не прибыл богатырь Беовульф, племянник правившего геатами короля Хигелака.

После пира, который Хротгар устроил для гостей, Беовульф и его соратники заночевали в Оленьей палате. В полночь туда проник Грендель и, убив одного из геатов, стал пить ero кровь. Беовульф схватился с чудовищем и в жестоком поединке оторвал ему руку, однако Грендель сумел вырваться и скрыться.

Хротгар устроил в честь победителя пир и наградил его богатыми дарами. Однако ночью последовало новое несчастье, ибо в Хеорот ворвалась мать Гренделя. Большого зла новое чудовище не смогло нанести, ее удалось прогнать. Наутро Беовульф, который ночевал в другом покое, отправился на ее поиски. Кровавый след, оставленный раненным Гренделем, привел героя к мерзкому болоту, где он увидел множество змей и гадких тварей. Спустившись в бездну, что заняло у Беовульфа целый день, он сразился с матерью Гренделя и убил ее громадным "мечом великанов", который он сорвал со стены. Этим же мечом он отрубил голову уже мертвому Гренделю, после чего меч исчез из его рук. Возвращение Беовульфа к датчанам было отпраздновано новым пышным пиром в Хеороте и новыми дарами, которые он получил от Хроггара. Рассказом о том, как герой вернулся на родину к королю Хигелаку, заканчивается первая часть поэмы.

События, описанные во второй части, происходят много лет спустя. После смерти Хигелака и его сына Беовульф стал королем геатов и счастливо правил ими 50 лет. Затем, однако, в стране появился ужасный дракон, хранитель богатого клада, из которого была украдена драгоценная чаша. Дракон мстит за нее людям, опустошая их земли. Беовульф, который уже далеко не молод, сражается с драконом и побеждает его, но получает смертельные ранения, ибо дракон успевает укусить героя своим ядовитым зубом. Сбывается проклятие, наложенное на клад его последним владельцем – всякий, кто его захватывает, обречен насмерть. Описанием похорон Беовульфа заканчивается вся поэма. Погребальный костер устраивают на китовом мысу, глубоко выдающемся в море. После сожжения тела и доспехов Беовульфа над пеплом воздвигают высокий курган, видный издалека. Поминальный плач 12 богатырей вокруг кургана прославляет героя и его деяния.

"Беовульф" – весьма необычный образец средневекового эпического жанра. Он сохраняет многие черты архаического эпоса, которые сочетаются с признаками, характерными для классического героического эпоса, народное языческое миропонимание переплетается в нем с христианскими мотивами.

Архаичной поэму делает, прежде всего, восходящее к мифу противопоставление космоса и хаоса, мира упорядоченного и организованного и, тем самым, доброго, хорошего – и мира, где царят неупорядоченность и зло. Это противопоставление проходит через всю поэму. Скильд Скефинг прибывает в Данию, не знавшую до него порядка и стабильности, организует жизнь в этой стране, которая благодаря его правлению познает покой и счастье. Символом порядка, внесенного королями в жизнь подданных и в мирозданье в целом, становится Хеорот, построенный его потомком Хротгаром. Именно поэтому так ополчаются на Оленью палату и ее обитателей силы хаоса, воплощенные в образах населяющих болото чудовищ. Во второй части поэмы оплотом цивилизованности и космоса выступает Беовульф, сражающийся против посланца хаоса – дракона.

Противопоставление космоса и хаоса определяет конфликт поэмы и организацию ее художественного пространства. На всем ее протяжении Беовульф, обладающий многими чертами культурного героя, борется с вселенским злом, представленным отвратительными хтоническими существами, и упорядочивает мир. Все пространство, связанное с положительным началом, – это пространство окультуренное, принадлежащее человеческой цивилизации. Такими описаны в поэме Дания, которой правят потомки Скильда Скефинга, Хеорот, деревни и крепости королевства геатов. В рассказе о "пространстве цивилизации" часто присутствуют такие его приметы, как богато изукрашенное оружие и доспехи, праздничная утварь, убранство пиршественных палат. Все это – изделия рук человеческих, предметы цивилизации, свидетельства власти человека над окружающим его миром. Они придают цивилизованному космосу блеск и сияние.

А пространство, в котором царят силы зла, принадлежит миру дикой природы и символизирует вечную тьму и хаос. Обширно, мерзостно и бездонно болото, в котором живут Грендель и его мать. Дракон – хранитель клада, обитает в мрачной пещере. Пространство людей и цивилизации противопоставлено пространству древних чудовищ и вселенского хаоса.

Близость "Беовульфа" к архаической эпике, с одной стороны, и к сказочному фольклору – с другой, во многом обусловливает специфику образа главного героя. Его безусловно можно отнести к культурным героям высшей формации (термин Е. М. Мелстинского) , защитникам мира людей от мира чудовищ. Однако многое в облике Беовульфа напоминает и сказочного богатыря. Как и герой сказки, он совершает три подвига, убивает трех чудовищ, становится королем. Необходимо особенно отметить мотив драконоборчества, чрезвычайно распространенный в фольклоре всех стран. Есть в характеристике Беовульфа и некоторые, правда, неярко выраженные черты, указывающие на родство его образа со сказочным "сиднем" типа Ильи Муромца .

Средневековый эпос складывался в условиях разложения родового строя и начала формирования военно-политических союзов племен и государственности. В это время еще были живы многие представления первобытнообщинного периода. Некоторые черты героя англосаксонской поэмы связаны именно с этим. Уже само его имя Беовульф – "волк пчел", т.е. медведь – можно рассматривать как пережиток тотемистических верований о происхождении того или иного первобытного рода от животного и близком родстве с ним. Мотив родства, принадлежности к славному роду вообще играет в поэме большую роль. Подробно пересказана родословная королей Хротгара и Хигелака, о Беовульфе говорится, что он племянник последнего. При введении в действие любого героя сообщаются имена его предков. Так Виглаф, дружинник, который помог Беовульфу поразить дракона, был "сородич Эльфхера, сын Веохстана".

И воспоминания о древней борьбе с хтоническими существами (от греческого слова "земля": хтонические существа – обитатели подземного мира), и сказочные элементы, и пережитки родоплеменных представлений осмыслены в "Беовульфе" в духе средневекового эпической героики. Здесь важно вспомнить, что эпические поэмы изображали крупное, значимое и, как правило, военное событие прошлого народа. В "Беовульфе" речь идет, конечно, не об историческом, а о фантастическом прошлом, однако оно представлено в военных терминах борьбы двух племен – племени людей и племени чудовищ. Внимание сосредоточено именно па борьбе, любовная история героя или эпизоды его семейной жизни практически отсутствуют. С классическим героическим эпосом "Беовульфа" сближает и масштабность изображенного в нем конфликта. В обоих эпизодах речь идет о судьбе целых народов – данов и геатов, которые в случае поражения героя неминуемо погибнут.

Система персонажей в англосаксонской поэме также напоминает произведения классического эпоса. Как и в "Песне о Роланде" или "Песне о Сиде", все действующие лица делятся на "своих" и "чужих". Второй лагерь, правда, в отличие от упомянутых романских поэм, не детализирован и представлен единичными носителями зла. А вот структура "лагеря своих" вполне соответствует тому, что мы находим в более поздних произведениях жанра. В "Беовульфе", как и в "Песне о Роланде", имеется фигура короля, особенно ярко представленная в первой части. Король Хротгар похож на императора Карла своей мудростью, справедливостью, тем, что он воспринимается окружающими как оплот порядка и стабильности. Неведомые нам народные сказители воплощают одну из специфических черт средневекового менталитета – приверженность традициям и неукоснительное следование им – и по-особому изображают мудрость короля данов, являющуюся основой социального порядка. Она заключается в том, что он поступает как должно, как это ему предписывают незыблемые нравственные нормы.

Хротгар – безусловно идеальный правитель. Он мудр, недаром с его именем употребляются эпитеты "старый и седовласый". Он заботится о благополучии своего племени, поэма называет его "пастырем народа", "защитником народа", "охранителем", "хранителем воинов". Однако, как и в более поздних образцах средневекового эпоса, идеальный король не совершает главного подвига, оставляя эту честь герою. Подобно Карлу в "Песне о Роланде", Хротгар не играет главной роли в развитии событий.

Кроме героя, "антигероя" (функцию которого выполняют в "Беовульфе" Греидель, его мать и дракон), мудрого короля система персонажей в классическом эпосе обычно включает в себя дружину. В этом отношении англосаксонская поэма также близка к более поздним произведениям жанра. Как и Роланд, Беовульф окружен верными соратниками. В Данию на помощь Хротгару он прибывает с 14 дружинниками, 12 витязей оплакивают его смерть.

Весьма типична для средневекового эпоса и фигура центрального героя англосаксонской поэмы. Сложность и масштабность стоящих перед ним задач делают необходимыми идеализацию и гиперболизацию его образа. Уже внешность героя выделяет его среди окружающих. Первый же датчанин, увидевший дружину Беовульфа, обращаясь к гостям, замечает, что он никогда не видел витязя сильнее и краше.

Оружие доброе

Служит порукой

Их силе и мужеству;

Муж могучий,

Приведший войско, –

Вождь достойный!

(Пер. В. Г. Тихомирова)

Герой в высшей степени наделен воинскими умениями, силой и отвагой, он может одной рукой побороть 30 противников. В Беовульфе воплощена мощь всего его племени, это идеальный доблестный витязь.

Важно подчеркнуть, что Беовульф совершает подвиги на благо всего племени, своего или чужого. Героический эпос – и в этом "Беовульф" является типичным образцом жанра – не знает подвига индивидуального, совершаемого ради любви к военному искусству и личной славы. Деяния геатского витязя направлены на защиту племени от врага, совершаются в интересах коллектива, их можно охарактеризовать как общественно значимые.

Поединки, в которых Беовульф одерживает победу над Гренделем, его матерью и драконом, конечно же, принадлежат не истории, но сказке и мифу. Однако, будучи введены в исторический контекст, они приобретают новое освещение, "историоризируются". Это достигается за счет того, что в поэму включены упоминания о реальных исторических событиях. Так, в ней можно найти рассказ о междоусобице данов и фризов и в, частности, о походе Хигелака на земли франков и фризов, который, вероятно, имел место между 516 и 531 гг., о шведско-геатской распре и т.п. Созданию исторического колорита способствуют генеалогические отступления, в которых сообщаются сведения о предках действующих лиц. Как свидетельствуют археологические данные, многие из реалий предметного мира, изображенного в поэмах, также являются исторически достоверными.

Некий исторический, точнее историко-социальный, аспект приобретает и восходящее к мифологии противопоставление космоса и хаоса, столь характерное для "Беовульфа". Космос – мир людей, построен по определенным законам, которые исторически были присущи раннефеодальному обществу. Правитель руководствуется в своих действиях долгом по отношению к подданным и дружинникам, которые платят ему вассальной верностью: "Конунгу предан каждый наш ратник". Взаимное выполнение обязательств, обусловленных местом человека в обществе, делает мир людей организованным и гармоничным.

В мире хаоса, напротив, отсутствует какая бы то ни было социальная структура. Населяющие его существа асоциальны, они не общаются даже между собой, для них не существуют никакие общественные или нравственные нормы, они никому не подчиняются, неизвестен даже их род. Их полная непохожесть на людей, полная "выключенность" из общества подчеркнуты тем, что они даже не умеют пользоваться оружием – вещь неслыханная для противников, с которыми сражались герои средневекового классического эпоса.

Находит в "Беовульфе" отражение и такая характерная для Средних веков реалия, как христианство. Англосаксы приняли христианство в VII в. в ходе политического и экономического объединения племен, переселившихся на Британские острова, и христианство способствовало этому объединению. Неудивительно, поэтому, что противопоставление героев и чудовищ осмыслено в "Беовульфе" как противопоставление язычников и христиан. Грендель охарактеризован в поэме как "отверженный Богом", "исчадие ада", "враг рода человеческого", его образ явно ассоциируется с Сатаной. Героям помогает Бог, он на их стороне, поэтому они уверены в победе.

Но Бог-заступник,

Ткач удачи,

Над ратью гаутской

Вождем поставил

Героя, чья сила

Верх одержала

Над вражью мощью

В единоборстве, –

Воистину сказано:

Бог от века

Правит участью Рода людского!

(Пер. В. Г. Тихомирова)

Беовульф, побеждающий чудовищ и драконов, явно напоминает библейских змееборцев св. Георгия и св. Михаила.

О том, что ко времени создания поэмы англосаксы были уже хорошо знакомы с христианскими легендами, свидетельствует и тот факт, что в "Беовульфе" можно найти многочисленные аллюзии на библейские истории и даже их пересказ. Здесь представлены сюжеты о сотворении мира, о потопе, о Каине и Авеле и многие другие. Любопытно, что все библейские легенды, включенные в поэму, заимствованы из Ветхого Завета, евангельских историй в "Беовульфе" нет. Этот факт до сих пор не получил общепризнанного объяснения, хотя многие из высказанных догадок весьма любопытны.

Обилие библейского материала в англосаксонском произведении убеждает в том, что обработка сюжета на поздних этапах его формирования и запись поэмы осуществлялись людьми образованными, обладавшими книжной ученостью, что по тем временам обязательно означало ученость церковную. Существуют предположения о том, что автор дошедшей до нас редакции "Беовульфа" был знаком с трудами христианского поэта IV в. Ювенка, и возможно, даже с "Энеидой" Вергилия.

Христианские мотивы в "Беовульфе" не уничтожают лежащие в основе сказания языческие представления, а накладываются на них. В сочетании с мотивами героико-эпическими и историческими они создают своеобразие англосаксонской поэмы, представляющей собой произведение переходного тина, сочетающее черты архаического и классического эпоса.

Круг понятий и проблем

Архаический эпос: скопы, мифологическая основа, драконоборчество, оппозиция "хаос" и "пространство цивилизации".

Задание для самоконтроля

Дайте характеристику Беовульфу, упомянув Хротгара, Гренделя, хтонические существа, христианские мотивы.

• Мелетинский E. М. Введение в историческую поэтику эпоса и романа. М., 1986. С. 73.
• Мельникова Е. А. Меч и лира. М., 1987. С. 78–79.

Единственная существующая рукопись «Беовульфа» датируется примерно 1000 годом. Но сама эпопея относится, по мнению большинства специалистов, в концу VII или к первой трети VIII века. В тот период англосаксы уже переживали начинавшийся процесс зарождения феодальных связей. Поэме, однако, присуща эпическая архаизация. Кроме того, она рисует действительность со специфической точки зрения: мир «Беовульфа» – это мир королей и дружинников, мир пиров, битв и поединков.

Фабула этой крупнейшей из англосаксонских эпопей несложна. Беовульф, молодой витязь из народа гаутов, узнав о бедствии, которое обрушилось на короля данов Хигелака, – о нападениях чудовища Гренделя на его дворец Хеорот и о постепенном истреблении им в течение двенадцати лет дружинников короля, отправляется за море, чтобы уничтожить Гренделя, Победив его, он затем убивает в новом единоборстве, на этот раз в подводном жилище, другое чудовище – мать Гренделя, которая пыталась отметить за смерть сына. Осыпанный наградами и благодарностями, возвращается Беовульф к себе на родину. Здесь он совершает новые подвиги, а впоследствии становится королем гаутов и благополучно правит страной на протяжении пятидесяти лет. По истечении этого срока Беовульф вступает в бой с драконом, который опустошает окрестности, будучи разгневан покушением на охраняемый ни древний клад. Беовульфу удается победить и это чудовище, но – ценою собственной жизни. Песнь завершается сценой торжественного сожжения на погребальном костре тела героя и сооружения кургана над его прахом и завоеванным им кладом.

Эти фантастические подвиги перенесены, однако, из ирреального мира сказки на историческую почву и происходят среди народов Северной Европы: в «Беовульфе» фигурируют датчане, шведы, гауты (кто такие гауты «Беовульфа», остается спорным. В науке предлагались разные толкования: готы Южной Швеции или острова Готланд, юты Ютландского полуострова и даже древние геты Фракии, которых, в свою очередь, в средние века смешивали с библейскими Гогом и Магогом), упоминаются другие племена, названы короли, которые некогда действительно ими правили. Но это не относится к главному герою поэмы: сам Беовульф, видимо, не имел исторического прототипа. Поскольку в существование великанов и драконов тогда все верили безоговорочно, то соединение подобных историй с рассказом о войнах между народами и королями было вполне естественным. Любопытно, что англосаксонский эпос игнорирует Англию (это породило, между прочим, ныне отвергнутую теорию о скандинавском его происхождении). Но, может быть, эта черта «Беовульфа» не покажется столь уж разительной, если иметь в виду, что и в других произведениях англосаксонской поэзии мы встречаем самые различные народы Европы и что с тем же фактом мы столкнемся и в песнях «Старшей Эдды», а отчасти и в «Песни о нибелунгах».

В духе теорий, господствовавших в науке в середине XIX века, некоторые толкователи «Беовульфа» утверждали, что поэма возникла в результате объединения различных песен; было принято рассекать ее на четыре части: поединок с Гренделем, поединок с его матерью, возвращение Беовульфа на родину, поединок с драконом. Высказывалась точка зрения, что первоначально чисто языческая поэма была частично переработана в христианском духе, вследствие чего в ней и возникло переплетение двух мировоззрений. Затем большинство исследователей стало считать, что переход от устных песен к «книжному эпосу» не сводился к простой их фиксации; эти ученые рассматривали «Беовульф» как единое произведение, «редактор» которого по-своему объединил и переработал имевшийся в его распоряжении материал, изложив традиционные сюжеты более пространно. Нужно, однако, признать, что о процессе становления «Беовульфа» ничего не известно.

В эпопее немало фольклорных мотивов. В самом начале упоминается Скильд Скеванг – «найденыш». Лодку с младенцем Скильдом прибило к берегам Дании, народ которой был в то время беззащитен из-за отсутствия короля; впоследствии Скильд стал правителем Дании и основал династию. После смерти Скильда вновь положили на корабль и вместе с сокровищами отправили туда, откуда он прибыл, – чисто сказочный сюжет. Великаны, с которыми сражается Беовульф, сродни великанам скандинавской мифологии, и единоборство с драконом – распространенная тема сказки и мифа, в том числе и северного. В юности Беовульф, который, выросши, приобрел силу тридцати человек, был ленив и не отличался доблестями, – не напоминает ли это молодость других героев народных сказаний, например Ильи Муромца? Приход героя по собственному почину на помощь терпящим бедствие, перебранка его с оппонентом (обмен речами между Беовульфом и Унфертом), испытание доблести героя (рассказ о состязании в плавании Беовульфа и Бреки), вручение ему магического оружия (меч Хрунтинг), нарушение героем запрета (Беовульф отнимает клад в поединке с драконом, не ведая, что над сокровищем тяготеет заклятье), помощник в единоборстве героя с врагом (Виглаф, пришедший на выручку Беовульфу в момент, когда тот был близок к гибели), три боя, которые дает герой, причем каждый последующий оказывается более трудным (битвы Беовульфа с Гренделем, с его матерью и с драконом), – все это элементы волшебной сказки. Эпопея хранит многие следы своей предыстории, коренящейся в народном творчестве. Но трагический финал – гибель Беовульфа, равно как и исторический фон, на котором развертываются его фантастические подвиги, отличают поэму от сказки, – это признаки героического эпоса.

Представители «мифологической школы» в литературоведении прошлого века пытались расшифровать этот эпос таким образом: чудовища олицетворяют бури Северного моря; Беовульф – доброе божество, обуздывающее стихии; его мирное правление – благодатное лето, а его смерть – наступление зимы. Таким образом, в эпосе символически изображены контрасты природы, рост и увядание, подъем и упадок, юность и старость. Другие ученые понимали эти контрасты в этическом плане и видели в «Беовульфе» тему борьбы добра и зла. Символическому и аллегорическому толкованию поэмы не чужды и те исследователи, которые вообще отрицают ее эпический характер и считают ее сочинением клирика или монаха, знавшего и использовавшего раннехристианскую литературу. Эти толкования в значительной мере упираются в вопрос о том, выражен ли в «Беовульфе» «дух христианства» либо перед нами – памятник языческого сознания. Сторонники понимания его как народного эпоса, в котором живы верования героической поры Великих переселений, естественно, находили в нем германское язычество и сводили к минимуму значение церковного влияния. Напротив, те современные ученые, которые причисляют поэму к разряду письменной литературы, переносят центр тяжести на христианские мотивы; в язычестве же «Беовульфа» видят не более как стилизацию под старину. В новейшей критике заметна тенденция к перемещению внимания с анализа содержания поэмы на изучение ее фактуры и стилистики. В середине нашего века преобладало отрицание связи «Беовульфа» с эпической фольклорной традицией. Между тем за последние годы ряд специалистов склонен считать распространенность в тексте поэмы стереотипных выражений и формул свидетельством ее происхождения из устного творчества.

В науке не существует общепринятой концепции, которая бы достаточно удовлетворительно объясняла «Беовульфа». Между тем без толкования не обойтись. «Беовульф» труден для современного читателя, воспитанного на совсем иной литературе и склонного, пусть невольно, переносить и на древние памятники представления, сложившиеся при знакомстве с художественными творениями нового времени.

В пылу научных споров подчас забывают: независимо от того, каким путем возникла поэма, была ли она составлена из разных кусков или нет, средневековой аудиторией она воспринималась как нечто целое. Это касается и композиции «Беовульфа», и трактовки в нем религии. Автор и его герои часто поминают Господа Бога; в эпопее встречаются намеки на библейские сюжеты, видимо, понятные тогдашней «публике»; язычество явно осуждается. Вместе с тем «Беовульф» пестрит ссылками на Судьбу, которая то выступает в качестве орудия творца и идентична божественному Провидению, то фигурирует как самостоятельная сила. Но вера в Судьбу занимала центральное место в дохристианской идеологии германских народов. Родовая кровная месть, которую церковь осуждала, хотя нередко вынуждена была терпеть, в поэме прославляется и считается обязательным долгом, а невозможность мести расценивается как величайшее несчастье. Короче говоря, идеологическая ситуация, рисующаяся в «Беовульфе», достаточно противоречива. Но это противоречие жизни, а не простая несогласованность между более ранней и последующими редакциями поэмы. Англосаксы VII-VIII веков были христианами, но христианская религия в то время не столько преодолела языческое мировосприятие, сколько оттеснила его из официальной сферы на второй план общественного сознания. Церкви удалось уничтожить старые капища и поклонение языческим божкам, жертвоприношения им, что же касается форм человеческого поведения, то здесь дело обстояло гораздо сложнее. Мотивы, которые движут поступками персонажей «Беовульфа», определяются отнюдь не христианскими идеалами смирения и покорности воле божьей. «Что общего между Ингельдом и Христом?» – вопрошал известный церковный деятель Алкуин век спустя после создания «Беовульфа» и требовал, чтобы монахи не отвлекались от молитвы героическими песнями. Ингельд фигурирует в ряде произведений; упомянут он и в «Беовульфе». Алкуин сознавал несовместимость идеалов, воплощенных в подобных персонажах героических сказаний, с идеалами, проповедуемыми духовенством.

Весть о трагедии скальдов, о гибели воинов и разрушении королевства долетела до дальних берегов Дании. Никто уже не решался ступать на земли острова, люди сторонились проклятого берега. Но один человек всё же появился здесь. Рыцарь был облачён в богатые доспехи и отлично вооружен. Сорок храбрых воинов сопровождали его. Ночной страж на берегу, услышав скрип днища корабля о прибрежную гальку, окликнул незнакомца. И тот назвал себя. Узнал его имя и король Хротгар, когда рыцарь предстал перед ним. Это был Беовульф, молодой лорд из королевства Геатиш, что на востоке. И значило его имя на древнем языке - Пчелиный Волк. Сегодня его бы звали просто Медведь. И дали это прозвище рыцарю за его силу. Красота, мужество и милосердие соединялись в этом человеке, выделяя его из тысячи тысяч сородичей. Беовульф был героем. Свет его героических дел сквозь тьму веков дошёл и до наших времён.
Он пришел, чтобы сразиться с Гренделем. Так он сказал Хротгару и король скальдов оценил его мужество. Вновь затрещал огонь в очагах Хеорота, и дым, уходящий сквозь прорехи в стропилах разрушенной крыши, развевался по ветру, словно мрачные полотнища флагов войны. Вновь в стенах замка пировали люди. Опять на столах лежали куски жареной оленины и хлеб. И опять гуляли над столами роги, полные пенистого вина. И, как в прежние времена, пели арфы, и, усиленные эхом гулкого зала, через вересковые поля, на крыльях ветра летели мелодии вдаль.
Но лишь наступила ночь, пир угас, арфы смолкли, разошлись по укромным, безопасным местам скальды. Беовульф остался в огромном зале. Люди его разостлали походные тюфяки и укладывались спать. Беовульф спокойно стянул с себя кольчугу, положил её вместе с мечом и шлемом около себя. Знал он, что в битве с Гренделем оружие бесполезно. Победить его можно было лишь в рукопашной схватке. Беовульф сел и стал ждать, вперив острый взгляд в темноту. Завернувшись в плащ и придвинувшись к угасшему, но хранящему тепло очагу, он не смыкал глаз. Покрывались сизым налётом золы уголья в очаге. Растворились во мраке балки и стропила потолка. Тьма постепенно вползала через окна и затопляла спящих людей, словно бы поглощая их. Беовульф чутко прислушивался к каждому звуку, который бы мог возвестить о приближении зверя. Но ничего, кроме легкого потрескивания угольков и мерного дыхания своих товарищей, он уловить не мог. Все произошло неожиданно. Зверь налетел как порыв ветра. Затрещали падающие двери, содрогнулся пол под тяжелой поступью. И черная тень, заслонив собою небо, выросла в зияющем проломе двери. Молниеносно, почти неуловимым движением этот громадный зверь схватил лежащего у двери человека. Прежде чем тот успел вскрикнуть, его тело в могучих когтистых лапах превратилось в безжизненный комок крови, костей и мяса. Понимая, что несчастного уже не спасти, Беовульф затаился, притворившись спящим. Даже когда все в ужасе бросились врассыпную, он не шелохнулся. Этим и привлёк зверя, выбравшего самую лёгкую добычу. Грендель склонился над Беовульфом. И тогда воин взвился как сжатая пружина. Секунду промедлил опешивший зверь. Этого было достаточно, чтобы Беовульф, увернувшись от смертельного взмаха мохнатой лапы, железной хваткой схватил другую. Недаром он звался Медведем. Напрягшись, вложив всю свою силу в эту хватку, он гнул, выворачивал, словно вывинчивая из плеча, скользкую от крови когтистую лапу. Грендель корчился от боли, выл и пытался вырваться. Но Беовульф ни на мгновение не ослаблял хватки. Сила его словно прибывала с каждым мгновением борьбы.
В смертельной схватке покатились они по полу, расшвыривая скамейки, опрокидывая столы, рассыпая по полу тлеющие угли из очагов. Повсюду занялись мелкие островки пламени. Опомнившиеся воины окружили борющихся, пытались поразить зверя. Но каждый их ловкий удар был безрезультатен. Клинки мечей скользили по шкуре зверя, не причиняя ему вреда. Лишь Беовульф своей медвежьей силой удерживал пока мускулистую лапу. Наконец что-то затрещало под мохнатой шкурой, лапа Гренделя ослабла и сломалась. Белая кость, разорвав мясо массивного плеча, выскочила наружу. Грендель рванулся, черная кровь хлынула у него из раны. Шкура клочьями повисла вокруг скрученного жгутом мяса. И вдруг зверь вырвался. С диким воем, оставляя за собой лужи крови, Грендель выкатился за дверь. Лапа его со страшными, безвольно опавшими когтями осталась в руках Беовульфа.
Посреди утопающего в полумраке зала стоял Беовульф. Потный, обессиленный, на подгибающихся от усталости ногах стоял великий воин, держа в руках лапу Гренделя. На рассвете он и его воины вывесили свой трофей на самом высоком фронтоне Хеорота, что бы все видели и засвидетельствовали их великую победу…

Новость отредактировал Alduin - 10-02-2012, 11:07

Вступительная статья

Единственная существующая рукопись «Беовульфа» датируется примерно 1000 годом. Но сама эпопея относится, по мнению большинства специалистов, в концу VII или к первой трети VIII века. В тот период англосаксы уже переживали начинавшийся процесс зарождения феодальных связей. Поэме, однако, присуща эпическая архаизация. Кроме того, она рисует действительность со специфической точки зрения: мир «Беовульфа» – это мир королей и дружинников, мир пиров, битв и поединков.

Фабула этой крупнейшей из англосаксонских эпопей несложна. Беовульф, молодой витязь из народа гаутов, узнав о бедствии, которое обрушилось на короля данов Хигелака, – о нападениях чудовища Гренделя на его дворец Хеорот и о постепенном истреблении им в течение двенадцати лет дружинников короля, отправляется за море, чтобы уничтожить Гренделя, Победив его, он затем убивает в новом единоборстве, на этот раз в подводном жилище, другое чудовище – мать Гренделя, которая пыталась отметить за смерть сына. Осыпанный наградами и благодарностями, возвращается Беовульф к себе на родину. Здесь он совершает новые подвиги, а впоследствии становится королем гаутов и благополучно правит страной на протяжении пятидесяти лет. По истечении этого срока Беовульф вступает в бой с драконом, который опустошает окрестности, будучи разгневан покушением на охраняемый ни древний клад. Беовульфу удается победить и это чудовище, но – ценою собственной жизни. Песнь завершается сценой торжественного сожжения на погребальном костре тела героя и сооружения кургана над его прахом и завоеванным им кладом.

Эти фантастические подвиги перенесены, однако, из ирреального мира сказки на историческую почву и происходят среди народов Северной Европы: в «Беовульфе» фигурируют датчане, шведы, гауты (кто такие гауты «Беовульфа», остается спорным. В науке предлагались разные толкования: готы Южной Швеции или острова Готланд, юты Ютландского полуострова и даже древние геты Фракии, которых, в свою очередь, в средние века смешивали с библейскими Гогом и Магогом), упоминаются другие племена, названы короли, которые некогда действительно ими правили. Но это не относится к главному герою поэмы: сам Беовульф, видимо, не имел исторического прототипа. Поскольку в существование великанов и драконов тогда все верили безоговорочно, то соединение подобных историй с рассказом о войнах между народами и королями было вполне естественным. Любопытно, что англосаксонский эпос игнорирует Англию (это породило, между прочим, ныне отвергнутую теорию о скандинавском его происхождении). Но, может быть, эта черта «Беовульфа» не покажется столь уж разительной, если иметь в виду, что и в других произведениях англосаксонской поэзии мы встречаем самые различные народы Европы и что с тем же фактом мы столкнемся и в песнях «Старшей Эдды», а отчасти и в «Песни о нибелунгах».

В духе теорий, господствовавших в науке в середине XIX века, некоторые толкователи «Беовульфа» утверждали, что поэма возникла в результате объединения различных песен; было принято рассекать ее на четыре части: поединок с Гренделем, поединок с его матерью, возвращение Беовульфа на родину, поединок с драконом. Высказывалась точка зрения, что первоначально чисто языческая поэма была частично переработана в христианском духе, вследствие чего в ней и возникло переплетение двух мировоззрений. Затем большинство исследователей стало считать, что переход от устных песен к «книжному эпосу» не сводился к простой их фиксации; эти ученые рассматривали «Беовульф» как единое произведение, «редактор» которого по-своему объединил и переработал имевшийся в его распоряжении материал, изложив традиционные сюжеты более пространно. Нужно, однако, признать, что о процессе становления «Беовульфа» ничего не известно.

В эпопее немало фольклорных мотивов. В самом начале упоминается Скильд Скеванг – «найденыш». Лодку с младенцем Скильдом прибило к берегам Дании, народ которой был в то время беззащитен из-за отсутствия короля; впоследствии Скильд стал правителем Дании и основал династию. После смерти Скильда вновь положили на корабль и вместе с сокровищами отправили туда, откуда он прибыл, – чисто сказочный сюжет. Великаны, с которыми сражается Беовульф, сродни великанам скандинавской мифологии, и единоборство с драконом – распространенная тема сказки и мифа, в том числе и северного. В юности Беовульф, который, выросши, приобрел силу тридцати человек, был ленив и не отличался доблестями, – не напоминает ли это молодость других героев народных сказаний, например Ильи Муромца? Приход героя по собственному почину на помощь терпящим бедствие, перебранка его с оппонентом (обмен речами между Беовульфом и Унфертом), испытание доблести героя (рассказ о состязании в плавании Беовульфа и Бреки), вручение ему магического оружия (меч Хрунтинг), нарушение героем запрета (Беовульф отнимает клад в поединке с драконом, не ведая, что над сокровищем тяготеет заклятье), помощник в единоборстве героя с врагом (Виглаф, пришедший на выручку Беовульфу в момент, когда тот был близок к гибели), три боя, которые дает герой, причем каждый последующий оказывается более трудным (битвы Беовульфа с Гренделем, с его матерью и с драконом), – все это элементы волшебной сказки. Эпопея хранит многие следы своей предыстории, коренящейся в народном творчестве. Но трагический финал – гибель Беовульфа, равно как и исторический фон, на котором развертываются его фантастические подвиги, отличают поэму от сказки, – это признаки героического эпоса.

Представители «мифологической школы» в литературоведении прошлого века пытались расшифровать этот эпос таким образом: чудовища олицетворяют бури Северного моря; Беовульф – доброе божество, обуздывающее стихии; его мирное правление – благодатное лето, а его смерть – наступление зимы. Таким образом, в эпосе символически изображены контрасты природы, рост и увядание, подъем и упадок, юность и старость. Другие ученые понимали эти контрасты в этическом плане и видели в «Беовульфе» тему борьбы добра и зла. Символическому и аллегорическому толкованию поэмы не чужды и те исследователи, которые вообще отрицают ее эпический характер и считают ее сочинением клирика или монаха, знавшего и использовавшего раннехристианскую литературу. Эти толкования в значительной мере упираются в вопрос о том, выражен ли в «Беовульфе» «дух христианства» либо перед нами – памятник языческого сознания. Сторонники понимания его как народного эпоса, в котором живы верования героической поры Великих переселений, естественно, находили в нем германское язычество и сводили к минимуму значение церковного влияния. Напротив, те современные ученые, которые причисляют поэму к разряду письменной литературы, переносят центр тяжести на христианские мотивы; в язычестве же «Беовульфа» видят не более как стилизацию под старину. В новейшей критике заметна тенденция к перемещению внимания с анализа содержания поэмы на изучение ее фактуры и стилистики. В середине нашего века преобладало отрицание связи «Беовульфа» с эпической фольклорной традицией. Между тем за последние годы ряд специалистов склонен считать распространенность в тексте поэмы стереотипных выражений и формул свидетельством ее происхождения из устного творчества.

В науке не существует общепринятой концепции, которая бы достаточно удовлетворительно объясняла «Беовульфа». Между тем без толкования не обойтись. «Беовульф» труден для современного читателя, воспитанного на совсем иной литературе и склонного, пусть невольно, переносить и на древние памятники представления, сложившиеся при знакомстве с художественными творениями нового времени.

В пылу научных споров подчас забывают: независимо от того, каким путем возникла поэма, была ли она составлена из разных кусков или нет, средневековой аудиторией она воспринималась как нечто целое. Это касается и композиции «Беовульфа», и трактовки в нем религии. Автор и его герои часто поминают Господа Бога; в эпопее встречаются намеки на библейские сюжеты, видимо, понятные тогдашней «публике»; язычество явно осуждается. Вместе с тем «Беовульф» пестрит ссылками на Судьбу, которая то выступает в качестве орудия творца и идентична божественному Провидению, то фигурирует как самостоятельная сила. Но вера в Судьбу занимала центральное место в дохристианской идеологии германских народов. Родовая кровная месть, которую церковь осуждала, хотя нередко вынуждена была терпеть, в поэме прославляется и считается обязательным долгом, а невозможность мести расценивается как величайшее несчастье. Короче говоря, идеологическая ситуация, рисующаяся в «Беовульфе», достаточно противоречива. Но это противоречие жизни, а не простая несогласованность между более ранней и последующими редакциями поэмы. Англосаксы VII-VIII веков были христианами, но христианская религия в то время не столько преодолела языческое мировосприятие, сколько оттеснила его из официальной сферы на второй план общественного сознания. Церкви удалось уничтожить старые капища и поклонение языческим божкам, жертвоприношения им, что же касается форм человеческого поведения, то здесь дело обстояло гораздо сложнее. Мотивы, которые движут поступками персонажей «Беовульфа», определяются отнюдь не христианскими идеалами смирения и покорности воле божьей. «Что общего между Ингельдом и Христом?» – вопрошал известный церковный деятель Алкуин век спустя после создания «Беовульфа» и требовал, чтобы монахи не отвлекались от молитвы героическими песнями. Ингельд фигурирует в ряде произведений; упомянут он и в «Беовульфе». Алкуин сознавал несовместимость идеалов, воплощенных в подобных персонажах героических сказаний, с идеалами, проповедуемыми духовенством.

То, что религиозно-идеологический климат, в котором возник «Беовульф», был не однозначен, подтверждается и археологической находкой в Саттон Ху (Восточная Англия). Здесь в 1939 году было обнаружено захоронение в ладье знатного лица, датируемое серединой VII века. Погребение было совершено по языческому обряду, вместе с ценными вещами (мерами, шлемами, кольчугами, кубками, знаменем, музыкальными инструментами), которые могли понадобиться королю в ином мире.

Трудно согласиться с теми исследователями, которых разочаровывает «банальность» сцен поединков героя с чудовищами. Эти схватки поставлены в центре поэмы вполне правомерно, – они выражают главное ее содержание. В самом деле, мир культуры, радостный и многоцветный, олицетворяется в «Беовульфе» Хеоротом – чертогом, сияние которого распространяется «на многие страны»; в его пиршественном зале бражничают и веселятся вождь и его сподвижники, слушая песни и сказания скопа – дружинного певца и поэта, прославляющего их боевые деяния, равно как и деяния предков; здесь вождь щедро одаривает дружинников кольцами, оружием и другими ценностями. Такое сведение «срединного мира» (middangeard) к дворцу короля (ибо все остальное в этом мире обойдено молчанием) объясняется тем, что «Беовульф» – героический эпос, который сложился, во всяком случае в известной нам форме, в дружинной среде.

Хеороту, «Оленьему залу» (его кровля украшена позолоченными рогами оленя) противостоят дикие, таинственные и полные ужаса скалы, пустоши, болота и пещеры, в которых обитают чудовища. Контрасту радости и страха соответствует в этом противоположении контраст света и мрака. Пиры и веселье в сияющем золотом зале происходят при свете дня, – великаны выходят на поиски кровавой добычи под покровом ночи. Вражда Гренделя и людей Хеорота – не единичный эпизод; это подчеркивается не только тем, что гигант свирепствовал на протяжении двенадцати зим, до того как был сражен Беовульфом, но и прежде всего самою трактовкой Гренделя. Это не просто великан, – в его образе совместились (хотя, может быть, и не слились воедино) разные ипостаси зла. Чудовище германской мифологии, Грендель вместе с тем и существо, поставленное вне общения с людьми, отверженный, изгой, «враг», а по германским верованиям человек, запятнавший себя преступлениями, которые влекли изгнание из общества, – как бы терял человеческий облик, становился оборотнем, ненавистником людей. Пение поэта и звуки арфы, доносящиеся из Хеорота, где пирует король с дружиной, пробуждают в Гренделе ярость. Но этого мало, – в поэме Грендель назван «потомком Каина». На старые языческие верования напластовываются христианские представления. На Гренделе лежит древнее проклятье, он назван «язычником» и осужден на адские муки. И вместе с тем он и сам подобен дьяволу. Формирование идеи средневекового черта в то время, когда создавался «Беовульф», далеко не завершилось, и в не лишенной противоречивости трактовке Гренделя мы застаем любопытный промежуточный момент этой эволюции. То, что в этом «многослойном» понимании сил зла переплетаются языческие и христианские представления, не случайно. Ведь и понимание бога-творца в «Беовульфе» не менее своеобразно. В поэме, многократно упоминающей «повелителя мира», «могучего бога», ни разу не назван Спаситель Христос. В сознании автора и его аудитории, по-видимому, не находит места небо в богословском смысле, столь занимавшее помыслы средневековых людей. Ветхозаветные компоненты новой религии, более понятные недавним язычникам, преобладают над евангельским учением о Сыне Божьем и загробном воздаянии. Зато мы читаем в «Беовульфе» о «герое под небесами», о человеке, который заботится не о спасении души, но об утверждении в людской памяти своей земной славы. Поэма заканчивается словами: из всех земных вождей Беовульф более всех был щедр, милостив к своим людям и жаден до славы!

Жажда славы, добычи и княжеских наград – вот высшие ценности для германского героя, как они рисуются в эпосе, это главные пружины его поведения. «Каждого смертного ждет кончина! – //пусть же, кто может, вживе заслужит //вечную славу! Ибо для воина //лучшая плата-память достойная!» (ст. 1386 след.). Таково кредо Беовульфа. Когда он должен нанести решительный удар своему противнику, он сосредоточивается на мысли о славе. «(Так врукопашную// должно воителю идти, дабы славу// стяжать всевечную, не заботясь о жизни!)» (ст. 1534 след.) «Уж лучше воину // уйти из жизни, чем жить с позором!» (стихи 2889-2890).

Не меньше славы воины домогаются подарков вождя. Нашейные кольца, браслеты, витое или пластинчатое золото постоянно фигурируют в эпосе. Устойчивое обозначение короля – «ломающий гривны» (дарили подчас не целое кольцо, то было значительное богатство, а части его). Современного читателя, пожалуй, удручат и покажутся монотонными все вновь возобновляющиеся описания и перечисления наград и сокровищ. Но он может быть уверен: средневековую аудиторию рассказы о дарах нисколько не утомляли и находили в ней живейший отклик. Дружинники ждут подарков вождя прежде всего как убедительных знаков своей доблести и заслуг, поэтому они их демонстрируют и гордятся ими. Но в ту эпоху в акт дарения вождем драгоценности верному человеку вкладывали и более глубокий, сакральный смысл. Как уже упомянуто, языческая вера в судьбу сохранялась в период создания поэмы. Судьба понималась не как всеобщий рок, а как индивидуальная доля отдельного человека, его везенье, счастье; у одних удачи больше, у других меньше. Могучий король, славный предводитель – наиболее «богатый» счастьем человек. Уже в начале поэмы мы находим такую характеристику Хродгара: «Хродгар возвысился в битвах удачливый, //без споров ему покорились сородичи…» (ст. 64 след.). Существовала вера, что везенье вождя распространяется и на дружину. Награждая своих воинов оружием и драгоценными предметами – материализацией своей удачи, вождь мог передать им частицу этого везенья. «Владей, о Беовульф, себе на радость//Воитель сильный дарами нашими – //кольцом и запястьями, и пусть сопутствует//тебе удача!» – говорит королева Вальхтеов Беовульфу. (ст. 1216 след.)

Но мотив золота как зримого, ощутимого воплощения удачи воина в «Беовульфе» вытесняется, очевидно под христианским влиянием, новой его трактовкой-как источника несчастий. В этой связи особый интерес представляет последняя часть поэмы – единоборство героя с драконом. В отместку за похищение драгоценности из клада дракон, который сторожил эти древние сокровища, нападает на селения, предавая огню и гибели окружающую страну. Беовульф вступает в схватку с драконом, но нетрудно убедиться, что автор поэмы не усматривает причины, побудившей героя на этот подвиг, в учиненных чудовищем злодеяниях. Цель Беовульфа – отнять у дракона клад. Дракон сидел на кладе три столетия, но еще прежде эти ценности принадлежали людям, и Беовульф желает возвратить их роду человеческому. Умертвив страшного врага и сам получив роковую рану, герой выражает предсмертное желание: увидеть золото, которое он вырвал из когтей его стража. Созерцание этих богатств доставляет ему глубокое удовлетворение. Однако затем происходит нечто прямо противоречащее словам Беовульфа о том, что он завоевал клад для своего народа, а именно: на иогребальный костер вместе с телом короля его сподвижники возлагают и все эти сокровища и сжигают их, а останки погребают в кургане. Над кладом тяготело древнее заклятье, и он бесполезен людям; из-за этого заклятья, нарушенного по неведению, Беовульф, по-видимому, и погибает. Поэма завершается предсказанием бедствий, которые обрушатся на гаутов после кончины их короля.

Борьба за славу и драгоценности, верность вождю, кровавая месть как императив поведения, зависимость человека от царящей в мире Судьбы и мужественная встреча с нею, трагическая гибель героя – все это определяющие темы не одного только «Беовульфа», но и других памятников германского эпоса.

54. БЕОВУЛЬФ

«Беовульф» - эпос англосаксов - племени германского происхождения, в V–VI веках завоевавших Британию и положивших начало английской народности. Эпос складывался в VIII–IX веках, известен в записи X века, но в его основе лежат народные сказания, уходящие корнями в более древние времена.

Беовульф - типично мифологический герой - победитель чудовищ, подобный шумеро- аккадскому Гильгамешу, греческому Гераклу, скандинавскому Тору. Его имя означает «пчелиный волк» (так иносказательно англосаксы называли медведя). Вероятно, образ Беовульфа первоначально был связан с медвежьим культом, распространенным у многих племен на ранней стадии развития.

Действие «Беовульфа» происходит не в Британии, а в Скандинавии - прародине англосаксов.

Беовульф, исторический прообраз которого не установлен, был, как утверждает предание, племянником короля геатов (или гаутов) - скандинавского племени, некогда населявшего южные области Швеции.

Однажды Беовульф узнал, что соседей геатов, датчан, постигло страшное бедствие. В то время Данией правил король Хротгар. (Он упоминается в хрониках: известно, что около 520 года Хротгар совершил набег на франкские земли.) Король Хротгар, чтобы было ему где пировать со своими воинами, приказал построить просторную палату, роскошнее которой не бывало ни у одного короля, и украсить ее оленьими рогами. Получила та палата название Хеорот, что значит - «Оленья палата».

Хеорот окружали топкие болота, а в их недрах, в подводной пещере, жило свирепое чудовище - Грендель, вместе со своей матерью, столь же кровожадной, как и он сам.

Громкие клики пирующих воинов, звон заздравных чаш и веселые песни, доносившиеся из пиршественной палаты, потревожили покой Гренделя. В глухую полночь он выполз из своего логова и проник в Хеорот.

Король и датские воины, утомленные пиршеством, спали, не чуя приближения опасности. В мгновение ока набросился Грендель на спящих. Он растерзал нескольких воинов, спавших ближе к двери, так быстро, что те даже не успели вскрикнуть. Затем Грендаль пожрал окровавленные останки и уполз в свое болото.

Проснувшись утром, датчане обнаружили исчезновение товарищей, увидели следы крови и поняли, что те погибли жестокой смертью.

С тех пор страх и печаль воцарились в Хеороте. Каждую ночь туда являлся Грендель, убивал и пожирал по нескольку человек.

Датчане были храбрыми воинами, но никто не решался сразиться с чудовищем, поскольку все знали, что оно неуязвимо.

Грендель, Навеки заклятьем от всех защищенный,

Не мог быть повержен острейшим оружьем,

Мечом драгоценным, копьем, лучшим в мире

(Переводы. Замаховской)

Датчанам пришлось покинуть Хеорот. Пиршественная палата осталась стоять пустой и заброшенной, никто в нее не заходил, и лишь Грендель приползал туда по ночам, тщетно ища добычи.

Беовульф решил избавить датчан от свирепого чудовища. Друзья и родичи пытались отговорить героя от такого намерения, убеждая его, что он лишь напрасно погубит себя, но Беовульф настоял на своем. Он снарядил корабль и с дружиной из четырнадцати храбрецов, вызвавшихся его сопровождать, отплыл к берегам Дании.

Датчане встревожились, увидев вооруженных геатов, высадившихся на их берегу. Но Беовульф объявил, что они прибыли как друзья и хотят говорить с королем.

Их провели к Хротгару. Войдя в королевское жилище, геаты отстегнули свои мечи, сложили на пол щиты, поставили копья в угол у двери и, оставив двух человек сторожить оружие, предстали перед королем.

Беовульф сказал: «Привет тебе, король Хротгар! Прослышал я, что тебе досаждает кровожадный Грендель и из-за его свирепости ты был вынужден покинуть Хеорот, палату, лучше которой нет на свете. И теперь она стоит пустая, без всякой для тебя пользы. Я явился, чтобы сразиться с Гренделем и победить его!» Король ответил: «Если ты и впрямь избавишь меня от Гренделя, я награжу тебя так, как никого еще не награждал».

Беовульф и четырнадцать геатов отправились в Хеорот и стали поджидать чудовище. Беовульф не взял с собой меча: он знал, что Гренделя нельзя победить оружием, и полагался только на свою силу да на счастливую судьбу.

Наступила ночь. Сон сморил геатов, и тут в палату вполз Грендель. Хищным взглядом обвел он спящих и, наметив себе жертву, бросился на одного из воинов - и вмиг проглотил целиком. Не насытившись, Грендель двинулся дальше, но в тот же миг Беовульф крепко ухватил его за когтистую лапу.

Чудовище разом Мощную руку узнало.

Вовеки Хватки железной такой не знавал он

Ни у кого из мужей всей подлунной!

Между ними началась борьба. Зашатались стены Хеорота, сложенные из толстых бревен, ходуном заходил дубовый пол, с грохотом опрокинулись тяжелые скамьи, сдвинуть которые с места не смогли бы и десять человек.

Король Хротгар и датчане издали слышали шум боя и ожидали, что Хеорот вот-вот обрушится и погребет под собою сражающихся.

Тем временем Беовульф уже одолевал чудовище. Грендель изнемогал и помышлял лишь о бегстве, но не мог освободить свою лапу, которую Беовульф продолжал сжимать, как железными тисками.

Грендель рванулся из последних сил - плечо его вышло из сустава, порвались жилы, и страшная лапа осталась в руках Беовульфа. А чудовище, истекая кровью, уползло в свое логово и там издохло.

Для датчан воскресло блаженное счастье,

Разумный и храбрый, пришелец-спаситель

Хротгара дворец королевский очистил

И победоносно покончил со страхом.

Король приказал навести порядок в Хеороте, расставить по местам опрокинутые во время боя скамьи, украсить стены златовышитыми тканями. Датчане и геаты сели за накрытые столы и стали праздновать победу Беовульфа над свирепым Гренделем.

Король сказал: «О, храбрый Беовульф! Отныне я считаю тебя своим сыном!» Он подарил герою золотые доспехи, меч, украшенный драгоценными каменьями, и восемь коней в полном убранстве. Затем супруга Хротгара, королева Веальхтеов, надела Беовульфу на обе руки витые запястья, на пальцы - золотые перстни, а на шею - золотое ожерелье, самое тяжелое из всех ожерелий на свете.

Много было выпито вина и меда, много сказано заздравных речей.

Но вот наступил вечер, пир окончился. Воины подмели пол, разложили подстилки и улеглись спать, там же, где пировали.

Но кто угадал бы Угрозу судьбы, ее поступь в потемках, Несущую смерть одному из героев.

В полночь в Хеорот явилась мать Гренделя, чтобы отомстить за сына. Она схватила датчанина Эскера, храброго воина и мудрого советника короля, и, умертвив, уволокла в болото.

Король, узнав о новой беде, спросил Беовульфа: «Спасешь ли ты нас еще раз?» И Беовульф ответил: «Если судьбе будет угодно, спасу. Но если случится так, что я погибну, позаботься о том, чтобы геаты, мои земляки, вернулись на родину, и отправь к моему дяде, королю Хигелаку те дары, что я получил от тебя вчера».

Беовульф решил не дожидаться, когда мать свирепого Гренделя снова явится в Хеорот и погубит кого-нибудь из людей, а сразиться с ней в ее логове.

Опасен был его замысел. Никто и никогда еще не отваживался проникнуть в болота, где обитали Грендель и его мать. Даже олень, настигнутый собаками, предпочитал погибнуть от их клыков, нежели ступить в страшную трясину.

Беовульф оседлал коня и поскакал по следу чудовища. Геаты и датчане со своим королем сопровождали его. У края болота все остановились. Беовульф вынул из ножен меч, крепко сжал его в руке и шагнул в мрачную трясину.

Целый день, до самого вечера, опускался он на дно болота. Вокруг него в черной воде извивались змеи и водяные драконы, но прочная броня защищала героя от их ядовитых жал и острых зубов. Наконец Беовульф достиг дна. Там, в кромешной тьме, его поджидала мать свирепого Гренделя. Яростно накинулась она на Беовульфа, стиснула его так, что он не мог шевельнуться, и поволокла его в подводную пещеру, где лежал мертвый Грендель.

В пещере было светлее. Беовульф сумел освободиться от лап чудовища и ударил его мечом. Но благородная сталь лишь скользнула по чешуе. Тут Беовульф увидел на стене пещеры огромный меч, пригодный лишь для великана. Герой схватил его двумя руками, размахнулся и обрушил не голову матери свирепого Гренделя. Клинок рассек чешую, и чудовище рухнуло мертвым.

Беовульф отсек голову Гренделя, чтобы унести с собой как трофей. Он хотел взять с собой и чудесный меч, но клинок вдруг стал таять, как кусок льда, и через несколько мгновений в руках у Беовульфа осталась лишь рукоять.

Меж тем король Хротгар, датчане и геаты, ожидавшие Беовульфа на берегу, думали, что его уже нет в живых. Они видели, как темные воды болота окрасились кровью, и решили, что это кровь отважного героя.

Велика же была их радость, когда вода всколыхнулась, и на поверхности показался Беовульф, живой и невредимый, с отрубленной головой чудовища в руках.

В тот день снова был пир в Хеороте, снова все славили Беовульфа.

Следующей ночью уже никто не тревожил покой спящих. Беовульф и его товарищи со славой вернулись на родину. Вскоре дядя Беовульфа, король Хигелак, погиб в бою, и Беовульф стал королем геатов, мудрым и справедливым. Прошло полвека. Беовульф состарился, борода его побелела. И тут случилась беда. Один геат, заблудившись в горах, набрел на заброшенную тропинку, и она привела его к глубокой пещере. Геат заглянул внутрь и увидел несметные богатства, сваленные в огромную груду: золотую и серебряную утварь, драгоценные камни и жемчуг. Но тут на небе показался хозяин клада - крылатый дракон. Геат схватил один из золотых кубков и бросился бежать.

Дракон, через некоторое время обнаружив пропажу, стал разыскивать похитителя, но не нашел. Тогда он обрушил свой гнев на всю землю геатов. Никому не было от него спасения - он убивал людей и скот, огненным дыханием сжигал селения и посевы.

Беовульф, несмотря на преклонные годы, был по-прежнему силен и отважен. Вооружившись и взяв с собой двенадцать храбрейших воинов, он отправился к пещере дракона и вызвал его на бой.

Дракон, изрыгая пламя, вылетел навстречу старому королю. Сопровождавшие Беовульфа воины в страхе обратились в бегство, и лишь один из них, по имени Виглаф, остался со своим королем.

Беовульф выхватил меч и нанес дракону удар такой силы, что клинок разлетелся на мелкие осколки. Верный Виглаф тотчас же подал королю запасной меч, но было поздно: дракон успел ужалить Беовульфа своим ядовитым жалом. И все же герой собрал последние силы, взмахнул мечом и поразил дракона насмерть.

Старый король опустился на землю рядом с поверженным драконом, прислонился спиной к скале и сказал Виглафу: «Полвека правил я своей страной и защищал ее от врагов; ни разу не давал клятвы, которой бы не исполнил; никогда не убивал родичей или друзей. Теперь жизнь покидает меня. Но я не страшусь смерти».

Так сказал Беовульф - и свет навсегда померк в его глазах.

Беовульф (др. - англ.) - «пчелиный волк» - герой одноименного англосаксонского эпоса, действие которого происходит в Скандинавии. Б., юный воин из народа гаутов, отправляется за море, чтобы избавить короля данов Хродгара от чудовища Гренделя, в течение 12 лет нападавшего

Беовульф (Beowulf) Эпическая поэма (VIII–IX вв.)В Дании некогда правил король из славного рода Скильдингов по имени Хродгар. Он был особенно удачлив в войнах с соседями и, накопив большие богатства, решил увековечить память о себе и своем правлении. Он надумал выстроить