Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Социально-психологический роман «Господа Головлевы» Салтыкова-Щедрина посвящен трем поколениям помещичьего семейства. Изначально автор не планировал написание романа: в течение нескольких лет он публиковал небольшие рассказы, которые позже легли в его основу. В виде отдельной книги роман был напечатан в 1880 году.

Для лучшей подготовки к уроку литературы, а также для читательского дневника рекомендуем читать онлайн краткое содержание «Семьи Головлевых» по главам.

Главные герои

Арина Петровна Головлева – богатая помещица, трудолюбивая, властная и решительная женщина.

Владимир Михайлович Головлев – глава семейства, мягкий и безалаберный человек.

Степан – старший сын Головлевых, безответственный шутник, не приспособленный к жизни.

Анна – дочь, опозорившая семью, выйдя замуж без родительского согласия. Мать двух девочек-близняшек – Анниньки и Любиньки.

Порфирий – сын Арины Петровны, подлый и двуличный человек, думающий лишь о собственной выгоде.

Павел – младший сын, замкнутый, нелюдимый человек.

Другие персонажи

Аннинька и Любинька – внучки Арины Петровны, сироты.

Петенька и Володенька – сыновья Порфирия Владимировича, рано ушедшие из жизни.

Евпраксеюшка – молодая экономка в доме Порфирия Владимировича.

Глава 1. Семейный суд

Управляющий одной из вотчин Арины Петровны Головлевой приходит к барыне с докладом. Передав все дела, он с неохотой сообщает ей важную новость – ее сын, Степан Владимирович Головлев, продал московский дом за долги. Арина Петровна подавлена услышанным – « известие это, по-видимому, отняло у нее сознание ».

Придя в себя, барыня негодует, ведь всего два года тому назад она заплатила за этот дом « двенадцать тысяч, как одну копейку », а сейчас полиция продала его гораздо дешевле.

Арина Петровна имеет славу грозной, решительной женщины, привыкшей жить согласно своей воле. Она « единолично и бесконтрольно управляет обширным головлевским имением », и даже от собственных детей требует беспрекословного послушания и подчинения.

Супруг Арины Петровны – Владимир Михайлович Головлев – « человек легкомысленный и пьяненький ». В отличие от серьезной и деловой своей жены, он с молодых лет отличался безалаберным характером.

У Арины Петровны « детей было четверо: три сына и дочь ». О дочери и старшем сыне она даже говорить не хотела. Старший сын – Степка – имел славу семейного шута из-за своего излишне озорного характера. Он совершенно не приспособлен к жизни: может проиграться в карты в пух и прах, влезть в непомерные долги.

Дочь Аннушка не только не оправдала надежд Арины Петровны, но и « на весь уезд учинила скандал » – убежала из семьи и без родительского благословения вышла замуж за молоденького корнета. Решив избавиться от своевольной дочери, Арина Петровна выделила ей самую захудалую деревушку и пять тысяч рублей. Спустя два год супруг Аннушки сбежал, оставив ее одну « с двумя дочерьми-близнецами: Аннинькой и Любинькой ». Через три месяца скончалась и сама Аннушка, и Арина Петровна помимо воли была вынуждена приютить у себя двух сироток.

Третий ребенок четы Головлевых « Порфирий Владимирыч известен был в семействе под тремя именами: Иудушки, кровопивушки и откровенного мальчика ». С ранних лет он лебезил перед матерью, и частенько ей наушничал. Арина Петровна, будучи женщиной неглупой, видела все его ухищрения, и сам вид сына « поднимал в ее сердце смутную тревогу чего-то загадочного, недоброго ».

Полной противоположностью Порфирия был самый младший ребенок в семье – Павлуша. С ранних лет он не проявлял ни к чему интереса, всех сторонился, « любил жить особняком, в отчуждении от людей ». Со временем из Павла Владимировича сформировалась « апатичная и загадочно-угрюмая личность », начисто лишенная стремления к каким-либо поступкам.

Арина Петровна понимает, что старший сын после продажи за бесценок московского дома планирует вернуться в родительское имение. Однако ей не дают покоя неизбежные людские пересуды, и она решает « созвать семейный совет для решения балбесовой участи».

По приезду сыновей она поначалу « все жаловалась и умилялась сама над собой », но после приступила к делу. Павел не стал осуждать брата, в то время как Порфирий предложил матери разрешить ему житье в Головлеве, но более ничего не выделять ему.

Согласно решению, принятому на семейном совете, Степан поселяется в родительском имении, но не в самом доме, а в отдельной конторке. Обедает он не за общим столом, а вместе с прислугой, доедая объедки с хозяйской кухни. Серая и унылая жизнь приводит к тому, что Степан окончательно спивается и впадает в мрачное, тягостное состояние. Спустя некоторое время Степан умирает, а мать с лицемерной печалью отчитывается перед сыновьями о богатом и пышном его погребении.

Глава 2. По-родственному

По прошествии десяти лет Арина Петровна стала « скромною приживалкой в доме младшего сына ». Тяжело пережив своего супруга и, особенно, отмену крепостного права, она утратила былую твердость и решительность. Старая барыня разделила имение между двумя братьями, при этом « Порфирию Владимирычу была выделена лучшая часть, а Павлу Владимирычу - похуже ».

Первое время Арина Петровна жила с Порфирием в доставшемся ему поместье Головлево на правах управляющей. Но, не выдержав непомерной жадности сына, переехала к Павлу в Дубровино.

Павел Владимирович принял мать и сирот-племянниц, но только с тем условием, чтобы они не вмешивались ни в его жизнь, ни в управление хозяйством.

Пристрастие Павла Владимировича к выпивке становится причиной смертельной болезни. После осмотра больного врач заявляет, что ему остается жить не более двух дней. Арина Петровна надеется, что Павел подпишет завещание на пользу сироток, но доктор говорит, что он в таком состоянии, что « фамилии путем подписать не может ». Женщина в отчаянии – после смерти Павла всего его имущество по закону перейдет подлецу Порфирию.

В Дубровино приезжает Иудушка с сыновьями – Петенькой и Володенькой. Он интересуется здоровьем брата, всем своим видом выражая лицемерное беспокойство. Мальчики рассказывают бабушке об ужасном характере их донельзя скупого отца.

Со смертью Павла Владимировича все его имущество переходит к Иудушке. Арина Петровна с внучками вынуждена переехать в бедную деревеньку Погорелку, что в свое время отдала дочери Анне.

Глава 3. Семейные итоги

В Погорелке Арина Петровна пытается с прежним усердием взяться за хозяйство, однако « старческие немощи » заметно убавляют ее пыл. Постылые осенние вечера в деревне все чаще наводят сестер на мысль – « во что бы ни стало уйти из постылой Погорелки ». Они уезжают в Харьков и становятся актрисами.

С отъездом девушек « погорелковский дом окунулся в какую-то безнадежную тишину» . Старая барыня в целях экономии распускает почти всю прислугу. Бессменными компаньонками Арины Петровны становятся « беспомощное одиночество и унылая праздность ».

Роковая ошибка – отделение сыновей и полное доверие Иудушке – приводит к тому, что Арина Петровна, некогда сильная и властная женщина, готова смириться с жалкой участью приживалки.

Она начинает все чаще наведываться в Головлево, а Порфирий, хоть и не рад этим визитам, но отказать матери не смеет, боясь ее проклятия. Именно этот страх останавливает « его от многих пакостей, на которые он был великий мастер ».

С возрастом дурные наклонности Порфирия Петровича еще более усугубляются. Он отказывает своему сыну Петру в помощи, когда тот, растратив казенные деньги, оказывается под угрозой сибирской ссылки. В отчаянии, Петр напоминает отцу о Володе, доведенном отцовской жадностью до самоубийства. Арина Петровна, будучи свидетельницей этого разговора, проклинает Иудушку.

Глава 4. Племяннушка

Несмотря на все ожидания, Порфирий Владимирович « вынес материнское проклятие довольно спокойно » и ничем не помог Петру. На следующий день после отъезда внука « Арина Петровна уехала в Погорелку и уже не возвращалась в Головлево ». Старая барыня быстро угасает и в одиночестве умирает. Весь ее капитал переходит в полное распоряжение Иудушки.

Петр в последний раз пытается попросить у отца денег, на что получает отказ и совет смиренно переносить справедливое наказание. Вскоре Порфирий Владимирович получает известие о смерти сына.

В Головлево неожиданно приезжает Аннинька – красивая молодая женщина, которая невольно восхищает своей внешностью даже Порфирия Владимировича.

На бубушкиной могиле Анниньку охватывает желание пожить немного в тихой, забытой Богом Погорелке. Перед ее глазами проносится ее беспутная жизнь актрисы, и девушке хочется немного пожить в тишине, вдали от окружающей ее пошлости.

Но, вспомнив ту страшную тоску, от которой они в свое время с сестрой сбежали, Аннинька передумывает и намеревается вернуться в Москву. Дядя уговаривает девушку остаться у него, но подобная перспектива пугает ее. Экономка делится с Аннинькой, что при взгляде на нее у хозяина « бесстыжие глаза так и бегают ». Девушка с большим облегчением покидает Головлево, и обещает дяде, что никогда больше сюда не вернется.

Глава 5. Недозволенные семейные радости

Незадолго до печальной истории с Петром Арина Петровна замечает, что его экономка Евпраксеюшка находится в интересном положении. Она подробно расспрашивает молодую женщину о самочувствии, дает дельные советы.

Барыня пытается поговорить с сыном на столь щекотливую тему, но тот всячески увиливает от разговоров. Иудушка очень рад тому, что « его не тревожат и что Арина Петровна приняла горячее участие в затруднительном для него обстоятельств ».

Однако надеждам Иудушки не суждено было сбыться из-за смерти матери. Боясь пересудов, он прекращает всякое общение с Евпраксией. После рождения сына Владимира он несколько дней размышляет о том, как поступить, чтобы все « хорошохонько было ».

Пока « молодая мать металась в жару и бреду » Иудушка отдает распоряжение – отправить новорожденного сына в московский воспитательный дом.

Глава 6. Вымороченный

Порфирий понимает, что остался в полном одиночестве – « одни перемерли, другие - ушли ». Единственный человек, связующий его с внешним миром – Евпраксеюшка. Но после подлого изъятия ее ребенка переменилось ее отношение к хозяину.

Она впервые осознала, что молодость ее безвозвратно уходит в компании старого занудного старика. Евпраксинья стала погуливать с молодыми парнями, игнорировать свои обязанности по дому. В ней « явилась ненависть, желание досадить, изгадить жизнь, извести » барина.

В последнее время Порфирий Владимирович совсем одичал, и хотел только одного – чтобы его « не тревожили в его последнем убежище - в кабинете ». Только здесь он мог с упоением предаваться своим фантазиям – « мысленно вымучить, разорить, обездолить, пососать кровь ».

Глава 7. Расчет

В Головлеве неожиданно появляется Аннинька. Но от былой красоты и свежести не осталось и следа – это было « какое-то слабое, тщедушное существо с впалой грудью, вдавленными щеками, с нездоровым румянцем ». После самоубийства сестры, не выдержавшей унизительной жизни дешевой куртизанки, Аннинька решает вернуться к дяде. Она очень больна, и жить ей осталось совсем немного.

Безмерно опустившаяся, жалкая, больная, она ходит по дядюшкиному дому, вспоминая былую жизнь. Страстно желая забыться, она вскоре начинает выпивать, а спустя время к ней присоединяется и дядя.

В конце жизненного пути у Иудушки « совесть проснулась, но бесплодно ». Он понял, сколько зла причинил близким, но просить прощения было уже не у кого. Порфирий Владимирович скончался по дороге к могиле матери. Недолго его пережила Аннинька, оказавшаяся в плену горячки.

За всеми трагедиями в семье Головлевых зорко следит Надежда Ивановна – их дальняя родственница и единственная законная наследница.

Заключение

В своем произведении Салтыков-Щедрин раскрывает немало важных тем, среди которых – отсутствие любви и взаимопонимания в семье, скупость, подлость и предательство в отношении самых близких людей, пьянство и праздность. В совокупности все эти пороки приводят к полному разрушению некогда большого и процветающего семейства.

После краткого пересказа «Господа Головлевы» рекомендуем прочитать роман Салтыкова-Щедрина в полном варианте.

Тест по роману

Проверьте запоминание краткого содержания тестом:

Рейтинг пересказа

Средняя оценка: 4.4 . Всего получено оценок: 325.

Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин

Господа Головлевы

СЕМЕЙНЫЙ СУД

Однажды бурмистр из дальней вотчины, Антон Васильев, окончив барыне Арине Петровне Головлевой доклад о своей поездке в Москву для сбора оброков с проживающих по паспортам крестьян и уже получив от нее разрешение идти в людскую, вдруг как-то таинственно замялся на месте, словно бы за ним было еще какое-то слово и дело, о котором он и решался и не решался доложить.

Арина Петровна, которая насквозь понимала не только малейшие телодвижения, но и тайные помыслы своих приближенных людей, немедленно обеспокоилась.

Что еще? - спросила она, смотря на бурмистра в упор.

Все-с, - попробовал было отвернуть Антон Васильев.

Не ври! еще есть! по глазам вижу!

Антон Васильев, однако ж, не решался ответить и продолжал переступать с ноги на ногу.

Сказывай, какое еще дело за тобой есть? - решительным голосом прикрикнула на него Арина Петровна, - говори! не виляй хвостом… сума переметная!

Арина Петровна любила давать прозвища людям, составлявшим ее административный и домашний персонал. Антона Васильева она прозвала «переметной сумой» не за то, чтоб он в самом деле был когда-нибудь замечен в предательстве, а за то, что был слаб на язык. Имение, в котором он управлял, имело своим центром значительное торговое село, в котором было большое число трактиров. Антон Васильев любил попить чайку в трактире, похвастаться всемогуществом своей барыни и во время этого хвастовства незаметным образом провирался. А так как у Арины Петровны постоянно были в ходу различные тяжбы, то частенько случалось, что болтливость доверенного человека выводила наружу барынины военные хитрости прежде, нежели они могли быть приведены в исполнение.

Есть, действительно… - пробормотал наконец Антон Васильев.

Что? что такое? - взволновалась Арина Петровна.

Как женщина властная и притом в сильной степени одаренная творчеством, она в одну минуту нарисовала себе картину всевозможных противоречий и противодействий и сразу так усвоила себе эту мысль, что даже побледнела и вскочила с кресла.

Степан Владимирыч дом-то в Москве продали… - доложил бурмистр с расстановкой.

Продали-с.

Почему? как? не мни! сказывай!

За долги… так нужно полагать! Известно, за хорошие дела продавать не станут.

Стало быть, полиция продала? суд?

Стало быть, что так. Сказывают, в восьми тысячах с аукциона дом-то пошел.

Арина Петровна грузно опустилась в кресло и уставилась глазами в окно. В первые минуты известие это, по-видимому, отняло у нее сознание. Если б ей сказали, что Степан Владимирыч кого-нибудь убил, что головлевские мужики взбунтовались и отказываются идти на барщину или что крепостное право рушилось, - и тут она не была бы до такой степени поражена. Губы ее шевелились, глаза смотрели куда-то вдаль, но ничего не видели. Она не приметила даже, что в это самое время девчонка Дуняшка ринулась было с разбега мимо окна, закрывая что-то передником, и вдруг, завидев барыню, на мгновение закружилась на одном месте и тихим шагом поворотила назад (в другое время этот поступок вызвал бы целое следствие). Наконец она, однако, опамятовалась и произнесла:

Какова потеха!

После чего опять последовало несколько минут грозового молчания.

Так ты говоришь, полиция за восемь тысяч дом-то продала? - переспросила она.

Так точно.

Это - родительское-то благословение! Хорош… мерзавец!

Арина Петровна чувствовала, что, ввиду полученного известия, ей необходимо принять немедленное решение, но ничего придумать не могла, потому ч о мысли ее путались в совершенно противоположных направлениях. С одной стороны, думалось: «Полиция продала! ведь не в одну же минуту она продала! чай, опись была, оценка, вызовы к торгам? Продала за восемь тысяч, тогда как она за этот самый дом, два года тому назад, собственными руками двенадцать тысяч, как одну копейку, выложила! Кабы знать да ведать, можно бы и самой за восемь-то тысяч с аукциона приобрести!» С другой стороны, приходило на мысль и то: «Полиция за восемь тысяч продала! Это - родительское-то благословение! Мерзавец! за восемь тысяч родительское благословение спустил!»

От кого слышал? - спросила наконец она, окончательно остановившись на мысли, что дом уже продан и что, следовательно, надежда приобрести его за дешевую цену утрачена для нее навсегда.

Иван Михайлов, трактирщик, сказывал.

А почему он вовремя меня не предупредил?

Поопасился, стало быть.

Поопасился! вот я ему покажу: «поопасился»! Вызвать его из Москвы, и как явится - сейчас же в рекрутское присутствие и лоб забрить! «Поопасился»!

Хотя крепостное право было уже на исходе, но еще существовало. Не раз случалось Антону Васильеву выслушивать от барыни самые своеобразные приказания, но настоящее ее решение было до того неожиданно, что даже и ему сделалось не совсем ловко. Прозвище «сума переметная» невольно ему при этом вспомнилось. Иван Михайлов был мужик обстоятельный, об котором и в голову не могло прийти, чтобы над ним могла стрястись какая-нибудь беда. Сверх того, это был его приятель душевный и кум - и вдруг его в солдаты, ради того только, что он, Антон Васильев, как сума переметная, не сумел язык за зубами попридержать!

Простите… Ивана-то Михайлыча! - заступился было он.

Ступай… - потатчик. - прикрикнула на него Арина Петровна, но таким голосом, что он и не подумал упорствовать в дальнейшей защите Ивана Михайлова.

Но прежде, нежели продолжать мой рассказ, я попрошу читателя поближе познакомиться с Ариной Петровной Головлевой и семейным ее положением.

Арина Петровна - женщина лет шестидесяти, но еще бодрая и привыкшая жить на всей своей воле. Держит она себя грозно: единолично и бесконтрольно управляет обширным головлевским имением, живет уединенно, расчетливо, почти скупо, с соседями дружбы не водит, местным властям доброхотствует, а от детей требует, чтоб они были в таком у нее послушании, чтобы при каждом поступке спрашивали себя: что-то об этом маменька скажет? Вообще имеет характер самостоятельный, непреклонный и отчасти строптивый, чему, впрочем, немало способствует и то, что во всем головлевском семействе нет ни одного человека. со стороны которого она могла бы встретить себе противодействие. Муж у нее - человек легкомысленный и пьяненький (Арина Петровна охотно говорит об себе, что она - ни вдова, ни мужняя жена); дети частью служат в Петербурге, частью - пошли в отца и, в качестве «постылых», не допускаются ни до каких семейных дел. При этих условиях Арина Петровна рано почувствовала себя одинокою, так что, говоря по правде, даже от семейной жизни совсем отвыкла, хотя слово «семья» не сходит с ее языка и, по наружности, всеми ее действиями исключительно руководят непрестанные заботы об устройстве семейных дел.

Действие романа происходит в то время, когда заканчивается крепостное право. Мы знакомимся с семейством господ Головлевых, которые никак не хотят признать таких перемен. Хозяйство имения становится еще лучше благодаря умелому руководству хозяйки Арины Петровны.

Помещица была непростого характера, не любила кому-либо подчиняться и верховодила в доме во всех делах. Супруг ее был сущим бездельником, и в хозяйственных делах участия не принимал. Любил выпить, да волочиться за юбками крепостных девушек. Супруги имели четверых детей, но хозяйка особо их не любила.

Один из них Степан, самый старший был точной копией отца по характеру, но у матери взял дарование угадывать слабые стороны людей и умело пользоваться ими. В учебном заведении, куда послала его мать, он особо не учился, а все больше балагурил и был посмешищем у знатных студентов. Окончив университет, он пытался служить в разных ведомствах, но у него ничего не получалось. Арина Петровна тогда подарила ему особняк в Москве, но беспутный сынок все промотал, а дом продал. Некоторое время побирался Степан у зажиточной прислуги, проживающей в Москве, но всему приходит предел. Ему стали отказывать. И в конце концов, Степан Владимирович возвращается домой.

Анна Владимировна, дочка Арины Петровны тоже провела беспутную молодость. Мать, отправив ее обучаться в институт, для того, чтобы Анна в дальнейшем помогала ей в ведении дел, была огорчена ее поведением. Анна, влюбившись в военного, вышла за него замуж и сбежала. Мать не оставила ее и отправила новобрачным свадебный подарок - небольшую деревню и немного денег. Но муж девушки, промотав все, сбежал от нее, оставив ее одну с двумя дочками. Не выдержав нищенского существования, Анна Владимировна умирает, и девочек забирает к себе Арина Петровна.

Был у госпожи Головлевой еще один сын-Порфирий по прозвищу Иудушка. С виду это был ласковый и необычайно добрый ребенок, но за всеми подсматривал и рассказывал матери.

Его преданность Арина Петровна уважала, но немного боялась, и поэтому все лучшее доставалось ему. Самый младший сын был всегда мрачным и безразличным ко всему происходящему, поэтому на него и внимание особо не обращали.

И вот, когда собралось все семейство для решения вопроса, как наказать Степана за его проступки, особо никто и не высказал своего мнения, кроме Иудушки. Он сказал, что за братом надо следить, чтобы тот не натворил еще каких-нибудь бед и лишить его наследства.

Так, по решению матери, Степана Владимировича поселили в грязной комнате с плохим питанием. Сидел он там безвылазно, и жизнь его состояла из стакана водки и полузабытья. В один из дней Степан Владимирович покинул этот мир, не проснувшись.

Через десять лет многое изменилось в поместье Арины Петровны. Произошла отмена крепостного права, и она была растеряна, что же делать с прислугой, как их называть. Вскоре умер ее супруг. Арина Петровна совсем опечалилась. Она разделила наследство своим детям, себе же она оставила только деньги. Вначале она жила у Порфирия, ведь лучшую часть она отдала именно ему. Но, потом, оскорбившись на высказывания сына, переехала к Павлу.

Павел Владимирович пустил мать со своими племянницами на проживание, однако предупредил их, чтобы они не вмешивались в его дела. Сам же целыми днями выпивал, и фантазировал, как бы он отомстил Порфирию. Но внезапная смерть не дала сбыться его мечтам.

Иудушке по наследству перешло имение брата, а Арина Петровна с внучками отправилась в деревушку, доставшуюся в наследство умершей ее дочери.

Вскоре Аннинька и Любинька уехали, и Арина Петровна перебралась вновь в Головлево.

Между тем Иудушка все больше окутывал своими прядками имение. Он не жалел ни своих детей, не обращал внимание на проклятие матери, а все только сидел и подсчитывал доход имения. Даже Аннинька, приехав к дяде в гости, стремительно уехала в город, ужаснувшись порядкам в доме. И осталось проводить ему вечера с Евпраксеюшкой, которая вскоре забеременела и родила ему сына. Но не нужен Порфирию был это ребенок, и он увез его в казенный дом. Ненависть овладела женщиной, и от мучительных страданий пустилась она в разгульную жизнь.

Но это тоже не волновало Иудушку. В своих мечтах он желал разорить, уничтожить всех, чтобы только он был господином этого имения.

Но наступали последние деньки для кровопийцы. Неожиданно приехала вновь Аннинька, бледная и исхудавшая, с одной целью умереть в родных краях. И теперь вечерами вместе с Иудушкой они беседовали об их семействе, где племянница проклинала Иудушку и обвиняла во всех несчастиях их семьи. И вдруг Иудушка понял, насколько он сильно виноват. Почему он был таким жестоким, скупым, бессердечным?

Что-то подсказало ему сходить на могилу матери. И в сильный снег Порфирий Владимирович побрел на кладбище, чтобы попросить у нее прощения, да не просто словами, а рыдать так, чтобы услышали его на небесах. Через некоторое время следивший за всем происходящим в доме, нашел труп Иудушки на могиле, а Аннинька скончалась в доме. И он сразу же поспешил с важными известиями к родственнице Головлевых, которая долго наблюдала за их делами.

Роман учит нас создавать крепкие, дружные семьи, где царили бы взаимопонимание, любовь и согласие. Не было бы лжи. Поучительно произведение еще тем, что нужно самостоятельно строить свою жизнь, а не сидеть и просить у родителей капитал. И родителям, воспитывая своих детей, нужно задуматься над тем, что обильная любовь может привести к трагическим последствиям.

Можете использовать этот текст для читательского дневника

Салтыков-Щедрин. Все произведения

• Баран-непомнящий
• Господа Головлёвы
• Чижиково горе

Господа Головлёвы. Картинка к рассказу

Сейчас читают

• Крапивин

  Крапивин Владислав большую часть вдохновения черпал из работ Константина Паустовского, этот автор был примером для Крапивина, поэтому он углубленно изучал работы любимого поэта.

• Краткое содержание Оперы Верди Зигфрид

  Главный герой Зигфрид приходится сыном Зигмунда и Зиглинды. Герой жил в чаще леса вместе с кузнецом нибелунгом Миме. Карлик считал Зигфрида своим сыном.

• Краткое содержание Лагерлеф Святая ночь
• Краткое содержание Заболоцкий Хорошие сапоги

  В одной немецкой деревушке проживал сапожных дел мастер. Изготовлял он очень хорошую и качественную обувь. Все хвалили сапожника, людям нравилась отличная работа мастера.

• Краткое содержание Петя Ростов отрывок из романа Война и мир

  Отрывок из романа начинается с момента, когда Петя Ростов, попадая на поле сражений, пребывая в радостном настроении, просится в отряд к Денисову. Он обещает руководству не принимать участие

Краткое содержание

Семейный суд

Арина Петровна Головлева, «которая насквозь понимала не только малейшие телодвижения, но и тайные помыслы своих приближенных людей», узнает от приехавшего из Москвы бурмистра Антона Васильева, которого «она прозвала «переметной сумой» не за то, что он в самом деле был когда-нибудь замечен в предательстве, а за то, что был слаб на язык», что за долги ее сына «полиция продала» в Москве дом за 8 тысяч рублей. «Если б ей сказали, что Степан Владимирыч кого-нибудь убил, что головлевские мужики взбунтовались и отказываются идти на барщину или что крепостное право рушилось, — и тут она не была бы до такой степени поражена». Головлева купила в свое время этот дом за 12 тысяч, а он «за восемь тысяч родительское благословение спустил».

Головлева — «женщина лет шестидесяти», «держит она себя гордо; единолично и бесконтрольно управляет обширным головлевским имением, живет уединенно, расчетливо, почти скупо, с соседями дружбы не водит, местным властям доброхотствует», требует послушания от детей. Мужа, Владимира Михайлыча, она имеет «легкомысленного и пьяненького», говорит о себе, что «она — ни вдова, ни мужняя жена». Муж вел жизнь «праздную и бездельную», занимался сочинением «вольных стихов», которые Арина Петровна называла «паскудством и паясничаньем». За то, что жена его не понимала, он ее возненавидел. Муж называл жену «ведьмою» и «чертом», жена называла мужа — «ветряною мельницей» и «бесструнной балалайкой». Со временем он начал пить и караулить в коридоре горничных. Арина Петровна «успела удесятерить свое состояние», муж ее «совсем одичал». Теперь он стал «дряхлым стариком».

Детей у Головлевой было четверо, из них три сына и дочь. Среднего, Порфишу, она побаивается. Степан Владимирыч — старший сын. В семействе его называют Степкой-балбесом и Степкой-озорником, он «был даровитый малый», «от отца он перенял неистощимую проказливость, от матери — способность быстро угадывать слабые стороны людей». Он слушал стихи отца, за что ему доставалось от матери. У Степки «характер рабский, повадливый до буффонства, не знающий чувства меры и лишенный всякой предусмотрительности». Степка учился в университете, где ему не хватало денег и он был нахлебником у богатых студентов. По окончании получил степень кандидата, что удивило мать. Четыре года он пытался найти в Петербурге место выше канцелярского чиновника, но тщетно. Мать вызвала его в Москву и определила в надворный суд, но спустя три года «его уже там не было». После того как мать купила ему дом, он «вздохнул свободно», но «прогорел», а потому поступил в ополчение, а деньги на жизнь берет у зажиточных крестьян матери, которые жили в Москве. К сорока годам ему был один путь — в Головлево.

Дочь Головлевой, которую звали Анной, после окончания института стала жить в деревне и по настоянию матери должна была стать домашним секретарем и бухгалтером, но убежала из дома с корнетом Улановым и обвенчалась с ним. Мать «выбросила ей кусок»: в качестве приданого выделила маленькую деревушку Пого- релку. Года через два муж Анны скрылся в неведомом направлении, а Анна через три месяца после его исчезновения умерла. Арина Петровна оказалась вынужденной взять к себе дочерей-близняшек Анны, которых зовут Аннинькой и Любинькой.

У Арины Петровны есть еще двое сыновей, которые «на службе в Петербурге: первый — по гражданской части, второй — по военной». У Порфирия своя семья. В семействе его называют Иудушкой, «кровопивушкой» и «откровенным мальчиком». Арина Петровна, замечая, как сын за ней наблюдает, так и не могла понять, «что именно он источает из себя: яд или сыновнюю почтительность».

Младший сын Головлевых, Павел, был лишен «каких бы то ни было поступков», с детства любил уединяться и фантазировать в «своем углу», был апатичен и зага- дочно-угрюм.

В зрелом возрасте братья значительно различаются. Иудушка посылает матери «обширные послания», а Павел пишет редко и мало. Когда мать ругает сыновей за «мотовство», то Иудушка «с смирением покоряется», а Павел дерзит («вы долгов за меня еще не платили»), но выговор принимает. По-разному они отреагировали и на известие о смерти сестры.

После бани Арина Петровна допрашивает Антона Васильева и узнает, что Степан собирается поселиться у нее, чего она и боялась, так как «он человек наглый, готовый на всякое буйство». Антон Васильев замечает, что долго он «не заживется», потому что «кашляет очень сильно… за левую грудь все хватается». Желая оставить Степана без денег, но в то же время боясь пересудов соседей, она приглашает из Петербурга двух своих сыновей, чтобы обсудить с ними, что ей делать.

Степан едет к родителям. Везет его за свой счет трактирщик Иван Михайлыч, который советует ему «от повертки» пойти пешком, чтобы мать увидела, в каком он бедственном состоянии. На вид Степану около пятидесяти. «Это — чрезмерно длинный, нечесаный, почти немытый малый, худой от недостатка питания, с впалою грудью, с длинными, загребистыми руками. Лицо у него распухшее, волосы на голове и бороде растрепанные, с сильною проседью, голос громкий, но сиплый, простуженный, глаза навыкате и воспаленные», «смотрит он исподлобья, угрюмо», «говорит он без умолку, без связи перескакивая с одного предмета на другой». В беседе с Иваном Михайлычем Степан говорит, что у него умная мать, потому что денег скопила, но ему ничего не достанется, так как она все отдаст братьям. На станции пассажиры и трактирщик идут в избу обедать. Степан не решается войти, но голод вынуждает его переступить порог. За щи, которые он съедает, платит Иван Михайлыч. Прощаясь с ним, Степан говорит, что «мать его заест». Он идет в Головлево, «словно на Страшный суд». Он вспоминает прежнюю «головлевскую жизнь» и видит перед собой двери сырого подвала, которые захлопнутся за ним, лишь только он перешагнет через порог. Он осознает, что любой «может добыть себе хлеба — он один ничего не может». По мере того как он приближался к усадьбе, его покидает бодрость. Он заходит к священнику, которого просит сходить к матери, чтобы узнать, примет ли она его. «Ледяным взглядом» его встречает мать, но «никаких… упреков не позволила себе». Отец, увидев сына, кричит: «Попался к ведьме в лапы!» Степана помещают во флигеле.

Степан примиряется с «маменькиным положением», но живет впроголодь, питается объедками, постоянно мечтая «как бы наесться». Однажды утром земский докладывает, что приехали братья.

После того как сыновья посетили отца, а затем позавтракали, мать приглашает их в спальню, дверь которой запирает на ключ. Она рассказывает им о том, как явился в родительский дом их брат, о том, каким образом были собраны головлевские богатства. Иудушка говорит матери, что, как она решит, так тому и быть. Павел отказывается судить брата. Арина Петровна выносит решение: «…отделю ему папенькину вологодскую деревнюшку, велю там флигелечек небольшой поставить — и пусть себе живет, вроде как убогого, на прокормлении у крестьян». Иудушка отговаривает мать отдавать Степану деревушку, он предлагает ей оставить старшего брата в Головлеве и «бумагу насчет наследства от него вытребовать». Арина Петровна, глядя на Иудушку, «думала: неужто он в самом деле такой кровопивец, что брата родного на улицу выгонит?» Она все же прислушивается к совету Иудушки и оставляет Степана в Головлеве, но предупреждает среднего сына, что если он брата выгонит за порог, то ему не будет ее благословения.

Сыновья уезжают в Петербург. Арина Петровна преумножает свои запасы. Степан «принимал живое и суетливое участие в процессе припасения, бесконечно радуясь и печалясь удачам и неудачам головлевского скопидомства». Он подписывает все бумаги, которые ему прислала мать, и от безысходности напивается каждую ночь. «Перед ним было только настоящее в форме наглухо запертой тюрьмы, в которой бесследно тонула и идея пространства, и идея времени… Ему становилось страшно; ему нужно было заморить в себе чувство действительности до такой степени, чтоб пустоты не было… Утром он просыпался со светом, и вместе с ним просыпались: тоска, отвращение, ненависть. Ненависть без протеста, ничем не обусловленная, ненависть к чему-то неопределенному, не имеющему образа». Мать не обращает на него никакого внимания. Однажды в ноябре он

исчезает из Головлева, но его удается вернуть. Оказалось, что он «за ночь дошел до дубровинской усадьбы, отстоявшей в двадцати верстах от Головлева». Мать пытается с ним поговорить, но он не реагирует на ее слова. С тех пор он ни с кем не разговаривает, «он весь погрузился в безрассветную мглу, в которой нет места не только для действительности, но и для фантазии». В декабре Арина Петровна пишет сыну Порфирию письмо, в котором сообщает, что Степан скончался.

По-родственному

Прошло не более десяти лет. Описание жаркого июльского полдня на дубровинской усадьбе. Доктор сообщает Арине Петровне, что «Павел Владимирыч погибает в цвете лет — от водки». «Семейная твердыня, воздвигнутая неутомимыми руками Арины Петровны, рухнула, но рухнула до того незаметно, что она, сама не понимая, как это случилось, сделалась соучастницею и даже явным двигателем этого разрушения, настоящею душою которого был, разумеется, Порфиришка-кровопивец». Когда умер муж Головлевой, «как будто и старый головлевский дом, и все живущие в нем — все разом собралось умереть». Она поделила имущество между сыновьями. Иудушке досталось имение Головлево, в котором Арина Петровна какое-то время вела дела, так как об этом ее попросил сын. Однако однажды Иудушка потребовал от нее строгого учета буквально всему, прислав «целый тюк форм счетоводства, которые должны были служить для нее руководством на будущее время при составлении годовой отчетности». Арина Петровна, потрясенная скупостью сына, переехала в имение Дубровино к Павлу, в доме которого хозяйничают ключница Улитушка, состоящая в секретной переписке с Иудушкой, и бывший папенькин камердинер Кирюшка. Павел принял мать довольно сносно, то есть обязался кормить и поить ее и сирот-племян- ниц, но с двумя условиями: во-первых, не входить к нему «на антресоли», а во-вторых — не вмешиваться в распоряжения по хозяйству. Павла обкрадывают, и Арина Петровна «должна была оставаться безмолвной свидетельницей расхищения». Павел пил, «страсть эта въелась в него крадучись… Уединившись с самим собой, Павел Владимирыч возненавидел общество живых людей и создал для себя особенную, фантастическую действительность». В своем воображении он создавал роман, в котором главными героями были он сам и ненавистный ему Порфишка. Он старался не видеться с братом, так как знал, «что глаза Иудушки источают чарующий яд, что голос его, словно змей, заползает в душу и парализует волю человека».

Доктор уезжает из Дубровина со словами: «Теперь поздно думать об каких-нибудь распоряжениях». Если же они надумают подделать его подпись, предупреждает он, то Иудушка может начать дело о подлоге. Арина Петровна молится, не зная, как быть. Она поднимается на антресоли к сыну. На ее вопрос о наследстве тот отвечает: «Только не кровопивцу. Собакам выброшу, а не ему!» Мать боится, что после смерти Павла все отойдет Иудушке. Павел же укоряет ее за то, что она «все Иудушке спустить успела». Разговор между ними не получается. Перед глазами у Арины Петровны проходят картины будущих похорон, ей слышится голос Иудушки, спрашивающий ее о запонках брата: «…и куда только эти запоночки девались — ума приложить не могу!»

Перед смертью Павла в имение приезжает Иудушка, который «по сделанной ему встрече уже заключил, что в Дубровине дело идет к концу». «По-родственному… на антресоли к брату поплетусь — может быть, и успею, — говорит он. — Не для тела, так для души что-нибудь полезное сделаю». Павел Владимирыч по суете в доме понимает, что что-то происходит, и уже почти не удивляется тому, что видит перед собой «кровопивца во плоти». «Глаза Иудушки смотрели светло, по-родственному, но больной очень хорошо видел, что в этих глазах скрывается «петля», которая вот-вот сейчас выскочит и захлестнет ему горло». Иудушка «по-родственному» пытается приободрить брата, но Павел гонит его от себя, обвиняет его в том, что он «мать по миру пустил». Иудушка отвечает: «По закону действую». Узнав, что брат не сделал распоряжений относительно имения и капитала, он замечает: «По закону — оно даже справедливее. Ведь не чужим, а своим же присным достанется». Павел понимает, что «он заживо уложен в гроб».

Арина Петровна беседует с внуками. Петенька и Володенька жалуются, что отец их «колотит», что требует, чтобы они по всякому поводу у него разрешения спрашивали, что он у дверей подслушивает, что скуп, говорят, что он боится материнского проклятия. Заходит разговор о наследстве Павла Владимирыча. Арина Петровна узнает, что Иудушка в последнее время только о нем и говорил у себя дома, делая на бумаге вычисления. Петенька говорит, что если отцу достанется, то он никому ничего 1 не даст и их наследства лишит. Мальчики говорят, что их сестрам нужно ехать в Петербург, на что бабушка замечает, что им дорога в монастырь. Подкравшийся Иудушка сообщает, что поговорил с братом и останется всему доволен, что тот ему пожелает оставить. Тем временем Павел умирает, так и не составив завещания.

Прощаются с покойным, которого всем вдруг стало жалко. После смерти Павла имущество переходит к Иудушке. Арина Петровна принимает решение переехать в имение сирот, чтобы «Иудушка вдруг и навсегда потерял всякую власть над нею». Она велит готовить тарантас, чтобы перевезти вещи. Арина Петровна ест мало и неохотно, так как это теперь Иудушкино, а не Павлово. Ей «противно с ним дело иметь». Похоронив Павла и отобедав, она уезжает в Погорелку со своими внучками, Аннинькой и Любинькой. Иудушка замечает, что они должны при случае вернуть тарантас, в котором уезжают, так как он раньше принадлежал Павлу, а теперь ему. Арина Петровна кричит, что тарантас принадлежит ей, и спешит уехать. Иудушка надеется, что отношения у них сложатся: «Мы к вам, вы к нам… по-родственному!»

Семейные итоги

Спустя несколько лет Арина Петровна чувствует себя «лишним ртом», у нее уже нет ни сил, ни желания заниматься хозяйством. Внучки сообщают ей, что уезжают из деревни. С их отъездом «она разом получила какую- то безграничную свободу, до того безграничную, что она уже ничего не видела перед собой, кроме пустого пространства». Головлевой приходится жить экономно, она распускает почти всю прислугу. На старости остается с «беспомощным одиночеством и унылой праздностью». Арина Петровна делает шаги к сближению с Иудушкой, ездит к нему в гости. Тот берет в экономки девку Евпраксеюшку, которую мать называет кралей. Та прислуживает ей за обедом.

Прошло пять лет. Иудушка постарел, а его мать «ради сладкого старушечьего куска сделалась обязательной слушательницей его пустословия». Автор, размышляя о лицемерах, называет Иудушку «лицемером чисто русского пошиба». Имея качества «закоренелого департаментского чиновника», он слабо представляет, что делается у него в хозяйстве. Жизнь Иудушки проходит в! проверках сложной отчетности, он почти полностью прерывает связь с внешним миром. Он и экономку выбрал себе подходящую: «ничего выдающегося, кроме разве спины, которая была до того широка и могуча, что у человека самого равнодушного невольно поднималась рука, чтобы, как говорится, «дать девке раза» между лопаток».

За самоваром Арина Петровна, Иудушка и Евпраксе- юшка беседуют. Арина Петровна достает из кармана письмо и дает его Иудушке. В письме внучки сообщают, что живут в Харькове, «поступили на сцену в театр», что жалованья им вполне достаточно, а кроме того, им дарят подарки, что жизнь их проходит весело. Иудушка с презрением возвращает письмо матери и советует ей не отвечать на него. Арина Петровна беспокоится о том, что девушки не думают о своей чести. Иудушка советует матери вытребовать у них полную доверенность на Погорелку. Арина Петровна напоминает сыну, что нынче 23 ноября. Это — «память кончины милого сына Владимира», который застрелился, потому.что отец не пожелал ему помочь. Иудушка сетует, что не вспомнил сам об этом, «делает распоряжение насчет завтрашней церемонии», а потом все продолжают играть в карты, предаваясь воспоминаниям о покойном.

Приезжает из полка сын Иудушки, Петенька. Это красивый молодой человек лет двадцати пяти. Между отцом и сыном «совсем как бы ничего не существовало». Приезд сына настораживает Иудушку, а потому он долго не может заснуть. «Он знает, что ничто не застанет его врасплох и ничто не заставит сделать какое-нибудь отступление от той сети пустых и насквозь прогнивших афоризмов, в которую он закутался с головы до ног». Петенька тоже не может уснуть и понимает, что приехал напрасно, что проще приставить к виску револьвер и покончить с проблемами. Но он надеется, что Голов лево изменилось. Наутро отец и сын не смотрят друг на друга, так как Иудушка застал молодого человека со своей экономкой. Петенька рассказывает бабушке, что проиграл казенные деньги, что ему грозит Сибирь, если он не вернет три тысячи рублей. Та советует обратиться к отцу. Для Петеньки это все равно, что «от железного попа да каменной просвиры ждать».

На следующее утро, помолившись, он приходит к отцу, который оставляет приоткрытой дверь кабинета. Иудушка, выслушав Петеньку, отказывает ему, замечая, что он должен сам выпутываться из своих затруднений. Петенька напоминает отцу, что некогда тот вот так же не помог старшему сыну, что привело к трагедии. Иудушка наотрез отказывается заплатить деньги, которые проиграл сын. За столом Петенька смотрит на отца и, когда тот сетует на детей, шепчет: «Иудушка!», а потом: «Убийца!», обвиняет его в смерти Владимира, который женился на Лидочке, не спросив отцовского благословения, и остался без денег. Арина Петровна проклинает Иудушку.

Племяннушка

Петр уезжает ни с чем. На Иудушку материнское проклятие не оказывает никакого воздействия. Арина Петровна уезжает на другой день в Погорелку. В течение месяца она ни с кем не разговаривает. Однажды утром она оказывается не в силах встать с постели. На другой день ей становится хуже. Сын приезжает к матери, расспрашивает прислугу о ней, а потом начинает распоряжаться по-хозяйски. Арина Петровна с ним не разговаривает, зовет сироток. Ночью она умирает. Иудушка пишет сироткам письмо, в котором называет их «неблагодарными». Мать отложила на похороны сумму денег, а потому он не особо тратится. После похорон он объявляет себя единственным наследником, забирает все, что можно забрать, крестьян оставляет ждать приезда Анниньки и Любиньки.

Вскоре за первой следует другая могила. Иудушка получает от сына письмо, в котором тот сообщает, что уезжает в одну из дальних губерний, и интересуется, будет ли отец высылать ему содержание. Иудушка отказывает. Через месяц он узнает о смерти Петра, который умер по дороге от болезни.

В имение к Иудушке приезжает его племянница Ан- нинька. «Перед ним явилась рослая и статная женщина, с красивым румяным лицом, с высокою, хорошо развитою грудью, с серыми глазами навыкате и с отличнейшей пепельной косой». Иудушке нравится девушка, а потому он просит ее погостить. За столом они говорят о бабушке. Аннинька посещает могилу бабушки, на которой стоит скромный крест, а потом, заехав в Погорелку уезжает в Головлево, где пеняет Иудушке за то, что он забрал двух коров, которые ему не принадлежат, даже бабушкины образа и те присвоил.

Аннинька понимает, что ее мечтам не суждено сбыться, что ей не стать той, кем она представляла себя в юности, что сценическая жизнь ее не устраивает. Приехав в Головлево, она вдруг осознала, что у нее есть дом, могилы родных. «Но впечатление это немедленно же должно было разбиться при столкновении с действительностью, встретившеюся в Головлеве». Аннинька торопится уехать в Москву, чтобы поступить на казенную сцену. Иудушка отговаривает ее. На пятый день Иудушка отправляется с племянницей в город, где представляет отчет, согласно которому «сиротского капитала, по день смерти Арины Петровны, состояло без малого двадцать тысяч рублей в пятипроцентных бумагах». Аннинька подписывает бумаги, которые подготовил дядя. В Головлеве он делает все возможное, чтобы сблизиться с девушкой, а потому удерживает ее. Девушка отказывается остаться, потому что ей с ним страшно. Аннинька останавливается у воплинского батюшки, который напоминает ей, что она является ближайшей родственницей Головлеву, а потому можно «насчет свободы несколько и постеснить себя». Она рассказывает, что у нее приличное жалованье и они с сестрой делятся. Поп говорит, что поведение актрис не заслуживает одобрения, что «сокровище свое надлежит соблюсти». Девушка собирается в дорогу. В Погорелке она просит лошадей, но их еще не кормили. Федулыч признается, что если крестьяне окажутся у барина, то они все будут просить отпустить их на заработки, потому что ее дядя «словами сгноить человека может». Аннинька хочет поскорее уехать отсюда.

Недозволенные семейные радости

Еще до приезда Петеньки в имение к отцу Арина Петровна заметила, что ключница Евпраксеюшка ждет ребенка. Головлева расспрашивает о беременности ключницы сына, но тот «неопределенно отвечает» ей. Арина Петровна с нескрываемой радостью готовится стать бабушкой. Она высчитывает, что экономке случилось забеременеть «под постный день». Арина Петровна вспоминает, что Иудушку она родила очень легко. Она зовет повитухой Улитушку, с которой Иудушка свел связь, в результате чего появился ребенок, но потом он «прежней ее «заслуги» не попомнил». Видя старания матери, Иудушка «надеялся, что «беда» пройдет без огласки» и что ему самому, быть может, придется узнать о результате, когда уже все будет кончено.

После смерти матери Иудушка боится, что его могут обвинить в прелюбодеянии, а потому он отдаляет от себя Евпраксеюшку, общается с ней только через Улиту, отрицает свое отцовство. В седьмом часу вечера у Евпраксеюшки начинаются тяжелые роды. Улитушка прибегает к Порфирию Владимирычу и просит, чтобы он взглянул на роженицу. Тот отмахивается от нее. Рождается ребенок, и Улитушка появляется с младенцем перед Иудушкой, но тот выражает своим лицом «бесконечную гадливость» и отправляет ее прочь. Улитушка негодует, но вскоре приходит с известием, что ребенка «Володимером назвали». Иудушка беседует с батюшкой и пытается дать ему понять, что, оставшись вдовцом, «вдовеет честно», хоть это и тяжело, но «чем тяжче, тем лучше», и добавляет при этом, что Евпраксеюшка является усердной прислугой, но отсутствие ума толкает «в пре-лю-бо-де-яние». Через несколько дней он посылает Улитушку с новорожденным в Москву, чтобы та оставила его в воспитательном доме. Пока молодая мать мечется в бреду, Иудушка, стоя у окна, крестит через стекло уезжающую кибитку.

Выморочный

Иудушка остается один, так как «одни перемерли, другие — ушли». Евпраксеюшка «вдруг нечто поняла, и ближайшим результатом пробудившейся способности понимания явилось внезапное, еще не сознанное, но злое и непобедимое отвращение», она вдруг почувствовала себя «совершенно взбудораженною». Теперь она понимает, что «Иудушка пристает, досаждает, зудит». Евпраксеюшка осознает, что еще молода, что Иудушка лишил ее материнской радости. Однажды за утренним чаем экономка «бунтует». Иудушка собрался было побить ее, но «она так решительно выпятила грудь, что он внезапно опешил». Когда вечером он подходит к двери ее комнаты, она бросает ему: «Это не про вас». Иудушке не нравится, что Евпраксеюшка отлучается из дому, он обзывает ее «девкой гулящей», но боится, как бы она совсем не ушла. Она гуляет с молодыми парнями, забрасывает хозяйство. У Иудушки начинается «запой праздномыслия». «Он любил мысленно вымучить, разорить, обездолить, пососать кровь… Фантазируя таким образом, он незаметно доходил до опьянения; земля исчезала у него из-под ног, за спиной словно вырастали крылья». В мыслях Иудушка в сопровождении старого Ильи, уже покойного, «инспектирует свои владения». Он слышит голос матери, упрекает ее за то, что она брату его купила дом в Москве, читает на лице матери «кровопивец ты несуразный!», но делает вид, что не замечает этого. В апреле к нему приезжает мужик Фокушка и просит ржи, так как запасы его кончились. Иудушка под огромные проценты дает в долг крестьянину, предупредив: «Десятинку-то шутя скосишь». «Порфирий Владимирыч берет лист бумаги, вооружается счетами, а костяшки так и прыгают под его проворными руками… Мало-помалу начинается целая оргия цифр».

Расчет

Середина декабря. В Головлево приезжает Аннинька, «слабое, тщедушное существо с впалой грудью, вдавленными щеками, с нездоровым румянцем, с вялыми телодвижениями, существо сутулое, почти сгорбленное», с глазами, «горевшими лихорадочным блеском». Евпраксеюшка не сразу и узнает ее. Она сообщает, что сестра ее «целый месяц, как в Кречетове при большой дороге в могиле лежит», потому что покончила жизнь самоубийством: отравилась. Сама же она разорена и опасно больна. Она говорит Иудушке, который встречает ее, «как будто ему до нее совсем дела нет», что сестра отравилась, не видя в жизни смысла, что сама она приехала умирать.

После предыдущего посещения Головлева она, приехав в Москву, «начала хлопотать, чтоб ее и сестру приняли на казенную сцену». Но безуспешно. Они были такими актрисами, которые «всю жизнь играют одну и ту же роль». Однажды она получила от сестры письмо, из которого узнала, что Любинька живет с земским деятелем Люлькиным. «Невольно вспомнилось при этом Ан- ниньке, как воплинский батюшка говорил, что трудно в актерском звании «сокровище» соблюсти». Аннинька навещает сестру, но ссорится с нею вплоть до полного разрыва отношений. Купец Кукишев предложил ей стать его содержанкой. Она отказалась. Про Любиньку ходили всякие слухи, люди поговаривали о ее недостойном поведении. У Кукишева оказалась «длинная рука», поэтому Аннинька стала терять свои роли, ей сократили жалованье «ввиду охлаждения к ней публики». Когда она и вовсе отчаялась, к ней в комнату ворвалась Любинька и спросила: «Для кого ты свое сокровище бережешь?» После того как Аннинька приняла предложение Кукишева, все в ее жизни «стало на свои места». Купец приобщил ее к водке, и «целый год длился этот пьяный угар». Вскоре Кукишева и других купцов осудили за растрату, а у сестер все, что нашли, описали и опечатали. На суде сестры «выдержали целую пытку». Они пошли по рукам, сценической карьеры так и не сделали. В конце концов Любинька «наломала головок от фосфорных спичек и приготовила два стакана настоя». Предложив сестре последовать ее примеру, она выпила содержимое одного из них. Аннинька была напугана до смерти, но отраву не выпила.

И вот теперь Аннинька в Головлеве замечает, что дядя присматривается к ней. Она вспоминает свою актерскую жизнь. «Головлево — это сама смерть, злобная, пустоутробная; это смерть, вечно подстерегающая новую жертву». Убедившись в том, что Иудушка спит, Аннинька отправляется вечерами к Евпраксеюшке, где поет, ведет «подлые» разговоры и выпивает. В одну из ночей Иудушка застает за таким времяпрепровождением молодых женщин, и с тех пор Аннинька пьет и с Иудушкой.

Авторское отступление о судьбе Головлевых. «В течение нескольких поколений три характеристические черты проходили через историю этого семейства: праздность, непригодность к какому бы то ни было делу и запой. Первые две приводили за собой пустословие, пустомыслие и пустоутробие, последний — являлся как бы обязательным заключением общей жизненной неурядицы… Головлевская семья, наверное, захудала бы окончательно, если бы посреди этой пьяной неурядицы случайным метеором не блеснула Арина Петровна… она не только не передала своих качеств никому из детей, а, напротив, сама умерла, опутанная со всех сторон праздностью, пустословием и пустоутробием».

Как-то за обедом Иудушка предлагает племяннице помянуть ее сестру. Аннинька напоминает дяде, скольких родственников он отправил на тот свет. Хмельные беседы множатся, они сопровождаются скандалами и продолжаются далеко за полночь. «Отовсюду, из всех углов этого постылого дома, казалось, «…выползали умертвия». У Иудушки «совесть проснулась, но бесплодно». Он осознает, что некому его пожалеть, что некому после его смерти воспользоваться «результатами этой жизни». Иудушка просит Анниньку, чтобы та каждый вечер рассказывала о смерти Любиньки. В его уме зрела «идея о саморазрушении». Он задается вопросом: «отчего все, что ни прикасалось к нему, — все погибло»? Здоровье его резко ухудшается.

На исходе «страстной недели» Иудушка просит у племянницы прощения, та бросается к нему и обнимает его. Ночью Иудушка, чувствуя свою кончину, отправляется на могилу Арины Петровны. На следующий день находят его закоченевший труп у дороги. С горестным известием направляются к Анниньке, но она уже без сознания, «со всеми признаками горячки».

Из Головлева в Горюшкино отправляют верхового «к «сестрице» Надежде Ивановне Галкиной (дочке тетеньки Варвары Михайловны), которая уже с прошлой осени зорко следила за всем, происходившим в Головлеве».

Господа Головлевы

СЕМЕЙНЫЙ СУД

Однажды бурмистр из дальней вотчины, Антон Васильев, окончив барыне Арине Петровне Головлевой доклад о своей поездке в Москву для сбора оброков с проживающих по паспортам крестьян и уже получив от нее разрешение идти в людскую, вдруг как‑то таинственно замялся на месте, словно бы за ним было еще какое‑то слово и дело, о котором он и решался и не решался доложить.

Арина Петровна, которая насквозь понимала не только малейшие телодвижения, но и тайные помыслы своих приближенных людей, немедленно обеспокоилась.

Что еще? - спросила она, смотря на бурмистра в упор.

Все‑с, - попробовал было отвернуть Антон Васильев.

Не ври! еще есть! по глазам вижу!

Антон Васильев, однако ж, не решался ответить и продолжал переступать с ноги на ногу.

Сказывай, какое еще дело за тобой есть? - решительным голосом прикрикнула на него Арина Петровна, - говори! не виляй хвостом… сума переметная!

Арина Петровна любила давать прозвища людям, составлявшим ее административный и домашний персонал. Антона Васильева она прозвала «переметной сумой» не за то, чтоб он в самом деле был когда‑нибудь замечен в предательстве, а за то, что был слаб на язык. Имение, в котором он управлял, имело своим центром значительное торговое село, в котором было большое число трактиров. Антон Васильев любил попить чайку в трактире, похвастаться всемогуществом своей барыни и во время этого хвастовства незаметным образом провирался. А так как у Арины Петровны постоянно были в ходу различные тяжбы, то частенько случалось, что болтливость доверенного человека выводила наружу барынины военные хитрости прежде, нежели они могли быть приведены в исполнение.

Есть, действительно… - пробормотал наконец Антон Васильев.

Что? что такое? - взволновалась Арина Петровна.

Как женщина властная и притом в сильной степени одаренная творчеством, она в одну минуту нарисовала себе картину всевозможных противоречий и противодействий и сразу так усвоила себе эту мысль, что даже побледнела и вскочила с кресла.

Степан Владимирыч дом‑то в Москве продали… - доложил бурмистр с расстановкой.

Ну?

Продали‑с.

Почему? как? не мни! сказывай!

За долги… так нужно полагать! Известно, за хорошие дела продавать не станут.

Стало быть, полиция продала? суд?

Стало быть, что так. Сказывают, в восьми тысячах с аукциона дом‑то пошел.

Арина Петровна грузно опустилась в кресло и уставилась глазами в окно. В первые минуты известие это, по‑видимому, отняло у нее сознание. Если б ей сказали, что Степан Владимирыч кого‑нибудь убил, что головлевские мужики взбунтовались и отказываются идти на барщину или что крепостное право рушилось, - и тут она не была бы до такой степени поражена. Губы ее шевелились, глаза смотрели куда‑то вдаль, но ничего не видели. Она не приметила даже, что в это самое время девчонка Дуняшка ринулась было с разбега мимо окна, закрывая что‑то передником, и вдруг, завидев барыню, на мгновение закружилась на одном месте и тихим шагом поворотила назад (в другое время этот поступок вызвал бы целое следствие). Наконец она, однако, опамятовалась и произнесла:

Какова потеха!

После чего опять последовало несколько минут грозового молчания.

Так ты говоришь, полиция за восемь тысяч дом‑то продала? - переспросила она.

Так точно.

Это - родительское‑то благословение! Хорош… мерзавец!

Арина Петровна чувствовала, что, ввиду полученного известия, ей необходимо принять немедленное решение, но ничего придумать не могла, потому ч о мысли ее путались в совершенно противоположных направлениях. С одной стороны, думалось: «Полиция продала! ведь не в одну же минуту она продала! чай, опись была, оценка, вызовы к торгам? Продала за восемь тысяч, тогда как она за этот самый дом, два года тому назад, собственными руками двенадцать тысяч, как одну копейку, выложила! Кабы знать да ведать, можно бы и самой за восемь‑то тысяч с аукциона приобрести!» С другой стороны, приходило на мысль и то: «Полиция за восемь тысяч продала! Это - родительское‑то благословение! Мерзавец! за восемь тысяч родительское благословение спустил!»

От кого слышал? - спросила наконец она, окончательно остановившись на мысли, что дом уже продан и что, следовательно, надежда приобрести его за дешевую цену утрачена для нее навсегда.

Иван Михайлов, трактирщик, сказывал.

А почему он вовремя меня не предупредил?

Поопасился, стало быть.

Поопасился! вот я ему покажу: «поопасился»! Вызвать его из Москвы, и как явится - сейчас же в рекрутское присутствие и лоб забрить! «Поопасился»!

Хотя крепостное право было уже на исходе, но еще существовало. Не раз случалось Антону Васильеву выслушивать от барыни самые своеобразные приказания, но настоящее ее решение было до того неожиданно, что даже и ему сделалось не совсем ловко. Прозвище «сума переметная» невольно ему при этом вспомнилось. Иван Михайлов был мужик обстоятельный, об котором и в голову не могло прийти, чтобы над ним могла стрястись какая‑нибудь беда. Сверх того, это был его приятель душевный и кум - и вдруг его в солдаты, ради того только, что он, Антон Васильев, как сума переметная, не сумел язык за зубами попридержать!

Простите… Ивана‑то Михайлыча! - заступился было он.

Ступай… - потатчик. - прикрикнула на него Арина Петровна, но таким голосом, что он и не подумал упорствовать в дальнейшей защите Ивана Михайлова.

Но прежде, нежели продолжать мой рассказ, я попрошу читателя поближе познакомиться с Ариной Петровной Головлевой и семейным ее положением.

***

Арина Петровна - женщина лет шестидесяти, но еще бодрая и привыкшая жить на всей своей воле. Держит она себя грозно: единолично и бесконтрольно управляет обширным головлевским имением, живет уединенно, расчетливо, почти скупо, с соседями дружбы не водит, местным властям доброхотствует, а от детей требует, чтоб они были в таком у нее послушании, чтобы при каждом поступке спрашивали себя: что‑то об этом маменька скажет? Вообще имеет характер самостоятельный, непреклонный и отчасти строптивый, чему, впрочем, немало способствует и то, что во всем головлевском семействе нет ни одного человека. со стороны которого она могла бы встретить себе противодействие. Муж у нее - человек легкомысленный и пьяненький (Арина Петровна охотно говорит об себе, что она - ни вдова, ни мужняя жена); дети частью служат в Петербурге, частью - пошли в отца и, в качестве «постылых», не допускаются ни до каких семейных дел. При этих условиях Арина Петровна рано почувствовала себя одинокою, так что, говоря по правде, даже от семейной жизни совсем отвыкла, хотя слово «семья» не сходит с ее языка и, по наружности, всеми ее действиями исключительно руководят непрестанные заботы об устройстве семейных дел.

Глава семейства, Владимир Михайлыч Головлев, еще смолоду был известен своим безалаберным и озорным характером, и для Арины Петровны, всегда отличавшейся серьезностью и деловитостью, никогда ничего симпатичного не представлял. Он вел жизнь праздную и бездельную, чаще всего запирался у себя в кабинете, подражал пению скворцов, петухов и т. д. и занимался сочинением так называемых «вольных стихов». В минуты откровенных излияний он хвастался тем, что был другом Баркова и что последний будто 6ы даже благословил его на одре смерти. Арина Петровна сразу не залюбила стихов своего мужа, называла их паскудством и паясничаньем, а так как Владимир Михайлыч собственно для того и женился, чтобы иметь всегда под рукой слушателя для своих стихов, то понятно, что размолвки не заставили долго ждать себя. Постепенно разрастаясь и ожесточаясь, размолвки эти кончились, со стороны жены, полным и презрительным равнодушием к мужу‑шуту, со стороны мужа - искреннею ненавистью к жене, ненавистью, в которую, однако ж, входила значительная доля трусости. Муж называл жену «ведьмою» и «чертом», жена называла мужа - «ветряною мельницей» и «бесструнной балалайкой». Находясь в таких отношениях, они пользовались совместною жизнью в продолжение с лишком сорока лет, и никогда ни тому, ни другой не приходило в голову, чтобы подобная жизнь заключала в себе что‑либо противоестественное. С течением времени озорливость Владимира Михайлыча не только не уменьшилась, но даже приобрела еще более злостный характер. Независимо от стихотворных упражнений в барковском духе, он начал попивать и охотно подкарауливал в коридоре горничных девок. Сначала Арина Петровна отнеслась к этому новому занятию своего мужа брезгливо и даже с волнением (в котором, однако ж, больше играла роль привычка властности, нежели прямая ревность), но потом махнула рукой и наблюдала только за тем, чтоб девки‑поганки не носили барину ерофеича. С тех пор, сказавши себе раз навсегда, что муж ей не товарищ, она все внимание свое устремила исключительно на один предмет: на округление головлевского имения, и действительно, в течение сорокалетней супружеской жизни, успела удесятерить свое состояние. С изумительным терпением и зоркостью подкарауливала она дальние и ближние деревни, разузнавала по секрету об отношениях их владельцев к опекунскому совету и всегда, как снег на голову, являлась на аукционах. В круговороте этой фанатической погони за благоприобретением Владимир Михайлыч все дальше и дальше уходил на задний план, а наконец и совсем одичал. В минуту, когда начинается этот рассказ, это был уже дряхлый старик, который почти не оставлял постели, а ежели изредка и выходил из спальной, то единственно для того, чтоб просунуть голову в полурастворенную дверь жениной комнаты, крикнуть: «Черт!» - и опять скрыться.

Немного более счастлива была Арина Петровна и в детях. У нее была слишком независимая, так сказать, холостая натура, чтобы она могла видеть в детях что‑нибудь, кроме лишней обузы. Она только тогда дышала свободно, когда была одна со своими счетами и хозяйственными предприятиями, когда никто не мешал ее деловым разговорам с бурмистрами, старостами, ключницами и т. д. В ее глазах дети были одною из тех фаталистических жизненных обстановок, против совокупности которых она не считала себя вправе протестовать, но которые тем не менее не затрогивали ни одной струны ее внутреннего существа, всецело отдавшегося бесчисленным подробностям жизнестроительства. Детей было четверо: три сына и дочь. О старшем ныне и об дочери она даже говорить не любила; к младшему сыну была более или менее равнодушна и только среднего, Порфишу, не то чтоб любила, а словно побаивалась.