Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

The Finnish Museum of Photography / Eric Sundström/ Regent of Finland C. G. E. Mannerheim, 1919, Helsinki.

Густав Маннергейм был генералом российской императорской армии, путешественником-исследователем, а затем, в период независимости, главнокомандующим во время трех войн и дважды - главой государства.

Наряду с Сибелиусом, он еще при жизни стал самым известным финном как у себя на родине, так и за границей.

Уже в начале своей карьеры он стал предметом отчасти мифологизированного восхищения и уважения, что воплотилось в названиях улиц, памятниках и в пользующемся популярностью доме-музее. Восхищение и уважение претерпевали изменения с течением времени.

Победившая сторона поначалу относилась к главнокомандующему в войне 1918 г. с восхищением, настолько легендарной была эта фигура. Проигравшая сторона испытывала ненависть.

В период между 1939 и 1944 гг. неприятель пытался вновь подогреть эти уже поутихшие отрицательные настроения, добившись, правда, скорее обратного результата.

В 1970-е гг., в период активизации левых сил, вновь звучала критика в адрес Маннергейма. Восхищение, соответственно, наиболее подчеркивалось в связи со смертью и похоронами маршала Финляндии, в связи с сооружением конного памятника в конце 1950-х гг., а также в 1980-е и 1990-е гг.

Личность Маннергейма стала предметом активного научного изучения начиная с 1950-х гг.

Густав Маннергейм родился 4 июня 1867 г. в замке Лоухисаари в местечке Аскайнен к северу от Турку. Он был третьим ребенком и унаследовал титул барона. Род был графским, и графский титул переходил к старшему сыну. Его отец граф Карл Роберт Маннергейм, так же как и близкие родственники его матери Хедвиг Шарлотты Хелены (Хелене) фон Юлин, были промышленниками и предпринимателями, а его дед, президент надворного суда граф Карл Густав Маннергейм, и прадед, сенатор граф Карл Эрик Маннергейм, были высокопоставленными чиновниками.

Среди близких родственников примерами для подражания могли служить адмирал Иоганн Эберхард фон Шанц, сделавший блестящую карьеру на Дальнем Востоке и в Санкт-Петербурге, путешественник-исследователь, профессор барон Адольф Эрик Норденшёлд, достигший всемирной известности и переехавший в Швецию, равно как и кузины деда сестры Шернваль (среди них была и ), снискавшие успех в высшем свете Санкт-Петербурга.

Начальный этап военной карьеры Маннергейма в Петербурге основывался как на родственных связях и рекомендациях по отцовской линии, так и на финансовой помощи родственников со стороны матери.

Банкротство отца, его похожий на бегство отъезд из Финляндии, распад семьи и ранняя смерть матери наложили печать на детство Густава Маннергейма и повлияли на его отправку в пятнадцатилетнем возрасте в 1882 г. в Финляндский Кадетский корпус в Хамина (Фридрихсгам). Типичная ранее для дворянства военная карьера теперь все чаще служила иным жизненным целям, примером чему был отец Маннергейма.

Быстро ухудшавшееся экономическое положение семьи и честолюбивый и упорный характер Густава как нельзя подходили для военной карьеры, Маннергейм, однако, был отчислен из Кадетской школы за нарушение дисциплины в 1886 г.

Он поступил в частную гимназию Бёка в Хельсинки и сдал экзамен на аттестат зрелости в 1887 г. Сразу же после этого он отправился в Петербург, где в сентябре 1887 г. смог поступить в Николаевское кавалерийское училище. В этом взыскательном военном заведении он успешно учился и был произведен в корнеты в 1889 г.

Целью Маннергейма было попасть в одно из элитных подразделений императорской гвардии, но его поначалу откомандировали в провинциальный гарнизон в Польшу. Оттуда год спустя он попал в кавалерийский полк гвардии Ее Императорского Величества, входивший в состав лейб-гвардии Его Императорского Величества, воспользовавшись рекомендациями придворных дам, родственниц императрицы и при финансовой поддержке своего дяди.

Маннергейм был произведен в гвардии лейтенанты в 1893 г.,в гвардии младшие ротмистры - в 1899 г., в гвардии ротмистры - в 1902 г. Маннергейм сохранял преданность императрице (с 1894 г. вдовствующей императрице) Марии Федоровне, которая считалась командиром этого полка, наносил ей визиты вежливости в Дании в 1920-е гг. и держал ее фотографию на столе в своем салоне в Хельсинки рядом с фотографией Николая II.

Благодаря своей изящной наружности и хорошим манерам Маннергейм на коронации императора Николая II и императрицы Александры в Москве в 1896 г. выполнял видную роль.

В 1892 г. он вступил в брак с богатой генеральской дочкой Анастасией Араповой. Брак, устроенный родственниками, избавил Маннергейма от финансовых трудностей, прежде омрачавших его жизнь. Служба в гвардейском полку предполагала такие расходы на светскую жизнь, на которые офицерского жалования никак не хватало. С точки зрения Анастасии Араповой, пользующийся успехом в свете блистательный Маннергейм был удачным выбором.

Супруги, у которых родились две дочери, София и Анастасия, в Петербурге, по всей видимости, говорили дома на французском языке; русский и немецкий использовались в имениях в Подмосковье и в Курляндии. Однако в отношениях наступил кризис, и супруги разошлись, фактически в 1903 г., а официально несколько позже. Тем не менее, они восстановили свои отношения в 1930-е гг. В 1937 г. в Хельсинки Маннергейм участвовал в отпевании своей бывшей жены по православному обряду.

По всей видимости, на представления Маннергейма о браке повлиял образ независимой и предприимчивой финской женщины и, прежде всего, пример очень близкой к нему старшей сестры Софии. Анастасия Маннергейм, в свою очередь, представляла собой тип женщины, воспитанной во всех отношениях для светской жизни высшего общества. В то же время, для нее была свойственна религиозная жертвенность, проявившаяся, когда она в 1901 г. отправилась с гуманитарной миссией Красного Креста на Дальний Восток. Позднее баронесса Маннергейм с дочерьми переехала во Францию.

Маннергейм возобновил отношения с дочерьми, когда после Первой мировой войны переехал в Финляндию. София время от времени бывала в Финляндии и немного выучила шведский язык. Во время пребывания Маннергейма на посту регента в 1919 г. она выполняла представительские функции хозяйки, а на церемонии промоции на философском факультете ей отводилась почетная церемониальная роль.

Маннергейм не попал в Академию Генерального штаба, очевидно, главным образом из-за недостаточного знания русского языка. Вместо этого он стал специалистом по лошадям, как занимаясь закупками племенных и рабочих лошадей для армии, так и пытаясь самостоятельно содержать конезавод в своем поместье, отчасти следуя примеру своего брата Юхана Маннергейма, переехавшего в Швецию.

С 1903 г. он командовал образцовым эскадроном и руководил обучением верховой езде в гвардейских кавалерийских полках, а также достиг известности в состязаниях по верховой езде. Маннергейм, тем не менее, искал пути дальнейшего продвижения по службе.

Когда в феврале 1904 г. началась война с Японией, он записался добровольцем на фронт, и был направлен в звании подполковника в 52-ой Нежинский гусарский полк, находившийся на маньчжурском фронте.

В это же время его старший брат, директор банка граф Карл Маннергейм, был выслан в Швецию как один из руководителей антиправительственной политической оппозиции, а те круги, к которым он принадлежал, искали контактов с Японией в целях разжигания восстания в Финляндии.

Некоторые другие родственники также перехали в Швецию, и в их переписке можно найти аргументы обеих сторон. Маннергейм подчеркивал значимость участия в войне для своей карьеры. Этим он мог компенсировать неудачу с поступлением в Академию Генерального штаба и попутно облегчить психологические и социальные проблемы, связанные с разводом.

На фронте Маннергейм действовал инициативно и стремился отличиться, но при этом ему пришлось столкнуться с неумелым ведением войны и раздорами в среде высшего командования. Руководство ценило его, и хотя ему не удалось получить самой желанной награды, Георгиевский крест, он был произведен в полковники за проявленное мужество в битве под Мукденом. Приказ датировался днем битвы.

Уже тогда Маннергейм планировал организовать длительную разведывательную экспедицию в малоизвестные районы Азии. Примером ему служили Норденшёльд, шведские и русские исследователи-путешественники (Свен Хедин, Николай Пржевальский), а также некоторые другие офицеры.

В то же время он считал, что удачная экспедиция позволит ему отличиться, в чем он нуждался для продвижения в карьере. Очевидно, его целью, было командование гвардейским полком.

После возращения с русско-японской войны Маннергейм в 1905–1906 гг. какое-то время провел в Финляндии и в Швеции. Как представитель баронской ветви своего рода, он впервые участвовал в сословном сейме, последнем в истории Финляндии.

На сейме Маннергейм не принимал участия в публичных политических дискуссиях, но он завязал личные связи и стал известен как человек, о котором, в случае возможного изменения политической ситуации, можно было бы, согласно прежней традиции, думать как о кандидатуре в сенаторы или даже министры статс-секретари.

Тщательно готовясь к экспедиции в Азию, в которую он уже был назначен, Маннергейм одновременно установил отношения с научными и фенноманскими кругами. Возможно, начальник генерального штаба генерал Палицын и его реформаторское окружение хотели специально держать Маннергейма подальше от политически неспокойного мира, чтобы сохранить его для будущих поручений как человека неангажированного.

Однако во время азиатской экспедиции Маннергейма Палицын вынужден был уйти в отставку. Впрочем, позднее все же заговорили об идее назначения Маннергейма помощником министра статс-секретаря или министром статс-секретарем, но политическая обстановка не позволила принять такое решение, при котором бы кандидатура министра статс-секретаря устраивала бы и императора и финскую элиту.

Маннергейм начал свою длительную экспедицию из Кашгара (Туркменистан) в октябре 1906 г., его целью был Пекин. В сопровождении лишь нескольких человек он проехал верхом территорию, почти полностью принадлежащую Китаю.

Его задачей было исследование этих по большей части незаселенных горных и пустынных районов, представлявших интерес для России, Китая и Великобритании. Научные цели экспедиции были связаны с военными - получить как можно более полное описание территории.

Маннергейм продемонстрировал известный научный талант и амбиции, исследуя обычаи, языки и этнические черты встречавшихся ему племен, археологию, собирая коллекцию предметов и делая фотографии.

Коллекция поступила в Хельсинки в Финно-угорское общество, которое позже выпустило подробный путевой дневник Маннергейма и помогло ему в написании путевого очерка, предназначенного для широкой публики. Фотоматериалы были опубликованы в 1990-е гг., тогда же коллекции были представлены в новом Этнографическом музее Хельсинки.

Маннергейм вернулся в Петербург в сентябре 1908 г. Император с интересом выслушал его доклад о поездке.

Теперь Маннергейм заслужил полк, однако, решение вопроса затянулось до января 1909 г., когда он, наконец, получил желанную должность командира гвардейского полка, правда, сначала в провинциальном Новоминском гарнизоне в Польше. Гвардейские части обычно расквартировывались в Петербурге, но несколько было и в Польше, а одна базировалась в Хельсинки вплоть до 1905 г.

Польский фронт был жизненно важным в подготовке к возможной войне с Германией и Австро-Венгрией. Маннергейм зарекомендовал себя как успешный командир-наставник как в Новоминском, так и в Варшаве, куда он был переведен в 1911 г. командиром гвардейского уланского полка Его Императорского Величества.

В 1911 г. он был произведен в генерал-майоры, а в 1912 г. вошел в свиту Его Императорского Величества, что соответствовало званию генерал-лейтенанта. С ликвидацией свиты в 1917 г. он был произведен в генерал-лейтенанты.

В Варшаве Маннергейм провел один из самых счастливых этапов своей жизни: он добился успеха в карьере, воспринимал свою работу как важную и приятную, завязывал близкие и плодотворные отношения с высшими кругами польской аристократии и имел возможность поддерживать связь со своими братьями и сестрами в Финляндии и Швеции.

Он сильно привязался к княгине Марии Любомирской. Большинство адресованных ей писем Маннергейма сохранились и были опубликованы. Они дают будущим поколениям возможность узнать Маннергейма как утонченного, отзывчивого и чувственного человека. Письма госпоже Любомирской в основном были отправлены с фронта начавшейся августе 1914 г. мировой войны.

Всю войну Маннергейм был в действующей армии, в основном на фронтах против Австро-Венгрии и в Румынии. Ему пришлось провести эти годы в физически и психологически тяжелых условиях и довелось испытать как успехи, так и неудачи. После первых неудач России удалось сохранить свои позиции, и война затянулась.

18 декабря 1914 г. за проявленную доблесть он был награжден давно желанным Георгиевским крестом. Февральская революция 1917 г. незамедлительно сказалась на положении в армии и ходе войны. Маннергейм не пользовался расположением у нового правительства и в сентябре был освобожден от своих обязанностей.

Он находился в резерве и пытался восстановить здоровье в Одессе. После того, как обстановка в России становилась все более запутанной, и после того, как потерпела неудачу масштабная наступательная операция Корнилова (т.н. Корниловский мятеж), Маннергейм стал задумываться о выходе в отставку и возвращении в Финляндию.

Но и в Финляндии осенью 1917 г. ситуация становилась все более хаотичной, нарастала угроза гражданской войны, когда с крахом государственной машины стала создаваться как красная, так и белая гвардия. В январе 1918 г. буржуазный сенат под председательством П.Э. Свинхувуда и его военные специалисты остановились на кандидатуре Маннергейма на должность командующего проправительственных отрядов гражданской гвардии (шюцкор).

Маннергейма посчитали наиболее подходящим из генералов, финнов по происхождению, служивших или служащих в российской армии. Без сомнения, эта оценка основывалась на его происхождении и социальных контактах, а также на политических связях, в том числе и с родственниками, находившимися в оппозиции.

На выбор не повлияли антигерманские и антантофильские убеждения Маннергейма, что в дальнейшем привело к конфликту, так как Свинхувуд и в целом руководящие буржуазные круги Финляндии еще ранее осенью сделали ставку на Германию в расчете на военную поддержку отделения Финляндии от России.

Маннергейм был формально назначен на пост главнокомандующего 16 января 1918 г. и отправился в Сейняйоки, где и развернул свой штаб в районе, являвшемся оплотом белых и выгодно отличавшемся близостью основных транспортных магистралей.

Сенат, правительство Финляндии, располагался в Вааса. Он сформировал штаб из финнов, служивших в российской армии, и укрепил его значительным количеством шведских добровольцев-офицеров, которые играли важную военную и политическую роль.

Маннергейм не хотел, чтобы в штабе были немцы, да и Германия до заключения Брест-Литовского мира 3 марта 1918 г. не была готова послать в Финляндию своих солдат. Когда позже Германия решила принять участие в разрешении ситуации в Финляндии и направить для этого Балтийскую дивизию под командованием генерала графа Рюдигера фон дер Гольца, Маннергейм вынужден был по политическим причинам изменить свою стратегию.

Война началась в Похьянмаа как «освободительная война» с разоружения нескольких русских гарнизонов. Это имело существенное значение как с точки зрения приобретения оружия и формирования северного плацдарма, так и с точки зрения легитимации войны в целом. Целью Маннергейма теперь было формирование войск (была введена воинская обязанность) и их подготовка, а также получение из Швеции и других мест оружие. С приближением германской интервенции он решил ускорить захват Тампере, опорного пункта красных, что и удалось сделать после ожесточенных боев и больших потерь с обеих сторон.

Одновременно белая армия продвигалась в Саво и южном направлении, и ставка была перенесена в Миккели. Маннергейм, без сомнения, все это время исходил из возможности того, что русские белые с помощью западных стран Антанты рано или поздно попытаются свергнуть большевистское правительство, и что Финляндия будет участвовать в этой операции.

Чтобы подчеркнуть финский («не-германский») характер освободительной войны, 16 мая 1918 г. в Хельсинки Маннергейм устроил грандиозный парад победы своей «крестьянской армии».

Фон дер Гольц со своими войсками месяцем раньше разгромил красное правительство и его военные силы в Хельсинки, и в городе были сильны прогерманские настроения. Теперь Маннергейм встал в оппозицию по отношению к прогерманской военно-политической ориентации Сената, который, во имя обеспечения безопасности от России и от своих собственных красных, полностью помещал Финляндию в сферу влияния Германии.

Когда Сенат не согласился с требованиями Маннергейма, 1 июня 1918 г. он покинул страну, убежденный в том, что в любом случае Антанта победит. Таким образом, Маннергейма не было в стране на заключительном, судьбоносном этапе освободительной войны, отмеченном массовой смертностью от болезней и голода в огромных концентрационных лагерях и длительными судебными процессами.

Он еще во время войны пытался остановить «белый террор» и возражал против массовых арестов красных, а также против практики индивидуальных судебных процессов по обвинению в измене родине.

Осенью 1918 г. Маннергейм вел переговоры в Лондоне и Париже, и когда в Финляндии после поражения кайзеровской Германии предстояло изменить форму правления, в соответствии с формами правления 1772 и 1789 гг. Маннергейм был приглашен на пост регента с полномочиями временного осуществления высшей государственной власти вплоть до окончательного разрешения вопроса о форме правления, ставшего злободневным уже в 1917 г.

Чтобы укрепить позиции Маннергейма и его ориентацию на Антанту, заинтересованные державы направили в Финляндию большие партии продовольствия, которые спасли страну от голода.

Весной 1919 г. ему удалось добиться признания независимости Финляндии Великобританией и Соединенными Штатами, а также возобновления признания со стороны Франции, которая ранее дала согласие на признание, но затем отозвала его.

Маннергейм использовал эти признания и свои официальные визиты в Стокгольм и Копенгаген, а также другие символически важные акты для существенного укрепления нового суверенного статуса Финляндии, пытаясь закрепить ее ориентацию на страны-победители Францию и Англию, а также на Швецию.

Вопрос о будущем России, однако, оставался открытым. Маннергейм надеялся, что власть коммунистов там, как и в Финляндии и в Венгрии, может быть свергнута. Самым большим вопросом в период регентства Маннергейма было отношение к попытке белых русских войск захватить Петроград, что, вероятно, привело бы к свержению большевистского правительства.

Маннергейм полагал, что Финляндия должна была участвовать в операции, но переговоры с русскими белыми оказались непростыми. Русские белые не могли принимать решения, являвшиеся прерогативой национального собрания, как и не могли гарантировать суверенитет Финляндии.

Финляндия же, склонившись на сторону Германии, разгромив красных, выступавших за более прочные связи с Россией, и упрочив затем суверенитет с помощью западных государств, уже весьма определенно противопоставила себя России, вне зависимости от того, какой она может стать на предполагаемом национальном собрании.

Так как пограничные стычки на Карельском перешейке продол- жались, особенности в июне 1919 г., активисты пытались склонить Маннергейма воспользоваться своей монархической властью и начать наступление. Но Маннергейм отказался от этих предложений, потому что не находил в Финляндии достаточной политической поддержки этой идеи.

17 июля 1919 г. он утвердил новую форму правления, выработанную в результате компромиссного решения в парламенте в июне. Маннергейм лично не вмешивался в дискуссию по форме правления, но в произнесенной им еще 16 мая 1918 г. речи, по причинам внутренне- и внешнеполитического характера, он выступил за сильную правительственную власть, и можно было небезосновательно предположить, что он не утвердит чисто парламентарную форму правления.

Поскольку идея монархической формы правления, предложенная осенью, была тесно связана с потерпевшей поражение Германией, и поскольку выбором короля нельзя было заручиться поддержкой какой-либо великой державы в качестве гаранта безопасности Финляндии, единственным вариантом оставался компромисс между монархической и парламентской формами правления - президентская республика, которую иногда определяли как «выборную монархию».

Такая форма правления закрепляла за президентом настолько широкие властные полномочия по изданию указов и некоторые другие права, что они полностью на практике никогда не применялись.

Форма правления 1919 г. появилась в период гражданской войны в России и состояния войны между Финляндией и Россией, и она проявила свою действенность, особенно в трудные с точки зрения внешней политики времена.

О периоде пребывания Маннергейма на посту регента, помимо конституции и признания независимости зарубежными государствами, напоминает учрежденный им орден Белой Розы Финляндии, вручаемый за военные и гражданские заслуги; за год до этого он как главнокомандующий учредил орден Креста Свободы, который был возрожден в качестве награды за боевые заслуги в 1939 г.

Знаки отличия этих рыцарских орденов были выполнены известным художником

Галлен-Каллела, который был немного старше Маннергейма, в 1919 г. был одним из его адъютантов, позднее в том же году он получил титул почетного профессора. Им были разработаны и другие государственные символы Финляндии, но большая их часть была отвергнута после отставки Маннергейма.

Выборы президента республики в соответствии с новой конституцией прошли 25 июля 1919 г., но не выборщиками, а, в виде исключения, парламентом. Маннергейм получил 50 голосов депутатов от консервативной Национальной коалиционной и Шведской народной партий, однако победа досталась Каарло Юхо Стольбергу, председателю Высшего административного суда, набравшему 143 голосов, кандидатуру которого поддерживали Аграрный союз, Прогрессивная партия и социал-демократы.

Между Маннергеймом и Стольбергом не установились доверительные отношения, и планы о назначении Маннергейма главнокомандующим армией, или же главнокомандующим отрядами шюцкора с очень самостоятельными полномочиями, не осуществились.

После этого Маннергейм ушел в личную жизнь, и для него был собран довольно большой фонд («гражданский подарок»), на средства которого он мог существовать. Он арендовал в парке Кайвопуйсто виллу, принадлежавшую семье Фацер, и реконструировал ее так, чтобы она отвечала потребностям, человека, ведущего будничную, скромную солдатскую жизнь, но, с другой стороны, соответствовала бы статусу бессемейного аристократа, бывшего главы государства.

В 1920-е гг. он посвятил много времени финскому Красному Кресту и созданному в 1920 г. Союзу защиты детей Генерала Маннергейма. В рамках последнего он боролся за единение нации и за сглаживание противоречий, порожденных гражданской войной. В этом ему помогала его сестра, а позднее известный педиатр, заслуженный врач Арво Юльппё, а также многие другие люди.

Маннергейм также ездил за границу на охоту и в санатории и поддерживал связи с политическими и дипломатическими кругами. Очевидно, в какой-то степени он скучал по активной жизни, не будучи вполне удовлетворенным одной лишь гуманитарной работой, незначительным участием в бизнесе (председательство в правлении банка Лииттопанкки, летнего кафе рядом с его виллой в Ханко), чтения, посещения концертов и светской жизни.

Начавшийся в 1929 г. экономический и политический кризис вновь актуализировал статус Маннергейма, и некоторые праворадикальные группировки желали, чтобы Маннергейм стал военным диктатором. Он, однако, с настороженностью относился к Лапуаскому движению и к различным группам его сторонников и не давал никаких обязательств; он внимательно следил за обстановкой, подготавливаясь, вероятно, к возможности захвата власти лапуасцами.

В марте 1931 г. ставший в это неспокойное время президентом Пер Эвинд Свинхувуд вскоре после своего избрания назначил Маннергейма председателем Совета обороны и главнокомандующим на случай войны, тем самым формально вновь интегрировав его в государственную систему.

В 1933 г. Маннергейм получил звание маршала. Изменения в мире начиная с 1933 г. сместили акценты в оборонной политике Финляндии. Сохранявшийся до этого энтузиазм в отношении Восточной Карелией и Ингерманландии, равно как и идеология Великой Финляндии ослабевали по мере того, как Германия и Советский Союз быстро набирали силу.

Одновременно с этим ослабевало относительное значение Лиги наций, считавшейся важным гарантом для Финляндии и других маленьких государств. Маннергейм участвовал в признании «скандинавской ориентации», политики, официально признанной в 1935 г., которая, однако, не давала Финляндии гарантий безопасности.

Скандинавская ориентация, однако, имела большое политическое и психологическое значение, и когда в 1939 г. между Финляндией и СССР разразилась война, это привело к добровольческому движению и масштабной гуманитарной и военной помощи из Швеции, а также вызывало симпатию в отношении Финляндии в западных странах.

В 1933–1939 гг. Маннергейм, помимо Швеции, активно развивал отношения с Великобританией. Он представлял Финляндию на похоронах короля Георга V и имел контакты с Королевскими воздушными силами и авиационной промышленностью Великобритании.

Отношения с Германией он поддерживал во время поездок на охоту с маршалом Германом Герингом. Однако во время своего семидесятилетия в 1937 г., а также во время празднования двадцатилетия гражданской войны в 1938 г. - обе эти даты превратились в общенациональные события - он подчеркивал значимость национального единения и более тесных связей с социал-демократами, впервые вошедшими в правительство в коалиции с Аграрным союзом, нежели связей с Германией.

Несмотря на постоянный нажим со стороны Маннергейма, основные части армии к осени 1939 г. все еще были плохо оснащены. Во время финско-советских переговоров по вопросу о границе и безопасности Маннергейм полагал, что у Финляндии не было возможностей придерживаться такого жесткого курса, который проводило правительство, и рекомендовал согласиться на территориальные уступки и обмен территориями, несколько раз угрожая уйти в отставку.

Когда переговоры потерпели неудачу и 30 ноября 1939 г. началась война, Маннергейм принял на себя обязанности главнокомандующего и вновь создал ставку в Миккели. Он оставался главнокомандующим до 31 декабря 1944 г. и все это время по большей части находился в Миккели. Несмотря на свой возраст и проблемы со здоровьем, он непрерывно работал всю войну, если не считать пару коротких отпусков, тем самым подавая ставке, всей армии и народу пример самоотдачи в критической ситуации.

Во время Зимней войны, последовавший за ней период, получивший название «перемирия», а также во время «Войны-продол- жения», начавшейся 25 июня 1941 г., Маннергейм входил в группу, состоявшую из 4–5 человек, фактически осуществлявшую руководство страной.

Помимо Маннергейма в этот круг входили ставший в 1940 г. президентом Ристо Рюти, премьер-министры Й.В. Рангель и Эдвин Линкомиес, министры иностранных дел Вяйнё Таннер, Рольф Виттинг и К.Х.В. Рамсай, а также генерал-лейтенант Рудольф Вальден, все время занимавший пост министра обороны.

Таким образом, уже в 1939–1940 гг. Маннергейм существенно повлиял на ход Зимней войны и попытки заключения мира. Он подчеркивал, что армия, несмотря на героизм, проявленный в обороне, была слабой и находилась на пределе своих возможностей, и что поэтому нужно было принять тяжелые условия мира, что и было сделано.

После Зимней войны Финляндия испытала на себе постоянное давление со стороны Советского Союза, что было связано с обстановкой в мире в целом. Единственным противовесом этому давлению могла быть Германия, но и она находилась в союзе с СССР. Однако с сентября 1940 г. Германия начинает брать Финляндию под свою опеку в ее отношениях с СССР, и с начала 1941 г. военные контакты между ставками постепенно становятся более тесными. До самого последнего момента было неясно, начнет ли Германия (и когда) войну против Советского Союза.

В этот период Финляндия, однако, смогла значительно улучшить уровень оснащенности своей армии. Вступление Финляндии летом 1941 г. в войну вызвало большой исследовательский интерес сразу после войны и в более поздние периоды; были предприняты попытки выяснить, когда Финляндия «окончательно» присоединилась к военным приготовлениям Германии против Советского Союза, и кто в Финляндии руководил этими приготовлениями или же знал о них.

Военное руководство маршала Маннергейма во время войны 1941- 1944 гг. имело важное психологическое значение: своим авторитетом он держал в подчинении генералов в ставке и фронтовых командиров, а также членов правительства и сдерживал внутренние конфликты и соперничество, обычные для затягивающейся войны.

Политическое значение его авторитета проявилось и в отношениях с Германией: Маннергейм, из всего руководства Финляндии, наиболее отчетливо требовал - и мог требовать - формального и реального соблюдения политической и военной независимости Финляндии.

Интересным примером этому стал 75-летний юбилей Маннергейма 4 июня 1942 г., когда Адольф Гитлер, фюрер Германии, лично прибыл поздравить только что произведенного в маршалы Финляндии Маннергейма. Поведение Маннергейма в этой ситуации считают образцовым сочетанием подчеркнутой вежливости и твердости в сохранении собственного авторитета.

Это позволило отвергнуть притязания Германии на диктат в отношении Финляндии, или требование заключения формального союзного договора, тем самым становилось возможным выйти из положения с помощью данных президентом Рюти летом 1944 г. гарантий, которое оставались в силе лишь несколько недель.

Психологическая, объединяющая нацию роль Маннергейма подчеркивалась во время войны разными способами: например, в виде почтовых марок, а также тем, что ко дню его рождения почти во всех городах Финляндии появились улицы, носящие его имя. Орден Креста Свободы был дополнен Крестом Маннергейма с денежной премией, присваиваемым за особый героизм.

Пожилой маршал несколько раз приезжал на фронт и присутствовал на различных патриотических мероприятиях, утешая сирот войны и родственников погибших.

Советское наступление в июне-июле 1944 г. заставило финскую армию уйти из Восточной Карелии и отступить к западу от Выборга на Карельском перешейке. В результате появилась готовность принять даже самые тяжелые условия мира. Для этого необходимо было сменить правительство и порвать отношения с Германией. Маннергейм согласился, и 4 августа 1944 г. парламент избрал его президентом республики.

С этого момента начался мирный процесс, для которого Маннергейму, по-видимому, удалось найти оптимальное время. Германия, как полагали, достаточно ослабла для того, чтобы, несмотря на свои военные позиции и контроль воздушного прстранства в Прибалтике, тратить силы на оккупацию Финляндии (как это произошло в Румынии), и слабые попытки Германии были отвергнуты с самого начала.

Советский Союз, в свою очередь, более не был заинтересован в полной капитуляции или же военной оккупации Финляндии, так как он сосредотачивал свои силы на прибалтийском, польском и германском направлениях.

Западные державы и Швеция были готовы политически и экономически поддерживать сепаратный мир Финляндии. Одновременно с этим финский народ после потери Восточной Карелии, Карельского перешейка и Выборга был готов принять тяжелые условия мира, принятие которых весной, когда армия еще не была разбита на Свири и Южном Перешейке, могли бы привести страну и армию к кризису лояльности.

Таким образом, в августе-сентябре 1944 г. Маннергейм при поддержке посла Финляндии в Стокгольме Г.А. Грипенберга руководил переговорами о мире, одновременно выступая в роли президента, главнокомандующего, а на практике и премьер-министра и министра иностранных дел (особенно после того, как премьер-министра Антти Хакцеля во время переговоров парализовало).

Маннергейм на короткое время сосредоточил всю власть в своих руках; его авторитет был необычайно важен с точки зрения формирования общественных настроений и руководства армией. Армия должна была быстро переориентироваться, поскольку отношения с Германией и немецкими войсками в Северной Финляндии были порваны, и, соответственно, предстояло установить взаимодействие с военными, а вскоре и с гражданскими представителями бывшего врага, Советского Союза.

Авторитет Маннергейма сохранял свое значение, когда после заключения перемирия в Хельсинки начала действовать Союзная контрольная комиссия и когда новое, сформированное Ю.К. Паасикиви политическое правительство в ноябре 1944 г. пришло на смену краткосрочным президентским («техническим») кабинетам Хакцеля и Урхо Кастрена.

На этом период сосредоточения власти в руках Маннергейма на время мирного процесса закончился, и, несмотря на большие сомнения, он был вынужден согласиться с назначением в правительство Паасикиви представителя коммунистов, министра внутренних дел Юрьё Лейно.

Но даже после этого Маннергейм оставался опорой правительства Паасикиви, особенно в связи с подозрениями правых, хотя активно и не поддерживал правительство и его новую политическую ориентацию, вероятно, потому, что не был уверен в политике правительства, а также потому, что хотел сохранить возможность смены кабинета.

Степень участия Маннергейма в руководстве государством уменьшилась также вследствие ухудшения здоровья. Он поехал в Стокгольм на операцию, а затем в отпуск в Португалию.

И хотя Маннергейм был избран президентом на чрезвычайный период, он, однако, не хотел уходить в отставку, к примеру, сразу после парламентских выборов весной 1945 г. Отчасти это объяснялось тем, что обстановка в мире оставалась неопределенной, так как война в Европе продолжалась до мая 1945 г., а отчасти тем, что Маннергейм опасался быть осужденным на судебном процессе над виновными в войне, который предусматривался условиями Соглашения о перемирии, и на скорейшем проведении которого настаивала Союзная контрольная комиссия.

Однако как в интересах финнов, так и в интересах Советского Союза было уберечь Маннергейма от этого, и когда это обстоятельство прояснилось, он в марте 1946 г. ушел в отставку.

Студенты выразили ему свое уважение факельным шествием, что в тех условиях было знаковым событием. Коммунисты также были готовы признать роль Маннергейма в достижении мира.

В дальнейшем Маннергейм, здоровье которого ухудшалось, находился в Стокгольме, но в основном в санатории «Вальмонт» в Монтре (Швейцарии). Там он вместе с помощниками, в число которых входили пехотный генерал Эрик Хейнрикс и полковник Аладар Паасонен, писал мемуары. Он рассказывал о своем жизненном пути помощникам, которые записывали их в виде глав будущей книги.

После этого Маннергейм проверял рукопись, иногда внося существенные исправления. К моменту смерти Маннергейма 27 января 1951 г. (28 января по финскому времени) работа была почти завершена, и это позволило опубликовать первый том в этом же году.

Тело Маннергейма было привезено в Финляндию, гроб был установлен с почестями (lit de parade) в Главной церкви Хельсинки (нынешний Кафедральный собор), и десятки тысяч людей в молчании прошли мимо него.

4 февраля 1951 г. Маннергейм был похоронен с полными воинскими почестями на Кладбище героев в Хиетаниеми. В этот морозный день почетный караул из солдат-резервистов, студентов и скаутов протянулся через весь город. По соображениям политической осторожности правительство решило не принимать участия в траурной церемонии. Несмотря на это, премьер-министр Урхо Кекконен и министр иностранных дел Оке Гарц участвовали в траурном шествии.

Речь в Главной церкви произнес председатель Парламента К.-А. Фагерхольм. То, что он был социал-демократом, символическим образом указывало на зародившееся еще в 1930-е гг. и укрепившееся во время войны понимание идеи признания исторического национального консенсуса в Финляндии. Это признавали все общественные группы и пресса, за исключением коммунистов.

Похороны Маннергейма, внимание и уважение к его фигуре, проявившееся затем за границей и, в особенности, на родине, которые значительно усилились после издания его мемуаров и открытия музея Маннергейма в его доме в Кайвопуйсто, означали идеологический поворотный момент, переход от «послевоенного» этапа с его отрицанием предшествовавшей истории к новому идентитету, подразумевающему единство и преемственность различных этапов финской истории - от царских времен и межвоенного периода, включая войну и послевоенные годы.

Еще в 1937 г. с согласия Маннергейма был создан фонд для сооружения конного памятника в его честь - первый в Финляндии. Некоторые обвиняли Маннергейма в тщеславии, но более существенным было, конечно же, то, что он осознавал потребность в символах, объединяющих нацию. Маннергейм стал символической фигурой еще в 1918 г., эта роль еще более усилилась в 1930-е гг. и во время войны. В этой своей «роли» он мог способствовать развитию национального идентитета в том направлении, в каком он считал необходимым.

Основными ценностями для него были европейская ориентация, т.е. близость к Швеции и западноевропейской культуре, поддержание боеготовности и, как необходимое условие для этого, - прочное национальное согласие, для чего требовалось преодолеть раскол, возникший в результате конфликта между красными и белыми, а также забота о здоровье и будущем детей и молодежи.

Он выступал против социализма как доктрины и Советского Союза как его воплощения, равно как и против национализма, проявившегося в Германии в форме национал-социализма, а в Финляндии - в форме «ультра-финских» движений. В языковом вопросе в Финляндии он выступал за атмосферу согласия.

Сам он, хорошо знавший языки и имевший большой международный опыт, считал важным поддержание международных контактов на разных уровнях. Он подчеркивал большую значимость внешней политики и понимания соотношения сил в мире, по сравнению с внутриполитическими разногласиями, мелким политиканством и юридическим буквоедством.

Во время Первой мировой войны Маннергейм осознал необходимость сохранения и заботы о личном составе, а в период войн 1939–1944 (1945) гг. он особенно заботился о минимизации людских потерь, об уходе за ранеными и о почестях павшим.

Проект создания конного памятника был возобновлен во многом благодаря инициативе Студенческого союза Хельсинкского университета, и это привело к трем результатам: к росту известности Маннергейма благодаря сбору средств и выпущенному для этого специальному значку, к возведению самого памятника, который, после нескольких конкурсов, был выполнен скульптором Аймо Тукиайненом и торжественно открыт 4 июня 1960 г., и к тому, что на оставшиеся средства среди прочего в собственность государства был выкуплен памятник истории - родной дом Маннергейма усадьба Лоухисаари.

Позднее памятники Маннергейму были установлены в нескольких городах Финляндии: Миккели, Лахти, близ Тампере и в Турку. Еще в 1930-е гг. были опубликованы две биографии Маннергейма (авторы Кай Доннер и Анни Войпио-Ювас).

После его смерти появился фильм, состоящий из документальных киноматериалов, в 1957–1959 гг. была издана первая масштабная и подробная биография Маннергейма, написанная его близким соратником пехотным генералом Эриком Хейнриксом.

В 1960-е гг. Фонд Маннергейма, созданный согласно его завещанию, главной задачей которого было посылать финских офицеров в зарубежные высшие военные училища, открыл архив писем, который достался фонду по завещанию, для родственника Маннергейма, шведского профессора Стига Ягершельда.

Весьма значимые архивные изыскания в разных странах, обнаружение писем и интервьюирование, проведенные Ягершельдом, вылились в масштабное восьмитомное произведение.

В то время, когда англичанин Д.Э.О. Скрин взялся за изучение российского периода жизни Маннергейма, стало уделяться внимание различным этапам культа Маннергейма. К его образу обращались в романах и пьесах (в частности, Пааво Ринтала, Илмари Турья).

В 1970-е гг. левое движение выступило с критикой Маннергейма, скорее, направленной против его культа. Из новейших исследований о Маннергейме наиболее значительным является книга Веийо Мери, психологически точная биография Маннергейма (1988).

Материал взят из Коллекции биографий «Сто замечательных финнов» на сайте Национальной финской библиотеки © Biografiakeskus, Suomalaisen Kirjallisuuden Seura, PL 259, 00171 HELSINKI

Приложение:

Карл Густав Эмиль Маннергейм, род. 4.6.1867, Аскайнен, умер 27.1.1951, Лозанна. Родители: граф Карл Роберт Маннергейм и Шарлотта Хелена фон Юлин. Жена: 1892–1919 Анастасия Арапова, род. 1872. умерла 1936б родители жены: генерал- майор Николай Арапов и Вера Казакова. Дети: Анастасия, род. 1893. умерла 1978; София, род. 1895, умерла 1963.

Карл Густав Эмиль Ма́ннергейм (швед. Carl Gustaf Emil Mannerheim , МФА (швед.) : [ˈkɑːrl ˈɡɵsˌtɑf ˈeːmil ˈmanːərˌheim] ; 4 июня , Аскайнен - 27 января , Лозанна , Швейцария) - барон , финский военный и государственный деятель, генерал-лейтенант Русской императорской армии (25 апреля ), генерал от кавалерии (7 марта ) Финляндской армии, фельдмаршал (19 мая ), маршал Финляндии (только как почетное звание) (4 июня ), регент Королевства Финляндия с 12 декабря по 26 июня , президент Финляндии с 4 августа по 11 марта .

В качестве личного им использовалось второе имя, Гу́став ; во время службы в русской армии он звался Густа́вом Ка́рловичем ; иногда его звали на финский манер - Ку́стаа .

Биография

Фельдмаршал Маннергейм обладал высоким ростом, стройным и мускулистым телом, благородной осанкой, уверенной манерой держаться и четкими чертами лица. Он принадлежал к тому типу как будто специально созданных для выполнения своей миссии великих исторических личностей, которыми так богаты были XVIII и XIX века, но в настоящее время вымершему практически полностью. Он был наделён личными чертами, свойственными всем жившим до него великим историческим персонажам. К тому же он был прекрасным наездником и стрелком, галантным кавалером, интересным собеседником и выдающимся знатоком кулинарного искусства и производил собой в салонах, равно как и на скачках, в клубах и на парадах в одинаковой степени великолепное впечатление.

Происхождение

Существует документ, из которого следует, что Хинрих Маргейн, который после переезда в Швецию стал зваться Генрихом, основал здесь железоделательный завод . Его сын в 1693 году был возведён в шведское дворянство (швед.) русск. , при этом он сменил свою фамилию на Маннергейм. В 1768 году Маннергеймы были возведены в баронское достоинство, а в 1825 году Карл Эрик Маннергейм (фин.) русск. (1759-1837), прадед Густава Маннергейма, был возведён в графское достоинство, после чего старший сын в семье становился графом, а младшие братья старшего члена фамилии (к которым принадлежал и Густав Маннергейм), равно как и представители младших генеалогических ветвей, оставались баронами.

После победы России над Швецией в войне 1808-1809 годов Карл Эрик Маннергейм был руководителем делегации, принятой Александром I , и способствовал успеху переговоров, закончившихся в результате утверждением конституции и автономного статуса Великого княжества Финляндского . С тех пор все Маннергеймы стали отличаться чёткой прорусской ориентацией, благо Александр I неоднократно напоминал: «Финляндия - не губерния. Финляндия - это государство». Дед Маннергейма, Карл Густав , в честь которого он получил своё имя, был президентом надворного суда (гофгерихта - апелляционной инстанции) в Выборге и известным учёным-энтомологом , а отец - промышленником, ведущим крупные дела во всей России, и большим знатоком литературы .

Ранние годы

Карл Густав (справа)

Густав Маннергейм родился в семье барона Карла Роберта Маннергейма (фин.) русск. (1835-1914) и графини Хедвиги Шарлотты Хелены фон Юлин. Место рождения - имение Лоухисаари в коммуне Аскайнен , недалеко от Турку , которое в своё время было приобретено графом Карлом Эриком Маннергеймом.

Когда Карлу Густаву было 13 лет, отец разорился, и, бросив семью, уехал в Париж. В январе следующего года умерла его мать.

Русская армия

Кавалергардский полк

12 августа штабс-ротмистр уже в столице при делах самого широкого спектра: от комплектации лошадьми Конюшенной части до продажи навоза для усадьбы фрейлины ЕИВ Васильчиковой.

Весь год прошёл в семейных скандалах, так как Густав продолжал романы и с графиней Шуваловой, и с артисткой Верой Михайловной Шуваловой, супруга же устраивала жуткие сцены ревности. В результате это пагубно сказывалось на детях: дочь Анастасия ушла в монастырь в 22 года.

В октябре Маннергейма избирают 80-м действительным членом общества Императорских рысистых бегов на Семёновском плацу и членом судейской комиссии.

Барон остаётся один на один с офицерским жалованьем и весьма большим количеством долгов (в том числе карточных). Старший брат Густава участвует в борьбе за изменение имперских законов в Финляндии, в связи с чем он высылается в Швецию. Весной подписан указ о прикомандировании Маннергейма в кавалерийскую школу Брусилова .

Офицерская кавалерийская школа

Ротмистр усиленно готовится к (изобретению Брусилова для «воспитания настоящих кавалеристов» ). В начале августа в селении Поставы Виленской губернии Густав показывает прекрасные ездовые качества наравне с Брусиловым.

С сентября наступают служебные будни: каждый день в 8 утра офицер в офицерской кавалерийской школе на улице Шпалерной. Генерал Брусилов, зная, что Маннергейм является сторонником системы выездки лошадей Джеймса Филиса, назначил его помощником к знаменитому английскому наезднику.

Передав дела учебного эскадрона подполковнику Лишину, Маннергейм начал готовиться к отправке в Маньчжурию . Набралось огромное количество вещей, часть из которых надо было передать другим лицам по приезде на фронт. Чтобы покрыть огромные расходы, связанные с подготовкой, ротмистр получил большую ссуду в банке (под два страховых полиса). Выбрав трёх лошадей, Маннергейм отправил их отдельно в Харбин, хотя никто не мог сказать даже приблизительно, когда они туда прибудут.

Фото из азиатской экспедиции

10 июня Густав был включён в состав экспедиции французского социолога Поля Пеллио , но потом по его просьбе Николай II придал Маннергейму самостоятельный статус.

19 июня полковник с 490 кг багажа, включая фотоаппарат «Кодак» и две тысячи стеклянных фотопластинок с химреактивами для их обработки, отбывает из столицы.

Перед отъездом в Россию Маннергейм совершил ещё одну «миссию», в Японию . Целью задания было выяснение военных возможностей порта Симоносеки . Выполнив задание, полковник 24 сентября прибыл во Владивосток .

Результаты экспедиции

• На карту нанесено 3087 км пути экспедиции
• Составлено военно-топографическое описание района Кашгар - Турфан .
• Исследована река Таушкан-Дарья от её схода с гор до впадения в Оркен-Дарью.
• Составлены планы 20 китайских гарнизонных городов.
• Дано описание города Ланьчжоу как возможной будущей российской военной базы в Китае.
• Оценено состояние войск, промышленности и горного дела Китая.
• Оценено строительство железных дорог.
• Оценены действия правительства Китая по борьбе с потреблением опиума в стране.
• Собрано 1200 различных интересных предметов, касающихся культуры Китая .
• Привезено около 2000 древних китайских манускриптов из песков Турфана .
• Привезено редкое собрание китайских зарисовок из Ланьчжоу, дающих представление о 420 персонажах разных религий .
• Составлен фонетический словарь языков народностей, проживающих в северном Китае.
• Проведены антропометрические измерения калмыков , киргизов , малоизвестных племён абдалов , жёлтых тангутов , торгоутов.
• Привезено 1353 фотоснимка , а также большое количество дневниковых записей.

Маннергейм проехал верхом около 14 000 км. Его отчёт принадлежит к числу последних примечательных дневников, составленных путешествующими таким образом.

Итоги «азиатского похода» Маннергейма впечатляющие: он был принят в почётные члены Русского географического общества Когда в 1937 году был издан на английском языке полный текст дневника путешественника, весь второй том издания состоял из статей, написанных другими учёными на основании материалов этой экспедиции.

Польша

Подготовка полка (он принял его от полковника Давида Дитерихса) оказалась слабой, и Маннергейм принялся её выправлять, как он и делал раньше с другими своими подразделениями. Служба, занятия на плацу и «в поле» по 12 часов через год сделали полк одним из лучших в округе, а умение работать с людьми и личный пример позволили Густаву заполучить в союзники большинство офицеров полка. Летние сборы проходили в посёлке Калошино, неподалёку от Новоминска.

Выходные Маннергейм часто проводил в Варшаве, в семействе Любомирских. Также неоднократно встречался со своим другом и соратником А. Брусиловым , который командовал 14-м армейским корпусом, полк же Маннергейма входил в этот корпус в составе 13-й кавдивизии корпуса, штаб Брусилова дислоцировался в Люблине . Супруга Алексея Алексеевича умерла, отношения с сыном не очень складывались. В один из приездов Брусилова во Владимирский полк генерал-майор торжественно вручил полковнику орден Святого Владимира - награду за азиатский поход. Два служаки, они довольно тесно сошлись, и оба ещё войдут в историю как выдающиеся военные деятели.

Частная жизнь офицеров до прихода Маннергейма была не очень разнообразной. Лошади и женщины, с польским населением контактов было немного, за исключением трёх офицеров - Головацкого, Прждецкого и Бибикова, которые поддерживали связи в высшем польском свете. Маннергейм много позже писал: «Личных контактов между русскими и поляками было очень мало, и во время моего общения с поляками на меня смотрели недоверчиво». Но командир круто изменил положение вещей, за основу взяв конный спорт. Он стал вице-президентом скакового общества Отдельной гвардейской кавбригады и членом Варшавского скакового общества, вступил в элитный охотничий клуб.

Генерал-майор был принят в фамильной среде Радзивиллов, Замойских , Велепольских, Потоцких. В доме графини Любомирской он принят уже давно. Польки не давали покоя офицерам полка, и Густав не был исключением. Слухи о посещениях великосветскими дамами квартиры Маннергейма быстро распространились по городу. Графиня Любомирская писала в своих мемуарах о «друге сердца»: «Густав был человек увлекающийся, никогда и ничем не умел дорожить». Маннергейм же понимал, что разрывать отношения с графиней нельзя - это сразу же сказалось бы на его положении в обществе.

Жизнь в светской Варшаве требовала больших денег, и Маннергейм периодически посещал ипподром, где инкогнито выставлял своих скакунов на соревнования (существовал запрет для старших офицеров гвардии выставлять своих лошадей на соревнования). Призы были большими: Варшавское дерби - 10000 рублей, Императорский приз - 5000 рублей.

После поражения у Красника австрийцы мобилизовались и организовали чрезвычайно плотную оборону перед правым флангом 4-й армии, в связи с чем рейды русской конницы в тылы противника практически прекратились. Каждая разведывательная операция превращалась в затяжной бой. Хорошей характеристикой командирских качеств Маннергейма может служить выход из окружения под селом Грабувка. С наступлением темноты Маннергейм собрал старших офицеров и разделил на карте кольцо окружения на 20 секторов, назначив ответственного за каждый сектор офицера. После чего поставил задачу добыть в каждом секторе «языка». Около полночи в распоряжении Маннергейма оказалось по одному пленному австрийцу из каждого сектора. Проанализировав ситуацию, около двух часов ночи гвардейцы прорвали окружение в самом слабом месте и к утру присоединились к 13-й кавалерийской дивизии.

В августе 1914 года за успешные действия генерал-майор Маннергейм награждается орденом Святого Станислава 1-й степени с мечами и получает мечи к уже имеющемуся ордену Святого Владимира 3-й степени.

22 августа Густав встретился с бывшей возлюбленной, графиней Шуваловой (она возглавляла госпиталь Красного Креста в Перемышле). Встреча оставила неприятный осадок.

11 октября российские войска неожиданно начали операцию, вошедшую в историю как Варшавско-Ивангородская операция , в результате которой австрийско-немецкие войска потерпели серьёзное поражение. В конце осени бригада Маннергейма занимала позиции по реке Нида, где и встретила Новый год. Офицеры бригады преподнесли в подарок своему командиру серебряный портсигар, «на счастье».

12 кавалерийская дивизия состояла из двух бригад, в каждой из которых было по два полка, по словам Маннергейма, «великолепных полка с богатыми традициями» . Ахтырский гусарский полк вёл свою историю с 1651 года, Белгородский уланский полк - с 1701 года, Стародубовский драгунский полк - с 1783 года, казачий полк состоял из оренбургских казаков. «Хотя мне и пришлось отказаться от хорошего воинского соединения, я склонен был считать, что новое, полученное мною, ничуть не хуже; на мой взгляд, оно было абсолютно подготовлено к военным действиям», - отмечал в своих мемуарах Густав Карлович. Штаб дивизии имел отличную репутацию и никогда не терял присутствия духа. Тон в работе задавал начальник штаба Иван Поляков, который требовал от подчинённых офицеров настоящей самоотдачи при выполнении заданий.

12 марта, вечером, Маннергейм получил приказ командира 2-го кавалерийского корпуса о смене 1-й Донской казачьей дивизии, державшей оборону около посёлка городского типа Залещики, что находился в 45 км от города Черновцы . Здесь «в гости внезапно» к Маннергейму попытались нагрянуть командующий 9-й армией генерал Лечицкий и генерал Хан-Нахичеванский, но австрийцы, обнаружив автомобиль командующего, открыли артиллерийский огонь, в результате которого автомобиль был разбит, а Хан-Нахичеванский получил контузию. Вблизи этого посёлка части Маннергейма держали оборону до 15 марта, после чего их сменила 37-я пехотная дивизия.

17 марта, вечером, поступила телеграмма из штаба армии, согласно которой Маннергейм должен форсировать Днестр вблизи деревни Устье и соединиться там с корпусом генерала графа Келлера . 22 марта части Маннергейма, уже переправившись через Днестр и захватив селения Шлосс и Фольварок, вынуждены отойти под ураганными контратаками противника. Накануне в ответ на вежливое напоминание офицера Маннергейма офицеру Келлеру о боевом приказе, о совместных действиях, граф ответил: «Я помню о поставленной нам задаче» . Когда же Маннергейм, видя, что силы противника превышают его силы более чем вдвое, обратился к Келлеру с просьбой о поддержке, то получил странный ответ: «Сожалею, но распутица мешает мне помочь вам» . Маннергейму пришлось отойти обратно на левый берег Днестра, а понтонную переправу сжечь. О случившемся барон отправил рапорт (донесение № 1407) в штаб 2-го кавалерийского корпуса, где подробно изложил и эту операцию, и действия Келлера. Но генерал Георгий Раух , судя по всему, всё спустил «на тормозах». Ведь когда-то Георгий Раух был шафером на свадьбе Густава, а его сестра Ольга поддерживала тесные связи с женой Густава Ариной Араповой. После разрыва Маннергейма с женой Раух и его сестра прекратили отношения с Густавом. Видимо, для генерала Рауха мнение женщины в тот момент перевесило долг офицера и командира. Так воевали некоторые русские генералы в Первую мировую. В своих мемуарах Маннергейм этот эпизод отметил крайне скупо, практически «без фамилий».

С 26 марта по 25 апреля дивизия Маннергейма стояла на отдыхе в деревне Шупарка. Учебных занятий было немного, но сам барон неоднократно показывал высочайший класс в соревнованиях по стрельбе из различных видов стрелкового оружия.

25 апреля барон был временно назначен командиром сводного кавалерийского корпуса, составленного из 12-й дивизии Маннергейма, Отдельной гвардейской кавалерийской дивизии и бригады Заамурской пограничной стражи, перед которым была поставлена задача форсировать Днестр и совместно с Сибирским корпусом вести наступление на город Коломыя . В процессе наступления части Маннергейма взяли город Заболотов на реке Прут , в котором стояли достаточно долго.

18 мая барон получил следующую телеграмму: «Генералу свиты ЕИВ барону Густаву Маннергейму. Хочу видеть моих ахтырцев. Буду 18 мая в 16.00 поездом. Ольга». Почётный караул во главе с Маннергеймом проторчал на станции Снятын в ожидании военно-санитарного поезда № 164/14 с великой княгиней Ольгой Александровной несколько часов, но поезд так и не подошёл. Было решено начинать торжества - в одном из амбаров были накрыты праздничные столы. В разгар пиршества в амбар тихо вошла женщина в платье сестры милосердия и присела за стол рядом с Маннергеймом, благо, один из офицеров вовремя её узнал и предложил стул. Княгиня наклонилась к Густаву: «Барон, Вы же знаете, что я не люблю церемоний. Продолжайте обед и не забудьте налить мне вина, я ведь знаю, что Вы галантный кавалер, не в пример нашим общим знакомым… И прошу простить за опоздание - мой поезд не пропустили из-за боязни немецких налётов. Я села на лошадь - Вы меня как наездницу знаете - и вот у Вас с моим ненужным мне конвоем… И прикажите пригласить к столу моих опекунов». Торжественный обед продолжился и весьма хорошо. Первой парой в первом полонезе выступали Густав и Ольга. На следующий день состоялся торжественный парад ахтырцев. Великая княгиня Ольга Александровна была из числа тех женщин, которых никто не забывал. Сохранилась подаренная Густаву фотография с памятной надписью княгини: «… Посылаю Вам снятую в период войны карточку, когда мы больше встречались и когда, как любимый начальник 12-й кавалерийской дивизии, Вы были вместе с нами. Это напоминает мне о былом…».

20 мая новый приказ: «В связи с общим отступлением армий Юго-западного фронта вам следует перейти в район г. Войнилова , где войти в состав 11-го армейского корпуса». Прикрыв переправу наших войск через Днестр , 12 дивизия Маннергейма стала прикрывать отход 22-го армейского корпуса в сторону реки Гнилая Липа . «Июньские бои наглядно продемонстрировали, насколько развалившейся была армия: за всё это время у меня в подчинении перебывало поочерёдно одиннадцать батальонов, причём боеспособность их раз от разу снижалась, и большая часть солдат не имела винтовок» , - вспоминает в своих мемуарах Густав Карлович.

28 июня барон получает приказ организовать оборону в районе деревни Зазулинце. Дивизия Маннергейма была усилена двумя «дикими бригадами» из хозяйства Хан-Нахичеванского. Одной из этих кавалерийских бригад командовал Пётр Краснов , другой - Пётр Половцев . Во время сражения бригада Краснова просто не выполнила приказ Маннергейма атаковать противника. По версии самого барона, Краснов просто «берёг» своих горцев, по другой - горцы не хотели идти в атаку в пешем строю. В любом случае по окончании боя великий князь Михаил Александрович осудил действия Краснова.

Отступление проходило тяжело, моральный дух войск падал, то тут, то там случались случаи мародёрства, подстёгиваемого приказом великого князя Николая Николаевича использовать тактику «выжженной земли».

В конце августа 1917 «манчжурьский ревматизм» окончательно скрутил генерала, и он был отправлен на лечение в Одессу сроком на пять недель, оставив 12 кавалерийскую дивизию под командованием генерал-майора барона Николая Дистерло.

В сентябре 1917 был переведен в резерв как военачальник, неприемлемый в сложившихся условиях. В январе 1918 отправил прошение в отставку и отправился на родину в Финляндию.

Февральская революция (1917)

В Москве мне стало известно, что 15 марта император отрекся от престола в пользу своего брата - Великого князя Михаила Александровича. Известие о том, что Великий князь Михаил возьмет бразды правления в свои руки, породило некоторые надежды. Однако 17 марта Михаил Александрович также отрекся от прав на престол.

Несколько дней спустя Маннергейм пишет:

Отправляясь на юг в свою дивизию, я посетил командующего Южным (румынским) фронтом генерала Сахарова. Я рассказал ему о своих впечатлениях от событий в Петрограде и Москве и попробовал уговорить генерала возглавить сопротивление. Однако Сахаров считал, что время таких действий ещё не настало". "(в армии) Усилились анархические настроения, особенно после того, как Временное правительство объявило о свободе слова, печати и собраний, а также о праве на забастовки, которые отныне можно было проводить даже в воинских частях. Военный трибунал и смертная казнь были отменены. Это привело к тому, что извечный воинский порядок, при котором солдаты должны подчиняться приказам, практически не соблюдался, а командиры, стремившиеся сохранить свои части, вынуждены были всерьез опасаться за собственные жизни… А военное руководство ничего не предпринимало для борьбы с революционной стихией.

Маннергейм оставался лояльным к отрёкшемуся императору, однако приветствовал приобретение Финляндией полной независимости. «Я происхожу из эпохи, в которой Человечество было просвещено либеральными идеями» - писал он своему шведскому издателю К. О. Бонье . И он направился в Финляндию для поддержания её независимости в начавшейся «Освободительной войне», хотя говорил тогда лишь на ломаном финском языке.

Командующий и регент Финляндии

Генерал-лейтенант, бывший командир Гвардейского кавалерийского корпуса Е. К. Арсеньев , так отчитывался о своих переговорах с Маннергеймом от 8 мая 1919 года:

…он [Маннергейм] мыслит поход [на Петроград] только «как совместное дружеское действие сил финляндских и русских», но для похода «необходимо, чтобы какая-нибудь авторитетная русская власть признала независимость Финляндии». Маннергейм - уже финляндский национальный герой. Но это его не удовлетворяет. Он хотел бы сыграть большую историческую роль и в России, в которой он прослужил 30 лет и с которой его связывают тысячи нитей :305

Накануне выборов, пользуясь недостаточно чёткой позицией Колчака и Сазонова относительно признания независимости Финляндии, финская социал-демократическая печать всячески стремилась подчеркнуть дружбу Маннергейма с представителями «белой России», делая выводы об опасности, которую Маннергейм представляет для финской независимости, в случае победы его «белых друзей». Маннергейм был вынужден отказаться от прямых и публичных высказываний о поддержке вооружённой борьбы с большевиками в России и делал такие заявления только в частных беседах. Но выборы всё равно были им проиграны :305 .

18 июня 1919 Маннергейм заключил секретное соглашение с находившимся в Финляндии генералом Юденичем , из которого однако не последовало никаких практических результатов.

Проиграв президентские выборы 25 июля 1919 года, Маннергейм уехал из Финляндии, живя в Лондоне, Париже и разных скандинавских городах. Маннергейм действовал как неофициальный, а впоследствии - официальный представитель Финляндии во Франции и Великобритании, поскольку в Лондоне и Париже он рассматривался как единственная персона, обладающая достаточным для переговоров политическим капиталом.

Во время наступления Юденича на Петроград в октябре 1919 г. Маннергейм писал:

Освобождение Петрограда - это не чисто финско-русский вопрос, это всемирный вопрос окончательного мира… Если белые войска, сражающиеся сейчас под Петроградом, будут разбиты, то в этом окажемся виноватыми мы. Уже сейчас раздаются голоса, что Финляндия избежала вторжения большевиков только за счёт того, что русские белые армии ведут бои далеко на юге и востоке.

Межвоенные годы

В 1920-1930 годы Маннергейм занимается самой разнообразной деятельностью: посещает с полуофициальными визитами Францию, Польшу и другие страны Европы, Индию, принимает участие в руководстве шюцкором , в управлении коммерческими банками, общественной деятельностью, занимает должность председателя Красного Креста Финляндии. В 1931 принимает предложение стать президентом государственного комитета обороны Финляндии, в 1933 Маннергейму присвоено почётное военное звание фельдмаршала Финляндии.

Маршал Маннергейм на марке Финляндии, 1952

До 1930-х годов внешняя политика Советского Союза достигла достаточно больших успехов: европейские страны признали СССР и установили с ним дипломатические отношения. Советский Союз вступил в Лигу Наций . Это обстоятельство привело к повсеместному распространению пацифистских настроений во всех слоях европейского общества, начавшего верить в наступление эпохи мира.

В Финляндии правительство и большинство депутатов парламента систематически срывали программы финансирования оборонных мероприятий. Так в бюджете 1934 года статья о строительстве укреплений на карельском перешейке была вообще вычеркнута. «Какая польза от предоставления военному ведомству таких больших сумм, если война не предвидится» - так ответил тогдашний управляющий Финским банком, а позже президент Ристо Рюти на требование не питавшего никаких иллюзий в отношении намерений СССР Маннергейма о финансировании военной программы Финляндии.

А руководитель социал-демократической фракции парламента Таннер заявил, что его фракция считает:

…обязательным условием сохранения самостоятельности страны является такой прогресс благосостояния народа и общих условий его жизни, при которых каждый гражданин понимает, что это сто́ит всех затрат на оборону .

По причине экономии средств, начиная с 1927 боевые учения не проводились. Выделявшихся средств хватало лишь на содержание армии, но на вооружение средств практически не уделялось. Современного вооружения, танков и самолётов не было вообще.

В результате активности, проявленной в предвоенные годы советской дипломатией, был выявлен ключевой момент, заключавшийся в требовании права на ввод на территорию сопредельных государств (стран Прибалтики и Финляндии) советских войск независимо от просьбы правительств этих государств, которые могли к этому времени оказаться под сильным давлением Германии.

Маннергейм ведёт активные переговоры с почти всеми странами Европы, ищет помощи в возможном противостоянии с Советским Союзом. Одновременно он, лично участвуя в переговорах, пытается найти, совместно с Паасикиви , компромисс между требованиями СССР и патриотически настроенной общественности Финляндии. На этих переговорах Паасикиви заявил Сталину , что «Финляндия хочет жить в мире и оставаться вне конфликтов», на что последний ответил: «Понимаю, но заверяю, что это невозможно - великие державы не позволят» .

Вторая мировая война

Главной задачей, стоящей перед Маннергеймом во Второй мировой войне было сохранение государственной независимости и исключение возможности стать сателлитом Германии, а также возвращение страны в свои исторические границы, установленные по обоюдному согласию с Россией его предком. К тому же ему лично, как аристократу, претил плебейский империализм Гитлера.

Маршал Маннергейм в ставке

В 70 % случаев советские войска были на Карельском перешейке остановлены на «линии Энкеля». Большой помехой для наступавших оказались грамотно расположенные железобетонные ДОТы , построенные в 1936-1939 годах, число которых по причине высокой стоимости не превышало десятка.

В годы войны командование финской армией следовало приказу Маннергейма, пресекавшего жестокое обращение с многочисленными пленными. «Чем больше пленных перейдёт к нам и чем человечнее с ними мы будем обращаться, тем скорее брошенные под пулями чекистов против нас русские люди прозреют и обратят свои штыки против советской власти»

В советское время о маршале Маннергейме говорили, как о «реакционном государственном деятеле Финляндии». О нем было принято упоминать, в основном, лишь в связи с линией обороны, носившей его имя во время советско-финской войны. А между тем связь Маннергейма с Россией ограничивается не только Зимней войной. В самой Финляндии отношении к его личности неоднозначное. Носитель презрительной клички «росси» (т.е. русский) и национальный герой, памятник которому потомки воздвигли в центре Хельсинки, - это один и тот же человек.

Барон Карл Густав Эмиль Маннергейм родился 4 июня 1867 г. близ города Турку в Финляндии, которая тогда входила в состав Российской империи (Великое Финское княжество). Его родным языком был шведский, Карл Густав происходил из старинного рода, уходящего корнями в Голландию и отчасти Германию. В XVII в. его предки перебрались в Швецию, их фамилия Мархейн стала звучать как Маннергейм, а затем переехали в Финляндию. Шведский род Маннергеймов дал Скандинавии много государственных деятелей, ученых, полководцев

Семья Маннергеймов занимала довольно заметное положение в обществе. Отец Густава Карл Роберт окончил университет Гельсингфорса, коллекционировал произведения искусства, имел музыкальную подготовку, пел в национальной опере, писал стихи, занимался переводами, так как владел несколькими языками. Мать будущего маршала Хелен фон Юлин была дочерью крупного финского магната. Однако барон, любивший жить на широкую ногу, сумел растранжирить и свое наследство, и приданное жены. После 18 лет брака он сбежал в Париж с любовницей, оставив жену и семерых детей без средств к существованию. Не выдержав этого, Хелен через год умерла от сердечного приступа, детей взяли на воспитание родственники.

Густава было решено отправить учиться в дешевый кадетский корпус недалеко от Выборга, но вскоре он был из него исключен за неподчинение дисциплине. Родственники хотели подыскать ему другое занятие, но неожиданно Густав переменился и вопреки всему решил сделать военную карьеру, избрав для этого Николаевскую кавалерийскую школу в Петербурге. В 1887 г. зачислен в кавалерию офицером, в 1889 г. закончил училище в чине поручика. В своих воспоминаниях Маннергейм с уважением вспоминает своих педагогов в кавалерийском училище, особенно генерала Алексеева (во время Первой мировой войны – заместитель верховного главнокомандующего). В Петербурге подружился с великим князем Николаем Александровичем, будущим императором Николаем II, что благотворно повлияло на его дальнейшую карьеру. Два года Маннергейм прослужил в «черных драгунах» (15-й Александрийский драгунский полк, дислоцированный в Западной Польше), а затем был зачислен в кавалегардский полк, почетным командиром которого была сама императрица. К императрице Марии Федоровне, датчанке по происхождению, Маннергейм относился с особым уважением. Впоследствии, уже после революции во время своего путешествия по Европе барон посетил с визитом императрицу, чтобы выразить свое почтение (Мария Федоровна провела свои последние годы жизни в Дании). Во время коронации Николая II и Александры Федоровны Маннергейм стоял в почетном карауле.

В 1802 г. Густав женился на дочери русского генерала Анастасии Араповой, но этот брак не был счастливым, в 1901 г. они расстались, а официально развелись только в 1919 г. Жена с двумя дочерьми поселилась в Париже. Старшая, Анастасия, перешла в католичество и перед Первой мировой войной постриглась в монахини. Почти 20 лет она провела в монастыре кармелиток в Англии, но, в конце концов, отказалась от монастырской жизни. Младшая, Софи, переедет в 18-м году к нему, собираясь остаться насовсем, но жизнь в Хельсинки ей пришлась не по душе. Она вернется во Францию, но будет регулярно переписываться с отцом и иногда бывать у него в гостях.

Во время русско-японской войны, куда Маннергейм отправился добровольцем, отличился в боях на территории Манчжурии. Войну закончил в звании майора. В начале марта 1906 года Маннергейм, дослужившийся до полковника, получил от Генштаба России поручение выехать в научную и разведывательную экспедицию по Центральной Азии. Главная цель экспедиции состояла в том, чтобы выяснить результаты политики реформ, проводившейся в Китае после разгрома боксерского восстания, ее влияние на граничившие с Россией области. Предстояло, кроме того, начертить карты дорог, по которым отряд будет продвигаться, изучить их возможное военное значение. Военная рекогносцировка и шпионская деятельность камуфлировались под научную работу. Предполагалось полностью сохранить в тайне принадлежность Маннергейма к русской армии, представив его шведским поданным, который принимает участие в крупной исследовательской экспедиции французов. Проделав верхом путь протяженностью 3 тыс. км, до самого Пекина, лжеученый в тяжелейших условиях не только выполнил задание, но и увлекся научной деятельностью. В Пекине Маннергейму довелось встретиться с генералом Корниловым, в то время работавшем в Китае военным атташе. По случайному совпадению именно Корнилов двумя годами ранее в Ташкенте отправлял Маннергейма в экспедицию. С ним Маннергейму доведется встретиться и позднее, в 1917 г., в то время барон также будет в числе генералов, не принявших революцию. Надо сказать, что Маннергейм был знаком не только с Корниловым, но практически со всеми лидерами Белого движения.

В свой дневник о путешествии по Азии Маннергейм заносил то, что он видел и чувствовал, наблюдал и переживал непосредственно, не опираясь на предрассудки и шаблоны. Его наблюдения, записки, карты, фотографии (а их было сделано более полутора тысяч), измерения, скопированные наскальные рисунки, собранные старинные рукописи, книги сделали бы честь любому исследователю, потому что в них содержались сведения по географии, истории, этнографии, антропологии, культуре и другим наукам. Например, отрывок текста на одном из древних североиранских наречий обошел все университеты европейских стран, а буддийский текст, написанный квадратным монгольским письмом XIII - середины XVI вв., так и остался уникальным.

Маннергейм пытался учить китайский. Кроме переводчика он нанял еще одного китайца, чтобы иметь возможность тренироваться в языке (кроме родного шведского Маннергейм владел английским, французским, русским, финским и немецким). Из Пекина Маннергейм выезжал всего раз на встречу с Далай-ламой, который жил в Китае на правах пленника под постоянным присмотром. «Далай-лама показался мне живым и умным человеком, сильным духовно и физически», - писал барон. Его святейшество сразу же поинтересовался, не привез ли Маннергейм ему какого-нибудь послания, вероятно, он ждал известий от царя или правительства России. Но у барона не было с собой ничего, даже подарка для далай-ламы, и он отдал свой пистолет (в воспоминаниях Маннергейм, комментируя этот эпизод записал: «Времена такие, что даже святому человеку чаще требуется пистолет, чем молитва»). В своих мемуарах барон, испытывавший симпатию к Далай-ламе, впоследствии с удовлетворением отмечал, что тому удалось вернуться в Тибет и, воспользовавшись ослаблением великих держав, создать независимое государство.

Доклад об этой экспедиции Маннергейм представил лично царю, которого очень заинтересовали приключения барона. Аудиенция, данная в Царскосельском дворце, длилась вместо запланированных 20 минут 1 ч 20. В награду Маннергейм получил чин генерал-майора и полк под Варшавой. Он очень гордился своей научной работой, и отчет о ней окончательно оформил в 1940 г.

Во время Первой мировой войны Маннергейм стал командиром элитной 12-й кавалерийской дивизии, а через три года уже командовал армейским корпусом и был произведен в генерал-лейтенанты. Он был награжден почти всеми российскими орденами. В своем поведении Маннергейм был истинным аристократом. Его аристократизм проявлялся и в манере держаться ("осанка выражает состояние души", говаривал он), и его внимательном отношении к подчиненным: он помнил имена и фамилии многих рядовых, откуда они родом, есть ли семья и т.д. Интересно, что на фронте Маннергейм и генерал Деникин, будущий лидер Добровольческой армии командовали соседними дивизиями. В начале 1917 г. Маннергейм находился в отпуске. Приехав в Петербург, он попал в самый водоворот революционных событий. Отношение Маннергейма к революции было враждебным, а падение монархии стало страшным ударом. Присягать Временному правительству он отказался, потому что уже присягнул на верность царю и Отечеству (и сохранил ее до конца: невзирая ни на какие перемены, всегда держал на своем столе портрет Николая II). Октябрьский переворот стал для Маннергейма личной трагедией, он принимает решение покинуть Россию.

В Финляндии также все было неспокойно. В стране к тому времени уже образовались две противостоящие друг другу военные группировки: с одной стороны - хорошо обученные добровольные отряды самообороны "шюцкор", сформированные активистами буржуазных партий на случай вооруженной борьбы с российскими оккупационными войсками. Шюцкор и составил позднее костяк Белой армии. С другой - разрозненные отряды рабочих, созданные после февральской революции и зачастую проходившие военную подготовку при помощи русских большевиков: они постепенно объединились в Красную гвардию. Третьей, и весьма значительной, военной силой были российские солдаты и матросы Балтийского флота, еще находившиеся в Финляндии.

Маннергейм принял на себя командование частями, противостоящими Красной Армии и финской Красной гвардии. На основе шюцкора были сформированы вооруженные силы, в состав которых вошли также добровольцы из России и Швеции, оружие пришло из Германии. Помощь Маннергейм получил также от немецкого генерала графа фон дер Гольца, который с февраля 1918 г. командовал 12-й германской дивизией (Восточная морская дивизия). Дивизия генерала фон дер Гольца первоначально дислоцировалась в Прибалтике, воюя там против Красной Армии. Совместными усилиями белофинны и германский экспедиционный корпус генерала фон дер Гольца заставили отряды Красной Гвардии отступить сперва к городу Выборгу (где они проиграли бой 24 апреля), а затем на территорию Советской России. в середине мая Маннергейм принимал парад победы: гражданская война была окончена и разоруженные русские войска покинули страну. В декабре 1918 г. Карл Маннергейм был провозглашен регентом Финляндии.

Потери белых оказались сравнительно не велики - около 5 тысяч человек. Красных же финнов погибло более 20 тысяч; из них лишь несколько тысяч - в боях; остальные были казнены или умерли от голода и болезней в концлагерях. Причем казнили и бросали в лагеря военнопленных и женщин, и детей, что вызвало возмущение в Европе. До сих пор не ясно, в какой степени Маннергейм причастен к этой "кровавой бане", как до сих пор финны называют то время. Известно, что он пытался остановить бессмысленное кровопролитие, но ситуация, как почти всегда бывает в обстановке войны, во многих районах вышла из-под контроля. К тому же в конце мая 1918 года он ушел в отставку и какое-то время не мог влиять на ход событий.

Отношение к Маннергейму после 18-го года было двойственным: многие считали его виновником белого террора и гибели десятков тысяч пленных. А с другой стороны - благодарные сограждане в 1919 году собрали сотни тысяч подписей и 7,5 миллиона марок в дар Маннергейму - освободителю отечества. Известно, что Маннергейм предлагал военное сотрудничество руководству Белого движения в России и даже наступление на красный Петроград. Но ни Верховный правитель России адмирал Колчак, ни главнокомандующий вооруженными силами юга России генерал Деникин на такое сотрудничество с Финляндией не пошли. Причина состояла в том, что они оба выступали за единую и неделимую Россию.

17 июня 1919 года была провозглашена Республика Финляндия. В том же месяце генерал Маннергейм добровольно ушел с поста регента Финляндии в отставку. Но он продолжал оставаться одним из самых видных политических деятелей страны, сохранив огромное личное влияние на ее вооруженные силы. В 1931 г., когда маршалу Маннергейму было уже за 60 лет, правительство страны вновь вернуло его к активной государственной деятельности. Его назначили председателем Совета обороны государства, которому предстояло решать военные вопросы в условиях обострения отношений Финляндии со своим соседом – Советским Союзом. В течение восьми лет (строительство первых укреплений было начато еще в 1927 г.) Карл Маннергейм руководил строительством мощной фортификационной линии на Карельском перешейке, которая вошла в военную историю, как «линия Маннергейма». В ее строительстве участвовали немецкие, английские, французские и бельгийские инженеры-фортификаторы. Общая протяженность линии составляла 135 километров, а ее глубина – 95 километров. Всего было 220 километров сплошных проволочных заграждений, 200 – лесных завалов и 80- привотанковых надолбов.

В 1939 бывший генерал российской императорской армии в звании маршала Финляндии становится главнокомандующим армией Финляндской республики. Уже с лета 1938 года Москва требовала в аренду четыре самых крупных острова в Финском заливе; Маннергейм считал, что острова нужно отдать, поскольку их оборона все равно не возможна. Правительство тогда даже не стало рассматривать этот вопрос. А через год Молотов и Риббентроп заключили договор о ненападении. В нем существовал секретный протокол, отдававший прибалтийские государства и Финляндию на милость СССР. После раздела Польши требования возросли - теперь русские хотели кроме островов часть Карельского перешейка и военно-морскую базу в Ханко в обмен на территории в Восточной Карелии. 26 ноября происходит так называемый "инцидент в Майнила": обстрел приграничной деревни, находящийся на советской территории. Советский Союз обвинил в этом Финляндию, хотя позднее стало ясно, что выстрелы были произведены с советской стороны. 28 ноября СССР денонсирует договор с Финляндией 1932 года о ненападении, 29-го следует разрыв дипломатических отношений,. создается коммунистическое марионеточное правительство Финляндии во главе с Отто Вилле Кууиненом; 3 декабря советская сторона заключает договор о дружбе и взаимной помощи с этим "народным правительством". И когда СССР исключают из Лиги Наций это дает повод заявить, что СССР оказывает помощь «законному правительству, избранному трудовым народом»

Советско-финская война началась бомбардировкой финской столицы Хельсинки и города Виипури (современного Выборга). Со стороны СССР в войне участвовал примерно один миллион военнослужащих. Помимо сухопутных войск боевые действия вел Балтийский флот. Маннергейм же располагал армией в 300 тысяч человек, из которых лишь 50 тысяч относились к регулярным, кадровым войскам. В воевавшей против Красной Армии финской армии оказалось немало добровольцев из скандинавских и других европейских государств. Оборонительная тактика Маннергейма на Карельском перешейке оказалась действенной. Укрепления протяженностью почти в 150 км представляли собой почти непрерывную цепь траншей и блиндажей, защищенных противотанковыми рвами, каменными глыбами и колючей проволокой. Второй ряд укреплений строился уже перед войной в лихорадочной спешке. В общем-то, их мощь была преувеличена советской пропагандой, поскольку наступление захлебнулось. Сам маршал любил говорить: «"Линия Маннергейма " - это финские солдаты». Еще одним страшным врагом русских оказалась стужа. Соотношение людских потерь в этой войне оказалось поразительным: оно составило примерно 1:5, т.е. на одного финна приходилось 5 красноармейцев (финны потеряли 23 тыс. павшими в бою и пропавшими без вести).

К февралю человеческие и технические ресурсы финнов истощились. 21 февраля, бросив в бой 27 армейских дивизий с танками и артиллерией советские войска прорвали финскую оборону на 12-километровом участке. 12 марта 1940 г. маленькая Финляндия капитулировала, чтобы не допустить продвижение советских войск в глубь ее территории. По условиям мирного договора между СССР и Финляндской Республикой государственная граница на Карельском перешейке отодвинулась от Ленинграда за линию городов Выборг и Сортавала, 10% страны отошло к Советскому Союзу и, оттуда в глубь страны хлынуло 400 000 беженцев, которым нужно было дать приют и работу. Но все же моральная победа была на стороне финнов – весь мир заговорил о мужестве и храбрости маленького народа, который не удалось покорить.

27.1.1951. – Умер барон Карл Густав Эмиль Маннергейм, генерал Русской армии, маршал и президент Финляндии

(4.6.1857–27.1.1951) – барон, генерал-лейтенант Русской армии (1917), затем финский военный и государственный деятель, фельдмаршал Финляндской армии (1933), регент Королевства Финляндия (с 12.12.1918 по 26.6.1919), президент Финляндии (с 4.8.1944 по 11.3.1946).

Родился в родовом имении Лоухисаари недалеко от Турку Великого княжества Финляндского. Род Маннергеймов происходил из немецкого Гамбурга, после переезда в Швецию получил шведское дворянство. В 1768 г. Маннергеймы были возведены в баронское достоинство, а в 1825 г. прадед Карла-Густава Маннергейма получил графский титул, который передавался старшему сыну в семье, а младшие оставались баронами.

Затем Маннергейму поручили строго секретную поездку из Ташкента в Западный Китай. В 1906-1908 гг. со своим отрядом Маннергейм проехал верхом около 14 000 км. В результате этой 27-месячной экспедиции на карту было нанесено 3087 км пути экспедиции с военно-топографическим описанием местности, составлены планы 20 китайских гарнизонных городов в том числе города Ланьчжоу как возможной будущей российской военной базы, для музеев собраны тысячи древних рукописей и других экспонатов, касающихся культуры Китая, составлен фонетический словарь языков народностей, проживающих в северном Китае, проведены антропометрические измерения калмыков, киргизов и малоизвестных племен, привезено 1353 фотоснимка, а также большое количество дневниковых записей. Император принял вернувшегося Маннергейма для часового доклада, по успешным итогам этой экспедиции Маннергейм был награжден орденом Святого Владимiра и принят в почетные члены Русского географического общества.

В 1909 г. Маннергейм был назначен командиром 13-го уланского Владимiрского Его Императорского Высочества Великого князя Михаила Николаевича полка в г. Новоминске (ныне – Миньск-Мазовецки) в 40 км от Варшавы. Подготовка полка оказалась слабой, но через год Маннергейм сделал полк одним из лучших в округе и приобрел авторитет у большинства офицеров. В это время Маннергейм мог часто общаться со своим другом генералом А.А. Брусиловым, который командовал 14-м армейским корпусом. При посредничестве Брусилова, встречавшегося с Великим Князем Николаем Николаевичем, Маннергейм был назначен командиром лейб-гвардии Уланского Его Величества полка с присвоением звания генерал-майора свиты Его Величества.

В декабре 1913 г. Маннергейм был назначен на должность командира Отдельной гвардейской кавалерийской бригады со штаб-квартирой в Варшаве.

На пути из отпуска в Хельсинки обратно в армию, 24 февраля 1917 г., Маннергейм стал свидетелем ; в дни 27-28 февраля он даже был вынужден скрываться, опасаясь, что его арестуют как офицера. По возвращении на фронт, согласно его воспоминаниям, Маннергейм посетил командующего Южным (румынским) фронтом генерала Сахарова. «Я рассказал ему о своих впечатлениях от событий в Петрограде и Москве и попробовал уговорить генерала возглавить сопротивление. Однако Сахаров считал, что время таких действий еще не настало». В то же время Маннергейм, следуя последнему царскому приказу, принял присягу Временному правительству и безуспешно пытался убедить в необходимости этого: пожертвовать личными политическими верованиями для сохранения воюющей армии. (За свою принципиальность граф Келлер был отправлен в отставку новым военным министром Гучковым.)

В сентябре 1917 г. Маннергейм из-за обострившегося ревматизма был переведен в резерв и отправлен на лечение в Одессу, там он получил известие о . По его воспоминаниям, и в Одессе и затем в Петрограде он вел среди представителей высшего русского общества разговоры о необходимости организации сопротивления, но, к своему крайнему удивлению и разочарованию, встречал только жалобы на невозможность противодействия большевикам. Маннергейм отправил прошение об отставке и отправился на родину в Финляндию для защита от большевиков ее новоприобретенной независимости.

16 января 1918 г. глава финского правительства назначил Маннергейма главнокомандующим фактически не существующей армии. В ночь на 28 января 1918 г. силы Маннергейма, в основном шюцкор (силы самообороны), разоружили разложенные революционерами русские гарнизоны в ряде городов. Однако в тот же день в Хельсинки социал-демократы произвели переворот, опираясь на Красную Гвардию. Так началась Гражданская война между белыми и красными в Финляндии.

Уже к марту Маннергейм сумел сформировать боеспособную 70-тысячную армию, которую возглавил в чине генерала от кавалерии. 18 февраля он ввел воинскую повинность. На протяжении двух месяцев финская армия под командованием Маннергейма при помощи высадившегося в Финляндии немецкого корпуса Фон дер Гольца разгромила расположенные в южной Финляндии отряды финской Красной гвардии. Перейдя в наступление 15 марта, Маннергейм 6 апреля после ожесточенного многодневного сражения захватил Тампере и начал стремительно продвигаться на юг. Вмешались и немцы: 11-12 апреля они взяли Хельсинки, 26 апреля Маннергейм занял Выборг, откуда бежало эвакуировавшееся из Хельсинки революционное правительство. 15 мая белые финны овладели последней цитаделью красных: фортом Ино на южном побережье Карельского перешейка. 16 мая 1918 г. в Хельсинки состоялся парад победы, в нем участвовал сам Маннергейм во главе эскадрона Нюландского драгунского полка.

Маннергейм изначально выступал против германской интервенции в Финляндии, надеясь справиться с красными внутренними силами. Тем не менее, финское правительство заключило с Германией ряд договоров, фактически лишавших страну суверенитета. Когда Маннергейму было заявлено, что он должен формировать новую армию с помощью немецких офицеров и фактически в подчинении у немцев, Маннергейм подал в отставку и уехал в Швецию. В октябре, ввиду наметившегося поражения Германии в войне, он по просьбе правительства направился в Лондон и Париж с дипломатический целью – добиться от стран Антанты международного признания молодого финского государства.

Во время наступления армии Юденича на Петроград в октябре 1919 г. Маннергейм писал: «Освобождение Петрограда – это не чисто финско-русский вопрос, это всемiрный вопрос окончательного мира… Если белые войска, сражающиеся сейчас под Петроградом, будут разбиты, то в этом окажемся виноватыми мы. Уже сейчас раздаются голоса, что Финляндия избежала вторжения большевиков только за счет того, что русские белые армии ведут бои далеко на юге и востоке».

Проиграв президентские выборы 25 июля 1919 г., Маннергейм уехал из Финляндии. Он жил в Лондоне, Париже и скандинавских городах. Маннергейм действовал как неофициальный, а впоследствии официальный представитель Финляндии во Франции и Великобритании, поскольку в Лондоне и Париже он рассматривался как единственный человек, обладающий политическим авторитетом. Маннергейм владел русским, шведским, финским, английским, французским, немецким и польским языками. В 1931 г. Маннергейм принял предложение стать президентом Государственного комитета обороны Финляндии, в 1933 г. ему было присвоено почетное военное звание фельдмаршала.

Между тем, демократические победители в Первой мiровой войне натолкнулись на всеевропейское сопротивление в виде авторитарных национальных режимов (фашизма). Для его разгрома нужна была новая всеевропейская война посредством столкновения Германии и СССР. С этой целью американские банки стали финансировать как германскую военную промышленность, так и советскую (стройки пятилеток).

Маннергейм понимал, что в предстоявшей войне главная национальная опасность Финляндии может грозить от коммунистического богоборческого СССР, стремящегося к мiровой революции. Возглавив комитет обороны Финляндии, Маннергейм стал активно повышать боеспособность своих войск и строить оборонные сооружения на границе с СССР – "Линию Маннергейма". В то же время он соглашался, что проведенная царской властью граница между Финляндией и Россией проходит слишком близко к С.-Петербургу. По его мнению, в новой ситуации следовало бы отодвинуть эту границу дальше, получив за это приемлемую компенсацию. С весны 1938 г. по осень 1939 г. между СССР и Финляндией шли переговоры об обмене территориями.

Но 23 августа 1939 г. был подписан . К договору прилагался секретный протокол о разделе территорий между СССР и Германией, при этом в сферу советского влияния отдавались Прибалтика и Финляндия. Переговоры с финнами о границе Сталину стали ненужными. 26 ноября СССР организовал провокационный артиллерийский обстрел советской территории у населенного пункта Майнила, погибли четверо и были ранены девятеро советских военнослужащих. Вина за это была возложена на Финляндию, хотя финские пограничники установили, что обстрел велся с советской территории. 28 ноября СССР объявил о денонсации Договора о ненападении с Финляндией, а 30 ноября Красной армии был дан приказ о нападении. (Эта война описана в .)

Под руководством 80-летнего Маннергейма финские войска выдержали первый удар Красной армии и успешно повели боевые действия против противника, имевшего численное превосходство. Финны также применяли тактику партизанской войны небольшими отрядами лыжников-диверсантов, которые наносили Красной армии большие потери.

Следует отметить, что взаимоотношения русской эмиграции с фактическим руководителем Финляндии всегда были самыми дружественными. Эмигранты считали его и доблестным генералом царской армии, и воином Белого движения, сумевшим защитить часть Российской империи от власти богоборческого Интернационала. Об этом свидетельствует опубликованая переписка Маннергейма с деятелями РОВСа .

В частности, Маннергейм писал редактору журнала "Часовой" В.В. Орехову в ноябре 1939 г.: «Конечно, ни один финляндец не мог представить себе существования Финляндии, границы которой проходят у петербургских пригородов, без дружественных отношений с Россией и даже военных договоров с ней, и к этому страна была готова. Но в данную минуту мы имеем дело не с Россией, не с нормальным государством, уважающим права других и свои обязанности, на нас посягает международная, революционная организация, руководящая финляндской секцией III Интернационала, которая не скрывает своего желания советизировать нашу бедную, но честную страну, истребить нашу интеллигенцию, развратить нашу молодежь, надсмеяться над нашей национальной историей, уничтожить наши памятники, среди которых на улицах столицы вы увидите и сохраненные и оберегаемые нами памятники нашим великим князьям – вашим императорам».

В 1930-е гг. финские пограничники оказывали дружественную помощь лазутчикам и в переходе советской границы. Вот почему на стороне Финляндии в обороне от советской агрессии участвовали русские белоэмигранты, пытавшиеся также создать русские антикоммунистические части из советских пленных. Один из таких русских отрядов (численностью 35-40 человек) успел принять участие в боевых действиях на стороне финнов.

Одновременно Маннергейм активно переписывался с главами европейских государств, пытался добиться от них военной помощи. Официально ни одна из демократических стран не вступилась за финнов (были лишь поставки вооружения на коммерческой основе), хотя уже шла и СССР выступал в ней в этот момент союзником гитлеровской Германии против Польши, для защиты которой (формально) и объявили войну Германии западные демократии. Надо полагать, что демократическая антигитлеровская коалиция не хотела конфликтовать с СССР, надеясь, что его всё же удастся столкнуть с Германией и использовать для разгрома европейского фашизма.

В феврале 1940 г. советские войска с огромными потерями прорвали первую полосу оборонительных укреплений, и части финской армии были вынуждены отступать. 9 марта Маннергейм рекомендовал правительству Финляндии искать любых путей к миру, ибо резервы были исчерпаны, истощенная армия была неспособна долго держать фронт против значительно более сильного противника. СССР также предпочел мир вместо полной оккупации Финляндии, постольку было ясно, что придется столкнуться с массовым партизанским движением, и тратить силы на борьбу с ним в условиях неизбежно предстоявшего столкновения с Германией не следовало.

13 марта 1940 г. в Москве было подписано мирное соглашение на выдвинутых СССР условиях. Финляндия передавала Советскому Союзу 12 % своей территории: Карельский перешеек, Выборг, Сортавалу, ряд островов в Финском заливе, часть финской территории с городом Куолаярви, на севере – часть полуостровов Рыбачьего и Среднего. В границах СССР полностью оказалось Ладожское озеро. Финляндии была возвращена область Петсамо (Печенга). СССР получил в аренду часть полуострова Ханко (Гангут) сроком на 30 лет для оборудования там военно-морской базы. Граница, которая была установлена по этому договору, была близка к границе 1791 г. (до ).

Авторитет Маннергейма в обществе и правительстве после окончания боевых действий был очень высок; любые важные государственные решения принимались теперь только при его согласии. Военное положение в Финляндии отменено не было. Маннергейм в этот период занимался обновлением армии; было начато строительство новой линии укреплений на новой границе. Гитлер обратился к Маннергейму как к союзнику с просьбой позволить немецким войскам располагать финской территорией, такое разрешение было дано. Как писал в своих мемуарах Маннергейм: «Я принял на себя обязанности главнокомандующего с тем условием, что мы не предпримем наступления на Ленинград». Заключенный договор с Германией воспрепятствовал новому нападению со стороны СССР. «Денонсировать его значило, с одной стороны – восстать против немцев, от отношений с которыми зависело существование Финляндии как независимого государства». Вступление Финляндии в войну против СССР в 1941 г. стало прямым следствием агрессивной войны 1939–1940 гг.

С в своем приказе о наступлении Маннергейм обозначил главную цель – вернуть все территории, захваченные СССР в ходе советско-финской войны 1939−1940 гг. Правда, в 1941 г. финская армия дошла до старой границы и перешла ее в восточной Карелии и на Карельском перешейке. К утру 7 сентября передовые части финской армии вышли к реке Свирь. 1 октября советские войска оставили Петрозаводск. В начале декабря финны перерезали Беломорско-Балтийский канал. Далее, после безуспешных попыток пробиться через Карельский укрепрайон, Маннергейм приказал остановить наступление, отверг немецкие требования продвижения на Ленинград и отдал приказ войскам перейти к обороне вдоль линии исторической российско-финской границы на Карельском перешейке.

Граница максимального продвижения финской армии во время войны 1941–1944 гг. На карте также показаны границы до и после советско-финской войны 1939−1940 гг.

9 июня 1944 г. советские войска взломали одну за другой линии обороны финнов на Карельском перешейке и 20 июня взяли штурмом Выборг. Финские войска отошли на третью оборонительную линию Выборг-Купарсаари-Тайпале и за счет переброски всех имеющихся резервов из восточной Карелии смогли занять там прочную оборону. Это ослабило финскую группировку в восточной Карелии, где 21 июня советские войска также перешли в наступление и 28 июня взяли Петрозаводск.

4 августа 1944 г. вместо ушедшего в отставку Рюти президентом страны стал маршал Маннергейм. Он стал искать пути для выхода из войны. На протест, высказанный немецким посланником против намерений выйти из войны, Маннергейм жестко ответил, что Гитлер «в свое время убедил нас, что с немецкой помощью мы победим Россию. Этого не произошло. Теперь Россия сильна, а Финляндия очень слаба. Так пусть сам теперь расхлебывает заваренную кашу…».

19 сентября 1944 г. в Москве было подписано соглашение о мире между Финляндией и СССР. Оно предусматривало, что Финляндия будет добиваться вывода со своей территории немецких войск. Если же войска выведены не будут, финны были обязаны их выдворить либо разоружить и интернировать. Немцы отказались уходить. 22 сентября 1944 г. Маннергейм отдал приказ финским войскам готовиться к интернированию немцев. 1 октября 1944 г. финские войска высадили десант на занятой немцами территории – началась война Финляндии против Германии. До весны 1945 г. армия Финляндии с боями постепенно продвигалась на север, вытесняя немецкие войска из финской Лапландии в Норвегию.

В отличие от многих политических деятелей Финляндии, признанных военными преступниками из-за сотрудничества с Германией, Маннергейма таковым не сочли, ибо он руководствовался только законными интересами обороны своей страны и стал ее спасителем и национальным героем.

Поскольку здоровье Маннергейма значительно ухудшилось, 3 марта 1946 г. он подал в отставку. Руководствуясь советами врачей, он путешествовал по Южной Европе, подолгу жил в Швейцарии, Италии, Франции. Находясь в Финляндии, он жил в сельской местности, с 1948 г. начал работать над мемуарами которые были закончены в начале 1951 г. До конца жизни на рабочем столе Маннергейма всегда стоял портрет с фотографией и личной подписью Императора Николая II.

Карл Густав Маннергейм скончался 27 января 1951 года после операции язвы желудка. Похоронен на военном кладбище Хиетаниеми в Хельсинки.

16 июня 2016 г. на фасаде дома № 22 по Захарьевской улице, где расположен корпус Военного инженерно-технического университета (до установления коммунистической власти в этом здании находилась церковь Святых и праведных Захарии и Елизаветы лейб-гвардии Кавалергардского полка, в котором служил Маннергейм), ему была установлена памятная доска. Вследствие протестов "красных патриотов" и актов вандализма (облили "кровавой" краской) доску сняли.

Ваш Сталин тоже был союзником Гитлера до 22 июня 41, Ленин вообще был германским агентом, но никто из этих разрушителей России не был русским генералом, защищавшим Россию. Бог всем Судия.

Он был февралистом и активно блокировал (как тут лукаво сказано: "согласно приказу царя") усилия верных царю людей (Келлер) по защите монархии. Стало быть, он оказывается в одной компании с гучковыми, керенскими и прочей швалью.

Милостивый государь Sergio, я нисколько не сомневаюсь, что, несмотря на любовь к латинице, Вы принадлежите к тому редкому типу русских патриотов, которые никогда ни в чем не ошибались и, окажись в той смуте на месте Маннергейма и всех других русских офицеров, Вы не поверили бы газетной дезинформации, выбросили бы вон прощальный приказ Государя о продолжении войны при Временном правительстве и ринулись бы с фронта в столицу... впрочем, с каким успехом?.. Но даже при таком Вашем отчаянном и несомненно являемом сейчас, сто лет спустя, мужестве помилосердствуйте над теми, кто был тогда введен в заблуждение и последовал приказу Государя, не обладая Вашей уникальной прозорливостью. Не судите, да не судимы будете...

Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. Карл Маннергейм прошёл путь от корнета русской царской армии до фельдмаршала и президента Финляндии. Он был союзником Гитлера, однако Иосиф Сталин лично вычеркнул его из списка военных преступников.

Маннергейм и национальный вопрос

Президент Финляндии был шведом по рождению, 30 лет он посвятил русской армии и именно в Российской империи состоялось его взросление и развитие. Адьютантом Маннергейма, даже во время Второй мировой войны, был русский гусар Игнат Карпачев. Показательно, что Маннергейм обращался к нему строго по имени-отчеству.

Русских Маннергейм уважал и своего пиетета не скрывал даже при общении с Гитлером.

Когда Маннергейм уже был президентом Финляндии, то настаивал на том, чтобы всех жителей его страны называли именно "финнами", а не более нейтральным "финляндцы". Национальные интересы Финляндии для шведа, полжизни прослужившего в Российской армии, стояли на первом месте. С 1942 года день рождения Маннергейма считается в Финляндии днем финской армии.

Маннергейм и языки

Маннергейм свободно владел русским, английским, французским и немецким языками. Всего он знал восемь языков. Парадоксально, но его родной шведский и финский были далеки от идеала. Конечно, это не могло не привлекать внимания. Языковая неловкость маршала была излюбленной темой для шуток его сограждан.

Маннергейм и кавалерия

Главной страстью Маннергейма были лошади. Его жизнь и военная карьера была тесно связана с кавалерией. Военная карьера Маннергейма развивалась стремительно. Связано это было с вызывающий инициативностью молодого кавалериста. Карл Густав избегал штабной работы, хотя по долгу службы вынужден был время от времени уделять ей время и силы. За успешную организацию работы канцелярии конюшенной части, молодой кавалергард был отмечен в приказе и повышен в должность заведующего упряжным отделением, находившееся на особом контроле у министра Двора графа Фредерикса. И на этом месте Маннергейм сумел отличиться: реорганизовал подразделение и лично учил кузнецов подковывать лошадей.

Он прошёл путь от поступления в кавалергардский полк до прикомандирования в престижную кавалерийскую школу генерала Брусилова.

За особые успехи и великолепные ездовые качества, Брусилов назначает Карла командиром учебного эскадрона и членом учебного комитета школы. В школе этот эскадрон был эталоном всего нового и лучшего в кавалерийской науке. Поначалу Маннергейма считали «гвардейским выскочкой», но мастерство барона позволило ему добиться уважения и при этом повышении.

Маннергейм и русско-японская война

Маннергейм принимал активное участие в русско-японской войне. Был инициатором нескольких успешных боевых операций. За умелое руководство и личную храбрость барону было присвоено звание полковника.

В это же время Маннергейм принимает участие в «глубокой разведке» на территории Монголии. Целью разведки был поиск японских сил в Манчжурии, для устранения дипломатических скандалов разведка проводилась силами «местной милиции».

Полковник писал: «Мой отряд - просто хунзуны, то есть местные грабители с большой дороги… Эти бандиты … ничего, кроме русской магазинной винтовки и патронов, не знают… Мой отряд собран на скорую руку из отбросов. В нём нет ни порядка, ни единства… хотя их нельзя упрекнуть в недостаточной храбрости. Им удалось вырваться из окружения, куда нас загнала японская кавалерия… Штаб армии был очень удовлетворён нашей работой - удалось закартографировать около 400 вёрст и дать сведения о японских позициях на всей территории нашей деятельности». Это была последняя операция в русской-японской войне.

Маннергейм и ордена

Маннергейм стал единственным в истории человеком, получившим в ходе Первой и Второй мировых войн награды от обеих противостоящих сторон. Также он стал единственным человеком, удостоенным высшего звания Финляндии - Маршала Финляндии.

Всего Маннергейм имел 123 ордена и другие государственные награды, в том числе Георгиевский крест и все боевые награды России до 1918 года.

У того же Леонида Брежнева, который очень любил награды, их было 115. Имя Маннергейма даже выгравировано в Георгиевском зале Кремля.

Маннергейм и Далай-лама

В 1906-1908 годах Маннергейм предпринимает секретную разведывательную экспедицию в Китай. Барон основательно готовился к своей миссии, изучал архивные документы экспедиции Пржевальского и Певцова, встречался с исследователем Средней Азии Козловым.

Во время экспедиции Маннергейм встречался с Далай ламой XIII, собрал массу сведений, привез множество фотоснимков, разведданных, артефактов и фонетических исследований.

Маннергейм проехал верхом около 14000 километров и был даже принят в почётные члены Русского Географического общества.

Маннергейм и линия Маннергейма

В январе 1918 года Маннергейм подает прошение об отставке и уезжает в Финляндию. С этого времени амбиции Маннергейма связаны с идеей сохранения независимости Финляндии. Первое время он занимает должность главнокомандующего финской армией, затем становится временным главой Финского государства и добивается международного признания независимой Финляндии.

Маннергейм в народе известен как создатель так называемой «линии Маннергейма». Перед Советско-Финской войной Маннергейм стал инициатором реконструкции оборонительных сооружений между Финским заливом и Ладогой.

Своё название оборонительная линия носит достаточно условно, так как фортификационные работы на этом участке проводились ещё с начала 1920-ых годов.

На протяжении почти 135 километров был протянут оборонительный пояс, основой для которого стал сам рельеф Карельского перешейка. Обороноспособность «линии Маннергейма» была преувеличена пропагандой. Одно время она считалась почти непроходимой. Ходили слухи о том, что из пулемётных дотов на линии можно производить обстрел Ленинграда. После войны оборонительные сооружения были демонтированы. Сапёры взрывали сохранившиеся огневые точки доты. Весной 1941 года в Москву были доставлены бронеколпак, внутреннее оборудование, вентиляционные устройства и двери, демонтированные из дот укрепленного узла Сумма. Восьмитонный смотровой бронеколпак был установлен в парке Центрального Дома Красной Армии

Маннергейм, Сталин и Гитлер

Во время тайных переговоров СССР и Финляндии о выходе последней из войны, Сталин через дипломатов передал финскому правительству условие: "Мы примем только такое соглашение, за которым будет стоять маршал Маннергейм". Когда Херте Куусинен было поручено составить список главных финских военных преступников, она составила. В этом списке был и Маннергейм. Сталин Маннергейма вычеркнул красным карандашом и написал: "Не трогать".

Откуда у Сталина было такое расположение к человеку, чья страна была союзником нацистской Германии? Должно быть, дело в том, КАК Маннергейм помогал Гитлеру. Делал он это со свойственной себе оригинальностью.

Он отказывается подчинить финскую армию немецкому командованию, но и не соглашается брать под свое начало немецкие части. В начале 1942 года, в ответ на очередные вопросы генералов Вермахта о судьбе финского фронта Маннергейм отрубил: «Я не буду больше наступать». Гитлер понимает, что делать ставку на Маннергейма бесполезно и находит себе послушного союзника - генерала Талвела. На тот момент главной немецкой задачей было взятие острова Сухо. Нужно было высадить десант на Сухо и прочно закрепиться. Тогда немцы смогли бы полностью контролировать перевозки по Ладоге, и по льду, и по воде. Ленинград бы остался без поставок и умер. Запретить генералу Талвела провести операцию Маннегрейм не может, но он находит свои методы. Неожиданно финны заболевают непонятным тяжким недугом – перестает действовать ранее работавшая, как часы техника, куда-то пропадает финская исполнительность. Германские моряки удивляются: в срок ничего не делается.

Гитлер срочно приезжает на юбилей Маннергейма и забрасывает его дорогими подарками: шикарный «Мерседес-770», 3 военных вездехода, орден Германского орла с большим золотым крестом. Самым главным подарком был собственный портрет рейхсканцлера, написанный художником Труппе.

Маннергейм продает дорогой «Мерседес» в Швецию, вездеходы отдает армии, а крест и портрет забрасывает подальше, с глаз долой. Для него встреча с Гитлером – дипломатический ритуал, не больше. Немцы так и не взяли остров Сухо: Маннергейм успел предупредить советское командование, а выбранные им методы, замедлившие наступление немцев, дали свои плоды.

Маннергейм и балерина

Маннергейм отличался завидным авантюризмом и даже безрассудностью в делах сердечных. В январе 1924 года, когда он уже считался врагом большевистского государства, 57-летний Маннергейм прибывает в Москву и добивается руки балерины Екатерины Гельцер.

Венчание «молодых» проводит опальный патриарх Тихон. Кроме этого, Маннергейм вместе с Гельцер посещают мавзолей, отстаивая многочасовую очередь в крещенские морозы.

Балерина после этого заболела двусторонней пневмонией, Маннергейм не мог дожидаться её выздоровления и отбыл в Финляндию. Больше они не виделись.

Маннергейм и водка

Приученный в российской армии к ежедневному употреблению хорошей водки, Маннергейм был крайне недоволен качеством финских спиртных напитков. Д

ля того, чтобы отбить беспокоивший маршала привкус, в один литр финской водки стали добавлять 20 грамм французского вермута и 10 грамм джина.

Напиток получил название "маршальская стопка". В честь своего юбилея Маннергейм, от которого Гитлер ждал решительных действий, решил порадовать своих солдат и отправил на передовую грузовики с водкой. Две бутылки водки на землянку. В день рождения маршала финская армия стала небоеспособна, что уже стало знаком СССР и союзникам: финны свою войну закончили.