Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Анализ произведения Э. Тоффлера «Шок будущего»

книга литература адаптация

Любовь, печали, страданье и страх.

Все в этом мире у нас ненадолго,

Луч тихой радости тоже погас.

Не будем строги к судьбе-плутовке,

Раз выпал жребий - бери, не трусь,

Наивно смотрится фетиш подковки,

Смешно и грустно мне. Да! Смех и грусть.

Все в этом мире у нас ненадолго…

М. Мон

Автор описывает работу над книгой, как некий прогноз на будущее, говорит о том, как меняется человеческая жизнь и её ценности. О том, как перемены в человеческой, социальной жизни играет большую роль, и, если человек не сможет адаптироваться в этом скоростном, стихийном изменении, то все человечество обречено на массовый адаптационный срыв. Тоффлер описывает время, в котором живет, и, основываясь на происходящем, рассуждает следующим образом: «Через три коротких десятилетия, отделяющих сегодняшний день от 21 века миллионы простых, психологически нормальных людей окажутся в резком конфликте с будущим». Т.е. в любом случае, рано или поздно человечество окажется на грани того, что все его окружающее пространство будет вводить индивида в некую болезненную форму существования. Это можно сравнить с организмом: при попадании в иную среду (из тепла в холод, из спокойного состояния в неспокойное), или при любых обстоятельствах, которые не привычны организму и воспринимаются как угроза, наступает вегетососудистый криз. Он проявляется в том, что сосуды сужаются, возникает приступ необъяснимой паники, тяжело дышать, начинаются обильное потоотделение и т.д. в таком состоянии человек чувствует большую усталость и слабость, организм испытывает шок от происходящих изменений, к которому он был просто не готов находясь в «уютном гнездышке». В любом случае, этот шок будущего произойдет с каждым, с кем-то в большей степени, с кем-то в меньшей, один его и не заметит, а второй очень тяжело будет переживать, поэтому, лучше заранее себя подготовить и попытаться пережить, ведь все же знают: «Предупрежден, значит вооружен».

Прочитав работу американского философа, социолога и футуролога Элвина Тоффлера «Шок будущего», я начала задумываться о том, что все происходящее вокруг меня, моей семьи и остального моего окружения с точностью описаны в книге. Вроде живешь и не замечаешь всего этого, как, раз, и наступает момент осмысливания всего пережитого. Читая «Шок будущего» я погружаюсь в множество интересных фактов и событий, которые, как оказывается, происходят вокруг меня ежедневно.

Автор полностью раскрывает проблему одноразовости и однодневности, будь то вещи, люди, отношения или что иное. На примере бумажного свадебного платья мы видим эту проблему ясно. Если раньше невеста очень долго и тщательно подбирала наряд для церемонии свадьбы, потом хранила этот наряд и, даже, передавала своей дочери для замужества, то сейчас современным красавицам предлагают бумажное свадебное платье. Как говорится, спрос рождает предложение, значит такие платья сейчас актуальны, такие платья стоят не дорого, в придачу, продавец предлагает в дальнейшем из шлейфа сделать кухонные занавески, это очень удобно. Но с другой стороны, платье уже не ценится так как раньше, нет привязанности к этой вещи и передавать уже младшему поколению, к сожалению нечего.

Проблема одноразовости сопровождает нас по всем страницам произведения. Еще одним минусом можно считать потерю ценности к своему дому, к своей родине. Современный мир предлагает нам множество услуг, мы можем в течении суток оказаться на другом конце планеты, с помощью интернета мы утратили то чувство, которое ощущаешь, когда ждешь письма от близкого тебе человека, но самое ужасное, мы потеряли дом. Множество людей переезжает с места на место, меняют квартиры на дом, дома на квартиры и утрачивают ту любовь к своему жилищу, конечно не все, но рано или поздно, мне кажется, это станет нормальным для всех. Мне очень жаль этих людей. У них, конечно есть крыша над головой, есть где переночевать или где провести выходные, но у них нет уже того тёплого и уютного очага что может согреть их в лютую зиму, нет того тёплого и уютного уголка, который будет им каменной стеной. Свой дом, свою крепость хозяйки пытаются превратить в прекрасный сказочный и уютный замок. Ведь, когда мы делаем ремонт в своем доме мы пытаемся все сделать с большой аккуратностью, потому что здесь предстоит жить именно нам, в украшения комнат мы вкладываем столько нежности и любви, мы создаем такую «погоду» чтобы нам здесь всегда нравилось, и мы здесь отдыхали. Создаем уют и тепло родного дома. Автор описывает одну такую хозяйку, которая из-за частых переездов и частой смены работы мужа уже перестала украшать дом, она начала украшать свою машину. В данном случае, машина является чем-то постоянным, прижившимся и не меняющимся.

До недавнего времени, как отмечает автор, темп жизни изобразили в виде человека с ключом сзади, человека, который постоянно заведен, постоянно занят. Множество людей сейчас себя чувствуют этим персонажем. Простые же люди, которые мало обращают внимания на технологические инновации все равно ощущают темп жизни, изменений в ней. В настоящее время все человечество на земле можно разделить на три группы: первые - люди прошлого, которые живут охотой и собирательством, живут так, как когда-то жили наши предки, они составляют 70% населения. Вторые - люди настоящего, живущие современной жизнью, более 25% населения. И третьи - люди будущего, которые уже сейчас живут в будущем. Их считают первопроходцами, они живут так, как многие другие будут жить только завтра. Эти люди богаче, более приспособлены к изменениям и более образованы.

Каждый человек и каждая социальная группа имеет свое собственное понимания длительности действий. Т.е., если вдруг, действие прекращается раньше, чем оно должно закончится, срабатывает небольшой «звоночек», т.к. мы не привыкли к этому, для нас это уже нестандартная ситуация. В связи с тем, что психология и образование не могут понять этот принцип и подготовить общество к скоростным изменениям, начинают возникать проблемы. Только понимающий и замечающий эту проблему человек может предвидеть любые последствия и сделать все возможное, чтобы смягчить «падение». Люди настоящего и прошлого живут медленной временностью, как отмечает автор, их отношения длятся долго, а вот люди будущего живут уже большой временностью. Люди, вещи, ситуации просто проносятся мимо, и, в таком случае, создается опасность шока будущего

При взаимодействии между людьми возникает множество форм общения, автор отмечает, что влияние технологии на занятия людей позволяет предполагать, что тенденция к временным связям сохранится в дальнейшем. Норман Энон отмечает, что в некоторых случаях возникает такая проблема, когда какая-либо специальность возникает только на определенное время, потом же её необходимость утрачивается. Так же возникают такие ситуации, когда работу одного человека уже начинает выполнять группа специалистов. В цивилизованном мире возникла тенденция «человека напрокат» как необходимая составляющая. Если организации необходимо собрать крупный штат работников для временной занятости в кротчайшие сроки в этом ей поможет определенные фирмы, которые работают в этой отрасли. Некоторым ведь на самом деле для одноразовой работы нет необходимости искать специалиста долгое время и нанимать его на постоянную работу.

В связи с тем, что люди имеют свойство заменяться друг другом человек адаптируется к новым связям, но, помимо этого человек может без каких-либо потерь и отказаться от другого, который ему не важен, не интересен или просто не нужен. В таком случае, можно с точностью быть уверенным, что в дальнейшем все ценности людей друг в друге просто перестанут существовать. Некоторые люди, для создания новых связей прибегают к таким мерам, как поиск нового места работы. «На самом деле большую часть социальной активности индивидов можно описать сегодня как поисковое поведение - неустанный процесс социального поиска, в ходе которого человек ищет новых друзей, чтобы заменить тех, кого уже нет, или тех, с кем утрачены общие интересы.» При изменении окружения взрослого человека, затрагивается так же окружение и ребенка, со временем он к этому привыкает, и для него это является совершенно нормальным. Возникают такие ситуации, когда преподаватель не получает необходимого удовлетворения от преподавания в связи с тем, что он утрачивает способность наблюдать за развитием ребенка, которого он обучал. Так же возникает и такая проблема, когда ребенка обучают одному и тому же предмету совершенно разные преподаватели, естественно, от таких перемен может произойти какой-либо сбой в понимании темы или же и вовсе сбой в развитии.

Очень многие люди говорят о том, что сейчас производятся некачественные вещи, которые не проживут долго. Оно и понятно, заводам выгоднее делать недолговечные изделия, ведь им через 2 года или через 10 лет необходимо будет так же зарабатывать и иметь прибыль, а если люди купят их товар, и он будет долговечен, то потом продаж будет намного меньше. Да возьмем, к примеру, автомобили. Сейчас, при покупке подержанного иностранного автомобиля многие смотрят не на год его выпуска, а на двигатель и его характеристики. В настоящее время автомобили выпускаются с двигателями которые могут отъездить 600 000 км (шестисотники), раньше же выпускали так называемые миллионники, эти двигатели ценятся намного больше, т.к. качество производства в года его выпуска было намного больше.

Когда я начала анализировать прочитанное я немного опечалилась, наше общество просто начало деградировать, я понимаю, что у моих детей будут уже совсем другие ценности и интересы, но все же, я попытаюсь привить им такие качества как ценность дома, людей, вещей, отношений, постараюсь научить их ценить все вокруг и надеюсь, что у меня это получится. Конечно, в мире современных технологий все что нас окружает пытается сделать нашу жизнь легче и интереснее, но все же я из тех людей, которым приятно съездить на рыбалку и с некоторыми усилиями получить ту небольшую рыбёшку на ужин и радоваться своим небольшим успехам. К сожалению, нам всем придется смириться с тем, что мир развивается быстрее нас, и в какой-то степени это очень даже хорошо. Если современная медицина найдет лекарство от многих смертельных болезней, то весь мир вздохнет с облегчением. Можно жить и принимать мир такой, какой он есть, можно идти в ногу с трендом, успевать за новыми технологиями, но всегда стоит оставаться человеком. Человеком с большой буквы, с душой и ценностями.

«Единственный способ разрешения конфликта между необходимостью разнообразия и потребностью в единстве - провести различие в образовании между «данными», как это было прежде, и «умениями и навыками».

Обращаясь к основной идее Элвина Тоффлера о создании человека будущего как индивида способного преодолевать трудности, т. е. быстро и экономно адаптироваться к непрерывно меняющимся условиям следует отметить, что в замысле своем это действительно актуальная и перспективная мысль о целесообразности которой не может быть никаких споров. Однако мотивация или, иначе выражаясь, первооснова данной идеи, на мой взгляд, несколько груба и далека от реалий сегодняшнего мира.

Сравнение Тоффлера, изложенное в главе «Образование в будущем времени», современной школы с «фабрикой по изготовлению неких заготовок» - то есть сосредоточение в одном месте массы учеников (сырья) для обработки ее учителями (рабочими) в расположенной в центре города школе (фабрике), само по себе не логично и в некоторой степени кощунственно.

Основной задачей российской системы образования являлось и является приобщение учащихся к основам мировых знаний из различных областей с целью формирования Личности, способной самореализоваться в условиях современного общества. А по мнению Тоффлера - это система, занимающаяся созданием неких «заготовок» для выполнения определенных функций - по аналогии с формочкой для песка в детской песочнице - одни человек будет выполнять функции строителя, другой - разрушителя и т.д.

Конечно, необходимо сделать поправку на то, что в данной книге приводится характеристика западной системы образования, которая имеет существенные отличия от российской. В то же время следует согласится с концептуальной идеей о свободе выбора учащихся преподаваемых им дисциплин. Да, та структура получаемых знаний и приобретаемых умений действительно иногда вызывает сомнения с точки зрения целесообразности включения тех или иных дисциплин в учебный план. Тоффлер называет такие системы знаний «казенными» и неспособными воспитатель человека будущего. Однако, не отрицая необходимости преподавания «фундаментальных основ» (чтение, письмо и счет). «Дело в том, что десятки миллионов детей на законном основании заставляют сегодня тратить бесценные часы их жизни, усердно трудиться над материалом, практическая польза которого в будущем вызывает большие сомнения. (Никто даже и не заикается о том, весьма ли он полезен сегодня.) Стоит ли им тратить столько времени на изучение иностранного языка — французского, испанского или немецкого? А те часы, что потрачены на изучение родного английского языка, использованы ли они с максимальной отдачей? Стоит ли от всех детей требовать изучения алгебры? А не извлекут ли они гораздо больше пользы из изучения теории вероятностей? Логики? Компьютерного программирования? Философии? Эстетики? Массовых коммуникаций?» (Тоффлер, 2002 стр 202).

Утверждение о том, что современный учебный план — это бессмысленный пережиток прошлого и не имеет в своей основе никакой хорошо продуманной концепции современных потребностей человека, дает возможность поразмышлять о некой экстравагантности представленной идеи. Более того, вызывает недоумение протест, выраженный в неприятии деления школы на начальную и среднюю. Это возможно и не представляет собой такой масштабной проблемы, однако, в данной ситуации мы забываем о физиологическом и психофизическом развитии ребенка, которому необходимо пройти периоды становления психических функций.

Далее автор все же смягчает свою непримиримую точку зрения и говорит о том, что «Хотя, вполне возможно, и важно сохранить некоторые аспекты современного учебного плана, а изменения вводить постепенно». Что свидетельствует о понимании важности и исключительной безошибочности любого планируемого изменения.

В разделе «Разнообразие данных» Тоффлер приводит конкретные направления подготовки молодых людей к жизни в будущем: Уже сейчас нам следует готовить кадры молодых людей для жизни в подводных поселениях….. Других молодых людей следует одновременно знакомить с космическими чудесами, давая им пожить вместе с космонавтами или рядом с ними, узнать о планетарной среде, научиться так разбираться в космической технике, как большинство современных подростков разбирается в семейном автомобиле. Третьих следует не расхолаживать, а поощрять на экспериментирование с типами семьи будущего» (Тоффлер, 2002, с 228). Данное высказывание, на мой взгляд, не лишено разумности в части приобретения учащимся знаний, необходимых для формирования будущего социума с учетом меняющейся природной и экономической составляющей прогресса. Но следует отметить, что эксперименты с семьей и семейными ценностями для менталитета русского человека просто невозможны.

Исследование Тоффлера также весьма уязвимо с точки зрения культурологии, философской антропологии и психологии. Говоря о многообразии как воплощении свободы, автор опирается на чрезвычайно обуженный культурологический фон. Он ориентирован на американскую модель жизни.

Тоффлер убежден, что сверхиндустриальная цивилизация — универсальный феномен. Но ведь в мире существуют сегодня самые разнообразные культуры. Станет ли модернизация вселенским процессом? — на этот вопрос человечество пока не располагает ответом. Да, многие страны Азии — Япония, Китай, Корея — продвигаются к сверхиндустриальной модели. Однако культурное своеобразие не стирается, не устраняется. Остается разным во многих культурах и образ времени.

В заключение хотелось бы привести высказывание профессора П.С. Гуревича о книге Тоффлера «Человечеству нужна активная деятельность, но потребно и созерцание. Оно должно обладать огромным потенциалом адаптированности. Однако не повредит людям и здоровый консерватизм. Свобода — это сбрасывание уз, но это и ограничение. Не стоит быть рабом мимолетностей, бесконечных новых впечатлений, потока перемен. Жаль человека, который посадит дерево, но так и не увидит, как оно растет».

Элвин Тоффлер. Шок будущего (Футурошок)

Футурошок (футуршок) - шок будущего, психологическая реакция человека или общества на стремительные и радикальные изменения в его окружении, вызванные ускорением темпов технологического и социального прогресса. Термин введёнсоциологомифутурологомЭлвином Тоффлеромв одноимённом труде, вышедшем в1970году.

Но описанное Тоффлером явление, возможно, следовало бы назвать шоком настоящего, поскольку шок вызван столкновением человека с изменениями, уже произошедшими в окружающей среде.

Шок настоящего вызывается несоответствием между реальностью и картиной реальности в сознании (человек не успел адаптироваться). Подобное несоответствие порождается изменениями, особенно, быстрыми, усиливающимся давлением событий, потоком знаний, науки, техники, различного рода информации.

К концу 20-го века в связи с развитием футурологииитрансгуманизмастало возникать целостное видение будущего простирающееся настолько далеко вперёд, как никогда раньше. Перед обществом и человеком встала задача адаптироваться не только к происходящим изменениям, но и к ожидаемым. То есть требуемая скорость адаптации стала ещё выше, чем во времена Тоффлера.

Общество в целом знает о своих перспективах, но некоторые люди больше узнали о перспективах технологического развития, чем другие. Столкновение (например, в СМИ) с более продвинутой технологией, чем уже знакомые человеку, вызывает шок будущего.

Книга американского футуролога и публициста Э. Тоффлера «Шок будущего», несомненно, бестселлер последних десятилетий. Автор обращает внимание на неслыханный темп, который характерен для современных культурных, политических изменений. Человечество может погибнуть не из-за экологической катастрофы, ядерной реакции или истощения ресурсов. Шок, который испытывают люди, приводит к психологическому онемению, к самой реальной опасности, которая подстерегает человечество. Это главная угроза. Надо осознать ее и по возможности устранить. Автор надеется, что предложенные им меры смогут помочь человеку выжить в новой реальности и предотвратить шок будущего

ВВЕДЕНИЕ

Это книга о том, что происходит с людьми, когда на них обрушиваются перемены. Она о том, как мы адаптируемся - или не адаптируемся - к будущему.

О будущем много написано. В большинстве своем книги, описывающие грядущий мир, имеют жесткую металлическую интонацию. Эти страницы посвящены «мягкой», или человеческой, стороне завтрашнего дня. Кроме того, они рассказывают о том, как мы идем к завтрашнему дню. Прогноз имеет дело с общими, каждодневными вопросами - какие продукты мы покупаем и от каких отказываемся, какие места мы оставляем, в какие объединения вступаем, какие люди проходят через наши жизни, не задерживаясь рядом с нами. Исследуется будущее дружбы и семейной жизни. Рассматриваются странные новые субкультуры и стили жизни, а также множество других тем - от политики и спортивных площадок до прыжков с парашютом и секса.

Объединяет все это, как в книге, так и в жизни, грохочущий поток перемен, поток настолько мощный в настоящее время, что он опрокидывает институты, производит сдвиг ценностей и высушивает наши корни. Изменение - это процесс, с помощью которого будущее проникает в наши жизни, и важно посмотреть на него внимательно, не просто в великой исторической перспективе, но также с позиции живущих, дышащих индивидов, которые его ощущают. Ускорение перемен в наше время само по себе стихийная сила. Эта сила имеет личные и психологические, а также социологические последствия. В последующих главах эти воздействия ускорения впервые систематически исследуются. Книга убедительно, надеюсь, доказывает, что, если человек быстро не научится контролировать скорость перемен в своих личных делах, а также в обществе в целом, мы обречены на массовый адаптационный срыв.

В 1965 г. в статье, опубликованной в «Horizon», я впервые употребил термин «шок будущего» для описания разрушительного стресса и дезориентации, которые вызывают у индивидов слишком большие перемены, происходящие за слишком короткое время. Захваченный этой идеей, я провел следующие пять лет, посещая университеты, исследовательские центры, лаборатории и правительственные агентства, читая бесчисленные статьи и научные доклады и беседуя буквально с сотнями экспертов, занимающихся разными аспектами изменений, практического поведения и будущего. Нобелевские лауреаты, хиппи, психиатры, врачи, бизнесмены, профессиональные футурологи, философы и специалисты в области образования высказывали свою обеспокоенность переменами, свою тревогу по поводу адаптации, свои страхи относительно будущего. Из этого опыта я сделал два беспокоящих меня вывода. Во-первых, стало ясно, что шок будущего - не отдаленная потенциальная опасность, а реальная болезнь, от которой уже страдает все возрастающее число людей. Это психобиологическое состояние можно описать в медицинских и психиатрических терминах. Это - болезнь перемен.

Во-вторых, я постепенно приходил в смятение от того, как мало на самом деле знают об адаптивности как те, кто призывает к преображениям и создает широкомасштабные перемены в нашем обществе, так и те, кто якобы готовит нас справляться с этими переменами. Серьезные интеллектуалы смело говорят об «образовании, нацеленном на перемены», или о «подготовке людей к будущему». Но мы на самом деле ничего не знаем о том, как это делать. Находясь в наиболее быстро изменяющемся окружении, в каком человек когда-либо пребывал, мы остаемся в жалком неведении, как человек справляется с проблемами.

Наши психологи и политики также озадачены тем внешне иррациональным сопротивлением переменам, какое выказывают некоторые индивиды и группы. Глава корпорации, который хочет реорганизовать отдел, преподаватель, желающий внедрить новый метод, мэр, который стремится к мирной расовой интеграции в своем городе, - все в тот или иной момент сталкиваются с этим глухим противостоянием. Тем не менее мы мало знаем о его источниках. К тому же почему некоторые люди жаждут, даже рвутся к переменам, делая все, что в их власти, чтобы их создать, а другие бегут от них? Я не только не нашел готовых ответов на эти вопросы, но обнаружил, что у нас нет даже адекватной теории адаптации, без которой чрезвычайно маловероятно, что мы когда-либо найдем ответы.

Цель этой книги, таким образом, помочь нам прийти к согласию с будущим - помочь нам справиться более эффективно как с личными, так и с социальными переменами, углубляя наше понимание того, как люди на них реагируют. С этой целью в ней выдвигается новая общая теория адаптации.

Она также привлекает внимание к важному, хотя часто незамечаемому различию. Почти неизменно исследования в области воздействий перемен концентрируются на том, куда перемены нас ведут, а не на скорости этого путешествия. В этой книге я пытаюсь показать, что скорость перемен имеет значение совершенно отличное и иногда более важное, чем направления перемен. Никакая попытка понять адаптивность не может быть успешной, если не осознать этот факт. Любая попытка определить «содержание» перемен должна включать последствия, вызываемые самим темпом, как часть этого содержания.

Уильям Огберн со своей знаменитой теорией культурного отставания показал, как социальный стресс возникает из неравной скорости перемен, происходящих в разных секторах общества. Концепция шока будущего - и теория адаптации, которая из нее выводится - ясно предполагает, что должно существовать равновесие не только между скоростью перемен в разных секторах, а между скоростью изменения окружения и ограниченной скоростью человеческой реакции. Ибо причина шока будущего - увеличивающийся разрыв между ними.

Однако задача книги заключается не только в изложении теории. Она также ставит целью продемонстрировать метод. Раньше люди изучали прошлое, чтобы пролить свет на настоящее. Я повернул зеркало времени, уверенный, что четкий образ будущего поможет нам лучше понять настоящее. Сегодня нам все труднее осознавать наши личные и общественные проблемы без применения будущего в качестве интеллектуального орудия. В последующих главах я намеренно использую это орудие, чтобы показать, на что оно способно.

Наконец, не менее важно то, что автор стремится незаметно, но существенно изменить сознание читателя. Почему это необходимо, станет понятно из дальнейшего изложения. Для того чтобы успешно справиться с быстрыми переменами, от большинства из нас потребуется преобразовать свое отношение к будущему, осознать роль, которую оно играет в настоящем. Цель этой книги - изменить понимание будущего. Если читатель, закончив чтение этой книги, станет думать, размышлять или попытается предвосхитить будущие события, значит, автор справился со своей задачей.

Здесь уместно сделать несколько оговорок. Сегодня факты быстротечны. Каждый опытный репортер знает, что такое работать над быстро исчезающей ситуацией, которая меняет вид и смысл, прежде чем слова записаны на бумагу. Сегодня весь мир - это быстро исчезающая ситуация. Поэтому неизбежно, что в книге, которая создавалась в течение нескольких лет, ряд фактов устареет ко времени публикации. Профессора, преподававшие в университете А, за это время начали читать лекции в университете В. Политики, придерживавшиеся взглядов X, успели перейти на позицию Y.

Хотя были предприняты добросовестные усилия во время написания обновить «Шок будущего», некоторые из приведенных фактов уже, несомненно, устарели. (Это, разумеется, можно сказать о многих книгах, хотя авторы избегают этой темы.) Обветшание данных имеет здесь особое значение: оно служит подтверждением содержащегося в этой книге положения о быстроте перемен. Писателям все труднее и труднее успевать за действительностью. Мы еще не научились задумывать, исследовать, писать и публиковать в «реальном времени». Читатели, таким образом, должны больше обращать внимания на главную тему, а не на детали.

Другая оговорка касается глагола «будет». Ни один серьезный футуролог не занимается «предсказаниями». Их оставляют телевизионным оракулам и газетным астрологам. Ни один человек, хотя бы немного знакомый со сложностями прогнозирования, не претендует на абсолютное знание завтрашнего дня. Как говорится в одной восхитительно ироничной поговорке, приписываемой китайцам: «Пророчествовать чрезвычайно трудно - особенно в отношении будущего».

Это означает, что всякое утверждение о будущем должно основательно сопровождаться цепочкой оговорок - разных «если», «однако», «с другой стороны» и пр. В книге подобного рода углубляться в каждое подходящее определение - это значит завалить читателя лавиной всяческих «может быть». Я взял на себя вольность говорить твердо, без колебаний, рассчитывая, что интеллигентный читатель поймет стилистическую проблему. Рядом со словом «будет» всегда подразумеваются слова «возможно» или «по моему мнению». Подобным образом все сроки, относящиеся к будущим событиям, нужно принимать с оговоркой. Неспособность говорить точно и уверенно о будущем не может служить оправданием молчанию. «Точные данные», разумеется, всегда должны учитываться. Но если их нет, ответственный писатель - даже ученый - имеет и право, и обязанность полагаться на иные виды доказательств, включая впечатления, истории и мнения хорошо информированных людей. Я это делал постоянно и не раскаиваюсь в этом.

Исследуя будущее, важно иметь воображение и озарение, чем быть на сто процентов «правым». Теориям не обязательно надо быть «верными», чтобы быть чрезвычайно полезными. Даже ошибка может сослужить свою службу. Карты мира, начерченные средневековыми картографами, были так безнадежно неточны, в них было столько фактических ошибок, что они вызывают снисходительные улыбки теперь, когда почти вся поверхность Земли нанесена на карту. Тем не менее без них великие исследователи никогда бы не открыли Новый Свет. И теперешние улучшенные, уточненные карты не могли бы быть созданы, пока люди, работающие с ограниченными доступными данными, не изобразили на бумаге свои смелые представления о мирах, которые они никогда не видели. Мы, исследователи будущего, работаем в духе старинных картографов: концепция шока будущего и теория пределов адаптивности представлены здесь не как окончательное слово, а как первое приближение новых реальностей, наполненных опасностью и обещанием, созданных мощью ускорения.

Шок будущего

БОГ ПОРАЗИТЕЛЬНЫХ ПРЕОБРАЖЕНИЙ

Вы просыпаетесь утром и обнаруживаете, что мир, который долгие годы воспринимался как фон вашей жизни, переменился. Все, к чему вы привыкли, становится совсем иным. Причем в рекордные сроки, буквально ежесекундно. Скажем, еще в прошлом году этот день считался великим праздником. Вы сидели у экрана и смотрели демонстрацию. Вам звонили друзья, почтальоны приносили открытки. Этот день все еще считается праздником. Однако никто не звонит, не поздравляет. Осталась одна проформа. Зачем она? Вы идете в магазин и поражаетесь, как выросли цены.

Нет, можно привыкнуть, что этот день совсем не праздник, но такие цены… Кто мог предвидеть, что пучок лука… Или, допустим, баночка с вазелином… Пора бы, наверное, смириться, ведь впереди еще множество испытаний. Но душа не поспевает за переменами. Мир кажется враждебным и страшит непостижимым.

Звонит знакомая и рассказывает, что пигалица из их класса стала валютной проституткой. Вы долго обсуждаете этот вопрос и даже успеваете поинтересоваться, как здоровье ее такой благовоспитанной мамы. А тот, кто сидел с пигалицей за одной партой и мечтал стать академиком, теперь, оказывается, ходит в роскошной кожаной куртке. Он подрабатывает дворником…

Сместились все представления. Знакомая назвала дурой приятельницу, которая поступила в аспирантуру. Подземный переход оглушает вас звуками аккордеона. Вы замедляете шаг. Несколько месяцев назад вы видели этого музыканта на обложке модного иллюстрированного журнала… Вечером на экране появляется телевизионный ведущий и комментирует обвальное крушение рубля. Шахтеры перекрывают железнодорожные магистрали. Учителя и профессора ищут работу в коммерческих ларьках. Говорят, что волка может поразить инфаркт, если пространство, на котором он обитает, вдруг окажется обуженным. А что происходит с человеком, который вдруг узнает, что не может показаться в другом районе, где живут люди иной национальности? Разом изменились все ценности. Учитель подчас не знает, что он должен теперь рассказывать детям - времена изменились. Ученый поражен тем, что утратил общественный статус. Рабочий еще недавно перспективного предприятия неожиданно оказался безработным. Красный директор, трижды орденоносный, все еще надеется, что все вернется на прежний курс. Однако надежды становится все меньше…

Стремительно рушится привычный уклад жизни, уходит в прошлое то, что еще недавно составляло смысл нашего бытия. Меняются ориентации. Специалист по атеизму носит православную бородку. Преподаватель научного коммунизма руководит кооперативом. Низвергаются святыни. Девушка, поступившая на работу в фирму, неожиданно получает приглашение переспать с шефом. «С какой стати?» - спрашивает она. Ей отвечают: «Ты что, психованная?» Политические домашние распри оборачиваются кровавыми расправами. Человек остается одиноким перед надвигающейся неизвестностью.

Когда в начале 70–х годов в наших журналах появились отдельные отрывки из книги Элвина Тоффлера «Шок будущего», мы читали эти страницы как некий фантастический роман. Нам, живущим в ритме застоя, в архаических социальных структурах, все это казалось далеким, хотя и заставляющим отдаться волнам воображения. Почти тридцать лет прошло с тех пор, как вышла книга американского журналиста и социолога.

Нужна ли она нам сегодня, на пороге нового тысячелетия? Найдет ли она отклик в сердцах россиян? Наконец, сбылись ли прогнозы модного предсказателя? Ведь сам автор признавал, что его работа в потоке стремительных преображений тоже окажется устаревшей. Книга Тоффлера - продукт яркого социального воображения. Хотя автор постоянно ссылается на научные публикации, статистику, бытовые примеры, его работа раскрывает во многом мир фантазии, продуктивного заглядывания в будущее.

Тоффлер написал о том, что человечество захватывает неведомое ранее психологическое состояние, которое по своему воздействию может быть приравнено к заболеванию. Есть у этой болезни и свое название «футурошок» - «шок будущего». Человечество может погибнуть не от того, что окажутся исчерпанными кладовые земли, выйдет из–под контроля атомная энергия или погибнет истерзанная природа. Люди вымрут из–за того, что не выдержат психологических нагрузок.

Футурошок характеризуется внезапной, ошеломляющей утратой чувства реальности, умения ориентироваться в жизни, вызванной страхом перед близким грядущим. Еще до начала XXI в. миллионы обычных физически здоровых и психически нормальных людей внезапно столкнутся лицом к Лицу с будущим. Смогут ли они приспособиться ко все более усиливающемуся давлению событий, знаний, науки, техники, различного рода информации? Не приведет ли это к серьезным социальным и психологическим последствиям? Неужели человечество только теперь столкнулось с этими проблемами? Разве только в нашей стране человек вытолкнут из привычной ниши? Средневековому человеку будущее виделось как таинственная и темная сила. Даже радостный день он воспринимал с тревогой: а вдруг эти утехи обернутся казнями на Страшном суде. Войны, эпидемии, голод воспринимались как признаки надвигающегося конца света. Фрески храмов, изображающие эпизоды Страшного суда, заставляли трепетать сердца верующих при одной мысли о том, что ждет их по ту сторону бытия, в загробном мире.

Пушкин сказал о своем герое: «И жить торопится, и чувствовать спешит». И в ту пору были люди, гоняющиеся за модой, жаждущие перемен, склонные ощутить мимолетность в своих чувствованиях. Но у поэта все–таки сквозит ирония, проступает дистанция. Мир все–таки был прочным или, во всяком случае, казался таким. Гоняясь за новизной, люди все–таки жили в привычном окружении, в оковах предрассудков и привычном течении жизни. Однако в нашем столетии стали заметны поразительные преображения. Тоффлер показывает, что темпы перемен неслыханно возросли. Мы теперь не можем даже представить, что произойдет, скажем, через пару лет. Если бы несколько лет назад мне, профессору Института философии, сказали бы, что напротив нашего здания на месте бассейна вырастет храм Христа Спасителя или что останки последнего русского царя будут хоронить с участием президента нашей страны, я бы, несомненно, испытал шок…

В советские годы была такая эстрадная шутка. Конферансье говорит: «Я люблю эту женщину на всю жизнь, пропишите ее в моей квартире на три месяца». Кто мог подумать, что спустя десятилетие Тоффлер будет всерьез обсуждать в своей книге идею временного брака как социологическую реальность. Человек может прописать в своей квартире не одну жену, а целую череду: браки теперь не заключаются на небесах, не порождены любовью и вовсе не предполагают, что новобрачные станут жить вместе до конца своих дней. По истечении многих веков, на пороге иного тысячелетия человечество, казалось бы, уже не должно страшиться своего будущего. Вооруженные новейшей техникой люди научились прогнозировать свою жизнь на несколько лет и даже десятилетий. Но вот беда - прогноз безрадостен. До дна исчерпаны кладовые земли. Нечем насыщать нашу прожорливую техническую цивилизацию.

Он издал её на пике популярности психоанализа, когда стрессированные новым темпом жизни американцы уже вовсю осаждали кабинеты психиатров. Наблюдая за тенденциями середины прошлого столетия, Тоффлер сделал пророческое предположение. Состоит оно в том, что люди в какой-то момент перестают поспевать за всё уплотняющимся потоком перемен. Это вызывает у них своего рода «декомпенсацию» - комплекс психологических проблем и заболеваний, которые автор в книжке очень красочно живописал.

Термин «футурошок» Тоффлер впервые употребил в 1965 году в своей статье в журнале Horizon.

Футурошок по Тоффлеру - это стресс и дезориентация, которые возникают у людей, подвергающихся слишком большому числу перемен за слишком короткое время.

Так это или нет, сказать однозначно не просто. С одной стороны, мы действительно имеем проблемы, связанные с неспособностью контролировать повседневный стресс. Но не была ли жизнь полста лет назад в этом смысле тяжелее - в условиях менее продвинутой медицины, при отсутствии мобильных телефонов (которые освободили нам чудовищное количество личного времени, дефицит которого и приводит к главному стрессу в условиях цивилизации), а также других полезных вещей - вроде возможности смотреть онлайн-кино в 4К или заказывать еду и талоны к врачу, минуя поездки и торчание в очередях? И не были ли порождаемые той «безгаджетовой» реальностью сложности сами по себе источником повседневного напряжения, от которого мы сегодня (благодаря технологиям) избавлены?

Pro

Вообще Тоффлер угадал много чего интересного. В «Футурошоке» предсказывается широкое распространение семей из матери и одного ребенка, а также в целом кризис семьи как института, то есть именно то, что мы в начале XXI века и наблюдаем в цивилизованных обществах западного типа (к коим, вне всякого сомнения, культурно и демографически принадлежим).

Он предсказал некое новое состояние человечества, которое он определил как «цивилизация одноразовых стаканчиков».

Именно он предрёк такую вещь, как «запрограммированный износ». У Тоффлера даже есть специальный термин для этого явления - транзиенция . Под ним он понимал быстротечность отношений с товарами, людьми, организациями, информацией и местом. Люди чаще меняют свои предпочтения, начинают покупать товары не потому, что старые вышли из пригодности, а потому, что те им надоели. Они чаще переезжают («новые кочевники»), а в контактах друг с другом применяют «модульный» подход, когда их интересует не весь человек, а какая-то его часть, какая-то одна сторона его жизни (религия, профессия, хобби), а все другие не затрагиваются вовсе.

Пожалуй, в мелких деталях Тоффлер видел будущее куда точнее, чем сэр Артур Кларк. Вот, например, пассаж, в котором легко узнать современную эндоскопическую хирургию.

В главную мидвестскую больницу недавно в середине ночи поступил пациент в очень тяжелом состоянии. Он сильно икал 60 раз в минуту. Пациент, как оказалось, был владельцем пейсмейкера. Ординатор понял, что произошло: провод пейсмейкера, вместо того, чтобы стимулировать сердце, высвободился и застрял в диафрагме. Эти электрические толчки были причиной икоты. Быстро действуя, ординатор ввел иглу в грудную клетку пациента около пейсмейкера, зацепил провод иглой и заземлил его. Икота прекратилась, что дало врачам переместить неправильно расположенный провод. Предвкушение завтрашней медицины?

- «Шок будущего»

Он предрёк широкое распространение вещей, которые мы сегодня знаем как «ролевые игры» (role-playing game, RPG) и «виртуальная реальность».

Поддельная окружающая среда, которая будет предлагать потребителю приключения, опасность и другие удовольствия без риска для реальной жизни.

- «Шок будущего»

А знаком ли вам вот этот телепроект?

Жизнь на необитаемом острове десятков мужчин и женщин...

- «Шок будущего»

Он был предтечей современного трансгуманизма, поскольку уже в 60-х говорил о будущем сращении человека с машинами, а также о фундаментальном переходе («Великой Меже»), который отделит эпоху, в которую мы только вступаем, от всей предыдущей истории человечества.

Обосновается это им так. Вся история может быть уложена в 800 сроков жизни одного человека (в среднем по 62 года на каждый). Из них 650 человек провел с каменными орудиями, сидя в пещерах. В последние 70 человечество использует письменность. Всего 6 последних поколений видят печатное слово, а два поколения знают электрический двигатель.

Но посмотрите на последнее восьмисотое поколение: за время его жизни человек изобрел великое множество разных вещей - намного больше, чем за всю свою предыдущую историю.

90% всех ученых, когда-либо живших, живут сейчас. Половина всей энергии, потраченной человечеством, израсходована за последние 100 лет. Это пик человеческой активности, и мы сейчас в нем живем. Этот переход к постиндустриальному обществу (тоже термин Тоффлера) так же значителен в истории нашего вида, как переход от собирательства и охоты к земледелию и скотоводству.

Тоффлер предсказал вещей больше, чем Артур Кларк, а может быть и переплюнул Жюля Верна.

Собственно, придуманный американским социологом термин «футурошок» означает не только индивидуальную реакцию на ускоряющиеся перемены, но и изменяющееся отношение к ним общества. Здесь в голову сразу приходят современные неотрадиционалистские движения, моду на которые изрядно подхлестнули нулевые годы. Мы все являемся свидетелями удивительного феномена, когда обычные люди, получившие какое-никакое высшее образование, под действием этой моды пропагандируют в Интернете (!) идеи возврата к косовороткам и кокошникам.

Такую реакцию понять несложно, если рассматривать её именно через призму концепции Тоффлера - как некий способ защиты от времени, над которым люди постепенно теряют контроль. От времени, к которому они больше не успевают приспосабливаться.

Сontra

Мы живём во времена, когда фантастика стала реальностью. Сотовые телефоны, роботизированные конечности из «Звездных войн», искусственные сетчатки и функционирующие искусственные глаза, даже ховерборды из третьего «Назад в будущее» - всё это уже реальность, а не футуристический концепт.

А вот и тот самый ховерборд от Lexus.

И удивляет здесь не само наше движение во времени из бедного технологиями вчера в суперпродвинутое завтра. Удивляет наше спокойствие. Мы принимаем все эти абсолютно взрывающие мозг штуки как данность.

И это может означать, например, то, что в чём-то важном Тоффлер ошибся.

Автор этих строк принадлежит к поколению, которое помнит времена, когда вершиной технической мысли представлялись тамагочи и игрушка «Волк ловит яйца», а знакомство с персональным компьютером состояло в глазении в учебные часы на такую штуку как КУВТ «Корвет» (трогать разрешалось только после многоуровневого инструктажа).

У людей помоложе эти процессы идут более естественно. Огромный путь, который человечество прошло за эти 25 лет, им кажется более плавным. Большинство из родившихся в 90-е пришли в мир, где уже были такие вещи, как интернет и сотовая связь. Им они не кажутся достижением. Как и операционная система Windows не кажется чудом тем, кто никогда не видел игрушек, написанных под MS-DOS (целая вселенная, между прочим).

Вот так выглядел КУВТ «Корвет»

Одним из важнейших источников стресса является дефицит информации. Так неужели сегодня, имея доступ к поисковой строчке Google и «дубльгису», мы стрессированы сильнее, чем когда нужная нетривиальная информация, была доступна лишь при очном/телефонном контакте со специалистом (причём за деньги), а специалиста этого предварительно еще надо было найти? По мне, это не вполне так.

Цивилизация без сомнения ускоряется, добавляя нам нервного напряжения. И в этом Тоффлер был совершенно прав.

Но, во-первых, она также устраняет, или существенно ослабляет те источники стресса, которые доставляли больше всего хлопот в условиях менее продвинутой технически цивилизации. Во-вторых, само общество становится толерантнее к изменениям.

Норма инноваций, которое человек готов принять, с каждым поколением растет.

При этом интенсивность реакции на перемены различается от поколения к поколению. Сегодняшние сорокалетние куда более склонны восхищаться пройденным цивилизацией на стыке веков путем (даже просто фиксировать его в сознании), чем нынешние 25-летние.

Есть ощущение, что поколение 15-летних, которые в принципе не знали другого общества, будет еще менее чувствительно к переменам, чем мы.

Сжатие поколений

На наших глазах произошла революция. Мы стали свидетелями того, как бумажный носитель информации, буквально пять-десять лет назад казавшийся незыблемым, практически полностью деградировал, превратившись либо в подарочный продукт, либо в «интернет для пенсионеров». Мы живём в мире электронных СМИ, поколения которых сменяют друг друга за считанные годы.

В этих условиях целые отрасли вроде глянцевой журналистики приходят в негодность, теряя актуальность раньше, чем вчерашний первокурсник успевает получить диплом.

Не кажется ли вам, что на фоне этих вполне чётко предсказанных Тоффлером и другими футурологами событий мы становимся свидетелями некоего нового явления - своеобразного «сжатия поколений»?

Буквально шесть-семь лет назад выпустившиеся специалисты - та часть из них, что успешно устроилась на работу и вчера ещё выглядела прекрасно адаптированной - сегодня уже выглядит потерянной на рынке труда. Стоит им начать поиск работы, как они обнаруживают, что профессия, которую они вчера считали освоенной, в привычном им виде больше не существует.

Гаджеты морально устаревают за отрезок от 3 до 7 лет. Это касается всех устройств, которыми мы пользуемся - от автомобилей и микроволновок до телефонов и ноутбуков. Человечество цепляется за последние островки привычного - за операционную систему XP, за привычный дизайн стены в ВКонтакте. Компании же продолжают тащить своих клиентов вперёд, зачастую просто силком отрезая им пути к отступлению.

То, как быстро меняется емкость носителей информации нас давно не удивляет. Мы просто не замечаем этого процесса.

В 2012 году мы улышали о гормоне иризин , который у мышей имитирует физическую нагрузку, заставляя их быстро худеть. В последующием подобный эффект этого белка был обнаружен и у человека, хотя есть свежие данные , которые ставят результаты этих исследований под сомнение (вроде как у нашего вида ген иризина «молчит» из-за мутации). В 2015 году синтезировано уже принципиально новое вещество с подобным эффектом у человека.

Это позволяет предсказать приближение времени, когда мы сможем управлять массой своего тела без изнурительных нагрузок в тренажерном зале. Представьте себе, как целая фитнесс-индустрия может потерять миллионы клиентов (я не утверждаю, что исчезнет совсем), если безопасный и недорогой препарат, способный сжигать жир/предупреждать диабет второго типа, появится в аптеке. А там, глядишь, придумают нечто, что окончательно отправит цветущие фитнес-центры вслед за дисковыми накопителями на 5 и 3 дюйма, кассетами с магнитной пленкой и компакт-дисками. Это ли не революция?

Большие изменения происходят достаточно плавно, чтобы мы их почти не замечали, но всё же достаточно быстро, чтобы обеспечить человечеству взрывообразный переход на некую новую ступень развития в XXI веке. На этой ступени качественно меняется наше отношение к информации, средствам ее передачи и хранения, а также к коммуникации между людьми.

Меняется отношение к нашим телам и к одежде, которую мы носим. Меняется даже восприятие времени.

В моём бедном лишённом интернета детстве неделя тянулась долго и была крайне насыщена событиями. В свои 35 лет я ощущаю недели как равномерные и постепенно ускоряющиеся щелчки выходных. Недели сжимаются. Это прежде всего особенность старения человеческого мозга, конечно. С возрастом мы все субъективно ощущаем это примерно одинаково. Но и с обществом в целом происходит нечто подобное. Каждый год оказывается все более и более насыщен важными событиями, изменяющими нашу реальность. Они пока не ускорились до такой степени, чтобы мы перестали их регистрировать сознанием и впали в декомпенсацию, но нечто похожее на описанные у Тоффлера болезни мы уже начинаем замечать и у себя, и у других. Общество психологически стареет, а его внутреннее время постепенно разгоняется.

Читайте книги, господа.