Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Поэтесса
Лауреат Государственной премии (1951, за поэму «Первороссийск»)
Кавалер ордена Ленина (1967)
Кавалер ордена Трудового Красного Знамени (1960)
Награждена медалью «За оборону Ленинграда» (1943)
Награждена медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»

Ляля, как называли ее родители, была первым ребенком в семье Федора Христофоровича Берггольца, потомка обрусевшего шведа, взятого в плен при Петре I, и Марии Тимофеевны Берггольц. Отец Ольги, врач-хирург и выпускник Дерптского университета, работал по специальности, а мама воспитывала Лялю и младшую дочку Мусю (Марию) и обожала поэзию, сумев передать эту любовь и девочкам. Детство Ольги прошло в двухэтажном доме на Невской заставе, в обычном для интеллигентной семьи тех лет жизненном укладе – няня, гувернантка, любовь и забота родителей. А потом в России грянули перемены.

Мария Тимофеевна Берггольц с дочерьми Ольгой (внизу) и Марией.

Отец ушел на фронт полевым хирургом, а в 1918 году голод и разруха привели Марию Тимофеевну с дочерьми в Углич, где они жили в одной из келий Богоявленского монастыря. Только в 1921 году доктор Берггольц, прошедший две войны, приехал в Углич за своей семьей, и они вернулись на Невскую заставу. Родительские мечты об институте благородных девиц и медицинском образовании Ляли бесследно канули, и Ольга стала ученицей 117-й трудовой школы, а в 1924 году она уже была пионеркой, превратившись из набожной интеллигентной девочки в пролетарскую активистку, вскоре вступившую в комсомол.

Первое стихотворение четырнадцатилетней Ольги Берггольц опубликовала заводская стенгазета завода «Красный ткач» 27 сентября 1925 года, где работал тогда в амбулатории доктор Берггольц. Через год ее стихи «Песня о знамени» напечатали «Ленинские искры», и Ольга, учившаяся в выпускном классе девятилетки, вступила в литературное молодежное объединение «Смена» при Ленинградской ассоциации пролетарских писателей. В 1926 году она удостоилась похвалы Корнея Чуковского, сказавшего, что из Ольги непременно получится настоящий поэт.

Жизнь ее была полна смысла и надежд – в том числе, личная. В «Смене» она познакомилась с приехавшим из нижегородского села поэтом Корниловым. Борис Корнилов был старше Ольги на три года. Очень талантливый, он считался едва ли не самым перспективным поэтом в «Смене». В 1926 году они вместе поступили на Высшие государственные курсы искусствоведения, и вскоре Борис сделал Ольге предложение – в лучших романтических традициях, у подножия Медного всадника. Влюбленные поженились, и уже в восемнадцать лет Ольга родила дочку Иру.

Курсы вскоре закрыли, часть студентов перешла на филфак Ленинградского университета, а в 1930 году Ольга прошла преддипломную практику во Владикавказе в газете «Власть труда».

Мы шли на перевал. С рассвета
менялись года времена:
в долинах утром было лето,
в горах - прозрачная весна.
Альпийской нежностью дышали
зеленоватые луга,
а в полдень мы на перевале
настигли зимние снега,
а вечером, когда спуститься
пришлось к рионским берегам,-
как шамаханская царица,
навстречу осень вышла к нам.
Предел и время разрушая,
порядок спутав без труда,-
о, если б жизнь моя - такая,
как этот день, была всегда!

В тяжелые для себя минуты Ольга Берггольц вспоминала то место и то время, где и когда она чувствовала особый душевный подъем и внутреннюю гармонию. И этим местом была Осетия. Кавказ в лице Осетии ее покорил сразу и своей природой, и своими людьми. Поездка на строительство Гизельдонской гидроэлектростанции произвела на студентку из города на Неве неизгладимое впечатление. Уже в одном из своих первых писем Николаю Молчанову она в восторге писала: «Колька, горы просто ошеломили. Как ты не прав был, Колька, когда сказал, что Кавказ – плоское место… Я шлялась в горах 14 часов, обуглилась, устала, карабкалась по горам, и мне все казалось, что горы двигаются вокруг меня! Наверх смотреть страшнее, чем вниз; и чем выше поднимаешься, тем выше становятся они, точно рядом идут, следом. Ох, Колька, как хорошо тут… какой материал кругом, какие люди, Колька. Знаешь, я все больше и больше, реально, на ощупь «чувствую» строительство. Уж у меня нет и тени того состояния, когда чувствовала свою «невключенность», беспомощность. Нет, наоборот. И слово теперь я ощутила как силу, которой я участвую и помогаю… Я думаю, что напишу много интересного про Кавказ. Нет, это не «истоптанное» место!».

Ольга Берггольц и Борис Корнилов. 1929 год.

И Берггольц действительно много и даже яростно писала. Она побывала в колхозах Дигории и Ардона, на Мизурской обогатительной фабрике и Садонских рудниках, на заводе «Кавцинк» и на строительстве крупнейшего в Европе маисового комбината в Беслане. Через два с половиной месяца в ее творческом багаже оказались тридцать публикаций в газете «Власть труда», довольно частые письма мужу и множество исписанных страниц сразу в двух дневниках. Это при том, что она не только объездила всю Осетию, но даже умудрилась побывать в Грозном и Тифлисе. Внезапное исчезновение Ольги Берггольц и ее нахождение в Закавказье вызвал редакционный скандал. В письме мужу она описала случившееся так: «Дело в том, что я с военным велокроссом прошла, вернее, проехала в машине по Военно-Осетинской дороге от Владикавказа до Тифлиса, и от Тифлиса обратно по Военно-Грузинской. Здорово, не правда ли? Но дело в том, что я была послана лишь до Садона, а я самовольно проехала до Тифлиса… не могла удержаться, Николаша родной».

Ей все было безумно интересно. А когда интересно, невозможно устать и хочется быстрее сохранить свои мысли и чувства на бумаге. На Гизельдонскую ГЭС ее тянуло словно магнитом. И она с энтузиазмом написала один из первых своих газетных материалов, в котором нашлось место не только сугубо производственным выкладкам, но и полету бурной фантазии. Вот как поэтически она описывала перспективы строительства: «Это будет первая в Союзе гидростанция по своей высоконапорности. По линиям передачи Гизельдон – Грозный и Гизельдон – Владикавказ через поля, горы, кустарники и огороды пойдет ток. Свет зальет Владикавказ. Ток отправится на Садонские рудники, на Мизурскую фабрику, на Дигорский комбинат. Ток напролом пойдет в горные аулы и колхозы Осетии…».

На ударную стройку Берггольц приезжала еще не раз. И строители приняли ее, как свою. Не случайно хрупкая девушка оказалась запечатлена на фотографии вместе со всеми участниками стройки. И она берегла эту огромную по размерам фотографию всю жизнь. Ныне этот великолепный снимок хранится в Российском государственном архиве литературы и искусства (РГАЛИ) в Москве.

Ольга Берггольц опубликовала во Владикавказе литературную статью «О творческом методе пролетарской литературы» и два стихотворения, которые потом никогда не включала ни в один из своих сборников. И правильно делала. Стихи, будем честны, были пока еще слабы, что, собственно, не удивительно. Ведь будущий мастер поэтического слова только-только делала первые шаги на этом поприще. Да и жизнь она только начинала узнавать во всех ее гранях. Во многом – благодаря газетной работе, бесчисленным встречам с людьми и с новыми обстоятельствами. Журналистская школа очень часто становилось если не решающим фактором в биографиях успешных прозаиков и поэтов, то очень существенным. Все это в полной мере относилось и к Ольге Берггольц. Молодая практикантка из Ленинграда настойчиво пыталась находить собственный стиль даже при описании рутинных мероприятий. И ей это чаще удавалось. Публикации Берггольц во «Власти труда» были похожи глоток свежего воздуха. И это сразу заметили и отметили читатели. «Мои статейки и очерки среди работников строительств и пр. пользуются авторитетом и признанием», – сообщала Берггольц в письме Молчанову.

Ольга Берггольц проживала во Владикавказе на улице Надтеречная в доме 40. Судя по всему, не она одна приехала в местную газету. Об этом она писала: «Живу я сейчас неплохо. Тут живут еще трое наших ребят из редакции; плохо, что отдельной комнаты нет, работать трудно. Ребята веселые, хорошие. Отношения у нас идеально-товарищеские».

Она очень хотела вернуться в Осетию, во Владикавказ: «Я решила, что после университета буду работать на Сев.Кавказе – работы много, люди есть крепкие, – написала она мужу еще в середине своего пребывания в Осетии, а потом, ближе к отъезду, дописала: – … Я хочу написать нечто вроде книжки очерков о Кавказе – «Кавказ без экзотики»… Да если начать говорить о Кавказе, можно исписать всю эту увесистую тетрадь! Колюша, я приеду сюда работать!.. Поедем вместе, а?»

Еще какое-то время она жила надеждой осуществить задуманное. Получала в Ленинград письма из Владикавказа. В ее дневнике сохранилась даже вырезка из газеты «Власть труда» за октябрь 1930 года (из Владикавказа Ольга Берггольц уехала 26 августа) с заметкой о положении дел на заводе «Кавцинк». Но судьба, однако, распорядилась иначе – после получения диплома Ольга Берггольц уехала по распределению работать корреспондентом в казахстанской газете «Советская степь». В том же году у нее вышла первая книга – сборник детских стихов «Зима-лето-попугай», а вот семейная жизнь разладилась. Причиной развода супруги назвали «несходство характеров», и особенно после своей первой любви Ольга не страдала, тем более что в ее жизни появился другой мужчина – Николай Молчанов, сокурсник по университету. В Казахстан они уехали вместе, оставив дочь Ирочку на попечении Ольгиных родителей. Вскоре работа разъездным корреспондентом превратила Ольгу в профессионального журналиста. Она ездила по районам и писала не только очерки, но также стихи и рассказы. Впоследствии Ольга Берггольц говорила, что в крайне тяжелых бытовых условиях этой работы мироощущение у нее было самое радостное.

Вернувшись в 1931 году из Казахстана, Ольга начала работать одним из редакторов газеты на заводе «Электросила». В 1932 году она вышла замуж за Молчанова и родила ему дочку Майю, а вскоре Николая призвали в армию. Служил он на границе с Турцией и в том же году был комиссован – после расправы басмачей он получил тяжелую форму эпилепсии. А следующий год принес еще одну трагедию – смерть маленькой Майи.

В 1935 году вышел первый сборник «взрослых стихов Ольги Берггольц – «Стихотворения», и Ольгу приняли в Союз писателей СССР. А в 1936 году в семье случилась еще одна страшная трагедия – умерла Ира, старшая дочь Ольги. Но на этом несчастья не закончились. После убийства Кирова в 1934 году в Ленинграде шли постоянные «чистки». В марте 1937 года статья в «Ленинградской правде» назвала «врагами народа» нескольких литераторов, и в их числе – Бориса Корнилова. В мае Ольга Берггольц была исключена из кандидатов ВКП(б) и из Союза писателей – с формулировкой «связь с врагом народа». Осенью ее уволили из газеты, и бывшая журналистка устроилась в школу учителем русского и литературы.

В начале 1938 года после постановления «об ошибках парторганизаций» Ольга подала заявление о своем восстановлении в правах кандидата, и ее действительно восстановили, в том числе и в Союзе писателей, а в сентябре она вернулась в «Электросилу». Борису Корнилову повезло куда меньше – в его деле «ошибок» не нашлось, и в феврале Корнилова расстреляли. Позже в 1957 Военная коллегия Верховного суда СССР установила, что «дело по обвинению Корнилова было сфальсифицировано производив расследование бывшим работником УНКВД по Ленинградской области Резником» и постановила приговор отменить, а дело прекратить «за отсутствием состава преступления».

Однако на этом дело не закончилось – в декабре Ольгу Берггольц арестовали как «участницу троцкистско-зиновьевской организации и террористической группы» и она опять потеряла ребенка, уже в тюрьме. От нее требовали признания в террористической деятельности - но она держалась стойко, не оболгала себя, хотя ее долго и методично били ногами по животу.

Позже в ее следственном деле № П-8870 было записано: «…Бергольц О.Ф. (в деле фамилия Берггольц везде пишется с ошибкой) было предъявлено обвинение в том, что она являлась активной участницей контрреволюционной террористической организации, ликвидированной в г. Кирове, готовившей террористические акты над т. Ждановым и т. Ворошиловым; в том, что квартира Бергольц в г. Ленинграде являлась явочной квартирой террориста Дьяконова Л.Д., который в 1937 г. приезжал к ней и совместно с ней намечал план убийства т. Жданова, т. е. в пр. пр. ст. 58-8, 58-10 и 58-11 УК РСФСР. Постановлением Управления НКВД ЛО от 2 июля 1939 следственное дело по обвинению Бергольц О.Ф. за недоказанностью состава преступления производством прекращено. 3 июля 1939 г. Бергольц О.Ф. из-под стражи освобождена».

3 июля 1939 года ее выпустили. Через три месяца, в октябре, она записала: «…Я еще не вернулась оттуда. Оставаясь одна дома, я вслух говорю со следователем, с комиссией, с людьми - о тюрьме, о постыдном, состряпанном «моем деле». Все отзывается тюрьмой - стихи, события, разговоры с людьми. Она стоит между мной и жизнью…»… В апреле 1942 года: «О, мерзейшая сволочь! Ненавижу! Воюю за то, чтобы «Они» вездесущи, эти «кадры помета 37–38 годов». В октябре 1949 года в своем дневнике она сделала запись о том, как муж увозил ее из города в страшные дни ожидания новых арестов по «ленинградскому делу»: «Ощущение погони не покидало меня. …В полной темноте я, обернувшись, увидела мертвенные фары, прямо идущие на нас. …Оглянулась на который-то раз и вдруг вижу, что это - луна, обломок луны, низко стоящий над самой дорогой… Дорога идет прямо, и она - все время за нами. Я чуть не зарыдала в голос - от всего. Так мы ехали, и даже луна гналась за нами, как гэпэушник». Ее надлом превратился в жестокую рану. Недаром к тому же году относятся и строки:

На собранье целый день сидела -
то голосовала, то лгала…
Как я от тоски не поседела?
Как я от стыда не померла?»

В 1939 году она занесла в дневник: «Все или почти все до тюрьмы казалось ясным: все было уложено в стройную систему, а теперь все пробуравлено… многое переоценено. …Может быть, раздробленность такая появилась оттого, что слишком стройной была система, слишком неприкосновенны фетиши и сама система была системой фетишей?». Она, стоявшая у гроба Маяковского в юнгштурмовке, цитировала в дневнике не его стихи и не горьковского Данко, а слова Иудушки Головлева перед смертью: «Но куда же всё делось? Где всё?»

А уж путь поколения
Вот как прост -
Внимательно погляди:
Позади кресты.
Кругом - погост.
И еще кресты - впереди…

В июле 1939 после освобождения, Ольга Федоровна начала писать прозу – впоследствии эти страницы вошли в ее книгу «Дневные звезды». В 1940 году ее приняли в партию. До начала Великой Отечественной войны Ольга напечатала всего несколько стихов в журналах «Ленинград», «Звезда» и «Литературный современник». Опубликовали также ее повесть «Мечта» и книгу рассказов. Но стихи и прозу, написанные в тюрьме и о тюрьме она, разумеется, никому не показывала. По словам самой поэтессы, пережить это страшное время помог ей муж. Но тут началась война, и Николай Молчанов, несмотря на свою инвалидность, отправился на фронт. В начале 1942 года он попал в госпиталь с обострением эпилепсии и дистрофией и 29 января умер.

В блокаду Ольга Берггольц работала на ленинградском радио. Очень скоро ее тихий голос стал голосом самого города, а сама Ольга Федоровна из малоизвестного автора детских стихов и книжек превратилась в поэта, олицетворявшего стойкость ленинградцев. Позднее эти радиопередачи вошли в книгу Ольги Берггольц «Говорит Ленинград». Страна оценила ее заслуги – Ольга Берггольц получила орден Трудового красного знамени, орден Ленина, несколько медалей, но главным для нее стало звание «ленинградской Мадонны», пришедшее куда раньше официального успеха. Ее строки, известные сейчас всему миру, высекли на граните стены Пискаревского кладбища-мемориала: «Никто не забыт и ничто не забыто».

О друг, я не думала, что тишина
Страшнее всего, что оставит война.
Так тихо, так тихо, что мысль о войне
Как вопль, как рыдание в тишине.

Здесь люди, рыча, извиваясь, ползли,
Здесь пенилась кровь на вершок от земли...
Здесь тихо, так тихо, что мнится - вовек
Сюда не придет ни один человек,
Ни пахарь, ни плотник и ни садовод -
никто, никогда, никогда не придет.

Так тихо, так немо - не смерть и не жизнь.
О, это суровее всех укоризн.
Не смерть и не жизнь - немота, немота -
Отчаяние, стиснувшее уста.

Безмирно живущему мертвые мстят:
Все знают, все помнят, а сами молчат.

В марте 1942 года хирурга Берггольца, отца Ольги, выслали в Красноярский край, так как немецкая фамилия сделала его «социально опасным элементом». Поэтесса пыталась реабилитировать отца, а заодно доказать, что в блокадном городе он необходим хотя бы как врач. В это время у самой Ольги Федоровны уже развивалась дистрофия. Друзья сумели отправить ее в Москву, но через два месяца поэтесса вернулась туда, где считала себя необходимой. В том же году она вновь вышла замуж – за своего коллегу по радиокомитету Георгия Макогоненко.

Здесь лежат ленинградцы.
Здесь горожане - мужчины, женщины, дети.
Рядом с ними солдаты-красноармейцы.
Всею жизнью своею
Они защищали тебя, Ленинград,
Колыбель Революции.
Их имен благородных мы здесь перечислить не сможем.
Так их много под вечной охраной гранита.
Но знай, внимающий этим камням,
Никто не забыт и ничто не забыто.

В город ломились враги, в броню и железо одеты,
Но с армией вместе встали
Рабочие, школьники, учителя, ополченцы.
И все, как один, сказали они:
Скорее смерть испугается нас, чем мы смерти.
Не забыта голодная, лютая, темная
Зима сорок первого-сорок второго,
Ни свирепость обстрелов,
Ни ужас бомбежек в сорок третьем.
Вся земля городская пробита.
Ни одной вашей жизни, товарищи, не позабыто.
Под непрерывным огнем с неба, с земли и с воды
Подвиг свой ежедневный
Вы совершали достойно и просто,
И вместе с Отчизной своей
Вы все одержали победу.
Так пусть же пред жизнью бессмертною вашей
На этом печально-торжественном поле
Вечно склоняет знамена народ благодарный,
Родина-Мать и Город-герой Ленинград.

Она писала и о властях города во время блокады, о том что, когда даже экскаваторы не справлялись с рытьем могил, и трупы лежали штабелями вдоль улиц и набережных, руководители запретили произносить слово «дистрофия». Мол, люди умирают от чего угодно – но не от голода. «О, подлецы, подлецы!» Гитлер считал ее личным врагом.

Ольга Берггольц с Д.Д.Шостаковичем на премьере 13-й симфонии.

Непросто складывалась судьба Ольги Федоровны и после Победы. Знаменитое постановление 1946 года о ленинградских журналах сказалось и на ней: Берггольц поставили в вину хорошее отношение к Анне Ахматовой и продолжение в мирное время темы военных страданий. После войны вышла книга «Говорит Ленинград» о работе на радио во время войны, но скоро ее изъяли из библиотек.

Ольга Берггольц и Евгений Шварц. 1950 год.

В ноябре 1948 года умер Федор Берггольц, всего год как вернувшийся в родной Ленинград. Этих потрясений Ольга Федоровна уже не сумела перенести с прежней стойкостью. В 1952 году она даже попала в психиатрическую лечебницу по поводу алкогольной зависимости и написала там свою автобиографию. Она написала пьесу «Они жили в Ленинграде», поставленную в театре А.Таирова. В 1952 году написала цикл стихов о Сталинграде. После командировки в освобождённый Севастополь создала трагедию «Верность» в 1954 году. Новой ступенью в творчестве Берггольц явилась прозаическая книга «Дневные звезды» в 1959 году, позволяющая понять и почувствовать «биографию века», судьбу поколения.

Анна Ахматова и Ольга Берггольц. Ленинград, 1947 год.

В дни прощания со Сталиным в газете «Правда» были опубликованы следующие строки поэтессы:

Обливается сердце кровью…
Наш любимый, наш дорогой!
Обхватив твоё изголовье,
Плачет Родина над Тобой.

В других стихах Берггольц так отозвалась о смерти Сталина:

О, не твои ли трубы рыдали
Четыре ночи, четыре дня
С пятого марта в Колонном зале
Над прахом, при жизни кромсавшим меня…

(«Пять обращений к трагедии»)

Ольга Берггольц и Михаил Светлов. Переделкино,1960 год.

В 1958 году в московском издательстве вышло двухтомное собрание ее сочинений, а в 1959 году издательство «Советский писатель» выпустило книгу «Дневные звезды». По этой книге был снят фильм, вышедший в 1968 году и с успехом представленный на Венецианском международном кинофестивале.

Ольга Берггольц и Белла Ахмадулина. 1965 год.

Ольга Федоровна Берггольц скончалась 13 ноября 1975 года. Желание музы блокадного Ленинграда лежать после смерти на Пискаревском кладбище, среди умерших в блокаду друзей, не исполнилось – поэтессу похоронили на Литераторских мостках (Ленинградское Волково кладбище). Памятник на могиле поэтессы появился только в 2005 году.

Дневники, которые поэтесса вела много лет, при её жизни не были опубликованы. После смерти Ольги Берггольц её архив был конфискован властями и помещен в спецхран. Фрагменты дневников и некоторые стихотворения появились в 1980 году в израильском журнале «Время и мы». Большинство не публиковавшегося в России наследия Берггольц вошло в 3-й том собрания её сочинений в 1990 году. Выдержки из дневников Ольги Берггольц были опубликованы в 2010 году: «Жалкие хлопоты власти и партии, за которые мучительно стыдно... Как же довели до того, что Ленинград осажден, Киев осажден, Одесса осаждена. Ведь немцы все идут и идут... Артиллерия садит непрерывно... Не знаю, чего во мне больше - ненависти к немцам или раздражения, бешеного, щемящего, смешанного с дикой жалостью, - к нашему правительству... Это называлось: «Мы готовы к войне». О сволочи, авантюристы, безжалостные сволочи!».

Об Ольге Берггольц был снят документальный фильм «Как невозможно жили мы».

Your browser does not support the video/audio tag.

Текст подготовила Татьяна Халина

Использованные материалы:

Евгений Евтушенко. Сумевшая подняться. Из антологии «Десять веков русской поэзии» newizv.ru.
Статья «Осетия - особая строка в творческой биографии Ольги Берггольц» на сайте газеты «Северная Осетия».
«Голос блокадной музы Ольги Берггольц», сайт www.tvkultura.ru.
«Ольга. Запретный дневник», 2010, издательство «Азбука-классика», СПб, сост. Н.Соколовская
А.Першин. Блокадная легенда. Газета Вести Курортного района № 8, май 2010 года
Передача «Блокада: эффект присутствия»

Ольга Фёдоровна Берггольц (3 мая 1910 – 13 ноября 1975) – советская поэтесса и автор множества невероятно красивых стихотворений о родине и любви.

Детство

Ольга Фёдоровна родилась 3 мая в Ленинграде, в семье военного хирурга и по совместительству акушера в одной из городских больниц. Отец будущей поэтессы был человеком известным и уважаемым, поэтому семья жила в достатке и не нуждалась в деньгах. Мать Ольги не работала, а только приглядывала за детьми. Кроме Ольги, была вторая девочка, её младшая сестра Мария, у которой с детства были проблемы с сердечно-сосудистой системой. Иронично, но отец мог лишь облегчить страдания Марии, поскольку справиться с подобным хроническим недугом на тот момент не мог ни один врач.

В 1918 году семья переезжает в маленький городок Углич, на территории которого находится бывший Богоявленский монастырь. Поскольку на тот момент отец девочки теряет работу и скопленные сбережения (из-за серьезных проблем с начальством), семья вынуждена довольствоваться бывшими кельями монастыря, поскольку приобрести собственное жилье они больше не могут. Однако никто не падает духом. Мать старательно обустраивает жилище, а отец семейства полон сил и стремится быстрее найти новую работу.

Когда маленькой Ольге приходит время идти учиться, родители, посовещавшись, отдают её в трудовую школу, поскольку позволить себе домашнее обучение ребенка, как было модно на тот момент, они не могут из-за финансовых трудностей. Так, будущая поэтесса оказывается в самом бедном и, к слову, единственном учебном заведении, которое располагается в Угличе. Но это ничуть не смущает девочку. Она практически сразу находит себе новых друзей и начинает новую жизнь, несмотря на семейные проблемы и неурядицы.

Юность и начало поэтической карьеры

Поскольку трудовая школа была чересчур скучна для маленькой девочки, даже несмотря на многочисленных друзей и подруг, она начала увлекаться поэтической деятельностью. Еще в детстве она обнаружила у себя талант достаточно легко и просто придумывать рифмующиеся строчки, которые отражали её настроение и всё, что творилось вокруг. И здесь, в окружении друзей и учителей, Ольга впервые начала сочинять стихи.

В 1925 году поэтесса заканчивает работу над своим первым стихотворением «Ленин». А поскольку оно выходит достаточно интересным и достойным признания, школьные учителя решают помочь ей и просят одну из редакций газеты «Красный ткач» опубликовать стих под авторством Ольги Берггольц. Уже на второй день редактор начинает принимать восторженные письма от читателей, которые говорят об исключительном таланте юной особы.

В конце этого же года юное дарование заканчивает работу над еще одним творением и в прозе сочиняет рассказ «Заколдованная тропинка», который практически сразу же с радостью публикует журнал «Красный галстук».

В 1926 году Ольга решает, что для поэтессы она слишком мало знает о «теоретической части создания произведений» и идет в литературное объединение рабочей молодежи под названием «Смена», где надеется не только познакомиться с уже более опытными коллегами, но и с их помощью изучить профессию и состояться в качестве настоящей поэтессы. Там она знакомится с Маяковским и Багрицким и даже перенимает опыт у таких литературных идолов того поколения, как Эйхенбаум, Тынянов и другие. К слову, именно там, в «Смене», Ольга Берггольц впервые выходит на сцену в один из вечеров для декламирования стихотворения своего собственного сочинения. В этот вечер в зале находился Корней Чуковский, прибывший туда по приглашению лучшего друга. Услышав невероятно хорошо подобранные рифмы, прочувствовал стих с начала и до конца, Чуковский крайне положительно отозвался о творчестве Берггольц, заявив даже о том, что в будущем именно она станет всемирно популярной поэтессой.

Работа редактором и судьба во время войны

В 1930 году Ольга из-за неприятностей в творческой жизни уезжает в Казахстан, где устраивается на работу редактором газеты «Советская степь». Казалось бы, идеальное место для того, чтобы доносить до народа правду и одновременно публиковать собственные произведения. Но спустя год Ольга снова возвращается в Ленинград и становится редактором газеты завода «Электросила». В это время она публикует там свои произведения «Годы штурма», «Ночь в новом мире», а также первый сборник стихотворений.

13 декабря 1938 года Ольгу Берггольц обвиняют в сговоре с врагами и заключают под стражу. На тот момент поэтесса беременна своим вторым ребенком, но из-за постоянных разбирательств, стресса и допросов с многочисленными побоями она теряет ребенка. Позже женщину отпускают и полностью реабилитируют, однако она до последнего дня своей жизни ненавидит тех, кто забрал у нее малышку.

С августа 1941 года Ольга Берггольц работает радиоведущей. Несмотря на свою собственную боль и сложную судьбу, ей удаётся вселять в слушателей уверенность в победе. Как отмечали многие библиографы, поэтесса всегда обладала отличным даром успокоения, но сама никогда не отличалась спокойным и послушным характером. В это же время Ольга узнает о том, что её отец, отказавшись сотрудничать с представителями НКВД, ссылается в Минусинск. Будучи в страшной депрессии и подавленном состоянии от столь страшного события, Ольга Берггольц посвящает любимому отцу такие произведения, как «Ленинградская поэма» и «Февральский дневник».

Личная жизнь

С первым своим мужем, поэтом Борисом Корниловым, поэтесса знакомится на одном из вечеров в литературном объединении «Смена». Они официально женятся в 1928 году, и на свет появляется дочка. Но, к несчастью, из-за хронических проблем с сердечно-сосудистой системой, которые, предположительно, были «проклятием» рода Берггольц, она умирает в семилетнем возрасте от ослабленного иммунитета. Но Ольга и Борис не сдаются. В 1932 году у пары рождается второй ребенок – девочка Майя, у которой также обнаруживается порок сердца, и через год малышка умирает. История пары заканчивается 21 февраля 1938 года. Бориса Корнилова расстреливают также по подозрению в сговоре с врагами народа.

В годы Второй Мировой войны поэтесса выходит замуж второй раз за литературоведа Молчанова. Из-за прошлых неудач, связанных с деторождением, Ольга Берггольц уже не хочет иметь детей, а спустя год её второй муж умирает в блокадном Ленинграде от голода.

Писателю и поэтессе Ольге Берггольц пришлось пережить сложные и мрачные времена, потерять много близких людей и родных. Все переживания отражались на бумажных листках вначале стихами, а затем и прозой. Громче всего прогремело имя до этого малоизвестной поэтессы в блокадном Ленинграде, где она стала и голосом, и поддержкой, и надеждой оставшихся в городе жителей. Её стихами зачитывались, черпая в них силы, чтобы пережить трудные 900 дней блокады. Личная жизнь поэтессы на фоне становления социализма, Великой Отечественной Войны и послевоенных лет была такой же трудной, как и у многих других, хотя и незаслуженно. В отличие от многих других, она до последнего вздоха была всей душой предана идеям коммунизма. Но, несмотря на это, и поэтессу, и детей Ольги Берггольц смело можно называть жертвами системы.

Первую дочь Ирочку поэтесса родила в раннем возрасте, выскочив в 18 лет замуж за поэта Бориса Корнилова. Правда, брак их не продержался долго, распавшись из-за болезненного чувства ревности Ольги Берггольц. На тот момент её муж был намного успешнее своей жены в творчестве. Расставшись с мужем, Ольга Берггольц уехала в Казахстан журналисткой, что впоследствии описала в книге "Дневные звёзды". Дочь осталась с бабушкой. Вернувшись через год, Ольга Берггольц снова вступила в брак. На этот раз её избранником стал сокурсник Николай Молчанов, от которого родила ещё одну дочь Майю. Казалось, что жизнь прекрасна. Ольга Берггольц увлеклась написанием детских книг. Однако счастье длилось недолго. В 1934 году семья потеряла дочь Майю, умершую в годовалом возрасте. Спустя лишь два года из жизни ушла и Ирочка, старшая дочь Ольги Берггольц от первого брака.

Смерть детей подкосила силы поэтессы. А тут ещё и бывший муж попал под репрессии. Естественно, Ольгу Берггольц допрашивали, и с особым пристрастием, по делу Бориса Корнилова как свидетельницу. В ходе таких "допросов" в июле 1937 года у поэтессы начались преждевременные роды, а новорожденная дочь сразу же погибла.

Двух детей схоронила
Я на воле сама,
Третью дочь погубила
До рожденья - тюрьма…

Однако и на этом испытания не перестали сыпаться на Ольгу Берггольц. В конце 1938 года она попала в тюрьму. Несмотря на то, что её выпустили из-за отсутствия состава преступления, жизнь её была сломана навсегда. Как оказалось, Ольга Берггольц снова была беременна, а тюремные побои лишили её и последней надежды стать матерью - в апреле 1939 года она опять потеряла ребёнка. Врачи поставили окончательный диагноз о том, что матерью Ольге Берггольц уже никогда не стать.

Вот так система лишила великую поэтессу, ленинградскую Мадонну, единственного настоящего женского счастья - быть матерью. Видимо, нерастраченную материнскую любовь она выплёскивала на всех детей блокадного Ленинграда, что и позволило ей войти в историю.

Как считается рейтинг
◊ Рейтинг рассчитывается на основе баллов, начисленных за последнюю неделю
◊ Баллы начисляются за:
⇒ посещение страниц, посвященных звезде
⇒ голосование за звезду
⇒ комментирование звезды

Биография, история жизни Берггольц Ольги Фёдоровны

Ольга Федоровна Берггольц, ставшая впоследствии великой русской советской поэтессой и писательницей, родилась 16 (3) мая 1910 году в Санкт-Петербурге в семье врача, работавшего на одном из предприятий в районе Невской заставы. Там и прошло детство Ольги. После революции семья перебралась в Углич, где Ольга пошла учиться в местную трудовую школу.

Первое стихотворение

Первые публикации произведений Ольги Берггольц появились в печати еще во время ее обучения в трудовой школе в Угличе в 1925 году. Это были стихотворение «Пионерам», напечатанное в газете «Ленинские искры», и рассказ «Заколдованная тропинка» в журнале «Красный галстук». В том же году начинающая поэтесса вошла в состав литературного объединения рабочей молодежи «Смена», один из участников которого – Борис Корнилов – стал впоследствии ее сокурсником на Высших курсах на базе Института истории искусств, а также ее первым мужем.

Образование и первая работа

Поступив в 1926 году на Высшие государственные курсы искусствоведения, Ольга Берггольц через несколько лет перевелась в Ленинградский университет на филологический факультет, который она окончила в 1930 году, пройдя преддипломную практику во владикавказской газете «Власть труда». Распределительная система, действующая в то время, отправила Ольгу в Алма-Ату корреспондентом газеты «Советская степь». Спустя год она вернулась в Ленинград и, находясь под впечатлением от советской глубинки, написала свою первую книгу, которая так и называлась – «Глубинка». Вернувшись на родину, Ольга Берггольц устроилась на завод «Электросила» редактором местной газеты.

Поэтическая известность

Своей известности как поэтессы Ольга Берггольц обязана трем книгам, опубликованным друг за другом в течение 1931-34 годов – очерки «Годы штурма», сборники рассказов и стихотворений «Ночь в Новом мире» и «Стихотворения».

ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Тюрьма

Новый 1939 год Ольга Берггольц встретила в тюремной камере, оказавшись там после ареста по ложному обвинению. Спустя полгода ее выпустили, не добившись от беременной женщины нужных показаний. Тюремное заключение не помешало Ольге Федоровне вступить в партию ВКП(б).

Война

Все два с половиной года блокады Ольга Берггольц провела в осажденном Ленинграде. После скоропостижной смерти мужа в ноябре 1941 года была направлена Ленинградским отделением Союза писателей в лице В.К. Кетлинской на городское радио. Спустя совсем недолгое время ее тихий голос стал громким голосом огромного осажденного города. Именно в это тяжелое время Ольга Берггольц написала свои наиболее яркие и пронзительные произведения – поэмы «Февральский дневник» и «Ленинградская поэма», олицетворяющих собой стойкость защитников города на Неве. Позднее вышла еще одна книга, посвященная блокаде – «Говорит Ленинград». Она была составлена из ежедневных радиопередач, прозвучавших в эфире ленинградского радио во время осады 1941-43 годов.

Государство высоко оценила вклад поэтессы в оборону города. Ее наградили орденами и Трудового Красного Знамени, а также несколькими медалями.

Послевоенный период

Помимо книги «Говорит Ленинград» после войны Ольга Берггольц создала пьесу «Они жили в Ленинграде». В 1952 году был напечатан цикл стихов об обороне Сталинграда. Вернувшись из командировки в Севастополь, также познавший ужасы блокады во время войны, Ольга Берггольц написала трагедию «Верность», которая была издана в 1954 году.

Неким итогом послевоенного периода творчества писательницы стала книга «Дневные звезды», вышедшая в свет в 1959 году. В следующем десятилетии были напечатаны стихотворные сборники «Испытание» и «Узел», а в последние годы жизни писательницы и поэтессы – «Память».

Поэтессе Ольге Берггольц выпала страшная судьба. Ей наяву пришлось пройти через все то, что многим видится лишь в самых тяжелых кошмарах. И пережила она все эти испытания с честью. Недаром ее называли голосом блокадного Ленинграда.

В течение всей блокады Ленинграда Ольга Берггольц практически каждый день обращалась к горожанам по радио: подбадривала, убеждала в необходимости продолжать жить и бороться, внушала веру в победу. Она, безусловно, была героем и человеком своего времени. С помощью жестоких уроков власть внушила ей правила игры. И Ольга Федоровна знала, как играть по ним.

Одаренная природой

Трудно представить себе более счастливое начало жизни и карьеры, чем было у Ольги Берггольц. Она родилась в 1910 году в семье врача-хирурга немецкого происхождения. Природа одарила ее с небывалой щедростью. Берггольц принадлежала к тому типу женщин, которые нравятся очень многим мужчинам: среднего роста, со светлыми густыми волосами, ладно сложенная, круглолицая, с ясными глазами и замечательной улыбкой. Кроме того, она от природы обладала хорошим вкусом в одежде и чувством стиля.

Публиковаться Берггольц начала в возрасте 15 лет. Печатала и стихи, и прозу. Первые произведения, конечно, создавались в духе времени - про «образцовую комсомольскую семью». Но написаны были не без искры таланта. Ее путь был обычен для эпохи, на которую пришлось взросление будущего большого поэта. Девочка из семьи набожных питерских интеллигентов превратилась в пионерскую, а потом и в комсомольскую активистку.

В 1926 году на собрании литературного объединения молодежи «Смена» Ольга познакомилась с молодым поэтом Борисом Корниловым. Он был на 3 года старше и приехал в Ленинград с Волги «учиться поэзии». Корнилова считали самым перспективным литератором нового поколения. Союз двух поэтов - юных, красивых и талантливых -выглядел как плакат, агитирующий за власть, с лозунгом «У нас каждый молод сейчас в нашей чудной, прекрасной стране». В 1928 году в семье родилась дочь Ирина...

Но уже в 1930-м супруги развелись - не сошлись характерами. Никакой политики. В том же году Берггольц, которая производила неотразимое впечатление на мужчин, вышла замуж за литератора Николая Молчанова, с которым училась на филологическом факультете университета. Родилась еще одна дочь - Майя.

До начала 1930-х жизнь как будто только и делала, что дарила Ольге подарок за подарком. Поэтесса, слава Богу, не знала, какая судьба ее ждет.

Мужество и... двуличие

Молчанов не прожил с женой и года, когда его забрали в армию. Во время службы на границе с Турцией Николай попал в плен к басмачам. После пыток, которые пришлось перенести, у него развилась тяжелая форма эпилепсии, от которой он страдал до самой смерти. Болезнь мужа стала горем для семьи. Но оставалась частной проблемой. Тогда все много думали о строительстве молодого справедливого государства...

Карьера Берггольц шла в гору: стихи и прозу печатали и в детских, и во взрослых изданиях. Ее талант признали и Маршак, и Чуковский...

Следующий удар был страшнее: умерла маленькая Майя, которая только-только научилась произносить слово «мама». А в 1936 году скончалась и старшая дочь Ирина от какой-то непонятной болезни.

В 1937 году арестовали первого мужа поэтессы -Бориса Корнилова. В 1938-м его расстреляли. К тому моменту Берггольц уже несколько лет была замужем за другим мужчиной. Но это не помешало схватить и ее, обвинив в связях с врагами народа. Эта история закончилась для Берггольц относительно удачно. По тем временам - уж точно. Ее выпустили в 1939-м. В тюрьме у нее родился мертвый ребенок. Больше у Ольги Федоровны детей не было.

Берггольц даже реабилитировали, признав арест ошибкой. А вот Борис Корнилов был признан невиновным только в 1957-м - почти через 20 лет после гибели.

После тюрьмы в характере и образе мыслей Ольги произошли значительные перемены. Иллюзий в отношении власти она больше никогда не питала. Но при этом Берггольц чувствовала себя частью страны и ее народа и искренне переживала все беды вместе с соотечественниками. Вторым уроком, извлеченным из тюремного опыта, стало то, что Ольга Федоровна научилась двуличию. Когда требовалось, выдавала на публику конъюнктурную ложь. А страшную правду писала в стол, в страхе перед обысками тщательно пряча написанное.

Горькие дни

Вот как она писала о своих ощущениях в тайном дневнике: «Ощущение тюрьмы сейчас, после пяти месяцев воли, возникает во мне острее, чем в первое время после освобождения. Не только реально чувствую, обоняю этот тяжелый запах коридора из тюрьмы в Большой Дом, запах рыбы, сырости, лука, стук шагов по лестнице, но и то смешанное состояние обреченности, безвыходности, с которыми шла на допросы... Вынули душу, копались в ней вонючими пальцами, плевали в нее, гадили, потом сунули ее обратно и говорят: "живи"... Вернулась в пустой наш дом (обе мои доченьки умерли еще до моего ареста). Душевная рана зияла и болела нестерпимо. Мы еще не успели ощутить во всей мере свои утраты и свою боль, как грянула Великая Отечественная война».

Война принесла с собой новые утраты. В1942 году умер от голода в осажденном Ленинграде Николай Молчанов. После этой потери Берггольц решила остаться в родном городе. Ей теперь нечего было терять. И она стала поддерживать соотечественников своими выступлениями по радио и стихами.

Товарищ, нам горькие выпали дни,
Грозят небывалые беды,
Но мы не забыты с тобой, не одни, -
И это уже победа.

Ее голоса ждали. Ольга знала об этом, поэтому, даже слетав в 1942-м в Москву, она вернулась домой - к измученным голодом ленинградцам. В памяти их она осталась, главным образом, как голос блокады. И этот голос был искренен - это чувствовали и знали все.

Война и блокада стали главными темами творчества Берггольц на всю оставшуюся жизнь. Этой теме посвящена ее главная книга «Дневные звезды».

Тайный дневник

Самые сокровенные мысли она по-прежнему записывала в тайном дневнике. В начале войны там появилась запись: «Как же довели до того, что Ленинград осажден, Киев осажден, Одесса осаждена... Не знаю, чего во мне больше - ненависти к немцам или раздражения, бешеного, щемящего, смешанного с дикой жалостью, - к нашему правительству... Это называлось:"Мы готовы к войне". О, сволочи, авантюристы, безжалостные сволочи!»

В 1953 году, когда умер Сталин, Ольга Федоровна разразилась душераздирающим четверостишием:

Обливается сердце кровью...
Наш любимый, наш дорогой!
Обхватив твое изголовье,
Плачет Родина над Тобой.

А в тайном дневнике поэтессы на ту же тему появилось нечто, совершенно противоположное по смыслу:

О, не твои ли трубы рыдали
Четыре ночи, четыре дня
С пятого марта в Колонном зале
Над прахом, при жизни кромсавшим меня...

Даже после всех ужасов, выпавших на ее долю, Ольга Федоровна не утратила своего женского очарования. В 1949 году она вышла замуж в третий раз - за Георгия Ма-когоненко, филолога, специалиста по русской литературе. Об их браке и о личности третьего мужа Берггольц современники отзывались по-разному. Одни говорили, что Макогоненко женился на общепризнанной поэтессе из карьерных побуждений. Другие утверждали: супруг очень мучился с Ольгой из-за ее все возраставшего с каждым годом пристрастия к спиртному. Алкоголь на не-
которое время заглушал душевную боль.

Великая Анна Ахматова призывала всех жалеть Ольгу. Считала ее мученицей, которой все прощается.

В 1962 году состоялся развод Берггольц с последним мужем. Теперь главным собеседником в ее одиночестве для Ольги Федоровны стал тайный дневник, которому она откровенно признавалась:

На собранье целый день сидела -
то голосовала, то лгала...
Как я от тоски не поседела?
Как я от стыда не померла?..
Долго с улицы не уходила -
только там сама собой была.
В подворотне - с дворником курила,
водку в забегаловке пила...

Ольга Федоровна Берггольц, женщина, которую именовали «блокадной мадонной», умерла в полном одиночестве в 1975 году.