История создания списки и редакции пвл. Повесть временных лет по Лаврентьевскому списку — Алфавитный каталог — Электронная библиотека Руниверс. Что означает название «Повесть временных лет»
Древнейшей русской летописью является Повесть временных лет –общерусский летописный свод, составленный в Киеве во втором десятилетии 12 века (1113 год) и положенный в основу большинства дошедших до настоящего времени более поздних русских летописных сводов.
Редакции Повести временных лет
Все известные списки Повести делятся на три редакции. Первая редакция – это самый древний вариант текста, составленный монахом Киево-Печерской лавры Нестором в начал XII века. Этот вариант текста был положен в основу двух других, более поздних редакций. Вторая редакция – это текст Повести временных лет, включенный в состав Лаврентьевской летописи, написанной монахом Лаврентием в 1377 году для суздальско-нижегородского князя Дмитрия Константиновича. Третья редакция – вариант текста Повести временных лет, включенный в состав Ипатьевской летописи XV века (Ипатьевская летопись получила такое название. поскольку ее текст был найден в Ипатьевском монастыре в Костроме).
Исследователи 18-19 веков считали Нестора первым русским летописцем, а Повесть – первой русской летописью. Однако исследователи 20 века, а именно А. А. Шахматов, М. Д. Приселков, Д. С. Лихачев, А. Н. Насонов, М. Н. Тихомиров, Л. В. Черепнин, Б. А. Рыбаков, выявили, что существовали летописные своды, предшествующие Повести временных лет, а сама Повесть не является единым произведением, а представляет собой компиляцию из нескольких более ранних памятников. Оригинал этой компиляции был составлен Нестором, и это была первая редакция Повести, не дошедшая до нас. Позже Повесть еще дважды подвергалась переработке и эти две редакции дошли до нас в составе Лаврентьевской и Ипатьевской летописи.
Вывод об авторстве, месте и времени создания первой редакции Повести был сделан исследователя на основании того факта, что наиболее детально и подробно автор излагает события периода 1094-1110 годов и особое внимание уделяет при этом Киево-Печерскому монастырю.
Строение Повести временных лет
Источниковедческие исследования текста Повести показали, что она является летописным сводом, то есть представляет собой не единый текст, принадлежащий одному автору, а компиляцию двух более древних летописных сводов. Первый из них – это летописный свод, составленный из южнорусских и новгородских летописных произведений и датированный 90-ми годами XI века. Он получил название Начального свода . Это Киево-Печерский летописный свод 1093 года, названный А. А. Шахматовым Начальным. Он сохранился частично в составе Новгородской первой летописи младшего извода (ранней редакции).
Точную дату, место его создания и автора установить пока не удалось – проблема. Дальнейшие исследования показали, что в основе Начального свода лежит еще более древний, он получил название Древнейшего свода . Предположительно он был составлен на основе трех источников: 1) раннего Киевского летописного свода, составленного при Десятинной церкви в Киеве в конце X века; 2) ранние Новгородские летописи конца X – первой половины XI веков; 3) устные источники X-XI веков.
«Повесть временных лет» как исторический источник Никитин Андрей Леонидович
2. «Новгородец Василий» и третья редакция ПВЛ
После работ А. А. Шахматова и до настоящего времени в исторической науке считается аксиомой положение о трех последовательных редакциях Повести временных лет. Соответственно, первая из них принадлежала Нестеру/Нестору, черноризцу Киево-Печерского монастыря, и была доведена им якобы до 6621/1113 г., заканчиваясь смертью Святополка Изяславича, вторая - игумену Михайловского монастыря Сильвестру, который осуществил ее в 1116 г., а третья - Василию, автору Повести об ослеплении Василька теребовльского, который работал над текстом в 1118–1119 гг. На самом деле всё обстоит не так просто, поскольку за прошедшее время было установлено, во-первых, что Нестер/Нестор, автор «Чтения о Борисе и Глебе» и «Жития Феодосия», не может быть автором статей ПВЛ, резко отличных от его собственных произведений как по стилю, так и по освещению одних и тех же фактов; во-вторых, приписка Сильвестра, помещенная в Лаврентьевской летописи следом за оборванной на полуфразе ст. 6617/1110 г. [Л., 285–286], не несет никакой другой информации, кроме изложенных в ней фактов, поскольку продолжение этой же статьи читается в Ипатьевском изводе ПВЛ [Ип., 262]; и, в-третьих, Лаврентьевский и Ипатьевский изводы ПВЛ отличаются друг от друга только объемом сокращений общего для них архетипа.
Не подтвердилась и основная идея А. А. Шахматова об отражении труда предшественника Нестора в тексте НПЛ, на чем исследователь строил далеко идущую систему взаимозависимости летописных сводов и развития всего русского летописания в целом, поскольку то, что он принимал за Начальный киевский свод, оказалось дефектным списком «третьей редакции ПВЛ», из статей которой сделана сокращенная компиляция весьма позднего времени.
Всё это, однако, не повлияло на авторитет конечного вывода А. А. Шахматова, что ПВЛ составлена в Киево-Печерском монастыре, затем была передана в Михайловский Выдубицкий монастырь, где ее перерабатывал Сильвестр, будучи там игуменом, и еще раз была переработана и дополнена в 1118 г. по поручению новгородского князя Мстислава Владимировича. Если первые два положения (о Киево-Печерском монастыре и работе Сильвестра) основаны на фактах и никак не связаны с построениями Шахматова, то последнее требует достаточно серьезной аргументации, тем более необходимой, что именно на этот «краеугольный камень» опираются многие заключения о составе, хронологии, авторах и истории сложения ПВЛ.
Основанием для гипотезы о создании третьей редакции ПВЛ именно в 1118 г. А. А. Шахматову послужили два фрагмента текста, которые представились ему прямо связанными друг с другом: новелла о посещении автором Ладоги в 6622/1114 г. и рассказ новгородца Гюряты Роговича, включенный автором ПВЛ в новеллу 6604/1096 г. о войне с половцами. Общим между ними было лишь то, что в первом случае автор сообщал о своем пребывании в Ладоге, а во втором - разговаривал с новгородцем, предварив свой рассказ замечанием, что разговор состоялся «преже сихъ 4 летъ» , т. е. за четыре года, но - до чего? Шахматов и его последователи считали, что речь идет о времени написания данного текста. Однако, поскольку этот рассказ является не интерполяцией, а логическим комментарием к основному сюжету, вызванным вполне конкретным поводом - воспоминанием о «заклепанных в горах» Александром Македонским людях, которых встретил на Севере Гюрята Рогович, естественно полагать, что встреча автора с Гюрятой Роговичем происходила за четыре года до описываемых событий, т. е. в 6600/1092 г. Однако Шахматов решил иначе, и вот каким образом.
Поскольку автором новеллы 6604/1096 г., как и новеллы 6622/1114 г., был, безусловно, киевлянин, Шахматов посчитал естественным все сведения о новгородских событиях (о северных странах, закладке Мстиславом Владимировичем каменной церкви, его походе на чудь, а, вместе с тем, и сказание о приходе Рюрика в Ладогу и Новгород) собрать вместе и отнести их ко времени поездки автора в Ладогу. Большинство из них оказалось связано с Мстиславом Владимировичем, во время княжения которого в Новгороде на епископской кафедре находился постриженник киево-печерского монастыря Никита, поэтому историк предположил, что последний «мог привлечь к владычному своему двору известных ему черноризцев и приблизить одного из них к князю Мстиславу» , которому потом в Киеве поручили «составление летописного свода и восстановление монастырского летописания» . И в этом случае указанные четыре года следует высчитывать, не отнимая их от 1096 г., под которым автор вставил рассказ Гюряты Роговича, а прибавляя к 1114 г., когда он был в Ладоге и, следовательно, в Новгороде, что и дает искомую дату его работы - 1118 г. Соответственно, в это же время в ПВЛ впервые появилась «легенда о Рюрике» и его «варягах», и, если следовать тем же логическим путем, были внесены все сведения о Ярославе Владимировиче с его «варягами», поскольку - по логике Шахматова - киевляне о них ничего не знали…
Сейчас можно сказать, что мысль о позднем проникновении в киевское летописание легенды о Рюрике и «варягах» (в действительности, как можно думать, еще более позднем) была одной из самых верных догадок А. А. Шахматова, на которую он, к сожалению, не обратил внимания, тогда как его последователи и критики ограничились лишь указаниями на позднее появление этой легенды в русском летописании, а также на «норманизм Нестора» или «редактора Мстислава» . Между тем, всё остальное, в том числе и попытка Шахматова конкретизировать личность «редактора 1118 г.», было чистейшей воды произволом, т. к. именно из указания на то, что Гюрята Рогович - новгородец, следовало, что встреча его с автором рассказа ПВЛ произошла не в 1114 г. в Новгороде, а в 1092 г. в Киеве, поскольку его новгородское происхождение оказывалось единственным
его отличием от киевлян, в противном случае была бы указана его должность, как то произошло с «посадником Павлом».
Более того, обращение к следующим за ст. 6619/1111 г. текстам убеждает в отсутствии здесь какого-либо смыслового, стилистического или иного рубежа. Наоборот, наблюдения над вводными синтагмами дополнений свидетельствуют об устойчивости структуры текста до конца 40-х или начала 50-х гг. XII в., а содержание этих статей, по крайней мере, до конца 20-х гг. тождественно как для Лаврентьевского, так и для Ипатьевского свода, не оставляя места для колофона Сильвестра.
Столь устойчивый авторитет взглядов А. А. Шахматова в советской исторической науке был обусловлен его специфическим подходом к «букве летописания» и стремлением максимально идеологизировать работу древнерусских летописцев (княжеская цензура, политический заказ, перенос летописи из одного монастыря в другой, как если бы существовал только единственный список, с содержанием которого каждый день сверялись киевские князья, и пр.), что оказалось весьма созвучным самым мрачным временам советской идеологической цензуры. Можно сказать, что по Шахматову история русского летописания предстает историей борьбы политических и идеологических партий с помощью записанного слова, которое вымарывается, уничтожается, снова вписывается и т. д., тогда как в действительности исследователь имеет дело с текстами, постоянно подвергавшимися при переписке сокращениям и контаминациям остатков, в первую очередь, из-за дороговизны пергамена и трудоемкости работы.
Стиль «идеологизированных гипотез», внесенный Шахматовым в изучение русского летописания, нашел своих последователей в советское время, в том числе и в вопросе «третьей редакции ПВЛ». Основанием для работы в этом направлении послужили споры об авторе так называемой «Повести об ослеплении Василька теребовльского», рассказывающей о событиях 1097–1110 гг. Написанная отстраненно, как и большинство новелл, входящих в состав ПВЛ, она содержит фрагмент рассказа некоего «Василия», который передает свой разговор с
Давыдом Игоревичем и уже ослепленным Васильком во Владимире Волынском:
«Яко приближися пость великый, и мне ту сущю оу Володи-мере (волынском. - А. Н.); оу едину нощь присла по мя князь Давыдъ, и придохъ к нему, и седяху дружина около его, и посади мя, и рече ми: се молвилъ Василко сы ночи ко Вланови и къ Колчю, реклъ такс Василко: се слышу, оже идеть Володимеръ и Святополкъ на Давыда; да же мене Давыдъ послушал, да быхъ послалъ мужа своего к Володимеру, воротится, ведаю, бо ся с нимъ что молвилъ, и не поидеть; да се, Василю, шлю тя, еди к Василкови со сима отроками, и молви ему тако: оже хощеши послати мужа своего и воротится Володимеръ, то вдам ти которыи любо город, любо Всеволожь, любо Шеполь, любо Перемиль; азъ же идохъ к Василкови и поведахъ ему всю речь Давыдову; он же рече: сего есмь не молвилъ, но надеяся на Бога послю к Володимеру, да быша не прольяли крови меня деля; но сему ми дивно: даеть ми градъ свои, або и Теребовль моя волость, пождавши и ныне; яко же и бысть: въскоре бо прия власть свою; мне же рече: иди къ Да-выдови и рци ему: пришли ми Кулмея, азъ его пошьлю к Воладимеру; и не послуша его Давыд, и посла мя, река пакы: нету Кулъмея; и рече ми Василко: посиде мало; и повеле слузи своему ити вон; и седе со мною, и нача глаголати <…> по семь же приходящю великому дни, и поиде Давыд, прияти хотя власть Василкову» [Ип., 239–240].
АА.Шахматов считал этого «Василия» духовником Василька теребовльского, который якобы сопровождал князя на Любечский съезд, отправлен им был с обозом в Киев, а «во Владимире дождался и встретил своего князя». «Что Василий был спутником Василька Ростиславича и после своей беседы с ним, видно из того подробного описания (которое мы имеем, конечно, благодаря Василию) событий, разыгравшихся в 1098 и 1099 году на Волыни и у Перемышля» , - писал исследователь. Все эти фантазии, не имеющие никаких оснований в тексте, справедливо отмел в свое время Б. А. Рыбаков, указав на вероятность того, что Василий был «муж Святополка» , т. е. его доверенное лицо. Следует отметить, что данная «повесть» существует не обособленно в тексте ПВЛ, как то обычно представляют, извлекая из контекста ту или иную новеллу, а является частью своего рода «хроники княжения Святополка», которая начинается смертью
Всеволода Ярославича в 1093 г. и завершается (?) примирением действующих лиц в 1100 г. в Уветичах (т. е., скорее всего, в принадлежавшем Святополку Витичеве на Днепре). Через эту «хронику» проходят одни и те же лица, начинающие с раздоров и кончающие полным примирением и закреплением княжений. Это - существенно. Однако и «хроника», и «повесть» во время многочисленных переписок испытали различного рода сокращения - в результате дефектов протографов и просто сокращений для экономии места, как можно видеть не только на всех без исключения летописных текстах, но даже на текстах юридического характера, вроде Правды Руской, причем остается неизвестно, что именно было сокращено. Так, при общей полноте «хроники» в Ипатьевской летописи, текст «повести» исправнее в Лаврентьевском списке, где в обращении Давыда к «Василию» сохранилась синтагма «к тезу своему» («да се, Василю, шлю тя: иди к Василкови, тезу своему, с сима отрокома» [Л., 265]), которая дала основание АА.Шахматову предположить, что «тьзу» - «позднейшее чтение, заменившее первоначальное „сыну“» . При этом, как часто бывает, наибольшее количество сокращений было сделано к концу повествования, в рассказе о военных действиях, почему не всегда легко разобраться, о ком из действующих лиц, носящих одинаковые имена, идет речь.
Дело в том, что в этом сюжете задействованы три Василия - князь Василий Ростиславич (Василек) теребовльский, Василий, боярин Давыда Игоревича, оклеветавший Василька, позднее повешенный и расстрелянный со своим соучастником Лазорем, и еще один Василий - посадник Святополка Изяславича в том самом Владимире Волынском, в котором происходит встреча «Василия» с Давыдом Игоревичем и Васильком. Признание тождества «Василия» с посадником Василием объясняет, каким образом он очутился во Владимире, почему именно к нему обращается за помощью Давыд, форму этого обращения (служилый человек!), отношение к нему Василька, а, равным образом, и последующие перипетии судьбы посадника Василия. Давыд Игоревич его признает и терпит во Владимире лишь до того момента, когда Святополк Изяславич, вынужденный отмежеваться от Давыда Игоревича и взять обязательство изгнать его из Русской земли («яко реша Святополку: яко Давыда сколота, то иди ты, Святополче, на Давыда: любо ими, любо прожени и» [Л., 264–265]), идет на Давыда, а тот, естественно, изгоняет его по садника из города. Ситуация меняется, когда «Святоша и Путята перелета городъ и посадника Святополча Василия посадиста» [Ип., 247]. Когда же Давыд с помощью половцев Боняка вернул себе Луцк и подошел к Владимиру, Василию пришлось бежать уже в Киев [Ип., 247–248].
К сожалению, увидев в Василии «мужа Святополка», Б. А. Рыбаков на этом не остановился, решив переиграть домыслы А. А. Шахматова о «летописи галицкого попа Василия» в «третью редакцию ПВЛ», заказанную Василию якобы Мстиславом Владимировичем, и это при том, что рассказ Василия о встрече с ослепленным Васильком явно имеет вставной характер. В результате под пером историка Василий оказался талантливым писателем, у которого «драматизм описания сочетается с протокольной точностью» , поскольку он писал «по свежим следам» . Согласно Рыбакову, Василий «был в Звенигороде и слышал сам, как „троскотали“ кости несчастного князя, придавленного досками к полу в момент ослепления» ; он «знал, как Боняк ночью выл волком» и всё это время был «агентом Мономаха» , после чего стал «явным обличителем Святополка» , от которого бежал к Мстиславу Владимировичу, а вернувшись после смерти Святополка в Киев, исполнял «заказ Мономаха» в качестве летописателя, т. к. «за 20 лет литературный кругозор Василия мог расшириться» . Поскольку никаких доказательств всему этому нет и быть не может, следует признать, что подобные фантазии не имеют никакого отношения ни к науке, ни к ПВЛ. Однако путь был проложен, и первой жертвой доверчивости к авторитету академика стал М. Х. Алешковский, который, сохранив за Василием редактуру ПВЛ в 1118–1119 гг., превратил «мужа Святополча» уже в «новгородца Василия» , усвоив ему выдержки из хроники Георгия Амартола, легенду о Кие, обнаружение договоров Олега, Игоря и Святослава с греками, легенду об апостоле Андрее, рассказ о Любечской битве и переработку чуть ли не всего текста ПВЛ, как то должен был сделать редактор «свода Мстислава» и создатель «третьей редакции ПВЛ». Не слишком ли много для посадника Святополка, который, безусловно, лучше управлялся с мечом, чем с пером?
Отказавшись от полемики с Л. Мюллером, который, как вынужден был признать исследователь, высказал «детально аргументированное сомнение в самом существовании так называе мой третьей редакции Повести временных лет», Алешковский попытался спасти положение, указав, что немецкий историк «не отвел и даже не упомянул одного, самого важного, на наш взгляд, аргумента великого ученого» (А. А. Шахматова. - А. Н. ), а именно того самого отсчета «преже сих 4 лет» не от 1096, а от 1114 г., получая, таким образом, 1117 г., под которым в летописи находятся приписки о событиях 1118 г. Поскольку, считал Алешковский, они могли быть сделаны только в 1119 г., то от этой даты и следует отсчитывать назад четыре года, что дает 1116 г., под которым в НПЛ мы находим «правильную» дату строительства крепости в Ладоге и, стало быть, пребывания автора на северо-западе русских земель. «В этом убеждает нас и то , - писал исследователь, - что в новгородском летописании сохранился авторский текст Повести временных лет 1115 г.» Но так ли это? Обращаясь к работе Н. Г. Бережкова о хронологии русского летописания, Алешковский должен был знать уничижительные для него выводы исследователя о «вторичности» новгородских известий в НПЛ, не только заимствованных из ПВЛ, но и внесенных с ошибочными датами, что, по наблюдению ученого, вообще характерно для хронологии НПЛ, содержащих безусловные ошибки по сравнению с ПВЛ, поэтому ни о каком «авторском тексте Нестора» в НПЛ не может быть и речи. То же самое, только с других позиций и на другом материале достаточно подробно показал А. Г. Кузьмин .
Иными словами, вся аргументация исследователя оказалась основанной на ошибочных посылках.
Позднее в заметке, появившейся в «Археографическом ежегоднике за 1968 г.», М. Х. Алешковский, опираясь на предшествующий тексту Комиссионного списка НПЛ перечень «кто колико княжилъ» русских князей, попытался обосновать датировку «первой авторской редакции ПВЛ» 1115 годом, и, соответственно, «второй редакции» 1119 годом. И то, и другое, как легко можно проверить, оказывается безусловным недоразумением, основанном на неверных расчетах сводчика, не сообразующихся ни с хронологическими выкладками и самоповеркой ПВЛ, откуда заимствована часть цифр, ни с суммарными итогами самого списка, в чем нетрудно убедиться каждому, повторив эти расчеты. Более того, по данному списку оказывается, что Ярополк (Святославич), кроме 8 лет, отведенных ему ПВЛ, еще «в крещении кьняжи 17 лет» , Святополк (Владимирович) - «3 лета» , которых у него не было, и т. д. [НПЛ, 466].
Примечательно, что, выбирая тексты ПВЛ, носящие на себе признаки одного автора или переработчика, М. Х. Алешковский, как я покажу это в дальнейшем, во многом был прав. Ошибался же он в главном - в том неисторическом подходе к тексту, когда целью оказывается не выяснение его внутренней структуры и истории, а поиски того единственного человека, который его мог написать. В его работе есть много интересных наблюдений, которые могут найти свое место в построении общей картины, однако всё это было направлено на утверждение ошибочного положения о рубеже 1118/1119 гг. в качестве завершающего этапа создания ПВЛ. Такая постановка вопроса оказалась самой тягостной по своим последствиям ошибкой А. А. Шахматова, не увидевшего (и не давшего увидеть остальным исследователям), что, во-первых, структура и содержание ПВЛ (чередование погодных хроникальных заметок о событиях и явлениях с новеллами о тех же событиях, написанными спустя годы, по памяти) и после 1118 г. (по крайней мере, до конца 40-х гг. XII в.) свидетельствуют о едином архетипе, к которому восходят протографы как Лаврентьевского, так и Ипатьевского извода списков, заставляя вспомнить замечание А. Г. Кузьмина, что некоторые вставки в ПВЛ «отражают политическую и идеологическую борьбу более позднего (чем 1118 г. - А. Н.) времени, может быть даже конца XII в.» , а, во-вторых, что тексты ПВЛ могут нести и несут следы редактур, вставок и прямых переработок еще более позднего времени, поскольку они дошли до нас в составе сводов уже конца XIV и первой половины XV вв.
Из книги История Российского государства в стихах автора Куковякин Юрий АлексеевичГлава XXVII Василий I и его сын - Василий II «Темный» Василий I тверд был духом, Москве ряд княжеств подчинил. Женился на княжне литовской, их брак митрополит скрепил. А тут Тимур вдруг объявился, войною вновь затмило свет, По Дону шел народ молился, Василий дал стране
Из книги Тринадцатое колено [Крушение империи хазар и ее наследие] автора Кестлер Артур Из книги Учебник русской истории автора Платонов Сергей Федорович§ 45. Великие князья Василий I Дмитриевич и Василий II Васильевич Темный Донской умер всего 39-ти лет и оставил после себя нескольких сыновей. Старшего, Василия, он благословил великим княжением Владимирским и оставил ему часть в Московском уделе; остальным сыновьям он
Из книги История Дании автора Палудан ХельгеРедакция Конституции ноября 1863 г. Возобновление «эйдерской политики» обострило датско-немецкие противоречия, и как современники, так и потомки весьма жестко критиковали катастрофический курс правительства национал-либералов. Критика эта в большой степени обоснованна:
Из книги История Дании автора Палудан ХельгеРедакция Основного закона от 28 июля 1866 г. После заключения Венского мира в Дании, которая понесла территориальные потери, оказалось целых две действующие конституции. Ноябрьская - роковая для королевства и герцогства Шлезвиг, определявшая общие для обеих частей
Из книги Основания русской истории(требуется редактура) автора Никитин Андрей Леонидович«НОВГОРОДЕЦ ВАСИЛИЙ» И ТРЕТЬЯ РЕДАКЦИЯ
Из книги Тайный проект Вождя или Неосталинизм автора Сидоров Георгий АлексеевичОбщественный Совет Гражданского общества Программа (проект) объединённых патриотических сил «Будущая Россия» первая редакция (март
Из книги Русский Стамбул автора Командорова Наталья ИвановнаСлуживши человек Стефан Новгородец Очевидно, этот паломник был из служивых людей. Во время своего путешествия в Константинополь он интересовался не только соборами, церквями, мощами в монастырях. Судя по тому, что Стефан Новгородец обращал внимание на то, как относятся в
Из книги Новгород и Ганза автора Рыбина Елена АлександровнаЧетвертая редакция скры В связи с изменениями, происшедшими в 60-е годы XIV столетия в руководстве ганзейской конторой в Новгороде, стало необходимым оформление новой редакции скры, поскольку существующая III редакция многократно исправлялась и дополнялась разнообразными
Из книги Сумасшедшая хронология автора Муравьёв МаксимВасилий Слепой и Рюрик-Василий Не будем торопиться. Давай сначала сравним Василия Васильевича Слепого или Тёмного (1415–1462) с Рюриком-Василием Ростиславичем (ум. 1211 или 1215), почти единственным подробно описанным Василием в 12 веке… Оба были великими князьями по 37 лет:
Из книги Московский университет в общественной и культурной жизни России начала XIX века автора Андреев Андрей ЮрьевичПриложение 2 М. Н. Муравьев «Проект Устава Московского Императорского Университета» Окончательная редакция. Написана, предположительно, в первой половине 1804 г. Глава 1.О внутреннем устройствеМосковский Императорский Университет есть сословие ученых людей, которому
Из книги Русская правда автора Пономаренко Любовь Из книги Русская правда автора Пономаренко ЛюбовьУДК: 80\81 ББК: 81.2Рус-2
Опарина А. В.
«ПОВЕСТЬ ВРЕМЕННЫХ ЛЕТ» И ВЗАИМООТНОШЕНИЕ
ЕЕ СПИСКОВ
«THE TALES OF THE YEARS OF TIME» AND INTERRELATIONS OF ITS
Ключевые слова: летопись, «Повесть временных лет», Лаврентьевская,
Академическая, Троицкая, Радзивиловская (вторая редакция) и Ипатьевская (третья редакция) летописи; авторство летописных текстов, разночтения в списках «Повести временных лет».
Keywords: chronicle, “The tales of the years of Time ”, Laurentian, Academic, Radzivill (second edition) and Ipatiev (third edition) chronicles, authorship of the chronicle texts, alternative versions in codices of “The tales of the years of Time ”
Аннотация: в статье рассматривается соотношение различных редакций «Повести временных лет», степень присутствия в них автора; затрагивается вопрос о возможности уникального проявления авторское “я” в летописных сводах.
Abstract: the article deals with the relation of different editions of “The tales of the years of Time ”, the level of the author presence in the editions; an issue of a unique display of the author’s “ego” in chronicles.
Летописи вызывают особый интерес лингвистов, поскольку особую значимость параметры речевой ситуации приобретают при рассмотрении исторического плана, когда наиболее очевидной становится историческая изменчивость ее содержания и форм выражения. Такие первые оригинальные произведения древнерусской литературы, дошедшие до нас, относятся к середине 11 столетия. Важной
особенностью летописей является участие в их создании нескольких авторов, каждый из которых мог актуализировать разные оттенки в изображении описываемых событий. Повествование под пером различных авторов могло приобретать иной оттенок, что зависело от многих факторов: времени, мировоззрения, места проживания переписчика. Это была единственная возможность стать соавтором.
характеризующим особенности летописей, является ПВЛ - выдающийся исторический и литературный памятник, отразивший становление древнерусского государства. ПВЛ - текст литературный, но, с одной стороны, на уровне грамматических
значений между книжным
церковнославянским и разговорным древнерусским языком обязательно существовала корреляция, и утрата грамматической формы или сдвиги в ее семантике, имевшие место в живом языке, неизбежно найдут отражение в языке книжном1. С другой стороны, летопись -текст гибридный, в котором традиционно книжные элементы переплетаются с элементами разговорного языка, поэтому употребление форм разговорного языка в этом тексте вполне очевидно.
небрежностью переписчика. Кроме того, в традициях древнерусской литературы была анонимность творчества, и нам практически ничего не известно об авторах текстов,
1 Живов, В.М. Роль русского церковнославянского в истории славянских литературных языков // Актуальные проблемы славянского языкознания. -М., 1988. - С. 52.
часто неизвестны даже их имена.
ПВЛ является древнейшим
памятником русского летописания,
повествующим о начальном периоде истории Русской земли и доводящем изложение событий до XII в. Как писал А. А. Шахматов, “Повестью временных лет” принято называть древнейшую часть летописных сводов, дошедших до нас в списках Лаврентьевском, Радзивиловском, Московско-Академическом, утраченном Троицком, Ипатьевском, Хлебниковском и еще трех позднейших, восходящих к Хлебниковскому списку (Погодинскому, Краковскому и Ермолаевскому)”1.
Этот памятник занимает особое место в истории древнерусской литературы и русской общественной мысли. Текстом ПВЛ начинаются многие летописные своды, и сама ПВЛ - свод, включающий в свой состав предшествующие своды. В то же время ПВЛ не просто летопись, сумма погодных записей, повествование о событиях, происходивших на Руси и в сопредельных странах на протяжении двух с половиной столетий: с середины IX до начала XII века. По словам академика Д.С. Лихачева, ПВЛ - цельная, литературно изложенная история Руси. Никогда прежде, вплоть до XVI века, русская историческая мысль не поднималась на такую высоту учебной пытливости и литературного умения.
ПВЛ, созданная в первые десятилетия XII века, дошла до нас в составе летописных сводов более позднего времени. Самые старшие из них - Лаврентьевская летопись (XIV век), Ипатьевская летопись (XV век), Радзивиловская летопись (XV век). В Лаврентьевской летописи ПВЛ продолжена северорусской Суздальской летописью, а Ипатьевская, помимо ПВЛ содержит летописи Киевскую и Галицко-Волынскую. Все переписчики последующих сводов XV-XVI веков непременно включали в свой состав ПВЛ и подвергали
1 Шахматов, А.А. Разыскания о русских летописях. - М.: Академический проект, Жуковский: Кучково поле, 2001. - С.1.
русских летописей. Том первый.) - М. : Языки русской культуры, 1997. - С. 583.
ее редакционной и стилистической обработке (насколько позволяли жесткие правила переписки летописей) с целью отразить в тексте свое мировосприятие, свое отношение к событиям.
В отношении вопроса о редакциях ПВЛ А. А. Шахматов высказывал предположение, что труд Сильвестра 1116 г. мог быть не особой редакцией, а лишь переработкой Несторовой редакции 1113 г. Но в основном А. А. Шахматов склонялся к тому, что ПВЛ имела три редакции: 1113, 1116 и 1118 гг. Это самая распространенная точка зрения по вопросу о редакциях ПВЛ (например, М.Д Приселков, Д. С. Лихачев, Л. В. Черепнин, опираясь на исследования А. А. Шахматова, тоже говорят о трех редакциях летописи)3.
Создатель основного списка летописи - монах Лаврентий, переписавший ее в 1377 году для суздальско-нижегородского князя Дмитрия Константиновича, по
благословлению Суздальского епископа Дионисия. По имени писца летопись и получила в научной литературе название Лаврентьевской. Изложение в
Лаврентьевской летописи доведено до 6813 (1304) года. В заключительной части, по мнению М. Д. Приселкова, преобладают тверские известия и явно протверская трактовка событий конца XIII - начала XIV века, что свидетельствует о том, что это был великокняжеский свод князя Михаила Ярославича. Монах Лаврентий,
следовательно, скопировал в 1377 году “ветшаную” рукопись великокняжеского свода начала XV века. В литературе имеется и другое суждение - не о механическом, а о творческом характере работы Лаврентия и его помощников над летописью в 1377 году. Некоторые исследователи (Г. М. Прохоров, В. Л. Комарович) предполагают, в частности, переработку в составе
Лаврентьевской летописи рассказа о
Приселков, М. Д. История русского летописания XI-XV в. Л., 1940. - С. 16,44; Лихачев Д.С. Русские летописи и их культурно-историческое значение. -М. -Л.,1947. - С. 147, 169-170, 180; Черепнин Л. В. Повесть временных лет, ее редакции и предшествующие ей летописные своды // Исторические записки. Изд. Академии Наук СССР. -1948. - Т. 25. - С. 305-320.
Батыевом нашествии на Русь1.
На вопрос о происхождении Лаврентьевской летописи существуют разные точки зрения: А. А. Шахматов, сравнивая ее с другими ранними летописями, и прежде всего Радзивиловской и Троицкой летописями, обнаружил, что Лаврентьевская летопись особенно близка к Троицкой, и Радзивиловская летопись тоже сходна с Лаврентьевской (вплоть до 6711 (1203) г.), однако в отличие от Троицкой, Радзивиловская на всем протяжении имеет все-таки редакционные отличия от Лаврентьевской2.
Важное место в истории изучения этого вопроса занимает концепция в научной литературе последующего времени М.Д. Приселкова, который полагал, что Лаврентьевская и Троицкая летописи сходны вплоть до 6813 (1305) г., т. е. до окончания Лаврентьевской. Отсюда он пришел к выводу, что в обеих летописях отразился владимирский великокняжеский свод 1035 г. Таким образом, по гипотезе М.Д. Приселкова, в начале 1377 г. великий князь Суздальский заказал снять для своих нужд копию древнего Летописца, кончавшего свое изложение на 1305 годе. Лаврентий, получив это задание, старался выполнить свою работу как точный копиист, а не редактор. Лаврентий «без возражений повторял ошибки своего оригинала и, можно думать, прибавлял к ним новые, свои ошибки, которые частью проистекали от неясности копируемого текста, но частью и по личной погрешности» (см. Приселков). Хотя вопрос об ошибочности отдельных фрагментов является по нашему мнению весьма спорным.
Свод 1035 г. дошедший в составе Лаврентьевской летописи, отражал владимирскую летописную традицию, но она была довольно сложной. В его основе лежало несколько сводов XII-XIII вв., опиравшихся на различные источники. Таким образом, Лаврентьевская летопись
1 Лаврентьевская летопись (Полное собрание русских летописей. Том первый.) - М.: Языки русской культуры, 1997. - С. 585.
2 Словарь книжников и книжности Древней Руси
(XI- первой полов. XIV в). Вып. 1. Л.,1987. - С. 242.
имела двойственное происхождение -владимирское и ростовское3.
ПВЛ в первой редакции (по всей вероятности, эта редакция монаха КиевоПечерского монастыря Нестора,
благожелательная к князю Святополку), или Несторовой, доводила повествование до 1111-1113 гг. и оканчивалась, по-видимому, известием о смерти Святополка. Она не получила широкого распространения и после смерти Святополка подверглась переработке. Впрочем, она стала известна в Перемышле и Теребовле, где духовник Василька Ростиславича - Василий, переписывая и сокращая ее в 1113-1116 годах, внес в нее свой рассказ о событиях 1097-1099 (рассказ об ослеплении Василька Теребовльского).
В 1116 г. переработка основной
редакции была произведена игуменом Сильвестром (когда Владимир Мономах вступил на престол), закончившим свой труд сообщением о явлении огненного столба над Трапезницей Печерского
монастыря, - следовательно, здесь отражены события 1111-1113 гг. В этой Сильвестровской редакции личность Святополка была отодвинута в тень, а личности и деятельности Владимира
Мономаха было отведено центральное место. Для рассказа о событиях 1097-1100 Сильвестр воспользовался Василиевой переработкой Несторовой летописи. Он, вероятно, опустил в заглавии ПВЛ слова “Нестора черноризца Феодосиева монастыря Печерского” и вставил в конце летописи собственное имя “Игумен Сильвестр святаго Михайла написал книги и летописец...” По предположению А. А. Шахматова, в 1118 г. Киево-Печерский Монастырь, встревоженный перенесением летописания в Выдубицкий монастырь, поручил составление нового летописного свода своему монаху Мстиславу Владимировичу; из-за утраты основной редакции составителю этой новой редакции пришлось воспользоваться
Словарь книжников и книжности Древней Руси (XI - первой полов. XIV в). Вып. 1. Л.,1987. - С. 243; Приселков, М.Д. Летописец 1305 г. // Века. Исторический сборник I. Петроград, 1924. - С. 30-35.
Сильвестровской редакцией; он дополнил ее известиями, имеющими то или иное отношение к Владимиру Мономаху, и продолжил до статьи 6625 г. (1117 г.). Следовательно, Сильвестровская и третья редакции ПВЛ оказываются редакциями смешанными (в изложении проблемы соотношения редакции ПВЛ мы следуем работам А. А. Шахматова1.
Таким образом, ни один из дошедших до нас летописных сводов не представляет второй (Сильвестровской) и третьей (Киевопечерской) редакции в чистом первоначальном их виде; это было обусловлено не только “описками” переписчиков (кавычки наши, поскольку далеко не все разночтения являются описками, что дает веские основания глубоко исследовать в этих текстах проявления авторской модальности) и возможными вставками из других источников, но также и соединением особенностей обеих редакций, сознательно допущенным влиянием одной на другую. Первая (Несторова, т. е. первоначальная) редакция ПВЛ до нас не дошла.
В части до 907 года в разночтениях к тексту Лаврентьевской летописи использована Троицкая летопись, которая сгорела при пожаре Москвы в 1812 году, но еще до ее гибели летописью пользовался Н. М. Карамзин и сделал многочисленные выписки, вошедшие в примечание к “ Истории государства Российского”. По мнению составителей Полного Собрания Русских Летописей (ПСРЛ) Троицкий свод, по характеру своих известий, очевидно, составлен при Московской митрополичьей кафедре, но по пристрастию летописца к внутренней жизни Троице-Сергиева монастыря осознается рука инока Сергиевой обители 2.
При характеристике Лаврентьевской
Шахматов, А.А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах. - Спб., 1908. - С. 2-3; Шахматов, А.А. Предисловие к Начальному Киевскому своду и Нестерова летопись. ИОРЯС, 1909. т.12. К.1. - С. 254-259; Шахматов А.А. Повесть временных лет. Вводная часть. Замечания. Текст. Т. 1. - М., 1916. - 41.
2 Лаврентьевская летопись (Полное собрание русских летописей. Том первый.) - М. : Языки русской культуры, 1997. - С. 554/
летописи в разночтениях также
использована Радзивиловская летопись. Радзивиловская летопись названа так по бывшему ее владельцу; она называется также Кенигсбергскою по прежнему месту хранения. Летопись была написана во второй половине XV в., по-видимому, в Смоленской области. Она ближайшим образом сходна с Московско-
Академической XV в. Это сходство переходит большею частью в тождество. По содержанию своему она распадается на следующие части: 1) Повесть временных лет, оканчивающаяся записью игумена Сильвестра. 2) Суздальская летопись с 1111 до 1206 г. Эти обе части тождественны с первой частью Московско-Академической летописи3 .
Радзивиловская летопись лицевая (украшена более, чем 600 миниатюрами), и этим определяется ее выдающееся значение в истории русской литературы. В настоящее время наиболее обоснованной является версия о западнорусском происхождении Радзивиловской летописи. Характер летописи показывает, что рукопись была создана в городской среде, в которой пользовались одобрением вечевые порядки старинных русских городов, их свободы и привилегии. Более поздние записи конца XV - начала XVII века свидетельствуют о том, что рукопись в то время принадлежала представителям мелкой шляхты. В конце рукописи есть запись, что летопись была подарена Станиславом Зеновевичем князю Янушу Радзивилу. Радзивиловская летопись доводит изложение до 6714 года4.
К анализу вариантов привлекается также Московско-Академическая летопись. Отдельного издания Летописи Московско-Академической не существует; она издавалась в составе Лаврентьевской летописи, причем первая часть давалась в разночтениях к Лаврентьевской, а вторая и
3 Шахматов, А.А. Повесть временных лет. Вводная часть. Замечания. Текст. Т. 1. - М., 1916. - С. 42.
4 Лаврентьевская летопись (Полное собрание русских летописей. Том первый.) - М. : Языки русской культуры, 1997. - С. 588.
третья - в приложении1 . Московско-Академическая летопись, доведенная до 6927 года, представляет соединение трех источников - текст до 6714 года восходит к Радзивиловской летописи, следующие известия 6713-6746 годов переписаны из Софийской 1 летописи старшей редакции, статьи, следующие после сообщения о взятии Козельска - 6927 годов,-
представляют фрагмент сокращенного Ростовского летописного свода2.
Ипатьевская Летопись названа по бывшему месту своего хранения,
Костромскому Ипатьевскому монастырю. Рукопись Ипатьевской летописи, найденная
Н.М. Карамзиным, содержит второй по древности (после списка Летописи
Лаврентьевской 1377 г.) список начальной русской летописи: Повесть временных лет. Ипатьевская летопись охватывает хронологический период до 1292 г. и включает в себя три основных памятника -Повесть временных лет, доведенную до статьи 1118 г.; Киевскую Летопись от 1119 до 1120 г. и Галицко-Волынскую Летопись от 1201 г. до 1292 г1. Связь между Ипатьевской и Лаврентьевской летописями объясняется влиянием южнорусского свода XII-XIII вв. на владимирское летописание XII-XIII вв.2
Итак, по мнению А.А. Шахматова, из трех списков, сохранивших запись игумена Сильвестра, список Лавр. должен быть признан наиболее близким к первоначальному виду и вместе с тем и наиболее исправным. Поэтому
исследование текста ПВЛ должно исходить из Лавр. списка. Кроме того, А.А.
Шахматов отмечает, что Ипатьевский список во многих случаях представляет лучшее и более древнее чтение, но, во-первых, он является, несомненно, списком Киевопечерской редакции, а во-вторых, уступает Лаврентьевской и в древности (по времени написания), и в исправности3.
Таким образом, мы рассматриваем
1 Словарь книжников и книжности Древней Руси (XI - первой полов. XIV в). Вып. 1. - Л.,1987. - С. 4647.
2 Лаврентьевская летопись (Полное собрание
русских летописей. Том первый.) - М. : Языки русской культуры, 1997. - С. 589.
списки, отражающие вторую и третью редакции. Первая редакция не сохранилась, соответственно строить какие-то гипотезы относительно характера употребления каких-либо форм в первоначальной редакции Нестора можно только на основании сопоставления наиболее сохраненных списков второй и третьей редакции (поскольку они обе в конечном итоге восходят к первой редакции Нестора), поэтому в работе над языком данных источников необходимо опираться на Лаврентьевскую, Академическую,
Троицкую, Радзивиловскую (вторая редакция) и Ипатьевскую (третья редакция) летописи.
Словарь ПВЛ охватывает лексику, употреблявшуюся в самых различных сферах древнерусского быта и древнерусской письменности. Это требует внимательной оценки языковых явлений, которые должны рассматриваться как некое абстрактное словоупотребление
древнерусского письменного языка начала XII века, а во многих случаях как языковой факт, обусловленный контекстом. То обстоятельство, что памятник начала XII века сохранился в нескольких редакциях, отраженных достаточно древними списками, открывает широкие возможности для его лингвистического анализа, а значит и для анализа авторской модальности.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Живов, В.М. Роль русского церковнославянского в истории славянских литературных языков // Актуальные проблемы славянского языкознания. - М., 1988.
2. Лаврентьевская летопись (Полное собрание русских летописей. Том первый.) - М. : Языки русской культуры, 1997.
3. Лихачев, Д.С. Русские летописи и их культурно-историческое значение. - М. -Л.,1947.
4. Приселков, М. Д. История русского летописания XI-XV в. - Л., 1940.
5. Приселков, М.Д. История рукописей Лавр, летописи и её изданий // Ученые записки. ЛГПИ, 1939. Т. 1.
6. Приселков, М.Д. Летописец 1305г.// Века. Исторический сборник I. - Петроград,
7. Словарь древнерусского языка (11-14 вв.): в десяти томах. - М.: Русский язык,1998.
8. Словарь книжников и книжности Древней Руси (XI - первой полов. XIV в). Вып. 1. Л.,1987.
9. Словарь книжников и книжности Древней Руси (вторая половина XIV - XVI вв.). Вып. 2. Часть 2. - Л.,1989.
10. Черепнин, Л. В. Повесть временных лет, ее редакции и предшествующие ей летописные своды // Исторические записки. Изд. Академии Наук СССР. - 1948. - Т. 25. - С. 305-320.
11. Шахматов, А.А. Разыскания о русских летописях. - М.: Академический проект, Жуковский: Кучково поле, 2001.
12. Шахматов, А.А. О начальном Киевским летописном своде. ЧОУДР. 1897. Т. III.
13. Шахматов, А.А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах. - Спб.,
14. Шахматов, А.А. Предисловие к Начальному Киевскому своду и Нестерова летопись. ИОРЯС, 1909.
15. Шахматов А.А. Повесть временных лет. Вводная часть. Замечания. Текст. Т. 1. - М.,
Повесть временных лет – древнерусская летопись, созданная в начале 12 века. Повесть представляет собой сочинение, которое рассказывает о событиях, произошедших и происходящих на Руси в тот период.
Повесть временных лет была составлена в Киеве, позднее переписывалась несколько раз, однако была не сильно изменена. Летопись охватывает период с библейских времен вплоть до 1137 года, датированные статьи начинаются с 852 года.
Все датированные статьи представляют собой сочинения, начинающееся со слов «В лето такое-то…», что означает, что записи в летопись добавлялись каждый год и рассказывали о произошедших событиях. Одна статья на один год. Это отличает Повесть временных лет от всех хроник, которые велись до этого. Текст летописи также содержит сказания, фольклорные рассказы, копии документов (например, поучения Владимира Мономаха) и выписки из других летописей.
Свое название повесть получила благодаря своей первой фразе, открывающей повествование - «Повесть времянных лет…»
История создания Повести временных лет
Автором идеи Повести временных лет считается монах Нестор, живший и работавший на рубеже 11 и 12 веков в Киево-Печерском монастыре. Несмотря на то, что имя автора появляется только в более поздних копиях летописи, именно монах Нестор считается первым летописцем на Руси, а «Повесть временных лет» - первой русской летописью.
Самый древний вариант летописного свода, дошедший до современности, датирован 14 веком и является копией, сделанной монахом Лаврентием (Лаврентьевская летопись). Изначальная редакция создателя Повести временных лет - Нестора утрачена, сегодня существуют только доработанные версии от разных переписчиков и поздних составителей.
Сегодня существует несколько теорий относительно истории создания «Повести временных лет». Согласно одной из них, летопись была написала Нестором в Киеве в 1037 году. Основой для нее послужили древние предания, народные песни, документы, устные рассказы и документы, сохранившиеся в монастырях. После написания эта первая редакция несколько раз переписывалась и перерабатывалась разными монахами, в том числе самим Нестором, который добавил в нее элементы христианской идеологии. Согласно другим сведениям, летопись была написана гораздо позже, в 1110 году.
Жанр и особенности Повести временных лет
Жанр Повести временных лет определяется специалистами как исторический, однако ученые утверждают, что летопись не является ни художественным произведением, ни историческим в полном смысле этого слова.
Отличительная особенность летописи в том, что она не истолковывает события, а лишь рассказывает о них. Отношение автора или переписчика ко всему, о чем рассказывается в летописи определялось лишь наличием Божьей Воли, которая и определяет все. Причинно-следственные связи и интерпретация с точки зрения других позиций была неинтересна и не включалась в летопись.
Повесть Временных лет имела открытый жанр, то есть могла состоять из совершенно разных частей – начиная от народных сказаний и заканчивая записками о погоде.
Летопись в древние времена имела также юридическое значение, как свод документов и законов.
Изначальная цель написания Повести временных лет – исследование и объяснение происхождения русского народа, происхождение княжеской власти и описание распространения христианства на Руси.
Начало повести временных лет – рассказ о появлении славян. Русские представляются летописцем, как потомки Иафета, одного из сыновей Ноя. В самом начале повествования приведены рассказы, повествующие о жизни восточнославянских племен: о князьях, о призвании Рюрика, Трувора и Синеуса для княженья и о становлении династии Рюриковичей на Руси.
Основную часть содержания летописи составляют описания войн, легенды о временах правления Ярослава Мудрого , подвигах Никиты Кожемяки и других героев.
Заключительная часть состоит из описаний сражений и княжеских некрологов.
Таким образом, основу Повести временных лет составляют:
- Предания о расселении славян, призвании варяг и становлении Руси;
- Описание крещения Руси ;
- Описание жизни великих князей: Олега , Владимира , Ольги и других;
- Жития святых;
- Описание войн и военных походов.
Значение Повести временных лет трудно переоценить – именно она стала первым документов, в котором была записана история Киевской Руси с самого ее становления. Летопись позднее послужила основным источником знаний для последующих исторических описаний и исследований. Кроме того, благодаря открытому жанру, Повесть временных лет имеет высокое значение, как культурный и литературный памятник.
«Повесть временных лет» - это один из самых древних памятников русской литературы, создание которого датируется 1113 годом.
Жизнь Нестора Летописца, создателя «Повести временных лет»
Нестор Летописец родился в Киеве в 1056 году. В семнадцать лет он отправился в послушники в Киево-Печерский монастырь. Там он стал летописцем.
В 1114 году Нестор умер, был похоронен в Киево-Печерской лавре. 9 ноября и 11 октября его поминает православная церковь.
Нестор Летописец известен как первый писатель, который смог рассказать про историю христианства. Его первым известным произведением стало «Житие святых Бориса и Глеба», а вскоре после него последовало «Житие преподобного Феодосия Печерского». Но главный труд Нестора, который принес ему всемирную славу, - это, конечно, «Повесть временных лет», литературный памятник древней Руси.
Авторство этой повести не принадлежит только Нестору Летописцу. Вернее, Нестор умело собрал сведения из самых разных источников и создал из них летопись. Для работы Нестору нужно были летописные своды и давние сказания, также он использовал рассказы торговцев, путешественников и солдат. В его время еще были живы многие свидетели войн и набегов половцев, поэтому он мог послушать их рассказы.
Списки «Повести временных лет»
Известно, что «Повесть временных лет» подвергалась изменениям. В Владимир Мономах передал рукопись в в 1116 году ее последние главы были переделаны игуменом Сильвестром. Игумен Сильвестр пошел против воли настоятеля Киево-Печерской лавры, отдав рукопись в Выдубицкий монастырь.
Значительные части «Повести временных лет» вошли потом в состав таких летописей, как Лаврентьевская, Ипатьевская, Первая Новгородская.
Обычно любая древнерусская летопись состоит из нескольких текстов, часть из которых относится к источникам более раннего времени. «Повесть временных лет», список с которой был сделан в 14 веке, стала частью Лаврентьевской летописи, созданной монахом Лаврентием. Вернее, монах Лаврентий использовал творение монаха Нестора как основной источник для своей летописи. Название списков «Повести временных лет» обычно создавалось по имени монаха, который делал список, или по месту, в котором список делали. В середине 15 века был создан другой древнейший список «Повести временных лет» под названием
Начинается «Повесть временных лет» библейскими сюжетами. Ной после потопа расселил своих сыновей - Хама, Сима и Иафета - по всей Земле. Название списков «Повести временных лет» тоже указывает на библейское начало этих летописей. Считалось, что русский народ произошел от Иафета.
Затем летописец рассказывает о жизни восточнославянских племен и установлении государства на Руси. Летописец указывает легенду, по которой Кий, Щек, Хорив и сестра их Лыбедь пришли править восточнославянскими землями. Там они основали город Киев. Племена славян, живущие в северной части Руси, призвали братьев-варягов, чтобы те правили ими. Звали братьев Рюрик, Синеус и Трувор. Название списков «Повести временных лет» тоже имеет под собой цель возвеличить правящую на Руси власть, и с этой целью указывается на ее иностранное происхождение. От варягов, пришедших на Русь, начался царский род на Руси.
В основном летопись описывает войны, а также рассказывает о том, как создавались храмы и монастыри. События русской истории летопись видит в контексте истории мировой и непосредственно связывает эти события с Библией. Князь-предатель Святополк убил братьев Бориса и Глеба, и летописец проводит сравнение с убийством Авеля, которое совершил Каин. Князь Владимир, крестивший Русь, сравнивается с римским императором Константином, который ввел христианство как официальную религию на Руси. До крещения князь Владимир был грешным человеком, но крещение кардинально изменило его жизнь, он стал святым.
Предания в составе «Повести временных лет»
В состав «Повести временных лет» входят не только исторические факты, но также и предания. Предания послужили для летописца важными источниками получения информации, так как у него больше не было возможностей узнать о том, что происходило за несколько столетий или десятилетий до него.
Предание об основании города Киева рассказывает о происхождении города и о том, в честь кого он был назван. Сказание о Вещем Олеге, помещенное в текст летописи, повествует о жизни и смерти князя Олега. Предание о княгине Ольге, повествующее о том, как она сильно и жестоко отомстила за смерть тоже было включено в летопись. «Повесть временных лет» рассказывает предание о князе Владимире. К нему пришли посланцы разных народов и предлагали каждый свою веру. Но у каждой веры были свои недостатки. У иудеев не было своей земли, мусульманам запрещалось веселье и употребление хмельных напитков, немецкие христиане хотели захватить Русь.
И князь Владимир в итоге остановился на греческой ветви христианства.
Роль знамений в «Повести временных лет»
Если внимательно прочитать текст летописи, то становится очевидным, что летописец уделяет огромное внимание различным природным явлениям, связывая их с божественными силами. Землетрясения, наводнения и засухи он считает наказанием Божиим, а солнечные и лунные затмения, по его мнению, являются предупреждением от небесных сил. Солнечные затмения играли особую роль в жизни князей. Исследователи отмечают, чтосимволика дат и название "Повести временных лет"тоже находятся под влиянием явлений природы и летоисчисления времени.
Солнечное затмение видит князь в 1185 году перед началом своего похода на половцев. Его воины предостерегают его, говоря, не к добру. Но князь ослушался их и пошел на врага. В результате его войско оказалось разбито. Также солнечное затмение обычно предвещало смерть князя. За период с 1076 по 1176 годы произошло 12 солнечных затмений, и после каждого из них происходила гибель одного из князей. Летопись была настроена на то, что конец света, или Страшный Суд, придет в 1492 году, и готовила своих читателей к этому. Засухи и затмения предвещали войны и скорый конец света.
Стилевые особенности «Повести временных лет»
Название списков «Повести временных лет» определяется жанровыми особенностями этих летописей. Прежде всего, летописи являются типичными произведениями древнерусской литературы. То есть они содержат в себе черты разных жанров. Это не художественные произведения и не просто исторические труды, но они сочетают в себе черты того и другого. "Повесть временных лет", список которой найден в Новгороде, тоже имеет эти черты.
Сама летопись, очевидно, представляла собой юридический документ. Ученый Н.И. Данилевский считает, что летописи предназначались не для людей, а для Бога, который должен был прочесть их на Страшном суде. Поэтому в летописях подробно описывались деяния князей и их подчиненных.
Задача летописца не толкование событий, не поиск их причин, а просто описание. Настоящее при этом мыслится в контексте прошлого. «Повесть временных лет», о списках которой ходят легенды, имеет «открытый жанр», в котором смешались черты разных жанров. Как известно, в древнерусской литературе еще не было четкого разделения жанров, из письменных произведений существовали только летописи, поэтому в них сочетались черты романа, поэмы, повести и юридических документов.
Что означает название «Повесть временных лет»
Название своду дала первая строчка летописи «Се повесть временных лет…». «Повесть временных лет» означает «Повесть о прошедших годах», поскольку слово «лето» на древнерусском языке означало «год». Многие пытаются узнать, что означает название «Повесть временных лет». В самом широком значении это повесть о существовании этого мира, которого рано или поздно ждет Суд Божий. "Повесть временных лет", список с которой найден в монастыре, считается самым ранним произведением.
Предшествующие своды
«Повесть временных лет» была подвергнута тщательному текстологическому анализу. И обнаружилось, что она составлена на основе более ранних летописных сочинений.
«Повесть временных лет» и предшествующие ей своды составляют единое целое, то есть «Повесть» во многом повторяет то, что было написано до нее. Современная история придерживается мнения академика А.А. Шахматова, который исследовал все древние летописи с помощью сравнительного метода. Он обнаружил, что самой первой летописью был Древнейший Киевский летописный свод, созданный в 1037 году. В нем речь шла о том, когда началась история человечества и когда была крещена Русь.
В 1073 году был создан Киево-Печерский летописный свод. В 1095 году появилась вторая редакция Киево-Печерского свода, еще его называют Начальный свод.
Символика дат
Календарные даты в «Повести временных лет» рассматривались как имеющие особое значение. Если для современного человека календарные даты никакого значения не имеют, то для летописца каждая дата или день недели, в которые происходили события, были наполнены особым историческим значением. И летописец старался чаще упоминать те дни или даты, которые обладали большим смыслом и несли в себе больше ценности. Поскольку особыми, или сакральными, днями в то время считались суббота и воскресенье, то эти дни упоминаются в «Повести временных лет» соответственно 9 и 17 раз, а будние дни упоминаются реже. Среда упоминается всего 2 раза, четверг три раза, пятница пять раз. Понедельник и вторник упоминаются всего по одному разу.Можно утверждать, что символика дат и название "Повести временных лет" тесно связаны с религиозным контекстом.
«Повесть временных лет» была тесно связана с религиозным мировоззрением, поэтому все ее особенности были основаны на этом. Летописец видит все события только в контексте грядущего Страшного Суда, поэтому он смотрит на происходящее с точки зрения божественных сил. Они предупреждают людей о грядущих войнах, засухах и недородах. Они же карают злодеев, совершивших убийства и ограбления, а невинных возносят на божественный престол. Мощи святых обретают необычные качества. Об этом свидетельствуют предания о житиях святых Бориса и Глеба. Также храмы являются сакральными местами, куда не могут проникнуть нечестивые и язычники.
