Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Вера Сергеевна Новицкая

Безмятежные годы

Веселые будни

Молебен. – Японка

Ну, теперь я совсем настоящая гимназистка, даже и платье на мне форменное! То есть не то, чтобы уж очень форменное, потому на нем есть и складочки, и оборочки, передник тоже с крылышками и кружевом обшит, но все же платье на мне коричневое, а передник черный. Мне даже кажется, будто я немножко выросла, но это, быть может, только так кажется, потому что все-таки я самая маленькая в нашем классе. Как это приятно сказать – наш класс, наша гимназия!

Мундир свой я надела первый раз на молебен, а – представьте себе! – были же такие чудачки, которые в пестрых платьях явились. Вот охота!

Как только мы пришли, сама начальница забрала всех нас, новеньких, и повела в зал на молебен. Жарко было страшно. Две или три девочки из старших классов хлопнулись в обморок, но, говорят, это ничего, всегда так бывает.

Кончили мы молиться, подошла к нам девица в синем платье и повела по лестнице на самый верх, потому что малыши-приготовишки, мы, шестой и пятый классы – все в верхнем коридоре. Оказалось, это и есть наша классная дама, она сейчас же представилась нам.

Ужасно миленькая: небольшого роста, но толстушка порядочная, личико круглое-круглое, как дядя Коля говорит, «циркулем обведенное», глаза большие, карие, веселые и блестят, точно мокрые вишни. Носуля у нее совсем коротенький, верхняя губа тоже. Засмеется – точно ей все лицо веревочкой кверху подтянут! А зубы большие, белые, тоже как у инспектора, намин-даль похожи. Сама живая, веселая, так и крутится. Дуся!

Вот стала она нас по скамейкам рассаживать.

Я еще за молебном заметила одну ужасно миленькую девочку, в темно-синем платье, с двумя длинными светлыми косами. Мы с ней рядом стояли, а потом, пока шли наверх, и побеседовать немного успели. Зовут ее Юля Бек.

Мне очень хотелось сесть с ней на одну скамейку, да не тут-то было – она высокого роста, и ее на третью загнали, а меня посадили на первую, но не совсем вперед, а во второй колонне от учительского стола. Место-то чудесное, ворчать нечего, но если бы вы только знали, кого со мной посадили!

Ее я тоже раньше заметила, и мудрено проглядеть. Смотрю: японка, ну, право японка! И фасон лица такой, и глаза немного кверху. Фу! Правда, она довольно беленькая, и у нее дивная толстая каштановая коса ниже пояса – но все ж она японка. И вдруг именно меня с ней сажают! Я чуть не заплакала со злости.

Ничего не поделаешь, сидим рядом, но я нарочно с ней ни слова, будто ее и не существует. Вот еще, может, ее дядя или братья русских убивали, а я с ней разговаривать стану! И зачем ее только в нашу гимназию приняли?

Отвернулась. А все-таки интересно. Стала я сперва так вкось на нее поглядывать, а потом не выдержала, повернулась совсем: ведь вместе сидеть будем, поневоле придется в конце концов познакомиться.

Пока я обо всем этом раздумывала, классная дама ходила от одной скамейки к другой и у каждой девочки спрашивала, как зовут, фамилию и кто такая, православная или нет. Добралась и до нас. Я сказала. Потом японку спрашивает:

– Как ваша фамилия?

– Снежина.

– Вы православная?

Вот тебе и фунт!.. То есть pardon, я хотела сказать. Вот так штука, вот тебе и «японка»!

Я ужасно обрадовалась, что ошиблась, теперь можно будет подружиться с ней. Сейчас, конечно, и разговорились. А ведь она совсем миленькая, особенно когда говорит или улыбается, так потешно рот бантиком складывает, и веселая, хохотушка – так и заливается.

В этот день нас недолго в гимназии продержали, велели только записать, какие книги и тетради купить надо, а потом распустили по домам.

Мы, сколько могли, поболтали с Любой, но в какие-нибудь полчаса много ли успеешь? Ничего, мы свое наверстаем, потому ведь я ой-ой как люблю поговорить, да и «японка» моя, видно, по этой части тоже не промах.

После обеда мы с мамочкой отправились за всем нужным. Купили книги, тетради, и ранец – это было самое интересное! Мамочка хотела сумку; но тут я и руками и ногами замахала. Подумайте только: если купить сумку, то ее за мной горничная будет носить, – ужасно нужно! – тогда как ранец я сама на плечи нацеплю. И всякий издали увидит, что гимназистка идет!

Купили мы еще целую массу белой бумаги для обертки тетрадей, клякспапиру и ленточек. Конечно, клякспапир не обыкновенный, розовый, как во всякой тетради даром дают, – фи! Нет, у меня они двух цветов: чудесные светло-сиреневые, и к ним пунцовые ленточки, а другие светло-желтые с нежно-голубыми лентами. Разве плохой вкус? Совсем bon genre, даже мамуся одобрила.

Мой милейший двоюродный братец Володя смеется, конечно, говорит «бабство». Да что с мальчишки взять? – Пусть болтает! А все-таки красиво, и во всем классе таких тетрадей точно больше ни у кого не будет. Только бы клякс слишком много не насаживать, это уж вовсе не bon genre выйдет.

Наши учительницы

Ну, теперь я, кажется, всякий уголок и закоулочек у нас в гимназии знаю, все облетела и высмотрела.

В самом низу один только первый, выпускной класс, квартира начальницы, докторская, дамская и еще какая-то большая-большая комната с желтыми шкафами и столами, а на них все хитрые машины стоят; написано «физический кабинет», но кто его знает, что там делают. В среднем этаже второй, третий и четвертый классы, а на самом верху остальные. Во всех трех этажах есть коридор и зала, и оба верхних как две капли воды друг на друга похожи, только в средней зале есть образ «Благословения детей», потому что там всякое утро общая молитва бывает.

Нам, малышам, бегать вниз только до начала уроков позволяют, а потом ни-ни.

Класс у нас большой, светлый, веселенький. Уроков каждый день пять полагается, только в субботу четыре.

Вот одна за другой стали учительницы являться.

Русская – тот же самый милый толстый Барбос, который экзаменовал меня, настоящее его имя – Ольга Викторовна.

Француженка – тоже та самая, что меня на экзамене спрашивала, только теперь лицо у нее не такое смуглое, как тогда. Зовут ее Надежда Аркадьевна, и она русская француженка, не французская.

Девочки ее не любят, говорят «цыганка», а мне она нравится, хотя правда – некрасивая: глаза у нее черные и точно вон выскочить собираются, а прическа – как большое-большое гнездо. Все-таки она славная.

Попинька же у нас премиленький, настоящий душка; некрасивый и тоже желтоватый, но веселый, ласковый, постоянно шутит и нас иначе как «кралечками» да «красавицами» не называет. Евгения Васильевна (это нашу классную даму так зовут) говорила, кажется, что он академик, но, конечно, это вздор или я что-нибудь не разобрала, или она напутала. Первый раз слышу!..

То есть, понятно, не про академию, это я давным-давно знаю, да и дядя Коля мой – академик; но то совсем другое, он офицер, – так ему и полагается значок, шпоры и аксельбанты носить, но чтобы наш милый поп-батенька нарядился!..

Конечно, ерунда.

Ну и немка у нас! Откуда только такую откопали? Уж кого-кого, а ее точно циркулем не обводили – ни дать ни взять две дощечки в синее платье нарядились! И всю ее точно из треугольников сложили: локти углом, подбородок углом, нос углом. Глаза карие и ужасно блестящие, щеки – будто вдавленные, но розовые, а сама такая длинная, что хочется ее взять да посередине узлом завязать.

Зовут это сокровище мадемуазель Линде. Видно, злющая-презлющая, настоящая шипуля. А начнет по-русски говорить, все смеются: где только «л» попадется, она непременно мягкий знак поставит: «палька», «слюшайте». Ведь надо ж выдумать!

А я-то чуть не на первом же уроке отличилась!

Повесили нам на доску картину, а там нарисована девочка на стуле, и волосы у нее размалеваны – как раз как пестрые кошки бывают. Стала мадемуазель Линде вопросы задавать, а девочки отвечать должны. Уж и отвечают они – одно горе! На весь класс, кроме нас с Любой, всего пять-шесть есть, которые хоть что-нибудь маракуют. Вот немка и спрашивает одну девочку, Сахарову:

– Was für Haare hat das Mädchen?

Та стоит, рот разинув, ничего не понимает, а я Любе потихоньку и говорю:

Правда ведь пестрые! Сахарова, умница дорогая, возьми да и повтори:

Кто сообразил, понятно, так и покатился, мне тоже страшно смешно было, только я очень испугалась: ну, думаю, съест меня сейчас немка! Закусила я губу, сделала «святые глаза» и сижу тише воды ниже травы. Классная дама, кажется, видела, что это я шепнула, но она только собрала свою носулю на веревочку и хохочет-заливается.

Немка посмотрела-посмотрела – и ничего. Сказала только Сахаровой:

– Какие глюпости!

А потом объявила:

– Das Mädchen hat blondes Haar.

Хорошо, что сказала, иначе я бы до этого никогда не додумалась!

Египетская природа ничем не отметила утро 17 ноября 1869 года. Как и обычно, солнце за считанные минуты прогрело в пустыне холодный после ночи воздух; как и всегда, предрассветная дымка быстро растворилась в наступившем зное. Но для людей и истории это утро было очень даже особенным.

Едва начало светать, как послышались стук молотков и окрики рабочих, в спешке заканчивавших последние приготовления к великому открытию. Еще через час на трибунах появились первые шляпки, а через два часа там уже негде было и плоду манго упасть. Самая разношерстная публика собралась полюбоваться на торжества по случаю открытия Суэцкого канала. Еще бы, такое чудо: человек доделал работу за природой, поленившейся соединить Средиземное и Красное моря, которые разделял тонкий перешеек. Строительство, длившееся одиннадцать лет, наконец завершено. Это стоит отпраздновать.

Лишь шесть тысяч зрителей получили комфортные места на трибунах. На банкет же были приглашены всего несколько сотен именитых гостей, ради которых из Франции выписали пятьсот поваров и тысячу высококлассных официантов. Одно омрачало празднество. Предполагалось, что почетные гости, осмотрев канал, отправятся в Каир, где насладятся оперой «Аида», написанной Верди специально к этому событию. Но, к всеобщей досаде, оперный театр не успели достроить в срок, а потому премьеру пришлось отложить.

Впрочем, этим ноябрьским утром и без оперы зрелищ было предостаточно. Берег канала украсили мачтами, на которых развевались пестрые флаги. За пристанью возвышалась вычурная деревянная триумфальная арка. Освящение канала должно было пройти под надзором представителей католической и мусульманской религий, которые мирно расположились на соседних трибунах...

И вот наступает кульминация празднества. Под пальбу пушек в канал заходят корабли. Первым идет французский фрегат «Орел». На палубе, пышно оформленной цветами, стоит супруга Наполеона III. Императрица Евгения выбрала для торжества сдержанный наряд и простую соломенную шляпку, но от этого машет зрителям белым платком не менее царственно. Тем не менее императрица понимает, что сегодня не только она в центре внимания.

Рядом с Евгенией стоит невысокий мужчина. Несмотря на то что под шляпой волосы его седы, он кажется совсем молодым. Исходящую от него юношескую энергию чувствуют даже те, кто находится на расстоянии. Когда «Орел» проплывает мимо зрителей, они трогают друг друга за локти и восклицают: «Это Лессепс! Да-да, точно он!» Ему аплодируют, улыбаются, благосклонно кивают. Каждый знает, что не будь Фердинанда де Лессепса, не было бы и канала. Наиболее осведомленные зрители передают друг другу последнюю новость: говорят, что через несколько дней 64-летний Лессепс женится на молодой и знатной красавице Луизе-Елене де Брагар! Дамы восхищенно ахают, мужчины посмеиваются в усы. Очевидно, что у этого харизматичного господина, стоящего по правую руку от императрицы, есть все. Надолго ли?

Лицей Генриха IV в Париже вот уже два века принимал в свои стены только отпрысков знатных семей, желавших получить на выходе вымуштрованных юношей. Иногда, впрочем, случались неудачи: строгие школьные догматы разбивались о железный характер какого-нибудь ученика. Такой неудачей стал и Фердинанд де Лессепс, категорически не подчинявшийся правилам и будораживший товарищей.

Истинный наследник своих предков (поколения Лессепсов были дипломатами), Фердинанд мог убедить кого угодно в чем угодно. У него никогда не иссякал поток рассказов о знаменитых родственниках. Фердинанд в красках живописал товарищам, как в XVI веке его прапрапрадед помог Генриху Наваррскому (будущему королю, именем которого, кстати, и назван колледж) прятаться от активистов Варфоломеевской ночи. С горящими глазами рассказывал он про своего дядю Бартоломью Лессепса, проделавшего путь из Сибири в Петербург на упряжке лошадей и явившегося затем в Версаль на аудиенцию к Людовику XVI в аутентичном сибирском костюме.

Не забывал Фердинанд и об отце, Мать­ю де Лессепсе, советнике Наполеона и друге всесильного Талейрана. Отдельного упоминания заслужила, кроме того, мать мальчика - наполовину француженка, наполовину испанка. От нее Фердинанд унаследовал более горячий, чем французский, темперамент и уверенное владение испанским языком. О чем юный Лессепс не рассказывал, так это о том, что драгоценности матери периодически гостили в ломбарде. Все Лессепсы имели привычку жить на широкую ногу, и потому деньги в семь­е подолгу не задерживались.

По окончании лицея 19-летнего Фердинанда ждала дипломатическая служба, его знаменитый дядя уже выхлопотал для племянника место атташе французского посольства в Лиссабоне. Так началась чиновничья карьера Фердинанда. О ней едва ли стоит рассказывать подробно, ибо она не слишком отличалась от карьер других молодых людей, по воле родителей дислоцированных на дипломатическую почву. Португалия, Тунис, Египет, Испания. Молодой человек мастерски располагал к себе окружающих и везде обзаводился друзьями и поклонницами.

Благоприятствовала этому и яркая внешность: спортивное сложение, которое компенсировало невысокий рост, большие темные глаза, улыбка, достойная современных реклам зубной пасты, и густые темные волосы. К тому же молодой Лессепс блестяще держался в седле и виртуозно фехтовал. Дамы были в восторге. На одной из них, острой на язычок обладательнице каштановых кудрей Агате Деламель, Фердинанд женился в декабре 1837 года. Друг за другом на свет появились пять сыновей: Чарльз Тео­дор, Чарльз Эйм, Фердинанд Мари, Фердинанд Виктор и Эйм Виктор.

Через год после рождения последнего сына карьера Лессепса потерпела крах. Национальное собрание отправило дипломата уладить конфликт между римским населением и французскими войсками, ранее занявшими город якобы для защиты «духа демократических свобод». Лессепс метался между разъяренными вторжением римлянами и французским гарнизоном, выполняя инструкцию уже распущенного Национального собрания. Вернувшись в Париж, Лессепс обнаружил, что его обвинили в провале миротворческой миссии и теперь настоятельно рекомендуют ему уйти на покой.

Фердинанду де Лессепсу исполнилось 44 года. Он обосновался на строительных лесах своего шато в провинции Берри. Работа строителя вносила ясность в его смятенную после недавнего позора душу. Лессепс планировал построить идеальную ферму, благо земли вокруг шато были плодородные. Но судьба внесла свои ремарки: пришлось строить нечто более грандиозное.

Дореволюционный историк и автор единственной биографии Лессепса на русском языке Михаил Барро утверждает, что мысль о Суэцком канале угнездилась в голове Лессепса через сочинения наполеоновского инженера Жак-Мари Лепера: «Лессепс с увлечением прочел эту книгу, и с этой поры идея Лепера стала его собственной и все больше и больше овладевала его фантазией». Согласно другой версии, Фердинанд увлекся каналом после знакомства с сенсимонизмом. Ведь помимо пространных идей об общем равенстве и благоденствии Сен-Симон предлагал для объединения людей во всем мире и две конкретные - строительство Суэцкого и Панамского каналов. Идея благоденствия человечества захватила Лессепса еще во время дипломатического пребывания в Египте.

Теперь, сидя с молотком в руках в сельской идиллии Берри, Фердинанд вновь вспомнил о канале. Будучи человеком действия, он уже написал письмо хедиву Египта Аббас-паше с примерным планом постройки канала. Но письмо, переведенное на арабский язык другом Лессепса, не возымело должного действия, и план был отброшен. В 1853 году от мыслей о канале Фердинанда отвлекла смерть жены, скоропостижно скончавшейся от скарлатины.

Теплым сентябрьским днем 1854 года безутешный вдовец, как и всегда, сидел со своими рабочими на лесах. Принесли поч­ту. Сначала газеты просмотрели те, кто работал ниже, и прошло некоторое время, прежде чем пресса добралась до хозяина стройки. Лессепс без интереса просматривал объявления, как вдруг лицо его изменилось и он, откинув газету в сторону, резво слез с лесов и побежал в шато, в свой кабинет. Аббас-паша умер. Да здравствует Саид-паша!* Еще в бытность послом в Египте Лессепс сблизился с наследником хедива - неуклюжим, толстым и обиженным на весь мир юношей Мухаммедом Саидом. И вот теперь Саид встал во главе Египта, а значит, у романтического плана по постройке канала все-таки может быть будущее! План был именно что романтическим, особенно учитывая то, что исходил от Лессепса, у которого не было ни инженерного, ни хотя бы финансового образования. Все, что им двигало, - это жажда приключений, подобных тем, которые переживали его знаменитые предки. Ну и, что скрывать, возможно, слава.

* - Примечание бородавочника по имени Phacochoerus Фунтик:
« Между прочим, чудесный - в самом восточном значении этого слова - правитель. Одним из любимых видов досуга Саида-паши было наблюдать за тем, как его офицеры, дрожа от страха, ходят по пороху с горящими свечами в руках »

Уже 7 ноября 1854 года Лессепс прибыл в Александ­рию на пакетботе «Ликург». Он был душевно принят Саидом-пашой, которому вручил коллекцию редких револьверов. Вскоре Лессепс гарцевал по пустыне на ответном подарке хедива - арабском скакуне. Когда наконец дошло до дела и Лессепс изложил Саиду свой план, тот ответил: «Это дело решенное, можете на меня положиться».

Англия была решительно против. Инженер Роберт Стивенсон, построивший мост Британия, не поленился встать со своего места в парламенте, чтобы обозвать план постройки Суэцкого канала нелепым. Премьер-министр лорд Палмерстон заявил, что планирующийся канал не что иное, как «дешевая попытка французов захватить Средиземноморье», а Лессепс «дурак и мошенник».

Дабы переубедить возмущенных островитян, Фердинанд прибыл в Лондон, вывесил из окна своего отеля на улице Пикадилли французский флаг и стал ездить по стране с речами о необходимости и пользе будущего Суэцкого канала. За один месяц он произнес 80 речей, и, хотя изменить мнение англичан французу не удалось, его собственный энтузиазм ничуть не угас.

Прочие страны, в принципе, не возражали против рискованной стройки, но и субсидировать ее не спешили. Друг Лессепса барон Эдмон де Ротшильд прямо заявил: «Ты провалишься». «Посмотрим», - с усмешкой парировал Фердинанд. В итоге половина денег пришла от французских инвесторов, оставшуюся сумму предоставил Саид-паша. Предполагалось, что строительство канала займет шесть лет, но очень скоро цифра эта увеличилась.

Нанятые за бесценок египетские рабочие не жаловались, а вот французам пришлось несладко. Один из очевидцев строительства рассказывал: «Единственная провизия, которую можно достать в этих поселениях, - это рыба и сушеная икра. Нам обещают построить деревянные бараки, но пока мы помещаемся в весьма неудобных палатках. В течение дня в этих палатках, находящихся под лучами солнца, нестерпимый зной, а ночью втягиваются сырость и такой холод, что, покрывшись всем своим гардеробом вдобавок к одеялам, не можешь согреться. В дополнение всего палатки наполняются в темноте разными земноводными животными, которые сотнями ползают около постели. Роса накапливается на поверхности палатки, которая под тяжестью воды совершенно прогибается и принимает вид воронки».

Несмотря на тяжелые условия строительства, смерть Саида-паши в 1863-м и эпидемию холеры в 1865 году, работы продолжались. На то, чтобы утереть своим недоброжелателям нос, Лессепсу понадобилось почти 15 лет. И вот Фердинанд стоит рядом с императрицей Евгенией на палубе «Орла». Он победил.

В наше время расстояния измеряются скидками на авиабилеты, а в конце XIX века, в эпоху бакенбард и пароходов, каждая морская миля была на счету. Суэцкий канал сократил путь от Нью-Йорка до Бомбея на 6667 км, от Петербурга туда же - на 8963 км. Лессепс сэкономил путешественникам месяцы жизни, а судоходным компаниям миллионы денежных единиц. Он прославил родину, но в первую очередь себя. Патриот Франции - так прозвали Фердинанда газеты - не мог появиться на улице, не вызвав фурора. Однажды толпа вычислила карету Лессепса, выпрягла лошадей и сама докатила героя до места назначения.

Государственные почести сыпались как из рога козы Амалтеи. На груди Лессепса засверкал орден Почетного легиона. Даже англичане признали свое заблуждение в отношении «мошенника» - это было несложно, учитывая, что главный противник француза, Палмерстон, уже сошел в могилу. Новый премьер-министр Уильям Гладстон устроил в честь Фердинанда пышный прием в Хрустальном дворце, во время которого было во всеуслышание объявлено, что Лессепс становится кавалером Высочайшего Ордена Звезды Индии.

Интереса к патриоту Франции добавлял и тот факт, что через несколько дней после открытия Суэцкого канала 64-летний Лессепс женился на 21-летней наследнице плантатора де Брогара, красавице Луизе-Елене. Молодожены обосновались в шикарном особняке на улице Монтень. Дорогой паркет был скрыт бесценными персидскими коврами, а стены украсили броские картины в золоченых рамах. Каждый вечер Лессепсы давали ужин для дюжины гостей. Остальное время Фердинанда было поделено между торжественными приемами, интервью для европейских газет и посиделками в парижском Географическом обществе, где он подружился с Жюль Верном.

Лессепсы завели привычку проводить зиму в Египте, чтобы дети, которых с каждым годом становилось все больше (в итоге их будет двенадцать - шесть мальчиков и шесть девочек), легче переживали зиму. Красавица жена, деньги, слава - у него было все. Но, окрыленный успехом, Лессепс не унимался. Француз жаждал авантюры, которая вновь потрясет мир.

У дома 184 по бульвару Сен-Жермен 15 мая 1879 года, в четверг, царило необычайное оживление. Кареты и брички подъезжали и уезжали, кучера переругивались, нарядные дамы, поддерживаемые кавалерами, старательно переступали через грязь. Давно уже Географическое общество не принимало такого количества гостей, но сегодня был выдающийся повод: презентация La grande enteprise - великой затеи!

Гости располагались в большой зале на четыреста человек. Все места были заняты, кое-кому пришлось встать в проходе. Напряжение нарастало, дамы обмахивались веерами. Пока сцена была пуста, внимание публики сосредоточилось на первых двух рядах: там, увешанные орденами, устроились представители 22 стран, ради которых, собственно, все и затевалось.

Наконец с минутным опозданием под гром аплодисментов на сцену вышел виновник собрания - Фердинанд де Лессепс. Ему было 74 года, но, если верить репортеру New York Herald, «возраст не сказался на его движениях, которые были быстры, но не судорожны». Более того, «его лицо загорело и светилось идеальным здоровьем». Для разминки Фердинанд очаровал женскую часть собрания, объявив первым делом, что «присутствие такого количества прекрасных дам является хорошим знаком».

Позади Лессепса висела гигантская карта, и он вышагивал перед ней как актер перед кулисами. Он говорил пылко, слаженно, без бумажки. Лишь на некоторых лицах отражался скепсис, остальная же публика была повержена. «...И я гарантирую, что Панамский канал будет проще для строительства и содержания, чем Суэцкий!» Аплодисменты!

Конгресс длился еще неделю. Были заслушаны различные выступления, доводы «за» и «против» строительства канала. Доводы «за» отличались восторженностью, доводы «против» тонули в зевках присутствующих. Кто-то посмел заикнуться о том, что только профессиональные инженеры имеют право принимать решение о подобном строительстве, но это предложение утонуло в смешках. Слишком дорога была французам мысль, что Лессепс во второй раз за столетие прославит их родину.

В итоге из 136 делегатов восемь проголосовали против, 16 - воздержались, 38 - не пришли на голосование. Идею Панамского канала, которому предстояло соединить Атлантический и Тихий океаны, поддержали 74 делегата. На постройку должно уйти 12 лет и миллиард франков. Лессепсу предстояло откорректировать природу во второй раз.

Когда-то Лессепс не мог распродать акции Суэцкого канала. Теперь все было иначе: акции Панамы разлетались из банков по ветру всеобщей эйфории. Фердинанду не терпелось начать работы. После бег­лого осмотра местности француз заявил, что «прорытие перешейка для канала без тоннелей и шлюзов не представляет никакого затруднения». Это была первая роковая ошибка Лессепса. Было решено купить железную дорогу, проходившую параллельно будущему каналу. Когда слух о покупке дошел до Нью-Йоркской биржи, дорога подорожала в три раза и обошлась Лессепсу в 100 миллионов франков.

1 января 1881 года под сопровождение торжественных речей и откупоривание шампанского можно было наблюдать трогательную сцену: дочка Лессепса провела борозду для Панамского канала. Фердинанд не уставал повторять, что «предприятие не составит никакого затруднения». Ему, свободно говорившему по-испански, импонировала Панама. Расстояние в 75 километров, которое предстояло прорубить через джунгли, казалось не таким уж значительным. И тут началось!

Сняв верхний слой почвы, строители обнаружили не мягкую породу, а скалы. Выяснилось, что «научные изыскания» - так Лессепс называл поверхностный анализ местности - снабдили строителей ложными данными. Стоимость стройки моментально возросла. Панамские почвы продолжали преподносить сюрпризы. Во время дождей они осыпались и смывали не только технику, но и людей. Но самый кошмар был впереди.

Первые случаи желтой лихорадки среди рабочих были зафиксированы через пару лет после начала работ. Эпидемия продвигалась куда быстрее стройки. Вскоре смертность достигла 300 человек в месяц. Суеверный ужас охватил строителей, особенно местных. Поговаривали, что смерть витает в воздухе (почти так: смерть несли комары). Заманить рабочих на стройку становилось все сложнее, приходилось нанимать дорогостоящих французов из-за океана. Многие из них приплывали уже со своими гробами, чтобы, так сказать, подстраховаться.

Бюджет давно был превышен, расходы постоянно росли. Скандал разразился в 1891 году, за год до предполагаемого окончания строительства. Лессепс неожиданно заявил, что канал все-таки должен иметь шлюзы и плотины. Подобного поворота событий обманутая в лучших ожиданиях общественность не потерпела. В декабре 1893 года в Париже состоялся суд на организаторами панамского строительства. Сам Фердинанд ввиду преклонного возраста отсутствовал на заседаниях. Решение было формальным - пять лет тюрьмы, но и его никто не спешил приводить в исполнение. Любой мог видеть, что Лессепс раздавлен. Вмиг состарившийся, он практически сошел с ума. Фердинанд де Лессепс скончался в 89 лет в своем парижском доме. Панама, унесшая миллионы франков и жизни 20 тысяч строителей, стала синонимом катастрофы во французском языке. Лессепс проиграл.

P.S. Ты уже догадался, что Панама была достроена, - в противном случае где бы еще перехватывали подозрительные северокорейские суда с бомбами на борту? В 1903 году за дело взялись США. Они выкупили в вечное владение зону вокруг канала и железную дорогу. Затем американцы принялись педантично уничтожать болота и кустарники, в которых обитали малярийные комары. И, конечно, канал строился со шлюзами и дамбами. Первое судно проплыло по Панамскому каналу 15 августа 1914 года. В наши дни канал ежегодно пропускает до 17 500 судов. Кажется, в таких случаях принято говорить: человек умер, но дело его живет.

Французский дипломат и предприниматель виконт Фердинанд Мари де Лессепс (Ferdinand Marie vicomte de Lesseps) родился 19 ноября 1805 года в Версале. Род де Лессепса ведет свою историю с XIV века, среди его предков были и шотландские, и испанские, и французские аристократы.

Он окончил престижный Лицей Генриха IV, получил юридическое образование и в 20-летнем возрасте начал дипломатическую карьеру.
В 1825-1849 годах занимал различные дипломатические посты в ряде стран Европы и Африки, в том числе Египте (1831-1837).

Во время своего пребывания в Египте Лессепс увлекся идеей создания искусственного канала на Суэцком перешейке. Блестящий молодой человек, обаятельный и остроумный собеседник, Лессепс быстро стал душой местного общества. Особенно хорошие отношения сложились у Фердинанда с сыном правителя Египта Мухаммедом Али Саидом. Саид-паша страдал ожирением, и правитель попросил Лессепса заняться с наследником верховой ездой, а заодно обучить европейскому этикету и хорошим манерам. Тесное общение французского дипломата и наследника египетского престола в то время стало началом дружбы, сыгравшей ключевую роль в создании Суэцкого канала .

В конце 1837 года Лессепс вернулся во Францию. Там, ожидая нового дипломатического назначения, он женился на девушке из хорошей семьи, 18-летней Агате Деламаль. Этот брак продлился 16 лет.

Следующие 12 лет жизни Лессепса были связаны с дипломатией: он занимал должность консула в Роттердаме, затем в Малаге, стал генеральным консулом в Барселоне, послом Франции в Мадриде.

Карьерный взлет неожиданно прервался в неспокойном для Европы 1849 году, когда Лессепс был послан вести мирные переговоры между французской армией и войсками мятежного Гарибальди, сошедшимися у Рима. Как выяснилось позже, Лессепс был послан в Италию лишь для отвода глаз, и французское правительство вовсе не собиралось заканчивать военные действия. Узнав об этом, гордый аристократ вспылил и вышел в отставку.

Разочаровавшись в политике и дипломатии, Лессепс вернулся во Францию и поселился с семьей в своем поместье Ла-Шенэ. Через четыре года произошло два трагических события: в течение небольшого промежутка времени скарлатина унесла жизни двух сыновей виконта и любимой жены. Лессепс стал жить размеренной жизнью вдовца и сельского помещика.

В 1953 году родственница Лессепса Евгения Монтихо вышла замуж за императора Франции Наполеона III. Фердинанд Лессепс был двоюродным братом матери Евгении.

Императрица Евгения загорелась идеей постройки Суэцкого канала после первого же разговора с Лессепсом. Она пообещала склонить на его сторону Наполеона III.

В июле 1854 года Лессепс узнал о том, что правителем Египта стал его воспитанник Саид-паша. Используя личные связи с представителями египетского двора, Лессепс в 1854 году получил от Саида-паши концессию на сооружение Суэцкого канала на льготных условиях. Строительство канала возглавила созданная Лессепсом "Всеобщая компания Суэцкого канала", которая юридически считалась египетским предприятием.

Так как концессионный договор был заключен с правителем одной из провинций Османской империи, каковой тогда являлся Египет, то он подлежал утверждению турецким султаном. Турецкий султан полностью зависел от правительства Великобритании, а Британия была категорически против строительства канала. Четыре года Лессепс провел в бесконечных разъездах между Парижем, Каиром, Лондоном и Стамбулом. Не добившись поддержки британского парламента, в ноябре 1858 года он выставил на продажу акции Всеобщей компании Суэцкого морского канала: 400 тысяч акций по 500 франков каждая. В торговых домах и финансовых учреждениях Европы это известие вызвало смех: кто же решится вложить деньги в столь сомнительное мероприятие?

- 7 декабря , Шене) - французский дипломат, инженер, автор проекта и руководитель строительства Суэцкого канала . По образованию юрист.

Его репутацию не смог подорвать даже скандал с возглавляемым им с года акционерным обществом «Панама» для сооружения Панамского канала . Крах этой компании в году привел к разорению десятков тысяч мелких держателей акций. Для сокрытия хищений, злоупотреблений и тяжелого финансового положения правление компании подкупило французских министров, сенаторов, депутатов и редакторов газет. В переносном смысле слово «Панама» стало означать крупную политическую и финансовую аферу .

После официального расследования Лессепс и его сын Шарль были приговорены в феврале года к пяти годам заключения. Отбывать наказание пришлось только сыну и то недолго, так как вскоре суд отменил это решение.

От двух браков Лессепс имел 17 детей. Последний его ребенок, дочь Гизела, родилась в 1885 году, когда ему было 80 лет.

Wikimedia Foundation . 2010 .

• Фердинанд Линдеман
• Фердинанд Лассаль

Смотреть что такое "Фердинанд Лессепс" в других словарях:

Фердинанд Мари де Лессепс - Французский дипломат и предприниматель виконт Фердинанд Мари де Лессепс (Ferdinand Marie vicomte de Lesseps) родился 19 ноября 1805 года в Версале. Род де Лессепса ведет свою историю с XIV века, среди его предков были и шотландские, и испанские,… … Энциклопедия ньюсмейкеров

Фердинанд де Лессепс - Фердинанд Мари виконт де Лессепс (фр. Ferdinand Marie vicomte de Lesseps; 19 ноября 1805, Версаль 7 декабря 1894, Шене) французский дипломат, инженер, автор проекта и руководитель строительства Суэцкого канала. По образованию юрист. В 1825 1849… … Википедия

Лессепс, Фердинанд де - Фердинанд де Лессепс Фердинанд Мари виконт де Лессепс (фр. Ferdinand Marie vicomte de Lesseps; … Википедия

Лессепс - (фр. Lesseps) французская фамилия. Известные носители Бартелеми де Лессепс (1766 1834) дипломат, писатель, член экспедиции Лаперуза. Матьё де Лессепс (1771 1832) дипломат Фердинанд де Лессепс (1805 1894) дипломат,… … Википедия

ЛЕССЕПС (Lesseps) Фердинанд - (1805 94) французский инженер предприниматель, иностранный почетный член Петербургской АН (1876). Руководил в 1859 69 строительством Суэцкого канала, получив на его прорытие концессию от правителя Египта. Возглавлял акционерное общество по… … Большой Энциклопедический словарь

Лессепс Фердинанд - (1805 1894 гг.) французский дипломат. В 1854 г. получил от правителя Египта Мухаммеда Саида концессию на сооружение Суэцкого канала, организовал в 1858 г. Всеобщую компанию Суэцкого канала, в 1859 69 гг. руководил его строительством. В 1879 89 гг … Исторический словарь

Лессепс Фердинанд Мари де - Лессепс (Lesseps) Фердинанд Мари де (19.11.1805, Версаль, 7.12.1894, Шене, департамент Эндр), французский дипломат, предприниматель. По образованию юрист. В 1825 49 занимал различные дипломатические посты в ряде стран Европы и Африки, в том числе … Большая советская энциклопедия

Лессепс - (Фердинанд, виконт де Lesseps, 1805 1894) известный французский предприниматель, член французской академии. Занимая различные дипломатические должности, Л. обнаружил замечательное мужество и гуманность: в Египте во время чумы он обратил… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

Лессепс Фердинанд - (Lesseps) (1805 1894), французский дипломат, инженер предприниматель, иностранный почетный член Петербургской АН (1876). Руководил в 1859 69 строительством Суэцкого канала, получив на его прорытие концессию от правителя Египта Мухаммеда Саида.… … Энциклопедический словарь

ЛЕССЕПС - (Lesseps), Фердинанд Мари (19.XI.1805 7.XII.1894) франц. дипломат; инженер строитель. По образованию юрист. Выходец из семьи потомственных дипломатов. В 1825 27 вице консул в Лисабоне, в дальнейшем занимал дипломатич. посты во франц.… … Советская историческая энциклопедия