Эварист парни - война богов
| фр. Évariste Désiré de Forges de Parny |
| * 6 февраля 1753 г., w:Сент-Поль, остров Бурбон (ныне Реюньон) |
| † 5 декабря 1814 г., Париж |
| французский поэт, член Французской академии с 1803 |
Биографические данные
Эвари́ст Дезире́ де Форж Парни́ (фр. Évariste Désiré de Forges, chevalier puis vicomte de Parny; 6 февраля 1753, Сент-Поль, остров Бурбон (ныне Реюньон) - 5 декабря 1814, Париж) - французский поэт, член Французской академии с 1803; виконт. Земляк и друг поэта Антуана Бертена.
Парни сформировался под влиянием Вольтера. Ведущим жанром лирики Парни была элегия. Сборник «Любовные стихотворения» вышел в 1778 г., в 1779 г. - сборник «Поэтические безделки». В 1799 г. он написал ироикомическую поэму «Война старых и новых богов», в которой пародировал Библию. Влияние Парни было велико во Франции в творчестве А. Шенье, А. Ламартина и др., а также и в России в творчестве Крылова, Батюшкова, Давыдова, Вяземского, Пушкина и др. У Пушкина есть множество переводов и подражаний Парни в «лицейских» и более поздних стихотворениях до 1824 г. Парни упоминается также в «Евгении Онегине». Желая похвалить Батюшкова, Пушкин называет последнего «российским Парни», а говоря о Баратынском, выражает надежду, что он «превзойдет Парни».
Эварист Парни
Д. Благой
Парни Эварист Дезире де Форж, виконт (Evariste Désiré de Forges, vicomte de Parny, 1753-1814) - франц. поэт, уроженец одного из о-вов Индийского океана. По происхождению француз, с примесью африканской крови. Получив образование во Франции, поступил на военную службу. В 1778 выпустил книгу элегий - «Эротические стихи» (Poésies érotiques) и тематически к ней примыкающие «Стихотворные мелочи» (Opuscules poétiques, 1779). Обе книги имели бурный успех и вызвали одобрительный отзыв Вольтера, окрестившего П. крылатым прозвищем «французского Тибулла». В годы революции, потеряв все свое состояние, П. то служил на гражданской службе, то жил на свои литературные заработки в качестве писателя-профессионала. В 1799 была опубликована его большая эротическая и антирелигиозная поэма в стиле вольтеровской «Pucelle» - «Война древних и новых богов» (La guerre des dieux anciens et modernes), сопровождавшаяся огромным успехом и выдержавшая в течение года три издания. За ней последовал ряд других поэм, по большей части в том же роде: «Путешествие Селины» (Le voyage de Céline), «Потерянный рай» (Le paradis perdu, 1805), «проповедь» в стихах «Библейские любовные истории» (Les galanteries de la Bible), наконец «Христианида» (Christianide), рукопись которой была выкуплена за большую сумму правительством Реставрации и предана сожжению. В 1803 П. был выбран в Академию. В последние годы жизни им были написаны: «скандинавская поэма» «Иснель и Аслега» (Isnel et Aslega), поэма в «картинах» «Переодевания Венеры» (Les déguisements de Venus) и др.
Антирелигиозные поэмы П. определили во время реакции, начавшейся еще при жизни поэта, его репутацию крайнего нечестивца и безбожника. «Война богов» и другие «библейские» поэмы П. были запрещены к переизданию во Франции. Не включены они как «оскорбляющие религиозное чувство» и в новейшее издание сочинений П. 1862.
Сложившееся в исторический период, непосредственно предшествовавший великому революционному взрыву (1789-1793), творчество П. отражает самочувствие средних слоев французского дворянства, жестоко потрясенного экономическими кризисами и финансовыми катастрофами эпохи двух последних Людовиков. Основные мотивы «Эротических стихов» - легкий эпикуреизм, изящный культ чувственной радости, упоение сладострастием, характерные для придворного «галантного» стихотворства, - уживаются у П. с прямо противоположными им мечтательно-элегическими тонами, порожденными спецификой внутриклассового бытия его группы. В «Эротических стихах» Парни впервые на протяжении всей французской классической поэзии XVIII в. заговорил языком подлинного чувства. С особенной силой элегические ноты звучат в 4-й книге «Эротических стихов» (повесть о несчастной любви), делающей П. одним из самых выдающихся франц. поэтов-элегиков. С похвалой о «прекрасных стихах к Элеоноре», входящих в состав «Эротических стихов», отзывался и Маркс.
Недовольство слоев разоряющегося среднего дворянства существующим положением вещей породило в творчестве П. элементы вольномыслия и даже политической оппозиционности. Так, в письмах к друзьям с родины, которые П. разрабатывал как особый художественный жанр и публиковал в прижизненных собраниях своих сочинений, он разражается горькими и негодующими тирадами по поводу рабства негров, несколько напоминающими нашего Радищева (по убедительному указанию П. Морозова они имели некоторый отзвук и в знаменитой пушкинской «Деревне»).
В послании к повстанцам Бостона («Épître aux insurgents de Boston», 1777), которые решили обходиться «без папы, без королей и королев», Парни громит «неумолимую тиранию», «чудовище, которое под различными именами угнетает порабощенную Европу». Эта оппозиционная настроенность П. сделала его почти попутчиком нового порядка. Написанная им в пореволюционное время «Война богов» явилась одним из самых разрушительных антицерковных и вообще антихристианских произведений мировой литературы.
Но и в бурях революции Парни остался верен себе. Стиль так наз. «революционного классицизма» не оказал на него никакого влияния. Во время максимального революционного подъема (1789-1794) его муза молчала. Новый расцвет поэтической деятельности П. начался в период Директории. Чувственный разгул, охвативший круги пришедшей в это время к власти цензовой буржуазии, способствовал широчайшему развитию в его творчестве эротических мотивов. На этой тематике в сущности выросли и библейские поэмы П. - ряд в высшей степени откровенных сценок и эпизодов все в том же галантно-эротическом стиле XVIII в. Но и после революции П. продолжал в значительной мере сохранять свою старую дворянскую психологию. Так, давая в своей «Войне богов» в лице христианской троицы памфлет на торжествующую глуповатую и самодовольную буржуазию Директории, Парни сочувственно противопоставляет ей низложенных ею гордых и прекрасных богов-аристократов древнегреческого Олимпа.
В творчестве П. поэтика французского классицизма дает явную трещину. П. победоносно вводит во французскую литературу жанр элегии. В его «Мадегасских песнях», в проникнутой оссиановскими мотивами поэме «Иснель и Аслега», в письмах и стихах из Индии, Африки и Америки, дававших волнующие описания экзотических «земных раев», мы имеем первые зачатки романтизма. Но в основном П. все же продолжает оставаться типичным классиком - «первым классическим поэтом века Людовика XVI», как именовала его современная ему критика. Стиль П. почти целиком находится в русле классической традиции. Наиболее существенными его чертами являются замечательная чистота, ясность и точность языка, афористическая острота концовок, чувственная осязательность образов. Характерно и его тяготение к большим формам. Четыре книги своих эротических стихов он своеобразно строит как некое композиционное целое, своего рода роман в элегиях. Двойственность поэтического творчества П. обусловливает и его историко-литературную роль. Обласканный «сходящим в гроб» Вольтером, Парни оказал сильнейшее влияние на первые литературные шаги родоначальника французского дворянского романтизма Шатобриана, на поэзию Ламартина. Вместе с тем обличительные тенденции его непристойно-кощунственных поэм были восприняты отцом политического куплета, молодым Беранже, высоко ценившим творчество П., воспевшим его смерть и издавшим его сочинения.
Сильнейшее воздействие оказал П. как творец любовной элегии и один из наиболее ярких представителей так наз. «легкой поэзии» (poésies fugitives) на русскую литературу. Оно сказалось уже в конце XVIII в. в любовных песенках Нелединского-Мелецкого, но с особенной силой обнаружилось в два первых десятилетия XIX в. В русской поэзии этого времени П. был одним из самых популярных имен, сохранившим свое обаяние вплоть до проникновения к нам первых произведений Байрона. Стихи П. переводились Крыловым, Жуковским, Вас. Пушкиным, Денисом Давыдовым, Баратынским и мн. др. Его влиянием проникнуто все поэтическое творчество Батюшкова, как и творчество молодого Пушкина, последние переложения которого из Парни относятся к 1824. Один из всех русских подражателей Парни, Пушкин усвоил и эротически-антирелигиозную традицию его библейских поэм: некоторые места в «Гаврилиаде» являются почти буквальным переводом из них.
Список литературы
I. Переводы на русский язык - в сборнике «Французские лирики XVII века», составленном И. М. Брюсовой, под ред. и с предисл. Валерия Брюсова, М., 1914
Œuvres complètes, 5 vv., P., 1808
Œuvres complètes, 2 vv., Bruxelles, 1824
То же, Р., 1831 (с участием Беранже)
Œuvres (Élégies et poésies diverses avec une préface de M. Sainte-Beuve), P., 1862
Lettres familières de Parny, «Revue d’histoire littéraire de la France», P., 1928, №№ 3 et 4.
II. Sainte-Beuve C., Portraits contemporains et divers, v. III, P., 1855
Морозов П., Пушкин и Парни, изд. «Пушкин», (Сочинения), под редакцией С. А. Венгерова, издание Брокгауза и Ефрона, т. II, СПБ, 1907.
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://feb-web.ru/
(1753-02-06 )Сент-Поль, остров Бурбон (ныне Реюньон)
Франция Франция
французский
Эвари́ст Дезире́ де Форж Парни́ (фр. Évariste Désiré de Forges, chevalier puis vicomte de Parny ; 6 февраля , Сент-Поль, остров Бурбон (ныне Реюньон) - 5 декабря , Париж) - французский поэт , член Французской академии с ; виконт . Земляк и друг поэта Антуана Бертена .
Парни сформировался под влиянием Вольтера . Ведущим жанром лирики Парни была элегия . Сборник «Любовные стихотворения» вышел в 1778 г., в 1779 г. - сборник «Поэтические безделки». В 1799 г. он написал ироикомическую поэму «Война старых и новых богов», в которой пародировал Библию . Влияние Парни было велико во Франции в творчестве А. Шенье , А. Ламартина и др., а также и в России в творчестве Крылова , Батюшкова , Давыдова , Вяземского , Пушкина и др. У Пушкина есть множество переводов и подражаний Парни в «лицейских» и более поздних стихотворениях до 1824 г. Парни упоминается также в «Евгении Онегине ». Желая похвалить Батюшкова, Пушкин называет последнего «российским Парни», а говоря о Баратынском , выражает надежду, что он «превзойдет Парни».
Библиография
- La guerre des dieux; Le paradis perdu. - Paris: Libr. de la bibl. Nationale, 1889. - 192 p.
- Война богов: Поэма в 10 песнях с эпилогом / Пер. и коммент. В. Г. Дмитриева. - Л.: Наука, 1970. - 243 с - (Лит. памятники).
Напишите отзыв о статье "Парни, Эварист"
Литература
- Sainte-Beuve C.-A. Portraits contemporains. - Paris, 1882, Sainte-Beuve C.-A., t.4, p. 427-470.
- Barquissau R. Les poètes créoles du XVIII-e siècle: Parny, Berlin, Léonard. - Paris: J.Vigneau, 1949. - 251 p.
Ссылки
- // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
Отрывок, характеризующий Парни, Эварист
Князь Андрей простым глазом увидал внизу направо поднимавшуюся навстречу апшеронцам густую колонну французов, не дальше пятисот шагов от того места, где стоял Кутузов.«Вот она, наступила решительная минута! Дошло до меня дело», подумал князь Андрей, и ударив лошадь, подъехал к Кутузову. «Надо остановить апшеронцев, – закричал он, – ваше высокопревосходительство!» Но в тот же миг всё застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот был команда. По этому голосу всё бросилось бежать.
Смешанные, всё увеличивающиеся толпы бежали назад к тому месту, где пять минут тому назад войска проходили мимо императоров. Не только трудно было остановить эту толпу, но невозможно было самим не податься назад вместе с толпой.
Болконский только старался не отставать от нее и оглядывался, недоумевая и не в силах понять того, что делалось перед ним. Несвицкий с озлобленным видом, красный и на себя не похожий, кричал Кутузову, что ежели он не уедет сейчас, он будет взят в плен наверное. Кутузов стоял на том же месте и, не отвечая, доставал платок. Из щеки его текла кровь. Князь Андрей протеснился до него.
– Вы ранены? – спросил он, едва удерживая дрожание нижней челюсти.
– Раны не здесь, а вот где! – сказал Кутузов, прижимая платок к раненой щеке и указывая на бегущих. – Остановите их! – крикнул он и в то же время, вероятно убедясь, что невозможно было их остановить, ударил лошадь и поехал вправо.
Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.
Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: «Пошел! что замешкался?» Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.
– Остановите этих мерзавцев! – задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.
Люблю - есть жизнью наслаждаться,
Возможным счастьем упиваться,
Всех чувств в обвороженьи быть.
Любил же - значит: полно жить!
Яснее: испытать собою,
Что клятвы - слов каких-то звон;
Что нежность - хитрости игрою;
Невинность - маска; счастье - сон!
Перевод: И. И. Дмитриева
Разговор
«Как звать тебя, чудак? Кто ты?» - «Я бог Амур!»
«Обманывай других! Ты шутишь, балагур!»
«Ничуть! Свидетель бог! Амуром называюсь!»
«Быть так! Но кто тебе дал странный сей убор?» -
«Кто дал? Весь божий свет! Обычай, город, двор».
«Какой бесстыдный взгляд! Нахальность! Удивляюсь!»
«Простак! Невинности уж нынче негде взять!»
«Куда ты дел свой лук, колчан, светильник, стрелы?»
«На что они, без них могу торжествовать!
Упорных больше нет! Мужчины стали смелы!»
«Какой переворот!.. А где же твой покров?»
«Хватился!.. Потерял». - «О жалкий из богов!
Но что? Ты весь в шерсти! С козлиными ногами,
С гремушкой! Маскою! В дурацком шушуне!
Зачем такой наряд? Пожалуй, объяснися!»
«По милости его весь мир подвластен мне!»
«Ты царь?» - «Я бог!» - «Не мой!» - «Всевечный! Отвяжися!»
Перевод: В. А. Жуковского
Элегия
Как счастье медленно приходит,
Как скоро прочь от нас летит!
Блажен, за ним кто не бежит,
Но сам в себе его находит!
В печальной юности моей
Я был счастлив - одну минуту,
За то, увы! и горесть люту
Терпел от рока и людей!
Обман надежды нам приятен,
Приятен нам хоть и на час!
Блажен, кому надежды глас
В самом несчастьи сердцу внятен!
Но прочь уже теперь бежит
Мечта, что прежде сердцу льстила;
Надежда сердцу изменила
И вздох за нею вслед летит!
Хочу я часто заблуждаться,
Забыть неверную... но нет!
Несносной правды вижу свет,
И должно мне с мечтой расстаться!
На свете всё я потерял,
Цвет юности моей увял:
Любовь, что счастьем мне мечталась,
Любовь одна во мне осталась!
Перевод: К. Н. Батюшкова
Эткинд Е Г Поэзия Эвариста Парни
Е Г Эткинд
Е.Г.Эткинд
Поэзия Эвариста Парни
Друзья, найду ли в наши дни
Перо, достойное Парни?
А. Пушкин
Эварист Парни не принадлежит к числу тех великих поэтов, которых называют "вечными спутниками" человечества: имени его никто не произнесет в одном ряду с именами Данте, Гете, Гейне, Шекспира, Байрона, Гюго, Пушкина, Мицкевича; читателем, не изучавшим специально историю литературы, оно в сущности почти забыто. В этом забвении сказывается столь часто встречающаяся историческая несправедливость. Тем более, что забыто имя Парни, а не его поэзия - в особенности в России. Кто же не помнит прекрасных стихов юноши Пушкина "Добрый совет" (около 1818), проникнутых радостным приятием жизни, легким изяществом и светлой печалью:
Давайте пить и веселиться,
Давайте жизнию играть.
Пусть чернь слепая суетится,
Не нам безумной подражать.
Пусть наша ветреная младость
Потонет в неге и вине,
Пусть изменяющая радость
Нам улыбнется хоть во сне.
Когда же юность легким дымом
Умчит веселья юных дней,
Тогда у старости отымем
Все, что отымется у ней.
Многие ли знают, что это перевод из Парни? Заключительное афористическое двустишие передано Пушкиным с редкой точностью, воспроизводящей даже столь важный здесь повтор глагола. У Парни:
Et derobons a la vieillesse
Tout ce qu"on peut lui derober.
("И отнимем у старости | Все, что можно у нее отнять"). Конечно, Пушкин вложил в эти стихи и свое, пушкинское. Парни, сочинивший свою элегию в семидесятых годах XVIII века, пожалуй, не мог бы и помыслить написать что-нибудь вроде: "Когда же юность легким дымом | Умчит веселья юных дней...". Его строки рациональнее, условнее, традиционнее: "Un jour il faudra nous courber | Sous la main du temps qui nous presse" ("Когда-нибудь придется нам согнуться под гнетущей десницей времени"). И все же "Добрый совет" - перевод, и даже перевод, близкий к оригиналу. {Анализ этого перевода Пушкина см. в статье А. В. Федорова "Приемы и задачи художественного перевода" (в кн.: К. Чуковский. А. Федоров. Искусство перевода. "Academia", Л., 1930, стр. 167-168).}
Можно ли забыть, что Парни был в течение нескольких лет первым иностранным поэтом для нашего первого поэта? Позже его обаяние для Пушкина померкло - вернее, Пушкин, не отказавшись от своего пристрастия к Парни, увлекся Вольтером, Андре Шенье, Байроном, Данте. Но Парни по-прежнему жил в пушкинском сознании, ему мы обязаны и "Платонизмом" (1819), и - в известной степени - "Гавриилиадой" (1822), некоторые строки которой представляют собой перевод из "Войны богов", и "Прозерпиной" (1824). Парни оставался для Пушкина своеобразным мерилом элегической поэзии. "Каков Баратынский? - писал Пушкин П. Вяземскому 2 января 1822 года. - Признаюсь, он превзойдет и Парни и Батюшкова". Самого же Батюшкова Пушкин перифрастически именовал "Парни российский". В поэме "Тень Фонвизина" ее герой, вернувшийся "с того света" на землю и разочаровавшийся в столь знаменитых прежде поэтах, как Державин и Ломоносов, видит в шалаше поэта, который "с венчанной розами главой" и "подрумяненный фиалом" возлежит на ложе "с прелестной Лилою". Фонвизин
Смотрит изумленный.
"Знакомый вид; но кто же он?
Уж не Парни ли несравненный,
Иль Клейст? иль сам Анакреон?"
"Он стоит их, - сказал Меркурий.
Эрата, грации, амуры
Венчали миртами его,
И Феб цевницею златою
Почтил любимца своего..."
Это - Батюшков, предающийся блаженной лени. Парни, как видим, для Фонвизина, а значит и для Пушкина - "несравненный" и поставлен в один ряд с Анакреоном. Характеристика, данная Меркурием русскому поэту Батюшкову, относится и к французу Парни, чье имя стало для Пушкина устойчивым символом "легкой поэзии". {О многочисленных цитатах из Парни в "Евгении Онегине" см. содержательную статью: R.-D. Keil. Parny-Anklange im "Evgenij Onegin". Festschrift fur Margarete Woltner, herausgegeben von Peter Brang, Universitatsverlag, Heidelberg, 1967. - По мнению автора, отклики из Парни содержатся в следующих главах (римская цифра) и строфах (арабская): I 2, 5, 11, 12, 16, 25, 31, 34, 35, 38, 44, 45, 55, 58; II 1, 2, 9, 15, 18, 20, 21, 22, 29, 34, 35, 40; III 9, 10, 11, 12, 13, 25, 27, 28, 29; VII 55; в Посвящении.}
Впрочем, дело сложнее. Во-первых, творчество Парни не сводится к понятию "легкая поэзия". Во-вторых, само это понятие не так уже просто - оно весьма далеко от бездумного изящества. Термин "легкая поэзия" введен у нас К. Батюшковым в его "Речи о влиянии легкой поэзии на язык", {К. Н. Батюшков, Соч. в трех томах под ред. Л. Н. Майкова, т II. СПб., 1885, стр. 239 сл.} произнесенной в 1816 году при избрании Батюшкова членом Общества любителей российской словесности. "Легкую поэзию" Батюшков - вслед за французами (ср. "Альманах муз" Клода Лора), - противопоставляет поэзии "важной", к которой относятся произведения высокого стиля - эпопея и трагедия; однако наряду с Гомером, Эсхилом, Софоклом и Еврипидом древние греки высоко чтили Мосха, Феокрита, Анакреона и Сафо, а римляне рядом с Вергилием и Горацием ставили Катулла, Тибулла, Проперция. К "легкой поэзии" Батюшков относит, пользуясь словом Эвариста Парни, поэзию "эротическую", любовную, говорящую "языком страсти и любви, любимейшим языком муз", {Там же, стр. 240.} - это и ода, и послание, и элегия, и басня, и сказка в стихах. "Поэзия и в малых родах есть искусство трудное и требующее всей жизни и всех усилий душевных..." {Там же, стр. 241.} То, что в начале XIX века называли "легкой поэзией", мы называем теперь лирикой и сатирой. Парни для Батюшкова и Пушкина был образцом лирической и сатирической поэзии.
Творчество Эвариста Парни составляет гордость литературы его родины, острова Реюньон (до 1793 г. - о. Бурбон), и в то же время Франции. Он жил в самую бурную пору французской истории: на его глазах выходили тома Энциклопедии Дидро-Даламбера, разыгрывался драматический поединок Вольтера с католической церковью, ставились - вопреки сопротивлению уже обреченного короля - смертоносные для монархического режима комедии Бомарше, появлялись романы и трактаты Руссо; на его глазах пала Бастилия, а потом и скатилась с эшафота голова Людовика XVI, родилась французская Республика, сменившаяся режимом Консульства, а затем наполеоновской Империи; на его глазах шли многочисленные войны - сперва против наступавших на революционную Францию союзных войск, позднее - против всех государств Европы, сопротивлявшихся императору, - от Испании до России; он был свидетелем того, как Франция одерживала одну за другой баснословные победы над Австрией, Пруссией, Англией, а потом потерпела сокрушительное поражение. Парни пережил расцвет Империи и ее падение, - он умер в Париже 5 декабря 1814 года, в дни вступления во французскую столицу войск антинаполеоновской коалиции; в то время Наполеон был сослан на Эльбу и готовился к возвращению - Парни нескольких месяцев не дожил до Ста дней.
Парни не был эпическим поэтом, он не писал стихов о революции или империи; по его творчеству восстановить историю эпохи нельзя. Все же он был сыном своего времени, и поэзия Парни раскрывает внимательному читателю характер человека, каким он сложился в конце XVIII и начале XIX века. Написано о Парни мало, его творческий путь почти не изучен. Между тем жизнь и деятельность этого соратника и последователя Вольтера заслуживает серьезного внимания. Он был первым лирическим поэтом Франции после классицизма, принципиально чуждого лирике. Он был истинным поэтом-просветителем, соединившим в многочисленных стихах и поэмах высокую элегию своих римских учителей, Тибулла и Проперция, с революционным рационализмом своих старших современников, прежде всего таких, как Вольтер и Руссо. Именно он поднял до уровня подлинного искусства "легкую поэзию", измельчавшую в стихах поэтов "взбитых сливок" - Эмбера, Гюдена, Дора, Колардо и выродившуюся в эпикурейские миниатюры рококо. "Французская обмелевшая словесность" - писал Пушкин в плане статьи "О ничтожестве литературы русской" (1834), называя бесчисленных мелких поэтов французского рококо - "бездарные пигмеи, грибы, выросшие у корней дубов". {А. С. Пушкин, Полн. собр. соч. в десяти томах, т. VII. Изд. АН СССР, М., 1958, стр. 701.} Однако зрелый Пушкин скептически высказывался не только об этих "грибах", но и о поэтическом наследии XVIII столетия в целом: "Ничто не могло быть противуположнее поэзии, как та философия, которой XVIII век дал свое имя. Она была направлена противу господствующей религии, вечного источника поэзии у всех народов, а любимым орудием ее была ирония холодная и осторожная и насмешка бешеная и площадная...". И дальше: "Следы великого века (как называли французы век Людовика XIV) исчезают. Истощенная поэзия превращается в мелочные игрушки остроумия; роман делается скучною проповедью или галереей соблазнительных картин". {Там же, стр. 312-313.} Эта характеристика точна, но именно Парни был тем стихотворцем своего времени, кто с философией XVIII века соединил поэзию, кто успешно противостоял превращению поэтического искусства "в мелочные игрушки остроумия". Известно, что в истории литературы идет постоянное взаимодействие между тем, что Ю. Н. Тынянов называл "старшей" и "младшей" линиями: {Ю. Тынянов. Архаисты и новаторы. Л., 1929, стр. 23 сл. - Ср. также статью "Поэтика" В. В. Иванова в Краткой литературной энциклопедии (т. 5, М., 1968, стлб. 940).} так, в творчестве Блока возвысился до настоящей поэзии жанр цыганского романса, а, скажем, у Бальзака или Достоевского приобрели черты высокого искусства жанры готического или уголовного романов. В творчестве Парни "младшая линия" поэзии XVIII века - линия мадригалов и героид, фривольных стихотворных сказок и повестей - о...
Быстрая навигация назад: Ctrl+←, вперед Ctrl+→
