Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

28 июля 1914 года началась Первая мировая война. С одной стороны, в ней участвовали государства, входившие в Антанту, с другой стороны им противостоял Четверной союз во главе с Германией. Боевые действия, сопровождавшиеся значительными разрушениями, привели к обнищанию народных масс. Во многих воюющих странах назревал кризис политической системы. В России это вылилось в Октябрьскую революцию, произошедшую 25 октября 1917 года (по старому стилю). Советская республика вышла из войны, подписав Брестский мир с Германией и её союзниками Австро-Венгрией, Болгарией и Турцией.

Декрет о мире

Война была причиной того, что экономика России находилась в плачевном состоянии. Армия, измотанная позиционной войной, постепенно деградировала. Многотысячные потери не поднимали настроение русскому народу. Уставшие от окопной жизни, солдаты русской армии грозили пойти в тыл и своими методами прекратить войну. России нужен был мир.

Страны Антанты, на стороне которой воевала Россия, выразили решительный протест действиям большевиков. Наоборот, страны Четверного союза , заинтересованные в ликвидации Восточного фронта, быстро откликнулись на предложение Совнаркома. 21 ноября 1917 года в Брест-Литовске начались переговоры о перемирии. В соответствии с достигнутыми договорённостями, стороны обязывались:

• не вести военных действий друг против друга в течение 28 дней;
• оставить воинские формирования на занимаемых позициях;
• не перебрасывать войска на другие участки фронта.

Мирные переговоры

Первый этап

22 декабря 1917 года делегации России и стран Четверного союза начали работу по выработке положений будущего мирного договора. Российскую сторону возглавлял член ВЦИК А.А. Иоффе, который сразу предложил примерный план документа, опиравшийся на положения Декрета о мире. Основные пункты были следующими:

Три дня германская сторона обдумывала предложения русских. После этого глава немецкой делегации Р. фон Кюльман заявил, что этот план будет принят при условии отказа от контрибуций и аннексий всеми воюющими сторонами. Российские представители предложили сделать перерыв в работе с тем, чтобы с этим проектом ознакомились страны, ещё не присоединившиеся к переговорам.

Второй этап

Переговоры возобновились только 9 января 1918 года. Теперь делегацию большевиков возглавлял Л.Д. Троцкий, главной целью которого было всяческое затягивание переговоров. По его мнению, в ближайшее время в Центральной Европе должна произойти революция, которая изменит расстановку политических сил, поэтому войну следует прекратить, не подписывая мира. Приехав в Брест-Литовск, он организует пропагандистскую деятельность среди военнослужащих германского гарнизона. Здесь ему активно помогает К.Б. Радек, организовавший выпуск газеты «Факел» на немецком языке.

При встрече переговорщиков, фон Кюльман объявил, что Германия не принимает русский вариант договора, так как никто из участников войны не выразил желания подключиться к переговорам. Отвергнув российские инициативы, немецкая делегация выдвигает свои условия. Отказываясь освободить земли, занятые армиями Четверного союза , Германия потребовала больших территориальных уступок от России. Генерал Гофман представил карту с новыми государственными границами. Согласно этой карте, более 150 тысяч квадратных километров отторгались от территории бывшей Российской империи. Советские представители потребовали сделать перерыв, чтобы провести анализ сложившейся обстановки и проконсультироваться с правительством.

В рядах большевистского руководства происходит размежевание. Группа «левых коммунистов» предлагала вести войну до победного конца, отклонив германские предложения. «Революционная война» должна, как считал Бухарин, спровоцировать мировую революцию, без которой у Советской власти нет шансов долго просуществовать. Мало кто верил в правоту Ленина, считавшего договор мирной передышкой и предлагавшего согласиться с немецкими условиями.

Пока в Москве обсуждался вопрос подписания мирного договора, Германия и Австро-Венгрия заключают сепаратный договор с Украинской Народной Республикой. Центральные государства признавали Украину суверенным государством, а та, в свою очередь, обязывалась поставлять продовольствие и сырье, столь необходимые странам военного блока.

Растущее недовольство народных масс, голод в стране , забастовки на предприятиях заставляют кайзера Вильгельма потребовать от генералитета начала военных действий. 9 февраля России предъявляется ультиматум. На следующий день Троцкий делает заявление, в котором объявляет, что Советская Республика выходит из войны, армию распускает, договор подписывать не будет. Большевики демонстративно покинули заседание.

Объявив о своём выходе из перемирия, германские войска начинают 18 февраля наступление по всему восточному фронту. Не встречая никакого сопротивления, части вермахта быстро продвигаются вглубь страны. 23 февраля, когда над Петроградом нависла реальная угроза захвата, Германия предъявляет ещё более жёсткий ультиматум, на принятие которого отводится два дня. В городе постоянно проходят заседания Центрального Комитета партии большевиков, члены которого не могут прийти к единому мнению. Только угроза Ленина о выходе в отставку , которая могла привести к развалу партии, заставляет принять решение в пользу подписания мирного договора.

Третий этап

1 марта возобновилась работа переговорной группы. Советской делегацией руководил Г. Я. Сокольников, сменивший на этой должности Троцкого. На самом деле, никаких переговоров уже не велось. 3 марта без всяких оговорок был заключён Брестский мирный договор. От имени Советской республики документ подписан Сокольниковым. От имени Германии подпись поставил Рихард фон Кюльман. За Австро-Венгрию подписался министр иностранных дел Худениц. Под договором стоят также подписи болгарского чрезвычайного посланника А. Тошева и турецкого посла Ибрагима Хакки.

Условия мирного договора

В 14 статьях определялись конкретные условия мирного договора.

По секретному соглашению России предстояло выплатить 6 миллиардов марок по контрибуции и 500 миллионов рублей в золоте за ущерб, нанесённый Германии в результате Октябрьской революции. А также восстанавливались чрезвычайно невыгодные таможенные тарифы 1904 года. Россия лишалась территории площадью 780 тысяч кв. км. Население страны уменьшилось на треть. По условиям брестского мирного договора было потеряно 27% посевных угодий, почти всё производство угля и стали, многочисленные промышленные предприятия. Количество рабочих рук уменьшилось на 40%.

Последствия Брестского мирного договора

После подписания мира с Россией германская армия продолжила продвижение на восток, оставив у себя за спиной демаркационную линию, определённую договором. Были заняты Одесса, Николаев, Херсон, Ростов-на-Дону, что способствовало образованию марионеточных режимов в Крыму и на юге России. Действия Германии спровоцировало образованию эсеровских и меньшевистских правительств в Поволжье и на Урале. В ответ на Брестский договор государства Антанты высаживают десанты в Мурманске, Архангельске и Владивостоке.

Противостоять иностранной интервенции было некому. Осенью 1917 года, ещё до того как начались переговоры в Брест-Литовске, Совнарком издал декрет о поэтапном сокращении армии. После обнародования «Декрета о земле» солдаты, а костяк армии составляли крестьяне, стали самовольно покидать расположение своих частей. Повальное дезертирство, отстранение офицерских кадров от управления войсками приводит к полной деморализации русской армии. В марте 1918 года постановлениями Советского правительства упраздняется Ставка верховного главнокомандования и должность Верховного главнокомандующего, расформировываются штабы всех уровней и все военные управления. Российская армия прекратила своё существование .

Мирный договор с Германией вызвал бурную реакцию всех политических сил в самой России. В лагере большевиков происходит размежевание на отдельные группы. «Левые коммунисты» считают договор предательством идей международного революционного движения. покидают Совет Народных Комиссаров. Н.В. Крыленко, Н.И. Подвойский и К.И. Шутко, считавшие договор незаконным, покидают свои военные посты. Буржуазные специалисты в области международного права оценивали работу большевистских дипломатов как бездарную и варварскую. Патриарх Тихон резко осудил договор, отдававший миллионы православных христиан под иго иноверцев. Последствия брестского мира затронули все сферы жизни российского общества.

Значение Брестского договора

Трудно переоценить значение брестского мира. Совершив октябрьский переворот, большевики получили хаос на обломках Российской империи. Чтобы преодолеть кризис и удержаться у власти, им нужна была поддержка населения, которой можно было заручиться, только закончив войну. Подписав договор, Россия выходила из войны. Фактически это была капитуляция. По условиям договора страна получила колоссальные территориальные и экономические потери.

Большевики добивались поражения России в империалистической войне, и они его добились. А ещё они добились Гражданской войны, ставшей результатом раскола общества на два враждебных лагеря. По оценкам современных историков, Ленин проявил прозорливость, посчитав этот договор недолговечным. Страны Антанты одержали победу над Четверным союзом, и теперь Германия должна подписывать капитуляцию. 13 ноября 1918 года постановление ВЦИК аннулирует Брестский договор.

Брестский мир – один из самых унизительных эпизодов в истории России. Он стал громким дипломатическим провалом большевиков и сопровождался острым политическим кризисом внутри страны.

Декрет о мире

«Декрет о мире» был принят 26 октября 1917 года – на следующий день после вооруженного переворота - и говорил о необходимости заключения справедливого демократического мира без аннексий и контрибуций между всеми воюющими народами. Он послужил юридической основой для заключения сепаратного соглашения с Германией и другими Центральными державами.

Публично Ленин говорил о превращении войны империалистической в войну гражданскую, он считал революцию в России лишь начальным этапом мировой социалистической революции. На самом деле были и иные причины. Воюющие народы поступили не по планам Ильича – не захотели обращать штыки против правительств, а союзные правительства проигнорировали мирное предложение большевиков. На сближение пошли лишь проигрывавшие войну страны вражеского блока.

Условия

Германия заявила, что готова принять условие о мире без аннексий и контрибуций, но только если этот мир подпишут все воюющие страны. Но ни одна из стран Антанты не присоединилась к мирным переговорам, поэтому Германия отказалась от формулы большевиков, и их надежды на справедливый мир были окончательно похоронены. Речь во втором раунде переговоров шла исключительно о сепаратном мире, условия которого диктовала Германия.

Предательство и необходимость

Не все большевики были согласны подписать сепаратный мир. Левые были категорически против любых соглашений с империализмом. Они отстаивали идею экспорта революции, считая что без социализма в Европе русский социализм обречен на гибель (и последующие трансформации большевистского режима доказали их правоту). Лидерами левых большевиков были Бухарин, Урицкий, Радек, Дзержинский и другие. Они призывали к партизанской войне с германским империализмом, а в дальнейшем надеялись вести регулярные боевые действиями силами создаваемой Красной армии.

За немедленное заключение сепаратного мира был, прежде всего, Ленин. Он боялся немецкого наступления и полной потери собственной власти, которая и после переворота во многом опиралась на немецкие деньги. Вряд ли Брестский мир был напрямую куплен Берлином. Главным фактором был именно страх потерять власть. Если учесть, что спустя год после заключения мира с Германией Ленин был готов даже на раздел России в обмен на международное признание, то условия Брестского мира покажутся не такими уж унизительными.

Промежуточное положение во внутрипартийной борьбе занимал Троцкий. Он отстаивал тезис «Ни мира, ни войны». То есть предлагал прекратить боевые действия, но никаких соглашений с Германией не подписывать. В результате борьбы внутри партии, было решено всячески затягивать переговоры, ожидая революции в Германии, однако если немцы предъявят ультиматум, то соглашаться на все условия. Однако Троцкий, возглавлявший советскую делегацию во втором раунде переговоров, отказался принимать германский ультиматум. Переговоры были сорваны, и Германия продолжила наступать. Когда мир был подписан, немцы стояли в 170 км от Петрограда.

Аннексии и контрибуции

Условия мира были очень тяжелыми для России. Она теряла Украину и польские земли, отказывалась от претензий на Финляндию, отдавала Батумскую и Карсскую области, должна была демобилизовать все свои войска, отказаться от Черноморского флота и выплатить огромные контрибуции. Страна теряла почти 800 тысяч кв. км и 56 миллионов человек. В России немцы получали исключительное право свободно заниматься предпринимательством. Кроме того, большевики обязались выплатить царские долги Германии и ее союзникам.

При этом немцы не соблюдали собственные обязательства. После подписания договора они продолжили оккупацию Украины, свергли советскую власть на Дону и всячески помогали Белому движению.

Восстание левых

Брестский мир едва не повлек раскол большевистской партии и утерю власти большевиками. Ленин с трудом протащил окончательное решение о мире через голосование в ЦК, пригрозив уйти в отставку. Раскола партии не случилось только благодаря Троцкому, который согласился воздержаться при голосовании, обеспечив победу Ленину. Но это не помогло избежать политического кризиса.

Брестский мир 3 марта 1918 года - мирный договор между Германией и Советским правительством о выходе России из Первой мировой войны . Данный мир просуществовало недолго, поскольку уже 5 октября 1918 года Германия его расторгла, а 13 ноября 1918 года Брестский мир был расторгнут Советской стороной. Случилось это через 2 дня после капитуляции Германии в мировой войне.

Возможность мира

Вопрос выхода России из первой мировой войны был крайне актуальным. Народ во многом поддержал идеи революции , поскольку революционеры обещали скорый выход страны из войны, которая длилась уже 3 года и крайне отрицательно воспринималось населением.

Один из первых декретов советской власти - декрет о мире. После этого декрета 7 ноября 1917 года обращается ко всем воюющим странам с призывом о скорейшем заключении мира. Ответила согласием только Германия. При этом нужно понимать, что идея заключения мира с капиталистическими странами шла в противовес с советской идеологии, которая базировалась на идее мировой революции. Поэтому единство среди советской власти не было. И Брестский мир 1918 года пришлось продавливать Ленину очень долго. В партии было три основные группы:

• Бухарин. Он выдвигал идеи о том, что война должна продолжаться любой ценой. Это позиции классической мировой революции.
• Ленин. Он говорил о том, что мир нужно подписывать на любых условиях. Это была позиция русского генералитета.
• Троцкий. Он выдвинул гипотезу, которая сегодня часто формулируется, как «Ни войны! Ни мира!». Это была позиция неопределённости, когда Россия распускает армию, но из войны не выходит, мирный договор не подписывает. Это была идеальная ситуация для западных стран.

Заключение перемирия

20 ноября 1917 года в Брест-Литовске начались переговоры о предстоящем мире. Германия предлагала подписать соглашение на следующих условиях: отторжение от России территории Польши, Прибалтики и части островов Балтийского моря. Всего предполагалось, что Россия потеряет до 160 тысяч квадратных километров территории. Ленин был готов принять эти условия, поскольку у Советской власти не было армии, а генералы Российской империи единодушно говорили, что война проиграна и нужно как можно скорее заключать мир.

Переговоры вел Троцкий, как народный комиссар по иностранным делам. Обращает на себя внимание факт сохранившихся секретных телеграмм между Троцким и Лениным во время переговоров. Практически на любой серьезный военный вопрос Ленин давал ответ, что нужно посоветоваться со Сталиным. Причина здесь не в гениальности Иосифа Виссарионовича, а в том, что Сталин выступал посредником между царской армией и Лениным.

Троцкий во время переговоров всячески затягивал время. Он говорил о том, что в Германии вот-вот случится революция, поэтому нужно только ждать. Но даже если эта революция не случится, то у Германии нет сил для нового наступления. Поэтому он тянул время, ожидает поддержки партии.
В ходе переговоров было заключено перемирие между странами на период с 10 декабря 1917 года по 7 января 1918 года.

Зачем Троцкий тянул время?

С учетом того, что с первых дней ведения переговоров Ленин занял позицию однозначного подписания мирного договора, поддержка этой идеи со стороны Троицкого означало подписание Брестского мира и окончание эпопеи с Первой мировой войной для России. Но Лейба этого не делал, почему? Историки дают на этот 2 объяснения:

1. Он ждал немецкой революции, которая должна была начаться очень скоро. Если это действительно так, то Лев Давыдович был крайне недальновидным человеком, ожидая революционных событий в стране, где власть монархии была достаточно сильной. Революция в конечном итоге случилось, но гораздо позже того времени, когда ожидали ее большевики.
2. Он представлял позицию Англии, США и Франции. Дело в том, что с началом революции в России Троцкий приехал в страну именно из США с большой суммой денег. При этом Троцкий не был предпринимателям, у него не было наследства, но большие суммы денег, происхождение которых он никогда не уточнял, у него были. Западным странам было крайне выгодно, чтобы Россия как можно дольше оттягивала переговоры с Германией, чтобы последняя оставляла свои войска на восточном фронте. Это немного немало 130 дивизий, переброска которых на западный фронт могла затянуть войну.

Вторая гипотеза может попахивать на первый взгляд теории заговора, но она не лишена смысла. Вообще если рассматривать деятельность Лейбы Давыдовича в советской России, то практически все его шаги связаны с интересами Англии и США.

Кризис в переговорах

8 января 1918 года, как и было обусловлено перемирием, стороны вновь сели за стол переговоров. Но буквально тут же эти переговоры были отменены Троцким. Он сослался на то, что ему нужно срочно вернуться в Петроград для консультаций. Приехав в Россию, он поднял вопрос заключать ли Брестский мир в партии. В противовес ему выступал Ленин, который настаивал на скорейшем подписание мира, но Ленин проиграл 9 голосов против 7. Способствовали этому начавшиеся в Германии революционные движения.

27 января 1918 года германия сделала ход, которого мало кто ожидал. Она подписала мир с Украиной. Это была целенаправленная попытка стравить Россию и Украину. Но советское правительство продолжала гнуть свою линию. В этот день был подписан указ о демобилизации армии

Мы выходим из войны, но вынуждены отказаться от подписания мирного договора.

Троцкий

Разумеется, это вызвало ней шок у немецкой стороны, которая не могла понять как можно перестать воевать и не подписывать мира.

11 февраля в 17:00 во все штабы фронтов была послана телеграмма Крыленко, что война закончилась и нужно возвращаться домой. Войска начали отступать, оголяя линию фронта. Одновременно с этим немецкое командование довело до Вильгельма 2 слова Троцкого, и кайзер поддержал идею наступления.

17 февраля Ленин вновь предпринимает попытку убедить членов партии подписать мирный договор с Германией. Вновь его позиция оказывается в меньшинстве, поскольку противники идеи подписания мира убеждали всех, что если Германия не перешла в наступление за 1,5 месяца, то и дальше в наступление не перейдёт. Но они очень сильно ошибались.

Подписание соглашения

18 февраля 1918 года Германия начала масштабное наступление на всех участках фронта. Российская армия была уже частично демобилизована и немцы спокойно продвигались вперед. Возникла реальная угроза полного захвата Германией и Австро-Венгрией территории России. Единственное, на что сподобилась Красная армия, это 23 февраля дать небольшой бой и незначительно замедлить наступление противника. Причём бой это давали офицеры, которые переоделись в солдатской шинели. Но это был один очаг сопротивления, который ничего решить не мог.

Ленин, под угрозой отставки продавил в партии решение подписать мирный договор с Германией. В результате чего начались переговоры, которые закончились очень быстро. Брестский мир был подписан 3 марта 1918 года в 17:50.

14 марта 4-ый всероссийский съезд советов ратифицировал брестский мирный договор. В знак протеста левые эсеры вышли из состава правительства.

Условия Брестского мира были следующими:

• Полное отторжение от России территории Польши и Литвы.
• Частичное отторжение от России территории Латвии, Белоруссии и Закавказья.
• Россия полностью выводила свои войска из Прибалтики и Финляндии. Напомню, что Финляндия до этого уже была потеряна.
• Признавалась независимость Украины, которая переходила под протекторат Германии.
• Россия уступала Турции восточную Анатолию, Карс и Ардаган.
• Россия выплачивала Германии контрибуцию в 6 млрд марок, что равнялось 3 млрд золотых рублей.

По условиям брестского мира Россия теряла территорию площадью 789 000 квадратных километров (сравните с начальными условиями). На этой территории проживало 56 млн человек, что составляло 1/3 населения Российской империи. Такие большие потери стали возможны только из-за позиции Троцкого, который сначала тянул время, а потом нагло провоцировал противника.

Судьба брестского мира

Примечательно, что после подписания соглашения Ленин никогда не использовал слово «договор» или «мир», а заменял их слово «передышка». И это действительно было так, ведь мир просуществовал недолго. Уже 5 октября 1918 года Германия расторгла договор. Советское правительство его расторгла 13 ноября 1918 года через 2 дня после окончания первой мировой войны. Другими словами правительство дождалась поражение Германии, убедилось, что это поражение безвозвратно и спокойно отменила договор.

Почему Ленин так боялся использовать слово «брестский мир»? Ответить на этот вопрос достаточно просто. Ведь идея заключения мирного договора с капиталистическими странами шла в противовес теории социалистической революции. Поэтому признание заключения мира могло быть использовано противниками Ленина для его устранения. И здесь Владимир Ильич проявил достаточно высокую гибкость. Он заключил мир с Германией, но в партии использовал слово передышка. Именно из-за этого слова решение съезда о ратификации мирного договора не было опубликовано. Ведь публикация этих документов с использованием ленинской формулировки могло быть встречено отрицательно. Германия заключила мир, но никаких передышек она не заключала. Мир ставит точку войне, а передышка подразумевает ее продолжение. Поэтому Ленин поступил мудро, не публикуя решение 4 съезда о ратификации Брест-литовских соглашений.

(Даты, кроме особо оговоренных даны до 1 февраля 1918 по старому стилю, а после этого числа – по новому.) См. также статью Брестский мир .

1917

Ночь на 8-е ноября 1917 – Совнарком присылает Верховному Главнокомандующему русской армии Духонину приказ: тотчас обратиться к командующим неприятельских армий с предложением немедленной приостановки военных действий и открытия мирных переговоров.

8 ноября – в ответ на заявление Духонина о том, что начинать мирные переговоры полномочен не Главнокомандующий, а правительство, Ленин смещает его с должности, заменяя прапорщиком Крыленко . Нота Наркоминдела ко всем послам союзных держав с предложением объявить перемирие и начать мирные переговоры. Радиограмма Ленина: «Всем солдатам и матросам. Выбирайте уполномоченных и вступайте сами в переговоры о перемирии с неприятелем».

Брестский мир

10 ноября – главы военных миссий союзных стран при штабе российского Верховного Главнокомандующего вручают генералу Духонину коллективную ноту с протестом против нарушения договора от 5 сентября 1914 года, запрещавшего союзникам заключение сепаратного мира или перемирия.

14 ноября – Германия заявляет о согласии начать мирные переговоры с советским правительством. В тот же день – нота Ленина союзникам: «1 декабря мы приступаем к мирным переговорам. Если союзные народы не пришлют своих представителей, мы будем вести с немцами переговоры одни».

20 ноября – начало переговоров о перемирии в Бресте. Прибытие Крыленки в могилёвскую Ставку. Убийство боевиками его отряда Духонина.

21 ноября – советская делегация в Бресте излагает свои условия: заключается перемирие на всех фронтах на 6 месяцев ; немцы выводят войска из Риги и с Моонзунда ; запрещается переброска немецких войск с Восточного фронта на Западный. Немцы отвергают эти предложения и принуждают большевиков к иному соглашению: перемирие на 10 дней (с 24.11 по 4.12) и только на Восточном фронте ; войска остаются на занимаемых позициях; прекращаются все переброски войск, кроме уже начавшихся (а что началось – не проверишь ).

2 декабря – заключение в Бресте соглашения о перемирии на 28 дней с 4.12, с возможностью дальнейшего продления (в случае разрыва – предупредить противника за 7 дней).

5 декабря – воззвание Троцкого «К угнетенным и обескровленным народам Европы»: он пытается убедить их, что «перемирие в Брест-Литовске это огромное завоевание человечества»; «реакционные правительства Центральных держав вынуждены вести переговоры с Советской властью», но полный мир будет обеспечен только пролетарской революцией во всех странах.

9 декабря – начало 1-го этапа переговоров о мире . Делегации государств Четверного союза возглавляют: от Германии – статс-секретарь ведомства иностранных дел Р. фон Кюльман; от Австро-Венгрии – министр иностранных дел граф О. Чернин; от Болгарии – министр юстиции Попов; от Турции – великий визирь Талаат-бей. Советская делегация: Иоффе, Каменев (Розенфельд), Сокольников (Гирш Бриллиант), эсеровская террористка Биценко (Камористая) и литератор-библиотекарь Масловский-Мстиславский + 8 военных консультантов + 5 делегатов «от народа» – матрос Олич, солдат Беляков, калужский крестьянин Сташков (на дипломатических обедах постоянно напивается вдрызг), рабочий Обухов, прапорщик флота Зедин. Советская делегация выдвигает «принципы Декрета о мире » (мир без аннексий и контрибуций + самоопределение народов).

11 декабря – литовская Тариба объявляет о восстановлении независимости Литвы в «вечном союзе» с Германией.

12 декабря – заявление Кюльмана о том, что Германия согласна принять принципы, выставленные Советами, но лишь в случае, если их примут и страны Антанты. Советская делегация предлагает 10-дневный перерыв, чтобы за это время вновь попытаться привлечь Антанту к переговорам. Вскоре выясняется: немцы полагают, что Польша, Литва и Курляндия уже высказались в порядке «самоопределения» за отделение от России и могут без нарушения принципа о «неаннексиях» добровольно вступить в переговоры о присоединении к Германии.

14 декабря – предложение советской делегации: Россия выведет свои войска из занимаемых ею частей Австро-Венгрии, Турции и Персии, а державы Четверного союза – пусть выведут из Польши, Литвы, Курляндии и других областей, принадлежавших России. Немцы отклоняют: Польша и Литва «уже выразили свою народную волю», и теперь советское правительство должно вывести русские войска из Лифляндии и Курляндии, чтобы дать возможность населению свободно высказаться и там. На этом кончается первый этап переговоров.

15 декабря – советская делегация уезжает в Петроград. ЦК РСДРП(б) решает затягивать мирные переговоры как можно дольше, в надежде на революцию в Германии – и принимает формулу: «Держимся до германского ультиматума, потом сдаём». Наркоминдел вновь приглашает Антанту присоединиться к переговорам, но вновь не получает ответа.

20 декабря – советское правительство предлагает странам Четверного союза перенести переговоры в Стокгольм (в надежде привлечь туда европейских социалистов-циммервальдистов ). Оно отклоняется.

22 декабря – прибытие в Брест делегации украинской Центральной Рады . Та намерена вести переговоры отдельно от России и требует передать Украине Холмщину, Буковину и Восточную Галицию (потом ограничивается одной Холмщиной).

25 декабря – прибытие в Брест советской делегации Троцкого – Иоффе. Главная цель Троцкого – тянуть переговоры как можно дольше.

27 декабря – начало 2-го этапа мирных переговоров. Заявление Кюльмана: так как Антанта не приняла формулу «без аннексий и контрибуций», то не примет её и Германия.

28 декабря – совместное заседание с участием делегации Центральной Рады. Её глава, В. Голубович, оглашает декларацию о том, что власть Советской России не распространяется на Украину, и Рада будет вести переговоры самостоятельно. Московское областное бюро РСДРП(б) в противовес позиции ЦК требует разрыва переговоров с Германией.

30 декабря – советское заявление о том, что волеизъявление по самоопределению национальных территорий возможно только после вывода из них иностранных войск. Отклонено Германией.

1918

5 января – генерал Гофман предъявляет условия Центральных держав: к Германии и Австро-Венгрии должны отойти Польша, Литва, часть Белоруссии и Украины, Эстонии и Латвии, Моонзундские острова и Рижский залив. Советская делегация просит перерыва на десять дней для рассмотрения этих условий.

6 января – разгон большевиками Учредительного собрания , которое могло бы отвергнуть мир с Германией.

8 января – обсуждение «Тезисов» Ленина на совещании членов ЦК с партийными работниками. Итог: за них 15 голосов, за «левых коммунистов » (продолжать войну, но не ради защиты России, а чтобы не разочаровать капитуляцией перед немцами международный пролетариат) – 32 голоса, за лозунг Троцкого «ни войны, ни мира» (войну не вести, но и мира формально не заключать – опять с той же целью не разочаровать европейский пролетариат) – 16 голосов.

9 января – IV Универсал Центральной Рады: ввиду начавшегося большевицкого наступления на Киев она окончательно провозглашает Украину независимым государством.

11 января – заседание ЦК большевиков по вопросу о мире. Решено 12 голосами против одного Зиновьева всячески затягивать переговоры с немцами. При голосовании о том, что делать в случае германского ультиматума, левые коммунисты становятся на сторону Троцкого, и его формула «ни войны, ни мира» побеждает ленинскую 9 голосами против 7.

17 января – начало 3-го этапа Брестских переговоров. Троцкий прибывает на них в сопровождении делегатов от советской Украины, однако немцы отказываются признать их. Троцкий в ответ заявляет, что СНК «не признает сепаратных соглашений между Радой и Центральными державами».

27 января – подписание мира между германской коалицией и делегатами Центральной Рады. В обмен на военную помощь против советских войск УНР обязывается поставить Германии и Австро-Венгрии до 31 июля 1918 г. миллион тонн зерна, 400 млн. яиц, до 50 тыс. тонн мяса рогатого скота, сало, сахар, пеньку, марганцевую руду и пр. Германский ультиматум Советам о принятии условий мира с отказом от прибалтийских областей до линии Нарва – Псков – Двинск (Даугавпилс).

28 января (10 февраля н. ст.) – в ответ на ультиматум немцев Троцкий официально провозглашает на переговорах формулу «ни мира, ни войны»: Советы прекращают и враждебные действия против Центральных держав, и мирные переговоры с ними. Советская делегация покидает переговоры. Впоследствии советские историки лживо выставляют этот акт, как «предательское самоуправство» Троцкого, однако он целиком основывается на решении ЦК 11 января.

31 января – приказ Крыленко армии о прекращении военных действий и демобилизации (позднее советские историки неправомерно утверждают, что он якобы был издан без согласования с Совнаркомом). Официальная просьба Рады к немцам о помощи против Советов. Немцы принимают её.

16 февраля (3 февраля ст. ст.) – в половине восьмого вечера немцы уведомляют, что в 12 часов дня 18 февраля советско-германское перемирие оканчивается. (Часть историков утверждает, что тем самым немцами нарушено прежнее условие уведомлять о разрыве перемирия за 7 дней , однако отъезд советской делегации с переговоров 28 января уже равносилен одностороннему объявлению о разрыве всех прежних условий.)

18 февраля – начало немецкого наступления на Восточном фронте. Два заседания ЦК большевиков по этому вопросу: на утреннем предложение Ленина немедленно послать немцам просьбу о мире отклонено 7 голосами против 6, на вечернем оно побеждает 7 голосами против 5 при одном воздержавшемся.

19 февраля – телеграмма Ленина немцам: «Ввиду создавшегося положения, Совет Народных Комиссаров видит себя вынужденным подписать условия мира, предложенные в Брест-Литовске делегациями Четверного Союза...»

21 февраля – Занятие Минска немцами. Совнарком принимает декрет «Социалистическое отечество в опасности » (с перечислением не столько мер обороны против врага, сколько террористических угроз для противников советской власти: все работоспособные члены буржуазного класса, мужчины и женщины мобилизуются на рытьё окопов под присмотром красногвардейцев и под угрозой расстрела, «неприятельские агенты, спекулянты, громилы, хулиганы, контрреволюционные агитаторы, германские шпионы расстреливаются на месте преступления»). Образование «Комитета революционной обороны Петрограда».

22 февраля – ответ германского правительства на просьбу о мире: оно выставляет ещё более тяжёлые его условия (немедленно очистить Лифляндию, Эстляндию, Финляндию и Украину, возвратить анатолийские провинции Турции, немедленно демобилизовать армию, отвести флот в Чёрном и Балтийском морях и в Северном Ледовитом океане в российские порты и разоружить его, плюс «торгово-экономические требования»). На принятие ультиматума даётся 48 часов. Отставка Троцкого с поста Наркоминдела. Так как никто из видных большевиков не горит желанием подписывать позорный мир с немцами от предложения стать наркоминделом отказываются Иоффе, Зиновьев и Сокольников.

23 февраля – заседание ЦК по вопросу о немецком ультиматуме: 7 голосов за его принятие, 4 – против и 4 воздержавшихся.

24 февраля – германские войска занимают Житомир, а турки – Трапезунд. Принятие ВЦИКом германских условий мира после открытого, поимённого голосования. Радиограмма в Берлин о принятии германских условий. «Левые коммунисты» в знак протеста выходят из Совнаркома.

25 февраля – занятие Ревеля и Пскова немцами. Адмирал Щастный в последний момент уводит ревельскую эскадру Балтфлота в Гельсингфорс (впоследствии расстрелян по настоянию Троцкого за невыдачу Балтфлота немцам).

1 марта – занятие Киева и Гомеля немцами. Приезд новой советской делегации (Сокольников, Петровский , Чичерин , Карахан) в Брест-Литовск.

4 марта – занятие Нарвы немцами (уже после подписания мира). Назначение Троцкого председателем (образованного в тот же день) Высшего военного совета (13.03 – и наркомвоеном).

6-8 марта – Брестский мир одобрен VII съездом РКП(б) (30 за ратификацию, 12 против, 4 воздержались).

10 марта – переезд (бегство) большевицкого Совнаркома из угрожаемого немцами Петрограда в Москву.

14-16 марта – Брестский мир одобрен IV чрезвычайным Съездом Советов (за – 784 голоса, против – 261, 115 воздержавшихся).

Бре́стский мир (Брестский мирный договор, Брест-Литовский мирный договор) - мирные договор между участниками Первой мировой войны: Германией, Австро-Венгрией и Османской империей с одной стороны и Советской Россией с другой, подписанный 3 марта 1918 года в Брестской крепости. Ратифицирован Чрезвычайным IV Всероссийским Съездом Советов.

Подписания мира в тот момент настоятельно требовали внутренняя и внешняя обстановка в Советской России. Страна находилась в состоянии крайней экономической разрухи, старая армия фактически распалась, а новая не была создана. Но значительная часть руководства партии большевиков выступила за продолжение революционной войны (группа «левых коммунистов» под руководством. На мирных переговорах германская делегация, пользуясь тем, что на фронте быстро развивалось наступление ее армии, предложила России грабительские условия мира, по которым Германия аннексировала бы Прибалтику, часть Белоруссии и Закавказья, а также получала контрибуцию.

«Продолжать эту войну из-за того, как разделить между сильными и богатыми нациями захваченные ими слабые народности, правительство считает величайшим преступлением против человечества и торжественно заявляет свою решимость немедленно подписать условия мира, прекращающего эту войну на указанных, равно справедливых для всех без изъятия народностей, условиях» - Этими словами ленинский Декрет о мире, принятый 26 октября съездом Советов, сформулировал суть большевистской внешней политики. Только тот мир будет справедливым, который позволит всем оккупированным и угнетенным народам, как в Европе, так и на других континентах, определять свою судьбу свободным голосованием, которое должно состояться после вывода всех оккупационных армий. Поставив эту смелую цель, достижимую только после свержения всех колониальных империй, Ленин осмотрительно прибавляет, что Советы готовы вступить в мирные переговоры, даже если их программа не будет принята, - большевистское правительство готово рассмотреть любые другие условия мира. Оно имеет твердое намерение вести все переговоры совершенно открыто перед всем народом и объявляет, безусловно, и немедленно отмененными тайные империалистические договоры, подтвержденные или заключенные бывшими правительствами помещиков и капиталистов. Как объяснил Ленин съезду, это послание обращено к правительствам, равно как и к народам воюющих стран. Косвенно оно призывало народы восстать против существующих правительств, а прямо убеждало эти правительства заключить немедленное перемирие. В этом двойственном призыве заключалась ключевая дилемма внешней политики большевиков и зачатки Брест-Литовской трагедии.

Истощенная войной Россия восприняла декрет о мире со вздохом облегчения. Официальные и патриотические круги Франции и Британии ответили возмущенными воплями. Послы союзных стран и главы союзных военных миссий в России более или менее представляли себе, что Россия не способна вести войну.

Несмотря на революционные призывы, большевики хотели установить дипломатические контакты с союзниками. Сразу после разгрома войск Керенского Троцкий предложил возобновить нормальные отношения с британцами и французами. Большевики, и Троцкий больше других, опасались того, что немцы, поставив неприемлемые условия мира, могут снова втянуть в войну Россию и Антанту. В России предложение Троцкого пропустили мимо ушей. Союзные посольства его проигнорировали.

Союзные послы провели совещание, на котором постановили проигнорировать ноту Троцкого и рекомендовать своим правительствам оставить ее без ответа на том основании, что советский режим незаконен. Правительства союзных стран последовали совету и решили установить официальные отношения только с Верховным командованием российской армии, то есть с генералом Духониным, находившимся в Могилеве . Этим поступком они, так сказать, возвели штаб армии на уровень конкурирующего правительства. Кроме того, Духонина предостерегли от каких-либо переговоров насчет прекращения огня и недвусмысленно намекнули, что если Россия выйдет из войны, то ей ответят ударом Японии по Сибири. Троцкий немедленно выразил протест и пригрозил, что арестует любого союзного дипломата, который попытается уехать из Петрограда, чтобы связаться с антибольшевистскими кругами в губерниях. Он обратился к дипломатам нейтральных стран с просьбой применить свое влияние для заключения мира. В тот же день генерал Духонин, отказавшийся выполнять приказ о прекращении огня, был смещен - позднее с ним жестоко расправились его же солдаты, узнав, что он не хотел прекращать войну. На место Верховного главнокомандующего назначили Крыленко, бывшего прапорщика царской армии и одного из руководителей военной организации большевиков.

Отношения между Россией и Европой тут же ожесточились, что предопределило будущую интервенцию. По-другому и быть не могло. При решимости союзных держав продолжать войну их послы не могли не использовать свое влияние против власти, которая угрожала вывести Россию из войны. Одно это неизбежно вело их к вмешательству во внутренние дела России. Сложившиеся обстоятельства с самого начала подталкивали посольства и военные миссии к тому, чтобы ввязаться в Гражданскую войну.

Троцкий хотел воспрепятствовать этому и помешать британцам, французам и американцам связать себя нерасторжимыми обязательствами. С согласия Ленина он изо всех сил постарался внушить им: Европа должна быть заинтересована в том, чтобы Россия не чувствовала себя покинутой и вынужденной подписать мир с Германией на любых условиях.

14 ноября немецкое Верховное командование согласилось начать переговоры о перемирии. Крыленко приказал прекратить огонь и «брататься фронтами», надеясь, что через контакт с русскими войсками немецкая армия заразится революцией. В тот же день Троцкий уведомил западные державы: «Верховный главнокомандующий армий Республики, прапорщик Крыленко, предложил отсрочить начатие переговоров о перемирии на 5 дней до 18 ноября (1 декабря), дабы снова предложить союзным правительствам определить свое отношение к делу мирных переговоров...»

Даже будучи комиссаром иностранных дел, Троцкий оставался главным пропагандистом революции. Он делал ставку на возможный или фактический антагонизм между властью и народом и обращался к первой, чтобы его услышал второй. Но поскольку он не отказывался от попыток достичь взаимопонимания с существующими правительствами, то сочетал свои революционные призывы с чрезвычайно гибкой и тонкой дипломатической игрой.

19 ноября состоялось заседание мирных делегаций, и немцы сразу же предложили заключить предварительное перемирие на месяц. Советская делегация отказалась и вместо этого попросила продлить прекращение огня на неделю, чтобы дать другим западным державам время обдумать ситуацию. Троцкий снова обратился к союзным посольствам, и снова его встретили ледяным молчанием. Однако он велел советским переговорщикам не подписывать перемирия, пока центральные державы не обязуются не переводить войска с русского фронта на западные и - довольно необычное условие - пока они не разрешат Советам проводить революционную агитацию среди немецких и австрийских войск. Немецкий генерал Гофман, командующий русским фронтом, отверг оба требования. На миг показалось, что переговоры сорваны и Россия возвращается в войну.

До сих пор оставались открытыми все важные вопросы, вытекающие из перемирия. Большевики и левые эсеры приняли решение в пользу сепаратных мирных переговоров, но не сепаратного мира. И даже те, кто, подобно Ленину, уже склонялись к сепаратному миру, еще не были готовы добиваться его любой ценой. Основной целью советского правительства было выиграть время, громко заявить о своих мирных стремлениях среди внезапного затишья на фронтах, определить степень революционного брожения в Европе и прощупать позиции союзных и вражеских правительств.

Большевики не сомневались насчет близости общественного подъема в Европе. Но они стали задумываться, идет ли дорога к миру через революцию или, наоборот, дорога к революции идет через мир. В первом случае конец войне положит революция. Во втором русской революции придется пока что договариваться с капиталистическими властями. Только время могло показать, в какую сторону движутся события и в какой мере революционный импульс из России определяет или не определяет их направление. Нет сомнений, что пролетариат Германии и Австрии неспокоен, но о чем это говорит - о близящемся крахе врага или о кризисе отдаленного будущего? Мирные делегации центральных держав выказали странную готовность к уступкам. С другой стороны, враждебность Антанты на миг как будто ослабла. Союзные страны еще отказывались признавать Советы, но в начале декабря согласились обменяться дипломатическими привилегиями, которые обычно предоставляются признанным правительствам. Советским дипломатическим курьерам разрешили совершать поездки между Россией и Западной Европой, страны взаимно признали дипломатические паспорта, Чичерина наконец освободили из заключения, и он вернулся в Россию, а Троцкий обменялся дипломатическими визитами с некоторыми западными послами.

Но одновременно большевики опасались, что Антанта заключит сепаратный мир с Германией и Австрией и вместе с ними нанесет удар по русской революции. Чаще всех это опасение озвучивал Ленин, и в публичных речах, и в частных беседах. Когда вскрылась внутренняя история войны, она показала, что его страхи имели под собой основание. Австрия и Германия неоднократно и тайно, вместе и порознь прощупывали своих западных врагов на предмет мира. В правящих кругах Франции и Великобритании нарастал страх перед революцией, и нельзя было исключать возможности примирения между Антантой и центральными державами, примирения, подсказанного страхом. Это была не реальная, а лишь потенциальная угроза, но ее хватило, чтобы убедить Ленина, что только сепаратный мир на Востоке может предупредить сепаратный мир на Западе.

Мирная конференция в Брест-Литовске началась 9 декабря. Представители центральных держав дали знать, что «согласны немедленно заключить общий мир без насильственных присоединений и контрибуций». Иоффе, возглавивший советскую делегацию, предложил «сделать десятидневный перерыв с тем, чтобы народы, правительства которых еще не присоединились к теперешним переговорам о всеобщем мире», получили возможность передумать. Во время отсрочки проходили только заседания комиссий по мирной конференции, и их работа шла до странности гладко. Фактические переговоры не начинались до 27 декабря , до приезда Троцкого.

Тем временем Совнарком предпринял ряд демонстративных шагов. Он активизировал пропаганду против немецкого империализма, а Троцкий при участии Карла Радека, только что приехавшего в Россию, редактировал листок «Die Fackel» («Факел»), который распространялся в немецких окопах. 13 декабря правительство ассигновало 2 миллиона рублей на революционную пропаганду за границей и опубликовало отчет об этом в печати. 19-го числа началась демобилизация российской армии. Кроме того, немецких и австрийских военнопленных освободили от обязательных работ, разрешили им покинуть лагеря и работать на свободе. Советское правительство отменило русско-британский договор от 1907 года, по которому две державы делили между собой Персию, а 23 декабря приказало российским войскам покинуть Северную Персию. Наконец, Троцкий проинструктировал Иоффе, чтобы тот потребовал перенести мирные переговоры из Брест-Литовска в Стокгольм или любой другой город нейтральной страны.

Ровно через два месяца после восстания, 24 или 25 декабря , Троцкий отправился в Брест-Литовск. По дороге, особенно в районе фронта, его приветствовали делегации от местных Советов и профсоюзов, просившие его ускорить переговоры и возвратиться с договором о мире. Он с изумлением увидел, что окопы с русской стороны практически опустели: солдаты попросту разошлись. Троцкий осознал, что ему предстоит встретиться лицом к лицу с врагом, не имея за спиной никакой военной силы.

Встреча произошла в пустынной и мрачной обстановке. Город Брест-Литовск еще в начале войны сожгли и сровняли с землей отступающие российские войска. Нетронутой сохранилась только старая военная крепость, и в ней расположились генеральные штабы восточных немецких армий. Мирные делегации разместились в серых домах и избах внутри огороженной территории временного лагеря. Немцы настояли на том, чтобы переговоры велись именно там, отчасти из соображений своего удобства, отчасти чтобы унизить советских посланцев. Они вели себя с дипломатической вежливостью . Иоффе, Каменев, Покровский и Карахан, интеллигенты и закаленные революционеры, за столом переговоров вели себя с неуклюжестью, естественной для новичков в дипломатии.

Когда прибыл Троцкий, его такое положение дел не удовлетворило. По настоянию Ленина он отправился на конференцию, чтобы придать ей совершенно другой вид. Первое заседание, на котором он присутствовал в качестве главы советской делегации, состоялось 27 декабря. Открывая его, Кюльман заявил, что центральные державы согласились на принцип «мир без аннексий и контрибуций» только в случае всеобщего мира. Так как западные державы отказались вступать в переговоры и на повестке дня стоит лишь сепаратный мир, Германия и ее союзники больше не считают себя связанными этим принципом. Он отказался, как того требовали Советы, перенести переговоры в нейтральную страну и обрушился с критикой на советскую агитацию против немецкого империализма, которая, сказал он, заставляет усомниться в искренности мирного настроя Советов. Его коллеги настроили против советской делегации украинцев, заявивших, что они представляют независимую Украину, и отказавших Петрограду в праве говорить от имени Украины и Белоруссии.

В этот клубок интересов, характеров и амбиций ввязался Троцкий, когда 28 декабря в первый раз выступил на конференции. От украинских махинаций он просто отмахнулся. Советы, объявил он, не возражают против участия Украины в переговорах, поскольку они провозгласили право наций на самоопределение и намерены его уважать. Также он не ставит под вопрос полномочия украинских делегатов, представляющих Раду - провинциальную копию или даже пародию на правительство Керенского. Кюльман опять постарался спровоцировать открытую ссору между русскими и украинцами, которая позволила бы ему извлечь пользу из борьбы двух противников, но Троцкий снова избежал ловушки. Вспомнив обвинения и протесты предыдущего дня, он отказался извиняться за революционную пропаганду, которую вели Советы среди немецких войск. Он приехал обсуждать условия мира, сказал Троцкий, а не ограничивать свободу своего правительства на выражение мнения. Советы не возражают против того, что немцы ведут среди российских граждан контрреволюционную агитацию. Революция настолько уверена в своей правоте и притягательности своих идеалов, что готова приветствовать открытую дискуссию. Таким образом у немцев не остается оснований, чтобы сомневаться в мирном настрое России. Сомнения вызывает именно искренность Германии, особенно когда немецкая делегация объявила, что больше не связывает себя принципом мира без аннексий и контрибуций.

Через два дня делегации обсуждали предварительный мирный договор, представленный немцами. В преамбуле договора содержалось вежливое клише о том, что подписывающиеся стороны выражают намерение жить в мире и дружбе. За этим последовал драматический спор относительно принципов самоопределения и судеб наций, расположенных между Россией и Германией. Спор шел в основном между Троцким и Кюльманом, занял не одно совещание и принял форму конфликта между двумя толкованиями термина «самоопределение». Обе стороны рассуждали в тоне якобы бесстрастных, академических дебатов на юридические, исторические и социологические темы; но за ними мрачно выступали реалии воины и революции, захвата и насильственного присоединения.

Почти в каждом параграфе предварительного договора сначала утверждался какой-то благородный принцип, а потом он же опровергался. Одна из первых оговорок предусматривала освобождение оккупированных территорий. Это не помешало Кюльману заявить, что Германия намерена занимать оккупированные российские территории до заключения всеобщего мира и в течение неопределенного времени после него. Кроме того, Кюльман утверждал, что Польша и другие оккупированные немцами страны уже воспользовались своим правом на самоопределение, так как немецкие войска везде восстановили местную власть.

Каждый этап состязания становился известен всему миру, иногда в искаженном виде. Оккупированные нации, чье будущее стояло на карте, прислушивались к нему затаив дыхание.

5 января Троцкий попросил сделать в конференции перерыв, чтобы он мог ознакомить правительство с германскими требованиями. Конференция продолжалась уже почти месяц. Советы сумели выиграть немало времени, и теперь партия и правительство должны были принять решение. На обратном пути в Петроград Троцкий снова видел русские окопы, сама заброшенность которых, казалось, взывает о мире. Но теперь он лучше, чем когда-либо, понимал, что добиться мира можно лишь ценой полного подчинения и позора России и революции. Читая в Бресте газеты немецких и австрийских социалистов, он был потрясен тем, что некоторые из них считали мирную конференцию подстроенным спектаклем, исход которого заранее ясен. Кое-кто из немецких социалистов полагал, что на самом деле большевики являются агентами кайзера. Одним из главных мотивов, управлявших поступками Троцкого за столом переговоров, было желание смыть с партии позорное клеймо , и теперь, казалось, его усилия принесли какие-то плоды. Наконец в неприятельских странах начались манифестации и забастовки в поддержку мира, а из Берлина и Вены доносились громкие протесты против стремления Гофмана диктовать условия России. Троцкий приходил к выводу, что советское правительство не должно принимать этих условий. Нужно тянуть время и попытаться установить между Россией и центральными державами такое состояние, которое не будет ни войной, ни миром. В таком убеждении он явился в Смольный, где его ждали взволнованно и нетерпеливо.

Возвращение Троцкого совпало с конфликтом между советским правительством и наконец-то созванным Учредительным собранием. Против ожиданий большевиков и сочувствующих, большинство голосов получили правые эсеры. Большевики и левые эсеры решили распустить собрание и выполнили намерение после того, как оно отказалось ратифицировать декреты Ленина о мире, земле и передаче всей власти Советам.

8 января , через два дня после роспуска собрания, ЦК полностью погрузился в дебаты о войне и мире. Чтобы прозондировать настроение партии, решено было проводить их в присутствии большевистских делегатов, прибывших на III съезд Советов из губерний. Троцкий отчитался о брест-литовской миссии и представил свою формулу: «ни мира, ни войны». Ленин убеждал принять условия немцев. Бухарин выступал за «революционную войну» против Гогенцоллернов и Габсбургов. Голосование принесло поразительный успех сторонникам революционной войны - левым коммунистам, как их называли. Предложение Ленина о немедленном заключении мира поддержали только пятнадцать человек. Резолюция Троцкого получила шестнадцать голосов. Тридцать два голоса были поданы за бухаринский призыв к войне. Однако, поскольку в голосовании принимали участие посторонние, оно не имело обязательного характера для ЦК.

Вскоре вся большевистская партия разделилась на тех, кто выступал за мир, и тех, кто поддерживал войну. За последними стояло значительное, но неоднородное большинство, при мощной поддержке левых эсеров, которые все как один были против мира. Но фракция сторонников войны не была уверена в своей правоте. Она скорее оппонировала миру, чем защищала возобновление военных действий.

11 января , на следующем заседании ЦК, военная фракция яростно обрушилась на Ленина. Дзержинский упрекал его в том, что он трусливо отказывается от программы революции, как Зиновьев и Каменев отказались от нее в октябре. Согласиться на диктат кайзера, утверждал Бухарин, значит воткнуть нож в спину немецкого и австрийского пролетариата - в Вене как раз шла всеобщая забастовка против войны. По мнению Урицкого, Ленин подходил к проблеме с узко русской, а не международной точки зрения, эту же ошибку он совершил и в прошлом. От имени петроградской парторганизации Косиор отверг позицию Ленина. Самыми решительными защитниками мира были Зиновьев, Сталин и Сокольников. Как в октябре, так и сейчас Зиновьев не видел оснований дожидаться революции на Западе. Он утверждал, что в Бресте Троцкий теряет время, и предупреждал ЦК, что позднее Германия будет диктовать еще более тягостные условия.

Ленин скептически относился к австрийской забастовке, которой Троцкий и сторонники войны придавали такое значение. Он нарисовал живописную картину военного бессилия России. Он признал, что мир, который он защищает, - «похабный» мир, подразумевая предательство Польши. Но он был убежден, что если его правительство откажется от мира и попытается воевать, то оно будет уничтожено и другому правительству придется принять еще худшие условия. Он не пренебрегал революционным потенциалом Запада, но верил, что мир ускорит его развитие.

Пока что Троцкий изо всех сил старался убедить левых коммунистов в неосуществимости революционной войны. По предложению Ленина ЦК уполномочил Троцкого всеми способами оттягивать подписание мира, против голосовал только Зиновьев. Тогда Троцкий предложил такую резолюцию: «Мы войну прекращаем, мира не заключаем, армию демобилизуем». Девять членов ЦК проголосовало за, семь - против. Так партия формально разрешила Троцкому придерживаться в Бресте прежнего курса.

Кроме того, во время этого же перерыва Троцкий выступил с докладом на III съезде Советов. Подавляющее большинство съезда было так категорически настроено в пользу войны, что Ленин держался в тени. Даже Троцкий более решительно говорил о своих возражениях против мира, чем против войны. Съезд единодушно одобрил доклад Троцкого, но не принял никакого решения и оставил его на усмотрение правительства.

Прежде чем Троцкий отправился в обратный путь, они с Лениным заключили личную договоренность, которая вносила одно существенное изменение в решения ЦК и правительства. Причина самовольного отхода Троцкого и Ленина от официального решения ЦК и правительства состояла в неопределенности самого решения: проголосовав за формулу «ни мира, ни войны», большевики не предусмотрели вероятности, которая не давала покоя Ленину. Но и личная договоренность двух вождей, как оказалось позднее, допускала двоякое толкование. У Ленина сложилось впечатление, что Троцкий обещал подписать мир при первой же угрозе ультиматума или возобновления немецкого наступления, Троцкий же считал, что обязался принять условия мира, только если немцы действительно начнут новое наступление, и что даже в этом случае он обязался принять только те условия, которые до сих пор предлагали центральные державы, а не те, еще более тяжкие, которые они продиктуют позднее.

К середине января Троцкий вернулся за стол переговоров в Бресте. Тем временем забастовки и мирные демонстрации в Австрии и Германии либо были подавлены, либо зашли в тупик, и противники встретили главу советской делегации с новой уверенностью в собственных силах. На данном этапе обсуждения на первый план вышли Украина и Польша. Кюльман и Чернин тайно подготавливали сепаратный мир с украинской Радой. В то же время большевики усиленно продвигали советскую революцию на Украине: распоряжения Рады еще имели силу в Киеве, но Харьков уже был под властью Советов, и представитель Харькова сопровождал Троцкого по его возвращении в Брест. Украинские партии странным образом поменялись местами. Те, кто при царе и Керенском стоял за союз или федерацию с Россией, склонялись к отделению от большого брата. Большевики, раньше выступавшие за отделение, теперь призывали к созданию федерации. Сепаратисты превратились в федералистов и наоборот, но не из соображений украинского или русского патриотизма, а потому, что хотели отделиться от сложившегося в России государственного устройства или, напротив, объединиться с ним. Центральные державы надеялись извлечь выгоду из этой метаморфозы. Приняв вид сторонников украинского сепаратизма, они надеялись прибрать к рукам продовольственные и сырьевые ресурсы Украины, в которых отчаянно нуждались, а также повернуть спор о самоопределении против России. Слабая, неуверенная Рада, находясь на грани падения, пыталась опереться на центральные державы, несмотря на данную Антанте клятву верности.

Троцкий и сейчас не возражал против участия Рады в переговорах, но официально уведомил партнеров, что Россия не признает сепаратных соглашений между Радой и центральными державами. Троцкий конечно же понимал, что его противникам удалось в определенной степени запутать вопрос самоопределения. Вряд ли Троцкий стал бы особенно мучиться угрызениями совести из-за навязанной Украине советской власти: нельзя укрепить революцию в России, не распространив ее на Украину, которая глубоким клином врезалась между Северной и Южной Россией. Но здесь впервые интересы революции столкнулись с принципом самоопределения, и Троцкий больше не мог ссылаться на него с такой же чистой совестью, как до сих пор.

Он снова занял наступательную позицию по вопросу Польши и спросил, почему Польша не представлена в Бресте. Кюльман сделал вид, что участие польской делегации зависит от России, которая должна сначала признать тогдашнее польское правительство. Признание права Польши на независимость не подразумевает признания, что она обладает фактической независимостью под немецко-австрийской опекой.

21 января , в разгар обсуждения, Троцкий получил от Ленина известие о падении Рады и провозглашении советской власти во всей Украине. Он сам связался с Киевом, проверил факты и уведомил центральные державы о том, что больше он не признает права Рады представлять на конференции Украину.

Это были его последние дни в Брест-Литовске. Взаимные обвинения и упреки достигли такого накала, при котором переговоры зашли в тупик и не могли затягиваться еще дольше.

В последний день перед разрывом центральные державы поставили Россию перед свершившимся фактом: они подписали сепаратный мир с Радой. Сепаратный мир с Украиной послужил центральным державам только предлогом для того, чтобы взять Украину под свой контроль, и потому полномочия украинских партнеров не имели в их глазах значения. Именно по этой причине Троцкий не мог продолжать переговоры, ибо сделать это означало бы способствовать государственному перевороту и всем вытекающим из него последствиям: свержению украинских Советов и отделению Украины от России.

На следующий день произошла знаменитая сцена на заседании подкомиссии, когда генерал Гофман развернул большую карту с отмеченными на ней землями, которые Германия собиралась присоединить. Поскольку Троцкий сказал, что он «готов склониться перед силой», но не будет помогать немцам сохранить лицо, генерал, по всей видимости, думал, что, напрямую выложив немецкие претензии, он может сократить дорогу к миру. В тот же день, 28 января (10 февраля), состоялось повторное заседание политической комиссии, Троцкий поднялся и сделал последнее заявление:

«Мы выходим из войны. Мы извещаем об этом все народы и их правительства Мы отдаем приказ о полной демобилизации наших армий... В то же время мы заявляем, что условия, предложенные нам правительствами Германии и Австро-Венгрии, в корне противоречат интересам всех народов. Эти условия отвергаются трудящимися массами всех стран, в том числе и народами Австро-Венгрии и Германии. Народы Польши, Украины, Литвы, Курляндии и Эстляндии считают эти условия насилием над своей волей; для русского же народа эти условия означают постоянную угрозу...».

Однако прежде, чем делегации разошлись, произошло нечто, упущенное Троцким из внимания, - нечто, подтвердившее худшие опасения Ленина. Кюльман заявил, что ввиду произошедшего будут возобновлены военные действия, ибо «то обстоятельство, что одна из сторон демобилизует свои армии, ни с фактической, ни с правовой стороны ничего не меняет» - значение имеет только ее отказ подписать мир. Сам Кюльман дал Троцкому некоторое основание проигнорировать угрозу, когда спросил, готово ли советское правительство хотя бы наладить правовые и коммерческие отношения с центральными державами и каким образом они могут поддерживать связь с Россией. Вместо того чтобы ответить на вопрос, как ему подсказывало собственное убеждение, - что могло бы обязать центральные державы к соблюдению формулы «ни мира, ни войны», - Троцкий надменно отказался это обсуждать.

Он остался в Бресте еще на день. Ему стало известно о ссоре между Гофманом, настаивавшим на возобновлении военных действий, и штатскими дипломатами, предпочитавшими согласиться на состояние между войной и миром. Казалось, что на месте дипломаты взяли верх над военными. Поэтому Троцкий возвращался в Петроград уверенный и гордый своим успехом. Он дал человечеству первый незабываемый урок поистине открытой дипломатии. Но в то же время позволил себе поддаться оптимизму. Он недооценил врага и даже отказался прислушаться к его предостережениям. Троцкий еще не успел доехать до Петрограда, когда генерал Гофман с согласия Людендорфа, Гинденбурга и кайзера уже отдавал германским войскам приказ о выступлении.

Наступление началось 17 февраля и не было встречено никаким сопротивлением. Когда известие о наступлении достигло Смольного, ЦК партии голосовал восемь раз, но так и не пришел к однозначному решению насчет выхода из создавшейся ситуации. Комитет поровну разделился между сторонниками мира и приверженцами войны. Разрешить тупик мог единственный голос Троцкого. Действительно, в два ближайших дня, 17 и 18 февраля , только он один мог принять судьбоносное решение. Но он не присоединился ни к одной из фракций.

Он находился в очень сложном положении. Судя по его речам и поступкам, многие отождествляли его с военной фракцией, он и впрямь политически и морально стоял ближе к ней, чем к ленинской фракции. Но ведь он дал Ленину личное обещание, что поддержит мир, если немцы возобновят военные действия. Он все еще отказывался верить, что этот миг наступил. 17 февраля он вместе со сторонниками войны проголосовал против ленинского предложения немедленно запросить новых мирных переговоров. Потом он проголосовал вместе с мирной фракцией против революционной войны. И наконец, он выступил с собственным предложением, посоветовав правительству подождать с новыми переговорами, пока не прояснятся военно-политические результаты немецкого наступления. Так как военная фракция поддержала его, то предложение прошло с перевесом в один голос, его же собственный. Тогда Ленин поставил вопрос о заключении мира в том случае, если окажется, что немецкое наступление - это факт и если в Германии и Австрии против него не выступит никакая революционная оппозиция. ЦК ответил на вопрос утвердительно.

Рано утром на следующий день Троцкий открыл заседание ЦК обзором последних событий. только что оповестил мир о том, что Германия защищает все народы, в том числе своих противников на Востоке, от большевистской заразы. Сообщалось о появлении в России немецких дивизий с Западного фронта. Немецкие самолеты действовали над Двинском. Ожидалось нападение на Ревель. Все указывало на полномасштабное наступление, но факты еще не были достоверно подтверждены. Ленин настойчиво предлагал немедленно обратиться к Германии. Нужно действовать, говорил он, нельзя терять времени. Либо война, революционная война, либо мир. Троцкий, надеясь, что наступление вызовет серьезный общественный взрыв в Германии, по-прежнему уговаривал, что еще слишком рано просить мира. Предложение Ленина снова было отвергнуто с перевесом в один голос.

Но в тот же день, 18 февраля, еще до наступления вечера произошла драматическая перемена. Открыв вечернее заседание ЦК, Троцкий сообщил, что немцы уже захватили Двинск. Широко распространились слухи об ожидающемся наступлении на Украину. Еще колеблясь, Троцкий предложил «прощупать» центральные державы на предмет их требований, но пока не просить мирных переговоров.

Трижды Троцкий выступал против того, чтобы просить немцев о мирных переговорах, и трижды предлагал лишь предварительно прощупать почву. Но когда Ленин снова представил свой план на голосование, Троцкий, к всеобщему удивлению, проголосовал не за свое предложение, а за ленинское. С перевесом в один голос победила мирная фракция. Новое большинство попросило Ленина и Троцкого составить обращение к правительствам вражеских стран. Позднее той же ночью состоялось совещание центральных комитетов двух правящих партий, большевиков и левых эсеров, и во время этой встречи снова взяла верх военная фракция. Но в правительстве большевикам удалось одолеть своих партнеров, и на следующий день, 19 февраля , правительство официально обратилось к врагу с просьбой о мире.

В тревожном ожидании и страхе прошло четыре дня, прежде чем в Петроград пришел ответ от немцев. Тем временем никто не мог бы сказать, на каких условиях центральные державы согласятся вновь открыть переговоры и согласятся ли вообще. Их армии продвигались. Петроград был открыт для нападения. В городе сформировали комитет революционной обороны, и возглавил его Троцкий. Даже ища мира, Советам приходилось готовиться к войне. Троцкий обратился к союзным посольствам и военным представительствам с вопросом, помогут ли Советам западные державы, если Россия снова вступит в войну. Однако на этот раз британцы и французы проявили большую отзывчивость. Через три дня после того, как была отправлена просьба о мире, Троцкий сообщил ЦК (в отсутствие Ленина) о том, что англичане и французы предложили военное сотрудничество. К его горькому разочарованию, ЦК наотрез отказался от него и тем самым отверг его действия. Обе фракции обратились против него: защитники мира потому, что опасались, будто принятие помощи от союзников снизит шансы сепаратного мира, а поборники войны потому, что соображения революционной морали, которые не давали им вступить в соглашение с Германией, мешали им согласиться на сотрудничество с «англо-французскими империалистами». Тогда Троцкий заявил, что уходит с поста комиссара иностранных дел. Он не может оставаться на своем посту, если партия не понимает, что социалистическое правительство имеет право принимать помощь от капиталистических стран при условии, что она сохранит полную независимость. В конце концов он переубедил ЦК, и его твердо поддержал Ленин.

Наконец от немцев прибыл ответ, потрясший всех. Германия давала Советам сорок восемь часов на обдумывание ответа и только три дня на переговоры. Условия были гораздо хуже тех, что предлагались в Бресте: Россия должна провести полную демобилизацию, отказаться от Латвии и Эстонии и выйти из Украины и Финляндии. Когда 23 февраля собрался ЦК, у него осталось меньше суток на принятие решения. Исход снова зависел от одного голоса Троцкого. Он уступил Ленину и согласился запросить мира, но ничто не обязывало его принимать новые, гораздо более тяжкие, условия. Он не соглашался с Лениным в том, что Советская республика совершенно не способна защититься. Напротив, он больше прежнего склонялся к военной фракции. И однако, несмотря на его опасения по поводу мира, несмотря на уверенность в способности Советов защитить себя, он снова обеспечил своим голосом победу мирной фракции.

Его странное поведение нельзя объяснить, не рассмотрев внимательнее доводы и мотивы группировок и расстановку сил между ними. Ленин стремился получить «передышку» для Советской республики, которая дала бы возможность навести в стране относительный порядок и создать новую армию. За передышку он готов был заплатить любую цену - уйти из Украины и стран Прибалтики, выплатить любую контрибуцию. Он не считал этот «позорный» мир окончательным. Ленин надеялся, что во время передышки в Германии сможет созреть революция и отменить кайзеровские завоевания.

На это военная фракция возражала тем, что центральные державы не позволят Ленину использовать передышку: они отрежут Россию от украинского зерна и угля и кавказской нефти, подчинят половину российского населения, будут финансировать и поддерживать контрреволюционное движение и задушат революцию. Помимо этого, Советы не в силах сформировать новую армию во время короткой передышки. Вооруженные силы придется создавать в процессе борьбы, потому что это единственный возможный способ. Это правда, что Советы, возможно, будут вынуждены эвакуировать Петроград и даже Москву, но у них хватит места для отступления, где они соберутся с силами. Даже если окажется, что народ не хочет воевать за революцию, как и за старый режим, - лидеры военной фракции вовсе не считали, что так обязательно будет, - тогда каждое продвижение немцев, сопровождающееся ужасами и грабежами, стряхнет с народа усталость и апатию, заставит его сопротивляться и, наконец, вызовет поистине всенародное воодушевление и поднимет его на революционную войну. На волне этого воодушевления воздвигнется новая, грозная армия. Революция, не запятнанная жалкой капитуляцией, возродится, она взволнует душу иностранного пролетариата и рассеет кошмар империализма.

Каждая фракция была убеждена в гибельности курса, предлагаемого противной стороной, и обсуждение проходило в наэлектризованной, эмоциональной атмосфере. По-видимому, один Троцкий утверждал, что с реалистической точки зрения обе линии имеют свои за и против и обе допустимы, исходя из принципов и революционной морали.

Это давно стало избитой мыслью у историков - к чему впоследствии приложил руку сам Троцкий, - что ленинский курс отличался всеми достоинствами реализма, а военная фракция воплощала самый донкихотский аспект большевизма . Подобный взгляд несправедлив по отношению к лидерам сторонников войны. Действительно, политическое своеобразие и мужество Ленина возвели его в те дни на высоту гениальности, и дальнейшие события - падение Гогенцоллернов и Габсбургов и отмена Брестского договора еще до истечения года - подтвердили его правоту. Верно и то, что военная фракция часто действовала под влиянием противоречивых чувств и не предложила последовательного курса действий. Но в свои лучшие минуты ее лидеры доказывали свою правоту убедительно и реалистично, и по большей части их доводы также оправдались на практике. Передышка, которую получил Ленин, по сути, была наполовину иллюзорной. После подписания мира кайзеровское правительство сделало все, что было в его силах, чтобы задушить Советы. Однако ему помещала борьба на Западном фронте, отнявшая огромные силы. Без сепаратного мира на Западе Германия была не в состоянии добиться большего, даже если бы Советы не приняли брестского диктата.

Другой аргумент военной фракции, о том, что Советам придется создавать новую армию на поле боя, в сражениях, а не в казармах во время спокойной передышки, как ни парадоксально, был весьма реалистичен. Именно так в конечном итоге и создавалась Красная армия. Именно потому, что Россия настолько измождена войной, она не могла собрать новую армию в относительно спокойные времена. Только тяжелое потрясение и неотвратимая опасность, принуждавшая бороться, и бороться немедленно, могла пробудить скрытую в советском строе энергию и заставить ее действовать.

Слабость военной фракции была не столько в ее неправоте, сколько в отсутствии руководства. Главными выразителями ее мнения были Бухарин, Дзержинский, Радек, Иоффе, Урицкий, Коллонтай, Ломов-Оппоков, Бубнов, Пятаков, Смирнов и Рязанов, все видные члены партии. Одни отличались огромным умом и были блестящими ораторами и публицистами, другие храбрецами, людьми действия. Место вождя военной фракции пустовало, и она бросала призывные взгляды на Троцкого. На первый взгляд, мало что могло помешать Троцкому ответить на их ожидания. Хотя он говорил, что ленинская стратегия, как и противоположная, имеет свои достоинства, он не скрывал своего внутреннего неприятия этой стратегии. Тем более поразительно то, что в самые критические моменты он всем своим авторитетом поддерживал Ленина.

Он не спешил стать вождем военной фракции, так как понимал, что это тотчас бы превратило разногласия в непоправимый раскол большевистской партии и, возможно, в кровавый конфликт. Они с Лениным оказались бы по разные стороны баррикад; как лидеры враждующих партий, разделенных не обычными расхождениями, но вопросами жизни и смерти. Ленин уже предупредил ЦК, что если в вопросе мира он снова не получит большинства голосов, то выйдет из комитета и правительства и обратится против них к рядовым членам партии. В таком случае Троцкий оставался единственным преемником Ленина на посту главы правительства. Именно для того, чтобы не дать партии скатиться в гражданскую войну в своих же рядах, в решающий момент Троцкий голосовал за Ленина.

Мирная фракция победила, но ее совесть была неспокойна. Сразу же после того, как 23 февраля ЦК решил принять условия немцев, он единодушно проголосовал за начало немедленной подготовки к новой войне. Когда дело дошло до назначения делегации в Брест-Литовск, произошел трагикомический эпизод: все члены комитета увиливали от сомнительной чести; ни один, даже самый ярый сторонник мира, не хотел ставить свою подпись под договором. Троцкий попросил о том, чтобы ЦК рассмотрел его отставку из Комиссариата иностранных дел, фактически находившегося под управлением Чичерина. ЦК обратился к Троцкому с просьбой остаться на посту до подписания мира. Он согласился лишь публично не заявлять о своей отставке и сказал, что больше не появится ни в одном правительственном учреждении. По настоянию Ленина ЦК обязал его посещать по крайней мере те заседания правительства, где не обсуждались иностранные дела.

После недавних напряжений, побед и провалов Троцкий находился на грани нервного срыва. Создавалось впечатление, что его усилия в Бресте пошли прахом. Его не без оснований упрекали за то, что он внушил партии ложное ощущение безопасности, так как неоднократно заверял, что немцы не посмеют напасть.

3 марта Сокольников подписал Брест-Литовский мирный договор, более чем ясно дав понять, что Советы действуют под давлением. Меньше чем за две недели немцы захватили Киев и значительную территорию Украины, австрийцы вошли в Одессу, а турки в Трапезунд. На Украине оккупационные власти ликвидировали Советы и восстановили Раду, правда, только затем, чтобы чуть погодя разогнать и Раду и вместо нее поставить во главе марионеточной администрации гетмана Скоропадского. Временные победители завалили ленинское правительство требованиями и ультиматумами, один унизительнее другого. Самым горьким был ультиматум, по которому Советская республика должна была немедленно подписать мир с «независимой» Украиной. Украинский народ, особенно крестьяне, оказывал отчаянное сопротивление оккупантам и их местным орудиям. Подписав с Украиной сепаратный договор, Советы тем самым однозначно отреклись бы от всего украинского сопротивления. На заседании ЦК Троцкий потребовал отвергнуть немецкий ультиматум. Ленин, ни на минуту не забывая о будущей мести, был настроен испить чашу унижения до конца. Но после каждой немецкой провокации и в партии, и в Советах усиливалась оппозиция миру. Брестский договор еще не был ратифицирован, и ратификация стояла под вопросом.

6 марта в Таврическом дворце состоялся чрезвычайный съезд партии, который должен был решить, рекомендовать ли ратификацию будущему съезду Советов. Заседания проходили обстановке строгой секретности, и протоколы были опубликованы только в 1925 году. На съезде царила атмосфера глубокого уныния. Провинциальные делегаты обнаружили, что перед угрозой немецкого наступления готовилась эвакуация правительственных учреждений из Петрограда, хотя даже правительство Керенского отказалось от этого шага. Комиссары уже «сидели на чемоданах» - на месте должен был остаться только Троцкий для организации обороны. Еще недавно желание мира было столь сильно, что свалило февральский режим и привело большевиков к власти. Но теперь, когда мир наступил, упреки посыпались в первую очередь на партию, которая его добилась.

На съезде основные споры неизбежно разгорелись вокруг деятельности Троцкого. В самой своей острой речи Ленин убеждал ратифицировать мир.

На съезде партии Ленин сделал загадочное замечание, что ситуация меняется так быстро, что через два дня он сам, может быть, выступит против ратификации. Поэтому Троцкий старался сделать так, чтобы съезд сформулировал не слишком жесткую резолюцию. Однако в глубине души Ленин не ждал обнадеживающего ответа от Антанты и вновь оказался прав.

В то время во внутрипартийных советах как раз обсуждалось или решалось назначение Троцкого комиссаром по военным и морским делам. От имени ленинской фракции Зиновьев заверил Троцкого, что тактика Троцкого «в общем и целом была правильной тактикой, которая была направлена к тому, чтобы поднимать массы на Западе». Но Троцкий должен понять, что партия изменила позицию, что бессмысленно спорить о формулировке «ни мира, ни войны». Когда дело дошло до избрания Центрального комитета, он и Ленин получили наибольшее количество голосов. Осудив его линию, партия тем не менее оказала ему полное доверие.

Прошло четыре суматошных месяца с тех пор, как Советы ратифицировали мир. Совнарком переехал из Петрограда в Москву и обустроился в Кремле. Союзные дипломатические миссии тоже покинули Петроград, но в знак протеста против сепаратного мира уехали в провинциальную Вологду. Троцкий стал народным комиссаром по военным и морским делам и начал «вооружать революцию». Японцы вторглись в Сибирь и оккупировали Владивосток. Немецкие войска подавили финскую революцию и вынудили российский флот уйти из Финского залива. Кроме того, они оккупировали всю Украину, Крым и побережья Азовского и Черного морей. Британцы и французы высадились в Мурманске. Чешский легион взбунтовался против Советов. Поощряемые иностранными интервентами, российские контрреволюционные силы возобновили смертельную войну против большевиков, подчинив ей принципы и совесть. Многие из тех, кто лишь недавно называл большевиков немецкими агентами, первым делом Милюков со товарищи, приняли помощь от Германии для борьбы с большевиками. В Москве и городах Северной России, отрезанной от житниц, начался голод. Ленин объявил полную национализацию промышленности и призвал комитеты крестьянской бедноты реквизировать еду у зажиточных крестьян, чтобы накормить городских рабочих. Было подавлено несколько настоящих восстаний и несколько воображаемых заговоров.

Никогда еще заключение мира не приносило столько страданий и унижений, сколько принес России Брестский «мир». Но Ленин на протяжении всех этих бед и разочарований лелеял свое детище - революцию. Он не хотел денонсировать Брестский договор, хотя не однажды нарушал его условия. Он не перестал призывать к бунту немецких и австрийских рабочих. Несмотря на оговоренное разоружение России, он дал санкцию на создание Красной армии. Но ни при каких обстоятельствах Ленин не разрешал своим единомышленникам поднимать оружие против Германии. Он вызвал в Москву большевиков, руководивших украинскими Советами, которые хотели из подполья нанести удар по оккупационным властям. По всей Украине немецкая военная машина крушила партизан. Красная гвардия смотрела на их агонию из-за российской границы и томилась желанием броситься на помощь, но Ленин обуздывал ее твердой рукой.

Троцкий давно перестал сопротивляться заключению мира. Он согласился с окончательным решением партии и с его последствиями. Солидарность с наркомами и партийная дисциплина в равной мере обязывали его придерживаться ленинского курса. Троцкий верно следовал этому курсу, хотя за преданность ему пришлось заплатить внутренней борьбой и часами горьких мучений. Сторонники революционной войны среди большевиков, лишенные вождя, запутавшиеся, замолчали. Тем громче и нетерпеливее выступали левые эсеры против мира. В марте, сразу же после ратификации договора, они вышли из Совнаркома. Они по-прежнему участвовали почти во всех правительственных ведомствах , включая ЧК, а также в исполнительных органах Советов. Но, озлобленные всем происходящим, они не могли находиться в оппозиции к правительству и в то же время отвечать за его действия.

Такова была ситуация, когда в начале июля 1918 года в Москве собрался V съезд Советов. Левые эсеры решили довести дело до конца и размежеваться с большевиками. Снова раздались гневные протесты против мира. Украинские делегаты поднимались на трибуну, чтобы рассказать об отчаянной борьбе партизан и умолять о помощи. Вожди левых эсеров Камков и Спиридонова осудили «большевистскую измену» и потребовали освободительной войны.

Троцкий 4 июля попросил съезд санкционировать чрезвычайный приказ, изданный им в качестве комиссара по военным и морским делам. Приказом в российских партизанских отрядах вводилась суровая дисциплина, так как они угрожали сорвать мир самовольными стычками с немецкими войсками. Троцкий сказал, что никто не имеет права присваивать себе функции правительства и самостоятельно решать вопрос о начале военных действий.

6 июля шумные дебаты были прерваны убийством немецкого посла графа Мирбаха. Убийцы Блюмкин и Андреев, два левых эсера, ответственные работники ЧК, действовали по приказу Спиридоновой, надеясь спровоцировать войну между Германией и Россией. Сразу же после этого левые эсеры подняли восстание против большевиков. Им удалось арестовать Дзержинского и других начальников ЧК, которые без охраны направились штаб повстанцев. Эсеры заняли почту, телеграф и объявили стоне о свержении ленинского правительства. Но у них не было вождя и плана действия, и через два дня стычек и перестрелок они сдались.

9 июля вновь собрался съезд Советов, и Троцкий доложил о подавлении восстания. Он сказал, что мятежники застигли правительство врасплох. Оно отправило из столицы несколько надежных отрядов сражаться против чехословацкого легиона. Свою безопасность правительство вверило все той же Красной гвардии, состоявшей из левых эсеров, которые и устроили восстание. Единственное, что Троцкий мог выставить против повстанцев, это полк латышских стрелков под командованием Вацетиса, бывшего полковника Генштаба и в недалеком будущем главнокомандующего Красной армией, и революционный отряд австро-венгерских военнопленных под началом Белы Куна, будущего основателя Венгерской коммунистической партии. Но восстание имело почти фарсовый характер, если не с политической, то с военной точки зрения. Повстанцы были бандой смелых, но неорганизованных партизан. Они не смогли скоординировать свою атаку и в конце концов сдались даже не силе, а уговорам большевиков. Троцкий, который как раз налаживал дисциплину в рядах красногвардейцев и партизан и реформировал их отряды в централизованную Красную армию, воспользовался восстанием как объективным уроком, наглядно показавшим правильность его военной линии. Руководители восстания были арестованы, но амнистированы через несколько месяцев. Лишь несколько из них, те, кто злоупотребил высоким положением в ЧК, были казнены.

Так, пока Троцкий отбивался от упрямого эха своего же страстного протеста против мира, закончился судьбоносный брест-литовский кризис.

На западе от России отторгалась территория в 1 млн. кв. км, на Кавказе к Турции отходили Карс, Ардаган, Батум. Россия обязывалась демобилизовать армию и флот. По дополнительно подписанному в Берлине русско-германскому финансовому соглашению она обязана была уплатить Германии контрибуцию 6 млрд. марок. Договор был ратифицирован 15 марта 1918 Чрезвычайным четвертым Всероссийским съездом Советов.

С советской стороны договор подписали зам. Наркома иностранных дел, зам. Наркома иностранных дел, нарком внутренних дел и секретарь делегации. Брестский договор оставался в силе 3 месяца. После революции в Германии 1918–1919 Советское правительство 13 ноября 1918 в одностороннем порядке аннулировало его.

Согласно откровенно грабительским условиям договора от Советской России отходили Польша, Прибалтика, часть Белоруссии, Ардаган, Карс и Батум в Закавказье. Украина (по соглашению с Центральной Радой фактически оккупированная немцами) и Финляндия признавались независимыми. Общие потери составляли 780 тыс. кв. км, 56 млн. населения, до 40% промышленного пролетариата страны, 70% железа, 90% угля. Россия обязывалась демобилизовать армию и флот и выплатить огромную контрибуцию в 6 млрд. золотых марок.

Российское правительство обязывалось полностью демобилизовать армию, вывести свои войска из Украины, Прибалтики и Финляндии, заключить мир с Украинской народной республикой.

Русский флот выводился из своих баз в Финляндии и Эстонии.

Россия выплачивала 3 миллиарда рублей репараций

Советское правительство обязывалось прекратить революционную пропаганду в центрально-европейских странах.

Ноябрьская революция в Германии смела кайзеровскую империю. Это позволило Советской России аннулировать Брестский договор в одностороннем порядке 13 ноября 1918 и вернуть бо́льшую часть территорий. Немецкие войска ушли с территории Украины, Латвии, Литвы, Эстонии, Белоруссии.

Последствия

Брестский мир, в результате которого от России были отторгнуты огромные территории, закреплявший потерю значительной части сельскохозяйственной и промышленной базы страны, вызвал оппозицию по отношению к большевикам со стороны практически всех политических сил, как справа, так и слева. Договор практически сразу получил название «похабного мира». Патриотически настроенные граждане считали его следствием прежних соглашений немцев с Лениным, которого еще в 1917 году называли немецким шпионом. Состоявшие в союзе с большевиками и входившие в состав «красного» правительства левые эсеры, а также образовавшаяся фракция «левых коммунистов» внутри РКП(б) говорили о «предательстве мировой революции», поскольку заключение мира на восточном фронте объективно укрепляло режим кайзера в Германии, позволяло ему продолжать войну против союзников во Франции и одновременно ликвидировало фронт в Турции, позволяло Австро-Венгрии сосредоточить свои силы на войне в Греции и Италии. Согласие Советского правительства прекратить пропагандистскую работу на оккупированных немцами территориях означало, что большевики сдавали Украину, Прибалтику и большую часть Белоруссии.

Брестский мир послужил катализатором образования «демократической контрреволюции», выразившейся в провозглашении в Сибири и Поволжье эсеровских и меньшивистских правительств, восстании левых эсеров в июне 1918 года в Москве. Подавление выступлений, в свою очередь, привело к формированию однопартийной большевистской диктатуры и полномасштабной гражданской войне.

Литература

1. Выгодский С. Ленинский декрет о мире. - М., 1958.

3. Дойчер И. «Троцкий. Вооруженный пророк. гг.». Часть 2. / Пер. с англ. . – М.: , 2006. С.351-408.

4. , Розенталь. 1917: Пакет-комплект документальных материалов по истории. - М., 1993

6. Хрестоматия по истории КПСС: Пособие для вузов. Т.гг./ Сост. и др. – М., 1989.

7. Шевоцуков истории гражданской войны: Взгляд через десятилетия: Кн. Для учителя. – М., 1992.