Какие травмы получали воины в средневековье? Такой вопрос в редакцию прислал Даниил из Читы.
Раз спрашивали – отвечаем!

Две тысячи мертвецов у стен Висби

Знаменитые братские могилы XIV века около крепости Висби содержат останки около двух тысяч человек. Все они погибли в один день — 27 июля 1361 года.

Считается, что в основном это — останки жителей острова Готланд, защищавших себя в битве с войсками короля Вальдемара, и какой-то процент захватчиков.

Ополченцы независимость не отстояли и погибли. В виду жары, и всего прочего они были захоронены в общих погребальных ямах. Четверть сотни — даже в , притом что обычно броню с трупов сдирали, часто свои же соратники.

Проломленный череп участника битвы при Висби и его доспех

Благодаря такой поспешности до нас дошло некоторое количество пластинчатых доспехов, кольчужных и пластинчатых же рукавиц.

Доспехи эволюционировали, и, в отличие от своих предков-викингов (которые выходили на битву зачастую не сильно обремененными защитой) жители Готланда XIV-го века были вполне сносно экипированы, хотя бы в части защиты корпуса.

Об этом говорит тот факт, что большое количество травм зафиксировано на бедрах, голенях, предплечьях, то есть, там, где защиты не было. Следы ударов в голову тоже встречались.

Кстати, в той битве не погиб ни один воин из гарнизона крепости Висби. Только ополченцы и датчане. Подробнее о том, почему ополченцев оставили наедине с врагом — в нашей статье «

Но это все летописные свидетельства. А вот свидетельства вещественные, из XIII века:

Эти люди погибли в Ярославле между 1220 и 1250 годами. Нашли их археологи спустя почти 800 лет, в 2004-2005 годах, причем не где-то там в лесу, а прямо в историческом центре современного Ярославля.

Считается, что они погибли в бою с татаро-монголами. Примечательно, что чем ближе к городским укреплениям, тем чаще ученым попадались скелеты молодых крепких мужчин до 35 лет, получивших смертельные травмы лица.

То есть воинов били в самое незащищенное место. И действительно, на древнерусских иллюстрациях к разного рода книгам воины изображаются в шлемах с открытыми лицами.

Несломленный защитник Владимира

Теперь другой древний город — Владимир. В марте 2013 года во Владимирском Государственном университете работала выставка археологических находок, сделанных при раскопках в городе.

Основной темой выставки стала резня 1238 года, которая завершила монгольскую осаду 3 — 7 февраля.

При раскопках на перекрестке улиц Златовратской и Герцена удалось обнаружить останки 50 человек, возможно — больше (не все скелеты сохранились целиком). Из них — 36 человек — взрослые. Чуть более половины найденных — мужчины.

У них встречаются, в основном, рубленые раны. Судя по количеству повреждений, одним из самых стойких оказался неизвестный русский воин, получивший три раны в голову.

Несмертельную рану стрелой, возможно, он получил с самого начала боя, когда до противника было приличное расстояние.

Две других ему достались уже в более тесном бою. Удар саблей или мечом пришел сверху, видимо от всадника, однако череп он не прорубил и воин продолжил сражаться. Убить его смогли только проломив голову булавой либо кистенем.

Надо сказать, подобный пример стойкости редкий, однако не уникальный. Чем-то подобным мог бы похвастаться один из участников битвы при Висби, если бы пережил сражение.

Разумеется, Ярославль и Владимир далеко не единственные города Древней Руси, которые в начале XIII века испытали напор татаро-монгольских полчищ. Кое-какую статистику мы собрали в статье , там много интересного.

На волосок от смерти

Подводя итог всему сказанному, можно заключить следующее: очевидно, что бить старались в уязвимые места, наличие которых зависело от стадии эволюции доспеха.

И на низком уровне развития медицины практически любая травма могла быть смертельной (но бывали и исключения – Эварт Окшотт упоминает о рыцаре, принявшем бой без шлема и лишившимся носа, но прожившем после долго и без насморка).

Например, при самом неудачном случае перелома ключицы от удара сверху или в результате падения, кость могла пробить лёгкое без всякого копья или кинжала. Тогда шансов на выживание оставалось мало.

А бывало, что воину везло, поломанная кость не задевала внутренние органы и никуда не смещалась. Правда, срасталась, как получится - и в таком случае счастливчику могли дать прозвище, наподобие Эйрик Кривой или Гийом Кособокий.

Но это все же было лучше, чем пышная эпитафия на каком-нибудь руническом камне или даже на богатой могильной плите.

При подготовке текста использованы материалы:

• Исландские саги. Перевод Стеблина-Каменского
Древнерусское ополчение (ч. 1): бояре и крестьяне

Великие битвы. 100 сражений, изменивших ход истории Доманин Александр Анатольевич

БИТВЫ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ

БИТВЫ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ

Битва при Пуатье (I)

Столетие после смерти пророка Мухаммеда, последовавшей в 632 году, стало временем почти непрерывных арабских завоеваний. Ударная волна мусульманского взрыва докатилась до границ с Китаем на востоке и до Атлантического океана на западе. Династия Омейядов, пришедшая на смену четырем «праведным» халифам, вполне успешно наступала сразу по нескольким направлениям. Но в начале VIII века появились первые признаки затухания исламской волны. В 718 году византийский император Лев III Исавр в союзе с болгарским ханом Тервелом отразил натиск на Константинополь стотысячного арабского войска. На арабо-византийской границе тем самым сложился военный паритет. Но на дальнем западе наступление арабов продолжалось.

Вторжение в Испанию и затем в Галлию возглавила династия Омейядов; ее войска под командованием Тарика Ибн-Зияда в 711 году пересекли Гибралтарский пролив и вскоре установили мусульманское господство на Пиренейском полуострове. Уже в 719 году армии Омейядов под командованием Аль-Самха ибн Малика, правителя аль-Андалусии, захватили Септиманию – ворота из Испании в Галлию. В следующем году была захвачена Нарбонна, ставшая опорным пунктом для дальнейшего наступления. В 725 году нашествию подверглась Бургундия; в 731 году разгромлена и ограблена Аквитания.

В этих условиях разбитый аквитанский герцог Эд обращается за помощью к последней силе, способной противостоять победоносным арабам – Франкскому королевству.

В королевстве этом, однако, командует не король: к этому времени все три его части объединил под своей властью майордом Австразии Карл Мартелл. Талантливый полководец и выдающийся организатор, Карл Мартелл восстановил силу королевства, начал создавать подлинно регулярную армию, основал новый род войск – тяжеловооруженную конницу (то есть, по существу, стал отцом рыцарства).

В 732 году наместник омейядского халифа Абд ар-Рахман ведет свое пятидесятитысячное войско в новый поход на Галлию. Основной целью стал город Тур, славившийся своими богатствами – рядом находилось аббатство святого Мартина, одна из главных христианских святынь Галлии. По пути арабы взяли и разграбили Пуатье. Не устоял под их натиском и Тур, который арабы брали уже на виду у подходящей на помощь городу армии Мартелла. Абд ар-Рахман, не имевший сведений о количестве франкских воинов и к тому же понимавший, что его воинство чрезвычайно отягчено огромной добычей, решил прервать поход и приказал отступать к Пуатье. Однако франкам, действующим налегке, удалось опередить противника и загородить ему дорогу к отступлению.

Войско Карла расположилось на большом холме между реками Клен и Вьенна, прикрывавшими фланги. Основу его боевого порядка составляла пехота, построенная сплошной фалангой. По сути, строй представлял собой почти сплошное каре, что, вероятно, было наилучшим построением для отражения атак легковооруженной конницы арабов. На флангах франкского войска была размещена тяжеловооруженная конница, а перед фронтом рассыпаны лучники. Численно франкская армия, по-видимому, уступала арабской (по оценке современных историков, у Мартелла было около тридцати тысяч профессиональных воинов и, возможно, значительное число ополченцев, которые в самой битве участия не принимали), но загодя занятая удобная позиция по меньшей мере уравнивала шансы.

Победа Карла Мартелла над Абдеррамом. К. Штейбен. XIX век

Судьбоносная для Западной Европы битва началась с мощной атаки арабской конницы. Единственное связное описание последовавших далее событий приводится у арабского хрониста. «Сердца Абд ар-Рахмана, его вождей и воинов были полны мужества и гордости, и они первые начали бой. Мусульманские всадники несколько раз налетали с яростью на толпы франков, которые мужественно сопротивлялись, и много пало с обеих сторон, пока солнце не зашло. Ночь разделила оба войска, но с рассветом мусульмане возобновили нападение. Всадники их проникли скоро до середины войска христиан. Но многие из мусульман были озабочены охранением добычи, сложенной в палатках, и когда распространился ложный слух, что некоторые неприятельские воины грабят лагерь, то несколько отрядов мусульманской конницы повернули назад к лагерю, чтобы защитить свои палатки. Другим показалось, что они убегают, и в войске начался беспорядок. Абд ар-Рахман хотел его прекратить и опять начал бой, но был окружен франкскими воинами и проколот многими копьями, так что умер. Тогда все войско обратилось в бегство, во время которого было перебито много народу».

По косвенным сведениям из европейских источников можно сделать вывод, что битва продолжалась целый день и, помимо мужества составленной в каре фаланги, судьбу сражения окончательно решила атака тяжеловооруженных рыцарей. Кроме того, едва ли на пустом месте возник слух о захвате арабского обоза, сыгравший решающее значение в самый напряженный момент битвы. По всей видимости, Карл Мартелл направил к арабскому обозу небольшие конные группы разведчиков (это напоминает действия современных диверсионных групп спецназа!), чтобы посеять хаос в главном лагере арабов и освободить максимально возможное количество пленников, надеясь расколоть ряды противника, а может быть – и ударить с тыла. Во всяком случае, вызвать панику среди части арабов ему удалось.

Победа при Пуатье имела огромное значение. Натиск арабов, до этого почти не встречавших в Европе хорошо организованного сопротивления, был остановлен. Гибель талантливого арабского полководца и связанные с нею склоки в борьбе за право стать новым наместником тоже сыграли свою роль. Вскоре Карл Мартелл наносит еще несколько поражений арабам, оттесняя их к Нарбонне. А последовавшее в 750 году падение династии Омейядов и вызванная им гражданская война в халифате окончательно остановили арабский натиск. В 759 году сын Карла Мартелла Пипин освобождает Нарбонну, а уже внук Мартелла, вошедший в историю под именем Карла Великого, окончательно отбрасывает арабов за Пиренеи, начиная семисотлетний период Реконкисты.

Из книги 100 великих военных тайн автора Курушин Михаил Юрьевич

ПЕРВЫЕ БИТВЫ В ИСТОРИИ Когда произошла первая битва в мировой истории?На это вопрос сегодня нет точного ответа, ибо нет точного ответа на вопрос: когда началась первая в истории человечества война. Существуют лишь предположения, подкрепленные археологическими

Из книги Рокоссовский против Моделя [Гений маневра против мастера обороны] автора Дайнес Владимир Оттович

АРИФМЕТИКА КУЛИКОВСКОЙ БИТВЫ (По материалам Д. Зенина.)Сколько же ратников сражалось на поле Куликовом? По традиции, идущей еще от «Задонщины», повести XIV века, принято считать, что Мамай привел на Куликово поле «бесчислено бесчисленное множество» воинов, в то время как

Из книги Сталинградская битва. Хроника, факты, люди. Книга 1 автора Жилин Виталий Александрович

«Космические» битвы После завершения Московской стратегической наступательной операции Ставка ВГК 7 января 1942 г. своей директивой № 151141 поставила войскам Западного и Калининского фронтов задачи на окружение можайско-гжатско-вяземской группировки противника. Эта

Из книги Генерал армии Черняховский автора Карпов Владимир Васильевич

ГЕРОИ СТАЛИНГРАДСКОЙ БИТВЫ Одним из важнейших факторов победы в Сталинградской битве является героизм бойцов и командиров, которые, несмотря на численное превосходство врага, проявили небывалую стойкость в обороне и решительность в наступлении.Чувство

Из книги Описание Отечественной войны в 1812 году автора Михайловский-Данилевский Александр Иванович

Период Битвы за Москву Находясь в госпитале, Иван Данилович, несмотря на высокую температуру и плохое самочувствие, следил по газетам за обстановкой на фронтах. Дела всюду шли неважно. 10 сентября Информбюро сообщило:«…Закончилось Смоленское сражение, длившееся более

Из книги 100 великих военных тайн [с иллюстрациями] автора Курушин Михаил Юрьевич

Битвы под Красным Движение воюющих армий к Красному. – Дело 3 Ноября. – Поражение Вице-Короля 4 Ноября. – Прибытие Князя Кутузова к Красному. – Наполеон и Кутузов готовятся к нападению. – Сражение 5 Ноября. – Дело при Добром. – Причины, воспретившие атаковать Наполеона

Из книги Вторая мировая война. Ад на земле автора Гастингс Макс

Первые битвы в истории Когда произошла первая битва в мировой истории? Начало военным столкновениям было положено еще в палеолите, когда группы людей, вооруженных грубыми каменными орудиями, принялись сражаться с подобными себе за пищу, женщин или землю.Однако вряд ли

Из книги Кто помогал Гитлеру? Европа в войне против Советского Союза автора Кирсанов Николай Андреевич

Арифметика Куликовской битвы Сколько же ратников сражалось на поле Куликовом? По традиции, идущей еще от «Задонщины», повести XIV века, принято считать, что Мамай привел на Куликово поле «бесчислено бесчисленное множество» воинов, в то время как московский князь Дмитрий

Из книги Великие битвы. 100 сражений, изменивших ход истории автора Доманин Александр Анатольевич

21. Поле битвы – Европа В ноябре 1943 г. Гитлер объявил генералам о своем стратегическом решении: Восточный фронт больше никаких подкреплений не получит. Новую стратегию он мотивировал тем, что на Востоке немецкая армия и так удерживает обширную буферную зону, отделяющую

Из книги Бородинская битва автора Юлин Борис Витальевич

Начало Ленинградской битвы (10.07–30.09.41) Развернутая в Восточной Пруссии группа армий «Север» в составе 29 дивизий, в том числе 6 танковых и механизированных, поддерживаемых 760 самолетами, наносила главный удар в направлении Даугавпилса и Ленинграда. В ее задачу входило

Из книги Лаврентий Берия [О чем молчало Совинформбюро] автора Север Александр

БИТВЫ ДРЕВНЕГО МИРА Битва при Кадеше 1274 (1284?) год до н. э. Битва при Кадеше проходила между войсками Египетской и Хеттской империй, которые возглавляли Рамсес II и Муваттали II соответственно. Она состоялась у города Кадеша на реке Оронт – там, где сейчас находится Сирийская

Из книги Жуков. Портрет на фоне эпохи автора Отхмезури Лаша

ОТ НЕМАНА ДО БОРОДИНСКОЙ БИТВЫ Отечественная война 1812 года началась переправой через Неман 12 (24) июня. Попытка Александра, отправившего к Наполеону миссию Балашова, уладить дело миром не удалась. В это время вооруженные силы Французской империи насчитывали 1,2 млн

Из книги Бомба для дядюшки Джо автора Филатьев Эдуард Николаевич

Битвы призраков В своей книге «Вторая мировая война: вырванные страницы» Сергей Веревкин пошел еще дальше.«Против объединенных повстанческих отрядов Мглинского и Суражского районов было брошено несколько отдельных карательных батальонов НКВД, причем усиленных

Из книги Сергей Круглов [Два десятилетия в руководстве органов госбезопасности и внутренних дел СССР] автора Богданов Юрий Николаевич

Итог битвы за Москву Несмотря на неудачу общего наступления, победа, одержанная Жуковым под Москвой, обеспечила ему совершенно особый статус, особое место в Истории. За тридцать два месяца, что шла Вторая мировая война, он стал первым генералом, разбившим армии Гитлера. И

Из книги автора

Продолжение диффузионной битвы 6 января 1948 года Спецкомитет рассмотрел «Отчёт начальника лаборатории № 4 НИИ-9 Первого главного управления при Совете Министров СССР проф. Ланге о выполнении Постановления СНК СССР от 17 дека. бря 1945 года». Фриц Фрицевич Ланге доложил, что

Из книги автора

10. Битвы за Кавказ и Сталинград Несмотря на мощную подготовку, начиная с мая месяца 1942 года, произошла целая серия катастрофических поражений Красной армии, вызванная стремлением наших полководцев наступать везде и сразу, что приводило к неоправданному распылению сил и

Проблема оценки потерь – прежде всего проблема оценки источников, тем более, что до XIV века почти единственными источниками являются хроники. Только для позднего средневековья становятся доступны более объективные канцелярские отчеты и, изредка, археологические данные (например, сведения о датско-шведском сражении 1361 г. у Висбю были подтверждены обнаружением 1185 скелетов в ходе раскопок 3 из 5 рвов, в которых были захоронены убитые).

Хроники, в свою очередь, невозможно правильно интерпретировать, не понимая психологию того времени.

Европейское средневековье исповедовало две концепции войны. В эпоху "развитого феодализма" (XI-XIII века) они существовали де-факто, в позднем средневековье появились и военные трактаты, прямо и явным образом их излагавшие и исследовавшие (например, работа Филиппа де Мезьера, 1395 г.).

Первой была война "mortelle", "смертельная", война "огня и крови", в которой все "жестокости, убийства, бесчеловечности" были терпимы и даже систематически предписывались. В такой войне было должно использовать против противника все силы и приемы, в сражении надлежало не брать пленных, добивать раненых, догонять и избивать бегущих. Можно было пытать высокопоставленных пленных с целью получения сведений, убивать вражеских гонцов и глашатаев, нарушать соглашения, когда это было выгодно, и т.д. Подобное же поведение допускалось и по отношению к гражданскому населению. Иными словами, главной доблестью провозглашалось максимально возможное истребление "погани". Естественно, это в первую очередь войны против "неверных", язычников и еретиков, но также и войны против нарушителей "установленного Богом" социального порядка. На практике к этому типу приближались и войны против формально христиан, но резко отличных по национально-культурному или социальному признаку.

Второй концепцией была война "guerroyable", т.е. "рыцарственная", "guerre loyale" ("честная война"), ведущаяся между "добрыми воинами", которую подобало вести в соответствии с "droituriere justice d"armes" ("прямым правом оружия") и "discipline de chevalerie", ("рыцарской наукой"). В такой войне рыцари мерялись силой между собой, без помех со стороны "вспомогательного персонала", с соблюдением всех правил и условностей. Целью сражения было не физическое уничтожение противника, а выяснение силы сторон. Пленить или обратить в бегство рыцаря противной стороны считалось более почетным и "благородным", чем убить его.

Добавим от себя, что пленение рыцаря было и экономически намного выгоднее его убийства – можно было получить большой выкуп.

По существу "рыцарственная война" являлась прямым потомком древнегерманской концепции войны как "божьего суда", но гуманизированной и ритуализированной под влиянием христианской церкви и общего роста цивилизованности.

Тут уместным будет некоторое отступление. Как известно, германцы рассматривали сражение как своего рода судебный процесс (judicium belli), выявлявший "правду" и "право" каждой из сторон. Характерна речь, вложенная Григорием Турским в уста некоего франка Гондовальда: "Бог рассудит тогда, когда мы сойдемся на поле битвы, сын я или не сын Хлотаря". С сегодняшней точки зрения подобный способ "установления отцовства" кажется анекдотическим, но для германцев он был вполне рационален. Ведь фактически Гондовальд претендовал не на установление "биологического факта" отцовства (что в то время было просто невозможно), а на материальные и юридические права, вытекающие из этого факта. И сражение должно было установить, обладает ли он необходимыми силами и способностями, чтобы удержать и реализовать эти права.

На более частном уровне этот же подход проявлялся в обычае "судебного поединка", причем здоровый мужчина обязан был защищать себя сам, а женщина или старик могли выставить заместителя. Примечательно, что замена поединка вергельдом воспринималась раннесредневековым общественным мнением не как признак "гуманизации" общества, а как признак "порчи нравов", достойный всяческого осуждения. Действительно, в ходе судебного поединка верх одерживал более сильный и умелый воин, следовательно, более ценный член племени, уже в силу этого в большей степени заслуживающий, с точки зрения общественной пользы, обладать оспариваемым имуществом или правами. "Денежное" же решение спора могло предоставить преимущество менее ценному и нужному племени человеку, пусть и обладающему большим богатством в силу каких-то случайностей или низменности своего характера (склонности к скопидомству, хитрости, торгашества и т.д.), то есть стимулировало не "доблесть", а "порок". Неудивительно, что при таких взглядах судебный поединок в разных формах (включая боевое единоборство) смог сохраниться у германских народов вплоть до конца Средних веков и даже пережить их, превратившись в дуэль.

Наконец, германское происхождение концепции "рыцарской" войны видно и на лингвистическом уровне. В Средние века латинское обозначение войны, bellum, и германское, werra (превратившееся во французское guerre) были не синонимами, а обозначениями двух разных типов войн. Bellum применялось к официальной, "тотальной" межгосударственной войне, объявлявшейся королем. Werra изначально обозначала войну как реализацию "файды", семейной кровной мести, и "божий суд" по обычному праву.

Вернёмся теперь к хроникам, главному источнику сведений о потерях в средневековых битвах. Едва ли нужно доказывать, что в подавляющем большинстве случаев хроника не является объективным "канцелярским" документом, это скорее полухудожественное "панегирико-дидактическое" произведение. Но ведь прославлять и поучать можно исходя из разных, даже противоположных предпосылок: в одном случае этим целям служит подчеркивание беспощадности к "врагам веры и порядка", в другом – "рыцарственности" в отношениях с "благородными" противниками.

В первом случае важно подчеркнуть, что "герой" избивал "неверных" и "злодеев" как только мог, и добился в этом значительных успехов; отсюда появляются десятки тысяч убитых сарацин или простолюдинов в хрониках, посвященных "смертельным" войнам. Рекордсменом по этой части считается описание битвы на реке Саладо в 1341 г. (последняя крупная попытка вторжения африканских мавров в Испанию): 20 убитых рыцарей у христиан и 400000 убитых у мусульман.

Современные исследователи подчеркивают, что хотя и нельзя понимать буквально преувеличенные цифры "20000", "100000", "400000" "крестоносных" хроник (убитых "язычников" вообще редко пересчитывали), они имеют определенную смысловую нагрузку, поскольку передают масштаб и значимость сражения в понимании летописца и, главное, служат психологически точным свидетельством, что речь идет именно о "смертельном" сражении.

Напротив, применительно к "рыцарственной" войне, то есть ритуализованному "божьему суду" внутри рыцарского сословия, большое число убитых "собратьев" победителя никак не может выставить его в выгодном свете, засвидетельствовать его великодушие и "правильность". По понятиям того времени более "рыцарственным" выглядел тот военачальник, который обратил в бегство или захватил в плен противников-дворян, а не устроил их истребление. Тем более что с учетом тактики того времени большие потери противника подразумевают, что выбитые из седла или раненые рыцари вместо пленения добивались идущими сзади кнехтами-простолюдинами – позорное поведение по понятиям того времени. То есть тут хороший летописец должен был стремиться скорее к занижению потерь среди рыцарей, в том числе и вражеских.

К сожалению, историки-"минималисты", справедливо критикуя явно завышенные цифры, не принимали в расчет другую сторону медали – что в иной психологической ситуации "поэты"-летописцы могли быть столь же склонны к преуменьшению потерь (раз уж "объективность" в современном понимании им все равно была чужда). Ведь, если подумать, 3 убитых французских рыцаря из полутора тысяч после трёхчасового ближнего рукопашного боя при Бувине (1214 г.) ничуть не более правдоподобны, чем 100 тысяч убитых мусульман при Лас-Навас-де-Толоса.

В качестве эталона "бескровных битв" XII-XIII веков приводят такие, как при Таншбре (1106 г.), когда с французской стороны был якобы убит всего один рыцарь, при Бремюле (1119 г.), когда из 900 участвовавших в бою рыцарей погибли всего 3 при 140 пленных, или при Линкольне (1217 г.), когда у победителей погиб всего 1 рыцарь (из 400), у побежденных – 2 при 400 пленных (из 611). Характерно высказывание летописца Ордерика Виталиса по поводу битвы при Бремюле: "Я обнаружил, что там были убиты только трое, поскольку они были покрыты железом и взаимно щадили друг друга, как из страха божьего, так и по причине братства по оружию (notitia contubernii); они старались не убивать беглецов, а брать их в плен. Поистине, как христиане, эти рыцари не жаждали крови своих собратьев и радовались честной победе, предоставленной самим Богом...". Можно поверить, что в данных случаях потери были малы. Но являются ли такие сражения наиболее характерными для Средневековья? На самом деле это только одна их категория, значительная, но не преобладающая. В них участвовали рыцари одного и того же сословия, религии и национальности, которым, по большому счету, было не так уж важно, кто станет их верховным сюзереном – один претендент или другой, Капетинг или Плантагенет.

Впрочем, и в сражениях такого типа столь низкие потери возможны лишь в том случае, если противники сознательно щадили друг друга, избегая смертельных ударов и добивания, а в затруднительном положении (будучи ранены или выбиты из седла) легко сдавались в плен, вместо борьбы до конца. Рыцарский метод индивидуального ближнего рукопашного боя вполне допускает "дозировку поражающего действия". Однако этот же метод может быть и исключительно кровавым – если противники намерены действовать не только в полную силу, но и беспощадно друг к другу. Оторваться от агрессивного противника и спастись в ситуации ближнего боя крайне трудно.

Подтверждением последнего являются взаимоистребительные крестоносно-мусульманские сражения на Ближнем Востоке и в Испании – они происходили в то же самое время и с участием тех же рыцарей, что бились при Бремюле и Линкольне, но тут хронисты ведут счет потерь на тысячи, десятки и даже сотни тысяч (например, 4 тыс. крестоносцев и явно преувеличенные 30 тыс. турок при Дорилее в 1097 г., 700 крестоносцев и 7 тыс. сарацин при Арзуфе в 1191 г. и т.д.). Нередко они завершались поголовным истреблением побежденной армии, без различия сословного ранга.

Наконец, многие европейские сражения XII-XIII веков носят как бы промежуточный характер между "рыцарственными" и "смертельными", примыкая то к первому, то ко второму типу. Очевидно, это сражения, к которым примешивалось сильное национальное чувство и в которых активно участвовали пешие ополчения из простолюдинов (обычно горожан). Таких сражений немного, но обычно это наиболее крупные сражения.

К "рыцарственному" типу примыкает битва 1214 г. при Бувине, о которой было упомянуто выше. Известна она по трем источникам – подробной рифмованной хронике Гийома ле Бретона "Филиппида", сходной с ней стихотворной хронике Филиппа Муске, а также анонимной хронике из Бетюна. Примечательно, что все три источника – французские, и их предпочтения видны невооруженным глазом. Особенно это касается наиболее детальных хроник ле Бретона и Муске – похоже, что авторы соревновались в написании хвалебных од своему королю Филиппу-Августу (первый из них и вовсе был личным капелланом Филиппа).

Именно из поэм ле Бретона и Муске мы узнаем, что при Бувине погибло 3 французских и 70 германских рыцарей (при минимум 131 пленном) на 1200-1500 участников с каждой стороны. Дельбрюк и его последователи принимают эти цифры потерь за аксиому. Более поздний Вербрюгген предполагает, что у союзников погибло около 170 рыцарей (поскольку мемориальная надпись в церкви св. Николая в Аррасе говорит о 300 убитых или плененных вражеских рыцарях, 300-131=169). Однако французские потери из 3 убитых рыцарей все они оставляют без обсуждения, хотя тексты тех же самых хроник никак не сочетаются со столь смехотворно низкой цифрой:

1) Двухчасовой рукопашный бой французских и фламандских рыцарей на южном фланге – все ли из этих традиционных соперников были склонны щадить друг друга? Кстати, после Бувина Фландрия покорилась французскому королю, и у его придворных хронистов были все политические основания не задевать новых подданных и подчеркивать "рыцарский" характер произошедшего испытания.

2) Прежде чем герцог Фландрии Фердинанд попал в плен, после жестокого боя были убиты все 100 его сержантов-телохранителей. Неужели эти наверняка неплохие воины позволили перебить себя как овец, не нанеся никаких потерь французам?

3) Сам французский король еле избежал гибели (примечательно, что сбившие его с коня немецкие или фламандские пехотинцы пытались его именно убить, а не взять в плен). Неужели его окружение никак не пострадало при этом?

4) Хроники говорят и о доблестном поведении германского императора Оттона, долго бившегося секирой, и его саксонского окружения. Когда под Оттоном убили коня, он едва избежал плена и был с трудом отбит телохранителями. Сражение уже проигрывалось союзниками и у немцев не было никаких оснований надеяться сохранить пленных, т.е. они должны были бить насмерть, чтобы спастись самим. И в результате всех этих подвигов 1-2 убитых француза?

5) На северном фланге 700 копейщиков-брабансонов, построившись в круг, долго отбивали атаки французских рыцарей. Из этого круга делал вылазки граф Булонский Рено Даммартин со своими вассалами. Граф был опытным воином и ему, как предателю, было нечего терять. Неужели он и его люди смогли убить 1-2 французских рыцарей, в лучшем случае?

6) Наконец, почти вся нагрузка у французов в этом долгом и важном сражении легла на рыцарей, поскольку французская пешая коммунальная милиция почти сразу разбежалась. Эти полторы тысячи французских рыцарей справились и с немецко-фламандскими рыцарями, и с многократно более многочисленной, агрессивной, хотя и плохо организованной немецко-голландской пехотой. Ценой всего лишь 3 погибших?

В общем, утверждениям ле Бретона и Муске можно было бы поверить только в том случае, если бы они подтверждались такими же данными с немецкой и фламандской стороны. Но немецких и фламандских описаний этого крупнейшего сражения того времени не сохранилось – видимо, поэтов-хронистов этих стран оно не воодушевляло. Пока же приходится признать, что хроники ле Бретона и Муске представляют собой тенденциозно-пропагандистский панегирик и цифры потерь в них не заслуживают доверия.

Другой пример такого рода – сражение при Мюре 12 сентября 1213 г., единственное крупное сражение Альбигойских войн. В нем 900 северофранцузских всадников с неизвестным количеством пеших сержантов под командованием Симона де Монфора разбили по частям 2000 арагонских и южнофранцузских ("окситанских") всадников и 40 тыс. пехотинцев (тулузское ополчение и рутьеры). Арагонский король Педро II (активный участник Реконкисты и сражения при Лас-Навас-де-Толоса в 1212 г.), находясь в авангарде, столкнулся с французским авангардом и был убит, после жестокого боя была перебита и вся его maynade, т.е. несколько десятков рыцарей и сержантов ближайшего окружения. Затем французы ударом во фланг опрокинули деморализованных смертью короля арагонских рыцарей, те увлекли в своем бегстве окситанских рыцарей, затем французы расчленили и загнали в Гаронну тулузское пешее ополчение, причем было зарублено или утоплено якобы 15 или 20 тысяч человек (слишком выдающееся достижение для 900 конных воинов).

При этом, если верить "Истории Альбигойского крестового похода" монаха Пьера де Во-де-Серни (он же Петр Сернейский, ярый панегирист Симона де Монфора), у французов были убиты всего 1 рыцарь и несколько сержантов.

Еще можно поверить, что французская конница перерезала тулузское пешее ополчение как стадо баранов. Цифра в 15-20 тысяч погибших явно преувеличена, но с другой стороны, гибель значительной части мужского населения Тулузы в сражении при Мюре является объективным и впоследствии многократно проявлявшимся фактом. Однако в то, что король Педро II и его придворные рыцари позволили так задешево перебить себя, поверить невозможно.

В заключение – немного о еще одном хорошо изученном сражении той же эпохи, при Воррингене (1288 г.). Если верить рифмованной хронике Яна ван Хеелу, победители-брабантцы потеряли в нем всего 40 человек, а проигравшая немецко-голландская коалиция – 1100. Опять же, эти цифры никак не сообразуются с описанным в той же хронике ходом сражения, долгого и упорного, и даже "минималист" Вербрюгген считает цифру брабантских потерь несообразно заниженной. Причина очевидна – ван Хеелу был таким же панегиристом брабантского герцога, как Петр Сернейский – Монфора, а ле Бретон и Муске – Филиппа-Августа. Видимо, для них было хорошим тоном до неправдоподобия занижать потери своих победоносных покровителей.

Для всех вышеприведенных сражений характерны одни и те же особенности: подробные их описания сохранились только со стороны победителей, и всякий раз присутствует огромный разрыв в боевых потерях между победителями и побежденными, никак не сочетающийся с подробным описанием долгой и упорной борьбы. Это тем более странно, что все эти сражения были не менее значимы для побежденных, имевших свою непрерывную летописную традицию. Очевидно, проигравшая сторона, не испытывая никакого поэтического восторга, предпочитала ограничиваться считанными строчками в общих хрониках. Добавим также, что сдержанность летописцев сразу исчезает, когда речь заходит о солдатах-простолюдинах – тут многотысячные цифры являются обычным делом.

Это то, что касается сражений XII-XIII веков. Их печальной особенностью является невозможность, в подавляющем большинстве случаев, проверить цифры описывающих их хроник, сколь бы невероятными они не были.

Картина резко меняется на рубеже XIII-XIV веков, после битв при Фолкерке 1298 г. и Куртре 1302 г. "Малокровные" сражения практически исчезают, какую серию сражений позднего средневековья ни возьми – одни кровавые побоища с гибелью от 20 до 50% активных участников у проигравшей стороны. В самом деле:

А) Столетняя война – "жалкие" 15% убитых у французов в битве при Креси (1346 г.) объясняются только пассивно-оборонительной тактикой англичан и наступившей ночью, позволившей спастись большинству раненых; зато в битвах при Пуатье (1356 г.) и Азенкуре (1415 г.), происходивших днем и закончившихся успешной контратакой англичан, было убито до 40% французских рыцарей; с другой стороны, в конце войны получившие тактическое преимущество французы убили до половины английских воинов в сражениях при Пате (1429 г.), Форминьи (1450 г.) и Кастильоне (1453 г.);

Б) на Иберийском полуострове – в наиболее крупных сражениях при Нахере (1367 г.) и Алжубарроте (1385 г.) английские лучники устроили точно такой же завал из трупов кастильских и французских рыцарей, как при Пуатье и Азенкуре;

В) англо-шотландские войны – больше 5 тысяч убитых шотландцев (вероятно, около 40%) в битве при Фолкерке (1298 г.), убито 55% шотландской кавалерии при Халидон-Хилле (1333 г.), погибло более половины (возможно, 2/3, включая пленных) шотландцев, участвовавших в битве при Невиллс-Кроссе (1346 г.); с другой стороны, минимум 25% английской армии (против примерно 10% у шотландцев) убито в битве при Баннокберне (1314 г.), более 2 тысяч убитых англичан (20-25%) в битве при Оттерберне (1388 г.);

Г) франко-фламандские войны – 40% французских рыцарей и конных сержантов убиты в битве при Куртре (1302 г.), 6 тыс. убитых фламандцев (т.е. 40%, по французским, возможно, завышенным данным) и 1500 убитых французов в битве при Мон-ан-Певеле (1304 г.), более половины фламандской армии истреблено в сражениях при Касселе (1328 г.) и Розебеке (1382 г.);

Д) войны с участием швейцарцев – более половины австрийских рыцарей убито в битвах при Моргартене (1315 г.) и Земпахе (1386 г.), в битве при Сен-Жакоб-ан-Бирс до последнего человека уничтожен бернско-базельский отряд в 1500 чел., погибло и неизвестное число пытавшихся спасти его базельцев, у французских наёмников якобы убито 4 тыс. человек, в битве при Муртене (1476 г.) убито более половины бургундской армии, 12 тыс. чел.;

Е) войны на Севере – при Висбю (1361 г.) убито более 1500 чел., датчане полностью уничтожили защищавший город шведский отряд, при Хеммингштедте (1500 г.) крестьяне Дитмаршена, потеряв 300 убитых, уничтожили 3600 солдат датского короля Иоганна I (30% всей армии);

Ж) сражения Гуситских войн 1419-1434 гг. и войн Тевтонского ордена с поляками и литовцами, включая Грюнвальд (1410 г.) – также известны беспощадным истреблением проигравшей стороны.

Неким островком "рыцарственной" войны (хотя уже в извращенной форме) прежде представлялись только войны кондотьеров в Италии. Мнение о привычке предводителей кондотьеров сговариваться между собой и устраивать почти бескровные имитации сражений, тем самым обманывая нанимателей, основывается преимущественно на произведениях итальянского политика и писателя Никколо Макиавелли (1469-1527 гг.). Его "История Флоренции" (1520 г.), написанная под явным влиянием античных образцов и своей конкретностью выгодно отличающаяся от средневековых хроник, до недавних пор безоговорочно принималась на веру как важнейший источник по позднесредневековой истории Италии. Например, о битве между флорентийско-папскими и миланскими войсками при Ангиари (1440 г.) он пишет: "Никогда еще никакая другая война на чужой территории не бывала для нападающих менее опасной: при столь полном разгроме, при том, что сражение продолжалось четыре часа, погиб всего один человек, и даже не от раны или какого-либо мастерского удара, а от того, что свалился с коня и испустил дух под ногами сражающихся". А вот о сражении между флорентийцами и венецианцами при Молинелла (1467 г.): "Однако ни один человек в этой битве не пал – ранены были лишь несколько лошадей и, кроме того, и с той, и с другой стороны взято было несколько пленных". Однако, когда в последние десятилетия были тщательно изучены архивы итальянских городов, оказалось, что в действительности в первом сражении погибло 900 человек, во втором – 600. Может быть, это не столь много для армий тысяч по 5 человек, но контраст с утверждениями Макиавелли разителен.

Таким образом, стало очевидным, что "История Флоренции" вопреки внешнему впечатлению – не точный отчет о событиях того времени, а скорее тенденциозный политический памфлет, в котором автор, отстаивая определенные идеи (необходимость замены наёмников-кондотьеров на регулярные национальные армии), весьма вольно обращается с фактами.

Случай с "Историей Флоренции" показателен в том плане, что даже самые убедительные и правдоподобные, на первый взгляд, средневековые описания могут быть очень далеки от подлинного положения дел. "Историю Флоренции" современным исследователям удалось "вывести на чистую воду", для хроник XII века это, увы, невозможно.

Тем не менее, определенные закономерности могут быть обнаружены. О двух типах войн уже было сказано в начале статьи. Еще более существенно, что степень "кровавости" средневековых войн неотделима от общего социального и культурного развития средневекового общества. Для раннего периода (по XI век) характерны "феодальная анархия", неустойчивость социальных институтов и морали. Нравы в это время были варварские, сражения хоть и невелики по масштабам, но кровавы. Затем наступил "золотой век" рыцарства, когда его иерархия и мораль уже сформировались и еще не были слишком испорчены товарно-денежными отношениями. В это время главенствующая военно-политическая роль рыцарей никем не ставилась под сомнение, что позволяло им разыгрывать власть и имущество по своим собственным, щадящим правилам. К этому не столь уж долгому периоду (XII-XIII века) относится большинство западноевропейских "сражений-турниров". Однако на периферии католического мира и в это время действовали прежние правила – с иноверцами и еретиками шла борьба не на жизнь, а на смерть.

Впрочем, и "золотой век", если присмотреться, был внутренне неоднороден. Наиболее "феодальным" было XII столетие, время наивысшей религиозности и власти папства в Европе. Эта ведущая роль церкви оказывала глубокое влияние и на воинскую мораль, постепенно модифицируя изначальный германо-языческий менталитет рыцарства. Именно в XII веке наиболее малокровны внутриевропейские (то есть межрыцарские) войны и наиболее кровава внешняя "крестоносная" агрессия. В XIII веке церковь начинает оттесняться на второй план королевской властью, а религиозность – "государственными интересами", "братство во Христе" начинает вновь уступать дорогу национализму. Мало-помалу внутриевропейские войны ожесточаются, чему способствует широкое использование королями простолюдинов-горожан. Настоящий перелом наступает около 1300 г., когда "рыцарственная война" и внутри Европы окончательно сдает позиции "войне смертельной". Кровавость сражений XIV-XV веков можно объяснить несколькими факторами:

1) Формы боевых действий все усложняются, на смену одному основному виду войск и способу боевых действий (лобовому столкновению рыцарской конницы в открытом поле) приходят несколько родов войск и множество тактических приемов с резко различающимися наборами достоинств и недостатков. Использование их в разных, еще не вполне изученных условиях может привести как к полной победе, так и к катастрофическому поражению. Наглядный пример – английские лучники: в одних сражениях они почти без потерь истребляли французскую тяжелую конницу, в других та же конница почти без потерь истребляла их.

2) Это же усложнение форм боевых действий приводит к регулярному участию в сражениях наемных формирований пехотинцев-простолюдинов, своей неуправляемостью резко отличных от прежних кнехтов – рыцарских слуг. Вместе с ними на поля регулярных сражений возвращается и межсословная ненависть.

3) Новые технические средства и тактические приемы, такие, как массированная стрельба лучников по площадям, оказываются принципиально несовместимы с "сознательно-щадящим" способом ведения боевых действий.

4) Завоевательный "государственный интерес" и специфика все более регулярных и дисциплинированных армий оказываются несовместимы с интернациональным рыцарским "братством по оружию". Наглядный пример – приказ Эдуарда III во время битвы при Креси 1346 г. не брать пленных до конца сражения.

5) Разлагается и мораль самого рыцарства, больше не имеющего единоличного контроля над ходом сражений. "Христианское великодушие" и "рыцарская солидарность" все более уступают рациональному интересу – если в данных конкретных условиях нет возможности получить лично для себя выкуп от плененного "благородного" противника, оказывается естественным его убить.

Впрочем, и "малокровные" сражения XII века были небезобидны для проигравших – в разорительном выкупе нет ничего хорошего. Напомним, что при Бремюле (1119 г.) треть рыцарей побежденной стороны оказалась в плену, а при Линкольне (1217 г.) – даже две трети.

Иными словами, на протяжении всех Средних Веков генеральное сражение в открытом поле было исключительно рискованным, грозящим непоправимыми потерями делом.

Отсюда отличительная особенность средневекового военного дела в рассматриваемый период (с 1100 по 1500 г.) – упор на оборону/осаду крепостей и "малую войну" (засады и набеги) при уклонении от больших сражений в открытом поле. Причем генеральные сражения чаще всего были связаны с деблокирующими действиями, то есть носили вынужденный характер. Характерный пример – Альбигойские войны (1209-1255 гг.): за 46 лет в десятках осад и тысячах мелких стычек погибли многие десятки тысяч воинов с каждой стороны, причем рыцари умерщвлялись в той же мере, как и сержанты-простолюдины, но крупное сражение было всего одно – при Мюре в 1213 г. Таким образом, средневековый рыцарь мог иметь огромный, регулярно пополняемый боевой опыт, и в то же время за всю жизнь участвовать всего в 1-2 больших сражениях.

Публикация:
XLegio © 2002

Анатолий Стегалин: «Моя графическая реконструкция этой битвы - первая за шесть с лишним столетий!»

Какая битва была самой крупной в Средние века?
Вопрос, конечно, интересный.
Ответ еще интересней: Битва при Грюнвальде… Нет: при Косовом поле… Ещё чего: при Пуатье…
Что вы, Куликовская битва! *

Всё правильно! У каждого народа найдутся судьбоносные сражения, величие и значимость коих для родной страны неоспоримы.
А для мира, для истории?

Что ж, скорректируем вопрос: самая загадочная и малоизвестная из великих битв Средневековья?

И вот тут-то вопрос становится резко парадоксальным, особенно, если добавить, что он о том же (ТОЙ ЖЕ), что и первый! Ибо по количеству сражающихся сил, кровопролитности, всемирному значению, геополитическим результатам и стратегическому масштабу (полководческий уровень) ей равных нет, по крайней мере, в позднее Средневековье.

Увы, по странной прихоти судьбы, именно эта баталия оказалась вне поля зрения и интереса военных историков. Ни монографий, ни карт. Нет о ней специальной главы даже в многотомном опусе великого специалиста по истории войн Евгения Разина.

Но вот что характерно, на фоне общего исторического невежества наши «неученые земляки» выглядят гораздо продвинутей:
«Место для сражения расположено на реке Кондурче между
поселком Новая Жизнь и селом Надеждино (в 1858-1941 годах здесь были немецкие поселения - колонии Александроталь и Мариенталь). Это поле, не считая прилегающих пологих холмов, в 2,5 раза больше, чем поле близ Старого Буяна» (около 10 квадратных километров)».

Это, между прочим, фрагмент конкурсного сочинения ученика 9-го класса Михаила Анольдова из села Кошки Самарской области, опубликованного в журнале «Наука и Жизнь» (№ 2, 2004).

Действительно, жители Самарской области не раз слышали о великой забытой битве на реке Кондурча**. А многие становились непосредственными «очевидцами» и даже «участниками» побоища в рамках игры исторических реконструкторов, воссоздающей основные его этапы.

Впрочем, сценаристам игр столь же мало известно, где конкретно и как происходила сеча, по своей грандиозности вполне сопоставимая с «битвой народов» при Лейпциге, где была уничтожена мощь Наполеона I (1814 год), или на Каталаунских полях (451 год), где римляне остановили нашествие гуннов Аттилы***.

Кондурчинскую брань внимательно изучал замечательный самарский краевед Емельян Гурьянов. Но даже у него не хватило материалов для отдельного исследования на животрепещущую тему.

Вот так, шесть с лишним веков и зияло это «белое пятно» мировой истории, пока не вышла в свет книга Анатолия Стегалина «Тохтамыш против Тамерлана». В работе, которой отдано немало времени и сил, автор обосновывает ряд любопытных тезисов.

Во-первых, началом гибели Золотой Орды, утверждает Анатолий Стегалин, стали не победы Дмитрия Донского, вошедшие во все хрестоматии отечественной истории, а неведомый большинству разгром на реке Кондурче войск владыки Золотой Орды Тохтамыша армией могущественного правителя Мавераннахра - эмира Тимура (Тамерлан), создавшего самую сильную после Чингисхана империю в Азии. Именно после этого поражения ордынцы утратили былую военную мощь, а сама волжская империя монголов испытала необоримые тенденции к распаду. Таким образом, косвенным благодетелем Московской Руси выступил беспощадный «железный хромец» Тамерлан!

Во-вторых, по мнению автора, величайшая средневековая военная операция выпала из фокуса историков России, Средней Азии и, тем более, Европы, поскольку состоялась в отдаленных и малолюдных лесостепных областях. Той же России вклад Куликовской битвы в сокрушение ордынского ига показался куда весомей, не говоря про важнейший патриотический "акцент" победы князя Дмитрия Ивановича.

В-третьих, о решающем противоборстве Тимура и Тохтамыша, на взгляд самарского краеведа, есть лишь два заслуживающих доверия первоисточника: «Зафар Наме» - «Книги побед»**** (обе созданы вскоре после события – примерно в 1425- м году).

И четвертое: тактический рисунок битвы на Кондурче достоин войти в учебники по военному искусству, но кем-то незаслуженно «стёрт», и Анатолий Стегалин почёл своим долгом его восстановить.

Анатолий, когда начались ваши поиски по теме?

Лет десять назад, я тогда был одним из организаторов фестиваля исторической реконструкции «Битва Тимура и Тохтамыша». Он имел немалый резонанс. И не раз еще к нам, на самарскую землю, съезжались энтузиасты из военно-исторических клубов со всех уголков страны, устраивая красочные ристалища с восстановлением приёмов фехтовальной техники и использованием тщательно воспроизведённой амуниции: оружия и доспехов ушедших времен. Ребята достигли такого уровня боевого искусства в этом деле, что впору давать мастер-класс всем желающим.

А потом фестивальная волна пошла на спад…

Да, тогда-то и появилось время для конкретной изыскательской работы по реставрации картины боя. Я обшарил интернет и не одну библиотеку, после чего сделал такие выводы, которые, буквально, просились на бумагу. В итоге, получилась целая книжка.

Это чисто исторический очерк?

Нет, работа написана не сухим высоко-учёном стилем, а на простом, всем понятном языке с элементами интриги. Полагаю, занимательность обеспечит широту аудитории. Вообще, я бы обозначил данный повествовательный жанр как «исследование в тональности интернет-блюз».

А как же научная атрибутика: цитаты, источники, историография, хронология, сравнительно-исторический анализ?

Надеюсь, и эта вся атрибутика соблюдена. Я же не сочинял, не фантазировал, а реконструировал. Тексты оригинальных документов довольно сложны для современного восприятия и даже витиеваты. Я их детально изучал, сопоставлял с аналогами, обобщал совпадения.

Людские ресурсы сражающихся сторон, в самом деле, позволяют отнести битву на Кондурче к разряду крупнейших?

Раньше цифры воинов доводились до 400 тысяч. Считаю, что более реально такое соотношение: 120 тысяч у Тамерлана против 150 тысяч Тохтамыша.

Лет 30 назад примерно то же число войск «вписывали» в Куликовскую битву (1380 год), причем орду Мамая «дотягивали» до 300 тысяч. Теперь, изучив географию поля, пришли к выводу, что арифметика завышена в три-четыре раза. А при том же Грюнвальде (1410 год) общее число участников (поляки, литвины, русские и чехи вместе с противостоящим им Тевтонским орденом) едва ли достигало «поголовья одного» Тохтамыша. На Косовом поле (1389 год) дралось порядка 90-100 тысяч сербов и турок. Так что ваша точка зрения вполне правомерна.

Тут даже не численный фактор главный, а последствия: после разгрома на Кондурче и начался развал Золотой Орды.

Где взяли такую подробную карту-схему битвы с точным расположением войск на разных этапах сражения?

Азиатские летописцы, да и европейские хронисты, увы, не практиковали подобные схемы, поэтому моя графическая реконструкция Кондурчинской битвы - первая за шесть с лишним столетий.

Анатолий Стегалин: «Приглашаю всех желающих на презентацию в алабинский музей 1 марта в 15 часов. Музей готовит маленькую сенсацию, да и я надеюсь слегка подзавести публику...

Об авторе
Анатолий Стегалин (родился в 1957 году) – самарский краевед, мыслящий нешаблонно и копающий глубоко. Кругозор его интересов весьма обширен: альтернативная история и поисковая журналистика (особенно, «белые пятна» самарской истории), мифология, эзотерика, организация фестивалей исторических реконструкторов старинных сражений, нетрадиционная медицина и фармацевтика, фотография, изучение паранормальных явлений (уфология), обучающие аспекты ролевых игр...
Не один год посвятил исследованию срубовой культуры Поволжья. Надеется в скором времени систематизировать, далекие от традиционных, результаты своих изысканий в новой книге, которая никого не оставит равнодушным.

* Битва при Пуатье № 1, она же Битва при Туре, а в арабских источниках Битва когорты шахидов (10 октбря 732). Решающее сражение между победоносной дотоле арабской армией (под вождением наместника аль-Андалусии Омейядского Халифата Абдур-Рахмана ибн Абдаллаха) и коллективными силами Европы (под верховенством Австразийского майордома Карла Мартелла). Произошло недалеко от границы между Франкским королевством и тогда независимой Аквитанией. Франкские войска одержали победу, Абдур-Рахман ибн Абдаллах был убит, а Мартелл распространил впоследствии своё влияние дальше на юг. Судя по всему, франкские войска выиграли битву в пешем порядке. Леопольд фон Ранке считал, что «Битва при Пуатье была поворотным пунктом одной из самых важных эпох в истории мира». Явившись сокрушительным поражением Омейядов, она ускорила их закат, остановив распространение ислама в Европе, утвердив владычество франков и их каролингских властителей как доминирующей европейской династии. Данные из старинных мусульманских источников указывают на численность войск Омейядов в 20-80 тыс. и более воинов, а франков в 30 тыс. Количество упоминаемых сторон - от 20 тысяч до 80 тысяч. Потери от 1500 до 10 000.

Битва при Пуатье № 2 (19 сентября 1356) - яркая победа английского корпуса Эдуарда "Чёрного Принца" (8 тысяч воинов) над французской врмией (50 тысяч, около 20 герцогов) короля Иоанна II Доброго во время Столетней войны. Король Иоанн Добрый храбро сражался, но был взят в плен вместе с младшим сыном Филиппом (впоследствии герцог Бургундский Филипп II). Погиб весь цвет французского рыцарства. В числе убитых были герцог Пьер I де Бурбон, коннетабль Франции Готье VI де Бриенн, епископ шалонский, 16 баронов, 2426 рыцарей; всего убито 8 тыс., а 5 тыс. перебито во время бегства. 24 мая 1357 года пленного короля торжественно привезли в Лондон. С Францией было заключено перемирие на 2 года. Выкуп за короля равнялся 2 годовым доходам королевства, не говоря про банословный трофей. Для Франции это был момент национального траура. Наместником короля стал дофин Карл V Мудрый.

Битва на Косовом поле (сербская: Косовска битка 15 июня 1389) - судьбоносное сражение между объединёнными войсками Сербии и Боснийского королевства с турецкой армией султана Мурада I в 5 километрах от современной Приштины. Численность турецких войск составляла около 27-40 тысяч человек. Среди них 2-5 тысяч янычар, 2500 всадников личной гвардии султана, 6 тысяч сипахов, 20 тысяч азапов и акынджи и 8 тысяч воинов вассальных государств. Армия сербского князя Лазаря Хребеляновича насчитывала 12-33 тысяч воинов (12-15 тыс. человек находились под непосредственным командованием Лазаря, 5-10 тыс. под командованием Вука Бранковича, и примерно столько же воинов под командованием боснийского вельможи Влатко Вуковича. В сербской армии бился отряд рыцарей-госпитальеров, а также рыцарский отряд из Польши и Венгрии). В начале боя султан был убит. По некоторым данным его убил православный рыцарь Милош Обилич, который, выдав себя за перебежчика, проник в шатер султана и заколол того ножом. После гибели султана турецкое войско возглавил его сын Баязид. Лазарь схвачен и казнен, а дочь Лазаря Оливера отправлена в гарем султана. Сербы были вынуждены платить дань туркам и поставлять войско в оттоманскую армию. Сербия превратилась в вассала Оттоманской империи, а в 1459 году была включена в её состав. Несмотря на решительную победу османских войск, сразу же после битвы армия султана спешным маршем направилась к Адрианополю из-за больших потерь, а также опасений наследника Мурада Баязида, что смерть его отца может привести к смутам в Османской империи. В прежнее время число сербов доводилось до 30 тысяч, турок в 2-3 раза больше.

Грюнвальдская (Танненбегская) битва 15 июля 1410 года - генеральная баталия между союзным польско-литовским войском под предводительством короля Владислава II Ягайло и великого князя литовского Витовта (39 000 человек) и воинством Тевтонского ордена под руководством великого магистра Ульриха фон Юнгингена (27 000). Большинство рыцарей ордена было убито или взято в плен. Ранее цифры сражающихся сил доводились до 80 тыся человек с обеих сторон. Исход битвы обусловил окончательное крушение ордена и скорый расцвет могущества унитарного Польско-Литовского государства.

Куликовская битва или сражение на Дону (8 сентября 1380) - полный разгром объединённой русской ратью московского князя Дмитрия Донского армии ордынского тёмника Мамая. Данные о числе войск сильно рзнятся. «Летописная повесть о Куликовской битве» говорит про 100 тыс. воинов Московского княжества и 50-100 тыс. воинов союзников, «Сказание о Мамаевом побоище» - 260 тыс. или 303 тыс., Никоновская летопись - 400 тыс. (встречаются оценки численности отдельных частей русского войска: 30 тысяч белозёрцев, 7 или 30 тысяч новгородцев, 7 или 70 тысяч литовцев, 40-70 тысяч в засадном полку). Более поздние исследователи (Е. А. Разин и др.), подсчитав общее количество населения русских земель, учтя принцип комплектования войск и время переправы русской армии (количество мостов и сам период переправы по ним), останавливались на том, что под знамёнами Дмитрия собралось 50-60 тысяч воинов (это сходится с данными «первого русского историка» В.Н. Татищева о 60 тысячах), из них лишь 20-25 тысяч - войска непосредственно Московского княжества. Значительные силы пришли с территорий, контролировавшихся Великим княжеством Литовским, но в период 1374-1380 годов ставших союзниками Москвы (Брянск, Смоленск, Друцк, Дорогобуж, Новосиль, Таруса, Оболенск, предположительно Полоцк, Стародуб, Трубчевск). С.Б. Веселовский считал в ранних своих работах, что на Куликовом поле было около 200-400 тысяч человек, но с течением времени пришёл к мнению, что в битве русская армия могла насчитывать только 5-6 тыс. человек.По мнению А. Булычёва, русское войско (как и монголо-татарское) могло составлять около 6-10 тысяч человек при 6-9 тысячах лошадей (то есть в основном это было кавалерийское сражение профессиональных всадников).
Современные учёные дали свою оценку численности монголо-татарского войска: Б. У. Урланис считал, что у Мамая было 60 тыс. человек. Историки М.Н. Тихомиров, Л.В. Черепнин и В.И. Буганов полагали, что русским противостояло 100-150 тысяч монголо-татар. Ю. В. Селезнёв сделал предположение о монголо-татарском войске в 90 тысяч человек (так как предположительно известно, что Мамай вёл с собой 9 туменов). Военный историк-оружиевед М.В. Горелик высказал предположение, что реальная численность мамаевой рати не превышала 30-40 тысяч человек. Битва имела громадное моральное значение для русского народа, уже 140 лет пребывывшего под игом Золотой Орды.

** Битва при Кондурче (18 июня 1391) - грандиоозное побоище между войсками Тимура Тамерлана и золотоордынской армией хана Тохтамыша на берегу реки Кондурча (совр. Самарская область). Сражение завершилось полным разгромом Тохтамыша и его бегством за Волгу, а затем в Литву. Это предопределило скорый закат Золотой Орды.

*** Битва при Лейпциге (16-19 октября 1813) - самое значительное по числу участников сражение в истории Наполеоновских войн - "Битва народов". Французская армия императора Наполеона Бонапарта (ок. 200 тысяч) потерпела сокрушительное поражение от союзных войск России, Пруссии, Австрии и Швеции под началом Шварценберга, Баркалай-де-Толии, Блюхера и Бернадотта (ок. 300 тысяч). За 4 дня боев союзные войска потеряли до 55 тыс. солдат и офицеров убитыми и ранеными. Точные потери французов указать сложнее, по всей видимости, они составили до 40 тысяч человек убитыми и ранеными, а также до 30 тысяч пленными, среди них 36 генералов. В руки союзников попало 325 пушек и обширные склады и обозы. Также не стоит забывать, что 18 октября на сторону коалиции перешло 5 тыс. саксонцев. В итоге, Наполеон отрёкся от прстола (кстати, Бородинская битва 1812 года была более кровопролитной, упорной и решающей по последствиям).

Битва при Ватерлоо (18 июня 1815) - окончательное поражение Наполеона I (72,5 тысяч при 240 орудиях) военной коалиции Англии и Пруссии под началом Веллингтона и Блюхера (70 тысяч человек при 159 орудиях). Французы потеряли в сражении при Ватерлоо всю артиллерию, 25 000 убитыми и ранеными и 8000 пленными. Союзники потеряли: Веллингтон - 15 000 убитыми и ранеными, Блюхер - 7 000 (1200 убито, 4 400 ранено и 1400 пленено).
Всего на поле боя было убито 15 750 человек (22 000 потерь союзников по подсчетам Е.В. Тарле). Ранее цифры были завышены, ситалось, что у Наполеона войск было меньше почти в полтора раза: 80 тысяч против 120 (верно, с учетом "потерявшихся" частей Груши).

Битва на Каталаунских полях (20 июня 451) - одно из важнейших и крупнейших сражений истории. Римляне и их союзники под командованием Аэция (100 тысяч) победили дотоле несокрушимую армию Атиллы (69 тысяч гуннов и около 30 тысяч союзников). Не столь давно количество воюющих доводили до полумиллиона.

****По сообщениям Шериф-ад-дина, Тохтамыш был полностью не готов ко вторжению в Золотую Орду войск Тамерлана. Намереваясь измотать противника, он начал отступление, предоставив тем самым Тамерлану возможность развернуть силы и прижать ордынские войска к Волге, перейдя реку Кондурчу. Место произошедшей битвы является спорным. Согласно данным персидских источников, войска Тохтамыша намного превосходили по численности своего противника. Тем не менее, армия Тамерлана, располагавшая хорошо вооружённой и обученной пехотой и имевшая мощный центр, была значительно более организованной и боеспособной силой, чем ордынские войска Тохтамыша, что и предопределило исход сражения. Войска Тамерлана были разделены на 7 подразделений, причём 2 из них находились в резерве, готовые по приказу главнокомандующего прийти на помощь центру или флангу. Пехота Тамерлана на поле битвы была защищена окопами и огромными щитами.

Армия Тамерлана была выстроена в сражении следующим образом. В центре располагался кул Тимура под командованием мирзы Сулейманшаха, позади - второй кул Тимура под руководством Мухаммеда Султана, рядом с ними располагалось 20 кошунов, находившихся в личном распоряжении Тимура. На правом фланге находился кул мирзы Мираншаха (в качестве канбула - флангового охранения - рядом с ним располагался кул хаджи Сейф-ад-Дина). На левом фланге находился кул мирзы Омар-Шейха (в качестве канбула - кул Бердибека).

В начале сражения многочисленные ордынские войска пытались охватить противника с флангов, однако все атаки ордынских воинов были отбиты, а затем армия Тамерлана перешла в контрнаступление и мощной фланговой атакой опрокинула ордынцев и на протяжении 200 вёрст преследовала их до берегов Волги. Ордынцы были прижаты к берегу. Битва была невероятно ожесточённой и, длившись 3 дня, сопровождалась невиданным кровопролитием. Ордынцы были наголову разбиты, однако Тохтамышу удалось спастись бегством. Одним из решающих событий битвы была измена части ордынской военной верхушки, перешедшей на сторону противника. Победа Тимуру досталась дорого, в связи с чем он не стал развивать дальнейшего наступления, отказавшись переправляться на правый берег Волги. Семьи и имущество ордынских воинов достались победителям.
В наше время ежегодно на месте битвы происходит историческая инсценировка силами Самарского краеведческого музея и военно-исторических клубов.

Источники «Книги побед» Шереф ад-дина: 1) «Зафар-намэ» Низам-ад-дина Шами; 2) описания и дневники отдельных походов, которые Низам-ад-дин использовал, но Шереф-ад-дин заимствовал из них многие детали, опущенные его предшественником; 3) стихотворная хроника, составленная уйгурскими писцами Тимура на тюркском языке уйгурским письмом; 4) устные сообщения современников и участников походов Тимура.

Битвы Средневековья

Независимо от того, стремились полководцы к открытому и решительному противостоянию или нет, сражения являлись характерной особенностью войн эпохи Средневековья. Современники всегда увлеченно писали о них. В этих описаниях чувствуется волнующая драма рыцарских поединков, особенным восторгом отмечены героические поступки и храбрость воинов. Роль рыцарей в сражениях служит предметом научных дебатов. Историки-ревизионисты в 1980-е–1990-е гг. преуменьшали роль тяжелой кавалерии, одновременно подчеркивая важность пехоты, долгое время игнорируемой по причине того, что большинство хронистов сосредотачивали свое внимание на доблести полководцев и принцев. «Крестовый поход» против ревизионистов возглавил Джон Франс, убедительно показав, что многие из них зашли чересчур далеко, так незаслуженно принижая значение кавалерии, сила которой - утверждает он - всегда заключалась в ее подвижности. Естественно, несмотря на всю суматоху, связанную с «военной революцией» Позднего Средневековья, конный рыцарь продолжал оставаться существенным компонентом армий на протяжении всего периода. Когда Карл VIII вторгся в Италию в 1494 году, половину его армии составляла тяжелая кавалерия. Огромные средства, истраченные на содержание такого войска, были связаны с тем почетом, который до сих пор оказывался рыцарям.

Истина, как всегда, лежит где-то посередине - и пехота, и кавалерия являлись жизненно важными составляющими любой армии. В истории войн Средневековья отмечено множество побед кавалерии над пехотой, и наоборот. Так, тяжелая кавалерия решила исход битвы при Гастингсе в 1066 году; у Яффы в 1192 году понадобилось всего с десяток рыцарей, чтобы отогнать мусульман; и именно мусульманская тяжелая кавалерия повлияла на исход битвы под Никополом в Болгарии в 1396 году, что привело к массовой сдаче в плен французов. Тезис «военная революция» подкрепляется участившимися победами пехотинцев над конными воинами в XIII–XIV вв. Так случилось при Куртре в 1302 году, при Креси - в 1346 году и Муртене (Швейцария) в 1476 году, когда кавалерия Карла Смелого не смогла предотвратить избиение его войска швейцарскими пикинерами. Но пехота побеждала кавалерию и намного раньше. В 1176 году, задолго до любой «революции», конница императора Фридриха Великого была разгромлена пешим войском Ломбардской лиги под Леньяно, неподалеку от Милана. Десятилетие спустя, в 1188 г., в бою под городом Жизор в Нормандии английские пешие солдаты отбили две атаки французской кавалерии, считавшейся европейской элитой. В «Истории Уильяма Маршала» отмечается, как французы «устремились в атаку » и были встречены анжуйской пехотой, «которая не разбежалась от бешеного натиска, а встретила их копьями ». По-видимому, среди пехотинцев потерь вообще не было.

Вероятно, еще более поучительными являются сражения начала XII века, как при Бремюле в 1119 году, когда Генрих I приказал своим рыцарям спешиться и, слившись с пехотой, смог разгромить французскую кавалерию. Уильям Тирский сообщает, что во время второго крестового похода в конце 1140-х гг. немецкие рыцари по привычке спешивались во время битвы. В летописях пишут, что франки сражались пешими еще в 891 г., в битве при Диле в Бельгии. Все дело в том, что рыцари являлись универсальными воинами, это были грозные, профессиональные машины для убийства, которые могли адаптироваться к ведению боя как пешими, так и верхом.

Споры по поводу превосходства пехоты над кавалерией и наоборот могут вводить в заблуждение. Лишь немногие сражения можно охарактеризовать как столкновение конных и пеших в чистом виде. В подавляющем большинстве битв, в том числе и в упомянутых выше, исход (если таковой можно было в конце точно определить) решался тактическим построением и боевыми способностями кавалерии, пехоты и лучников, а также их умением взаимодействовать друг с другом. Различные подразделения в войсках выполняли соответствующие функции, которые в зависимости от обстоятельств могли меняться. Тяжелая кавалерия предназначалась для нанесения мощного удара, способного расколоть ряды противника, или, как в битве при Гастингсе, для имитации бегства, чтобы выманить на себя пехоту. Но, как уже упоминалось выше, рыцари могли также обороняться и в пешем строю. Лучники и копейщики обстреливали противника, облегчая тем самым задачу кавалерии, и, конечно, они использовались и для поражения конницы противника. Пехота обеспечивала стену-щит для кавалерии, но пехота применялась и для атаки, наступая вторым эшелоном после конницы. Рыцари могли наступать и в пешем строю (то, чего французы толком не научились делать вплоть до 1415 г., как продемонстрировал Азенкур). Нельзя сбрасывать со счетов массу других факторов, определяющих исход сражения: полководческий талант командира, моральный дух, умелое расположение на местности, обученность войска и дисциплину, и так далее.

Последний из упомянутых факторов - дисциплина - заслуживает особого внимания, поскольку командная структура и ее нарушения часто оказывали влияние на современное понимание зверств, совершаемых во время ведения военных действий. Эффективность в моменты боя часто зависит от дисциплины и строгого выполнения приказов. Да, есть доля правды в том, что средневековые армии частично состояли из боязливых крестьян, готовых обратиться в бегство, а рыцарям не терпелось добраться до врага. И все же точка зрения Чарльза Омана о том, что рыцари были просто молодыми аристократами-любителями, которые беспорядочно бросались в драку, едва почуяв кровь, - это просто пародия, которая, к сожалению, еще жива и поныне. В недавно изданном очерке о стремлении к славе нобелевский лауреат физик Стивен Уэйнберг пишет о «безрассудстве в таких масштабах, которые даже средневековый рыцарь счел бы невероятными ». Для кавалерии жизненно важно было сохранять боевой порядок: успешная атака зависела от огромного веса и мощи конницы, двигавшейся в сомкнутом строю. Важность этого признавали и полководцы, и писатели. Молодой Эдуард III во время Уэрдейлской кампании в 1327 году сообщил своим подданным, что убьет всякого, кто посмеет атаковать без соответствующего на то приказа. Жуанвиль приводит пример начала XIII века: во время первого похода Людовика Святого в Египет, Готье Д’Отреш ослушался строгого приказа, нарушил строй и был смертельно ранен. Ни летописец, ни король не испытали к нему особого сочувствия.

Естественно, подобная сиюминутная удаль часто проявлялась в битвах. В походе на Яффу в 1191 году войско крестоносцев под начатом Ричарда Львиное Сердце неоднократно подвергалось болезненным уколам со стороны мусульман. Ричард разослал приказ любой ценой сохранять боевой порядок, несмотря на провокации противника. Рыцари-госпитальеры, которые, находясь в арьергарде армии, приняли на себя основную тяжесть мусульманских ударов, несли больше потерь (в основном, от вражеских лучников) и теряли больше лошадей, чем другие части крестоносцев. Не дождавшись сигнала к контратаке, двое рыцарей - одного из них, согласно летописи, звали Маршал, - пришпорили коней и бросились на врага. За ними вслед тут же устремилась вся кавалерия госпитальеров. Увидев это, Ричард бросил в атаку и собственных рыцарей. Не сделай он этого, могла случиться катастрофа. Внезапная контратака, а главное, численность рыцарей, в ней участвующих, сделала свое дело, и крестоносцы наголову разбили мусульман. Вдохновленный этим успехом Ричард повел свое войско дальше. (Однако подобная бравада имела и свои пределы: тот же Ричард погиб в 1199 году при осаде французской крепости).

Приказы отдавались не только в устной форме, когда могли быть неверно истолкованы. Их записывали на пергаменте, причем очень подробно. Роджер Хоуден приводит драконовские правила, установленные тем же Ричардом для поддержания дисциплины на судах, отплывающих в Святую Землю:

Всякий, кто убьет кого-нибудь, будет привязан к мертвецу и, если это случится в море, будет выброшен за борт, а если на земле, то похоронен заживо вместе с убитым. Если законные свидетели подтвердят, что кто-то обнажил нож против товарища, то его руку надлежит отрубить. Если кто-нибудь ударит товарища, не пролив его кровь, то его надлежит три раза окунуть в море. Брань или богохульство наказывается штрафами в соответствии с числом проступков. Осужденного в воровстве надлежит обрить, обмазать смолой, извалять в перьях и высадить на берег при первой возможности.

Подобные указы издавал не только Ричард. Любого солдата крестоносного войска, замеченного в азартных играх, надлежало пороть, раздев донага, в течение трех дней в военном лагере. Моряки отделывались более легким наказанием: поутру их окунали в море.

Правила о поведении на войне были типичны для Средневековья: Ричард II издал свои предписания в 1385 г. в Дареме; Генрих V - в 1415 г. в Арфлере. Эти указы были направлены на защиту мирного населения и духовенства, они запрещали разорение и мародерство. Что касается Генриха, то он желал заручиться поддержкой жителей Нормандии как верных и надежных подданных. Но не все подобные директивы отличались продуманностью. Двадцать лет спустя сэр Джон Фальстаф отдавал приказы о ведении чрезвычайной, неограниченной войны - guerre mortelle , войны на истребление. Он стремился жестоко подавить выступления французских мятежников. Резню и насилие предстояло официально санкционировать, как и полное разложение дисциплины в воинских рядах.

Потеря дисциплины на поле боя могла спровоцировать поражение. Во время любого сражения существовала опасность превращения кавалеристов в безжалостных убийц, топчущих и добивающих разбегающуюся пехоту. Ниже приводится отчет Вильгельма Пуатье о последствиях битвы при Гастингсе.

[Англичане] обратились в бегство, как только у них появилась такая возможность, некоторые - верхом на отобранных у товарищей лошадях, многие - пешими. У тех, кто сражался, не хватало сил спастись бегством, они лежали в лужах собственной крови. Желание спастись придавало силы остальным. Многие погибли в лесной чаще, многие - на пути своих преследователей. Нормандцы преследовали их и убивали, доводя все дело до надлежащего завершения, заодно топча копытами своих лошадей и живых, и мертвых.

Мы уже убедились, что рыцарство предоставляло обладателям этого статуса существенную защиту и безопасность, и больше всего доставалось именно бедной пехоте. Но так было не всегда: сам характер войны, отношение к противнику, классовая ненависть, религиозные убеждения, этническая и национальная принадлежность - все это могло самым серьезным образом повлиять на уровень потерь. Филипп Контамин исследует эту степень риска в своем классическом труде «Война в средние века». На Западе, отмечает он, внутриобщинная война, даже с участием знати, могла носить особенно беспощадный характер - в таких случаях пленников ради выкупа брали очень редко. Великий хронист-историк Фруассар неодобрительно пишет о фризах, открыто сопротивлявшихся войскам англичан, французов и фламандцев в 1396 году: они отказывались сдаваться, предпочитая погибать свободными, не брали пленников ради выкупа. Что касается тех немногочисленных пленников, которых они захватили, то они не передавались противнику в обмен на своих. Фризы оставляли их «умирать одного за другим в тюрьме ». «А если они сочтут, что никто из их людей не попал в плен к неприятелю, то всех пленников наверняка предадут смерти ». Неудивительно тогда, что «согласно общему правилу, - как утверждает Фруассар, - наибольшие потери несет побежденная сторона ».

Выяснить подробные списки потерь нелегко, зачастую невозможно, особенно когда уровень потерь очень высок, а подтвердить данные того или иного летописного источника тоже достаточно трудно. Так, убитые в шотландском сражении под Данбаром в 1296 году, согласно утверждениям четырех хронистов - современников тех событий, исчислялись 22 000, 30 000 и 100 000 человек (двое сошлись на самой скромной цифре). И снова приходится говорить о том, что среди павших обычно наибольшего внимания заслуживали дворяне, и по этой причине уровень потерь среди знати известен намного лучше. Сочетание рыцарского кодекса чести и прочных доспехов обычно помогало держать потери среди рыцарей на более низком уровне, поэтому когда в битве при Баннокберне в 1314 году погибло почти сорок английских рыцарей, то это считалось целым событием. К началу XIV столетия потери среди рыцарей и пеших воинов стали расти. При разгроме французов под Пуатье в 1356 году были убиты девятнадцать членов ведущих дворянских семейств, помимо 2000 простых воинов; в резне под Азенкуром погибли почти сто представителей знати (в том числе три герцога), полторы тысячи рыцарей и почти 4000 простых воинов. В обоих случаях уровень потерь для французской кавалерии составил приблизительно сорок процентов. Достаточно сравнить эти потери с результатом битвы при Бремюле в 1119 году, во время которой Ордерик Виталий насчитал всего трех убитых из 900 участвующих в сражении рыцарей. Согласно общему подсчету, в средние века побежденные армии несли потери в размере от двадцати до пятидесяти процентов живой силы.

Изучая последствия битвы при Ватерлоо, Веллингтон обратился к человеческой цене войны, заявив, что «после проигранной битвы самым большим несчастьем является битва выигранная ». Средневековые хронисты не всегда были склонны к таким размышлениям, как демонстрирует приводимый ниже живописный отрывок. Его написал арабский летописец, наблюдавший битву при Хаттине в 1187 году, когда Саладин разгромил армию крестоносцев. Эти слова запросто подошли бы к описанию любой батальной сцены Средневековья:

Мертвыми были усеяны холмы и долины… Хаттин избавился от их душ, и аромат победы густо смешивался с вонью от разлагающихся трупов. Я проходил мимо них и видел повсюду окровавленные части тел, раскроенные черепа, изуродованные носы, отрезанные уши, разрубленные шеи, выколотые глаза, вспоротые животы, выпавшие наружу внутренности, обагренные кровью волосы, исполосованные туловища, отрубленные пальцы… Перерубленные пополам тела, пробитые стрелами лбы, торчащие наружу ребра… безжизненные лица, зияющие раны, последние вздохи умирающих… реки крови… О, сладостные реки победы! О, долгожданное утешение!

Как мы убедимся ниже, это еще не самая ужасная бойня! Даже реки пролитой крови порой не удовлетворяли победителей.

автора Поло де Болье Мари-Анн

Человек Средневековья

Из книги Средневековая Франция автора Поло де Болье Мари-Анн

Жилища Средневековья От крестьянского дома до феодального замка Термином «дом» обозначается единство построек и свободного пространства вокруг них, где жили и работали члены одной семьи, и собственно семейная группа. В круг наших интересов входит только первое

Из книги Средневековая Франция автора Поло де Болье Мари-Анн

Призраки Средневековья Образ средневековой Франции, ощетинившейся бесчисленными замками, населенными призраками, созданный в нашем воображении лубочными картинками Эпиналя, до сих пор не потерял жизнеспособности, если судить по многим романам и альбомам с рисунками.

Из книги История Рима. Том 1 автора Моммзен Теодор

ГЛАВА VI ВОЙНА С ГАННИБАЛОМ ОТ БИТВЫ ПРИ КАННАХ ДО БИТВЫ ПРИ ЗАМЕ. Предпринимая поход в Италию, Ганнибал ставил себе целью вызвать распадение италийского союза; после трех кампаний эта цель была достигнута в той мере, в какой это было осуществимо. По всему было видно, что те

Из книги Узаконенная жестокость: Правда о средневековой войне автора Макглинн Шон

Осады Средневековья Пути движения армий в походе обычно были продиктованы расположением замков. Войска двигались от одних замков к другим, чтобы освободить их от осады неприятелем, либо чтобы самим осадить их. В зависимости от целей предполагалось пополнить численность

Из книги Индивид и социум на средневековом Западе автора Гуревич Арон Яковлевич

На исходе Средневековья

Из книги Загадки поля Куликова автора Звягин Юрий Юрьевич

Троцкий Средневековья Так что, как мы видим, для Олега в условиях 1380 г. выбор очевиден. Выступать за москвичей против татар? Но Москва показала себя непримиримым противником. Главное, она-то от Орды дальше, так что, если что не так, расплачиваться опять Рязани, как это было

Из книги Всемирная история пиратства автора Благовещенский Глеб

Пираты Средневековья Авильда, или Алфилда (Awilda, Alfilda), (4?? – 4??), СкандинавияАвильда выросла в королевской семье в Скандинавии. Король Сивард, ее отец, всегда мечтал подобрать для дочери достойную партию. В итоге его выбор остановился на Альфе, кронпринце Дании. Каково же

Из книги Книга о якорях автора Скрягин Лев Николаевич
Из книги История Австрии. Культура, общество, политика автора Воцелка Карл

Мир людей средневековья /65/ Представление о «темных и мрачных» средних веках, несмотря на множество исследований, ломающих этот стереотип, все еще характерно для популярного образа этой эпохи и препятствует пониманию своеобразия средневековой культуры. Разумеется, в

Из книги Запросы плоти. Еда и секс в жизни людей автора Резников Кирилл Юрьевич

В защиту Средневековья С легкой руки Петрарки, поддержанного гуманистами Ренессанса и философами Просвещения, Раннее Средневековье (476 – 1000) принято называть «Темными веками» и описывать в мрачных красках, как время развала культуры и одичания. Да и к Высокому

Из книги От империй - к империализму [Государство и возникновение буржуазной цивилизации] автора Кагарлицкий Борис Юльевич

БОНАПАРТЫ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ Как известно, бонапартистские, или «цезаристские», режимы возникают на спаде революции, когда новая элита, с одной стороны, стремится нормализовать ситуацию, поставив под контроль разбушевавшиеся массы, а с другой стороны, закрепить некоторые

Из книги 500 великих путешествий автора Низовский Андрей Юрьевич

Пу тешественники Средневековья

Из книги История мировой и отечественной культуры: конспект лекций автора Константинова С В

4. Живопись Средневековья Так как племена варваров постоянно кочевали, их раннее искусство представлено в основном:1) оружием;2) ювелирными изделиями;3) различной утварью.Варварские мастера предпочитали яркие краски и дорогие материалы, при этом больше ценилась не

Из книги Якоря автора Скрягин Лев Николаевич
Из книги Царский Рим в междуречье Оки и Волги. автора Носовский Глеб Владимирович

15. Еще одно отражение Куликовской битвы в «античной» римской истории как битвы при Клузии и Сентине По-видимому, битва при Клузии и Сентине якобы 295 года до н. э. является дубликатом уже описанной нами выше Второй Латинской войны Рима якобы 341–340 годов до н. э. Именно