Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Об экономическом развитии России до 2020 года

Майские указы: миссия невыполнима? Правительство, понимая опасность краха платежной системы, сделало ставку не на бюджетную, а на кредитно-денежную политику.

Хороший задел экономического роста, который правительство Владимира Путина оставило в наследство кабинету министров Дмитрия Медведева, быстро сошел на нет. Стагнирующая экономика медленно сползает в рецессию. Сухие цифры министерских прогнозов беспощадно свидетельствуют о том, что момент Х для экономики наступил.

Но вместо того чтобы принять действительно взбадривающие меры и выполнить задачи майских указов – 2012, экономический блок правительства упорно отказывается выходить за привычные, навязанные Всемирным банком и МВФ рамки борьбы за низкую инфляцию, низкие административные барьеры, приватизацию всего и вся. На фоне сложной геополитической ситуации, когда над Россией нависла угроза применения санкций, на Краснопресненской набережной пока не придумали ничего лучше, чем рекомендовать российским компаниям, чьи акции торгуются на зарубежных биржах, перейти на московскую.

Антикризисный блицкриг

Из кризиса 2008–2009 годов Россия выехала чуть ли не на коне. Пока весь западный мир, едва отдышавшись от первой волны экономического цунами, с ужасом ждал вторую, в нашей стране с облегчением выдохнули: все оказалось не так страшно, как представлялось. Официальная статистика бодро рапортовала о том, что Россия намного быстрее и легче восстанавливается после кризиса.

Действительно, правительство Путина сумело достичь впечатляющих результатов. В кризисном 2009 году экономика провалилась на 7,8%, но всего через год, по итогам 2010 года, темп роста ВВП вышел в плюс и составил 4,3%. Либеральные критики Путина обвиняли его в том, что «напрасно разбил стратегическую кубышку ФНБ», что Россия осталась без копейки на «черный день», в том, что пытается закидать экономику деньгами, а надо переходить в режим жесткой экономии и так далее. Но в этом и был секрет успеха того кабинета министров. Путин пошел против заведомо неолиберальных принципов и выстроил свою антикризисную налоговую и бюджетную стратегию на контрциклической основе.

Да, пришлось пойти на определенные риски. Правительство, понимая опасность краха платежной системы, сделало ставку не на бюджетную, а на кредитно-денежную политику. Расходы на фоне падения доходов намеренно наращивались. Банковский сектор во главе с Банком России получил надежную опору. С одной стороны, это привело к увеличению дефицитов бюджетов всех уровней, но с другой – позволило накачать деньгами и поддержать именно те сферы экономики, которые в перспективе должны были дать столь необходимые «длинные деньги». Именно поэтому главный упор был сделан на социальные расходы и расходы на оборону и безопасность.

Толчок получился эффектным и эффективным. По итогам 2012 года Всемирный банк поставил российскую экономику на первое место в Европе и на пятое в мире. Динамика была видна невооруженным глазом: в четвертом квартале 2011 года рост ВВП составлял 5,1%, в первом квартале 2012-го – 4,8%.

Но после Владимир Путин был переизбран президентом, а его место в Белом доме заняла новая команда со своими взглядами на развитие экономики.

Марафонская дистанция

Уходя в Кремль, президент оставил четкий план действий на ближайшую перспективу. Комплекс из 11 так называемых майских указов наметил ключевые направления развития страны и деятельности властных структур. Сразу стало очевидно, что Владимир Путин не собирается облегчать жизнь своему преемнику на посту премьер-министра. Даже наоборот, темп был задан просто ошеломляющий.

В указе «О долгосрочной государственной экономической политике» были обозначены более чем впечатляющие показатели экономического роста: создание и модернизация 25 млн высокопроизводительных рабочих мест к 2020 году, рост объема инвестиций не менее чем до 25% ВВП к 2015 году, увеличение на треть доли продукции высокотехнологичных и наукоемких отраслей экономики в ВВП к 2018 году, рост производительности труда к 2018 году в 1,5 раза. Президент также поставил задачу сделать чемпионский прыжок с нынешнего 120-го места до 20-го в 2018 году в рейтинге Всемирного банка по условиям ведения бизнеса. Помимо этого Путин поручил правительству в сжатые сроки утвердить госпрограммы по развитию ключевых отраслей экономики и приоритетных территорий, внести кардинальные изменения в планы приватизации федерального имущества, предусмотрев завершение уже к 2016 году выхода государства из капитала компаний несырьевого сектора и не относящихся к оборонному комплексу.

В области социальной политики планка была поднята на очень большую высоту. Путин требовал за пять лет увеличить размер реальной заработной платы в 1,4–1,5 раза. Своеобразным индикатором были выбраны доходы врачей и учителей. Кабинету Медведева предстояло сосредоточиться на улучшении качества жизни – с тем чтобы средняя ее продолжительность в России выросла до 74 лет, чтобы женщины не боялись рожать. Чтобы каждые 15 лет люди могли улучшить свои жилищные условия – не только за счет ипотеки, ставки по которой к 2018 году не должны быть более чем на 2,2 процентных пункта дороже индекса потребительских цен, но и за счет того, что жилье экономкласса подешевеет на 20% из-за увеличения объемов строительства.

Но к такому марафону правительство Медведева, похоже, оказалось не готово.

Около нуля

Уже в третьем квартале 2012 года начался пока еще едва заметный экономический спад, экономика показала 3%-ный рост ВВП, а в четвертом квартале только 2,1%. В первом квартале 2013 года – всего 0,8%, во втором – и того меньше, 1%, в третьем квартале, по данным Минэкономразвития, рост составил 1,3%, и, наконец, в четвертом квартале – 2%. В целом по итогам прошлого года экономика выросла всего на 1,3%.

Первые данные за 2014 год внушают серьезные опасения, по последней оценке Министерства экономического развития – всего 0,8% за три месяца. Более того, как заявил замглавы ведомства Андрей Клепач, «очищенный рост будет ближе к нулю», а в целом МЭР исходит из того, что «рецессии у нас нет, есть стагнация».

Именно поэтому в Минэкономразвития вообще не ждут ничего хорошего. Клепач озвучил прогнозы, согласно которым по оптимистичному сценарию и при условии модернизации бюджетного правила экономический рост в 2014 году не превысит 1,1%. Вообще же в МЭР ориентируются на консервативный прогноз, то есть ждут, что текущие тенденции сохранятся, а рост ВВП по итогам года составит только 0,5%. Вице-премьер Аркадий Дворкович, правда, ожидает, что вопреки всему экономика начнет разгоняться. На Красноярском экономическом форуме в конце февраля он заметил, что «не рассчитывал, что уже в 2013–2014 году мы выйдем на те темпы роста экономики, которые нам нужны». «Скорее речь шла про 2015–2016 годы. Тогда мы выйдем на темы роста ближе к 4%», – пообещал зампред правительства.

Независимые эксперты не склонны разделять такой оптимизм. По прогнозу ФБК, по итогам года экономика уйдет в минус на 1 или 2% – в случае, если наступят форс-мажорные обстоятельства. «И похоже, форс-мажор у нас наступил, а в такой ситуации полпроцента – уже оптимистическая оценка», – констатировал директор Института стратегического анализа ФБК Игорь Николаев, говоря о ситуации вокруг Украины и Крыма.

Но падение темпов роста экономики – не единственная проблема. Экономическому блоку правительства приходится констатировать катастрофическое бегство капитала. Только за первый квартал банки и предприятия вывезли из России свыше 50 млрд долл. Для того чтобы осознать масштаб оттока, достаточно вспомнить, что за весь прошлый год этот показатель составил 62,7 млрд долл. На сей раз к концу года цифра может перевалить за сотню. Первый вице-премьер Игорь Шувалов при этом умудряется сохранять абсолютное спокойствие. «Это не деньги, которые ушли из страны, просто перешли с рублевых счетов на валютные, – так он успокаивал журналистов в Берлине. – И в связи с тем, что изменения курса уже сейчас не наблюдается и ситуация на Украине в худшую сторону не развивается, мы видим, что по счетам идет обратное движение, из валютных позиций юридические лица и граждане стали переходить в рубли. Поэтому предпринимать ничего не нужно, следует вести себя спокойно».

В результате сокращения инвестпрограмм компаний энергетического сектора в ближайшей перспективе ожидается и снижение инвестиций в основной капитал. Хотя, по словам Клепача, «дальше рост возобновится, но будет иметь умеренный характер».

Сможет ли правительство на таком мрачном фоне решить задачи структурной перестройки сектора транспорта, здравоохранения, образования и прочих? А ведь не стоит забывать о растущей инфляции и падающем курсе рубля. Эти прогнозы в Минэкономики тоже скорректировали в худшую сторону.

Политика торможения

Совершенно очевидно, что с таким бэкграундом поставленных в майских указах макроэкономических целей не достичь никогда. И президент неоднократно обрушивался с критикой на правительство, которое со своими задачами не справляется, но регулярно пишет красивые отчеты. Можно вспомнить, что год назад тогдашний вице-премьер Владислав Сурков даже лишился должности за исполнение президентских поручений «на бумажке».

Основная проблема в том, что Путин, в период кризиса взявший на вооружение контрциклическую политику, и члены правительства мыслят принципиально разными категориями. Именно поэтому кабинет министров и не в состоянии выдержать темп, заданный майскими указами.

Если посмотреть на экономическую политику последних лет, то очевидно, что в кабинетах на Краснопресненской набережной руководствуются антикризисными заповедями МВФ и Всемирного банка. Но повсеместно прописываемые этими двумя структурами рецепты затягивания поясов, подавления инфляции, максимального отказа от государственных инвестиций, скорейшей перепродажи в частные руки всего госимущества еще не вывели ни одну бедствующую национальную экономику в лидеры. Испании, Кипру и Греции не дали умереть голодной смертью, но прочно придавили к земле долговым каблуком, ограничив возможности маневра для властей, а значит, и экономического роста.

Никто не спорит, что все вышеперечисленные меры полезны. Но этого набора далеко не всегда достаточно, чтобы решить глобальную задачу придания серьезного ускорения экономике.

Игорь Николаев видит причины провалов кабинета Медведева в нежелании отойти от шаблонных принципов рыночного регулирования. «Росстат систематически проводит опросы бизнеса о факторах, тормозящих развитие российской экономики. Тройка первых факторов: неопределенность экономической ситуации, рост налоговых отчислений, недостаток внутреннего спроса. Места периодически меняются, но набор все тот же, – отмечает эксперт. – Надо не наращивать, а снижать налоговую нагрузку. У нас все происходит наоборот. И вроде бы в благих целях, но результат тот же».

В качестве примера Николаев привел политику деофшоризации. Никто не спорит, что в принципе этим обязательно надо заниматься. «Но реально это рост налоговой нагрузки. Это противопоказано сейчас», – констатировал он. Точно так же, по словам Николаева, выглядит и инициатива лишить налоговые органы исключительного права возбуждать дела по налоговым преступлениям и подключить к этой работе Следственный комитет.

Что касается неопределенности экономической ситуации, то здесь помимо прочего огромную роль в последнее время сыграл и геополитический фактор. «Неопределенность экономической ситуации выросла в разы из-за присоединения Крыма, – считает Николаев. – Хотя ситуация такова, что был бы Крым, не было бы его, экономика все равно бы шла от стагнации в рецессию. Сейчас это медленное сползание отягощено геополитическим фактором. Отсюда и баснословный отток капитала, отсюда минусовые показатели. Не может быть, чтобы инвестиции в основной капитал снижались, капиталы утекали, а экономика росла. Это из разряда чудес». Так что главное для правительства сейчас – всеми силами снижать эту неопределенность и стараться избежать дальнейшей эскалации конфликта.

Инвесторы, по мнению эксперта, и раньше были недовольны экономической политикой, о чем свидетельствуют внушительные цифры оттока за прошлый год. Но теперь, как бы вице-премьер Шувалов ни пытался связать происходящий отток с колебаниями на валютном рынке, это бегство вовсе не является результатом поиска более «тихих гаваней» в других странах.

Стимулирование внутреннего спроса, по словам директора Института стратегического анализа ФБК, тоже проявляется не самым эффективным образом. «Оно правительством достаточно примитивно понимается, – считает Николаев. – Мегапроекты – это не то стимулирование спроса, которое необходимо. Раз на фоне саммитов, чемпионатов и Олимпиады такой низкий экономический рост, значит, это не работает». Николаев видит выход в ускоренной реализации проектов по развитию транспортной инфраструктуры, в том числе и проектов модернизации БАМа и Транссиба, строительства ЦКАД и прочих. Эксперт считает, что роль этих мероприятий в наращивании внутреннего спроса играет куда более значительную роль, чем чемпионат мира по футболу или этап «Формулы-1».

На волне неолиберальных настроений в экономическом блоке кабмина постоянно говорят о смертоносной зависимости от экспорта углеводородов. Причем, если отбросить все лишнее, получается, что главное богатство России – это ее главный тормоз. Вот не было бы нефти, пришлось бы думать, как жить, а значит, развивалась бы наука, строились бы инновационные предприятия, промышленность бы пошла по пути внедрения и развития наукоемких технологий, начался бы выпуск продукции с высокой добавленной стоимостью. А пока у нас есть нефть и газ, больше ничего не развивается.

Сформировавшееся в последние полтора десятка лет общество потребления разучилось производить. Малый и средний бизнес, за редким исключением, в основе своей нацелен на торговлю и мелкие услуги. Таким образом, попытки воскресить мощную промышленность выглядят как-то неуверенно. Высокотехнологичные производства заметно потрепало еще в 90-е годы прошлого века. Восстанавливать металлообработку, станко- и машиностроение приходится по крупицам, и процесс требует не только фантастических финансовых вливаний, но и весьма быстрых шагов для преодоления технологического отставания. А здесь уже встает проблема утраты научного потенциала и перспективных кадров.

Метод строительства совместных предприятий для промышленной сборки продукции с последующим увеличением локализации производства, конечно, дает свои результаты, но это эффект кратковременный. Лучшие разработки никто не продаст, так что это скорее способ быстро модернизировать ряд предприятий и поучиться культуре производства у иностранных партнеров. В целом же основа ненадежная, как показали недавние события. Стоило только сгуститься тучам на политическом небосклоне, как международные автоконцерны заговорили о сокращении производства.

Оборонный комплекс мог бы какое-то время поддержать промышленность. Государство выделяет баснословные деньги, 23 трлн руб., на модернизацию производств и перевооружение армии и флота до 2020 года. Параллельно перепадает и сопутствующим предприятиям. Но оборонка не сможет вечно поддерживать всю российскую промышленность, хотя определенный запас прочности здесь есть.

Кстати, украинский фактор уже начал играть заметную роль и здесь. Правительство вынуждено спешно прорабатывать меры по импортозамещению деталей, которые производятся на Украине, искать замену импортной электронно-компонентной базе. «Санкции в ВТС мы скоро почувствуем. Здесь большую роль сыграет украинский фактор, в итоге ситуация будет ухудшаться, – считает Николаев. – Не обвально, но будет. Оборонные расходы в перспективе все равно придется снижать. Хотя пока власти только переносят некоторые статьи на более поздний период».

Настоящие санкции Запада хоть и не были официально объявлены (пара-тройка списков невъездных чиновников не в счет), но заставили экономический блок правительства спешно «выставлять противотанковые ежи». И речь не только о разговорах о переходе экспортных компаний на рублевые расчеты. Игорь Шувалов поспешил выступить с предложением для российских компаний, чьи акции размещены за границей, перейти на московскую биржу. Это всего лишь рекомендация, не приказ. Последствия последнего были бы просто губительны, и в правительстве не могут этого не осознавать. Тем не менее это негативный сигнал для международных инвесторов, которые и так-то с большой опаской работали в нашей стране, несмотря на все попытки президента доказать миру, что вложения в Россию – это безопасные и выгодные инвестиции.

Основные сценарии прогноза предполагают развитие процессов глобализации, опережающий рост мировых рынков по сравнению с мировым производством, продолжающееся сокращение разрыва в уровне сбережений и потребления между развивающимися и развитыми странами. Динамика мирового ВВП в 2013-2030 гг. оценивается на уровне 3,4-3,5%, что ниже среднего роста в 2001-2008 гг. (около 4%), но выше среднего темпа роста в период 1980-2000 годов (3,2%). В то же время нарастание демографических, природных ограничений, а также повышение требований к финансовой сбалансированности в условиях сохранения в долгосрочной перспективе высокого долгового бремени будут препятствовать возвращению мировой экономики на высокие докризисные темпы роста в 4% и более в год.

В базовом умеренно-оптимистичном сценарии мировой динамики предполагается постепенное сокращение существующих дисбалансов. Это сценарий перебалансировки мировой экономики и масштабного сдвига мирового производства в тихоокеанский и индоазиатский регионы. В американской экономике улучшение качества роста и устойчивости развития будет опираться на рост инвестиций и увеличение нормы сбережения, потребление, напротив, будет опережающими темпами расти в азиатских странах и прежде всего в Китае.

В долгосрочной перспективе повышается роль демографического барьера роста. Проблема изменения возрастного состава населения в пользу более пожилых возрастов и соответственно роста коэффициента демографической нагрузки будет актуальна для большинства стран, но наиболее остро ситуация сложится в Японии и странах Евросоюза. Это будет значительно сдерживать возможности экономического развития, несмотря на меры по увеличению активного возраста населения, особенно в условиях проведения политики ограничения миграции.

В базовом сценарии предполагается, что экономика развитых стран будет расти в среднем на 1,5-2% в год. При этом удельный вес стран Еврозоны, США и Японии в общем объеме мировой экономики снизится с 40% в 2010 году и 37,8% в 2013 году до 29% в 2030 году.

Рост экономики США будет оставаться достаточно высоким. В 2013-2030 гг. экономика будет расти в среднем на 2,1% в год (в 1980-2010 гг. – 2,7%). При этом с середины второго десятилетия ожидается волна замедления роста численности населения в трудоспособном возрасте по мере выхода на пенсию населения военного бэби-бума. Пик этого замедления придется на середину третьего десятилетия, после чего рост населения США в трудоспособном возрасте возобновится, но на уровне не выше 0,5% в год. Экономический рост будет обеспечиваться ростом инвестиций в исследования и разработки, что будет компенсировать снижение численности экономически активного населения. Рост производительности труда в прогнозный период будет ускоряться, и к 2030 году темпы роста производительности могут быть в два раза выше, чем в 2012 году, приблизившись к 2% в год.

Более сильные демографические ограничения, обусловленные тенденцией старения населения Еврозоны, будут сдерживать рост европейской экономики: среднегодовые темпы роста за период 2013-2030 гг. не превысят 1,5%, что ниже среднегодовых темпов роста со времени образования Евросоюза в 1991 году, достигавших без учета спада 2009 года почти 2%. Среднегодовой темп роста экономически активного населения существенно сократится: с 0,8% в среднем за период 1991-2010 гг. до 0,1% за период 2013-2030 годов. Рост экономики будет обеспечен ускорением роста производительности труда в среднем на 1-1,2%, что примерно соответствует среднегодовому росту за период с 1991 по 2010 год.

Несмотря на замедление роста в развивающихся экономиках, разрыв в уровне доходов между ними и развитыми странами будет сокращаться. Если в Китае и Индии в 2010 году ВВП по паритету покупательной способности на душу населения составил соответственно 16% и 7% от уровня США, то в 2020 году этот показатель увеличится соответственно до 25% и 10%, а в странах СНГ этот показатель увеличится с 23 до 28% от уровня США. К 2030 году в Китае и Индии ВВП на душу населения от уровня США составит 34% и 13%, в странах СНГ (без России) – не менее 35 процентов.

Темпы прироста мировой экономики по вариантам прогноза

* По паритету покупательной способности, сопоставления 2008 года.

Экономический глобальный рост будет достигнут главным образом за счет развивающихся стран, прежде всего Китая и Индии, на долю которых будет приходиться более 40% всего мирового роста. Суммарно экономики этих двух стран в 2010 году обеспечили около 19% мирового выпуска, в 2020 году их размер превысит 25% от мирового ВВП, а к 2030 году приблизится к 30%. Рост экономики Китая в период до 2030 года замедлится и составит в среднем 5,5% в год по сравнению со среднегодовым ростом на 10% в 1980-2010 годах. Уникальная демографическая ситуация, являвшаяся преимуществом Китая, будет постепенно превращаться в сдерживающий фактор развития. Темпы роста трудовых ресурсов начали замедляться уже после 2011 года, а начиная с 2015 года до конца прогнозного периода в Китае ожидается ускорение сокращения экономически активного населения. Значительное сдерживающее влияние будут оказывать энергетические и экологические барьеры. В то же время, учитывая относительно невысокий базовый уровень, среднегодовые темпы роста производительности труда будут существенно выше, чем в развитых странах – на уровне 5% в среднем за год. В 2019 году экономика Китая обгонит экономику США и станет крупнейшей в мире. В среднем за период 2013-2030 гг. рост экономики Китая будет на уровне около 5,5 процента.

Замедление прироста и старение населения будут притормаживать экономический рост и в развивающихся странах. В то же время Индия и Бразилия до 2030 года сохранят хороший потенциал роста занятости, с темпом в среднем около 1,4% в год. К 2030 году занятость в Индии может приблизиться к уровню Китая. В среднем за период 2013-2030 гг. рост экономики Индии прогнозируется на уровне 5-5,8%, Бразилии – 3,6%, а в целом динамика стран БРИК прогнозируется с темпом 5,2 процента.

Экономический рост в странах СНГ в целом будет опережать рост мировой экономики, при этом межстрановые различия в темпах роста возрастут, и уровень дифференциации во многом зависит не столько от темпов роста мировой экономики, сколько от экономической динамики России и уровня интеграционных связей с нею и Единым экономическим пространством.

Дополнительный вариант А, или вариант роста при «хронических» дисбалансах, характеризуется устойчиво пониженными темпами роста мировой экономики, вызванными негативным эффектом нерешенных проблем долгового кризиса развитых стран, валютных и структурных диспропорций, возможным усилением тенденций к регионализации и обособлению экономик.

Дополнительным тормозом экономического роста в 2013-2030 гг. может стать более значительное сокращение численности трудоспособного населения в ведущих развитых странах, замедление темпов роста производительности труда и усиление экологических ограничений.

В варианте А среднегодовой рост экономики США в 2013-2030 гг. составит не выше 1,7%, Еврозоны – около 1%. Еще сильнее тенденция к понижению проявится в развивающихся экономиках. Среднегодовой темп роста китайской экономки не превысит 5%, и динамика стран БРИК замедлится до 4,6%. В целом среднегодовой рост мировой экономики замедлится до 2,9%, а ее объем в 2030 году увеличится по отношению к 2013 году в 1,6 раза.

Прогноз цен на нефть для основных сценариев прогноза основывается на том, что в среднесрочной перспективе продолжится нисходящая динамика цен под давлением низкого спроса и опережающего роста предложения, сокращения зависимости США от импорта нефти, опережающего развития альтернативных видов добычи нефти (в том числе «вязкой нефти»). В сопоставимых ценах прогнозируется, что в 2014-2016 гг. цены на нефть будут снижаться в среднем на 4% в год.

После 2016 года вероятно возобновление сдержанного роста цен на нефть в результате ухудшения условий добычи при усилении спроса со стороны развивающихся стран. К 2030 году цены на нефть достигают 110 долларов США за баррель в реальных долларах 2010 года (164 доллара США за баррель в текущих ценах).

Вместе с тем рынок нефти будет подвержен и другим рискам как со стороны спроса, так и со стороны предложения.

Помешать восстановлению спроса может длительный период слабой экономической активности. Присутствуют риски сокращения возможностей для роста экономик Китая, Индии, Бразилии – стран с наиболее высокой динамикой спроса на нефть. Сохраняются риски и тенденции длительной стагнации Европейской экономики.

Со стороны предложения факторами снижения цен на нефть могут стать существенный рост добычи сланцевых углеводородов в США и сокращение импорта нефти со стороны Америки. Риски реализации падения цен на нефть поддерживаются возможностью интенсивного роста предложения за счет полномасштабного выхода на рынок ближневосточной нефти.

В условиях реализации сценария существенного замедления динамики развивающихся стран, длительного кризиса в Еврозоне, торможения экономики США, с учетом сужения перспектив роста мировой экономики (вариант А), возможно более значительное по сравнению с базовым вариантом снижение цен на нефть. К 2016 году цена нефти Юралс может снизиться на 30% по сравнению с ценой 2013 года. После 2016 года возможна стабилизация ценовой динамики на уровне 75 долларов США за баррель в реальных долларах 2010 года (110 доллара за баррель в текущих ценах).

Отношения России с Китаем в 17 веке

Несмотря на вовлеченность московского правительства в бурные события на Украине, продвижение русской колонизации на восток продолжало «набирать обороты».

Экспедиции Ерофея Хабарова в Даурию (район верхнего Амура) в 1649‑1653 гг. (см. Гл. 3) приобрели огромную важность и пробудили интерес русских промышленников и воевод в центральной восточной Сибири к новым в перспективным территориям экспансии.

Исследование Хабаровым Даурии привело также к конфронтации русских с маньчжурами. Хабаров основал крепость Албазин. В марте 1662 г. его казаки вступили в стычку с силами маньчжуров возле Ачана. Это заставило московское правительство попытаться остановить дипломатические отношения с маньчжурами, которые завершали утверждение своего господства над Китаем.

Московское правительство уделяло много внимания положению в Даурии и Китае; этими вопросами занимались бояре и дьяки как Посольского, так и Сибирского приказов.

С 1648 по 1653 г. Посольский приказ возглавлял думский дьяк Михаил Волошенинов. Его помощником был дьяк Алмаз Иванов, которому присвоили звание думского дьяка и назначили главой Посольского приказа после смерти Волошенинова в 1653 г. Выдающийся дипломат, Иванов, возглавлял приказ на протяжении сложного периода войн с поляками и шведами вплоть до 1667 г. Нет сомнения в том, что он также принимал участие в обсуждении дальневосточных дел.

В 1653 г. правительство решило направить посольство к императору Шун‑чи из маньчжурской династии. Руководить им был назначен Федор Исакович Банков, сын воеводы Тары, Исака Байкова. Он был талантливым человеком, хорошо знакомым с сибирскими пограничиыми землями. Он получил официальные инструкции 2 февраля 1654 г. Согласво им, он должен был передать письмо царя лично китайскому императору; уверить его (богдыхана) в том, что царь желает жить с ним в мире и дружбе; и заключить соглашение о взаимной торговле между Россией и Китаем. Во время переговоров Байтов должен был следить за тем, чтобы статус царя не был унижен, и поэтому должен был отказаться от низких земных поклонов. Более того, он должен был собрать сведения о китайской военной мощи и о всех путях в Китай; ознакомиться со всеми китайскими церемониальными ритуалами по приему послов; изучить обычаи народа, финансы и экономическое благосостояние государства.

Из Москвы посольство Байкова поехало в Тобольск. В июле.1654 г. группа направилась дальше от Тобольска на кораблях вверх по реке Иртыш, а затем через владения калмыков и монголов в Калган, до которого они добрались в феврале 1655г. Китайские власти в Калгане послали вестника в Пекин, чтобы уведомить императорское правительство о прибытии русского каравана Байкова. 3 марта посольство въехало в Пекин (русские называли его Хан‑Балык – монгольским названием города).

Там Байкову и членам его миссии предоставили скромные жилища, скудно снабдили пищей и запретили выходить без особого разрешения китайских властей. Жалобы Байкова на такие условия напоминают одну из жадоб западных посланников на их прием в Москве. Но китайский режим был еще более строгим, и отношение китайских властей к Байкову и его спутникам – более пренебрежительным, нежели отношение московитов к западным послам.

В 1656 г. в Пекин прибыло голландское посольство. Китайцы запретили голландцам и русским вступать в контакт друг с другом. Однако Байкову удалось получить письмо от голландского посла.

Китайцы потребовали от Байкова низких поклонов в качестве обязательного условия каких бы то ни было переговоров и пригрозили ему наказанием и даже смертью, если он откажется подчиниться. Он категорически отказался. После этого царские подарки, посланные китайскому императору были возвращены, а посольству приказано покинуть Пекин. Перед отъездом Байков продал китайцам царские подарки, которые отказался принять сам император. Русские купцы, пришедшие вместе с миссией, тоже продали большую часть товаров, привезенных ими в Китай и закупили на вырученные деньги китайские товары. И хотя русским пришлось продавать свои товары по крайне низким ценам, а покупать по непомерно высоким, миссию Байкова с коммерческой точки зрения можно назвать успешной.

Байков уехал из Пекина в сентябре 1657 г. и прибыл в Тобольск в следующем году. Оттуда он проследовал обратно в Москву. Его донесение царю содержало ценные сведения не только по поводу его переговоров с китайцами, но также и касательно условий жизни в Китае.

Одновременно с приготовлениями миссии Байкова в Москве предпринимались шаги для дальнейшего освоения Даурии. В 1652 г. воевода Енисейска Пашков направил исследовательскую партию во главе с Бекетовым к реке Шилке. Бекетов достиг устья реки Нерчи и начал там строительство крепости (острога), но выяснилось, что у него было недостаточно сил для достижения полного успеха. На основании донесения Бекетова Пашков предложил Московскому правительству план, состоящий в том, чтобы направить более крупную экспедицию в амурский регион. Этот план обсуждался в Москве в 1654‑1655 гг. К тому времени началась война с Польшей, и не представлялось возможным выслать дополнительные войска в Сибирь. Пашкову было позволено использовать имеющиеся в его распоряжении местные войска только для этой экспедиции, ввиду чего он был освобожден от своего поста воеводы Енисейска. Иван Акинфов, который был назначен его преемником, прибыл в Енисейск в августе 1655 г. с правительственными инструкциями для Пашкова.

Они ориентировали Пашкова на исследование бассейна Шилки (под Шилкой подразумевалось все течение реки Амур), на организацию почтовых станций по пути его следования, на сбор ясака с коренного населения и на то, чтобы он вступил в контакт с маньчжурскими и никанскими властями (под Никаном русские имели ввиду те части Китая, которые все еще контролировались остатками правительства династии Мин).

Афанасий Пашков был сыном того самого Истомы Пашкова, который присоединился к восстанию Болотникова в 1606 г., но в самый разгар гражданской войны перешел на сторону царя Василия Шуйского. Афанасий принимал участие в обороне Москвы от польского короля Владислава в 1618 г. Как и его отец и как многие русские люди того периода, он был человеком духа и неукротимой энергии, и его привлекала возможность исследовать новые земли и выполнять трудные поручения. Он не щадил ни себя, ни своих подчиненных, жестко и безжалостно исполняя свои планы.

Случилось так, что один из самых непримиримых противников патриарха Никона, член группы церковных ревнителей и будущий лидер старообрядцев – протопоп Аввакум – был назначен священником в эту экспедицию. В сентябре 1653 г. Аввакум был выслан в Тобольск за отказ признать новации Никона, касающиеся текста молитвенных книг и церковного ритуала. Поскольку он продолжал там свободно выражать свои взгляды, правительство посчитало необходимым послать его еще дальше на восток и в июне 1655 г. отдало приказ о его высылке в район реки Лены. Когда он достиг Енисейска на пути к Лене и остановился там, чтобы перезимовать, его настиг новый приказ из Москвы – быть священником в отряде Пашкова.

Аввакуму не было никакого дела ни до завоевания Даурии, ни до политического значения этой экспедиции. Его долг перед Богом, как он сам понимал это, имел духовную природу: утешать души людей, предоставленных его заботе, и защищать их от любой несправедливости или жестокости со стороны Пашкова и его подчиненных. Конфликт между воеводой и священником был неизбежен.

Позднее, в своей автобиографии, Аввакум подробно и живо расскажет о своих постоянных стычках с Пашковым, так же как и о лишениях – своих и своей семьи – во время экспедиции. В то же время Аввакум описывал живописный фон своих путешествий с большой точностью, так что его биография является важным историческим документом.

В июле 1656 г. Пашков выступил из Енисейска с менее чем шестью сотнями людей. Из них триста человек было казаками и солдатами, остальные были наняты Пашковым. Помимо амуниции и продовольствия, предоставленного правительством, Пашков вез свои собственные товары для торговли с коренным населением. Объединение государственных усилий с частным предпринимательством являло собой типичный метод русской экспансии в Сибири в XVII в.

Пашков со своей партией провел следующую зиму в Братске на реке Ангаре. Летом 1657 г. Пашков достиг Иргенска на реке Шилке и весной 1658 г. прошел вниз по Шилке к устью реки Нерчи, где основал крепость Нерчинск. Здесь боеприпасы и продовольствие Пашкова почти закончились, и он послал одного из своих подчиненных вниз по реке Амуру, чтобы тот попросил помощи от командующего еще одной русской экспедиционной группы – Онуфрия Степанова. Посланники Пашкова не нашли Степанова, поскольку его отряд был разбит маньчжурами ниже реки Сунгари. Большинство из них было убито (включая самого Степанова) или взято в плен. Всего лишь семнадцати членам группы удалось спастись от резни и присоединиться к отряду Пашкова.

Оставив совсем небольшой гарнизон в Нерчинске, Пашков перенес свою ставку в Иргенск. В мае 1662 г. Илларион Толбузин, которого Пашков назначил своим преемником в Нерчинске, взял на себя командование остатками сил Пашкова, которые сократились к тому времени до семидесяти пяти человек. Пашков возвратился в Енисейск, а затем в Москву. Он умер в 1664 г.

Аввакум тоже был освобожден от своей миссии и ему позволили возвратиться в Москву. Он приехал в Тобольск в начале лета 1663 г. и оставался там до февраля 1664 г.

Главным достижением Пашкова было основание Нерчинска, которому суждено было стать важной русской твердыней в Забайкалье.

Рост экономической мощи Сибири в 17 веке

Несмотря на снижение поголовья пушных животных в западной Сибири и районе Мангазеи, в результате чего приток пушнины из этих районов к 1654 г. снизился, общий экспорт мехов из Сибири продолжал увеличиваться на протяжении некоторого времени в связи с ужесточением русского контроля над восточной Сибирью и внедрением русских в Забайкалье.

Сумма государственного дохода от продажи мехов в начале 1660‑х гг. в ее отношении к общегосударственному доходу дана Григорием Котошихииым, хорошо осведомленным чиновником (подъячим) Посольского приказа, который бежал в Швецию в 1664 г. и издал там свое знаменитое описание царского правительства и управления. Котошихин утверждал, что ежегодный государственный доход Московского царства составлял 1 311 000 рублей, за исключением дохода с сибирских мехов. Котошихин продолжает, говоря о том, что, хотя и не помнит точного количества собранных шкур каждого вида (соболей, куниц, черно‑бурых лис и песцов, бобров и прочих), общая стоимость сибирских пушных богатств, как он полагает, превышала 600 000 рублей. Это значило, что в начале 1660‑х гг. она составляла одну треть общегосударственного дохода.

Точность цифр, приведенных Котошихиным, ставилась под вопрос П.Н. Милюковым, а.также Раймондом Фишером. Последний говорит, что «ошибочную» цифру, приведенную Котошихиным, « можно принять в расчет только исходя из того факта, что, как сам он сообщает нам, она основана не на официальных записях, а на бездоказательных воспоминаниях».

Между прочим, значительная часть труда Котошихина была основана на его воспоминаниях (вряд ли он мог взять с собой в Швецию большое число официальных записей или копий с них), но, тем не менее, данные его труда были в достаточной степени обоснованы его знанием работы московского административного механизма, а также его действительно замечательной памятью. Что касается данного частного случая – количества доходов с пушнины – Котошихин откровенно утверждал, что он не помнит точной цифры разновидностей собираемых шкур. Таким образом, мы еще в большей степени можем доверять приведенной им цифре денежного выражения ценности сибирских пушных сокровищ. Та цифра которую он дает – 600 000 рублей – ему легко было запомнить.

Здесь перед нами резкий контраст с цифрами среднегодового дохода от пушнины в 1656‑1679 гг., которые сосчитаны Милюковым Фишером: от 100 000 до 125 000 рублей. Разница может быть объяснена частично возможностью пропусков в записях о сборе и пушнины, которыми пользовались Милюков и Фишер, а частично (что, видимо, важнее) тем фактом, что в различных административных районах Московского государства не было единства оценки мехов. В первую очередь, существовало различие между ценностью мехов в Сибири и в Москве. Когда шкуры доходили до Сибирского приказа и они проходили новую сортировку и переоценку в соответствии с московскими ценами. Повышение цены на меха в Москве по сравнению с ценами на них в Сибири часто достигало ста, а иногда и пятисот процентов. Согласно Фишеру, среднее повышение цены на меха в Москве, как правило, составляло двадцать процентов. Однако он добавляет: «Исключая время ближе к концу XVII века, когда, по всей вероятности, возрастающий недостаток самых ценных мехов способствовал еще большему процентному повышению».

Между прочим, временные сбои и задержки в поставке мехов, которые случались каждый раз в землях, где эти меха добывались, таких, как Мангазея, свидетельствовали об истощении этих земель, а добыча из новых земель еще не развернулась. Это должно было сразу же отражаться на московских ценах на меха. Котошихин утверждает, что в начале 1660‑х гг. лучшие соболиные шкуры добывались только в восточной Сибири в Ленском регионе и что в связи с этим цены на них стали повышаться.

Но постоянно меняющаяся разница между сибирскими и московскими ценами на меха не являлась единственным фактором для оценки мехов в Москве. У царя было право устанавливать стабильные цены для оценки мехов (указная цена), независимо от прежних цен, даже если финансовые интересы государства требовали того. Лучшие соболиные шкуры покупались царскими чиновниками по низкой установленной цене для личной сокровищницы царя. Если шкуры высокого качества контрабандой переправлялись из Сибири в Москву, их конфисковывали для царя.

Отношения России с калмыками

Экспансия русских в Даурию в 1650‑х и 1660‑х гг. привела их к границам Китая. Одним из результатов этого стало то, что восточные монголы почувствовали себя зажатыми между русскими и китайцами. Далее на запад, вдоль южной границы Сибири, русским приходилось иметь дело как с калмыками, так и с казахами. К 1650‑м гг. значительное число калмыков из племени торгутов перекочевало в степи между верхним Тоболом и Нижней Волгой, откуда они время от времени совершали набеги, ставшие причиной большого беспокойства для Башкирии.

В 1643 г. калмыки напали на Астрахань, но им не удалось взять ее штурмом. В 1644 г. они вторглись на северный Кавказ, но были разбиты московскими стрельцами, кабардинцами и терскими казаками.

На протяжении примерно трех лет после этой неудачи остатки калмыцкой армии, вторгшейся на северный Кавказ, оставались в степях к северу от реки Кумы. В соответствии с представлениями о верности правящему клану и культом предков одной из их целей было возвратить себе останки хана Урлюка и трех его сыновей, убитых в бою в 1644 г. Эти останки кабардинцы держали у себя в качестве военных трофеев.

В 1646 г. калмыки захватили в плен жену и детей ногайского мурзы (князя) и держали их для выкупа останков Урлюка и его сыновей. На следующий год мурзе каким‑то образом удалось получить останки от кабардинцев (вероятно, он выкрал их). Однако случилось так, что когда мурза возвращался к калмыкам, его захватил патрульный отрад русских стрельцов и увез в Астрахань. Здесь мурзу держали в качестве заложника. Останки были конфискованы русским воеводой и помещены под замок для большей сохранности.

Таким образом, для того, чтобы вернуть себе останки, калмыкам нужно было либо штурмовать Астрахань, либо вести переговоры с русскими. Разрабатывалась база для подобных переговоров. В 1649 г., как и в 1650 г., калмыки неоднократно просили астраханского воеводу позволить им пасти свои табуны в районе Волги возле Астрахани, но воевода постоянно отказывал испытывая подозрения по поводу их намерений. Однако в 1649 г. московское правительство стало позволять калмыкам периодически вести торговлю с русскими в предместьях Астрахани. Воевода получил указания предпринимать все возможные меры предосторожности во время каждой торговой сделки. Таким образом, всякий раз калмыки должны были оставлять заложников. Торговля калмыков с русскими была выгодна для обеих сторон. Как правило, калмыки продавали лошадей и скот, а покупали у русских одежду, ткани и изделия из металла.

Это не стало поводом к тому, чтобы калмыки получили разрешение царя пользоваться пастбищами к западу от Волги. На протяжении долгого времени царское правительство не желало даровать подобное разрешение, опасаясь калмыцких набегов на Кабарду и земли донских казаков, а также из‑за возможности того, что может наладиться контакт между калмыками, турками и вассалами последних – крымскими татарами.

Болевой точкой в русско‑калмыцких отношениях были постоянные стычки между калмыками и башкирами, которые являлись подданными царя и которых надо было защищать от калмыцких набегов. Ободренные такой защитой, башкиры сами стали нападать на калмыков.

В 1654 г. русская политика по отношению к калмыкам претерпела резкое изменение. Это был год объединения Украины с Московией, ускорившего войну с Польшей. Московскому правительству пришлось мобилизовать для войны все возможные ресурсы, и в связи с этим оно нуждалось в военной помощи.

4 февраля 1655 г. представители ведущих калмыцких тайши дали клятву верности царю Алексею. Согласно формулировке их присяги (шерти), калмыки признавали себя постоянными вассалами царя и обещали не нападать и не причинять никакого вреда ногаям, татарам или кому‑либо еще из царских подданных. Русские, татары и кабардинцы, ранее взятые в плен калмыками, должны быть возвращены безотлагательно. И калмыки брали на себя обязательство воевать с предателями и врагами царя «на смерть».

Получив таким образом обещание поддержки со стороны Калмыков в войне против Польши, московское правительство разрешило им пользоваться теми пастбищами, которыми они захотят на правом берегу реки Волги. Одновременно были разосланы указы воеводам Уфы (в Башкирии), Астрахани, Самары и Царицына, предписывавшие им объявить башкирам и прочим коренным народам, а также русским, что калмыки стали постоянными вассалами царя и что никто не смеет причинять им вреда под страхом смерти.

Архивные источники не дают свидетельств о каком‑либо участии калмыцких войск в войне против Польши в 1655 и 1656 гг. С другой стороны, из документов известно, что в 1656 г. калмыки принимали послов от персидского шаха и турецкого султана и сами направляли к ним посланников.

Москва понимала, что требовались более энергичные меры, чтобы обеспечить верность калмыков и военную помощь с их стороны. В 1656 г. начались переговоры по поводу нового соглашения, и 30 мая 1657 г. тайши Мончак и Манжик принесли клятву верности, каждый от себя лично и оба от имени старшего тайши Дайчина (сына Урлюка). Мончак был сыном Дайчина; Манжик (сын Дайан‑Эрки) – внуком Дайчина.

Соглашение 1657 г. повторяло основные пункты договора 1655 г., но к нему было добавлено два новых условия: калмыки должны были предоставить заложников, которым надлежало жить в Астрахани; также они давали клятву не иметь дипломатических отношений ни с турецким султаном, ни с крымским ханом.

После подписания шерти три тайши – Дайчин, Мончак и Манжик – получили богатые подарки. Членам их свит также были вручены дары. Заложников с честью приняли в Астрахани, обеспечили хорошим жильем и более высоким содержанием, нежели татарских заложников. Москва также даровала калмыкам позволение пользоваться пастбищами по обе стороны Волги. Таким образом, они могли пасти своих коней и скот в степях между нижней Волгой и Азовским морем, чего они добивались так долго. Более того, московское правительство приказало астраханскому воеводе выдать старшему тайше Дайчину останки его отца Урлюка.

На основе соглашения 1657 г. тайша Мончак повел войско своих калмыков против союзников крымского хана – татар и малых ногаев в районе Азова (они были вассалами турецкого султана) Калмыки причинили значительный ущерб малым ногаям и возвратились с добычей. Начиная с этого времени и далее калмыки оказывали регулярную поддержку Москве в войнах против крымских татар и Польши.

Гибельные поражения московских армий в польской 1659 и 1660 гг., вызванные разногласиями среди украинских казаков и переходом некоторых из старшин на сторону Польши, сделали помощь калмыков Москве еще более необходимой. Ввиду важности установления тесных отношений с калмыками, московское правительство создало особое калмыцкое отделение в рамках посольского приказа. Это отделение возглавлял боярин, князь В.Г. Ромодановский, и дьяк Иван Савинович Горохов. Горохов был талантливым дипломатом, хитрым и изобретательным, знакомым с традициями и обычаями кочевых народов юго‑востока России (его отец, Савва Горохов, был московским посланником в центрально‑азиатских ханствах в 1641‑1643 гг.).

В декабре 1660 г. Горохова направили со специальной миссией к калмыцким тайши с целью заключения нового договора о более эффективной военной помощи Москве со стороны калмыков. Горохова сопровождал кабардинский князь – Касбулат Муцалович Черкасский, чей дядя, князь Г.С. Черкасский, был воеводой в Астрахани. Донские казаки послали на эти переговоры своих депутатов, для того, чтобы достичь соглашения с калмыками о совместных действиях против крымских татар.

Новый договор был заключен 8 июня 1661 г. Калмыки дали клятву вести войну против крымских татар совместно с донскими казаками и не вести переговоров с крымским ханом отдельно от Москвы. Если когда‑нибудь во время военных операций калмыкам удастся освободить от татар тех русских, которые были взяты в татарский плен, калмыки обязаны передавать их русским властям без какого‑либо выкупа.

Со своей стороны московское правительство гарантировало калмыкам защиту от нападений башкир или кого‑либо еще из царских подданных с учетом того, что калмыки не будут причинять вреда этим племенам.

В декабре 1660 г. калмыки напали да крымских татар, ногаев и черкесские племена, союзные или сотрудничающие с татарами, и возвратились с большой добычей. В марте 1661 г. посланники донских казаков – Федор Будан и Степан Разин (будущий предводитель восстания 1670‑1671 гг.) обсуждали с калмыками план совместных действий против Крыма.

После договора от 8 июня 1661 г. калмыки каждый год направляли войска против Крыма, взаимодействуя с донскими казаками, а иногда и с московскими стрельцами. В начале 1660‑х гг. число калмыцких всадников в действующей армии варьировалось от одной до десяти тысяч.

Крымские татары были опытными наездниками, и татарская кавалерия по маневренности превосходила русскую. Калмыки нимало де уступали татарам в искусстве верховой езды, что делало их военную помощь Москве неоценимой.

В сентябре 1664 г. царь подарил калмыкам знамя особой формы в знак его благорасположенности. Посередине был изображен орел; над ним – полумесяц; сбоку от орла – всадник, убивающий копьем змею. Все символы были русскими, за исключением полумесяца, который представлял собой восточный элемент, хотя и являлся символом ислама, а не буддизма.

С юридической точки зрения, дарование этого знамени, как и дарование особого знамени донским казакам в 1614 г., и принятие его калмыцкими тайши делало последних официально вассалами царя. Как и донские казаки, калмыки были поставлены не под власть управления московской военной или внутренней администрации, а непосредственно под власть посольского приказа. Грамоты и официальные послания калмыцким тайши заверялись большой государственной печатью, как и те, что посылались крымскому хану.

В отношениях с западными державами московское правительство всегда настаивало на употреблении полного царского титула. Отказ Польши делать в результате приносил постоянные дипломатические пререкания. Однако, Москва принимала письма от крымского хана, адресованные просто: «нашему брату, царю Московскому». Калмыкам также было позволено употреблять сокращенную форму обращения к царю: «Белому царю Алексею Михайловичу», или еще проще: «Белому царю».

Хотя московское правительство относилось к калмыцким тайши как к царским вассалам, сами тайши продолжали считать себя независимыми правителями и рассматривали отношения между ними и царем только как военный альянс, который требовалось время от времени возобновлять. Каждая вновь согласованная шерть, которая с русской точки зрения была подтверждением вассального статуса тайши, означала для самих тайши новое военное и дипломатическое соглашение с Москвой, а не постоянное подчинение царю.

К различиям в интерпретации формулировок между русскими и калмыками добавлялись еще и лингвистические трудности. До 1648 г. у калмыков не было алфавита, но и даже после этого искусство письма далеко не сразу получило среди них распространение. С другой стороны, у русских практически не было специалистов по монгольским языкам. В такой ситуации обе стороны вынуждены были оказываться в зависимости от татарских переводчиков, которые, однако, не умели писать на калмыцком языке. Перед началом переговоров по поводу нового соглашения в московском посольском приказе составлялось два черновых текста идентичного содержания, один на татарском языке, другой на русском. После переговоров тексты пересматривались в соответствии с согласованными пунктами. Тайши не могли прочитать ни один из текстов. Они знали о тех особых обещаниях, которые они давали русским, и наоборот, но их не беспокоили юридические основания договора в целом. Эта ситуация порождала недопонимание между русскими и калмыками, которое время от времени требовало переговоров по поводу нового соглашения.

Недопонимание также могло возникать вследствие отсутствия централизации политической власти среди калмыков. Для всяких совместных действий необходимо было согласие среди тайши. Даже если старшие тайши достигали подобного согласия, какой‑либо другой тайша, не принимавший участия в совещании, никоим образом не был связан решениями и мог проводить свою собственную политику. Бывали случаи, когда тайша, действуя самостоятельно предпринимал набеги на царских подданных или вассалов, таких как башкиры и татары, или даже разорял русские деревни в приграничных районах.

Однако если принять все обстоятельства в расчет, то московская политика по отношению к калмыкам проводилась успешно. Несмотря на многие сложности, московское правительство оказалось в состоянии обеспечить себе поддержку со стороны калмыцкой кавалерии в войнах против крымской орды.

Отношения России с башкирами

На протяжении второй четверти XVII в. до русско‑калмыцких соглашений 1655‑1661 гг. калмыки в поисках новых пастбищных земель постоянно нападали на башкир и разоряли их с намерением установить над ними свое господство.

Башкиры отбивались, но они были слабее, чем калмыки и, возможно, были бы завоеваны, если бы не помощь русских. Кульминационный момент наступил в 1644 г. (как раз перед разгромам калмыков на северном Кавказе), когда русско‑башкирские силы во главе с воеводой Львом Плещеевым разбили калмыков в бассейне верхнего Яика.

Эта победа сделала башкир смелее, и они начали предпринимать ответные набеги на калмыков. Хотя русские не принимали участия в этих набегах, они не препятствовали им.

Ситуация изменилась после заключения русско‑калмыцких соглашений, особенно после калмыцкой шерти 1661 г. Московское правительство, крайне нуждаясь в калмыцких всадниках в войие против Крыма и Польши, обещало тайши больше не позволять башкирам нападать на них. Башкирские предводители с неудовольствием отнеслись к новой московской политике, поскольку она лишала их военной добычи, которую составляли в большой степени пленники. Требования Москвы освободить калмыцких пленников возмутило башкир и явилось одной из составных причин башкирского восстания 1662 г. Еще одним фактором явилась агитация тех потомков хана Кучу в Западной Сибири, которые продолжали противостоять Москве. Несмотря на все эти трудности, московское правительство старалось избежать возможных трений с башкирами. Башкирская аристократия, князья или предводители кланов, имели статус тарханов, то есть, они были освобождены от уплаты ясака. Вместо этого от них требовалось оказывать Москве военную помощь в том же духе, что и от русского дворянства. Русские армейские офицеры, расквартированные в Башкирии, получали поместья, так же как и в других частях московского государства. Постепенно это привело к экспансии русских земельных угодий в Башкирии и к урезанию земель, находившихся во владении у башкир. Однако к 1661 г. земельные угодья занимали небольшую часть страны. На протяжении долгого времени в Башкирии не было крестьянской колонизации, поскольку московское правительство категорически запрещало русским крестьянам поселяться там, а башкирам – продавать земли вновь пришедшим.

Эмиграция татар в Башкирию из района средней Волги набрала силу только к концу XVII в. Татарские и иные нерусские переселенцы в Башкирию назывались в русских источниках «тептярь» и «бобыль». Первые заключали письменное соглашение с башкирским землевладельцем, на чьих землях они поселялись (название происходит от персидского слова defter – письменный документ); последние проживали на землях хозяина без официального соглашения (термин «бобыль» – русский).

Перемены были также и в башкирском обществе. Обедневший или много задолжавший башкирский простолюдин мог предложить себя в качестве работника в угодьях или домашнем хозяйстве башкирского помещика. Такого работника называли «туснак». Его социальный статус можно сравнить с положением договорного работника (закупа) в Киевской Руси. К военнопленным («ясырь») относились как к рабам.

Основные пастбищные земли и районы сезонных миграций башкирских табунщиков находились в уфимском регионе и на склонах гор Южного Урала как на западе, так и на востоке Уральской гряды. В лесах горной части страны башкиры практиковали пчеловодство в его примитивной форме бортничества (используя ульи в дуплах лесных деревьев).

Число башкир, плативших ясак (дань) русскому правительству составляло в 1630‑1631 гг. 6188 человек. Башкирское население в середине XVII в. включало в себя, в среднем, от 25 до 30 тысяч представителей мужского пола, или в целом 50‑60 тысяч.

Все эти факторы явились причинами башкирского восстания 1662 г., которое вспыхнуло в двух центрах: на так называемо Ногайской дороге и на Сибирской дороге, где восставшие действовали от имени Кучумовичей (потомков Кучума). На Ногайской дороге башкирские князья вступили в переговоры с калмыцкими тайши. Это может показаться парадоксальным ввиду прежних недружелюбных отношений между башкирами и калмыками. Перемена отношений башкир может быть объяснена надеждами некоторых башкирских князей на то, что если они признают сюзеренитет калмыцких тайши, последние станут относится к ним как к вассалам и перестанут воевать с ними. И ту ожидаемую добычу, которую башкирские князья потеряли из‑за запрета Москвы нападать на калмыков, они надеялись возместить, грабя русских.

Едва начавшись, восстание распространилось по всей территории Башкирии. Башкиры нападали на русские города, земельные угодья и крестьянские поселения – там, где они были (как в западной Сибири). Отряды башкирских всадников совершали набеги на казанские земли и на другие русские территории за пределами Башкирии.

Поскольку русские гарнизоны в Башкирии были немногочисленны, восставшие сначала одерживали верх. Москва мобилизовала войска, расположенные в районах Перми и Казани, и русское контрнаступление набрало силу в 1663 г. В виде карательной меры за нападения башкир на русские поселения разрушались башкирские лагеря и аулы. Одновременно, русские власти пытались вступить в переговоры с башкирскими князьями. В 1664 г. губернатор Уфы, князь Андрей Волконский пообещал группе ведущих башкирских предводителей, что их заложники, депортированные в Казань во время восстания, будут возвращены в Уфу и что Москва подтвердит привилегии и земельные права башкирский князей. После этого последние прекратили сопротивление и дали клятву верности царю. Башкиры послали своих представителей в Москву, и их привилегии были полностью подтверждены. Лишь в двух периферийных районах – на севере и востоке Башкирии, а точнее, в районе Осы на реке Каме и в Западной Сибири – беспорядки продолжались на протяжении еще трех лет.

БАШКИРСКИЕ НАРОДНЫЕ ПРЕДАНИЯ ОБ ИСТОРИЧЕСКИХ И ЭТНОКУЛЬТУРНЫХ СВЯЗЯХ КАЛМЫКОВ И БАШКИР А. М. Сулейманов Статья посвящена башкирским народным преданиям и отдельным архивным источникам, которые свидетельствуют о тесных контактах башкир и калмыков. Взаимосвязи башкир с калмыками начинаются с XVII в., когда отдельные этнополитические объединения ойратов, давшие начало калмыцкому этносу, мигрировали по ряду причин в запад- ном направлении. В истории их взаимоотношений отмечены разные аспекты: появление мигрантов на уже заселенных территориях не могло ни привести к определенному столкновению интересов, однако «были периоды и мира и даже совместных выступлений в различных политических актах» . Разнообразные этнокультурные контакты получили отражение в ряде источников, в том числе в народных преданиях башкир. Как отмечает Р. Г. Кузеев, «в XVII–XIX вв. имело место смешение юго-восточных племен [башкир] с другими народами», в том числе и с калмыками. «Этноним калмык (в составе бурзян, усарган и тангауров зафиксирован 17 [раз]) закрепился за потомством некоторых калмыцких семей, поменявших веру (ламаизм на ислам) и оставшихся среди башкир» . На юге Башкортостана, где находились традиционные места проживания этнических групп, перечисленных Р. Г. Кузеевым, можно обнару- жить предания, в которых упоминаются контакты башкир и калмыков. Так, «в наиболее старом… ауле Шокурово», где проживают представители группы башкир - Упей, было записано предание, в котором говорится о приходе «в самой глубокой древности» предков шокурупийцев «из Сибири или Иртыша», которых «называют то калмыками, то кунгурами» . У зауральских башкир-катайцев этноним калмык встречается 10 раз. Среди башкир, называемых башкир-калмыками, можно услышать предание о том, что их родоначальником был некто Буранягарка, к башкирам с Иртыша. Это подтверждается наличием у башкир-калмыков малых этнических групп типа ара, аймак Буран, Буранягарак . Наличие среди башкир этнических групп калмыков, а также предания можно связать с появлением в среде башкирского этноса представителей калмыцкого народа, которые дали начало целым родам. Так, происхождение малого рода калмыков, ныне живущих в Миякинском районе Республики Башкортостан, связывается с одним из конфликтов между соседними народами: после отражения натиска некоторых племен местные башкиры-минцы обнаружили люльку, висящую на ветке дерева, а в ней малышку-калмычку. В предании заключается, что «род калмыков, живущий в этих краях, является ее потомками» . Согласно преданию «Мамыт-батыр», башкиры-калмыки, ныне живущие в Зилаирском районе Республики, произошли от калмыка Мамыт-батыра, который, будучи еще ребенком, был пленен башкирским богатырем Букат-батыром и усыновлен Уляй-батыром. Другие предания также повествуют о генезисе малых башкирских этнических групп, носящих этноним калмык, которые якобы произошли от калмыка, плененного еще ребенком (предание «Деревня Убалар»), или от ребенка-найденыша («Кашкар»). Сведения, дошедшие до нас в преданиях, подтверждаются письменными источниками. Так, по свидетельству депутата Уложенной комиссии 1767–1768 гг. от башкир Исетской провинции Мякотинской волости, ставшего позже фельдмаршалом Е. И. Пугачева, - Базаргула Юнаева, «между нашего тарханского и башкирского народов именуются сартами и калмыками некоторая часть, но все единаго магометанского закона, которое их название произошло в древние времена, сарты, вышедшие из-за границы. Самопроизвольно от владении степных народов, а калмыки также в древние времена получены были нашими башкирами при войнах в малолетстве, которые из древних лет именуются с нами единым званием башкирами с отличеством, что одни произошли от сарт, а другие - от калмык, почему как землями и всеми угодиями общее владение имеем и почитаемся все башкирцами, равно же в государственных службах обще и наряду обращаемся без всякого отличительства от башкирцев». Вестник Калмыцкого института гуманитарных исследований РАН № 2 2010