Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

В спорах о Сталине незаслуженно обходят вопрос о многолетнем соратнике Сталина Лазаре Моисеевиче Кагановиче.

Справка: Активно проводил в жизнь указания В.И.Ленина при помощи массового террора, включая расстрелы заложников из числа "классово чуждых элементов". Проявлявшаяся в этот период приверженность Кагановича идеям сверхцентрализации партийного и государственного руководства и безжалостность еще более укрепились во время обороны Воронежа. Карьера Кагановича получила резкое ускорение в 1922, после того как Сталин стал генеральным секретарем. Каганович — один из главных организаторов чрезвычайных хлебозаготовок и террора в период массовых голодоморов. Во время коллективизации был эмиссаром Сталина в основных зерновых районах страны (Украина, Сибирь, Северный Кавказ). Везде добивался увеличения темпов коллективизации, действовал жестко и безжалостно, высылал сотни тысяч "кулаков" и "подкулачников", подчас целыми деревнями. Был одним из создателей в 1933 новой системы административно-репрессивного контроля над сельским хозяйством посредством организации сети политотделов МТС и совхозов. Весной 1932 принимал активное участие в подавлении забастовок рабочих Иваново-Вознесенска, связанных с уменьшением продовольственного обеспечения по карточкам.

При рассмотрении личности Кагановича особое внимание следует уделить истории его фамилии,так как после этого многое становится ясно. Фамилия Каганович происходит от ХАЗАРСКОГО каган,тоесть ГЛАВА религиозного культа,ну а религией,у хазар был и остается-ИУДАИЗМ.Создатели большевистского государства выстроили систему управления государством по типу хазарского царства,да и большинство из них были потомками хазар,которых на Руси звали жидами. Каганович стал неким живым символом Кагана,он даже не взял чужой псевдоним как сделали его соратники. Человек в окружении Сталина, который никогда не подвергался репрессиям.

Каганович был тем самым "серым кардиналом", без согласования с которым Сталин не принимал ни одного серьезного решения и не делал никаких решающих шагов. Лазарь Моисеевич руководил всеми кадровыми вопросами, был инициатором создания культа личности "отца всех народов" и являлся главным организатором репрессий, проводившихся в период правления "диктатора". Одним словом, при его участии родилось то чудовище, масштабы преступлений которого до сих пор поражают весь мир.

Сразу после заступления на должность Генерального секретаря ЦК партии Сталин назначил Кагановича руководителем Организационно-инструкторского отдела ЦК РКП(б).

В руках Кагановича оказались мощные рычаги власти, ибо возглавляемый им Отдел занимался расстановкой и подбором кадров. Сюда стекалась ценнейшая информация о положении в партии, здесь же готовились многие важные решения.

Каганович обладал сильным и властным характером. Но он не вступал в споры со Сталиным и сразу же оказал себя абсолютно лояльным работником, готовым к выполнению любого поручения. Сталин сумел оценить эту покладистость, и Каганович вскоре стал одним из наиболее доверенных людей своеобразного "теневого кабинета", или, как выражаются на Западе, "команды" Сталина, то есть того личного аппарата власти, который Сталин стал формировать внутри ЦК РКП(б) еще до смерти Ленина. Лазарь Каганович в 1924 году был избран не только членом ЦК РКП(б), но и секретарем. Новому секретарю ЦК было тогда всего лишь тридцать лет.

По рекомендации Сталина именно Каганович был избран в 1925 году Первым секретарем ЦК КП(б)У. (Украины). Значительную часть кадров партия черпала среди еврейского населения республики, которое видело в Советской власти гарантию защиты от притеснений и погромов, прокатившихся по еврейским поселкам в годы гражданской войны. Не менее половины студентов украинских вузов составляла еврейская молодежь.

Уже после отъезда Кагановича в Москву Чубарь, выступая на объединенном заседании Политбюро ЦК и Президиума ЦКК КП(б)У, таким образом характеризовал обстановку, созданную Кагановичем в партийном руководстве Украины: «Взаимное доверие, взаимный контроль у нас нарушались, так что друг другу мы не могли верить… Вопросы решались за спиной Политбюро, в стороне… Эта обстановка меня угнетает» (Там же. Ф. 1. Оп. 145а. Ед. хр. 99. С. 101—103.).

В самом конце 1929 года был отпразднован юбилей Сталина. 21 декабря большая часть восьмистраничного номера «Правды» была посвящена его 50-летию. Ничего подобного прежде еще не бывало. То был значительный шаг к грядущему культу. Среди многих статей о Сталине (Куйбышева, Калинина и других) выделялись и были гвоздем выпуска две: статья Ворошилова «Сталин и Красная армия» и Кагановича «Сталин и партия».Каганович в своей статье «отутюжил» биографию Сталина до идеально гладкого образа: «Самой замечательной и характерной чертой т. Сталина является именно то, что он на протяжении всей своей партийно-политической деятельности не отходил от Ленина, не колебался ни вправо, ни влево, а твердо и неуклонно проводил большевистскую выдержанную политику, начиная с глубокого подполья и кончая всем периодом после завоевания власти» (Правда. 1929. 21 дек.). В данном случае Каганович сыграл ту роль, которую он часто и охотно брал на себя в дальнейшем: он произнес - и сделал официально установленным - то, что хотелось бы, но неудобно было произнести от первого лица самому Сталину.

Начало 30-х годов было временем наибольшей власти Кагановича. В 1932 - 1934 годах письма, с мест многие адресовали: "Товарищам И. В. Сталину и Л. М. Кагановичу".

В годы коллективизации в те районы страны, где возникали наибольшие трудности, Сталин направлял именно Кагановича, наделяя его при этом чрезвычайными полномочиями. Каганович выезжал для руководства коллективизацией на Украину, в Воронежскую область, в Западную Сибирь, а также во многие другие области. И всюду его приезд означал тотальное насилие по отношению к крестьянству, депортацию не только десятков тысяч семей «кулаков», но и многих тысяч семей так называемых «подкулачников», то есть всех тех, кто сопротивлялся коллективизации. Особенно жестокие репрессии обрушил Каганович на крестьянско-казачье население Северного Кавказа. Достаточно сказать, что под его давлением бюро Северо-Кавказского крайкома партии осенью 1932 года приняло решение выселить на Север всех (45 тыс.!) жителей трех крупных станиц: Полтавской, Медведовской, Урупской.

Каганович был жесток не только по отношению к крестьянам, но и к рабочим. Когда в 1932 году в Иваново-Вознесенске начались забастовки рабочих и работниц, вызванные тяжелым материальным положением, то именно Каганович возглавил расправу с активистами этих забастовок.

Когда Сталин уезжал в отпуск к Черному морю, именно Каганович оставался в Москве в качестве временного главы партийного руководства. Он был одним из первых, кого наградили введенным в стране высшим знаком отличия - орденом Ленина.

Под воздействием Сталина и в силу разлагающего влияния неограниченной власти Каганович становился все более и более грубым и бесчеловечным. К тому же он боялся сам стать жертвой своего жестокого времени и предпочитал губить других людей. Постепенно и в горкоме он превращался в крайне бесцеремонного, наглого человека. Уже в 1934—1935 годах своим техническим помощникам он мог бросить в лицо папку с бумагами, которые они приносили ему на подпись. Известны были даже случаи рукоприкладства.

В 1934—1935 годах Каганович враждебно встретил выдвижение Ежова, который быстро становился фаворитом Сталина, оттеснив Кагановича с некоторых позиций в партийном аппарате. Неприязненные отношения сложились у Кагановича и с молодым Маленковым, также быстро идущим в гору в аппарате ЦК. Но Сталина не только устраивали подобные конфликты, он искусно поощрял и поддерживал взаимную вражду между своими ближайшими помощниками.

Было бы ошибкой думать, что Каганович хотя бы на время занял положение, подобное тому, которое занимали какой-то срок Геринг при Гитлере или Линь Бяо при Мао Цзэдуне. Фактически Сталин никому не позволял быть «человеком номер два».

14 июня 1934 года, Сталин устроил в Кремле совещание по Генплану Москвы. Кроме членов Политбюро в нем участвовали, как выразился Каганович, «более 50 архитекторов и планировщиков, работающих по оформлению нашей столицы». Об этом совещании он говорил: «Товарищ Сталин дал нам основные важнейшие установки дальнейших путей развития и планирования города Москвы» (Рабочая Москва. 1934. 30 июля.). В действительности Сталин предложил лишь создать по всему городу крупные зеленые массивы. В проект немедленно включили (в интересах озеленения) ликвидацию кладбищ - Дорогомиловского, Лазаревского, Миусского, Ваганьковского, что и было в дальнейшем осуществлено (к счастью, не до конца).

После встречи в Кремле началась вакханалия разрушений: Златоустовский, Сретенский, Георгиевский монастыри, Сухарева башня; церковь Сергия Радонежского (XVII век) на Большой Дмитровке; церкви Крестовоздвиженская и Дмитрия Солунского; напротив Большого театра снесен Никольский греческий монастырь - вместе с собором постройки 1724 года уничтожаются могилы поэта и дипломата А. Д. Кантемира и его отца, молдавского господаря начала XVIII века; в октябре сносят церковь Троицы на Полях (1566 г.) - на ее место перенесен и поныне стоит памятник Ивану Федорову (1909 г.); рядом с этой церковью пущен на слом дом, в котором в 1801 году жил Н. М. Карамзин.

Но может быть, главная утрата 1934 года - Китай-городская стена (1535—1538 гг.). Вместе с ее Варварскими воротами разрушена пристроенная к ним часовня Боголюбской богоматери. Вслед за Владимирскими (Никольскими) воротами на Лубянской площади снесена давшая им название Владимирская церковь и высокая часовня Св. Пантелеймона, принадлежавшая ранее Афонскому Пантелеймоновскому русскому монастырю; годом раньше на этом же небольшом участке сровняли с землей церковь Николы Большой Крест.

Перечень утраченного при Кагановиче можно продолжать и продолжать: храм Христа Спасителя, церковь Михаила Архангела на Девичьем поле, красивейшая церковь Св. Екатерины в Кремле у Спасской башни, дома, в которых родились Пушкин и Лермонтов…

10-11 июля 1935 года прошел объединенный Пленум МГК ВКП(б) и Моссовета, посвященный новому Генеральному плану реконструкции Москвы, где Каганович выступил с большой речью. Пленум послал два приветствия: одно - Калинину и Молотову; другое, втрое большее, - Кагановичу. В нем говорилось: "!Во всей своей работе ты неуклонно проводил и проводишь в жизнь гениальные указания товарища Сталина… Изо дня в день ты учишь нас и показываешь нам всей своей работой, что высшим законом для большевика и каждого пролетария является… преданность и горячая любовь к вождю пролетариев всего мира - товарищу Сталину…Да здравствует лучший сталинец, товарищ Каганович!"

В 1962 году на бюро МГК партии знавшая Кагановича по работе Тюфаева говорила ему:

«Вам ничего не стоило плюнуть в лицо своему подчиненному, швырнуть стул в него, когда вы вели заседание… Вас многие знали как руководителя-грубияна, который не уважал людей…» (Сланская М., Небогин О. Приговор выносит время // Московская правда. 1989. 10 янв.)

Получив санкцию Сталина, Каганович организовал подлинный разгром Ивановского обкома партии. Выступая в начале августа 1937 года на пленуме уже весьма поредевшего обкома, он обвинил всю партийную организацию в попустительстве врагам народа. Сам пленум проходил в атмосфере террора и запугивания. Стоило, например, секретарю Ивановского горкома А. А. Васильеву усомниться во вражеской деятельности арестованных работников обкома, как Каганович грубо оборвал его. Тут же на пленуме А. А. Васильев был исключен из партии, а затем и арестован как враг народа. Такая же судьба постигла и члена партии с 1905 года, председателя областного Совета профсоюзов И. Н. Семагина (См.: Очерки истории Ивановской организации КПСС. Ярославль, 1967. Ч. 2. С. 296.).

Так же грубо и жестоко, как в Иванове, действовал Каганович и в Донбассе, куда прибыл в 1937 году для проведения чистки. Он сразу же созвал совещание областного хозяйственного актива. Выступая с докладом о вредительстве, Каганович прямо с трибуны заявил, что и в этом зале среди присутствующих руководителей есть немало врагов народа и вредителей. В тот же вечер и ту же ночь органами НКВД было арестовано около 140 руководящих работников Донецкого бассейна, директоров заводов и шахт, главных инженеров и партийных руководителей. Списки для ареста были утверждены накануне лично Кагановичем.

Сталин активно помогал Кагановичу в разгроме партийной организации Украины. На пленуме Киевского обкома партии Каганович добился смещения бюро обкома во главе с П. П. Постышевым, с мстительной активностью сводя счеты со своими оппонентами 1927—1928 годов.

Звучало у нас Кагановича слово, Он в Гомеле партию нашу растил, Рабочие Витебска помнят Ежова, Отдавшего много для партии сил. ....

После войны многих обуяла шпиономания (видно хорошо знали своих) , страх проиграть в закулисной борьбе.

Евреев перестали принимать в военные училища и академии, в партийные школы. Среди еврейской интеллигенции прошли массовые аресты. Лазарь Каганович в это время нередко стал вести себя как антисемит, раздражаясь присутствием в своем аппарате или среди «обслуги» евреев. Удивляла его мелочность. Так, например, на государственных дачах для членов Политбюро часто устраивались просмотры иностранных кинолент. Текст переводился кем-либо из вызванных переводчиков. Однажды на даче Кагановича переводчица оказалась еврейкой, прекрасно знавшей итальянский язык, но переводившей его на русский с незначительным еврейским акцентом. Каганович распорядился никогда больше не приглашать ее к нему.

После смерти Сталина влияние Кагановича на короткое время вновь возросло. Как один из первых заместителей Председателя Совета Министров СССР он контролировал несколько важных министерств. Каганович поддержал предложение Хрущева и Маленкова арестовать и устранить Берию. Еще раньше он активно поддержал все меры по пересмотру «дела врачей» и прекращению антисемитской кампании в стране.

И тем не менее начавшиеся в 1953—1954 годах первые реабилитации ставили Кагановича во все более трудное положение. Не все жертвы террора 1937—1938 годов были расстреляны или погибли в лагерях. В Москву стали возвращаться люди, которые знали о той ведущей роли, которую играл Каганович при проведении массовых репрессий.

Каганович решительно протестовал против намерения Хрущева доложить делегатам XX съезда КПСС о преступлениях Сталина. Когда было предложено дать слово на съезде нескольким вернувшимся из лагерей старым большевикам, Каганович воскликнул: «И эти бывшие каторжники будут нас судить?» В своей речи на съезде партии Каганович должен был все-таки мимоходом сказать несколько слов о вредности культа личности. Хрущев, однако, преодолел сопротивление и прочел в конце съезда свой знаменитый доклад.

После июньского Пленума 1957 года Кагановича охватил страх. Он опасался ареста и боялся, что его постигнет судьба Берии. В конце концов, на его совести было не намного меньше преступлений, чем на совести Лаврентия. Каганович даже позвонил Хрущеву и униженно просил его не поступать с ним слишком жестоко. Он ссылался на прежнюю дружбу с Хрущевым. Ведь именно Каганович способствовал быстрому выдвижению Хрущева в Московской партийной организации. Хрущев ответил, что никаких репрессий не будет, если члены антипартийной группы прекратят борьбу против линии партии

В 1957 году завершилась политическая карьера Кагановича. Окидывая взглядом весь путь этого человека в целом, обнаруживаем множество случаев добровольного нравственного (точнее - безнравственного) ВЫБОРА.

Первый пример. Ноябрь 1925 года. В траурные дни похорон М. В. Фрунзе Каганович заявляет: «Мы не позволим ни врагам, ни друзьям сбить нас с избранного пути» (Известия. 1925. 3 нояб.). Эта мелькнувшая и едва ли кем-либо замеченная фраза очень красноречива. Удивительная равноудаленность от друзей и врагов! Но еще красноречивей тот факт, что остальные три десятка речей и выступлений, опубликованных в «Правде» и «Известиях» в те дни, не содержат ни единого намека на внутрипартийные разногласия и борьбу. Да, до конфликта на XIV съезде партии остается чуть больше месяца. Но над гробом все соблюдают приличия. Троцкий, Зиновьев, Каменев, Сталин, Ворошилов, Калинин, Рыков - все выказывают скорбь и призывают «сплотить ряды». Один Каганович считает обязательным сделать воинственный жест. Может, этим он и понравился Хозяину?

Пример второй. В январе 1933 года на объединенном Пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) Каганович в обличительном тоне говорил о том, что в 40 процентах дел, проходящих по знаменитому указу «о десяти колосках», судебные работники на местах определяют наказание нарушителям НИЖЕ НИЖНЕГО ПРЕДЕЛА, то есть меньше десяти лет (См.: Бордюгов Г., Козлов В. Время трудных вопросов // Правда. 1988. 3 окт.). Вдумаемся: это те самые судьи, чьими руками только что производилась коллективизация. Это они приговаривали к расстрелу, к ссылке с детьми на Крайний Север… И все-таки у них в душах есть еще граница, которую трудно, а кому-то из них и невозможно перейти. Они были несправедливы и жестоки, но все же в их глазах это была, хоть и жестокая, но - НЕОБХОДИМОСТЬ. Указ же «семь восемь» оказался, даже в их глазах, БЕССМЫСЛЕННОЙ жестокостью - и машина репрессий забуксовала.

Подчеркнем: эти 40 процентов судей НАРУШАЛИ нижнюю границу наказания. А сколько еще ПРИЖИМАЛИСЬ к этой нижней границе в своих приговорах? Да, давали десять лет за несколько колосков, но не расстреливали, хотя и могли бы? Можно не симпатизировать этим недостаточно жестоким исполнителям террора (все-таки они - исполнители террора), но давайте отличать их от Кагановича, который выводил их на чистую воду, обвинял, что мало расстреливают, призывал исполнять не законы, а постановления партии и правительства, приучал к палачеству и прививал вкус к нему.

Время действительно было такое; оно породило поговорку: «Порядочный человек тот, кто делает подлость неохотно». Но люди, как и во все другие времена, оставались разными, по-разному отвечая на вопрос «Что такое хорошо и что такое плохо?».

И в окружении Сталина, несмотря ни на что, люди были неодинаковы в моральном отношении. У Хрущева, по его собственному признанию, тоже «руки по локоть в крови», но он пошел на риск разоблачения Сталина; Микоян тоже участвовал в терроре, но поддержал Хрущева в 50-е годы; маршал Жуков публично возносил хвалу Сталину на Параде Победы, но умел отстаивать перед Гениальным Стратегом свое мнение; безропотный Калинин в 20-е годы возражал против «закручивания гаек» в деревне; многие, подобно Фадееву, не выдержали тяжести грехов и заблуждений и покончили с собой.

Каганович не принадлежал к числу тех, кто пытался хоть как-то уменьшить свое участие во лжи и терроре или, считая себя бессильным что-либо изменить, испытывал муки совести. Наоборот, Каганович активно боролся с «ленью» таких невольных и полуневольных соучастников преступлений. Еще при жизни Кирова он громко заявил, что в Ленинграде на собраниях и митингах присутствующие не встают при упоминании имени Сталина, тогда как в Москве это давно стало правилом.

И тут Лазарь Моисеевич был отчасти прав: человека характеризует не только то, что он делает, но и то, чего он не делает.

Когда Кагановича исключали из партии, он не стал переосмысливать свой жизненный путь. Ему предоставили слово, и он заговорил с обидой и возмущением: «Судя по тем обвинениям, которые мне предъявляют, я уже труп, нечего мне делать на земле, когда подо мной земля горит, как можно продолжать жить. Надо умирать. Но я этого не сделаю…

Я буду жить и жить для того, чтобы доказать, что я коммунист. Когда здесь говорят, что я нечестный человек, совершил преступление… да как вам не стыдно… Вы должны подумать и сказать: вот, Каганович, записываем решение, тебя следовало бы из партии исключить, но мы тебя оставляем, посмотрим, как ты будешь работать, опыт у тебя есть, этого отрицать нельзя, этого отнять у меня никто не может…» (Цит. по: Сланская М., Небогин О. Приговор выносит время // Московская правда. 1989. 10 янв.)

Каганович не пустил себе пулю в лоб. Никогда не выказал раскаяния. Не поддержал хрущевские разоблачения в 50-е годы. Не возражал Сталину. Не просил облегчить чью-то участь, оставить в живых приговоренного к смерти. Каганович - не жертва обстоятельств, не жертва «такого времени». Он сам, сознательно и неуклонно, творил «такое» время и поэтому стоит в одном ряду с Ежовым, Берией, Вышинским, Ворошиловым…

Известно, что на XXII съезде КПСС в октябре 1961 года Хрущев опять поднял вопрос об антипартийной группе Молотова, Кагановича и Маленкова и о преступлениях этих людей в эпоху Сталина. При этом многие делегаты съезда говорили в первую очередь о преступлениях Кагановича, приводили документы и факты, свидетельствующие о его активном участии в незаконных репрессиях. Делегаты съезда требовали исключения Кагановича из партии. На заседании бюро МГК КПСС 23 мая 1962 года Каганович был исключен из партии.

Кагановичу была назначена обычная гражданская пенсия в сто пятнадцать рублей в месяц. Это немного, но бывший «сталинский нарком» накопил достаточно средств для вполне обеспеченной жизни. Тем не менее Каганович позвонил однажды тогдашнему директору Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС П. Н. Поспелову и, пожаловавшись на маленькую пенсию, попросил бесплатно присылать ему издававшийся институтом журнал «Вопросы истории КПСС».

Когда был снят со своих постов Н. С. Хрущев, Каганович направил в ЦК КПСС заявление с просьбой восстановить его в партии. Но Президиум ЦК отказал ему в пересмотре ранее принятого решения.

Каганович ежегодно приобретал путевки в обычные дома отдыха. Он не избегал общения с другими отдыхающими, и пожилые люди охотно проводили время в его обществе. . Но в этих беседах он не касался темы сталинских репрессий и своего участия в них. Он также очень любил кататься по Москве-реке на речном трамвае. Когда повысили стоимость билетов, Лазарь Моисеевич был крайне недоволен. Он ворчал: «При мне этого не было…»

Будущий революционер Каганович Лазарь Моисеевич родился 22 ноября 1893 года в небольшой деревне Кабаны, что в Киевской губернии. Сведения о его отце неоднозначны. В советскую эпоху подчеркивалось, что Каганович был выходцем из бедной семьи. Однако современные биографы отмечают противоречащие этой версии свидетельства людей, знавших Лазаря ребенком. Так, некоторые из них называли Моисея Кагановича прасолом - скупщиком скота с немалым заработком.

Ранние годы

Кем бы ни был отец, сын не пошел по его стопам. Каганович Лазарь Моисеевич еще ребенком начал осваивать мастерство сапожника. С 14 лет он работал на обувных фабриках. Каганович был евреем, что не могло не сказаться на его положении в Российской империи. Большая часть иудейского населения была вынуждена терпеть черту оседлости и разные поражения в правах. Из-за этого множество евреев пошло в революцию.

Каганович Лазарь Моисеевич в этом смысле не стал исключением. Однако его партийный выбор был непривычным для еврея. В то время иудейское население массово присоединялось к анархистам, меньшевикам, эсерам и бундовцам. Лазарь же пошел по стопам своего старшего брата Михаила и в 1911 году примкнул к большевикам.

Молодой большевик

Жизнь молодого человека стала классическим примером для революционной среды. Его постоянно арестовывали на небольшие сроки, и большевик регулярно менял место своего жительства: Киев, Екатеринослав, Мелитополь и т. д. Во всех этих городах Каганович Лазарь Моисеевич создавал партийные кружки и профсоюзы сапожников и кожевников. Накануне революции он обосновался в Юзовке. Работая и агитируя на местной обувной фабрике, Каганович познакомился с молодым Никитой Хрущевым. В дальнейшем они поддерживали связь на протяжении долгих лет своего карьерного роста в партии.

После Октябрьской революции Каганович отправился в Петроград, где избрался в Учредительное собрание по списку большевиков. В дальнейшем занимался организацией агитаторской деятельности, в том числе и в только что созданной Красной армии. Когда разгорелась гражданская война, верный член партии стал работать на фронте: в Нижнем Новгороде, Воронеже и Средней Азии.

В Туркестане Каганович стал членом местного ЦК РКП(б) и вошел в Реввоенсовет Туркестанского фронта. Партийного функционера назначили председателем горсовета Ташкента. Тогда же Кагановича избрали во ВЦИК РСФСР. Стремительное движение по номенклатурной лестнице молодого члена партии не могло не остаться без внимания Сталина, в то время занимавшего должность наркома по делам национальностей.

Ставленник Сталина

Еще при Ленине молодой Каганович стал верным сторонником Сталина, поддерживающим его во внутрипартийной борьбе. Конфликт между разгорелся сразу после смерти своего бессменного вождя в 1924 году. Сталин, готовясь к противостоянию с Троцким и другими неприятными ему членами Политбюро, начал возвышать собственных ставленников. У Кобы был в качестве секретаря ЦК он мог предлагать кандидатуры своих людей на важные партийные посты.

Нашел свое место в этой схеме и Каганович Лазарь Моисеевич. Семья и молодость функционера были крепко связаны с Украиной - именно туда в качестве генерального секретаря местного ЦК рекомендовал его Сталин. В то время никакой диктатуры еще не было. Тем не менее коллективная власть не стала противиться этому предложению, и партия утвердила важное назначение.

На Украине

Оказавшись на Украине, Лазарь Каганович начал проводить политику против «украинизации» - поощрения национальной культуры, школы, языка и т. д. На новом посту большевик обзавелся множеством аппаратных противников, среди которых был председатель республиканского Влас Чубарь и нарком просвещения В 1928 году они добились своего, и Сталин отозвал Кагановича в Москву. За время пребывания на своей должности генеральный секретарь ЦК КП (б) Украины добился некоторого восстановления экономики после Гражданской войны.

Руководство коллективизацией

Вернув Кагановича в столицу, Сталин оставил его в своей кадровой когорте и назначил секретарем Московского комитета партии. Кроме того, Лазарь Моисеевич получил место в Политбюро. В ЦК он стал отвечать за сельское хозяйство. Как раз на рубеже 20-х и 30-х гг. крестьянству пришлось пережить раскулачивание. Каганович руководил созданием колхозов. Именно этого лояльного и исполнительного сторонника Сталин сделал ответственным за сложную государственную кампанию в деревне.

За вклад в коллективизацию Каганович одним из первых получил недавно созданный орден Ленина. Сталин, в очередной раз убедившись в его верности, сделал своего протеже председателем комиссии, осуществившей крупную партийную чистку в 1933-1934 гг. В это время Каганович оставался в Москве «за главного», когда вождь уезжал на целое лето на отдых на Черное море.

Во главе наркомата путей сообщения

Наступили В экономической гонке нашел себе применение и Каганович Лазарь Моисеевич. Биография функционера была бы неполной без упоминания его работы во главе наркомата путей сообщения. Назначенный на эту должность в 1935 году, он лишился поста в Московском комитете партии. Аппаратная перестановка была преподнесена в качестве повышения. С точки зрения самого Сталина, передвижения Кагановича вписывались в его собственную систему, внутри которой он никогда не концентрировал в руках одного своего ставленника слишком много должностей и власти.

При Лазаре Моисеевиче в наркомате путей сообщения добились повышения уровня перевозок, столь важного для тогдашней форсированной модернизации. Строились новые пути и обновлялись старые (некоторые из них пребывали в печальном состоянии из-за долгой эксплуатации и невзгод гражданской войны).

Московские стройки

За свои успехи Каганович получил орден Трудового знамени. Кроме того, в 1936 - 1955 гг. его имя носил Московский метрополитен (позже получивший имя Ленина). Именно нарком путей сообщения руководил строительством «подземки» в столице. Под его контролем проводилась и реконструкция Москвы. Город получил новый облик столицы пролетарского государства. В то же время было уничтожено множество церквей. Нарком курировал взрыв храма Христа Спасителя.

В конце 30-х Каганович по совместительству возглавлял энергетические и экономические ведомства (тяжелой, топливной и нефтяной промышленности). В Совнаркоме (правительстве) большевик стал заместителем председателя товарища Молотова.

В годы репрессий

В 1937 году Сталин приступил к новой крупнейшей кампании чисток в партии и Красной армии. Каганович, как полагается, всеми своими силами поддерживал инициативу начальника. Он стимулировал репрессии не только в собственном наркомате путей сообщения, но и предлагал искать вредителей и врагов народа на всех ярусах советского общества.

Каганович - сподвижник Сталина, получивший доступ к спискам, по которым расстреливали с санкции партийной верхушки. В кремлевских архивах остались десятки документов с подписью наркома. По подсчетам историков только по этим спискам расстреляли 19 тысяч человек. Другими такими приближенными к Сталину были Молотов, Ворошилов и Ежов (позже расстрелян). Каганович руководил чистками и на местах. Для этого он в 1937 году ездил в некоторые регионы СССР (в т. ч. Ярославскую, Киевскую и Ивановскую области). Партийный функционер оказался причастен и к печально знаменитому Катынскому расстрелу - убийству пленных польских офицеров.

Великая Отечественная война

Во время Великой Отечественной войны Каганович (как нарком путей сообщения) отвечал за эвакуацию предприятий на восток страны. Самая большая нагрузка легла на железные дороги, которые в целом со своей задачей справились. Советской промышленности удалось быстро наладить работу в тылу и начать все необходимые поставки на фронт. В 1942 году наркома включили в Военный совет Северо-Кавказского фронта. Впрочем, в основном он работал в Москве, а на юге бывал наездами. Однажды в Туапсе, где находился командный пункт, во время бомбежки его ранило осколком в руку. На фронте Каганович налаживал работу военных трибуналов и военной прокуратуры.

Во второй половине войны Сталин начал включать в Государственный комитет Обороны новых членов. Был среди них и Каганович Лазарь Моисеевич. Книги историков показывают, что он не играл в ГКО большой роли и во многом являлся номинальной и технической фигурой.

Потеря власти

В последние сталинские годы Каганович продолжал занимать высшие государственные посты. Как «хозяйственник» он был поставлен во главе министерства промышленности строительных материалов. Кроме того, Лазарь Моисеевич вернулся в политбюро ЦК КП(б) Украины.

После Каганович вступил в яростную партийную борьбу. Сперва он поддержал устранение Берии. Однако уже в 1957 году его вместе с Молотовым и Маленковым включили в новую «антипартийную группировку» и сняли со всех постов. Примечательно, что Каганович знал Хрущева еще со времен революции и на определенном этапе даже способствовал его возвышению в рядах сталинской номенклатуры.

Бывшего наркома отправили в почетную ссылку в Асбест, где он остался на партийной работе. В 1961 году он окончательно исключен из КПСС и отправлен в Калинин. Старость Каганович провел изолировано - его фигура больше никогда не появлялась на политическом горизонте. Уже во время перестройки до него смогли добраться журналисты, записавшие воспоминания одного из самых высокопоставленных советских чиновников сталинской эпохи. Бывший нарком умер 25 июля 1991 года в возрасте 97 лет.

Семья

Как и все приближенные Сталина, Каганович Лазарь Моисеевич, личная жизнь которого срослась со службой, пережил не одну семейную драму. Его старший брат Михаил, первый вступивший в партию большевиков, был наркомом авиационной промышленности СССР. В 1940 году его сняли с должности и вынесли предупреждение. Михаил, понимая, что скоро может стать жертвой НКВД, совершил самоубийство. Двум другим братьям Кагановича повезло больше. Израиль работал в министерстве молочной и мясной промышленности, а Израиль в наркомате внешней торговли.

Жена Кагановича Мария Приворотская вступила в РСДРП еще в 1909 году. В советскую эпоху работала в профсоюзах, руководила детскими домами и являлась депутатом Моссовета. Когда в молодости Мария занималась агитаторской партийной деятельностью, ее встретил будущий муж Каганович Лазарь Моисеевич. Дети этой пары: родная дочь Майя (подготовила публикацию мемуаров отца) и приемный сын Юрий.

Ла́зарь Моисе́евич Кагано́вич (10 (22) ноября 1893, д. Кабаны, Киевская губерния, Российская империя - 25 июля 1991, Москва , РСФСР, СССР) - советский государственный и партийный деятель, близкий сподвижник Сталина , младший брат Михаила Кагановича .

Еврейский аспект

Был женат на Марии Марковне Приворотской (1894-1961) .

(Родной брат Марии Марковны - Приворотский Григорий Маркович (1889-1971). Член партии с 1906 г. Родился в Киевской губернии. В 1919 г. председатель военного трибунала Киевского ВО. С сентября 1919 г. работал в центральном аппарате ВЧК - следователь при Президиуме, и.о. заведующего Следственной частью. В 1919-1920 гг. - председатель Вятской губ. ЧК. Работал главным арбитром при СНК СССР в аппарате Министерства лесной промышленности СССР. Похоронен на Новодевичьем кладбище. )

Секретарь Политбюро ВКП(б) в 1920-х годах, Б. Г. Бажанов в своих воспоминаниях писал :

«Лазарь Моисеевич Каганович замечателен тем, что был одним из двух-трёх евреев, продолжавших оставаться у власти во всё время сталинщины. При сталинском антисемитизме это было возможно только благодаря полному отречению Кагановича от всех своих родных, друзей и приятелей. Известен, например, факт, что когда сталинские чекисты подняли перед Сталиным дело о брате Кагановича, Михаиле Моисеевиче , министре авиационной промышленности, и Сталин спросил Лазаря Кагановича, что он об этом думает, то Лазарь Каганович, прекрасно знавший, что готовится чистое убийство без малейшего основания, ответил, что это дело „следственных органов“ и его не касается. Накануне неминуемого ареста Михаил Каганович застрелился» .

Однако, если верить словам Лазаря Кагановича, воспоминания Бажанова не соответствуют действительности.

Л. М. Каганович: Это дело было не на Лубянке, а в Совнаркоме. Об этом много врут, врут. Сейчас о моем отношении и о разговоре со Сталиным, будто я сказал, что это дело, мол, следователя. Это вранье. А дело было просто так. Я пришел на заседание. Сталин держит бумагу и говорит мне: «Вот есть показания на Вашего брата, на Михаила, что он вместе с врагами народа». Я говорю: «Это сплошное вранье, ложь». Так резко сказал, не успел даже сесть. «Это ложь. Мой брат, говорю, Михаил, большевик с 1905 г., рабочий, он верный и честный партиец, верен партии, верен ЦК и верен Вам, товарищ Сталин». Сталин говорит: «Ну а как же показания?». Я отвечаю: «Показания бывают неправильные. Я прошу Вас, товарищ Сталин, устроить очную ставку. Я не верю всему этому. Прошу очную ставку». Он так поднял глаза вверх. Подумал и сказал: «Ну, что ж, раз Вы требуете очную ставку, устроим очную ставку». Через два дня меня вызвали. (Это я Вам рассказываю документально, я пока этого нигде не рассказывал). Но это факт, так оно было. Маленков, Берия и Микоян вызвали меня в один кабинет, где они сидели. Я пришел. Они мне говорят: «Мы вызвали сообщить неприятную вещь. Мы вызывали Михаила Моисеевича на очную ставку». Я говорю: «Почему меня не вызвали? Я рассчитывал, что я на ней буду». Они говорят: «Слушай, там такие раскрыты дела, что решили тебя не волновать». Во время той очной ставки был вызван Ванников, который показывал на него. А Ванников был заместителем Михаила в свое время. Кстати, когда несколько ранее Ванникова хотели арестовать, Михаил очень активно защищал его. Ванников даже прятался на даче у Михаила, ночевал у него. Они были близкими людьми. А когда Ванникова арестовали, он показал на Михаила. И вот вызвали Ванникова и других, устроили очную ставку. Ну, эти показывают одно, а Михаил был горячий человек, чуть не с кулаками на них. Кричал: «Сволочи, мерзавцы, вы врете» и т. д., и проч. Ну, при них ничего не могли обсуждать, вывели арестованных, а Михаилу говорят: «Ты иди, пожалуйста, в приемную, посиди, мы тебя вызовем ещё раз. А тут мы обсудим». Только начали обсуждать, к ним вбегают из приемной и говорят, что Михаил Каганович застрелился. Он действительно вышел в приемную, одни говорят, в уборную, другие говорят, в коридор. У него при себе был револьвер, и он застрелился. Он человек был горячий, темпераментный. И, кроме того, он человек был решительный и решил: в следственную тюрьму не пойду. И лучше умереть, чем идти в следственную тюрьму http://creativecommons.org/licenses/by-sa/3.0 , которая в дальнейшем изменялась, исправлялась и редактировалась.

cs:Lazar Kaganovič da:Lazar Kaganovitjeo:Lazar Kaganoviĉet:Lazar Kaganovitš fi:Lazar Kaganovitšhu:Lazar Mojszejevics Kaganovicsja:ラーザリ・カガノーヴィチ la:Lazarus Kaganovič lt:Lazaris Kaganovičius nl:Lazar Kaganovitsj nn:Lazar Kaganovitsj no:Lazar Kaganovitsj pl:Łazar Kaganowicz pt:Lazar Kaganovitch sv:Lazar Kaganovitj

Из всех значимых фигур сталинской эпохи любимым персонажем для «черносотенцев» постсоветского времени стал Лазарь Моисеевич Каганович .

«Стального» наркома любители истории о «масонском заговоре, погубившем великую Россию» считают едва ли не тайным правителем Советского Союза, манипулировавшим Сталиным и завтракавшим мацой на крови христианских младенцев.

Само собой, эти ужасы с реальным Лазарем Кагановичем не имеют ничего общего. Но его биография интересна и без этого.

Будущий соратник Сталина родился 10 (22) ноября 1893 года в еврейской семье, жившей в деревне Кабаны Радомысльского уезда Киевской губернии. Семья была многодетной — 13 детей, из которых до взрослого возраста дожили шестеро.

Сам Лазарь Каганович рассказывал, что семья его была очень бедной, хотя по другой версии, Моисей Каганович, отец Лазаря, поставлял скот на бойни Киева и был весьма зажиточным человеком.

Впрочем, в зажиточность семьи верится с трудом. В противном случае, вряд ли бы Лазарь, получивший лишь начальное образование в местной еврейской школе, вынужден был с юных лет самостоятельно зарабатывать себе на жизнь.

В 14 лет он уже трудился в Киеве сначала грузчиком, а затем сапожником. Еврейская молодёжь, поражённая в правах в Российской империи, являлась отличной средой для распространения революционных идей. В 1905 году в партию большевиков вступил старший брат Лазаря Михаил , спустя шесть лет членом этой партии стал и сам Лазарь.

Вместе со Сталиным

К 1914 году сапожник Лазарь Каганович уже был членом Киевского комитета партии большевиков.

До революции Каганович активно вёл агитацию среди сапожников, формируя в этой среде большевистские ячейки. В феврале 1917 года в современном Донецке, тогда носившем название Юзовка, Лазарь Каганович становится руководителем местного комитета партии и заместителем председателя Юзовского совета рабочих депутатов.

В октябре 1917 года Каганович возглавил вооружённое восстание большевиков в Гомеле, завершившееся успехом. Став в декабре 1917 года делегатом III Всероссийского съезда Советов, Каганович избирается в состав ВЦИК РСФСР и начинает работать в Петрограде.

Каганович за трибуной. 1920-е гг. Фото: Public Domain

Его партийная карьера идёт по восходящей — в 1920 году Каганович, прошедший фронтовые будни Гражданской войны, командируется на работу в Туркестан, где становится членом республиканского партийного ЦК. Успешная работа в Средней Азии позволила сделать ещё один шаг наверх — в 1924 году Каганович становится секретарём ЦК РКП (б).

До 1924 года бесспорным лидером большевистской партии был Ленин, смерть которого положила начало острейшей внутрипартийной борьбе. В этом противостоянии Каганович примкнул к Сталину, и этот выбор предопределил его дальнейшую жизнь.

В 1925 году Сталин рекомендует Кагановича на пост партийного лидера Украины. Этот пост Лазарь Каганович занимал три года, и его деятельность оценивается достаточно противоречиво. С одной стороны, он способствовал развитию украинской культуры, преподаванию украинского языка в школах, активно решал вопросы промышленного развития республики. С другой стороны, Каганович безжалостно боролся с украинскими националистами, причём борьба эта принимала такой размах, что у него происходили жёсткие конфликты с другими представителями украинской партийной элиты — главой украинского Совнаркома Власом Чубарем , наркомом просвещения Алексеем Шумским и многими другими.

В итоге Кагановича в 1928 году перевели на работу в Москву.

Храм и метро

Однако Сталина деятельность своего соратника вполне устроила, и в 1930 году он возглавляет сначала Московский областной, а затем и городской комитеты партии, становясь полновластным хозяином столицы. Одновременно, став членом Политбюро ЦК ВКП (б), Каганович курирует сельское хозяйство, занимаясь как вопросами коллективизации, так и техническим оснащением тружеников села.

На посту московского лидера Каганович занимался реализацией плана реконструкции Москвы. Подрыв храма Христа Спасителя называют инициативой Кагановича. По одной из версий, Каганович лично взорвал храм со словами: «Задерём подол матушке России!».

Но сам Каганович уже в 1980-х годах эту версию опровергал. Он был сторонником строительства Дома Советов не на месте храма Христа Спасителя, а на Воробьёвых горах, а к идее сноса храма, построенного в честь 100-летия Отечественной войны 1812 года, относился отрицательно.

Кагановичу удалось спасти от сноса храм Василия Блаженного, который могла постигнуть такая же печальная участь.

Ещё одно эпохальное событие, к которому непосредственно причастен Каганович, — это строительство метрополитена в Москве. Он непосредственно руководил стройкой, и на протяжении 20 лет столичная подземка носила его имя. Пожалуй, это было одно из самых заслуженных присвоений объекту имени политического деятеля в ту эпоху.

Большой террор

К политическим репрессиям 1930-х годов Лазарь Каганович имел непосредственное отношение, чего никогда не отрицал. Он входил в число тех советских руководителей, кто визировал «расстрельные списки» на тысячи человек, выступал за жёсткие меры против «врагов народа».

Сам Каганович полвека спустя оценивал это так: «Мы виноваты в том, что пересолили, думали, что врагов больше, чем их было на самом деле. Я не выступаю против решений партии по этому вопросу. Ошибки были — не только у Сталина, а у нас у всех, у сталинского руководства в целом были ошибки. Легко сейчас судить, когда нет нужды в твёрдой руке и в борьбе, — и в жестокости».

Репрессии ударили и по самому Кагановичу — его старший брат, Михаил Каганович, занимавший пост наркома авиационной промышленности, покончил с собой после обвинений в шпионской и контрреволюционной деятельности.

Повелитель железных дорог

В феврале 1935 года Лазарь Каганович занял одну из своих самых известных должностей — наркома путей сообщения, которую он с перерывами занимал до 1944 года.

Должность наркома путей сообщения сама по себе была «расстрельной» — развивающейся промышленности СССР требовался для перевозок эффективно работающий железнодорожный транспорт, а его возможности были весьма ограничены.

Но организаторский талант Кагановича в этой должности проявился в полной мере — уже через год нарком получил орден Трудового Красного Знамени «за перевыполнение плана железнодорожных перевозок и за успехи в деле организации железнодорожного транспорта».

Помимо всего прочего, именно Кагановичу принадлежала идея создания в подмосковном Кратово первой в мире детской железной дороги, где машинистами, начальниками поездов и станций, проводниками и билетными кассирами работают дети. Эта дорога функционирует и по сей день.

Настоящим испытанием для советских железных дорог стала Великая Отечественная война. В марте 1942 года Кагановича сняли с должности наркома за то, что не справлялся с работой в условиях военного времени. Решение это было явно поспешным и чересчур эмоциональным — Кагановичу удалось обеспечить эффективное функционирование железных дорог в условиях войны. В том, что полномасштабная эвакуация заводов из оккупированных районов на Восток прошла успешно, огромная заслуга наркома путей сообщения. Собственно, даже после своей отставки с поста наркома Каганович продолжал курировать деятельность железных дорог.

Время заката

В 1942 году Лазарь Каганович стал членом Военного Совета Северо-Кавказского фронта и принимал участие в обороне Кавказа. В октябре 1942 года под Туапсе командный пункт, на котором он находился, попал под бомбёжку. Погибли несколько генералов, а сам Каганович отделался ранением в руку.

В ноябре 1943 года он был удостоен своей высшей награды — ему было присвоено звание Героя Социалистического Труда.

После войны пик карьеры Лазаря Кагановича был пройден. Он оставался в числе высших советских руководителей, но его влияние упало. Сталин, намеревавшийся передать власть новому поколению политиков, не видел в числе преемников деятелей из своего довоенного окружения.

Реализовать свои планы Сталин не успел, и в 1953 году Каганович пережил последний взлёт. Поддержав Маленкова и Хрущёва в борьбе с Берией , он занял пост первого заместителя Председателя Совета Министров СССР, курируя несколько крупных министерств.

Однако в 1957 году новый виток внутрипартийной борьбы поставил точку в карьере Кагановича. Попытка сместить Хрущёва, у которого с Кагановичем были сложные отношения с 1930-х годов, закончилась показательным разгромом «антипартийной группировки Молотова - Маленкова - Кагановича». Времена изменились, и вместо расстрела оппозиционеры были просто отправлены в отставку. В 1961 году Хрущёв добил старого оппонента, добившись его исключения из партии.

Последний свидетель эпохи

Последние тридцать лет своей жизни Лазарь Каганович был «человеком-невидимкой». За ним сохранили персональную пенсию и ряд привилегий, но при этом предали забвению. «Стальной» нарком годами сражался в домино и лото вместе с другими пенсионерами.

В отличие от Вячеслава Молотова, Лазаря Кагановича в партии так и не восстановили. Впрочем, старый большевик, до которого в эпоху перестройки добрались журналисты, ни о чём особенно не сожалел, оставшись верным тем идеалам, которые исповедовал с юности.

Лазарь Каганович умер в своей московской квартире 25 июля 1991 года, в возрасте 97 лет. До ГКЧП оставалось менее месяца, до распада Советского Союза менее полугода…

Эмануил ИОФФЕ * Emmanuil IOFFE. НЕИЗВЕСТНЫЙ ЛАЗАРЬ КАГАНОВИЧ * UNKNOWN LAZAR KAGANOVICH

25 июля 1991 года на 98-м году жизни скончался один из первых в Политбюро и правительстве СССР на протяжении более чем четверти века, на протяжении ряда лет фактически второй секретарь ЦК ВКП(б), виднейший представитель «сталинской гвардии», руководитель промышленности и транспорта страны, непоколебимый большевик, оставшийся верным убеждениям до конца своей долгой жизни Лазарь Моисеевич Каганович – человек из окружения «вождя народов».

Правда, в те времена термин «окружение» не ходил по стране в сегодняшнем смысле. Сегодня окружение глав администраций, губернаторов и президентов – это персоны, которые крутятся вокруг и что-то с этого имеют.

Имя стального наркома Кагановича много лет носил Московский метрополитен (ныне им. Ленина), множество заводов, предприятий и колхозов. Его портреты органически входили в интерьер кабинетов всех железнодорожных начальников. На трибуне Мавзолея и в президиумах его место возле вождя варьировалось от второго до пятого, но не далее.

Об этом человеке написаны книги, журнальные и газетные статьи, а через пять после смерти Лазаря Моисеевича – в 1996 году вышли в свет его мемуары. Кажется, что мы знаем о его жизни и деятельности все. Но это только кажется.

До сих пор имеются малоизвестные и неизвестные широкому читателю страницы или своеобразные белые пятна биографии Л.М. Кагановича.

Сам Сталин выдвинул Лазаря Кагановича. Ряд исследователей отмечает, что их знакомство восходит к далекому 1918 году, когда Лазарю было только 24 года. Сам Каганович вспоминал, что был знаком со Сталиным с июня 1917 года.

Оказавшись в 1918 году в Москве, Каганович, тогда сотрудник Всероссийской коллегии по организации Красной Армии, познакомился со Сталиным. В 1920 году Лазарь Каганович был командирован в Туркестан, где был членом Туркестанского бюро ЦК РКП(б), Турккомиссии ВЦИК и СНК РСФСР, наркомом Рабоче-крестьянской инспекции Туркестанской АССР, председателем Ташкентского горсовета. С 1921 года Лазарь Моисеевич работал инструктором ВЦСПС, инструктором и секретарем Московского комитета и секретарем ЦК Союза кожевников. В декабре 1921 – мае 1922 года он был членом Туркбюро ЦК РКП(б).

Когда Сталин стал генсеком, отмечает российский исследователь Д. Волкогонов, он вытребовал Кагановича из Средней Азии, поставив его во главе Организационно-инструкторского отдела ЦК РКП(б). Кроме того, друг Лазаря Кагановича – Валериан Куйбышев стал в то время секретарем ЦК РКП(б). Так малограмотный, но исключительно напористый и в высшей степени исполнительный функционер стал быстро продвигаться по партийной и служебной лестнице вверх.

Лазаря Кагановича перевел в Москву Валериан Владимирович Куйбышев, с которым он познакомился в Туркестане. В то время Куйбышев был членом Реввоенсовета Туркестанского фронта, а Каганович – членом Туркестанского бюро ЦК. В 1921 году самого Валериана Куйбышева забрали в столицу и утвердили членом президиума Высшего совета народного хозяйства. В апреле 1922 года его избрали секретарем ЦК РКП(б) и он стал одним из верных соратников Сталина. После ХI съезда партии Каганович зашел к Куйбышеву посоветоваться по туркестанским делам.

– Кажется, эти дела, Лазарь, придется перепоручить кому-то другому, – сказал Куйбышев, – потому что в секретариате ЦК намерены выдвинуть тебя на новую работу.

Куйбышев отвел Кагановича к Сталину, который сидел тогда на Воздвиженке . Сталин предложил Лазарю Моисеевичу пост заведующего организационно-инструкторским отделом ЦК, иначе говоря, поручил все партийные кадры и руководство местными организациями.

Сталин любил Кагановича за три вещи: нечеловеческую работоспособность, абсолютное отсутствие своего мнения в политических вопросах (он так и говорил, не дожидаясь выяснения вопроса, о чем идет речь: «Я полностью согласен с товарищем Сталиным») и безропотную исполнительность. А она выражалась в постоянной готовности выполнять любые задания «вождя народов».

Пройдя причудливый путь из Москвы в Туркестан и обратно, Лазарь Моисеевич вскоре стал заведующим отделом ЦК, через который шли основные назначения на крупные посты.

Хотя Каганович был малограмотным человеком и писал с ошибками, он сразу поверил в звезду Сталина и всю свою жизнь преданно ему служил, не зная сомнений и колебаний. Сталин доверял Лазарю Моисеевичу, потому что более преданного человека у него не было. Надежный Валериан Куйбышев сильно пил. И как утверждают, умер в 1935 году во время тяжелого запоя. Каганович никогда не возражал вождю, никогда не отстаивал своего мнения, а подхватывал любую сталинскую мысль.

Молотов сказал о нем: «Он среди нас был сталинистом двухсотпроцентным . Каганович – преданнейший Сталину человек, в этом его слабость и неподготовленность к самостоятельной мысли, потому что и у Сталина не все правильно».

Каганович был вернейшим помощником Сталина в борьбе за власть. Лазарь Моисеевич обеспечивал назначение на высшие посты тех, кто присягнул на верность Сталину, и отсеивал оппозиционеров. Каганович успешно отбивал атаки тех, кто считал, что такая практика уничтожает партийную демократию.

Уже через два года Сталин, оценив природную хватку, сообразительность и работоспособность Лазаря Моисеевича, сделал его секретарем ЦК РКП(б). В 1926 году Каганович становится кандидатом в члены Политбюро ЦК ВКП(б). Ему исполнилось тогда 33 года.

В связи со сложной обстановкой на Украине, в 1925 году, по рекомендации генсека, Каганович возглавил партийную организацию республики. Уже тогда у него сложились непростые отношения с председателем СНК Украины Чубарем , что, в конце концов, самым роковым образом скажется на судьбе последнего. Конфликты Кагановича с остальными руководящими работниками ЦК КП(б)У не прекращались.

В 1928 году Каганович вернулся в Москву и стал секретарем Центрального комитета партии. На ХVI съезде партии его избрали членом Политбюро ЦК ВКП(б). Этот человек получил прозвище «Железный Лазарь» и в числе других ближайших к Сталину людей постоянно прославлялся партийной пропагандой.

Нашей песне печаль незнакома,
С этой песней нам легче идти,
Этой песней встречаем наркома,
дорого наркома пути!
Эх, самая залётная.
Светлая, высотная,
Песня пролетает с ветерком,
Эх, солнце разливается,
Песне улыбается
Каганович – сталинский нарком!

Официальные данные гласят, что Лазарь Каганович родился 10 ноября 1893 года в глухой деревне Кабаны Радомысльского уезда Киевской губернии (затем Кагановичи, ныне Дубрава –Э .И.) в еврейской семье. Согласно этим данным, отец Лазаря – Моисей был прасолом, точнее поставщиком скота на бойни, а значит, его нельзя было считать бедным.

Через много лет Л.М. Каганович напишет: «Деревня Кабаны расположена в глубине украинского Полесья, на границе с белорусским Полесьем (например, село Павловичи, что в двух верстах от нашей деревни, было уже в Минской губернии). Наша деревня не была глухой полесской деревней. По ней проходила большая проезжая дорога от Чернобыля до Хавное . Наша деревня была расположена в 30 километрах от Чернобыля…

Отец мой Моисей родился, вырос и прожил безвыездно 60 лет (из 63-х) в деревне Кабаны. Его отец – мой дед Беня не получил обещанной при переселении земли и оказался в бедственном положении – он сам работал на лесозаготовках. Своему старшему сыну, моему отцу, он, естественно, не мог дать никакого образования и отправил его на заработки с 13-летнего возраста. Начав с батрачества и лесозаготовок, мой отец потом стал квалифицированным рабочим на смолено-дегтярном заводе.

Мать моя, Геня , родилась и выросла в местечке Чернобыль в семье ремесленного мастера-медника Дубинского, имевшего меднолитейную мастерскую, в которой работали, кроме него, его два сына и его дочь – моя мать… Мать родила 13 детей, из которых семь померли. А в живых осталось шесть – пять сыновей и одна дочь. Одно это может дать представление о тяжких условиях жизни нашей семьи». (Каганович Л.М. «Памятные записки рабочего, коммуниста-большевика, профсоюзного, партийного и советско-государственного работника». М., 1996, С. 19, 24–35).

Биографы Л.М. Кагановича избегают писать о его образовании, а в последние годы, повествуя о Лазаре Моисеевиче, акцентируют внимание на том, что он был малообразованный. В действительности юный Лазарь сначала неофициально учился в двухклассной школе для детей евреев-неземлевладельцев , которая существовала в деревне Кабаны. После этого ему надо было учиться в хедере. Но в этой деревне хедер был крайне примитивным. В нем совершенно не преподавались общеобразовательные предметы, в том числе и русский язык, так как сам преподаватель его почти не знал. Семья Лазаря и он сам не хотел учиться в этом хедере.

В Чернобыле нашли учителя, который хорошо знал русский язык и математику, но главное – согласился выехать преподавать в деревню Кабаны. Он хорошо знал русский язык и литературу, общеобразовательные предметы. Учитель не был религиозным фанатиком, поэтому остроумно преподносил ученикам Библию, не был чужд в этом вопросе юмора и иронии. Вскоре об этом стало известно уездному инспектору училищ, который вместе с урядником пришел в «школу» деревни Кабаны. Они избили безногого учителя и разорвали все учебники. Так была ликвидирована самодельная школа или, как прозвали ее ученики, «наш светский общеобразовательный хедер».

После этого Лазарь учился в школе ближайшего села Мартыновичи . Для нее были наняты в Киеве два высокообразованных учителя – отец и его сын, у которых было разделение труда: отец преподавал по-еврейски, в том числе Библию и Талмуд, а сын – по-русски общеобразовательные предметы. С огромным трудом и настойчивостью Моисею Кагановичу, его старшим сыновьям Израилю и Арону, а также брату Моисея – Арону удалось устроить Лазаря в эту школу, где уже учился его брат Яша.

По всем предметам, особенно общеобразовательным, Лазарь Каганович сдавал экзамены на «хорошо» (тогда оценки «отлично» в этой школе не было), но по математике иногда срывался, приходилось наверстывать. Были экзамены по Библии в присутствии так называемых старейшин и духовника.

Позже Л.М. Каганович вспоминал:

«Закончилась и моя учеба в этой школе, которая расширила знания и дала базу для подготовки, в порядке самообразования, к экзамену за четыре класса городского училища и для осуществления моей мечты о дальнейшей учебе.

И я начал свою учебу путем самообразования, продолжающегося всю жизнь до настоящего времени» (Каганович Л.М. «Памятные записки рабочего, коммуниста-большевика, профсоюзного, партийного и советско-государственного работника». М., 1996, С. 42–43).

К тому же Каганович освоил сапожное мастерство и зарекомендовал себя хорошим сапожником. В книге Д. Волкогонова «Триумф и трагедия. Политический портрет И.В. Сталина» (Кн.1, М., 1990. С. 431) есть такие строки:

«С.И. Семин, работавший после войны с Н.А. Вознесенским (заместителем председателя Совета Министров СССР, председателем Госплана СССР – Э.И.). р ассказывал мне: “Помню, пришел я к Кагановичу с какими-то бумагами (он тогда возглавлял Военно-промышленную комиссию) в новых сапогах. Каганович взял бумаги, посмотрел на меня. И взгляд его остановился на моих сапогах.

– Сыми , – скомандовал сталинский нарком.

– Зачем? – заикнулся было я, ничего не понимая.

– Сымай быстрей… – не захотел объяснять Каганович.

Взяв затем в руки мои еще не разношенные сапоги, нарком долго их вертел, лазил рукой в голенище и, бросив, наконец, их мне на пол, удовлетворенно резюмировал:

Кто знает, останься он навсегда сапожником, сохранил бы свое доброе имя. Правда, едва ли кто вспоминал о нем тогда».

Впоследствии Хрущев обвинял Кагановича, с которым у него в 1937 году сложились «…ну, просто, нетерпимые отношения», в том, что тот, будучи руководителем Компартии Украины, “развернул бешеную деятельность в двух направлениях: против украинских националистов и против евреев”.

Данное утверждение можно признать корректным, только пояснив его немаловажным уточнением: на Украине от Кагановича пострадали главным образом те евреи, которые входили в окружение Хрущева. Этот нюанс очень важен для объективной оценки деятельности Лазаря Кагановича в тот период, как, впрочем, и то существенное обстоятельство, что он близко к сердцу воспринимал не только любые антисемитские проявления, но даже невинные вроде бы шутки на еврейскую тему.

Однажды Сталин поинтересовался у него:

«А почему вы, когда мы смеемся над евреями, становитесь грустным, мрачным по лицу?»

На это известный своей беспредельной преданностью вождю соратник, не став на сей раз кривить душой, откровенно ответил:

«Видите, товарищ Сталин... видимо, в характере евреев сказалось то, что их очень много били, и они, как мимоза. К ней только прикоснись, она сразу закрывается».

Интересно также, что при ликвидации Еврейского антифашистского комитета МГБ СССР обнаружило в его архиве неотправленное письмо Кагановичу, подписанное Михоэлсом и Фефером. В нем они, утверждая, что с 1937 года в СССР начался упадок еврейской культуры, жаловались на республиканских руководителей Украины и Белоруссии, препятствующих, по их словам, возрождению этой культуры.

Если Лазарю Моисеевичу, несмотря на всю тонкость и ранимость его национальной ментальности, и пришлось бороться на Украине с еврейским национализмом, то исключительно, что называется, по долгу службы и только в той мере, в какой на этом настаивало МГБ УССР, руководимое тогда генералом С.Р. Савченко.

В отличие от середины «интернационалистских» 1920-х годов, когда Каганович руководил Украиной около трех лет, его правление в этой республике два десятилетия спустя продлилось всего несколько месяцев. Видимо, Сталин полагал, что, запустив механизм жесткой борьбы с местным национализмом, Каганович выполнил свою миссиюи дальнейшее его пребывание в Киеве будет иметь обратный эффект , негативно воздействуя на украинское самосознание и местную бюрократию.

Через несколько месяцев после своего возвращения в Москву на пост заместителя Председателя Совета Министров СССР Л.М. Каганович, входивший в окружение Сталина и знавший значительно больше простых смертных, сделал, как говорится, неординарный жест. После убийства Михоэлса, с которым был знаком с момента своего первого посещения Еврейского театра в 1936 году, он послал к родным артиста свою племянницу Юлию (дочь застрелившегося в 1941 году брата Михаила), через которую передал настоятельный совет «…никогда никого ни о чем не расспрашивать».

Некоторые неизвестные страницы деятельности Л.М. Кагановича связаны с его борьбой против сионизма и антисемитизма.

По постановлению ЦИК СССР с целью так называемой продуктивизации еврейского населения Советского Союза, привлечения его к производительному, в первую очередь, земледельческому труду, 28 августа 1924 года был создан Комитет по земельному устройству трудящихся евреев при президиуме Совета национальностей Центрального исполнительного комитета СССР или сокращенно КомЗЕТ .

Однако секретарь ЦК ВКП(б) Л.М. Каганович был настроен явно против КомЗЕТа . Выступив на заседании специальной комиссии под председательством А.С. Енукидзе, занявшего в общем благожелательную позицию в отношении КомЗЕТа , Каганович заявил без экивоков:

«Я считаю, что в КомЗЕТе имеются элементы сионизма…».

Пройдет время, и Каганович будет способствовать репрессиям против белорусского еврейского писателя М. Кульбака . В 1936 году в Московском государственном еврейском театре с триумфом прошла премьера его пьесы «Разбойник Бойтре », а в печати появились восторженные отклики на это событие: статьи С.М. Михоэлса и критика В.И. Голубова . Но уже через год после того, как в театре побывал Л.М. Каганович, пьеса была исключена из репертуара, а впоследствии ее назовут «лживой». Жизнь М. Кульбака закончилась трагически. В 1940 году он умер в одном из лагерей ГУЛАГа.

В работе Феликса Чуева «Так говорил Каганович» приводятся интересные сведения о признаниях Л.М. Кагановича, связанных с «делом врачей».

Во время одной из встреч с Лазарем Моисеевиче Ф. Чуев завел разговор о письме Ильи Эренбурга Сталину, опубликованном в его статье в газете «Вечерняя Москва». В нем говорилось, что события, связанные с евреями, приведут к тягчайшим политическим и международным последствиям. Также говорилось о встрече Эренбурга с Маленковым, который действовал по поручению Сталина. Встреча проходила в здании ЦК на Старой площади (скорее всего, в январе 1953 года – Э.И.) На ней присутствовал Каганович. По свидетельству Эренбурга, Лазарь Моисеевич нервно ходил по кабинету, потом, ткнув пальцем в сторону Эренбурга, изрек: «И этот человек утверждает, что в Советском Союзе имеет место антисемитизм».

– Некоторое напряжение в это время было у Сталина, – пояснил Каганович. – Некоторое было.

– Но он вам доверял все-таки?

– Он доверял мне. Но я думаю, что он внутренне даже страдал немного оттого, что он должен меня проверять. Он мне верил, он мне верил, да. Когда Михайлов принес мне бумагу для публикации против этих врачей – я вам рассказываю кое-что личное, – по еврейскому вопросу, и там были подписи Рейзена и многих других еврейских деятелей. Михайлов был секретарем ЦК, потом министром культуры. «Я член Политбюро, а не какой-нибудь этот вот!»

– А что, там осуждали их?

– Да, да. Он говорит: «Как? Мне товарищ Сталин поручил».

– Скажите товарищу Сталину, что я не подпишу. Я ему сам объясню».

Когда я пришел, Сталин меня спрашивает: «Почему вы не подписали?» Я говорю: «Я член Политбюро ЦК КПСС, а не еврейский общественный деятель, и буду подписывать бумагу как член Политбюро. Давайте такую бумагу я напишу, а как еврейский общественный деятель не буду подписывать. Я не еврейский общественный деятель!»

Сталин внимательно на меня посмотрел: «Ладно, хорошо». Я говорю: «Если нужно, я напишу статью от себя». – «Посмотрим, может, надо будет и статью написать».

– Да, между прочим, недавно статья Герасимова была в «Огоньке» о том, что все были антисемитами – Сталин, Молотов, Маленков, Ворошилов. Все были антисемитами. Но главный антисемит – Каганович.

– У половины из них жены были еврейками. А Каганович – сам еврей. Извините. Это старый прием: если человек неудобен в политическом смысле, его называют антисемитом, черносотенцем, кем угодно, чтоб его политически убрать, чтоб не мешал…

– Пишут в “Вечерке” (“Вечерней Москве” – Э.И.), что хотели три миллиона евреев выселить в Сибирь, на Север, правда ли это? – спрашиваю.

– В “деле врачей” не только евреи. Там было много и русских, и армян. Писали даже, – сказал Лазарь Моисеевич, – в одной книге было написано, будто при Кагановиче было предложение выселить евреев, и что Каганович порвал партбилет, бросил на стол Сталину и сказал: “Я выхожу из партии”. Это вранье ! Никогда ничего подобного не было, никогда при мне разговора на эту тему не было.

– Не было разговора о выселении евреев?

– Абсолютно! – вскипает Каганович. – Абсолютно не было разговора. Абсолютно. Ни разу. Ни разу не было разговора на этот счет. Абсолютно не было ни разу разговора на эту тему.

– Было ли заседание Политбюро по этому поводу перед смертью Сталина?

– Не было».

(Чуев Ф. Так говорил Каганович. Исповедь сталинского апостола. М., 2001. C. 238–241).

До сих пор многие исследователи обвиняют Лазаря Кагановича в смерти его старшего брата Михаила в 1941 году, который до этого был наркомом оборонной, а затем авиационной промышленности СССР.

Так, Дмитрий Волкогонов в своей книге о Сталине утверждает:

«Как-то после Х VIII партийной конференции Сталин перед заседанием Политбюро спросил Кагановича:

– Лазарь, ты знаешь, твой Михаил (брат – нарком авиационной промышленности, большевик с 1905 года – Э.И.) якшался с “правыми”? Есть точные данные… – Сталин испытующе смотрел на наркома.

– Надо поступать с ним по закону, – дрогнувшим голосом выдавил Лазарь.

Сообщив после заседания об этом разговоре по телефону брату, Каганович ускорил развязку. Его брат в тот же день, не дожидаясь ареста, застрелился.

Сталин ценил таких людей. Ведь преданность ему нужно постоянно доказывать…».

За два с половиной месяца до смерти Л.М. Кагановича – 6 мая 1991 года с ним встретился известный российский историк Г.А. Куманев . Приведем фрагменты их беседы:

«Г.А. Куманев : Вам, видимо, было тоже нелегко, когда был арестован Михаил Моисеевич?

Л.М. Каганович: Он не был арестован, во-первых.

Г.А. Куманев : Но знаете, в Кремлевском архиве я читал документ такого содержания, что Михаил Моисеевич был вызван на Лубянку, у него сохранился пистолет, потом он отпросился в туалет и застрелился в туалете.

Л.М. Каганович: Знаете, это вранье .

Г.А. Куманев : Но об этом говорил Хрущев на июньском (1957) Пленуме ЦК КПСС.

Л.М. Каганович: Это дело было не на Лубянке, а в Совнаркоме. Об этом много врут, врут. Сейчас о моем отношении и о разговоре со Сталиным, будто я сказал, что это дело, мол, следователя. Это вранье . А дело было просто так. Я пришел на заседание. Сталин держит бумагу и говорит мне: “Вот есть показания на вашего брата, на Михаила, что он вместе с врагами народа”. Я говорю: “Это сплошное вранье , ложь”. Так резко сказал, не успел даже сесть. “Это ложь. Мой брат, говорю, Михаил, большевик с 1905 года, рабочий, он верный и честный товарищ, верен партии, верен ЦК и верен вам, товарищ Сталин”. Сталин говорит: “Ну, а как же показания?” Я отвечаю: “Показания бывают неправильные. Я прошу вас, товарищ Сталин, устроить очную ставку. Я не верю этому. Прошу очную ставку”.

Он так поднял глаза вверх. Подумал и сказал: “Ну, что ж, раз вы требуете очную ставку, устроим очную ставку”.

Через два дня меня вызвали. (Это я Вам рассказываю документально, я пока этого нигде не рассказывал.) Но это факт, так оно и было. Маленков, Берия и Микоян вызвали меня в один кабинет, где они сидели. Я пришел. Они мне говорят: “Мы вызвали сообщить неприятную вещь. Мы вызывали Михаила Моисеевича на очную ставку”. Я говорю: “Почему меня не вызвали? Я рассчитывал, что я на ней буду”. Они говорят: “Слушай. Там такие раскрыли дела, что решили тебя не волновать”. Во время той очной ставки был вызван Ванников, который показывал на него. А Ванников был заместителем Михаила в свое время. Кстати, когда несколько ранее Ванникова хотели арестовать, Михаил очень активно защищал его. Ванников даже прятался на даче у Михаила, ночевал у него. Они были близкими людьми. А когда Ванникова арестовали, он показал на Михаила.

И вот вызвали Ванникова и других, устроили очную ставку. Ну, эти показывают одно. А Михаил был горячий человек, чуть не с кулаками на них. Кричал: “Сволочи, мерзавцы , вы врете” и т.д. и прочие. Ну, при них ничего не могли обсуждать, вывели арестованных, а Михаилу говорят: “Ты иди, пожалуйста, в приемную, посиди. Мы тебя вызовем еще раз. А тут мы обсудим”.

Только начали обсуждать. К ним вбегают из приемной и говорят, что Михаил Каганович застрелился. Он действительно вышел в приемную, одни говорят, в уборную, другие говорят, в коридор. У него при себе был револьвер. И он застрелился. Он человек был горячий, темпераментный. И, кроме того, он человек был решительный и решил: в следственную тюрьму не пойду. И лучше умереть, чем идти в следственную тюрьму.

Г.А. Куманев : А Юлий Моисеевич умер или погиб?

Л.М. Каганович: Он умер. Я еще закончу о Михаиле. Он остался членом ЦК. Его из ЦК не исключали. На Новодевичьем кладбище его прах похоронен. На доске написано: член партии с 1905 года. Это рядом с могилой академика Бардина. Недалеко от могилы Бардина памятник Михаилу Моисеевичу. Так что он не был арестован. Это неверно, неправда».

(Куманев Г.А. Говорят сталинские наркомы. Смоленск, 2005. С. 105–106).

После смерти Сталина – 6 мая 1953 года Берия направил главе правительства Маленкову записку:

«Министерством внутренних дел Союза СССР пр оизведена проверка архивных материалов по обвинению тов. Кагановича Михаила Моисеевича в принадлежности к правотроцкистской организации.

В результате проверки установлено, что эти материалы являются клеветническими, добытыми в бывшем НКВД в результате применения в следственной работе извращенных методов. А тов. Каганович, будучи оклеветан, покончил с собой.

На этом основании МВД СССР вынесено заключение о реабилитации М. Кагановича...»

На заседании Президиума ЦК КПСС Михаил Каганович был полностью реабилитирован. Его вдове выдали единовременное пособие и установили персональную пенсию.

Л.М. Кагановича, разумеется, спрашивали, почему же он не спас брата.

«Это обывательская, мещанская постановка вопроса, – ответил Лазарь Моисеевич. –А если бы у меня были с ним политические разногласия? То есть, если бы он пошел против партии, то почему я должен был его спасать? И должен ли брат брата спасать только потому, что он брат? Это чисто мещанская, непартийная, небольшевистская постановка вопроса. Я защищал его перед членами Политбюро, перед Сталиным. Потому что я знал – он честный человек, что он за партию, за ЦК. Михаил поторопился. Взял и застрелился. Надо было иметь выдержку...»

Вот выдержки самому Лазарю Моисеевичу хватало.

Я затронул только несколько моментов большой темы «Неизвестный Каганович».

Объем журнала не позволяет раскрыть другие моменты данной темы.

Эмануил Иоффе
профессор БГПУ им. М.Танка
доктор исторических наук

Иоффе Эмануил Григорьевич

Родился в 1939 году в городе Березино Минской области. Доктор исторических наук. Профессор кафедры политологии Белорусского государственного педагогического университета имени Максима Танка .

Член редколлегии журнала «Вестник Брестского государственного технического университета».Н аучный консультант журнала «Народная асвета », шеститомной «Энцыклапедыі гісторыі Беларусі », восемнадцатитомной «Беларуской Энцыклапедыі ».

Член Белорусского союза журналистов. Лауреат научного проекта фонда Сороса . В 2006 году удостоен звания «Человек года» по версии Американского биографического института. Неоднократный призер конкурсов Белорусского союза журналистов.