Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

О, я хочу безумно жить:
Все сущее – увековечить,
Безличное – вочеловечить,
Несбывшееся – воплотить!
Александр Блок
Александр Блок – великий поэт старой, дооктябрьской России, завершивший своим творчеством поэтические искания всего XIX века. Анна Андреевна Ахматова писала: “Блок не только величайший европейский поэт первой четверти XX века, но и человек-эпоха”. В своем творчестве Александр Блок отразил существенные черты этой бурной, переломной эпохи. Отблеск русской революции лежит на его стихах и поэмах.
Испепеляющие годы!
Бездумья ль в вас, надежды ль весть?
От дней войны, от дней свободы
Кровавый отсвет в лицах есть.
Можно сказать, что историческая миссия Блока как поэта, критика, публициста заключалась в том, чтобы привести культуру прошлого в непосредственное соприкосновение со своим временем. Поэт явился связующим звеном между литературой XIX и начала XX веков. Вероятно, поэтому в творчестве и облике Блока совмещаются несовместимые черты и качества личности.
Блок классичен, сдержан, глубоко интеллектуален и интеллигентен. Он наиболее яркий представитель одного из самых модных модернистских течений – символизма, в котором видел выражение мятежных исканий своего времени. В содержании своего творчества Блок вышел далеко за пределы символистической доктрины, но он оставался верен эстетике и поэтике символизма до конца своих дней, остро ощущая “тревоги своего времени”.
На страстном, музыкальном языке своей поэзии Блок гениально выразил владевшее им предчувствие приближающегося перелома в мировой жизни.
И черная земная кровь
Сулит нам, раздувая вены,
Все разрушая рубежи,
Неслыханные перемены,
Невиданные мятежи.
В поэтическом мире Блока, который, как творец, искал сжатые поэтические формы, конкретные образы превращались в емкие символы, говорящие о беспредельном. Одно-два “магических” слова могли означать для него бесконечно многое. Наиболее известные, классические тому примеры мы находим в стихотворениях “Прекрасная Дама”, “Незнакомка”, “Нечаянная радость”. Причем, особую значимость приобретает многомерность и глубина подразумеваемых смыслов.
Символика Блока не остается неизменной, она по-новому переосмысляется, скрещивается с новыми символами. В ранних стихотворениях, например в “Незнакомке” перед нами один символический ряд: “шляпа с траурными перьями”, “перья страуса склоненные”, скрывающаяся “в туманном… окне”, за “темной вуалью”, “незнакомка”. В позднем стихотворении “О доблестях, о подвигах, о славе… ” образ трагической любви, воспоминание о былом счастье и молодости связан с другим изобразительным рядом.
Изображение любимой на портрете возникает перед нами без всякой дымки: “твое лицо в простой оправе. Детали, связанные с миром повседневности, символически обобщены: “и бросил в ночь заветное кольцо”, “синий плащ”, “летели дни, крутясь проклятым роем”. В стихотворении упоминается единственная деталь туалета – “синий плащ”. Его не просто надевает любимая – в него “она печалью завернулась”. Возникая повторно во сне, этот образ приобретает значение символа. В этом стихотворении мы не обнаруживаем ни звезд, ни тайны, ни таинственного исчезновения. “… В сырую ночь ты из дому ушла”, – уход любимой осязаем и конкретен. Но это не делает восприятие стихотворения приземленным, оно, хоть и печально, но окутывает романтической дымкой, символика остается глубокой, со множеством подтекстов.
Подобное восприятие выражается и в блоковских метафорах. Ведь метафора есть, по Блоку, сестра символа.
Закат в крови!
Из сердца кровь струится!
Плачь, сердце, плачь…
Покоя нет! Степная кобылица
Несется вскачь.
(“На поле Куликовом”)
Александр Блок создал особый тип лирической поэзии. Поэзия эта проникнута острым чувством истории и действительности. Лирический стиль Блока – не разрушение старых, традиционных форм, а свободное сочетание и перепланировка элементов самых различных стилей: от романсно-элегического до куплетно-частушечного. Поэт наполнил романс психологическим содержанием и создал его как явление не просто “цыганщины”, а большого литературного стиля:
Вешний трепет, и лепет, и шелест,
Непробудные, дикие сны,
И твоя одичалая прелесть
Как гитара, как бубен весны!
(“Ты – как отзвук забытого гимна… “)
Напевно-эмоциональная интонация романса соседствует с разговорной поэтической частушкой:
Отложила молодица
Зимнюю кудель…
Поглядеть, как веселится
В улице апрель!
Раскрутился над рекою
Красный сарафан,
Счастьем, удалью, тоскою
Задышал туман.
(Из цикла “Ненужная весна”)
Принцип контраста, антитезы является излюбленным художественным принципом поэтики Блока. Так, пролог к поэме “Возмездие” целиком построен на противоположности антонимических слов: “Жизнь – без начала и конца. Нас всех подстерегает случай… ” Или: “Он, утверждая, отрицал, И утверждал он, отрицая… ”
В сюжетных стихотворениях Блок зачастую использует для того, чтобы возрастала напряженность повествования, параллелизм:
Вагоны шли привычной линией,
Подрагивали и скрипели;
Молчали желтые и синие;
В зеленых плакали и пели.
(“На железной дороге”)
Мастерски поэт использует цветовые метафоры: “желтые и синие” (вагоны I и II классов), “зеленые” (вагоны III класса). Здесь “желтые и синие” олицетворяют высшее сословие и его равнодушное отношение к окружающему миру обездоленных.
Блок справедливо считал, что поэту отведена особая, великая и ответственная роль: “Три дела возложены на него: во-первых – освободить звуки из родной безначальной стихии, в которой они пребывают; во-вторых – привести эти звуки в гармонию, дать им форму; в-третьих – внести эту гармонию во внешний мир”.
Большая притягательная сила блоковского стиха, могучая внутренняя энергия его ритмов проверены временем. Эти тончайшие, разнообразные музыкальные ритмы волнуют, тревожат, радуют, печалят и воодушевляют. Эти ритмы заставляют снова и снова почувствовать гармонию, внесенную в мир великим поэтом. Через десятилетия мы слышим его пророческий голос:
Быть может, юноша веселый
В грядущем скажет обо мне:
Простим угрюмство – разве это
Сокрытый двигатель его?
Он весь – дитя добра и света,
Он весь – свободы торжество!
Тема Родины в поэзии Блока
Хорошо известна поэтическая метафора: “Родина-мать”. Русские художники часто изображали Родину в виде женщины-матери, например, на плакатах времен Великой Отечественной войны. В литературоведении этот способ называется “олицетворением”. Так, образ Правды может предстать в виде женщины в отрепьях, что символизирует ее гонимость и неприкаянность, а образ Справедливости – в виде женщины с весами в руках и завязанными глазами, чтобы подчеркнуть ее беспристрастие.
Образ Родины в поэзии Александра Блока вырисовывается иначе. Блок, будучи поэтом-символистом, не мог опуститься до уровня дешевой аллегории. Символист всегда указывал на высшую реальность, более реальную, чем та, с которой мы сталкиваемся повседневно.
Вот его стихотворение “Россия” из цикла “Родина”: “А ты все та же – лес да поле,/Да плат узорный до бровей… ” Сначала это как будто земля, страна, пространство – лес да поле. Но тут же, без перехода, без стремления к олицетворению – “плат узорный до бровей”. Перед нами женщина – и в то же время страна, это земля – и возлюбленная, это мать – и жена.
Она защищает и нуждается в защите. Она униженная и беспробудно распутная. Она разная – и всегда узнаваемая: светлая жена – и чаровница, ожидающая – и призываемая. Та, которая ждет уходящего, в вечной череде уходов и возвращений. И та, что зыбким обликом своим придает устойчивость бытию, уверенность в незыблемости среди колеблющейся реальности:
В густой траве пропадешь с головой.
В тихий дом войдешь не стучась…
Обнимет рукой, оплетет косой
И, статная, скажет: “Здравствуй, князь”.
Родина Блока также и та, что сражается вместе с витязем в цикле “На поле Куликовом”:
О Русь моя! Жена моя! До боли
Нам ясен долгий путь!
Наш путь – стрелой татарской древней воли
Пронзил нам грудь.
Она – соратница и заступница:
И с туманом над Непрядвой спящей,
Прямо на меня
Ты сошла, в одежде, свет струящей,
Не спугнув коня.
Серебром волны блеснула другу
На стальном мече,
Освежила пыльную кольчугу
На моем плече.
Она – нищая царевна, зачарованная и вольная, она – “разбойная краса”, но она же и чудовищная маска из стихотворения “Русь моя, жизнь моя… “. “Дико глядится лицо онемелое, Очи татарские мечут огни… ” Образ ее иногда предстает как образ вполне конкретной женщины. Стихотворение “На железной дороге” тоже включено в цикл “Родина”, но в то же время посвящено Марии Павловне Ивановой.
Стихотворение “Грешить бесстыдно, беспробудно… ” написано отчасти в полемике со стихотворением М. Ю. Лермонтова “Люблю Отчизну я, но странною любовью… “. Блок как бы отпускает те грехи, от которых отвращает свое лицо Лермонтов. Или, вернее, Лермонтов любит вопреки “славе, купленной кровью”, вопреки грехам родной страны. А Блок любит за самые грехи. Он любую ее любит больше всего на свете, она для него – единственная.
И какие бы маски ни пугали поэта, появляясь на любимом лице, чаще всего у него хватало мужества воззвать к ней же о помощи:
Явись, мое дивное диво!
Быть светлым меня научи!
Блок взывал до тех пор, пока любимый лик не был искажен окончательно. Тогда поэт умер. Да, была минута, когда Блок в большевистской революции пытался увидеть начало космического преображения и Прекрасную Даму. Потом он с ужасом оттолкнулся от ее уродства.
Русский философ и публицист Николай Бердяев писал, что Александр Блок “… принадлежит вечной, преображенной России, России нового неба и новой земли, как и Пушкин. Ее уготовляют не только святые, подвижники, очистившиеся, увидавшие Божественный свет, но и тосковавшие, мучившиеся, прельщавшиеся и падавшие, но устремленные к высоте, к жизни, преображенной в красоте”.

Александр Блок - великий поэт старой, дооктябрьской России, завершивший своим творчеством поэтические искания всего XIX века. Анна Андреевна Ахматова писала: "Блок не только величайший европейский поэт первой четверти XX века, но и человек-эпоха". В своем творчестве Александр Блок отразил существенные черты этой бурной, переломной эпохи. Отблеск русской революции лежит на его стихах и поэмах.

Испепеляющие годы!

Бездумья ль в вас, надежды ль весть?

От дней войны, от дней свободы

Кровавый отсвет в лицах есть.

Можно сказать, что историческая миссия Блока как поэта, критика, публициста заключалась в том, чтобы привести культуру прошлого в непосредственное соприкосновение со своим временем. Поэт явился связующим звеном между литературой XIX и начала XX веков. Вероятно, поэтому в творчестве и облике Блока совмещаются несовместимые черты и качества личности.

Блок классичен, сдержан, глубоко интеллектуален и интеллигентен. Он наиболее яркий представитель одного из самых модных модернистских течений - символизма, в котором видел выражение мятежных исканий своего времени. В содержании своего творчества Блок вышел далеко за пределы символистической доктрины, но он оставался верен эстетике и поэтике символизма до конца своих дней, остро ощущая "тревоги своего времени".

На страстном, музыкальном языке своей поэзии Блок гениально выразил владевшее им предчувствие приближающегося перелома в мировой жизни.

И черная земная кровь

Сулит нам, раздувая вены,

Все разрушая рубежи,

Неслыханные перемены,

Невиданные мятежи.

В поэтическом мире Блока, который, как творец, искал сжатые поэтические формы, конкретные образы превращались в емкие символы, говорящие о беспредельном. Одно-два "магических" слова могли означать для него бесконечно многое. Наиболее известные, классические тому примеры мы находим в стихотворениях "Прекрасная Дама", "Незнакомка", "Нечаянная радость". Причем, особую значимость приобретает многомерность и глубина подразумеваемых смыслов.

Символика Блока не остается неизменной, она по-новому переосмысляется, скрещивается с новыми символами. В ранних стихотворениях, например в "Незнакомке" перед нами один символический ряд: "шляпа с траурными перьями", "перья страуса склоненные", скрывающаяся "в туманном... окне", за "темной вуалью", "незнакомка". В позднем стихотворении "О доблестях, о подвигах, о славе..." образ трагической любви, воспоминание о былом счастье и молодости связан с другим изобразительным рядом.

Изображение любимой на портрете возникает перед нами без всякой дымки: "твое лицо в простой оправе. Детали, связанные с миром повседневности, символически обобщены: "и бросил в ночь заветное кольцо", "синий плащ", "летели дни, крутясь проклятым роем". В стихотворении упоминается единственная деталь туалета - "синий плащ". Его не просто надевает любимая - в него "она печалью завернулась". Возникая повторно во сне, этот образ приобретает значение символа. В этом стихотворении мы не обнаруживаем ни звезд, ни тайны, ни таинственного исчезновения. "... В сырую ночь ты из дому ушла", - уход любимой осязаем и конкретен. Но это не делает восприятие стихотворения приземленным, оно, хоть и печально, но окутывает романтической дымкой, символика остается глубокой, со множеством подтекстов.

Подобное восприятие выражается и в блоковских метафорах. Ведь метафора есть, по Блоку, сестра символа.

Закат в крови!

Из сердца кровь струится!

Плачь, сердце, плачь...

Покоя нет! Степная кобылица

Несется вскачь.

("На поле Куликовом")

Александр Блок создал особый тип лирической поэзии. Поэзия эта проникнута острым чувством истории и действительности. Лирический стиль Блока - не разрушение старых, традиционных форм, а свободное сочетание и перепланировка элементов самых различных стилей: от романсно-элегического до куплетно-частушечного. Поэт наполнил романс психологическим содержанием и создал его как явление не просто "цыганщины", а большого литературного стиля:

Вешний трепет, и лепет, и шелест,

Непробудные, дикие сны,

И твоя одичалая прелесть

Как гитара, как бубен весны!

("Ты - как отзвук забытого гимна...")

Напевно-эмоциональная интонация романса соседствует с разговорной поэтической частушкой:

Отложила молодица

Зимнюю кудель...

Поглядеть, как веселится

В улице апрель!

Раскрутился над рекою

Красный сарафан,

Счастьем, удалью, тоскою

Задышал туман.

(Из цикла "Ненужная весна")

Принцип контраста, антитезы является излюбленным художественным принципом поэтики Блока. Так, пролог к поэме "Возмездие" целиком построен на противоположности антонимических слов: "Жизнь - без начала и конца. Нас всех подстерегает случай..." Или: "Он, утверждая, отрицал, И утверждал он, отрицая..."

В сюжетных стихотворениях Блок зачастую использует для того, чтобы возрастала напряженность повествования, параллелизм:

Вагоны шли привычной линией,

Подрагивали и скрипели;

Молчали желтые и синие;

В зеленых плакали и пели.

("На железной дороге")

Мастерски поэт использует цветовые метафоры: "желтые и синие" (вагоны I и II классов), "зеленые" (вагоны III класса). Здесь "желтые и синие" олицетворяют высшее сословие и его равнодушное отношение к окружающему миру обездоленных.

Блок справедливо считал, что поэту отведена особая, великая и ответственная роль: "Три дела возложены на него: во-первых - освободить звуки из родной безначальной стихии, в которой они пребывают; во-вторых - привести эти звуки в гармонию, дать им форму; в-третьих - внести эту гармонию во внешний мир".

Большая притягательная сила блоковского стиха, могучая внутренняя энергия его ритмов проверены временем. Эти тончайшие, разнообразные музыкальные ритмы волнуют, тревожат, радуют, печалят и воодушевляют. Эти ритмы заставляют снова и снова почувствовать гармонию, внесенную в мир великим поэтом. Через десятилетия мы слышим его пророческий голос:

Быть может, юноша веселый

В грядущем скажет обо мне:

Простим угрюмство - разве это

Сокрытый двигатель его?

Он весь - дитя добра и света,

Он весь - свободы торжество!

Тема Родины в поэзии Блока

Хорошо известна поэтическая метафора: "Родина-мать". Русские художники часто изображали Родину в виде женщины-матери, например, на плакатах времен Великой Отечественной войны. В литературоведении этот способ называется "олицетворением". Так, образ Правды может предстать в виде женщины в отрепьях, что символизирует ее гонимость и неприкаянность, а образ Справедливости - в виде женщины с весами в руках и завязанными глазами, чтобы подчеркнуть ее беспристрастие.

Образ Родины в поэзии Александра Блока вырисовывается иначе. Блок, будучи поэтом-символистом, не мог опуститься до уровня дешевой аллегории. Символист всегда указывал на высшую реальность, более реальную, чем та, с которой мы сталкиваемся повседневно.

Вот его стихотворение "Россия" из цикла "Родина": "А ты все та же - лес да поле,/Да плат узорный до бровей..." Сначала это как будто земля, страна, пространство - лес да поле. Но тут же, без перехода, без стремления к олицетворению - "плат узорный до бровей". Перед нами женщина - и в то же время страна, это земля - и возлюбленная, это мать - и жена.

Она защищает и нуждается в защите. Она униженная и беспробудно распутная. Она разная - и всегда узнаваемая: светлая жена - и чаровница, ожидающая - и призываемая. Та, которая ждет уходящего, в вечной череде уходов и возвращений. И та, что зыбким обликом своим придает устойчивость бытию, уверенность в незыблемости среди колеблющейся реальности:

В густой траве пропадешь с головой.

В тихий дом войдешь не стучась...

Обнимет рукой, оплетет косой

И, статная, скажет: "Здравствуй, князь".

Родина Блока также и та, что сражается вместе с витязем в цикле "На поле Куликовом":

О Русь моя! Жена моя! До боли

Нам ясен долгий путь!

Наш путь - стрелой татарской древней воли

Пронзил нам грудь.

Она - соратница и заступница:

И с туманом над Непрядвой спящей,

Прямо на меня

Ты сошла, в одежде, свет струящей,

Не спугнув коня.

Серебром волны блеснула другу

На стальном мече,

Освежила пыльную кольчугу

На моем плече.

Она - нищая царевна, зачарованная и вольная, она - "разбойная краса", но она же и чудовищная маска из стихотворения "Русь моя, жизнь моя...". "Дико глядится лицо онемелое, Очи татарские мечут огни..." Образ ее иногда предстает как образ вполне конкретной женщины. Стихотворение "На железной дороге" тоже включено в цикл "Родина", но в то же время посвящено Марии Павловне Ивановой.

Стихотворение "Грешить бесстыдно, беспробудно..." написано отчасти в полемике со стихотворением М. Ю. Лермонтова "Люблю Отчизну я, но странною любовью...". Блок как бы отпускает те грехи, от которых отвращает свое лицо Лермонтов. Или, вернее, Лермонтов любит вопреки "славе, купленной кровью", вопреки грехам родной страны. А Блок любит за самые грехи. Он любую ее любит больше всего на свете, она для него - единственная.

И какие бы маски ни пугали поэта, появляясь на любимом лице, чаще всего у него хватало мужества воззвать к ней же о помощи:

Явись, мое дивное диво!

Быть светлым меня научи!

Блок взывал до тех пор, пока любимый лик не был искажен окончательно. Тогда поэт умер. Да, была минута, когда Блок в большевистской революции пытался увидеть начало космического преображения и Прекрасную Даму. Потом он с ужасом оттолкнулся от ее уродства.

Русский философ и публицист Николай Бердяев писал, что Александр Блок "...принадлежит вечной, преображенной России, России нового неба и новой земли, как и Пушкин. Её уготовляют не только святые, подвижники, очистившиеся, увидавшие Божественный свет, но и тосковавшие, мучившиеся, прельщавшиеся и падавшие, но устремленные к высоте, к жизни, преображенной в красоте".

Все сущее - увековечить,

Безличное - вочеловечить,

Несбывшееся - воплотить! Александр Блок

Александр Блок был поэтом величайшего исторического рубежа, Это великий поэт старой, дооктябрьской России, завершивший своим творчеством поэтические искания всего XIX века. Анна Андреевна Ахматова писала: "Блок не только величайший европейский поэт первой четверти XX века, но и человек-эпоха".

В своем творчестве Александр Блок отразил существенные черты этой бурной, переломной эпохи. Отблеск русской революции лежит на его стихах и поэмах.

Испепеляющие годы!

Бездумья ль в вас, надежды ль весть?

От дней войны, от дней свободы

Кровавый отсвет в. лицах есть.

Можно сказать, что историческая миссия Блока как поэта, критика, публициста заключалась в том, чтобы привести культуру прошлого в непосредственное соприкосновение со своим временем. Поэт явился связующим звеном между литературой XIX и начала XX веков. Вероятно, поэтому в творчестве и облике Блока совмещаются несовместимые черты и качества личности.

Блок классичен, сдержан, глубоко интеллектуален и интеллигентен. Он наиболее яркий представитель одного из самых модных модернистских течений - символизма, в котором видел выражение мятежных исканий своего времени. В содержании своего творчества Блок вышел далеко за пределы символистической доктрины, но он оставался верен эстетике и поэтике символизма до конца своих дней, остро ощущая "тревоги своего времени".

На страстном, музыкальном языке своей поэзии Блок гениально выразил владевшее им предчувствие приближающегося перелома в мировой жизни.

И черная земная кровь

Сулит нам, раздувая вены,

Все разрушая рубежи,

Неслыханные перемены,

Невиданные мятежи.

В поэтическом мире Блока, который, как творец, искал сжатые поэтические формы, конкретные образы превращались в емкие символы, говорящие о беспредельном. Одно-два "магических" слова могли означать для него бесконечно многое. Наиболее известные, классические тому примеры мы находим в стихотворениях "Прекрасная Дама", "Незнакомка", "Нечаянная радость". Причем, особую значимость приобретает многомерность и глубина подразумеваемых смыслов.

Символика Блока не остается неизменной, она по-новому переосмысляется, скрещивается с новыми символами. В ранних стихотворениях, например в "Незнакомке" перед нами один символический ряд: "шляпа с траурными перьями", "перья страуса склоненные", скрывающаяся "в туманном... окне", за "темной вуалью", "незнакомка". В позднем стихотворении "О доблестях, о подвигах, о славе..." образ трагической любви, воспоминание о былом счастье и молодости связан с другим изобразительным рядом.

Изображение любимой на портрете возникает перед нами без всякой дымки: "твое лицо в простой оправе. Детали, связанные с миром повседневности, символически обобщены: "и бросил в ночь заветное кольцо", "синий плащ", "летели дни, крутясь проклятым роем". В стихотворении упоминается единственная деталь туалета - "синий плащ". Его не просто надевает любимая - в него "она печалью завернулась". Возникая повторно во сне, этот образ приобретает значение символа. В этом стихотворении мы не обнаруживаем ни звезд, ни тайны, ни таинственного исчезновения. "... В сырую ночь ты из дому ушла", - уход любимой осязаем и конкретен. Но это не делает восприятие стихотворения приземленным, оно, хоть и печально, но окутывает романтической дымкой, символика остается глубокой, со множеством подтекстов.

Подобное восприятие выражается и в блоковских метафорах. Ведь метафора есть, по Блоку, сестра символа.

Закат в крови!

Из сердца кровь струится!

Плачь, сердце, плачь...

Покоя нет! Степная кобылица

Несется вскачь.

("На поле Куликовом")

Александр Блок создал особый тип лирической поэзии. Поэзия эта проникнута острым чувством истории и действительности. Лирический стиль Блока - не разрушение старых, традиционных форм, а свободное сочетание и перепланировка элементов самых различных стилей: от роман-сно-элегического до куплетно-частушечного. Поэт наполнил романс психологическим содержанием и создал его как явление не просто "цыганщины", а большого литературного стиля:

Вешний трепет, и лепет, и шелест,

Непробудные, дикие сны,

И твоя одичалая прелесть

Как гитара, как бубен весны!

("Ты - как отзвук забытого гимна...")

Напевно-эмоциональная интонация романса соседствует с разговорной поэтической частушкой:

Отложила молодица Зимнюю кудель...

Поглядеть, как веселится В улице апрель!

Раскрутился над рекою Красный сарафан,

Счастьем, удалью, тоскою Задышал туман.

(Из цикла "Ненужная весна")

Принцип контраста, антитезы является излюбленным художественным принципом поэтики Блока. Так, пролог к поэме "Возмездие" целиком построен на противоположности антонимических слов: “Жизнь - без начала и конца. Нас всех подстерегает случай...” Или: “Он, утверждая, отрицал. И утверждал он, отрицая...”

В сюжетных стихотворениях Блок зачастую использует для того, чтобы возрастала напряженность повествования, параллелизм:

Вагоны шли привычной линией.

Подрагивали и скрипели;

Молчали желтые и синие;

В зеленых плакали и пели.

("На железной дороге")

Мастерски поэт использует цветовые метафоры: "желтые и синие1 (вагоны 1 и II классов), "зеленые" (вагоны

Конкретность и отчётливость поэтического видения выражается самой обиходной бытовой лексикой, словарь прост, в нём отсутствует книжные и тем более абстрактные слова и выражения. Этим языком пользовались односельчане и земляки, и в нём вне всякой религиозной окраски встречаются религиозные слова, которые поэт использует для выражения своих сугубо светских идей.

В стихотворении “Дымом половодье…” стога сравниваются с церквями, а заунывное пение глухарки с зовом ко всенощной.

И тем не менее не следует видеть в этом религиозность поэта. Он далёк от неё и рисует картину родного края, забытого и заброшенного, залитого половодьем, отрезанного от большого мира, оставленного наедине с унылым жёлтым месяцем, тусклый свет которого освещает стога, и они, как церкви, у прясел окружают село. Но, в отличие от церквей, стога безмолвны, и за них глухарка заунывным и невесёлым пением зовёт ко всенощной в тишину болот.

Видна ещё роща, которая “синим мраком кроет голытьбу”. Вот и вся неброская, нерадостная картина, созданная поэтом, всё, что он увидел в родном затопленном и покрытом синим мраком крае, лишённом радости людей, за которых, право, не грех и помолиться.

И этот мотив сожаления о бедности и обездоленности родного края пройдёт через раннее творчество поэта, а способы выражения этого глубокого социального мотива в картинах природы, казалось бы, нейтральных к социальным сторонам жизни, будут всё больше совершенствоваться параллельно с развитием словарного запаса поэта.

В стихотворениях “Подражание песне”, “Под венком лесной ромашки”, “Хороша была Танюша…”, “Заиграй, сыграй, тальяночка…”, особенно заметно тяготение поэта к форме и мотивам устного народного творчества. Поэтому в них немало традиционно — фольклорных выражений типа: “лиходейская разлука”, как “коварная свекровь”, “залюбуюсь, загляжусь ли”, “в терем тёмный”, коса — “душегубка-змея”, “парень синеглазый”.

Поэтическая техника С. Есенина.

Лирический талант Сергея Есенина заметен и в оформлении строк, строф и отдельных стихотворений, в так называемой поэтической технике. Отметим прежде всего словесное своеобразие поэта: радость и горе, буйство и печаль, наполняющие его стихи, он выражает многословно, добиваясь выразительности в каждом слове, в каждой строке. Поэтому обычный размер лучших его лирических стихотворений редко превышает двадцать строк, которых ему достаточно для воплощения подчас сложных и глубоких переживаний или создания законченной и яркой картины.

Не дали матери сына,

Первая радость не впрок.

И на колу под осиной

Шкуру трепал ветерок.

Две последние строки не только поясняют первые, имеющееся в них метонимическое уподобление содержит целую картину, характерную для сельской жизни. Шкура на колу — знак совершённого убийства, остающегося за пределами стихотворения.

Чуток поэт и к краскам, имеющимся в самом слове или в ряде слов. Коровы говорят у него “на кивливом языке”, капуста “волноватая”. В словах слышится перекличка кив — лив, вол — нов, во — ва.

Звуки как бы подхватывают и поддерживают друг друга, сохраняя заданное звуковое оформление строки, её мелодию. Особенно это заметно в гармонии гласных: твою озёрную тоску; в терем тёмный, в лес зелёный.

Строфа у поэта обычно четырёхстрочная, в которой каждая строка синтаксически закончена, перенос, мешающий напевности, — исключение. Четырёх — и двухстрочные строфы не требуют и сложной системы рифмовки и не дают её многообразия. По своему грамматическому составу рифмы Есенина не одинаковы, однако заметно тяготение поэта к точной рифме, придающей особую гладкость и звонкость стиху.[ . П.Ф. Юшин. Поэзия Сергея Есенина 1910-1923 годов. М., 1966.- 317с..]

Месяц рогом облако бодает,

В голубой купается пыли.

И кивал её месяц за курганом,

В голубой купается пыли.

Луна в поэзии Есенина.

Есенин — едва ли не самый лунный поэт в русской литературе. Самый распространённый образ стихотворной атрибутики луна, месяц упоминаются в 351 его произведении более чем 140 раз.

Лунный спектр у Есенина очень разнообразен и может быть подразделён на две группы.

Первая: белый, серебряный, жемчужный, бледный. Здесь собраны традиционные цвета луны, хотя поэзия как раз там и получается, где традиционное преобразуется в необычное.

Во вторую группу, кроме жёлтого, входят: алый, червонный, рыжий, золотой, лимонный, янтарный, синий.

Чаще всего луна или месяц у Есенина — жёлтый. Затем идут: золотой, белый, рыжий, серебряный, лимонный, янтарный, алый, червонный, бледный, синий. Жемчужный цвет употребляется лишь однажды:

Не сестра месяца из тёмного болота

В жемчуге кокошник в небо запрокинула,-

Ой, как выходила Марфа за ворота…

Очень характерный для Есенина приём — в смысле его нехарактерности: поэт употребляет чистые, естественные краски, традиционные для древнерусской живописи.

Красной луны у Есенина вообще нет. Может быть, только в “Поэме о 36”:

Месяц широк и ал…

Есенинская луна всегда в движении. Это не известковый шар, вознесённый в небо и навешивающий сонную одурь на мир, а обязательно живое, одухотворённоё:

Дорога довольно хорошая,

Приятная хладная звень.

Луна золотою порошею

Осыпала даль деревень.

Сложная метафоричность, которой не избегает Есенин, не может быть отнесена к некому поэтическому экзотизму. “Речь наша есть тот песок, в котором затерялась маленькая жемчужина, — писал Есенин в статье “Отчее слово”.

Многообразная луна Есенина оказывается жёстко подчинённой традиционно — фольклорной образности, от которой столь же зависит, как её небесный двойник — от Земли. Но вместе с тем: как реальная луна управляет приливами земных морей и океанов, так изучение есенинской лунной метафорики позволяет увидеть в кажущейся от повторяемости простоте народных образов концентрат ”весьма длинных и сложных определений мысли” (Есенин).

Но лишь только от месяца

Брызнет серебряный свет,

Мне другое синеет,

Другое в тумане чудится.

Есенин часто употребляет слова с уменьшительными суффиксами. Употребляет он и старые русские слова, сказочные названия: выть, свей и др.

Интересна и цветовая гамма Есенина. Он чаще всего употребляет три цвета: синий, золотой и красный. И эти цвета тоже символичны.

Синий — стремление к небу, к невозможному, к прекрасному:

Вечером синим, вечером лунным

Был я когда-то красивым и юным.

Золотой — изначальный цвет, из которого всё появилось и в котором всё исчезает: «Звени, звени, златая Русь».

Красный — цвет любви, страсти:

О, верю, верю, счастье есть!

Еще и солнце не погасло.

Заря молитвенником красным

Пророчит благостную весть.

Часто Есенин, используя богатый опыт народной поэзии, прибегает к приему олицетворения:

Черемуха у него «спит в белой накидке», вербы — плачут, тополя — шепчут, «пригорюнились девушки-ели», «словно белой косынкой повязалась сосна», «плачет метель, как цыганская скрипка» и т. д.

Образы животных в поэзии С. Есенина.

Поэзия Есенина образна. Но образы его тоже просты: «Осень — рыжая кобыла». Образы эти опять-таки заимствованы из фольклора, например, ягненок — образ невинной жертвы.

В литературе разных времен всегда присутствовали образы животных. Они послужили материалом для возникновения эзопова языка в сказках о животных, позднее в баснях. В литературе » нового времени » , в эпосе и в лирике животные приобретают равноправие с человеком, становясь объектом или субъектом повествования. Часто человек «проверяется на человечность» отношением к животному.

В поэзии Сергея Есенина также присутствует мотив » кровного родства » с животным миром, он называет их «братьями меньшими».

Счастлив тем, что целовал я женщин,

Мял цветы, валялся на траве

И зверье, как братьев наших меньших

Никогда не бил по голове.(«Мы теперь уходим понемногу». , 1924 г.)

У него наряду с домашними животными мы находим образы представителей дикой природы.

Из 339 рассмотренных стихотворений в 123 упоминаются животные, птицы, насекомые, рыбы. Конь (13) , корова (8), ворон, пес, соловей (6), телята, кошка, голубь, журавль (5), овца, кобыла, собака (4), жеребенок, лебедь, петух, сова (3), воробей, волк, глухарь, кукушка, лошадь, лягушка, лиса, мышь, синица (2), аист, баран, бабочка, верблюд, грач, гусь, гориллы, жаба, змея, иволга, кулик, куры, коростель, осел, попугай, сороки, сом, свинья, тараканы, чибис, шмель, щука, ягненок (1).

С. Есенин чаще всего обращается к образу коня, коровы. Он вводит этих животных в повествование о крестьянском быте как неотъемлемую часть жизни русского мужика. С древних времен конь, корова, собака и кошка сопровождали человека в его нелегком труде, делили с ним и радости, и беды.

Конь был помощником при работе в поле, в перевозке грузов, в ратном бою. Собака приносила добычу, охраняла дом. Корова была кормилицей в крестьянской семье, а кошка ловила мышей и просто олицетворяла домашний уют. Образ коня, как неотъемлемая часть быта, встречается в стихотворениях «Табун» (1915 г.), «Прощай, родная пуща…» (1916 г.), «Этой грусти теперь не рассыпать…» (1924 г.). Картины деревенской жизни меняются в связи с происходящими в стране событиями. И если в первом стихотворении мы видим «в холмах зеленых табуны коней», то в последующих уже:

Плач овцы, и вдали на ветру

Машет тощим хвостом лошаденка,

Заглядевшись в неласковый пруд.

(«Этой грусти теперь не рассыпать…», 1924 г.)

Деревня пришла в упадок и гордый и величественный конь «превратился» в «лошаденку», которая олицетворяет собой бедственное положение крестьянства в те годы.

Новаторство и своеобразие С. Есенина – поэта проявилось в том, что рисуя или упоминая животных в бытовом пространстве (поле, река, деревня, двор, дом и тому подобное), он не является анималистом, то есть не ставит цель воссоздать образ того или иного животного. Животные, являясь частью бытового пространства и окружения, предстают в его поэзии в качестве источника и средства художественно – философского осмысления окружающего мира, позволяют раскрыть содержание духовной жизни человека.

Ведущие темы поэзии.

О чём бы ни писал Есенин, он мыслит образами, взятыми из мира природы. Каждое его стихотворение, написанное на любую тему, всегда необыкновенно красочно, близко и понятно каждому.

В основе ранней есенинской поэзии лежит любовь к родной земле. Именно к родной земле крестьянской земле, а не к России с её городами, заводами, фабриками, с университетами театрами, с политической и общественной жизнью. России в том смысле, как мы её понимаем, он в сущности не знал. Для него родина — своя деревня да те поля и леса, в которых она затерялась. Россия — Русь, Русь — деревня.

Очень часто Есенин в своих произведениях обращается к Руси. Первое время он прославляет патриархальные начала в жизни родной деревни: рисует “хаты — в ризах образа”, уподобляет Родину “черной монашке”, которая “читает псалмы по сынам”, идеализирует радостных и счастливых “добрых молодцев”. Таковы стихотворения “Гой ты, Русь моя родная…”, “Край ты мой заброшенный…”, “Голубень”, “Русь”. Правда, порой у поэта слышится “тёплая грусть” и “холодная скорбь”, когда он встречает крестьянскую нищету, видит заброшенность родного края. Но это лишь углубляет и усиливает его беспредельную любовь к тоскующей сиротливой земле.

О Русь — малиновое поле

И синь, упавшая в реку,-

Люблю до радости и боли

Твою озёрную тоску.

Есенин умеет почувствовать в самой тоске родимой стороны веселость, в дремлющей Руси — накопление богатырских сил. Его сердце отзывается на девичий смех, на пляску у костров, тальянку ребят. Можно, конечно, уставиться в “ухабины”, “кочки и впадины” родной деревни, а можно увидеть “как синеют кругом небеса”. Есенин усваивает светлый, оптимистический взгляд на судьбу своего Отечества. Поэтому так часто в его стихах звучат лирические признания, обращенные к Руси:

Но люблю тебя, родина кроткая!

А за что разгадать не могу.

Ой ты, Русь моя, милая родина,

Сладкий отдых в щёлку купырей.

Я снова здесь, в семье родной,

Мой край, задумчивый и нежный!

Для обитателя этой Руси весь жизненный подвиг — крестьянский труд. Крестьянин забит, нищ, гол. Так же убога его земля:

Край ты мой забытый,

Край ты мой родной.

Можно по стихам Есенина восстановить его ранние мужицко — религиозные тенденции. Выйдет, что миссия крестьянина божественна, ибо крестьянин как бы сопричастен творчеству Божию. Бог — отец. Земля — мать. Сын — урожай.

Россия для Есенина — Русь, та плодородящая земля, родина, на которой работали его прадеды и сейчас работают его дед и отец. Отсюда простейшее отождествление: если земля — корова, то признаки этого понятия могут быть перенесены на понятие родина.[ В.Ф. Ходасевич. Некрополь: Воспоминания.- М.: Советский писатель, 1991.- 192с..]

Образ страны Есенина невозможно представить без таких всем нам знакомых примет, как “синий плат небес”, “солончаковая тоска”, “извёстка колоколен” и “берёза — свечка”, а в зрелые годы — “костёр рябины красной” и “низкий дом”, “в залихватском степном разгоне колокольчик хохочет до слёз”. Трудно представить себе Россию Есенина и без такой картины:

Синее небо, цветная дуга.

Тихо степные бегут берега,

Тянется дым, у малиновых сёл

Свадьба ворон облегла частокол.

Тема родины в лирике Есенина.

Есенин был вдохновенным певцом России. Все самые возвышенные представления и сокровенные чувства его были связаны с нею. “ Моя лирика жива одной большой любовью — любовью к Родине, — признавался поэт. — чувство Родины — основное в моём творчестве”.

Поэтизация родной природы средней полосы России, такая постоянная в поэзии Есенина, была выражением чувства любви к родной земле. Когда читаешь такие ранние стихотворения, как “Cыплет черёмуха снегом …”, “Край любимый! Сердцу снятся…”, когда будто наяву видишь поля с их “малиновой ширью”, синь озёр и рек, баюкающий “мохнатый лес” с его “стозвоном сосняка”, “тропу деревень” с “придорожными травами”, нежные русские берёзы с их радостным приветом, поневоле сердце, как и у автора, “васильками светится”, и “горит в нем бирюза”. Начинаешь по-особому трепетно любить этот “край родимый”, “страну березового ситца”.

В бурные революционные времена поэт говорит уже о “воспрянувшей Руси”, грозной стране. Она видится теперь Есенину огромной птицей, приготовившейся к дальнейшему полёту (“О Русь, взмахни крыльями”), обретающей “иную крепь”, счищающей с себя старый чёрный дёготь. Появляющийся у поэта образ Христа символизирует и образ прозрения, и одновременно новые муки и страдания. Есенин с отчаянием записывает: “Ведь идёт совершенно не тот социализм, о котором я думал”. И поэт мучительно переживает крах своих иллюзий. Тем не менее, в “Исповеди хулигана” он вновь повторяет:

Я очень люблю Родину!

В стихотворении “Русь уходящая” Есенин уже определённо говорит о том старом, что умирает и с неизбежностью остаётся в прошлом. Поэт видит людей, уверовавших в будущее. Пусть робко и с опаской, но “они о новой жизни говорят”. Автор всматривается в кипение изменившейся жизни, в “новый свет”, который горит ”другого поколения у хижин”. Поэт не только удивляется, но и хочет вобрать в сердце эту новь. Правда, и теперь в стихотворения он вносит оговорку:

Как есть всё принимаю.

Готов идти по выбитым следам.

Отдам всю душу октябрю и маю,

Но только лиры милой не отдам.

И всё же Есенин протягивает руку новому поколению, молодому, незнакомому племени. Идея неотделимости своей судьбы от судьбы России выражена поэтом в стихотворении “Спит ковыль. Равнина дорогая…” и “Несказанное, синее, нежное…”

Писать о любви Есенин начал в позднем периоде своего творчества (до этого времени он редко писал на эту тему). Есенинская любовная лирика очень эмоциональна, экспрессивна, мелодична, в центре её — сложные перипетии любовных отношений и незабываемый образ женщины. Поэт сумел преодолеть тот налёт натурализма и богемности, который был свойственен ему в имажинистский период, освободился от вульгаризмов и бранной лексики, которая иногда звучала диссонансом в его стихах о любви, резко сократил разрыв между грубой реальностью и идеалом, который чувствовался в отдельных лирических произведениях.

Выдающимся творением Есенина в области любовной лирики стал цикл “Персидские мотивы”, который сам поэт считал лучшим из всего, что им было создано.

Стихотворения, вошедшие в этот цикл, во многом противоречат тем строкам о любви, которые звучали в сборнике “Москва кабацкая”. Об этом свидетельствует уже первое стихотворение этого цикла — “Улеглась моя былая рана”. В “Персидских мотивах” нарисован идеальный мир красоты и гармонии, который, при всей своей очевидной патриархальности, лишён грубой прозы и катастрофичности. Поэтому для отражения этого прекрасного царства мечты, покоя и любви лирический герой этого цикла трогателен и мягок.

Слова А. Н. Толстого о Есенине можно поставить эпиграфом к творчеству выдающегося русского поэта ХХ века. И сам Есенин признавался, что хотел бы “всю душу выплеснуть в слова”. “Половодье чувств”, затопившее его поэзию не может не вызывать ответного душевного волнения и сопереживания.

О, я хочу безумно жить:

Все сущее - увековечить,

Безличное - вочеловечить,

Несбывшееся - воплотить!

Александр Блок

Александр Блок был поэтом величайшего исторического рубежа, Это великий поэт старой, дооктябрьской России, завершивший своим творчеством поэтические искания всего XIX века. Анна Андреевна Ахматова писала: "Блок не только величайший европейский поэт первой четверти XX века, но и человек-эпоха".

В своем творчестве Александр Блок отразил существенные черты этой бурной, переломной эпохи. Отблеск русской революции лежит на его стихах и поэмах.

Испепеляющие годы!

Бездумья ль в вас, надежды ль весть?

От дней войны, от дней свободы

Кровавый отсвет в. лицах есть.

Можно сказать, что историческая миссия Блока как поэта, критика, публициста заключалась в том, чтобы привести культуру прошлого в непосредственное соприкосновение со своим временем. Поэт явился связующим звеном между литературой XIX и начала XX веков. Вероятно, поэтому в творчестве и облике Блока совмещаются несовместимые черты и качества личности.

Блок классичен, сдержан, глубоко интеллектуален и интеллигентен. Он наиболее яркий представитель одного из самых модных модернистских течений - символизма, в котором видел выражение мятежных исканий своего времени. В содержании своего творчества Блок вышел далеко за пределы символистской доктрины, но он оставался верен эстетике и поэтике символизма до конца своих дней, остро ощущая "тревоги своего времени".

На страстном, музыкальном языке своей поэзии Блок гениально выразил владевшее им предчувствие приближающегося перелома в мировой жизни.

И черная земная кровь

Сулит нам, раздувая вены,

Все разрушая рубежи,

Неслыханные перемены,

Невиданные мятежи.

В поэтическом мире Блока, который, как творец, искал сжатые поэтические формы, конкретные образы превращались в емкие символы, говорящие о беспредельном. Одно-два "магических" слова могли означать для него бесконечно многое. Наиболее известные, классические тому примеры мы находим в стихотворениях "Прекрасная Дама", "Незнакомка", "Нечаянная радость". Причем, особую значимость приобретает многомерность и глубина подразумеваемых смыслов.

Символика Блока не остается неизменной, она по-новому переосмысляется, скрещивается с новыми символами. В ранних стихотворениях, например в "Незнакомке" перед нами один символический ряд: "шляпа с траурными перьями", "перья страуса склоненные", скрывающаяся "в туманном... окне", за "темной вуалью", "незнакомка". В позднем стихотворении "О доблестях, о подвигах, о славе..." образ трагической любви, воспоминание о былом счастье и молодости связан с другим изобразительным рядом.

Изображение любимой на портрете возникает перед нами без всякой дымки: "твое лицо в простой оправе. Детали, связанные с миром повседневности, символически обобщены: "и бросил в ночь заветное кольцо", "синий плащ", "летели дни, крутясь проклятым роем". В стихотворении упоминается единственная деталь туалета - "синий плащ". Его не просто надевает любимая - в него "она печалью завернулась". Возникая повторно во сне, этот образ приобретает значение символа. В этом стихотворении мы не обнаруживаем ни звезд, ни тайны, ни таинственного исчезновения. "... В сырую ночь ты из дому ушла", - уход любимой осязаем и конкретен. Но это не делает восприятие стихотворения приземленным, оно, хоть и печально, но окутывает романтической дымкой, символика остается глубокой, со множеством подтекстов.

Подобное восприятие выражается и в блоковских метафорах. Ведь метафора есть, по Блоку, сестра символа.

Закат в крови!

Из сердца кровь струится!

Плачь, сердце, плачь...

Покоя нет! Степная кобылица

Несется вскачь.

("На поле Куликовом")

Александр Блок создал особый тип лирической поэзии. Поэзия эта проникнута острым чувством истории и действительности. Лирический стиль Блока - не разрушение старых, традиционных форм, а свободное сочетание и перепланировка элементов самых различных стилей: от романсно-элегического до куплетно-частушечного. Поэт наполнил романс психологическим содержанием и создал его как явление не просто "цыганщины", а большого литературного стиля:

Вешний трепет, и лепет, и шелест,

Непробудные, дикие сны,

И твоя одичалая прелесть

Как гитара, как бубен весны!

("Ты - как отзвук забытого гимна...")

Напевно-эмоциональная интонация романса соседствует с разговорной поэтической частушкой:

Отложила молодица Зимнюю кудель...

Поглядеть, как веселится В улице апрель!

Раскрутился над рекою Красный сарафан,

Счастьем, удалью, тоскою Задышал туман.

(Из цикла "Ненужная весна")

Принцип контраста, антитезы является излюбленным художественным принципом поэтики Блока. Так, пролог к поэме "Возмездие" целиком построен на противоположности антонимических слов: “Жизнь - без начала и конца. Нас всех подстерегает случай...” Или: “Он, утверждая, отрицал. И утверждал он, отрицая...”

В сюжетных стихотворениях Блок зачастую использует для того, чтобы возрастала напряженность повествования, параллелизм:

Вагоны шли привычной линией.

Подрагивали и скрипели;

Молчали желтые и синие;

В зеленых плакали и пели.

("На железной дороге")

Мастерски поэт использует цветовые метафоры: "желтые и синие1 (вагоны 1 и 2 классов), "зеленые" (вагоны 3 класса). Здесь "желтые и синие" олицетворяют высшее сословие и его равнодушное отношение к окружающему миру обездоленных.

Блок справедливо считал, что поэту отведена особая, великая и ответственная роль: "Три дела возложены на него: во-первых - освободить звуки из родной безначальной стихии, в которой они пребывают; во-вторых - привести эти звуки в гармонию, дать им форму; в-третьих - внести эту гармонию во внешний мир".

Большая притягательная сила блоковского стиха, могучая внутренняя энергия его ритмов проверены временем. Эти тончайшие, разнообразные музыкальные ритмы волнуют, тревожат, радуют, печалят и воодушевляют. Эти ритмы заставляют снова и снова почувствовать гармонию, внесенную в мир великим поэтом. Через десятилетия мы слышим его пророческий голос:

Быть может, юноша веселый

В грядущем скажет обо мне:

Простим угрюмство - разве это

Сокрытый двигатель его?

Он весь - дитя добра и света,

Он весь - свободы торжество!