Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Статья описывает кратко Крымскую войну 1853-1856 гг., повлиявшую на дальнейшее развитие России и ставшую непосредственным поводом для реформ Александра II. Война выявила значительное отставание России от Европы как в военной области, так и во всех сферах государственного устройства.

1. Причины Крымской войны
2. Ход Крымской войны
3. Итоги Крымской войны

Причины Крымской войны

• Причиной Крымской войны стало обострение к середине XIX в. восточного вопроса. Западные державы проявляли повышенный интерес к территориям слабеющей Османской империи в Европе, строились планы по возможному разделу этих территорий. Россия была заинтересована в захвате контроля над черноморскими проливами, что было необходимо в экономическом отношении. Усиление России позволило бы ей расширить свое влияние в этом регионе, что беспокоило западные страны. Они придерживались политики сохранения слабой Турции, как источника постоянной опасности для Российской империи. Турции были обещаны Крым и Кавказ как награда за успешную войну с Россией.
• Центральным поводом к войне стала борьба российского и французского духовенства за обладание святыми местами в Палестине. Николай I в виде ультиматума заявил правительству Турции о признании права российского императора на оказание помощи всем православным подданным Османской империи (в основном, Балканский регион). Надеясь на поддержку и обещания западных держав, Турция отклонила ультиматум. Становилось ясно, что войны избежать уже не удастся.

Ход Крымской войны

• В июне 1853 г. Россия вводит войска на территорию Молдавии и Валахии. Предлог - защита славянского населения. В ответ на это осенью Турция объявляет войну России.
• До конца года военные действия России носят успешный характер. Она расширяет сферу влияния на Дунае, одерживает победы на Кавказе, русская эскадра блокирует турецкие порты на Черном море.
• Российские победы вызывают беспокойство на западе. Ситуация меняется в 1854 г., когда в Черное море входит флот Англии и Франции. Россия объявляет им войну. После этого европейские эскадры направляются для блокады русских портов на Балтику и Дальний восток. Блокады носили демонстративный характер, попытки десанта заканчивались неудачами.
• Успехи России в Молдавии и Валахии закончились под давлением Австрии, которая вынудила вывести российскую армию и сама заняла Дунайские княжества. Появилась реальная угроза создания общеевропейской коалиции против России. Николай I вынужден сосредоточить на западной границе основные силы.
• Тем временем главной ареной войны становится Крым. Союзники блокируют русский флот в Севастополе. Затем происходит высадка десанта и поражение русской армии на р. Альма. Осенью 1854 г. начинается героическая оборона Севастополя.
• Русская армия еще одерживает победы в Закавказье, но уже становится ясно, что война проиграна.
• К концу 1855 г. осаждающим Севастополь удается захватить южную часть города, что не приводит, однако, к сдаче крепости. Огромное количество жертв заставляет союзников отказаться от дальнейших попыток штурма. Боевые действия фактически прекращаются.
• В 1856 г. в Париже был подписан мирный договор, являющийся черной страницей в истории русской дипломатии. Россия теряла черноморский флот и все базы на побережье Черного моря. В руках России оставался лишь Севастополь в обмен на захваченную на Кавказе турецкую крепость Карс.

Итоги Крымской войны

• Помимо территориальных уступок и потерь России наносился серьезный моральный удар. Показав в ходе войны свою отсталость, Россия исключалась из числа великих держав на долгое время, не воспринималась больше в Европе как серьезный противник.
• Тем не менее, война стала необходимым уроком для России, обнажившим все ее недостатки. В обществе возникло понимание необходимости существенных преобразований. Реформы Александра II были естественным следствием поражения.

Крымская война 1853 – 1856 гг. – одно из крупнейших событий XIX века, отметившее собою крутой поворот в истории Европы. Непосредственным поводом к Крымской войне стали события вокруг Турции, однако истинные её причины были гораздо сложнее и глубже. Они коренились прежде всего в борьбе либеральных и консервативных принципов.

В начале XIX столетия бесспорное торжество консервативных элементов над захватническими революционными завершилось по окончании наполеоновских войн Венским конгрессом 1815 , надолго установившим политическое устройство Европы. Консервативно-охранительная «Система Меттерниха » возобладала по всему европейскому материку и получила свое выражение в Священном Союзе , который вначале обнимал все правительства континентальной Европы и представлял собой как бы их взаимное страхование от попыток возобновить где бы то ни было кровавый якобинский террор . Попытки новых («южнороманских») революций , сделанные в Италии и Испании в начале 1820-х годов, были подавлены по решениям конгрессов Священного союза. Однако положение начало меняться после французской революции 1830 , которая имела успех и изменила в сторону большего либерализма внутренние порядки Франции. Июльский переворот 1830 послужил причиной революционных событий в Бельгии и Польше . Система Венского конгресса затрещала. В Европе назревал раскол. Либеральные правительства Англии и Франции стали сближаться против консервативных держав – России, Австрии и Пруссии. Затем разразилась ещё более серьёзная революция 1848 , которая, однако, в Италии и Германии потерпела поражение. Берлинское и венское правительство получили при этом моральную поддержку из Петербурга, а восстание в Венгрии австрийским Габсбургам прямо помогала подавить русская армия. Незадолго до Крымской войны консервативная группа держав с самою могущественной из них, Россией, во главе, казалось, еще более сплотилась, восстановив свою гегемонию в Европе.

Эта сорокалетняя гегемония (1815 – 1853) вызывала ненависть со стороны европейских либералов, которая с особой силой направлялась против «отсталой», «азиатской» России как главного оплота Священного Союза. Между тем международное положение выдвинуло на первый план события, которые помогли соединиться западной группе либеральных держав и разъединили восточную, консервативную. Этими событиями стали осложнения на Востоке. Интересы Англии и Франции, во многом несходные, сходились на охране Турции от поглощения Россией. Напротив, Австрия не могла в этом вопросе быть искренней союзницей России, ибо она так же, как англичане и французы, больше всего опасалась поглощения турецкого Востока русской империей. Таким образом, Россия оказалась изолированной. Хотя главный исторический интерес борьбы заключался в задаче устранить охранительную гегемонию России, 40 лет возвышавшуюся над Европой, консервативные монархии оставили Россию одинокой и тем подготовили торжество либеральных держав и либеральных принципов. В Англии и Франции война с северным консервативным колоссом была популярна. Если бы её причиной послужило столкновение из-за какого-нибудь западного вопроса (итальянского, венгерского, польского), то это сплотило бы консервативные державы Россию, Австрию и Пруссию. Однако восточный, турецкий вопрос их, наоборот, разъединял. Он и послужил внешней причиной Крымской войны 1853-1856.

Крымская война 1853-1856. Карта

Предлогом к Крымской войне выступили пререкания из-за святых мест в Палестине, начавшиеся еще в 1850 году между православным духовенством и католическим, находившимся под покровительством Франции. Для урегулирования вопроса император Николай I отправил (1853) в Константинополь чрезвычайного посланника, князя Меньшикова , который потребовал от Порты подтвердить протекторат России над всем православным населением Турецкой империи, установленный прежними договорами. Османов поддержали Англия и Франция. После почти трёхмесячных переговоров Меньшиков получил от султана решительный отказ в принятии представленной им ноты и 9 мая 1853 вернулся в Россию.

Тогда император Николай, не объявляя войны, ввел русскую армию князя Горчакова в Дунайские княжества (Молдавию и Валахию), «доколе Турция не удовлетворит справедливых требований России» (манифест 14 июня 1853). Собравшаяся в Вене конференция из представителей России, Англии, Франции, Австрии и Пруссии для снятия причин несогласий мирным путем цели не достигла. В конце сентября Турция под угрозой войны потребовала от русских очистить княжества в двухнедельный срок. 8 октября 1853 английский и французский флоты вошли в Босфор, нарушив этим конвенцию 1841, объявившую Босфор закрытым для военных судов всех держав.

В Советском Союзе частная жизнь руководителей страны была строго засекречена и охранялась на правах гостайны высшей степени защиты.

Захватив власть в стране, Владимир Ленин в декабре 1917 г. установил себе месячный оклад в 500 рублей, что примерно соответствовало оплате труда неквалифицированного рабочего в Москве или в Питере. Какие-либо другие доходы, включая гонорары, высокопоставленным партийцам по предложению Ленина были строго запрещены.


Скромную зарплату “вождя мировой революции” быстро съела инфляция, но Ленин как-то не задумывался, откуда берутся деньги на вполне безбедную жизнь, лечение с привлечением мировых светил и домашнюю обслугу, хотя и не забывал каждый раз строго говорить подчиненным: “Вычтите эти расходы из моей зарплаты!”
Генеральному секретарю партии большевиков Иосифу Сталину в начале НЭПа был установлен оклад меньше, чем половина зарплаты Ленина (225 рублей) и лишь в 1935 г. он был повышен до 500 рублей, но уже в следующем году последовало новое повышение до 1200 рублей.


Средняя зарплата в СССР тогда была 1100 рублей, и хотя Сталин жил отнюдь не на свою зарплату, он вполне мог бы скромно жить и на нее. За годы войны зарплата вождя превратилась в результате инфляции почти в нуль, но в конце 1947 г., после денежной реформы, “вождь всех народов” устанавливает себе новую зарплату в 10000 рублей, что в 10 раз превышало тогдашнюю среднюю оплату труда в СССР.
Одновременно была введена система “сталинских конвертов” - ежемесячных не облагаемых налогами выплат верхушке партийно-советского аппарата. Как бы там ни было, Сталин всерьез свою зарплату не рассматривал и большого значения ей не придавал.

Первым среди руководителей Советского Союза, кто стал всерьез интересоваться своей зарплатой, был Никита Хрущев, получавший 800 рублей в месяц, что в 9 раз превышало среднюю зарплату по стране.
Сибарит Леонид Брежнев был первым, кто нарушил ленинский запрет на дополнительные, кроме зарплаты, доходы для верхов партии. В 1973 г. он присудил себе Международную Ленинскую премию (25000 рублей), а начиная с 1979 г., когда имя Брежнева украсило плеяду классиков советской литературы, огромные гонорары стали потоком литься в семейный бюджет Брежневых.
Лицевой счет Брежнева в издательстве ЦК КПСС “Политиздат” пестрит многотысячными суммами за огромные тиражи и многократные переиздания его шедевров “Возрождение”, “Малая земля” и “Целина”. Любопытно, что генсек имел привычку часто забывать о своих литературных доходах при уплате партвзносов любимой партии.


Леонид Брежнев был вообще очень щедр за счет “всенародной” государственной собственности - и к себе, и к своим детям, и к приближенным. Своего сына он назначил первым заместителем министра внешней торговли. На этом посту тот прославился постоянными выездами для пышных гулянок за границу, а также огромными бессмысленными тратами там. Дочь Брежнева вела разгульную жизнь в Москве, тратя неведомо откуда поступающие деньги на драгоценности. Приближенные Брежнева, в свою очередь, щедро наделялись дачами, квартирами и огромными премиями.


Юрий Андропов, будучи членом брежневского Политбюро, получал 1200 рублей в месяц, но, став генсеком, он вернул зарплату генсека времен Хрущева - 800 рублей в месяц. При этом покупательная способность “андроповского рубля” была примерно вдвое ниже, чем у рубля “хрущевского”. Тем не менее, Андропов полностью сохранил систему “брежневских гонораров” генсека и успешно ею пользовался. Например, при основной ставке зарплаты в 800 рублей его доход за январь 1984 г. составил 8800 рублей.


Преемник Андропова Константин Черненко, сохранив ставку генсека на уровне 800 рублей, усилил деятельность по выколачиванию гонораров, публикуя от своего имени различные идеологические материалы. По партбилету его доходы составляли от 1200 до 1700 рублей.
При этом борец за моральную чистоту коммунистов Черненко имел привычку постоянно утаивать от родной партии большие суммы. Так, исследователи не смогли обнаружить в партбилете генсека Черненко в графе за 1984 год 4550 рублей гонорара, полученного по платежной ведомости Политиздата.


Михаил Горбачев “примирялся” с окладом 800 рублей вплоть до 1990 года, что было всего в четыре раза больше средней зарплаты по стране. Только совместив в 1990 году посты президента страны и генсека, Горбачев стал получать 3000 рублей при средней зарплате в СССР в 500 рублей.


Преемник генсеков Борис Ельцин промыкался почти до конца с “советской зарплатой”, не решаясь на кардинальную реформу зарплат госаппарата. Лишь по указу 1997 года зарплата президента России была определена в 10000 рублей, а в августе 1999 года ее размер возрос до 15000 рублей, что в 9 раз превышало среднюю оплату труда по стране, то есть была примерно на уровне зарплат его предшественников по управлению страной, имевших генсековский титул. Правда, у семьи Ельцина было много доходов со “стороны”…

Как фермер из Березы возглавил социальные протесты на Брестчине и что из этого вышло?

Александр Кабанов поделился с историей своего похода в народ.

«Фермеры начали нищать»

– Как фермер, который вкалывает от темна до темна, попал в эпицентр социальных протестов?

– Лет 6-7 назад я вступил в Объединенную гражданскую партию. Дважды участвовал в парламентских выборах. И понял: дальше так жить нельзя.

Любой человек живет в обществе и зависит от него. Экономическая ситуация в стране катастрофическая: если еще пару лет фермер чувствовал себя более-менее сносно, то сейчас покупательская способность сильно упала, что ударило по карману буквально всех. Фермеры начали нищать: продукция продается все хуже, цены растут не по дням, а по часам (на комбикорма, на электричество, на газ). Горба заработаешь, а денег нет.

-Хозяйство у вас большое?

Хозяйство небольшое, местечковое, хотя продукция идет и в Минск, и в Брест. С самого начала я разводил птицу: и куры, и гуси, перепел (утку уже вывел), кролики, свиньи – занимаюсь всем понемногу.

-Хозяйство дает возможность прокормить семью?

Фермерство позволяет прокормить семью, конечно. Я чувствую себя намного увереннее большинства белорусов в продуктовом плане: мясо, яйцо – все свое, все натуральное и в большом количестве. Но ведь я вижу, какие продукты покупают мои соседи – мне просто их жаль.

Но возможностей для развития нет никаких, а еще не реализовал свои первоначальные планы. Несколько лет назад я еще мог откладывать деньги, что-то строить, брать землю в аренду, а сейчас я просто застопорился на одном уровне; подозреваю, что нынешний уровень опустится еще ниже.

«Я подкармливал весь ИВС»

-Как вы оказались лидером социальных протестов на Брестчине?

Во время избирательной кампании в Палату представителей первым пунктом моей предвыборной программы стояла отмена декрета №3. Провластный кандидат отказался участвовать и в теледебатах, и во встречах с избирателями в Березе, но пытался доказать мне, что «декрет о тунеядстве» нужен стране. Я обещал добиваться отмены позорного декрета в любом случае.

Официально я «проиграл» выборы, но люди ведь помнят мои обещания. Вначале с подачи ОГП я занялся сбором подписей за отмену декрета, а потом дошло и до маршей. Собирать подписи, а затем не выти на марши протеста было бы неправильно.

-Сколько суток вы отсидели по итогам маршей нетунеядцев?

Я отсидел 15 суток ареста в Березе.

-Вы многим рисковали ради людей. А народ поддерживал вас за решеткой?

Я подкармливал весь ИВС: сам бы я со всеми передачами не справился; и сигареты передавали, и еду. Да и милиция нас поддерживала; не скажу за руководство, но рядовые милиционеры все видят, все понимают – даже для них ситуация дикая: ну какой из меня преступник? Спиртным не злоупотребляю, правила дорожного движения не нарушаю – я законопослушный гражданин, а меня – в камеру.

Да и сроки мне интересно давали. Сижу в камере, а меня на суд: дают сутки за одну акцию, затем, не досидев срок, снова в суд – и снова сутки за другую камеру.

Береза – небольшой город, где все знают друг друга в лицо. Вы в свое время преподавали боевые искусства всей березовской милиции. Как вам смотря в глаза милиционеры, которые сначала устраивали провокации, а потом задерживали?

В глаза не смотрят. Мной занимались посторонние люди, которых я лично не знаю; те сотрудники милиции, которые знакомы со мной, во всем беспределе не участвовали.

Милиция, насколько я понимаю ситуацию в городе, уже жалеет, что ввязалась во все это: город маленький, у сотрудников милиции есть друзья и семьи, информация о них уже распространилась в интернете – им уже не сладко.

-Хозяйством в ваше отсутствие занималась семья?

Я предполагал, что меня посадят на сутки и перестраховался: закупил кормов на месяц вперед, расписал, что и как надо сделать по хозяйству.

«В небольших городах – реальная катастрофа»

В одном из последних постов вы объявили, что собираетесь начать поездки по регионам Брестской области. Все-таки вы поставили цель и любой ценой собираетесь ее достичь – добиться отмены декрета №3.

Дело уже не в «декрете о тунеядстве».

Недовольство людей только нарастает. В этих условиях есть возможность создать работоспособную грамотную команду. Раньше людей политика не интересовались, поэтому набрать команду даже на выборы было весьма проблематично: многие боялись, многие не видели смысла, многие просто отмахивались. Сейчас народ усиленно интересуется политикой; наше правительство хочет того, чтобы люди были как можно тупее, чтобы ни в чем не разбирались. А мы должны переломить усилия правительства по оболваниванию народа.

Нужно создать работоспособную команду, состоящую из нескольких эшелонов: одних «закрывают», на смену им приходит другой эшелон, арестовывают их – на смену приходят новые. А там, смотришь, и мы уже вышли на свободу. Работу нужно сосредоточить как раз в небольших городах; оппозиция пытается делать упор на Минск, однако в столице люди еще более-менее живут. А в регионах – реальная катастрофа. В Березе тоже очень плохо, но еще кое-как держится, а вот Пружаны, Ружаны, Ивацевичи, Телеханы – там творится тихий ужас. А команды нет.

-Как я понимаю, люди избавляются от страха, накопленного за 23 года?

Страх пороходит. В Березе я призвал людей выйти на улицы, а меня в тот момент закрыли в ИВС. В камере я не имел никакой информации, не знал, поддержал ли народ мой призыв; Березу поднять очень тяжело, я боялся, что никто не выйдет. Но после освобождения мне рассказали, что вся площадь была заполнена людьми, проезжающие машины сигналили в знак солидарности. А сама площадь оцеплена, приехал ОМОН из Минска, стояли автозаки…

Тем более, что протест проходил 26 марта – после брутального разнога акции в Минске. И все это – в провинциальном городе Береза, которое совсем недавно выглядело болотом.

Б.И. Горб - литературовед, занимающийся творчеством Владимира Владимировича Маяковского - написал свою книгу ещё в начале 90-х, однако в свет она вышла только в 2001г. Книга вышла тиражом в 999 экземпляров и была разослана с личной подписью автора по библиотекам, а так же зарубежным университетам, имеющим кафедры русской литературы. К счастью, найти данный труд в свободном доступе достаточно тяжело. Сомневаюсь, что в своё время книга вызвала фурор, вряд ли она даже стала сколько-нибудь значимым литературным событием: отзывы о ней весьма немногочисленны, даже несмотря на второе издание, случившееся в 2005г. Интересна же книга, главным образом, своей образцово-показательной деконструкционностью по отношению к объекту - В.В. Маяковскому.

Деконструкция является одним из краеугольных камней постмодернизма и так же, как и он сам, описывается сложным (иногда даже кажется - нарочито сложным) языком. Наиболее доступным для понимания мне видится представление о деконструкции как об особом виде интерпретации авторского текста. Особенностью такой интерпретации является то, что это «ЛЮБЫЕ поиски/нахождения в тексте «скрытых» смыслов, которые, как правило, и не собирался высказывать (и даже, в отличие от постмодернистского интерпретатора, не подозревал, не видел) автор текста .» - так описывает сущность деконструкции Юрий Вульфович Бялый в своём цикле статей «Концептуализация Не-Бытия» .

Далее Юрий Вульфович развивает свою мысль так: «Создатель понятия «деконструкция» Жак Деррида утверждал, что смысл конструируется только в процессе прочтения текста. Автор же текста всегда выступает «репрессивной инстанцией», которая навязывает смыслы читателю. Поэтому при прочтении текста требуется его деконструкция — провокационные операции с текстом и вокруг текста, которые «расковывают мысль» и тем самым освобождают смыслы, которые скрываются в тексте и не контролируются автором. <…> То есть концепт деконструкции предлагает в отношении любого текста любого автора следующие операции:
· выискивать (или предполагать) в каком-либо фрагменте авторского текста скрытый (подавленный автором) боковой, маргинальный смысл;
· выискивать аналогичный (или возникающий по ассоциации) смысл во фрагментах других текстов (в том числе других авторов);
· «означивать» интерпретируемые тексты. То есть соединять выявленные/выдуманные смысловые акценты разных текстов в собственную смысловую « конструкцию прочтения ».

При этом «деконструктор» в своих новых конструкциях либо просто говорит о чем-то, не имеющем отношения к смыслам, вложенным авторами в их тексты, либо заставляет авторов говорить что-то совершенно другое. В том числе, строго обратное тому, что они сами сказали в своих текстах. И потому постмодернизм заявляет о «смерти Автора» ».

Горб в своей книге поступает один в один так, как изложено у Юрия Бялого. Он выдёргивает куски произведений из авторского и, зачастую, исторического контекста и, подкрепляя свои рассуждения сторонними цитатами, не имеющими ни малейшей связи с выхваченным отрывком, конструирует его новое понимание. Иногда, впрочем, Горб даже не утруждает себя поисками доказательств своей точки зрения, просто утверждая истинность своего понимания авторского текста фразами типа: «Этим, по-моему, автор хотел сказать то-то и то-то».

Прикрываясь фразами о любви к Маяковскому-поэту, постоянно настаивая на своём преклонении перед личностью и трагической судьбой Владимира Владимировича, Горб расправляется с его литературным наследием как повар с картошкой. При этом знаковым, на мой взгляд, является употребление именно образа шута, скомороха.

«С революционным фригийским шутовским колпаком на голове, с колокольчиком пародии и издёвки в руках Маяковский осознанно выходит на сцену самой кровавой из всех религиозных смут на планете Земля за всю её историю, выворачивая наизнанку смысл стихов. Отныне стихи и речи советского скомороха нужно воспринимать с учётом раёшного смеха, балагурной издёвки. С главным шутовским принципом - «понимай наоборот» .» - вот каким видится Горбу истинная историческая и культурная роль Маяковского.

В чём же Б.И. Горб видит причину неприятия Маяковским Революции? Что же заставило его, по мнению литературоведа, ужаснуться ей? Во-первых, это чувство вины за революционную стихию, за последовавшую за Революцией «стенькоразинщину» , за разорённые и сожжённые поместья и усадьбы, в том числе - поэтов и писателей, современников Владимира Владимировича. Это заявляет человек, посвятивший свою жизнь изучению творчества Маяковского. Какие же доказательства своей точки зрения приводит Горб? Главным доказательством выступает цитата из Маяковского (поэма «Владимир Ильич Ленин»):
Я слышал
рассказ
крестьянина-сибирца.
Отобрали,
отстояли винтовками
и раем
разделали селеньице.
Они не читали
и не слышали Ленина,
но это
были ленинцы.

Горб заявляет: «Погромная речь В. Ленина с балкона дворца Кшесинской «Грабь награбленное!» превратила старый разбойный промысел из единичного, позорного и подсудного, в престижно революционный. Тогда-то слово «ленинец» означало в народе понятие «грабитель». <…> Стихи о ленинцах несут именно этот смысл криминальной революции, позже вытравленный идеологией и утраченный в русском языке ».

Здесь хорошо можно разглядеть манипуляцию смыслом: выхваченный из контекста отрывок поэмы выворачивается наизнанку и трактуется Горбом в свою пользу, при этом других подтверждений своей точки зрения «литературовед» не приводит.

Следующим обстоятельством, отвратившим Маяковского от Революции, Горб считает неприятие Маяковским новых, «революционных», морали, искусства, ценностей: «С заменой старого искусства, строя, религии, как подменой народной души, Россия деградировала. И это поэт понимал, обвиняя коммунистов:
К гориллам идете!
К духовной дырке!
К животному возвращаетесь вспять! »

Лукавый «литературовед» не приводит начала цитируемого отрывка, понадеясь, очевидно, на то, что его читатель поленится раскрыть произведение, цитатой из которого Горб иллюстрирует свою мысль. А полностью этот отрывок выглядит так:
Свистит любой афиши плеть:
— Капут Октябрю!
Октябрь не выгорел! —
Коммунисты
толпами
лезут млеть
в Онегине,
в Сильве,
в Игоре.
К гориллам идете!
К духовной дырке!
К животному возвращаетесь вспять!
От всей
вековой
изощренной лирики
одно останется:
— Мужчина, спать! —

Оставаясь честным перед собой, поэтом и своим читателем, Горб вынужден был бы признать, что приведённый отрывок как раз выдаёт в Маяковском ревнителя всего нового и ненавистника «старого искусства, строя, религии…» . Горб этого не делает, не в этом его цель. Ему во что бы то ни стало нужно разрушить образ Маяковского как певца Революции.

Для выполнения своего замысла гражданин деконструктор пускается во все тяжкие и начинает резать якобы уважаемого им автора по живому. Слишком хорошо известно отношение Маяковского к Ленину. И слишком оно, по мнению Горба, неверно понято.

Не восхищение, но презрение и отвращение видит Бронислав Горб во взглядах Маяковского на Ленина. Эта мысль, наравне с предполагаемым ужасом и отвращением перед Революцией, проходит красной строкой в «Шуте». Горб предлагает нам поверить, что Маяковский считал Ленина Демоном «в американских пиджаке и жёлтых ботинках» (отрывок из поэмы «Человек», в котором, если разобраться, таковым демоном Маяковский называет себя).
Горб настойчиво приписывает Владимиру Владимировичу представление о Ленине как о погонщике стада «шариковых» - так, вслед за Булгаковым, он называет советских людей - подтверждая свои измышления цитатой из того же «Человека»:
Их тот же лысый
невидимый водит,
главный танцмейстер земного канкана.
То в виде идеи,
то чёрта вроде,
то богом сияет, за облако канув.

При этом, Горб лукаво умалчивает, что под «лысым» Маяковский подразумевает Капитал. Это его
Череп блестит,
Хоть надень его на ноги,
безволосый,
весь рассиялся в лоске

Для того, чтобы понять лживость утверждения «литературоведа» достаточно просто прочитать поэму, но Горб, как видно, отказывает своим читателям - «шариковым» - в умении и желании читать, ведь для него все, кто родом из СССР это «зомби с 3-ступенчатой программой - выпить, закусить, и воспроизвести себеподобных» . При этом Горб заявляет, что подобное отношение к советскому человеку разделял и Маяковский. Ничем своё утверждение не подтверждая.

Отдельная и весьма показательная тема в сочинении Горба - советские мёртвые. Тут-то уж деконструктор раскрывается во всей своей, по истине, сатанинской красе.

Герои, павшие в борьбе за страну Советов и похороненные в Кремлёвской Стене, по словам Горба, предстают в творчестве Маяковского как «кладбищенские персонажи Гоголя», которым неугодно упокоиться в посмертии, которые всё гонят своих живых товарищей «в планетарную драку» , а сами пляшут на трупе растерзанной Родины дьявольскую пляску. Очень претенциозно, не правда ли? Отыскать этакие смыслы у Маяковского - это, как хотите, литературоведческое открытие! Но где же, где Владимир Владимирович заложил эту бомбу замедленного действия под якобы ненавистный ему большевизм? В поэме «Хорошо!», отвечает Горб.

Естественно, во главе кровожадных покойников - главупырь-Ленин. Именно его «мертвизной», по мнению Горба, прежде всего не хочет запятнать себя Маяковский. А строки про вечную жизнь Вождя в сердцах его последователей полагаются Горбом только лишь данью цензуре.
Строки, которыми Маяковский ведёт диалог с героями молодой страны Советов, покоящимися на Красной Площади, строки пронзительные и чистые, нужные не столько мёртвым, сколько живым, объявляются Горбом «срывом покровов» с истинной, упыриной сущности большевизма, которую, якобы, так хорошо чувствовал Маяковский.

Апогеем бессмыслицы и передёргивания является такой пассаж Горба: мертвецы с Красной площади, будто бы, уверены в построении «утопии». И уверенность эта - в их обращении к Маяковскому:
- Скажите -
вы здесь?
Скажите -
не сдали?
Идут ли вперед?
Не стоят ли? -
Скажите.
Достроит
комунну
из света и стали
Республики
вашей
сегодняшний житель?

В этих тревожных вопросах видит Горб «замогильную уверенность» .

Но, конечно, самым смачным плевком на могилы героев молодой Республики является их сравнение с мертвецами Достоевского. Между персонажами «Бобка» и павшими революционерами проводится уверенная параллель, их сравнивают и приходят к выводу, что «смирные мертвецы Достоевского не чета шумным митинговым упырям» . Как видим, сравнение не в пользу революционеров. Что ж, кому-то ближе «заголимся и обнажимся!» , а кому-то - «коммуна из света и стали»

Резюмирует Горб так: «Кладбищенские события из рассказов Гоголя и Достоевского («Бобок») у поэта (Маяковского - прим. моё) получают дальнейшее развитие в поэмах о Ленине и «Хорошо!». Жизнь живых в СССР - как жизнь на огромном кладбище, где «стала величайшим коммунистом-организатором даже сама Ильечёва смерть». Красной мыслью внутреннего сюжета - мысль о том, что жизнь народа и страны подчинена… упырям коммунизма с этого кладбища.»

Продолжать можно ещё долго, в «Шуте у трона революции» много материала для вдумчивого внимательного исследователя. Тут вам и Бахтин с Рабле, и постоянная отсылка к разрабатываемой ими идеи «смехового народного творчества», карнавала и шутовства. Для интересующихся смертью поэта - фантастическая теория заговора. В общем, воз и маленькая тележка. Я оставлю всё это за скобками. Я остановлюсь на предполагаемой цели Горба. Прежде всего, декноструктору нужно разрушить светлый для подавляющего большинства образ Маяковского как поэта, восхвалявшего Революцию, Советскую Республику, а так же людей, оказавшихся способными на такие титанические свершения. Нагло, не обеспокоившись доказательствами своих измышлений, Горб потрошит творческое наследие Владимира Владимировича, выворачивает его наизнанку, а затем предъявляет нам в качестве доказательства своей правоты.

Разрушив прежний образ, деконструктор создаёт новый - потерянного, испуганного человека, ради сохранения собственной жизни примерявшего на себя маску шута. При этом, человека жуткого обиженного и от этого злобно, исподволь, гадящего власти, под видом восторженных од выпуская желчную сатиру.

Что ж, как говорится, о чём бы не писал творец, он пишет прежде всего о себе. И именно Бронислава Ивановича Горба я рекомендую увидеть за образом Владимира Маяковского в «Шуте у трона революции».