Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Кратко:

«Поднятая целина» (1932) - роман о судьбах русского крестьянства в годы «великого перелома». Шолохов поставил перед собой задачу рассказать о построении социализма в деревне под руководством коммунистической партии; в целом, и первая, и вторая книги «Поднятой целины» прославляют колхозный строй.

На страницах романа, действие которого протекает с января по осень 1930 года, показано, как воплощалась в жизнь мечта «двадцатипятитысячника» Семена Давыдова, питерского рабочего, приехавшего по зову партии в Гремячий Лог строить социализм. Автор прослеживает, как в короткий срок изменяется сознание крестьян, каких успехов достигают в деле «перевоспитания» казаков соратники Давыдова - Макар Нагульнов и Андрей Разметнов, как идут процессы раскулачивания и как ведется борьба со скрытыми врагами колхозного строя и т.д.

Основной мыслью Шолохова становится мысль о неизбежности и закономерности победы социализма. Но сквозь идеологические догмы и партийные установки пробивалась истинная правда о том страшном времени. Шолохов показал трагедию крестьянства, которая привела не только к экономическому упадку, но и к утрате вечных нравственных ценностей, которые русский народ передавал из поколения в поколение. Поэтому процесс коллективизации показан в «Поднятой целине», с одной стороны, гениальным художником, а с другой - человеком своего времени, когда противоречить официальной версии о благе социализма было не просто невозможно, но и смертельно опасно.

Главная заслуга Шолохова - создание художественно ярких, колоритных образов казаков: Кондрата Майданникова, Ипполита Шалого, Любишкина, Островного.

Источник: Справочник школьника: 5—11 классы. — М.: АСТ-ПРЕСС, 2000

Подробнее:

Роман «Поднятая целина» писался одновременно с «Тихим Доном». М. Шолохов выполнял социальный заказ: написать произведение о социалистической перестройке в деревне, победе нового, коллективного сознания, о роли коммунистов-руководителей в изменении старого уклада деревенской жизни. Писатель с позиций социалистического реализма показывает воспитание нового человека, преимущество коллективного труда в колхозах.

Первоначальное название «С кровью и потом» выражало драматический пафос происходящего в деревне в период коллективизации. Второе название — «Поднятая целина» — подсказано Сталиным о том, что надо осваивать целину в широком смысле. На второе название писатель реагировал отрицательно, говоря близким: «На название до сих пор смотрю враждебно. Ну что за ужасное название!»

Печаталась первая книга долго. Пришлось обращаться опять за помощью к «вождю всех народов». Первая книга вышла в 1932 году.

В основе произведения — документы и факты. М. Шолохов показал бескомпромиссность и жестокость борьбы за новую жизнь, трудный процесс «врастания» в нее народа, дал критическую оценку бесчеловечным действиям коллективизаторов с позиций социалистического гуманизма.

Изображение трудного процесса коллективизации — основной пафос романа. В произведении воссозданы сцены народной трагедии в ходе "великого перелома", но не раскрыты ее главные причины. Это и трагедия Любишкина и его жены, впервые увидевшей приличную одежду, реквизированную у раскулаченных, и примеряющую ее на себя. Это убийство Хопрова, в котором принимали участие Яков Лукич Островнов, Половцев. Ужасом веет от страниц, повествующих о том, как уморил голодом родную мать Островнов, чтобы она не выдала тайну — в доме его находились белые офицеры. Страшна участь Титка Бородина — участника войны с белогвардейцами, зажиточного крестьянина, не понимающего, почему он мешает, самозабвенно трудясь на земле, советской власти. Одинок балагур и шутник дед Щукарь, сглаживающий своими тирадами мрачную жизнь односельчан из Гремячего Лога, пытающийся разобраться в сущности происходящего с юмористической точки зрения. Стараясь быть правдивым, М. Шолохов наделяет коммунистов позитивными чертами, и вместе с тем не всегда оправдывает их действия, порой даже вкладывает в уста героев слова протеста против жестокости: «Не могу воевать с детишками!» — вот крик исстрадавшейся души Разметнова. Одинок и беспомощен в своем непонимании народа (во второй части романа ему это докажут и Устин Рыкалин, и Аржанов), стремлении гнать коллективизацию на все сто, Давыдов Семен. Не раскаивается в своих действиях лишь сторонник мировой революции Макар Нагульнов.
В «Поднятой целине» есть внешний конфликт, запрограммированный и подсказанный цензурой (противостояние коммунистов-руководителей затаенным врагам Половцеву и Лятьевскому), и внутренний конфликт, заключающийся не в действии, а в передаче человеческой психологии, который реализуется, проходит через души людские. И здесь для нас важны переживания Кондрата Майданникова, отрывающего от себя нажитое многолетним трудом. Как и переживания Разметнова, страдающего при виде совершаемого руководителями (и им в том числе) преступления против народа.

По стилю роман интересен как произведение, устремленное к синтезу эпического и лирического, трагического и юмористического, общего и частного, документально-публицистического и вымышленного начал. Открывается и закрывается он сценами природы — лирическими, элегическими. Великолепны в нем массовые сцены собраний, стихийного бунта женщин и т. д. Писатель смог создать яркое, отвечающее духу времени, установкам партии полотно о судьбе довоенной деревни, не вдаваясь в глубинную суть конфликта между традиционным и новым.

Композиция романа соответствует его конфликту и сюжету: начало — пейзажная зарисовка конца января, когда «хорошо пахнут вишневые сады» и кое-где проглядывает «из-под снега, из-под мертвой листвы земля». Затем идет сцена приезда тайком в Гремячий Лог январским вечером есаула Половцева — противника новой жизни. Далее действие ускоряется: в Гремячий Лог приезжает и знакомится с народом слесарь Путиловского завода Семен Давыдов, направленный в числе двадцати пяти тысяч коммунистов в деревню помогать создавать колхозы (отсюда и название «двадцатипятитысячник»). По ходу действия и группируются сцены «светлые»: пахота, любовь, щукаревские (лечение живота, кухарство) и мрачные: убийство Хопрова, раскулачивание многодетного Лапшинова, бабий бунт. Заканчивается роман «мрачными» сценами: Яков Лукич Островнов возвращается домой под «тягостным впечатлением от встречи с Тимофеем Рваным» и слышит из «горенки» разговор не дающих ему покоя противников советской власти — Половцева и Лятьевского. Первая книга также венчается трагической нотой: «Заслышав глухой половецкий басок, Яков Лукич обессилено прислонился спиной к стене, схватился за голову... Старое начиналось сызнова». Таким образом, композиция служит раскрытию главного — общественно-социального — конфликта — борьба противников и сторонников послереволюционных преобразований, коллективизации.

В романе конфликт чрезвычайно обострен благодаря показу противоречивого характера коллективизации, расхождения между стремлением его проводников сверху сделать благое дело для народа и насильственными методами реализации этих намерений. Напуганные Семеном Давыдовым и Макаром Нагульновым, казаки относятся с недоверием к советской власти. Особенно возросло недоверие после публикации статьи Сталина «Головокружение от успехов». Возвращаясь домой с заседания партячейки, Семен Давыдов слышит голоса казаков: «...сколько ни давай, сколько ни плати — все им мало!». Людям больно оттого, что с их мнением не считаются (избиение середняка Банника Нагульновым), подчистую выгребают зерно, обобществляют даже мелкий скот и птицу. М. Шолохов до предела обострил конфликт «народ и власть», показав бессердечное, холодное (за редким исключением) отношение руководителей к людям. Вместе с тем писатель не упрощает жизненные ситуации, показывая, что сторонники насильственных мер преобразования жизни были разные.

Драматизм переломных событий в романе раскрывается с помощью сюжета: гибнут коммунисты — проводники идеи коллективной жизни Давыдов и Нагульнов; несчастливо складывается «линия жизни» Разметнова; не состоялась личная жизнь Лушки Нагульновой; далеки от воплощения в реальность мечты о возвращении прошлого Якова Лукича Островнова, хотя на алтарь их он положил жизнь родной матери. Ни одна сюжетная линия — ни общественно-социальная, ни личная — не завершилась в романе счастливо. Несчастны и другие герои романа — волевой, энергичный борец за дело мировой революции Макар Нагульнов, страдающая от безответной любви к Семену Давыдову Варя, лишенный права хозяйствования на собственной земле бывший красноармеец Тит Бородин, зверски убитый Никита Хопров; страдает вступивший в колхоз Кондрат Майданников.

Меньше в сюжете романа юмористических сцен (мы знаем, что юмор — не злобный, обличающий, а доброжелательный, «сочувствующий» попавшим в неловкие ситуации героям смех), хотя они не менее выразительны и ярки, чем драматические. Эти эпизоды «привязаны» к деду Щукарю, происходят при его непосредственном участии, начиная с исповеди о том, почему он получил такую кличку (откусывал под водой крючки удочек и на один из них был пойман, подобно щуке), и заканчивая сценами изучения английского языка вместе с Макаром Нагульновым с целью приближения мировой революции. Дед Щукарь смешон и в сцене раскулачивания семьи Тита Бородина, когда спасается от спущенного с цепи пса, одетый в белую женскую шубу, и просит у Макара Нагульнова «ливольверт», чтобы отомстить обидчикам. Не менее смешон Щукарь и в сцене лечения разнокалиберными «банками» или в сцене, где он кашеварил на бригадном стане и сварил в почерпнутой из канавы болотной воде лягушку, которую пытается выдать за устрицу, а потом спасается бегством. Легким юмором овеяны сцены посещения Семеном Давыдовым школы и его «перестрелка» с беззубым Федоткой, а также взаимоотношения с Лушкой Нагульновой. Роман отражает многие сцены общественной и личной жизни героев на переломном этапе истории.

Таким образом, роман «Поднятая целина» — образец произведения, в котором реализованы принципы социалистического реализма . Это и коммунистическая партийность, проявившаяся в культе коммунистических идеалов, выдвижении на первый план образов коммунистов-руководителей, в одобрении коллективизации, ставшей трагедией для крестьянства. Это и социалистический гуманизм, допускавший сострадание и любовь к людям труда и одобрявший возмездие «угнетателям» тружеников. Третий принцип — правдивость — «допустил» на страницы романа лишь «издержки» коллективизации, а не факты, свидетельствующие о народной крестьянской драме.

Идеализация деяний строителей новой жизни, культ социалистической утопии, сталинской политики не дали возможность М. Шолохову высказать на страницах романа «Поднятая целина» полную правду о довоенной действительности.

М. Шолохов вошел в историю русской литературы XX века как летописец сложного времени, сумевший отразить его трагические и героические страницы. Он защищал право народа на человеческую жизнь талантливо и ярко.

По крайнему к степи проулку январским вечером 1930 г. въехал в хутор Гремячий Лог верховой. У прохожих спросил дорогу к куреню Якова Лукича Островнова. Хозяин, узнав приезжего, оглянулся и зашептал: «Ваше благородие! Откель вас?.. Господин есаул...» Это был бывший командир Островнова в первой мировой и гражданской войнах Половцев. Поужинав, стали толковать. Лукич считался на хуторе первостатейным хозяином, человеком большого ума и лисьей осторожности. Приезжему стал жаловаться: в двадцатом году вернулся к голым стенам, все добро оставил у Чёрного моря. Работал день и ночь. Новая власть в первый же год вымела по продразвёрстке все зерно вчистую, а потом и счёт потерял сдачам: сдавал и хлеб, и мясо, и масло, и кожу, и птицу, платил несчётно налогов... Теперь - новая напасть. Приехал из района какой-то человек и будет всех сгонять в колхоз. Наживал своим горбом, а теперь отдай в общий котёл? «Бороться надо, братец», - объясняет Половцев. И по его предложению Яков Лукич вступает в «Союз освобождения родного Дона».

А тот человек, о котором они толковали, в прошлом матрос, а потом слесарь Путиловского завода Семен Давыдов, приехал в Гремячий проводить коллективизацию. Вначале созвал собрание гремяченского актива и бедноты. Присутствовавшие записались в колхоз дружно и утвердили список кулаков: попавших в него ждала конфискация имущества и выселение из жилья. При обсуждении кандидатуры Тита Бородина возникла заминка. Секретарь хуторской ячейки компартии Макар Нагульнов, в прошлом красный партизан, объяснил Давыдову: Тит - бывший красногвардеец, из бедноты. Но, вернувшись с войны, зубами вцепился в хозяйство. Работал по двадцать часов в сутки, оброс дикой шерстью, приобрёл грыжу - и начал богатеть, несмотря на предупреждения и уговоры дожидаться мировой революции. Уговорщикам отвечал: «Я был ничем и стал всем, за это и воевал».

«Был партизан - честь ему за это, кулаком сделался - раздавить», - ответил Давыдов. На следующий день, под слезы выселяемых детей и женщин, прошло раскулачивание. Председатель гремяченского сельсовета Андрей Разметнов вначале даже отказался принимать в этом участие, но был переубеждён Давыдовым.

Гремяченцы позажиточней в колхоз стремились не все. Недовольные властью тайно собирались обсудить положение. Среди них были и середняки, и даже кое-кто из бедноты, Никита Хопров, например, которого шантажировали тем, что он какое-то время был в карательном отряде белых. Но на предложение Островнова участвовать в вооружённом восстании Хопров ответил отказом. Лучше он сам на себя донесёт. Да кстати, кто это живёт у Лукича в мякиннике - не тот ли «ваше благородие», который и подбивает на мятеж? Той же ночью Хопрова и его жену убили. Участвовали в этом Островнов, Половцев и сын раскулаченного, первый деревенский красавец и гармонист Тимофей Рваный. Следователю из района не удалось заполучить нити, ведущие к раскрытию убийства.

Неделю спустя общее собрание колхозников утвердило председателем колхоза приезжего Давыдова, а завхозом - Островнова. Коллективизация в Гремячем шла трудно: вначале подчистую резали скот, чтоб не обобществлять его, затем укрывали от сдачи семенное зерно.

Партсекретарь Нагульнов развёлся с женой Лукерьей из-за того, что прилюдно голосила по высылаемому Тимофею Рваному, своему возлюбленному. А вскоре известная своей ветреностью Лушка встретила Давыдова и сказала ему: «Вы посмотрите на меня, товарищ Давыдов... я женщина красивая, на любовь дюже гожая...»

Половцев и Яков Лукич сообщили единомышленникам с соседнего хутора, что восстание назначено на послезавтра. Но те, оказывается, изменили намерения, прочитав статью Сталина «Головокружение от успехов». Думали, что всех загонять в колхоз - приказ центра. А Сталин заявил, что «можно сидеть и в своей единоличности». Так что с местным начальством, жёстко гнувшим на коллективизацию, они поладят, «а завернуть противу всей советской власти» негоже. «Дураки, Богом прокляты!.. - кипел Половцев. - Они не понимают, что эта статья - гнусный обман, маневр!» А в Гремячем за неделю после появления статьи было подано около ста заявлений о выходе из колхоза. В том числе и от вдовой Марины Поярковой, «любушки» предсельсовета Андрея Размёт-нова. А полчаса спустя Марина, самолично впрягшись в оглобли своей повозки, легко увезла борону и запашник со двора бригады.

Отношения народа и власти снова обострились. А тут ещё приехали подводы из хутора Ярского и прошёл слух, что за семенным зерном. И в Гремячем вспыхнул бунт: избили Давыдова, сшибли замки с амбаров и стали самочинно разбирать зерно. После подавления бунта Давыдов пообещал ко «временно заблужден-ным» административных мер не применять.

К 15 мая колхоз в Гремячем посевной план выполнил. А к Давыдову стала захаживать Лушка: газетки брала да интересовалась, не соскучился ли по ней председатель. Сопротивление бывшего флотского было недолгим, и скоро об их связи узнала вся станица.

Островнов встретил в лесу сбежавшего из ссылки Тимофея Рваного. Тот велел передать Лукерье, что ждёт харчей. А дома Лукича ждала неприятность несравненно более горшая: вернулся Половцев и вместе со своим товарищем Лятьевским поселился у Островнова на тайное жительство.

Давыдов, мучаясь тем, что отношения с Лушкой подрывают его авторитет, предложил ей пожениться. Неожиданно это привело к жестокой ссоре. В разлуке председатель затосковал, поручил дела Разметнову, а сам отъехал во вторую бригаду подсоблять поднимать пары. В бригаде постоянно зубоскалили по поводу непомерной толщины стряпухи Дарьи. С приездом Давыдова появилась ещё тема для грубоватых шуток - влюблённость в него юной Вари Харламовой. Сам же он, глядя в ее полыхающее румянцем лицо, думал: «Ведь я вдвое старше тебя, израненный, некрасивый, щербатый... Нет... расти без меня, милая».

Как-то перед восходом солнца к стану подъехал верховой. Пошутил с Дарьей, помог ей почистить картошку, а потом велел будить Давыдова. Это был новый секретарь райкома Нестеренко. Он проверил качество пахоты, потолковал о колхозных делах, в которых оказался весьма сведущ, и покритиковал председателя за упущения. Моряк и сам собирался на хутор: ему стало известно, что накануне вечером в Макара стреляли.

В Гремячем Разметнов изложил подробности покушения: ночью Макар сидел у открытого окна со своим новоявленным приятелем шутником и балагуром дедом Щукарем, «по нему и урезали из винтовки». Утром по гильзе определили, что стрелял человек невоевавший: солдат с тридцати шагов не промахнётся. Да и убегал стрелок так, что конному не догнать. Выстрел не причинил партийному секретарю никаких увечий, но у него открылся страшный насморк, слышный на весь хутор.

Давыдов отправился на кузню осматривать отремонтированный к севу инвентарь. Кузнец Ипполит Шалый в беседе предупредил председателя, чтоб бросал Лукерью, иначе тоже получит пулю в лоб. Лушка-то не с ним одним узлы вяжет. И без того непонятно, почему Тимошка Рваный (а именно он оказался незадачливым стрелком) стрелял в Макара, а не в Давыдова.

Вечером Давыдов рассказал о разговоре Макару и Разметнову, предложил сообщить в ГПУ. Макар решительно воспротивился: стоит гэпэушнику появиться на хуторе, Тимофей тут же исчезнет. Макар самолично устроил засаду у дома своей «предбывшей» жены (Лушку на это время посадили под замок) и на третьи сутки убил появившегося Тимофея с первого выстрела. Лукерье дал возможность попрощаться с убитым и отпустил.

В Гремячем тем временем появились новые люди: два ражих заготовителя скота. Но Разметнов задержал их, заметив, что и ручки у приезжих белые, и лица не деревенские. Тут «заготовители» предъявили документы сотрудников краевого управления ОГПУ и рассказали, что ищут опасного врага, есаула белой армии Половцева, и профессиональное чутье подсказывает им, что он прячется в Гремячем.

После очередного партсобрания Давыдова подкараулила Варя, чтоб сказать: мать хочет выдать ее замуж, сама же она любит его, дурака слепого. Давыдов после бессонных раздумий решил осенью на ней жениться. А пока отправил учиться на агронома.

Через два дня на дороге были убиты два заготовителя. Разметнов, Нагульнов и Давыдов сразу же установили наблюдение за домами тех, у кого покупали скот. Слежка вывела на дом Островнова. План захвата предложил Макар: они с Давыдовым врываются в дверь, а Андрей заляжет во дворе под окном. После недолгих переговоров им открыл сам хозяин. Макар ударом ноги вышиб запертую на задвижку дверь, но выстрелить не успел. Возле порога полыхнул взрыв ручной гранаты, а следом загремел пулемёт. Нагульнов, изуродованный осколками, погиб мгновенно, а Давыдов, попавший под пулемётную очередь, умер на следующую ночь.

Вот и отпели донские соловьи Давыдову и Нагульнову, отшептала им поспевающая пшеница, отзвенела по камням безымянная речка... В убитом Разметновым человеке сотрудники ОГПУ опознали Лятьевского. Половцева взяли через три недели недалеко от Ташкента. После этого по краю широкой волной прокатились аресты. Всего было обезврежено более шестисот участников заговора.

Идейно-художественное своеобразие романа "Поднятая целина".

Роман написан в жанре хроники – события отражают ход коллективизации в хуторе Гремячий Лог. Автор последовательно излагает события, но событийная канва является лишь сюжетообразующим компонентом повествования о судьбе народа, его идеалах и путях развития.

«Красные» и «белые» в романе

Представителей двух противостоящих лагерей в романе не так много, основную массу составляют люди колеблющиеся, сомневающиеся. До конца «красными» можно считать лишь трех главных персонажей – Нагульнова, Давыдова и Разметнова, так как именно они являются носителями идеологии (остальные гремяченцы приходят в их лагерь постепенно, под их влиянием). Для всех троих, хотя и в разной степени, характерны непримиримость, безграничная вера в коммунистические идеалы. Автор не говорит о том, как каждый из них пришел к коммунистической идеологии (рассказы о детстве Давыдова, о службе Разметнова и Нагульнова не дают ответа на вопрос, почему каждый из них оказался в стане «красных», они лишь констатируют факт), все трое предстают перед нами уже сформировавшимися в идейном отношении личностями. Уровень образования всех троих крайне невысок (занятия Нагульнова английским, наивные суждения о коммунизме и «мировой революций», попытки Разметнова вести бухгалтерскую отчетность, хозяйственная безграмотность Давыдова), и вряд ли они знают об учении Маркса больше, чем Половцев, который читал «Манифест» и даже работал учителем в школе. Половцев с Лятьевским также «борцы», и они также не жалеют своей жизни ради идеи. Им свойственны обычные человеческие чувства и привязанности (Лятьевский идет за цветами, Половцев целует привезенную ему шашку и проч.). Таким образом, полюса сближаются. Методы, которыми действуют и те и другие, также часто похожи. Следовательно, противопоставление идет не по «идеологической» линии. Основным критерием, по которому оценивается тот или иной поступок, оказывается его корыстность или бескорыстность, способность или неспособность на подлость или предательство (напр. Лятьевский предает четырех казаков). Единственным судьей и мерилом всего того, что совершается, в романе оказывается народ. Если действия Нагульнова, Разметнова и Давыдова направлены на то, чтобы сделать благо для людей, важным оказывается в первую очередь сам порыв, искренность чувств, а вовсе не цель (колхоз). «Идеологические» воззрения и Давыдова, и Разметнова, и Нагульнова крайне размыты и неопределенны. В конечном итоге они сводятся к устремлению к социальной справедливости, извечному русскому желанию «жить по правде» (еще со времен житийной литературы). Для автора и, по его мнению, для народа важна даже не сама «правда», но искреннее стремление ее найти (вечный мотив поисков «земли обетованной», странничества, жанр «хождений»), причем найти для всех. В этом отношении Половцев и Лятьевский резко противопоставлены «красным» – они считают народ быдлом, стадом, сражаются лишь за свои интересы.

Народ и власть в романе

Характерно, что гремяченские «коммунисты» с самого начала действуют самостоятельно. Образ высокого партийного начальства в романе прорисован невразумительно, а то, что прорисовано, выглядит крайне негативно. Во всех сценах, происходящих в райкомовских стенах, на совещаниях у начальства, ощущаются неискренность, бюрократизм, незнание реальной обстановки, равнодушие к конкретным людям. Особенно ярко это видно на примере совещания, на котором Нагульнова исключают из партии. По существу, в ней воплотилось представление о бездушной государственной машине (какой бы она ни была и как бы себя ни называла), для которой человек – не личность, а человекоединица. Недаром Нестеренко выведен за общие скобки (он действует на местах, общаясь с народом, а не из кабинета), но это скорее отличительные особенности его личности, а не следствие его партийной принадлежности. То, что он советует Давыдову, действительно нужно и направлено на благо людей (покупка книг, внимательное отношение к женщинам, собравшимся в станицу за покупками, нравственная чистоплотность, воспитание на личном примере и проч.) Характерно, что эволюция, которую претерпевает в романе образ Давыдова, происходит именно в этом направлении. Жить чаяниями и интересами людей – именно этому учится Давыдов (рассказ Аржанова, спор с Устином Рыкалиным). «Правда» Нагульнова, Разметнова и Давыдова в итоге оказывается совершенно не похожа на ту «идеологию», которую пропагандируют в государственном масштабе. Романтическая мечта Нагульнова о том, что все люди после победы мировой революции станут «приятно смуглявы» и не будут различаться ничем, даже цветом кожи, походит скорее на некую идеологическую карикатуру, однако здесь важна не сама идея, но та искренность, с которой Нагульнов верит в нее. Противопоставление «правды» отдельной личности и официальной идеологии достигает своего апогея в сцене, когда Нагульнов выражает несогласие со статьей Сталина. Таким образом, его «правда» входит в прямое противоречие с официальной идеологией, от чего Нагульнов не отказывается и впоследствии.

Примечательно, что в «партийном треугольнике» у каждого оказывается не только своя «правда», но и свой способ смотреть на вещи. Если в образе Нагульнова сильны романтические черты, то Разметнов – в большей степени реалист. Давыдов представляет собой промежуточный тип – от «правды» Нагульнова он постепенно приближается к «правде» Разметнова, для которого морально-этические нормы, выработанные народом на протяжении веков, оказываются нерушимы (отказался раскулачивать «ребятишек», не смог зарубить отца и детей человека, насиловавшего его жену). Давыдов – пришелец, «чистый лист» для хуторян, и что они будут думать о нем, зависит только от него (его поведение во время «бабьего бунта», пахоты). Признание Давыдова со стороны хуторян – это признание его личных качеств, безотносительно к его партийной принадлежности.

В отличие от Нагульнова, Давыдова и Разметнова у Лятьевского и Половцева нет своей «правды» так как «правда» (в народном понимании) – мысль общественная, объединяющая и примиряющая. У них же есть лишь «интересы» – восстановить свой прошлый социальный статус, вернуть имущество и проч. Отсюда отношение к людям не своего круга – как к «быдлу», «стаду» и т.д. (Лятьевский даже по отношению к Половцеву ведет себя высокомерно, так как он «шляхтич», а Половцев не благородных кровей).

Юмор и ирония в романе

Юмор в романе вполне конкретен и овеществлен. Он связан с определенным образом – деда Щукаря. Образу на страницах романа отведено достаточно много места, так как он несет на себе помимо общей юмористической нагрузки еще и нагрузку смысловую. Дед Щукарь, несмотря на то, что он попадает в самые невероятные ситуации, а также постоянно врет, хвастает и т.д., любим хутором – потому, что его вранье и хвастовство бескорыстно, оно не приносит никому вреда, никого не оскорбляет (в отличие от Якова Лукича Островнова, которого, несмотря на его хозяйственность, в хуторе не любят). Но образ Щукаря нужен был автору еще для того, чтобы ввести иронию в характеры главных героев. Так в народном понимании рассказы Нагульнова о мировой революции, а Давыдова о классовой борьбе ничем не отличаются от вранья Щукаря, и то и другое – безобидное чудачество, делающее человека близким и понятным (Нагульнов и Щукарь осознанно ставятся очень часто рядом – Нагульнов изучает английский язык, а Щукарь читает «по догадке» словарь, причем и то и другое очень похоже; они вместе слушают петушиное пение).-Каждого из персонажей (положительных) автор наделяет щукаревой «чудинкой» – это своего рода знак принадлежности к народу. У Давыдова это слово «факт», которое он постоянно, часто невпопад повторяет в разговоре (сравн. чтение Щукарем энциклопедии), у Нагульнова – страсть к петушиному пению, у Разметнова – голуби, ради которых он стреляет окрестных кошек (сравн. нелюбовь Щукаря к собакам). Сквозь призму образа Щукаря, через иронию образы главных героев очищаются от наносного (идеологической шелухи), вынося на поверхность мысль общественную («правду»), которую герои утверждают силами собственной души.

Смех, юмор, по Шолохову, – неотъемлемая часть народного духа (противопоставление – Половцев никогда не улыбается), часто именно смех приходит на помощь в критической ситуации (сцена раскулачивания, выступление Щукаря на приеме колхозников в партию).

Женские образы в романе

Иронией пронизано и описание взаимоотношений главных героев с женщинами. Все трое оказываются несостоятельны в семейных отношениях (Лушка изменяет Нагульнову, Давыдов никак не может определить свои отношения с той же Лушкой, боится общественного мнения, Разметнова заманивает к себе Марина под предлогом покрытия крыши). В отношениях с женщинами у главных героев также есть что-то «щукаревое» (Давыдов воровато озирается по сторонам, когда они идут с Лушкой, так что та в конце концов обзывает его трусом, бабой и предлагает надеть свою юбку; Разметнов щеголяет в галифе первого мужа Марины, которые с него стаскивают бабы во время бунта). Все женщины, обрисованные в романе, образы цельные и сильные. Они твердо стоят на земле, знают, чего хотят в жизни, в них сильно природное начало (хозяйство, продолжение рода). Именно эта цельность и привлекает Нагульнова и Давыдова в Лушке, а Разметнова в Марине, хотя всем троим в итоге изменяют. Здоровое, реалистическое начало в женщинах и «романтические идеи» главных героев великолепно проецируются на взаимоотношения Щукаря и его старухи (не случайно в Давыдова влюбляется девушка Варя, находящаяся в юном, «романтическом» возрасте).

Однако несмотря на то, что и Нагульнова, и Разметнова, и Давыдова покидают, им оказывается дано важное умение – любить. Нагульнов продолжает любить Лушку, как и Давыдов, Андрей – Марину. Любовью главные герои проверяются и, несмотря на то что она оканчивается неудачей, выказывают важнейшее свойство своей души – бескорыстие и преданность

100 р бонус за первый заказ

Выберите тип работы Дипломная работа Курсовая работа Реферат Магистерская диссертация Отчёт по практике Статья Доклад Рецензия Контрольная работа Монография Решение задач Бизнес-план Ответы на вопросы Творческая работа Эссе Чертёж Сочинения Перевод Презентации Набор текста Другое Повышение уникальности текста Кандидатская диссертация Лабораторная работа Помощь on-line

Узнать цену

В "Поднятой целине" сюжетную основу составляет событие, которое имело огромное историческое значение в жизни народа. Главная тема романа – это тема народа, сложно переживавшего этап коллективизации. Это эпопея преодоления крестьянством вековой психологии собственника, зарождения новых отношений в деревне. Автор переносит нас на Дон, в хутор Гремячий Лог, в котором происходит создание колхоза.

Произведение М. Шолохова проникнуто глубоким чувством историзма. Писатель запечатлел время в его незабываемых конкретных проявлениях и показал его значение и место в цепи исторического развития. Ещё помнят герои годы гражданской войны. По-разному они вспоминают о ней. Давыдов, Нагульнов, Разметнов, Кондратько – с гордостью победителей. Половцев, Островнов – с незаживающей горечью страшного разгрома, со злобным желанием снова начать вооружённую борьбу, посчитаться за старые обиды.

Изображая настоящее как следствие прошлого (революция, гражданская война), писатель показывал ростки будущего. Описание первой колхозной весны, соревнования на севе в бригаде Любишкина приобретали особое значение. Мы видим, что в завтрашнем дне будут жить такие люди, как Давыдов, Майданников, Любишкин, Разметнов. Этот историзм повлиял на особенности сюжета и композиции произведения.

Шолохов рисует интересные, разнообразные типы и характеры. Рабочий Семён Давыдов, Макар Нагульнв, Разметнов, Кондратько – люди, смысл жизни которых состоит в построении социализма. Хуторские бедняки (Любишкин, Ушаков, Шалый), которым колхоз открыл дорогу в новую жизнь, и такие, как веселый дед Щукарь, Демид Молчун, Хопров, нашедий силы выступить против Островнова и Лапшинова, Борщёв, подкупленный кулаками. Кулаки – бывший красный партизан Тит Бородин и скупщик краденного – церковный староста Лапшинов, Фрол Рваный и Островнов. Белогвардейцы Половцев и Лятьевский… Все эти люди в ходе событий, описанных в «Поднятой Целине», разделяются на два лагеря. Борьба между этими лагерями завершается разгромом и ликвидацией кулачества, установлением колхозного строя. Таким образом, в основу сюжета романа положен социально-исторический конфликт.

События, разворачивающиеся в первой книге, развивались так же по всей России: собрание бедноты и актива, начало раскулачивания, общие собрания, обобществление крестьянского имущества и т.д.

Воссоздавая обстоятельства, в которых действуют персонажи романа, Шолохов стремится быть достоверным и правдивым. Часто мы видим точную датировку событий: «Февраль…», «4 февраля общее собрание колхозников единогласно постановило…», «В Гремячем Логу к 15 марта был целиком собран семенной хлеб». Такая историческая конкретность помогала художнику не только передать всю значимость, весь размах происходящих событий, но и их неповторимое своеобразие.

Сюжет романа очень динамичен. Развитие действия определяется активным влиянием коммунистов на процессы общественной жизни, поэтому естественно, что Давыдов, Разметнов, Нагульнов выдвинуты на первый план в произведении.

Если в первой книге звучала поэзия социальных преобразований, крушения старых форм собственности, то во второй лирично звучит поэзия «воспитания чувств» человека, которому открывалось будущее. Автор замедляет действие, вставляет рассказы о героях (исповедь Ивана Аржанова и его совет Давыдову подумать о «чудинке» в человеческой натуре), долгие беседы (Ипполита Шалова и Давыдова, секретаря райкома Нестеренко и Давыдова и т.д.), вводит любовную тему (Давыдов – Лушка – Варя Харламова, Нагульнов – Лушка). За всем этим стоят напряжённые раздумья писателя о человечности, о гуманизме и исторической необходимости.

Одним из художественных достоинств романа является юмор. Шолохов обладает неистощимым даром юмора. Умение видеть в жизни и ярко воспроизводить в творчестве не только трагическое, но и смешное - одна из самых драгоценных черт таланта Шолохова. Дед Щукарь – герой комический. Смешное в образе деда Щукаря возникает из-за сильного несоответствия между тем, каков он на самом деле, и тем, каким он себя представляет. Именно с этим образом связано большинство комичных ситуаций в романе. И большую роль в создании таких ситуаций играет речевая характеристика персонажа в прямом сопоставлении с его действительными поступками. Например, дед Щукарь, говоря о себе, часто употребляет слово «отчаянный»: «Удались, бабка! Сей момент удались отседова!.. удались, а то до смертоубийства могу дойтить! Я на эти шутки отчаянный!».

Но слово «отчаянный» Щукарь говорит в самый неподходящий для этого момент. Сердобольно освобождённый Нагульновым от ведерной махотки, которой пользовала его бабка от живота, он грозно изгоняет бабку, напоминая о своей отчаянности.

Речь Щукаря ярка, самобытна. Здесь Шолохов проявляет себя как талантливый художник. В речи Щукаря мы видим примеры народной этимологии слова, остроумной и точной: «при старом прижиме». Комизм его речи придаёт также употребление новых слов, имевших свой определённый политический смысл в неожиданно сниженном бытовом употреблении. Так, о Титковом козле Щукарь говорит: «Убил бы, вредителя, до смерти». Встречаем мы и неверное произнесение слов этим героем: «ливольверт», «планты».

Речь Щукаря пестрит пословицами и поговорками, яркими сравнениями: «Чего же ты стоишь молчком? Вот уродился человек от супругов – пеньки да колоды». Охочий до всяких баек, рассказов, Щукарь высоко ценит своё слово за мудрость, за полноту житейского опыта: «Уж я редко гутарю, да метко». «Моё слово небось не пройдёт». «Хучь оно хорошее слово, как моё, и серебро…».

Таким образом, значение романа «Поднятая целина» бесспорно. Оно - и в правдивом изображении деревни 30–х гг., и в том, что Шолохов этим произведением открыл «деревенскую прозу» нового времени, и в решении художественных задач.

Данная тема затрагивает одну из самых острых, болезненных проблем истории нашей страны, нашедшей художественное отражение в произведениях писателей, современников событий, и последующих поколений. Долгое время классическим, хрестоматийным произведением о коллективизации считался роман М. Шолохова "Поднятая целина". Особую ценность роману придавал и тот факт, что он был написан сразу по горячим следам событий 30-х годов, завершившихся созданием нового колхозного строя. Поэтому на протяжении многих лет, начиная с 30-х годов, критика рассматривала "Поднятую целину" как наиболее правдивое художественное отображение процесса коллективизации, утверждающее победное торжество колхозного строя. Сейчас, в связи с обнародованием многих трагических фактов и материалов о той страшной эпохе, естественно, изменилось и отношение к роману, который теперь рассматривают как произведение, давшее неполную, упрощенную и искаженную картину русской деревни 30-х годов. Но это не умаляет идейно-художественной ценности шолоховского романа. Наоборот, многие хорошо известные сцены и эпизоды "Поднятой целины" получают сегодня иное осмысление и оценку, ибо рассматриваются с точки зрения не классовой, а общечеловеческой морали. Например, когда Шолохов описывает сцену раздачи бедноте вещей раскулаченных, то она вызывает не чувство торжествующей радости, как утверждали советские критики, а боль и жалость к плачущим детям и их матерям, у которых отбирают заработанное тяжким трудом добро. Именно так воспринимает это событие Андрей Разметнов, которого принято было ругать за мягкотелость, отсутствие коммунистической принципиальности, беспощадной ненависти к классовому врагу. Невольно возникает вопрос, как сам автор относился к изображаемому им процессу насильственного вовлечения крестьян в колхозы? Верил ли он в необходимость и действенность этой меры, направленной на превращение России в могучую индустриальную державу? Знал ли он о том, что происходило в действительности в казачьих станицах и хуторах? Попробуем ответить на эти вопросы, обратившись к фактам, документальным свидетельствам самого писателя по поводу происходящего на Дону. О том, что коллективизация здесь началась относительно рано и происходила в острейшей обстановке, свидетельствует письмо Шолохова из Вешенской в 1929 году: "А Вы бы поглядели, что творится у нас и в соседнем Нижне-Волжском крае. Жмут на кулака, а середняк уже раздавлен. Беднота голодает, имущество, вплоть до самоваров и полостей, продают в Хоперском округе у самого истого середняка, зачастую даже маломощного. Народ звереет, настроение подавленное, на будущий год посевной клин катастрофически уменьшится". Суть того, что происходило на донской земле в "год великого перелома", ясна и без комментариев. Но спустя два года в 1931 году Шолохов публикует ряд очерков по вопросам коллективизации. Например, в "Правде" от 25 мая 1931 года весьма оптимистически описывается весенний сев на Дону: "Ты, товарищ, не сумневайся, - говорит автору казак-колхозник. - Мы все насквозь понимаем, как хлеб нужен государству Ну, может, чуток припозднимся, а посеем все до зерна". В этих бодрых интонациях уже угадываются голоса будущих героев "Поднятой целины". Напрашивается вывод о том, что автор, прекрасно знающий изображаемую жизнь, намеренно смягчал краски, чтобы его трактовка событий совпадала с политическим курсом партии. На фоне движения к власти фашизма в Германии он, безусловно, верил в необходимость быстрого экономического рывка, способствовавшего превращению России в несокрушимый военный лагерь. Ради этой широкомасштабной цели могли быть пригодны любые средства для ускорения процессов индустриализации и коллективизации, методы нажима, нетерпимости, безжалостности к врагам. Таким образом, неизбежные жертвы в ходе скорейшего строительства монолитного сильного государства были, по мнению писателя, исторически оправданы. Но, с другой стороны, стремясь к точному; реалистическому изображению действительности, Шолохов прибегает в романе к спасительному объяснению беззаконий и репрессий, творимых в деревне, "перегибами" местных властей, которые исказили "мудрую и гуманную" политику коммунистической партии. Особую роль в этом играет в "Поднятой целине" статья Сталина "Головокружение от успехов" (1930). Она совершает настоящее чудо - отвращает казаков от восстания против советской власти, которое хотел поднять есаул Половцев. Эту мысль легко подтвердить цитатой из романа, воспроизводящей слова казаков, обращенные к врагу. "Власть наша хуторская надурила, кое-кого дуриком в колхоз вогнали, много середняков окулачили... Ить наш председатель Совета так нас зануздал было, что на собрании и слова супротив него не скажи... и порешили мы все через ту статью в газете "Правда" не восставать". Сейчас такая мгновенная результативность воздействия печатного слова на психологию и мировоззрение казаков кажется крайне неубедительной, тем более, что знаменитая статья "Отца народов" была, как известно, вынужденной реакцией тогдашнего партийного руководства на широкое и повсеместное недовольство крестьянства политикой насильственной коллективизации, то есть это был лишь маневр с целью временного успокоения тружеников деревни. И нужный эффект действительно был достигнут. Хлеборобы с облегчением восприняли статью, так как думали, что генеральная линия партии якобы расходится с теми перегибами, которые допускали низовые партийные работники. Эти настроения изображены в "Поднятой целине" как массовые. Они-то и отражают стремление земледельцев к свободе выбора форм и средств хозяйствования. Шолоховский роман, видимо, создавался скорее как уче6ник новой жизни, как ее образец, положительный пример, к которому должны стремиться жители самой передовой страны. Поэтому вполне можно поверить свидетельствам том, что в деревнях "Поднятую целину" читали с упоением, отнюдь не отождествляя представленную в ней картину с реальностью, в романе Шолохова видели ту светлую жизнь, о которой тщетно мечтали, к которой стремились. "Поднятая целина" была трагической попыткой воспеть невоспеваемое, идеализировать действительность. В ней наглядно проявилось противоречие между большим художественным талантом и сковывающей его идеологической схемой, которая отразилась и в композиции романа.

Вспомним его начало. Почти одновременно в Гремячий Лог въезжает казачий есаул Половцев, враг советской власти, который пытается вовлечь хуторян в контрреволюционное восстание, и слесарь Давыдов с благородной и гуманной миссией - создать в Гремячем Логу крепкий колхоз. Контрастность целей идейных противников подчеркивает то, что коварный враг Половцев скачет в хутор ночью, трусливо скрывая свое лицо. Ясным, солнечным днем приезжает в Гремячий Лог коммунист Давыдов. Эта зримая деталь должна была наглядно продемонстрировать низость целей одного героя и благородство другого. Кроме того, уже начало романа четко определило его основной конфликт - ожесточенную классовую борьбу коммунистов с контрреволюционерами, отодвигая на задний план кричащие проблемы, сопровождающие сплошную коллективизацию. Вне поля зрения автора оказались, таким образом, идущие на север эшелоны со спецпереселенцами, голодные толпы мужиков, искалеченные судьбы детей "кулаков". Значит, жесткая идеологическая схема уже обрекла роман на неполную, урезанную правду о времени. Но благодаря замечательному таланту писателя эта правда все-таки просочилась в роман, отразив основные драматические обстоятельства, имевшие ключевое значение в процессе коллективизации. Правда, они изображаются автором не во всем объеме и полноте. Например, только пунктиром обозначены наиболее резкие, насильственные действия руководителей и инициаторов коллективизации во время раскулачивания. Особенно ярко это проявляется в образе коммуниста Макара Нагульнова. Чего стоят его откровенные признания о собственном способе агитации за колхозы: "Я за колхоз как агитировал? А вот как: кое-кому из наших злодеев, хотя они и середняки числются, прямо говорил: "Не идешь в колхоз? Ты, значит, против Советской власти? В 19-м году с нами бился, супротивничал, и зараз против? Ну, тогда и от меня миру не жди. Я тебя, гада, так гробану, что всем чертям муторно станет". Говорил я так? Говорил. И даже наганом по столу постукивал". Что ж, к этому способу агитации добавить нечего. Такие "рыцари революции", как Нагульнов, своей нетерпимостью к собственнику, фанатичной преданностью идее мировой революции доводят до логического конца насильственную политику правительства по отношению к крестьянству, которая прикрыта ласковостью и деликатностью Давыдова или Ванюшки Найденова. Но они, в сущности, делают одно дело - отнимают хлеб у тружеников земли, выполняя спущенный сверху план. Зловещая правда 30-х годов прорывается, например, в таком эпизоде романа: "Андрей неотрывно смотрел в лицо Нагульнова, одевавшееся мертвенной пеленой. Неожиданно для Давыдова он быстро встал и тотчас же, как кинутый трамплином, подпрыгнул Нагульнов. - Гад! - выдохнул звенящим шепотом, стиснул кулаки. - Как служишь революции?! Жа - ле - ешь? Да я... Тысячи станови зараз дедов, детишков, баб... Да скажи мне, что надо, - их в распыл... Для революции надо... Я их из пулемета... всех порешу! - вдруг дико закричал Нагульнов, и в огромных расширенных зрачках его плесканулось бешенство, на углах губ вскипела пена, Макар забился в припадке". Такие бесноватые помощники партии отчетливо обнаруживали ее антигуманную античеловечную сущность. Никакие справедливые и высокие слова советских лозунгов, душевные, доверительные беседы Давыдова с хуторянами не могли прикрыть того бесспорного факта, что ради абстрактного мифического счастья всего народа производилось безжалостное истребление конкретных людей, составляющих тот же народ. О том, что происходило обесценивание человеческой жизни в эпоху раскулачивания и сплошной коллективизации, говорят действия Нагульнова, который, пользуясь доверенной ему властью, избивает единоличника Григория Банника и под взведенным курком нагана заставляет его дать расписку с обязательством вывезти семенной хлеб в колхозный амбар. С той же целью он арестовывает трех колхозников и держит их ночь под замком. Действия Нагульнова в романе Шолохова получают осуждение, но и героев, и автора не устраивают в основном их внешние проявления при абсолютной правоте той идеи, которая им руководит. Эта идея нередко вступала в противоречие с нормальными, естественными человеческими чувствами, рождая трагическую раздвоенность сознания героев, что особенно рельефно проявилось в образе Андрея Разметнова. Член гремяченской партячейки, верящий в правильность курса партии на сплошную коллективизацию, он тем не менее не в состоянии заглушить в себе жалость к детям раскулаченных. Разметнов - тонко чувствующая, добрая натура. Отсюда его обостренная впечатлительность и чуткость, помогающие ему неосознанно ощутить жестокость и несправедливость происходящего. Именно это заставляет его прийти в сельсовет и сказать: "Больше не работаю... Раскулачивать больше не пойду". Поведение Разметнова расценивалось советской критикой как проявление несознательности, наивности, недостатка ума. Другое дело - Нагульнов. Он при всех своих перегибах "гораздо сознательнее и принципиальнее" мягкотелого, жалостливого Разметнова, так как понимает необходимость беспощадной классовой борьбы. Такая идеологизированная трактовка образов "Поднятой целины" неприемлема в наши дни. Сейчас, пожалуй, именно переживания и поступки Разметнова кажутся наиболее близкими гуманистическому осмыслению трагедии, развернувшейся в "год великого перелома".

Еще один образ романа, середняка Кондрата Майданникова, вскрывает важнейшую проблему наших дней, берущую начало в роковых тридцатых. Это утрата крестьянином чувства хозяина, которая и привела спустя десятилетия к экономическому и моральному краху колхозной системы. Образ Майданникова отнюдь не был обойден вниманием критики. Напротив, умонастроение Кондрата, его душевные муки перед вступлением в колхоз получали очень простое и ясное объяснение. Они расценивались как борьба между частнособственническими инстинктами, которые автор называет не иначе, как "жалость-гадюка" или "чертяка", и стремлением к светлой колхозной жизни. Честный труженик, не помышляющий о войне с родной советской властью, пытается переломить себя, заставить поверить в будущее благоденствие и процветание обобществленного хозяйства. Но здравый крестьянский смысл подсказывает ему совсем другое: "Что, если разбредутся люди через неделю те, испугавшись трудного?" Кроме того, Майданников, как разумный трудолюбивый хозяин, очень легко может представить себе, как пойдет работа в колхозе, где нет "моего", где все только "наше". Ему больно думать о том, что за его скотиной, которую он вырастил с такой любовью и заботой, будет ухаживать нерадивый колхозник, лентяй и пьяница, который ее погубит. У него нет уверенности в том что общую работу все будут выполнять добросовестно, ибо слишком хорошо знает некоторых своих односельчан, не особенно заинтересованных в работе на совесть: "... сохнет всяк возле своего, а об чужих и - бай дюже. Ить нету зараз чужих, все наши, а вот как оно... За худобой не хотят смотреть, многим она обчужала". В этих бесхитростных рассуждениях простого земледельца слышится горькая правда о том, как настойчиво вытравливалось из души крестьянина его основное качество - чувство хозяина, рождающее в нем смелость, инициативу, готовность жертвовать сном и отдыхом ради того, чтобы с радостью увидеть плоды своего тяжкого труда. Естественно, что человеку, пахавшему от зари до зари в то время, как беднота слонялась по хутору, размахивая наганом и ничего не делая, мучительно жаль расставаться с хозяйством, которое далось ему потом и кровью, тем более, что и руководить колхозом, по всей видимости, будут все те же идейные бездельники. Зачем так добросовестно трудиться, если плоды твоего труда в любой момент могут быть отняты по чьему-то волевому решению, а затем поделены "по справедливости" между работягами и бездельниками. Значит, Шолохов нащупал одну из самых болевых точек коллективизации - потерю крестьянством веры в стабильность жизни, в то, что все обещания партии и правительства, касающиеся земли, в любой момент могут быть грубо нарушены. Это социальное и моральное травмирование хлеборобов логически вело к "раскрестьяниванию" и даже "расчеловечиванию", результаты чего мы пожинаем сейчас.

Таким образом, мы видим, что большой художественный талант Шолохова постоянно вступал в противоречие с узостью идеологической схемы. В "Поднятой целине" много живописных картин народной жизни, поэтических описаний донской природы, неповторимого юмора. Но, несмотря на это, общий колорит эпохи, изображенной в романе, вызывает отнюдь не оптимистическое ощущение. И не только потому, что страницы романа, образно говоря, залиты кровью. За 8 месяцев, в течение которых происходит действие, погибает 11 человек. И только один из них - хуторской пастух дед Агей - умер естественной смертью. Почти все остальные были убиты, причем их гибель была непосредственно связана с коллективизацией. Жизнь в Гремячем Логу показана далекой от нормального состояния.

Казаки словно утратили свое веками сложившееся вольнолюбие, характер, широкие, раздольные песни, гордую, смелую натуру. Интенсивное давление партийных деятелей приводило деревню в состояние предельной напряженности. "Жизнь в Гремячем Логу стала на дыбы, как норовистый конь перед трудным препятствием", - пишет Шолохов в "Поднятой целине". Показывая своих героев во время пахоты, сенокоса и других основных этапов сельского труда, автор старался слить воедино личную судьбу каждого отдельного персонажа с историческим сюжетом. Та действительность, которая предстает в романе, не только влияет на людей, но и вовлекает их в бурный поток событий, ломая и круша характеры и судьбы. Не случайно переустройством дел в деревне руководит не крестьянин, работающий на земле, а городской человек, не знакомый с этой сферой труда. Атмосфера насилия, ориентация на пролетария как на самый передовой класс требовали чужого человека, который не связан с хуторянами, не станет жалеть раскулаченных или переживать за свое добро. Давыдов, безусловно, обрисован автором с удивительной симпатией. Всеми своими действиями и словами он, буквально, очаровывает и казаков, и читателя. Образ Давыдова укреплял веру в то, что в казачьи хутора направлялись добрые и порядочные люди, искренне желающие улучшить жизнь хлеборобов. Но исходный тезис - убить в земледельце собственника, заставить его расстаться с добром, которое он нажил тяжелым трудом, и заботиться об общем, то есть ничьем - в корне неверен, враждебен человеку. Такая постановка вопроса делает его приспособленцем, равнодушным ко всему, приводя в конечном итоге к нравственной деформации общества. Верный жизненной правде, Шолохов не дает в романе победно-оптимистической картины благополучия и процветания гремяченского колхоза. В финальных страницах произведения нет ощущения того, что сбылись надежды и чаяния хлеборобов. Автор даже избегает разговора о конкретных результатах деятельности колхоза. Например, здесь нет ни слова об урожае, то есть автор как бы стыдится в полный голос трубить о победе колхозного строя. Поэтому представление о торжестве политики партии в деревне создавалось во многом благодаря названию. Жизнь крестьянства сравнивалась с необработанной, нераспаханной целиной, таящей в себе могучие силы и возможности. Такие силы, безусловно, были в обществе. И сейчас они пробиваются наружу, чтобы понять и переосмыслить трагедию переломного времени, круто изменившую сложившийся жизненный уклад.

/ / Анализ романа Шолохова «Поднятая целина»

Выполняя социальный заказ, советский писатель Михаил Александрович Шолохов писал одновременно два романа: «Тихий Дон» и «Поднятая целина». Сегодня мы будем говорить о втором, который представляет собой описание перестройки в деревне, старательное подавление старого сознания и уклада в пользу коллективизма и коммунистической политики. Писатель показывает нам, читателям, образ нового человека, воспитание которого строится в совершенно иной социальной и экономической обстановке.

У романа сначала было другое название - «С кровью и потом». Оно являлось большим отражением того, что на самом деле происходило в это время в деревне. Но Сталин настоял на изменении и даже предложил свое – «Поднятая целина». Шолохов до последнего никак не мог его принять, ни к душе оно было.

Выход в печать также затянулся, опять же благодаря действующему вождю книга увидела свет в 1932 году.

Автор положил в основу произведения достоверные факты и документы. Главная тема романа – показ процесса коллективизации. Трагедия народа становится основной коллизией «Поднятой целины». Перед нами проходят различные сцены, они наполнены ужасом и болью: примерка впервые увиденной приличной одежды Любишкиным и его женой, причем забрали ее у раскулаченных, убийство Хопрова Яковом Лукичом Островновым и Половцевым, замор голодом родной матери, только чтобы она не выдала тайну, ведь в доме находятся белые офицеры. И таких картин великое множество!

В романе Михаила Шолохова на поверхности лежат два конфликта: внешний, который подсказан самим временем и заключающийся в противоборстве с коммунистическим руководством, и внутренний, основанный на человеческой душе и ее психологических особенностях.

В стилевом же плане «Поднятая целина» совмещает множество начал: трагедию и юмор, эпос и лирику, документальную публицистику и вымысел, общее и конкретное. Начало и конец романа определяют описания природы, наполненные элегическими нотками. Но не только эти сцены обращают на себя внимание. Созданы с великолепием и мастерством изображения собраний с массовым участием, женского бунта, прокатившегося, как стихия. Автор раскрыл перед нами во всей полноте картину довоенного деревенского быта. И это величайшее полотно не имеет себе равных.

Композиция романа тесно связана с проблематикой и сюжетом. В начале, как уже отмечали, зарисовка январского пейзажа. Сменяет ее сцена тайного приезда есаула Половцева, ярого борца за старые уклады. А дальше действие набирает темпы. И состоит оно из разных сцен: какие-то светлые, как описание работы на пахоте, любовные перипетии, те, которые связаны с дедом Щукарем, так и темные, наполненные болью и страданием: бунт женщин, убийство Хопрова, раскулачивание Лапшинова, у которого большая семья. Кстати, и окончание у романа печальное – возвращение Островнова домой, отмеченное отмеченное грустью и тягостными ощущениями. Все эти трагические нотки направлены на раскрытие главного замысла Шолохова – конфликта приверженцев и противников коллективизации.