Одинцов геннадий демьянович герой советского союза. Герой страны одинцов михаил петрович

иностранные награды

Михаи́л Петро́вич Одинцо́в (18 ноября - 12 декабря ) - советский военный лётчик бомбардировочной и штурмовой авиации, военачальник, Заслуженный военный лётчик СССР , генерал-полковник авиации , дважды Герой Советского Союза , участник Великой Отечественной войны , советский писатель.

Биография

Одновременно занимался в городском аэроклубе, который окончил в 1938 году с отличием.

В Красной Армии - с 1938 года.

Учитывая исключительные лётные навыки и неоднократные личные просьбы, Одинцов М. П. был в неполные 17 лет призван на военную службу и дал воинскую присягу, был принят в Пермскую военную школу пилотов. Окончив курс через год, Одинцов М. П. отказался от места инструктора, ускоренно был выпущен и направлен в Энгельсскую военную школу лётчиков . В мае 1940 года окончил училище, Одинцову М. П. было присвоено звание младший лейтенант , и он был назначен в 62-й авиационный разведывательный полк, оснащенный самолётами СБ .

С октября 1940 года - лётчик, командир лётного экипажа в 226-м ближнем бомбардировочном полку , оснащенном самолётами Су-2 .

Командир Одинцова, командир 155-го гвардейского штурмового авиаполка Герой Советского Союза гвардии подполковник Чернецов Г. У. в рапорте от 08.06.1945 года дал следующую характеристику боевого пути Одинцова:

«За период участия в Отечественной войне тов. Одинцов совершил 215 боевых вылетов, из них на самолёте Су-2-13, на Ил-2-202.

Участвуя в боях с врагом на Юго-Западном фронте с 22.06.41 г. по 31.07.41 г., тов. Одинцов на самолёте Су-2 произвёл 8 боевых вылетов. Принял неравный бой с истребителями противника, был тяжело ранен, но, несмотря на большую потерю крови, изнемогая от боли, мужественно довел свой самолёт до аэродрома и благополучно произвёл посадку.

Вернувшись в строй воздушных бойцов, тов. Одинцов снова, участвуя в боях с врагом на Юго-Западном фронте с 15.05.42 г. по 16.07.42 г., совершил 8 успешных боевых вылетов на штурмовку войск и техники противника.

30.05.42 г., участвуя в налёте на Курский аэродром, лично уничтожил на земле 2 самолёта типа Ю-88 , подавил огонь 7 точек ЗА и на железнодорожной станции уничтожил 1 паровоз и 6 вагонов.

6.07.42 г. при выполнении боевого задания, защищая своего ведущего командира, вступил в бой с четырьмя Me-109 . Как верный сын Родины, проявил мужество и героизм в этом бою, лично сбил два Me-109.

На Калининском фронте в составе 800 ШАП с 16.10.42 г. по 18.03.43 г. тов. Одинцов совершил 44 успешных боевых вылета на самолёте Ил-2 .

Штурмовыми действиями на Белыйском, Великолукском и Демянском направлениях лично уничтожил: танков - 6, автомашин с войсками и грузами - 20, подавил огонь 13 батарей ЗА, взорвал склад боеприпасов и истребил 250 гитлеровских солдат и офицеров.

За отличное выполнение боевого задания 3.11.42 г. по разгрому немецких танков, окружавших наши войска в районе г. Белый , в результате чего была создана возможность выхода наших войск из окружения, тов. Одинцов получил благодарность от командующего Калининским фронтом.

С 27.03.43 г. по 27.07.43 г., работая командиром эскадрильи, в составе 800 ШАП на Белгородском направлении Воронежского фронта тов. Одинцов произвел 16 успешных боевых вылетов на уничтожение матчасти, самолётов на аэродромах и штурмовку живой силы и техники наступающего противника.

Произведёнными боевыми вылетами лично уничтожил 4 самолёта на аэродромах, 6 танков, 11 автомашин с грузами и истребил 100 солдат и офицеров противника.

За этот же период эскадрилья под командованием тов. Одинцова произвела 165 боевых самолёто-вылетов, каковыми уничтожено: на аэродромах противника - 13 самолётов, сбито в воздухе - 3 самолёта, уничтожено танков - 15, автомашин с войсками и грузами - 150, взорвано 3 склада с боеприпасами, 2 склада с горючим, подавлен огонь 6 зенитных батарей, уничтожено и повреждено 18 орудий полевой артиллерии и истреблено 750 солдат и офицеров противника…

За произведённый 31 успешный боевой вылет при форсировании р. Днепр и взятии (освобождении) городов Кировоград , Знаменка , Александрия , за лично уничтоженные 4 танка, 15 автомашин и много другой техники противника награждён третьим орденом Красного Знамени.

Орденом Александра Невского награждён за мужество и отвагу, проявленные при вождении групп штурмовиков 6-8 Ил-2 в направлении Яссы и на Львовском направлении.

23 раза водимые им группы отлично выполняли боевые задания, за что весь состав групп неоднократно получал благодарности от командира корпуса, дивизии и командования наземных войск.

Проявил себя мастером вождения групп штурмовиков, смело выполняющих боевые задания командования.

За отличное применение радиосвязи в 171 боевом вылете, за получение звания мастера воздушной радиосвязи награждён орденом Отечественной войны II степени.

Одинцов, участвуя в операциях по уничтожению группировки в районе Корсунь-Шевченковский , в боях под городами Яссы и Кишинёв , при взятии города Львова , форсировании рек Сан и Вислы , совершил 57 боевых вылетов. 34 раза водил группы штурмовиков, участвуя в боях за город Львов и расширение плацдарма на левом берегу реки Вислы.

31 боевой вылет совершил на штурмовку вражеских войск и техники в период Кросненской операции в боях на Сандомирском направлении, на подступах к городу Бреслау и с 12.01.45 г. в наступательной операции войск 1-го Украинского фронта .

30.05.44 г. группой 9 Ил-2 наносил бомбардировочно-штурмовой удар по танкам и автомашинам противника в районе Чужа Вода, Развул. Выполнению боевого задания препятствовали 6 истребителей противника типа ФВ-190 . Несмотря на атаки вражеских истребителей, группа штурмовыми действиями уничтожила 3 танка, 2 бронетранспортёра, создала один очаг пожара, в воздушном бою сбит один ФВ-190.

15.07.44 г. группа 9 Ил-2, ведомая гвардии майором Одинцовым, имела задачу штурмовать и бомбардировать танки, автомашины и живую силу противника в районе населённых пунктов Золочев , Плугув (Львовское направление). Район цели прикрывался сильным огнём зенитных батарей врага. Несмотря на это, добиваясь эффективности выполнения поставленной задачи, тов. Одинцов смело ринулся в атаку. В результате штурмовых действий уничтожено 5 автомашин и создан крупный очаг пожара в местах сосредоточения фашистской техники, сопровождавшийся взрывами.

21.07.44 г. гвардии майор Одинцов вёл 18 Ил-2 на штурмовку танков и живой силы противника в район Подлесье , Белый Камень (Львовское направление). Сколоченность группы, несмотря на плохие метеоусловия, способствовала отличному выполнению задания. Снижаясь до бреющего полёта , группа пулемётно-пушечным огнём уничтожила 15 автомашин с разными грузами и в лесу, восточнее пункта Подлесье, создала крупный очаг пожара.

11.08.44 г. Одинцов ведущим 4 Ил-2 шёл штурмовать и бомбардировать танки и живую силу противника в районе Дроговля, Ксензя-Нива. Враг, стягивая свою живую силу и технику, пытался контратаковать наши части. Тов. Одинцов с честью героя выполнил эту боевую задачу. В результате штурмовых действий 3 танка оказались сожжёнными, разрушено 10 домов и на окраине пункта Дроговля создан сильный взрыв. За отличные боевые действия майор Одинцов и лётчики его группы от заместителя командующего 1-м Украинским фронтом получили благодарность.

С 1.07.44 г. по 27.11.44 г. гвардии майор Одинцов, работая штурманом полка, отлично водил группы штурмовать на самые сложные и ответственные боевые задания. Тов. Одинцов является участником освобождения городов Ёльс , Лигниц Домбровского угольного бассейна и города Бунцлау , участник знаменательных боёв за города Форст , Котбус , Берлин , Потсдам и Дрезден .

После войны продолжал службу в ВВС СССР. В 1948 году поступил в Военно-воздушную академию, перед этим экстерном освоив программу сверх программы 7-летней школы. В конце 1948 году в связи с обострением нефрита был госпитализирован на 4 месяца, признан инвалидом и по заключению военно-медицинской комиссии признан негодным к лётной службе, списан с лётной работы. В связи с этим добился разрешения на перевод на военно-воздушный факультет Военно-политической академии имени В. И. Ленина, которую окончил в 1952 году с отличием. За время учёбы продолжал физические и технические тренировки и в 1950 году вновь признан годным к полётам без ограничений.

В послевоенное время освоил самолёты Пе-2 , Ту-2 , Ту-4 , Ил-28 , последний с личным налётом 620 часов, Су-7 ,Миг-15 , Миг-17 , Су-17 , МиГ-21 , Миг-23 , Ту-16 , Ту-22 , Су-24 , вертолёты Ми-2 , Ми-4 , Ми-8 , Ми-24 и другую авиатехнику. В одном из тренировочных полётов в 1974 году серийный истребитель-бомбардировщик генерал-лейтенанта М. П. Одинцова попал в плоский штопор, из которого самолёт вывести не удалось, на высоте 600 метров Одинцов М. П. катапультировался; по записи докладов о мерах по выводу самолёта из штопора и при личном участии М. П. Одинцова в конструкцию самолёта были внесены изменения.

Избирался делегатом XXIV и XXV съездов КПСС.

Женат, жена - Люхтикова Галина Анисимовна, дочь генерал-майора Люхтикова А. С. Трое детей. Сыновья Дмитрий (в честь воздушного стрелка Никонова) и Сергей (в честь ведомого С. Бабкина), дочь Марианна (в честь матерей Анны и Марии).

Написал несколько книг - «Тогда, в 1942-м…» (1977), «Испытание огнём» (1979), «Записки лётчика» и «Преодоление» (1982), большое количество статей в «Авиации и космонавтике», «Крылья Родины», «Военных знаниях», газете «Красная Звезда».

Награды и звания

Внешние изображения
	.

Две Медали «Золотая Звезда» Героя Советского Союза:
- 4 февраля 1944 года старшему лейтенанту Одинцову Михаилу Петровичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 1466);
- указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 июня 1945 года майор Одинцов Михаил Петрович удостоен второй медали «Золотая Звезда» (№ 6035).
орден «За заслуги перед Отечеством» 4-й степени.
орден «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» 3-й степени.
Медали СССР и России.
Иностранные ордена и медали.
Почётный гражданин Екатеринбурга ().

Память

Внешние изображения
	.
	.

Напишите отзыв о статье "Одинцов, Михаил Петрович"

Примечания

Ссылки

. Сайт «Герои Страны ».

.
Одинцов Михаил Петрович - статья из Большой советской энциклопедии ..
.
.

Отрывок, характеризующий Одинцов, Михаил Петрович

От Смоленска войска продолжали отступать. Неприятель шел вслед за ними. 10 го августа полк, которым командовал князь Андрей, проходил по большой дороге, мимо проспекта, ведущего в Лысые Горы. Жара и засуха стояли более трех недель. Каждый день по небу ходили курчавые облака, изредка заслоняя солнце; но к вечеру опять расчищало, и солнце садилось в буровато красную мглу. Только сильная роса ночью освежала землю. Остававшиеся на корню хлеба сгорали и высыпались. Болота пересохли. Скотина ревела от голода, не находя корма по сожженным солнцем лугам. Только по ночам и в лесах пока еще держалась роса, была прохлада. Но по дороге, по большой дороге, по которой шли войска, даже и ночью, даже и по лесам, не было этой прохлады. Роса не заметна была на песочной пыли дороги, встолченной больше чем на четверть аршина. Как только рассветало, начиналось движение. Обозы, артиллерия беззвучно шли по ступицу, а пехота по щиколку в мягкой, душной, не остывшей за ночь, жаркой пыли. Одна часть этой песочной пыли месилась ногами и колесами, другая поднималась и стояла облаком над войском, влипая в глаза, в волоса, в уши, в ноздри и, главное, в легкие людям и животным, двигавшимся по этой дороге. Чем выше поднималось солнце, тем выше поднималось облако пыли, и сквозь эту тонкую, жаркую пыль на солнце, не закрытое облаками, можно было смотреть простым глазом. Солнце представлялось большим багровым шаром. Ветра не было, и люди задыхались в этой неподвижной атмосфере. Люди шли, обвязавши носы и рты платками. Приходя к деревне, все бросалось к колодцам. Дрались за воду и выпивали ее до грязи.
Князь Андрей командовал полком, и устройство полка, благосостояние его людей, необходимость получения и отдачи приказаний занимали его. Пожар Смоленска и оставление его были эпохой для князя Андрея. Новое чувство озлобления против врага заставляло его забывать свое горе. Он весь был предан делам своего полка, он был заботлив о своих людях и офицерах и ласков с ними. В полку его называли наш князь, им гордились и его любили. Но добр и кроток он был только с своими полковыми, с Тимохиным и т. п., с людьми совершенно новыми и в чужой среде, с людьми, которые не могли знать и понимать его прошедшего; но как только он сталкивался с кем нибудь из своих прежних, из штабных, он тотчас опять ощетинивался; делался злобен, насмешлив и презрителен. Все, что связывало его воспоминание с прошедшим, отталкивало его, и потому он старался в отношениях этого прежнего мира только не быть несправедливым и исполнять свой долг.
Правда, все в темном, мрачном свете представлялось князю Андрею – особенно после того, как оставили Смоленск (который, по его понятиям, можно и должно было защищать) 6 го августа, и после того, как отец, больной, должен был бежать в Москву и бросить на расхищение столь любимые, обстроенные и им населенные Лысые Горы; но, несмотря на то, благодаря полку князь Андрей мог думать о другом, совершенно независимом от общих вопросов предмете – о своем полку. 10 го августа колонна, в которой был его полк, поравнялась с Лысыми Горами. Князь Андрей два дня тому назад получил известие, что его отец, сын и сестра уехали в Москву. Хотя князю Андрею и нечего было делать в Лысых Горах, он, с свойственным ему желанием растравить свое горе, решил, что он должен заехать в Лысые Горы.
Он велел оседлать себе лошадь и с перехода поехал верхом в отцовскую деревню, в которой он родился и провел свое детство. Проезжая мимо пруда, на котором всегда десятки баб, переговариваясь, били вальками и полоскали свое белье, князь Андрей заметил, что на пруде никого не было, и оторванный плотик, до половины залитый водой, боком плавал посредине пруда. Князь Андрей подъехал к сторожке. У каменных ворот въезда никого не было, и дверь была отперта. Дорожки сада уже заросли, и телята и лошади ходили по английскому парку. Князь Андрей подъехал к оранжерее; стекла были разбиты, и деревья в кадках некоторые повалены, некоторые засохли. Он окликнул Тараса садовника. Никто не откликнулся. Обогнув оранжерею на выставку, он увидал, что тесовый резной забор весь изломан и фрукты сливы обдерганы с ветками. Старый мужик (князь Андрей видал его у ворот в детстве) сидел и плел лапоть на зеленой скамеечке.
Он был глух и не слыхал подъезда князя Андрея. Он сидел на лавке, на которой любил сиживать старый князь, и около него было развешено лычко на сучках обломанной и засохшей магнолии.
Князь Андрей подъехал к дому. Несколько лип в старом саду были срублены, одна пегая с жеребенком лошадь ходила перед самым домом между розанами. Дом был заколочен ставнями. Одно окно внизу было открыто. Дворовый мальчик, увидав князя Андрея, вбежал в дом.
Алпатыч, услав семью, один оставался в Лысых Горах; он сидел дома и читал Жития. Узнав о приезде князя Андрея, он, с очками на носу, застегиваясь, вышел из дома, поспешно подошел к князю и, ничего не говоря, заплакал, целуя князя Андрея в коленку.
Потом он отвернулся с сердцем на свою слабость и стал докладывать ему о положении дел. Все ценное и дорогое было отвезено в Богучарово. Хлеб, до ста четвертей, тоже был вывезен; сено и яровой, необыкновенный, как говорил Алпатыч, урожай нынешнего года зеленым взят и скошен – войсками. Мужики разорены, некоторый ушли тоже в Богучарово, малая часть остается.
Князь Андрей, не дослушав его, спросил, когда уехали отец и сестра, разумея, когда уехали в Москву. Алпатыч отвечал, полагая, что спрашивают об отъезде в Богучарово, что уехали седьмого, и опять распространился о долах хозяйства, спрашивая распоряжении.
– Прикажете ли отпускать под расписку командам овес? У нас еще шестьсот четвертей осталось, – спрашивал Алпатыч.
«Что отвечать ему? – думал князь Андрей, глядя на лоснеющуюся на солнце плешивую голову старика и в выражении лица его читая сознание того, что он сам понимает несвоевременность этих вопросов, но спрашивает только так, чтобы заглушить и свое горе.
– Да, отпускай, – сказал он.
– Ежели изволили заметить беспорядки в саду, – говорил Алпатыч, – то невозмежио было предотвратить: три полка проходили и ночевали, в особенности драгуны. Я выписал чин и звание командира для подачи прошения.
– Ну, что ж ты будешь делать? Останешься, ежели неприятель займет? – спросил его князь Андрей.
Алпатыч, повернув свое лицо к князю Андрею, посмотрел на него; и вдруг торжественным жестом поднял руку кверху.
– Он мой покровитель, да будет воля его! – проговорил он.
Толпа мужиков и дворовых шла по лугу, с открытыми головами, приближаясь к князю Андрею.
– Ну прощай! – сказал князь Андрей, нагибаясь к Алпатычу. – Уезжай сам, увози, что можешь, и народу вели уходить в Рязанскую или в Подмосковную. – Алпатыч прижался к его ноге и зарыдал. Князь Андрей осторожно отодвинул его и, тронув лошадь, галопом поехал вниз по аллее.
На выставке все так же безучастно, как муха на лице дорогого мертвеца, сидел старик и стукал по колодке лаптя, и две девочки со сливами в подолах, которые они нарвали с оранжерейных деревьев, бежали оттуда и наткнулись на князя Андрея. Увидав молодого барина, старшая девочка, с выразившимся на лице испугом, схватила за руку свою меньшую товарку и с ней вместе спряталась за березу, не успев подобрать рассыпавшиеся зеленые сливы.
Князь Андрей испуганно поспешно отвернулся от них, боясь дать заметить им, что он их видел. Ему жалко стало эту хорошенькую испуганную девочку. Он боялся взглянуть на нее, по вместе с тем ему этого непреодолимо хотелось. Новое, отрадное и успокоительное чувство охватило его, когда он, глядя на этих девочек, понял существование других, совершенно чуждых ему и столь же законных человеческих интересов, как и те, которые занимали его. Эти девочки, очевидно, страстно желали одного – унести и доесть эти зеленые сливы и не быть пойманными, и князь Андрей желал с ними вместе успеха их предприятию. Он не мог удержаться, чтобы не взглянуть на них еще раз. Полагая себя уже в безопасности, они выскочили из засады и, что то пища тоненькими голосками, придерживая подолы, весело и быстро бежали по траве луга своими загорелыми босыми ножонками.
Князь Андрей освежился немного, выехав из района пыли большой дороги, по которой двигались войска. Но недалеко за Лысыми Горами он въехал опять на дорогу и догнал свой полк на привале, у плотины небольшого пруда. Был второй час после полдня. Солнце, красный шар в пыли, невыносимо пекло и жгло спину сквозь черный сюртук. Пыль, все такая же, неподвижно стояла над говором гудевшими, остановившимися войсками. Ветру не было, В проезд по плотине на князя Андрея пахнуло тиной и свежестью пруда. Ему захотелось в воду – какая бы грязная она ни была. Он оглянулся на пруд, с которого неслись крики и хохот. Небольшой мутный с зеленью пруд, видимо, поднялся четверти на две, заливая плотину, потому что он был полон человеческими, солдатскими, голыми барахтавшимися в нем белыми телами, с кирпично красными руками, лицами и шеями. Все это голое, белое человеческое мясо с хохотом и гиком барахталось в этой грязной луже, как караси, набитые в лейку. Весельем отзывалось это барахтанье, и оттого оно особенно было грустно.
Один молодой белокурый солдат – еще князь Андрей знал его – третьей роты, с ремешком под икрой, крестясь, отступал назад, чтобы хорошенько разбежаться и бултыхнуться в воду; другой, черный, всегда лохматый унтер офицер, по пояс в воде, подергивая мускулистым станом, радостно фыркал, поливая себе голову черными по кисти руками. Слышалось шлепанье друг по другу, и визг, и уханье.
На берегах, на плотине, в пруде, везде было белое, здоровое, мускулистое мясо. Офицер Тимохин, с красным носиком, обтирался на плотине и застыдился, увидав князя, однако решился обратиться к нему:
– То то хорошо, ваше сиятельство, вы бы изволили! – сказал он.
– Грязно, – сказал князь Андрей, поморщившись.
– Мы сейчас очистим вам. – И Тимохин, еще не одетый, побежал очищать.
– Князь хочет.
– Какой? Наш князь? – заговорили голоса, и все заторопились так, что насилу князь Андрей успел их успокоить. Он придумал лучше облиться в сарае.
«Мясо, тело, chair a canon [пушечное мясо]! – думал он, глядя и на свое голое тело, и вздрагивая не столько от холода, сколько от самому ему непонятного отвращения и ужаса при виде этого огромного количества тел, полоскавшихся в грязном пруде.
7 го августа князь Багратион в своей стоянке Михайловке на Смоленской дороге писал следующее:
«Милостивый государь граф Алексей Андреевич.
(Он писал Аракчееву, но знал, что письмо его будет прочтено государем, и потому, насколько он был к тому способен, обдумывал каждое свое слово.)
Я думаю, что министр уже рапортовал об оставлении неприятелю Смоленска. Больно, грустно, и вся армия в отчаянии, что самое важное место понапрасну бросили. Я, с моей стороны, просил лично его убедительнейшим образом, наконец и писал; но ничто его не согласило. Я клянусь вам моею честью, что Наполеон был в таком мешке, как никогда, и он бы мог потерять половину армии, но не взять Смоленска. Войска наши так дрались и так дерутся, как никогда. Я удержал с 15 тысячами более 35 ти часов и бил их; но он не хотел остаться и 14 ти часов. Это стыдно, и пятно армии нашей; а ему самому, мне кажется, и жить на свете не должно. Ежели он доносит, что потеря велика, – неправда; может быть, около 4 тысяч, не более, но и того нет. Хотя бы и десять, как быть, война! Но зато неприятель потерял бездну…
Что стоило еще оставаться два дни? По крайней мере, они бы сами ушли; ибо не имели воды напоить людей и лошадей. Он дал слово мне, что не отступит, но вдруг прислал диспозицию, что он в ночь уходит. Таким образом воевать не можно, и мы можем неприятеля скоро привести в Москву…
Слух носится, что вы думаете о мире. Чтобы помириться, боже сохрани! После всех пожертвований и после таких сумасбродных отступлений – мириться: вы поставите всю Россию против себя, и всякий из нас за стыд поставит носить мундир. Ежели уже так пошло – надо драться, пока Россия может и пока люди на ногах…
Надо командовать одному, а не двум. Ваш министр, может, хороший по министерству; но генерал не то что плохой, но дрянной, и ему отдали судьбу всего нашего Отечества… Я, право, с ума схожу от досады; простите мне, что дерзко пишу. Видно, тот не любит государя и желает гибели нам всем, кто советует заключить мир и командовать армиею министру. Итак, я пишу вам правду: готовьте ополчение. Ибо министр самым мастерским образом ведет в столицу за собою гостя. Большое подозрение подает всей армии господин флигель адъютант Вольцоген. Он, говорят, более Наполеона, нежели наш, и он советует все министру. Я не токмо учтив против него, но повинуюсь, как капрал, хотя и старее его. Это больно; но, любя моего благодетеля и государя, – повинуюсь. Только жаль государя, что вверяет таким славную армию. Вообразите, что нашею ретирадою мы потеряли людей от усталости и в госпиталях более 15 тысяч; а ежели бы наступали, того бы не было. Скажите ради бога, что наша Россия – мать наша – скажет, что так страшимся и за что такое доброе и усердное Отечество отдаем сволочам и вселяем в каждого подданного ненависть и посрамление. Чего трусить и кого бояться?. Я не виноват, что министр нерешим, трус, бестолков, медлителен и все имеет худые качества. Вся армия плачет совершенно и ругают его насмерть…»

В числе бесчисленных подразделений, которые можно сделать в явлениях жизни, можно подразделить их все на такие, в которых преобладает содержание, другие – в которых преобладает форма. К числу таковых, в противоположность деревенской, земской, губернской, даже московской жизни, можно отнести жизнь петербургскую, в особенности салонную. Эта жизнь неизменна.
С 1805 года мы мирились и ссорились с Бонапартом, мы делали конституции и разделывали их, а салон Анны Павловны и салон Элен были точно такие же, какие они были один семь лет, другой пять лет тому назад. Точно так же у Анны Павловны говорили с недоумением об успехах Бонапарта и видели, как в его успехах, так и в потакании ему европейских государей, злостный заговор, имеющий единственной целью неприятность и беспокойство того придворного кружка, которого представительницей была Анна Павловна. Точно так же у Элен, которую сам Румянцев удостоивал своим посещением и считал замечательно умной женщиной, точно так же как в 1808, так и в 1812 году с восторгом говорили о великой нации и великом человеке и с сожалением смотрели на разрыв с Францией, который, по мнению людей, собиравшихся в салоне Элен, должен был кончиться миром.
В последнее время, после приезда государя из армии, произошло некоторое волнение в этих противоположных кружках салонах и произведены были некоторые демонстрации друг против друга, но направление кружков осталось то же. В кружок Анны Павловны принимались из французов только закоренелые легитимисты, и здесь выражалась патриотическая мысль о том, что не надо ездить во французский театр и что содержание труппы стоит столько же, сколько содержание целого корпуса. За военными событиями следилось жадно, и распускались самые выгодные для нашей армии слухи. В кружке Элен, румянцевском, французском, опровергались слухи о жестокости врага и войны и обсуживались все попытки Наполеона к примирению. В этом кружке упрекали тех, кто присоветывал слишком поспешные распоряжения о том, чтобы приготавливаться к отъезду в Казань придворным и женским учебным заведениям, находящимся под покровительством императрицы матери. Вообще все дело войны представлялось в салоне Элен пустыми демонстрациями, которые весьма скоро кончатся миром, и царствовало мнение Билибина, бывшего теперь в Петербурге и домашним у Элен (всякий умный человек должен был быть у нее), что не порох, а те, кто его выдумали, решат дело. В этом кружке иронически и весьма умно, хотя весьма осторожно, осмеивали московский восторг, известие о котором прибыло вместе с государем в Петербург.
В кружке Анны Павловны, напротив, восхищались этими восторгами и говорили о них, как говорит Плутарх о древних. Князь Василий, занимавший все те же важные должности, составлял звено соединения между двумя кружками. Он ездил к ma bonne amie [своему достойному другу] Анне Павловне и ездил dans le salon diplomatique de ma fille [в дипломатический салон своей дочери] и часто, при беспрестанных переездах из одного лагеря в другой, путался и говорил у Анны Павловны то, что надо было говорить у Элен, и наоборот.
Вскоре после приезда государя князь Василий разговорился у Анны Павловны о делах войны, жестоко осуждая Барклая де Толли и находясь в нерешительности, кого бы назначить главнокомандующим. Один из гостей, известный под именем un homme de beaucoup de merite [человек с большими достоинствами], рассказав о том, что он видел нынче выбранного начальником петербургского ополчения Кутузова, заседающего в казенной палате для приема ратников, позволил себе осторожно выразить предположение о том, что Кутузов был бы тот человек, который удовлетворил бы всем требованиям.
Анна Павловна грустно улыбнулась и заметила, что Кутузов, кроме неприятностей, ничего не дал государю.
– Я говорил и говорил в Дворянском собрании, – перебил князь Василий, – но меня не послушали. Я говорил, что избрание его в начальники ополчения не понравится государю. Они меня не послушали.
– Все какая то мания фрондировать, – продолжал он. – И пред кем? И все оттого, что мы хотим обезьянничать глупым московским восторгам, – сказал князь Василий, спутавшись на минуту и забыв то, что у Элен надо было подсмеиваться над московскими восторгами, а у Анны Павловны восхищаться ими. Но он тотчас же поправился. – Ну прилично ли графу Кутузову, самому старому генералу в России, заседать в палате, et il en restera pour sa peine! [хлопоты его пропадут даром!] Разве возможно назначить главнокомандующим человека, который не может верхом сесть, засыпает на совете, человека самых дурных нравов! Хорошо он себя зарекомендовал в Букарещте! Я уже не говорю о его качествах как генерала, но разве можно в такую минуту назначать человека дряхлого и слепого, просто слепого? Хорош будет генерал слепой! Он ничего не видит. В жмурки играть… ровно ничего не видит!
Никто не возражал на это.
24 го июля это было совершенно справедливо. Но 29 июля Кутузову пожаловано княжеское достоинство. Княжеское достоинство могло означать и то, что от него хотели отделаться, – и потому суждение князя Василья продолжало быть справедливо, хотя он и не торопился ого высказывать теперь. Но 8 августа был собран комитет из генерал фельдмаршала Салтыкова, Аракчеева, Вязьмитинова, Лопухина и Кочубея для обсуждения дел войны. Комитет решил, что неудачи происходили от разноначалий, и, несмотря на то, что лица, составлявшие комитет, знали нерасположение государя к Кутузову, комитет, после короткого совещания, предложил назначить Кутузова главнокомандующим. И в тот же день Кутузов был назначен полномочным главнокомандующим армий и всего края, занимаемого войсками.
9 го августа князь Василий встретился опять у Анны Павловны с l"homme de beaucoup de merite [человеком с большими достоинствами]. L"homme de beaucoup de merite ухаживал за Анной Павловной по случаю желания назначения попечителем женского учебного заведения императрицы Марии Федоровны. Князь Василий вошел в комнату с видом счастливого победителя, человека, достигшего цели своих желаний.
– Eh bien, vous savez la grande nouvelle? Le prince Koutouzoff est marechal. [Ну с, вы знаете великую новость? Кутузов – фельдмаршал.] Все разногласия кончены. Я так счастлив, так рад! – говорил князь Василий. – Enfin voila un homme, [Наконец, вот это человек.] – проговорил он, значительно и строго оглядывая всех находившихся в гостиной. L"homme de beaucoup de merite, несмотря на свое желание получить место, не мог удержаться, чтобы не напомнить князю Василью его прежнее суждение. (Это было неучтиво и перед князем Василием в гостиной Анны Павловны, и перед Анной Павловной, которая так же радостно приняла эту весть; но он не мог удержаться.)
– Mais on dit qu"il est aveugle, mon prince? [Но говорят, он слеп?] – сказал он, напоминая князю Василью его же слова.
– Allez donc, il y voit assez, [Э, вздор, он достаточно видит, поверьте.] – сказал князь Василий своим басистым, быстрым голосом с покашливанием, тем голосом и с покашливанием, которым он разрешал все трудности. – Allez, il y voit assez, – повторил он. – И чему я рад, – продолжал он, – это то, что государь дал ему полную власть над всеми армиями, над всем краем, – власть, которой никогда не было ни у какого главнокомандующего. Это другой самодержец, – заключил он с победоносной улыбкой.
– Дай бог, дай бог, – сказала Анна Павловна. L"homme de beaucoup de merite, еще новичок в придворном обществе, желая польстить Анне Павловне, выгораживая ее прежнее мнение из этого суждения, сказал.
– Говорят, что государь неохотно передал эту власть Кутузову. On dit qu"il rougit comme une demoiselle a laquelle on lirait Joconde, en lui disant: «Le souverain et la patrie vous decernent cet honneur». [Говорят, что он покраснел, как барышня, которой бы прочли Жоконду, в то время как говорил ему: «Государь и отечество награждают вас этой честью».]

18. 11. 1921

Одинцов Михаил Петрович - командир эскадрильи 820-го штурмового авиационного полка 292-й штурмовой авиационной дивизии 1-го штурмового авиационного корпуса 5-й воздушной армии Степного фронта; заместитель командира 155-го гвардейского штурмового авиационного полка 9-й гвардейской штурмовой авиационной дивизии 1-го гвардейского штурмового авиационного корпуса 2-й воздушной армии 1-го Украинского фронта.

Родился 18 ноября 1921 года в селе Полозово Частинсного района Пермской области в семье служащего. Русский. В 1937 году окончил 7 классов школы № 36 города Свердловска (с 1991 года - Екатеринбург) и поступил в Свердловский строительный техникум на вечернее отделение. Одновременно занимался в городском аэроклубе, котороый окончил в 1938 году.

В Красной Армии с 1938 года, поступил в Пермскую военную школу пилотов. Проучившись год, ускоренно выпустился и был направлен в Энгельсскую военную школу лётчиков. В мае 1940 года окончил училище, получил звание "младший лейтенант" и убыл в 62-й авиационный разведывательный полк. С октября 1940 года - командир лётного экипажа в 126-м ближнем бомбардировочном полку. Член ВКП(б)/КПСС с 1943 года.

На Фронтах Великой Отечественной войны с июня 1941 года. Первый боевой вылет произвел 23 июня 1941 года. Был командиром эскадрильи, а затем заместителем командира 800-го штурмового авиаполка. Вревал на Брянском, Степном, Сталинградском, Воронежском, Калининском, 2-й Украинском фронтах.

Командир эскадрильи 820-го штурмового авиационного полка (292-я штурмовая авиационная дивизия, 1-й штурмовой авиационный корпус, 5-я воздушная армия, Степной фронт) кандидат в члены ВКП(б) старший лейтенант Михаил Одинцов к сентябрю 1943 года совершил девяносто шесть успешных боевых вылетов, нанеся противнику знвчительный урон в живой силе и технике.

Звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звезда" (№ 1466) старшему лейтенанту Одинцову Михаилу Петровичу присвоено Указом Президиума Верховного Совета СССР от 4 февраля 1944 года.

На следующий день после выхода Указа «за боевые отличия, стойкость и массовый героизм личного состава, проявленные в Курской битве и в сражениях на Правобережной Украине», Приказом Народного Комиссара обороны СССР И.В. Сталина № 016 от 5 февраля 1944 года 820-й штурмовой Киевский авиационный полк был преобразован в 155-й гвардейский штурмовой Киевский авиационный полк.

Заместитель командира 155-го гвардейского штурмового авиационного полка (9-я гвардейская штурмовая авиационная дивизия, 1-й гвардейский штурмовой авиационный корпус, 2-я воздушная армия, 1-й Украинский форонт) гвардии майор Одинцов М.П. к концу войны соверщил двести пятнадцать успешных боевых вылетов, уничтожил два самолёта противника.

Второй медали "Золотая Звезда" (№ 6035) майор Одинцов Михаил Петрович удостоен Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 июня 1945 года.

После войны продолжал службу в ВВС. В 1952 году окончил Военно-политическую академию имени В.И. Ленина, в 1959 году - Академию Генерального штаба. Командовал авиационным полком, дивизией и авиацией военного округа, был одним из первых начальников Центра подготовки космонавтов (в 1963 году), советником ВВС Войска Польского. В 1976-1981 годах - генеральный инспектор ВВС Главной инспекции Министерства обороны СССР, в 1981-1987 годах - помощник представителя главнокомандующего Объединенных вооруженных сил государств - участников Варшавского Договора в Войске Польском. С 1987 года - в отставке.

Живет в городе-герое Москве. Вице-президент Российской ассоциации Героев Советского Союза, Героев России и полных кавалеров ордена Славы, председатель Российского комитета памяти, заместитель председателя Московского фонда мира, член президиума Всероссийского совета ветеранов войны, труда, Вооруженных Сил и правоохранительных органов.

Генерал-полковник авиации (1976). Награждён 2 орденами Ленина, орденом Октябрьской Революции, 5 орденами Красного Знамени, орденом Александра Невского, 2 орденами Отечественной войны 1-й степени, орденами Отечественной войны 2-й степени, Красной Звезды, "За службу Родине в Вооружённых Силах СССР" 3-й степени, медалями. Заслуженный военный лётчик СССР (1967).

Почётный гражданин города Екатеринбурга.

Бронзовый бюст дважды Героя Советского Союза М.П. Одинцова установлен в Свердловске - Екатеринбурге перед зданием Екатеринбургского Суворовского военного училища.

В далекие 1930-е годы парнишка из древнего казачьего рода, что обосновался в уральском селе Полозово на речке Талица, Переехав в Свердловск, поступает учиться в строительный техникум, работает на «Уралобуви» затяжщиком на конвейере. В свободное время увлеченно играет на нескольких струнных инструментах: пикколо, домре, мандолине. Но, как и многих юношей и девушек той поры, его манило небо. После окончания аэроклуба 17-летнего Михаила Одинцова принимают в Пермскую военную школу пилотов. В 1939 году он покидает стены своего первого военного учебного заведения в звании Младшего лейтенанта. Сам Одинцов вспоминает о предвоенных годах так:

«Перед войной я служил в ближнебомбардировочном полку в Киевском Особом военном округе. В то время только слепой мог не видеть, что войны не миновать. Готовились же к ней без учёта боёв в Испании и Финляндии, не извлекая уроков из того, как разворачивались боевые действия в войне, разгоравшейся в Европе. Многие были этим недовольны. Высказал и я своё мнение на комсомольском собрании. Мол, что это такое: немцы над нашими головами летают, а мы об их технике ни сном ни духом… И начались вызовы «куда следует». Благо вмешался командир полка: сделал меня временно «штатным» перегонщиком новых самолётов с завода. А там подоспела война, и вызовы прекратились.

За допущенные ошибки и упущения пришлось жестоко расплачиваться. Как оказалось, в боевых уставах не нашли отражения произошедшие изменения в боевой технике и тактике. У нас на глазах буквально за 2 недели «сгорели» 2 полка на самолётах СБ. А почему? Да потому, что летали по устаревшим инструкциям. К примеру, высоту бомбометания командование определяло в 600 метров, а она по средствам ПВО не обеспечивала ни надёжного прицеливания, ни безопасности. Лётчики осмыслили, что происходит, подняли высоту — начали жить…»

22 Июня 1941 года экипаж командира звена Одинцова, вместе с другими авиаторами полка, вступает в активные боевые действия против гитлеровской Германии.

Свой первый боевой вылет Михаил Одинцов совершил на 4-й день войны. Ему было приказано разбомбить вражескую колонну, которая приближалась к линии фронта.

— Эту колонну немцы намереваются с ходу бросить в бой. Ваша задача — бомбёжкой задержать её, — сказал командир.

Михаил Одинцов задал только один вопрос:

— Меня будут прикрывать истребители?

— Нет. Полетите один.

Тяжело нагруженная машина скользнула по травянистому полю и взмыла вверх. Спустя 15 минут лётчик миновал передний край и стал внимательно присматриваться к местности. Вот справа белой полоской показалась дорога. По ней двигались одиночные повозки, автомашины. Фашисты заметили советский самолёт и стали рассредоточиваться. Михаил пошёл на хитрость. Он развернул машину влево и повёл её в сторону, делая вид, что не заметил противника. Лётчик дважды изменял курс полёта. Эти маневры позволили ему зайти на колонну с тыла, когда она полностью вышла из леса. За 2 захода лётчик точно сбросил смертоносный груз на фашистов. На дороге валялись покорёженные орудия, горели автомашины, лежали десятки убитых и раненых немецких солдат…

5 Июля 1941 года Михаил Одинцов вместе с другими экипажами вылетел на бомбардировку железнодорожной станции, где скопились эшелоны с вражеской техникой и живой силой. Лётчики благополучно прорвались сквозь зенитный огонь и обрушили бомбы на вагоны и паровозы. Но когда легли на обратный курс, на них налетели немецкие истребители.

Фашистские лётчики выбирали какой — нибудь из самолётов и всей группой бросались на него. В такой переплёт попал и Михаил Одинцов. С первой же атаки была разбита приборная доска. Во время второй Михаила ранило в бок, а при третьей — в ноги. Когда «Мессеры» начали четвёртую атаку, советский лётчик бросил машину в пике и вывернулся из-под удара, перетянул через линию фронта и с большим трудом сел на свой аэродром.

Его авиаполк участвует в первом, вошедшем чуть позже в учебники по военной истории, встречном танковом сражении, который спланировал и провёл начальник Генерального штаба Георгий Жуков. Цель этой сложнейшей войсковой операции заключалась в том, чтобы задержать, насколько это возможно, наступление немецкой армады.

Профессионально организованная оборона позволила почти неделю сдерживать продвижение немцев вперёд, значительно уменьшить наши потери. Через месяц, в одном из ожесточённых боев в небе над Киевом тройка бомбардировщиков Су-2, в составе которой был и экипаж Одинцова, попала в «клещи» нескольких немецких истребителей. Один наш самолёт был вскоре сбит и совершил вынужденную посадку, другой, прикрывшись спинами своих товарищей, струсил (не всем суждено быть героями) и вышел из боя, а экипаж Одинцова сражался до последнего. Штурман Носовец сумел сбить одного истребителя, но, разорвавшийся в кабине снаряд, вывел из строя и командира, и его бесстрашного штурмана.

Ближний бомбардировщик Су-2 одного из полков ВВС РККА. 1941 — 1942 годы.

Чуть ли не 5 месяцев провёл в госпиталях Михаил Одинцов. Шутка ли — весь левый бок, от пятки до макушки представлял собой сплошную рану. Но молодость взяла своё, и в конце 1941 года офицер Одинцов был уже в строю.

В Марте 1942 года, будучи уже на Брянском фронте, Одинцов пересел на штурмовик Ил-2, на котором летал до конца войны. Впоследствии он очень тепло отзывается об этой машине, конструкторские особенности которой спасли ему жизнь. Вспоминает ветеран:

«В 1942 году меня сбили, но не истребители и не зенитчики. Дело было так: я шёл из разведки один, без стрелка, при переходе линии фронта попадаю в район жаркого боя. А у меня на хвосте висят немецкие истребители. И я стал перед дилеммой: если наберу высоту, — то они меня просто собьют, а если спущусь ниже, — могу проскочить. Так и сделал. Проскакиваю батареи и вдруг слышу залп, мне случайно отрывает хвост, и тут же второй снаряд попадает в крыло, и я на скорости 400 километров в час падаю на землю. Если бы не Ил-2, там бы святого духа не осталось. А этот самолет упал плашмя. Вся броня развалилась, но я остался жив, правда, очень сильно контуженный. Еле дополз до своих, доложил полученные разведданные и целую неделю лежал неподвижно».

Майским утром 1942 года на прифронтовом аэродроме жизнь началась своим обычным чередом. Около штурмовиков суетились механики, вооруженцы. Хотя все машины ещё накануне были тщательно осмотрены, заправлены горючим и боеприпасами, люди не сидели без дела. А вдруг что-то не проверено, а вдруг что-то упущено?.. Здесь же, чуть в сторонке, расположились лётчики и стрелки — радисты, готовые в считанные секунды забраться в самолёты и поднять их в воздух.

За период Великой Отечественной войны М. П. Одинцов совершил 215 боевых вылетов. Был командиром эскадрильи, штурманом, а затем заместителем командира авиаполка. Звание Героя Советского Союза ему присвоено 4 февраля 1944 года. 27 июня 1945 года он удостоен второй медали «Золотая Звезда». Награжден также многими орденами Советского Союза.

Михаил Петрович Одинцов родился в семье служащего. По национальности русский. Член КПСС с 1943 года. В Советской Армии с 1938 года. В 1940 году окончил военную школу летчиков.

После Великой Отечественной войны М. П. Одинцов окончил Военно-политическую академию имени В. И. Ленина и Академию Генер

ального штаба. В настоящее время генерал-лейтенант авиации М. П. Одинцов - на ответственной работе в Военно-Воздушных Силах Советской Армии. Заслуженный военный летчик СССР, он и поныне летает на многих сверхзвуковых самолетах.

Михаилу Одинцову было 16 лет, когда студентом первого курса строит

ельного техникума пришел он в Свердловский городской аэроклуб. Многие стремились тогда в авиацию, набиравшую в ту пору высоту. Непременно хотел научиться летать и Михаил.

Это было нелегко - учиться одновременно и в техникуме, и в аэроклубе, но упорство и молодость брали верх. Учился Михаил с инт

ересом, жадно схватывая все, что узнавал на классных занятиях и в ангаре. До глубокой ночи просиживал за учебниками по конструкции, самолетовождению, теории полета, а когда были сданы экзамены, вместе с другими курсантами с радостью приступил к практическим занятиям на аэродроме.

Сколько восторг

а испытал он во время первого самостоятельного полета! После разбега самолет послушно оторвался от земли. Вот уже далеко внизу город, дома, лес. Машина подчиняется только ему. Стоит еще немного «выбрать» ручку управления и увеличить обороты мотора, и он поднимется к облакам. Сердце замирает. Кажется

Что под самолетом не клочок аэродрома, а весь необъятный мир.

Летать Одинцов любил, в воздухе чувствовал себя свободно, легко, уверенно и в каждом полете находил для себя новое, интересное.

Программа обучения подходила к концу. Много планов и надежд строили выпускники аэроклуба, мечтали о

дальних перелетах, новых рекордах. Но все обернулось по-иному. Тень фашистской свастики нависла над Европой. Нарастала угроза войны. По призыву комсомола молодежь поступала в летные школы. Курсантом военного авиационного училища стал и Михаил Одинцов.

Учиться здесь было много сложнее. Ведь быть

летчиком - это не значит уметь только управлять самолетом. Настоящий военный летчик формируется не сразу. Пройдет немало времени, прежде чем курсант авиационного училища приобретет свой «почерк», свою «походку» в воздухе, станет настоящим асом. Бывает, что молодой пилот освоит технику пилотирования,

научится мастерски «крутить» различные фигуры, а как воздушный боец слабоват. В результате и общий итог получится неважный.

Михаил Одинцов не терпел половинчатых решений. Характер у летчика был такой, что если он ставил перед собой цель, то добивался ее во что бы то ни стало, не страшась никаки

х трудностей, не отступая после первых же неудач. Летный характер!

Черной тучей пришел 1941 год. И уже на четвертый день войны младший лейтенант Михаил Одинцов полетел на выполнение своего первого боевого задания. В этом полете подверглись суровому испытанию воля и характер молодого пилота. Миха

ил с честью выдержал этот экзамен.

Летал он на бомбардировщике, громил вражеские колонны, артиллерийские позиции. Сколько раз попадал в сложные переделки! На него наседали вражеские истребители, сплошной стеной заградительного огня встречали зенитки, осколки, словно стальной град, стучали по бро

нированной кабине, но он твердо держал штурвал самолета.

В одном из воздушных боев Одинцов был ранен. После лечения в госпитале снова вернулся в строй, но уже не на бомбардировщики. Летчику предстояло освоить новый самолет.

Когда Михаил впервые увидел на аэродроме закованную в броню грозную

машину, послушал отзывы о ней тех, кто уже побывал в боях, он понял, что придется много и серьезно учиться. Первые же полеты подтвердили это. Штурмовик требовал от летчика исключительного самообладания, несокрушимого хладнокровия, высокой техники.

Много дерзких штурмовок произвел Михаил Одинцов.

Снижаясь до высоты бреющего полета, он дерзко атаковал врага, расстреливал фашистов реактивными снарядами, громил из пушек и пулеметов, а сам оставался невредимым. О нем скоро заговорили. Смелый и расчетливый, хладнокровный и физически закаленный, он стал одним из лучших летчиков в полку.

л не обольщался. Комсомол и партия воспитали в нем скромность, чувство неудовлетворения достигнутым, стремление к новым и новым успехам. Даже в дни напряженных боев Одинцов всегда находил время заглянуть в учебник практической аэродинамики, разобраться в вопросах, которые казались ему недостаточно я

сными. А это не могло не дать своих результатов.

Однажды лейтенант Одинцов возвращался с группой самолетов с боевого задания. Над землей висели серые облака. Ветер гнал их в сторону вражеских позиций, за которыми разрасталось космами багровое зарево огромного пожара. Настроение у всех было припо

днятое. Поработали на славу.

Когда аэродром Курск-Восточный остался далеко позади, ведущий - им был Одинцов - обнаружил несколько в стороне другой вражеский аэродром. Летчик насчитал на нем десятка два истребителей МЕ-109. Три «мессера» уже бежали по полосе, чтобы взлететь на перехват. Обстрелят

ь их было нечем - весь боекомплект штурмовики израсходовали.

С минуты на минуту должна была последовать атака. Одинцов молниеносно принимает решение взять на себя удар истребителей, остальным штурмовикам уходить. Его самолет разворачивается и идет навстречу «мессерам», поднявшимся в воздух. Даже

отличавшиеся в боях отвагой и геройством летчики были поражены храбростью своего командира. Они-то понимали, что означает эта встреча безоружного штурмовика с группой фашистских истребителей.

Но Одинцов в тот момент думал о другом. Первая мысль была о товарищах. Нельзя подставлять их под удар.

Сколько раз в тяжелых воздушных боях они приходили ему на помощь, рискуя своей жизнью! Да и разумно ли погибать всем, когда может рискнуть один.

Расчет лейтенанта был таков. Фашисты прежде всего кинутся на него. Ведь каждому из них захочется положить в свой карман две тысячи марок, которые выпла

чивало гитлеровское командование за сбитый советский штурмовик. А в это время остальные наши самолеты успеют уйти на свою территорию.

Так оно и случилось.

И все же устоять одному против большой группы казалось просто невозможным. Выручили Одинцова его мастерство, хладнокровие, «шестое чувств

о» летчика. Под огнем наседавших со всех сторон вражеских истребителей его «ил» проделывал замысловатые фигуры. Как бы дразня фашистов своим бесстрашием, штурмовик то взмывал высоко вверх, то уходил в сторону солнцу, и ослепленные враги теряли цель, то стремительно падал вниз, делал резкие отвороты,

азартно и смело маневрировал, уходя из-под огня врага.

Однако нет-нет да и заденут его огненные трассы. Взбешенные гитлеровцы наседали. Победа казалась им совсем близкой. Но Одинцов не уступал. Из этой схватки он вышел изрешеченный пулями, но еще более окрепший духом. Победили не только смелост

ь и умение пилотировать машину - победил характер советского летчика.

Шел ноябрь 1942 года. Штурмовики- «охотники» полка, в котором Михаил Одинцов был командиром эскадрильи, действовали с маленького фронтового аэродрома. Наши войска с боями пробивались к городу Белый. Во главе наступающих шли

танки. Противник пошел на хитрость. Впустив танки в город, он охватил его со всех сторон плотным полукольцом. В месте прорыва фашисты создали сильные клещи и прилагали все усилия для отсечения наших войск, прорвавшихся в глубь его обороны. Из района Смоленска в район боев немцы спешно перебрасывали

мотодивизию СС «Мертвая голова», на которую гитлеровское командование возлагало большие надежды.

Создавалась тяжелая обстановка. Танки и пехота, вклинившиеся глубоким и узким выступом в оборону немцев, были сильно потеснены и испытывали острый недостаток в боеприпасах и горючем. Все попытки рас

ширить образовавшийся коридор результатов не дали. Подход эсэсовской дивизии создавал реальную угрозу окружения наших войск. Нужна была срочная помощь...

Погода стояла плохая. Постоянная низкая облачность, частые снегопады и обледенение не давали возможности использовать большие группы авиаций?

Штурмовики- «охотники» ходили парами, а то и одиночными самолетами.

Одинцов вылетел со своим ведомым - младшим лейтенантом Чернышевым. До линии фронта тяжело нагруженным бомбами штурмовикам пришлось идти бреющим полетом - «утюжить землю», как говорят летчики. Минуя снегопад (полосу в 20 - 30 кил

ометров), уже на линии фронта «илы» вышли в район лучшей погоды. Летели под нижней кромкой облачности на высоте 150 - 200 метров. Снег прекратился, и можно было вести поиски.

То, что открылось взору летчиков, представляло ужасную картину развалин и остатков пожарища. Лишь черные глазницы окон уц

елевших домов и торчавшие одиноко печные трубы напоминали о том, что раньше здесь было селение.

В стороне от разрушенной деревни вилась дорога. Влево - широкая лощина. На карте, лежавшей на коленях Одинцова, она была обозначена как мокрый луг, по середине которого вырисовывал свои извилины не то

ручей, не то маленькая речушка.

Но это на карте. Сейчас эта равнина была покрыта снегом. Кое-где виднелись грязные пятна с желтоватыми краями - следы разрывов снарядов. Недалеко от того места, где на карте пересекаются дороги, идущие из Смоленска в Белый и Ярцево, летчики увидели скопление враж

еских танков, машин и артиллерии. Одинцов и его ведомый сделали по семь атак, обрушивая на головы фашистов пулеметно-пушечный огонь, бомбы, реактивные снаряды. Колонна понесла большие потери. Последующие боевые действия других летчиков сорвали план переброски немецких войск. Дивизия «Мертвая голова»

не смогла своевременно подойти к Белому. Наступление наших войск продолжалось.

О Михаиле Одинцове и его боевых товарищах рассказал в своих воспоминаниях генерал-полковник авиации Герой Советского Союза Н. П. Каманин:

«Мы тщательно изучали каждого летчика, получившего боевое крещение, и наибол

ее способных назначали ведущими групп. В 800-м полку ведущим выдвинули Михаила Одинцова. В полк он пришел из госпиталя. До этого летал на бомбардировщике, был ранен в воздушном бою. У нас он быстро освоил новый для него самолет, стал отважным штурмовиком. Как ведущий группы, чувствовал настроение ве

домых, умел вовремя заметить опасность и немедленно принять верное решение...

Отлично воевал и боевой товарищ Одинцова Талгат Бегельдинов...

Геройски разил врага лейтенант Георгий Тимофеевич Красота...

Одинцов, Красота, Бегельдинов... А сколько других героев-летчиков выросло, закалилось

в огне боев, обрело высокое мастерство! И когда по случаю 25-й годовщины Советской Армии чествовали наших героев, как-то по-особому чувствовалось, что дивизия, которая раньше носила лишь порядковый номер, теперь грозная для врага сила...»

Лето 1943 года. Разгар жарких боев за Харьков. Днем и н

очью в воздухе не смолкал гул сотен моторов. Помогая пехоте, штурмовики громили укрепления, технику и живую силу врага. В один из дней сражения за Харьков 22-летний Одинцов вел в бой 150 самолетов. Они должны были пробить брешь в обороне врага, открыть подступы к городу. И вот штурмовики над передни

м краем. С высоты на врагов обрушился мощный огневой ливень. Одна группа сменяла другую. Бой разгорался» Попытки фашистских истребителей отбить атаку штурмовиков не удались. Операция была выполнена отлично. Враг отступил. Наши войска ворвались в Харьков. Еще в небе по радио летчики услышали слова бл

агодарности командующего фронтом генерала И. С. Конева.

За образцовое выполнение заданий и блестящие победы над врагом Одинцову присвоили звание Героя Советского Союза.

Множились боевые задания, множились боевые подвиги Михаила Петровича Одинцова, которые отражены в лаконичных строках военны

х реляций. А сколько за каждой такой строкой поверженных в прах фашистских захватчиков, сколько мужества, сколько воли! После каждого штурмового удара группы Одинцова гитлеровцы недосчитывались десятков танков, автомашин, орудий, бронетранспортеров.

В туман и дождь штурмовал Одинцов посадочные п

лощадки врага во время Корсунь-Шевченковской операции. Однажды он вылетел в паре с летчиком Бабкиным. Отважные соколы сожгли пять «юнкерсов-52» и восемь автомашин. Поле аэродрома было изрыто воронками. Едва фашисты успели его заровнять, как после повторного налета штурмовиков оно снова покрылось огр

омными черными оспинами. И снова горели гитлеровские самолеты и ангары.

Сколько таких эпизодов было за годы войны!

В части, в которой служил во время войны Михаил Петрович Одинцов, хорошо помнят дерзкую и смелую штурмовку военных складов, проведенную им на одной из станций, где враг сосредот

очил большое количество боеприпасов. С утра зарядил моросящий дождь. Рваные облака висели над самой землей. Одинцов решил вести группу над облаками. Операция требовала точного расчета маршрута. Нужно было вывести штурмовики к цели, не видя земных ориентиров.

На пути штурмовики встретили сплошную

стену зенитного огня. Пулеметный и орудийный огонь прощупывал все небо. Свернуть в сторону означало отклониться от цели. Одинцов старался не думать об опасности. Собрав всю свою волю, он вел строй машин, не изменяя курса. Спокойный и твердый голос командира придавал уверенность остальным. Летевшие

сзади видели, как несколько огненных трасс прошили плоскость самолета Одинцова, как совсем рядом разорвался зенитный снаряд, а командир упорно вел свой самолет к цели. Строй штурмовиков не дрогнул. Никто не думал, чем грозят «огненные тире», дымные облачка разрывов. Все это переживалось уже после во

звращения, на своем аэродроме.

Пройдя зону огня, Одинцов решил выйти из облачности и лететь на бреющем полете. Расчет оказался точным. Внизу вокзал, поезда с боеприпасами, эшелоны, отправляющиеся на фронт. Бомбы и снаряды упали на платформу, на железнодорожные линии, составы, склады. Фонтаны огн

я и дыма... И вот уже штурмовики на обратном курсе. Еще одна победа!

Война не обходится без жертв. Случалось, что группа, водимая Одинцовым, недосчитывалась своих товарищей. Такие потери больно ранили. Но руки по-прежнему твердо держали штурвал, глаза зорко выискивали цели, сильнее становились а

таки штурмовиков...

Смелые и дерзкие штурмовки Одинцова враг ощущал под Сталинградом и на Курской дуге, на Дуклинском перевале и в Берлине. Любовь к Родине научила Михаила видеть счастье в свершении подвигов во имя свободы и независимости своего народа. На боевом счету экипажа майора Одинцова 12

сбитых самолетов противника.

Враги боялись наших штурмовиков. Фашисты называли «илы» «черной смертью». Эти «воздушные танки» поддерживали наземные войска с воздуха, принимали участие во всех видах боя.

ин подписал Указ Президиума Верховного Совета СССР, где говорилось: «За образцовое выполнение заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками, дающее право на получение звания Героя Советского Союза, наградить Героя Советского Союза гвардии майора Одинцова Михаила Петровича второй мед

алью «Золотая Звезда»».

После окончания войны дважды Герой Советского Союза М. И. Одинцов успешно окончил две военные академии. Теперь он генерал. Используя богатейший опыт минувшей войны и знания всего того нового, чем обогатилась военная наука за последнее время, генерал учит и воспитывает: мо

Одинцов Михаил Петрович – командир авиаэскадрильи 820-го штурмового авиационного полка (292-я штурмовая авиационная дивизия, 1-й штурмовой авиационный корпус, 5-я воздушная армия, Степной фронт), старший лейтенант;
заместитель командира 155-го гвардейского штурмового авиационного полка (9-я гвардейская штурмовая авиационная дивизия, 1-й гвардейский штурмовой авиационный корпус, 2-я воздушная армия, 1-й Украинский фронт), гвардии майор.
Родился 18 ноября 1921 года в селе Полозово Полозовской волости Сарапульского уезда Пермской губернии (ныне Большесосновского района Пермского края). Русский. В 1929-1935 годах жил в селе Черновское (ныне Большесосновского района), городах Барнаул (Алтайский край), Ижевск и Воткинск (ныне Республика Удмуртия), с 1935 года – в городе Свердловск (ныне Екатеринбург). В 1936 году окончил 7 классов школы, в 1937 году – 1 курс Свердловского лесостроительного техникума. В 1937-1938 годах работал на Свердловской обувной фабрике. В 1938 году окончил Свердловский аэроклуб.
В армии с ноября 1938 года. В 1939 году окончил Молотовскую военную авиационную школу лётчиков (ныне город Пермь), в 1940 году – Энгельсскую военную авиационную школу лётчиков. Служил в ВВС лётчиком резервного авиаполка (в Западном особом военном округе) и лётчиком бомбардировочного авиаполка (в Киевском особом военном округе).
Участник Великой Отечественной войны: в июне-июле 1941 – командир звена 226-го скоростного бомбардировочного авиационного полка (Юго-Западный фронт). Участвовал в оборонительных боях на Западной Украине. Совершил 8 боевых вылетов на бомбардировщике Су-2. 3 июля 1941 года в воздушном бою был тяжело ранен в левую руку и левую ногу, но сумел довести подбитый самолёт до своего аэродрома. До декабря 1941 года находился в госпиталях в городах Хорол (Полтавская область) и Харьков. В декабре 1941 года вернулся в свой полк, проходивший переформирование в тылу (в Приволжском военном округе).
В мае 1942 – июне 1943 – заместитель командира и командир авиаэскадрильи, лётчик и вновь заместитель командира авиаэскадрильи 800-го штурмового авиаполка. Воевал на Юго-Западном (май-июль 1942), Калининском (октябрь 1942 – февраль 1943 и февраль-март 1943), Северо-Западном (февраль 1943) и Воронежском (март-июнь 1943) фронтах. Участвовал в Воронежско-Ворошиловградской, Великолукской, Демянской и Ржевско-Вяземской операциях.
В июне 1943 – мае 1945 – командир авиаэскадрильи, помощник командира полка по воздушно-стрелковой службе, штурман полка и заместитель командира 820-го (с февраля 1944 – 155-го гвардейского) штурмового авиационного полка. Воевал на Воронежском (июнь-июль 1943), Степном (июль-октябрь 1943), 2-м (октябрь 1943 – июль 1944) и 1-м (июль 1944 – май 1945) Украинских фронтах. Участвовал в Курской битве, Белгородско-Харьковской операции, битве за Днепр, Кировоградской, Корсунь-Шевченковской, Львовско-Сандомирской, Сандомирско-Силезской, Берлинской и Пражской операциях.
Всего за время войны совершил 210 боевых вылетов (8 – на бомбардировщике Су-2 и 202 – на штурмовике Ил-2), в воздушных боях его экипаж сбил 3 самолёта противника.
За мужество и героизм, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками, капитану Одинцову Михаилу Петровичу 4 февраля 1944 года присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» .
После войны до августа 1946 года служил в ВВС заместителем командиром штурмовых авиаполков (в Центральной группе войск в Австрии и Белорусском военном округе). В 1946-1948 годах обучался в Военно-воздушной академии (Монино).
В 1952 году окончил Военно-политическую академию. С 1952 – командир 746-го бомбардировочного авиационного полка (в Прибалтийском военном округе), в июле 1956 – декабре 1957 – командир 6-й гвардейской бомбардировочной авиационной дивизии (в Прибалтийском военном округе; город Черняховск Калининградской области).
В 1959 году окончил Военную академию Генерального штаба. В 1959-1961 – заместитель командующего 48-й воздушной армией по боевой подготовке (в Одесском военном округе; штаб – в городе Одесса, Украина), в 1961-1963 – 1-й заместитель командующего 1-й Особой Дальневосточной воздушной армией (в Дальневосточном военном округе; штаб – в городе Хабаровск).
В январе-ноябре 1963 – начальник Центра подготовки космонавтов.
В 1963-1965 – заместитель командующего 30-й воздушной армией по боевой подготовке (в Прибалтийском военном округе; штаб – в городе Рига, Латвия), в 1965-1967 – заместитель командующего ВВС Киевского военного округа.
В ноябре 1967 – июне 1971 – командующий ВВС Северо-Кавказского военного округа (штаб – в городе Ростов-на-Дону), в июне 1971 – июле 1976 – командующий ВВС Московского военного округа. В 1974 году катапультировался на предельно малой высоте из сверхзвукового истребителя МиГ-23УБ, который не выходил из штопора.
В 1976-1981 – генерал-инспектор Инспекции ВВС Главной инспекции Министерства обороны СССР, в октябре 1981 – январе 1987 – помощник по ВВС представителя Главного командования Объединёнными вооружёнными силами государств – участников Варшавского договора в Польше. С июня 1987 года генерал-полковник авиации М.П.Одинцов – в отставке.
Вёл активную общественную работу, был 1-м вице-президентом Российской ассоциации Героев Советского Союза, Героев России и полных кавалеров ордена Славы, а также председателем Объединённого комитета ветеранов ВВС. На юбилейном параде Победы 9 мая 1995 года нёс Знамя Победы.
Генерал-полковник авиации (1976), заслуженный военный лётчик СССР (8.07.1967).
Награждён 2 орденами Ленина (4.02.1944; 29.04.1957), орденом Октябрьской Революции (16.12.1972), 5 орденами Красного Знамени (31.07.1942; 1.09.1943; 21.01.1944; 22.02.1955; 16.02.1982), орденом Александра Невского (17.08.1944), 2 орденами Отечественной войны 1-й степени (5.11.1942; 11.03.1985), орденами Отечественной войны 2-й степени (22.02.1945), Красной Звезды (30.04.1954), «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» 3-й степени (30.04.1975), российским орденом «За заслуги перед Отечеством» 4-й степени (3.12.2001), медалями «За боевые заслуги» (20.06.1949), «За отвагу на пожаре» (1.11.1972), другими медалями, украинским орденом «За заслуги» 3-й степени (6.05.2005), иностранными наградами.
Почётный гражданин города Екатеринбург (1980).
Бронзовый бюст М.П.Одинцова установлен в Екатеринбурге, там же на здании школы, где он учился, установлена мемориальная доска. В селе Полозово установлен бюст М.П.Одинцова.
Примечания:
1) Награждён за выполнение 96 боевых вылетов (на сентябрь 1943 года);
2) В наградном листе указан ошибочный итоговый счёт за войну – 215 боевых вылетов (вместо 210 правильных). Ошибка возникла из-за того, что при подсчёте использовались 13 боевых вылетов, совершённых М.П.Одинцовым на бомбардировщике Су-2 (хотя во всех наградных листах говорится о том, что он совершил 8 боевых вылетов на Су-2, после чего был сбит).
Сочинения:
Тогда, в 42-м… М., 1977;
Испытание огнём. М., 1979;
Преодоление. М., 1982;
Испытание огнём. 2-е издание. М., 1983;
Преодоление (на литовском языке) . Каунас, 1985;
Преодоление. 2-е издание. Свердловск, 1987;
Испытание огнём. 3-е издание. М., 2005;
Испытание огнём. 4-е издание. М., 2010;
Испытание огнём. 5-е издание (в сборнике «Крещение огнём») . М., 2013.
Воинские звания:
Младший лейтенант (10.10.1940)
Лейтенант (31.07.1942)
Старший лейтенант (5.08.1943)
Капитан (27.12.1943)
Майор (5.08.1944)
Подполковник (5.04.1949)
Полковник (3.10.195..)
Генерал-майор авиации (27.08.1957)
Генерал-лейтенант авиации (19.02.1968)
Генерал-полковник авиации (28.10.1976)

Очерк М.Ф.Реброва о М.П.Одинцове:
Чёрной тучей пришёл 1941-й год. И уже на четвёртый, день войны младший лейтенант Михаил Одинцов полетел на выполнение своего первого боевого задания.
В одном из воздушных боев Одинцов был ранен. После лечения в госпитале снова вернулся в строй, но уже не на бомбардировщики. Лётчику предстояло освоить новый самолёт.
Когда Михаил впервые увидел на аэродроме закованную в броню грозную машину, послушал отзывы о ней тех, кто уже побывал в боях, он понял, что придётся много и серьёзно учиться. Первые же попеты подтвердили это. Штурмовик требовал от лётчика исключительного самообладания, несокрушимого хладнокровия, высокой техники.
Много дерзких штурмовок произвёл Михаил Одинцов. Снижаясь до высоты бреющего полёта, он дерзко атаковал врага, расстреливал фашистов реактивными снарядами, громил из пушек и пулемётов, а сам оставался невредимым. О нем скоро заговорили. Смелый и расчётливый, хладнокровный и физически закалённый, он стал одним из лучших лётчиков в полку.
Однажды лейтенант Одинцов возвращался с группой самолётов с боевого задания. Над землёй висели серые облака. Ветер гнал их в сторону вражеских позиций, за которыми разрасталось космами багровое зарево огромного пожара. Настроение у всех было приподнятое. Поработали на славу.
Когда аэродром Курск-Восточный остался далеко позади, ведущий – им был Одинцов – обнаружил несколько в стороне другой вражеский аэродром. Лётчик насчитал на нём десятка два истребителей Ме-109. Три «мессера» уже бежали по полосе, чтобы взлететь на перехват. Обстрелять их было нечем-весь боекомплект штурмовики израсходовали.
С минуты на минуту должна была последовать атака. Одинцов молниеносно принимает решение взять на себя удар истребителей, остальным штурмовикам уходить. Его самолёт разворачивается и идёт навстречу «мессерам», поднявшимся в воздух. Даже отличавшиеся в боях отвагой и геройством лётчики были поражены храбростью своего командира. Они-то понимали, что означает эта встреча безоружного штурмовика с группой фашистских истребителей.
Но Одинцов в тот момент думал о другом. Первая мысль была о товарищах. Нельзя подставлять их под удар. Сколько раз в тяжёлых воздушных боях они приходили ему на помощь, рискуя своей жизнью! Да и разумно ли погибать всем, когда может рискнуть один.
Расчёт лейтенанта был таков. Фашисты прежде всего кинутся на него. Ведь каждому из них захочется положить в свой карман две тысячи марок, которые выплачивало гитлеровское командование за сбитый советский штурмовик. А в это время остальные наши самолёты успеют уйти на свою территорию. Так оно и случилось.
И все же устоять одному против большой группы казалось просто невозможным. Выручили Одинцова его мастерство, хладнокровие, «шестое чувство» лётчика. Под огнём наседавших со всех сторон вражеских истребителей его «ил» проделывал замысловатые фигуры. Как бы дразня фашистов своим бесстрашием, штурмовик то взмывал высоко вверх, то уходил в сторону солнца, и ослеплённые враги теряли цель, то стремительно падал вниз, делал резкие отвороты, азартно и смело маневрировал, уходя из-под огня врага.
Однако нет-нет да и заденут его огненные трассы. Взбешённые гитлеровцы наседали. Победа казалась им совсем близкой. Но Одинцов не уступал. Из этой схватки он вышел изрешечённый пулями, но ещё более окрепший духом.
Шёл ноябрь 1942 года. Штурмовики-«охотники» полка, в котором Михаил Одинцов был командиром эскадрильи, действовали с маленького фронтового аэродрома. Наши войска с боями пробивались к городу Белый. Во главе наступающих шли танки. Противник пошёл на хитрость. Впустив танки в город, он охватил его со всех сторон плотным полукольцом. В месте прорыва фашисты создали сильные клещи и прилагали все усилия для отсечения наших войск, прорвавшихся в глубь его обороны. Из района Смоленска в район боев немцы спешно перебрасывали мотодивизию СС «Мёртвая голова», на которую гитлеровское командование возлагало большие надежды.
Создавалась тяжёлая обстановка. Танки и пехота, вклинившиеся глубоким и узким выступом в оборону немцев, были сильно потеснены и испытывали острый недостаток в боеприпасах и горючем. Все попытки расширить образовавшийся коридор результатов не дали. Подход, эсэсовской дивизии создавал реальную угрозу окружения наших войск. Нужна была срочная помощь...
Погода стояла плохая. Постоянная низкая облачность, частые снегопады и обледенение не давали возможности использовать большие группы авиации. Штурмовики-«охотники» ходили парами, а то и одиночными самолётами.
Одинцов вылетел со своим ведомым-младшим лейтенантом Чернышевым. До пинии фронта тяжело нагруженным бомбами штурмовикам пришлось идти бреющим полётом – «утюжить землю», как говорят лётчики. Минуя снегопад (полосу в 20-30 километров), уже на линии фронта «илы» вышли в район лучшей погоды. Летели под нижней кромкой облачности на высоте 150-200 метров. Снег прекратился, и можно было вести поиски.
То, что открылось взору лётчиков, представляло ужасную картину развалин и остатков пожарища. Лишь черные глазницы окон уцелевших домов и торчавшие одиноко печные трубы напоминали о том, что раньше здесь было селение.
В стороне от разрушенной деревни вилась дорога. Влево-широкая лощина. На карте, лежавшей на коленях Одинцова, она была обозначена как мокрый луг, по середине которого вырисовывал свои извилины не то ручей, не то маленькая речушка.
Но это на карте. Сейчас эта равнина была покрыта снегом. Кое-где виднелись, грязные пятна с желтоватыми краями-следы разрывов снарядов. Недалеко от того места, где на карте пересекаются дороги, идущие из Смоленска в Белый и Ярцево, лётчики увидели скопление вражеских танков, машин и артиллерии. Одинцов и его ведомый сделали по семь атак, обрушивая на головы фашистов пулеметно-пушечный огонь, бомбы, реактивные снаряды. Колонна понесла большие потери. Последующие боевые действия других лётчиков сорвали план переброски немецких войск. Дивизия «Мёртвая голова» не смогла своевременно подойти к Белому. Наступление наших войск продолжалось.
Лето 1943 года. Разгар жарких боёв за Харьков. Днём и ночью в воздухе не смолкал гул сотен моторов. Помогая пехоте, штурмовики громили укрепления, технику и живую силу врага. В один из дней сражения за Харьков 22-летний Михаил Одинцов вёл в бой 150 самолётов. Они должны были пробить брешь в обороне врага, открыть подступы к городу. И вот штурмовики над передним краем. С высоты на врагов обрушился мощный огневой ливень. Одна группа сменяла другую. Бой разгорался. Попытки фашистских истребителей отбить атаку штурмовиков не удались.
Операция была выполнена отлично. Враг отступил. Наши войска ворвались в Харьков. Ещё в небе по радио лётчики услышали слова благодарности командующего фронтом генерала И.С.Конева.
Множились боевые задания, множились боевые подвиги Михаила Петровича Одинцова, которые отражены в лаконичных строках военных реляций. А сколько за каждой такой строкой поверженных в прах фашистских захватчиков, сколько мужества, сколько воли! После каждого штурмового удара группы Одинцова гитлеровцы недосчитывались десятков танков, автомашин, орудий, бронетранспортёров.
В туман и дождь штурмовал Одинцов посадочные площадки врага во время Корсунь-Шевченковской операции. Однажды он вылетел в паре с лётчиком Бабкиным. Отважные соколы сожгли пять «юнкерсов-52» и восемь автомашин. Поле аэродрома было изрыто воронками. Едва фашисты успели его заровнять, как после повторного налёта штурмовиков оно снова покрылось огромными черными оспинами. И снова горели гитлеровские самолёты и ангары.
Сколько таких эпизодов было за годы войны!
В части, в которой служил во время войны Михаил Петрович Одинцов, хорошо помнят дерзкую и смелую штурмовку военных складов, проведённую им на одной из станций, где враг сосредоточил большое количество боеприпасов. С утра зарядил моросящий дождь. Рваные облака висели над самой землёй. Одинцов решил вести группу над облаками. Операция требовала точного расчёта маршрута. Нужно было вывести штурмовики к цели, не видя земных ориентиров.
На пути штурмовики встретили сплошную стену зенитного огня. Пулемётный и орудийный огонь прощупывал все небо. Свернуть в сторону означало отклониться от цели. Одинцов старался не думать об опасности. Собрав всю свою волю, он вёл строй машин, не изменяя курса. Спокойный и твёрдый голос командира придавал уверенность остальным. Летевшие сзади видели, как несколько огненных трасс прошили плоскость самолёта Одинцова, как совсем рядом разорвался зенитный снаряд, а командир упорно вёл свой самолёт к цели. Строй штурмовиков не дрогнул. Никто, не думал, чем грозят «огненные тире», дымные облачка разрывов. Все это переживалось уже после возвращения, на своём аэродроме.
Пройдя зону огня, Одинцов решил выйти из облачности и лететь на бреющем полете. Расчёт оказался точным. Внизу вокзал, поезда с боеприпасами, эшелоны, отправляющиеся на фронт. Бомбы и снаряды упали на платформу, на железнодорожные линии, составы, склады. Фонтаны огня и дыма... И вот уже штурмовики на обратном курсе. Ещё одна победа!