Василий 3 что он сделал. Трагедия и тайна царицы соломонии
В сентябре 1505 женился на дочери боярина Сабурова Соломонии, выбранной ему отцом из 1500 претенденток. 27 октября 1505, сразу после смерти отца, полноправно вступил на престол, получив по отцовскому завещанию великое княжение московское, право управление столицей и всеми ее доходами, право чеканки монеты, 66 городов и титул «царя всея Руси».
Как и отец, Василий III продолжал политику «собирания земель», укрепления великокняжеской власти, в том числе – в отношении Литвы и Польши. Конечной целью ее было присоединение к Москве всех западнорусских областей, а очередными задачами – присоединение отдельных городов, подчинение пограничных мелких князей, отстаиванье интересов православия в Западной Руси (сестра Василия Елена была выдана замуж за правителя Литвы и Польши Александра Ягеллончика, после его смерти новый правитель Сигизмунд начал притеснять свою русскую свойственницу). Успехи Василия и его сестры Елены, продолжавшей отстаивать интересы Москвы среди иноверцев, выразились в договоре Москвы с Литвой и Польшей 1508, сохранившем за Москвой приобретения Ивана III в западных землях за Москвой.
Последующие действия московского князя были обращены на сопредельные Великому княжеству литовскому земли. Так, в 1510 к Москве отошел Псков, его вече было уничтожено, вечевой колокол снят и увезен в Москву. В 1512 начался новый поход – на Смоленск, но он был безуспешным. Только в 1514 город сдался, но поляки не оставляли надежды отбить его снова. Война продолжалась с переменным успехом, одновременно велись дипломатические переговоры (посредником в них с 1517 выступал австрийский император Максимилиан через своего посла барона Сигизмунда Герберштейна), но лишь в 1520 было заключено перемирие на пять лет с оставлением Смоленска за Москвою. В годы, смоленской войны, Василию удалось прибрать к рукам земли Волоцка (1513) и Калуги (1518). В 1521 к Москве присоединились Рязанское и Угличское княжества, а в 1523 – Новгород-Северское. Складывание политической территории единого великорусского национального государства завершилось: «Василий III тем самым не только не унизил России, но возвысил оную» (Н.М.Карамзин). Это было тем более необходимо, что с южных границ совершались постоянные набеги крымских татар (1507, 1516–1518 и 1521), угрожавших целостности российской территории. Только в 1520–1521 татарское войско составляло свыше 20 тыс. воинов под предводительством воеводы Хабара Симского. Они сравнительно быстро продвинулись до Тулы и могли бы составить угрозу столице, если бы не были вовремя разбиты у Переяславля Рязанского. К нападениям на Москву побуждала и Литва, поэтому невоенные формы нормализации отношений (крымцев задаривали «поминками» хану, царевичам, мурзам) успеха не приносили.
Сложными к началу 1520-х оставались отношения Москвы и с Казанью. Начиная с 1505, когда в Казани к власти пришел хан Мухаммед-Эмин, набеги казанских татар на Нижний Новгород регулярно продолжались. Политический переворот в Казанском ханстве 1521 (к власти пришел Сагиб-Гирей) также не изменил характера отношений, напротив – начались совместные набеги крымских и казанских татар на Москву. Поэтому Василий III в 1521 принял решение о строительстве городов-крепостей в районе «дикого поля» (в частности, Васильсурска), а одновременно – Большой засечной черты (1521–1523). Другим дипломатическим приемом Василия III было приглашение татарских царевичей на московскую службу; число таковых, получавших при этом обширные земли, быстро росло.
В отношении более далеких стран правительство Василия III вело по возможности дружественную политику. Василий III вел переговоры с Пруссией, приглашая ее к союзу против Литвы и Ливонии (в 1526 при приказу Василия III возобновились переговоры о вечном мире с литовцами и поляками, но ни одна из сторон не хотела поступиться Смоленском). Летописи свидетельствуют, что Василий III принимал также послов Дании, Швеции, Турции, обсуждал с папой римским возможность унии и войны против Турции. В конце 1520-х начались сношения Московии с Францией; в 1533 прибыло посольство от индусского государя, султана Бабура . Торговые отношения связывали Москву с ганзейскими городами, Италией, Австрией.
Собрав земли в единое царство, Василий III осторожно начал борьбу с родовитым боярством. К братьям, Юрию и Андрею, он относился недоверчиво, хотя и заключал с ними договоры. Однако братья имели свои дворы, своих служилых людей и военные отряды, от которых были зависимы находившиеся в положении «служебных» князей или княжат, сидевших в старинных вотчинах, еще более мелкие земельные собственники. Для укрепления единодержавия Василий III принял меры к обмену земель, выводя остатки удельных властвований в новые места. Результатом этой политики был быстрый рост поместного дворянского землевладения, расширение мер по ограничению иммунитетных политических привилегий княжеско-боярской аристократии Одновременно уничтожались и пограничные укрепления, существовавшие в княжеских вотчинах, при этом с бояр и иной знати брали «поручные записи» в том, что они от него «не отъедут» (Василий III опасался роста княжеско-боярской оппозиции, о чем говорит казнь самого подозреваемого из них боярина Берсеня Беклемишева). «Советы» и «приговоры» с Боярской Думой имели в его время несколько формальный характер: все дела решались Василием III лично, в контакте с дьяками и немногими доверенными людьми, среди которых виднейшее место занимал подьячий из тверских бояр дворецкий Иван Шигона.
Время правления Василия III ознаменовалось подъемом русской культуры, распространением московского стиля литературного письма, занявшего ведущее место среди остальных областных литератур. Тогда же сложился архитектурный облик московского Кремля, превратившегося в неприступную крепость. Законченный архитектурный облик приобрел Архангельский собор. На период правления Василия III и завершения политического складывания русского централизованного государства падает и полемика между «иосифлянами» и «нестяжателями», оказавшая существенное влияние на развитие церковной мысли и книжности. Несмотря на доказанную личную близость Василия III вождю «нестяжателей» Вассиану Косому, верх в их полемике одержали иосифляне. Василий активно использовал авторитет Иосифа Волоцкого и его идеи для обоснования божественного происхождения своих предков, якобы ведущих родословную от римских императоров. Особенную милость среди иосифлян Василий III оказал митрополиту Даниилу, оказавшему царю и великому князю существенную услугу при разводе. Поводом к разводу был бездетный брак с Соломонией Сабуровой. Несмотря на протесты церковных иерархов, Василий III добился развода, настоял на пострижении Соломонии в монахини и ее высылке в Каргопольский женский монастырь. Сам же царь женился повторно – на Елене Васильевне Глинской , дочери польского князя. От этого брака родились сыновья Иван (будущий Грозный) и слабоумный Юрий.
По рассказам современников, Василий III был крутого нрава и не оставил благодарной памяти о своем времени в народной поэзии. Скончался он от злокачественного нарыва 3 декабря 1533, успев постричься в агонии под именем Варлаама. Московское княжение было передано им 3-летнему сыну Ивану, регентшей назначена Е.В.Глинская.
Погребен в Архангельском соборе в Москве.
Лев Пушкарев , Наталья Пушкарева
Василий III (25.03.1479 - 3.12.1533) вступил на престол в октябре 1505 года.
Согласно духовной грамоте ИванаIII он унаследовал титул отца, право на чеканку монет, и получил в управление 66 города. Среди этих городов, такие центры, как Москва, Тверь, Новгород.
Его братьям досталось 30 городов. Они также должны были слушаться Ивана, как своего отца. Василий III старался продолжить дело отца и во внутренней и во внешней политике.
Он хотел показать своё могущество, самовластие, при этом был обделён способностями и достоинствами своего отца .
Василий III укреплял позиции России на западе, и не забывал о возвращении земель Руси, которые находились под властью Великого княжества Литовского и Левонского ордена.
Во время первой войны между Литвой и Московским государством в 1507 - 1508 г, польский король Сигизмунд I и великий князь литовский пытались объединить противников московских вместе. Вот только ничего у них не получилось.
Мятежника Михаила Глинского поддержала Москва и Литва вынужденно подписала вечный мирный договор с русскими. Да в мире просуществовали стороны только четыре года. Уже в 1512 году началась новая война, которая длилась почти десять лет.
На юге тоже было не спокойно, опасность со стороны татар не уменьшалась. Хотя мы помним, что Большая Орда пала в 1502 году. Крымские и татарские татары наводили страх жителям южных и восточных окраин русского государства. А если нападавшие умудрялись обойти границу, то они направлялись в центр, и даже угрожали Москве.
Василий III посылал ханам подарки, чтобы добиться мира с ом. Но вместе с тем, не забывал вывести войско на берег реки Оки, чтобы защититься от не прошеного гостя. Также строились оборонительные крепости из камня в Туле, Коломне, Калуге, Зарайске.
Внутри страны, Василий III преуспел. Он решил окончательно подчинить себе (1510 год), покорил Рязань (1521). Опора великого князя - это служилые люди бояре и дворяне. На время их службы государю им выделялось поместье. Жившие на этих землях крестьяне, по приказу великого князя обязаны были содержать помещиков.
Крестьяне пахали и засеивали земли (барщина), косили сено и убирали урожай, пасли скот и ловили рыбу. Также простой люд отдавал часть продуктов своего труда (продуктовый оброк). Раздача земли, во время объединения русских земель, приняла характер системы. А её как раз и не хватало. Правительство даже хотело отобрать монастырские и церковные земли, но не получилось. Церковь обещала поддержку власти, лишь бы оставили землю.
При Василии III развитие поместной системы привело к появлению помещичьих усадеб по всей России, кроме северных территорий. Настойчивый и осторожный царь правил своим государством политически стабильно. Был замечен рост экономики, строились новые города, развивались ремёсла. В крупных сёлах, которые находились на больших дорогах, появились торжки - место торговли ремесленников.
В таких сёлах возникали дворы «непашенных крестьян», т. е. дворы тех, кто бросил пахать землю и занялся ремеслом, торговлей. Это были кузнецы, портные, сапожники, бочары и другие. Надо сказать, что население было малочисленное, в Москве, например, оно составляло около 100 тысяч человек. В других городах народу было ещё меньше.
При Василии III, завершилось объединение русских княжеств в одно государство. Помимо русских, в государство входили мордва, карелы, удмурты, коми и многие другие народности. Российское государство было многонациональным. Вырос авторитет Русского государства в глазах восточных и европейских правителей. Московское «самодержавство» прочно укрепилось в России. После смерти Василия III, настали , за которым последовало венчание на царский престол сына Василия .
Великий князь Московский Василий Иванович III (1505 – 1533, родился в 1479) более всего знаменит тем, что в его правление завершилось собирание раздробленных уделов Северо-Восточной Руси в единое государство . При Василии III к Москве был присоединен вечевой город Псков (1510) и последние удельные княжества – Рязанское (1517) и Черниговско-Северское (1517-1523) . Василий продолжал внутреннюю и внешнюю политику своего отца, Ивана III , на которого походил суровым, самовластным характером. Из двух главных тогдашних церковных партий в первые годы его правления преобладание принадлежало нестяжателям , но затем оно перешло к иосифлянам , которых Василий III поддерживал до самой смерти.
Василий III. Миниатюра из Царского титулярника
Прежний, чисто служилый состав московского боярства по мере объединения русского Северо-Востока пополнялся недавними удельными князьями, людьми гораздо более влиятельными и притязательными. В связи с этим Василий относился к боярам с подозрительностью и недоверием, советуясь с ним только для виду, да и то редко. Важнейшие дела он вёл не при помощи бояр, а посредством незнатных дьяков и дворян (вроде своего приближённого дворецкого Шигоны Поджогина). С такими безродными выдвиженцами Василий обращался грубо и бесцеремонно (дьяк Долматов поплатился заточением за отказ ехать в посольство, а Берсень-Беклемишев был казнён за противоречие великому князю). В годы правления Василия III стал постепенно усиливаться тот конфликт между великокняжеской властью и боярством, который в правление его сына, Ивана Грозного , привёл к ужасам опричнины . Но Василий вел себя с боярами еще очень сдержанно. Ни один из знатных представителей боярского класса не был при нем казнен. Василий по большей части ограничивался взятием с бояр (Шуйских, Бельских, Воротынских, Мстиславских) клятвенных грамот о том, что они не отъедут в Литву. Только князя Василия Холмского постигла при нём опала (за что, неизвестно).
Объединение Московской Руси при Иване III и Василии III
Но к близким родственникам, способным по династическому родству оспаривать его власть, Василий относился с обычной суровостью своих предшественников. Соперник Василия, его племянник Дмитрий Иванович (внук Ивана III от старшего сына, Ивана), умер в тюремном заключении. За своими братьями, Юрием и Андреем, Василий III учредил строгий надзор. Андрею было позволено жениться только, когда сам Василий III стал отцом двоих детей. Братья Василия ненавидели его любимцев и новые порядки.
Не желая передавать престол ни Юрию, ни Андрею, Василий после долгого бездетного брака развёлся со своей первой женой, бесплодной Соломонией Сабуровой, и женился (1526) на Елене Васильевне Глинской , племяннице знаменитого западнорусского вельможи Михаила Глинского. От неё у него и родились сыновья Иван (в 1530, будущий Иван Грозный) и Юрий (1533). Соломония Сабурова была заточена в Суздальский Покровский монастырь, причем пострадали и противники развода (митрополит Варлаам, а также вожди нестяжателей Вассиан Косой Патрикеев и прославленный учёный византиец Максим Грек).
Соломония Сабурова. Картина П. Минеевой
Внешняя политика Василия III
После смерти своего зятя, великого князя литовского Александра (1506), Василий задумал воспользоваться смутой, возникшей среди знатнейших панов Литвы. Между ними выдавался образованием, военной славой, богатством и земельными владениями Михаил Глинский, которого оскорбил брат и преемник Александра, Сигизмунд. Михаил Глинский в ответ перешел на службу к Василию III. Это обстоятельство, а также плохое обращение в Литве с сестрой Василия (женой Александра) Еленой, которая умерла 1513 г., как подозревали, от отравы, вызвали войну Литвы с Москвой. В ходе неё Глинский лишился всех своих прежних литовских владений, взамен которых получил от Василия Медынь и Малоярославец. Союз Сигизмунда с крымским ханом Менгли-Гиреем вызвал в 1512 вторую войну Василия III с Литвой. 1 августа 1514 г. Василий при содействии Глинского отнял у литовцев Смоленск , но 8 сентября того же года полководец Сигизмунда, князь Острожский, нанёс московскому войску тяжкое поражение при Орше. Однако по перемирию 1522 года, заключенному при посредстве посла германского императора Максимилиана I, Герберштейна , Смоленск остался за Москвой.
Крымско-татарский лучник
Кроме Литвы главную заботу правления Василия III составляли отношения татарские , особенно крымские. Подчинившись в конце XV века могущественной Турции, Крым стал получать от неё сильную поддержку. Набеги крымских татар все сильнее и сильнее тревожили Московское государство (набег на Оку 1507 г., на Рязанскую украйну 1516, на Тульскую 1518, осада Москвы в 1521 г.). Россия и Литва поочередно задаривали крымских разбойников и впутывали их в свои взаимные дрязги. Усилившиеся крымские ханы пытались подчинить себе Казань и Астрахань, чтобы восстановить прежнюю Золотую Орду – от Верхнего Поволжья и Урала до Чёрного и Каспийского морей. Василий III всячески противодействовал присоединению Казани к Крыму, что в 1521 привело к опаснейшему набегу татар на Русь сразу с юга и востока. Впрочем, Казань, раздираемая внутренними усобицами, все более и более подчинялась Москве (осада Казани в 1506 г., мир с её ханом, Мухаммедом-Аминем в 1507 г., назначение из Москвы казанским царем Шах-Али (Шигалея) в 1519 г. и Джан-Али в 1524 г., построение Василием на границе с казанскими владениями мощной крепости Васильсурска в 1524 г. и т. д.). Этим постоянным давлением на Казань Василий также предвосхищал свершения Ивана Грозного. В 1523 крымский хан Мухаммед-Гирей захватил Астрахань, но вскоре был убит там ногайцами.
В 1490 г. умер старший сын Ивана III от первого брака, носивший тоже имя Иван. Возник вопрос, кому быть наследником: второму сыну государя – Василию или внуку Дмитрию, сыну умершего князя? Знатным, сановникам очень не хотелось, чтобы престол достался Василию , сыну Софии Палеолог . Покойный Иван Иванович титуловался великим князем, был как бы равным отцу, и потому сын его даже по старым родовым счетам имел право на старшинство. Зато Василий, со стороны матери, происходил от знаменитого царского корня. Придворные разделились: одни стояли за Дмитрия, другие – за Василия. Против Софии и ее сына действовали князь Иван Юрьевич Патрикеев и зять его Семен Иванович Ряполовский. Это были лица очень близкие к государю, и все важнейшие дела шли чрез их руки. Они и вдова умершего великого князя – Елена (мать Дмитрия) пустили в ход все меры, чтобы склонить государя на сторону внука и охладить к Софии. Сторонниками Дмитрия пущены были слухи, что Ивана Ивановича извела София. Государь видимо стал склоняться на сторону внука. Тогда сторонники Софии и Василия, по большей части люди незнатные – боярские дети и дьяки, составили заговор в пользу Василия. Заговор этот был открыт в декабре 1497 г. В то же время до Ивана III дошло, что какие-то лихие бабы с зельем приходили к Софии. Он пришел в ярость, жены и видеть не хотел, а сына Василия велел держать под стражей. Главных заговорщиков казнили мучительной смертью – сперва отрубили руки и ноги, а потом головы. Баб, приходивших к Софье, утопили в реке; многих побросали в тюрьмы.
Желание бояр исполнилось: 4 января 1498 г. Иван Васильевич короновал своего внука Дмитрия с небывалым торжеством, как будто в досаду Софии. В Успенском соборе среди церкви было устроено возвышенное место. Здесь поставлено было три стула: великому князю, внуку его и митрополиту. На налое лежала Мономахова шапка и бармы. Митрополит с пятью епископами и многими архимандритами отслужил молебен. Иван III и митрополит заняли свои места на возвышении. Князь Дмитрий стоял пред ними.
«Отче митрополит, – громко сказал Иван Васильевич, – издревле предки наши давали великое княжение первым своим сыновьям, так и я первого своего сына Ивана при себе благословил великим княжением. Волею Божиею он умер. Благословляю ныне старшего сына его, внука моего Дмитрия, при себе и после себя великим княжеством владимирским, московским, новгородским. И ты, отче, дай ему свое благословение».
После этих слов митрополит пригласил Дмитрия стать на предназначенное ему место, положил ему на преклоненную голову свою руку и громко молился, да сподобит Всевышний его Своею милостию, да живет в сердце его добродетель, вера чистая и правосудие и т. д. Два архимандрита подали митрополиту сначала бармы, потом Мономахову шапку, тот передавал Ивану III, а он уже возлагал их на внука. Вслед за этим последовала ектения, молитва Богородице и многолетие; после чего духовенство поздравляло обоих великих князей. «Божиею милостию радуйся и здравствуй, – провозгласил митрополит, – радуйся, православный царь Иван, великий князь всея Руси, самодержец, и с внуком своим великим князем Дмитрием Ивановичем, всея Руси, на многая лета!»
Затем митрополит приветствовал Дмитрия и произнес ему краткое поучение, чтобы он в сердце имел страх Божий, любил правду, милость и суд праведный и так далее. Подобное же наставление повторил внуку и князь. Этим обряд коронации и кончился.
После обедни Дмитрий из церкви вышел в бармах и венце. В дверях его осыпали золотыми и серебряными деньгами. Это осыпание повторялось у входа в Архангельский и Благовещенский собор, куда ходил нововенчанный великий князь помолиться. В этот день был устроен у Ивана III богатый пир. Но недолго радовались бояре своему торжеству. И году не прошло, как страшная опала постигла главных противников Софии и Василия – князей Патрикеевых и Ряполовских. Семену Ряполовскому отрубили голову на Москве-реке. По просьбе духовенства Патрикеевым была оказана пощада. Отца постригли в монахи в Троицко-Сергиевском монастыре, старшего сына в Кирилло-Белозерском, а младшего стали держать под стражей в Москве. Ясных указаний, за что государева опала постигла этих сильных бояр, нет. При одном случае только Иван III выразился о Ряполовском, что он с Патрикеевым «высокоумничал ». Бояре эти, видно, позволяли себе своими советами и соображениями надоедать великому князю. Несомненно также, что открылись какие-нибудь их козни против Софии и Василия. В то же время опала постигла Елену и Дмитрия; вероятно, участие ее в жидовской ереси тоже повредило ей. София и Василий опять заняли прежде свое положение. С этой поры начал государь, по словам летописцев, «не радеть о внуке», а сына Василия объявил великим князем Новгорода и Пскова. Псковичи, не зная еще, что Дмитрий с матерью попали в немилость, прислали просить государя и Дмитрия, чтобы они держали свою отчину по старине, не назначали бы отдельного князя во Псков, чтобы тот великий князь, который будет на Москве, был бы и во Пскове.
Эта просьба рассердила Ивана III.
«Разве я не волен в своем внуке и в своих детях, – сказал он в гневе, – кому хочу, тому и дам княжество!»
Двоих из послов он велел даже посадить в тюрьму. В 1502 г. было приказано Дмитрия и Елену держать под стражей, на ектениях в церкви не поминать их и не величать Дмитрия великим князем.
Отправляя послов в Литву, Иван наказывал им так говорить, если дочь или кто иной спросит о Василии:
«Пожаловал государь наш сына своего, учинил государем: как сам он государь на государствах своих, так и сын его с ним на всех тех государствах государь».
Посол, поехавший в Крым, должен был говорить о переменах при московском дворе так:
«Внука своего Дмитрия государь наш было пожаловал, а он стал государю нашему грубить; но ведь жалует всякий того, кто служит и норови т, а который грубит, того за что жаловать».
В 1503 году скончалась София. Иван III, чувствуя уже слабость здоровья, приготовил завещание. Василию между тем пришла пора жениться. Попытка женить его на дочери датского короля не удалась; тогда, по совету одного придворного, грека, Иван Васильевич последовал примеру византийских императоров. Ко двору велено было собрать на смотрины красивейших девиц, дочерей бояр и боярских детей. Собрано было их полторы тысячи. Василий избрал Соломонию, дочь дворянина Сабурова.
Этот способ женитьбы вошел потом у русских царей в обычай. Мало в нем было хорошего: при выборе невесты ценили здоровье да красоту, на нрав и ум не обращали большого внимания. Притом женщина, случайно попавшая на престол, часто из незнатного состояния, не могла держать себя, как следует настоящей царице: в муже она видела своего владыку и милостивца, была для него не подругою, а рабою. Равною с царем она никак себя не могла признать, и сидеть на престоле рядом с ним ей казалось некстати; но вместе с тем ей, как царице, не было ровни между окружающими. Одинокая в блестящих царских покоях, в драгоценных украшениях, она была словно заключенная; а царь, повелитель ее, был тоже одиноким на престоле. Нравы и порядки двора отзывались и на жизни бояр, и у них отдельность женщин от мужчин, даже затворничество, еще больше усилилось.
В тот же год, как совершен был брак Василия (1505), скончался Иван III, 27 октября, 67-ми лет от роду.
По завещанию все его пять сыновей: Василий, Юрий, Дмитрий, Симеон и Андрей получали наделы; но старшему назначено было 66 городов, самых богатых, а остальные четверо все вместе получили 30 городов; притом у них отнято было право в уделах судить уголовные дела и чеканить монету.
Стало быть, младшие братья Ивана III уж никак не могли называться государями; они обязывались даже присягой держать великого князя господином «честно и грозно, без обиды». В случае смерти старшего брата младшие должны были подчиняться сыну умершего, как своему господину. Таким образом устанавливался новый порядок престолонаследия от отца к сыну. Еще при жизни своей Иван Васильевич приказал Василию заключить подобный договор с Юрием, вторым сыном своим; притом в завещании говорилось: «Если кто из сыновей моих умрет и не оставит по себе ни сына, ни внука, то удел его весь идет сыну моему Василию, а меньшие братья не вступаются в этот удел». О внуке Дмитрии уже и не поминалось.
Все свое движимое имущество, или «казну», как тогда говорилось (драгоценные камни, золотые и серебряные вещи, меха, платья и проч.), Иван III завещал Василию.
С возведением Даниила в сан митрополита московского можно было ожидать, что иосифлянство окончательно утвердится в Московии. И действительно, вскоре Даниил устранил своих основных противников. Когда появлялась вакансия на то или иное важное место в церковной администрации, Даниил назначал иосифлянина. Следует согласиться с тем, что он знал, как подбирать квалифицированных помощников, и некоторые из его назначений были вполне удачны. Именно Даниил возвел в 1526 г. Макария в сан архиепископа новгородского. Макарий проявил себя одним из просвещенных русских священнослужителей, и ему предстояло сыграть важную роль первой половине царствования Ивана Грозного. Даниил поддерживал самодержавие Василия разными способами и увеличил подчинение русской церкви власти великого князя. В свою очередь, Василий III вынужден был отказаться от своих и претензий на церковные земли.
Поскольку церковные земли не подлежали конфискации в местный фонд, у Василия III не было иного выбора, кроме как извратить часть государственных (черных) земель поместьям, хотя он пользовался каждым случаем для расширения фонда государственной земли через аннексию, как это было с Псковом и Рязанью. К 1523 г. Василию удалось присоединить также и Северскую землю. Двое северских князей, потомки прежних врагов Василия II – Василий Шемячич Новгород‑Северский и Василий Стародуский, внук Ивана Можайского – признали господство Ивана III в 1500 г. и были оставлены в Северской земле как удельные князья. Они ненавидели друг друга и плели друг против друга интриги. Василий Стародубский умер около 1518 г., и его удел отошел к Москве. В 1523 г. великий князь Василий III призвал князя Василия Шемячича в Москву для объяснений, поскольку тот подозревался в тайной связи с королем Сигизмундом. Шемячич боялся появляться в Москве, но митрополит Даниил поручился за его безопасность, дав клятву на иконе Богоматери. Сначала Шемячич был хорошо принят в Москве, но вскоре арестован и заключен в тюрьму. Там он и умер шестью годами позже, а его удел был включен в состав московских земель.
Даниил не встал на защиту Шемячича, что возмутило многих русских, особенно тех, кто следовал заповедям Нила Сорского. Великий князь Василий, однако, был доволен действиями Даниила или, скорее, отсутствием всяких действий. Вскоре Даниил помог Василию с решением его семейных дел. Как уже упоминалось Василия огорчало бесплодие его жены Соломонии (урожденной Сабуровой). Соломония была доброй и добродетельной женщиной, и Василий был всем доволен, кроме отсутствия наследников. Для Василия III это было делом не только семейным делом, но и государственным. Если бы он умер бездетным, ему наследовал бы брат Юрий, а Василий Юрию не доверял; если быть точнее, он презирал его.
Ведущие московские бояре, руководствуясь государственными соображениями, поддержали решение Василия III развестись с Соломонией и жениться снова. Все дело теперь зависело от митрополита, без чьего позволения Василий III не мог начать бракоразводный процесс. Развод в подобном случае противоречил евангельским заповедям и обычаям греко‑православной церкви. Сначала Даниил не решался дать разрешения на развод. Вероятно, под влиянием Максима Грека он посоветовал Василию III проконсультироваться с восточными патриархами и с монахами горы Афон. Так и было сделано, но положительного ответа Василий не получил. Тогда Даниил все‑таки дал санкцию на развод. 28 ноября 1525 г. Соломонию, несмотря на ее протесты, постригли в монашенку под именем София и отправили в Покровский монастырь в Суздале. Вскоре после этого Даниил благословил второй брак Василия с молодой княжной Еленой Глинской и сам совершил богослужение в день свадьбы 21 января 1526 г.
Пособничество Даниила разводу и повторному браку Василия III вызвало негодование многих выдающихся русских людей, особенно – противников Василия III и иосифлянства. В одной из редакций Псковской летописи второй брак Василия назван прелюбодеянием. Таковым же было и мнение Вассиана Патрикеева. Максим Грек также полагал, что развод и новый брак с церковной точки зрения незаконны. Некоторые бояре, включая князя Семена Федоровича Курбского и Ивана Никитича Берсень‑Беклемишева (долго находившегося в немилости у великого князя), резко критиковали как митрополита, так и великого князя.
Большинство из тех, кто выступал против развода и повторного брака Василия, были наказаны тем или иным образом под разными предлогами. Князь Курбский попал в опалу и умер в немилости в 1527 г. Берсень‑Беклемишев был обвинен в нанесении оскорблений великому князю и в феврале 1525 г. вместе со своим другом взят под стражу и подвергнут пытке. Берсеня приговорили к смерти, а его друга дьяка – к отрезанию языка. Берсень был другом Максима Грека и часто навещал его. Это обстоятельство было раскрыто во время суда над Берсенем, и Максим был вызван для дачи показаний перед особым собором, на котором председательствовал сам великий князь, и который включал в себя не только епископов и монахов, но и бояр.
О религиозных и политических взглядах Максима Грека будет идти в другом томе. Здесь же будет нелишним сказать несколько слов о его положении на Руси до 1525 г. В свое время его пригласили в Москву с предложением переводить толкования псалмов и некоторых других греческих трудов, а также опровергать ересь жидовствующих. Максим считал, что его миссия только временная. Проблема заключалась в том, что когда он покидал гору Афон, он не знал ни славянского (использовавшегося русскими в их церковных книгах), ни русского. Он сразу же взялся за изучение обоих языков. Поскольку он был хорошим лингвистом (знавшим в совершенстве греческий и латынь), задача эта была не слишком трудной, но, естественно, выполнение ее требовало времен Двум ученым русским, в том числе Дмитрию Герасимову, было поручено работать с Максимом. Они не знали греческого; так образом, Максим вынужден был переводить оригинальный греческий текст на латынь, а Герасимов и его коллега уже перевод ли его на русский. Позднее Максим уже мог самостоятельно пер водить непосредственно с греческого на русский. Конечно же, ошибки в переводе были неизбежны и в конце концов эти ошибки стали причиной нападок на него иосифлян.
Максим был принят митрополитом Варлаамом с большим уважением. Под влиянием Варлаама Василий III также сначала благожелательно отнесся к нему; на Грека смотрели как на крупного реформатора, ученого и талантливого человека, который призвав был давать государю и митрополиту советы, как построить идеальное государство и общество. Духовные и этические взгляды Максима на христианство были созвучны воззрениям заволжские старцев (не следует забывать, что корни духовности Нила Сорского также уходили в мудрость ученых‑монахов горы Афон). Последователи нестяжателей, такие, как Варлаам и Вассиан Патрикеев, лучше могли понять и оценить Максима, нежели иосифляне. Поэтому вполне естественно, что Вассиан Патрикеев и его друзья близко сошлись с Максимом и стали часто навещать его. Большинство бесед Максима с гостями носило религиозный характер, но иногда, особенно в разговорах с опальным боярином Берсень‑Беклемишевым, поднимались и политические вопросы. Сам Максим готов был всем сердцем поддерживать тех, кто выступал против права монастырей владеть земельными угодьями.
Как только Варлаам был смещен с московского престола и митрополитом стал Даниил, противники монастырской собственности утратили свое влияние при великокняжеском дворе. Сначала Даниил терпимо относился к Максиму, уважая его ученость, вскоре его отношение изменилось, и после суда над Берсенем решил взяться и за Максима.
На соборе 1525 г. Максима обвинили в резкой критике русских церковных книг, в восхвалении авторитета патриарха константинопольского и в допущении некоторых догматических ошибок. Последнее обвинение возникло из‑за того, что Максим, когда писал на славянском, иногда ошибался, и был неверно понят. Что касается авторитета патриарха константинопольского, то Максим никогда не скрывал своего мнения, что митрополиту московскому нужно благословение от патриарха. Максим считал себя членом греческой церкви, а не подчиненным властям русской церкви. Максиму вынесли суровое наказание. Он был заключен в Волоцкий монастырь «для покаяния и исправления»; ему запретили учить кого‑либо, сочинять что‑либо и вести с кем бы то ни было переписку.
В заключении Максим испытывал тяжелые физические и духовные страдания. Несмотря на жесткий режим, он сумел написать несколько писем, в которых защищал себя и резко нападал и недостатки русской церковной иерархии. Это стало известно Даниилу, и в 1531 г. Максим еще раз предстал перед судом. На сей раз часть обвинений против него носила политический характер На основании дружбы с турецким посланником, греком Скиндером, который к тому времени уже умер (1530 г.), Максиму предъявили обвинения в симпатиях к туркам. Кроме того, Максим был признан виновным в богохульстве и искажении Писания, и ему на этой почве было запрещено принимать Святое причастие, что стало для него суровым ударом. Его перевели из Волока в Отрочь монастырь в Твери. Тверской епископ прежде был монахом Волоцкого монастыря, и Даниил мог быть уверен, что Максиму будет выказано никакого благоволения.
Решив судьбу Максима, собор 1531 г. перешел к рассмотрению «так называемых» преступлений Вассиана Патрикеева. В частности, митрополит Даниил вменил ему в вину следование доктринам дохристианских греческих философов, таких, как Аристотель и Платон. Гнев Даниила вызвала также острая полемика Вассиана с иосифлянами по вопросу о монастырской земле. Более того, Вассиан высказывал сомнения по поводу предполагающегося причисления к лику святых митрополита Ионы и Макария Калязинского, каждый из которых должен был быть официально канонизирован в 1547 г. В ряде своих писаний Вассиан выражал определенные неортодоксальные взгляды, особенно на божественную природу тела Христова. Это дало возможность Даниилу объявить Вассиана последователем ереси Евтихия и Диоскора, то есть, мо‑нофиситом и манихеистом. Собор признал Вассиана еретиком и приговорил к заключению в Волоцкий монастырь. Там осужденный был брошен в ту же тюремную келью, что раньше занимал Максим Грек, который теперь находился в Твери. Вассиан был заточен в монастырь бессрочно, и дата его смерти нам неизвестна. Вероятно, это случилось около 1532 г. Знаменитый противник Ивана Грозного Андрей Михайлович Курбский говорит, что Вассиана по приказу Василия III «вскоре уморили голодом» волоцкие монахи. Курбский мог ошибаться относительно причин смерти Вассиана, но то, что Вассиан умер «вскоре» после прибытия в Волок, представляется правдоподобным.
Повторная женитьба Василия III повлекла за собой немало религиозных, политических, династических и психологических изменений. С религиозной и политической точек зрения, Василий порвал со многими близкими ему людьми. Среди этих людей, как мы знаем, были духовное светило православного христианства Максим Грек и искатель религиозной правды Вассиан Патрикеев. Однако боярская дума, как и большинство бояр в целом, продолжала поддерживать общую политику Василия III. Положение боярского совета оставалось прежним. Дядя новой великой княгини Елены – князь Михаил Львович Глинский – вскоре был прощен Василием, вернулся и стал важной фигурой при великокняжеском дворе. В думе Глинский занимал третье место после князя Бельского и князя Шуйского.
В 1526 г. Запад снова попытался примирить Москву с Литвой. В Москву отправился посланник императора Карла V, которого в качестве представителя его брата, короля Фердинанда, сопровождал барон Герберштейн. Папа также послал своего легата. На сей раз западное посредничество в московско‑литовском конфликте отчасти удалось, и перемирие продлили еще на шесть лет, условии, что Смоленск останется под властью Москвы.
Крымские татары несколько раз совершали набеги на приграничные московские области, но всякий раз получали отпор. Ода ко им удалось доставить Москве немало неприятностей. Московские позиции по отношению к Казанскому ханству сильно укрепились благодаря строительству новой русской крепости – примерно на полпути между Нижним Новгородом и Казанью на правом берегу Волги в устье реки Суры, притока Волги (1522 г.). крепость, известная как Васильсурск (в честь Василия), служил аванпостом в дальнейших русских походах на Казань. В 15321 казанцы согласились на то, чтобы Василий III выбрал им нового хана, при условии, что им не будет Шах‑Али. Василий отправил в Казань брата Шаха‑Али, касимовского царевича Яна‑Али (Эналея). Таким образом, московский сюзеренитет над Казанью был восстановлен.
С династической точки зрения второй брак Василия III реши проблему престолонаследия. 25 августа 1530 г. великая княгиня Елена родила первого сына, крещеного под именем Иван; он станет будущим царем Руси – Иваном Грозным. Три года спустя на. свет появился еще один царевич – Юрий. Рождение Ивана сильно укрепило дух Василия и придало ему уверенности в решении как семейных, так и политических вопросов. Теперь он согласился на брак своего младшего брата, князя Андрея Старицкого, с княжной Ефросиньей Хованской, которая оказалась очень честолюбивой женщиной. (Князья Хованские были потомками Гедимина). Свадьба Андрея и Ефросиньи состоялась 22 февраля 1533 г.
Для Василия рождение сына, вопреки мнению тех, кто критиковал его второй брак, было знаком милости Господней, и это делало его более смелым в общении с противниками. В 1531 г. он безжалостно уничтожил как Вассиана Патрикеева, так и Максима Грека.
К моменту повторной женитьбы Василию III было сорок сем" лет, а его невеста Елена была молодой девушкой. По всей вероятности, Василий был страстно влюблен в нее; рядом с ней он чувствовал себя моложе и стремился соответствовать своей супруге. Елена провела юность в Литве и впитала многие понятия и обычаи западной цивилизации и западного образа жизни. Василий III стал следовать некоторым западным обычаям. Он начал брить свою бороду, что шло вразрез с давней московской традицией. Современному читателю это может показаться незначительным фактом, во ввиду крайнего консерватизма московского образа жизни в XVI веке это имело символическое значение. Нам не следует забывать, что Петр Великий начал эру своих коренных реформ с того, что в 1698 г. стал лично стал резать бороды русским дворянам.
Василию III нравилось общаться с западными людьми, особенно с врачами и инженерами. Образ жизни на Западе был тесно связан с религией. Для русских того времени – и не только для русских – религия являлась сердцевиной культуры. Вассиан, наученный горьким опытом Максима Грека, в значительной степени поддался западному влиянию. Как раз во времена Василия III власть римско‑католической церкви в Европе перестала быть монолитной, и голову поднял протестантизм. Магистр Тевтонского ордена стал лютеранином и в 1525 г. основал новое светское государство – Пруссию. Новое протестантское государство стремилось влиять на отношения Москвы и Польши, таким образом, религиозные изменения в Пруссии определенным образом повлияли на международную политику . Однако на протяжении некоторого времени протестантизм на Руси не имел особенного значения – символом Запада оставался римский католицизм. Все время, пока Василий III пребывал у власти, папа надеялся обратить Русь в «римскую веру». Его постигло разочарование, но несомненно, что Василий и некоторые русские из его окружения благосклонно воспринимали западное учение, в том виде, в котором оно подавалось католиками, хотя и не были готовы к обращению в католицизм.
Любимым врачом Василия был немец из Любека, Николай Булев. В русских источниках его называют «Николай Немчин» или «Николай Латинец» (т.е. римский католик). Николай провел много лет на Руси и преуспел в русском языке. Он был человеком живого ума и интересовался не только медициной, но и астрономией и астрологией. Что касается религии, то он выступал за унию между восточной и западной церквями. Он излагал свои взгляды в письмах многим влиятельным русским и беседах с боярами и священнослужителями. Среди его поклонников был владевший латынью боярин Федор Карпов, которого мы можем называть русским «западником» XVI века (в терминах истории русской интеллектуальной жизни XIX века). Короче говоря, Николай Булев стал популярной фигурой среди русской интеллектуальной элиты времен Василия III. О мнениях Николая Булева мы можем судить практически только по высказываниям его противников – Максима Грека и Филофея из Пскова.
21 сентября 1533 г. Василий III вместе со своей супругой и двумя детьми отправился паломником в Сергиево‑Троицкий монастырь. Оттуда Василий поехал в Волок на охоту, но вскоре заболел. Его болезнь началась с нарыва на левом бедре, который стал вскоре угрожающе расти и вызвал воспаление. Сначала Василий требовал, чтобы его болезнь и заражение крови держали в секрете. Он вызвал в Волок лишь своих врачей и нескольких бояр. Когда прибыл Николай Булев, Василий сказал ему: «Брат Николай! Ты знаешь о моей большой милости к тебе. Не можешь! ты сделать что‑нибудь, применить какое‑нибудь лекарство, чтобы облегчить мою болезнь?» Врач ответил: «Государь, я знаю о твоей милости ко мне. Если бы это было возможно, я бы искалечил с собственное тело, чтобы помочь тебе, но я не знаю никаких, карсте для тебя, кроме Господней помощи».
Лицом к лицу с надвигающейся смертью, Василий III проявил великую силу духа. Он говорил тем, кто был вокруг него: «Брал Николай был прав, когда он назвал мою болезнь неизлечимой. Теперь мне нужно думать о том, как спасти свою душу». Перед смер1 Василий Ш хотел закрепить трон за сыном Иваном и принять монашеский постриг. Он был перевезен в Москву, где в великокняжеском дворце собрались его жена с детьми, его братья, митрополит Даниил и многие бояре. Даниил и высшие бояре были единодушны в признании Ивана наследником трона и обязались провозгласить его новым великим князем, как только Василий III умрет. Однако желание Василия Ш стать перед смертью монахом вызвало у многих протест. Эту запутанную ситуацию разрешил митрополит Даниил, и находящийся в полубессознательном состоянии Василий был пострижен) монахи. Он умер 3 декабря 1533 г.
Таким образом, трехлетний мальчик Иван стал государем Всея Руси. До его совершеннолетия управлять страной должно бы. регентство, состоявшее из великой княгини Елены, митрополита Даниила и ведущих бояр. Это правление могло бы быть успешным при условии согласия и сотрудничества регентов. Но согласие длилось недолго, затем начались раздоры, которым суждено было болезненно повлиять не только на мальчика Ивана, но и на стабильность Великой Руси.
