Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Особое место в фетовской лирике занимает тема любви . «Любовь фетовской лирики, - писал Д.Д. Благой, - отнюдь не некое восхищенно-мечтательное, бесплотное, а самое что ни на есть естественное, порожденное природой для продолжения на земле чувство, именно в этой своей сущности бесконечно прекрасное - одно из высших проявлений «музыки» мира, подобно красоте, разлитой во вселенной».

Но следует отметить и другую особенность любовной лирики Фета : поэт поразительно сильно сумел передать мысль о преображении человека чувством любви: обретении им способности под влиянием переживаемого чувства открыть душу мира, его тайную прекрасную жизнь:

Я видел твой млечный, младенческий волос,
Я слышал твой сладко вздыхающий голос -
И первой зари я почувствовал пыл;
Налету весенних порывов подвластный,
Дохнул я струею и чистой и страстной
У пленного ангела с веющих крыл.

Я понял те слезы, я понял те муки,
Где слово немеет, где царствуют звуки,
Где слышишь не песню, а душу певца,
Где дух покидает ненужное тело,
Где внемлешь, что радость не знает предела,
Где веришь, что счастью не будет конца.

Созерцание возлюбленной, внимание ее голосу позволяет герою понять и красоту мира и придают ему поразительную мощь, способность к полету и обретению тайны мироздания - счастья и радости, скрытых в слезах и муках. Но любящему герою не только открывается красота и тайна мироздания. Любовь делает его всемогущим, помогая преобразить сам мир, передать ему частицу собственного огня - своей души, одухотворить - зажечь его своим чувством, внести тепло и свет в холодную мглу:

Теснее и ближе сюда!
Раскрой ненаглядное око!
Ты - в сердце с румянцем стыда,
Я - луч твой, летящий далеко.

На горы во мраке ночном,
На серую тучку заката,
Как кистью, я этим лучом
Наброшу румянца и злата.

Напрасно холодная мгла,
Чернея, все виснет над нами:
Пускай и безбрежность сама
От нас загорится огнями.

Пожалуй, впервые в русской поэзии чувство любви осознается как сила, меняющая человеческую природу, рождающая у человека способность к взлету - подобно птице или ангелу - над земным бытием. Столь характерный для последующего поэтического поколения - русских символистов мотив полета влюбленных источником имеет, конечно же, поэтически дерзкий образ А. Фета:

Люби меня! Как только твой покорный
Я встречу взор,
У ног твоих раскину я узорный
Живой ковер.

Окрылены неведомым стремленьем,
Над всем земным, -
В каком огне, с каким самозабвеньем
Мы полетим!

И, просияв в лазури сновиденья,
Предстанешь ты
Царить навек в дыханьи песнопенья
И красоты.

Современники не раз подшучивали над способностью старого поэта вдохновенно сочинять стихотворения о любви с юношеским пылом. Этой способности поэта хранить чистоту и непосредственность переживаний объяснение дал сам Фет. В одном из писем Я.П. Полонскому он утверждал: «Ты совершенно прав, полагая, что человек, не переживший лично всего любовного томления во всевозможных его оттенках, не способен писать о нем; но человек, бесповоротно теряющий пережитые душевные моменты, не может называться поэтом».

Пытаясь определить своеобразие звучания темы любви у Фета, исследователи отмечают неизменное соединение в переживаниях героя двух взаимоисключающих чувств - радости и страдания, усматривая в фетовской поэзии источник известного блоковского утверждения «Радость - Страданье - одно». Любовь, даже любовь счастливая, у Фета всегда вызывает не только свет, но и боль. Неразделимость этих двух чувств во многом и определяет переживания фетовского героя. Так, вспоминая о счастливом событии юности, герой говорит о горечи счастья («Глядя в огонь, я забывался, / Волшебный круг меня томил, / И чем-то горьким отзывался / Избыток счастия и сил»). Высшее переживание любви определяется героем с помощью оксюморона «страданье блаженства» («В страданьи блаженства стою пред тобою»).

Можно отметить еще одну особенность поэзии Фета , оказавшуюся столь необычной на фоне современной ему лирики и столь значимой для следующего поэтического поколения: героиня его стихов предстает не только идеальным воплощением земной женщины, но и богиней или небесным светилом. При этом идеальное явление обретает трепет и чувства человека, а в человеческом переживании соединяется земное чувство любви с преклонением и благоговением:

Упреком, жалостью внушенным,
Не растравляй души больной;
Позволь коленопреклоненным
Мне оставаться пред тобой!

Горя над суетной землею,
Ты милосердно разреши
Мне упиваться чистотою
И красотой твоей души,

Глядеть, каким прозрачным светом
Окружена ты на земле,
Как Божий мир на свете этом
В голубоватой тонет мгле!..

О, я блажен среди страданий!
Как рад, себя и мир забыв,
Я подступающих рыданий
Горячий сдерживать прилив!

То же соединение земного и небесного в образе героини можно увидеть в стихотворении «Ты вся в огнях, - твоих зарниц» , 1888):

Ты вся в огнях. Твоих зарниц
И я сверканием украшен...
Под сенью ласковых ресниц
Огонь небесный мне не страшен,

Но я боюсь таких высот,
Где устоять я не умею:
Как сохранить мне образ тот,
Что придан мне душой твоею?

Такие стихотворения позволили позднее Блоку говорить о том, что идея Вечной Женственности была прочно установлена еще Фетом. Можно сказать, что поэтический образ любви в лирике Фета поразительно совпадает с концепцией любви, утверждаемой в работах младшего фетовского современника, философа Вл. Соловьева. По мнению философа, есть два рода любви: к высшему существу - богине и к человеку. «Любовью восходящей» «мы любим высшее по отношению к нам существо, получая от него богатство, которым он обладает и которого мы не можем достичь своими собственными силами». «Любовью нисходящей» «мы любим низшее по сравнению с нами существо, которому мы даем имеющееся у нас духовное богатство, получив его от нашего высшего возлюбленного». И только соединение двух этих переживаний и составляет, по Вл. Соловьеву, любовь совершенную.

С поразительной силой любовь восходящая и нисходящая, земная и небесная соединяются в переживаниях героя в стихотворении «С какой я негою желанья» , 1863. Здесь высокая любовь к звезде позволяет герою осознать свою любовь к земной подруге, предназначенность ее ему:

С какой я негою желанья
Одной звезды искал в ночи!
Как я любил ее мерцанье,
Ее алмазные лучи!

<...> Любовь, участие, забота
Моим очам дрожали в ней
В степи, с речного поворота,
С ночного зеркала морей.

Но столько думы молчаливой
Не шлет мне луч ее нигде,
Как у корней плакучей ивы,
В твоем саду, в твоем пруде.

Любовь к земной женщине и любовь к богине не противопоставлены в лирике Фета. Пожалуй, можно сказать, что и «она» - богиня, и «она» - земная женщина в чем-то близки для лирического «я». Близкими, похожими их делает свет, излучаемый и юной возлюбленной, и небесным светилом («Если зимнее небо звездами горит...», «Ах, дитя, к тебе привязан...»).

АФАНАСИЙ ФЕТ И МАРИЯ ЛАЗИЧ Глубокий след в фетовской поэзии оставил трагический роман с Марией Лазич. Это была дочь отставного генерала, мелкого помещика, обрусевшего серба. Фету было 28, когда он её встретил, ей - 24. В марте 1849 года Фет пишет другу детства, что встретил существо, которое любит и глубоко уважает, "идеал возможного для меня счастья и примирения с гадкой действительностью. Но у ней ничего и у меня ничего..." Любовь бесприданницы и офицера без состояния могла только усугубить положение двух бедняков. Это значило бы для него навсегда похоронить будущее в убогом гарнизонном прозябании с кучей детей и преждевременно увядшей женой. И любовь Фета отступила перед прозаическим расчётом. Позже он напишет автобиографическую поэму "Сон поручика Лосева", в котором их роман с Лазич изображён с реалистической конкретностью. Поначалу комически поданный вопрос "брать или не брать дьявольские червонцы?" - оборачивается важнейшим вопросом в выборе дальнейшего жизненного пути. Как поступил поручик Лосев - в поэме остаётся неизвестным. Но мы знаем, как поступил поручик Фет. В своих воспоминаниях он пишет: "Чтобы разом сжечь корабли наших взаимных надежд, я собрался с духом и высказал громко свои мысли относительно того, насколько считал брак для себя невозможным и эгоистичным". Она ответила: "Я люблю с Вами беседовать без всяких посягательств на Вашу свободу". Мария всё понимала и не осуждала Фета. Она любила его таким, каким он был, любила бескорыстно, безоглядно и самоотверженно. Любовь была для неё всем, в то время как он расчётливо и упорно шёл к своей цели: получение дворянства, достижение материального благополучия... Чтобы не компрометировать девушку, Фет должен был с ней расстаться. "Я не женюсь на Лазич", - пишет он другу, - и она это знает, а между тем умоляет не прерывать наших отношений. Она передо мной чище снега..." "Этот несчастный гордиев узел любви или как хочешь назови, который чем более распутываю, тем туже затягиваю, а разрубить мечом не имею духу и сил".Разрубила жизнь. Вскоре полк переводят в другое место и в мае Фет отбывает на манёвры, а осенью, под уже созревшими плодами, полковой адъютант Фет на свой вопрос о Марии услышал изумлённое: "Как! Вы ничего не знаете?!" Собеседник, пишет поэт, смотрел на него диким взглядом. И, после паузы, видя его коснеющее недоумение, прибавил:"Да ведь её нет! Она умерла! И, Боже мой, как ужасно!" Ужасней смерть и впрямь вообразить себе трудно: молодая женщина сгорела. Заживо... Было это так. Отец, старый генерал, не разрешал дочерям курить, и Мария делала это украдкой, оставаясь одна. "Так, в последний раз легла она в белом кисейном платье и, закурив папироску, бросила, сосредоточившись на книге, на пол спичку, которую считала потухшей. Но спичка, продолжавшая гореть, зажгла опустившееся на пол платье, и девушка только тогда заметила, что горит, когда вся правая сторона была в огне. Растерявшись, она бросилась по комнатам к балконной двери, причём горящие куски платья, отрываясь, падали на паркет. Думая найти облегчение на чистом воздухе, Мария выбежала на балкон, но струя ветра ещё больше раздула пламя, которое поднялось выше головы..." Фет слушал, не прерывая, без кровинки в лице. Спустя 40 лет он слово в слово воспроизведёт этот страшный рассказ, завершив им, по сути, свои воспоминания. Но существует и другая версия случившегося. Вскоре после рокового объяснения с Фетом Мария, надев белое платье - его любимое, - зажгла в комнате сотню свечей. Помещение пылало светом, как пасхальный храм. Перекрестившись, девушка уронила горящую спичку на платье. Она готова была стать любовницей, сожительницей, посудомойкой - кем угодно! - только бы не расставаться с Фетом. Но он решительно заявил, что никогда не женится на бесприданнице. Как признавался поэт, он "не взял в расчёт женской природы". "Предполагают, что это было самоубийство", - писал уже в 20 веке Е.Винокуров. Было ли это самоубийством? Если да, то она убила себя так, чтобы не затруднить жизни любимому, ничем не отяготить его совесть, - чтобы зажжённая спичка могла показаться случайной. Сгорая, Мария кричала: "Во имя неба, берегите письма!" и умерла со словами: "Он не виноват, виновата я". Письма, которые она умоляла сохранить - это фетовские письма, самое дорогое, что у неё было... Письма не сохранились. Сохранились стихи Фета, которые лучше всяких писем увековечили их любовь. Томительно призывно и напрасно твой чистый луч передо мной горел, немой восторг будил он самовластно, но сумрака кругом не одолел. Пускай клянут, волнуяся и споря, пусть говорят: то бред души больной, но я иду по шаткой пене моря отважною, нетонущей ногой. Я пронесу твой свет чрез жизнь земную, он мой - и с ним двойное бытиё вручила ты, и я - я торжествую хотя на миг бессмертие твоё. Что он потерял - Фет понял гораздо позже, тогда он лишь отдал дань скорби, - ему светила гвардия, перед ним маячили другие заботы, цели... Но придёт время - и горестная тень властно возьмёт всё, в чём было отказано живой Марии Лазич. Долго снились мне вопли страданий твоих, -то был голос обиды, бессилия плач; долго, долго мне снился тот радостный миг, как тебя умолил я - несчастный палач. Проходили года, мы умели любить, расцветала улыбка, грустила печаль; проносились года, - и пришлось уходить: уносило меня в неизвестную даль. Подала ты мне руку, спросила: "Идёшь? "Чуть в глазах я заметил две капельки слёз; эти искры в глазах и холодную дрожь я в бессонные ночи навек перенёс. Сорок лет спустя после этих событий больной, задыхающийся старик бессонной ночью думает о том, чего стоило 20-летней девушке то спокойное прощание: "Подала ты мне руку. Спросила: "Идёшь?" Среди ночи поднимают его утаённые ею тогда слёзы - вопли рыданий стоят у него в ушах. Вновь и вновь вспыхивает видение: бежит пылающая фигура, загорается факелом и выплавляет строчки, которым предстоит войти в учебники: Ужель ничто тебе в то время не шепнуло:там человек сгорел? И эти, Толстого поразившие: "Прочь, этот сон, - в нём слишком много слёз..." И дальше, гениальное: "Не жизни жаль с томительным дыханьем, что жизнь и смерть! а жаль того огня..." И вот эти, "ракетой" долетающие до нас: Лечу на смерть вослед мечте. Знать, мой удел лелеять грёзы и там, со вздохом, в высоте рассыпать огненные слёзы. Так догорала любовь, которая когда-то, в херсонской глуши, обожгла жизнь практичного армейского офицера. Ты отстрадала, я ещё страдаю. Сомнением мне суждено дышать. И трепещу, и сердцем избегаю искать того, чего нельзя понять. А был рассвет! Я помню, вспоминаю язык любви, цветов, ночных лучей, - как не цвести всевидящему маю при отблеске родном таких очей! Очей тех нет - и мне не страшны гробы, завидно мне безмолвие твоё. И, не судя ни тупости, ни злобы, скорей, скорей, в твоё небытиё! Марии Лазич посвящены самые пронзительные строки знаменитых "Вечерних огней", этой лебединой песни А.Фета. И снится мне, что ты встала из гроба, такой же, какой ты с земли отлетела. И снится, снится: мы молоды оба, и ты взглянула, как прежде глядела. Что же касается бесследно исчезнувших писем, то Фет, как мы знаем, умел возвращать отнятое судьбой: он вернул себе имя, состояние, вернул и утраченные письма. Ибо что, как не письма девушке из херсонских степей, эти написанные на склоне лет стихотворные послания? Солнца луч промеж лип был и жгуч, и высок, пред скамьёй ты чертила блестящий песок, я мечтам золотым отдавался вполне, - ничего ты на всё не ответила мне. Я давно угадал, что мы сердцем родня, что ты счастье своё отдала за меня, я рвался, я твердил о не нашей вине, - ничего ты на всё не ответила мне. Я молил, повторял, что нельзя нам любить, что минувшие дни мы должны позабыть, что в грядущем цветут все права красоты, - мне и тут ничего не ответила ты. С опочившей я глаз был не в силах отвесть, -всю погасшую тайну хотел я прочесть. И лица твоего мне простили ль черты? - Ничего, ничего не ответила ты! Сила чувств такова, что поэт не верит в смерть, не верит в разлуку, он по-дантовски беседует со своей Беатриче, как с живой. Прости! во мгле воспоминанья всё вечер помню я один, - тебя одну среди молчанья и твой пылающий камин. Глядя в огонь, я забывался, волшебный круг меня томил, и чем-то горьким отзывался избыток счастия и сил. Что за раздумие у цели? Куда безумство завлекло? В какие дебри и метели я уносил твоё тепло? Где ты? Ужель, ошеломлённый, кругом не видя ничего, застывший, вьюгой убелённый, стучусь у сердца твоего?.. С его пера срывались слова любви, раскаяния, тоски, часто поразительные по своей бесстрашной откровенности. Давно забытые, под лёгким слоем пыли, черты заветные, вы вновь передо мной, и в час душевных мук мгновенно воскресили всё, что давно-давно утрачено душой. Горя огнём стыда, опять встречают взоры одну доверчивость, надежду и любовь, и задушевных слов поблёкшие узоры от сердца моего к ланитам гонят кровь. Я вами осуждён, свидетели немые весны души моей и сумрачной зимы. Вы те же светлые, святые, молодые, как в тот ужасный час, когда прощались мы. Всю жизнь, до конца дней своих Фет не мог её забыть. Образ Марии Лазич в ореоле доверчивой любви и трагической участи до самой смерти вдохновлял его. Жизненная драма изнутри, как подземный ключ, питала его лирику, придавала его стихам тот напор, остроту и драматизм, которых прежде не было. Его стихи - это монологи к умершей, страстные, рыдающие, исполненные раскаяния и душевного смятения. Страницы милые опять персты раскрыли, я снова умилён и трепетать готов, чтоб ветр или рука чужая не сронили засохших, одному мне ведомых цветов. О, как ничтожно всё! От жертвы жизни целой, от этих пылких жертв и подвигов святых - лишь тайная тоска в душе осиротелой да тени бледные у лепестков сухих. Но ими дорожит моё воспоминанье; без них всё прошлое - один жестокий бред, без них - один укор, без них - одно терзанье, и нет прощения, и примиренья нет! После смерти М. Лазич Фет пишет мужу своей сестры Борисову: «Итак, идеальный мир мой разрушен. Ищу хозяйку, с которой будем жить, не понимая друг друга». И такая вскоре нашлась. В 1857 году Фет взял годовой отпуск, совершив на накопившийся литературный гонорар путешествие по Европе, и там в Париже женился на дочери богатейшего московского чаеторговца В. П. Боткина - Марии Петровне. Как это нередко бывает, когда в брак не вмешивается любовь, союз их оказался долгим и, если не счастливым, то удачным. Фет на приданом жены вышел в крупные помещики и экономическим путём удовлетворил свои сословные претензии. Но особой радости для него в этом не было. Напрасно! Куда ни взгляну я, встречаю везде неудачу, И тягостно сердцу, что лгать я обязан всечасно; Тебе улыбаюсь, а внутренно горько я плачу, Напрасно. Разлука! Душа человека какие выносит мученья! А часто на них намекнуть лишь достаточно звука. Стою как безумный, еще не постиг выраженья: Разлука. Свиданье! Разбей этот кубок: в нем капля надежды таится. Она-то продлит и она-то усилит страданье, И в жизни туманной всё будет обманчиво сниться Свиданье. Не нами Бессилье изведано слов к выраженью желаний. Безмолвные муки сказалися людям веками, Но очередь наша, и кончится ряд испытаний Не нами. Но больно, Что жребии жизни святым побужденьям враждебны; В груди человека до них бы добраться довольно... Нет! вырвать и бросить; те язвы, быть может, целебны,- Но больно.

Square

Многие школьники с трудом отличают поэзию Фета от тютчевских творений — несомненно в этом вина учителя, несумевшего правильно преподнести шедевры двух метров российской литературы. Уверяю, после этой статьи про интересные факты из жизни Фета, вы слету научитесь отличать поэтику Афанасия Афанасьевича от творчества Федора Ивановича Тютчева, постараюсь очень кратко!

В поэзии Тютчева мир представлен космическим, даже силы природы оживают и становятся природными духами, окружающими человека. Мотивы в творчестве Фета более приближены к реальности (приземлены). Пред нами описание настоящих пейзажей, образы реальных людей, любовь Фета — такое же сложное чувство, но земное и доступное.

Тайна фамилии поэта

В детстве А.Фет испытал потрясение — его лишили дворянского титула и отцовской фамилии. Настоящая фамилия писателя Шеншин, его отец — отставной российский ротмистр, а мать — немецкая красавица Шарлотта Фет. Родители познакомились в Германии, где у них моментально закружился бурный роман. Шарлотта была замужем, но совершенно несчастна в браке, муж любил выпить и часто поднимал на нее руку. Встретив благородного российского военного, она отчаянно в него влюбилась, и воссоединению двух сердец не помешали даже материнские чувства — у Шарлотты была дочь. Уже на седьмом месяце беременности Шарлотта сбегает в Россию к Афанасию Шеншину. Позже Шеншин напишет мужу Шарлотты письмо, но в ответ получит телеграмму нецензурного содержания. Ведь влюбленные совершили нехристианский поступок.

Будущий поэт родился в Орловской губернии, в метрической книге был записан Афанасием Шеншиным. Повенчались Шарлотта и Шеншин только через два года после рождения сына. В возрасте 14 лет Афанасий признан незаконнорожденным, ему вернули фамилию Фет и именуют «иностранцем». В итоге мальчик теряет свое дворянское происхождение и наследство отца помещика. Позже он восстановит свои права, но через много-много лет.

Фет и Толстой

В работах Лотмана встречается упоминание об одном необычном случае из жизни двух великих литераторов. В карточные игры в те времена играли все, особенно любил поазартничать (но сейчас не о нем). Так вот, процесс игр был достаточно эмоциональным, в порыве игроки рвали и бросали карты на пол, вместе с ними падали и деньги. Но поднимать эти деньги считалось неприлично, они оставались лежать на полу до конца игры, а потом их забирали лакеи в виде чаевых.

Однажды светские особы (в том числе Фет и Толстой) играли в карточную игру, и Фет нагнулся, дабы поднять упавшую ассигнацию. Всем было немного странно, но только не Толстому, писатель нагнулся к своему другу, чтобы подсветить свечой. Ничего нет постыдного в этом поступке, ведь Фет играл на свои последние деньги, в отличие от соперников.

Фет писал и прозу

В 60-х года 19 века Фет начал работу над прозой, в итоге опубликовано два прозаических сборника, состоящих из очерков и коротких рассказов-зарисовок.

«Нас нельзя разлучать» — история несчастной любви

С Марией Лазич поэт познакомился на балу в доме известного офицера Петковича (это случилось в 1848 году, когда безжалостно солнце палило на границе Киевской и Херсонской губерний). Мария Лазич была обворожительная — высокая, стройная, смуглая, с копной темных густых волос. Фет сразу понял, что Мария для него словно Беатриче для Данте. Тогда Фету было 28 лет, а Марии — 24 года, на ней лежала вся ответственность за дом и младших сестер, потому что она была дочерью небогатого сербского генерала. С тех пор вся любовная лирика писателя посвящена именно этой прекрасной барышне.

По словам современников, Мария не отличалась несравненной красотой, но была приятна и соблазнительна. Так Афанасий и Мария начали общаться, писать друг другу письма, проводить совместные вечера в обсуждении искусства. Но однажды перелистывая ее дневник (тогда все девушки имели дневники, в которые переписывали любимые стихи, цитаты, прикрепляли фотографии), Фет заметил нотные знаки, под которыми стояла подпись - Ференц Лист. Ференц известный композитор того времени, который гастролировал в 40-х годах по России, познакомился с Марией и даже посвятил ей музыкальное произведение. Сначала Фет был расстроен, на него нахлынула ревность, но потом когда услышал, как великолепно звучит мелодия для Марии, просил постоянно ее играть.

Но брак между Афанасием и Марией был невозможен, у него нет средств для существования и титула, а Мария хоть из бедной семьи, но из дворянской. Об этом родственники Лазич не знали и совершенно не понимали, почему Фет общается с их дочерью в течение двух лет, но не делает предложения. Естественно по городу пошли слухи и домыслы о самом Фете и безнравственности Марии. Тогда Афанасий сказал своей возлюбленной, что их брак невозможен, а отношения нужно срочно прекратить. Мария попросила Афанасия просто быть рядом без брака и денег.

Но весной 1850 года случилось страшное. В отчаянии Мария сидела в своей комнате, пыталась собраться с мыслями, как жить дальше, как добиться вечного и нерушимого союза с любимым. Внезапно она резко встала, отчего лампада упала на длинное кисейное платье, в считанные секунды пламя охватило волосы девушки, она успела лишь крикнуть «Спасите письма!». Родственники потушили огонь безумия, но количество ожогов на теле было несовместимо с жизнью, через четыре мучительных дня Мария умерла. Последними ее словами стали «Он не виноват, а я..». Есть предположение, что это было самоубийство, а не просто случайная смерть.

Брак по расчету

Через годы Фет женится на Марии Боткиной, но уже не из-за сильной любви, а по расчету. В его сердце и стихах навсегда сохранится образ высокой и черноволосой Марии Лазич.

Как Фет титул возвращал

Поэту потребовалось несколько лет службы в пехотных войсках, чтобы добиться офицерского чина и получить дворянство. Ему совершенно не нравился армейский уклад жизни, Фет хотел заниматься литературой, а не войной. Но чтобы вернуть себе свой законный статус, он был готов вынести любые трудности. После службы Фету пришлось проработать 11 лет судьей и только тогда литератор стал достоин получить дворянский титул!

Попытка самоубийства

После получения дворянского титула и родового поместья, добившийся главной в своей жизни цели Фет под каким-то предлогом попросил жену съездить к кому-нибудь в гости. Сам 21 ноября 1892 года закрылся в кабинете, выпил бокал шампанского, вызывал секретаря, продиктовав последние строчки.

«Не понимаю сознательного приумножения неизбежных страданий. Добровольно иду к неизбежному. 21 ноября, Фет (Шеншин)»

Достал стилет для разрезания бумаги и занес руку над виском, секретарь успела вырывать стилет из рук писателя. В этот момент Фет выскочил из кабинета в столовую, попытался схватить нож, но тут же упал. Секретарь подбежала к умирающему литератору, который сказал лишь одно слово «добровольно» и умер. Наследников поэт после себя не оставил.

Афанасий Афанасьевич Фет – известный русский поэт. Первый сборник его стихов – «Лирический пантеон», вышел в 1840 г. К началу 1860‑х гг., когда в России размежевались общественные силы, связанные с революционной ситуацией, Фет выступает в защиту прав помещиков. Он мало писал в это время. Только на склоне лет поэт вернулся к творчеству, выпустив четыре сборника стихов под общим названием «Вечерние огни». В своем творчестве он является сторонником доктрины «чистого искусства», которые избегали обращения к социальной действительности, прямого ответа на жгучие вопросы современности. В то же время его поэзия – в более широком смысле – имеет твердую жизненную почву. Поэту удалось мастерски передать материальную реальность мира, данную человеку в его непосредственном восприятии. Своеобразие поэзии Фета заключается в том, что он впервые воссоздал в лирике мимолетные душевные настроения и состояния. Поэзия его музыкальна, мелодична. Поэт предпочитает иметь дело не со смыслом, а со звуком – особо податливым материалом для выражения сиюминутного настроения. В лирике А. А. Фета основная тема отводится любви. Обладая великим даром и особым талантом, поэт пишет прекрасные стихи. Большое влияние на творчество оказала трагическая любовь Фета. Поэт горячо полюбил талантливую и образованную девушку Марию Лазич. Она вдохновляла юного поэта. Но высокая и огромная любовь оборвалась трагедией. При загадочных обстоятельствах Мария погибает, а Фета постоянно преследует чувство собственной вины на протяжении всей жизни. Переживания о потере своей любимой нашли свое отражение в мире лирических переживаний Фета, настроений, чувств, воплощенных в стихотворениях. Только в поэзии Фет не чувствовал себя одиноким, только здесь рядом с ним была его любимая девушка, Муза – вдохновительница. И уже не было никакой силы, которая могла бы разлучить их – они снова были вместе:

И хоть жизнь без тебя

Суждено мне влачить,

Но мы вместе с тобой,

Нас нельзя разлучить.

Поэт никогда не забывал свою любимую, он постоянно ощущал духовную близость с ней:

Ты отстрадала, я еще страдаю…

В тиши и мраке таинственной ночи…

Фет создал для себя нравственный идеал и всю жизнь стремился к нему в надежде воссоединиться с ним. Этим идеалом была Мария Лазич. Любовная лирика Фета наполнена не только чувством надежды и упования, но и трагизмом. Любовь – это не только радость, трепетные воспоминания, также она несет душевные муки и страдания.

В стихотворении «На заре ты ее не буди» показан тихий сон девушки, но затем появляется тревога:

И подушка ее горяча,

И горяч утомительный сон.

Со временем любовь Фета не угасла. Сорок лет прошло после гибели любимой женщины, а Фет все продолжает писать о ней: «Сорок лет тому назад я качался на качелях с девушкой, стоя на доске, а платье ее трепетало от ветра».

В своих стихах он заново переживает любовные чувства, воспоминания.

Душевные потрясения, потеря любимого человека открыли А. Фету дорогу в поэзию, где он смог выразить свои чувства и переживания.

В его стихах нет ни капельки прозы, это чистая поэзия. О чем бы ни писал Фет: о картинах природы, о дожде, о море, о горах, о лесе, о звездах, о самых простых движениях души, даже о минутных впечатлениях – везде присутствовало чувство радости и света, покоя.

Его поэтический язык естествен, выразителен, музыкален. «Это не просто поэт, а скорее поэт‑музыкант…» – говорил о нем Чайковский. Множество романсов было написано на стихи Фета. Они быстро завоевали широкую известность.

Стихи А. А. Фета также любимы многими людьми. Они открывают красоту окружающего мира, затрагивают душу человека. Любовная лирика Фета позволяет проникнуть и понять взгляды поэта.

Читая его стихи, все больше и больше убеждаешься, что любовь – это действительно необыкновенная сила, которая творит чудеса: «Любви все возрасты покорны».

Любовь – прекрасное чувство, и каждый человек хочет любить и быть любимым.

23 ноября 1820 года в селе Новоселки, расположенном близ Мценска, в семье Каролины Шарлотты Фет и Афанасия Неофитовича Шеншина родился великий русский поэт Афанасий Афанасьевич Фет. Родители его обвенчались без православного обряда за границей (мать поэта была лютеранкой), из-за чего брак, узаконенный в Германии, в России был признан недействительным.

Лишение дворянского титула

Позже, когда было совершено венчание по православному обряду, Афанасий Афанасьевич уже проживал под фамилией матери - Фет, считаясь ее внебрачным ребенком. Мальчик оказался лишенным, кроме отцовской фамилии, и дворянского титула, российского гражданства и прав на наследство. Для юноши на долгие годы важнейшей жизненной целью стало вернуть себе фамилию Шеншин и все связанные с ней права. Лишь под старость лет он смог добиться этого, возвратив себе потомственное дворянство.

Обучение

Будущий поэт в 1838 году поступил в пансион профессора Погодина в Москве, а в августе этого же года был зачислен на словесное отделение в Московский университет. В семье своего однокурсника и друга он прожил студенческие годы. Дружба молодых людей способствовала формированию у них общих идеалов и взглядов на искусство.

Первые пробы пера

Афанасий Афанасьевич начинает сочинять стихи, и в 1840 году в свет выходит изданный за собственный счет поэтический сборник под названием "Лирический Пантеон". В этих стихотворениях отчетливо слышались отзвуки поэтического творчества Евгения Баратынского, и С 1842 года Афанасий Афанасьевич постоянно печатается в журнале "Отечественные записки". Виссарион Григорьевич Белинский уже в 1843 году пишет, что из всех живущих в Москве поэтов Фет "всех даровитее", а стихи этого автора ставит наравне с произведениями Михаила Юрьевича Лермонтова.

Необходимость военной карьеры

Фет стремился к литературной деятельности всей душой, однако неустойчивость материального и социального положения вынуждают поэта изменить свою судьбу. Афанасий Афанасьевич в 1845 году поступает унтер-офицером в один из полков, находящихся в Херсонской губернии, для того, чтобы иметь возможность получить потомственное дворянство (право на которое давал старший офицерский чин). Оторванный от литературной среды и столичной жизни он почти прекращает печататься, еще и потому, что вследствие падения спроса на поэзию журналы не проявляют интереса к его стихам.

Трагическое событие в личной жизни Фета

В херсонские годы случилось предопределившее личную жизнь поэта трагическое событие: при пожаре погибла его возлюбленная - Мария Лазич, девушка-бесприданница, на которой он не решился жениться из-за своей бедности. После отказа Фета с ней случилось странное происшествие: от свечи на Марии загорелось платье, она побежала в сад, но не справилась с тушением одежды и задохнулась в дыму. В этом можно было заподозрить попытку девушки покончить с собой, и в стихах Фета еще долго будут звучать отголоски этой трагедии (например, стихотворение "Когда читала ты мучительные строчки...", 1887 год).

Поступление в Лейб-гвардии Уланский полк

В 1853 году происходит крутой поворот в судьбе поэта: ему удалось поступить в гвардию, в расквартированный возле Петербурга Лейб-гвардии Уланский полк. Теперь Афанасий Афанасьевич получает возможность посещать столицу, возобновляет свою литературную деятельность, начинает регулярно печатать стихи в "Современнике", "Русском вестнике", "Отечественных записках", "Библиотеке для чтения". Он сближается с Иваном Тургеневым, Николаем Некрасовым, Василием Боткиным, Александром Дружининым - редакторами "Современника". Имя Фета, к тому времени уже полузабытое, снова появляется в обзорах, статьях, хронике журнала, а с 1854 года печатаются и его стихи. Иван Сергеевич Тургенев стал наставником поэта и даже подготовил новое издание его произведений в 1856 году.

Судьба поэта в 1856-1877 годах

На службе Фету не везло: каждый раз ужесточались правила получения потомственного дворянства. В 1856 году он оставил военную карьеру, так и не добившись своей главной цели. В Париже в 1857 году Афанасий Афанасьевич женился на дочери богатого купца, Марии Петровне Боткиной, и обзавелся поместьем в Мценском уезде. В то время он почти не писал стихов. Являясь сторонником консервативных взглядов, Фет резко отрицательно воспринял отмену в России крепостного права и, начиная с 1862 года, стал регулярно публиковать очерки в "Русском вестнике", обличавшие с позиции помещика-землевладельца пореформенные порядки. В 1867-1877 годах он исполнял должность мирового судьи. В 1873 году наконец-то Афанасий Афанасьевич получает потомственное дворянство.

Судьба Фета в 1880-е годы

В литературу поэт возвращается лишь в 1880-х годах, переехав в Москву и разбогатев. В 1881 году была осуществлена его давняя мечта - вышел созданный им перевод его любимого философа, "Мир как воля и представление". В 1883 году публикуется перевод всех сочинений поэта Горация, начатый Фетом еще в студенческие годы. К периоду с 1883 по 1991 годы относится выход в свет четырех выпусков поэтического сборника "Вечерние огни".

Лирика Фета: общая характеристика

Поэзия Афанасия Афанасьевича, по своим истокам романтическая, является как бы связующим звеном между творчеством Василия Жуковского и Александра Блока. Поздние стихотворения поэта тяготели к тютчевской традиции. Основные лирики Фета - любовная и пейзажная.

В 1950-1960-е годы, во время становления Афанасия Афанасьевича как поэта, в литературной среде почти полновластно господствовал Некрасов и его сторонники - апологеты воспевающей общественные, гражданские идеалы поэзии. Поэтому Афанасий Афанасьевич со своим творчеством, можно сказать, выступил несколько несвоевременно. Особенности лирики Фета не позволяли ему примкнуть к Некрасову и его группе. Ведь, по мнению представителей гражданской поэзии, стихи должны быть обязательно злободневными, выполняющими пропагандистскую и идеологическую задачу.

Философские мотивы

Фета пронизывает все его творчество, отражаясь и в пейзажной, и в любовной поэзии. Хотя Афанасий Афанасьевич даже дружил со многими поэтами некрасовского круга, он утверждал, что искусство не должно интересоваться ничем, кроме красоты. Лишь в любви, природе и собственно искусстве (живописи, музыке, скульптуре) он находил непреходящую гармонию. Философская лирика Фета стремилась уйти как можно дальше от действительности, созерцая непричастную к суете и горечи повседневности красоту. Это обусловило принятие в 1940-е годы Афанасием Афанасьевичем романтической философии, а в 1960-е - так называемой теории чистого искусства.

Преобладающее настроение в его произведениях - упоение природой, красотой, искусством, воспоминаниями, восторг. Таковы особенности лирики Фета. Часто у поэта встречается мотив полета от земли прочь вслед за лунным светом или чарующей музыкой.

Метафоры и эпитеты

Все, что относится к категории возвышенного и прекрасного, наделяется крыльями, прежде всего любовное чувство и песня. Лирика Фета часто использует такие метафоры, как "крылатый сон", "крылатая песня", "крылатый час", "крылатый слова звук", "окрыленный восторгом" и др.

Эпитеты в его произведениях описывают обычно не сам объект, а впечатление лирического героя от увиденного. Поэтому они могут быть необъяснимыми логически и неожиданными. Например, скрипка может получить определение "тающей". Характерные для Фета эпитеты - "мертвые грезы", "благовонные речи", "серебряные сны", "травы в рыдании", "вдовевшая лазурь" и др.

Часто картина рисуется с помощью зрительных ассоциаций. Стихотворение "Певице" - яркий тому пример. В нем показано стремление воплотить ощущения, создаваемые мелодией песни, в конкретные образы и ощущения, из которых и состоит лирика Фета.

Стихи эти весьма необычны. Так, "даль звенит", и "кротко светит" улыбка любви, "голос горит" и замирает вдали, словно "заря за морем", чтобы снова выплеснуться жемчуга "громким приливом". Таких сложных смелых образов не знала в то время русская поэзия. Они утвердились намного позже, лишь с появлением символистов.

Говоря о творческой манере Фета, упоминают также импрессионизм, который основан на непосредственной фиксации впечатлений действительности.

Природа в творчестве поэта

Пейзажная лирика Фета - источник божественной красоты в вечном обновлении и разнообразии. Многие критики упоминали, что природа описана этим автором будто из окна помещичьей усадьбы или из перспективы парка, как будто специально для того, чтобы вызвать восхищение. Пейзажная лирика Фета является универсальным выражением красоты не тронутого человеком мира.

Природа для Афанасия Афанасьевича - часть собственного "Я", фон для его переживаний и чувств, источник вдохновения. Лирика Фета как будто стирает грань между внешним и внутренним миром. Поэтому человеческие свойства в его стихах могут быть приписаны мраку, воздуху, даже цвету.

Очень часто природа в лирике Фета - это ночной пейзаж, так как именно ночью, когда дневная суета успокаивается, легче всего наслаждаться всеобъемлющей, нерушимой красотой. В этом времени суток у поэта нет проблесков хаоса, завораживавшего и пугавшего Тютчева. Царит скрытая днем величественная гармония. Не ветер и тьма, а звезды и луна выходят на первое место. По звездам читает Фет "огненную книгу" вечности (стихотворение "Среди звезд").

Темы лирики Фета не ограничиваются описанием природы. Особый раздел его творчества составляет поэзия, посвященная любви.

Любовная лирика Фета

Любовь для поэта - это целое море чувств: и робкое томление, и наслаждение душевной близостью, и апофеоз страсти, и счастье двух душ. Поэтическая память этого автора не ведала границ, что позволяло ему писать посвященные первой любви стихотворения даже на склоне своих лет так, словно он еще находился под впечатлением от столь желанного недавнего свидания.

Чаще всего поэт описывал зарождение чувства, самые просветленные, романтические и трепетные его моменты: первые соприкосновения рук, долгие взгляды, первую вечернюю прогулку в саду, рождающее духовную близость созерцание красоты природы. Лирический герой говорит, что не меньше, чем самим счастьем, дорожит ступенями к нему.

Пейзажная и любовная лирика Фета составляют нераздельное единство. Обостренное восприятие природы часто вызвано любовными переживаниями. Яркий пример этого - миниатюра "Шепот, робкое дыханье..." (1850 год). То, что в стихотворении отсутствуют глаголы, - не только оригинальный прием, но и целая философия. Действия нет потому, что описывается на самом деле лишь один миг или целый ряд мгновений, неподвижных и самодостаточных. Образ возлюбленной, описанный путем детализации, как бы растворяется в общей гамме чувств поэта. Здесь нет цельного портрета героини - его должно дополнить и воссоздать воображение читателя.

Любовь в лирике Фета часто дополняется другими мотивами. Так, в стихотворении "Сияла ночь. Луной был полон сад..." в едином порыве соединяются три чувства: восхищение музыкой, упоительной ночью и вдохновенным пением, перерастающее в любовь к певице. Вся душа поэта растворяется в музыке и вместе с тем в душе поющей героини, являющейся живым воплощением этого чувства.

Это стихотворение трудно причислить однозначно к любовной лирике или стихам об искусстве. Вернее было бы определить его как гимн красоте, сочетающий живость переживания, его прелесть с глубоким философским подтекстом. Подобное мировоззрение называется эстетизмом.

Афанасий Афанасьевич, уносясь на крыльях вдохновения за пределы земного бытия, чувствует себя повелителем, равным богам, силой своего поэтического гения преодолевающим ограниченность возможностей человека.

Заключение

Вся жизнь и творчество этого поэта - поиск красоты в любви, природе, даже смерти. Смог ли он ее найти? На этот вопрос способен ответить лишь тот, кто действительно понял творческое наследие данного автора: услышал музыку его произведений, увидел пейзажные полотна, прочувствовал красоту поэтических строк и научился находить гармонию в окружающем мире.

Мы рассмотрели основные мотивы лирики Фета, характерные особенности творчества этого великого литератора. Так, например, как и любой поэт, Афанасий Афанасьевич пишет о вечной теме жизни и смерти. Его не пугают одинаково ни смерть, ни жизнь ("Стихи о смерти"). К физической кончине поэт испытывает лишь холодное безразличие, а земное существование оправдывается Афанасием Афанасьевичем Фетом только творческим огнем, соизмеримым в его представлении с "целым мирозданием". Звучат в стихах и античные мотивы (например, "Диана"), и христианские ("Ave Maria", "Мадонна").

Более подробную информацию о творчестве Фета вы можете найти в школьных учебниках по русской литературе, в которых лирика Афанасия Афанасьевича рассматривается довольно подробно.