Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Продолжение рассказа Игоря Свинаренко про Аркадия Гайдара - он, без сомнения, был важным человеком для Егора Тимуровича Гайдара, хотя они и не встречались. Дед автора текста тоже служил в ЧОН ВЧК в те же 20-е годы, что и Аркадий, он тоже, как известный писатель, прорвался на фронт несмотря на бронь, но - уцелел на войне, дожил до развала СССР и успел кое-что порассказать внуку, и тому теперь легче понять чекистов. Читайте также , и .

Как-то решаются его проблемы с уголовкой, со всеми этими хакасскими стенаниями и жалобами. Да, недовольных и пострадавших много. Но что ж теперь, в конце концов, всю гражданскую войну заново переигрывать? Отменять ее итоги? Разгонять комиссаров? Созывать Учредительное собрание? Успокойтесь. Ну убивали, что ж теперь. Больше не будем. По крайней, мере без особой надобности не будем. Гайдар хочет как-то устроиться в армии, в конце концов он командир полка, он профи! Он отдал лучшие силы военной службе! А на гражданке он кто? Что он умеет на гражданке? Он ведь больше ничего не умеет кроме как… кроме как чего? Жечь станицы и мочить из пулемета безоружных штатских? Вон Соловьева, и того не смог поймать… (Версию, что Гайдара убрали, потому что он честный, а некие высокопоставленные чекисты хотели договориться с атаманом и за несколько тонн золота выпустить повстанца из страны мы тут не рассматриваем - потому что она очень смешная. Как будто списана из сегодняшних газет. Вы решите, что я ее придумал. А на самом деле она сочинена еще в те времена, когда у чекистов были холодные руки, чистое сердце, и они еще не успели стать миллионерами).

В итоге Гайдара решительно выпихивают на гражданку. Он, наверно, и сам понимает, что ему не место в органах - контузия, частые залегания в психушку, реальный алкоголизм… В общем, он переквалифицируется. Работает в газетах, пишет репортажи и очерки про рыбаков каких-нибудь или лесосплавщиков… И, конечно, свои детские книги. Дети любят его! Почему-то. А начальство — так не очень.

Вот красивая цитата: «Советское руководство не спешит одарить Гайдара близостью, благами и ласками, какими оно одаривает приближенных писателей, правильно и много цитирующих товарища Сталина и других руководителей. Может быть, потому, что Аркадий Гайдар умудрился вообще ни разу не упомянуть Сталина в своих произведениях? (Надо признать, факт для советского писателя по тем временам вопиющий)» .

Вспомним тут про писателя Бажова, который, как мы уже знаем, не держал дома портрета Сталина.

В общем, Гайдар ездил по стране, работал, писал прозу, женился - время от времени; в 37 лет у него была уже четвертая жена, неплохой результат. Приемная дочь Аркадия, Женя, дочка его последней жены Маши, после оставила воспоминания о жизни с отчимом в их коммуналке у Курского вокзала — примерно в таком духе:

«Он много ездил по стране и прекрасно знал, что происходит. “Что делать? Что делать?!” — переживал он. И пил. Вся пишущая братия была пьющей, дома мы называли это партийным алкоголизмом. А отцу нельзя было пить категорически! Из-за давнишней контузии. Он обычно заранее чувствовал, что скоро начнется приступ, и сам ездил в Сокольники, в психиатрическую больницу… В Сокольниках вместе с ним лечилась Зоя Космодемьянская» .

О Господи! С Зоей в одной психушке! Герой и героиня… Какие бывают все же странные скрещения.

Про Зою позже. Пока отметим, что проблемы со здоровьем были. И дикие боли. Камов яростно утверждает, что Аркадий не был алкоголиком, не страдал зависимостью! А просто для обезболивания приходилось человеку пить, и поллитры в день было мало. Я сам человек пьющий и могу сказать, что это ужасно — 0,5 в день. Это за гранью. Даже если ты выпиваешь столько из самых благородных или там медицинских соображений. Да, впору сдаться в дурку, от греха подальше… Ну, пить - это не преступление! Мне больно такое читать про любимого писателя, да.

Итак, Зоя, с ней они познакомились в январе 1941-го. Самая мягкая версия насчет Зои - что она восстанавливалась после лечения своего менингита. Жесткие мы тут не будем приводить, незачем.

И вот однажды Гайдар там, на территории медучреждения, налепил снеговиков. Которые были не просто мирные снежные бабы, как могло показаться простому читателю - но составляли гарнизон снежной крепости. Шесть баб - это были бойцы, а седьмая - маркитантка по имени Сигарет. И вот Гайдар брал эту крепость штурмом. Крепость была белая не только потому, что снежная — она была политически белая.

Заметим, что это были не снеговики, как я не разобравшись написал - а именно бабы. И эта игра называлась «война с амазонками». С чего бы это вдруг? Как задумаешься, так неуютно делается. Напомним, что все это происходит в психушке. Куда он попадает не от хорошей ведь жизни. Приходят мысли о бабах и детишках, которых мочили чекисты, подавляя тамбовское восстание. Или - «люди убитые в детстве». Или три девицы из Арзамаса, которых, по мнению Солоухина, грохнул юный Голиков. Амазонки, маркитантка - это все наводит на мысли о том, что взятые города, или крепости, после взятия отдавались «на поток и разграбление». Трофеи в виде товара и самих пленниц. То ли так война боком вылезала из поврежденной психики, то ли это была такая терапия — в форме игры решать вопросы лечения.

И вот когда Гайдар брал этих снежных баб, как раз и подошла Зоя Космодемьянская. Она его, конечно, узнала, и потому разговор завязался легко. Потом в печати были какие-то намеки на педофилию, вот уж глупость — ей уже было почти 18. Какая уж из нее Лолита. Она была, все ж помнят снимки, хороша собой. Высокая, прямая, стройная. Почему нет? Даже жалко, если (бы) у них ничего не было. «И может быть на мой закат печальный блеснет любовь улыбкою прощальной», — это Пушкин, который прожил куда меньше, чем Гайдар. Да тут сюжет больше хемигнуэевский или ремарковский, с той только разницей, что погибли, увы, оба персонажа, причем в расцвете лет.

Конечно, много говорено, что Гайдар любил детей, но совершеннолетняя взрослая девушка — уж никак не дитя, он полком командовал в ее годы, в конце концов! Чем брать штурмом снежных баб, не лучше ли обратить внимание на вполне живую и симпатичную, нервную девицу. Может, Гайдар даже прочел в ее глазах, будучи инженером человеческих душ и спецом в теме, что она скоро погибнет, чего уж там. Повторяю, было б жаль и глупо, если б ничего не случилось между ними. Мне не хочется в это верить, это было бы несправедливо, бесчеловечно, наконец. Да и вообще не рассказывайте мне, что эта их в жизни встреча была случайной. Я хочу сделать этот мир чуть лучше хоть задним числом, по крайней мере в своем воображении, мысленно. Все-таки эта love story как-то поднимает настроение.

К тому же, вот еще что странно или забавно, уж не знаю: он служил в ЧОНе, а она пошла по практически тому же ведомству, ее ж забросили в тыл в конце концов, а это НКВД. (Который потом и представлял ее к наградам, посмертно). И оба погибли при исполнении. Лирическая щемящая история. Ромео и Джульетта в сравнении с ними — скучные инфантильные хипстеры.

Он принялся ухаживать за девушкой, — а как еще назвать то, что он классически угостил ее мороженым. Взятым с прилавка у маркитантки Сигарет. Гайдар особо разъяснил, что мирных жителей он не обижает, но, однако ж, эскимо это реквизировал бесплатно. (Это если оставаться на уровне игры, — а в жизни, конечно, прежде, чем это мороженое ввести в игру, он его купил).

Они катались на коньках, гуляли по лесу, говорили про книги и за жизнь, — обычный роман, обычный курортный роман как минимум. Андрей Бильжо мне, кстати, рассказывал, что у них в Кащенко были романы между психбольными. Он как-то принялся корить одну пациентку, что та нарушает режим на почве интима, а та ответила: «Доктор, я и так несчастна и безнадежна, а вы хотите у бедной женщины отнять последнее (последнее! Может, как у Зои?) утешение?» И Андрей устыдился и отстал от нее.

Очевидцы оставили свидетельства о наших, не побоюсь этого слова, влюбленных: «С каждым днем он все больше и больше привязывался к этой девочке… Все чаще и чаще Гайдар и Зоя уходили вдвоем в далекие прогулки по парку, и тогда в санатории ласково говорили: "Наши комсомольцы пошли гулять"».

Ну, какая еще версия, кроме романа?

Их не зря тянуло друг к другу. У них было немало общего. Взять хоть социальное происхождение: Гайдар был далеко не из крестьян, а у Зои отец был поп (советская пропаганда до 1991 года выдавала его за учителя и «избача»), а мать - учительница. Они были люди одного круга, а это важно. Да и родилась она под Тамбовом, вскоре после того, как Гайдар там подавлял антоновское восстание. Ну, разве мог он не думать о том, что легко мог шлепнуть попа, попадись тот под горячую руку, да в боевой обстановке, при подозрительных обстоятельствах? Зоиного то есть отца. Конечно, это не могло его не цеплять, не травить душу.

В антоновский мятеж Зоин отец уцелел, но, в общем, ходил по краю, попа легче представить себе агентом повстанцев, чем сторонником чекистов, так ведь? «В 1929 году семья бежала в Сибирь, спасаясь от доноса. Затем переехала в Москву, благодаря хлопотам сестры Л. Космодемьянской, служившей в Наркомпросе», — сообщают биографы комсомольской героини. Несмотря на эти вот доносы со стороны добрых людей, добрый же у нас народ, и на метания по стране чтоб спастись от чекистов, которые немало попов перестреляли — старик умер тихо и мирно, по болезни, после операции на кишечнике. Мало кому такое выпадало в те «лихие» 30-е.

Еще про их сходство. Зоя, оказывается, собиралась поступать в Литературный институт. Небось, сколько было про это говорено с ее кумиром и небожителем, с советским классиком! Она была даже, как известно, комсоргом в школе, и это, боюсь, не случайно, надо ж было хорошую характеристику, чтоб попасть в такой непростой институт. И вот побыла она один срок комсомольским начальником, а дальше ее не переизбрали. Советские биографы про это говорили туманно, а чего ж проще: она ведь поповна! Гнать ее и не пущать! (Священником был не только отец Зои, но и дед, это известно точно, — а может, и прадед. Фамилия же не случайная, в честь святых братьев Космы и Дамиана - таки точно в роду были еще батюшки).

Это ее, конечно, потрясло, и уложило в Кащенко, в детское отделение, куда она потом не раз попадала, вот злая судьба! Жизнь пошла наперекосяк, планы рухнули, и что оставалось, как не попытаться смыть «вину» кровью, в конце концов, записавшись в смертники по линии, черт с ним, НКВД.

Потом, летом, они встретились в городе. Вроде бы случайно. Такова официальная версия, которой позвольте мне не верить. Якобы она на него натолкнулась, когда он шел в Генштаб, договариваться насчет отправки на фронт, а она тоже собиралась, как известно, на войну. Не может быть, чтоб они не сговорились о прощальной встрече. Которая, не хочется думать, ограничилась короткой невинной прогулкой по центру Москвы (тупая официальная версия). Да даже если б и не роман, а просто доброе знакомство, отчего ж не встретиться платонически и не поесть мороженого? Перед смертью? В одном городе люди жили, отчего не созвониться, не повидаться? Так что, по мне, это «ах случайно» — очень лживо. Так не бывает. И выдает защитников платонической версии с головой. Они, понятно, старались, а то безыдейно б вышло: два героя встретились в психушке и занялись любовью, при том, что он женатый, а она поповна. Нормально? Какой пример молодежи?

Они расстались — и уехали в разные стороны, умирать своими героическими смертями. Оба были тонкие нервные люди, они глубоко все чувствовали, все несовершенство этого мира, включая Совок, — не зря, не зря они встретились в психушке…

Гайдар в сентябре уехал на фронт под Киев. А Зоя — 31 октября 1941 года - попросилась в диверсионную школу.

Собеседование с добровольцами проводил секретарь МГК комсомола Шелепин (который позже стал председателем КГБ). Зою взяли. Ну и что, что поповна? Ее ж не в идеологический вуз — литинститут — отправляли, а на верную смерть. А куда ж еще, ребенка, в фашистский тыл, осенью страшного 41-го? Сам тов. Шелепин остался в тылу. Впрочем, справедливости ради надо отметить, что «железный Шурик», так его звали партийцы, обморозил ноги еще на финской, и воевать ему было не с руки. Мог только посылать детей к фашистам на мученическую смерть. (Хотел я сказать добрые слова — и не получилось, как всегда).

И че-то я подумал: ну чего ее туда понесло, в диверсантки? Хочешь поучаствовать — иди, к примеру, в госпиталь, в Москве, это вполне почетно и полезно. Или зенитчицей. На оборонный завод. Куда угодно! Или если в армию — так радисткой, санитаркой, секретаршей там. Но нет! Сразу — раз, и по полной. Как мне задним числом жалко ее, отважную маленькую поповну. Сколько она натерпелась. Ей было шесть лет, дитя несмышленое, когда на отца донесли, и они успели сбежать. От верной смерти, мгновенной или в лагере, или в ссылке. Про донос и про спасение известно точно, даже советские источники этого не скрывали. Кто стукнул? Поди знай. А предупредил, скорей всего, кто-то из прихожан. Спас батюшку. И семью его, с двумя малыми детьми. Семья сбежала как известно в Сибирь, там такие просторы, прячься сколько хошь! Казалось бы. Но и там как-то не сложилось. И вот они поехали прятаться в Москву. Отец слег и помер, все ж на нервах. Небось, опять чекисты стали подбираться к классово чуждым, которые скрывали, что они не того происхождения, да не скрыли. Спрятаться думали?! И Зоя, могло так получиться, пошла спасать семью. И в этом была логика: вот, она идет в самый ад, приносит себя в жертву, чтоб спасти других. И таки спасла! Ее младший брат Саша был взят в офицеры! Поднялся на социальном лифте прежде, чем пасть в бою. Ну а что, его сестра - герой, страна уже знала про нее, вскоре после того, как немцев отогнали от Москвы, про подвиг Зои (не уточняя, в чем он заключался, ну а что, выполняла, не рассуждая, приказы, какие ей давали) писали газеты, печатали эту фотку, где она мертвая с обрывком петли на шее.

После трехдневного обучения, быстро надо, война же — Зоя была зачислена в отряд, который назывался «партизанская часть 9903 штаба Западного фронта». И перед ноябрьскими ее в составе группы забросили под Волоколамск. Чем они там занимались первые две недели, неизвестно - скорей всего, просто устраивались, обживались, готовились умирать. А 17 ноября вышел известный приказ Сталина № 428, в котором в частности говорилось:

«…лишить германскую армию возможности располагаться в селах и городах, выгнать немецких захватчиков из всех населенных пунктов на холод в поле, выкурить их из всех помещений и теплых убежищ и заставить мерзнуть под открытым небом». Для этого следовало «разрушать и сжигать дотла все населенные пункты в тылу немецких войск на расстоянии 40—60 км в глубину от переднего края и на 20—30 км вправо и влево от дорог».

Зою — в составе отряда диверсантов — отправили на дело. Во исполнение Приказа товарища Сталина им поручили за неделю сжечь 10 деревень. Каждый боец, и Зоя тоже, получил сухой паек на 5 дней и бутылку водки, то есть по 100 наркомовских в сутки, и, что самое важное, пять бутылок с коктейлем Молотова и наган. Их было 20 человек. Они тронулись, но по пути попали под немецкий обстрел и были почти все перебиты. Выжила группа Зои из трех человек и, может, еще кто-то.

И вот эта группа в ночь с 26 на 27 ноября зашла в теперь уже — или еще — известную деревню Петрищево, в Рузском районе — и подожгла там три дома. Дальше диверсанты рассеялись, один вернулся на базу, а второй, есть версия, был пойман немцами и сдал нашу комсомолку. Которая вернулась в Петрищево с намерением и дальше жечь.

Тут надо понять, что если даже в тех трех сожженных домах и стояли на постое немцы, законные жильцы никуда же не делись, обычно они оставались в сарае иди в подвале и как-то прислуживали постояльцам, получая за это какую-никакую плату хоть харчами, мы много таких историй слышали от стариков, кто остался жить. А уж какая была их судьба, когда они стали погорельцами — история умалчивает. Может, были расстреляны или, в лучшем случае, пошли Христа ради.

Клеветники Совка отмечали:

«Геббельс удачно использовал этот приказ в идеологической войне против СССР. На стенах домов в оккупированных городах появились миллионы плакатов, на которых Сталин с факелом в руке поджигал крестьянские избы».

Смеяться тут или как? Комиссарам было неприятно видеть этот плакат, но сделать они ничего не могли, немецкая пропаганда им не подчинялась.

В сети я наткнулся на комментарий некоего сталиниста, кстати, по поводу: «Жесток ли приказ об уничтожении мест возможной зимовки оккупантов? Вне всякого сомнения, как в той или иной мере жесток практически любой приказ военного времени. Но мы должны отдавать себе отчет, что середина ноября 1941 года — самый критический период войны. Речь шла о физическом выживании целого народа, обреченного нацистами на уничтожение. И кто знает, как бы повернулся ход войны, получи немцы возможность зимовки в теплых домах».

Ну, что тут скажешь - изящно, до такой степени, что просто слов нет! Голосуйте, значит, за чекиста, или, на худой конец, за коммуниста.

Не могу удержаться от цитирования вот еще какой красоты:

«В случае непосредственной угрозы взятия Москвы немцами, сразу же после отбытия товарища Сталина на восток, НКВД планировал взрыв Химкинской плотины. В результате столица превратилась бы в огромное озеро. Москвичей можно было не жалеть: Сталин знал, что в городе, после бегства большинства евреев и номенклатуры, остались те, кто в целом спокойно, а то и с надеждой ждет немцев».

Почему нет? Если жгли свои города, то отчего не затопить свой город? Сторонники этой версии уточняли, что после этот сталинский план стали приписывать фюреру. Вспоминается Хатынь и многое другое, не к ночи будь сказано… В каком же страшном мире жили наши голубки Аркадий и Зоя, если тихим раем им казался дурдом!

И вот Зоя пошла, выполняя сталинский приказ, пошла поджигать сарай крестьянина Свиридова. (Была формулировка, что она пыталась поджечь «немецкую конюшню с соседними постройками», то есть с тем же сараем, или — с жилым домом. Колхозная конюшня названа немецкой, — действительно, там вполне могли содержаться немецкие лошади). Приказ есть приказ, куда деваться, чего уж тут жалеть чужой сарай, когда такая война! Сталин же приказал «сжигать дотла все населенные пункты в тылу немецких войск», и никакого исключения для Свиридова не было оговорено. Хозяин сарая, однако же, поймал поджигательницу и сдал властям, на тот момент это была немецкая администрация. «Свиридов за это был награжден бутылкой водки», — уж не той ли, что изъяли у бедной Зои? Всю ночью немцы ее мучили, а утром вывели к виселице, и привесили на грудь табличку: «Поджигатель домов». Сохранилось такое свидетельство: «Когда Космодемьянскую подвели к виселице, одна из местных жительниц ударила ее по ногам палкой, крикнув: «Кому ты навредила? Мой дом сожгла, а немцам ничего не сделала…»

Известно имя этой крестьянки, ее потом поймали чекисты и судили, не помню, что с ней стало, как минимум, в лагеря отправилась. Ну а что, пришли люди от НКВД жечь твой дом — молчи и радуйся. Лес рубят — щепки летят. Или горят. Наслаждайся величием момента и причастностью к большой истории.

Зоя и Аркадий погибли с разрывом в несколько дней, грубо говоря, как Ромео и Джульетта, и эта история еще ждет внимания нашего отечественного Шекспира.

Примечательно, что тема огня, пожара — не только в переносном смысле, не только про любовь или войну, но и буквально поджога — потом еще поднималась. В 1945-м под Кенигсбергом немцы подожгли самоходку Александра Космодемьянского, младшего брата Зои. Саша в тот раз не пострадал — как и немцы в Петрищеве — но вскоре в бою был смертельно ранен.

Еще одна рифма. А после, уже в наше время, 1 сентября 2010 года, подожгли школу, где училась Зоя. Одна девушка, которая в этой школе училась, написала: «Говорят, что причины пожара не установлены, и возможно всему виной короткое замыкание, а я не верю! Ведь так «круто» поджечь школу именно 1-го сентября!». И вот еще странно, про огонь, про пожары: перед отправкой на фронт Зоя успела подежурить на московских крышах, там надо было тушить немецкие зажигательные бомбы.

И пронзительное. Своей дочке Жене Гайдар оставил, уходя на фронт, Евангелие — которое брал еще, уходя на свою первую войну, и которое, говорят, знал наизусть. Вот это да! Кто бы мог подумать… Хотя — что ж тут странного. Тогда все были в теме. Закон Божий детям преподавали. В конце концов, вон «Школа» — это книжка про блудного сына, нет? Гайдар как православный писатель, почему нет.

Продолжение следует

В лесу инженеры и рабочие построили два красивых дома. Лес они огородили забором, и лес стал называться парком.

В домах разместился большой санаторий, в котором люди лечились и отдыха-ля. Они ходили на лыжах, катались на коньках, играли в снежки и читали хорошие книги.

Так было и в январе 1941 года, в дни, когда здесь встретились Аркадий Гайдар и Зоя Космодемьянская.

В парке, рядом с ледяной дорожкой, Гайдар поставил семь снежных баб - большую, поменьше, ещё поменьше и, наконец, совсем маленькую. Две бабы держали ружья «на плечо», две - «на караул», две стояли навытяжку - «руки по швам», - без оружия. А самая маленькая, седьмая баба сидела а просторной слепленной газ снега палатке за прилавком и торговала всякой мелочью: сосновыми шишками и вороньими перьями. Седьмая баба называлась: маркитантка Сигарет.

А все вместе снежные бабы были гарнизоном большой белой крепости. Гайдар эту крепость осаждал, бомбардировал снежками и брал штурмом. Это была очень хорошая игра, и называлась она «война с амазонками». Даже красивый доктор Аннушка прибегала сюда и с азартом швыряла снежками в злых белых баб.

Однажды мы с Гайдаром ремонтировали пострадавший от последнего обстрела и штурма гарнизон крепости. Послышался скрип снега под чьими-то лёгкими, осторожными шагами. Шаги затихли невдалеке, словно повисли в воздухе.

Гайдар обернулся. Девушка - девочка - в коричневой отороченной мехом шубке стояла под большой, старой берёзой. Светило солнце. Неслышно падали хлопья снега с деревьев.

Вы ко мне? - опросил Гайдар.

Нет, - сказала девушка, - Я не к вам, я сама по себе.

Так не бывает, - сказал Гайдар. - Это только старый кот ходил сам по себе в джунглях, и ничего из этого хорошего не вышло. Хотите мороженого?

Откуда у вас мороженое? - спросила девушка, недоверчиво оглядывая пустой парк.

Мы вчера заняли эту белую крепость, - серьёзно ответил Гайдар. - Пушки и ружья больше не стреляют. Старая маркитантка по-прежнему торгует сводами запасами. Мы не обижаем мирных жителей.

Он снял рукавицу, залез рукой в снежную палатку и, пошарив там немного, вытащил из потайного уголка два фунтика мороженого «Эскимо».

Вам сливочного или шоколадного? - спросил Гайдар.

Девушка засмеялась.

Я вас знаю, - сказала она, - Вы писатель Аркадий Гайдар. Я знаю все ваши книги.

Я тоже вас знаю, - сказал Гайдар. -

Вы учитесь в девятом, нет, в десятом классе. И я тоже знаю все ваши книги: алгебру Киселева, физику Соколова и тригонометрию Рыбкина. Вас зовут Наташей, или Зоей, или Марусей. Гром далёких сражений не даёт вам спать по ночам, и это понятно, потому что сражения эти не далёкие, а совсем близкие.

Всё это правда, - сказала девушка. - Я учусь в десятом классе, и меня зовут Зоей. Про гром - тоже правда.

Очень тревожно жить на свете, - сказал Гайдар. - Слышите? - он поднял руку и замер, к чему-то прислушиваясь.

Подробности подвига Зои Космодемьянской нам хорошо известны благодаря прессе, книгам и фильмам. А вот что было до этих событий? Какой Зоя была до войны - в детстве и юности?

Внучка священника

Зоя родилась 13 сентября 1923 года в селе Осино-Гай Кирсановского уезда Тамбовской губернии. Родители ее, Анатолий Петрович и Любовь Тимофеевна Космодемьянские, были учителями. Отец Зои происходил из семьи священнослужителей, и ранее фамилия их писалась как «Козьмодемьянские». Зоин дед, Петр Иоаннович Козьмодемьянский, был священником Знаменской церкви в селе Осино-Гай. В августе 1918 года его зверски убили большевики.

В 1930 году семья Космодемьянских переехала в Москву. Похоже, что тут похлопотала сестра Любови Тимофеевны, служившая в Наркомпросе. Поселились на самой окраине столицы, неподалеку от железнодорожной станции Подмосковная (ныне район Коптево).

В 1933 году Анатолий Петрович скончался. Любовь Тимофеевна осталась с двумя детьми - Зоей и ее младшим братом Шурой.

«Странная» Зоя Зоя росла обычной девочкой: хорошо училась, увлекалась литературой и историей. В 1939 году девушку избрали комсомольским группоргом класса. Зоя предложила своим одноклассникам взять общественную нагрузку - после уроков заниматься с неграмотными. Комсомольцы приняли ее предложение, но затем начали уклоняться от обязанностей. На собраниях Зоя принялась их прорабатывать, и когда подошли перевыборы, ее больше не переизбрали.

После этого девушка изменилась. Ее одноклассник В. И. Белокунь впоследствии вспоминал: «Эта история… очень подействовала на Зою. Она стала как-то постепенно уходить в себя. Стала менее общительной, больше полюбила уединение. В 7-м классе за ней еще чаще стали замечать, как нам казалось, странности… (…) Слишком загадочными были для нас ее молчание, всегда задумчивые глаза, а порою некоторая рассеянность. И непонятная Зоя становилась еще непонятней. В середине года мы узнали от ее брата Шуры, что Зоя больна. Это произвело сильное впечатление на ребят. Решили, что в этом виноваты мы».

Миф о шизофрении

После перестройки стало модным развенчивать советских героев. Были сделаны и попытки опорочить имя мученически погибшей от руки фашистов Зои Космодемьянской, которая долгие годы считалась символом мужества советского народа. Так, писали, что многие поступки Зои объясняются тем, что она была психически нездорова.

Имеется в виду поджог трех домов, в которых остановились немцы, в подмосковной деревне Петрищево. Мол, девушка была пироманкой, у нее была страсть к поджигательству… Однако имелся подписанный лично Сталиным приказ о сожжении десяти населенных пунктов под Москвой, занятых фашистами. В их числе было и Петрищево. Зоя являлась вовсе не «самостийной» партизанкой, а бойцом разведывательно-диверсионной группы, и выполняла задание, данное ей командиром. При этом ее предупредили о возможности попадания в плен, пыток и смерти.

Вряд ли ее приняли бы в разведгруппу, если бы что-то было не так с психикой. В большинстве случаев добровольцы и призывники должны были представить медицинские справки о состоянии здоровья.

Да, после гибели именем Зои Космодемьянской воспользовались в пропагандистских целях. Но это не значит, что она не заслужила своей славы. Она была простой советской школьницей, которая предпочла пойти на муки и смерть ради победы над врагом.

На этот вопрос мы с вами сейчас не ответим, у нас нет перед глазами её истории болезни. Но мы можем точно ответить на другой вопрос - сидела ли она в сумасшедшем доме?
У нас есть свидетельские показания психиатра Бильжо, который утверждает, что держал в руках историю болезни Зои, в которой было слово "шизофрения". Деды-воевалы, мощно оскорблённые в своих чувствах, возмущенно воют. Они не хотят в такое верить! Но ничего, кроме своего нежелания и неверия противопоставить показаниям экс-психиатра не могут. Просто голословно говорят: "Не верю!" И здесь уже не просто, как говорят американцы, слово против слова, нет: слово Бильжо, конечно, весомее. Потому что он говорит о некоем наблюдаемом факте, а его противники - о том, что этому факту "просто не верят". То есть сами они ничего не видели и потому свидетельствовать против Бильжо не могут.

Однако, помимо показаний Бильжо у нас есть и другие показания. Так, опубликованы воспоминания ведущего врача Научно-методического центра детской психиатрии, который утверждает: "Перед войной в 1938-1939 гг. 14-летняя девочка по имени Зоя Космодемьянская неоднократно находилась на обследовании в Ведущем научно-методическом центре детской психиатрии и лежала в стационаре в детском отделении больницы им. Кащенко. У неё подозревали шизофрению..."
Но и это еще не всё! Существуют мемуары матери Зои Космодемьянской, вышедшие в виде книги, где она прямо пишет, что с головой у Зои был проблемы. Поскольку во времена СССР назвать одну из главных святых красного пантеона шизофреничкой не было никакой возможности, мать Зои вышла из положения так: "Вскоре Зоя уехала в санаторий. Находился он недалеко, в Сокольниках..."
Пусть никого не обманывает слово "санаторий". Потому что именно в этом "санатории" Зоя познакомилась с Аркадием Гайдаром, как известно сильно скорбящим головой. Знаменитого детского писателя всю жизнь преследовали образы замученных и расстрелянных им в Гражданскую людей. Будучи юным хунвейбином (в 16 лет командовал полком), то есть личностью незрелой, но получившей огромную власть над людьми, юный Гаудар творил зверства немыслимые - лично расстреливал заложников - женщин, стариков, детей. Выводил по одному и стрелял в голову. Зверства его были такими, что даже красное командование вынуждено было убрать психопата.
Впоследствие Гайдар долго, неоднократно и безуспешно лечился, но все равно психозы продолжались - все руки ниже локтей и вся грудь Гайдара были в длинных тонких шрамах, он постоянно запирался и резался бритвой. Кстати, свою самую идиотическую и самую смурную книгу про мальчиша-кибальчиша Гайдар написал в хабаровской психушке...
В общем, Зоя познакомилась с писателем в "санатории в Сокольниках". Сохранились дневники Гайдара, который так описывал этот период своей жизни:
"Вчера выписался из больницы "Сокольники" - был туман мозга." "Я живу в лечебнице "Сокольники"... Настроение неровное. Раньше я был уверен, что все пустяки. Но, очевидно, я на самом деле болен. Иначе, откуда эта легкая ранимость и часто безотчетная тревога?.."
В общем, с санаторием ясно. Но откуда у Зои проблемы с головой? Одноклассники вспоминают, что странности в поведении девочки начали отмечаться еще с 7 класса. Возможно, это было наследственное, поскольку мать Зои была тоже весьма странной, мягко говоря:
"Когда после войны в Сталинграде выбирали место для строительства нового тракторного завода взамен разрушенного, то в комиссию среди представителей общественности включили и мать Зои Космодемьянской. Неожиданно для всех она заявила, что строить завод надо не там, где выбрали специалисты, а совсем в другом месте. Когда ее попытались вежливо урезонить, последовал убийственный риторический вопрос:
- Кто мать Зои Космодемьянской, вы или я?
Этот случай стал довольно широко известен в стране, и иногда во время споров Ахматова произносила с шутливым апломбом эту фразу."

Вот еще один показательный штрих о психическом состоянии матери Космодемьянской:
"Так получилось, что одно время в нашем доме бывал Лео Оскарович Арнштам - известный кинорежиссер и сценарист... интереснее всего мне были его рассказы о Зое Космодемьянской... Лео Оскарович начал работать над фильмом еще в войну, вскоре после гибели его героини (фильм “Зоя” вышел на экраны в 1944 году), он беседовал со многими людьми, хорошо знавшими Зою, - одноклассниками, учителями, соседями, читал ее дневники.
С... большим негодованием говорил он о матери Зои: она снимала пенки с гибели дочери, она славы ради вытолкнула в добровольцы младшего брата Зои, он по возрасту еще не должен был призываться, и мальчишка погиб.
“Когда фильм был готов, - рассказывал Лео Оскарович, - я со страхом думал о том, как она будет его смотреть. Ведь там пытают и казнят героиню. Да, это актриса, но ведь за ней стоит ее дочь, ее страшная судьба. А она мне сказала: “По-моему, ее мало пытают”. Я ужаснулся”. "