Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Звучит она так. В начале 1871 года, после победоносного завершения Франко-прусской войны, один из представителей прусского руководства, некто Бисмарк:), выступил с очень интересным заявлением. Он заявил, что своей победе страна обязана не кому-нибудь, а… прусскому учителю. Это легенда. На самом деле апология прусскому учителю прозвучала не из уст Бисмарка и не по поводу победы над Францией. В июле 1866 г. после победы при Садовой, одержанной прусской армией в ходе австро-прусской войны профессор географии из Лейпцига Оскар Пешель написал в редактируемой им газете «Заграница»: «…Народное образование играет решающую роль в войне… когда пруссаки побили австрийцев, то это была победа прусского учителя над австрийским школьным учителем». Но кто такой Пешель? И что такое австро-прусская война по сравнению с катастрофой Франции, надолго изменившей политическую ситуацию в Европе. Ведь именно в результате блистательной победы Пруссии в этой войне возникла Германская империя. Вот почему в общественном сознании прочно утвердилось: «Бисмарк после победы над Францией сказал: эту войну выиграл прусский школьный учитель». Впрочем, вполне возможно, что Бисмарк и на самом деле сказал что-нибудь подобное, со ссылкой, допустим, на того же Пешеля. Вот только документально это ничем не подтверждается. На самом деле, нам не так уж важно, кто именно и по поводу чего именно высказал эту мысль. Важно то, что вскоре после этого многие и очень многие страны, в первую очередь Англия, Франция и Россия, почему-то начали усиленно внедрять прусскую, а к тому времени уже германскую гимназическую систему. В России, правда, в отличие от Германии, гимназии надолго остались элитарными учебными заведениями, в которых могли учиться только дети весьма состоятельных родителей, но «рушки» (реальные училища) организовывались, в принципе, на тех же основах. Другое дело, что в гимназиях и «рушках» вместе обучались не более 20% российской детворы, но это уже вопрос о социальной структуре тогдашнего российского общества, которое, даже вступив на путь капиталистического развития, во многом, и, прежде всего, в ментальности правящей элиты, продолжало оставаться феодальной империей. Но вернемся к Бисмарку-Пешелю. И даже не к ним, а к Мольтке. Именно он, резко выступив против тезиса Пешеля, на самом деле его и подтвердил. Итак, слово генерал-фельдмаршалу обеих империй – Германской и Российской (кажется это единственный такой случай, зафиксированный в истории, других не было): «Говорят, что школьный учитель выиграл наши сражения. Одно знание, однако, не доводит еще человека до той высоты, когда он готов пожертвовать жизнью ради идеи, во имя выполнения своего долга, чести и родины; эта цель достигается - его воспитанием». «Не ученый выиграл наши сражения, а воспитатель…». Хорош фельдмаршал! Ну, хорош, правда? И самое интересное, что Мольтке прав! Точно так же, впрочем, как прав Пешель (или, если хотите, Бисмарк:). Ибо прусская гимназическая система тем и отличалась, что, независимо от уровня знаний, и вообще независимо ни от каких знаний формировала у своих выпускников (и формировала, что называется по полной программе) вполне определенные качества. Как то: дисциплинированность, аккуратность, почтительность к старшим (не по возрасту, а по положению), «патриотизм» (в смысле абсолютного доверия правительству и полного принятия его внешней и внутренней политики). Именно социальная миссия германской гимназической системы (органически включавшей в себя и «реальшуле» – прообраз российских «рушек») с этой точки зрения была наиболее значимой, ибо позволяла формировать такого «гражданина», из которого потом можно было легко сделать идеального солдата индустриальной эпохи. Чем и пользовалась Германия в ходе двух последующих мировых войн. А теперь о том, в чем Мольтке неправ. Впрочем, это не его вина. Чтобы понять это, нужно было бы посмотреть на ситуацию из середины XX века или, как минимум, из времени после I Мировой войны. Помимо социально-воспитательной задачи прусская гимназическая система, конечно же, решала и собственно образовательные, точнее социально-образовательные задачи. Вот только смысл этих задач был не совсем таким, каким его обычно представляют. Образовательный смысл прусской гимназической системы объективно (то есть независимо от того, что думали об этом ее создатели) заключался не в том, чтобы дать ее выпускникам блестящее образование. Все разговоры о том, что «количество знаний, которым обладал выпускник классической гимназии (в России), превышало то, которым обладает выпускник нынешней средней школы» – это досужие вымыслы людей, не знакомых с реальным положением дел. Укажу лишь на то, что в этом случае элитные учебные заведения, какими являлись классические гимназии, сравниваются со всей совокупностью средних образовательных учреждений современного общества. О прочем я уже не говорю. Социальный смысл такой системы заключался в том, чтобы дать всему населению необходимый базовый уровень культуры, без чего невозможно нормальное, а тем более, ускоренное научно-техническое развитие. В России это не произошло именно потому, что система охватывала слишком маленькое число детей. О чем речь? Да все о той же закономерности, которая проявляется во всех сферах человеческой деятельности. Если вы хотите, чтобы ваши футболисты стали чемпионами мира, сделайте так, чтобы миллионы мальчишек играли в футбол. Если вы хотите, чтобы на ваших киностудиях каждый год создавались по десятку шедевров, обеспечьте производство 300-400 кинокартин в год. Да, две-три сотни из них будут «так себе», но они, вместе с сотней хороших фильмов создадут ту почву, на которой только и смогут вырасти десять шедевров. Именно такую интеллектуальную, культурную почву, на которой уже в свою очередь прорастала интеллектуальная, научно-техническая элита, и создавала прусская гимназическая система. Таким образом, вторым эффектом прусского гимназического образования стало создание фундамента такой образовательной системы, которая позволила Германии не только быстро занять ведущие позиции в мировой науке и мировом техническом прогрессе, но и сохранять их в течение почти столетия. И это несмотря на то, что Германия дважды за это время терпела сокрушительные военные поражения, сводившие ее научно-технический потенциал до, казалось бы, нулевой величины. Так что немецкий школьный учитель, хотя и не выиграл для своей страны эти войны, но, во всяком случае, дал ей возможность их вести!

Есть одна замечательная легенда. Звучит она так. В начале 1871 года, после победоносного завершения Франко-прусской войны, один из представителей прусского руководства, некто Бисмарк:), выступил с очень интересным заявлением. Он заявил, что своей победе страна обязана не кому-нибудь, а… прусскому учителю.

Это легенда. На самом деле апология прусскому учителю прозвучала не из уст Бисмарка и не по поводу победы над Францией. В июле 1866 г. после победы при Садовой, одержанной прусской армией в ходе австро-прусской войны профессор географии из Лейпцига Оскар Пешель написал в редактируемой им газете «Заграница»:

«…Народное образование играет решающую роль в войне… когда пруссаки побили австрийцев, то это была победа прусского учителя над австрийским школьным учителем».

Но кто такой Пешель? И что такое австро-прусская война по сравнению с катастрофой Франции, надолго изменившей политическую ситуацию в Европе. Ведь именно в результате блистательной победы Пруссии в этой войне возникла Германская империя. Вот почему в общественном сознании прочно утвердилось: «Бисмарк после победы над Францией сказал: эту войну выиграл прусский школьный учитель». Впрочем, вполне возможно, что Бисмарк и на самом деле сказал что-нибудь подобное, со ссылкой, допустим, на того же Пешеля. Вот только документально это ничем не подтверждается.

На самом деле, нам не так уж важно, кто именно и по поводу чего именно высказал эту мысль. Важно то, что вскоре после этого многие и очень многие страны, в первую очередь Англия, Франция и Россия, почему-то начали усиленно внедрять прусскую, а к тому времени уже германскую гимназическую систему.

В России, правда, в отличие от Германии, гимназии надолго остались элитарными учебными заведениями, в которых могли учиться только дети весьма состоятельных родителей, но «рушки» (реальные училища) организовывались, в принципе, на тех же основах. Другое дело, что в гимназиях и «рушках» вместе обучались не более 20% российской детворы, но это уже вопрос о социальной структуре тогдашнего российского общества, которое, даже вступив на путь капиталистического развития, во многом, и, прежде всего, в ментальности правящей элиты, продолжало оставаться феодальной империей.

Но вернемся к Бисмарку-Пешелю. И даже не к ним, а к Мольтке. Именно он, резко выступив против тезиса Пешеля, на самом деле его и подтвердил. Итак, слово генерал-фельдмаршалу обеих империй – Германской и Российской (кажется это единственный такой случай, зафиксированный в истории, других не было):

«Говорят, что школьный учитель выиграл наши сражения. Одно знание, однако, не доводит еще человека до той высоты, когда он готов пожертвовать жизнью ради идеи, во имя выполнения своего долга, чести и родины; эта цель достигается - его воспитанием».

«Не ученый выиграл наши сражения, а воспитатель…».

Хорош фельдмаршал! Ну, хорош, правда? И самое интересное, что Мольтке прав! Точно так же, впрочем, как прав Пешель (или, если хотите, Бисмарк:). Ибо прусская гимназическая система тем и отличалась, что, независимо от уровня знаний, и вообще независимо ни от каких знаний формировала у своих выпускников (и формировала, что называется по полной программе) вполне определенные качества. Как то: дисциплинированность, аккуратность, почтительность к старшим (не по возрасту, а по положению), «патриотизм» (в смысле абсолютного доверия правительству и полного принятия его внешней и внутренней политики).

Именно социальная миссия германской гимназической системы (органически включавшей в себя и «реальшуле» – прообраз российских «рушек») с этой точки зрения была наиболее значимой, ибо позволяла формировать такого «гражданина», из которого потом можно было легко сделать идеального солдата индустриальной эпохи. Чем и пользовалась Германия в ходе двух последующих мировых войн.

А теперь о том, в чем Мольтке неправ. Впрочем, это не его вина. Чтобы понять это, нужно было бы посмотреть на ситуацию из середины XX века или, как минимум, из времени после I Мировой войны. Помимо социально-воспитательной задачи прусская гимназическая система, конечно же, решала и собственно образовательные, точнее социально-образовательные задачи. Вот только смысл этих задач был не совсем таким, каким его обычно представляют.

Образовательный смысл прусской гимназической системы объективно (то есть независимо от того, что думали об этом ее создатели) заключался не в том, чтобы дать ее выпускникам блестящее образование. Все разговоры о том, что «количество знаний, которым обладал выпускник классической гимназии (в России), превышало то, которым обладает выпускник нынешней средней школы» – это досужие вымыслы людей, не знакомых с реальным положением дел. Укажу лишь на то, что в этом случае элитные учебные заведения, какими являлись классические гимназии, сравниваются со всей совокупностью средних образовательных учреждений современного общества. О прочем я уже не говорю. Социальный смысл такой системы заключался в том, чтобы дать всему населению необходимый базовый уровень культуры, без чего невозможно нормальное, а тем более, ускоренное научно-техническое развитие. В России это не произошло именно потому, что система охватывала слишком маленькое число детей.

О чем речь? Да все о той же закономерности, которая проявляется во всех сферах человеческой деятельности. Если вы хотите, чтобы ваши футболисты стали чемпионами мира, сделайте так, чтобы миллионы мальчишек играли в футбол. Если вы хотите, чтобы на ваших киностудиях каждый год создавались по десятку шедевров, обеспечьте производство 300-400 кинокартин в год. Да, две-три сотни из них будут «так себе», но они, вместе с сотней хороших фильмов создадут ту почву, на которой только и смогут вырасти десять шедевров. Именно такую интеллектуальную, культурную почву, на которой уже в свою очередь прорастала интеллектуальная, научно-техническая элита, и создавала прусская гимназическая система.

Таким образом, вторым эффектом прусского гимназического образования стало создание фундамента такой образовательной системы, которая позволила Германии не только быстро занять ведущие позиции в мировой науке и мировом техническом прогрессе, но и сохранять их в течение почти столетия. И это несмотря на то, что Германия дважды за это время терпела сокрушительные военные поражения, сводившие ее научно-технический потенциал до, казалось бы, нулевой величины. Так что немецкий школьный учитель, хотя и не выиграл для своей страны эти войны, но, во всяком случае, дал ей возможность их вести!

Войну выиграл русский учитель?! Правда и ложь о наших потерях в ВОВ

В современной исторической науке существует ряд устойчивых мифов, связанных с Великой Отечественной войной. Один из них повествует о том, что якобы советское военное руководство не жалело жизней своих солдат и добилось победы только за счет неисчислимых потерь. Действительно, победа в войне далась Советскому Союзу дорогой ценой. Однако нельзя забывать: исключительно сильный противник также понес колоссальные потери. Высший генералитет фашистской Германии был так самоуверен и решителен, а немецкая армия так хорошо подготовлена и вооружена, что даже развитые, обладающие мощным промышленным потенциалом Англия и Франция совместными усилиями не смогли оказать Германии достойного сопротивления в сухопутной войне. Объединенную франко-английскую армию на голову разгромили в 1940 году немногим более чем за месяц.

Сами фашисты считали, что всеми успехами они обязаны своей будто бы передовой идеологии. Но дело в другом. Германия - страна великой культуры и науки, обогатившая мир выдающимися открытиями в самых разных сферах. В 20-30-е годы прошлого века Германия занимала передовые позиции во всех областях науки и техники, включая фундаментальные, прикладные, инженерные. Гитлеровцам досталась и та система образования, о которой говорил еще в свое время наш знаменитый соотечественник П. А. Столыпин: «Школа в Германии-великолепна. Школьный учитель там - не только учитель детей, но и советник народа по важным вопросам его жизни. Школа развивает там высокий патриотизм, лучшие стороны духа и ума» (П. А. Столыпин. Жизнь и смерть за царя. Изд-во «Рюрик». М., 1991, стр. 27). Немецкие учебные заведения выпускали специалистов во всех областях знаний. В стране полностью сохранился офицерский корпус прежней кайзеровской армии, той армии, которая едва не одержала победу в Первой мировой войне. Благодаря этому фашистская Германия смогла в кратчайшие сроки развернуть прекрасно подготовленные вооруженные силы, опирающиеся на передовую промышленность и на новейшие достижения в военной науке и технике. Нацисты просто присвоили себе все эти несомненные достижения многовековой культуры своей страны. Сама же идеология германского фашизма в своей основе агрессивна, чудовищна, бесчеловечна и разрушительна. «Ошеломляющий успех войны на Западе привел Гитлера к убеждению, что такой же успех будет обеспечен ему и в войне против Советского Союза. “Следует ожидать, -- говорил Гитлер в беседе с командующими армиями 5 декабря 1940 года, -- что русская армия при первом же ударе немецких войск потерпит еще большее поражение, чем армия Франции в 1940 году”. В другом разговоре с командующими армиями, происходившем 9 января 1941 года, он дополнил это высказывание, заявив, что “русские вооруженные силы представляют собой глиняный колосс без головы. У них нет хороших полководцев, и они плохо оснащены”» (Курт фон Типпельскирх. Оперативные решения командования. Итоги Второй мировой войны. Изд-во иностранной литературы. М., 1957, стр. 73)

Но мы сильнее...

Интересно отметить, что тяжелейшие условия вооруженной борьбы оказали на немецкое и советское командование диаметрально противоположное воздействие: немецкое не сумело перестроиться, и уровень его стратегического искусства резко понизился, а советское закалилось и неизмеримо выросло в качественном отношении. Для того чтобы человек, чем бы он ни занимался, смог перестроиться, измениться, он должен хотеть и уметь видеть свои ошибки. Однако представители немецкого командования были явно лишены этой способности. Несмотря на преподнесенные Красной Армией уроки и полный разгром вермахта, уцелевший германский генералитет так и не избавился от ощущения своего мнимого прусского превосходства. Например, генерал-полковник Лотар Рендулич писал: «И если, в конце концов, война была все же проиграна, то в этом немецкие вооруженные силы поистине неповинны» (Мировая война. Изд-во иностранной литературы. М., 1957, стр. 503). А один из лучших полководцев вермахта генерал-фельмаршал Эрих фон Манштейн дал своим мемуарам красноречивое название «Утраченные победы». Но утраченная победа-это всего лишь поражение. Чтобы победу одержать, ее необходимо вырвать у противника, а для этого надо быть умнее, искуснее, смелее, чем он.

Свои поражения гитлеровские генералы объясняли, например, некомпетентностью фюрера, тем, что он вмешивался в решение стратегических вопросов и только мешал им правильно руководить войсками. Действительно, ряд серьезных неудач германских войск подорвал в глазах Гитлера авторитет немецких генералов, и в дальнейшем всю ответственность за принятие решений он взял на себя. Но в начальный период войны за успехи и неудачи операций полностью отвечали профессиональные военные. И именно они, кичившиеся своим высоким профессионализмом, недооценили силы советской армии в ряде важнейших сражений, например в битве под Москвой. «То, что русские войска могут перейти под Москвой в решительное наступление, считалось маловероятным. Донесения летчиков о сосредоточении крупных сил на флангах и к востоку от Москвы рассматривались немецким верховным главнокомандованием как “бредни” и “бабьи страхи”. У немцев никак не укладывалось в уме, чтобы русские могли сосредоточить здесь какие-то новые значительные силы после своего, казалось, окончательного краха». (Подполковник Греффрат. Война в воздухе. В книге «Мировая война». Изд-во иностранной литературы. М., 1957, стр. 475).

«Все это привело к тому, что боевое и тактическое преимущество, которое до сих пор было на стороне немецких войск, оказалось утраченным. Теперь оно все явственней переходило к русским, которые были не только привычны к суровому климату, но и имели также соответствующее зимним условиям снаряжение и вооружение. Русское командование, казалось, только и ждало того момента, когда наступательные возможности немцев иссякнут, а тактическая обстановка и климатические условия позволят им пустить в ход свой последний козырь. Когда это случилось, русские немедленно перешли в контрнаступление на наиболее опасном для них участке фронта-группы армий “Центр”, использовав для этого силы, подтянутые из глубины страны. Для немцев настали дни величайших испытаний. Возникла опасность, что измученные немецкие войска не выдержат ни физически, ни морально суровых климатических условий и не устоят перед контрударами войск противника». (Генерал-майор фон Бутлар в книге «Мировая война». Изд-во иностранной литературы. М., 1957, стр.153, 180.)

Не числом, а умением.

Итак, поражения своих войск немецкие генералы объясняют еще и климатическими условиями. Кстати, подобные жалобы раздавались и раньше, еще в эпоху Суворова. Наш великий полководец был к этому совершенно нетерпим. Когда в итальянском походе отставание австрийской пехоты генерал Мелас мотивировал плохой погодой, Александр Васильевич отправил ему письмо такого содержания: «До сведения моего доходят жалобы на то, что пехота промочила ноги. Виною тому погода. Переход был сделан на службе могущественному монарху. За хорошею погодой гоняются женщины, щеголи да ленивцы. Большой говорун, который жалуется на службу, будет, как эгоист, отрешен от должности... Италия должна быть освобождена от ига безбожников и французов; всякий честный офицер должен жертвовать собой для этой цели. Ни в какой армии нельзя терпеть таких, которые умничают. Глазомер, быстрота, натиск! -- этого будет довольно!». Суворов учил своих чудо-богатырей не пасовать перед трудными обстоятельствами, а преодолевать и подчинять их себе. То же относится и к маршалу Г. К. Жукову. О влиянии жизненных трудностей на становление своего характера Георгий Константинович написал в письме дочери Маргарите Георгиевне, которая нам его любезно предоставила. Это письмо мы приводим полностью: «Действующая армия, 1.9.44. Маргарита! Письмо я твое получил. Из письма вижу, что ты хорошая и умная девочка. Пусть тебя не угнетает тяжелая жизнь. Наоборот, тяжелая жизнь-лучшая школа жизни. Тот, кто перенесет тяжелую и неизбалованную жизнь, тот всегда будет господином своего положения, а не рабом. В детстве, юношестве, да и в средних летах я перенес очень много горя и лишений и очень редко видел радостные дни, но такая жизнь меня многому научила и закалила как солдата нашей Родины. Без этого вряд ли я был бы стойким солдатом и опытным полководцем. Спасибо тебе за карточку, я ее очень подолгу рассматриваю. Что касается твоего пути после школы, обсудим после 9-го класса, а сейчас, детка, учись хорошенько. Крепко тебя обнимаю. Твой папа. Г. Жуков». Хочется обратить внимание на по-военному энергичный слог маршала Жукова и на редкое умение лаконично и в афористическом ключе выражать глубокие мысли. Например, весомо звучащее положение «тяжелая жизнь-лучшая школа жизни» может войти в копилку народной мудрости.

Кстати говоря, не только дилетанты в военном деле, какими были Гитлер и Геббельс, но и немецкие профессионалы высоко оценивали советское военное командование. Крупнейший немецкий военачальник фельдмаршал Рундштедт отзывался о маршале Жукове как «об очень хорошем полководце». Другие немецкие генералы также считали Жукова «выдающимся военачальником» (От Мюнхена до Токийского залива. Изд-во политической литературы, М., 1992, стр. 237). Генерал Мелентин говорил о свойственной маршалу Жукову «глубокой стратегической проницательности». (Ф. Мелентин. Танковые сражения. Изд-во «Полигон АСТ». С-Пб-М., 2000, стр. 240).

Приведем точку зрения еще одного авторитетного военного - русского генерала Антона Ивановича Деникина: «Как бы то ни было, никакие ухищрения не могли умалить значение того факта, что Красная армия дерется с некоторых пор искусно, а русский солдат самоотверженно. Одним численным превосходством объяснить успехи Красной армии было нельзя. В наших глазах это явление имело объяснение простое и естественное. Испокон века русский человек был смышлен, талантлив и нутром любил свою Родину. Испокон века русский солдат был безмерно вынослив и самоотверженно храбр. Эти свойства человеческие и воинские не смогли заглушить в нем двадцать пять советских лет подавления мысли и совести, колхозного рабства, стахановского изнурения и подмены национального самосознания интернациональной догмой. И, когда стало очевидным для всех, что идет нашествие и завоевание, а не освобождение, что предвидится только замена одного ярма другим-народ, отложив счеты с коммунизмом до более подходящего времени, поднялся за русскую землю так, как поднимались его предки во времена нашествий шведского, польского и наполеоновского... Под знаком интернационала прошла бесславная финская кампания и разгром немцами Красной армии на путях к Москве; под лозунгом защиты Родины произошел разгром немецких армий!» (Д. Лехович. Белые против красных. Изд-во «Воскресенье». М., 1992, стр. 335).

Мнение генерала Деникина для нас особенно важно потому, что он получил разностороннее образование в российской Академии Генерального штаба, имел богатейший опыт боевых действий, приобретенный в Русско-Японской, Первой мировой и Гражданской войнах. Его взгляды важны еще и потому, что, будучи горячим патриотом России, Деникин до конца жизни оставался последовательным врагом большевизма, и его никак нельзя обвинить в доброжелательном отношении к Советскому Союзу и Красной Армии. Поэтому слова генерала «Красная армия дерется с некоторых пор искусно, а русский солдат самоотверженно» - это результат беспристрастного и компетентного анализа военных действий, а мысль о том, что «одним численным превосходством объяснить успехи Красной армии было нельзя», начисто опровергает уловки, с помощью которой фашистские идеологи и военачальники пытались обосновать причины разгрома германской армии. Между прочим, подобная лживая установка по-прежнему в ходу в зарубежных, а с недавних пор и в отечественных СМИ, но-что хуже всего-она, к сожалению, уже воспринята широкими кругами нашего общества.

Премьер-министр Великобритании У. Черчилль после войны, устанавливая железный занавес между западным миром и СССР, активно поддерживал эту ложь и способствовал искажению исторической правды. Однако в годы сражений с фашизмом он думал иначе. В поздравлении И. В. Сталину ко Дню Советской Армии 23 февраля 1945 года Черчилль писал: «Красная Армия празднует свою двадцать седьмую годовщину с триумфом, который вызвал безграничное восхищение ее союзников и который решил участь германского милитаризма. Будущие поколения признают свой долг перед Красной Армией так же безоговорочно, как это делаем мы, дожившие до того, чтобы быть свидетелями этих великолепных побед» (Переписка председателя Совета Министров СССР с президентами США и премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны. 1941-1945 гг. М., 1957, т. 1, стр. 310).

Немецкие генералы, на личном опыте испытавшие силу советских солдат и офицеров, признавали, что «солдатские качества русского воина, особенно его дисциплина, способность действовать, не обращая внимания на огонь противника и собственные потери, его стойкость в перенесении лишений и тягот войны, были, вне всякого сомнения, очень высокими» (Генерал-майор фон Бутлар в книге «Мировая война». Изд-во иностранной литературы. М., 1957, стр. 153).

Говорящие цифры

В начале войны ключевые посты в Красной Армии за редким исключением занимали неподготовленные люди. А прославившиеся впоследствии полководцы, такие как К. К. Рокоссовский, К. А. Мерецков, А. В. Горбатов и другие, еще до войны были арестованы и, следовательно, лишены возможности находиться в курсе новейших достижений военного искусства. Только по счастливому стечению обстоятельств они избежали гибели. Те же, кто оставался на свободе, испытывали постоянный моральный прессинг, в случае неудач их ожидали страшные репрессии.

Например, маршал И. С. Конев в ходе войны проявил себя одним из самых талантливых советских военачальников, но опыт к нему пришел не сразу. В октябре 1941 года Западный фронт, которым он командовал, был окружен. Сталин намеревался отдать Конева под суд военного трибунала, но этому решению воспротивился Г. К. Жуков, который «сказал Сталину, что такими действиями ничего не исправишь и никого не оживишь. И что это только произведет тяжелое впечатление в армии. Напомнил ему, что вот расстреляли в начале войны командующего Западным фронтом Павлова, а что это дало? Ничего не дало. Было заранее хорошо известно, что из себя представляет Павлов, что у него потолок командира дивизии. Все это знали. Тем не менее он командовал фронтом и не справился с тем, с чем не мог справиться. А Конев - это не Павлов, это человек умный. Он еще пригодится» (Маршал Жуков. Каким мы его помним. Изд-во политической литературы. М., 1988, стр. 111). Лишь заступничество Жукова спасло Конева от неминуемого расстрела. А сколько военных было расстреляно, погибло в лагерях и тюрьмах...

Все это и обусловило огромные человеческие жертвы, особенно в первый период войны - летом и осенью 1941 года. В условиях, когда армия терпит тяжелые поражения, ее потери многократно превосходят потери противоположной стороны. Но начиная с контрнаступления под Сталинградом положение радикально изменилось.

В таблице приведены безвозвратные потери личного состава Красной Армии в Великой Отечественной войне по годам. Сюда входят убитые, без вести пропавшие, пленные и погибшие в плену. Данные о ежегодных потерях взяты из книги “Гриф секретности снят”. Воениздат. М., 1993, стр. 143.

В последнем столбце таблицы приведены ежесуточные потери. В 1941 году эта цифра самая высокая, так как войскам приходилось отступать в крайне тяжелых условиях, и крупные части попадали в окружение, в так называемые котлы. В 1942 году этот показатель значительно меньше: хотя наша армия еще отступала, но в окружении войска оказывались реже. В 1943 году шли упорные бои, особенно на Курской дуге, но, начиная с этого года и до конца войны, отступали уже войска фашистской Германии. В 1944 году Верховное главнокомандование СССР спланировало и провело ряд блестящих стратегических операций по разгрому и окружению целых групп немецких армий, поэтому потери Советской Армии в этом году сократились. Но в 1945 году этот показатель опять увеличился: упорство германской армии возросло, поскольку она сражалась уже на собственной территории и немецкие солдаты мужественно и самоотверженно защищали свою родину.

На фронтах Великой Отечественной войны вооруженные силы Германии потеряли 6920 тыс. человек, вооруженные силы ее союзников - 1730 тыс. человек, всего же - 8650 тыс. За первые два года войны потери фашистского блока составили около 1700 тыс., следовательно, за последующее время, соответственно, около 7 млн человек. За этот же период, как видно из представленной таблицы, потери Красной Армии составили примерно 4,9 млн человек. Таким образом, в 1943--1945 годах на 10 погибших красноармейцев приходится 14 погибших солдат фашистской армии. Эта простая статистика наглядно и объективно характеризует качество командования войсками и степень бережного отношения к солдатам.

В начале статьи мы привели высказывание П. А. Столыпина о германской школе. Хочется ознакомить читателей и с мнением другого нашего соотечественника, крупного специалиста в области филологии профессора В. К. Журавлева, об отечественной школе. Он прошел всю войну, начал воевать под командованием Г. К. Жукова еще с японцами на Халкин-Голе. Согласно его-правда, несколько неожиданной-точке зрения, войну выиграл русский учитель, потому что именно благодаря ему наши солдаты, командиры, полководцы, ученые, инженеры, рабочие, от природы талантливые, умные и инициативные, оказались, по сравнению с немцами, и лучше подготовленными к преодолению трудностей.

К сожалению, сегодня далеко не все знакомы с теми высокими оценками, которые дали видные иностранные военные специалисты и Красной Армии в целом, и советским военачальникам, в частности выдающемуся полководцу маршалу Жукову. Многие наши соотечественники относятся к Георгию Константиновичу и другим нашим прославленным военачальникам негативно. Однако это отношение основано на неверной информации и противоречит исторической правде. Вспомним слова А. С. Пушкина: «Гордиться славою своих предков не только можно, но и должно, не уважать оной есть постыдное малодушие, есть первый признак дикости и безнравственности».

Протоиерей Александр Ильяшенко
источник - http://www.world-war.ru

1. "Чем больше ложь, тем скорее в нее поверят" (Й.Геббельс).

Мировые либеральные СМИ приписывают эту цитату П.Й.Геббельсу, который никогда этого не говори. Эта цитата взята из книги Адольфа Гитлера "Моя борьба", о роли либеральных еврейских СМИ, в деле разрушения Германии и ее поражения в Первой Мировой войне ("Майн Кампф", гл.10) : "Эти господа исходят из того расчета, что чем чудовищнее их ложь, тем скорее в нее поверят". После ее "доработки", цитата приобрела прямо противоположный смысл. Но есть всем известный афоризм, автор которого - Пауль Йозеф Геббельс, фраза прочно вошла в русский язык, а вот кто её придумал - никто не догадывается. "Все гениальное - просто" (Й.Геббельс, статья "Двадцать советов диктатору и тем, кто хочет им стать", 1932 г.)

2."СССР - Верхняя Вольта с ракетами" (Гельмут Шмидт, канцлер ФРГ в 1974-82 гг.)

Нет никаких свидетельств, где и когда он говорил такое.
Скорее всего авторами афоризма являются западные журналисты. Возможно, первым его публично озвучил журналист "Файненшнл Таймс" Дэвид Бьюкен в статье "Советский экспорт технологий" от 14.09.1984 г. Как бы то ни было, но фраза стала крылатой, т.к. точно отражала суть СССР: военная мощь в ущерб всему остальному.

3. "Нет человека - нет проблемы" (И.В.Сталин)

Другой вариант того же афоризма: "У нас незаменимых людей нет". Сталин не говорил ничего подобного. Обе фразы придуманы советскими литераторами."Есть человек — есть проблема, нет человека — нет проблемы" - это из романа Анатолия Рыбакова "Дети Арбата" (1987 г.). А "незаменимых людей нет" - из пьесы Александра Корнейчука "Фронт" (1942 г.). Причем Корнейчук, украинский советский драматург и 5-кратный (!) лауреат Сталинской премии в области искусства, сам тоже НЕ был автором этого афоризма. Он лишь перевел на русский язык лозунг времен Французской Революции 1789-94 гг. Комиссар Конвента Жозеф Ле Бон ответил этой фразой на прошение о помиловании от одного аристократа.

В 1793 г. виконт де Гизелен, арестованный за политическую неблагонадежность, просил сохранить ему жизнь, так как его образование и опыт еще могут быть полезны Республике (как он думал). На что комиссар-якобинец ответил: "В Республике незаменимых людей нет!". Занятно, что через два года после того, в 1795, другие революционеры отправили на гильотину уже самого комиссара Ле Бона.

4. "Сталин принял Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой" (Уинстон Черчилль).

Черчилль никогда не говорил такое. Хотя на почве военного союза 1941-45 гг. действительно относился к Сталину с уважением. Даже в Фултонской речи 5 марта 1946 года, с которой началась "холодная война" Запада и СССР, Черчилль сказал: "Я глубоко восхищаюсь и чту доблестный русский народ и моего товарища военного времени маршала Сталина". Это правда не помешало Черчиллю в той же речи обвинить СССР в насаждении коммунизма и тирании в Восточной Европе. Из этой же речи, кстати, пошло выражение "железный занавес".

Что касается фразы про соху и атомную бомбу, истинный её автор - сталинистка Нина Андреева из Петербурга, автор нашумевшей в свое время статьи "Не могу поступиться принципами" (газета "Советская Россия" 13 марта 1988 г.). Она привела её как "цитату Черчилля". Цитата оказалась фальшивой.

5."Я думал, что умру от старости. Но когда Россия, кормившая всю Европу хлебом, стала закупать зерно, я понял, что умру от смеха" (Уинстон Черчилль).

Впервые СССР начал закупать зерно на Западе в крупных масштабах (более 1 млн т) - в 1963 г. Масштабы росли и в 1984 г. дошли до 46 млн. т. Черчилль умер в 1965 дожив до 90 лет. Действительно на своем веку он застал Россию крупнейшим в мире экспортером зерна (1900-1913 гг), и застал начало обратного процесса - как СССР стал превращаться в крупнейшего в мире импортера хлеба. Проблема только одна: Черчилль этого НЕ говорил.

6. "Солдат не жалеть, бабы еще нарожают!" (маршал Жуков).

Жуков не говорил этого. Здесь опять тот случай, когда "автор" цитаты не произносил таких слов, но действовал по факту именно так. Истинный автор "Бабы еще нарожают" не известен.

7. "Франко-прусскую войну выиграл немецкий школьный учитель" (Отто фон Бисмарк).

Популярная фраза с намеком, что нация, превосходящая противника в образовании и общей культуре, более эффективно ведет войну. Однако канцлер Бисмарк такого не говорил. Это сказал профессор географии из Лейпцига Оскар Пешель и не про франко-прусскую войну (1870-71 гг.), а про австро-прусскую (1866 г.), в которой немцы тоже победили. В июле 1866 г. Оскар Пешель написал в одной из газетных статей: "...Народное образование играет решающую роль в войне... Когда пруссаки побили австрийцев, то это была победа прусского учителя над австрийским школьным учителем". Это внимание к учебе сохранилось у немцев и позднее. Русский офицер в царской России учился в военном училище 2 года, столько сколько у немцев - фельдфебель.

8. "Когда я слышу слово "культура" - у меня рука тянется с пистолету" (Герман Геринг).

Геринг этого не говорил. Это фраза из пьесы "Шлагетер" драматурга Ганса Йоста (1933 г.). После Первой мировой войны победившие союзники оккупировали Рейнскую область - главный промышленный район Германии. Страна капитулировала, монархия рухнула, кайзер сбежал, все смирились. Но немецкий патриот, Альберт Шлагетер, бывший офицер-фронтовик. продолжал борьбу. Он пускал под откос французские поезда. Его поймали французы и расстреляли в 1923 году.

В пьесе Ганса Йоста, главный герой обсуждает со своим другом стоит ли тратить время на учебу (приобщаться культуре), если в стране оккупация. Друг отвечает, что лучше сражаться, а не учиться и что при слове "культура" он снимает с предохранителя свой браунинг. И вот из этой-то фразы после ряда "творческих" идеологических переработок победителей во Второй Мировой войне, получилась "цитата" Геринга.

9. "Россия - тюрьма народов" (В.И.Ленин).

В СССР эта фраза часто использовалась в пропаганде для сравнения царской и советской России. Там империя, где угнетали нерусские национальности, тут - добровольный союз и дружба народов. Ленин действительно употреблял этот афоризм в своих работах, но он не был его автором.

Книга имела большой успех в Европе. Почти такой же как ранее вышедшая книга другого француза - Алексиса де Токвиля о его поездке в США ("Демократия в Америке", 1835 г.). Только де Кюстин приехал и плевался, а Токвиль, наоборот, пел дефирамбы США: англо-американцы как нация изначально рождены в свободе, равноправии, откуда их успехи и великое будущее и т.п. Збигнев Бжезинский в свое время сказал, что для понимания русско-американских взаимоотношений достаточно прочитать всего 2 книги: де Кюстина о России и де Токвилля о США.

10. "Кто такие эти господа национал-социалисты? - Убийцы и педерасты" (Бенито Муссолини).

В 1934 г. в Австрии, австрийские национал-патриоты убили канцлера Дольфуса (противника воссоединения Австрии с Германией) , с которым у дуче были хорошие отношения. Ну и Муссолини в сердцах бросил эту фразу. На самом деле она была сказана в редакционной статье в газете "Il Popolo di Roma" ("Народ Рима"), которая была рупором итальянской фашистской партии. Там резко осуждалось убийство канцлера и говорилось, что преступники связаны "с убийцами и педерастами в Берлине".

Это был намек на Эрнста Рема, вождя немецких штурмовиков, который был гомосексуалистом. Это был самый резкий выпад итальянских фашистов против немецких национал-социалистов за всю историю их взаимоотношений. Но сам Муссолини такого не говорил.

В сентябре нельзя не говорить об образовании. Нет, я сейчас не о назначении нового министра - о более общих вещах.

«Предложение выражает законченную мысль», - так нас учили в школе. Современные школьники предложениями, увы, не говорят. В лучшем случае - незаконченными.

Другой афоризм, который я также запомнил со школьной скамьи: «Кто ясно мыслит, тот ясно излагает». В изложении мыслей, с которыми я сталкиваюсь у студентов младших курсов, о ясности говорить не приходится.

Еще одно «замечательное» следствие реформ - неумение аргументировать. Просишь на экзамене: «Обоснуйте». Ответ: «А это моя точка зрения!» Объясняешь, что фраза эта сама по себе аргументом не является, что нужны факты, доказательства, умение анализировать… В ответ - обида.

Невольно вспоминается «Мастер и Маргарита»:

«- Дайте нарзану, - попросил Берлиоз.

Нарзану нету, - ответила женщина в будочке и почему-то обиделась».

Впрочем, довольно критики. Еще одно правило, усвоенное мною со школьных времен: критикуя - предлагай. Предложения следующие:

Первое. Необходимо вернуть русскому языку и литературе то место, которое они занимали в учебном процессе до начала нынешних преобразований в школе. Нельзя жаловаться, что дети не успевают прочесть важнейшие произведения русской классики, если на это в программе просто не выделено достаточного количества часов.

Второе. Вариативность в преподавании литературы должна соседствовать с обязательным списком произведений, который должен стать результатом широкого обсуждения и общественного консенсуса. Иначе все мы будем говорить на разных языках, хотя и будет казаться, что на одном.

Третье. ЕГЭ должен включать в себя не только тестовые задания, но и другие, связанные в первую очередь с умением внятно излагать чужие и свои мысли, аргументировать и анализировать разные точки зрения.

Четвертое. Войны выигрывают не генералы, а школьные учителя и приходские священники. Поэтому профессия учителя должна стать уважаемой и престижной. Необходимо, чтобы учитель был обеспечен в материальном и защищен в социальном плане. Необходимо, чтобы школьная система оставляла простор для творчества, а не заставляла учителя заполнять кучу разных и ненужных форм отчетности. Важно снимать фильмы и делать программы про учителей. В общем - социальный заказ телевидению, кино и масс-медиа…

Пятое. Подготовка учителей. Необходимо пересмотреть и усовершенствовать программы в оставшихся педагогических вузах (их количество было относительно недавно сокращено примерно в пять раз). Значит, это уменьшенное количество должно с неизбежностью перейти в качество.

Задачи сложные. Но подъемные. Очень надеюсь, что свою лепту в их решение внесет и недавно воссозданное Общество русской словесности, которое весной этого года возглавил Патриарх Кирилл.

А новому министру я желаю всяческих успехов и умных помощников. Уверен, у нее все получится.