Нарушение ситуативной уместности. Уместность речи

Уместность речи - выбор средств языка в речь в соответствии с условиями общения. Соотношение «речь - условия общения» ведущее для реализации этого качества.

Автор речи должен учесть множество факторов: кто адресат речи, каков уровень его подготовленности к восприятию данной речи, какова сфера общения и необходимый в ней функциональный стиль и жанр, какая тема выбрана, каков регламент устной речи, объем письменной речи, но самый главный признак - это цель речи, так как она определяет содержание и форму.

Коммуникация (общение) может быть личной - один участник общения, т.е. коммуникант, групповой - от двух до нескольких человек, массовой - множество людей задействовано в общении. В юридической сфере возможны все виды, например подача искового заявления физическим лицом, допрос свидетелей, суд присяжных, речь в зале суда перед судьей, сторонами обвинения и защиты, слушателями на открытом процессе.

Различают следующие виды уместности: ситуативная, стилевая, контекстуальная, личностно-психологическая.

Ситуативная уместность - выбор языковых средств в зависимости от ситуации общения. Составляющие ситуации общения представлены в табл. 2.3.

Параметры ситуации общения

3) симметричные - равные по социальному положению и возрасту (или по одному из критериев): ученик - ученик, прокурор - адвокат и т.д.;
4) асимметричные - неравные по социальному положению и возрасту (или но одному из критериев): ученик - учитель, руководитель - подчиненный, судья - подсудимый и т.д.

В сфере права учет социальных ролей позволяет изначально задать правильный тон общению, сохранить в нем положение сторон, соблюдать речевой этикет как при деловой коммуникации, так и в случае перехода на неофициальное общение.

2. Внешние обстоятельства в ситуации общения

Место и время общения - важны для эффективной коммуникации, т.е. целенаправленной и гармоничной, так как собеседнику должно быть удобно воспринимать информацию. Если место, время и продолжительность общения не удовлетворяют адресата или адресанта, то коммуникацию не будет считать успешной как минимум один из ее участников.

В юридической сфере общения, как правило, место строго регламентировано, например научная статья в юридическом журнале, обмен документами между физическими и юридическими лицами в организации, судебная речь. Время монолога, диалога, полилога (или объем письменного текста) может оговариваться заранее участниками коммуникации, например 10-20 мин - доклад на конференции, 5-10 страниц - статья в печатном издании. В ст. 295 Уголовно-процессуального кодекса РФ написано: «Суд не может ограничивать продолжительность судебных прений определенным временем, но председательствующий вправе останавливать участвующих в прениях лиц в случаях, когда они касаются обстоятельств, не имеющих отношения к рассматриваемому делу».

3. Внутренние обстоятельства в ситуации общения

Коммуниканты могут понимать или не понимать мотив своего

речевого действия. От осознанности участников общения зависит достижение его предполагаемого результата. Цель речи определяет ее смысл, форму, функциональный стиль, выбор тех или иных единиц языка, средств выразительности речи. Адресату важно различать самостоятельно выбранную цель общения или навязанную другим человеком или обстоятельствами. От этого зависят включенность говорящего в общение, эмоциональность, продолжительность и качество его речи. Следует также учитывать цели этичные или неэтичные, достижимые или недостижимые в рамках данной ситуации общения, индивидуальные или общие, цели с установкой на конфликт или гармонизацию общения.

4. Форма речи в ситуации общения

Форма речи (устная или письменная) определяет характер общения, выбор разных единиц языка и их организацию, объем и продолжительность речевого текста. Устная речь мобильна, спонтанна или продумана заранее, редуцирована, подвержена отклонениям от нормы, комбинирует монолог и диалог, а также допускает полилог в общении. Письменная речь нормативна, развернута, сложна грамматически.

В юриспруденции тексты имеют юридическую силу и поэтому представлены в письменной форме речи. Современные устные судебные обвинительные и защитительные речи обычно стенографируются.

Ситуативная уместность целой речи или ее отдельных компонентов может зависеть от вида и сферы общения. В правовой сфере в научной или официально-деловой речи уместна высокая степень информативности. Она же будет обязательна в судебных речах прокурора и адвоката с преобладанием логических аргументов, точных фактов, причинно-следственных связей в рассуждении. Однако при непринужденном общении коллег это свойство может стать недостатком речи.

Характеризуя качества воздействующей судебной речи, Н. Н. Ивакина перечисляет следующие признаки уместности: 1) соразмерность языковых средств и содержания, т.е. слова должны точно передавать содержание; 2) соответствие языковых средств обстановке; 3) соответствие языковых средств оратору. «Юристу, выступающему в судебных прениях, нужно употреблять слова в соответствии с официальной обстановкой и своим служебным положением» .

Стилевая уместность - соответствие употребления языковых средств функциональному стилю. Например, в деловом письме не употребляется эмоционально-окрашенная и разговорная лексика. В отчетах, служебных записках не пишут о чувствах и переживаниях, логика развертывания мысли основывается на аргументах и фактах. В полистиличных судебных речах при доминанте официально-делового стиля ораторы используют и термины научного стиля, и экспрессивные средства публицистики, и элементы разговорного стиля.

Контекстуальная уместность - единство плана содержания и плана выражения, однородность стилистической тональности речи. Уместность отдельной языковой единицы регламентируется контекстом, т.е. ее речевым окружением. Например, в обвинительной речи прокурора не может быть похвалы подсудимым, совершившим тяжкое преступление. А при описании личности подозреваемого для создания его речевого портрета может быть процитирована разговорная или просторечная оценочная лексика. В другом тексте и контексте - в юридическом жанре «договор» - не должно быть эмоций, выраженных словами и предложениями.

Личностно-психологическая уместность - умение оценить душевное состояние собеседника, его предполагаемое отношение к речи, эмоциональный настрой аудитории. Адресат, от одного человека до множеств людей, может быть нейтральным, положительно или отрицательно настроенным при предоставлении права речи адресанту. Но автор или оратор качествами своей личности и созданного текста может повлиять на конечное восприятие общения другой стороной. II. С. Пороховщиков напутствовал судебных ораторов: «Соблюдайте уважение к достоинству лиц, выступающих в процессе», учитывая, что от участников судебного процесса требуется вежливое, этичное поведение при непосредственном общении с народом.

В сфере права может не быть непосредственного контакта с адресатом. Например, при реализации текста закона, указа, постановления, научной статьи общение опосредованно, количество и личностные характеристики наряду с социальным статусом читателей не определены. Поэтому текст, предполагающий публичное восприятие, должен быть ясным и уместным для широкого круга лиц.

В выделении различных видов уместности есть условность, так как все они тесно связаны между собой, а также с понятием речевого этикета и предполагают понимание условий общения, благородство, вежливость и честность в речевом поведении.

Уместность - это первое качество, о котором человек начинает думать при создании речевого текста. Речь всегда рассчитана на конкретных людей, при ее продумывании и реализации надо учитывать все условия: ситуацию общения, стиль речи, контекст общения и личность адресата. А затем уже обеспечить правильность, чистоту, богатство, точность, логичность, ясность. Именно уместность определяет степень обязательности других качеств речи. Например, выразительность речи неуместна в тех ситуациях, когда не нужно поддерживать внимание аудитории, так как оно предполагается изначально: сугубо информационное сообщение, формальное общение в транспорте, следственный эксперимент или экспертиза в рамках уголовного дела.

Уместность более других качеств речи ориентирована на ситуацию общения в целом и поэтому прежде других свидетельствует о коммуникативной компетентности адресанта. В словаре-справочнике «Педагогическое речеведение» подчеркивается, что это «качество, важное в социальном аспекте: оно регулирует наше речевое поведение. Умение найти нужные слова, интонацию в той или иной ситуации общения - залог успешного взаимоотношения собеседников, возникновения гак называемой обратной связи» .

Таким образом, говорить о владении языком и культуре речи личности можно с учетом не только нормативного, но и коммуникативного аспекта, центральным понятием которого являются коммуникативные качества речи - «объективно существующие свойства, признаки речи, определяющие степень ее коммуникативного совершенства»

Богатство речи

Богатство речи – это максимальное насыщение ее разными, не повторяющимися средствами языка, необходимыми для выражения нужной содержательной информации.

Противоположное богатству понятие – бедность речи.

Богатство речи многослойно: богатство лексическое, фразеологическое, семантическое, синтаксическое, интонационное.

Лексическое богатство речи отражено в различных словарях: в «Словаре живого великорусского языка» В. И. Даля, в «Толковом словаре русского языка» Д. Н. Ушакова, в «Толковом словаре русского языка» С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой и в др.

Словарный запас человека бывает различен. Одни ученые считают, что активный словарь современного человека обычно не превышает 7-9 тысяч слов, по подсчетам других – 11-13 тысяч. А. С. Пушкин употребил в своих произведениях более 21 тысячи слов. А словарь Эллочки-«людоедки» («Двенадцать стульев» И. Ильфа и Е. Петрова) – всего 30 слов: хамите, хо-хо, блеск, мрак, знаменито, парниша и др.

Говорящему необходимо иметь как можно больший запас слов, чтобы выражать свои мысли четко и ясно. Важно постоянно заботиться о расширении своего словарного запаса.

Уместность речи – это такой подбор, такая организация средств языка, которые делают речь отвечающей целям и условиям общения.

Уместная речь должна соответствовать теме сообщения, его логическому и эмоциональному содержанию, составу слушателей или читателей, информационным, воспитательным, эстетическим и иным задачам письменного или устного выступления.

Соблюдение уместности речи предполагает знание стилей литературного языка и закономерностей словоупотребления, им свойственных.

Рассмотрим аспекты уместности речи.

1. Уместность стилевая.

Уместность отдельного слова, оборота, конструкции или композиционно-речевой системы в целом может предопределяться и регулироваться стилем языка. Например, термины будут уместными в научном стиле, канцеляризмы – в официально-деловом, поэтические слова – в художественном. В художественной речи допустимыми и уместными бывают и отступления от литературной нормы на разных уровнях языка: … в них /лавочках/ всегда можно заметить связку баранков , бабу в красном платке.., дробь для стреляния , демикотон и двух купеческих приказчиков, во всякое время играющих около дверей в свайку (Н. В. Гоголь, «Коляска»).

В этом предложении есть слова и формы слов, характерные для разговорной речи, просторечия, также здесь наблюдается и объединение несоотносимых понятий: связка баранок и баба, демикотон и два приказчика .

2. Уместность ситуативная . Это уместность в определенных ситуациях речи, в стиле произведения в целом.

В художественном произведении иногда бывают неуместными отдельные элементы композиции текста: диалог, построенный без учета закономерностей разговорной речи (бессодержательный диалог), несобственно-прямая речь (внутренняя речь). Если это происходит, то нарушается принцип художественного реализма. Например, в несобственно-прямой речи человеку несвойственно употреблять такие выражения, как «кропотливый и сложный труд», «манящий свет», «неизъяснимая грусть», «тайные помыслы», «ночные тени зла» (см. повесть И. Головченко «Черная тропа»).

3. Уместность личностно-психологическая . Важно позаботиться о том, как наша речь подействует на собеседника: не травмирует ли она его, не унизит ли его достоинство? Наиболее типичное проявление личностно-психологической неуместности – грубость. Резкое слово, язвительное замечание, категоричность суждений наносят окружающим нас людям тяжелые душевные травмы. Умение найти нужные слова, интонацию в той или иной ситуации общения – залог успешного взаимоотношения собеседников, возникновения т. н. обратной связи.

Каждый функциональный стиль, как отмечалось выше, характеризуется специфическими для него закономерностями отбора, организации и употребления языковых средств, и вопрос об употреблении той или иной языковой единицы, о ее уместности (или неумест-

ности) в каждом стиле решается по-разному.

Так, если офииально- деловом и научном стилях, как правило, используются общеупотребительные, нейтральные и книжные языковые средства, то в публицистике с особым стилистическим заданием могут употребляться и разговорные элементы (в ограниченных пределах - даже жаргоннопросторечные). Например: Недавно в переулке Козлова в Минске задушили еще одного «извозчика». За что? Чтобы приобрести очередную партию спиртного. Вычистив карманы жертвы, убийцы преспокойно продолжили пирушку (из газет).

Свои особенности имеет представление об уместности языкового факта в стиле художественной литературы. Здесь допустимы отступления от норм общелитературного языка. Главный критерий их уместности в том или ином произведении - обоснованность целевой установкой автора, функциональная целесообразность. Поскольку употребление языковых средств в произведениях художественной литературы подчинено авторскому замыслу, созданию художественного образа, функции эстетического воздействия, уместными могут быть самые разнообразные языковые средства. Возьмем, к примеру, следующий отрывок из стихотворения А. Вознесенского "Тарковский на воротах":

Стоит белый свитер в воротах.

Тринадцатилетний Андрей.

Бей, урка дворовый,

Бутцей ворованной,

по белому свитеру бей -

по интеллигентской породе!

В одни ворота игра.

За то, что напялился белой вороной

в мазутную грязь двора...

Бей, детство двора,

за домашнюю рвотину,

что с детства твой свет погорел,

за то, что ты знаешь

и.и широкую родину

по ласкам блатных лагерей.

Бей щеткой, бей пыром,

бей хором, бей миром

всех "хоров" и "отлов" зубрил,

бей по непонятному ориентиру...

Подошвы двор вытер о белый свитер. -

Андрюха! Борьба за тебя.

Ты был к ним жестокий, не стал шестеркой,

не дал нам забить себя.

Да вы же убьете его, суки!

Темнеет, темнеет окрест.

И бывшие белые ноги и руки

летят, как андреевский крест.

В этом отрывке используется и разговорная, и жаргонная лексика (урка, рвотина, шестерка, суки, "хоры", "отлы" и под.), и высокая, книжная (ориентир, окрест, роДина, андреевский крест и др.); употребляются одни и те же слова в прямом и переносном значении (забить), ударный предлог (за тебя) и т.д. Употребление этих "разностильных" элементов вполне уместно, так как с их помощью автору удается достичь определенного (задуманного им) художественного эффекта и донести до читателя основную мысль, заложенную в стихотворении.

Вы также можете найти интересующую информацию в научном поисковике Otvety.Online. Воспользуйтесь формой поиска:

Как считает Аристотель, стиль должен соответствовать предмету суждений; необходимо различие стилей поэтической и ораторской (прозаической) речи, выделение качеств, присущих ораторскому стилю, различение стилей для различных родов словесного творчества.

Цицерон в «Видах красноречия» подробно и дифференцированно определяет границы понятия уместности относительно слушателя. Это прежде всего разрешение на выступление (уместность относительно оратора) и выбор темы и стиля высказываний.

Уже из сопоставления фольклорного этикета и норм классических риторик видно, что понятие уместности не является статичным. Это категория многоплановая, исторически развивающаяся.

Изменение происходит не потому, что изменяются прежние правила и категории, а потому, что определенные группы правил детализируются и специализируются. Прежние комплексные правила имеют силу и сейчас, они требуют внимательного изучения и осмысления.

Все основные понятия риторики выходят из общего понятия уместности речи. Деление речей по видам, установление способов обращения к различной аудитории, подготовка оратора и подготовка словесного материала оратора – все это оправдывает себя лишь в том случае, если речь уместна.

Категория уместности скрыта в диалоге. Но поскольку классическая риторика содержит руководство для ведения монолога, эта риторика не может содержать категории уместности, так как структура монолога зависит от диалога, где и определяется понятие уместности речи. Такие виды речи, как судебная, совещательная, показательная, или такие категории гомилетики, как проповедь, учебная речь, такие виды письменности, как письма, документы, литература, массовая информация, также рассматриваются риторикой как монолог. Но на самом деле каждый вид речи образует часть диалога.

Диалогичность как критерий уместности проявляет себя не только в устной риторике, но и в письменной. В.В. Виноградов в книгах «Язык Пушкина» и «Стиль Пушкина» показывает, например, как А.С. Пушкин вводил свою стилистику, свой творческий метод в контекст художественный литературы своего времени. Не менее существенно также уяснение категорий уместности в текстах массовой информации. Уместность каждой реплики зависит от того, насколько органически она включена в общий диалог всех органов массовой информации.

3 §. Виды речевой уместности.

В лингвистической литературе последних лет принято выделять уместность стилевую, контекстуальную, ситуативную и личностно-психологическую или уместность, обусловленную: а) внеязыковыми и б) внутриязыковыми факторами. На мой взгляд, не совсем целесообразно разграничивать уместность, обусловленную экстра- и интралингвистическими факторами: эти понятия тесно связаны между собой, образуя неразрывное единство. Экстралингвистические факторы обусловливают собственно лингвистические. Практически трудно разграничить уместность контекстуальную и ситуативную. Это тоже во многом взаимообусловленные понятия. В настоящее время различается уместность стилевая, ситуативную, контекстуальную (иногда их объединяют в ситуативно-контекстуальную) и личностно-психологическая (с учетом экстра- и интралингвистических факторов).

4 §. Роль ситуативной уместности.

Уместность речи обнаруживается не только на отдельных языковых уровнях – можно говорить об уместности в определенных речевых системах, в ситуациях речи, в стиля произведения в целом.

Под ситуативной уместностью следует понимать употребление языкового материала в зависимости от ситуации общения, стиля высказывания, речевого окружения языковой единицы. Основным критерием ситуативно-контекстуальной уместности являются ситуация и задачи речевого общения. "Нельзя говорить одними и теми же словами, одними и теми же предложениями с ребенком пяти лет и со взрослым человеком: необходим отбор языковых средств, соответствующих возможностям ребенка и уровню развития взрослого человека; нельзя обойтись одним и тем же набором языковых средств, создавая лирическое стихотворение и роман в прозе". В подтверждение этой мысли Б.Н. Головин сопоставляет два отрывка из "Сказки о рыбаке и рыбке" и поэмы "Медный всадник" А.С. Пушкина. Для первого характерны разговорно-бытовые языковые элементы, для второго - литературно-книжные. Языковые средства, уместные в одном произведении, неуместны в другом. Даже в рамках одного и того же произведения в зависимости от целевой установки автора используются разные языковые средства. Сравним два отрывка из первой части поэмы А.С. Пушкина "Медный всадник":

1. Над омрачненным Петроградом

Дышал ноябрь осенним хладом.

Плеская шумною волной

В края своей ограды стройной,

Нева металась, как больной

В своей постели беспокойной.

Уж было поздно и темно;

Сердито бился дождь в окно,

И ветер дул, печально воя.

2. Евгений тут вздохнул сердечно

И размечтался, как поэт:

"Жениться? мне? зачем же нет?

Оно и тяжело, конечно;

Но что ж, я молод и здоров,

Трудиться день и ночь готов;

Уж кое-как себе устрою

Приют смиренный и простой

И в нем Парашу успокою.

Пройдет, быть может, год-другой -

Местечко получу, Параше

Препоручу семейство наше

И воспитание ребят…

И станем жить, и так до гроба

Рука с рукой дойдем мы оба,

И внуки нас похоронят…"

В первом отрывке используются книжные слова, литературно-книжные определения, деепричастные обороты и другие языковые элементы, явно неуместные во втором отрывке.

Выбор языковых средств определяется темой, жанром, целевой установкой автора. Немаловажное значение имеет также адресат речи: автор должен четко представлять себе того, кому он адресует свою речь (возраст адресата, его социальное положение, культурный и образовательный уровень).

Ситуативная уместность тесно связана со стилевой. В общих чертах она определяется последней. Однако в конкретных условиях общения она не совпадает с ней: языковые средства, не характерные для какого-то стиля, в определенном контексте, в определенной ситуации, оказываются уместными, даже необходимыми, единственно возможными. Так, например, образ деда Щукаря в романе "Поднятая целина" М. Шолохова был бы неполным, нереальным без диалектизмов в речи этого персонажа. Стилистически уместно использование жаргонизмов в речи бывшего уголовника Заварзина (роман В. Липатова "И это все о нем…"), когда он теряет веру в то, что к прошлому возврата нет: - З а м а з а л с я я, - тихо признался Заварзин, - однако я б а р м и т ь б у д у, что не сбрасывал Столетова на ж е л е з к у.

В качестве стилистического приема, как уже отмечалось, широко используются алогизмы, сближение стилистически контрастных и семантически далеких лексем, расширение границ лексической сочетаемости, лексические и синтаксические повторы и т.д. Однако не следует забывать, что подобное употребление языкового материала всегда должно быть стилистически мотивировано.

Стилистически немотивированное употребление языковых средств приводит к нарушению уместности речи. Нарушением уместности является употребление стилистически маркированных единиц без учета их функциональной и эмоционально-экспрессивной окраски, немотивированное разрушение единства стиля. Например, неоправданное употребление слов и словосочетаний официально-делового стиля (канцеляризмов) в других стилях, употребление анахронизмов (перенесение слов и устойчивых словосочетаний из одной эпохи в другую), замена литературного языкового элемента просторечным и т.д. Нарушением критерия уместности является также перенасыщение речи (в особенности - художественной) специальными терминами. Подтверждением сказанному может служить отрывок из романа Н. Воронова "Макушка лета":

Я подышал мехом на крайний привод. Он был в рабочем положении: стальной продолговатый сердечник втянут по ушко в гиреподобный корпус. Когда на пульте мы нажимаем кнопку, чтобы включить масляник, то подаем напряжение в соленоид. Магнитное поле, создающееся в соленоиде, всасывает в себя сердечник. Всасывание приводит в движение механизм привода, и масляник включается. Втянутое положение сердечника закрепляется защелкой. Отключая масляник, мы нажимаем на пульте соседнюю кнопку, возникает магнитное поле в боковом соленоиде и выталкивает из себя маленький сердечник. Он ударяет в собачку защелки, защелка расцепляется. Туго-натуго сжатая пружина выдергивает вверх большой сердечник.

Неуместность в художественном произведении страдают иногда отдельные композиционные компоненты текста – диалог, построенный без учета закономерностей разговорной речи, фотографичный и бессодержательный, несобственно-прямая речь.

Герой повести И. Головченко «Черная тропа» Алексей Петрович Павленко – полковник госбезопасности, в прошлом рабочий. Перед рассветом он выходит покурить на балкон «и долго стоит у перил, глядя на знакомые кварталы, теряющиеся в смутно мерцающей мгле». И далее следует несобственно прямая речь, сигналы которой есть в тексте. Процитируем ее с небольшими сокращениями.

«Он хорошо знает этот город еще с предвоенной поры, любит мазаику его кварталов, простор новых улиц и площадей, стройные силуэты тополей вдоль проспекта, бессонные огни вокзала, дальнюю колоннаду заводских труб…

Быть может, странно, что и теперь, через много лет, прошедших с того времени, когда-то Павленко работал у станка, его по-прежнему привлекает сам облик завода, привлекает и смутно волнует, порождая чувство легкой, неизъяснимой грусти…

Возможно, это чувство похоже на грусть, которое испытывает в эти минуты Павленко, коренится в первых, неповторимых минутах радости, пережитых давно, в начале его трудного пути… Алексею Петровичу не приходится сожалеть об ушедших годах – они были заполнены кропотливым и сложным трудом…

И Алексей Петрович ловил себя на мысли, что даже любуясь родным городом, раскинувшимся в долине, он смотрит со своей профессиональной точки зрения… Он, «ночной сторож» города, думал об охране его ясного покоя.

Только понятие ночи у него было своей. Ночь представлялась Павленко не такой, какой знает ее каждый детских лет. Она невольно вызывала в нем представление о каком-то средоточиии зла, чайных недобрых помыслов, ухищрений, жестокости и коварства.

И Алексей Петрович возвращается мысленно к последней почте, к самодельному треугольнику письма, отправленного злобой…

Спит город… Но где-то не спят, притаившись очные тени зла.

Нет, Павленко нисколько не жалеет об избранном пути. Правда, не многое смог бы сделать со времени своей юности и на заводе множество прекрасных вещей. Но оберегать самую жизнь мастеров, на труд, кров и очаг, их счастье, не в этом ли гордость твоя… безвестный ночной страж Родины?»

Мы сейчас оставим в стороне такие качества стиля этого отрывка, как неумение найти нужное точное слово (то есть «неизъяснимая грусть», то через строчку это уже « чувство, похожее на грусть, ночь вызвала представление о каком-то средоточии зла»), как явные грамматические неправильности («он многое мог бы сделать со времени своей юности»), как отсутствие той смысловой емкости, ассоциативности, многоплановости слова, которые делают речь образной, а потому и художественной.

Посмотрим на этот отрывок только с точки зрения уместности его речевой структуры в данной ситуации.

Формально это авторская речь – о герое говорится в третьем лице, но это способ передачи его внутреннего монолога («Алексей Петрович ловил себя на мысли», «мысленно возвращается» и т.п.). Невозможно представить себе, чтобы человек, проживший интересную жизнь, мысленно мог прибегать к таким шаблонам, к таким стертым словам, к таким банальным красивостям, которыми перенасыщен текст. Это – облик завода, начало трудового пути, кропотливый и сложный труд, профессиональная точка зрения – слова и словосочетания, ставшие шаблонами газетно-публицистического и делового языка. Это манящий свет, неизъяснимая грусть, средоточие зла, тайные помыслы, жестокость и коварство, отравленный злобой, кров и очаг, ночные тени зла – претенциозные беллетристические штампы. Где же свежая мысль героя, где живое слово о нем автора?

Здесь как раз тот случай, когда нарушено соответствие с действительностью, когда нарушен принцип художественного реализма. Здесь явная неуместность речевой структуры.

В статье «Заметки о стилистике современной советской литературы» («ЛГ», 1965, 19 окт.) В.В. Виноградов остро поставил вопрос о «мещанстве в сфере словесно-художественной стилистики». Мещанская стилистика, как болезнь, проникающая в советскую литературу, уводит в сторону от реализма и проявляется в стремлении к «красивости», к расцвечиванию текста банальными словесными оборотами, к витиеватости фразы, внутренне пустой, к «излишествам» в изображении мелких деталей быта.

Каждый функциональный стиль характеризуется специфическими для него закономерностями отбора, организации и употребления языковых средств, и вопрос об употреблении той или иной языковой единицы, о ее уместности (или неуместности) в каждом стиле решается по-разному. Так, если в официально-деловом и научном стилях, как правило, используются общеупотребительные, нейтральные и книжные языковые средства, то в публицистике с особым стилистическим заданием могут употребляться и разговорные элементы (в ограниченных пределах – даже жаргонно-просторечные). Например: Недавно в переулке Козлова в Минске задушили еще одного «извозчика». За что? Чтобы приобрести очередную партию спиртного.Вычистив карманы жертвы, убийцы преспокойно продолжили пирушку (из газет).

Свои особенности имеет представление об уместности языкового факта в стиле художественной литературы. Здесь допустимы отступления от норм общелитературного языка. Главный критерий их уместности в том или ином произведении – обоснованность целевой установкой автора, функциональная целесообразность. Поскольку употребление языковых средств в произведениях художественной литературы подчинено авторскому замыслу, созданию художественного образа, функции эстетического воздействия, уместными могут быть самые разнообразные языковые средства.

Ситуативно-контекстуальная уместность – употребление языкового материала в зависимости от ситуации общения, стиля высказывания, речевого окружения языковой единицы. Основным критерием ситуативно-контекстуальной уместности являются ситуация и задачи речевого общения. «Нельзя говорить одними и теми же словами, одними и теми же предложениями с ребенком пяти лет и со взрослым человеком: необходим отбор языковых средств, соответствующих возможностям ребенка и уровню развития взрослого человека; нельзя обойтись одним и тем же набором языковых средств, создавая лирическое стихотворение и роман в прозе».

Ситуативно-контекстуальная уместность тесно связана со стилевой. В общих чертах она определяется последней. Однако в конкретных условиях общения она не совпадает с ней: языковые средства, не характерные для какого-то стиля, в определенном контексте, в определенной ситуации, оказываются уместными, даже необходимыми, единственно возможными. Так, например, образ деда Щукаря в романе «Поднятая целина» М. Шолохова был бы неполным, нереальным без диалектизмов в речи этого персонажа. Стилистически уместно использование жаргонизмов в речи бывшего уголовника Заварзина (роман В. Липатова «И это все о нем…»), когда он теряет веру в то, что к прошлому возврата нет: - Замазался я , - тихо признался Заварзин, - однако я бармить буду , что не сбрасывал Столетова на железку .

Нарушением критерия уместности является также перенасыщение речи (в особенности – художественной) специальными терминами. Подтверждением сказанному может служить отрывок из романа Н. Воронова «Макушка лета»:

Технические, профессиональные термины, значение которых непонятно неспециалисту, не выполняют в приведенном контексте никакой эстетической функции, они функционально нецелесообразны, а следовательно, и неуместны.

Личностно-психологическая уместность предполагает внутреннюю вежливость, тактичность, отзывчивость, заботливое отношение к собеседнику, умение вовремя подумать о его настроении, учесть его индивидуально-психологические особенности, умение найти в той или иной ситуации нужное слово, необходимую интонацию, способствует установлению правильных взаимоотношений собеседников, является залогом морального и физического здоровья людей.

Грубое, черствое слово, равнодушная, издевательская интонация обижают и оскорбляют человека, могут послужить причиной психологического конфликта, тяжелой душевной травмы, стать социальным злом. Примером этого может служить факт, описанный писателем Б. Васильевыми в повести «Суд да дело»: Участник Великой Отечественной войны Антон Филимонович Скулов выстрелом из охотничьего ружья убил молодого парня Вешнева. Выстрел последовал сразу же после того, как Вешнев грязно обругал покойную жену Скулова. «Это не ругань, это – действие, потому что сразу же после этих слов последовал выстрел. Подчеркиваю, сразу же», - так оценивает этот факт второй заседатель.

Выделение различных видов уместности несколько условно. Хорошо прослеживается стилевая уместность. Ситуативно-контекстуальная и личностно-психологическая уместность тесно переплетаются между собой, а также с понятием речевого этикета (в широком смысле), предполагающем тактичность, доброту, вежливость, честность, благородство в речевом поведении участников общения.

ТЕМА РАЗГОВОРА????