Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Неизвестному мученику посвящаю

ПРЕДИСЛОВИЕ

Менахема Бегина, автора книги «В белые ночи», вряд ли надо представлять читателю. Имя его хорошо и давно «известно как тем, кто читает по-русски в Израиле, так и тем читателям в России, которые интересуются новейшей историей Израиля и его сегодняшней судьбой. Всем, что он когда-либо говорил, писал и делал, Менахем Бегин принадлежит еврейству, Израилю, политическому сионизму. Но эта книга - не об Израиле. Она лишь об одном небольшом участке жизненного пути автора, связывающего две точки во времени, - от ареста в сентябре 1940 года советскими властями, занявшими Вильнюс, до освобождения зимой 1941 года по амнистии польских граждан. На географической карте этот отрезок соединяет тюрьму Лукишки в Вильнюсе, родную сестру московской Лубянки, с крохотной точкой занумерованного лагпункта, спрятанного в топких болотах Печорлага.

В 1975 году читателю предлагается еще одна книга о лагерях, еще одни воспоминания лагерника. Чем такая книга может удивить читателя? Особенно читающего по-русски? Особенно после Солженицына, после целой библиотеки книг, написанных за последние годы на эту тему? Особенно теперь - когда читатель вроде бы даже устал читать все про лагеря да про лагеря и просит дать ему что-нибудь поновее и поинтереснее.

Но пусть читатель начнет с последней страницы, где обозначен год окончания книги - 1952. В тот год, последний год жизни Сталина, замышлялись в Москве новые большие посадки всесоюзного значения, с размахом готовился еврейский погром нового образца; в тот год первомайские и ноябрьские манифестации в Израиле цвели алыми знаменами не хуже, чем в Москве или Новосибирске, кибуцы украшали свои столовые и клубы портретами дорогого Вождя и Учителя; в тот год Юлий Марголин не собирал и десяти человек в тель-авивских аудиториях, куда приходил рассказывать о своем «путешествии в страну Зэка» (отметим, что он первый дал ей географическое имя) и требовать, чтобы израильские коммунисты и социалисты, преодолев партийную робость и раболепное почитание, заинтересовались судьбой еврейских узников в сталинских лагерях, судьбой сионистов, бундовцев, коминтерновцев, деятелей еврейской культуры. В тот год, когда Запад и ухом сытым не повел на все рассказы немногих счастливцев, избежавших гибели в социалистическом концлагере, - в тот год Менахем Бегин, уже тогда признанный и давний глава израильской политической оппозиции, отвлекся от своих насущных дел, чтобы запечатлеть свой краткосрочный советский опыт. Он дал свои свидетельские показания, несмотря на то, что инстанции, обязанные вынести общественное суждение, не готовы были его выслушать. Он сказал: я это видел.

Книга Бегина не последовательница - предшественница богатой лагерной литературы, хлынувшей в брешь, пробитую в мировом равнодушии Солженицыным.

Что поразительно в этой книге, так это скорый, трезвый и верный диагноз, поставленный автором книги «В белые ночи» советскому обществу. Причем социологических обследований автор не проводил, статистических данных не собирал и не прочел гору советологических исследований. Обращаясь назад к нашему собственному опыту, опыту людей, прошедших еще во младенчестве специальную идеологическую обработку, даже как-то неловко вспоминать домашние дискуссии пятидесятых-шестидесятых годов: где произошло перерождение передового общества в античеловеческое, где советская власть свихнулась - в двадцатые или в тридцатые годы, как могло случиться все, что случилось. Сколько раз, встречаясь с лагерными мучениками, мы кидались к ним с распростертыми объятиями, ждали мысли, выращенной в страдании, - а навстречу нам протягивали руки закаленные ленинцы, не усомнившиеся, не уронившие и крупинки из «передового учения» и более всего гордившиеся тем, что никакой жизненный опыт не мог научить их самостоятельно думать.

Но достаточно было трезвого непредвзятого взгляда, опыта нормальной демократической жизни, - и по крохам собственных наблюдений Менахем Бегин, человек, свободный от гипноза советской фразеологии, увидел всю систему «нового» общества. Он увидел его принципиальное беззаконие, неограниченную политическую тиранию и экономическую власть тайной полиции, полное забвение каких бы то ни было моральных принципов, широкое использование рабского труда, атмосферу террора и страха - то есть все, что так ясно нам всем сейчас и что и по сей час еще не ясно так многим. Характерно, что вне лагерных наблюдений, давших автору материал для суждений о всей советской жизни, он подробно остановился на одном лишь явлении российской действительности - на очереди. Нравы и порядки в очереди, ее значение в жизни простого человека, свобода от нее человека привилегированного и рассуждение о том, зачем советской власти очередь, выбирающая из общества излишек социальной энергии, - все это показывает, что автор глубоко проник в природу чужого и чуждого ему советского строя. Менахем Бегин вошел в советскую тюрьму свободным от советской идеологии - у него была своя, глубоко национальная, - и эта внутренняя свобода от сиротской советской «сознательности», соблазнившей так многих русских евреев, дала ему силу не только выстоять, но и увидеть. Советские евреи, а встреч с ними не мало было у нашего автора, естественно привлекали его особое внимание. С огорчением он замечает и убедительно воспроизводит опустошение души, освобождение от родового начала и наследства. В быстром падении вчерашнего революционера, партийного деятеля перед натиском следствия и театрализованного судебного процесса Бегин не видит мистической загадки, волновавшей европейские умы, а видит торжество наглого мира, освободившегося от гласности, и бессилие душ, заменивших индивидуальную и народную нравственность классовой моралью.

В книге Бегина есть некая старомодность, привычка полагаться на слово само по себе, пренебрегая его спекулятивными, дискредитирующими употреблениями, автор как бы независим от инфляции высоких понятий, происшедшей в наши десятилетия, он ничего не знает и не хочет знать о ней. Пафос и патетика воспринимаются им всерьез. И скептический читатель, отмечающий эти черты в его книге, с удивлением вдруг ловит себя на том, что и он, почти против желания поддавшись автору, воспринимает этот пафос и эту патетику серьезно. Дело в том, что пафос книги Бегина есть пафос искренности, это пафос честного мышления и честного зрения. Достоинство это не литературное, а - что гораздо важнее - нравственное.

Менахем Бегин выстоял и не согнулся, потому что за ним была его собственная идеи, далекий мир единомышленников и цель, не похожая на цели его преследователей. У советских же евреев, верно служивших советской власти и попавших под частый гребень правительственного террора, ничего не было за душой, кроме того, что было у их палачей: они говорили тем же языком, клялись теми же именами и поминали одни и те же цитаты. Что же они могли противопоставить насилию? Им и нечего было противопоставить, если не наступало прозрение.

Менахем Бегин (Menakhem Begin) - 16.08.1913 года (Брест-Литовск) - 09.03.1992 года (Иерусалим).

Израильский государственный деятель Менахем Бегин родился в польском городе Брест-Литовске (ныне входит в состав Республики Беларусь). Он был сыном старшины местной еврейской общины Вольфа Бегина и Хаси Коссовской. С детства впитавший убежденность отца в том, что евреям суждено вернуться на родину предков - в Израиль, Бегин в десятилетнем возрасте вступил в юношескую сионистскую организацию, готовившую к жизни в Палестине.

Первопроходцы, я люблю вас и восхищаюсь вами. Но постепенно вы выработали в своей среде некий род мессианства. Вы забыли, что не только вы жертвуете своими жизнями ради интересов государства.

Бегин Менахем

В 16 лет он стал членом военизированного молодежного формирования «Бетар», связанного с партией Всемирной сионистской организации. Основанная лидером сионистов Владимиром Жаботинским партия призывала к немедленным и решительным действиям по созданию еврейского государства.

В родном городе Б. окончил еврейскую школу Мизрахи и польскую среднюю школу. В 1931 г. он поступил на юридическое отделение Варшавского университета, по окончании которого получил степень доктора права. «Бетар» занимал все больше места в его жизни: в течение двух лет Б. являлся генеральным секретарем чехословацкого отделения. В 1939 г. Б. возглавил польский «Бетар». Тогда же он женился на Алисе Арнольд, от этого брака родился сын и две дочери.

В мае 1939 г. Б. руководил массовыми манифестациями у английского посольства в Варшаве - в знак протеста против ограничений еврейской иммиграции в Палестину, мандатную территорию Англии. Тогда же Б. был арестован и провел несколько месяцев в тюрьме. Освобожденный в связи с приближением германских войск к Варшаве, он вместе с семьей бежал в Литву, надеясь пробраться в Палестину. Когда Литва в 1940 г. была присоединена к Советскому Союзу, Б. вновь был арестован по политическим мотивам и сослан на 8 лет в Сибирь. После того как Германия напала на Советский Союз в 1941 г., Б. и тысячи других польских пленных были освобождены в надежде составить из них новую польскую армию. Часть, в которой находился Б., оказалась на британской мандатной территории Трансиордании (ныне Иордания), и в мае 1942 г. он попал на землю Палестины. Здесь Б. возобновил активную деятельность в организации «Бетар», возглавив ее группу в Иерусалиме. Родители Б. и его единственный брат погибли в нацистском аду.

Демобилизовавшись из польской армии, Б. стал командиром группы «Иргун цвай леуми» (национальная боевая организация) - полувоенного формирования, осуществлявшего саботаж в отношении британской администрации в Палестине.

Под руководством Б. «Иргун» добивалась для евреев - беженцев из Европы свободного въезда в независимое государство на территории Палестины. До 1947 г. Б. с женой и детьми находился в подполье, часто менял внешность и пользовался фальшивыми документами: британские власти назначили награду в 30 тыс. долларов за его выдачу. Некоторые события партизанской войны сильно осложнили положение Б. В 1946 г. члены «Иргун» устроили взрыв в британской штабквартире (отель «Царь Давид» в Иерусалиме), при котором погиб 91 человек. Через два года группа организовала нападение на палестинскую деревню Дейр-Ясин, где было убито около 200 арабов. Б. утверждал, что в обоих случаях были сделаны предупреждения об атаке, которые игнорировались. Тем не менее деятельность Б. дала противникам повод именовать его террористом.

С основанием независимого государства Израиль в 1948 г. полувоенная организация «Иргун» была преобразована в движение «Херут» («Свобода»), во главе его стал Б. В течение 30 лет Б. являлся членом кнессета (парламента), часто входя в резкое противоречие с политикой правительственной партии «Мапаи» («Труд») Давида Бен-Гуриона. В 1977 г. партия «Херут» привела правоцентристский блок «Ликуд» («Единство») к победе на выборах. Б. стал шестым премьер-министром Израиля и возглавил коалиционное правительство.

Менахем Бегин (Мечислав Вольфович Бегун) – еврейский политический деятель, один из создателей современного государства Израиль.

Начинал как глава подпольной еврейской организации «Иргун». В 1977 – 1983 годах являлся премьер-министром Израиля.

Родом из Бреста

Мечислав Бегун родился в 1913 году в Бресте (тогда – Брест-Литовск). Его отец был секретарём местной еврейской общине, которая примкнула к сионистскому движению.

Вначале Бегун получил традиционное образование в еврейской школе, затем окончил гимназию и поступил в Варшавский университет на юридический факультет. Учился он там успешно, и впоследствии навыки правоведа помогли ему в политической деятельности.

Ещё с детских лет Менахем Бегин записался в сионистскую скаутскую организацию «Хашомер-Хацаир» («Юный страж»), которая исповедовала левые социалистические взгляды.

Впоследствии Бегин решительно порвал с социализмом и примкнул к правому крылу сионизма. Через шесть лет после поступления в «Хашомер-Хацаир» Бегин перебирается в ревизионистскую организацию «Бейтар», имевшую радикально-фашистскую идеологию.

Основатель «Бейтара» Владимир (Зеев) Жаботинский буквально покорил сердце юного борца за еврейскую государственность. В этой организации Бегин сделал быструю карьеру и вскоре превзошёл своего учителя в радикализме: самого Жаботинского он публично раскритиковал за мягкость и нерешительность его позиции.

Через некоторое время Бегин сменил Жаботинского на посту руководителя «Бейтара» и начал создание боевой организации «Иргун» - он же «Эцель». Бегину пришлось шесть недель отсидеть в тюрьме – после того, как он организовал акцию протеста перед английским посольством. В то же время он пытался организовать массовый переезд польских евреев в Палестину.

Когда к Польше подошли немцы, Бегин предложил правительству страны сформировать отряды из бойцов «Бейтара», но ему отказали. Затем Бегину пришлось бежать из Польши в Вильнюс, где его арестовали советские власти. Его приговорили к восьми годам лагерей как «английского шпиона» и «социально-опасный элемент».

Однако спустя непродолжительное время он был освобождён Армией Андерса (польским формированием на территории СССР) как гражданин Польши. Примкнув к этой армии, он вместе с ней отправился в Палестину. Затем он выходит из Армии Андерса и посвящает себя организации израильского государства.

Создание государства Израиль

Деятельность Бегина в Палестине была необычайно бурной. Созданная им группировка «Иргун» организовала вооружённую борьбу против британского господства в «земле обетованной». За голову Бегина англичане назначили огромную награду – 10 тысяч фунтов. В то же время «Иргун» сталкивается с другими еврейскими формированиями Палестины (такими как «Хагана») и с арабским населением.

В арабской деревне Дейр-Ясин иргуновцы организовали резню, о масштабах и сути которой идут споры до сих пор:

По одним данным, это была относительно мирная военная операция, все военнопленные были быстро отпущены;

По другим данным, подчинённые Бегина творили массовые зверства – грабежи, изнасилования и убийства.

Сам Бегин оправдывал себя тем, что командиры в деревне действовали без его ведома. После создания государства Израиль «Иргун» перестал существовать, выполнив свой долг. Бегин создаёт партию «Херут» («Свобода»), которая начинает участвовать в политической борьбе.

В то время израильские парламент и правительство по большей части состояли из социалистов; партия Бегина же исповедовала праволиберальные взгляды. Вся дальнейшая деятельность была направлена на то, чтобы пробиться сквозь «левую стену». С пятидесятых годов Израиль установил дипломатический контакт с ФРГ и поднял вопрос о возмещении ущерба евреям, пострадавшим во время Холокоста от действий нацистов.

Партия «Херут» выступила с наиболее радикальной позицией: в то время как другие политики обсуждали возможность «прощения» немцев, Бегин призвал не допускать этого и взыскать с виновников сполна. С 1977 года Бегин был премьер-министром Израиля. Под его руководством впервые было сформировано правительство преимущественно из правых сил.Несмотря на допущенные перегибы и легкомысленные решения, в целом израильское общество положительно восприняло политику Бегина.

В последн ие годы Менахем Бегин отошёл от государственной деятельности и жил в Тель-Авиве и Иерусалиме. Умер Бегин в 1992 году.

Израильский государственный деятель Менахем Бегин родился в польском городе Брест-Литовске (ныне входит в состав Республики Беларусь). Он был сыном старшины местной еврейской общины Вольфа Бегина и Хаси Коссовской. С детства впитавший убежденность отца в том, что евреям суждено вернуться на родину предков – в Израиль, Бегин в десятилетнем возрасте вступил в юношескую сионистскую организацию, готовившую к жизни в Палестине.

В 16 лет он стал членом военизированного молодежного формирования «Бетар», связанного с партией Всемирной сионистской организации. Основанная лидером сионистов Владимиром Жаботинским партия призывала к немедленным и решительным действиям по созданию еврейского государства.

В родном городе Б. окончил еврейскую школу Мизрахи и польскую среднюю школу. В 1931 г. он поступил на юридическое отделение Варшавского университета, по окончании которого получил степень доктора права. «Бетар» занимал все больше места в его жизни: в течение двух лет Б. являлся генеральным секретарем чехословацкого отделения. В 1939 г. Б. возглавил польский «Бетар». Тогда же он женился на Алисе Арнольд, от этого брака родился сын и две дочери.

В мае 1939 г. Б. руководил массовыми манифестациями у английского посольства в Варшаве – в знак протеста против ограничений еврейской иммиграции в Палестину, мандатную территорию Англии. Тогда же Б. был арестован и провел несколько месяцев в тюрьме. Освобожденный в связи с приближением германских войск к Варшаве, он вместе с семьей бежал в Литву, надеясь пробраться в Палестину. Когда Литва в 1940 г. была присоединена к Советскому Союзу, Б. вновь был арестован по политическим мотивам и сослан на 8 лет в Сибирь. После того как Германия напала на Советский Союз в 1941 г., Б. и тысячи других польских пленных были освобождены в надежде составить из них новую польскую армию. Часть, в которой находился Б., оказалась на британской мандатной территории Трансиордании (ныне Иордания), и в мае 1942 г. он попал на землю Палестины. Здесь Б. возобновил активную деятельность в организации «Бетар», возглавив ее группу в Иерусалиме. Родители Б. и его единственный брат погибли в нацистском аду.

Демобилизовавшись из польской армии, Б. стал командиром группы «Иргун цвай леуми» (национальная боевая организация) – полувоенного формирования, осуществлявшего саботаж в отношении британской администрации в Палестине.

Под руководством Б. «Иргун» добивалась для евреев – беженцев из Европы свободного въезда в независимое государство на территории Палестины. До 1947 г. Б. с женой и детьми находился в подполье, часто менял внешность и пользовался фальшивыми документами: британские власти назначили награду в 30 тыс. долларов за его выдачу. Некоторые события партизанской войны сильно осложнили положение Б. В 1946 г. члены «Иргун» устроили взрыв в британской штабквартире (отель «Царь Давид» в Иерусалиме), при котором погиб 91 человек. Через два года группа организовала нападение на палестинскую деревню Дейр-Ясин, где было убито около 200 арабов. Б. утверждал, что в обоих случаях были сделаны предупреждения об атаке, которые игнорировались. Тем не менее деятельность Б. дала противникам повод именовать его террористом.

С основанием независимого государства Израиль в 1948 г. полувоенная организация «Иргун» была преобразована в движение «Херут» («Свобода»), во главе его стал Б. В течение 30 лет Б. являлся членом кнессета (парламента), часто входя в резкое противоречие с политикой правительственной партии «Мапаи» («Труд») Давида Бен-Гуриона. В 1977 г. партия «Херут» привела правоцентристский блок «Ликуд» («Единство») к победе на выборах. Б. стал шестым премьер-министром Израиля и возглавил коалиционное правительство.

В первые же месяцы пребывания у власти Б. занял жесткую линию во внешней политике. Он активно насаждал израильские поселения на Западном берегу реки Иордан и возобновил налеты на палестинские позиции в Ливане. В ноябре 1977 г. президент Египта Анвар Садат неожиданно выступил с мирной инициативой. Несмотря на многолетний арабо-израильский конфликт, он объявил о готовности посетить Иерусалим. Б. приветствовал решение недавнего врага. «Мы встречали человека, – говорил он позже, – который всего лишь четыре года назад под прикрытием осенних маневров нанес нам расчетливый удар, бпредполагая, что все мы находимся в синагоге».

Много месяцев переговоры шли без особого успеха, но в августе 1978 г. президент США Джеймс Картер пригласил обоих руководителей на конференцию в Кэмп-Дэвид (штат Мэриленд). Нелегкая 30-дневная конференция закончилась церемонией подписания двух соглашений: «Основы мира на Ближнем Востоке» и «Основы заключения мирного договора между Египтом и Израилем».

К удивлению многих обозревателей, предвещавших провал встречи в верхах, Израиль вернул Египту большую часть Синайского полуострова. Для последующих переговоров остался ряд нерешенных вопросов, в частности проблема израильских поселений на Западном берегу Иордана и вопрос оккупации Западного берега и сектора Газа.

В ознаменование совместных заслуг в деле мира на Ближнем Востоке Б. и Садат были удостоены в 1978 г. Нобелевской премии мира. Не закрывая глаза на множество нерешенных проблем, представитель Норвежского нобелевского комитета Осе Лионес отметила в своей речи, что «впервые с момента образования государства Израиль в 1948 г. достигнуто соглашение, которое на долгосрочной основе дает мирную возможность району, столь долго осененному тенью войны». «Оба лауреатам – добавила она, – играли ключевые роли в деле примирения бывших врагов, которое ныне является источником удовлетворения для истинных друзей мира на всей земле».

В своей Нобелевской лекции 10 декабря Б. говорил о поисках мира в ядерную эпоху. «Не исключено, что сама возможность тотального уничтожения нашей маленькой планеты – достигнутая впервые за всю историю человечества – однажды, бог даст, станет источником, причиной и первотолчком к уничтожению с лица земли всех орудий убийства и благословенный мир, о котором мечтали и молились ушедшие поколения, будет уделом всех народов. Несмотря на все разочарования и трагедии прошлого, мы не должны отступаться от этой мысли, человеческой мечты, непоколебимой веры».

В последующие годы мирные надежды стали постепенно утрачивать реальность. Б. заявил в одном из интервью, что хотел бы войти в историю как «человек, утвердивший границы Израиля навечно». Такое желание могло лежать в основе спорного решения Б. начать военные действия в Ливане 6 июня 1982 г. Цель их состояла в разгроме местной твердыни Организации освобождения Палестины (ООП). Через неделю с небольшим израильские войска осадили Бейрут и начали бомбардировку, результатом которой стала эвакуация ООП из города. Однако израильские войска увязли в Ливане, задержавшись там до 1985 г.

После смерти жены в 1982 г. Б. отдалился от дел. Тяжелая депрессия связывалась с обстоятельствами дорогостоящего ливанского предприятия и чувством вины перед женой, рядом с которой он не смог быть в ее последние минуты. В сентябре 1983 г., заявив коллегам о своем решении выйти в отставку. Б., по сведениям присутствовавших, сказал: «Я не могу больше».

Примерно к тому же времени относится описание Б., сделанное корреспондентом «Нью-Йорк таймс»: «Хрупкий лысоватый человек в роговых очках с бледными и впалыми щеками после недавнего приступа... Он очень строг в отношении своей внешности. В израильском парламенте, где никого не удивляют короткие рукава, он ни разу не появился без пиджака и галстука». В течение всей своей карьеры Б., владевший девятью языками, считался тонким и проницательным политиком и зажигательным оратором.