Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Итак, настало время поговорить о серьезных вещах. В этот день, четыре года назад, случился тот самый обстрел, после которого ваш покорный слуга и стал тем, кто он есть сейчас. В этот момент я осознал, что идет война – неважно, кого с кем, неважно где: война уже на пороге, и пора что-то с этим делать.

Эта история – о матери и ее дочери. Об их чудовищной смерти под огнем украинской артиллерии. Эта история – о том, как мать и дочь стали бессмертными в памяти народа.

Это история Горловской Мадонны…

Начнем издалека. Война пришла на Донбасс практически сразу после того, как в Киеве произошел государственный переворот. Однако если в марте события больше имели стихийный характер и выражались в митингах и забастовках, к апрелю 2014 года народ понял, что одними выступлениями ничего не добьёшься. В итоге, 6 апреля сторонники независимости Донбасса от Украины захватили ряд административных зданий в Донецке, Луганске и Харькове, а 7 апреля была провозглашена Донецкая Народная Республика (ДНР).

Такого удара украинские политиканы, захватившие власть в Киеве, никак не ожидали. После того, как от них ушел Крым, махнув на прощанье камуфляжным хвостиком, потеря Донбасса спустя месяц после Крыма стала бы для Киева полной имиджевой и экономической катастрофой. Ведь Донбасс был энергетическим и экономическим сердцем Украины. И поэтому Украина и развязала войну — против собственного народа.

С 12 апреля война перетекает в свою наиболее острую фазу. В этот день отряд ополченцев под управлением Игоря Стрелкова занимает Славянск, который стал центром противостояния на ближайшие два месяца. 13 и 14 апреля под контролем ДНР уже оказались Енакиево, Макеевка и Мариуполь, Горловка, Ждановка и Кировское. Восстание ширилось и разрасталось.

Но вскоре для ДНР наступили по-настоящему черные и тяжелые дни. После почти трёхмесячных столкновений, в ночь на 5 июля 2014 года ополченцы оставили Славянск – увы, город удерживать Стрелков больше не мог. В мае накрылся медным тазом Мариуполь – ополченцы и так мало контролировали город, а прибывшие оголтелые фашисты из батальона «Азов» устроили в городе настоящую кровавую баню. ВСУ сохранили контроль над Донецким аэропортом – с помощью боевой авиации укры размолотили боевой отряд Александра Ходаковского . Вовсю шли тяжелые бои на Саур-Могиле. 17 июля случился малайзийский «Боинг». Украинцы уже обстреливали Донецк из всего, что находилось под рукой.

Следующим крупным городом, накрытым обстрелами, стала Горловка.

20 июля Вооружённые силы Украины начали наступление на Горловку через Дзержинск. Сперва поливали огнем Майорск, затем принялись за саму Горловку. 27 июля – в этот день произошел первый крупный обстрел центра Горловки. В пять утра «Грады» ВСУ обстреляли жилые дома на Короленко и здание бывшего тубдиспансера. Затем в середине дня накрыли самый оживленный район города – парк в районе магазина «Мелодия» и медучилища. К вечеру укры окончательно оборзели и поливали Горловку огнем с 18.00 до самой ночи хаотично и вразнобой.

В этот день в Горловке в результате обстрелов погибло 13 человек. Среди погибших оказались 23-летняя Кристина Жук и ее 10-месячная дочь Кира.

Все обстоятельства трагедии, разразившейся в парке Горловки, где погибли Кристина и Кира, уже известны досконально. Кристина жила в Киеве, в Горловку приехала к матери. Женщины собирались покинуть город в связи с ухудшением военной ситуации, уже был запланирован отъезд… 27 июля Кристина вместе с дочкой вышли на улицу. Обстрел утренний стих, можно было немного подышать свежим воздухом – тем более, что маленькая Кира очень любила сквер на улице Рудакова.

«Кирочка только научилась ходить. В этом сквере они гуляли 2-3 раза в день, оттуда почти не выходили, там, в этой траве научились, и ползать, и ходить. Они жили в этом сквере и погибли там», — вспоминала позже мать Кристины.

Внезапно начался обстрел – в один голос утверждают свидетели, что летело со стороны Дзержинска, где уже стояли ВСУ. Судя по имеющейся информации, ВСУшники метили в здание горловского УВД, в котором находился штаб самообороны Горловки во главе с Игорем Безлером . Однако ракеты «Градов» накрыли сквер на Рудакова, в котором гуляли Кристина и Кира. Люди, не знавшие, как вести себя при артобстреле, начали бежать в стороны, искать укрытие – но напарывались на взрывы.

Вот как вспоминает этот день единственная выжившая в обстреле сквера на Рудакова – Юлия Куренкова:

«В 13.00 раздался первый взрыв. А потом еще и еще. Под нами дрожала земля. Горловку обстреливали со стороны Дзержинска, где стояла украинская армия. Мы вскочили с лавочки и побежали, как потом оказалось, прямо на взрывы… То был один из первых обстрелов Горловки, мы не знали, что в таких случаях нужно падать на землю. В этот момент навстречу нам выбежала Кристина с девочкой на руках. Вдруг в глаза ударила яркая вспышка и меня подкинуло в воздух метра на два. Я упала на левый бок, а надо мной стоял страшный гул…

Перед собой я увидела Кристину… У нее была разорвана в клочья нога. Но она еще была жива. И все время повторяла: «Кира, доченька, Кира, доченька!» А еще шептала проклятия в адрес убийц».

Спустя полчаса, когда обстрел кончился, Кристину и Киру нашли в этом самом сквере. Мать и дочь были мертвы. Тела матери и ребенка навсегда застыли в объятиях…

Фото поставил специально!
Мы не должны стеснительно отводить взгляды, а должны знать, помнить и не ПРОЩАТЬ!!! Админ

Страшные фотографии мертвых Кристины и Киры, которые сделал блогер Олег Желябин-Нежинский , разлетелись по всему миру. Тогда же у снимка погибших Кристины и Киры появилось второе, народное название – «Горловская Мадонна» . И действительно – последние, предсмертные объятия Кристины и Киры напоминали до боли знакомый любому христианину образ Богоматери с Младенцем. И тем более страшен этот снимок, тем больнее он воспринимается. Даже сейчас, спустя четыре года после этого страшного дня.

У истории Кристины и Киры есть и знакомое по исторической данности продолжение. Его рассказал в своем блоге один человек, имя которого я не желаю произносить — он запятнал себя враньем и лицемерием. Спустя несколько дней в Горловке, которая все эти дни поливалась огнем из всех орудий, поймали двух ВСУшников. Им обещали жизнь – при условии чистосердечного признания. Но когда они рассказали, что, будучи артиллеристами, принимали участие в том самом обстреле 27 июля и как раз вели огонь по скверу на Рудакова – ополченцы без колебаний расстреляли их на месте.

Так же в свое время поступили и с 332-м пехотным полком 197-й Рейнско-Гессенской пехотной дивизии Вермахта – ответственным за казнь Зои Космодемьянской. Когда в феврале 1943-го года полк был разгромлен под Смоленском, и у офицеров нашли фотографии казни Зои и снимки с изувеченным и поруганным трупом партизанки – остатки полка просто пустили «в расход». Подчистую.

Сейчас я скажу лично за себя. Безусловно, любая война – это в первую очередь трагедия для мирного человека. Мирный человек не знает, как вести себя при обстрелах мирных кварталов, не знает слов «комендантский час», «бомбоубежище», «прилёт». И я бы очень хотел, чтобы Донецкая Народная Республика поскорее оправилась от того страшного эха войны, которое нависает над ней уже четыре года кряду.

Того же можно было бы пожелать и Украине – да вот только язык не поворачивается. Для меня лицо современной Украины – это звериный оскал фашизма. Господи, и этот страшный недуг поразил такую прекрасную страну, ее дивные поля, расстилающиеся золотым ковром до самого горизонта! Не верил я в то, что это возможно – ровно до того, пока не узнал судьбу «Горловской Мадонны».

Нет, господа, Украина смертельно больна, и судьба этого государства всем хорошо известна. Никогда еще в современной истории фашистские режимы долго не жили. И не проживут – до тех пор, пока есть еще в сердцах славян ярость и праведный гнев.

История «Горловской Мадонны» — это и моя история тоже. До того момента, как я стал разбираться в хитросплетениях войны, я честно и искренне трудился на ниве культуры, планируя в будущем посвятить себя науке об искусстве. Военная журналистика была для меня чем-то средним между хобби и работой – но никак не призванием. Но все перевернула эта фотография: снимок матери и дочери, тела которых в последние секунды соединились – чтобы стать бессмертными в памяти.

Тогда я понял, что в мире идет война. Это война не между Украиной и ДНР-ЛНР, или любой другой локальный конфликт – это нечто большее. Как в песне у Цоя – «между землей и небом», война всех против всех. На уровне словесных баталий, на уровне потасовок, и даже на уровне серьезных сражений. И в этой войне прежде всего страдают мирные люди – женщины, дети, старики.

Теодору Адорно приписывают следующее утверждение: «Нельзя писать стихи после Освенцима». Видимо, истории Кристины и Киры что-то поменяла во мне в том же ключе, в котором Адорно изменил Освенцим – воистину, сложно искать в мире что-то хорошее и светлое, писать об искусстве, когда ты видишь боль, смерть и преступления против человечества. Поневоле становишься солдатом – стремишься искоренить зло в сердцах людей. И твоим покровителем — вместо «Сикстинской Мадонны» Рафаэля — становится Горловская Мадонна.

Но все же есть надежда на лучшее. И пусть не вернуть уже павших – мы можем прожить жизнь так, чтобы потом у престола Господа нам не было стыдно…

Кристина, Кира, мы помним вас. И – простите нас, если мы хоть чем-то оскорбили вашу память…

​​ Сегодня все вспоминают кровавое воскресенье 4 года назад. Горловскую мадонну. И я напишу пару слов…

Моя съемочная группа там тоже была. Это был первый раз, когда я почувствовал кисловатый запах человеческого мяса. Разодранные тела пенсионерок были разбросаны буквально по всему двору. Кто знает, тот поймет о чём я. Почуяв этот «аромат» однажды, никогда ни с чем не спутаешь. Просто кошмар.

В публикации ⬆⬆⬆выше @astramilitarum уже привел слова очевидцев. На этот счет нечего добавить. Эта история из разряда — жутко вспоминать. Но вот что я бы хотел напомнить, так это небольшую заметочку от издания Украинская правда. Вот как этот терракт осветили украинские СМИ: «Боевики обстреляли Горловку… из РСЗО»

И тут же, в этой же заметке пишут что город полностью блокирован. А откуда тогда стреляли? Впрочем, ответ на этот вопрос мы уже давно получили.

Мы тогда не знали, сколько еще раз нам придется столкнуться с этим характерным кисловатым «ароматом». Но первый раз, я запомнил на всю жизнь. Увы

Присоединяйтесь к сайту « » в

23-летняя Кристина с 10-месячной дочкой Кирой погиболи 27.07.2014 в городке Горловка Донецкой области во время артобстрела украинской армией Градами

Олег Русских. «Горловская Мадонна… совесть»

Я не сволочь и не подонок,
Вроде так как и все живу,
Но... Где-то Горловская Мадонна,
С дочкой, падает на траву.

Где-то, за километров тысячи,
Танки залпами бьют в упор,
И осколками «градов» высечен
Чей то маленький, мирный, двор.

Где то звери в людском обличии
У людей отбирают жизнь,
А я дома сижу привычно...
Я... Здоровый вполне мужик!

Там девчонка двадцатилетняя
Закрывает собою дочь,
И в глазах угасает свет... а я
Им ничем не могу помочь!

И приходит в ночи бездонной,
Из заоблачного далека,
В сон мой, Горловская Мадонна,
С мёртвой дочкою на руках…

Знай, у наших убийц найдётся
Мин и бомб сколько хочешь тонн,
И погибнуть ещё придётся
Многим сотням других Мадонн.

Но какая тебе печаль?
Ты живи себе не тужи.
«День Защитника» отмечай,
И гордись тем, что ты мужик...
…

Где-то Горловская Мадонна,
С дочкой, падает на траву...
А я живу себе как живу,
И не сволочь, и не подонок...
09.08.2014г.

Рассказывает мать Кристины.

В тот день 27 июля, я находилась дома, это было воскресенье. Наши чемоданы несколько дней стояли собранными на пороге, но уже который день мы никак не могли выехать из Горловки. Куда не позвоним, в пансионаты или другие места, везде с маленьким ребёнком не принимали. А последние два дня и поезда не ходили. Я уже готова была бежать из дома на дорогу, ловить какую-то машину и договариваться, чтобы нас увезли из города хоть куда-нибудь.

Она же мне в трубку от радости: «Ура! - кричит, - Кирюша, мы завтра уезжаем! Ура, бабушка, мы уезжаем!». Я её спросила: «Кристина, а вы где? - В сквере, - ответила она. - Оставайтесь на месте - говорю, и как только произнесла эти слова, сквер начали бомбить «Градом».

Это был первый обстрел города с этих установок. Взрыв за взрывом, огонь, дым и всё. У меня мир перед глазами поплыл. Я выбежала из квартиры на улицу с криками «Кира! Кристина! Кира! Кристина!». Пока добежала, в сквере уже было тихо. Детей своих не нашла. Падая через воронки от снарядов, я разбирала траву руками, искала игрушки, но, не обнаружив их, подумала, что все в порядке. У меня была единственная мысль, что они в бомбоубежище.

Я туда, спрашиваю: «Детки были?» Люди, увидев, что я в панике, запихнули меня вовнутрь, говоря, мол, да, детки были. В бомбоубежище не было света и я, бегая там в темноте, трогала голову каждого человека, трясла людей за руки, щупала их. Искала своих детей и кричала: «Кира! Кристина!», - никто не откликался. Всех перетрогала, в каждом уголке кричала и звала своих детей. Потом кто-то вышел из убежища и вернулся с женщиной-врачом. Она меня чем-то обкалывала со словами: «Вы всех здесь будоражите». А потом мне сказали, что с моими детками все нормально, а ребёнок только ручку поранил.

Через пару часов, когда залпы поутихли, мы вышли из бомбоубежища, и я побежала в детскую поликлинику, ведь у нас там все рядом: наш дом, школа, сквер, детская и взрослая поликлиники, Господи, морг на этой территории. В детской поликлинике мне сказали, чтобы я посмотрела во взрослой. Я бросилась туда.

И тут начался шквал звонков от знакомых: «Идите в морг, идите в морг, идите в морг». Они увидели фотографии моих погибших девочек в интернете. Фотограф из «Корреспондента», который был на месте событий и снял моих убитых девочек, тут же выложил снимки в сеть. Это был ад. В морге я своих девочек и нашла. Опознала...

А потом снова бомбёжка и это бомбоубежище, из которого всю ночь никого не выпускали. Утром я снова пошла в морг. Но мне не дали забрать их домой. «Зачем, чтоб ваших детей два раза разбомбили?» - сказали мне медики. Хотя бы домой дали их отвезти... Нет, с морга девочек отвезли сразу на кладбище.

29 июля моих девочек очень быстро хоронили. Меня все время торопили: «Быстрее, быстрее», - боялись, что снова бомбить будут. А дальше - все! Дальше, - жизнь остановилась, и больше нет ничего. Всё - пустота. Дальше просто воешь, как волк и ничего кругом. Вообще ничего.

Убитый ребёнок на руках мёртвой матери, разорванной снарядом на куски, и пытавшейся в последнем объятии спасти кроху - таков символ "украинской самостийности".
Никогда не мог себе представить, что такое возможно на нашей земле. Да, именно на нашей: что бы там ни говорили про "самостийность" и клятых москалей" или про "укропов" и "бендеровцев", но все мы на самом деле - русский народ, только разделившийся в истории. И в Рязани ведь есть Лыбедь и Трубеж - как в Киеве, матери городов русских. И тем горше, когда льется кровь, в том числе женщин, стариков, детей.

27 июля произошло убийство мирных жителей в Горловке. Погибли ни в чем не повинные люди. Ужасающие фотографии с места трагедии быстро разлетелись в СМИ. Погибших объявляли жертвами то украинских силовиков, то ополченцев. В зависимости от ориентации издания...

Между тем, на самом деле у фотографий есть автор, который оказался в тот ужасный момент на месте трагедии и стал свидетелем убийства мирных жителей в Горловке во время артиллерийского обстрела.

Рассказ очевидца и фотографии убраны под кат, ибо это ужасно. Женщинам и детям такое нельзя видеть.

Сфотографировал весь этот ужас блогер Олег Желябин-Нежинский :

Горловка. Чудом остался жив. Пол часа назад обстрел города Градами. Эти жуткие кадры сделал прямо в парке. Вы должны знать. Фото сделаны около 14:00 27.07.14. Место - "Сквер Героев".

Вокруг развороченная земля, огромные пробоины в жилых домах, поваленные деревья, крики, мат, звон стекла. Но когда увидел это, то просто обомлел... Около 14:00 27.07, Сквер Героев, Горловка. И это называется война?...

Олег Желябин-Нежинский:
Увидев это, вы никогда не сможете остаться прежним. Обстрел Горловки установками "Град". 27.07.14. Снимки сделаны лично мной, я тоже мог стать трупом на этих фото. И это далеко не все. (18+)

Как убивают гражданских: поездка в Горловку

Блогер Олег Желябин-Нежинский стал свидетелем убийства мирных жителей в Горловке во время артиллерийского обстрела

Он зашел на сайт СНБО, распечатал карту боевых действий на Донбассе, выбрал ближайший к Киеву город в зоне огня - Горловку - и купил билет на поезд.
Если сжать его четырехдневное пребывание в городе до одного кадра, то это, несомненно, будет шокирующая фотография убитой снарядом молодой женщины, в предсмертном усилии прижавшей к себе тело ребенка. Снимок, который молниеносно разошелся по соцсетям, дал повод многим интернет-пользователям обвинять в жестокости противоположную их убеждениям сторону конфликта.
Но сам автор снимка, журналист-фрилансер Олег Желябин-Нежинский, рассказал ВВС Украина, что цель его поездки была совсем другой.

Задержание

"Когда это все началось - Майдан и события до Майдана - честно скажу, я не поддерживал какую-то сторону в этом конфликте. Я понимаю, что нет абсолютно правой стороны. Но это лично мое мнение.

После Майдана все пошли на войну. Я такой человек, что не могу сидеть дома, когда такое происходит. Воевать с оружием за цели, которые не стоят этих жертв, я не готов и не хочу. Тем не менее, совесть не позволяет мне сидеть дома и забыть об этом.
И я для себя решил: просто беру туристический рюкзак, кладу туда фотоаппарат, штатив, сажусь в поезд и еду в первую же попавшуюся точку на карте, где сейчас проходят бои.
Честно говоря, никому не советую так поступать. Это очень опасно.

Сошел в Горловке на вокзале, с огромным зеленым рюкзаком, похожим на военный. Смотрю: идут ребята в камуфляже, с автоматами, без опознавательных знаков. Сначала я не понял, кто они.
Откровенно говоря, когда я туда ехал, то не был до конца уверен, кто там на данный момент: ополченцы, Нацгвардия или кто-то еще. Для меня это было непринципиальным, так как я приехал честно показать, что там происходит.

И я сам подхожу к этому парню в камуфляже и спрашиваю, где тут что происходит. А он смотрит на меня широко открытыми глазами и говорит:
- Вы кто вообще?
- Журналист из Киева.
- Ага. Сюда!

Так меня и приняли.
Оказалось, это ополченцы, которые на тот момент полностью контролировали город.
На меня надели наручники, полностью обыскали. Забрали телефон, документы, все, что было. Пересмотрели в телефоне контакты, эсэмэски. Не то, чтобы я их обвиняю. Наверно, это обычная практика.
То, что ты из Киева, для них это как красная тряпка перед быком. Я, как мог, пытался объяснить, что не приехал поливать их грязью. У меня нет такой цели.

Они меня, наверное, приняли за шпиона. Спрашивали, зачем приехал, что это у меня за карта. "Может, будешь огневые точки там отмечать?" Как я потом понял, этот отряд не принимал никаких решений. С ними бесполезно было решать какие-то вопросы.
Это был самый страшный момент во всей поездке. Тебя никто не знает. Тебя застрелят, вывезут в поле и бросят. И все будут думать, что это - "вояка", очередная жертва.
Били ли меня? Честно говоря, два раза ударили рукой в голову. Но не сильно, это не было избиение. Им показалось, что я смотрю не туда, куда надо. В наручниках посадили в каталажку. Там я просидел сначала часов восемь. Не пил, не ел с самого утра. Потом меня забрали в штаб. Там я еще пробыл часа два, пока ждал, кто мной займется.

Пришел человек, который занимается безопасностью. У них это называется НКВД.
Я так понял, он - "зам" Безлера. По отношению, по тому как он общается, было видно, что он один из самых главных.
Наверно, это обычная ситуация для армии - чем ниже человек по рангу, тем меньше он во что-то вникает. Скажу честно, они там очень жесткие ребята. Имею в виду их отношение. Например, тон, в котором с тобой общаются. Тебе не дают слова сказать. "Заткнись, я сказал!". Ты пытаешься что-то объяснить - тебя могут ударить. "Молчать! Смотреть в стену!". Ты - просто кусок тела, которое нужно допросить.

А этот человек оказался на удивление нормальным и адекватным. Мы с ним разговаривали около часа. Я показал ему свои публикации в интернете и пояснил, что я не стараюсь очернить ни одну, ни вторую сторону. Я пишу то, что вижу.
В итоге он сказал про меня: "Это нормальный человек. Прими извинения, что с тобой так обошлись".
Потом этот человек сказал своему заму: "Собери его вещи и отвези его в гостиницу".
Отдали мне не все. Не было часов, не было почти всех денег, пропало удостоверение журналиста, наушники, но я уже даже не заикался.

Я приехал в гостиницу, заплатил за нее последние деньги и осталось гривен 100 на продукты. Позвонил родителям. Мама сходила с ума.
На следующий день у меня было ощущение "або пан, або пропав". Раз не расстреляли, то дайте поработать.
В тот день мне вернули смартфон, а деньги так и не вернули. Но, надо отдать должное - заехали и заплатили за гостиницу еще за день".

Запах пороха

"Насколько было опасных и неприятных моментов, настолько было и свидетельств человечности и доброты.
Когда выселялся из гостиницы, ко мне подошла заведующая и сказала: "Сколько надо, столько живи". Я ей очень благодарен.

Человек, которого через своих десятых знакомых нашли мои родители, который вообще меня не знал, рискуя жизнью, приехал из ближайшего села, привез мне деньги на еду и на обратную дорогу.

Некоторые люди просто подходят к тебе и говорят: "Если начнется бомбардировка, там в церкви, в подвале бомбоубежище".
Я ни разу не прятался в бомбоубежище. Не то, чтобы это бахвальство, но я хотел это все снимать.

Днем я вышел в магазин купить воды, и началась бомбардировка.
Я оказался под бомбардировкой в первый раз. Очень сложно передать эти чувства. Начинает сильно болеть голова. Гудящий гул, запах пороха, дым.
У меня уже тысячу раз спросили, а кто стрелял? Я не знаю, кто стрелял. Как это определить? На ракете не написано.

Когда бомбардировка прошла, я быстро начал бегать и снимать все места, где было слышно, что что-то упало. При том у меня с собой даже фотоаппарата не было, потому что он остался в номере. Снимал на телефон".

Женщина с ребенком

"Что успел, то снял. Чуть ли не первое, что я увидел - вот эту погибшую женщину с ребенком. Молодая девчонка, лет 20, просто на руках несла ребенка по парку. Рядом - парень с большой дорожной сумкой. Может, они пытались выбраться из города.
Я подхожу. Лежат эти три трупа. У парня нет полголовы. Лежит человек, полностью цел, но полголовы нет.

Куда эти ракеты летели? Это был сквер Героев. Эти люди шли по дорожке в парке. Там нет военных объектов, по крайней мере, я не видел. Обычный парк.

Мне потом присылали люди имя этой девушки. Может, сейчас не вовремя, но я бы хотел извиниться перед родителями, которые, наверно, не сильно хотели, чтобы это все было снято. Но в тот момент мне хотелось, чтобы люди увидели, что на самом деле происходит в таких городах. Чтобы люди увидели, что такое война, и чтобы не настолько радовались и поддерживали то, что происходит. Что это точно так же может быть и в Киеве, и где угодно. Чтобы понимали, что такое война.

Мне было очень неприятно, когда почти все СМИ украли это фото, без всяких подписей, начали вставлять его в свои сюжеты и публикации и приводить его как доводы вины чьей-то стороны. Хотя я реально не знаю, кто стрелял.

И там никто не знает, судя по разговорам людей. Ракета хоть украинская, хоть русская - она, если падает, убивает абсолютно одинаково. Конечно, не все равно, кто стрелял, но когда она падает, ты в этот момент вообще об этом не думаешь. Пытаешься просто вжаться в землю.

Тут вопрос в том, что такое вообще нельзя применять по населенным пунктам. Нужно стрелять по военным объектам.
Я представил, если тому солдату, которому отдали приказ и он стрельнул, показать эту фотографию и сказать: вот ты стрельнул и сюда попал. Я не знаю, что с ним было бы.

Мне кажется, этот снимок станет символом украинской войны, ее сутью.
Когда я шел из этого парка, где сфотографировал погибшую семью, подхожу к гостинице и вижу, идет точно такая же пара, ребенок в коляске такого же возраста, мама с папой едят мороженое. Я остановился и говорю: "Через полкилометра такие же как вы лежат разорванные просто в клочья. Вы что?! Быстро развернулись, и домой!".

"Хоть бы перестали стрелять"

"В другой раз я шел, рядом дедушка выгуливал собаку. Собака испугалась, бежит, тянет деда домой. Вышла бабушка, наверно, его жена: "Быстрей, домой, прячемся!" Они забегают в этот дом. Я обхожу их дом по кругу, слышу позади взрывы - и в этом доме дыра. Не знаю, может, они в этой квартире и не прятались.

На улицах очень много крови. Идешь - а там след крови, кто-то полз.

Людей я старался больше слушать, чем разговаривать с ними. Общее настроение разговоров такое, что всех это все уже давно достало. Те, которых я видел, насколько я понял, осуждают действия Киева и были не против ополченцев. Люди к ним подходят, что-то спрашивают, нормально к ним относятся. Я так понял, в ополчении много местных, поэтому они друг друга знают.

Больше всего мне запомнилось, когда стоял в очереди, а там продавщица говорит подруге: "Хоть бы уже перестали просто стрелять. Кто бы это ни был, чтобы они перестали". Вот это настроение людей.

И я это понимаю. Когда ты мужчина, ты сам за себя, взял автомат и пошел, ты можешь еще бороться за идею. Но когда ты шел по улице, и разнесло твоего ребенка, ты резко перестаешь быть убежденным за войну человеком".

Страх смерти

"Выбирался оттуда маршруткой на Днепропетровск. Я еще не видел, чтобы маршрутка была так набита. Большинство пассажиров - женщины, старики и дети. Очень много сумок. Все шесть часов, которые она ехала, люди стояли в проходах, лежали на сумках. Забито было полностью. Все едут и переживают, чтобы в поле пулеметной очередью не стреляли.
Очень мало машин по дороге, практически никого.

Когда заезжали в Днепропетровск, нас остановила на блок-посту Нацгвардия. У мужчин моего возраста проверили пальцы, чтобы не натерты были от курка, и смотрели на спину и грудь, где натирает шлейка от автомата, если долго его носить. Но никто подозрений у них не вызвал.

В Днепропетровске - разительный контраст. Ты только что выехал из Горловки, в которой все, прикрывшись, перебежками бегают в магазин и аптеку. А в Днепропетровске смотришь на людей, которые вразвалочку ходят в ярких платьицах и едят мороженое. Просто попали в другой мир.

У меня нет чувства, будто мне крупно повезло, что удалось вернуться оттуда живым. Я верующий человек, и у меня свои отношения с Богом. На вокзале на 99% был уверен, что меня выведут во двор, и меня не станет. Но сильного страха перед смертью не было. Больше всего было жалко родных, когда узнают, что я не вернулся домой.
А ощущение, что повезло, не было. Было понимание, что просто так надо. Возможно, это моя миссия".
(отсюда)

СМИ и блоггеры вовсю начали спекулировать темой трагедии. Разумеется, украинская сторона всячески отрицала, что силовики обстреливают мирное население. Доходило до абсурда:

Олег Желябин-Нежинский пишет:

В связи с тем, что моими фото и видео (погибшая молодая девушка, прижимающая к себе ребенка) начали бессовестно спекулировать, приводя как доказательство преступления то одной, то второй стороны, переворачивая все на собственный лад. Притом даже не удосуживаясь указать кем, где и когда сделаны эти снимки.

Хочу кое что пояснить. Я поехал в Горловку без какого либо заказа или подачи со стороны, лично за свои деньги, на свой страх и риск. Это моя гражданская позиция - не могу сидеть и наблюдать со стороны, за тем зверством, что творится. Как только я сошел на вокзале, меня задержали, забрали паспорт, деньги, телефон, часы и другие вещи (в последствии вернули, не все правда). Я 10 часов без воды и еды просидел в наручниках, которые так затянулись, что у меня до сих пор терпнут руки. 10 часов ожидания, что с минуты на минуту, тебя могут просто расстрелять и забыть. Если у кого-то и есть причина к ненависти, так это у меня. Но несмотря на это, когда меня отпустили, я сжав зубы делал то, для чего приехал - не обвинять кого-то, или искать виноватых, а показать людям правду - каково жить обычным мирным гражданам во время этой войны.

И я это увидел. Я видел серые, изнеможденные лица людей, видел закрытый железнодорожный вокзал и пустые стоянки автобусов, понимал, что выбраться с города практически невозможно, даже если у вас ребенок. Да люди особо никуда и не бежали... Куда? Они прожили всю жизнь в этом маленьком городке, там осталась вся их душа, работа, друзья, родные. Не было никакого массового исхода. Я слышал мнение со стороны - мол сами виноваты, что остались а не уехали. Не дай вам Бог, но вы бы поняли этих людей, когда война пришла бы в ваш город.

Эти 4 дня, которые я провел в Горловке, навсегда войдут в память, как время полное безнадежности. Но наряду с этим наполненное свидетельствами человечности и доброты. Я никогда не забуду дуло у виска, но вместе с тем бесконечно благодарен многим людям, которые помогали абсолютно незнакомому человеку. Женщине в гостинице, которая, когда у меня закончились последние копейки, сказала - забудь о деньгах, живи здесь сколько тебе нужно. Совершенно незнакомому мне парню, который через десятых знакомых узнал о моем состоянии и рискуя жизнью приехал ко мне из деревни поблизости, чтобы дать денег на еду. И еще другим замечательным людям, которые подходили и просто показывали, где находятся бомбоубежища, куда бежать во время обстрелов.

Поймите, все, кто это читает. Мне и простым гражданским людям, которые там живут - глубоко плевать чьи снаряды падали нам на головы. От украинской армии, от ополчения, или еще от кого либо, абсолютно все равно, они убивают одинаково. И теперь, когда я вижу как брызжа слюной люди показывают друг-другу эти фото доказывая и ища виноватых, мне очень печально. Ведь суть не в том, кто их запустил, а в том, что вообще никому не позволительно бесцельно бомбить города, убивая как получится - детей, их матерей, отцов, дедушек, бабушек. Которые не являются воинами, не имеют оружия и не представляют никакой угрозы. Я выложил фото и пишу это для того, чтобы в душе людей что-то зашевелилось, чтобы они не молчали и не были равнодушны. Поверьте, не дай вам Бог узнать и почувствовать, что такое, когда вашего гуляющего во дворе малыша разрывает на части. Бессмысленно, бездумно, цинично.

У меня до сих пор в глазах эта совсем еще молодая девчонка, которая только недавно стала мамой. И вот она лежит разорванная в клочья, прижимая в последнем усилии к себе самое дорогое - своего мертвого ребенка. У меня стоит в ушах какой-то нечеловеческий крик бабушки в старом поношенном платье, которая растерянно и как-то нелепо держит в руках кусок оконной рамы, смотря на дыру в здании, на том месте где был ее дом. Им то за что?

Знаете, я общался с бойцами и укр. армии и ополченцами, и могу сказать одно - никто из них, обычных рядовых бойцов и в страшном сне не мог представить, что когда нибудь убьет ребенка. При всей своей жестокости, черствости, мало кто способен спустить курок смотря в широко открытые наивные глаза малыша.

Но кто-то же отдает приказы и намечает цели. Кто-то считает приемлемым "сопутствующие жертвы среди мирного населения". Вот к ним мы и должны достучаться, пусть наше осуждение всем миром начнет спасать невинные жизни. Бойцы должны сражаться с бойцами, танки стрелять по врагу, а ракеты лететь в точно заданные военные цели. Но нельзя, табу и недопустимо вести огонь хаотично и бесприцельно по городу в котором погибает множество обычных людей, которые никакого отношения к войне не имеют.

За все время, ко мне не обратился ни один телеканал, ни одно СМИ украинское или российское, такое впечатление, что для них это не достаточно важная информация - убитый ребенок, ракета попавшая в роддом. Гораздо интереснее брать интервью у важных генералов, которые неторопливо вещают о стратегических целях. Люди очнитесь! Вы забудете о военных победах и поражениях, но никогда не забудете об убитых, растерзанных родных и детях.

Если вы небезразличны к судьбе мирного населения, если не хотите испытать на себе бомбы летящие куда попадет, в вашем городе, на вашей улице, в ваших домах. Присоединяйтесь, давайте требовать, просить, кричать, договариваться - чтобы все воинствующие стороны прекратили практику хаотичного обстрела населенных пунктов, особенно "Градами".

Будет возможность, я снова поеду туда, чтобы показать весь ужас и бесчеловечность от применения такого оружия. Даже если для этого придется подкопить денег, на свой страх и риск. Не оставайтесь равнодушны. Представьте себя на месте тех людей, на дома которых падают снаряды. Ведь они могут повернуться и в вашу сторону.
29.07.14. Олег Желябин -Нежинский .

Беседу вела Ирина Чальян

«КТО ОТДАЛ ПРИКАЗ УБИТЬ МОИХ ДЕТЕЙ?»

С Натальей и ее младшей дочерью Дарьей я встретились на железнодорожном вокзале Киева. Во взгляде красивой, некогда счастливой женщины, сегодня - глубокая боль, грусть и пустота. На тетрадном листке она написала письмо Марине Порошенко и, сидя в зале ожидания, погрузилась в болезненные воспоминания двухнедельной давности.

«ЖИЗНЬ ОСТАНОВИЛАСЬ И БОЛЬШЕ НЕТ НИЧЕГО»

«ЕСЛИ ЭТО НЕ ВОЙСКА АТО, ТО ПУСТЬ ОНИ ДОКАЖУТ»

В Киев я приехала 1 августа, чтобы найти виновных в убийстве моих девочек. Первым делом отправилась к администрации Президента, под которой стояли матери солдат. Хотела поговорить с ними. Принесла фотографии своих девочек, я хотела пообщаться с матерями, хотела сказать, что у нас на Донбассе такие же матери, как и они, чьи сыновья едут воевать. Но меня не пустила охрана, хоть я и говорила, что просто хочу пообщаться с матерями. В ответ мне сказали, что охраняют Президента от терактов. Но почему от меня охраняют Президента, а Президент не сохранил моих детей? То, что Президент отдает приказы убивать моих детей - это считается в нашей стране нормально? Почему мы не можем просто жить, растить детей, просто дышать? Людей расстреливают, людей убивают, люди свое горе заливают слезами. У некоторых после гибели их родных опустились руки, они не знают, как действовать и как с этим жить. Многие смирились. Я не могу смириться. Потому что мои дети жили в правовом государстве. Без объявления войны идут какие-то боевые действия, и нас расстреливают. Почему нарушают все наши права? Объявите войну, эвакуируйте жителей и воюйте. Но этого не происходит. Люди брошены.
Многие считают, раз мы с Донбасса, раз мы там остались, значит, мы имеем какую-то точку зрения. А никто не знает, что люди просто хотят мира. Многим даже некуда выехать. Много пожилых, много с детками. А их просто бомбят с «Градов» с воздуха, по-разному. Я хочу знать, кто тогда вел обстрел по Горловке. Предполагаю, что стреляли войска АТО, но если это не так, пусть предоставят доказательства. Как войска АТО, так и войска ДНР. Пусть предоставят доказательства своей виновности или невиновности. Я хочу, чтоб армия АТО предоставила доказательства того, что их установки «Град» не работали в воскресенье, 27 июля в 14:00 и не вели обстрел нашего города!
Я уже написала заявления в МВД по факту убийства Кристины и Киры, а также по факту распространения фотографий с места трагедии. Написала заявление в СБУ относительно гибели Кристины и Киры «по факту террористического акта».

Я хочу, чтоб они задумались, кого они бомбят в этих городах. Почему не проводят какие-то другие операции? И что это за государство, которое не защитило мои права и права моих детей на жизнь? Зачем такая держава, если ей люди не нужны? Государство без людей? Они нас сами убивают! Идет просто расстрел.

Я очень хочу, чтобы матери и родственники погибших подключились, чтобы они тоже писали заявления и боролись. Я готовлю обращение и в военную прокуратуру. В Киеве мне помогает юрист Саша Дворецкая, спасибо ей огромное. Ведь везде бюрократизм, нужно знать формы заявлений, чтоб все было правильно сделано.
- Это юрист посоветовала вам обратиться в СБУ с формулировкой заявления «по факту террористического акта»?
- Да. Но она всегда с кем-то советуется. Ведь такие заявления первый раз оформляет. Даже в СБУ, принимая наши заявления, не знали, как их оформлять и как регистрировать. Так же и в милиции - даже вышестоящее начальство советовались, как оформлять, ведь войны у нас раньше не было и государство раньше не расстреливало людей. Но раз государство позволило себе такую вольность, как массовое убийство, пусть они дадут объяснения.

P.S. от автора ЖЖ: Также прошу прощения у тех, кому имя нарицательное "Горловская мадонна" показалось святотатством. В оправдание скажу, что взял словосочетание в кавычки. К тому же, по словарю Ефремовой, мадонна - женщина, являющаяся воплощением красоты, целомудрия и кротости. А по словарю иностранных слов - старинное обращение к женщине в Италии.

Мать "Горловской мадонны" написала письмо матери детей Порошенко

От редакции "Россия навсегда": "Кто отдал приказ убить моих детей?" Жительница Горловки, потерявшая в ходе артобстрела 23-летнюю дочь Кристину и 10-месячную внучку Киру, фотография которых облетела весь мир, требует найти и наказать виновных.

Замечательный киевский журналист Дмитрий Скворцов разместил в своем ЖЖ полную версию интервью с матерью "Горловской мадонны". Беседу вела Ирина Чальян.

Дмитрий Скворцов: "Также прошу прощения у тех, кому имя нарицательное "Горловская мадонна" показалось святотатством. В оправдание скажу, что взял словосочетание в кавычки. К тому же, по словарю Ефремовой, мадонна — женщина, являющаяся воплощением красоты, целомудрия и кротости. А по словарю иностранных слов — старинное обращение к женщине в Италии".

"КТО ОТДАЛ ПРИКАЗ УБИТЬ МОИХ ДЕТЕЙ?"

С Натальей и ее младшей дочерью Дарьей я встретились на железнодорожном вокзале Киева. Во взгляде красивой, некогда счастливой женщины, сегодня - глубокая боль, грусть и пустота. На тетрадном листке она написала письмо Марине Порошенко и, сидя в зале ожидания, погрузилась в болезненные воспоминания двухнедельной давности .

"ЖИЗНЬ ОСТАНОВИЛАСЬ И БОЛЬШЕ НЕТ НИЧЕГО"

— Наталья, примите мои соболезнования! Если в силах, расскажите, что же произошло в тот трагический день, когда погибли Ваши дети?

— В тот день 27 июля, я находилась дома, это было воскресенье. Наши чемоданы несколько дней стояли собранными на пороге, но уже который день мы никак не могли выехать из Горловки. Куда не позвоним, в пансионаты или другие места, везде с маленьким ребенком не принимали. А последние два дня и поезда не ходили. Я уже готова была бежать из дома на дорогу, ловить какую-то машину и договариваться, чтобы нас увезли из города хоть куда-нибудь.

Но вдруг мне позвонил человек, который вывозил из Горловки людей и сказал, что заберет нас утром следующего дня. Наша квартира на 8 этаже дома в центре города, большая и просторная.

Это был первый обстрел города с этих установок. Взрыв за взрывом, огонь, дым и все. У меня мир перед глазами поплыл. Я выбежала из квартиры на улицу с криками "Кира! Кристина! Кира! Кристина!". Пока добежала, в сквере уже было тихо. Детей своих не нашла. Падая через воронки от снарядов, я разбирала траву руками, искала игрушки, но, не обнаружив их, подумала, что все в порядке. У меня была единственная мысль, что они в бомбоубежище.

Я туда, спрашиваю "Детки были?" Люди, увидев, что я в панике запихнули меня вовнутрь, говоря, мол, да детки были. В бомбоубежище не было света и я, бегая там в темноте, трогала голову каждого человека, трясла людей за руки, щупала их. Искала своих детей и кричала: "Кира! Кристина!" никто не откликался.

Всех перетрогала, в каждом уголке кричала и звала своих детей. Потом, кто-то вышел из убежища и вернулся с женщиной-врачом. Она меня чем-то обкалывала со словами: "Вы всех здесь будоражите". А потом мне сказали, что с моими детками все нормально, а ребенок только ручку поранил.

Через пару часов, когда залпы поутихли, мы вышли из бомбоубежища и я побежала в детскую поликлинику, ведь у нас там все рядом: наш дом, школа, сквер детская и взрослая поликлиники, господи, морг на этой территории. В детской поликлинике мне сказали, чтобы я посмотрела во взрослой. Я туда. И тут начался шквал звонков от знакомых: "Идите в морг, идите в морг, идите в морг". Они увидели фотографии моих погибших девочек в интернете. Фотограф из Корреспондента, который был на месте событий и снял моих убитых девочек, тут же выложил снимки в сеть. Это был ад. В морге я своих девочек и нашла. Опознала…

А потом снова бомбежка и это бомбоубежище, из которого всю ночь никого не выпускали. Утром я снова пошла в морг. Но мне не дали забрать их домой. "Зачем, чтоб ваших детей два раза разбомбили?" — сказали мне медики. Хотя бы домой дали их отвезти. Нет — с морга девочек отвезли сразу на кладбище.

29 июля моих девочек очень быстро хоронили. Меня все время торопили: "Быстрее, быстрее" — боялись, что снова бомбить будут. А дальше — все! Дальше, — жизнь остановилась и больше нет ничего. Все — пустота. Дальше просто воешь, как волк и ничего кругом. Вообще ничего.

Политики решили, что я не могу быть ни мамой, ни бабушкой, что мы не можем больше ни радоваться, ни смеяться. Нас всего этого лишили. Я выла, выла. Всю ночь после похорон я спала на их могиле. Ведь какая уже разница, все равно везде бомбят!

— Фотограф, который снял эти фото и выложил в сети, после произошедшего связывался с Вами?

— Мы с ним связывались. Просили, чтоб он удалил эти фотографии, но безрезультатно. Это Олег Желябин-Нежинский, блогер, который публикуется на Корреспонденте. Он сделал снимки той трагедии и моментально выложил их в Фейсбуке. Буквально за пару часов эти фотографии разлетелись в сети по всему миру. Как-то он давал интервью "Би-би-си — Украина", в котором высказал свое огорчение, что фотографии в СМИ и в сети интернет публикуются без подписи его имени, как автора.

Желябин снял наших погибших девочек, выложил их на обозрению всему миру,

но его волнует лишь, то что фото не подписаны его именем! Его не волнует, что эти ужасные фотографии, причиняют нам боль и теперь их практически невозможно удалить. Они буквально во всех соцсетях, на "Одноклассниках", в Фейсбуке, Вконтакте… Хотели подать на него в суд, но знаем, что это никак не отразиться на нем, его могут защитить юристы и мы ничего не добьемся. Фотографии он продолжает публиковать на своей странице в Фейсбуке в увеличенном размере. Я не хотела, чтоб их такими видели. Они были достаточно красивые и умненькие девочки.

"ЕСЛИ ЭТО НЕ ВОЙСКА АТО, ТО ПУСТЬ ОНИ ДОКАЖУТ "

— В Киев я приехала 1 августа, чтобы найти виновных в убийстве моих девочек. Первым делом отправилась к администрации Президента, под которой стояли матери солдат. Хотела поговорить с ними. Принесла фотографии своих девочек, я хотела пообщаться с матерями, хотела сказать, что у нас на Донбассе такие же матери, как и они, чьи сыновья едут воевать. Но меня не пустила охрана, хоть я и говорила, что просто хочу пообщаться с матерями. В ответ мне сказали, что охраняют Президента от терактов. Но почему от меня охраняют Президента, а Президент не сохранил моих детей? То, что Президент отдает приказы убивать моих детей — это считается в нашей стране нормально? Почему мы не можем просто жить, растить детей, просто дышать? Людей расстреливают, людей убивают, люди свое горе заливают слезами. У некоторых после гибели их родных опустились руки, они не знают, как действовать и как с этим жить. Многие смирились. Я не могу смириться. Потому что мои дети жили в правовом государстве. Без объявления войны идут какие-то боевые действия, и нас расстреливают. Почему нарушают все наши права? Объявите войну, эвакуируйте жителей и воюйте. Но этого не происходит. Люди брошены.

Многие считают, раз мы с Донбасса, раз мы там остались, значит, мы имеем какую-то точку зрения. А никто не знает, что люди просто хотят мира. Многим даже некуда выехать. Много пожилых, много с детками. А их просто бомбят с "Градов" с воздуха, по-разному. Я хочу знать, кто тогда вел обстрел по Горловке. Предполагаю, что стреляли войска АТО, но если это не так, пусть предоставят доказательства. Как войска АТО, так и войска ДНР. Пусть предоставят доказательства своей виновности или невиновности. Я хочу, чтоб армия АТО предоставила доказательства того, что их установки "Град" не работали в воскресенье, 27 июля в 14:00 и не вели обстрел нашего города!

Я уже написала заявления в МВД по факту убийства Кристины и Киры, а также по факту распространения фотографий с места трагедии. Написала заявление в СБУ относительно гибели Кристины и Киры "по факту террористического акта".

Я хочу, чтоб они задумались, кого они бомбят в этих городах. Почему не проводят какие-то другие операции? И что это за государство, которое не защитило мои права и права моих детей на жизнь? Зачем такая держава, если ей люди не нужны? Государство без людей? Они нас сами убивают! Идет просто расстрел.

Я очень хочу, чтобы матери и родственники погибших подключились, чтобы они тоже писали заявления и боролись. Я готовлю обращение и в военную прокуратуру. В Киеве мне помогает юрист Саша Дворецкая, спасибо ей огромное. Ведь везде бюрократизм, нужно знать формы заявлений, чтоб все было правильно сделано.

— Это юрист посоветовала вам обратиться в СБУ с формулировкой заявления "по факту террористического акта"?

— Да. Но она всегда с кем-то советуется. Ведь такие заявления первый раз оформляет. Даже в СБУ, принимая наши заявления, не знали, как их оформлять и как регистрировать. Так же и в милиции — даже вышестоящее начальство советовались, как оформлять, ведь войны у нас раньше не было и государство раньше не расстреливало людей. Но раз государство позволило себе такую вольность, как массовое убийство, пусть они дадут объяснения.

"ДЕВОЧЕК СВОИХ Я САМА ХОРОНИЛА"

— Вы говорите, что девочек после обстрела не видели. Вы знаете, кто перенес тела Ваших детей?

— Это был местный житель Сергей. Он проходил мимо и, увидев моих погибших девочек на земле, собрал их и отвез в морг. Это он сказал в морге, чтоб девочек не разъединяли. Я обратилась к людям через интернет, чтобы найти его и нашла. Он пришел в день похорон. Тогда я не уточнила его фамилию, знаю только, что его зовут Сергей и у него трое детей — мальчики 14 и 4 лет и девочка 13 лет.

Мы с ним созванивались, но с 5 августа он уже не выходил на связь. Я очень хочу снова его найти и никогда больше не терять. Я очень волнуюсь за него, ведь там снова бомбят. Для меня этот человек стал очень родной, а я его опять потеряла (плачет). Пока я была там, он сам звонил мне каждый день. Ведь когда погибли девочки я была не в состоянии вообще о чем-то думать, к тому же день и ночь в бомбоубежищах. Даже на опознание в морг я шла не из дома, а из бомбоубежища. На похороны, почти никто не пришел, ведь в основном все выехали, а те, кто остался просто боялись бомбежек. Девочек своих я сама хоронила.

— Наталья, расскажите, какими были Кристина и Кира?

— Мы всегда жили очень счастливо, а в нашем доме были всегда смех и друзья. Девочки учились, занимались. Мы никогда не ссорились. Пусть и городок маленький, но жили своей счастливой жизнью. Кристина была умницей. Закончила наш Горловский институт иностранных языков. Хотела в жизни много добиться. Девочку свою Кирочку очень любила, она так хотела и так ждала ее рождения. Еще когда с животиком ходила все время говорила: "Когда же Кирочка появится". Она знала, как малышку будут звать, какой она будет.

Когда Кирочка родилась, Кристина ее с рук не отпускала. Кира без конца пела песни — утром просыпалась и со спальни кричала: "Ба! Ба!" — и начинала песенки петь. У нас соседи все смеялись, ведь с первого дня мы ей постоянно пели песенки. Соседи спрашивали, мол, кто у вас там поет? Я пела, Кристина пела. Французские песни ставила и Кирочка уже что-то напевая лепетала.

С шести месяцев мы все время зубиков ее ждали. Утром встаем и в ротик смотрим, в надежде зубик увидеть. Они так и не прорезались. Врач нам все время говорила, что деток без зубиков не бывает, мол, перестаньте смотреть и они вырастут. Но они так и не выросли. До сих пор ощущение, что они просто вышли погулять и сейчас вернуться, а я буду вечером бурчать, что, мол, вы так поздно вернулись, ведь купаться пора. Они каждый раз, когда задерживались, приходили и кричали: "Ура! Бабушка, мы научились ползать!" или "Ура! Бабушка, мы научились ходить!", "Ура! Первый веночек сплели!". Кирочка только научилась ходить. В этом сквере они гуляли 2-3 раза в день, оттуда почти не выходили, там, в этой траве научились, и ползать, и ходить. Они жили в этом сквере и погибли там.

Кристинка все время торопилась жить. Ей так хотелось жить, все вперед и вперед. Даже Кирочка наша родилась у нее раньше времени — на восьмом месяце беременности...

— Как Вы справляетесь с этой трагедией?

— Падаю в траву и вою как волчица, а когда люди появляются, встаю и держусь. Загород выезжаю и опять вою и вою. Раньше все нужно было: через магазин идешь, и заколочка нужна была, и игрушка. А сейчас — пустота. Идешь и ничего не надо, вообще ничего (плачет — прим. авт.). Тебе не надо ни есть, ни пить, ни эта красота тебе не нужна. А эти дети… кругом дети. Дашу удалось вывезти за два дня до случившегося и отправить в Киев в студенческое общежитие, где она учится. Она когда узнала, что Кристина и Кирочка погибли, навзрыд кричала, что ненавидит людей. По телефону плакала, почему она в Киеве. Рвалась назад в Горловку, хотела бросить учебу. В ту ночь, когда я ночевала на могиле, Даша не смогла ко мне дозвониться. А на следующий день в слезах говорит: "Мама, я приеду". И тут у меня сердце чуть совсем не остановилось. "Даша, — говорю — я буду брать трубку, только не приезжай сюда". И когда пропадала телефонная связь, я бежала со всех ног к трассе, где была связь. Я боялась, что она вот-вот соберется и приедет в Горловку. Я боялась и ее потерять. Ведь у нас с Дашей, кроме Кристиночки и Кирочки больше никого нет, ни бабушек, ни дедушек. Нет родных. Только мы друг у друга были, я, Даша, Кристина и Кирочка. Теперь мы остались в этом мире с Дашей вдвоём.

Как-то я читала один из комментариев Марины Порошенко, в котором она говорит, что ее любимое занятие забота о муже и о детях. Спросите у пани Марины, а о ком мне теперь заботиться, когда моих детей убили? Она благодарит украинских матерей, за то, что вырастили сыновей-патриотов. Почему сыновья народных депутатов и других, которые занимают высокие должности не находятся там, на войне? Почему они посылают мальчишек, которые ничего не понимают? Мне очень важно, чтоб она увидела мое письмо. Куда-то же она приходит на работу, где-то чем-то занимается. Я просто хочу, чтоб она прочла мое письмо с вопросами, которые хочу ей задать.

Уважаемая пани Марина!

Убили моих деточек! Убили моих пташечек, моих голубушек. Спросите у своего мужа, ПОЧЕМУ?
Почему, когда Ваши деточки имеют возможность смеяться, учиться … моих деточек лишают права радоваться, любить, права дышать, права на жизнь?

Почему? Дорогая моя, ПОЧЕМУ?

Почему моих пташечек, голубушек моих, зверски убивают, разрывают на кусочки их тела, их сердца?

Кто отдает такие приказы?!!!

У какого зверя нет сердца, нет здравого рассудка?!!! Почему не боится ни материнских слез, ни проклятий?!!! Почему решает судьбы многих людей?!!!

Спросите, дорогая моя!

Кому нужна такая целостность державы? Державы, которая отправляет своих сыновей на войну воевать со своими братьями. Державы, которая приказывает убивать своих дочерей! Державы, которая не уважает матерей, отнимает самое дорогое. Спросите.

Мать зверски убитых девочек.

Мать Наталья

P.S. О реакции "первой леди" на подобные крики души можно узнать